| |
| Статья написана 27 октября 2011 г. 14:59 |
Партенит – чатланская планета
Кошки, книжки и разговоры о русском космосе
Подробнее: http://exlibris.ng.ru/subject/2011-10-27/...
2011-10-27 / Андрей Щербак-Жуков
Директор фестиваля Глеб Гусаков определяет, кто из собравшихся пацак, а кто чатланин.
Фото Анны Андриенко
Я уже писал об этом не раз, но вынужден повториться – из всех групп литераторов самые активные поэты и фантасты. Особенно им неймется осенью и весной. Не буду проводить аналогий – сам принадлежу к обоим этим сообществам…
Ну, совсем же недавно – чуть больше месяца назад – был в Харькове масштабный Международный фестиваль фантастики «Звездный мост», на прошлой неделе – новое сборище – «Созвездие Аю-Даг» в крымском поселке городского типа Партенит. Этот конвент (так называются съезды фантастов во всем мире) сравнительно молод – проводится в пятый раз. Однако он уже успел «обрасти» постоянными гостями – теми, кто предпочитает другим мероприятиям именно его. Чем же он лучше? У конвента, несомненно, есть свое лицо. Во-первых, фестиваль заметно ориентировал на научную и космическую фантастику в пику фэнтези. А это сейчас не особенно модно в народе, хотя, если вдуматься, весьма актуально. Уже неоднократно звучали сетования со стороны чиновничества среднего звена, что, мол, правительство говорит об инновациях, о развитии наукоемких отраслей, а людей с креативным мышлением не хватает. А их просто воспитывать надо! И научная фантастика – один из способов воспитать в новом поколении (о старом что уж говорить!) интерес к познанию реального окружающего мира, данного нам в ощущениях, а не виртуального пространства банковских схем, транзакций и биржевых рейтингов. Противостояние НФ и фэнтези давно имеет символический смысл для общества. В принципе разница между этими направлениями популярной литературы невелика и немногим заметна, но именно эти нюансы и становятся лакмусовыми бумажками состояния общества. Литература, наделенная фантастическим элементом, в принципе едина и неделима и, кстати, по результатам исследований в прошлом году лидировала по популярности. По сути, это единственное направление в художественном бумажном книгоиздании (учебники, пазлы и раскраски не берем в расчет), которое кормит само себя, то есть окупается и как-то противостоит надвигающейся эпохе электронных изданий…
И вот снова и снова фантаст и популяризатор науки Антон Первушин говорит о «Последнем космическом шансе» нашей страны (так назывался его доклад на фестивале), устраивает эксклюзивные показы документальных телефильмов об истории освоения космоса, снова и снова на конвент приглашаются космонавты, снова и снова на сцену выходит с микрофоном директор «Созвездия Аю-Даг» Глеб Гусаков, известный также как писатель Ярослав Веров, снова и снова председатель оргкомитета Светлана Позднякова раскладывает по пакетикам и раздает собравшимся составленные им сборники «Настоящая фантастика»… Снова и снова, сбежав от сырости и холода, овладевших большинством городов СНГ, в Партените собираются фантасты и говорят о космосе, о путях развития российской науки и научно-познавательной литературы.
Вторая особенность фестиваля фантастики у подножия Аю-Дага – это, собственно, сам поселок Партенит. Там хорошо. В отличие от славного своей историей, но, увы, превратившегося за последние годы в вульгарный рынок и засыпанного по пояс сувенирами Коктебеля, Партенит сохранил изысканность и вальяжность старого доброго крымского курорта. Сам поселок, ясное дело, – не бог весть что. В основном одни блочные пятиэтажки, подобные тем, с которыми борется московское правительство. П.г.т – он и есть п.г.т. Но вот пансионат, в котором проходит фестиваль, по сути, ботанический сад. И, несмотря на общую крымскую разруху, его содержат в блестящем порядке: сохранилась и роскошь советских времен, уже за те несколько лет, что там собираются фантасты, появились новые ступеньки к морю, беседки в античном стиле, различные мостики и другие объекты садово-парковой архитектуры. Кажется, здесь раньше отдыхали от своих свершений советские вожди. Их поведение очень смешно пародировали Глеб Гусаков и Дмитрий Скирюк, устроившие открытие и закрытие фестиваля в стилистике кинокартины «Кин-дза-дза» – со скрипкой, определителем принадлежности к чатланам или пацакам и, конечно, с красными штанами. Высокий стиль архитектуры пансионата как нельзя лучше соответствует космической тематике фестиваля.
Антон Первушин лучше всех знает историю русского космоса.
Фото Анны Андриенко
Но самое примечательное в Партените – это коты и кошки. Их много, и они там роскошны. Кажется, каждый житель Партенита считает своим долгом ежедневно выходить и собирать вокруг себя хвостато-усатых красавцев. Коты фигурируют и в тематике «Созвездия Аю-Даг». В прошлом году проходила фотовыставка «Коты и их писатели», в этом – «Кошки и книжки».
Далия Трускиновская с наградой "Золотая цепь".
Фото Олега Силина
Ну и, конечно, награды. Как обычно, были вручены «Золотая цепь» (премия имени Грина) – за романтику в НФ и фэнтези, Далии Трускиновской за повесть «Сиамский ангел»; «Бегущая по волнам» – за лучший женский образ в фантастике, Яне Дубинянской за книгу «Письма полковнику». Уже не первый раз свои награды «Бронзовый Икар», учрежденные совместно с Союзом писателей Москвы и журналом «Наука и жизнь», вручили Ант Скаландис и Владимир Ларионов: в номинации «за вклад в НФ» Геннадию Прашкевичу, а за лучшее произведение НФ – Мерси Шелли (Алексей Андреев) за его дилогию «2038». Премии имени Николая Данилевского получили Сергей Чебаненко и Виктория Балашова.
Владимир Ларионов вручает Геннадию Прашкевичу «Бронзового Икара».
Фото Анны Андриенко
В этом году на «Созвездии Аю-Даг» появились две новые элегантные награды, учрежденные при участии Московской городской организации Союза писателей России: «Большая…» и «Малая медведица». Элегантные фигурки с ковшами-созвездиями присуждаются по двум категориям: писатели-мэтры, уже получавшие престижные награды в области фантастик (список есть в положении о премии), и те, кто таковых наград еще не получал. «Большую медведицу» получили Дмитрий Громов и Олег Ладыженский, пишущие под псевдонимом Генри Лайон Олди, «Малую...» – опять-таки Далия Трускиновская.
Фестиваль фантастики «Созвездие Аю-Даг» доказал не только то, что в Партените есть коты, чатлане и пацаки, но и то, что в России есть научная фантастика, есть мечта о космосе. А это значит, что надежды на инновации не так-то уж беспочвенны.
|
| | |
| Статья написана 12 октября 2011 г. 23:38 |
Ничего, кроме правды
Ант СКАЛАНДИС. БРАТЬЯ СТРУГАЦКИЕ.
М.: АСТ: АСТ Москва, 2008. — 702 с. 5 000 экз. (п). ISBN 978-5-17-052684-0
Вряд ли кто-то из нынешних фантастов сможет попасть в такой мощный когнитивный резонанс с несколькими поколениями читателей и настолько завладеть их вниманием, как это получилось в своё время у Аркадия и Бориса Стругацких. Общественный интерес к их личностям по-прежнему высок, тем более, что до сего времени в исследовательских материалах, посвящённых Стругацким (далее используется ставшая общепринятой аббревиатура АБС), анализировалось в основном их творческое наследие, а не подробности биографий. См., например: "Братья Стругацкие. Очерк творчества" Марка Амусина или "Братья Стругацкие. Очерк творчества" Вацлава Кайтоха. "Комментарии к пройденному" Бориса Стругацкого, вышедшие в 2003 г., тоже большей частью посвящены судьбам литературных идей и замыслов братьев, а не их собственным судьбам. Московский прозаик и публицист Ант Скаландис (автор романов "Катализ", "Спроси у ясения" и других произведений, в миру — Антон Молчанов), решил восполнить этот пробел. Кстати, заняться жизнеописанием АБС для серии ЖЗЛ издательства "Молодая гвардия" Скаландису посоветовал Дмитрий Быков. В конечном итоге объёмная (700 страниц!) биография АБС, над которой автор работал больше двух лет, по ряду причин вышла в другом московском издательстве, но зато как раз в год 75-летия Бориса Натановича Стругацкого (БН).
Скаландис разыскал и использовал в процессе работы над книгой огромное количество документов, часть этих материалов обнародована впервые, много общался с людьми, лично знавшими братьев Стругацких, консультировался с группой "Людены", занимающейся систематическим исследованием творчества АБС, плотно контактировал с самим БН. Определённые трудности для составителя биографии АБС представляло то обстоятельство, что писателя по имени Братья Стругацкие с момента смерти в 1991 г. старшего брата, Аркадия Натановича Стругацкого (АН), более не существует, а младший, ныне здравствующий, настоятельно рекомендовал Скаландису "писать книжку как ТВОРЧЕСКУЮ биографию АБС, начисто лишённую лично-интимной окраски". На первой странице книги, в авторском предуведомлении, приведено письмо БН, в котором тот сообщает, что "не хотел бы (совсем!) придавать какой-либо огласке ЛИЧНЫЕ материалы — АНа или БНа — безразлично".
Биографу пришлось действовать вопреки указаниям мэтра, иначе книга просто не получилась бы. В процессе ознакомления с архивными документами и общения с людьми, знавшими АБС, Скаландис довольно скоро пришёл к выводу, что имеет дело "с ТАЙНОЙ ЛИЧНОСТИ писателя по имени Братья Стругацкие. И фигуранты практически ничего не говорят о творчестве — они рассказывают исключительно подробности из жизни братьев…". Стало ясно, что прикоснуться к этой тайне, попытаться понять её, невозможно без изучения сугубо личных моментов биографии писателей, составивших знаменитый фантастический тандем. В результате в книге появились главы, художественно реконструирующие события на основе рассказов, записей и позднейших воспоминаний людей, в этих событиях участвовавших. Автор, рискуя получить "вето" от БН, не стал заниматься сухим изложением "причёсанных" фактов, а написал эмоциональное, наполненное его, автора, человеческим отношением жизнеописание. К счастью, и сам Борис Натанович в процессе общения с биографом и чтения черновиков будущей книги стал менее категоричным и фактически дал Скаландису полный карт-бланш, предоставив в его распоряжение переписку со старшим братом и другие документы.
Необходимо отметить, что Ант Скаландис — яростный поклонник творчества Стругацких и относится к АБС с большим пиететом. Произведения братьев, впервые прочитанные будущим биографом, когда он ещё учился в десятом классе (автор подробно пишет об этом в предисловии), стали для него безоговорочно "своими", оказали на мировоззрение молодого человека колоссальное влияние. Именно поэтому Скаландису было чрезвычайно трудно оставаться абсолютно незаинтересованным. Биограф писал свою книгу сердцем, порой излишне восторженно, делая это, так сказать, "изнутри" . В своё время в адрес Геннадия Прашкевича, выстроившего свою "Историю русской фантастики от В.Ф.Одоевского до Бориса Штерна" на беспристрастно-холодном цитировании документов и произведений, звучали упрёки в отсутствии явно обозначенного авторского отношения к писателям — субъектам исследования. Скаландиса же упрекают в излишней пристрастности. А что делать? Автор любит Стругацких, можно даже сказать — любуется ими. Эта книга не могла быть иной. Скаландису удалось, не обходя интимные и порой не всегда привлекательные подробности жизни АБС, которые часто муссируются их недругами и завистниками, прямо, без экивоков, о многом рассказать, но при этом соблюсти необходимую деликатность. А заодно обстоятельно, убедительно и документально развенчать ряд мифов, сплетен и вражьих выдумок (в частности, относительно лидерства в дуэте АБС). Доскональное знание произведений Стругацких позволяет биографу проводить интересные аналогии, сравнивать внешние обстоятельства с тем, что происходит в произведениях АБС, иллюстрировать нюансы биографии братьев выдержками из их текстов. Скаландис пишет о том, как впечатления юного ополченца Аркадия Стругацкого, полученные в боях с фашистами на Пулковских высотах в 1941 году, нашли отражение в эпизодах повестей "Хищные вещи века" и "Обитаемый остров", что черты АН мы видим в писателе Викторе Баневе из "Гадких лебедей", что "Хромая судьба" и сольный роман БН "Поиск предназначения" предельно автобиографичны. Мы узнаём, что конкретные детали произведений АБС возникли не из умозрительной пустоты, что даже фамилии ряда героев (Быков, Горбовский, Агрэ) — это фамилии реальных людей из окружения Стругацких. Конечно же, и прототипами многих персонажей АБС были реальные люди. Например, прообразом Снегового из повести "За миллиард лет до конца света" в значительной степени послужил бывший ракетчик, ленинградский писатель-фантаст Александр Александрович Мееров, а в Филе Вечеровском есть черты друга АБС, математика с мировым именем Юрия Ивановича Манина. "Фёдор Симеонович ("Понедельник начинается в субботу") списан с Ивана Антоновича Ефремова, а Янус Полуэктович сильно смахивает на тогдашнего директора Пулковской обсерватории (там работал БН, звёздный астроном по специальности, примечание В.Л.) Александра Александровича Михайлова. Правда, Кристобаль Хозевич — это почти чистая выдумка, а вот профессор Выбегалло являет собой гибрид академика Лысенко и одного известного писателя, имя которого БН просил не упоминать". Если же говорить о действующих лицах книги самого Скаландиса, то перед читателем проходит череда людей, известных широко и не очень, людей, с которыми дружили, общались, работали над теми или иными проектами братья Стругацкие: Иван Ефремов, Владимир Высоцкий, Юлиан Семёнов, Алексей Герман, Андрей Тарковский, Нина Беркова, Бела Клюева и многие-многие другие… Жизнеописание АБС начинается с главы, посвящённой незаурядной судьбе их отца, Натана Залмановича Стругацкого, юриста, красного комиссара и искусствоведа, трагически погибшего при эвакуации из блокадного Ленинграда. Есть в книге любопытные страницы, посвящённые ближайшим родственикам Аркадия и Бориса Стругацких и женщинам-спутницами их жизни. Есть страницы с упоминанием людей, сыгравших неприглядную роль в судьбе АБС, в частности, Александра Николаевича Яковлева, ставшего в 80-е годы одним из застрельщиков перестройки, а в 1966-м подготовившего приснопамятную "Записку отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС о недостатках в издании научно-фантастической литературы". Исключительно негативно этот документ, в котором особое внимание уделялось именно Стругацким, повлиял на издательскую судьбу произведений АБС, да и на судьбу всей тогдашней советской фантастики…
В книге Скаландиса заметно больше внимания уделено подробностям (местами даже скандальным) из жизни старшего брата. Может быть, жизнь АН оказалась более насыщенной событиями и неожиданными поворотами? Эвакуация с отцом по Дороге жизни, работа в Ташле, призыв в армию, учёба в Военном институте иностранных языков на отделении японского, служба в разведотделе на Камчатке, житейские перипетии, непростые взаимоотношения с женщинами, любовь к выпивке… Или некоторый перекос авторского внимания — результат сдерживающего влияния БН, не позволившего биографу написать о себе ничего "лишнего"? Судить не берусь. Одно знаю точно: для поклонников АБС исследование Скаландиса — увлекательнейшее чтение. Смею надеяться, что оно будет хорошим подспорьем и для тех, кто только начинает знакомиться с творчеством Стругацких, ведь жизнеописание АБС, первая публикация которых (рассказ "Извне") состоялась полвека назад, выстроено на фоне их нелёгкой литературной биографии. Кроме прочего, труд Скаландиса — это правдивый портрет социалистической эпохи, внутри которой шло трудное становление писателя Братья Стругацкие. О том, какой была эта эпоха, особенно в части её "взаимодействия" с людьми творческими, весьма полезно прочесть молодым читателям. Да и писателям тоже не вредно. В первую очередь тем, кто склонен излишне идеализировать прошлое.
Закончив повесть "Второе нашествие марсиан", АБС записали на следующий день, 16 апреля 1966 г., в своём дневнике: "Не работали. Пьянствовали. Нехорошо это. Плохо". "Можно такое процитировать в книге?", — спросил Скаландис у Бориса Стругацкого. "Можно. Цитируйте. "Пусть клевещут", — ответил БН, вспомнив один из своих любимых анекдотов, в котором иностранцы приезжают на какой-то советский долгострой и поначалу их не хотят пускать, а потом смиряются: "Ладно, пусть клевещут".
В заключение приведу строки из письма, полученного мною от Бориса Стругацкого, с теми же словами. Отвечая на вопрос, каково его отношение к биографическому исследованию Скаландиса, БН пишет мне: "Книгу Скаландиса я, естественно, прочел и даже не один раз. По-моему, она удалась. Во всяком случае, никому раньше такую книгу об АБС написать не получалось. Что касается "интимностей-деликатностей", то тут простор для дискуссии широчайший, и соответственно спектр мнений возникнет безусловно "от и до". Я стараюсь относиться к этому философски. "Пусть клевещут". Скаландис рассказал, разумеется, не всю правду, но ТОЛЬКО правду и ничего, кроме правды. Можно ли в нашем реальном мире рассчитывать на большее? Ей-богу, самая нелицеприятная правда не так отвратительна, по-моему, как неаппетитная масса слухов и нелепиц, которая наворочена сейчас вокруг наших имен".
© Владимир ЛАРИОНОВ.
Опубликовано в журнале "Реальность фантастики" #5-6, 2008.
|
| | |
| Статья написана 12 октября 2011 г. 23:05 |
Я был на его похоронах...
Борис Стругацкий: «Писать мы с братом начали «на слабо»:
— Борис Натанович, вы младше брата на восемь лет. Мешало ли это обстоятельство в детстве, например, вместе играть?
— По-моему, у нас с АН (Аркадий Натанович. — Авт.) все было как у людей, — вспоминает Борис Стругацкий. — До войны старший брат для меня был «мое все» — Царь, Бог и Воинский начальник. Какие там игры — за высокую честь почиталось разрешение тихонько посидеть в уголку, пока Брат с каким-нибудь своим приятелем высочайше развлекаются: разыгрывают сцены из «Войны миров», или мастерят из картонных коробок модель робота (управляемого по радио!), или сочиняют тексты для своего (рукописного) журнала.
Потом, уже война кончилась, АН служил в Сибири и на Дальнем Востоке, я стал старшеклассником, отношения выровнялись: выяснилось, что младший брат уже способен на какие-то вполне человеческие действия. А к концу 50-х, уже когда БН окончил свой матмех, когда полностью вызрело и принято было к осуществлению намерение «писать настоящую фантастику», АН, как человек более опытный и знающий, прочно обосновался на позиции старшего партнера, БН же, «молодой еще», но уже доказавший, что не лыком шит и вполне «годен к употреблению в службе», прочно занял положение хотя и младшего, но, безусловно, партнера («с правом решающего голоса»). Начиная же с второй нашей повести («Путь на Амальтею») абсолютное равенство и равноправие установилось и более не нарушилось до самого конца.
Полностью здесь:
http://kp.ru/daily/25769/2753491/
|
| | |
| Статья написана 12 октября 2011 г. 17:38 |
Звезда на ёлке
Вячеслав РЫБАКОВ. ЗВЕЗДА ПОЛЫНЬ. М.: ЭКСМО, 2007. — 416 с. — (Серия "Русская фантастика). 8 100 экз. (п). ISBN 978-5-699-21613-0
Сборник эссе Вячеслава Рыбакова, вышедший в 1994-м году и получивший "Бронзовую Улитку" Бориса Стругацкого в 1995-м, имел знаковое название "Кружась в поисках смысла". Рыбаков ищет "смысл" давно и истово. Изучая политический и культурный контекст эпохи, писатель нащупывает суть бытия, пытясь обозначить то, что делает наше существование не стыдным, счастливым и насыщенным, причём занимается этим не только в своей публицистике, но и в художественных произведениях. К примеру, немалую долю объёма его романа "На чужом пиру" (2000) заполняет вшитый в ткань повествования философско-социологический трактат ("Дискета Сошникова"), где автор весьма неравнодушно размышляет о настоящем и будущем России, о свободе и воле людей, живущих в стране. Аналогичные размышления, только значительно более язвительные и гротескные, воплотились в памфлет-предупреждение "На будущий год в Москве" (2003). Последняя книга В.Рыбакова "Звезда Полынь" в этом плане не исключение. Писатель продолжает разработку заявленной ранее темы, главная идея которой передаётся цитатой из романа "На чужом пиру": "В России без общей цели не работают заводы. В России без общей цели все на всех обижены и всем кажется, что им всё недодали…".
"Звезда Полынь" уже вызвала дискуссии в интернете, реакция на книгу далеко не однозначна… Насмешливо-издевательски пересказать роман, как это сделал, например, В.Топоров (http://www.spbjournal.ru/culture/82.html) не трудно. Труднее объяснить неприкрытое хамство "рецензента"... Я могу понять "сильно правых" читателей, коих смущает утрированное педалирование автором "либерастических" черт в описании характера журналиста-прозападника с говорящей фамилией Бабцев. Или читателей, умы которых, безнадёжно перепрограммированные дикими нынешними денежно-рыночными реалиями, не воспринимают коммунарские поведенческие мотивации ряда персонажей "Звезды". Кто-то из прочитавших книгу недоволен тем, что Рыбаков якобы подаёт материал слишком упрощённо, в лоб и "без обёртки", хотя многие страницы романа — это пища для глубоких и серьёзных раздумий (взять хотя бы главу-диспут "Лебединая песнь соловья", в которой любопытно солирует персонаж по фамилии Шигабутдинов, ранее — мусульманин и татарский националист, а ныне — православный россиянин). Кто-то ничтоже сумняшеся приписывает абсолютно все высказывания героев сокровенному альтер эго автора, считая, например, наивные аберрации мысли подростка Вовки, запутавшегося в сетях фашистской секты, криком души самого писателя. А ведь как раз именно в этом романе В.Рыбаков методично и скрупулёзно демонстрирует внутреннюю философию очень разных людей, находящихся по разные стороны политических и социальных баррикад, подробно описывает их сомнения и переживания, влезает в их черепные коробки, искренне стремясь "объяснить" каждого из своих персонажей. И уж если "слушать" писателя через его героев, то почему бы не прислушаться к тому, что автор доносит до читателя устами гениального учёного Константина Журанкова, пропадающего без любимого дела после закрытия родного КБ; или неподкупного аудитора Счётной палаты Семёна Кармаданова, собаку съевшего на расследованиях финансовых махинаций; или простодушно-непосредственного журналиста Степана Корхового, сравнивающего жизнь со срубленной на Новый год ёлкой. И повнимательнее присмотреться к тому, как Рыбаков вместе ними продолжает искать "смысл"…
"Мы вот уж сколько десятилетий лишь судорожно дергаемся на одном месте. История наша, несмотря на океаны крови и кажущееся изобилие судьбоносных событий, прекратила течение свое. Потому что наша культура не в силах ответить на очень важный и очень простой, самый простой и самый важный вопрос, а без этого все мудрования — подозрительны как игра ума, жаждущего хотя бы в мире иллюзий скомпенсировать фатальную жизненную неудачу...
...Для чего жить?..
...Мы попытались жить для величия державы — и обломались. Потом попытались жить для светлого коммунистического завтра — и обломались еще больней. Полтораста лет бьемся лбом в эту стенку — и никак не можем двинуться дальше…".
Так что же нам всё-таки делать?
Какой должна быть звезда, венчающая нашу жизнь-новогоднюю ёлку?
Выражаясь языком учебников по менеджменту: каково наше целеполагание?
Рыбаков (с помощью Корхового) отвечает — следует раздвигать мир. Раздвигать туда, "…где вроде бы и жить нельзя. Где не надо ничего отнимать у других, не надо никого сгонять или истреблять, не надо ни с кем сутяжничать, где, кроме нас, никого нет и, если бы мы не поднатужились, то и не было б…". "…Новое небо и новая земля. Вот что на самом деле получается у нас лучше всего". Да, взгляд писателя с надеждой устремлён в космическое пространство. Но может ли освоение космоса стать коллективной, привлекательной для многих, с энтузиазмом принятой обществом жизненной целью?
Писатель уверен — в этом направлении следует активно работать, соединяя возможности государства и частного капитала. А вот слова другого героя книги (Кармаданова) о необходимости собирания умов: "У нас не земель не хватает, а людей… Настоящих людей — особенно. Будет у нас перспектива — земли сами обратно подтянутся".
Для решения этих фундаментальных национальных задач и создаётся придуманная писателем корпорация "Полдень-22". Собственно, в романе мы наблюдаем за процессом её рождения, сопровождаемым преодолением всяческих трудностей, собиранием ярких умов и хитроумными шпионскими интригами, а заодно знакомимся с главными героями, их прошлым и настоящим. Автор с подкупающей увлечённостью и убедительностью показывает, как соскучились новосёлы сказочно-коммунистического спецгородка Королёв-16 по захватывающей работе на благо великой и общей цели не ради одних только денег (для объективности отмечу, что с материальным обеспечением проблем у них нет). Правда, о конкретной деятельности "Полдня-22" в книге рассказывается скупо, но ведь "Звезда Полынь" — это лишь первая часть цикла романов "Наши звёзды", посвящённого покорению Галактики звездолётами российского производства. В тексте кое-где имеются зацепки, этакие "глазки в грядущее", касающиеся, в частности, будущего детей героев, обещающие читателю, что дальше будет ещё интереснее. И, конечно, в книге есть любовь, описывать которую Рыбаков умеет с душераздирающим откровением. Да и вообще весь роман написан замечательным, простым и свободным русским языком, которого лично мне так не хватает в современной отечественной фантастике.
Поэт Арсений Тарковский когда-то спросил: "Как на свете надо жить — ради неба, или ради хлеба и тщеты земной?". Вы, наверное, уже догадались, что думает по этому поводу писатель Вячеслав Рыбаков. А что думаете вы сами? Вы хотели бы почувствовать "очарование предложенного твоей страной варианта будущего"? Но прежде чем отвечать, прочитайте "Звезду Полынь".
© Владимир ЛАРИОНОВ.
Опубликовано в журнале "Реальность фантастики" #8, 2007.
|
| | |
|
|
облако тэгов
