В этом романе много недостатков. Объяснения в виде лекций, объяснения, замаскированные под разговоры и рассказы, объяснения как чтение книги. Описания, которые периодически нагоняли на меня дикую зевоту; впрочем, это действительно мимикрия под олдскул. Почему мимикрия? Потому, что, несмотря на многие претензии, роман навевает некоторые забавные мысли. Главный герой — брутальный вояка — мучается, в отличие от большинства своих сослуживцев, вопросами. Это выгодно отличает роман от множества макулатуры про космические приключения и контакты. Приключение духа, а не приключения тела.

Так вот, насчёт мыслей...

Почему-то так получается, что убеждённые атеисты очень часто приносят в свои произведения божественное. Занимаются тем, чем, вроде, по штату не положено — богоискательством. Словно настойчиво пытаются доказать даже не окружающим, а самим себе — «бога нет!» И если не получается с богом общим, глобальным, то придумывают локальных божков. Творцов если не всего сущего, то создателей хотя бы чего-то здесь и сейчас.

Получается, не доспорили.

Тем самым поддерживая всеобщий миф.

Так и здесь. Герой атеист. Бог и религии отменены Реконкистой. Зачем он задаёт ненужные вопросы местному божеству? Помня при этом, что само божество целенаправлено создано людьми? И божество отвечает, спорит, пытается логически обосновать необосновываемое... Делать ему нечего?

Ай да автор!

Ведь не только в том дело, что рассказ хорош, что читается на одном дыхании... У меня так получилось, не знаю, как у прочих.

А в том, что жить честно — это только фантастика! Только в фантастических рассказах об этом писать, и только в сборниках о Добром Мире.

Потому что в реальности не бывает, к сожалению.

Принципиально недостижимо.

Чтобы не возвращаться, сразу пара слов об языке. Ужасный вначале, к последнему (восьмому) тому он становится элементарно читаемым. То есть появляется возможность скользить по строчкам, не спотыкаясь поминутно. За что автору большое спасибо.

Сюжетно-драматургически цикл тоже не представляет собой решительно ничего особенного. Немного стрельбы — вначале больше, потом меньше, немного политики и интриг — вначале меньше, потом больше. Поэтому, возможно, ближе к концу цикл читается приятнее. Всё же, интриги — они же повороты сюжета — куда лучше простого непритязательного экшна.

Хуже с идейным наполнением.

И дело даже не в том, что, как и в подавляющем большинстве произведений, герои которых меняют историю, здесь прослеживается элементарное желание не изменить на самом деле мир, а просто занять место самого сильного, самого наглого, самого мирового жандарма. Это желание вполне объяснимое и, хотя чуточку мелочное, но не очень дурное.

Не очень дурное оттого, что чисто умозрительно. Ему не дано осуществиться.

Плохо другое. Весь цикл — суть панегирик элитарности и ксенофобии. Есть одна приличная нация — русская. Иногда можно согласиться, что немцы тоже неплохи. Даже в описаниях главных военных преступников третьего рейха видна симпатия. Они разумные, они аналитичные, предусмотрительные и, вообще, с ними очень даже можно иметь дело! Если не с Гитлером, так с Гиммлером, если не с Гиммлером, так с кайзером Вильгельмом. Всё равно, с германцами можно воевать, но это — возможные союзники.

Остальные крупные игроки — Франция, Англия, САСШ — не достойны ни единого доброго слова. Банкиры, «дерьмократы», «либерасты». Для героев цикла германская военщина непременно является социально близкой!

И у этого есть простое объяснение: центральная каста что в кайзеровском, что в гитлеровском рейхе — военные. Герои цикла убеждены, что только военные могут построить нечто приличное. Простой капитан-морпех продвигается куда дальше в теории и практике перемещений во времени, чем университетские профессора. Самые отрицательные персонажи — или оголтелые фашисты, или банкиры, или просто гражданские лица — предатели и наркоманы.

Военная дисциплина и единоначалие — вот ключ к светлому завтра, демократия и выборы — инфернальное зло. Вот вкратце мораль.

Самое смешное, герои с удовольствием пользуются достижениями демократии, конкуренции и либерализма. Интересно, получится у них создать что-то, кроме большой бомбы или большого концлагеря?

Наверное, самый неплохой пока — с моей точки зрения — роман цикла. Есть динамика, есть разнообразные события, не сводимые исключительно к перестрелкам, хотя и их хватает. Есть интриги, как локальные, так и глобальные. Есть какой-никакой язык, ставший отдалённо похожим на русский литературный. В частности, многочисленные раненные из предыдущих частей превратились, наконец, в раненых. Ещё бы убрать философические вставки, долженствующие доказать, как хорошо быть тоталитаристом с автоматом за плечами, и как отвратительно быть демократом слэш либералом, и стало бы почти забавно.

Странная книга. Иногда создаётся впечатление, что её сочиняли разные люди. Текст местами относительно неплох, а периодически превращается в натуральный словесный мусор. Как будто один человек хоть немножко старается подбирать слова, а другой — или другие — просто бежит за скачущей мыслью, стараясь скорее и скорее вываливать слова.

Содержание большей частью организовано так же. Есть весьма приличные кусочки, в основном читателю перечисляются однообразные события. Как будто война — это стрельба, сбитые самолёты, сожжённые танки.

Правда, периодически появляются намёки на интригу. Именно они заставляют продолжать.

Что можно сказать... Стиль слегка улучшился, читать стало интереснее. Кроме плотной стрелялки появились какие-то интриги, а значит, интерес. Но я вовсе не понимаю ненависти героя к демократии. Странно это: использовать в своих целях достижения демократии и рынка (а персональные компьютеры — это что, вообще?), и при этом так ненавидеть !

Есть старая поговорка: Если вы такие умные — почему же вы строем не ходите?

Герой ненавидит войну, уничтожившую его мир, но тех ли он обвиняет, кого надо? Не демократы с либералами и даже не учёные сбрасывали бомбы. Это делали военные, которые всегда и везде стараются уйти от ответственности за содеянное.

Перекладывая её на кого угодно: на фюрера, на генсека, на демократов, на конгресс... Когда же вы начнёте думать своею головой, а не просто исполнять задачи?

Это немножко несправедливо по отношению к герою, ведь задачи он ставит сам, но тогда должен понимать: решать — самое главное и сложное.

Это не зависит от мировоззрения.

Итак, стиль опять съехал к первому тому. Автор куда-то торопится. Или полностью махнул рукой на редактуру: и так сойдёт? Ничего особо интересного в этой части не происходит. Обыгрывается уже не первый раз сработавшая ситуация: новая точка выхода располагается в прифронтовой полосе, а это гарантированные несколько динамичных боевых эпизодов. Правда, эпилог даёт некоторую надежду, что дальше будет смешнее.

Как я и предполагал, стиль несколько выправился. Стало возможно читать, не отвлекаясь на странности построения фраз и элементарные ошибки. Их меньше.

В идеологической области также появились проблески разума. Да, всю первую часть романа автор всячески обеляет руководство СССР начала 1941-го года. Наверное, это объяснимо, каждому хочется гордиться своими предками, тем более, когда для этого есть основания. Никуда не делись родимые пятна попаданческой прозы с её нетерпимым отношением к любой демократии и либерализму, с безусловным приматом военной жестокой дисциплины и принципа «Цель оправдывает средства». Государство превыше личности! Тому есть объяснения, но я не вижу смысла их приводить в силу очевидности.

Но есть некий душок, некий намёк на фигу в кармане.

С сюжетной точки зрения мало что происходит. Сплошная война, атаки и налёты. Герой крутеет, подчиняет себе всё больше и больше народу. По крайней мере, это оправдывается благой целью. Категорическая неуязвимость всей геройской группы придаёт действию некую игрушечность.

Буду читать дальше, хотя и боюсь не обнаружить того, на что внезапно понадеялся.

Оно неизбывно — стремление переиграть историю! Занять место, которое занимают в современном мире США, первыми сбросить ядерные бомбы на врагов, сделать свою страну самой сильной, самой богатой, самой плюющей на соседей.

Откуда берётся эта идея — дать в руки Сталину и компании самое страшное оружие земной цивилизации? Почему многим кажется, что это будет спасение, что мы станем гордые и милостивые, духовные и строгие, и весь мир будет взирать на нас с благоговением?..

Не будет благоговения, не будет восторга, кроме как среди узкой группы идеалистов! Будет тщательно скрываемая ненависть, а часто и открытая, будут теракты и региональные конфликты. Всё то же самое, только не любить и бояться нас будут по другим поводам.

Скорее всего, даже этого не будет, а мир сгорит в ядерном костре не в 2012-м году, а в середине сороковых.

Это что касается идейного наполнения...

По поводу литературных моментов ничего сказать не могу. Литературы здесь нет, языка — нет, интриги и характеров — нет. Есть густой канцелярит, переполненный безличными предложениями и шляпами, слетавшими с головы, проезжая сию станцию...

Могу ли я посоветовать кому-то читать это? Нет.

Буду ли продолжать читать сам? Возможно. Я человек, одни розы и фиалки — это скучно, иногда хочется и подгоревшего фастфуда.

Правда, есть надежда, что далее будет чуть лучше. Люди умеют учиться.

Я откровенно не понял. Такая малепулечка, да ещё разделённая на три части, да ещё никак не связанные друг с другом! Додумывать за автора я не собираюсь, третья часть вовсе не вытекает из первых двух. Какое отношение имеют те люди к тезису «звёзды не страшные»?

Я читал этот рассказ и подбирал слова — чтобы ругаться. Нельзя не ругаться по поводу текста, один из главных героев которого — священник. Мало того, ещё и положительный персонаж. Не может этого быть, потому что не может быть никогда. Религия в частности и христианство вообще — суть абсолютное зло.

Но... Очеловечивать врага, находить в нём что-то правильное — свойственно хорошей литературе. Ругать ругательски отрицательных персонажей, не находя в них частички добра — низкий стиль, нечистая работа. Автор поступил правильно, объективистки. Я с ним не согласен, но что уж тут поделаешь? В конце концов, почему не быть священнику добросовестно заблуждающимся экстрасенсом или колдуном? А эта публика куда менее вредна...

А рассказ хороший. И главный герой хороший, и танк живой, хотя что может быть живого в куске смертоносного металла? То же, что может быть светлого в священнике?

Интересная параллель. Мне нравится.

Прочитал. Порылся недоумённо в памяти — и осознал, что не понял ничего. Ни смысла имён, ни смысла присутствия половины персонажей...

Рассказ добрый, в полном соответствии с идеологией сборника. Даже несколько слащавый, не сильно, самую чуточку. Вот что мне не понравилось — это пренебрежение физикой. Превратить поверхность Европы в каток — идея красивая и поэтичная, но по этом полям придётся кататься в тяжёлых освинцованных скафандрах. Европа находится внутри ионосферы Юпитера, атмосфера её сильно ионизирована. Фонит там, радиация. Не покатаешься.

То есть, чисто технически это сделано хорошо. Но ведь, на деле, это просто парафраз старого рассказа про роботов и Армагеддон? Что здесь привнесено своего кроме? И что за финал, в котором нет объяснения, и нет намёка на объяснение, но есть прямое указание на жульничество. Жульничество объясняет поведение живых, но никак не объясняет смерть оригиналов... Чувствую себя обманутым.

Вещь простенькая, с напрашивающимся, угадываемым финалом, но наполненная любовью и интересом к морским гадам.

Текст бойкий. Тут и чувства, и воинские подвиги, и самопожертвование, и патриотизм. И вероломное нападение англосаксов. И кончается хорошо. А что на деле? Россия втайне, закрывшись на секретной станции, готовит невиданную военную технику. Для чего? Для вторжения, конечно. Разумеется, англосаксонский мир, прознав про такое, пытается упредить агрессию. И у них это не выходит. А наши все в шоколаде.

Может быть, поэтому нас и опасаются? Вот из-за такого двоемыслия?

Отличная книга. Конечно, она не дотягивает до «Сумеречного дозора», но превосходит все остальные, а «Новый...» и «Последний...» превосходит сильно.

Конечно, это книга для своих, уж слишком много там из предыдущих серий.

Разумеется, в ней присутствуют злободневности, без которых можно и обойтись, разнообразное эхо событий, которое можно и не озвучивать, но разве не имеет право большой Писатель на собственное мнение и на его выражение? Да, с ним можно не соглашаться, но это его право.

Текст заслуживает всяческих похвал, хотя поначалу и кажется переложением ожившей игрушки с персонажами на пике прокачки. Это быстро проходит и начинаешь следить за сюжетом. Его нельзя назвать слишком сложным, но он держит читателя в напряжении. Эту книгу хочется читать!

И нельзя не отметить отлично выписанный финал! Финалы — вообще конёк автора, убеждаюсь в этом в который уже раз.

Также видна и перспектива, в том числе, как ни парадоксально, перспектива главного героя, — долгая и счастливая для поклонников сериала.

Бегство сквозь объятую огнём гражданской войны страну — что может быть страшнее, опаснее и бестолковее? И где путник более зависим от благосклонности местного населения?..

Чрезвычайно скучное произведение. Даже если это сатира — а ничем более сей текст быть не может! — не верится мне в такую катастрофическую тупость что самого Брауна, что его семьи. А вот в 1200 посаженных верится вполне. Провокация — ведь циничная и эффективная. Только она не спасает. Если спровоцировать можно всех вокруг, дела у государства чрезвычайно плохи.

Не верю.

В том числе и потому, что у военного виртуала должен быть и реал — серверы, провода, защищённые коммутаторы и прочее железо. И пока я владею железом, я могу просто отключить инфраструктуру от сети — компьютерной и силовой.

Второе: будет ли признан такой результат войны, пока не вся живая сила уничтожена, не все женщины угнаны в рабство? Понятно, что победитель согласен, но согласится ли побеждённый?

И последнее...

Не слишком ли много сильных фантастических допущений на один маленький рассказ?

Вот что происходит, когда высказываешь непродуманные желания! А потом рассчитываешь, что удача будет длиться... Но насколько мелочна Судьба — или настоящий Дед Мороз... Надо же так буквоедствовать!

Вот такие происходят коллизии, когда разведчики берутся за решение задач, требующих математических знаний. Жаль, что у того сборника, из которого взят текст, который я прочёл, не было научного редактора. Методы решения систем линейных уравнений известны не помню уже сколько лет. Подозреваю, что в 1964-м уже существовали пакеты для автоматического решения подобных задач. Системы дифференциальных уравнений — немножко другое дело, даже линейных дифференциальных уравнений. Может быть, для этого в середине текста уравнения линейные превратились в дифференциальные?

Хотя, конечно, отсутствие решения задачи — не повод для машины сломаться. Только если машина — аналоговая механическая. Электронная машина может в худшем случае зациклится. Тогда потребуется перезагрузка. Это явно меньше суток.

Впрочем, это придирки к вещам, которые разведчику знать необязательно. В отличии от человеческих характеров. и политэкономии капитализма.

Кстати, почему в качестве базы выбрано некое явно не социалистическое государство? Потому что в СССР не могут быть произведены достаточно хорошие проигрыватели? Или потому что советские учёные не станут заниматься решением задачи расчета всего, когда не все удои посчитаны? Или потому, что советские ЭВМ не ломаются по всякой ерунде?

Я не понимаю.

Так же, как и не понимаю причин самоубийства героя. Жена ему была не особенно нужна, все детали с любовником он решил.

Или же не всё можно высчитать алгоритмически?

Между прочим, житейские ошибки тоже обязаны учитываться системой уравнений. Люди их делают, иначе они были бы муравьями.

Такова печальная участь всякого, пытающегося сбыть политически неактуальный товар. Убытки, огорчения и непонимание окружающих. Одно лишь меня изумляет: неужто и наши книготорговцы работают с наценкой в 1400%?!

Прямолинейно. Капитан Альзербах, конечно, скотина и дурак, но неужто же все его подчинённые оказались столь единодушны? Столь одинаково относились к плену и войне вообще? Впрочем, фельетон и есть фельетон. В нём не требуется особая глубина...

Стандартизованная форма одежды — непременный атрибут армейской службы. Идут столетия, но ничего не меняется. Ровно как и насквозь забюрократизированная интендантская служба. Уверен, каждый служивший мог бы припомнить подобные случаи.

И всё было бы смешно, когда бы не было так грустно.

Солдат умер, а переписка по поводу размеров его головы всё длилась...

Поначалу не понял, что имелась в виду колония для малолетних правонарушителей. И недоумевал, зачем заключённому, даже и в пост, глотать таракана? Ну, раз детишки, то понятно. Вечно они всякую дрянь в рот тянут, да ещё норовят с друзьями ею поделиться.

Удивляться, что администрация в пост кушает от души, не имеет смысла.

Но, хоть убейте, не пойму: что весёлого в разглядывании недопереваренного капелланова обеда?

Тут и начинаешь понимать, в чём преимущество демократии. В том, что, не смотря на гигантские разрывы в уровнях жизни и образования, высшие слои хоть чуточку, но понимают низшие. А не так, как князь в этой зарисовке. И вся благотворительность оборачивается пшиком. Ну, ещё немножко зрелищем и маленьким наваром для прослойки — тех, кто может перетолмачить речи благотворителей для благодетельствуемых.

Вино красно как кровь вора... А на самом деле — прилично ли защищать с оружием в руках своё имущество и плоды своего труда? А если принять, что помещики суть бездельники, то прилично ли им защищать с оружием в руках плоды труда крестьян и виноделов? Плоды вообще любого труда... Нет? А чем тогда занимается любая полиция?

Не жалко мне вора, а помещику — сочувствую. Если вчитаться, то и автор не сильно его упрекает.

Очень трудно читать такие истории, и при этом не свалиться в морализаторство. Ведь морализаторство, поиск простых ответов — это худшее, что может произойти с писателем — и читателем. Но уж больно однозначная в фельетоне ситуация! Поросёнок, собственно, ни при чём, и погиб ни за что. Вот хозяева его кое-что забыли по жизни...

I. Шахтёрский труд труден и опасен. Проходят столетия, а люди всё так же гибнут от прорыва вод или от взрыва подземного газа. И виноваты, конечно, владельцы и управляющие шахт, но про то, что подземелья опасны, забывать не стоит.

II. Идут столетия, но никуда не девается человеческое тщеславие. Блистать среди себе подобных — хотя бы и тогда, когда повод — катастрофа и горе!

III. И неожиданно оказывается, что мельком упомянутые социалисты сыграли свою роль. И теперь шахтёров страхуют, и их семью не остаются уже наедине с миром. Хотя... их всё равно очень жалко.

IV. Но все жрецы всех культов всегда видели в несчастьях лишь повод для красноречия...

Фельетон.

Злой, язвительный, ядовитый фельетон. К сожалению, автору важнее было обличить и выставить бездушными животными судейских и публику, чем заставить пожалеть подсудимого. Редкие фразы об его бедственном положении не убеждают, уж слишком он при этом анекдотичен. Конечно, Гашек играл на контрасте, сводил к абсурду, но... слишком успешно.

Анекдотический случай, прекрасно иллюстрирующий характеры не только русских казаков, сшибающих на водку, но и культурных европейцев, гуляющих вдоль границы без денег и — главное! — без документов. А дальше в дело вступают мздоимство и бюрократия.

Уж не знаю, смеяться или огорчаться. Думаю, правда, что вояки все одинаковы. И уж тем более — имперские бюрократы.

Основа любой империи — бюрократы, поэтому любая империя стоит всех прочих.

Будучи школьником, я взобрался однажды на башенный кран, к кабине крановщика. Этаж где-то одиннадцатый — двенадцатый. Там есть площадочка в основании стрелы, разделённая надвое пустотой. Взявшись за трубы, из которых набрана стрела, я сделал длинный шаг над этой самой пустотой. До сих пор, как вспомню, так в пятках возникает зуд. Мог ведь сорваться и разбиться в лепёшку.

Но я тогда был глупым мальчишкой.

А что гонит на всяческие *шпицы альпинистов? Что заставляет прыгать с тарзанки или с парашютом? Нырять на сто метров без акваланга? Заниматься прочими самоубийственными развлечениями? Ведь к тому времени, как появляются деньги на экстремальные изыски, обычно должно прибавиться ума.

Неужели только провокации со стороны прекрасных Маргарит? Правда, автор ещё упоминает вино...

По крайней мере, производители альпинистского оборудования не в накладе.

Автор довольно ядовито проходится по баварцам. Баварцам начала прошлого века, до первой ещё Мировой войны. Наверное, он имел на это право. А я подумал: как хорошо, когда для всего мира важен и памятен лишь этот анекдотический образ. Нисколько не отрицая разнообразных немецких умений, лучше бы нам представлять их сообразно таким байкам. И вообще, когда рассказываются подобные байки, то драки бывают только в пивных. Давайте мило или даже зло шутить друг над другом, но никогда не переходить границ шутки.

Славные нравы царили среди археологов начала прошлого века. Простые, патриархальные. Кому ещё поручить поиск старых погребальных горшков, как не местному цыгану? Он везде ходит, всё знает.

И всё умеет.

Маленькая зарисовка. Душегуб, бежавший из тюрьмы, так хочет умереть на Родине, что даже не замечает жандармов, которые идут по его следу. А ведь сидит он на перевале, с которого видно всё вокруг.

Не знаю, что конкретно хотел сказать Гашек.

Что душегубы тоже люди?

Что жандармы тоже люди?

Или что умирать слаще всего на Родине?

Умирать горько везде...

Маленький рассказик о простой любви простых людей. И любовь эта настолько проста, непритязательна, спокойна, что герой ради неё забывает совершенно обо всём. Вернее, всё прочее кажется ему несущественным по сравнению с возможностью быть рядом с любимой. Может, так оно и есть на деле?

Ещё узнал несколько интересных вещей. Например, что простоквашу можно не только есть, но ею и наесться!

«Не люди Майка Гелприна»

Это не отзыв в прямом смысле слова, не отражение впечатлений от чтения. То есть, это не сиюминутные мысли, пришедшие в голову сразу после, когда не терпится поделиться животрепещущим. Или, хотя бы, заинтересовавшим.

Я попытаюсь провести небольшое, частное исследование творчества писателя Майка Гелприна, поскольку оно этого заслуживает. Небольшое – потому, что на материале представленных в сборнике произведений. Частное – лишь по причине, что я не литературовед, не филолог и не специалист в измерении изящной словесности вообще. И потому не претендую на глобальные выводы.

Что я сделал сначала, дочитав книгу до конца? Отложил её на время. И не только от имманентно присущей мне лени, но и потому, что захотелось проверить – как долго я буду помнить прочитанное? Ведь бывает так, что закрыл книгу – и всё, в голове ничего не задержалось!

Так вот, примерное содержание составивших сборник произведений я помню до сих пор, по прошествии двух месяцев после прочтения, и значит, они заслуживают изучения и слов.

Решив сделать отзыв на сборник, я задумался о простой вещи: о чём писать? Ведь сборник – это не просто куча рассказов, отличных и хороших, средних и не очень, сборник – это общность текстов, объединённых по некоему признаку. И если писать, то именно об этом, общем для всех или для большинства. Причём, общность эта найдётся вне зависимости от того, подразумевалась ли она что автором, что составителем. Составитель обязательно отсеет ряд текстов, не попадающих в сборник по некоторому критерию, иногда даже неосознанному.

Конечно, я никогда не составлял сборников, но есть надежда, что я прав.

Эту правоту я попробую проиллюстрировать именно настоящим сборником.

Итак, что объединяет большинство героев рассказов, вошедших в «Миротворец 45-го калибра»? Все они не вполне люди. Или люди, но обладающие способностями, выталкивающими их из общего круга. Ставящими их над, или под, или около социума, но не вместе.

Или совсем не люди. Собственно, поэтому такое название.

Нелюди и не люди – сущности разные. Если «Нелюдь» – категория, скорее, морально-этическая, то «Не человек» – биологическая и цивилизационная. Читателям повезло, нелюди в сборнике почти нет, но практически в каждом рассказе действуют не люди.

Это легко проверить. Двигаясь хоть сверху вниз по оглавлению, хоть случайным образом. Каждый вправе сделать эту проверку сам.

Начну по порядку.

«Смерть на шестерых». Один из персонажей — Смерть. Не человек.

«Свеча горела». Робот, любитель поэзии.

«Миротворец 45-го калибра». Кольт.

«Там, на юго-востоке». Роботы.

«Каждый цивилизованный человек». Роботы.

«Сидеть рождённый». На первый взгляд, здесь только люди. Но это только на первый. Хочется задать вопрос, вполне ли люди населяют этот рассказ? Подходит ли мир рассказа для людей в полном смысле этого слова? Сомневаюсь. Впрочем, к этому тексту я вернусь позднее.

«Придурок». Герой, конечно, человек. Но уж о-очень особенный.

«Под землёй и на ней». Подземные жители — весьма своеобразны. А жители наземные, в первую очередь принимающие решения... Все ли они выдержат экзамен на звание человека?

«Путь Босяка». Мертвяки.

«Интуит». Интуит.

«Первоапрельская шутка». Сам мир рассказа. Можно поспорить, но не вижу смысла.

«Чёртовы куклы». Человек, не владеющий собственным временем — не вполне человек. Чёртовы куклы.

«Одна шестьсот двадцать седьмая процента». Паранормы.

Достаточно? Думаю, да. Не люди — непреложный факт, объединяющая особенность всех предложенных текстов.

Из этой главной особенности следует и главный конфликт.

Любой «не человек» стремится стереть частицу «не». Совершить человеческие поступки, ощутить человеческую эмоцию. Победить свою сверх-, над-, или недочеловеческую сущность, и тем самым оттенить, подчеркнуть признаки настоящего человека.

Легче, традиционнее всего выходит это на примере роботов. Именно поэтому вошедшие в сборник роботические рассказы — самые сильные. Вне зависимости от того, являются ли роботы действующими лицами, как в «Устаревшей модели, одна штука» и «Каждом цивилизованном человеке», или персонажами за сценой, как в рассказе «Однажды в Беэр-Шеве». Противопоставление робот-человек, вообще, чрезвычайно продуктивно. Люди, самые простые, обычно куда многограннее роботов, самых сложных. Сентиментальным роботам, преданным или целеустремлённым роботам, роботам-нянькам или роботам-защитникам разрешено выпячивать, иллюстрировать самые важные человеческие качества, которых, в идеале, кибернетические конструкции должны быть лишены.

Да, ярче всего стремление к человечности видно на примере роботов. Но не только. Какой рассказ не возьми, найдём мы это стремление. Будет ли это попытка старой цирковой обезьяны спасти друга-канатоходца, инопланетный гуманоид, желающий избавить от неминуемой смерти девушку, о которой ему не положено мечтать или сама Смерть, решившая вдруг помочь одной из воюющих сторон. Почему? Так будет справедливо. Стремление к справедливости, кстати, одно из самых человеческих качеств. Стремление «жить по правде» — зверей не одолевает.

Помните, я обещал вернуться к рассказу «Сидеть рождённый»? Пора.

Да, там действуют люди и только люди. Поставленные, однако, волей автора в совершенно нечеловеческие условия. Живущие в мире, поставленном с ног на голову. Ну никак, никак и никому не убедить меня, что тюрьма, шконка, феня и базар по понятиям, что воровская этика — приличны человеку! Неудивительно, что главный герой восстаёт против навязанных ему традиций и идеалов ради самого человеческого чувства — ради любви.

Разбору с этой точки зрения можно подвергнуть любой рассказ из сборника. Сделать при этом выводы, аналогичные моим. Уверен.

Почему?

Человеку интересны только люди. Везде он ищет человеческое: одушевляет стихии и изобретает богов, вдыхает жизнь в механических истуканов — и получает роботов. Описывает инопланетян — но имеет в виду своих соседей по дому, сослуживцев, друзей, знакомых и недругов. Изображает и исследует человека, оправдывает его и стремится к нему. Иное — не литература.

У Майка Гелприна — литература. Весьма хорошая.

- Какая ерунда! — скажет иной читатель, и будет совершенно прав. Полная ерунда, безделица и мелочь. Всего-то, один бахвал пообещал украсть овцу у приглянувшейся девушки, да чтобы не приставали зубоскалы. Пообещал и не смог, зато с девушкой они сговорились.

Полная глупость.

Вот ведь какими путями ходят люди в поисках своих половинок. И чтобы найти её, следует идти, а не сидеть на месте.

Может показаться, что рассказ об ответственности учёного за последствия применения его открытий. Это не так. Это о божках.

От века они обидчивы и нетерпимы. Зевс приковал Прометея к скале, Аполлон содрал с Марсия кожу. Прошли эоны, но божки не стали гуманнее или мудрее. За покушение на то, что они считают исключительно своей прерогативой, а именно на процесс творения, божки готовы карать. Теперь — руками ветхозаветных демонов. Ещё в тексте есть рафинированный европейский сексизм. Героиня получает ночь демонической любви и благородную верёвку, а её конкурент — всего лишь обещания и гружёную фуру. Идейное содержание такое...

Язык — избыточный. Это буйство красок, это бешенство метафор и дерби эпитетов. Это жуткий перекос в описании героев — на самом деле, равноправных, по уготованной судьбе судя, героев.

Это декаданс во всей своей ослепительно-скабрезной наготе.

Не понравилось.

Прежде чем делать отзыв, заглянул на авторскую страничку.

Понимаете, это интересно, прочитать человеческие слова про Сталина в рассказе достаточно молодого человека. Обычно при описании этого персонажа используется некоторое клише, имеющее тот или иной знак. Увидеть внутри добросовестного средневекового тирана живого человека — похвально.

Что же касается собственно рассказа... Персонажи живые, взгляд ни за что разляпистое не зацепился. Хорошо.

Вот только с оценками 1991 года мы с персонажем не сойдёмся.

Это, конечно, не рассказ. Так, маленькая зарисовочка из сельской жизни. Сделанная при этом довольно беглым, хотя и не отработанным пока до тонкостей языком. А люди... всегда одинаковы, что сейчас, что сто лет назад. Так было, так есть, и так, надеюсь, будет.

Рассказ простой и безыскусный. На самом деле, это огромное достоинство автора — рассказывать про удивительные вещи так, что они кажутся совершенно обычными. Ну, фликнула, ну, бывает... Но каковы детали! Настоящий кофе, благородный фиолетовый напиток из корней местной травы помнится мне до сих пор. А ведь лет тридцать прошло!

О страшных вещах говорится здесь. О смутных временах и о том, как низко падает тогда цена порядка и самой жизни. О том, как легко и сладко громить соседей, главное, найти повод. Ведь если повод есть, то сосед уже и не очень человек, и вполне достоин линчевания. О том, что камни в карманах могут стать основанием для суда и чуть не расстрела, и о том, что даже в смутные времена всё зависит от разума и спокойствия.

Жаль только, сладость погромов и убийств не располагает к разуму.

Также здесь написано о том, что сто лет назад произошло некоторое смягчение нравов, но история показала — явление это было временное.

Ещё рассказ навевает мысли о параллелях с сейчас и почти здесь, ведь смутные времена всегда и везде одинаковые.

И достигли нравы должной степени смягчения или нет, трудно сказать.

Нет, в самом деле, страшно.

Просто, обыденно и убийственно.

Начало рассказа сконструировано замечательно! Далее — тоже весьма неплохо. К сожалению, какие-то сто лет успели затуманить голову большинству народонаселения. Думаю, это только до тех пор, пока церковь не добьётся для себя обязательного преподавания в школах. Ведь ничто так не убивает ауру многозначительности и не рассеивает сакральность, как обязаловка.

Вот только внуков жалко.

Но дети — всегда дети, хитрые, если надо, упорные и глубоко рациональные.

Подростки всегда одинаковые. Что сто лет назад, что сорок, что сейчас. Довольно интересно было, читая этот рассказ, вспоминать собственное детство и отрочество.

Скучновато. Мальчишки, конечно, довольно живо обозначены, но сами события — монотонно. Да и нет тут никаких событий, ровно как и бунта нет. Но последняя фраза хороша.

Великолепный образчик холодного писательского расчёта. Читая, наслаждаешься тем, как это сделано: метаморфозами метафорических гостей, переходами между эпизодами, диалогами, пилой эмоций, или, как это называется в умных книгах, дугами героев. Мало того, в новой версии рассказ стал лучше, ушли те малые недоумения, что возникли у меня при первом чтении. Да, здесь есть самопожертвование, здесь есть бескорыстная дружба, но... здесь нет того звенящего нерва, который будоражит «душу» при чтении лучших вещей автора.

Конструкция, несомненно, хороша. Как хорош крупный искусственный алмаз.

Первое, что я подумал, дочитав этот рассказ во второй раз: «будет ласковый дождь».

Вот именно так, цитатой. Аналогия с классическим рассказом здесь прямая, только, в отличии от Бредбери, автор оставил надежду. Да, его роботы суть рухлядь, но, в отличие от заботливого Дома они смогли сохранить и вырастить хотя бы двух человек. Сумели воспитать их настоящими цивилизованными людьми, хотя какие воспитатели из Няньки, Ремонтника и Охранника? С обрезанной функциональностью, малым словарным запасом, разболтанных и ветхих? Зато бесконечно более мудрых и ответственных, чем настоящие «цивилизованные» люди, устроившие своей цивилизации самоубийство. Сила есть, и не нужны никакие теории воспитания, всё получится само собой? А вот не получается, и в дело приходится вступать одушевлённым жестянкам.

Отличная работа.

Есть такая флотская истина: скорость эскадры определяется самым медленным кораблём. Так, и не иначе. Ромб будет так же слаб, как самый слабый из четвёрки. Так же недалёк, как самый глупый. И прочее, прочее, прочее... На фоне этого тот факт, что из вершины ромба выходит только одна диагональ ничего уже не добавляет. Таким образом, фантдопущение не представляется мне достоверным, поэтому говорить о нём не стоит.

Что остаётся?

Композиция.

Композиционно рассказ представляет собой перечисление эпизодов, каждый из которых должен продемонстрировать то, что, как мне кажется, продемонстрировать не может.

Здесь нет характеров — просто потому, что здесь не может быть характеров. Характер суть атрибут индивидуальности, боевой квартет индивидуальностью не обладает.

Здесь нет также развития персонажей. Нельзя развивать то, чего (кого) нет.

Здесь нет даже попытки героев вырваться из замкнутого круга, хотя они его и осознают.

Кстати, является ли героем весь ромб, или надо исследовать отдельные вершины? Непонятно.

Немножко спасти рассказ мог бы процесс притирки нового трио, но как раз его нам и не показали.

Резюме: мастеровитый текст ни о чём. Правда, в нём есть некоторые слова, которые характеризуют весь сборник, все входящие в его состав тексты. Подозреваю, это не случайно.