Возвращение взрослого в детство. Возвращение в мечтах и воспоминаниях, окрашенных той теплотой, с какой мы почти всегда вспоминаем себя давних, и той романтикой, которую в детях встретишь редко. Не думаю, что это детская книжка: слишком мало приключений, слишком они незатейливы. А взрослого она захватывает надолго, к ней хочется возвращаться.

Удивительно интересно читать этот рассказ писателя о своей ненаписанной книге. Становится понятней откуда и как появляются его книги. И напрасно автор не раз пытается извиниться перед читателем за «несостоявшуюся» повесть. Литературный дневник читать не менее интересно, а для поклонников Крапивина, думаю, и очень полезно.

Продолжение приключений маленького«эрудита» из рассказа «Жертва эрудиции». Подросший и уже вполне освоившийся в школьной жизни «третьеклассник» Славка живет обычной мальчишеской жизнью и читает самые лучшие книги. А самые лучшие книги в таком возрасте просто не могут не навести на мысль о поисках кладов! И хотя клада так и не удалось найти, но приключений было достаточно. Достаточно чтоб уже немолодой писатель Крапивин помнил их во всех подробностях...

Замечательные воспоминания о трудной жизни первоклассника 40-х годов! Можно читать и как очерк о давно ушедшей исторической эпохе, а можно и как занимательное психологическое, приключенческое, а порой и юмористическое повествование. Необычайное количество мелких для окружающих, но таких важных для ребенка жизненных деталей и подробностей. Как всегда удивительный авторский язык. Ощущение полного погружения в то время, в дела и переживания маленького «эрудита«!

Помню 83-85 годы, еще десятилетним каждый день бегал в библиотеку, чтобы узнать, не пришло ли продолжение в «Уральском Следопыте»... Эх, сейчас бы вернуть те эмоции... Именно на этих книгах когда-то учился, воспитывал характер, сейчас таких уже не пишут

Одно из великолепнейших произведений времён СССР. Книга, в первую очередь, конечно, для подросткового возраста, однако, я твёрдо уверен, что многим взрослым из неё очень даже есть чему поучиться. Раз 20 перечитывал её в лет 10-12, а прочитав её сейчас — аж защемило в груди, настолько ярко там отображено всё то, что связано с детством, с его радостями и огорчениями, тревогами, надеждами.... Рекомендую всем, особенно подросткам (вместо «Мортал комбатов», контактов, однокласников и т.д.).

На мой взгляд, одна из лучших книг Крапивина. Только читать её лучше не в детстве и не в юности — только тогда, после всех приключений и страданий пройденного Пути — станет ясно, о чём говорит Автор.

Книга очень гармонична, многогранна — эффект от прочтения что-то среднее между откровением и прозрением. Считаю, что книга относится к категории «для врозслых». Хотя, читать-то, ведь, никому не запретишь :smile:

Очень замечательная и грустная книга.

Мне одной кажется, что почти у всех книг Крапивина, очень грустные концовки? А иногда даже додумывать приходится, но всё равно, книги чудесны.

Ещё одна из любимых книг.

Читаю-перечитываю А также, изредка, смотрю фильм. Правда он не такой волшебный как книга, но посмотреть можно.

А мне очень понравилась книга! Да, ну и что, что болтик, ну и что, что он неодушевленный. Это для вас, а для Максима, важная вещь, которая ему помогла преодолеть какие-то страхи, сомнения.

Без сомнения одна из лучших книг!

А по-моему, книга замечательная! Только вот неизвестно, чем же она закончилась?! Я думаю у Вальки будет всё хорошо. И в школе обязательно наладится. И галстук при нём останется.

Почему-то все экранизации крапивинских книг, сплошные убожества...

Отличные рассказы, про мальчика Джонни, который взрослеет, учится правильно разговаривать, учиться и жить. Она из моих любимых книг.

Книга действительно очень реальная и трогательная. А после прочтения, хочется жить...

Самолёт по имени Серёжка — это первая книга, которую я прочитала у Владислава Петровича. Как захватила меня эта книга, не передать! Скажу лишь, что в свои почти 27, зачитываюсь Крапивиным. Очень мне нравятся его мальчишки. Настоящие, мужественные, красивые...

Тем, кто собирается читать впервые Крапивина, рекомендую именно эту книгу.

Это история о двух молодых судьбах, слившихся воедино. История не о любви, а о дружбе. Той самой дружбе, о которой говорят, что она настоящая.

Кашка — маленький мальчик, замкнутый в таком же маленьком мире. Его душа жаждет приключений, но жизнь складывается так, что ему даже не с кем поделиться своими идеями...

Эпизоды истории Кашки показывают, насколько он нуждается в друге. Альпинист местный забияка, и простые люди, проезжающие мимо на поезде и никогда больше не возвращающиеся — все эти персонажи, мелькающие и исчезающие, являются ключевыми элементами для понимания внутренней жизни Кашки.

А история Володи — это история мальчика, полного сил и сугубо мальчишеских амбиций. Он наверное, нуждался в чем-то большем. Понять, в чем именно — значит попытаться осознать чувства.

Невольно вспомнилась трилогия Льва Толстого «Детство, Отрочество, Юность». Детские впечатления, переходный возраст, ложные идеалы, первые чувства. Здесь тоже всё это есть. Пусть не с таким тонким психологизмом. Но, как мне кажется, с более тонкой духовной основой. С этим огнем, полыхающем в душах маленьких мальчиков. Мы не можем на примере героев судить о детях в целом, но мы можем говорить о том, что же такое свет, который мы можем принять вместе с человеком, который просто-напросто «следует попятам».

И не могу не упомянуть шарм пионерских лагерей. Повесть, к тому же, очень летняя, хоть многие из сцен (не без идеи) и промокли от дождя.

[i]Костер — как живой, он похож на жар-птицу,

Она мне сегодня, наверное, приснится...[/i] (с) Оруженосец Кашка.

Книга о городе в котором хочется жить! О странном городе, где все люди добрые. Где драка между мальчишками становится сенсацией! Где вершатся только добрые дела. Непонятно зачем было автору «изобретать» какую-то Империю за пределами города. Вполне можно было бы использовать нашу реальность. Нисколько не хуже и не лучше! И проблемы те же, и люди те же! И так же здорово было бы попасть в такой вольный город! Куда нет пути злу. Где живут нормальные люди. Где хочется жить...

Это была первая книга Крапивина, которую я прочитала. Очень понравилась, до сих пор люблю перечитывать. С удивлением заметила, что на этом сайте отзывы оставляют только взрослые, которые читали эти книги в своем детстве. Неужели сейчас настолько мало детей, которые читают Крапивина. Лично мне его книги очень нравятся и хотелось бы сказать большое спасибо автору за его произведения. Они очень многое дают понять для себя и многому учат.

Эту повесть я прочитал в журнале «Урал», и она меня захватила и зацепила. Тот романтический флер, порою даже сновидный, который я всегда очень ценил в книгах Крапивина, в «Гусях...» достиг своего крещендо. Замечательный сюжет, человеческая трагикомедия, переоценка ценностей... А какой потрясающий мир! Я его видел, этот Город, этот Храм, этого жалкого Корнелия, оборачивающегося человеком. Прелесть! 10 баллов

Это сказка. Современная сказка, где вместо рыцаря в сверкающих доспехах — отважный космопроходец с офигенным бликом. Вместо драконов и кощеев — малопонятные, и от этого еще более жуткие Те. Но обязательная борьба Добра со Злом.

Это сон. Многоуровневый, цветной. Герой,как в настоящем сне, попадает из одной коллизии в другую — совершенно невероятно, но, по законам сна, логика остается непонятной, но неразрывной. Нельзя найти ответ на вопрос «почему», но вопрос этот остается где-то внутри, а действие продолжается, и ты принимаешь логику действия, нимало ее не понимая. Временами сон превращается в кошмар, когда пули из пистолета летят еле-еле и не наносят никакого вреда гацким гадам, которые смеются и куражатся, а ты ломишься вперед через ставший вязким воздух — и никак не успеваешь добежать... А потом вдруг оказываешься в идущем вникуда поезде — но но надо доехать... И снова сон цветной и восхитительный, когда ты встречаешься с давно потерянными друзьями, и все удается, но вдруг — ты просыпаешься, но вскоре оказывается, что это — тоже сон, и борьба продолжается, и вновь — до полного изнеможения, до тошноты приходится напрягать силы, и вновь теряешь тех, кто тебе дорог, и находишь тех, кого давным давно потерял...

Это замечательное произведение. Которое требует от читателя напряженной работы мысли, провоцирует на глубокие эмоциональные реакции, заставляет еще и еще раз вспоминать. Вспоминать книгу, вспоминать свое прошлое.

Единственная проблема — это книга своего времени. Прошло всего четверть века — и современному молодому читателю просто непонятно, что такое пистонный пистолет, например. Сложно молодому читателю понять аллюзию советских времен, когда никто не запрещает — а говорить нельзя. Но если понять и принять — абстрактная борьба Добра со Злом превращается в противостояние детской искренности — и искривленной советской идеологии, когда говорят одно, думают другое, а делают... делают — что придется.

Эмоционально очень сильное и, пожалуй, тяжелое произведение. Остаться равнодушным практически невозможно, ни когда не знаешь, что преподнесет автор в следующий момент. Иногда бывает, что вот он, счастливый конец, все живы, мировое зло отступило, но… Оказывается, что далеко это и не конец, и не совсем в общем-то счастливый. И зло никогда не исчезнет насовсем. И на войне, как на войне, какая бы она не была. Пускай в ней даже сражаются дети, потери будут всегда. Что радует так это то, что нет скидки на возраст. Но чем старше читатель, тем больше он сможет понять в этой книге.

Книга вроде бы и крапивинская, а вроде бы и нет.. Сначала все привычно и традиционно: мальчик, не имеющий друзей, затюканный, потом смена школы, поворот к лучшему. Но затем появляются непривычные ноты: есть брат, но им как-то ГГ не интересуется, есть Вячик, которого жучат родители, но автор на этом, против обыкновения, внимания не заостряет. И такие взрослые рассуждения героя! Ну не 11 ему, а 31, не меньше.

А потом появляется Дорога и все становится скучным и предсказуемым: уйди в выдуманный мир и будет тебе счастье. А решение проблем реального мира происходит само собой, легко и просто. В сказку верить всегда хочется, но когда свою жизнь начинают заменять придуманной..

Люди с фрегата «Африка» не менее интересное продолжение первой части Та сторона, где ветер. Вторая часть более драматичная ежили первая. И некоторые акценты, на мой взгляд, здесь слегка смещены. История по-прежнему захватывает и заставляет сопереживать героям. Хотя «заставляет» наверно не слишком подходящее слово. Нет в этой повести леденящих душу кровавых подробностей, и давящих на жалость читателей моментов то же нет. За ребят начинаешь переживать совершенно искренне.

Все таки, после перестройки, Владислав Крапивин ударился в идеализацию прошлого. И люди были намного честнее и благороднее, и буржуи проклятые, оказывается вовсе проклятые, а честные коммерсанты. И дети тогда были замечательные: ругались и дрались не всерьез, а так, шутейно. Откуда тогда брались убийцы, воры и прочий беззаконный люд, вот в чем вопрос. И мальчику Грише очень хочется пририсовать нимб и крылышки — для полного образа. Тогда будет идельная бело-розово-голубая картина.

«Как любил я стихи Гумилева// Перечитывать их не могу». В детстве «Журавленок и молния», печатавшийся, кажется, в журнале «Пионер» я читал с восхищеньем, осталось сильнейшее впечатление. Я помнил какие-то яркие сцены: ссора героя с отцом, конфликт с педагогами из-за режиссера. По прошествии времени многое видится попроще. Вообще говоря, «Журавленок» — вещь драматургически очень сильная и просящаяся к экранизации. По мере выхода ее не экранизировали и в общем-то понятно: недвусмысленно противопоставлен мальчишка-нонконформист и почти все взрослые( ярко выраженный охотник за вещами-отец, ограниченные педагоги). Сейчас ставить книгу можно лишь в стиле-ретро- реалии современной школы отражены в сериале с одноименным названием. Все то, что запомнилось – наиболее ярко написано. Центральный персонаж, в принципе, такой же как и все у Крапивина( найдите отличия с другими протагонистами). Удался образ Горьки – такого вечно второго, крученого приятеля героя. «Ударные сцены» — кража бутылки Горькой, ссора с отцом, финал – написаны здорово и психологически точно, а вот между ними книга иногда провисает. Золотой фонд юношеской классики составляют все-таки вещи, которые на все времена. По прошествии времени впечатления все-же потусклее — как при пересмотре фильма «Чучело». В детстве мне казалось, что там дети играют как боги — а вот сейчас, понимаешь, что основа фильма — сценарий и постановка, а многие ведущие роли — Кнопки да и Чучела сыграны деревянно, топорно ( сравните с естественностью и киногеничностью, например, Насти Михалковой в «Утомленных солнцем» — вне зависимости от отношения к фильму в целом). Много уже писалось о схематизме противопоставления Крапивиным взрослых и детей, своего рода «сектантстве» — все это так. И все же «Журавленок» — из лучших вещей Крапивина, которая в детстве производит сильнейшее впечатление. Я читал позднюю вещь — про трофейную банку — какая-то она более взрослая, организована зрелее, без порой подкупающего инфантилизма «Журавленка с молниями».

Самая первая повесть, которую я прочитал у Крапивина. И теперь (скажу банально), когда у меня плохое настроение, сажусь и перечитываю эту повесть, возвращаясь в детство, единственное место и время, где нам по-настоящему было хорошо и откуда мы смотрели на наше будущее с надеждой!!!

Держит в напряжении во время всего прочтения. Что бы прочитать это «детскую» повесть нужны воистину не детские нервы.

Спойлеры, блин...

Кто сказал, что это детская книга?.. Это триллер. Самый что ни наесть психологический триллер...

Я себе все пальцы поискусала пока читала. Герои умирают чуть ли не через каждый десяток страниц. Умирают, чтобы воскреснуть и умереть еще более трагично. Чего стоит одно описание траурной процессии поющей колыбельную по мертвому ребенку.

Доведенных до отчаяния взрослых спасают дети. Чью веру и надежду не сломит ни какой враг.

Потом начинается вторая повесть ... и опять жертвы.

Третья. Тут уже целый лицей. Но как удачно, как красиво было прорисовано описание осады.

Хотелось переместится в их вселенную и тоже участвовать в битве против этих тупых манекенов.

Те же слова.. а ощущение другое. И какая приписочка интересная у меня в издании «Последняя сказка»...

В пору пригорюнится. Нет атмосферы. Той, что была так присуща Крапивину. Покрайне мере я её не нашла.

Слишком сухие описания, слишком многое уже было раньше.

Мальчишки такие рассудительные, такие взрослые, такие... типично крапивинские.

Меня всегда удивляло то, что даже 5-6 летние дети у него практически всегда спокойные, умные (если не умудренные).

В жизни такие дети редко попадаются. У Владислава Петровича они просто идеальны. Я не говорю, что это плохо. Наоборот, хочется иногда погрузится в такой пусть и не совершенный мир, зато с настоящей дружбой и верностью.

После прочтения берет острая зависть. Ну почему сейчас так редко встречается такая дружба? Такие люди?

Просто замечательная повесть.

P.S Мне одной кажется, что в аннотации герой представлен не совсем таким, какой он в повести?

Любимейшее произведение Владислава Крапивина в детстве. Было (и есть) у меня аж в трёх экземплярах. Любимейшее наряду с другими его знаменитыми повестями, романами и сказками: «Звёзды под дождём», «Валькины друзья и паруса», «Мушкетёр и фея», «Сказки Севки Глущенко», «Журавлёнок и молнии». А уж потом, со временем, когда я основательно увлёкся творчеством писателя и в подростковом возрасте покупал его книги, какие находил и сейчас, когда выходит его собрание, этот список многократно пополнился. Всё перечитывал не по одному разу. В принципе, Владислав Крапивин самый перечитываемый писатель из всех для меня. И вот так получилось, что настало время прочитать следующее произведение в цикле «Паруса «Эспады», которое называется «Бронзовый мальчик» и которое как-то и почему-то прошло мимо меня. И не удержался перед соблазном ещё, в ...цатый раз перечесть «Мальчик со шпагой». Очень люблю.

Причём люблю каждую повесть по особому. Они очень разные и их вполне можно читать по отдельности, так как почти ничего при этом не теряешь, потому что везде есть краткие ссылки и объяснения ключевых моментов. Но в любом случае в детстве мне в руки попал роман всё же целиком и полностью, все три повести и они для меня неразрывно связаны. Ведь многие знают, что сначала были опубликованы в далёком 73-м «Всадники со станции «Роса» и многие же познакомились с предысторией основных событий именно через неё. Это тоже вариант, потому что это именно предыстория. Хотя многие основные события повествования о борьбе за Эспаду так или иначе имеют отсылки к ней. А вот я начал читать и прочитал всю книгу залпом, за пол вечера, почти не дыша, чтоб не спугнуть удачу (ещё бы, такая отличная вещь) и не замечая хода времени. Полностью вжился в судьбы героев и переживал всей душою. Очень хорошо это помню. Не помню только, первое ли это было прочитанное из Крапивина. Возможно.

Скажу несколько слов о каждой повести в отдельности.

«Всадники со станции «Роса». Вся наполнена каким-то непередаваемым чувством обострённой справедливости. Очень обострённой. Это чувствуется в каждом событии, в каждом слове. Хочется сжать кулаки и броситься на обидчиков. И вымышленных, и реальных, и любых совсем абстрактных. Это было детское чувство, но и сейчас оно не прошло. Особенно в тех местах, где описывается, как директор лагеря прилюдно и легко признался в том, что вскрыл и читал письмо главного героя, Сергея, родителям и обвинял мальчика в каких-то совершенно немыслимых словах, а потом мы сами, глазами нового знакомого мальчика, читаем это самое письмо и видим, что ничего этого там не было, а были простые слова о скуке по дому и никаких мелочных и несправедливых обвинений в адрес директора и администрации лагеря. Или место, где Сергей сталкивается со своими сверстниками, вставшими на сторону общего мнения и выполняющими приказ во что бы то ни стало встретить ушедшего самовольно героя и вернуть его обратно в лагерь. И многое другое. Вся повесть наполнена почти концентрированной эмоциональной болью и поэтому при последующих чтениях воспринимается более тяжело. Я перечитывал её реже остальных. Но зато в конце приходит ощущение совершившегося чуда. Прекрасное ощущение.

«Звёздный час Серёжи Каховского». Ну, это произведение можно считать основным и оно крепче, интересней и ярче других. Просто сплошь наполнено позитивом, радостью, в ней рассказывается о возникновении Эспады, о дружбе, о настоящем героизме, о преодолении себя и просто хороших отношениях между школьниками. Обожаю перечитывать. И самое главное, это школьная тема, о жизни в ней и за её пределами мальчика, обычного мальчика, но яркого представителя своего мальчишеского возраста, которая Владиславу Крапивину удаётся просто отменно. И которую он потом просто великолепно (!) разовьёт в романе «Журавлёнок и молнии». Есть в этих произведениях много и много общего. Но самое главное — это дух. Дух желания жить, не молчать при виде чего-то нечестного, отвечать словом на слово, не принимать в своей душе ничего низменного и не идти на поводу у толпы. Много трудностей встретили на своём пути, в своей школьной жизни герои этих произведений. Были слёзы, обиды, отчаяния, предательства, даже смерти близких. Но трудности эти позволили им закалиться, а не сломиться, и стать настоящими людьми.

Третья часть, «Флаг-капитаны», как и часто бывает в произведениях писателя, отнюдь не ведёт к хэппи-энду. А скорее делает то, что делает с нами жизнь, когда заканчивается любой из возрастных этапов. Она ведёт во взрослость. А дорога во взрослую жизнь — это формирование собственного мнения, это зачастую отрицание прежних авторитетов, это переоценка ценностей, переоценка окружающих людей, необходимость расстаться со старым образом жизни или же перераспределить своё время, своё общение, свои занятия, досуг. И многое, многое другое. И вот это же самое делает с героями третья часть книги и события, которые в ней происходят. Совершенно неожиданно приходят трудности и приходится их преодолевать. Через отчаяние ли, через борьбу, иногда совсем даже без чужой помощи и в борьбе с силами буквально несоизмеримыми. Для участников отряда Эспада настаёт угроза закрытия фехтовального клуба и его закрывают. Настают чёрные дни. Меняется буквально всё вокруг. За клуб и помещение для него приходится бороться любыми способами. Бороться против чиновничьего аппарата, бюрократии, давления взрослых со всех сторон, давления обстоятельств. Школьники теряют в этом бою одного за другим — к людям приходит разочарование и многие просто не выдерживают затянувшейся схватки. И настаёт опасность того, что ранее казавшемуся незыблемому в своей нерушимой дружбе отряду Эспада придёт конец. И что из всего этого выйдет и будет ли у этой поистине душещипательной истории будущее, рассказывает третья часть книги. Она получилась самая болезненно-взрослая по сравнению с предыдущими. И пусть она оставляет после себя много вопросов. Самое главное, что приходит вера. Что всё будет хорошо. И вот, приступая к продолжению цикла, который мало связан с предыдущим романом, могу сказать точно — что бы я там не встретил на её страницах, вера в то, что всё будет хорошо так и останется.

Книга на все времена.

Хорошо, когда есть такие «чудесатые» места, как Малые Репейники, где проживает главный герой Ига.

Там, в густой траве, ещё можно встретить и поболтать с маленькими человечками квамами и кнамами, а в ближайших болотах наткнуться на чук и шкыдл. Да и Луну можно поймать в поварёшку, для доброго волшебства.

В тех местах и встретил Ига Стёпку, точнее, она чуть не прибила Игу чугунным утюгом, использовала который весьма оригинальным образом... Да, ОНА, Стёпка — девочка. Степанида. Неприкаянное, мелкое создание с непростой судьбой. Поначалу Игу смущало внимание малолетней девчонки, но потом... («Эх, Стёпка ты Стёпка»)

Но над Малыми Репейниками нависла угроза — власти решили разбить здесь военный полигон с ярмаркой вооружения для иностранцев. Местные, «лопухастые» мальчишки, вознамерились помешать уничтожению родных Репейников и отправились в экспедицию...

В экспедиции приняли участие: неразлучная троица мальчишек с прозвищами Пузырь, Соломинка и Лапоть; юный любитель скрытой видеосъемки О-пиратор; маленький, но уже известный в Репейниках, поэт Генка, с говорящим ёжиком по имени Ёжик (неизменный переводчик со звериного на человечий); ну и Ига со Стёпкой.

Чуть позже, к экспедиции присоединился Казимир Гансович – очень умный и всеми уважаемый, здешний гусь, который мечтал улететь в тёплые края со своими дикими сородичами, а потому часто и много тренировался.

Во время своего путешествия, наших героев ждали разные приключения, новые встречи и находки.

Например, антигравитационная ступа Ядвиги Кшиштовны – жившей здесь когда-то пожилой дамы с волшебными наклонностями.

А также близкое знакомство с гипсовым штангистом Жорой, а точнее, с его ногами…

Ну, тут такое дело — стоял когда-то у местного стадиона штангист Жора, сделанный из гипса, все его любили. А потом пришла мода разбивать везде гипсовые скульптуры – вот и Жору разбили. Всё разбили, кроме ступней на постаменте – их отбить не смогли. А от любви человеческой, пока Жора стоял у стадиона, зародилась в нём душа, а её ведь не разобьёшь молотком. Вот и сошли жорины ступни с постамента и пошли гулять по Малым Репейникам, оставляя то тут, то там, большущие следы…

А закончилось, конечно, всё хорошо – и Репейники отстояли и у Стёпки жизнь налаживаться стала…

А то ведь, совсем уж было:

- Жора,- сказала Стёпка,- а как ты думаешь, нельзя ли превратиться в гипсовую девочку? Может быть, есть такое колдовство?

- Зачем тебе?- изумился Жора.

- Ну… потом кто-нибудь меня разбил бы… И я стала бы такой, как ребята с этого фонтана. И жила бы с вами… Забавно, да?

Что ни говорите, а я считаю, что это одно из лучших детских произведений автора!

Как всегда замечательная крапивинская книга! Читать было приятно хотя бы ради прекрасного языка. Замечательно передана атмосфера старого русского провинциального города. А далее и старинного небольшого, но все-же военного парусника. Но самым интересным и удачным стал, конечно, главный герой. Мальчишка из далекого сибирского городка волей судьбы прошедший через океан и множество приключений. Перед которым открывалась блестящая военно-морская перспектива. Но, который отказался от всего этого ради родных мест, родных людей и чистой совести. Как рассказывает автор в конце романа, Гриша все-же становится капитаном, но речных судов и всю жизнь проводит на родных реках, где «повсюду дом». Большое спасибо автору!

Классно) Книга суперская! Читала на одном дыхании. Вот, почему книги Крапивина не включают в списки «Книг на лето»? Ведь это детям читать интереснее чем... Эм... :confused: Чем тот же... Джон Ленон, например...

«Этот рассказ я начинаю писать неожиданно для себя. Сейчас 9 мая 1984 года, около четырёх часов дня. За окном такое весеннее сверкание, такой солнечный праздник, что я говорю:

- Женя, дай листок и карандаш.

Хочется навсегда остановить и запомнить эти минуты.»

Так начинается рассказ «Мокрые цветы».

А «Женя», это Евгений Пинаев, у которого в тот момент автор находился в гостях, вместе с женой и младшим сыном.

Евгений Пинаев, под накатившее вдруг вдохновение, выстукивает на машинке окончание своего рассказа, в его друг, Владислав Крапивин, начинает вспоминать о былых временах.

О своём последнем лете, ещё не взрослой жизни, после всех экзаменов, когда он, 17-летний Славка, уже закончил школу и думает о своей дальнейшей судьбе. И его первое знакомство с Грином. И прыжок с парашютной вышки.

О двух уральцах — Евгении Пинаеве и Владиславе Крапивине -живших бок о бок, но познакомившихся в Севастополе, на паруснике «Крузенштерн» — «Потому что оба были «помешаны на парусах».

О том, как тем последним летом встречался с «дядей Борей» и понял, насколько ему дорог этот человек, нянчившийся с ним в детстве, когда матери 6-летнего Славки чуть было не поставили смертельный диагноз.

О маме, которая поправилась тогда, но которой не стало гораздо позже, когда её сын уже строил яхты с отрядом «Каравелла». О том, как «три знамени склонились над мамой — избитые походными и штормовыми ветрами флаги ребячьей флотилии»...

А «мокрые цветы» — это две охапки мокрой сирени, положенные на мамину могилу...

«Весна, мама... А снег — это так, случайность. На Урале бывает всякое...»

Главной особенностью путевых заметок стали маленькие стишки, которые выдавала тройка путешественников (и заяц Митька) по любому поводу, во время своего маршрута.

Стишки очень остроумные и по-мальчишечьи хулиганские.

В краткой, но очень живой форме, Владислав Крапивин описывает все наиболее значимые моменты своей жизни.

Сроки написания и публикации своих произведений, работу над ними; главные события в жизни флотилии «Каравелла»; частная жизнь писателя; а иногда и оценка происходящих вокруг перемен.

В этом произведении представлен, пожалуй, один из самых тщательно прописанных миров (граней Кристалла) Крапивина — мир Полуострова, где живёт главный герой, мальчик Ёжики.

Мир похож на наше возможное будущее, через пару-тройку десятков лет.

Позабавил в этой повести рассказ отчима маленького Славки — анекдот о Владимире Ильиче, греющегося по ночам в Мавзолее у маленькой железной печурки.

Славка и не подозревал, что Ленин в данный момент лежал не в далёкой Москве, а лишь в нескольких кварталах от славкиного дома — эвакуированный в Тюмень на время войны, из Мавзолея, вместе со специалистами по бальзамированию.

«Ржавчина от старых якорей» или «Паустовские» рассказы» — небольшой цикл автобиографических рассказов, не связанных друг с другом.

Много интересных подробностей из жизни писателя и отряда «Каравелла».

Удивило то, сколько автор путешествовал в молодые годы по бывшему Союзу — буквально в несколько лет.

Прочитал весь «кристаллический» цикл, собранный в одном томе издательства «Эксмо». К сожалению, в детстве читал Крапивина мало. Точно помню «В ночь большого прилива» и «Баркентину с именем звезды». В те времена читал всё подряд и много — сначала то, что нашёл дома, потом — у знакомых и родственников, в библиотеке. Но даже в этой паре книг запомнилась потрясающая доброта автора, его описание настоящей дружбы, взаимопомощи. При фантастичности сюжета той же «В ночь большого прилива» книга, казалось, описывала вполне обычные вещи. И вот сейчас я заново открыл для себя Крапивина, и понял, что читать его интересно не только будучи пацаном. Цикл на самом деле достаточно жёсткий, не совсем «детский», но должен быть интересен читателю в любом возрасте. Книги обязательно с грустинкой, но оптимистичные, добрые, лёгкие для чтения. Язык автора не спутаешь ни с кем. И он, похоже, просто не может писать плохо. Низкий поклон Вам, Владислав Петрович, и с наступающим днём рождения!

Это не фантастика. Но зато это тот самый «ранний» Крапивин, которого мы так любим и ценим. За честность, за ясность, за глубину проникновения в духовный мир подростков. За то, что его герои всегда такие, какими мы себя видим, увы, только во сне: добрые, честные, смелые, справедливые, умеющие чувствовать чужое горе и сопереживать ему. И одновременно такие же, как мы с вами — необыкновенно живые, со всеми своими страхами и слабостями.

К сожалению, то, что на момент написания книги казалось просто хорошим романом и примером для подражания, на сегодня, увы, все больше выглядит красивой сказкой, утопией... Можно ли найти подобных ребят в жизни сегодня, в наше время..

При всем, при том и сейчас такие книги Крапивина наверняка оказываются в сотню раз более действенным инструментом воспитания, чем та же нынешняя школа.

Открыла для себя нового светлого и замечательного автора. Сначала прочитала «Бегство рогатых викингов», потом «Ковёр-самолёт. Таких ребятишек, что описаны в этих произведениях сейчас просто нет. Мало кто читает, и мечтает, и фантазирует. Сейчас у детей стрелялки и компьютерные игры на уме. Всем знакомым детишкам перескажу эту удивительную повесть о ковре-самолете. На первых же занятиях мы попробуем нарисовать к ним рисунки. В детстве и юности я очень часто путешествовала во сне по разным мирам и повесть напомнила мне эти путешествия. Наверное, автору пришлось тоже часто летать во сне. Замечательная и светлая повесть. Приключния подростков, их крепнувшая дружба. ковер самолёт... Светлые воспоминая детствавсегда рядом. Ночи на веранде, и телескоп, и луна, вот только нет рядом ковра-самолёта. как у герое вовести, но звёздные миры до сих пор притягивают меня.

Ставлю оценку 10

Лучшие воспоминания моего детства, и, пожалуй, эту повесть я считаю лучшей из всего, что я читал у Крапивина. Это потрясающая романтическая сказка. «Лётчик для особых поручений» и «Ковёр-самолёт» тоже замечательны, но в них герои идут к мечте «за белым кроликом», хоть и осмысливая чего-то на своём пути. Они — скорее, ностальгический гимн прошедшему детству. «Дети синего фламинго» — это сказка, которая очень серьёзно рассказывает о борьбе со злом, трусостью, ложью и подлостью. Долгое время я считал фильм «Убить дракона» отредактированной для взрослых версией сказки. Они, действительно, безумно похожи в главном, хотя во всех смыслах рассчитаны на разную возрастную аудиторию. Но даже если Крапивин написал повесть под влиянием пьесы Шварца, это нисколько не омрачит незабываемых часов, потраченных на прочтение.

Пугающая, мрачная и тяжелая вещь, которая, тем не менее, не оставляет послевкусия безнадежности и отчаяния. Мастер дарит нам свет, все равно в какой форме... Это его фирменный знак.

Особенно прекрасен Севастополь, как бы он не назывался на разных гранях Великого кристалла.

«Мальчик превращающийся в самолет...» это было бы смешно, не будь все так серьезно.

Детским книгам, как правило, присущ счастливый конец. И герои должны быть веселыми и беззаботными. И детство должно быть счастливым. И просто все должно быть хорошо!

Но ведь мы о Владиславе Петровиче говорим, правда?..

Повторюсь в 10000000-ый раз, вот за ЭТО я люблю книги Крапивина. За максимальное приближение к жизни. За то, что он не считает детей глупее взрослых.

Люди не могут всегда быть идеальными. Периоды беззаботного веселья сменяются черной полосой. Главный герой не всегда доживает до конца повести…

А то, что одним кажется пределом счастья, не всегда является таковым и для других.

Пожалуй самый сильный роман из всех мною прочитанных Крапивинских! Может не такой красиво-романтичный, не столь поэтичный, но философски, психологически, да и просто приключенчески очень сильный! В чем-то гораздо сильнее первых двух книг трилогии. И безусловно прекрасно завершивший всю трилогию.

В детстве повести Крапивина были надеждой, отрадой и в некотором смысле смыслом, наполнявшим жизнь от очередной госпитализации до очередной выписки – или там от января до февраля, когда, ура-ура, придет второй номер «Пионера» с продолжением «Журавленка и молний». При этом лет пять, а то и семь свердловский командор был просто единственным светом в окошке и главным авторитетом. К сожалению или счастью, не поведенческим (то есть в паруса и шпаги я так и не ударился, хоть выучил все паруса и выпилил из оргалита шверт человеческого роста, безнадежно загромоздивший наш балкон на те самые пять-семь лет, а учителям хамил не по крапивинским выверенным лекалам, а в рамках собственных диковинных представлений, отшлифованных обстоятельствами места и времени). Но литературно-художественным – безусловно: Конецкий и Богомолов появились в активной библиотеке классу к восьмому, Стругацкие со всякими иностранцами и того позже. А «Колыбельную» и «Голубятню» я перечитывал несколько раз в год. Чудо, что столь затяжное увлечение не сказалось на моем собственном стиле – впрочем, от любимого крапивинского вводного подытоживания «а главное» я не избавлюсь, похоже, никогда.

В любом случае, я считал и считаю себя обязанным Крапивину довольно многим, с презрением отношусь к массовым попыткам обнаружить в нем совок, сопли да педофилию, и считаю своим долгом покупать и прочитывать все новые книги любимого детского автора. Честно говоря, последние 15 лет это было довольно тягостной процедурой. В смысле, последней великой книгой Крапивина я считаю «Острова и капитаны», дочитанные уже в университете. Цикл про Великий Кристалл и несколько повестей («Бронзовый мальчик», «Самолет по имени Сережка» и что-то еще) показались вполне себе, но сильно не дотягивающими до уровня начала 80-х. А с середины 90-х я без поджимания пальцев ног умел читать только мемуарные кунштюки Крапивина (типа истории про то, как автор по пьяному делу мерился животами с Аркадием Стругацким). Все прочее производило совершенное впечатление елочных игрушек из анекдотов: все то же самое, часто даже в бОльших количествах – а совсем не радостно и даже стыдно (даже если не брать в расчет понятное раздражение автора по поводу новых реалий).

Почему – непонятно. Ведь общему уровню письма и диалогов, цепкости авторского взора и богатству актуальных деталей в современных повестях Крапивина должны завидовать ой какие толпы авторов бестселлеров.

Претензии к однотипности характеров и сюжетов тоже не принимаются – во-первых, в этом Крапивина упрекали года так 64-го, и с тех же примерно пор никто из поклонников ничего помимо ушибленных одиночеством крапивинских мальчиков не ожидал. Ну, разве что, ушибленных одиночеством крапивинских девочек. Во-вторых, именно модульная сборка обеспечивает наилучший бестселлинг (см. шутки про ужас Донцовой, случайно перепутавшей частями пять своих новых книг).

А поди ж ты – повтор сюжетных сплетений и мотивировок в книгах Владислава Крапивина двадцатилетней давности был (лично для меня) вполне нормальной и где-то неизбежной особенностью блестящего повествования, а провалы висельного уровня, случавшиеся и в «золотой» период, воспринимались как откат перед следующей неизбежной вершиной. Модульные же подходы к последним книгам удручали (лично меня) безмерно, и не виделось впереди ни вершин, ни лучика.

«Дагги-тиц» прервал лично мои мучения. Повесть получилась правильной, сильной и нужной. Почему – совсем непонятно. Это ведь совсем голимый Крапивин, почти поузлово повторяющий половину давно написанного. Инки – вполне себе Кинтель из «Бронзового мальчика», дружелюбная муха – примерно лягушонок Чип из «Баркентины с именем звезды», первый конфликт в школе – почти целиком, особенно в финальной части, заимствован из «Сказок Севки Глущенко» вместе с подружкой Полянкой, отсылающей заодно к «Журавленку», как и суровый папа-мент; битва за подвал – прямая цитата из «Мальчика со шпагой», а потом привет от «Троих с площади Карронад», а потом от «Дела о ртутной бомбе», ну и так далее. Лего-сега-мега-драйв.

И ведь нет ощущения вторичности. Зато есть ощущение истинности и чисто крапивинской истовости. И есть – несмотря на модульность и прозрачность методики – эффект неожиданности, выпрыгивающей из каждого сюжетного извива. И финал – ровно такой, какой нужен.

Не знаю уж, в чем дело.

Может, синусоида, в том числе творческая, по-другому не движется – и снизу можно только вверх.

Может, сработал феномен места: Крапивин вернулся наконец из долготерпимого Екатеринбурга в любимую Тюмень – и стало легче всем.

А может, страна наконец-то стала совсем похожей на СССР золотого крапивинского периода, и подходы автора (если прав, то можно плакать – отступать нельзя) снова оказались единственно возможными и справедливыми.

С возвращением, Владислав Петрович.

Замечательно построенная книга. С огромным интересом ждешь продолжения истории непростой детской жизни главного героя. С не меньшим интересом читаешь «вставной» сюжет — повесть о плавании Крузенштерна. Так и не изданную и вообще пропавшую бесследно. Но, безусловно, навсегда остающуюся в памяти читателя.

Хорошая, очень хорошая книга для подростка. Особенно для современного. Но боюсь, что не прочитают, не дочитают до конца. Мало действия и приключений для подростковой книги, я считаю. Но если получится, а пусть даже хоть и пол-романа, то здорово.

Такие чёткие и верные жизненные принципы и ориентиры! Дружба, порядочность, надёжность, честность, справедливость — всего этого в книге с избытком. И очень достоверно, ненавязчиво и правдиво показаны отношения детей. Как завязывается знакомство, как оно перерастает в дружбу, как можно обидеть и предать человека, а как можно понять, выручить, поддержать и спасти. Человеческие отношения переданы в этом романе просто великолепно. И просто огромное спасибо за ту часть книги, в которой описаны отношения Журки с его дедом. Письмо — это просто-таки образчик «отеческого наставления», разумного и дельного.

Но всё-таки лично мне книга показалась не очень «ровной». Не очень связная концовка.. Неужели к

А, да, ещё. Замечательно просто, очень образно описан каждый герой. Эти штрихи, мелкие детали про прическу, про улыбку, про одежду, про маленькую ленточку на рубашке и т.д. так здорово дают представить людей. Как на картине прям!

В общем, образный и запоминающийся роман. Вот только чуть-чуть бы покороче и подинамичней..