Сказать, что Максим Кабир и Дмитрий Костюкевич в современной российской хоррор-тусовке ребята известные — не сказать ничего. Удивительная трудоспособность авторов, обширные (как следствие) библиографии, множество побед на сетевых литературных конкурсах, постоянное участие в ежегодных сборниках Самая страшная книга — всё это про них. У обоих авторов в активе по два-три написанных романа, но так уж получилось, что ни одного из них я не читал, хотя рассказы из-под пера и Максима, и Дмитрия выходят классные. Поэтому и получилось, что для меня самый свежий из романов авторов, Мокрый мир, изданный в перспективной серии Дети Великого Шторма редакции "Астрель-СПб", да ещё и написанный в жанре фэнтези, мог стать знакомством с новыми гранями таланта авторов. И как тут было проплыть пройти мимо? Ну я и не прошёл...

До начала рассказа о своих впечатлениях от собственно романа, поясню: на мой взгляд, роман у Кабира и Костюкевича вполне получился, и дальнейшие "заплывы" ребят на территорию фэнтези я постараюсь не пропускать. А далее, собственно, встречайте:

Для того, чтобы стало понятно, чего ожидать от нового романа Максима Кабира и Дмитрия Костюкевича «Мокрый мир», достаточно прочитать последнюю страницу этой книги, где помещено небольшое послесловие «От авторов», в котором они выражают благодарность множеству авторов от Роберта Льюиса Стивенсона, Уильяма Хоупа Ходжсона и Фредерика Марриета до Роберта Говарда, Джо Аберкромби и Толкина с Желязны и Ле Гуин, а заканчивают всё это дело весьма точной фразой:

«Спасибо книгам, влекущим в море».

Именно таким «Мокрый мир» и получился. Постапокалиптический мир, переживший в прошлом некий Потоп, отброшенный на уровень примерно Нового времени в нашей истории, но с появившейся в нём магией; приключения на суше и на море с развитием технологий на уровне парусного флота, с непременными для жанра шпангоутами, фальшбортами, грот-мачтами и прочими названиями, типа совсем уж трудно выговариваемых «крюйс-брам-стень-стакселей»; благородный главный герой-колдун Георг Нэй в шляпе, со шпагой и пистолетом, и его прекрасная возлюбленная простолюдинка Лита, обладающая таинственными способностями, отношения которых проходят трансформацию от неприязни к любви до гроба; рептилоподобные мутанты и странные создания разной степени опасности, обитающие на бескрайних водных просторах; могущественные артефакты, наведённые галлюцинации, маги различной специализации и их духи-фамильяры в виде животных (привет, Пулман!); загадки в прошлом главных героев и осколки прежнего мира до Потопа, в котором без труда можно узнать мир наш, или, по меньшей мере, похожий на него до степени смешения («с таблички смотрело лицо красивой девушки, худое, скуластое, с губами-ягодами; девушка держала бутылку с какой-то жидкостью цвета грязи и красно-белой этикеткой с бессмысленным названием» или «железная, лакированная Человекомышь, божество тех, кто населял землю до Потопа. Человекомышь имела круглые уши и круглые белые пуговицы на укороченных штанах, два пальца четырёхпалой лапы были оттопырены: Человекомышь благословляла канувшую в вечность паству...»); а надо всем этим — люди, которые в погоне за властью и комфортным существованием для самих себя и своих близких оказываются страшнее любых чудовищ...

И по-другому о содержании книги не рассказать, потому как намешано в «Мокром мире» действительно много всего! Читать роман совершенно не скучно, а порой так и вообще не оторвёшься, потому как авторы довольно щедро разбавляют стандартное приключенческое повествование довольно оригинальными сюжетными поворотами и отчётливыми хоррорными нотками. Ярлык «18+« на книгу лепить, конечно, из-за этого незачем, но присутствует и пара-тройка «неуютных», назовём это так, моментов, вроде эпизода с племенем сумасшедших каннибалов, живущих на развалинах парка развлечений с беспрерывно крутящимся чёртовым колесом, обвешанным висельниками, или очень «кинемаграфичной» сцены с сумасшедшим узником, отождествляющим себя с куклой, глаза которой сделаны из птичьих черепов, да и кроваво-красочных описаний самых разных увечий и смертей что в приключениях Нэя со спутниками, что (особенно) в финальной морской баталии тоже хватает.

Впрочем, не обошлось и без мизерных ложек дёгтя в этой большой бочке смешанного мёда разных сортов. Прежде всего, на протяжении всего процесса чтения не покидало меня ощущение, что передо мною не столько цельный роман, сколько набор эпизодов, весьма условно нанизанных на общий сюжет. С одной стороны, ничего удивительного в этом нет — и Кабир, и Костюкевич известны, прежде всего, как авторы рассказов в жанре хоррора (причём первого из них лично я вообще считаю одним из лучших авторов «тёмной волны», но это уже другая история), и большую часть рассказов, в принципе, можно читать как самостоятельные истории, связанные общими героями и миром, но несколько утомляет, когда в каждом рассказе читателю напоминают, что косичка у Нэя заплетена на такотский манер, несколько колдунов из совета, называемом Кругом Тринадцати, отошли от дел, и спят крепким сном где-то под башнями столицы островного государства, именуемого Полисом, а кардинал Галль отбирает в церковные служки только ангельски красивых мальчиков, причём открыто объясняется, с какой целью. Выходи эти рассказы в разное время и в разных изданиях, на манер того же «Ведьмака» — никаких вопросов бы не было, но когда читаешь цельный роман, хочется всё-таки более связного повествования с магистральным сюжетом. Да и наличие гомосексуальных отношений всех мастей, хоть и упоминается вскользь и без каких-либо откровенных подробностей, выглядит своеобразным «прогибом» под нынешнюю повесточку, хотя, справедливости ради, положительными героями, за одним исключением, никто из «нетрадиционных» не является.

Нельзя не упомянуть также, что роман во многом вытягивает предпоследняя глава, в которой сходятся, наконец, все сюжетные линии, включающая в себя почти полсотни страниц сплошного описания кровавой мясорубки морского боя времён парусных судов. Не знаю, как морские баталии описаны в произведениях про Хорнблауэра или капитана Блада, каюсь — не читал, но тут меня прям проняло от общей кровавости происходящего. Да и финал, несмотря на общее настроение хэппи-энда, и благодаря своеобразному эпилогу буквально на пару десятков страниц, сложно назвать счастливым, за редким исключением, для основных героев повествования.

Подводя итог: «Мокрый мир» — это увлекательный приключенческий роман, с которым можно скрасить пару-тройку вечеров, не претендующий на какую-то глубину и убедительные психологические портреты персонажей, но вполне способный развлечь, потому как следить за приключениями Георга Нэя и его спутников по-настоящему интересно. Твёрдая «восьмёрка», которой лично мне не жаль накинуть балл за последние пару сотен страниц. И ещё один момент: при всей неоднозначности мотивации некоторых персонажей и общей мрачности описываемых локаций, «Мокрый мир» — ни разу не dark fantasy. Это классическая героика, где все герои, по большей части, конечно, засранцы на разный манер, но на первый план выходит именно личность всего из себя эдакого Георга Нэя в сапогах из акульей кожи...

А по такому фэнтези, написанному в лучших традициях жанра, я время от времени тоже скучаю.

P.S. В рецензии "Море, монстры и магия", размещённой в журнале Darker, её автор Пётр Перминов писал следующее:

В-третьих, аллюзии. Начнем с того, что само название произведения — «Мокрый мир» — и, собственно, сама картина затопленной Земли вызывают однозначные ассоциации с фильмом «Водный мир». <...> Плавучий город Лингбакр заставит читателя вспомнить жюльверновский плавучий остров из одноименного романа, а знатоков «weird fiction» — Армаду из «Шрама» Чайны Мьевиля. Поклонникам Мьевиля наверняка вспомнится и другое его творение, «Кракен», когда они будут читать описание жутковатой Церкви Чрева Кита и ее адептов, поклоняющихся полуразложившемуся трупу колоссального моллюска. А уж когда перед мысленным взором появляется зловещий пиратский флагман, разгрызающий и пожирающий другие корабли, всякий поклонник знаменитой франшизы о приключениях Джека Воробья вспомнит судно капитана Салазара. Есть даже эпизод, напрямую отсылающий к «Властелину колец» (какой именно — читатель поймет сам). Причем эти отсылки настолько очевидны, насколько очевидны тем, кто знаком с творчеством и Кабира, и Костюкевича, талант и сила воображения каждого. Это означает лишь одно: данные «заимствования» носят преднамеренный характер и ненавязчиво втягивают читателя в игру «Угадай, откуда?»

Так вот, упоминаемая отсылка к творчеству Толкина действительно настолько яркая и недвусмысленная, что я аж прям на секунду усомнился в "таланте и силе воображения авторов". И если у вас, уважаемые потенциальные читатели, возникнет такое же ощущение вторичности, поверьте — на последних страницах романа Кабир с Костюкевичем очень изящно вывернутся, вкратце объяснив, зачем всё это, собственно, было нужно. Одним словом, не разочаровали с отсылками и заимствованиями.