ХХV век. Мощь земной цивилизации безгранична. Её космический флот может уничтожить любую нечеловеческую расу в отдельности и все их вместе взятые. Однако в своём могуществе Земля не замечает нависшей над ней чудовищной угрозы Вторжения Извне, с которой человечеству ещё никогда не приходилось сталкиваться. Надвигающийся вселенский апокалипсис может предотвратить космодесантник-смертник Иван, младенцем найденный в анабиозной капсуле на краю вселенной...
***
«Звёздная месть» Юрия Петухова – это трэшевая смесь западного космохоррора, патриотической криптоисторической фантастики и еретического богословия, существующая вне рамок литературного процесса. Текст будто составлен компьютером, в память которого загрузили все сны и фантазии Клайва Баркера, Василия Головачёва и Сергея Алексеева. Квинтэссенция комиксов и языческого православия. Но почему-то с письмом в защиту Ю. Петухова после обвинения двух его книг в экстремизме выступило пятьдесят российских и советских писателей, в их числе метафизический реалист Юрий Мамлеев и «деревенщик» Валентин Распутин. Какую проблематику, идею, посыл смогли разглядеть все они в его творчестве?
В эпопее пять томов, но во всех единая структура и чётко прослеживающаяся тенденция: фантасмагорический «водевиль» перемежается авторскими рассуждениями о высоком, и от книги к книге объём и градус публицистики повышаются. В послесловии к последней части Ю. Петухов открыто обращается к читателю, объясняя предназначение композиции: он пишет иносказание, и два его пласта не только самостоятельны, но во взаимодействии друг с другом и читателем рождают некие скрытые смыслы. Вспомним уровни восприятия текстов «Прощания с Матёрой» В. Распутина и «Шатунов» Ю. Мамлеева.
Пласт первый, названный самим автором «глупым водевилем». Рептилоиды, протеические амфибии, скорпионоиды, рыбоиды, звероноиды, энергетические существа. Языческие божества, нелюди, нежити и вожди древности в дарковой обработке, заговорщики-сатанисты и демоны преисподней. Стреляющая и летающая футуристическая машинерия всех мастей, телепортаторы, безумные учёные, андроиды и киберы, биомеханические протезы, мутанты и клоны. Живущие голышом дамочки, эротические наваждения и четырёхгрудые (кто больше?) инопланетянки. Всё это взаимодействует с героем-десантником соответственно, но в основном бьёт по голове с присказками «дурак», «повиси» и «дозрей».
Пласт второй – «публицистика». Бог есть, и люди дети Его. Преисподняя реальна и тщится превзойти Его, но лишь извращает творение. «Россы» несут Святой Крест эволюции человечества и гуманистической цивилизации с каменного века и страдают за свой альтруизм. Человеку не место в космосе. Историю пишут выжившие. Выживают не сильные, храбрые и честь имеющие, а слабые, трусливые, лживые и способные убивать в спину. Правят выродки, сознательно и планомерно проводящие политику деградации культуры и вырождения генофонда человечества.
Оба пласта не новы и будто скомпилированы из множества зачастую кардинально разнящихся по всем возможным параметрам источников. Оригинальны возникающие при их взаимодействии смыслы, но кто поручится за то, что они от автора, а не от читателя? Сам Ю. Петухов утверждает, что всё от Бога. За одного пером водят, другой воспринимать душой должен – и от обоих вера нужна. Текст лишь инструмент, читайте-де и перечитывайте. Автор не называет своё пятикнижие, предположим, «Правой Библией» или «Славной Торой», но намёки более чем прозрачны. Пойдём потомно.
В «Системе» Иван познаёт иной мир, его законы и обитателей – Книга Бытия о сотворении мира и человека, о зарождении еврейского народа. «Бунт вурдалаков», где власти Земли не верят десантнику, но посылают на планету Навей – Книга Исхода о бегстве из Египта, синайском даре и устроении походного храма. В «Каторге» герой узнаёт истинных правителей Земли и находит друзей в тюрьме – Книга Левит, излагающая тонкости законодательства и храмовых служб. В «Скитальце» безумец мечется во времени, исправляя свою жизнь – в Книге Чисел евреи скитаются по пустыне. В «Смертельном бое» Иван становится карающим мечом Бога – во Второзаконии Моисей напутствует евреев перед завоеванием Земли обетованной.
Сам автор, судя по всему, считает такой подход не фантастикой, пародией или иным художественным использованием религиозных текстов, а возвращением божественного учения в лоно «росского» традиционализма. Выродки-де за тысячелетия извратили, а он выправляет. В последнем томе Иван объединил в себе максимум сакрально-мифологических значений: от дурака, солдата, каторжника, богатыря, царя, Христа первого и второго до Иоанна Богослова и Моисея. Финальный историко-инквизиторский поход бесподобен: от девяностых и Ленина до генетиков-праегиптян.
В чём смысл учения Ю. Петухова? Обратимся к тексту его пятикнижия. Есть векторно противоположные Бог (развитие) и преисподняя (вырождение), и разделение их – Совесть, она же Черта – проходит в душе каждого отдельно взятого человека. Хочешь остаться с Богом – не преступи. Преисподняя и преступившие выродки творят всё что хотят, ибо дана человеку свобода воли. Бог только верит в человечество, которому остаётся тянуть лямку до последнего праведника, который и станет мечом господним, объединившим всю силу рода. Погибшие с честью в Боге душу сохранят, и «мне отмщение и аз воздам».
Человеку надо бороться с искушениями, исходящими от Первозургов и других воплощений Ога. Автор любит палиндромы и анаграммы, широко применяет народную этимологию, а его интерес к уфологии кончился объявлением всех инопланетян бесами. Посему будет так: «зург» – «груз» наоборот, суть первогрех, гордыня сатанинская. Ог в Библии – царь страны первозданных дубрав Васан, завоёванной Моисеем до Земли обетованной, и последний из некогда живших там рефаимов. Рефаимы, в отличие от нефилимов – гиганты, порождённые от женщин уже падшими ангелами, и мертвецы, которые никогда не воскреснут.
Так о чём эпопея? О том, что бороться с преисподней надо беспощадно: в силе, без сил и сверх силы всякой, не поступаясь совестью, а мёртвые срама не имут. О том, что открытую Богом дверь не закроет никто, но каждый волен не войти в неё или не идти к ней вовсе. О том, что воспитание человека, возраст, пол, национальность и даже его раса в галактических масштабах для Бога значения не имеют. О том, что бес уныния, сомнения и греха червем вползает в каждого и может разрастись внутри в Змея – но каждый способен победить грозного Змея, выдрать когтистого беса из себя и раздавить червем. О том, что надо не пытаться в гордыне превзойти Бога, а гордиться, что создан по образу и подобию Его, и делами доказывать это, чтобы в конце Пути стать равным Богу. О том, что человек всё делает сам, а Бог в него просто верит.
Цикл «Смутное время» Василия Головачёва воистину смутен. Первый том – «Бич времён» – получен путём добавления ещё одной части к роману «Реквием машине времени». Который и без того составлен из четырёх самостоятельных произведений, причём три из них даже публиковались отдельно. Из всех его частей на общем фоне выделяется лишь повесть «Одни мы». Она на голову выше остальных уже иллюзией непричастности к «Расширенной вселенной УАСС». Простые парень и девушка конца двадцатого века, потерявшиеся в пространстве-времени невесть откуда взявшейся циклопической Башни. Неоконченное приключение, любовь и суровое выживание в жанре научной фантастики.
Далее идёт «Схрон» – фактически одно целое с первым, и без того сборным романом. Целиком и полностью стандартное головачёвское повествование, развивающееся по принципу снежного кома. Третий том – «Палач времён» – сиквел, эксплуатирующий детей основных персонажей первых двух книг и Аристарха Железовского из «Реликта». Финальные «Магацитлы» вообще стоят наособицу, поскольку являют собой вольное продолжение «Аэлиты» Алексея Толстого. С одной стороны, в них, как и в «Одни мы», есть привлекательная основа. С другой, привлечение внуков персонажей «Бича времён» и УАСС в который раз делает из необычной повести трудночитаемую конструкцию объёмом с роман.
«Смутное время» всё так же ведёт читателя из футуристического СССР через гипертрофированную перестройку в метафизику. Жизнь – борьба, настоящие люди лишь те, кто умеет и драться, и думать, и любить. Добро должно быть с кулаками, но занимать сугубо охранительную позицию. Стада туров вольготно пасутся на равнине, не боясь львов и волков, но быки мельчают до овец, кролей, мышей – чтобы взрастить героя, закогтиться у бездны на краю и вновь, согласно вселенскому маятнику, беспечно плодиться и расти над собой. Всё те же салочки и чехарда диверсантов и контрразведчиков. Всё то же количественное развитие сюжета, накидывающее новое и неожиданное вместо развития и завершения старого. Быстрее! Выше! Сильнее! Вместе! Соревнование с Marvel всё продолжается и продолжается.
То, что почему-то называют «неоязычеством», усиливается в сравнении с циклами «Реликт», «Регулюм» и даже «Евангелие от Зверя». Мотив посланника к Богу проявляется в полной мере, прямо до светлых Врат Ирия. На арену выходят Кощей Бессмертный, Змей Горыныч и Меч-кладенец в псевдонаучной обработке. Появляется отдельный и архиважный мир магического славянского постапокалипсиса – своего рода неприкосновенный генетический запас нации. Волхвы, вожди и воители, раса разумных медведей, ежеужи и прочие мутанты на заросших сказочными лесами руинах техногенной цивилизации. Неожиданно интересное местечко – но, как и многое у В. Головачёва, лишь намеченное, неразвитое и оборванное.
Цикл важен тем, что здесь автор прямо проговаривает свою философию Времени. Время первично и способно распадаться на пространство и энергию. Множественность миров обусловлена тем, что каждое событие, допускающее вариативное развитие, действительно развивается во всех возможных вариантах, образуя альтернативные реальности. Графически это представлено бесконечно ветвящимся Древом Миров со всеми его корнями, ветвями, листьями, почками, отводками и отростками. На бытовом уровне всё вроде понятно, на вселенском же и квантовом голова идёт кругом. А ещё В. Головачёв намекает на «физику невозможных состояний», делающую возможной абсолютно всё, включая сосуществование взаимоисключающих объектов и процессов.
Именно в этом цикле дана концепция и основные понятия Игры, в которую, к примеру, решил сыграть с кем-то подросший Звёздный Конструктор из «Реликта». Игра – естественное состояние и всеобщий процесс всего сущего во Древе Миров. На тварном уровне она выражается в росте, размножении, индивидуальном развитии, естественном отборе, эволюции. На более высоких – кто знает? В. Головачёв выстраивает ступенчатую иерархию Игры и персонифицирует её уровни в субъектах. Вот такая получается восходящая «лестница»: Оруженосцы, Игроки, Судебные Исполнители, Судьи, Организатор и Представители Заказчика. Это наиболее крупные фигуры, способные лично бороться за исход Игры. Заказчик – он же Творец – вне Игры. Не вполне ясно, разделился ли он на части ради Игры себя с собою вне себя, или только так кажется. Вводятся также понятия «кванк» и «спектр».
Так, Эмиссар ФАГ-а из «Реликта» занимает лишь должность Оруженосца Игрока. «Рыцарем» выступает Игрок уровня Конструктора. Далее следуют Исполнители воли Судей, способные карать зарвавшихся Игроков. Судьи, естественно, следят за соблюдением правил. Есть ещё Организатор Игры – тёмный баламут, названный человечеством Сатаной за дела свои. Представители Заказчика – они же ангелы или зрители – наблюдают за Игрой и наставляют избранных, как Стаса Панова из «Регулюма». Кванк – одиночная личность и двойник себя самого в каждом инварианте бесконечно ветвящегося времени. Спектр – совокупность множества кванков одной и той же личности, способная стать Оруженосцем, Игроком, Исполнителем и Судьёй. Есть ещё уникумы-одиночки наподобие Железовского, не имеющие двойников-кванков, но единолично обладающие всей силой и возможностями спектра.
Приняв во внимание авторские философию Времени и концепцию Игры, начинаешь понимать внутренние взаимосвязи его многочисленных произведений. Все несостыковки сюжетов, алогизмы законов художественного мира и кардинальные изменения персонажей списываются на кванковую природу миров и субъектов. Шаблонность фабул – отражение иерархии и жёстких правил Игры. Открытые финалы возникают из-за принципиальной невозможности понять замысел Творца. Мотив посланника к Богу, вероятно, появился из-за стремления особо просветлённых героев выйти из Игры, как из колеса перерождений сансары. Но понять авторскую концепцию – одно, принять – совершенно другое. Романов у Василия Головачёва много больше, чем в «Мирах Упорядоченного» Ника Перумова, а различаются они между собой подчас меньше, чем кванки Павла Жданова из цикла «Смутное время».
Василия Головачёва не заметить нельзя. Слишком уж длинный у него послужной список! Боевик, темпоральная фантастика, ксенофантастика, неоязычество, криптоистория, панславизм. Прочёл далеко не всё, потому элементарно мог что-то пропустить. Но уже сейчас могу заявить, что он, мягко говоря, полемичный автор. Во многом – из-за использования остросоциальной российской фактологии, «кухонных разговоров» и не принятой большинством учёных научной базы. А ещё он пытается объяснить мифологию, религию, боевые искусства и волшебство технологиями, не доступными на данном уровне и сегодняшней специфике развития человечества, но это уже другая история.
Трилогия «Евангелие от Зверя» интересна прежде всего обращением к славянским истории и мифологии, а также русскому фольклору. Первые две освещены в духе мифотворчества А. И. Асова, серии «Славянский мир» Н. И. Кикешева и «Новой хронологии» А. Т. Фоменко. Третий использован калькированием тематики, проблематики, героев и общей схемы разрешения коллизий и конфликтов. Идеи будто бы взяты из критики Н. Я. Данилевским цивилизации Запада, его провидения будущего за качественно новым славянским культурно-историческим типом (цивилизацией). Отмечу особо: в расизм и прочие «-измы» В. Головачёв читателей не уводит.
Про что цикл? Если коротенько, то два русских мужика с военным прошлым неожиданно обнаруживают, что Россия – арена тайной борьбы Чернобога и Белобога. Они сначала по личной инициативе, а после уже в качестве витязей начального уровня посвящения вступают в бой за Родину и получают на свою голову всё, чем только могут отомстить тёмные жрецы. Возможности адептов Тьмы не ограничиваются только колдовством и естеством, поскольку они давно и прочно заняли ключевые посты в правительстве и властных органах. Как обычно, больше всего «люлей» достаётся любимым женщинам героев. Досталось бы и их детям, да не тот здесь жанр. Выбор есть: переметнуться и перекраситься или отправиться в Навь и просто «чисто поговорить» с Чернобогом с глазу на глаз. Финал можно назвать открытым.
Загадка истории решена необычайно просто: на самом деле нас всех обманывают, причём давно и возмутительно наглым образом. Аналог Руси существовал задолго до Крещения и самого Христа, и тысячелетиями занимал чуть ли не всю Евразию. Индия, Иран, Степь и Китай были её частью, а Гиперборея с Атлантидой – предшественниками. Чем являлись Египет, Древняя Греция и Римская Империя, из текста не ясно, но в Тибете точно окопались некие тёмные маги. Доподлинно известно, что адепты Чернобога неустанно саботируют русскую государственность и занимаются геноцидом истинной русской культуры, и что христианизация страшнее развала СССР. Волхвы Белобога партизанят, хранят древние знания и обучают витязей, которые берут на себя грех силового воздействия. И белые, и чёрные воспитывают молодёжь, по-своему направляя все четыре основы цивилизации в понимании Н. Я. Данилевского: религию, духовную и материальную культуру, политику и общественно-экономический уклад. Почему с каждым веком становится всё хуже и хуже, неизвестно. Но очень хочется понять, хотя бы применительно к данному конкретному произведению.
Мифологию можно назвать славянской лишь условно, и то в основном по одному только звучанию имён. Слишком многое предлагается принять на веру и вразрез полученным ранее знаниям. К примеру, пересечения с трудами Б. А. Рыбакова, А. Н. Афанасьева и В. Н. Топорова стремятся к нулю. Есть высшее божество, оно распадается на Белобога и Чернобога по принципу Инь и Ян. Это чёрно-белое единство противоположностей дробится ещё и ещё, и результат сего процесса слишком напоминает пантеон Индии. На низшем уровне – знакомые всем по сказкам, быличкам и бывальщинам бесы, черти, домовые, овинники, полуденницы и болотницы. При этом существует понятие Равновесия, но обеспечивает его только светлая сторона Силы – потому, что добрая, умная и ответственная. Тёмная сторона пользуется этим к своей выгоде: ломит нахрапом, жжёт мосты и раскачивает лодку.
Если отвлечься от многочисленных штампов известной В. Головачёву художественной литературы и его тонких намёков на толстые лица, можно заметить одну интереснейшую аналогию. Его персонажи, не выходя за олицетворение функций и исполняя роль рупора идей автора, одновременно вписаны в традиции русских волшебных сказок и былин. Едва оживлённые гиперболизированными биографиями переживших перестройку людей типажи оказываются продолжателями вековой культурной традиции. Каким образом? Для начала общий фон: всё очень плохо, а в перспективе станет ещё хуже. Прискакала Орда, девок гуртом в полон и пользовать, царь лишь вешалка для короны, бояре силу взяли, сынки боярские по трактирам бесчинствуют, пахари страдают под гнётом. И тут появляется герой и други его, и начинают вражью силу бить – будто травушку косить. Могучие, смелые и правильные в доску. До смерти не убивать, лежачего не бить, старого уважать, от злой бабы пинки по яйцам терпеть и вежливо со всеми разговаривать. Сплошное сказочное вежество, каждый раз больно, обидно и жестоко наказываемое.
Поведение новых богатырей земли русской воспринимается настолько неадекватным в столкновении с реальной действительностью, что выглядит нарочитым. Напоминаю, что в то же самое время адепты Чернобога ни в чём себе не отказывают: девок хитят и сильничают со всей современной изощрённостью прямо до смерти, народ зорят, Отечество рушат, о закон и покон ноги вытирают, несогласных без вины в темницы садят. Более того, жён самих богатырей полонят, боем бьют, подол задирают, а малых детушек так и вовсе убить обещают. Что делают добры молодцы, когда недобитый враг отпущен перегруппироваться, а в быту у них что-то не получается? Правильно, уходят из семьи, пьют горькую месяцами и жалеют себя где-то на днище жизни. Читая не сказку, не былину, а текст с реальными приметами знакомого времени, хочется выть, скрежетать зубами и биться головой о стену. Или перестать терпеть и начать менять окружающее. Уж не на это ли авторский расчёт?
Прямое проговаривание правильной идеологии в многочисленных монологах и диалогах частично уравновешено боевыми сценами. Сделано это на уровне серии «Дестроер» Уоррена Мерфи и Ричарда Сэпира. Американского каратешного приключенческого боевика родом из 70-х годов 20-го века. Увы, но подобие нарушается лишь отсутствием желтолицего наставника, современным вооружением и намёками на то, что удары «Коготь орла» и «Лапа тигра» у славян назывались как-то иначе. Хотелось бы знать, как именно! К сожалению, техническая сторона вооружённых и рукопашных столкновений прописана больше эмоционально, чем тактически верно. Даётся взгляд наблюдателя, а не участника.
«Дестроер» увлекал восточной экзотикой и единоборствами. Ветеран Вьетнама и хороший коп Римо Вильямс много страдал и тренировался, но побеждал в конце каждой книги, с честью стоя на страже Отечества на полном его обеспечении. Майор ВДВ Станислав Сварог, преданный родной державой, сыграл в Джона Картера и обрёл новую жизнь. Герои Головачёва остались верными Родине вопреки противодействию государственных структур. Антон был обижен и чуть не сломался, Илья смог добиться достойного положения даже в постперестроечной России. Они вместе прошли по Калинову мосту в Навь: один почти утонул, но оттолкнулся от дна реки жизни, куда его затянул тёмный водоворот, другой бросил всё нажитое и достигнутое, не жалея.
Лишь последняя, третья книга приоткрывает философию цикла: свет и тьма одинаково важны для миропорядка, Белобог и Чернобог сливаются в единое высшее божество и суть одно. Действительно, при таком мировидении «благую весть» (буквальное значение Евангелия) можно получить даже от Зверя. Головачёв рисует гексаграмму, но наделяет древний символ, помимо известных, и другими смыслами. Тьма активна и ненасытна, Свет пассивен и охранителен. Адепты Чернобога строят общество пирамидой, в которой горстка властьимущих эксплуатирует народ. Дети Белобога, они же части его, ждут очередного движения вселенского маятника, чтобы возродить из пепла старую Русь. Державу Света, правители, мудрецы и герои которой способны приносить себя в жертву ради того, чтобы все в ней жили долго и счастливо. Вот они, славянское ПравоСлавие и истинная сакральная жертва мучеников за Веру, людей и Отечество.
Бахубали: Начало (Bãhubali: The Beginning), Индия, 2015
Бахубали: Рождение легенды (Bãhubali 2: The Conclusion), Индия, 2017
***
Раненая женщина с младенцем на руках убегает от вооружённых солдат. Понимая, что долго не протянет, она возносит последнюю молитву Богам и просит спасти жизнь ребёнка, а сама погружается на дно реки, держа младенца в вытянутой руке над водой. На следующий день его находят местные жители и решают усыновить. Спустя годы мальчик превращается в крепкого и рослого Шивуду, наделённого невероятной силой. Однажды он находит маску и решает во что бы то ни стало разыскать её владельца, не подозревая, что она принадлежит прекрасной воительнице Авантике, клан которой пытается вызволить королеву Девасену из плена тирана Бхаллаладевы…
***
Старый Каттаппа рассказывает Шивуду об Амарендре, его отце. После того как тот был усыновлён королевой Шивагами, старший сводный брат Бхаллаладева всегда ему завидовал. Зависть достигла апогея после битвы с дикими племенами, когда Шивагами нарекла младшего сына наследником королевства. Бхаллаладева и его хитрый дядя начинают плести грязные интриги, чтобы сжить Амарендру со свету…
***
Несмотря на слухи о скором пришествии «Бахубали: До начала» про некую одержимую местью девушку, вовлечённую в политические игры вокруг трона Махишмати, в серии на данный момент вышло два фильма. Неизвестно точно, про что и кого конкретно будет третий (и будет ли вообще), но «Бахубали: Начало» и «Бахубали: Рождение легенды» выглядят законченной дилогией с единым сюжетом. Судя по всему, именно так изначально и задумывалось, поскольку 40% материала для второй части было отснято одновременно с первой.
История «Бахубали» повествует о перипетиях престолонаследования в древнеиндийском королевстве Махишмати. На протяжении вот уже трёх поколений на одну корону претендуют два близких родственника мужского пола одновременно. Один должен править по старшинству, другой любим народом. Старший прав по закону, младший по совести, а выбор должности осуществляет третья сторона, причём почему-то сердцем. Каждый раз начинается форменная чехарда: обиды, соревнования, интриги. Чем дальше, тем страшнее – доходит и до убийства внутри семьи. Всё в лучших традициях «Махабхараты», но гораздо короче, динамичней, без видимого участия богов и почти без религиозно-философских экскурсов и нравоучений.
Сюжет в дилогии рамочный. В начале протагонист, представитель младшего из трёх поколений правящей династии, растёт и набирается сил среди простого народа в полном неведении о своём высоком происхождении, где-то далеко-далеко на задворках цивилизации. В конце он волею судьбы познаёт себя и уже осознанно восстанавливает справедливость. Посередине действие отматывается к переломному моменту в жизни старшего поколения и через историю поколения среднего возвращается в настоящее. Герой слушает рассказ очевидца и проникается, зрители смотрят и восторгаются.
Восторгаться тут действительно есть чем. Дорогущая «голливудская» пышность, летучие «китайские» боевые сцены и экзотика Индии во всём. Прежде всего – в смысловой и эмоциональной наполненности сюжета, берущей истоки в древнеиндийском эпосе. Но есть и не менее приятные мелочи. Далёкие от привычной худобы и прочих европейских стандартов актёры. Особость женских персонажей – властность и боевитость без утраты женственности и вне всяких гендерных перевёртышей. Своеобразное сочетание компьютерной графики, павильонных сцен и реальных пейзажей от Индии до Болгарии. Общая установка на театрализованное шоу.
Интересны узнаваемые параллели с русскими волшебными сказками и фильмами Александра Роу. Летучий корабль, Царевна Лебедь, младший царевич, слишком добрый богатырь, старый крепкий дядька, беспрекословное поклонение сына матери. Конкретное сходство сцен «Бахубали» с – к примеру – «Морозко»: саночный слалом по снежной лавине, любовь среди берёзок, кеглерукопашная манера боя. А ещё удивительное родство лиц, фигур, сочетаний цветов и кроя одежды – от «это же Ванька и мамка евоная» до обрусевших цыган с рынка и персонажей наподобие Будулая.
Вот юмор в «Бахубали» особый, и даже для его опознания придётся прилагать определённые усилия. Надо «всего лишь» иметь элементарные знания об индийской культуре и совсем забыть о падающих в говно клоунах. К примеру, персонаж самоутверждается в пламенном монологе как муж-мужчина, а оппонент, внимательно выслушав и поклонившись, тут же низводит его одной репликой до мужа – просто супруга властной женщины. А чего стоят традиционные подколки двух влюблённых! Тут вам и взаимная охота на кабанов, и незамеченное реципиентом набивание тату, и борьба, переходящая в страстные объятия… Пожалуй, легче всего комизм усваивается при последовательном освещении смысла одного и того же явления в низком и высоком стиле, а сложнее – основанный на религии, традициях и ритуалах.
Действо не боится разбавлять брутальный экшен танцами, песнями, разговорами и даже пейзажами. Возможно, именно из-за постоянной смены ритма без малого трёхчасовые ленты смотрятся на одном дыхании. К примеру, про обе индийские экранизации «Махабхараты» сказать такое никак нельзя. Сами танцы достаточно далеко отошли от привычных по фильмам прошлого века индийских «ансамблей песни и тряски». Теперь это больше позирование и полёты на сказочно-диснеевском фоне, причём с заметной долей эротизма. Обнажение пока коснулось только мужского торса, но восхитительная мягкость пышных женских форм показана наглядно и экспрессивно. Например, смуглыми мужскими пальцами, погрузившимися в светленький и нежный бочок случайно упавшей в руки героя красавицы.
Город-королевство Махишмати выглядит неким условным сказочным местом. Стоило копнуть – оказалось, что именно так раньше назывался реальный город Махешвар в центральной Индии, буквально означающий «обитель Шивы». В «Падма-пуране» указано, что основан он неким Махишем – возможно, это ещё одно из имён Шивы, как и Махеш. Позднее из того же источника становится известно, что Тысячерукий Картавирья Арджуна отбил его у короля нагов и сделал своей столицей. В «Рамаяне» Махишмати по-прежнему столица королевства Картавирьи Арджуны. В «Махабхарате» есть упоминание о том, что Сахадев – младший из братьев-Пандавов – захватил этот город, победив уже совсем другого правителя – Нила.
Бахубали – родовое имя королевской династии Махишмати кинодилогии. В индийской мифологии Бахубали известен как Могучерукий, Гоммата и Гомматешвара. Как персонаж принадлежит джайнизму – доведической религии Индии, существующей и в настоящее время. Несмотря на то, что олицетворяет собой ненасилие и аскетизм, деяниями своими он вполне мог послужить прототипом внука, отца и деда в фильмах. Был младшим сыном короля, который отрёкся от трона, не назначив наследника. Естественно, боролся со старшим братом за власть. Но в мифах воинственен и властолюбив он, а не старший, который вообще подался в монахи. Но получил просветление именно младший. Всё сложно? Такие вот мифы. С той же долей вероятности всё происходящее на экране можно представить египетскими расстановками Исиды, Осириса, Сета и Гора.
В сравнении с экранизацией «Махабхараты» 2013-2014 годов дилогия «Бахубали» лучше адаптирована для мирового зрителя. Но одновременно с этим утратила глубину и многоплановость смыслов, став подобием театрального (если не оперного) музыкально-драматического действа для развлечения. Экзотика игры и внешности актёров остались прежними. Оружие и доспехи перестали болтаться от собственной тяжести, выдавая не те материалы. Вместе с тем боевые сцены утратили связь с массой и земным тяготением вообще. Фоновая компьютерная графика улучшилась, а вот изображение живых и движущихся объектов всё такое же неестественное. Ещё не комикс, но тенденция сближения с ним прослеживается чётко.
облако тэгов
