Стивен Кинг «Долгая прогулка»

Нет!! Никогда! Никогда!! Не возьму больше!! Кинга в руки... Издевательство, жестокое издевательство над героями и читателем. Боже мой — это какой-то омут — я пытался бросить читать и не смог, как будто катишься по наклонной пропасти в темноту или очень-очень медленно тонешь в болоте. Видать и во мне живёт частичка этой «Толпы»... смерть! смерть кругом — и ведь это дети ещё считай. Как я ненавидел Главного, как я страстно желал чтобы правила Прогулки изменились, как болел за те вспышки инакомыслия, что проявляли герои, и какое отчаяние испытывал оттого, что всё бесплодно... Кинг сделал меня: на обе лопатки положил этим своим романом. Как сейчас хочется сжечь эту книгу и одновременно до меня доходит, что читал я её не напрасно, каждая его книга это урок и урок жестокий. Нельзя такие книги писать с таким недюжинным мастерством. Несмотря на то, что ситуация абсолютно исскусствена и в реальной жизни даже близко не будет похожа, герои абсолютно под неё подходят, ну не люблю я когда героев подгоняют под книгу — извращение это..

Оценку не поставлю, потому как за последние 15 минут оценку хотел поставить от 0 до 10 и до сих пор меняю своё решение. УЖАС!!!

Одна из моих любимых книг. Не Кинга, а вообще.

Очень своеобразный роман. Действия в нем минимум, ярко выраженной авторской мысли тоже нет. Поэтому все зависит от читателя.

Кто-то прочитает и найдет роман скучным, серым, ни о чем.

А кто-то прочитает и подумает, что роман о жестокости и равнодушии общества. А кто-то посчитает, что речь о жизни человеческой, которая есть долгая прогулка от рождения до тризны. Кто-то может быть увидит намек на то, что за материальные блага надо платить слишком высокую цену. Многие темы можно увидеть между строк романа.

А меня он завораживает. Ни о чем не думаю. Просто мысленно иду вместе с участниками Долгой прогулки и страдаю от невообразимой боли в ногах.

Пролог.

Длинный путь всегда начинали сто участников. Обычно ровно сто молодых парней с рюкзаками за спиной отправлялись по шоссе вперёд. Но в том году, с виду таком же, как и все до и после него, это был необычный Путь. Участников было на одного больше. Я был сто первым. Моё участие можно было назвать случайным, хоть я и немного слышал о Длинном пути, но представления о нём ограничивались лишь смутными сведениями, что нам придётся идти – просто идти. Ровно в 9:00 Майор дал старт и все парни двинулись в путь. Так всё началось, и так я это запомнил…

* * *

If you wanna walk, don't talk, do it –

Если ты хочешь идти, не болтай, сделай это.

(Pet Shop Boys)

...Сто парней вокруг меня. На их лицах неясное выражение смеси недоумения, тревоги, ожидания чего-то нехорошего, надежды и страха перед будущим. У меня нет, надеюсь, нет этого выражения – я ещё мало знаю, мало и недостаточно для того, чтобы чего-то страшиться или на что-то надеяться. А у них есть, у большинства. Кто-то старается скрыть страх, а кто-то надежду, маскируя то либо другое бравадой, стёбом, грубостью или молчанием.

Пока что я просто иду, смотрю на них всех вместе и понемногу на каждого в отдельности. Стараюсь угадать их характеры, прочесть их мысли и тайные желания, — то, что представляет каждый взаправду, а не то, что они всем показывают из себя. По ходу начинаю понимать некоторые вещи, что нужно просто идти со скоростью не ниже определённой отметки. Замедление карается предупреждением, потом вторым и третьим, но что потом? Зачем на вездеходе солдаты с карабинами? Для охраны? Оказалось, что нет. Первому парню «выписали пропуск», как говорят эти парни, попросту – застрелили, потому что тот получил три предупреждения за срыв скорости движения.

Понимание того, что так будет со всеми, кроме одного — того, кто останется последним, приходит ещё до того, как Кэрли замертво падает на асфальт. Мне, как и всем другим идущим, решительно не хочется быть в списке получивших «пропуск» под номерами от 2 до предпоследнего. Всем хочется остаться единственным и последним. Никто не думает об этом вслух, но это так.

Я снова смотрю на парней. Некоторые идут в одиночестве, жуя сэндвич с яйцом (чёрт возьми, я никогда не ел сэндвич с яйцом!), некоторые разбились по парам или группам. Одни молчат, другие много говорят. Я слышу некоторые разговоры, интересные и не очень, правдивые и лживые рассказы о детских шалостях, о девчонках, о сексе, обо всё на свете и ни о чём. Что-то ещё так инфантильно, а что-то звучит почти по-взрослому цинично.

* * *

«Мир будет всё также кружиться в пустоте,

равнодушный и ничего не знающий».

(Стивен Кинг)

Внезапно приходит мысль о том, что я всегда, смотря соревнования по лёгкой атлетике на стайерских дистанциях, задаю вопрос: о чём думают марафонцы или ходоки на 50 км, чем занимают мозг эти несколько часов? Они выглядят в процессе как роботы или зомби и порой кажется, что ни о чём они не думают, кроме одного: поднять одну ногу и опустить, а потом то же сделать с другой. Но у спортсменов нет опасности быть убитым, а у этих парней есть. Тогда почему всё-таки они идут, спросил я себя? Что движет ими? Ради чего они идут? Ради кого? Наверное, у каждого из них есть веская причина, самая веская из всех веских причин идти под прицелом карабина. Может быть их заставили, шантажировали жизнями близких, угрожали чем-то страшным? Но я понимаю, что в большей степени это их осознанное решение – участвовать в Прогулке. Я слышу, как кто-то говорит, что идёт, чтобы пережить всех остальных, кто-то хочет дойти до Джен, как Гэррати, кто-то хочет получить Приз. Я уже знаю, что победитель сможет получить всё, что пожелает, Майор и страна исполнят любое его желание. Но если все знают, что Приз – один и для одного, почему они идут, снова приходит тот вопрос…

* * *

«Нам сказали то, что мы одни на этой земле –

Мы поверили бы им, но мы услышали выстрел…»

(Александр Васильев)

Бах! Очередной пропуск. Я точно знаю, какой он по счёту. Мне немного стыдно, но я скрупулёзно считаю трупы, веду обратный отсчёт тех, кто ещё в Пути – 98, 97, и обвожу цифру кружком, 86 и снова кружок. Кто-то умирает почти незаметно для меня и для всех, просто слышишь: «…это был Адамс, он натёр мозоли…» или «… это тот толстяк в красной куртке, как его там звали, не знаешь?». На чьей-то смерти взгляд задерживается, и я вижу все подробности. Взгляд, но не ноги. Они должны двигаться. Левая, правая – поднял, опустил. Левая, правая – поднял, опустил…

Я прикидываю шансы парней, мысленно делаю ставку. Странное дело, для меня почему-то имеет значение, кто будет составлять конечную троицу и кто будут те, кто останется вдвоём на каком-то отрезке Пути. Несколько парней стараются держаться ближе друг к другу, двое – Гэррати и Макврис – несколько раз помогают друг другу, вытаскивая из небытия или нахлынувшего безумия от последнего предупреждения и выстрела. Гэррати должен оказаться среди тех троих, но он должен потерять всех перед этим. Макврис в хорошей форме, он постоянно об этом говорит, пока ещё говорит, он силён духом, он остряк. Старается казаться или быть сильным, улыбается во весь рот, громко смеётся, подтрунивает над кем-то, шутит: «Не желаешь ли пройтись, парень?». Ему грубо советуют пойти куда подальше, но он ведь и так идёт, разве нет?..

Каждый старается пережить остальных. Кто-то молча, кто-то громко и постоянно кричит об этом: «Я спляшу на ваших могилах!». Я сознаю, что именно он не дойдёт и не спляшет уже никогда больше.

* * *

«Солдат, не спрашивай»

(Гордон Диксон)

Я смотрю на солдат, сидящих на вездеходе. Кто они? Почему они делают эту проклятую (работу)? Гэррати спрашивает меня: «Солдаты… Что они думают? Что они чувствуют после того, как застрелят кого-нибудь? Может быть, убийство даёт им ощущение силы?». Я не знаю, что ему ответить. Возможно, у них тоже не было выбора: либо они едут на вездеходе и стреляют, либо стреляют в них? Мне кажется, что на каждом Длинном пути случается, что кто-то из идущих предпринимает попытку нападения на них, вырывает оружие из рук, и быть может ему даже это удаётся, как в этот раз. Или эти солдаты чем-то обязаны Майору? Или это его… сыновья? Ученики? Последователи?

Сам Майор туманен, парни ненавидят его, угрожают расправой, но бояться его и малодушничают, приветствуя и улыбаясь. Думаю, однажды, давно, он победил в Длинном пути и теперь предстаёт в этой роли, зная изнутри весь страх и боль.

* * *

«Следуй своей дорогой,

и пусть люди говорят что угодно»

(Данте Алигьери)

Мы идём уже очень долго, и мы вышли за пределы боли и страха. Весёлое подростковое остроумие ранних разговоров сменяется мрачными историями Стеббинса о прошлых Прогулках, каждая новая смерть выбивает частичку жизни из каждого парня, откусывает кусок плоти, добавляет мозолей, которые уже не болят. Постоянно звучит: «Когда всё это кончится…». Каждый думает о том, что для него «это» кончится хорошо. Но ведь для остальных «это» кончится плохо. Смертельно плохо. Некоторые стараются дружить, что-то вроде этого, по крайней мере пока что стараются быть рядом, быть сплочённее. Не все и не совсем искренне, но стараются, как будто думая, что таким образом продлят свой путь, черпая энергию, силу и эмоции от других. Наверное, каждый думает будто возьмёт то, что поможет ему пройти дальше, чем его друзья.

Некоторые диалоги выглядят поистине таратиновскими. Я слышу длинную историю Маквриса, в которой он рассказывает, как у него появился тот бело-розовый шрам на лице. («Чёрт, там тоже пахло коровьим дерьмом. Но нам хотелось верить, что это другое дерьмо»; «Она разрезала мне лицо и спрашивала, почему я её обидел. Понимаешь? Разрезала лицо и спрашивала, почему я её обидел??»). Или история про дядю парня по имени Бейкер, который был могильщиком. Все спрашивают и переспрашивают Бейкера, кто похоронил дядю, если он сам был могильщиком? («Так кто похоронил его?» — «Его кремировали» — «Даа, фиговая реклама для его бизнеса»).

С каждой милей они становятся старше, разговоры всё взрослее и я знаю: они все, все, кто ещё идёт, стали взрослыми. Кто-то состарился, поседел и умер на трассе. Я думаю об этом, как будто я уже старик, но Олсон, у него уже были седые волосы, когда его убили. Бах! Снова кого-то застрелили, ещё живого или уже мёртвого.

* * *

«Memento mori»

(Латинское выражение)

Парни всё чаще думают и говорят о смерти вслух, о своей собственной или о чужих – не важно, но я вижу, они сознают, что шансы достичь её невероятно высоки. Они думают, как это – умереть? Просто упасть мёртвым или получить пулю – как это? Что это? Внезапная темнота или мысли гаснут постепенно? Их реально это интересует, если слово «интерес» можно применить в этом циничном размышлении. И они уже понимают, несмотря на свой возраст, для чего на обочинах сидят все эти люди, смеются и машут им руками, приветствуют и кричат вслед какие-то слова. Они понимают, что людей всегда привлекает чужая смерть, смерть этих парней, ведь там не они, там – другие умирают.

Они прячутся от смерти, рассказывая друг другу истории из своих подростковых жизней. Они травят байки о жизни, но я вижу, что за забавными и солёными анекдотами – страх перед смертью. Своими историями про то, как они снимали штаны, как целовались и как тайком смотрели взрослые журналы, они как бы хотят поставить барьер между собственной жизнью и смертью. Наивно и так по-детски. Да, в их рассказах жизнь, но в крике того парня (Бах! Бах!) – смерть. Я не разговариваю с ними, я иду и молчу. Слушаю их, прокручиваю внутри их слова и иногда даже отвечаю про себя. Не угадывая ответ, понимаю, что я старше, что мы разных поколений, но штука в том, что они всё старше, всё взрослее…

* * *

«Если бы смерть была благом, боги не были бы бессмертны».

(Сафо)

Они умирают, каждый из них умирает. Медленно. Они уже не заводят друзей и договариваются больше не помогать друг другу. Кто-то жалеет, что ранее обзавёлся другом. Оказалось, что от этого только тяжелее. Кажется, что дойдёт как раз одиночка.

Я продолжаю считать трупы, но я тоже устал. Я сбился на 67-м. Я думаю, что тот парень, которого (Бах!) сейчас застрелили, 67-й, но парни говорят, что уже 68-й. Но я не хочу возвращаться и искать в памяти того, чью смерть я пропустил, пусть 68. Я просто хочу, чтобы всё скорее закончилось. (Теперь и я так говорю: чтобы скорее всё кончилось).

…Число трупов подходит к сотне. Я, стыдясь самого себя, отмечаю, что угадываю ту троицу, которая останется на какое-то время в живых. Бах! и их уже двое. Двое до следующего Бах!, после которого всё закончится. Вот он остаётся один, этот победитель Длинного пути. Я хлопаю его плечу, желая услышать его желание. Не дождавшись ответа, ухожу вперёд. Я знаю, он видит меня, но лишь тёмным силуэтом, чёрной тенью. Я ухожу, а он внезапно поднимается и начинает бежать. Он бежит за мной...

* * *

«Трудно помнить, тяжело забыть»

(Неизвестный автор)

Этот длинный путь надолго останется в памяти. Может быть навсегда, может – нет. Я не скажу, что он перевернул моё сознание – хоть я и не знал заранее, что меня ждёт на американском шоссе, но по мере того, как мы продвигались по нему, Путь то и дело вызывал почти реальную психологическую боль. Эмоциональные встряски следовали одна за другой, каждый выстрел громко кричал «Бах! Бах!», а каждая смерть отзывалась эхом «Минус один…».

Иногда я шёл рядом с парнями, иногда смотрел на них с обочины. Порой я слышал их разговоры, а иной раз мне казалось, что кто-то из них разговаривает именно со мной, обращается ко мне со своей историей, вот, мол, послушай и подумай о чём-то более важном, чем некоторые мелкие проблемы.

Эпилог.

Сейчас, когда я снова вспомнил эту историю и зафиксировал её на бумаге, я замечаю, что она не вполне стройна и логична. Одни подробности скрывались другими, некоторые провисали и не находили продолжения. Скажем, несколько раз упомянутые отдельные пункты какого-то неведомого свода правил поведения на Прогулке не отобразились общей картиной. Также я не до конца понял про Эскадрон и вообще про то, как и почему всё-таки молодые парни попадали на «проект». Возможно, я должен буду сделать предположения сам, при этом любое из них может оказаться верным.

Но «Прогулка» мне понравилась. Есть в ней психологическая достоверность, динамика трансформации личности в критической ситуации. Не факт, что я ещё раз когда-нибудь «пойду» снова, но от этой осталась масса впечатлений, которые я попытался экспериментально отразить в экспериментальной для меня форме. Я попытался передать эффект присутствия читателя внутри книги, потому что уверен, многие при чтении как бы «шли» рядом с теми парнями. Для пущего эффекта я расширил эксперимент, одновременно читая текст и слушая аудиокнигу, благо перевод совпадал, да и тембр, скорость чтения мои и В. Вадимова (я так понимаю, это и есть автор перевода «Длинного пути») сошлись в резонансе.

Долго я не решалась подойти к Стивену Кингу, опасаясь обжечься, как это произошло с Нилом Гейманом. И действительно, когда я добралась до него, первый блин оказался комом. И большим разочарованием.

Книга напоминает подростковую антиутопию – особенно «Голодные игры», чьё вынесенное в название событие сходно с Долгой Прогулкой. Такая же жестокая игра на потеху толпе, один выживший-победитель, где-то есть суровый и хорошо охраняемый Главный, а мир за пределами его места обитания по неизвестной причине загнивает, герой-доброволец, репрессии… Вот только если у ГГ «Голодных игр» была причина впутаться в это – спасти сестру, которую хотели затащить на игры насильно – то герой этой книги участвует в гонке просто так. Лишь немногие из мальчиков, идущих на смерть, знают, зачем они это делают и что хотят получить в качестве приза. Потому сопереживать им сложно, и когда они начинают один за другим умирать, это совершенно не волнует.

Сюжет книги прост, предсказуем и скучен. В начале я думала – не могут же герои всю книгу просто идти? Могут. Могут и идут. Вся книга – это Долгая Прогулка, показанная от начала и до конца. Повествование не отрывает от главного героя, а потому мы видим и слышим только то, что видит и слышит он. То есть очень немного – скупые описания местности, пустую болтовню подростков и обрывочные сны-воспоминая. Соответственно мир оказался не раскрыт – что в нём происходит, кто такой Главный, как мир докатился до создания такого шоу и почему герои в нём участвуют – вопросы без ответов. С последним так и вообще всё мутно – то мать сетует, что сын не отказался от участия, то вдруг оказывается, что отказаться нельзя, но при этом все участники – добровольцы… Даже в чём заключается главный приз толком не ясно.

Можно сказать, что книга – сплошная метафора. На войну, телешоу, общество потребления и прочее – поклонники книги так и не сошлись во мнении, на что же это метафора. И я могу понять тех, кто пытается найти в книге смысл – трудно поверить, что знаменитый и всеми любимый Стивен Кинг написал книгу ни о чём, где сюжет проще, чем в стандартной подростковой антиутопии, а у героев нет мотивации.

На старте их было сто. Сто подростков, отчаянно желавших победить. Сто подростков, ввязавшихся в эту авантюру по абсолютно разным причинам: от острой нужды до желания доказать всем свою значимость, или же просто — от безделья. Каждый был уверен в том, он — Избранный, но после первого же винтовочного залпа, пока дорожная пыль жадно хлебала тёплую кровь первой жертвы, оставшимся девяносто девяти отчаянно захотелось только одного: выжить. Любой ценой.

В очередной раз убеждаюсь в том, что как писатель Ричард Бахман был гораздо талантливее и бескомпромисснее Стивена Кинга. «Долгая прогулка» — очередное, и, пожалуй, самое яркое тому подтверждение. Оставим «за кадром» все условности, вроде «непонятно, кто, что и откуда взялось, как возникла «Прогулка», и прочая, прочая, прочая»: обрывочных сведений, подброшенных Читателю Автором, вполне хватает для того, чтобы выстроить всю предысторию кровавого шоу – и обратимся к яркой и чёткой картинке, нарисованной здесь и сейчас.

На мой взгляд, главная заслуга Автора в «Долгой прогулке» — шокирующая аллегория, проведённая между самой прогулкой и ... повседневной человеческой жизнью. Вдумайтесь на минуту: сотня подростков (выпускников колледжа?) отправляется на «Долгую прогулку» (в реальную жизнь). Автор знает, о чём говорит: вспомните, скольких подростков система ежегодно выбрасывает в бетономешалку современного мира, и сколько из них добиваются успеха? Шансы примерно такие же – один к ста. Смысл тот же: do or die (барахтайся, или сдохни). Автор всего лишь пошёл немного дальше – ужесточил правила и заточил повествование под формат телешоу. И вот парадокс: при такой подаче нас это пугает. В повседневной жизни – нет. А ведь все эти мальчишки отчаянно хотели жить, строили планы на будущее: кто-то – невероятные, кто-то – вполне реальные. За кого-то по инерции пытались хлопотать родители (Привет, Перси!), кто-то шёл вперёд, питаясь исключительно злобой против всего мира – отчаянный вариант, но тоже помогает. И по-настоящему страшно становится только тогда, когда понимаешь, что 99% всех этих парнишек, которым бы жить да жить – умрут. На глазах у зрителей, стервятниками ждущих у обочины.

Из недочётов отмечу отсутствие финальной интриги и отсутствие вменяемой мотивации главного героя. Гораздо интереснее (ИМХО) прописаны второстепенные персонажи: Стеббинс, МакФрис, Баркович, Гаркнесс. Ну, и отдельные вещи по тексту: отъезд Гэррети для участия в «Долгой прогулке» 31 апреля, волосы Джен – то тёмные, то светлые, и ещё один любопытный факт: при детальном рассмотрении английского списка участников становится ясно, что примерно у одной трети фамилии начинались на букву F (№13 -Fenum, №47 — Garraty). Маловероятно как-то... Кроме того, не совсем удачен перевод прозвища/должности — «Майор», гораздо уместнее (снова ИМХО) –«Главный».

Итог: жёсткий, бескомпромиссный, психологический триллер с глубоким подтекстом, читающийся на одном дыхании. Must read.

Не люблю Кинга.

Считаю его переоценённым писателем. Крайне переоценённым.

В своё время пробовала у него разные произведения, ища в них «ужжжжас», но не нашла и толики чего-то похожего. Скучно, просто, предсказуемо, хэппи-энды.

Недавно решила дать автору шанс не с точки зрения ужасов, а с точки зрения идеи. Решила взяться за самые рейтинговые произведения (каюсь).

Когда я прочла половину книги, в моей голове отчётливо застрял вопрос «то есть они просто идут? И будут просто идти оставшуюся половину книги? В чём же шедевральность?» А книгу называют не иначе, как шедевром.

В книге не пояснено, с какой целью устраивают такие шоу, каков приз, почему участвует определенная группа населения и вообще, почему они участвуют?

Сюжет простой, повествование однобокое, никаких сложных вопросов/альтернативных точек зрения/других углов автор в книге не рассматривает, всё крайне примитивно.

Можно сколь угодно придумывать бульварному чтиву некий сакральный смысл, а что ещё делать, если общественное мнение давит? Шедевр же.

Ранний роман, написанный, к тому же, под псевдонимом, являет собой занудный психологический подростковый триллер-антиутопию про полицейское государство будущего.

Вполне задорное начало не предвещало унылого самокопания героев, нелепую вторичность сюжета, и нуднейших диалогов.

Сюжет таков. Недалекое будущее. Альтернативная история, превратившая США в полицейское государство во главе с неким Главным. Каждый год устраивается состязание «Долгая прогулка», собирающая возле телеэкранов всю страну. Это испытания для 17-18 летних подростков, кому «посчастливилось» оказаться среди сотни избранных, представляющее собой пешее путешествие, где нет права на остановку, сон, и прочих действий, мешающих ходьбе.

Самоуверенные в начале, подростки задираются и подначивают друг друга, в конце наоборот переживают и поддерживают выживших. Выживших, да, ибо тех кто нарушает правила — расстреливают. Победитель тот, кто всех пережил получает кучу денег и некий Приз — желание.

Всю книгу они идут и разговаривают о причинах, приведших их на Долгую прогулку, о тех кто ждет их дома, о том как все несправедливо в этом мире.

Книга абсолютно не оригинальна. Диалоги, занявшие около 80% всей книги, скучны и однообразны. Что меня мучило всю книгу, так это то, как эти подростки на третий день безостановочной ходьбы умудряются постоянно болтать, шутить и нести чушь. Когда ботинки их почти стерты, ноги сводит судорогой, а тело горит лихорадкой — они пиздят.

Рассказ (повесть?) очень похож на саму «долгую прогулку» — бодро в начале, утомительно в середине и мучительно нудно в конце. Забавно, Кинг как будто специально собрал все то за что я его книги не люблю и при этом умудрился не прихватить ничего из того, за что я, все же, некоторые из них уважаю.

Можно, конечно притягивать за уши различные аллегории на тему «дорога как жизненный путь», с умным видом говорить «переоценка ценностей» и «экзистенциальный ужас пустоты бытия», но честно говоря, я ничего из этого не вижу.

Я вижу скучную историю о сотне молодых придурков, добровольно решивших сыграть в русскую рулетку взяв пулемет вместо револьвера, сильно удивляющихся что из затеи ничего хорошего не выходит, а виноватыми в этом у них оказываются все, кроме их самих. Я вижу историю о двойных придурках, которые один раз придурки потому что ввязались во все это, а второй раз — потому что, до самого конца, так и не поняли во что ввязались. Я вижу, наконец, настолько картонно-вторично-примитивный мир, что это даже неприлично. Ну и, наконец, финальный твист был не то что предсказуем с первых страниц, а просто таки ожидаем. Если бы его не было — вот тут я бы по настоящему удивился.

В общем тоска и уныние. Рассказ бы сократить раза в три. Лучше в 10.

P.S. Особо хочу выразиться по переводчику. Именно выразиться, причем неприлично. Т.е. народное слово из трех букв (х..., только без точек) встречается в тексте неоднократно, но в первой половине текста игроки неоднократно «показывают нос» — сжимают ладонь в кулак отгибая средний палец. Это именно так и называется «показать нос». Хочется посоветовать крестик снять или трусы надеть.

Одна из самых страшных историй, когда-либо написанных Мастером. Куда там чудовищным монстрам, прислужникам ада и маньякам-убийцам — страшнее того, что могут придумать и сделать люди в реальной жизни ничего, наверное, не бывает....

Вроде бы простенькая история: сотня 17-летних дурачков отправляется в долгий непрерывный путь, итогом которого для победителя станет исполнение всех его желаний, для всех же остальных — смерть. А получилось страшно. Причем страшно не отвлеченно, а именно за этих глупых наивных мальчиков с забитыми разной ерундой мозгами. За мальчиков, которые только в процессе этого кровавого шоу начинают понимать, что жизнь то у них одна и все они по-настоящему умрут не сегодня, так завтра....

И вдвойне страшной делает эту повесть мастерство Стивена Кинга, сумевшего написать эту книгу так, что за ее героев (а эта вся сотня этих несчастных мальчиков) искренне и очень сильно переживаешь с первой и до последней страницы повести.

Отдельная благодарность автору за то, что, возможно, эта вещь хоть немного «прочистит» мозги хотя бы нескольким таким вот молодым искателям приключений, еще не осознавшим цену своей жизни и способных запросто ввязаться в любую смертельную авантюру.

«Если я предложу игру, которая состоит в том, чтобы посадить десять человек в самолет, терпящий крушение и оснащенный только девятью парашютами, я знаю, что кандидаты найдутся… Но я никогда этого не сделаю» (слова Джона де Мола, создателя шоу «Большой брат»)

Никогда не говори никогда, подумала я вспомнив эти слова после прочтения романа Стивена Кинга (Ричарда Бахмана) «Долгая прогулка». Вот они, готовые умереть или стать героями, любое желание которых будет исполнено. Огромный конкурс на кастинг, сотни тысяч желающих идти без остановки и передышки: останавливаешься — получаешь билет (пулю в лоб). В начале пути их 100, потом 99, 98.........1. Победитель! Но чтобы стать им, нужно многое преодолеть.

Зачем идут эти мальчишки от 12 до 18 лет туда, где смерть? «Зачем я здесь?» — спрашивал он себя снова и снова. Ответа не был». Они желают испытать себя? Они разочаровались в любви? Они хотят сплясать на чужой могиле? Они хотят умереть? У каждого своя причина, и они слишком молоды, чтобы трезво оценить те испытания, которые их ждут: страшное физическое напряжение, ужас от того, что на твоих глазах убивают людей, холод по ночам и палящий зной днём, а ещё зрители. Это самое отвратительное — люди, стоящие по краям дороги и глазеющие на то, как иссякают силы и юноши превращаются в стариков. Это омерзительное человеческое качество: смотреть, как другим плохо, ощущать азарт от ставок на людей, собирать для сувениров всё, что осталось на дороге после прохода участников прогулки.

Кинг натуралистичен: он не стесняется рассказывать, как разлетается мозг, как вылезают кишки, как участники прогулки прямо посреди дороги испражняются. Писатель рассказывает, что испытывает человек, когда за его плечами сотни миль. Но все же физиологическое здесь не главное — главное, что они, в самом начале решившие: никакого мушкетерства («если ты споткнешься, я тебе помогать не стану»), ведут себя по-мушкетерски. Рискуя жизнью, тащат за собой ослабевшего товарища, подбадривают. И понимают: «Неверно, что выживает тот, кто сильнее физически; в этом состояла моя ошибка, повлиявшая на решение участвовать. Если бы это было так, у меня был бы небольшой шанс. Но бывает, что слабый человек может поднять автомобиль, если под колесами лежит его жена. Это мозг, Гаррати. Этого не может ни человек, ни Бог. Это что-то… в мозгу.»

Каждый год сто человек открывают для себя истину: «Любая игра кажется честной, если всех игроков надули в самом начале.» И каждый год сотни тысяч молодых людей идут на большую прогулку. И идут они все-таки потому, что видят в этом способ вырваться из обыденности, из унылой жизни, из желания не быть в толпе. Только они не учитывают: «победитель не получает ничего». (Меня поразила история про одного из победителей, умершего через неделю после победы) Он уже никогда не сможет жить среди людей, поэтому заставили задуматься слова: «Они — животные, правильно. Но почему ты думаешь, что мы — люди?» Ответа на этот вопрос я не знаю.

Долгая прогулка действительно аллегория жизни. У героев нет четкой мотивации для участия в ней, как нет оной и для жизни. зачем мы живем, ведь в конце, все равно ,смерть, неправдали? Так же как и в жизни правила просты, иди или умри. так же как и в жизни ты можешь карабкаться к цели по чужим жизням, топтать другого ради своей цели, можешь замкнуться на себя, попытаться исключить себя из общего потока, можешь в принципе остановиться и умереть. Есть и другой способ продлить свою жизнь-заимовыручка, сочуствие, борьба, дружба. Кем то движет жажда наживы, а Герети живет только любовью к своей девушке, матери. Можно ржать над очередной смертью, а можно отдать свой паек товарищу. Но в конце концов умрут все, даже победитель-Герети. Если он и не умрет в скором будущем из-за надрыва сил, духовно он все равно мертв. Потомуч-то нельзя пройти через такое и сохранить живой свою душу. Здесь скрыт еще один подтекст Прогулки. В социалном смысле она изоблачает социальный дарвенистический индивидуализм, американскую мечту. В конце пути выживает не сильнейший, а тот кому было ради чего жить, кроме как присловутого приза. В социальном смысле идея такова-нельзя добиваться личного счастья ценой жизни 99 человек. Это очень актуально и для америки начала семидесятых и для нынешней россии.

В целом книга действительно великолепная, согласен со всеми положителными рецензиями. Если честно даже желею что ск ,со временем ,отказался от реалистического жанра.

Каждый найдет в этой книге, что-то для себя. Кинг как всегда очень жесток. Много отзывов написали об этой книге, и со многими я согласен. Внесу и свою лепту.

Жизнь и смерть всегда идут рука об руку. И только недозревшие инфантильные мальчишки, могли согласиться на такое «приключение». Зная правила игры, зная, что шансов один к ста, они верили, что все понарошку. Так вот, за свои поступки нужно, отвечать. Если посмотреть на современную американскую молодежь, которая в школу носит с собой огнестрельное оружие. А некоторые индивидуумы еще и убивают своих одноклассников и учителей.

Возможно, если бы была такая игра, они бы по-другому отнеслись к своей жизни, и тем более чужой жизни. Нет… Конечно же этого бы не произошло, это во мне говорит впечатление от книги. А вот если бы этим ребятишкам в руки попала бы эта книга, то может быть, что-то изменилось в этом мире. Хотя бы для них.

Весна. Утренний холодок. Восемь часов.

Прощание, последние минуты спокойствия, знакомство, речь Главного, старт. Первый шаг, ликующие толпы, восхищённые дети, первая миля, уверенность, первый час, первая заминка, предупреждение. Надежды, первый выбывший, первая мозоль, страх, дождь, ссора, назло ещё один шаг, первая ночь, заснул, предупреждение, только бы идти, ещё один шаг, всё меньше оставшихся, зачем, зачем всё это, только идти, стёртые ноги, только не останавливаться, не отчаиваться, господи, зачем, чего ради, только не останавливаться, ещё один шаг, ещё один шаг, ещё один.

Секунды, долгие, как часы; часы, долгие, как дни; дни, долгие как жизнь.

Герои то и дело вспоминают жителей Страны Чудес, но напоминают скорее обитателей Зазеркалья. У Кэрролла Красной Королеве нужно было бежать со всех ног, чтобы куда-то попасть, в кривом Зазеркалье Кинга-Бахмана нужно просто идти, чтобы выжить.

«Ты, Гаррати, танцуй со мной так, как танцевал до сих пор, — ответил Макврайс, — и я никогда не устану. Мы только сотрём башмаки до дыр и добредём до звёзд и луны.»

Смешав в ядерном коктейле два канонических жанра XX века — антиутопию и роуд-муви, Кинг создал произведение, выходящее за рамки и того, и другого. Казалось бы, антиутопичность передана лишь общими штрихами: появляющийся в ключевые моменты Главный да существующие лишь в воспоминаниях Идущих Перемены, Взводы и животный ужас перед ними. Но в деталях дьявол: что это за общество, где в школах нет места, тридцатилетние считаются стариками, а сотни мальчишек ежегодно почитают за честь выйти на Прогулку, чтобы навсегда сгинуть на глазах тысяч воодушевлённых зрителей, на глазах своих матерей и любимых?

Разгадка же проста: это время, где ещё слушают Глена Миллера и помнят Фреда Астора, а Вторая Мировая отгремела лишь неколько десятилетий назад — наше настоящее, которое, к счастью, не случилось.

Пока ещё.

Все события этой книги заключены в два слова названия. Основная же ее соль во взаимоотношениях между людьми. Прогулка дает простор для размышлений и оставляет значительную свободу мысли. Понятно, кто идет. Понятно, зачем (под зачем я понимаю формальную причину). Непонятна обстановка (авторитарная америка что ли), роль Майора и динамика переживаний людей.

Итак, 100 человек выходят на прогулку, предварительно пройдя сквозь конкурсное сито. Смысл прогулки — развлечение людского стада. Смысл для участников — получить награду. Более чем удивитеьно, что смерть соперников для многих становится неожиданной. Более чем удивительна итоговая дистанция. Необходимые 4 мили в час — это довольно быстро. Идти с такой скоростью 70 часов подряд видится мне сомнительным. Не ясно, почему дети не подготовлены к прогулке. Иначе говоря, почему идут обычные люди, а не спортсмены. В таком деле тренированность могла бы решить исход всего мероприятия. Не ясно, как детей отпускают родители.

В общем, мотивация всего действа не выдерживает вдумчивой критики. Давайте тогда искать аллегории. Пусть прогулка — это целая жизнь. Гуляющие — особенный социум, в рамках которого строятся взаимоотношения со своими симпатиями и антипатиями (кстати, отсутствие духа соперничества также удивительно). Дорога — это путь из прошлого в будущее, который ограничен слева и справо авторитарной (или любой другой) государственной машиной. Самое забавное, в таких рассуждениях это то, что они не хуже и не лучше любых других. Не всегда автор имеет в виду то, что о произведении думают критики или читатели.

Развязка предсказуема. На такой завязке можно было бы построить что-нибудь посильнее.

В итоге, моя низкая оценка обусловлена по большей частью предсказуемостью сюжета и однобокостью взаимоотношений внутри группы идущих, а также некоторыми проблемами причинности.

Перечитываю во второй раз. Точнее переслушиваю в аудио-формате, подолгу гуляя😊

Уж не знаю, какие смыслы закладывал мистер Кинг в «Прогулку» (может и никаких, а просто хотел написать что-то максимально жестокое), но такое ощущение, что каждый здесь находит что-то своё. Например, помнится, когда я читал эту книгу впервые, не задумывался о том, что возможно участники прогулки – это ребята, уходящие на войну. Сейчас после 2022 года тема войны видится много где, в том числе и в «Прогулке» я её увидел. А закладывал ли её туда Кинг?

В общем, тема жизни и смерти всегда будоражит, а тут она обострена до предела, поэтому и страшно, и интересно, и страшно интересно..