цитата

Святослав Логинов пишет фантастику только от руки — в тетрадях — и только в настоящей русской деревне — в 500 километрах от Питера.

Автор романов "Колодезь", "Многорукий бог Далайна", "Картежник", "Дорогой широкой", "Свет в окошке", "Имперские ведьмы", "Россия за облаком", множества повестей и рассказов создал новую Вселенную, в которой единственный язык — наш великий и могучий, а английский, немецкий, французский и прочие — лишь его диалекты. Недаром в прошлом году Святослав Логинов удостоился звания "Магистр фантастики"!

В 2009–м издательство "АСТ" выпустило первый том рассказов Святослава Логинова "Закат на планете Земля", которые он писал на протяжении 40 лет, а со дня на день выйдет и второй. Большой подарок ценителям таланта Святослава Владимировича, ведь ранее все его произведения короткой формы сразу не издавались — от микрорассказов в одну строку до исторической фантастики и деревенской прозы! А недавно Борис Стругацкий принял у автора эссе "Алхимия как манящий свет" для журнала "Полдень, XXI век".

Магический рубин

Побывать в Питере и не встретиться с одним из ведущих российских писателей было бы просто фантастическим грехом! К тому же у него много хороших новостей.

— После того, как в 2007–м вышел роман "Россия за облаком", произведения крупной формы не издавались, хотя регулярно появлялись рассказы в журнале "Если", а иногда печатаюсь в журнале "Наука и жизнь" — и фантастика, и очерки, — рассказывает Святослав Логинов. — Зато прошлой осенью удостоился титула "Магистр фантастики", его присудили в Харькове на знаменитом литературном фестивале "Звездный мост" и повесили мне на шею золотую цепищу с кулоном в виде кристалла — рубина карат под сто!

Удивился, поскольку чаще писателей награждают за только что изданные романы, а у меня выходили лишь рассказы, причем произведения этого жанра очень многие совершенно незаслуженно отодвигают в сторону. Но у меня это самый любимый жанр! Да, писать их трудно. Короткая форма требует отточенности. Писателю нужно фактически все то же, что и для романа, только уложить это надо в меньший объем. В итоге работаешь над рассказом почти столько же, сколько и над повестью, а то и романом. Поэтому, когда в год удается написать пять рассказов, считаю: плотно поработал!

Не убий героя!

В новом номере журнала "Если" должна выйти повесть Святослава Логинова "Ось мира" — в стиле фэнтези. Автор не скрывает: когда брался за нее, решил написать подражание ранним романам Ника Перумова — коллеги по цеху.

— Для фантаста очень важно оторваться от своего внутреннего цензора. Это я окончательно понял, когда много лет назад работал с Перумовым над романом "Черная кровь", — замечает Святослав Владимирович. — И вот в прошлом году родилась "Ось мира". Уже анонсировал ее на сайте www.fantlab.ru — небольшой, но сюжетно законченный отрывок, описание битвы магов…

Когда работал над этой частью, поставил цель: не убивать героев, особенно второстепенных. Это мой принцип — не проливать кровь "случайных прохожих", но следовать ему очень сложно. Еще поэт Вадим Шефнер сказал о фильмах о войне: "И покуда ведущий артист обзаводится нужною раной, нанятой за десятку статист упадет и не встанет с экрана". Решил: у меня не должно быть "нанятых за десятку статистов"! А если кто и погибает, то читателю его должно быть жалко…

Но попробуйте описать гигантскую битву великих магов, которая ставит мир на край гибели, и при этом не гробить рядовых и случайных! Уж не знаю, получилось ли это, но принципу своему не изменил.

Филология — наука космическая

Но в реальности приключения начались уже с романом Святослава Логинова "Филолог", который пока нигде не вышел. Филологи, которые прочли рукопись, были в восторге, но предлагали исключить из романа все фантастическое. А любители фантастики, изучив произведение, восклицали: прекрасная вещь, но побольше бы всего космического, а эту филологическую шелуху — вон. Словом, не нашим, не вашим…

— Главный герой романа — филолог Верис, а действие разворачивается в далеком будущем, когда уже и люди — не совсем люди, и человечество добилось буквально всего. Вселенная, как известно, у нас немаленькая, и галактик уже теперь открыто много больше, чем живет людей на Земле. А в будущем, даже если людей станет в миллиард раз больше, то на каждого найдется собственная галактика, не говоря уже о планетах. Словом, Вселенная перед тобой!

И люди имеют все, все, все. Перед ними в итоге встает основной вопрос: куда себя, любимого, посадить, чем угостить, как развлечь? Поэтому особенно ценятся люди вроде нынешних массовиков–затейников, владеющие чем угодно, лишь бы с ними было интересно. Одна из героинь — именно такой человек, заводит других. А главный герой живет тихо, с мамой, на своей собственной планетке… Но вдруг парень от нечего делать начинает заниматься филологией!

Прежде чем произнести какое–то слово, он останавливается и задумывается о его этимологии, внутреннем значении. Буквально над каждым словом думает! Например, надо построить дом из дерева — это изба, значит, из ба. Ба — дерево, из которого делается дом. Сейчас это слово уже не сохранилось, но оно было! А предлог "воз" обозначает избыточность действия: возопить, возбудиться (не просто проснуться, но, пробудившись, начать скакать и прыгать), возразить (не просто разить, но изо всех сил), возмездие (мзда — плата, то есть чрезмерная плата).

И язык у всех людей один — великий и могучий русский. Да, иногда попадаются какие–то другие… Например, есть мертвые языки — иврит, латынь, санскрит. Но реально — это лишь модели, придуманные филологом для объяснения особо причудливых теорий. Есть французский. Но это особый диалект русского, на котором разговаривают франты: ах, мадемуазель, я так ошарманен вами, и такой плезир всех чувств!

А есть некий итальянский язык. Но Талия, известно, муза комедии. Язык итальянский — диалект русского, где собраны термины поэтические и комедийные: "фиаско", "капричос"… Говорят еще о языке немецком. Но уже из самого названия явствует: это не язык, а особый способ общения немых людей, тех, которые не владеют словом. Наконец, говорят, есть будто бы некий английский язык. Это тем более не язык! Это языковая помойка, свалка всевозможных выкриков и бессвязных звуков: "о'кей", "бест", "вау"!

"Филолог" — такой забавный эксперимент, в том числе для меня самого…

Слушай живую тишину!

Святослав Логинов, наверное, единственный российский профессиональный писатель, который не сочиняет свои произведения, сидя у компьютера. Пишет все так же ручкой в толстых тетрадях, которых в итоге скапливаются целые тома! И фантастические миры рождаются не в питерской квартире, а в деревне, расположенной "на углу" Тверской и Новгородской областей, в 500 километрах от Северной Пальмиры. Кстати, "Ось мира" именно там и родилась…

— В настоящей русской деревне просто очень хорошо, — глубоко вздыхает Святослав Владимирович. — Просыпаешься там и слышишь живую тишину… Весной и летом тихо, но при этом все дышит. Ты не слышишь, но знаешь: кругом, везде ползает, шуршит, жужжит. А потом соловьи начинают петь! Но они поют, не нарушая тишины. Да, после октября тишина уже мертвая, и тогда спасают мыши, которые приходят в дом. И снова все оживает… А воздух! Когда соседка затапливает печь, на улице живой дым, а не тот, что в городе. Вода — минеральная в роднике.

Неделю поживешь в деревне и о городских болячках забываешь — они бегут! В деревне ведь от чего умирают? От алкоголизма, топора и старости. И тот, кто в деревне не пьет, меньше восьмидесяти лет не живет. Деревня заставляет жить, шевелиться! А в городе "несчастный треугольник" компьютер — сортир — холодильник в гроб загоняет! Нет, во всех спорах, мол, где лучше писателю — в городе или деревне, я однозначно выбираю первое!

…Сейчас накапливаю мысли для новых рассказов, но пока я в городе, они ждут своего часа — когда потеплеет и снова будет русская деревня!

"Вести Сегодня", № 3.

цитата

Ольга Вадимовна, спасибо вам за тот стыд, что вы заставили меня испытать! Именно тогда я понял, что нельзя гордиться сочинением, которое доделал за тебя кто-то другой. Благодаря вам я могу теперь, спустя восемнадцать лет, сформулировать некоторые принципы редактуры, не приносящей вреда:

а) Редактор ничего не должен менять в рукописи. Единственное, что он может — обратить внимание автора на тот или иной недостаток и ждать, что автор сам исправит его.

б) Редактор не имеет права предлагать свой вариант или метод исправления недостатка. Опытного автора подобное предложение оскорбляет, начинающего развращает.

в) Абсолютно недопустимо предлагать какие-либо исправления там, где авторский текст отвечает нормам грамотности. Написано грамотно — редактору этого должно быть достаточно. «Так будет лучше», — на эти слова имеет право только соавтор.

г) Во всех случаях, даже когда допущена несомненная ошибка, последнее слово должно оставаться за автором. Правило это касается даже грамматики. Существует огромное количество стилистических, грамматических и синтаксических норм, но любую из них можно и нужно нарушать, если автор знает, зачем он это делает. При виде фразы: «Друганы разжились поллитрой самогона», — редактор обязан спросить:

— Так?

— Так! — ответит автор, и на этом разговор должен быть прекращён.

Правило это относится также к техническим редакторам, испытывающим, например, патологическую неприязнь к седьмой букве русского алфавита и к знаку ударения. А то доходит до анекдотов. Словосочетание: «стоит ли писать», — набирается без единого надстрочного знака!

д) Редактор не имеет права требовать какой-либо доработки или переделки текста. Автор написал то, что считал нужным, и если издателя не устраивает написанное, он попросту не должен заключать договора. Единственным исключением являются тексты, написанные на заказ. Впрочем, литературные подёнщики не имеют никакого отношения к литературе.

е) В случае если число немотивированных отказов исправить несомненные ошибки превышает определённую норму, редактор вправе отказаться от работы с данным автором. При этом издатель решает, без кого ему следует обойтись в данной ситуации. Можно издать книгу в авторской редакции, можно попросить автора удалиться.

ё) Редактор может и должен, не дёргая нервы ни себе, ни писателю, в кратчайшие сроки сдать рукопись в производство и поместить в выходных данных свою фамилию.

В случае исполнения всех требований, исходная максима перестаёт быть аксиомой, и хороший редактор имеет право на жизнь.