Сегодня — день рождения Романа Эмильевича Арбитмана (1962-2020), писателя и критика. После смерти Лема он писал, в частности, о "Футурологическом конгрессе":
В повести цивилизация достигла такого края, что проблема её практического выживания перестала что-то значить: поздно, доктор Айболит бессилен, пора звать доктора Кеворкяна. Перенаселённость, неурожаи, ледник сделали чёрное дело. Теперь выбирать можно лишь между хосписом и мучительной смертью под забором.
Знаменательным в связи с этим выглядит монолог хемократа Симингтона, с коим он на последних страницах повести обращается к прозревшему главному герою: "Мы загнаны в угол, играем картами, которые раздал нам жребий истории. Мы последним доступным нам способом даём утешенье, покой, облегчение, с трудом удерживаем в равновесии то, что без нас рухнуло бы в пропасть всеобщей агонии... Если миру суждено погибнуть, пусть хоть не мучается".
Вам эти слова ничего не напоминают? Ну конечно: "Мы не спасём цивилизации, мы даже не отсрочим её гибели, но мы дадим... миру умереть спокойно и торжественно... Мы бессильны остановить вымирание. Мы должны суровыми и мудрыми мерами обставить пышностью и счастьем последние дни мира".
Угадали! Тускуб. "Аэлита". Повесть Лема помогает по-новому взглянуть и на популярное произведение отечественной фантастики. Образ Аэлитиного папы перестаёт быть плоско-отрицательным. В повести Алексея Толстого красиво-самоубийственный Тускубов план оказался единственной альтернативой народному восстанию под руководством пришельцев Лося и Гусева, имеющему целью "присоединение к Ресефесер планеты марс". Из двух зол приянто выбирать меньшее. И ещё бабушка надвое сказала, что лучше — плановый закат Марса или красный рассвет...
— Атакует! — простонал Пвгдрк и, собрав последние силы, нацелил во мрак альдолихо.
Его щупальца тряслись, когда он нажимал спусковой отросток, — и рой тихо воющих саргов помчался в ночь, неся гибель и уничтожение. Вдруг он услышал, что сарги возвращаются и, яростно кружась, вползают в зарядную полость альдолихо. Пвгдрк втянул воздух и задрожал. Он понял, что существо поставило защитную непробиваемую завесу из паров этилового спирта. Он был безоружен.
Немеющим щупальцем альдебаранец пытался вновь открыть огонь, но сарги лишь вяло кружились в зарядном пузыре и ни один из них даже не высунул смертоносного жала. Он чувствовал, слышал, что двуногое направляется к нему, шлепая по грязи, и вновь чудовищный свист рассекаемого воздуха потряс землю и расплющил в грязи теремтака. Отшвырнув альдолихо, Пвгдрк схватил щупальцами телепата и прыгнул в заросли.
— А, мать вашу сучью, дышлом крещенную... — гремело ему вслед.
От ядовитых испарений, которые непрерывно извергало коммуникационными отверстиями двуногое, у Пвгдрка перехватило дыхание.
Собрав остатки сил, Пвгдрк перепрыгнул через канаву, забился под куст и замер. Он не был особенно храбрым, но никогда не терял профессиональной любознательности ученого. Его погубило алчное любопытство исследователя. В тот момент, когда альдебаранец с трудом разбирал на экране телепта первую переведенную фразу существа: "предок по женской линии четвероногого млекопитающего, подвергнутый действию части четырехколесного экипажа в рамках религиозного обряда, основанного на..." — воздух завыл над его каракатицеобразной головой и смертельный удар обрушился на него.
Сегодня — день рождения Елены Юрьевны Козьминой, инициатора и составителя сборника "Искусство и ответственность. Литературное творчество Станислава Лема".
Елена Козьмина и Мария Галина на АБС-премии, 2018 год. Фото Василия Владимирского
облако тэгов
