Джордж Мартин, Гарднер Дозуа, Дэниел Абрахам "Бегство охотника"Аннотация:Новая книга Джорджа Мартина, написанная им в соавторстве с Гарднером Дозуа и Дэниэлом Абарахамом «Бегство охотника» (Hunter’s Run). В книге рассказывается о злоключениях местного бандита Рамона Эспехо на планете Сан Пауло. Эта планета только недавно начала колонизироваться. Рамон принадлежит ко второй волне колонистов, не так давно он прилетел на Сан Пауло из Мексики. Его проблемы начинаются после того, как в драке он убил европейца, прибывшего на планету с визитом, но почему он это сделал, не помнит. Рамон бежит в северные неисследованные земли, в надежде переждать бурю и подзаработать поиском полезных ископаемых. В своих поисках Рамон натыкается на неизвестных инопланетян, с которыми ему придется сразиться. И Рамон все-таки вспомнит, почему он убил европейца.
Есть еще один в литературе бессмертный сюжет. Перерождение героя. Вот так: был плохой человек, ну, конечно, не из тех маньяков, которым нравится мучить безнаказанно котят, детей или женщин просто ради садистского удовольствия, а просто обычный, рядовой и ничем не примечательный персонаж — обыкновенно жестокий к себе и окружающим, бездумно плывущий по течению жизни и стремящийся следовать всем шаблонам "плохого" поведения. А потом- РАЗ!- что-то случается. Какой-нибудь катаклизм, случайность или злой умысел в виде пожара, урагана, нашествия инопланетян, банды свихнувшихся убийц, зомби или вампиров. Главное, чтобы они обязательно вырывали нашего "плохого" парня из привычной обстановки, позволяли взглянуть на свою жизнь со стороны, в ускоренном порядке провести переоценку ценностей, сбросить все наносное и явить себя миру обновленным в ореоле героя, борца за справедливость, спасителя целого мира или отдельной личности.
И, если взглянуть с этой точки зрения, то это типичный роман перерождения. Рамон Эспехо был традиционным "плохим" парнем. Этакий волк-одиночка, не любящий ни себя, ни людей, много пьющий, задиристый, не боящийся испачкать руки грязной работой и запятнать совесть неблаговидным поступком. Т.е все как всегда. Только происходит история не в мексиканском пыльном городишке, не в прериях Дикого Запада или среди лесов и тундры Клондайка, а в заштатной земной колонии на планете Сан-Паулу, которая, в сущности, предлагает все те же декорации- дикую и опасную природу, нищету и убогость людских поселений, приправленные вечной погоней за богатством и лучшей долей. Плюс к обычному в таком случае набору испытаний в виде диких животных/ подумать только — чукападра!/, бурным рекам с порогами и водопадами, горным пикам, холоду и голоду, добавим еще инопланетян.
Согласитесь, набор беспроигрышный. Завлекательный. Но не тронуло абсолютно. Показалось изложение истории беглого убийцы, превратившегося из охотника в жертву, вариантом притчи о слепцах и слоне, когда каждый мудрец представил бедное животное, ощупав одну его часть. Так и здесь: очередной роман упущенных возможностей. Иногда казалось, что это три отдельных рассказа, написанные на одну тему для антологии, и только потом переработанные и объединенные в одно произведение.
Три легко вычленяемые части — это в маленьком-то романе -каждая из которых повествует о каком-то этапе преображения героя и, так сказать, методологии этого процесса. Причем исправления и дополнения в эту методологию вносятся по ходу дела, сразу, без какой-то общей логики процессов. Сначала через воспоминания герой переосмысливает свой жизненный путь, одновременно сумбурно и не всегда морально пытаясь объяснить инопланетянину, что ж такое человек и человечность. Эта часть показалась наиболее проработанной, психологически выверенной и эмоционально насыщенной. Узнавание, осознание себя, понятий, прочно уже позабытых, осмысление, ужас от совершенного и сожаление от упущенного. Тут бы это развить и углубить...
Но драмы не случилось, а случился боевик. С бегством на плоту по бурной реке, борьбе с дикой природой, жестокими драками и борьбой за жизнь. Здесь уже нет каких-либо внутренних подвижек, все основное и интересное уже произошло в первой части. Идет закрепление полученного урока действием. Все психологическое напряжение растворяется в калейдоскопе событий, исход которых к этому моменту уже понятен, хотя именно в этой части мы должны осознать, кто такие настоящие Монстры. Но этот то вопрос ясен вроде бы и так, так что интрига – остается только в мелких деталях. И только.
И, наконец, финал. Окончательное закрепление пройденного, подведение черты под прошлым и планы на будущее. А теперь, скажите мне на милость, чем эта версия героя кардинально лучше предыдущей? Ах, да, появившейся целью.
Теперь позвольте о цели и морали. Не первый раз сталкиваюсь с этим: актуальные социальные идеи и психологизм приносятся в жертву зрелищности. Все вновь происходит, как в голливудском боевике с обычным сюжетом превращения персонажа из пьяницы и хулигана в героя-спасителя. Опять- практически готовый для экранизации сценарий, где некоторые очень важные и многогранные вещи только обозначены, но не раскрыты, где предлагаются простые решения сложных вопросов. К примеру, свобода. Опять названа лишь одна, внешняя сторона, но не слова о внутренних законах свободы. Допустимость насилия. Опять эта проповедь: все допустимо, если попрана справедливость. И не слова о неприкосновенности жизни.
И так практически по любому вопросу. Упрощенные схемы, понятия, определения, ограничение вариантов выбора и поведения. Внешняя проповедь свободы с еще большей внутренней несвободой. На этом фоне обновленный герой выглядит не слишком то симпатично, поверив, без доказательств и фактов, одним, и полностью отказав в доверии и понимании другим, основываясь лишь на эмоциональном восприятии, а не доводах разума или здравом смысле. Такая уже знакомая и ставшая привычной тенденция: преобладание эмоций над разумом. Вот еще одна тема, которая достойна развития и глубокой проработки, оставшаяся лишь кратким упоминанием, незначительным эпизодом.
Я все же дочитала "Конец Империи Страха"Уолтера Йона Уильямса. Даже не очень хочу комментировать. Разочарована последним романом Conventions of war, а почему расписала подробно ниже.
Я еще могу согласиться с тем, что представленная социальная структура — Империя Страха, хотя в градусах тоталитаризма она ничем не отличается от какого-нибудь режима Пол Пота или времени сталинских репрессий. Пусть это и знакомо нам, но не менее страшно со всей своей обыденной и узаконенной жестокостью, осмысленным и добровольным следованием безумной социальной модели, отрицающей любое изменение, разнообразие или движение вперед.
Но я никак не могу согласиться, что представленное действие- конец этой самой Империи Страха. Что мы на самом деле имеем? Столкновение двух группировок, исповедующих одни и те же социальные воззрения, философские взгляды и моральные принципы. Большинство граждан в таких случаях даже и не замечает разницы: структуры все работают, деньги вращаются, предприятия функционируют, чиновники ходят на службу. Одни и те же следователи выискивают крамолу- даже понятия о крамоле одинаковы- и карают за нее одними и теми же методами. Это не конец, а мелкая рябь, внутренние разборки и интриги, никак не влияющие на общее положение вещей.
И два наших героя-реформатора тут играют разве что чисто местную роль. Чего Сула и Мартинес добиваются своими новшествами в военном деле? Утверждения традиционной власти и только. Они не изменили мышления миллионов, не повлияли на экономику или политику. В лучшем случае, их новаторство будет канонизировано и станет оплотом для поддержания системы в равновесии, в худшем — будет предано забвению, когда в нем отпадет надобность.
Хотя, следя в третьей части за судьбами героев, хорошо, что так все заканчивается. Такие, как Сула- смелые, умные, инициативные, но при этом циничные и беспринципные, готовые использовать любые средства для достижения своих целей — могут оказаться пострашнее, чем все тоталитарные режимы вместе взятые. На ее фоне карьерные мечтания Мартинеса и его простенькие интриги выглядят благородными и высокоморальными.
Правда есть в романе предвестие конца, но вскользь и неявно. Это успехи провинциального клана Мартинесов, для которых война, мятеж и гибель миллионов оказались неплохим вложением капитала, поднявших бывших выскочек до высот политики. Вот эти смогли добиться подлинных изменений — экономических, способных со временем опрокинуть косную систему Праксиса.
Но об этом кратко и неинтересно. Основное же действие продолжает крутиться вокруг личных историй Сулы и Мартинеса. Основу первой составляет организация сопротивления и партизанская война против захвативших столицу мятежников. В основе второй — расследование таинственных убийств на космическом корабле. Обе рассказывают множество подробностей о традициях, нравах и морали, социальной структуре Империи, но по большей части в плане основного действия эти подробности оказываются абсолютно излишними.
Эти подробности были бы уместны, если бы истории героев были поданы, как отдельные романы. Вот тогда было бы интересно узнать о верованиях и сектах, о принципах регистрации граждан и распределении материальных благ, работе полиции, теневого бизнеса и преступном мире Империи. Было впечатление, что изначально и задумывались отдельные произведения, но потом их просто было решено объединить в один роман. От того одних мелких деталей слишком много, а в других местах подробностей явно не хватает.
Но личные истории все же много интересней, чем вся заключительная часть, состоящая из нудных описаний маневрирования в космосе, подсчета потерь и перечисления всех произведенных выстрелов. В этой части повествование почти скатилось к "Земле смерти" Вебера, которую считаю едва ли не худшим образчиком романа о космических войнах.
Опять же конец получился в духе "Унесенных ветром". На тему: а счастье было так возможно, но не сложилось, не сбылось. Концовка более подходящая для дамского романа, чем космооперы с заманчивым названием "Конец Империи Страха".
Больше я туда никогда не вернусь. И мне пообещали, что даже если захочу, меня туда никогда не пустят. Удалось сделать всего четыре этих кадра, которые будут теперь напоминать о месте, в котором меня больше никогда не будет.
Времени у меня теперь полно, даже ночи, можно сказать, предназначены для чтения. Поэтому буду читать "долгоиграющие" вещи. Закончу "Конец Империи Страха"Уолтера Йона Уильямса. Между первой книгой "Праксис"и второй "Распад" промежуток оказался очень даже большой, что позволило более трезво взглянуть на сюжет и героев.
Уолтер Йон Уильямс "Распад" Праксис /греч. praxis — действие/ — координированное, сознательное произвольное движение или действие. П. объединяет различные виды движений и действий
По психологическому словарю: Праксис — адекватно координированное действие, сопровождающееся развернутым контролем, которое может нарушаться при поражениях головного мозга различной локализации.
Термин праксис обозначает практическое /предметное/ действие. Таких действий человек осваивает великое множество: от самых простых /еда, одевание и пр./ до сложнейших, представленных, например, профессиональными навыками и прочим./Визель Т.Г. Основы нейропсихологии: учеб. для студентов вузов Т.Г. Визель/
Праксис — практическое отношение к жизни, исключающее какие-либо идеалистические соображения и высокие обоснования/словарь иностранных слов/
Думаю, разворачивающееся действие целиком и полностью укладывается во все определения Праксиса. С одной стороны — налицо действие, в которое вовлечены главные герои Сула и Мартинес, предполагающее постановку цели и ее достижение, движение и изменение, как в личном, так и общем плане. Наши герои активно действуют: продвигаются вверх по карьерной лестнице, вполне заслуженно при этом — исключительно благодаря своим знаниям, навыкам, опыту, умению приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам, находить новые решения и воплощать их в жизнь. Т.е. там, где Праксис- всего лишь физиологическая концепция, проявление высшей деятельности разумного существа — все обстоит очень даже неплохо.
С другой стороны, все меняется, когда герои испытывают влияние Праксиса, как социально-философской системы. Исчезает их уверенность, решительность, мужество, желание новизны и эксперимента, и они становятся обычными "образцовыми" представителями , следующими установленными веками традициям и правилам.
Это, безусловно, не самостоятельный роман, а лишь продолжение одного большого по объему произведения, которое невозможно воспринимать без предыдущих глав. Действие продолжается без особого перерыва, двигаясь далее без провалов и своротов от намеченного курса.
Мы вновь оказываемся в центре гибнущей Империи. Здесь, в столице, приближение распада и конца пока еще не слишком заметны: так же гремят балы, крутятся большие деньги, политики плетут свои интриги, заключаются и рушатся союзы, цветут пышным цветом любовные интрижки. Более того, это практически одна затянувшаяся любовная история Сулы и Мартинеса в интерьерах роскошных дворцов, напоминающая более какие-нибудь "Унесенные ветром" , чем фантастический боевик. Только вот Сула далеко не Скарлетт — не хватает ей жизнелюбия и энергии, чтобы хотя бы приблизиться к этой героине, а наш Мартинес, хоть и строен, красив и элегантен, как настоящий аристократ, но куда ему до Эшли или, тем более, Рета Батлера.
Порой действие вообще напоминало какой-то бразильский сериал, когда вроде бы все идет к развязке, но контракт предполагает еще энное количество серий и потому сценарист принимает неожиданное решение. Как правило, ссора влюбленных на пустом месте, несчастный случай с потерей памяти или что-нибудь посерьезней. В нашем случае, традиционная ссора любовников и война вполне подошли, обеспечивая еще один пухлый том в эпопее.
Вот уж истинно — настоящий Праксис во всех отношениях: одновременно действие и полный контроль за этим действием. Ничего неожиданного: в мире все это уже случалось, сюжеты повторяются вновь и вновь. Но возникает один и очень серьезный вопрос: а почему, собственно, Империя Страха? Страх то где? И в чем? Вполне все обыденно и предсказуемо, знакомо и узнаваемо.
Можно сказать, пострадала ради искусства. Очень хотелось снять что-нибудь интересное. А что может быть более интересным, чем старые развалины поздней осенью?
А ведь внутренний голос шептал: куда ты лезешь, ты же и на ровном месте приключения себе находишь без проблем!
Приключение не заставило себя ждать в виде свернутого, как змея, куска проволоки в траве, коварно притаившегося возле кучи битых кирпичей, на которую я шлепнулась почти плашмя. Помимо сломанной руки, разбиты оба колена. Хорошо, что держала фотоаппарат перед собой, а то бы впечаталась бы лицом в кирпич.
В гипсе мне ходить почти до конца декабря, поскольку перелом сложный и от операции меня спасло лишь то, что до больницы мы доскакали в рекордные полчаса. Одной рукой что-либо делать, конечно, крайне неудобно. Но у меня есть богатый опыт- восемь лет назад из-за операции выпали некоторые функции правой руки. Представляете, печатать можете, а хлеб себе отрезать- нет. Три года ушло на реабилитацию. Так что, здесь для меня ничего нового.
Другое дело — СКУКА. Я человек деятельный и непоседливый. А тут такие погоды стоят, а я заперта в четырех стенах. Только телефон и грозный муж, который решил меня никуда не выпускать до весны. И не возить. И не поддаваться на посулы и провокации.
Потому, никаких новых фото или выставок. Буду обрабатывать старые материалы. А пока, всем удачной рабочей недели!
облако тэгов
