«Арчибальд Джеймс Портендорф не любил ступени. С этой их невыносимой высотой, они к тому же, словно издеваясь, всегда вели вверх. «Временами, – думал Портендорф, – можно даже услышать, как они хихикают». Если бы у ступеней были глаза, смешками они бы не ограничились – наблюдая, как он пыхтит сквозь подкрученные рыжие усы, как его короткие ноги подкашиваются под круглым животом. В современную эпоху, когда пассажиров могли с удобством поднимать лифты, просто преступно, что этим лестницам по-прежнему позволялось существовать.
Арчибальд остановился передохнуть у гигантской реплики медного чайника с изогнутым, будто клюв, носиком, опустил свою ношу. Это безобразие, что человек его лет, доживший до шестидесяти и одного в этом 1912 году, вынужден подвергаться подобным унижениям. Ему бы проводить ночь с крепким напитком, а не рысить вверх по дурацким ступеням!
– Все для короля, страны и компании, – пробормотал он.
Утирая со лба пот, Портендорф мечтал дотянуться до сырости на спине и других неприличных мест, к счастью, скрытых темным костюмом. Для ноября было тепло, и в этих перегретых землях казалось, что его тело уже не знало, как не потеть. Арчибальд со вздохом обратил усталые глаза к арочному окну. В этот час он все еще мог различить пологие силуэты пирамид, их камни сияли под светом полной луны, повисшей в черном небе.
Египет. Таинственная жемчужина Востока, земля фараонов, легендарных мамлюков и бесчисленных чудес. Десять долгих лет Арчибальд проводил три, четыре, даже шесть месяцев кряду в этой стране. И в одном он был совершенно уверен – с него достаточно.
Портендорф устал от этого ужасающе жаркого, сухого места. Тридцать лет назад страна созрела, чтобы стать еще одним завоеванием Империи Ее Величества. Сейчас Египет превратился в одну из великих держав, а Каир быстро превосходил Лондон, даже Париж. Местные горделиво вышагивали по улицам – насмешливо называя Англию «серым островком». Их еда расстраивала его желудок. Их молитвы разносились днем и ночью. И они наслаждались, прикидываясь, что не понимают английский, когда он знал, что они все прекрасно понимают!»
Ф. Джели Кларк. Хозяева джиннов. Роман, новеллы
Смесь фэнтези и стимпанка в восточном антураже. Начало ХХ века, но колониальное устройство мира уже рухнуло — когда некий гениальный мудрец-мистик аль-Джахиз сумел пустить в обычную реальность множество волшебных созданий, которые до того водились лишь в сказках и легендах. И не просто пустить, но и подчинить их людям. Так и кончилось владычество белых людей с их техникой, ведь никакие паровые машины и двигатели не сравнятся с мощью пароходов, паровозов и фабрик, движимых неутомимыми и не нуждающимися в запасах угля и воды магическими сущностями. Египет превратился в великую державу, а его столица Каир в огромный мегаполис.
Но как во всяком мегаполисе там есть темная сторона жизни. Наличие магии придает криминальной жизни особо красочные оттенки, значит,
без специализированной полицейской структуры не обойтись. Именно там, в Министерстве алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей, и служит главная героиня по имени Фатима, которой выпало распутывать загадочное массовое убийство, необъяснимым образом связанное с именем того самого аль-Джахиза. Она действует вполне успешно, хотя расклад гендерных сил в повествовании — лучшие спецы Министерства только женщины, самая опасная городская банда тоже они, да плюс всякие актуальные нетрадиционности – вызывает подозрения, что автор то ли перебарщивает с пресловутой «повесткой», то ли напротив изящно над ней глумится.
«– Если громко стучать в ворота таких людей, они спускают своих псов, – сказал инспектор. – Давай поймаем самозванца. Если в деле замешан Уортингтон, человек, притворяющийся аль-Джахизом, скорее всего, окажется мелким мошенником. Или хуже того – театральным актером. Я умею раскалывать и тех и других. Они сдадут своего нанимателя.
Фатима посчитала, что это разумно. К воскресной ночи она была на взводе.
Следователь сидела в полицейском фургоне из кортежа громыхавших по улицам Каира машин. Хамид устроился прямо напротив в наглаженной министерской униформе – серебряные пуговицы сияли, а на штанах идеальные стрелки. Он выглядел иллюстрацией из учебного руководства – вплоть до красной фески. Единственной выбивавшейся деталью были его ботинки: черная армейская модель с толстой подошвой. Остальные трое мужчин в фургоне – все с широкими плечами и толстыми шеями – носили такие же.
Фатима подумывала надеть униформу. Около десяти секунд. Костюмы гораздо удобнее. Сегодня она выбрала угольно-серый: строгий, без обычного ее щегольства. Ну, помимо костяных пуговиц на пиджаке и жилете. И, возможно, кобальтовый галстук с мандариновыми полосками был слишком эффектным. Зато туфли обычного черного цвета, пусть и лаковые. Они предназначались для бега и прыжков. Она подготовилась. Просто со стилем».
«Я своего рода санитар цивилизации. И убираю только тех хищников, что потеряли последние остатки разума. Людоедов. Любому обществу нужны преступники. Так же как и гении, и обычные люди. Но когда хищники начинают резать стадо без разбора, и больных, и здоровых, когда их существование грозит всему стаду в целом, в игру вступают пастухи. Ведь они те же волки. Они тоже режут баранов. Но делают это так, что стадо в основном процветает и даже увеличивается…"
На десятом, последнем месте, психопат и убийца Фармо Десятый. Последний экспонат лаборатории Министерства обороны Кархили. Полиморф и телепат. Принимает любой облик за пять-десять секунд. В основном пользуется образами друзей или подруг жертвы. Примерно двести смертей».
Андрей Земляной. Дом, что мы защищаем
Любой цивилизации нужен санитар, не перевязывающий раны и утирающий слезы, а наводящий ужас на мелких тайных злодеев и явных негодяев. Во многих фантастических романах таким героем становится выходец с малоизвестной (поскольку в данном контексте не применимо слово "захудалой") планетки, который спасает Императрицу (принцессу), женится на ней (причем – не корысти ради, а по взаимной любви) и начинает на досуге спасать Империю. Обязательно – лично и рискуя при этом драгоценной головой принца-консорта. В данном варианте герой, дабы навести межгалактический порядок и порвать как грелку негодяев, принимает на себя официальную главного Имперского палача, лично вершащего правосудие, при этом не слишком обращая внимания на трудности космической юриспруденции. В ходе своей непростой миссии герою приходится общаться и с богинями…
«А в общем и целом мой план был прост. Я собирался отобрать себе для дальнейшей жизни пару железок покруче, а остальное запечатать так, чтобы вся королевская рать обломала зубы.
И начал, естественно, с уничтожения портала-ключа. Рвануло, надо сказать, от души. Взрывчатки я не пожалел. Затем по внешнему периметру замка установил автоматические пушки и излучатели. Естественно, не своими руками, а с помощью монтажных роботов. Это все мне предоставила моя Джи, таскавшая оборудование и материалы прямо с центрального склада имперских ВКС.
В итоге замок, напоминавший архитектурой средневековый, злобно ощетинился стволами, а внутренность приобрела современную электронную начинку.
Ресурса линейки спин-реакторов должно было хватить на пару тысяч лет, а пределов надежности электронного оборудования и вооружения я просто не знал. Просто надеялся, что хваленая гатрийская сверхнадежность не была блефом.
В общем, когда дней через пять я осмотрел все сделанное, то был вполне доволен. Магия магией, а пушки – они и колдуна в клочья порвут.
С утра следующего дня я спустился в подвал, где находился склад артефактов.
Назначение большинства предметов было мне абсолютно неведомо. Но, памятуя о том, что захватили их в ходе боевых действий, я не без основания полагал, что назначение это – война».
«Любой артефакт, изготовленный по принципу штамповки, то есть в массовых количествах одним и тем же способом, имеет свои характерные черты…
В современных обстоятельствах пригодное к угону транспортное средство, не защищенное добрым десятком смертоносных заклятий… — большая редкость».
Ярослав Коваль. Техномагия
Что случится, если в мир вернется настоящая магия? Когда-то энергетическая основа мира была основательно "сокрыта". Но потом была снята печать (причем находившаяся не где-нибудь, а в нашей Карелии), у многих людей появились чудо-способности, и они стали их активно использовать. Начались войны чародеев и как следствие – анархия. Тогда один из магов (и по совместительству – полковник ФСБ) принялся жестко наводить порядок – при помощи магии…
У него появились последователи – так и возникла ОСН, Организация Специального Назначения. Но в ответ под руководством "злых волшебников" стали возникать Ордена и Гильдии. Но ОСН открыла путь в иные миры и внеземляне стали курсантами, будущими воинами — ведь они никогда не станут служить местным магическим Орденам.
У Организации есть не только тайные базы, но свои дома в Петербурге, где живут их сотрудники. И вот однажды возле своего дома молодой человек из Организации защитил от убийц молодую девушку, состоявшую когда-то в одном из Орденов. Но действительно ли она, обладающая уникальными способностями оператора информации, сможет помочь Организации в борьбе с несанкцироваными магами? Но это только начало приключений и встреч с неведомым, в том числе и из других миров. Борьба за власть (энергию, ресурсы) продолжается. Люди остаются людьми. Во всех смыслах. Кстати – успешно выживших персонажей оказались и те, занимался исторической реконструкцией. Тем более, что они объединились, чтобы вместе выжить.
«Я использовала иллюзии для того, чтобы помешать им напасть на меня. По возможности отвлечь. Как я понимаю, иллюзия нахлынувшей вводы оказалась слишком убедительной, и четверо из бойцов, поверив, захлебнулись…
Они поверили, что воды была. Сознание, которое было в этом уверено, в результате оказалось сильнее тела и убило его потому, что гибель ему показалось неизбежной…
Хорошая иллюзия – страшное оружие. Если под ногами у человека разверзается иллюзорная пропасть, он либо погибнет от разрыва сердца в процессе "падения", либо от черепно-мозговой травмы в самом конце. Или шею сломает».
«Сон был на редкость ярким. Тим честно попытался представить себе, что он действительно находится сейчас где-то на дне океана. Интересно, кстати, какого именно океана, мелькнуло в голове; может быть, Атлантика — ведь над другими океанами не могло сейчас ещё быть ночи? Или могло? Нет, человеческое воображение явно пасовало, и, наверное, винить его в этом было нельзя. Впрочем, по сравнению с тем фактом, что он научился превращаться в гигантскую летающую ящерицу и успел уже даже познакомиться с себе подобными, существование подземных — или подокеанных — хорошо освещённых пещер, пригодных для жизни, выглядело совершенным пустяком.
Они прошли в широкую, переливающуюся серебристыми искрами каменную арку и внезапно оказались в небольшом круглом зальчике с гладким, как стекло, мерцающим тусклыми жёлтыми и зелёными огнями и оттого будто бы мозаичным полом. Как ни странно, здесь совсем не чувствовалось холода; воздух был сухим и тёплым, как в метро — не живым, но и не мёртвым, и слабо пах морской солью. Сухое тепло распространялось из тёмных стенных ниш, прикрытых местами хитросплетениями толстых, похожих на гигантские серые канаты лиан, которые тянулись с далёкого потолка и временами начинали извиваться в воздухе, как живые. Золотисто-белый свет вокруг был странно похож на дневной, но это светились сами камни, части стен и высоких неровных сводов.
Посреди зала неуверенно переминалось с ноги на ногу странное существо, больше всего похожее на гигантскую чёрную обезьяну с волчьей головой.
— Это Тим, — сказала существу донья Милис. — Твой новый соратник из внешнего мира.
«Вот тут бы мне проснуться», — подумал Тим. Его отчего-то кольнула смутная тревога».
Свенья Ларк. Враг един
Что будет, если браслеты, случайно купленные в подарок подруге, вдруг очень не захочется отдавать? Ну в самом деле, можно хотя бы померить эти тонкие обручи из металла, похожего на золото?.. Героиня этого романа так и поступает. Конечно, она понятия не имеет, что примерно в то же самое время подросток-сирота, тоже случайно, находит письмо, отправленное отцом из последней командировки и так никем и не прочитанное. Из конверта выпадают два браслета – сувенир, как написано на экзотической открытке, подарок для матери мальчика. Может, если надеть браслеты, погибших родителей получится хотя бы во сне увидеть?
…Давным-давно на Земле появились они. Представители высокоразвитой цивилизации, чья родная планета израсходовала свои ресурсы. Но по отношению к новой родине пришельцы разделились. Одни были благодарны за приют, другие восприняли Землю как захваченную добычу. И началась битва, которая то затихая, то вспыхивая, длится уже много веков. Надевший браслеты становится одним из них. А на чьей стороне – зависит от душевного состояния в момент превращения.
Это обстоятельство добавляет закрученному фантастическому сюжету психологической глубины и сложности, заставляя читателя задуматься. В самом деле, так ли велика заслуга быть довольной жизнью, если у тебя всё хорошо и с родителями, и с друзьями? А несчастный осиротевший мальчик, которого обижает злая тетка и травят в школе, неужели он настолько виноват в своем тоскливом настроении? Сложно сказать… Недаром Петербург, город Достоевского, полный загадок и смыслов, так часто становится местом действия и фоном повествования.
«Сумерки постепенно делались всё гуще, укрывая блестящую от луж улицу тонким покрывалом, которое у самой земли ловили и держали на себе цветные огоньки высоких изогнутых фонарей и автомобильных фар. Они перешли через узкий пешеходный мостик с ажурными перилами, который с двух сторон охраняли фигуры гигантских чёрных грифонов с мощными лапами и словно бы светящимися, переливающимися в тусклом вечернем свете позолоченными крыльями. Верена поймала себя на мысли о том, что, если она сейчас вдруг увидит, как все четыре крылатых силуэта разом отрываются от земли и стремительно взмывают в небо, она, наверное, почти не удивится этому.
— …а тули-па между тем вовсе не дураки, знаешь ли, — задумчиво продолжала Пуля, неторопливо шагая по звонким тротуарным плиткам. — Они предлагают лишь то, чего человеку больше всего не хватает, когда ему страшно или плохо… когда он ослаб, когда опустил забрало. Ничего не требуют… Сначала. Сперва. То есть даже не предлагают, нет. Как можно предлагать человеку самое себя? Может быть, просто показывают. Показывают одну из дорог. Может быть, приглашают.
— Приглашают воевать против человечества? — недоверчиво спросила Верена.
— Ты знаешь, существует одна такая история, — задумчиво сказала Пуля. — Может быть, она тебе даже знакома. Про человека, который жил в этом вот городе, — как раз, кстати, где-то здесь недалеко и жил, где мы с тобой сейчас идём… И этот человек всех окружающих пытался делить на дрожащих тварей и на имеющих право убивать. Так вот, понимаешь ли, тули-па считают себя такими имеющими право. Они не относят себя к человечеству. Оттого и действительно перестают быть людьми иногда — иногда даже в прямом смысле слова, физически».
«Но не только развалины могли увековечить прошлое величие исмаилитов в Персии. В 1811 году консул Руссо из Алеппо во время путешествия в Персию расспрашивал всех об исмаилитах и с удивлением узнал, что в этой стране все еще есть много тех, кто верен имаму из рода Исмаила, которым был шах Халилуллах, проживавший в деревне Кехк неподалеку от города Кум, который находится на полпути между Тегераном и Исфаханом. «Могу добавить, — пишет Руссо, — что шаха Халилуллаха его последователи почитают почти как бога, приписывают ему дар чудотворца, нескончаемо обогащают его тем, что завещают ему свое имущество после своей смерти, и часто награждают его пышным титулом халифа. Исмаилиты есть даже в таких далеких краях, как Индия, и они регулярно приезжают в Кехк с берегов Ганга и Инда, чтобы получить благословение имама в обмен на благочестивые и внушительные приношения, которые они везут ему». В 1825 году английский путешественник Дж.Б. Фрейзер подтвердил существование исмаилитов в Персии и их поклонение главе своей секты, хотя они больше не совершают убийств по его повелению: «Даже в наши дни шейх или глава секты слепо почитаем теми исмаилитами, которые еще остались, хотя их религиозное рвение утратило глубину и страшный характер, когда-то ему присущие».
Бернард Льюис. Ассасины. Средневековый орден тайных убийц
Об ассасинах в Европе узнали во времена крестоносцев. Но вряд ли сейчас возможно реконструировать реальные представления (и тем более – взаимоотношения) европейских королей, пап, герцогов и баронов, епископов и купцов о вождях Аламута и их приверженцах. До наших дней дошли лишь легенды и предания, ужасающие истории о тайных убийствах и не менее шокирующих переговорах. Всплеск интереса европейцев к ассасинам возник после того, как вышла и стала популярной книга Марко Поло, побывавший в 1273 году в Аламуте (где уже полтора десятилетия не было асссасинов). 15 декабря 1256 года Аламут был осажден монголами, а спустя 4 дня сдался. Присутствовавший в монгольском войске ученый и историк Ата Малик Джувейни разбирал и сохранял найденные в залах Аламута рукописи. Часть их была уничтожена.
После падения Аламута уже несколько веков бродят преданиях о чудесных механизмах, которые искусные мастера делали по распоряжениям Старцев Горы, и спрятанных сокровищах. Но эти самые предания были популярны далеко за окрестностями Аламута (да и всей Персии), а местные жители занимались своим делами и не интересовались легендарными слухами, не приносящими им никакой конкретной выгоды (не считая позже возникшей тяжелой работы на раскопках).
Ситуация поменялась лишь в XX столетии, когда в Иране местные ученые стали проводить археологические раскопки, финансируемые государством. Реза-шах были заинтересован в создании истории великого прошлого Ирана. При помощи государственного финансирования руководство Тегеранского университета в 1937 году открыло кафедру археологии, стали публиковаться научные работы по изучению многих археологических памятников (Тахте-Джамшид, Пасаргады, Накше-Ростам). Производились раскопки Аламута, но никаких упоминаний о найденных старинных тайниках с необычными и ценными находками опубликовано не было.
Но в многочисленных повестях, романах, рассказах, в радиоспектаклях (а позднее – в фильмах и компьютерных играх) появились ассасины и Аламут. Так в 1918 году известный американский историк, сценарист, романист и писатель, популяризатор истории Гарольд Альберт Лэмб, окончивший Колумбийский университет (изучал историю народов Азии), владевший арабским и персидскими языками, написал для популярного журнале «Adventure» рассказ «Аламут».
Главным героем этого и многих других рассказов был странствующий казак Клит, отправившийся на поиски приключений и чтобы увидеть разные места. Он побывал в Самарканде и Тибете, Кашмире и Китае. Время действия — правление Бориса Годунова. В рассказе «Аламут» Клит посещает Персию и крепость ассасинов, но к реальным ассасинам это не имеет значения.
Лэмб был любимым писателем Роберта Говарда, создателя Конана, ставшего одним из самых популярных героев жанра фэнтези. Говард, явно вдохновившись названными выше сюжетами, в некоторых собственных сочинениях описывал приключения казаков. Более того – одно время и сам Конан был причислен к ним. Но наиболее известный роман Говарда на «казацкую» тему – «Тень стервятника» с героиней Соней из Рогатино, воинственной казачкой, отличившейся в первой Венской битве. Потом стараниями Роя Томаса она превратилась Рыжую Соню из комиксов и одноименного фильма.
Мир, созданный Говардом, во многом имеет черты Центральной Азии и Персии в том числе. Царь Йездигерд, один из противников Конана, носит реальное имя персидских владык. Тайным и могущественным орденам там тоже нашлось место.
«Много подробных исследований было проведено учеными в разных уголках мира, включая тех, кто сами являлись исмаилитами. В одном отношении обретение утраченной литературы этой секты принесло некоторое разочарование — в части истории. Обнаруженные книги затрагивают почти исключительно религию и связанные с ней вопросы; труды исторического характера малочисленны и бедны по своему содержанию, что, наверное, неизбежно в малочисленной общине, у которой не было ни территориального, ни организационного центра; лишь о нем средневековый исследователь и мог задумать написать историю. Только в княжестве Аламут, по-видимому, были свои летописи, но даже их писали историки-сунниты, а не исмаилиты. Но литература исмаилитов хоть и бедна историческим содержанием, ни в коем случае не лишена своей исторической ценности. Ее вклад в повествовательность событий невелик: кое-что об ассасинах Персии, значительно меньше об их собратьях в Сирии. Однако она является неизмеримым вкладом в лучшее понимание религиозных истоков этого движения и дает возможность заново оценить верования и цели, религиозное и историческое значение исмаилитов в исламе и ассасинов как ветви исмаилитов. Итоговый портрет ассасинов радикально отличается и от зловещих слухов и выдумок, привезенных с Востока средневековыми путешественниками, и от враждебного и искаженного образа, нарисованного востоковедами XIX века по рукописным произведениям ортодоксальных мусульманских богословов и историков, главной задачей которых было опровергать и осуждать, а не понимать или объяснять. Ассасины уже не выглядят бандой наркотизированных жертв обмана, возглавляемых интриганами-самозванцами, заговорщиками и отвергающими моральные принципы террористами или группой профессиональных убийц, но от этого они не становятся менее интересны».
«Шесть послов отправились, как вы слышали, и держали совет между собой, и пришли к согласию друг с другом в том, что в Венеции они смогут найти гораздо большее количество судов, чем в каком-либо другом порту. И они пустились в дорогу и ехали от одного места до другого, пока в первую неделю Великого поста не прибыли.
Дож Венеции, которого звали Энрико Дандоло и который был человеком весьма мудрым и доблестным, принял их с большим почетом — и сам он, и другие люди; и все встретили их очень хорошо. И когда они предъявили грамоты своих сеньоров, венецианцам было очень любопытно узнать, для какого дела они прибыли в их землю. То были верительные грамоты, и графы писали, чтобы их послам верили бы, словно лично им самим, и что они, графы, примут все условия, что эти шестеро учинят.
И дож ответил им: «Господа, я ознакомился с вашими грамотами. Мы удостоверились в том, что сеньоры ваши являются самыми знатными лицами из тех, кто не носит короны. И они просят нас доверять вам во всем, что бы вы нам ни сказали, и считать прочным все, что вы учините. Говорите же, что вам угодно».
И послы ответили: «Государь, мы желаем, чтобы вы созвали свой совет; и перед вашим советом мы скажем вам, о чем просят вас наши сеньоры, завтра, коли вам угодно» И дож ответил им, что он просит у них отсрочки до четвертого дня, и что тогда он соберет свой совет, и что они смогут сказать, чего хотят.
Они переждали до четвертого дня, который он им установил. Они вошли во дворец, который был весьма богат и прекрасен, и нашли дожа и его совет собравшимися в особом покое и изложили данное им поручение таким образом: «Государь, мы прибыли к тебе от знатных баронов Франции, которые приняли крест, чтобы отмстить за поругание, учиненное над Иисусом Христом, и отвоевать Иерусалим, если соблаговолит то Бог. И поелику они знают, что никакой другой народ не имеет столь великого могущества, как вы и ваш народ, чтобы оказать им содействие, то они просят вас, во имя Бога, чтобы вы сжалились над Заморской землею и отомстили за поругание над Иисусом Христом и чтобы вы решили, как они смогли бы получить у вас суда и корабли для перевоза».
Жоффруа Виллардуэн. Завоевание Константинополя
Книга открывает научно-популярную серию «Эпоха Средневековья», рассказывающая о различных аспектах средневековой жизни. Авторы серии — известные историки, раскрывающие читателям детали ушедшей эпохи, а тексты снабжены подробными комментариями и справочным аппаратом.
Жоффруа де Виллардуэн – один из вождей Четвертого крестового похода, во время которого крестоносцы для похода в Египет наняли корабли у Венеции, потребовавшей от них в оплату огромной суммы в серебре. Венецианцы уговорили крестоносцев захватить город Задар на побережье Адриатики, а затем вмешаться в борьбу за императорский трон в Константинополе.
Сын свергнутого византийского императора Исаака II Ангела – Алексей, обещал крестоносцам щедрое вознаграждение, если они вернут трон его отцу. В походе крестоносцев на Константинополь были заинтересованы венецианцы – Византия была их конкурентом. Крестоносцы подошли к Константинополю, император Алексей III бежал, власть была возращена прежнему «законному» императору, но крестоносцы настояли, чтобы он правил вместе с сыном, который обещал им вознаграждение, но не смог выплатить обещанное. В городе назревал мятеж и призвавший крестоносцев Алексей снова обратился к ним за помощью. Начался бунт, и воспользовавшись благоприятной для них ситуаций, крестоносцы взяли Константинополь штурмом.
Жоффруа де Виллардуэн, оценивая успешный штурм Константинополя, участником которого он был, поражался тому, что такой огромный и прекрасно укрепленный город удалось взять относительно небольшому войску.
В данном издании приведен не только текст самого Жоффруа де Виллардуэн, но и обстоятельные приложения. В первом из них приводятся библиографические сведения об авторе, во втором дается анализ его труда как источника сведений о Четвертом крестовом походе, приобретшем славу скандального; далее следует анализ воззрений Жоффруа де Виллардуэн (историк и рыцарский эпос»); затем – «Исторические воззрения, их двойственность». Следующее – «Рыцарский кодекс и его отражение в Хронике», «отступления от правды» и обширные примечания, органически дополняющие сам текст.
«Новый император часто навещал баронов в лагере; и он выказывал им великие почести, самые большие, какие только мог выказать; и, конечно, он должен был так поступать, ибо они ведь сослужили ему весьма добрую службу. И вот однажды он явился один повидать баронов в доме Бодуэна, графа Фландрии и Эно. Туда позвали частным же образом дожа Венеции и знатных баронов. И он молвил им слово и сказал им: «Сеньоры, я стал императором благодаря Богу и благодаря вам; и вы сослужили мне самую большую службу, какую когда-либо предоставляли христианину. Так знайте, что многие делают вид, что благоволят ко мне, а на самом деле вовсе меня не любят; и что греки весьма раздражены тем, что я вашими силами восстановлен в своем наследии. Близок срок, когда вы должны уехать; а ваш уговор с венецианцами продлится лишь до праздника св. Михаила. В такой короткий срок я не могу исполнить своих обязательств по отношению к вам. Знайте, коль скоро вы меня покинете, что греки ненавидят меня из-за вас; я потеряю свою землю, и они меня убьют. Сделайте же то, что я вам сейчас скажу: если вы останетесь до марта, тогда я обеспечу вам ваш флот еще на год начиная с праздника св. Михаила, и я оплачу венецианцам расходы, и я выдам вам все, что будет надобно вам, до Пасхи. А за это время я сумею так укрепиться в моей земле, что уже не потеряю ее; и мои обязательства вам тоже будут исполнены, ибо я получу деньги, которые притекут ко мне со всех моих земель; и у меня будут тогда корабли, чтобы плыть с вами или чтобы послать их с вами так, как я это обещал. И тогда у вас будет целое лето, с начала до конца, чтобы воевать».
Бароны сказали, что они поговорят об этом без него. Они хорошо понимали, что то, что он говорил, — правда и что это было бы лучше всего и для императора, и для них самих. И они ответили, что могут сделать это только с согласия всей рати, и что они потолкуют об этом со всеми ратниками, и что известят императора о том, что смогут узнать Итак, император Алексей покинул их и возвратился обратно в Константинополь. А они остались в лагере и на следующий день держали совет, куда собрали всех баронов и всех командиров войска, и большую часть рыцарей. И тогда всем были поведаны эти слова императора».
«Магия денег — это не просто слова. В этом выражении скрыт глубокий смысл. Ведь деньги — неотъемлемая часть человеческого бытия на протяжении вот уже более 2,5 тыс. лет. Поэтому не приходится удивляться, что с деньгами связано много загадочного и мистического. Они как бы аккумулируют в себе время. Накапливают информацию и энергию (к сожалению, не всегда положительную). С древнейших времен человек верил в таинственную связь между событиями и явлениями, происходящими вокруг него, и деньгами.
В Средние века считалось, что монета, к которой прикасалась рука святого человека, исцеляет любую болезнь. А европейские монархи из серебряных монет с изображением ангела мастерили себе амулеты, которые потом, не снимая, носили всю жизнь в надежде избежать злого рока.
Деньги являлись неотъемлемым атрибутом и в сношениях с потусторонним миром. Древние греки, к примеру, считали, что пропуск в загробный мир не может быть бесплатным. Своим умершим они клали в рот мелкие серебряные монеты. И свято верили, что этой платы будет достаточно, чтобы душа несчастного была перевезена мрачным паромщиком Хароном через Стикс — реку мертвых. Нечто подобное наблюдается и в некоторых обрядах современности. Например, китайцы, прощаясь со своими умершими, сжигают специально предназначенные для этого ритуала купюры, так называемые деньги мертвых. Они должны способствовать безбедному существованию души в ином мире. С середины XX в. качество этих «денег» немногим уступает настоящим, а по художественному оформлению нередко и превосходит находящиеся в обращении официальные бумажные ассигнации. И в этом нет ничего удивительного. На «пополнение счетов» в банках загробного мира работает целая индустрия. Часто лицевую сторону таких бумажных денег украшает изображение повелителя царства тьмы (рис. 1), в то время как на оборотной стороне можно видеть его богатый дворец (рис. 2). Кстати, шагая в ногу со временем, китайцы для своих покойников уже даже начали выпускать чековые книжки и пластиковые карточки».
Рольф Майзингер. История банкнот: тайны бумажных денег
Бумажные деньги существуют на Земле несколько веков. Люди настолько привыкли к их существованию, что порой не обращают внимания на помещенные на них изображения. А зря! На многих банкнотах размещены удивительные изображения: легендарные храмы и мифические животные, полководцы и мудрецы Древности, величественные памятники современной архитектуры и прославленные ученые. Деньги давным-давно стали спутником человека, причем перешагнув вместе с ним за грань смерти. Столетия назад китайцы ввели в обиход обряд сожжения ненастоящих денег на похоронах, в результате чего возникла целая ритуальная денежная индустрия: «В Китае «деньги мертвых» вместе с другими подарками для душ усопших можно купить в обычных магазинах… Китай также является и единственным в мире экспортером этой продукции, которая пользуется особым спросом в Сингапуре, на Тайване, в Малайзии и США». Великолепное иллюстрированное издание рассказывает о банкнотах, на которых изброжены первооткрыватели Америки и пропавший флот Александра Македонского, могущих зверях и экзотике коралловых рифов.
«Омываемый волнами Индийского океана Маврикий можно сравнить с чудесным островом из русской сказки «Аленький цветочек». Как в волшебной сказке, на нем произрастают удивительные растения, порхают необыкновенной красоты бабочки и чудные птицы. И множество диковинных зверей чувствует себя там как дома….
На Маврикии до сих пор бытуют легенды о пиратском прошлом острова. О тех морских разбойниках, которые приплывали сюда, чтобы зарыть на острове награбленные на бескрайних морских просторах сокровища. Кстати, корсары в свое время действительно использовали Маврикий в качестве перевалочного пункта. Здесь им не нужно было бояться служителей закона. Достаточно вспомнить знаменитого флибустьера Роберта Сюркуфа, который со временем может превратиться в национального героя острова. Что же касается гор, овеянных легендами, то кто знает, может быть, в глубинах их удивительных формаций и вправду захоронены несметные богатства. Причудливые силуэты гор Маврикия помещены на боне в 500 рупий, которая находилась в обращении с 1988 г.
Многие жители Маврикия убеждены, что где-то на их острове захоронены пиратские клады с несметными богатствами. Мало того, один из ярых кладоискателей острова некто Филипп Шеро де Монтелю утверждает, что даже знает наверняка, где они спрятаны. Поискам одного такого легендарного клада Филипп посвятил всю жизнь и потратил на это почти все свои деньги. Но пока его усилия оказались напрасными. Сокровищ он так и не нашел. Впрочем, несмотря на свой преклонный возраст, Филипп продолжает поиски. Ибо он уверен, что в давние времена у берегов Маврикия пираты взяли на абордаж английское судно, на борту которого были фантастические сокровища. В трюмах корабля англичане перевозили бриллианты и 750 тыс. золотых дублонов. Камни и золото флибустьеры укрыли в пещере. По версии Филиппа, она может находиться где-то у самой воды, скрытая от посторонних глаз в прибрежных скалах. И кто знает, может быть, рассматривая оборотную сторону боны в 5 рупий 1967 г., мы невольно скользим взглядом по тому самому месту, где когда-то был зарыт и по-прежнему покоится пиратский клад…»
«В своих произведениях Шахрияр сочетал классическую «возвышенную» лексику с разговорными выражениями, что инициировало новую тенденцию в развитии жанра газели, обогатило его словарь и репертуар, добавило искренности звучания, а также сделало традиционную газель понятной для широкой публики. Ещё большее народное признание принесли ему стихи, написанные в жанре маснави. Среди них наиболее известна «Сказка ночи» (Afsāneh-ye šab), состоящая из 1624 строк.
Творчество Шахрияра пронизано гуманизмом, призывами оставаться верными вечным нравственным ценностям. Мир, согласие и взаимопонимание – вот те понятия, которые наиболее значимы для него. Многие произведения Шахрияра являлись реакцией на мировые события… Поэма Шахрияра «Герои Сталинграда» была опубликована отдельным изданием с предисловием Али Шаханде в 1946 г. Она состоит из 41 строфы по семь строк в каждой. Строфа представляет собой сочетание шести строк, объединённых тройной рифмой (чётные строки), и седьмой строки со сквозной рифмой по всей поэме».
17 июля 2022 года исполняется 80 лет со дня начала Сталинградской битвы. Это грандиозное сражение предопределило ход не только Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны. После тяжелого первого года противостояния и неудачной попытки наступления в начале 1942 года Красной армии удалось остановить в Сталинграде войска Германии и ее союзников и полностью разгромить группировку противника.
По окончании Второй мировой войны знаменитый иранский поэт Сейед Мохаммад Хосейн Табризи, писавший под псевдонимом Шахрияр, опубликовал поэму «Герои Сталинграда». В этом произведении он сумел органично соединить описание недавних на тот момент событий и образы, традиционные для персидской классической поэзии. Зарождение нацизма в Германии поэт считает наущением Ахримана, воплощения зла из древних легенд. Начавшуюся в Европе войну символизирует зловещий и хищный дракон, пожирающий одну страну за другой. А Советский Союз описан в поэме как страна тружеников, вставших на защиту родной земли и своих близких, и проявивших героизм, достойный величайших витязей легендарных времен.
«Он возвестил Священную войну:
«Всемирных битв великие сыны,
Идёт война, в которой свет и тьма –
Добро и Зло – к черте приведены!
Набатом неба я сзываю вас,
За мной победы стяги уж видны!»
И этот клич клинком вонзился в нас…
Был голос этот воинам знаком –
Как будто сам Симург давал наказ.
Тогда мужи и жёны, стар и млад
Врагу навстречу встали в этот час.
Стал голос этот каждому знаком –
Он в битву за Отчизну вывел нас.
И на пути во тьме звезда зажглась…»
«Стиль города середины ХIХ века – эклектика, то есть отсутствие «большого стиля». Это затянувшийся промежуток между поздним классицизмом николаевского царствования и стилем модерн, который появится в 1890-х. В интерьерах особняков, обильно украшенных экзотическими растениями и увешанных полотнами в стиле парижского салона, сочетаются мавританские курительные и ванны, готические библиотеки, ренессансные кабинеты, классические бальные залы и столовые в русском стиле. Фасады «штукатурной» архитектуры включают элементы стилей всех Людовиков, пучки колонн пышного барокко, «петушиный стиль» палат времен Алексея Михайловича, «полотенца» крестьянских изб, люкарны и сложные наличники рококо.
«Сезон» в городе приходится на зиму. После Пасхи начинается постепенный разъезд аристократов и грюндеров на курорты Германии, в Париж и на Лазурный берег, в имения. Обремененные семействами чиновники снимают дачи в ближайших окрестностях: от дорогого Павловска (где живут Епанчины из «Идиота») до демократичных Колтовской или Парголова (там снимали комнаты летом братья Достоевские).
После майского парада на Марсовом поле в Красносельские лагеря уходит гвардия, двор перебирается в Петергоф. Легко доставшиеся «бешеные» деньги так же быстро спускаются в «загородных садах» – ресторанах на открытом воздухе – под шансонетки Оффенбаха и цыганские хоры. В многочисленных танцклассах царствует канкан. Петербург наводнен кокотками со всей Европы, и в белые ночи на Острова, в тамошние модные рестораны, летят тройки лихачей.
В Петербурге остаются ремесленники, бедняки – те, кому, как героям «Преступления и наказания», ехать некуда. В это время десятки тысяч объединенных в артели и одиночных рабочих: каменщиков, плотников, столяров, штукатуров, мостовщиков – выходят на Знаменскую площадь (ныне – площадь Восстания) с дебаркадера Николаевского (ныне – Московского), Варшавского и Петергофского (переименованного в Балтийский) вокзалов. Начинается время строительства домов и исправления мостовых. «…Петербург превращается в огромную мастерскую, заботливо поправляющую свою физиономию… все покойно киснущие в продолжение зимы источники вони и удушливых испарений наполняют город и заставляют всех сколько-нибудь состоятельных обитателей столицы выезжать в ее окрестности с единственной целью скрыться от растревоженной духоты, а вследствие того и от заразы», – писал тогдашний газетный репортер. В этой пропитанной миазмами атмосфере летнего Петербурга существуют герои «Белых ночей», «Идиота», «Преступления и наказания».
А осенью снова съезжаются в город его постоянные обитатели, ломовые извозчики перевозят на новые квартиры мебель. Начинаются представления в театрах, кишат по двадцатым числам (день получения жалования чиновниками) посетителями трактиры и кафе-рестораны. Роскошные кареты дефилируют по Большой Морской, а Невский заполняется публикой самого разного рода».
Лев Лурье. Петербург Достоевского Исторический путеводитель
Книга подробно и увлекательно рассказывает не только о столице Российской империи на протяжении немногим менее полувека (между 1837 и 1881 годами), об его улицах, площадях, памятниках и зданиях, жителях и их занятиях, но и о тех петербургских местах, в которых обитали герои произведений Достоевского.
Герои романов Достоевского, как он описывает подробности их жизни, обитали по определенным петербургским адресам, ходили по реально существующим городским улицам. Сам исторический путеводитель состоит из 5 маршрутов, по каждому из которых пройтись в наше время. Итак, колоннада Исаакиевского собора. «К югу от собора – Петербург Достоевского. Практически всю свою жизнь он прожил в треугольнике, вершины которого – колоннада, на которой мы находимся, и видимые с нее две высотные доминанты – колокольни соборов Владимирской иконы Божией Матери и Троице-Измайловского. Застройка здесь особенно густа, а население скучено». Среди многих упоминаемых в издании писателей — и Лев Николаевич Толстой, который во время ареста Достоевского по делу петрашевцев являлся бывшим студентом, исключенным из Казанского университета «за не успешность», и проживавшим в санкт-петербургской гостинице с раздумьями о своей грядущей судьбе.
Другая история — о родах Нарышкиных и Мятлевых. Приятель Пушкина, камергер и хозяин светского салона, ценитель итальянских редкостей, богач и сибарит Иван Петрович Мятлев вошёл историю Отечественной литературы как основоположник специального жанра, предназначенного скорее для устного исполнения, нежели для чтения.
В своём самом известном произведении — поэме «Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л’этранже» — Мятлев дал шутливое и забавное – описание европейских приключений обычной тамбовской помещицы, которая она сама в стихах рассказывает.
В тексте рассказывается об императорских дворцах и здании Кунсткамеры, особняках и домах, в которых обитали простые петербуржцы и приезжие.
«Императора Павла I называют «русским Гамлетом». Его мать, Екатерина II, вступила на престол, свергнув мужа, Петра III – отца Павла. Вскоре, не без ее участия, Петра III убили. Отношения Павла с матерью всегда были напряженными. Она отняла у него старших сыновей, своих внуков, Александра и Константина, и воспитывала их сама. Ходили слухи, что своим наследником, минуя Павла, она объявит Александра.
Внезапная смерть Екатерины сделала Павла императором. Все в его короткое царствование было перевернуто с ног на голову: екатерининские вельможи находились в глухой опале, установления императрицы пересматривались, сам уклад материнского царствования был невыносим ее сыну. Он не хотел жить и в ее резиденции – Зимнем дворце – и повелел построить новую, на месте пришедшего в ветхость деревянного дворца императрицы Елизаветы.
«Романтический наш император» (как писал А. Пушкин) распорядился возвести посреди Петербурга рыцарский замок. Павел бредил средневековьем. Известен его проект заменить войны турнирами владетельных особ враждующих держав. Православный человек, семьянин и отец, он сделался гроссмейстером католического мальтийского ордена, предполагающего безбрачие.
За три года (1797–1800) архитектор В. Бренна возвел на острове между Фонтанкой, Мойкой и двумя специально прорытыми каналами (засыпаны в 1820 году) новую императорскую резиденцию. По имени апостола Михаила, которого Павел считал своим небесным покровителем, замок назвали Михайловским.
Здание, квадратное в плане, с внутренним восьмиугольным двором, имеет сложные по конфигурации внутренние помещения (круглые, овальные, многоугольные, прямоугольные, с нишами). Боковые фасады снабжены закругленными выступами. В одном из них, выходящем на Садовую улицу, помещалась Михайловская церковь, в другом, на Фонтанку, – Овальный зал.
Замок имеет два равнозначимых фасада: один в сторону Липовой аллеи с въездом во внутренний двор, другой в сторону Летнего сада с обширной террасой-балконом. Красно-розовая окраска замка выбрана галантным императором по цвету перчатки его фаворитки А. Гагариной. Саксонский посланник при русском дворе К. Розенцвейг писал: «У дворца имя архангела и краски любовницы».
«Я включил транспондер, но перекинул тумблер не вправо, а влево … теперь он будет выдавать зарегистрированный, легальный сигнал, но не тот, что выдан на мое имя. Подобное усовершенствование стоило мне некоторого количества шекелей, которые мне все равно не нужны, зато с радостью были приняты одним молчаливым семьянином из Индио. Иногда бывает полезно пересекать границу штата, оставаясь неузнанным воздушными копами.
– Но мы не направляемся в Рино. Все эти ковбойские скачки я делал для того, чтобы обмануть глаз, радар и тепловые детекторы. Маневр уклонения от тепловых детекторов – тот резкий поворот, который мы сделали во время планирования – либо сработал, либо был излишним, если у нас на хвосте не было ракет. Скорее всего, излишним – люди, которые подкладывают в машину бомбу, вряд ли готовятся сбивать фибии на лету. Но я не был в этом уверен, поэтому я изобразил тот нырок. Наверняка считается, что мы погибли при взрыве или в пожаре, и эта версия продержится, пока там все не остынет и не рассветет достаточно для работы полиции. Возможно, она продержится еще какое-то время, поскольку копы могут воздержаться от заявлений, что они не сумели найти органические останки. Но я должен предположить, что «профессора Мориарти» мы не одурачили, что он наблюдает за экраном радара в секретной штаб-квартире и знает, что мы направляемся в Рино. И поэтому некие враждебные действия ожидают нас там. Отправимся мы туда? Нет. А теперь потише, пожалуйста, я должен объяснить этой малышке, куда лететь.
Компьютер-пилот моего автомобиля не умеет готовить, но то, что она умеет, она умеет делать хорошо. Я вызвал на дисплей карту, изменил масштаб, чтобы в поле зрения оказалась Юта, использовал световой карандаш, чтобы проложить маршрут – сложный, поскольку он закручивался вокруг Рино сначала на юг, потом обратно на север, дальше к востоку над пустынной территорией, и, оставив южнее базу ВВС в Хилл Рэндж, добирался до Логана. Я задал высоту над землей, предоставив ей самой делать поправки на рельеф местности, чтобы нас не трясло, и добавил к этому изменение скорости, как только мы окажемся вне досягаемости радаров Рино».
Роберт Хайнлайн. Погоня за панкерой
Этот роман был написан Хайнлайном в конце жизни. Вернее, даже не написан, а целиком вычеркнут из неудачной рукописи. История появления всего текста драматична – великий фантаст очень боялся возрастных недугов, прежде всего, деменции. И над рукописью романа «Panki-Barsoom», над которым Хайнлан начал работать в 1977 году, витала тень этого отчаяния пополам с ужасом. Сюжет получился местами хаотичным, и в целом напоминал фанфик к «марсианской серии» Эдгара Берроуза – собственно, Хайнлайн этого не скрывал
, отсюда и Барсум в названии.
Проблемы со здоровьем писателю удалось разрешить. Восстановившись после операции на сосудах мозга, он заново прочитал рукопись и нашел ее неудачной. Многое вычеркнул, оставшееся переделал и превратил в роман «Число зверя». Отвергнутые фрагменты остались лежать в архиве, хотя автор даже хотел их уничтожить. Их часть и была недавно опубликована, конечно, уже без участия Хайнлайна под чужой редактурой. Любители творчества Хайнлайна высказывают мнение, что лучше бы печатать подобную вещь не как самостоятельное произведение, а вместе с «Числом зверя» (начало двух романов во многом совпадает), как живое свидетельство этапов литературного труда, снабдив подробными комментариями и пояснениями.
«Погоня за панкерой» — история о попаданцах в литературную вселенную. Изначально герои, как водится, должны были спасти Землю от недобрых инопланетян-панкеров, но в итоге угодили в мир, придуманный Берроузом. Там же имеются элементы из миров Фрэнка Баума, Льюиса Кэрролла и «Дока» Смита, с которого вообще началась космоопера как жанр. Наибольший интерес книга представляет для любителей разгадывать литературные загадки и искать в тексте многочисленные аллюзии. И, само собой, для продвинутых ценителей творчества Хайнлайна.
«– Я же говорила, что это Барсум, – не утерпела тетя Хильда. – Но вы меня не слушали!
– Хильда, я прошу прощения. «Барсум». Второй пилот, занеси в бортовой журнал – новая планета, «Барсум», названа по праву первооткрывателя Хильдой Корнерс Берроуз, научным сотрудником континуумохода «Гэй Обманщица». Свидетели – З. Дж. Картер, капитан, Джейкоб Дж. Берроуз, первый помощник, Д. Т. Б. Картер… э-э-э, астронавигатор. Заверенные копии будут отправлены в Гарвардскую обсерваторию при первой возможности.
– Я не астронавигатор, Зебадия!
– Мятеж? Кто перепрограммировал эту небесную лошадку в настоящий континуумоход? Я останусь пилотом, пока не научу вас всех маленьким причудам Гэй. Джейк – второй пилот, пока не научит других работе с верньерами. Ты – астронавигатор, поскольку ни у кого больше нет твоих специальных знаний в программировании и навыков вычислений. Пожалуйста, без дерзостей, юная особа, и не пытайтесь спорить с Законом Космоса. Язва – наш научный сотрудник из-за обширности ее познаний. Она не только быстрее всех определила, что новая планета не является Марсом, она распластала того чужака с лишними коленками, как прирожденный мясник. Верно, Джейк?....
– Подозреваю, это нужно проверить по словарю.
– Безусловно, дорогая – после того, как сдашь вахту…
– Второй пилот, все занесено в бортовой журнал?
– Капитан, я не знал, что он у нас есть.
– Как нет? Даже капитан Вандердекен ведет журнал! Дити, ведение судового журнала на твою ответственность. Возьми заметки отца, добавь что нужно из данных Гэй и сделай все как надо. Пусть у нас будет образцовый корабль. Как только найдем торговый центр, купим настоящий журнал, и ты все перепишешь туда красивым почерком. А пока веди черновик.
– Есть, сэр. Тиран!
– «Сэр тиран», будьте любезны. А теперь воспользуемся биноклем и посмотрим, сумеем ли мы обнаружить ярких экзотических туземцев в ярких экзотических нарядах, поющих яркие экзотические песни, протягивая яркие экзотические руки за бакшишем. Первый, кто обнаружит признаки разумной жизни, отправится мыть посуду».
«Герцог Эзнельмский травил зверя. Охоты в Эстрегонской чаще, которые устраивал герцог, славились по всей северной марке. Как и балы в его замке. Как и его парадные выезды, лошади в которых были подобраны по масти – вороные, черные как смоль, или белые с черными гетрами на передних ногах… По всеобщему признанию, герцог имел самый блестящий двор, начиная от южных отрогов Баннелонских гор и до северного побережья Тенгенского моря. И хотя граф Таммельсмейна и герцог Жадкейский готовы были с этим поспорить, но все понимали, что больше из собственного гонора, чем из чувства справедливости. А по ту сторону Баннелонских гор никаких дворов и не было. Там места были дикие, опасные, регулярно подвергавшиеся опустошительным набегам диких варваров и горных людоедов, так что тамошние замки ничем не напоминали роскошный, сияющий множеством окон с зеркальными стеклами замок герцога Эзнельмского. Уже не столько замок, сколько дворец, в котором от замка остались разве что только внешняя стена с десятком башен, давно исполнявшая скорее обязанности дворцовой ограды, чем крепостной стены, да старый покосившийся донжон, после перестройки замка превратившийся из его сердца в его же задворки. Те же замки все еще оставались угрюмым гнездом суровых воинов, всегда готовых при малейшем признаке опасности вскочить в седло и выметнуть меч из ножен. Так что о каком дворе там могла идти речь?
Впрочем, охоты герцога славились не только из-за пышности одежд и тщательной разработанности церемоний, а еще и потому, что Эстрегонская чаща являлась не чем иным, как длинным языком Запретной пущи, несокрушимой стеной окружающей Башню Владетеля Ганиада. Поэтому зверья в ней всегда было неиссякаемо».
Роман Злотников. Прекрасный новый мир
Куда деваются обычные земные герои, сотворив кучу подвигов? Они получают второй шанс – на вторую жизнь, но уже в другом мире. Но этот факт переноса разума фиксирует таинственная организация – Орден. Стремясь любой ценой сохранить прежний порядок, она ведет охоту на чужаков. Но Грон, в прошлом – земной суперразведчик, ветеран двух мировых войн, никому не по зубам. Он переносится в тело искалеченного пажа, и тот, кого еще все недавно жалели, становится один из лучших воинов, удачливым командиром отряда наемников, способным в схватке одолеть любого врага. Но в этом мире основу верховной власти составляет магия. Помимо таинственных Властителей, чародейством обладают и жемчужники – маги, за них Властители платят золотом – по весу тела...
Коварный враг не выбирает средств, а Грон со всеми играет по своим правилам: "если принцесс похищают, не важно кто – драконы, злобные маги, разбойники или оперуполномоченные ОГПУ, рыцари должны идти за ними следом и возвращать обратно". Но враг – безжалостен и надо быть готовым ко всему.
«– Э-э-э, я не понял, господин граф, – спустя некоторое время подал голос мастре Эмилон, – вы считаете, что этот… ну… – запомнить столь громоздкое название, как «колонтель Исполнительной стражи Кулака возмездия Великого равноправного всемирного братства» с первого раза было выше его сил, – тот, кто носит имя Черного барона, будет использовать свое влияние, чтобы создавать препятствия торговле?
– Не только, – качнул головой Грон. – Он будет использовать все свои возможности, чтобы не только, как вы говорите, создавать препятствия, но и напрямую добраться, дотянуться до любого, кого посчитает моим другом или близким помощником. Либо просто некой ключевой фигурой, от которой зависит финансирование, подбор людей, уровень боеспособности и так далее оноты, графства или чего-то иного, к чему я буду иметь отношение. Именно поэтому я счел необходимым ознакомить вас с этой информацией. – Он обвел присутствующих взглядом.
Все смотрели на него серьезно, но в большинстве взглядов он не прочел понимания всей серьезности ситуации. Значит, он не был достаточно убедителен, и надо искать другие слова. Грон вздохнул и начал снова:
– Поймите, нам предстоит война, которую до сих пор не вел ни один из вас. И участие в ней отнюдь не подчиняется нашим собственным желаниям. Мы уже воюем, хочется нам этого или нет. И ждать удара нам нужно буквально отовсюду. Причем в первую очередь не от того, кто явно и недвусмысленно выкажет намерение убить нас, а буквально от любого вокруг нас. Причем не только от незнакомого, недавно нанятого, но и от того, кто служит нам годами и десятилетиями и кому мы не раз доверяли самое дорогое – деньги, жизнь, детей…»
«Допрос — это всегда неприятно. Особенно если арестанта выворачивает наизнанку не замученный рутиной стражник, а профессионал, твердо намеренный получить нужный ему результат. Юли не юли, все одно рано или поздно он выведет тебя на чистую воду. Нет, конечно, всегда есть возможность не отвечать на вопросы вообще, но — не советую. В этом случае придет черед специалиста несколько иного профиля, и, вполне может статься, клещи и раскаленное железо заставят рассказать даже то, до чего никогда не докопался бы обычный дознаватель.
Именно поэтому я и не думал отмалчиваться, благо на этот раз совесть была абсолютно чиста. Но вот убедить в этом следователя никак не получалось. Ну да работа у человека такая — никому не верить. Мне и самому на его месте оказываться не раз доводилось, прекрасно представляю, каких нервов стоит не сорваться на крик или не влепить затрещину. Что ни говори, далеко не каждый может без малого сутки сдерживать себя, получая на одни и те же вопросы одни и те же ответы. Нет, вру. Формулировки вопросов и их порядок постоянно менялись. Было бы мне что скрывать, давно бы уже попался на противоречиях; и так обойти пару скользких моментов удалось с величайшим трудом.
— Сколько наконечников вы привезли с острова? — делая какие-то пометки на лежавшем перед ним листе писчей бумаги, в очередной раз уточнил дознаватель.
— Двадцать семь. — Скользнув взглядом по невзрачному мужчине средних лет, я зажмурился и помассировал уставшие глаза.
— Другие наконечники на острове имеются?
— Нет. — Перед отплытием я по настоянию Рауля все же прошелся по лесу, выискивая остававшиеся в деревьях куски проклятого металла. — Но островитяне пообещали изготовить за зиму еще два…»
Павел Корнев. Жнец
В фэнтезийных мирах порядок наводят не герои и чудотворцы, а незаметные герои тайных служб, что наглядно показано в данном романе. Святые земли – это только название, на самом деле здесь постоянно идет война, тайная или явная. Вот только агенту тайной службы, случайно вляпавшемуся в чужую интригу, приходится иметь дело не только с обычными головорезами, но и с наделенными темной силой персонажами, в душе которых хозяйничают бесы. Казалось бы, обычное преступление – умыкнуть из охраняемой кареты пару вещиц при условии, что находящиеся внутри люди действуют с заказчиком акции заодно. Но предметы оказались совсем не простыми, а непосредственные исполнители заказа были кем-то ликвидированы. А на самого следователя было совершенно нападение, причем собственным двойником. Оказалось, для этого всего лишь надо найти зеркало, в которое перед этим смотрелась будущая жертва. К счастью, долго удерживать чужое обличье марионеткам бесов не под силу, да и память оригинала остается закрытой.
«А потом командующий армией странно дернулся и, выпустив руку невесты, ничком повалился в снег. Ее высочество ошеломленно уставилась на засевшую под лопаткой баронета стрелу, охнула и лишилась чувств. К счастью, стоявший поблизости Рауль Луринга успел подхватить девушку и, осторожно опустив ее на ближайшую скамью, закрыл своим телом. Тут же набежали гвардейцы, великую герцогиню окружила стена спин, а кладбище в один миг превратилось в растревоженный осиный улей.
– Колокольня, он на колокольне! – раздался неподалеку крик Пьера, и со всех сторон к часовне кинулись гвардейцы и посольские охранники.
Пусть бегут, Эдвард Рох стрелял с крыши монастыря. Но этого точно никто не заподозрит – слишком уж дистанция велика. Да и ветер переменчивый и порывистый. Лучник, правда, мог по дыму от костра ориентироваться, да только какой может быть дым, если надо быстрее часовню окружать?
Быстрей, быстрей, быстрей!
Всегда одно и то же. Нет бы остановиться и подумать…
А вскоре про костер и кладбищенского служку и вовсе позабудут. Стрелок-то вот он, в петле болтается. Баронет Огалис, собственной персоной. Мотив? Да полноте, какой еще мотив нужен фавориту прежней герцогини? Одни решат, что от несчастной любви умом тронулся, другие – что обделенным себя посчитал. Глубже копать не станет никто. Да и нечего там копать, все концы давно в воду спрятаны.
Тем временем командующего обступили ошарашенные случившимся вельможи, кто-то рванул ворот рубахи, кто-то принялся хлестать молодого человека по щекам. Их тут же растолкали ассистенты сопровождавшего герцогиню лейб-медика; убеленный сединами лекарь поспешил опуститься на колени и принялся оказывать баронету первую помощь, но тщетно – господин Юрниас уже отдал Святым душу.
Умер в самом расцвете сил. Не успев сделать так много!»
«Что такое Средневековье? Слово было придумано гуманистами XV в., которые, развивая мысль Петрарки об упадке общества, — в свою очередь позаимствовавшего ее у выдающихся античных мыслителей – пришли к заключению, прозвучавшему в то время ново, с силой откровения, что того мира великой культуры, чья наивысшая точка расцвета ознаменована эпохой Римской империи и рождением Христа, больше не существует…»
Франко Кардини. Путеводитель по Средневековью
Среди множества изданий, посвященных Средневековью, это выделяется не только фамилией автора (Кардини — известный историк, одни профессор Флорентийского университета, один из самых известных экспертов по той эпохе) и набору иллюстраций (старинные миниатюры, древние географические карты, фотографии исторических сооружений и предметов). Автор реконструирует не только быт самых разных слоев людей того времени, их привычки, занятия, но и позволяет читателю понять их взгляды, психологию. Несмотря на наличие современной техники, трудно представить нашего современника гением рядом с купцом, сиятельным князем или аббатом, жившим несколько веков назад. Эти далекие прапрапрапредки были любознательны, отправлялись в далекие заморские страны, не имея не путеводителей, ни антибиотиков, шли под парусами, переваливали горные перевалы. Торговали, сражались, проповедовали. Трудно перечислить, сколько идей и механизмов, используемых и поныне, были придумано людьми Средневековья. Достаточно вспомнить величественные готические соборы, могучие замки, по которым с восхищением ежегодно гуляют сотни туристов, первые университеты и городские корпорации, карнавалы и театры с многочисленными мистериями.
А что можно сказать о тогдашних суевериях? «Искусство некромантии, т.е. гадание посредством вызова духа усопших, принадлежало к ритуально-церемониальным магическим обрядам, к которым в Средние века прибегали для достижения темных или незаконных целей». Достаточно вспомнить историю легендарной Синей бороды, а во французской Средневековой реальности – Жиля де Рэ, барона, маршала Франции, верного сподвижника Жанны Д’Арк, Девы Орлеанской. Обладатель обширной библиотеки (что в те времена требовало немалых средств), заказавший «Орлеанскую мистерию» и десять лет исправно оплачивавший постановку мистерии в театре, Жиль, выйдя в отставку, потратил состояние на всевозможные алхимические опыты, целью которых было нахождение философского камня, эликсира вечной молодости, а также вполне нужных и незаменимых в хозяйстве снадобий, способных превращать неблагородные металлы в золото, делать свои доспехи несокрушимыми. Впрочем, если сравнить с суевериями, процветающими в нашем просвещенном XXI веке, то можно заметить, что поменялись лишь их формы, да и то – не всегда. Примером может служить астрология, присутствующая практически во всех массмедиа, кроме разве политических. Вспомним, как все начиналось: «при европейских дворах различные формы гадания, связанные в основном с астрологией, носили официальный характер: о «расположении звезд» беспрестанно справлялись до начала возведения городских стен или зданий, перед тем, как отправиться в путь или дать сражение. В XIV в. Карл V, король французский, пожелал учредить в Париже Колледж Астрологов для составления гороскопов и выполнения переводов на разговорный, народный, язык лучших текстов по этой теме. В следующем столетии Матьяш Корвин, король Венгрии, организовал подобный колледж при своем дворе в Буде…»
Чем же славилось Средневековье, не считая многочисленных чудес, позже отчасти разъясненных учеными, а отчасти перешедших в разряд сказок. Они были записаны в XIX веке, но при этой большей частью использовали типично средневековые архетипы.
В Средневековье обитали рыцари, многие из которых имели свои замки, сражались на турнирах и отправлялись в Крестовые походы. Но все оказалось не так просто: «если первые и наиболее показательные примеры рыцарской этики, настоящие образцы рыцарской идеологии, можно почерпнуть из церковных канонов XI века, то становится очевидным, что олицетворением вора, грабителя, разбойника, возмутителя порядка – в общем, нарушителя того мира и спокойствия, которые Церковь принесла в раздираемую спорами Европу, — стал рыцарь-разбойник, со временем превратившийся, со временем превратившийся в «антирыцаря» — противника христианского воина…. Демонизации рыцаря-разбойника способствовало воскрешение целого ряда духовных ценностей и идей, что обусловило новое прочтение легенд, уходящих корнями в кельтско-германскую мифологию, которые являлись неотъемлемой частью фольклорного наследия, распространившегося по всей Европе раннего Средневековья».
«Хронология описываемых в древних книгах событий, персонажей и авторов весьма размыта, следуя индийскому мировоззрению, не заостряющему внимание на течении времени. Например: в «Ведах» написано о днях «предшествующих времени», «проходящих во времени», «последующих» и «после времени». Есть понятие о «пуракальпа» — древнем времени («пура», «пурана» – «старое», в данном случае как аналог «давным-давно») и том, что было в тех временах. Уникальные трактаты, которыми мы сейчас располагаем для изучения, не столь давнего происхождения, как хотелось бы. Подлинных первоисточников V или X в. н.э. быть не может, не считая буддистских текстов, тщательно сохраняемых в монастырях и в особых условиях. Содержание рукописей многие поколения передавалось устно, дополнялось и переписывалось с поправками. Личности авторов трактатов и ученых тоже обрастали мифами. Биографии изменялись до принятого идеала и становились божественным воплощением, передающим людям знания в области искусства, философии, медицины, науки, йоги, алхимии, архитектуры и т.д. Например, грамматик Панини стал отшельником «риши», которому диктовал произведения сам Шива. «Патанджали чаритам» — жизнеописание Патанджали, автора «Йогасутры» (Учение йоги), было создано спустя 2000 лет после его смерти. Он появился на барельефах и в скульптурах как одно из воплощений Будды. Вьяса описывал события, текущие столетиями так, что либо он был бессмертен, либо его труд дописывали другие. Древние предания «Пураны» лучше рассматривать как собрание мифов, основой которых были несохранившиеся факты, чем саму историю, «Вишну пурана» считают самой старой из них, примерно V в.
«АРТХА ШАСТРА» — наука об устройстве государства. Автор Чанакья (Каутилья), советник, министр, и наставник Чандрагупты. Этот трактат также называют «Наука политики». Примерно в начале I тысячелетия до н. э., впервые появились трактаты, содержащие в себе своды различных правил и предписаний, используемых в жизни индийского общества. Большинство из них написано на языке санскрит, ими пользовались брахманы и правители, часть индийских царей принадлежали касте кшатриев. Подобные трактаты назывались по-разному, например — «Дхарма Сутра» или «Дхарма Шастра», слово «дхарма» в Индии понимается также в значении «долг», «закон». Дошедший до нас трактат «Артха Шастра», один из многих. Кстати, в нем описаны интересные методы нисколько не устаревшие и сегодня.
Интересные методы:
Часть IV, например, посвящена тому, как раджа должен выбирать министров, советников или военноначальников. Они обязаны иметь честность, интеллект, преданность и мужество. Все это следует из их профессиональной подготовленности или касты (брахманы и кшатрии). Умение этих людей (брахманов — советников) управлять народными массами (через кшатриев — воинов) должно – опираться на научные знания, несущие им власть и непобедимость. Наемники, работающие лишь за деньги, не могли служить радже и быть в его свите, им была отведена роль убийц-наемников.
Часть VIII посвящена искусству шпионажа. Они осуществляли слежку за потенциальными и реальными врагами своего повелителя и его страны. Причем враги эти разделялись на «внутренних» и «внешних». Шпионам, следящим за внешними врагами, предписывалось, внедряясь и адаптируясь в их стране, жить среди них и даже — за их счет. …
Кроме того, в трактате масса советов: по стратегии, расположению, содержанию, подготовке, видам войск, вооружению, дрессировке и обслуживанию боевых слонов, лошадей, колесниц, переправ, дорог, границ и многое другое…
Ночные воины (убийцы и шпионы), то же самое что ниндзя, были применяемы в Древней Индии, их методы тоже описаны в Артхашастре. Влияние музыки, песни и танца на людей разного типа, с психологической точки зрения и как инструмент, было изучено и описано еще древними исследователями».
Арти Д. Александер. Танцующие с Богами. Индийская энциклопедия
В большом красочном издании наглядно и доступно рассказывается об искусстве Индии, ее истории, эпосе и традициях. Среди тем: ювелирные украшения, старинное оружие, боевые искусства и психология красоты, костюмы и украшения, уникальные тексты из старинных трактатов, жизнь наследников великих династий.
Как теперь живут индийские раджи? Последние королевские привилегии, обещанные Индией за добровольное присоединение, упразднила Индира Ганди в 1975 г. Раджи, задушенные счетами, налоговыми штрафами и имущественными и земельными преследованиями, распродавали за бесценок оставшиеся ценности, обстановку и дома. Больше повезло тем, кто адаптировался и положил начало семейному бизнесу, как раджа Удайпура, превративший свой дворец в роскошный отель. Благодаря ему сегодня любой уважающий себя турист с нескучным счетом в банке, имеет шанс «почувствовать себя настоящим индийским раджой»... Озлобленные раджи образовали мафию и преступные синдикаты, став «плохими парнями» без которых немыслимы герои блокбастеров. Любители дикой природы пошли охранять заповедники и сохранили для нас жизнь исчезающей популяции тигров и самобытные племена. Удачливые политики стали первыми индийскими дипломатами…
Непомерная жадность и транжирство были присущи лишь раджам из детских сказок. Короли были хранителями сокровищ, накопленных в течение столетий. Даже колонизаторы не смогли отнять все. В 1947 году княжество Джайпур ожидало присоединение к Индии. Махараджа предложил хранителям-мина выбрать, кому передать сокровища — последним из клана раджей или государству. Чиновники, обыскавшие форт ничего не нашли, а семья бывшего махараджи и сейчас одна из самых обеспеченных.
В издание включено более 500 уникальных фотографий и рисунков, наглядно демонстрирующих позы и костюмы танца, украшения и этническую одежду, древнее оружие. Отдельные разделы посвящены впервые полностью приведенным древним трактам и истории доарийских богов.
В Индии существует так много богов и богинь с различными обязанностями, что для них нет проблемы работы с более чем миллиардным населением страны. Об Индии иногда говорят, что богов в ней больше, чем самих людей. Кроме обширного индуистского пантеона, с общеизвестными даже европейцам божествами, существуют Древние Боги многочисленных племен и народностей. Их помнят и почитают современные потомки аборигенов. Некоторые древние духи и боги были ассимилированы в современной религии, другие современные, наоборот приняты в ряды аборигенных божеств. Особенно это касается прекрасных богинь… Все имена защитниц, покровительниц, и покровителей перечислить невозможно. В каждом регионе, у каждого племени или семьи — могут быть собственные боги. В главе, посвященной народным стилям танца, даются более подробные описания племенных богов, их традиционные имена и обязанности. На краю индийской сцены артисты нередко ставят светильники или зажигают ароматные палочки «агарбатти», перед ними располагают благосклонных к искусству или к личным проявлениям таланта и духа божеств. Маленькие изображения и крошечные статуэтки иногда закрепляются на музыкальных инструментах. Например, в верхней части длинного грифа ситара. На барабаны вешают амулеты, на корпусах разных инструментов вырезают священные символы и силуэты богов, пишут их имена…
Отдельная глава посвящена сходству старинных традиций Индии и Японии, отношения к природе. Так одинаково божественны и почитаемы гора Фудзияма и Кайлас, их заснеженные вершины манят многочисленных паломников и пробуждают чувства обывателей. А философия круговорота жизни и смерти, самопожертвования и предназначения делает индийцев и японцев еще ближе.
«Сегуны и раджи, самураи и сикхи-ниханги. Исторически сложилось так, что несмотря на удаленность стран и распространение конфуцианства, существует множество общих черт. В феодальное время в Японии (как и в Индии) было 4 «касты». Высшей была каста воинов, которой управляли местные сегуны (аналог индийских раджей). Особое место в иерархии воинов занимали самураи (в Индии их можно сравнить с сикхами). Сегодня ниханги поддерживают свои традиции, сикхи заняли военные и правительственные посты, а традиция самураев нашла продолжение в якудза, часть которых действительно ведет свой род от воинов и правителей. Жизнь крестьян раньше полностью зависела от сегуна. Им было запрещено касаться оружия, рис, который они выращивали, считался священным и питались они в основном более простой пищей. Все было подчинено правилам, включающим дозволенные виды одежды, утвари, расходов и доходов, поведения и т.д. Эта система удерживала прочность вплоть до прихода иностранцев и вместе с ними — технического прогресса, влияющего на кастовость».
«После дождя выглянуло солнце, отразившееся в дождевых каплях. В тот день я впервые попала в Шартрский собор, по праву считающийся шедевром готической архитектуры. Правда, я не запомнила, как здание выглядело изнутри и снаружи, но зато даже сейчас, стоит закрыть глаза, и я снова и снова вижу картинку — солнечные зайчики, только не обычные, а красные и синие, пляшут на белых плитах. Отец вел меня за руку и рассказывал, что знаменитые витражи собора изготовили около восьми столетий назад и до сих пор никто не знает, как «повторить такой оттенок синего». Мне тогда было восемь, и слова отца ввели меня в ступор, ведь до этого памятного дня я искренне верила, что мир и мы вместе с ним двигаемся по пути прогресса. Мои взгляды на эволюцию истории в тот момент серьезно пошатнулись. Наверное, тогда-то в моем детском сознании и зародилась идея — в один прекрасный день узнать все о цветах.
Правда, вскоре я забыла о своем решении. Я не увлеклась стеклоделием и даже не стала искусствоведом, выбрав для себя совсем иную стезю — социальную антропологию. Затем я какое-то время занималась бизнесом, попробовала себя в журналистике, правда, постепенно отказалась от сбора новостей в пользу искусствоведческих обзоров. Всякий раз, услышав какую-нибудь забавную историю о красках, я вспоминала тот поход в Шартрский собор. А интересного было немало: рассказ археолога о том, насколько китайцы зависели от Персии, поставлявшей синюю краску (ибо без нее немыслимо было производство знаменитого фарфора эпохи династии Мин); шокирующая новость о том, что английские живописцы, оказывается, грунтовали холсты человеческими останками; или признание ханойских художников, что вьетнамская живопись кардинально изменилась вовсе не потому, что после того, как страна открылась миру, у них появились новые сюжеты, — объяснение более банально: да просто-напросто к ним извне хлынули новые, более совершенные и яркие краски.
Однажды я отправилась в командировку в Мельбурн, где проходил фестиваль искусств, чтобы написать статью для «Чайна морнинг пост». Свободное время я проводила в университетском книжном магазине. Открыв наугад толстенный том об истории искусств, я наткнулась на глоссарий и прочла: «Индийский желтый— вышедший из употребления лак из эксантиновой кислоты; его изготавливали в Индии путем выпаривания мочи коров, которых предварительно откармливали листьями манго». И еще: «Изумрудная зелень, или швейнфуртская зелень, — самый яркий оттенок зеленого. В настоящее время от данной краски повсеместно отказались в силу ее высокой токсичности. Используется как инсектицид». История искусства чаще рассказывает о художниках, но в этот момент я вдруг поняла, что можно рассказать многое и о тех людях, что производят краски, без которых художники не могли бы творить».
Виктория Финли. Тайная история красок: документальный роман
Автор этого необычного романа объехала полмира, собирая ранее никому неизвестные истории и факты о происхождении красок, которыми человечество пользуется, начиная с эпохи неолита и по сей день. Финли раскрывает тайну восприятия цветовой гаммы у представителей различных культур, племен и народов, связывая ее с растительным и минеральным прохождением тех или иных красок, а также их путей распространения по миру: «Отсюда, из долины Эсказер, ляпис-лазурь на осликах везли в Пакистан, а потом переправляли по рекам и дальше в Египет. Чуть позже возник еще один «транспортный поток»: лазурь везли на север в Сирию, а оттуда через Венецию она попадала на палитры европейских художников». Среди самых экзотических материалов – правдивое повествование о жизни и творчестве аутентичных художников – аборигенов австралийского племени, чьи картины теперь выставляются на международных аукционах. Отдельный раздел посвящен знаменитой коллекции китайского императорского фарфора династии Мин, отличающегося необычным цветом.
«В 1860-м, спустя четыре года после открытия Перкина, Наполеон III, как я уже упоминала, снарядил экспедицию в Тир, чтобы найти там следы финикийской культуры. Эрнест Ренан, руководитель этой экспедиции, написал, что «Тир можно назвать городом в руинах, возведенным из руин». Сегодня ситуация даже усугубилась, поскольку война и здесь оставила свои страшные метки, и теперь старые и новые руины наслаивались друг на дружку, создавая впечатление, что история движется по спирали. Ренан тогда сразу заявил, что раскопки провести невозможно, поскольку город слишком часто атаковали и подвергали осаде.
В итоге участники экспедиции, прихватив все, что можно, стали собираться в обратный путь, практически ничего не найдя, и тут им улыбнулась удача — они обнаружили каменные саркофаги VI века и византийскую церковь с мозаикой на полу. Однако, к разочарованию Ренана, не удалось отыскать никаких следов той эпохи, ради которой они, собственно, приехали, и покой того, римского, Тира никто не тревожил вплоть до XX века, зато потом археологи обнаружили целый город с триумфальной аркой, некрополем, ипподромом, и, разумеется, там было также и красильное производство. На второй день я попыталась поехать к месту раскопок, поскольку из-за шквалистого ветра поездка за мурексом снова откладывалась на неопределенный срок. Я тогда еще не догадывалась, что старинные красильные цеха притягивают туристов как магнит и доступ к ним ограничен».
«Для персидской классической поэзии периода расцвета характерно использование сложных риторических фигур и художественных приемов: метафор, сравнений, аллитерации, омонимов и омографов, гипербол, выражений, смысл которых можно истолковать двояко, и т. д. Все эти фигуры, подробно описанные в ряде средневековых теоретических трактатов по поэтике, призваны продемонстрировать поэтическое мастерство автора, дают пищу для размышлений читателю, но они же таят в себе и опасность: чрезмерная увлеченность технической стороной стиха может сделать произведение чересчур сложным для понимания, превратить его в ребус, лишить читателя радости спонтанного понимания зашифрованного в тексте образа. Мастерство Хафиза проявляется в удивительном чувстве баланса: с одной стороны, он использует весь технический арсенал, разработанный предшественниками, с другой – его метафоры и иносказания всегда свежи, не создают впечатления ученой надуманности и искусственности, не «тормозят» динамику стиха, но, скорее, «подталкивают» читателя».
Хафиз. Сто газелей
В сборнике представлен новый поэтический перевод первых ста газелей прославленного персидского поэта XIV века Хафиза Ширази. Авторы перевода — В. Жаркова и И. Абраменко — в своей работе опирались на филологический подстрочник, ставший итогом многолетнего труда видных российских иранистов Н.И. Пригариной, Н.Ю. Чалисовой и М.А. Русанова.
Газель как поэтический жанр появилась задолго до Хафиза, но в его творчестве она достигла вершины своего развития. Именно газели Хафиза стали образцом совершенства этой поэтической формы. Однако они настолько многослойны по смыслу и разнообразию примененных метафор, что их перевод является непростым делом. Хотя влияние этого поэта на литературу и культуру как самого Ирана, так и всех прилегающих стран, огромно. Но несмотря на существование и в русской поэзии тоже стихов в духе «Подражание Хафизу», полного перевода «Дивана» Хафиза на русский язык до настоящего времени не существовало.
Эта книга является первой частью полного издания русского перевода произведений Хафиза. Переводчики отказались от европейской традиции передавать его лирические стихи как восхваление прекрасной дамы. В оригинале адресатом может быть и «она», и «он», персидский язык это допускает. Более того, лирические стихи поэтов-суфиев по традиции обращены к духовному Абсолюту.
Слова души влюблённой ошибкой не зови.
Душа моя, ошибка – незнанье слов любви!
Ни в том, ни в этом мире чела я не склоню –
Что ж на челе смятенье? Творец, ответ яви!
Кто там во мне, печальном, беснуется внутри?
Молчу я – он скандалить, горланить норовит!
Не в лад забилось сердце, приди же, музыкант,
Пропой свои страданья и лад восстанови.
«У женщины были длинные ресницы, узкий нос и полные красиво очерченные губы. Щеку украшала родинка. О цвете волос монахини можно было лишь догадываться, но Сабине показалось, что она разглядела белоснежную прядь под головным покрывалом. Последнее было закреплено обручем для волос, благодаря которому, очевидно, лучше держалось и напоминало чепец.
— У вас есть адвокат? — спросила Сабина.
— Нет.
— Вы нуждаетесь в его услугах? Мы могли бы…
— Не беспокойтесь.
— Хорошо. — Так, это мы выяснили. — Меня зовут Сабина Немез, — представилась она. — Я криминалист-аналитик и судебный психолог
— Профайлер?
— Да, можно и так сказать. И работаю в отделе по расследованию убийств. Поэтому я здесь, — ответила Сабина. — Вы признались в семи убийствах?
— Нет, это неверно.
Сабина быстро взглянула на зеркальную стену, потом снова перевела глаза на монахиню. Та постукивала пальцами по столешнице. Как и сказал ван Нистельрой, на тыльной стороне ладоней, у запястья, были видны уродливые шрамы. В верхней части шеи тоже проглядывали шрамы, полуприкрытые воротником монашеского платья. Как глубоко они уходили, можно было только догадываться.
— Я всего лишь призналась, что буду совершать по одному преступлению следующие семь дней! Умрут семь человек.
— По вашей вине?
Монахиня кивнула.
— Зачем вам это делать? — спросила Сабина.
— В общей сложности у вас есть семь дней, чтобы это выяснить, — ответила монахиня».
Андреас Грубер. Метка смерти
В книгах Андреаса Грубера — самого популярного австрийского детективного писателя, автора с мировым именем расследование ведут полицейский комиссар из Висбадена Сабина Немез и Мартин С. Снейдер.
Снейдер — это мозг. И часто, как это бывает с невероятно умными людьми с развитым абстрактным мышлением, конкретный человек Снейдер — кошмар и для коллег, и для начальства. Он не склонен особо считаться ни с кем, в общении груб и неприятен, но всегда добивается результата. За это и ценит его Сабина, которую он всячески шпынял еще в те времена, когда она была его студенткой. Тем не менее оба прекрасно работают вместе, ценят друг друга и уважают. По крайней мере никто из них не проявлял желания разорвать тандем уже на протяжении пяти романов.
Названия всех книг о расследованиях Мартина Снейдера и Сабины Немез предыдущих романов имеют очевидное сходство: «Сказка о смерти», «Смертный приговор», «Смерть с уведомлением» и «Смертельный хоровод». Такое вот у Грубера пристрастие к мрачным названиям. Но по содержанию — это вовсе не какая-то готика с ужасами, а вполне себе современный полицейский детектив. С массой интересных подробностях и о полицейской системе по крайней мере нескольких европейских стран и социальной жизни общества. И позвольте вам сказать, что там множество интереснейших деталей о различных государственных и общественных институтов, о которых вам не расскажут ни европейские газеты, ни ТВ, ни блогеры.
«Теперь Сабине стало ясно, почему совещание проходило в бюро президента БКА.
— Кто руководит расследованием?
Коротким кивком ван Нистельрой передал слово Снейдеру. — БКА Висбадена, — пояснил он. — Ведомства в Берне и Линце у нас в подчинении.
Сабина кивнула. Значит, теперь у них к предыдущим шести жертвам убийств и акушерке в коме одним махом добавилось еще семьдесят четыре трупа.
— Что вы вчера выяснили? — спросила Сабина
Снейдер нажал большим пальцем на точку на тыльной стороне кисти и на мгновение зажмурился.
— БКА связалось со всеми информационными агентствами, газетами, телевизионными и радиостанциями — но нет ни одного намека на то, что Магдалена Энгельман пыталась когда-либо передать СМИ свою информацию об урсулинском монастыре.
— Значит, она солгала нам, когда утверждала, что обращалась в СМИ.
— Или они молчат об этом, потому что тема слишком острая, — предположил ван Нистельрой.
— Слишком острая? — повторила Сабина. — Сегодня пресса, как коршун, набрасывается на любой скандал, связанный с насилием в церкви. Для них это настоящая находка. По какой причине они отказались бы от такой темы?
— Предполагаю… — сказал Снейдер, — что в этом случае, несмотря на всю проделанную работу, мы стоим еще в самом начале и видим лишь вершину айсберга.
Возможно, он был прав, и речь шла о чем-то гораздо более масштабном, чем они думали».
«Справиться с капризами — это настоящий вызов для родителей, сделать этот не просто, но по крайней мере, в двух вещах вы должны быть уверенным: вы, взрослые, понимаете истинные потребности ребёнка, который находиться в истерике; капризы не должны быть способом быстро получить желаемое от папы и мамы».
Альберто Пеллай, Барбара Тамборини Подайте мне всё! Я король
Красочное издание рассказывает о том, родителям справиться с капризами и детскими истериками. В тексте есть и страницы, предназначенные для детей: это и забавное прекрасно проиллюстрированное стихотворение для ребенка, которое поможет ему посмотреть на себя со стороны. В книге — практические советы для родителей от ведущих психологов, как научить малыша спокойно принимать отказ и справляться с чувством гнева.
Есть такое явление – «кризис трех лет». Именно в этом возрасте милые малыши вдруг превращаются в капризных монстриков, которые требуют немедленного исполнения любых своих желаний. А еще постоянного родительского внимания. Скандалы около магазинных полок с игрушками или сладостями, яростные вспышки гнева в ответ на любое, даже самое невинное и разумное ограничение. А если в семье появился младший ребенок, то и ревность к этому младенцу…
Но это естественный этап развития и формирования человеческой психики. Чтобы в будущем нормально взрослеть, дети должны сейчас осознать, что мир не вертится вокруг них одних. Даже у любимых мамы и папы могут быть, кроме родительства, другие интересы и занятия. Так что ребенку придется освоить управление своими эмоциями. Научится самостоятельно есть, не обижаться на родителей, что они уделяют внимание младшему братику или сестрёнке. Но родители должны не просто говорить, раз за разом объясняя, а делать вместе всё, что возможно. Наглядно демонстрируя собственным примером именно то, что они обсуждают с ребёнком.
«Для ребёнка расти значит каждый день достигать маленьких целей. После первых лет жизни, когда каждая потребность малыша удовлетворялась ещё до того, как он успевал о ней подумать, наступает период (с 3 до лет), когда ребёнок учиться делать много вещей самостоятельно и испытывать удовольствие от этого.
«У меня получилось! Я могу!» — эта мысль, на которой будет основываться самооценка ребёнка. Основание того, что он что-то может, даёт маленькому человеку чувство силы. Однако не всё, чему вы хотите научить ребёнка, будет восприниматься им с радостью. Роль родителей заключается в том, чтобы объяснить, зачем это нужно, и сфокусировать внимание ребёнка на том, с чем он должен справиться».
Во время Книжного фестиваля «Красная площадь» состоялось награждение лауреатов Международной премии Terra Incognita Awards. Основатель премии Арти Д. Александер сказала: «Вручение премии в день открытия, на книжной выставке Красная Площадь, запомнится особой атмосферой этого исторического места. Время, наполненное событиями, в этом году потребовало больше усилий и энергии, а новые достижения лауреатов Terra Incognita, послужат достойным примером разума и воли».
Известный писатель и драматург Юрий Поляков был награжден в номинации «Запечатленная эпоха». Его произведения сохранили реалии непростой жизни нашей страны на протяжении последних десятилетий, оказались созвучны переживаниям и надеждам множества читателей и зрителей.
Вручая диплом и медаль Премии, председатель жюри Премии Алекс Громов сказал: «В наши дни сохранение культурной преемственности, наследия многих поколений творцов, столь же важно, как и отражение живых и ярких примет современности. Умение найти баланс между тем, чтобы сберечь и приумножить вечное, и одновременной запечатлеть неуловимое – вот истинное творческое мастерство».
В номинации «Путь к совершенству» был награжден летчик-космонавт, Герой России Антон Шкаплеров, участник четыре полетов к МКС. По словам Антона Николаевича, сотрудничество на Международной космической станции может служить реальным примером того, как люди из разных стран оказываются способны во всех смыслах слова выше земных разногласий и противоречий.
Антон Шкаплеров стал участником первых в истории и мире космических съемок художественного фильма "Вызов". Для этой работы известная актриса Юлия Пересильд и режиссер Клим Шипенко совершили космический полет на корабле, командиром которого был Шкаплеров.
В номинации «Просветительская деятельность» лауреатом стала Ольга Зиновьева – общественный деятель, хранитель творческого наследия великого русского мыслителя Александра Зиновьева. В 2022 году исполняется 100 лет со дня рождения этого выдающегося ученого – философа, социолога, логика. Празднованию юбилея Александра Зиновьева был посвящен особый указ Президента России Владимира Путина.
В своем выступлении Ольга Зиновьева сказала: «С большой благодарностью воспринимаю такую особенную награду, имеющую прямое отношение ко всем нам, членам Зиновейника, работающим на гигантском интеллектуальном пространстве по имени Александр Зиновьев. Особенно дорого, что вручение диплома состоялось на Красной площади в год 100-летия великого русского мыслителя, человека на все времена».
Книга Александра Зиновьева «Зияющие высоты» была в свое время отмечена Премией Медичи и премией Еврокона за лучший роман.
— Я согласи-илась, — протянула она слово с сарказмом, — потому что понимала, что не мытьем так катаньем меня заставят за тебя выйти. Я подумала, лучше уж я пойду на это добровольно и заодно вытрясу из твоего отца все приданое до последней монетки. И быть может, однажды уговорю тебя его свергнуть.
Пожалуй, это было не самое мудрое решение, но Нари все меньше и меньше волновало, что о ней думает новоиспеченный супруг.
Мунтадир вмиг побелел как полотно. Сглотнув, он допил остатки вина, после чего развернулся и пересек комнату. Открыв дверь, он на гезирийском обратился к кому-то за ее порогом. Нари мысленно отругала себя за несдержанность языка. Она могла чувствовать к Мунтадиру что угодно, но Гасан был решительно настроен поженить их, и если Нари испортит ему планы, король, несомненно, придумает для нее какое-нибудь страшное наказание.
— Что ты сделал? — спросила она, когда он вернулся, с нарастающей тревогой в голосе.
— Заказал тебе стакан этого странного цветочного чая.
Нари удивленно захлопала глазами.
— Это было вовсе не обязательно.
— Мне захотелось. — Он встретился с ней взглядом. — Потому что, жена, откровенно говоря, ты наводишь на меня страх, и я не прочь завоевать твое расположение».
Шеннон А. Чакраборти. Медное королевство
Восточное фэнтези – но не для Востока, а для Запада. Вторая книга трилогии о государстве джиннов и девочке Нари, которая долго жила на улицах Каира времен французского завоевания, промышляя то целительством, то мелким мошенничеством. А потом случайным образом произнесла заклинание, взбудоражившее весь тот мир, который даже на Востоке обычно существует только в сказках. Она оказалась отнюдь не человеческого рода, отсюда ее удивительные способности. Но и они не могут защитить Нари
от тиранической власти короля джиннов, желающего связать свой род с семейством предыдущих древних властителей Нахид. Нари, как кажется всем, единственная, в ком течет их кровь.
Вот только ей совсем не хочется быть игрушкой в династических интригах. Пусть ей и запрещено покидать дворец правителя одной, порадоваться свободе она может только украдкой, сопровождая мужа – наследника престола. Впрочем, у сестры принца тоже есть склонность к тайным вылазкам в город, и однажды она зовет Нари с собой, вовсе не представляя, чем это кончится…
«Она мягко приземлилась на ноги и очутилась в длинном крытом коридоре: галерея арок из песчаника отделяла ряд дверей от заросшего внутреннего сада. Коридор выглядел намного лучше, чем парадная: пол был чисто выметен, стена — оштукатурена и выкрашена цветастыми загогулинами.
Выругавшись, Зейнаб последовала за ней.
— Может, я давно об этом не напоминала, но кажется, я тебя ненавижу.
— Знаешь, для существа из волшебного мира тебе катастрофически недостает духа авантюризма, — ответила Нари, дотрагиваясь до нарисованного завитка голубой краски, по форме напоминающего волну. На голубом фоне была изображена черная лодочка. Под пальцами Нари волна всколыхнулась, как живая, отправив лодочку в плавание вниз по стене.
Она улыбнулась. Ужасно заинтригованная, она пошла по коридору, попутно заглядывая во все двери. Комнаты, за исключением пары сломанных полок и догнивающих ошметков ковра, были совершенно пустыми.
Но не все. На пороге последней комнаты Нари остановилась как вкопанная. Стены были заставлены кедровыми книжными полками, которые ломились от свитков и фолиантов, под самый высоченный потолок. Еще больше книг скопилось на полу в опасно покосившихся стопках».
«Не всем приходится на кусок хлеба в поте лица зарабатывать, кто-то себе и тупо прожигать жизнь позволить может. В этом плане Приграничье от обычного мира ровным счетом ничем не отличается…
"…Сразу не погнались, теперь боятся нечего, — возразил Напалм и достал из кармана чарофон. – И что тут у нас? Ошибка "278-2-р"? "Неизвестное энергетическое воздействие"? И ведь сигнала не подал...
"Дырокол" — изготавливаемый обычно в виде короткого деревянного жезла боевой амулет, расщепляющий материю узконаправленным лучом. Получил широкое распространение в первую очередь в связи с тем, что для его использования не нужны какие-то способности к колдовству. Недостатки – дороговизна подзарядки и ограниченная дальность действия. Сертифицированные амулеты разрешены для ношения в Форте…
"Прозванный "магистром" препарат, резко усиливавший на короткое время магические способности, уники и в самом деле уважали. Да и колдуны им тоже не брезговали. Все бы ничего, но подсаживались на "магистр" обычно с двух-трех доз, вот новый глава Гимназии и решил положить этому безобразию конец. До производителей, правда, добраться, по слухам, так и не удалось. Дилеров похватали, и только...»
Павел Корнев: Ледяная Цитадель
Странное место – Приграничье, поэтому здесь встречаются странные люди и происходят странные дела. В одно них нечаянно вляпался Евгений Апостол, торговец на грани закона, обладающий даром ясновидения, не раз спасавшим ему жизнь.
Все это началось в романе " Лед" — оказалось, что рядом с нашим, обыденным и цивилизованным миром существует Приграничье, этакая промерзшая композиция из кусков миров. В его состав входит провалившийся в межмирье город из средней полосы России, бывшая военная база с Дальнего Востока и т.д. По ту сторону живут бывшие наши соотечественники, попавшие в этот мир, но именно здесь магия – оружие, способное исцелить от болезней и защитить от всякой нечисти. Поэтому помимо многочисленных техноартефактов (как разрешенных, так и нелегальных), колдунов, магов и ведьм (в данном случае – феминистских Сестер Холода) существуют уники (люди, обладающие уникальными узконаправленными сверхъестественными способностями), к которым относится не только главный герой, но и один из спутников. Евгению нужно найти одного специалиста, произведшего в кустарных условиях некие таблетки. Но это только начало. Впереди – встреча с колдовскими Исчадиями Стужи, до зубов вооруженными недругами, участие в попытке продажи бесценного артефакта-пирамиды, и одновременно – мелкие торговые делишки и даже полезные знакомства. Именно такая "деловитость" героя подчеркивает "натуральность" окружающих его чудес. Как можно назвать несуществующим то, за обладание чем тебя могут убить или озолотить? Для создания правдоподобности к тексту романа прилагается глоссарий.
«- Это что за жертва генной инженерии?
— Не генной, магической… Наши агромаги на рынок только начинают продвигать. Яблоко, апельсин и снежная ягода в одном флаконе. Морозоустойчивое, неприхотливое, плодоносит круглый год. Посадил – и забыл. Никакого специального ухода не требует. Та же снежная ягода – один в один. И вредители не страшны…
"…если заглушить дар, человек умрет… Энергетика уника перестраивается таким образом, что становится невозможным абсолютно никакое точечное воздействие…
Пытаясь достичь нужного развития событий, уник действительно влияет на информационное-магическое поле. Соответственно происходит энергетический всплеск…»
«На самом деле Айзека звали вовсе не Айзек и даже не Исаак, и родился он за три тысячи световых лет от Святой Земли и от Земли вообще. Но психологи древней расы космических торговцев сочли, что имитация данной религиозно-этической группы будет способствовать процветанию уже их торговли в человеческом секторе Галактики.
Роджер Сакаи считал этих психологов идиотами. А еще подозревал, что сам Айзек придерживается схожего мнения, но тысячелетние традиции авшуров не позволяют его высказывать. — Айзек, у меня есть товар.
— Таки я знаю за ваш товар, капитан. – Разом посерьезнев, авшур подался вперед, опершись пузом на прилавок. – Да шо я – полгалактики знает за ваш товар! Ви, капитан, хотели сорвать большой куш, а в итоге крупно влипли…"
"Кабы у меня жены не было, я б крейсер купил. Как раз "Пираний" недавно списывали, зверь-машина! Представь: летят богатенькие туристы-толстопузы, на звезды глазеют, коньячок для храбрости выпивают, а тут ты на боевом крейсере, розовом в ромашки, — вжиг мимо иллюминатора! Небось вмиг протрезвеют…»
Ольга Громыко, Андрей Уланов. Космобиолухи
Жил-был на свете отставной космодесантник Станислав Федотович, который (по словам его лучшего друга) с детства мечтал водить космические корабли. И однажды он отправился в гости к жуликоватому, но дружескому интенданту. Посидели, выпили "Колевки", которая в конце концов забулькала от макушки к затылку. А поутру Станислав нашел на столе договор, который гласил, что он приобрел в собственность космический корабль "ЛПКВ-231" в рассрочку на пять лет. Для этого, как позже выяснилось, он заложил квартиру. Поручителем выступил лучший друг… После этого пребывающий в состоянии "колевки" Станислав нанял пилота и получил государственный заказ на доставку группы ученых-биологов на необитаемую планету № 245…
Остался только один выход, достойный настоящего мужчины – лететь навстречу неизвестности, чтобы и квартиру выкупить, и к прежней отставной жизни вернуться. Если, конечно, не будет других вариантов.
А тем временем Роджер Сакаи, бывший полицейский, а теперь — командир пиратского судна "Сигурэ", опять попал впросак – кому нужны в пограничных мирах пятьсот декоративных куриц, пятьсот бирюзовых клуш с Малой Медведицы? Этот товар стоит очень дорого, но только на внутренних планетах…
Такова завязка этого очень смешного романа, а точнее — веселой и порой совершенно непредсказуемой комедии положений. Диалоги, полные шуток, чтение инструкции к искусственной лисе, злодеи-неудачники, хитроумные торговцы и отчасти знакомые по недавнему советскому прошлому некоторые научные работники, загадочный киборг, которого необходимо найти, многочисленные нескрываемые отсылки к классике научной фантастики – этакое знакомое послевкусие прежних незатейливых времен.
«Чего мы там не видели? Обычная заправка, только космическая, — равнодушно пожал плечами пилот. – Магазинчик со всякой ерундой, цены выше планетарных, а срок годности в лучшем случае подходит к концу…. Стычка малотоннажных кораблей обычно начинается с того, что кто-то первым – интуитивно или за счет лучшей реакции – выпускает ракеты, за тем следует залп противника, обе команды начинают усиленно молиться всем известным богам, святым и просто "спруту" (системе противоракетной обороны) (последнее попахивает язычеством, но, как говорится, под ракетным прицелом даже среди роботов не бывает атеистов)…
Киборги способны усваивать любую мало-мальски пригодную органику. Это позволяет им выживать даже в самой дикой местности вроде пустынь и джунглей, питаясь змеями, насекомыми, травой и фирменными сапогами...Модель выпускается в двух полах, пяти биологических возрастах, пяти расовых типах и с вариабельной внешностью…
Но наш корабль все равно угодил в "черный список" неудачников, так что о государственных заказах можно забыть…»
«События, о которых пойдёт речь ниже, случились две тысячи лет назад, и если кто-либо из участников остался жив, то он давно умер. Тогда Средиземное море называлось Римским озером, что с бесхитростной прямотой говорило о необъятной мощи Великой империи. Это у крохотных стран лужа попадает в разряд «великих водоёмов». А у больших — океан кажется прудом.
Редкое повествование начинается со своего начала. Истоки реки всегда сокрыты в мелких ручейках. Только рассказчику ведомо, в каком месте слабый поток стал в его глазах полноводной рекой и когда невзрачное сделалось достойным описания.
Наша история тронулась вместе с кораблём, поспешно отплывшим из порта Яффы в 69 году от Рождества Христова.
На борту вместе со взрослыми с неизвестной миссией были отправлены два десятка детей. Среди которых оказался Марк. Он весьма радовался тому, что бегает по палубе, вместо того чтобы шляться по улицам бродячей собакой и изводить приёмных родителей».
Михаил Харит. Рыбари и виноградари. Рыбари и виноградари. Книга I. Королева принимает по субботам. Книга II. В начале перемен
С тех пор, как человечество задумалось об устройстве мироздания, оно начало тревожиться и о его возможной конечности. Предчувствие грядущего светопреставления посещало людей то на рубеже тысячелетий, то при виде особо хвостатой кометы. В этом красочном многослойном повествовании переплетены века и эпохи, страхи и надежды, воспоминания о прошлом и прозрения будущего.
…Ребенок так привязан к своей любимой игрушке, что считает повредившего ее отца – подменышем, злым духом, принявшем облик папы. Более того, он уверен, что и маму, пытавшуюся утешить сына и сгладить ситуацию, тоже подменили злонамеренные существа. Он вырос, привыкнув видеть в большинстве людей лишь оборотней и злодеев, и решил самостоятельно вершить правосудие.
Удивительным образом этот пугающий сюжет связан с далекой историей, когда с берегов Средиземного моря отправились в далекое странствие корабли, которые должны спасти от войны и гибели детей. А еще неведомую святыню, которая столь важны, что даже сами храбрые мореходы и суровые воины не посвящены в тайну, на каком из отправившихся в разные концы света кораблей она находится.
И это лишь малая часть мозаики, которую автор выкладывает фрагмент за фрагментом, переплетая житейское и вселенское, осязаемое и мистическое.
«Страшно залаял человек-гиена, рядом взвыла женщина-лиса с острыми мелкими зубами. Вокруг скалились жуткие морды диких зверей. Кабаны, гигантские рыбы, крысы, насекомые. Разверстые пасти, капающая слюна, глаза навыкате, зловонное дыхание.
Все они одержимы. Наш мир окончательно захвачен. Вокруг нет ничего, чему стоило бы доверять, лишь призраки, обман и иллюзия. И злом, как вирусом, заражено почти всё человечество. Иммунитет лишь у единиц.
Неожиданно в толпе зашевелились, пропускали вперёд тощего и долговязого орангутанга с человеческим детёнышем на руках. Роберто вжался в соседа, освобождая проход. Зачем Господь наказал невинного ребёнка, дав ему родиться в этом мире?
Детство — страшная пора жизни среди издевательств сверстников и учителей, бесконечных хворей и несправедливых наказаний. Именно тогда ты понимаешь, что попал в ад, который здесь, на земле, а не где-то в мифическом ином мире».
«В январе 1953 года, за несколько дней до инаугурации Эйзенхауэра, Уолтер Беделл Смит вызвал Кима Рузвельта в штаб ЦРУ и спросил: «Когда же начнут разрабатывать эту чертову операцию?»
За два месяца до этого, в начале ноября 1952 года, Рузвельт, шеф ближневосточных операций ЦРУ, отправился в Тегеран, чтобы уладить ситуацию для своих друзей из британской разведки.
Премьер-министр Ирана, Мухаммед Моссадык, схватил британцев, пытавшихся его свергнуть. Он выслал из страны всех членов посольства, в том числе и шпионов. Рузвельт прибыл сюда, чтобы сохранить и подкупить целую сеть иранских агентов, которые раньше работали на британцев, но были не прочь принять и от американских щедрот. По пути на родину он остановился в Лондоне, чтобы поделиться информацией с британскими коллегами.
А узнал он следующее. Премьер-министр Уинстон Черчилль хотел, чтобы ЦРУ помогло свергнуть иранское правительство. Иранская нефть в свое время помогла Черчиллю добиться власти и во многом способствовала его славе. Теперь сэр Уинстон захотел все.
Накануне Первой мировой войны Черчилль, как первый лорд британского Адмиралтейства, преобразовал Королевский флот переведя военные корабли с угольного топлива на нефть. Он отстаивал покупку британцами 51 процента новой Англо-персидской нефтяной компании, которая за пять лет до этого добыла первую иранскую нефть. Британцам досталась львиная доля. Иранская нефть не только служила топливом для новой армады Черчилля, но и обеспечивала надежный доход. Нефть стала жизненной основой британской казны».
Тим Вейнер. ЦРУ. Правдивая история
Автор, лауреат Пулитцеровской премии излагает более чем полувековую историю ЦРУ, опираясь на архивные документы и интервью сотрудников и те многочисленные публикации, которые были посвящены итогам их деяний, произошедших на Кубе, во Вьетнаме, Афганистане, Ираке и множестве других стран. Достаточно внимания посвящено взаимоотношениям многих американских президентов с руководством ЦРУ и попытками преобразовать эту организацию.
К началу 1950-х годов Британская империя, потеряв часть территорий и экономической мощи, уже была сама не в силах обеспечить Лондону грабеж других государств. Увядающая империя нуждалась в помощи могущественного союзника – США. И это сотрудничество наиболее ярко проявилось в борьбе против иранского народа за нефть, которая был нужна английской и американской элитам.
Англо-иранская нефтяная компания, контролируемая англичанами, владела после окончания Второй мировой войны, самыми большими в мире запасами «черного золота». Принадлежащий компании огромный нефтеперерабатывающий завод в Абадане являлся самым крупным в мире. Иранцы не понимали, почему их нефть стала собственностью англичан, и иностранцы оказались богачами, а иранские дети голодали, а их родители — крестьяне и нефтяники, получали за свой тяжелый труд гроши. Рабочие жили вместе с семьями в стоящих рядом с предприятием хибарах и трущобах. В этих местах не было ни водопровода, электричества и канализации, детских садов и школ, благоустроенных больниц с передовой медицинской техникой. Иранские рабочие за длительный рабочий день получали нищенскую зарплату (в переводе – меньше чем доллар в день), у их детей и родных была высокая смертность.
В тоже самое время британские управляющие и менеджеры, инженеры и техники, жили в Абадане в благоустроенных домах. Получая огромные зарплаты, английские специалисты весело проводили выходные дни и праздники в элитных частных клубах, владельцы которых принадлежали родне шахских министров, губернаторов и генералов.
Британские владельцы компании в борьбе за контроль нефтяных прибылей, получали от нефти вдвое больше дохода, чем сам шах и его правительство. Иранский премьер-министр Моссадык призывал парламент пересмотреть условия действий британской нефтяной концессией. Моссадык и его правительство потребовало от компании разделить все поровну. Компания отказалась.
«Иранский шах стал центральной фигурой американской внешней политики в исламском мире. В течение многих лет именно шеф местной резидентуры ЦРУ, а не американский посол обращался к шаху от имени Соединенных Штатов. ЦРУ внедрилось в политическую культуру Ирана, заключив его монарха в «страстные объятия», как выразился Эндрю Киллгор, сотрудник Госдепа при американском посольстве с 1972 по 1976 год.
Государственный переворот в Иране «был расценен как единственный самый громкий триумф ЦРУ, — сказал Киллгор. — В Америке о нем высказывались как о крупной национальной победе. Здесь мы целиком изменили государственный курс».
Выросло целое поколение иранцев, которые знали, что шах обрел власть благодаря ЦРУ. Со временем хаос, возникший с подачи агентства на улицах Тегерана, с болью отзовется в Соединенных Штатах…
Иллюзия о том, что ЦРУ способно ловко свергнуть неугодного правителя, оказалась слишком заманчивой. Она толкнула агентство в пучину сражений в Центральной Америке, которые продолжались в течение последующих сорока лет».
«На краю земли простирался далёкий океан. В его водах хранилась великая тайна напитка бессмертия — амриты. И боги и враждебные асуры жаждали бессмертия как высочайшего из благ. Того бессмертия, что избавляет от недугов и старости и от ухода во тьму. Всесветлый Вишну сказал:
— Все вы, и боги и асуры, перестаньте враждовать. Направляйтесь к тому океану и начинайте вместе сбивать мутовкой его воды. Так вы добудете амриту, скрытую в его недрах.
Вняв его словам, устремились все к океану. Но тут же сомнение одолело асуров — если они соединят силы с силами богов, то кому потом достанется амрита? Боги успокоили их, пообещав отдать половину волшебного напитка. Стали они все вместе думать — где же достать такую огромную мутовку? И снова дал им совет всемилостивый Вишну, пояснив, что нет мутовки лучшей, чем большая тяжёлая гора, и нет для такой мутовки лучшего шнура, чем великодлинный змей, известный всем как Шеша.
Общими усилиями оторвали они от земных корней огромную гору и обернули её змеиным телом. Но побоялись, что воспротивится океан и изольёт на землю свои обильные воды. Испросив его разрешения, узнали, что не будет он гневаться, если и ему уделят частицу амриты. Так с общего согласия взялись боги и асуры за хвост и голову змея и стали поочерёдно тянуть его, вращая гору, погружённую в океан.
Вращали они гору дни и ночи, сотни лет вращали непрестанно. Кипел океан, змей Шеша извергал из пасти огонь и дым, клубились тучи над водой, изливаясь обильными дождями на этот огонь. После прошествия срока побелели воды океана и стали молоком. А затем из этого молока сбилось масло. Из новых молочных вод вознёсся в небо ясный месяц, сияя холодным светом. Вослед за ним возникла богиня Лакшми в белоснежных одеждах. А затем — белый конь и много разных волшебных существ. И тут, где только белое возникало из белого, появился внезапно и сверкающий, как радуга, драгоценный камень…»
Н.Р. Гусева. Легенды и мифы Древней Индии
Написанная одним из лучших отечественных ученых-индологов, классиком индологии, издание содержит не только изысканный и достоверный пересказ древних великих поэм и мифов Индии, но и сведения о многочисленных индийских богах, истории доарийского общества и приходе племен ариев. Неслучайно санскритские эпосы «Махабхарата» и «Рамаяна», наиболее полно раскрывающие национальные особенности (в первую очередь Севера Индии), были переведены и адаптированы на большую часть индийских наречий.
Как и почему возникли (вернее будет сказать – оформились, сформировались) эти великие произведения? Народу нужны всегда герои. Особенно на заре своей истории, потому что именно в них народ запечатлевает свои идеалы. Постепенно из множества вариантов народных сказаний складывается и героический эпос. В Индии «Махабхарата» обозначается термином «итихаса» — история. По сути – это не только художественное произведение, но и энциклопедия древнеиндийской жизни. Ее содержание разнообразно и не только по тематике – ее отдельные компоненты принадлежат разным эпохам. В ее тексте органичным образом сочетаются героическая эпика с так называемой «дидактикой». Да и размеры поэмы поражают – «Махабхарата» включает в себя порядка 100 000 двустиший, намного превышая объем «Илиады» и «Одиссеи» вместе взятых. Авторство произведения традиционно приписывается легендарному мудрецу Вьясе. Помимо основной сюжетной линии – описания вражды между двумя ветвями правящей династии – Кауравами и Пандавами, поэма содержит философскую песнь («Бхагавадгиту»), диалоги, рассуждения богословского и хозяйственно-правового характера.
Интересен тот факт, что по мнению современных ученых, в основу великого эпоса легли реальные события, тысячелетия назад происходившие в Северной Индии, и связанные с войной союзов племен (хотя приводятся различные датировки решающего сражения). А ведь именно великая битва на Курукшетре ознаменует собой начало той эпохи, в которой мы все до сих пор живем – Кали-Юги, худшей из всего цикла человеческой истории.
Автором «Рамаяны» традиционно принято считать мудреца Вальмики. Поэма насчитывает 24 000 стихов, которые распределены на семь книг. Как в «Махабхарате», помимо фабулы (истории царевича Рамы, у которого владыка демонов Раван похитил жену), в «Рамаяне» содержатся рассуждения индийских мудрецов и изложение традиционных индийских нравственных категорий.
Этот эпос наполнен мифологическими мотивами – сам Рама, царь мифической Солнечной династии, является представителем более ранних владык, чем отпрыски Лунной династии из «Махабхараты». В основе «Рамаяны» могло лежать одно из множества племенных сказаний, из которого потом выросла великая эпопея, в которой, в отличие от «Махабхараты» именно преобладает сказочный вариант. На Шри Ланке существует иной вариант «Рамаяны», во всем обвиняющий Ситу. Снят даже фильм — «Сита-дьявол».В тамильском варианте Раван — не ракшас, а герой, полководец, возглавивший борьбу аборигенов-дравидов за свою землю — против арийского захватчика Рамы. Погиб же Раван не в честной борьбе, а из-за предательства своего брата, после этого ставшего наместником Рамы на Ланке.
Уже в Раннем Средневековье «Рамаяна» и «Махабхарата» перешагнули за границы Индостана – попав в Китай и Тибет, они веками оказывали свое влияние на развитие эпической поэзии стран Юго-Восточной Азии. Тысячелетия эти сказания служат источником вдохновения не только для поэтов – по их мотивам создаются удивительные шедевры искусства и архитектуры, причудливые рисунки на тканях и миниатюры. Эта летопись индуизма превратилась в бесценное культурное наследие нашей планеты. Неслучайно и доныне живы в тысячах книгах, спектаклях и фильмах многих стран прославленные герои и могучие боги вдохновенных индийских сказаний.
«Бессмертны боги и бессмертны горы — подножие небосвода.
Нет на земле ничего, что было бы ближе к небу, чем горы. Они священны как извечное прибежище богов. Поднимаясь в горы, люди приближаются к небесам. На высоких склонах гор и на их вершинах встречаются с богами те, кто земными своими подвигами, молитвами и послушанием заслужил милость небожителей. Горами взнесена к небу жизнь земной тверди — они слышат и видят дела и помыслы людей. И по воле богов, обитающих на их высотах, они могут карать всех земнорожденных за их грехи. Но они же изливают на равнины и благие дары божеств — реки, источники земного процветания и самой жизни.
В потаённых местах рождаются на горах реки, и их истоки достойны восхваления и почитания. Сюда поднимаются верующие, чтобы поклониться ключам и озёрам, принести им в дар земные плоды, цветы и ароматы. Здесь воздвигнуты храмы, и каждый из них облечён великой силой помогать молящимся и дарить их душам свет на долгие годы жизни. На чистых высотах гор боги ближе к людям, чем на грешных земных низинах.
И самая святая из всех гор, из всех вершин — это гора Кайласа. На ней, одетой серебряным светом, обитает бог грозный и милостивый — Шива, вместивший в себя все силы мироздания, порождающий жизнь земных тварей и истребляющий их…»
«Создание государственного гимна ”О Иран“ восходит к 1945 г. Голголаб, автор текста этого гимна, известный как отец естественных наук в Иране, много лет был проректором медицинской школы Тегеранского университета. Впервые гимн ”О Иран“ был исполнен Голамом Хосейном Бананом 18 октября 1958 г. в зале кадетской школы военного университета. Гимн произвёл настолько сильное впечатление, что публика требовала его повторения, и он был исполнен трижды. Тёплый приём гимна и его воздействие на людей заставили тогдашнего министра культуры пригласить музыкантов в Центр звукового вещания, чтобы записать трек и транслировать его каждый день по радио. Впоследствии это произведение исполнялось Голамом Хосейном Бананом в программе ”Пёстрые цветы“ в 1959–1964 гг. В 1972 г. была сделана радиозапись гимна, исполненного Эсфандийаром Карабаги совместно с Большим оркестром Национального радио и телевидения Ирана под управлением Фархада Фахреддини».
И.В. Абраменко. Современный Иран. Песенная культура
Эта книга наверняка заинтересует не только тех, кто изучает персидский язык, но и всех поклонников иранской культуры — современной и классической. В издании представлены и лингвистически проанализированы более 10 самых популярных песен Ирана. В предисловии автор отмечает, что произведения массовой культуры всегда отражают характерные черты своего времени, — эпохи, когда они были написаны и снискали признание публики. Среди этих черт – особенности менталитета, надежды народа, приметы повседневной жизни.
Так, самый первый национальный гимн Ирана появился еще в эпоху правления династии Каджаров. Музыку для него Насреддин-шах поручил написать французскому капельмейстеру Альфреду Жану Батисту Лемеру, преподававшему музыкальное искусство студентам первой Иранской высшей школы. Лемер сочинил энергичный марш, который исполнялся на торжественных официальных церемониях.
«Известный ныне как ”Родина, Родина“, при жизни Мозафереддин-шаха гимн был исполнен всего один раз, в Париже, и затем предан забвению. Последние годы правления Мозафереддин-шаха, также как и времена правления двух следующих шахов династии Каджаров, были сопряжены с массовыми волнениями и стычками между властью и сторонниками конституционного движения. В таких условиях просто не представлялось случая для официального исполнения национального гимна, а неофициально он исполнялся Лемером и военным оркестром всего несколько раз».
«Пандочке надо было успеть еще перевести через пешеходный переход семью кротов: дедушку, бабушку, маму, папу и пять маленьких кротят. По выходным кроты любят ходить в театр.
Бамбу переводит кротов по светофору и бежит к близнецам Мики и Рики. Они, как всегда, решили поплавать в озере. Вот только не могут надуть спасательные круги. Хорошо, что пандочка им помогает.
А вот днем пандочка идет на обед к черепахе Моли. Вся ее родня уезжает на ярмарку, и Моли остается дома одна. Больше всего на свете она не любит шумные места и обедать в одиночестве. Вот поэтому Бамбу составляет черепахе компанию. Моли угощает малышку сырным супом, а потом потчует какао с печеньями.
И хотя сидеть в беседке за чашкой горячего какао так приятно, Бамбу долго не засиживается…»
Анастасия Гундер. Панда Бамбу и добрые дела
В красочной детской книге рассказывается история маленькой панды Бамбу, которая всегда готова помочь близким, друзьям и знакомым, не жалея для этого ни своего времени, ни своих усилий. Поэтому все, кто знаком с Бамбу, скучают, когда милой и доброй неугомонной панде-непоседе нет рядом. Бамбу помогает всем, взрослым и детям. Так, Бамбу распутывает соседскому мальчишке воздушного змея, помогает кротам и делает многое другое!
По мнению автора книги, Анастасии Гундер, мамы троих детей, которой хорошо известно, как важно не только чем-то занять малыша, но и найти тему для общей беседы, эти увлекательные истории про Бамбу, — в первую очередь – напоминание о том, как здорово творить добрые дела просто так, а также о том, как важно быть благодарным и ценить заботу окружающих. И поэтому благодаря панде-непоседе Бамбу остальные герои не только учатся делать добрые дела, но и даже получают от этого радость.
Иллюстрации для книги нарисовала известный художник Татьяна Никитина, ученица классика книжной иллюстрации Бориса Диодорова, чьи рисунки участвовали во многих отечественных и зарубежных выставках в Болонье, Тегеране, Франкфурте-на-Майне.
А вечером Бамбу играет с ворчливыми старичками в домино. Каждый раз пандочка проигрывает, потому что они никогда не поддаются. Но Бамбу не расстраивается: ей нравится смотреть, как старички, забыв про ворчание, радуются и смеются, словно дети.
А хочешь научиться делать добрые дела по-настоящему? Составь вместе с родителями список добрых дел. Пусть добрые дела станут вашей семейной традицией».
«Инопланетных симбионтов не понимал никто – и мало кто этого хотел.
Мальчик застыл, потом расплылся в блаженной улыбке. Он сиял.
– Хватит! – сказала Мама Джонс. Она толкнула мужчину, тот едва не потерял равновесие. – Хватит! Что вы творите?
– Я…
Мужчина покачал головой. Постучал пальцем по аугу. Мальчик будто оттаял и растерянно посмотрел по сторонам, словно потерялся.
– У тебя нет родителей, – продолжил мужчина. – Тебя вырастили в лабе, здесь, схакнули из геномов общего пользования и битого нода с черного рынка. – Он сделал вдох. – Накаймас, – добавил он и отступил на шаг.
– Хватит! – повторила Мама Джонс бессильно. – Он вовсе не…
– Я знаю. – Мужчина вновь обрел спокойствие. – Простите. Он говорит напрямую с моим аугом. Без интерфейса. Выходит, я тогда сработал лучше, чем думал.
Что-то было в его лице, в его голосе; внезапно у Мамы Джонс сдавило грудь – давно забытое чувство, странное и беспокойное.
– Борис? – спросила она. – Борис Чонг?
– Что? – Он поднял голову и впервые удостоил ее вниманием. Теперь она видела его ясно: жесткие славянские черты, темные китайские глаза – всю его сборку, постаревшую, побитую пространством и временем, и все-таки это он…
– Мириам?
Тогда ее звали Мириам Джонс. Мириам – в честь бабушки. Она попыталась улыбнуться, не смогла.
– Это я, – сказала она.
– Но ты же…
– Я никуда не уехала, – сказала она. – В отличие от тебя»
Леви Тидхар. Центральная станция
Человечество веками мечтало о звездных странствиях, и вот мечты сбылись. В космосе существуют многочисленные колонии, жители которых уже не очень-то похожи на землян. А на самой Земле над большим и шумным городом возвышается Центральная станция – гигантский космический вокзал, давно растерявший большую часть космопортовской романтики. Вокруг него живут самые разные люди и существа — живет множество самых разнообразных людей. Многие из них – потомки мигрантов, живущие на грани земной поверхности и начала дороги к звездам. Тут же рядом рядом – Иные, цифровые представители постчеловечества, обитающие в Разговоре, глобальной сети.
Новые верования, новые приметы. Дети нового времени – рожденные благодаря краже геномов и хакерским ухищрениям. Зато со сверхспособностями, которые многих пугают.
Те, кто возвращается на родную Землю из космических далей, тоже изменились – и дело не в одних лишь технических усовершенствованиях. Только встретив прежнюю возлюбленную, герой осознает, от чего отказался, выбрав дорогу к звездам…
«Борис Чонг, некогда красавец; тогда и она была красавицей, давно это было, мягкими весенними ночами они лежали на крыше старого дома, набитого прислугой богатеев Севера; они свили гнездышко между солнечными батареями и ветроуловителями, маленькое прибежище из старых, выброшенных на помойку диванов и цветистого ситцевого навеса из Индии с политическими слоганами на языке, которым не владели ни она, ни он. Там они лежали, упиваясь своими нагими телами на высокой крыше, весной, когда воздух жарок и напоен ароматами сирени и кустов жасмина, поздно зацветшего внизу, благоухавшего по ночам, – под звездами и огнями космопорта».
«В любом случае Чужие не похожи на людей. Они больше смахивают на персонажей компьютерной игры, поэтому меня не покидает чувство нереальности всего происходящего.
Да и футуристическое оружие, которое я сжимаю в своих руках, не придает событиям реалистичности. Плюс джунгли с растениями, которые никогда не росли на моей родной планете…
Полное ощущение какого-нибудь «Анриала». Или «Крайзиса» вперемешку с «Думом».
А уж в шутерах от первого лица я всегда был настоящим профи…
Десантники Чужих не таятся. Они уже считают эту планету своей. Имеют право – местное подобие орбитальной обороны им удалось уничтожить меньше чем за пять часов. Рекордный срок для населенных планет земного типа.
Единственный космопорт был захвачен еще через час.
По большому счету туземную армию и армией-то сложно назвать. Народное ополчение, вооруженное по образцу позапрошлого века и действующее исключительно на голом энтузиазме. Нам говорили, что взвод пехоты Альянса способен выбить до нескольких батальонов местных вояк, при этом даже особенно не напрягаясь. Хотя я не особенно верю. Американцы в Афганистане имели едва не большее техническое превосходство, но малограмотные афганские крестьяне жарили их там вовсю. Как, впрочем, и советских десятилетием-двумя раньше. Но для моих соратников, детей улицы гиперурбанизированного мира, мысль, что техническое превосходство определяет все, – единственно верная. И даже единственно возможная. Мол, с технологическим превосходством не поспоришь. Крестьяне с вилами против закованных в панцирную броню рыцарей много не навоюют. Ну да пусть себе тешатся…»
Роман Злотников, Сергей Мусаниф. Вселенная неудачников
Отечественный безработный журналист, решив подзаработать переводчиком у «нового русского» в Латинской Америке, становится объектом пристального внимания агентов большинства мировых разведок. А что же они все делают в этом заштатном городишке? В джунглях неподалеку случился неведомый катаклизм – землетрясение, свечение. Попутно находят испанские дублоны времен Кортеса – только очень высокой пробы.
Дальше – больше: поход в горы с очередным Джеймсом Бондом (агентом М-5), нападение китайцев. Очнулся герой в каком-то неведомом месте, совсем не напоминающем больницу захудалой латиноамериканской страны. Таинственная «плантация», непонятные персонажи в странной одежде, проводящие над героем процедуру стирания памяти. Но Алексей оказывается уникумом, чья память не подвластна никакой технике.
Для изучения специалистами спецслужб его отправляют в отдаленное будущее.
В будущем существуют не только две ветви человечества, чьи дороги разошлись около тысячелетия назад, но ужасный потенциальный общий враг – скаари. А поэтому существуют сторонники идеи Слияния – Альянса (от спецслужб которого скрылся герой) и Империи (потомков религиозных фанатиков). Поодиночке основной и побочной ветвям человечества не выстоять против воинственных ящеров...
«А самое обидное, что у меня даже не было возможности правдоподобно соврать о каких-нибудь нелегальных молодежных тусовках и модных андеграундных течениях на территории Альянса, так как я понятия не имел, существуют ли такие течения в природе.
Из четверых присутствующих в этом кабинете я знал о жизни Альянса меньше всех. Хотя и был единственным, кто числился его гражданином.
Видимо, гамма овладевших мною эмоций отразилась у меня на лице, так как Реннер внезапно расхохотался и хлопнул меня по плечу. Так, что я аж чуть присел. Наверное, после этого дружеского хлопка у меня останется изрядный синяк.
– Расслабься, – посоветовал Реннер. – Вряд ли кто-то из нас донесет на тебя в полицию нравов…»
«Легионеры умолкли. Молча шли они рядом с телегой. В бледном лунном свете ландшафт менял свое лицо.
Дорога, вдоль которой рос низкий кустарник, стала постепенно подниматься. Неожиданно тишину нарушило блеяние овец. Стадо преградило путь. Принципал подал знак своим людям, и они остановились.
— Двое вперед, — тихо приказал он.
Оба легионера, которые стояли рядом с ослом, вышли вперед и обнажили мечи. Они насторожились, но как бы ни всматривались в округу, залитую бледным лунным светом, глаза их находили только овец, столпившихся на дороге. Внезапно воздух пронзило громкое шипение. И прежде чем легионеры успели среагировать, сверху на них посыпались камни. Крик пронзил темноту. Один из легионеров упал. Второму камень угодил в голову, и он выронил меч.
— Засада! — закричал принципал. — Сражайтесь, римляне, сражайтесь за свою жизнь!
Воздух снова разрезал каменный град. С гулким стуком булыжник попал в нагрудник принципала. Если бы тот не оперся о телегу, то рухнул бы на землю. Слышались громкие и резкие крики. Со всех сторон быстро приближались закутанные в развевающуюся одежду фигуры. Принципал испуганно смотрел на них. Нападающие размахивали посохами и топорами. Их превосходство было очевидным. И как бы отчаянно ни оборонялись легионеры, сраженные воины падали на землю здесь и там. В ночи раздавались предсмертные крики, хрип обрывался с булькающим звуком. По четыре, по пять человек нападающие бросались к принципалу. Он отразил мечом первый удар, однако уже второй удар посоха угодил ему в плечо…»
Ульрих Хефнер. Завет Христа
Как отмечает в своем предисловии автор романа, он ищет свои сюжеты там, где стирается грань между реальностью и вымыслом, чтобы проводить своих читателей из мира повседневности в манящие приключения, добавив при этом загадки истории и возможную взаимосвязь далеких времен, держав и искателей истины. «Они пришли после Первого крестового похода, после того, как христиане захватили Иерусалим. Их было всего девять. Девять рыцарей удачи, представителей обедневшего дворянства, которым ничего не светило… Они копали в запутанных коридорах Храмовой горы – так же, как шахтеры копают уголь. Девять лет. А затем некоторые из них вернулись в Рим. Как ни странно, после у аудиенции у Папы они получили широкие полномочия и стали необыкновенно богатым и могущественным орденом…». Что же могли обнаружить эти рыцари? Овеянное легендами сокровище Соломона, Ковчег Завета Моисея или свитки с записями о жизни Иисуса Христа? Роман повествует и том, как спустя почти тысячелетие спустя, во время раскопок в Святом городе было найдено римское оружие и инструменты, датируемые примерно временем рождения Христа. Следом археологи обнаружили тайную гробницу доблестного крестоносца, а в ней – древнеримскую тарелку с изображением мистерии об Иисусе. Какие еще загадки Прошлого хранит эта земля?
«Полная луна лила на долину к юго-западу от Обераммергау свой серебряный нереальный свет. В тени горы Ноткаршпитце, высотой почти в две тысячи метров, в обманчивом спокойствии ночи лежал большой монастырь бенедиктинцев. В обходной галерее раздались гулкие шаги. Торопливые шаги, шаги затравленного, шаги, которые заставляли страх беглеца резонировать в широком кругу стен монастыря. Подобно тени, темная фигура бежала сквозь ночь. Скрытая черной одеждой монаха, она сливалась с окрестностями, и только когда серебряный лунный свет касался разлетающейся сутаны, можно было догадаться, что под ней скрывается человек. Человек, гонимый страхом; человек, боящийся смерти, от которой нет спасения.
Лай собаки пронзил ночную тишину и затих в почтенных стенах. Дыхание идущего было прерывистым, сердце колотилось как бешеное, когда он забился в самый темный угол в тени капеллы. Силы его были на исходе. Он боязливо огляделся в темноте и прислушался. Удалось ли ему ускользнуть от преследователей?
Все вокруг спало, лишь два фонаря напротив больших ворот продолжали светить. Человек сделал глубокий вдох. Постепенно его дыхание восстановилось.
Несколько недель назад, когда он встретился со стариком недалеко от Гармиша, он и представить себе не мог, что скоро ему придется опасаться за свою жизнь. Бдительные водянисто-синие глаза старика, которые суетливо, а иногда и хитро бегали из стороны в сторону, говорили о том, что, несмотря на почтенный возраст, в нем еще достаточно сил и энергии. Он знал, что вмешался в опасную игру, однако в какой опасности действительно окажется, он не сознавал, когда присвоил себе оба фрагмента.
Уже в раннем возрасте он посвятил свою жизнь Богу и обменял мирскую одежду на сутану монаха-бенедиктинца. Бог и вера долго составляли смысл его жизни — до тех пор, пока годы, проведенные на богословском факультете в университете Эрлангена, не разбудили в нем неутолимую жажду истины, и одной только веры стало ему не хватать. Он хотел знания, знания о том, что произошло более двух тысяч лет назад на другом конце света…»
«Начало… Начало всех начал…
Это отсюда все пошло.
Здесь начиналась письменная история. Здесь родилась мифология. Здесь помещались истоки трех из числа самых могучих религий в истории человечества. Около двух миллиардов христиан, иудеев и мусульман во всех концах света узнают из своих священных книг, что именно это место выбрал их бог, чтобы даровать жизнь человечеству.
Две большие неторопливые реки сливаются здесь воедино, и место их встречи обозначено на всех картах мира. Однако на вид знаменитое слияние Тигра и Евфрата ничем не примечательно. Безмолвны, как сами реки, узкие шеренги финиковых пальм вдоль берегов. Солнце и луна хранят свои секреты, исправно навещая древний пустынный ландшафт и озаряя бликами дня и ночи тихие струи. Изредка проплывает лодка с людьми, забрасывающими рыболовные сети.
Здесь, полагает большинство человечества, находилась колыбель гомо сапиенс, находился утерянный рай.
Миновав последнюю зеленую полоску суши, разделяющую их, Тигр и Евфрат приветствуют друг друга плавными завихрениями и, соединясь, словно супруги, образуют великую реку Шатт-эль-Араб, которая тут же пропадает из виду за изгибом берега в пальмовой оторочке…
Сказочная атмосфера… А как же иначе! Ведь я прибыл на родину «Тысячи и одной ночи», «Волшебной лампы Аладдина», ковров-самолетов и Синдбада-Морехода. На этих берегах жили Али-Баба и сорок разбойников. Ниже по течению эти струи омывают остров Синдбад, названный в честь величайшего сочинителя морских небылиц, героя арабских сказок…»
Тур Хейердал. Экспедиция «Тигрис»
В ноябре 1977 года известный исследователь Хейердал во главе международной экспедиции отправился в путь на тростниковой лодке «Тигрис», построенной как точная копия древних шумерских судов, из деревни Эль-Курна – места, где сливаются легендарные реки Тигр и Евфрат. Тысячелетия назад здесь существовала одна из древнейших древних цивилизаций Земли, остававшаяся после себя множество загадок. В Ираке, возле Адамова древа изучив материалы музея и воспользовавшись советами местных жителей, и начали строительство лодки: «Пустыня, осаждающая со всех сторон весеннюю зелень болот, поглотила древний народ шумеров. Мерцающие волны сухого песка захлестнули воздвигнутые в честь забытых ныне богов огромные храмовые пирамиды, погребли заброшенные города, правители которых обратились в прах. Некогда благодатная земля нынче стала миром безмолвия, безжизненным, как Северный полюс на холсте в картинной галерее… Перед вами кладбище целой цивилизации, древнейшего предка нашей собственной культуры. Если вам дороги наши истоки, вы не пройдете безучастно мимо того, что открыли под здешними песками детективы от археологии…»
Перейдя через Аравийское море, «Тигрис» 30 марта 1978 года вошел в порт Джибути. По мнению Тура Хейердала, камышовая лодка показала превосходные мореходные качества, тем самым доказав, что тысячелетия назад жители Месопотамии могли на подобных судах совершать далекие путешествия, в том числе – к берегам Индостана, к Мохенджо-Даро, где располагалась другая древняя цивилизация, после которой тоже остались множество тайн, большинство из которых не разгаданы и поныне.
«Подобно заброшенным руинам Ура и Вавилона, Мохенджо-Даро ныне лежит далеко от воды. Развалины жилищ и лавок тянутся на полтора километра в сторону тихого Инда, который в прошлом был и жизненной артерией, и грозным бичом горожан. Раскопки показали, что город семь раз восстанавливался после наводнений, пока люди не оставили его по неизвестным причинам. Никто не знает, почему все городское население вдруг исчезло около 1500 г. до н.э. Мортимер Уилер и другие исследователи полагают, что климатические, экономические и политические неурядицы могли подорвать фундамент здешней культуры. А окончательно сокрушили ее вторгшиеся с севера арии. Плодородные равнины, тысячу лет кормившие Индскую цивилизацию, были захвачены племенами, которые пришли не по морю, а через горные перевалы внутри страны».
Оскар Мазен. Испанская Америка XVI-XVIII веков
Книга рассказывает о завоевании далеких земель, возникновении на них новых городов и «новых королевств» (точнее – вице-королевств, называемых «Западными Индиями», и возникновения латиноамериканской цивилизации. «Главой Империи, куда входили и Индии, был король Испании, находившийся в Мадриде. Ни один из королей Испании не ступал на землю своих американских владений. Следовательно, правление осуществлялось его представителями. Иллюзия присутствия короля в Мехико и Лиме усиливается тем фактом, что ни один чиновник и ни одно учреждение не обладают всей полнотой власти».
После открытия Колумба Южная и Центральная Америка вскоре стали главным золотодобывающим районом мира – так в XVI веке эти земли дали свыше трети мировой добычи золота, в XVII веке – больше половины, а в XVIII веке – две трети мирового золота... Золото, привезенное из Америки, положило начало фантастическому богатству прославленных знатных родов Испании. Это золото, перевернувшее всю судьбу до того нищей и «бесперспективной» Европы, сделало на короткий миг истории Испанию самой великой и богатой державой мира, хозяйкой Европы, а потом — уйдя к Англии, — бросило обратно в пропасть нищеты, скуки и периферийного забвения.
Вице-королевство Перу, одно из богатейших в Южной Америке, беспощадно эксплуатировало индейцев – ради любого вида деятельности, признанного местной властью полезным государству и королевской казне, использовался принудительный труд индейцев. Особенно тяжкие условия были в местных примитивных ткацких мастерских и на горных промыслах. Но самой страшной для индейцев была каторжная повинность на добыче драгоценных металлов…
В издании рассказывается о действиях колониальной администрации и инквизиции, смешанных браках между благородными донами и туземными принцессами. Отдельная глава посвящена языку и литературе, в том числе – литературным жанрам. «Жанр, известным под немного расплывчатым названием «хроника», преследует две цели: первая – увековечить деяния европейцев в Новом Свете и подкрепить рассказ их собственными свидетельствами. Вторая – исследовать историю и нравы местных племен. Долгое время эти рассказы остаются для Старого Света единственным способом познакомиться с Индиями». Из главы «Искусство» можно почерпнуть много информации об «очагах культуры», музыке, танце и ювелирном искусстве.
«В 1974 году Йост Браат убедил правительство Нидерландов обратиться с дипломатическим запросом к Советскому Союзу, предложив совместный проект по сохранению остатков зимовья Виллема Баренца – Благохранимого дома. В годы холодной войны такие усилия требовали хороших личных связей. Браат, который в то время был убежденным членом Нидерландской коммунистической партии, ранее встречался с Михаилом Беловым, заведующим отделом в Арктическом и антарктическом научно-исследовательском институте (ААНИИ). Браат сразу же поинтересовался у него, что в действительности сохранилось от Благохранимого дома. «Ничего... – последовал ответ. – Там ничего не осталось».
Тем не менее в 1977 году Белов организовал для Дмитрия Кравченко возможность посетить север Новой Земли и уточнить ответ на вопрос Браата. В тот год суровые погодные условия вынудили Кравченко вернуться в Архангельск раньше, чем планировалось, но двумя годами позже удача ему улыбнулась. Между 2 и 6 августа 1979 года, а затем в 1980-м Кравченко сумел найти и зарисовать остатки бревенчатого дома и еще около 130 объектов: куски кожи, черепки, железные гвозди, инструменты, оружие и одежду. В лежавшем на берегу большом,
4-метровом фрагменте борта корабля, ранее описанном Э. Карлсеном в 1871 и Б. В. Милорадовичем в 1933 годах, были обнаружены кованые гвозди, идентичные тем, что использовались при строительстве зимовья. На северной оконечности Новой Земли Кравченко нашел несколько сложенных из камней пирамид – гуриев, – а также вкопанный в землю деревянный столб с отчетливо читавшимися на нём буквами BAR. Как только информация об этих находках достигла Нидерландов, местные газеты вышли с заголовками «Могила Виллема Баренца обнаружена на Новой Земле» и «Русские энтузиасты нашли корабль Баренца».
Япъян Зеберг. В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях
Вышедшая в новой серии «Современные экспедиции» книга описывает международные экспедиции на Новую Землю и остров Вайгач, занимавшиеся поисками следов последней экспедиции Виллема Баренца, (скончавшегося в 1597 году во время зимовки), в которых принимал участие автор. Голландский исследователь Виллем Баренц искал северный морской путь на Восток и руководил тремя арктическими экспедициями, открыв остров Медвежий, архипелаги Шпицберген и Новая Земля, скончавшись в 1597 году во время первой в истории Арктики зимовки. Место его могилы до сих пор остаётся загадкой.
Книга открывается двумя предисловиями: научного редактора Дениса Хотимского и автора. В первом из них рассказывается о путешествиях Виллема Баренца, в своих трех арктических экспедициях искавшего северный морской путь в Ост-Индию; сообщениях о нидерландских арктических плаваниях на русском языке; о портрете Баренца, и о том, как эта книга появилась на русском языке.
В издании органично сочетаются события двух времен: конца XVI – началу XVII веков, связанных с нидерландскими поисками Северо-Восточного прохода в Азию; и относительно недавнего прошлого, подробно задокументированных новоземельских экспедиции 1991, 1995, 1998, 2000 годов. В издание включены как старинные карты и портреты, так фотографии экспедиций XX века, многие из которых сделаны автором книги.
В первой главе описано, как утром 3 марта 1991 года известный исследователь Арктики Дмитрий Кравченко приехал в Амстердам с планом – завершить задуманное Виллемом Баренцем плаванье вокруг Евразийского континента. В том году М. Горбачев разрешил проход иностранных кораблей Северным морским путем, и Кравченко в разговоре с директором мореходной школы в Энкхаузене, древнем городе моряков, расположенном неподалеку от Амстердама, сказал, что хотели, «чтобы экипаж был из Нидерландов, как и сам Баренц».
Через три месяца двое курсантов школы уже в мурманских доках осматривали суда, на которых им вскоре предстояло отправиться в Арктику: «Аспол» и «Виллем Баренц». 15 июля суда вышли из Нарьян-Мара и 7 августа прибыли на остров Белый.
«Предметы, найденные на месте зимовки, вернулись в Нидерланды в мае 1872 года, через девять месяцев после их открытия Карлсеном на Новой Земле, и были немедленно выставлены на всеобщее обозрение в полноразмерной реконструкции Благохранимого дома, сооруженной в Департаменте военно-морского флота в Гааге. Среди экспонатов были экспериментальные навигационные инструменты, один из старейших дошедших до наших дней компасов, одежда XVI века, предметы домашнего обихода, плотницкий инструмент, алебарды, карты, руководство по навигации, книги по истории Нидерландов и Китая, книга псалмов, флейта и 400 ренессансных гравюр из издательского дома Корнелиса Класа в Амстердаме.
Для многих поколений нидерландцев новоземельская коллекция стала памятником холоду, лишениям и силе духа. Через четыре года после Карлсена место зимовки посетил капитан Мартен Гундерсен…»
«Мяч подпрыгнул около меня и покатился к сточной канаве.
Игроки кричали мне, стояли устало, руки на поясе. От их тел шел пар. Я подкатил мяч ногой, потом ударом вернул им его.
– Отлично, брат! Браво!
– Спасибо за мяч!
Я отсалютовал им рукой. Вратарь, который стоял, опираясь на перекладину, отсалютовал мне в ответ.
Я позвонил в дверной звонок и ждал. Меня поражает, как они могут играть в холодную погоду в одних тонких футболках. В доме послышались шаги матери. Она волочит ноги при ходьбе, и ее тапки шаркают так, будто она ходит с трудом. Я снова нажал на звонок, не отпуская его.
– Иду… иду. Что случилось там? Я иду.
Звуки шагов стихли. Она, должно быть, надевает чадру. Дверь открылась.
– Привет, мама!
В дверном проеме – лицо матери, как будто замерло в рамке. Позади нее во дворе качаются ветви деревьев, с которых осенние листья почти все облетели. Выцветший желтый платок выглядывает из-под чадры матери, и несколько прядей черных волос выбились на лоб.
– Да что с тобой? Не можешь звонить как нормальный человек?»
Ахмад Дехкан. Путешествие на высоту 270
Книга повествует об ирано-иракской войне, которую сами иранцы традиционно называют «Священной обороной». Начало ей положил президент Ирака и глава местной партии «Баас» Саддам Хуссейн; он надеялся на легкую победу и долгожданное приобретение —нефтеносные земли провинции Хузестан. Кроме того, багдадское правительство рассчитывало получить полный контроль над стратегически важной рекой Шатт-эль-Араб (перс. Эрвендруд), впадающей в Персидский залив — одной из важнейших транспортных артерий региона. Иракским лидерам эта судоходная река была жизненно необходима: ее воды могли бы компенсировать незначительную протяженность иракского берега в Персидском заливе. А значит, Ирак смог бы расширить торговлю нефтепродуктами...
Еще в 1937 году Ирак при активной поддержке Великобритании добился заключения с Ираном договора, по которому почти вся река Шатт-эль-Араб отошла к арабскому государству. Под официальной же юрисдикцией Ирана остались только небольшие ее участки возле городов Абадан и Хорремшехр. Но в 1969 году это соглашение было расторгнуто правителем Ирана – шахом Мохаммедом-Резой Пехлеви. В марте 1975 года шах и Саддам Хуссейн подписали новое соглашение, в котором Ирак признавал, что пограничная река принадлежит Ирану.
Однако Исламская революция 1979 года была воспринята иракцами как самый подходящий для реванша момент. Иракская армия, снабженная самым современным на тот момент западным оружием, напала на находившийся в изоляции Иран. Но иранцы дали противнику мужественный отпор и сумели отстоять свою землю. В книге живописуется повседневная жизнь мирных людей, — людей, в любой момент готовых отдать за родину собственную жизнь.
«– Все отпуска отменены, даже в город не дают. Вчера вечером разрешили мне съездить и быстро вернуться. Рано утром снабженцы сюда подкинули на своей машине.
Я смотрю в окно: насколько хватает взгляда, везде пустыня. Кое-где видна зелень. Рельеф плоский, и кажется, будто у горизонта земля пришита к небу. А с другой стороны, со стороны Хорремабада, сплошь холмы и горы, темная гряда их покрыта туманом.
Микроавтобус сворачивает с главной дороги в сторону моста через Керхе. Река Керхе всегда имеет цвет глины и песка: ни разу я ее воду не видел прозрачной. Асгар рассказывает:
– Хейдар уже два-три дня как уехал вперед. Там и будет, и амуницию, вещи свои забрал. Рюкзак отдал мне, чтобы я его сдал. По его разговору с Хусейном я понял, что он в лагерь не вернется.
Хейдар – заместитель командира нашей роты. Он очень толст и массивен, на его размер нет форменной одежды. Ему выдают материю, и он сам себе шьет. Носит курдские шаровары, и, когда идет, кажется: гора мяса двинулась в путь.
Мы прибыли и выходим из автобуса. Дальше частные машины не идут, только военные. По обеим сторонам шоссе женщины и мужчины в гражданской одежде сидят на разных подстилках и ждут, глядя на мост. Они приехали порой очень издалека и просят, и умоляют любого, кто идет в сторону фронта, передать бумажку с именами, сообщить солдатам, что они ждут здесь, на этой стороне реки. Обычно там написан и их адрес, по которому видно, что они издалека. Они ищут своих детей, отцов, женщины – мужей. Порой по многу дней так ожидают…»
«Потерянный Алмаз валялся на пути;
Случилось, наконец, купцу его найти.
Он от купца
Царю представлен,
Им куплен, в золоте оправлен,
И украшением стал царского венца.
Узнав про то, Булыжник развозился,
Блестящею судьбой Алмаза он прельстился
И, видя мужика, его он просит так:
«Пожалуйста, земляк,
Возьми меня в столицу ты с собою!
За что́ здесь под дождем и в слякоти я ною?
А наш Алмаз в чести, как говорят.
Не понимаю я, за что́ он в знать попался?
Со мною сколько лет здесь рядом он валялся;
Такой же камень он, и мне набитый брат.
Возьми ж меня. Как знать? Коль там я покажуся,
То также, может быть, на дело пригожуся».
Эзоп, Лафонтен, Крылов. Полное собрание басен в одном томе
«Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать» — это и многие другие крылатые выражения пришли в разговорный русский язык из басен. Самые первые дошедшие до наших дней записи басен древнегреческого поэта Эзопа относятся к V-IV вв. до н.э. Свою литературную обработку басни получили столетия спустя. Но сами басни возникли еще раньше – они встречаются в поэме Гесиода (VIII в. До н.э.) и ямбах Архилоха (VII до н.э.). Но именно от полулегендарного раба-мудреца пошел тот самый «эзопов язык», чьи аллегории до сих пор поражают людей глубиной подтекста.
Этот огромный том проиллюстрирован рисунками известных художников: английского анималиста Эрнеста Гризе, французского художника Жана Гранвиля, и российскими живописцами А.П. Сапожковым и К.А.Трутовским.
В послесловии подробно рассказывается об истории возникновения этого жанра и его великих классиках.
«В образе Эзопа соединились два традиционных типа слуги: слуга-плут, остроумный обманщик и мститель, и слуга – добрый, почти сказочный, помощник и даже спаситель».
«Если бы в то утро солнышко не заглянуло в окно Нюки, то он проспал бы до самого обеда. А все из-за того, что накануне Нюка увлекся рисованием и лег спать позже обычного. Поэтому, сколько ни старался будильник, сколько бы не звонил, Нюка все спал и спал. Ему снилось, что он рисует прекрасные картины, и просыпаться Нюке совсем не хотелось.
И лишь когда солнечный луч упал на его закрытые глазки, Нюка зашевелился. Луч был такой теплый и яркий, что поросенок во сне подумал: «Любопытно, что это такое?». И тут же проснулся.
— Солнышко, — улыбнулся Нюка.
Затем посмотрел на будильник и воскликнул:
— Я проспал! Наверное, все самое интересное уже началось!
Выскочив из постельки, он тут же помчался к окну…»
Дмитрий Дмитриев. Поросёнок Нюка. Однажды летом
В красочном издании (автор – автор многих книг для детей, сценарии к фильмам и передачам, таким как «Спокойной ночи, малыши!», «Шишкин лес», «Сказки и истории») рассказывается о том, как в Стране Придуманных историй живет забавный поросёнок Нюка, который любит повсюду совать свой носик-пятачок и при этом еще приговаривать: «Ню-ка, ню-ка поглядим. Ню-ка, ню-ка поглядим».
Однажды утром зазвонил будильник и разбудил Нюку, который больше всего на свете боялся проспать что-нибудь любопытное. А проснувшись, Нюка сразу бежал к окну, чтобы увидеть интересное. В этот раз под окном прогуливался гусь Гусь Гусич. Он напомнил Нюке, что вместе с Бернаром приглашали его на завтрак, где Нюку ждут чай и овсянка с изюмом. Прощаясь, Гусь Гусич напомнил поросенку, что приходить в гости с пустыми руками неприлично. И сказав: «Ага-га-гага-га…», удалился.
А Нюка полез в шкаф, а затем – под кровать, и даже в буфет, чтобы отыскать подарок. Но, увы, ничего подходящего и приличного так и не нашел. Подарка не было. И тогда Нюке пришла в голову замечательная мысль, что он сам – как подарок. Для того, чтобы в этом убедиться, поросенок решил посмотреть в зеркало, но увы – отражение оказалось не только неумытым, но и неопрятно одетым.
Надо было принимать меры – Нюка умылся, надел белоснежную рубашку, красивый бант, штанишки и превратился в хорошенького поросенка, который собрался к друзьям в гости.
По дороге он сочинил стал напевать про себя песенку. Но вот впереди оказалась огромная лужа, из которой выскочил Лягушонок, который поздоровался с Нюкой, а потом снова нырнул в воду. А Нюка решил узнать, стала ли лужа за последние дни глубже, что привело к новым приключениям неугомонного поросенка.
Однажды Нюка увидел небольшой домик с красной крышей, нарисованными окнами и маленьким крылечком. Внутри домика было темно и что-то жужжало.
«- Ух ты – сказал Нюка.
Ему стало так любопытно, что он даже решил не задумываться над тем, кто бы это мог жужжать. Он задумался совсем о другом – как бы поскорей заглянуть внутрь домика. Но почему-то ничего не приходило на ум. Одна маленькая щелка, — и все! Никаких дверей, входов и выходов, куда можно было бы просунуть голову и посмотреть, что там внутри.
— Эх, вздохнул Нюка и с досады толкнул крышу домика. А в домике зажужжало сильней.
облако тэгов
