Номер открывают дневники классика английской литературы XX века Ивлина Во (1903 – 1966). «Начинает Во вести дневник, — пишет во вступительной статье переводчик Александр Ливергант, — …с младших классов школы, и ведет его… порой со значительными перерывами почти до самой смерти. Мы же приводим фрагменты из его “Дневников” до начала Второй мировой войны». Вероятно, читатели, знакомые со складом ума и слогом Ивлина Во, узнают льва по когтям и в беглых дневниковых записях: «…валлийцы настолько хорошо воспитаны, что на вопрос: “Эта дорога на Лльянддулас?” – всегда отвечают утвердительно»; или: «У леди Н. густая борода, лысая собака, пьяный муж и педераст сын…» — знакомый по художественным произведениям И. Во трагикомический бедлам. А некоторые досужие разговоры, взятые автором на карандаш, заставляют лишний раз подивиться неизбывному людскому легкомыслию: 1 ноября 1939 года — «Говорят: “В прошлую войну генералы усвоили урок, поэтому массовой резни не будет”…»
ВНИМАНИЕ! Роман «Продавец прошлого» известного ангольского писателя Жузе Эдуарду Агуалузы (1960). Современная Ангола – люди, нравы, недавние политические потрясения — глазами домашнего геккона. Магический реализм. Перевод с португальского Татьяны Родименко. В 2007 году роман был удостоен престижной британской премии "Independent Foreign Fiction Prize", которая была основана британским журналом «The Independent» и вручается за современную литературу, переводимую в Соединенном Королевстве. Премия была открыта в 1990 году.
Небольшой «Литературный гид»: «Скиталица по себе самой…», посвященный аргентинской поэтессе Алехандре Писарник (1936 – 1972). «Пытка как способ существования и способ письма», — так характеризует образ жизни и творчества Алехандры Писарник филолог Борис Дубин в заметке «Приближение к ускользающей тени». Подборку стихотворений А. Писарник перевел с испанского Павел Грушко, его же – вступление к стихам. Раздел «Из записных книжек» в переводе Натальи Ванханен.
В разделе «Еще немного об Америке» — очерк профессора химии Натальи Рапопорт «Вот это место!»: о мормонском штате Юта. Здесь же – в статье Елизаветы Домбаян «Казенный дом» — с подзаголовком «По следам публикаций в журнале “Нью-Йоркер”» — рассказывается о пороках пенитенциарной системы США. Следом — Марина Ефимова со статьей «Черная магия Тони Моррисон» — к восьмидесятилетию американской писательницы.
И наконец, рубрика «БиблиофИЛ»: «Новые книги Нового Света» с Мариной Ефимовой и «Информация к размышлению: non-fiction с Алексеем Михеевым».
Игорь Вишневецкий. Острова в лагуне. Повесть. Повесть эта могла бы называться еще и: «Любовь в Венеции», она же – «Смерть в Венеции», только в отличие от своего немецкого коллеги Вишневецкий своего героя не убивает, если героем числить персонажа – русского искусствоведа, приехавшего в Венецию для участия в симпозиуме и для встреч со своей возлюбленной-итальянкой. Речь о другой смерти – об иссякании энергетического потенциала самой жизни Европы – духа ее культуры, который дан здесь в образе Венеции, сначала, как ей и полагается, праздничной, солнечной, потом – прокаленной солнцем, обезвоженной, задыхающейся от смрада из пересыхающих каналов, ну а ближе к финалу – вновь уходящей под воду; и в отличие от своего коллеги из Нового Света, наш герой не может наблюдать этот апокалипсис со стороны, Венеция – это и его «старо-светская» плоть. «В воздухе над лагуной появились вертолёты, и на северо-запад, в сторону леса один за другим пролетали огромные транспортные самолёты с подвешенными снизу цистернами воды. Было также объявлено об эвакуации населения из зоны бедствия, ибо армия и специально экипированные пожарные не справлялись с пламенем. Тимофей представил себе, что трещит и лопается не листва и стволы деревьев, а вековая европейская письменность, всё иссохшее до моментального воспламенения множество букв, тьмы и тьмы которых складываются в books, Bücher и Buchen (в книги и буки одновременно). Он зачем-то пошёл к железнодорожной станции, чтобы посмотреть, как он объяснял себе сам, на происходящее на континенте. Карабинеры охраняли проход через Мост Свободы, допуская лишь редкие поезда да фуры с продовольствием, – Венеция вот уже несколько дней считалась закрытым городом».
Андрей Волос. Хазарат. Повесть. Художественная анатомия одной рядовой войсковой операции во время Афганской войны, данная с точки зрения советских солдат, и с точки зрения душманов, то есть с точки зрения человека Запада и человека Востока. «Черный жилистый муравей вприпрыжку бежал по камню, переметнулся на другой, миновал и его … и тут же неудержимо съехал в крутую воронку песка глубиной примерно в спичку. Суматошно заметался, пытаясь вернуться назад, где только что все было так хорошо и гладко – и солнце, и зелень, и шум реки, и все дороги открыты, хоть на запад, хоть на восток, – но бесполезным карабканьем только вызывал новые обвалы. А из самого низа, из устья воронки, уже летели в него точные броски других песчинок – швырк! швырк! Широко расставленные челюсти хозяина сооружения почти не показывались, он сидел тишком где-то в глубине, поджидая добычу. И дождался...».
И еще цитата: «Здесь, пожалуй, ночи интересней. Гаснет тусклая эмаль выжелченной сини, и тут же небо – словно выковали из серебра: позванивают звезды в похолодевшем воздухе».
Борис Буянов. А потом я вырос. Повесть. Россия времен развитого социализма (стиль жизни подмосковного городка – атмосфера, типы, ситуации) глазами советского подростка, впоследствии ставшего, естественно, человеком постсоветских времен – «После окончания училищ ребята вполне устроились. Алеша стал работать в Кремле и заважничал. В свободное от работы время он срисовывал цветными карандашами документы разных степеней допуска на территорию Кремля. Получалось вполне достоверно, поскольку художник он был хороший. А больше в свободное время ему особо делать было нечего, впрочем, как и во время несвободное. Таким образом он дослужился до кремлевского генерала, ушел в отставку и стал работать в новых структурах, то есть охранником, поскольку больше ничего делать не умел. Пришлось Оле с ним развестись, поскольку она считала себя натурой творческой, проработав какое-то время в детском саду воспитателем и немножко логопедом, а его – отнюдь нет, а нетворческих людей она не жаловала. А вообще, настоящие творческие люди в Москве не живут, поскольку конгломерат творчеству противопоказан. Питер тоже, кстати, недалеко ушел – но там есть корюшка, и это его оправдывает.»
Подборки стихотворений Владимира Аристова «Из цикла “По нашему миру с тетрадью”», Владимира Рецептера «На смерть друга», Александра Кушнера «Ещё раз о жизни».
ИЗ НАСЛЕДИЯ. Сергей Белозёров (1948 – 2002) Черная кость. Стихи из архивов К. Шестакова и А. Коровина, публикация и послесловие Андрея Коровина. Из послесловия Андрея Коровина: «Недавно, разбирая свой архив, я нашёл интервью, которое брал у Сергея Белозёрова много лет тому назад: «После того, как меня выгнали из «Комсомолки», я жил в Москве, ночевал на вокзалах, подрабатывал в редакциях, ездил в командировки аж в Сибирь. Я каждый день обходил все редакции по Садовому кольцу в поисках заданий…»; «Он всю жизнь ходил по краю справедливости и бездны. И бездна поглотила его. Но истинная справедливость – то, что стихи его продолжают жить и поныне. Я думаю, он был бы рад такой справедливости».
ДНЕВНИК ПИСАТЕЛЯ. Юрий Кублановский. Десятый. Начало. Журнал продолжает начатую в 2010 году (№ 9) публикацию записей из Дневника Юрия Кублановского, в этом номере – записи 2010 года.
«13 февраля. Одна из главных – наряду с шоковой терапией – трагедий посттоталитарной России, что телевидение, оставаясь, по сути, и по инерции с совковых времен средством массовой пропаганды, было отдано в руки предпринимателей; хапуг и конъюнктурщиков, которые и наполнили его своим кругозором и своими представлениями о сущем. Новая–старая генерация: ельцинские братки, ореспектабельневшие при путинском режиме: он их нагнул, подрумянил и покрыл глазурью патриотизма.
16 апреля, пятница. Три дня в Рыбинске – погода и природа были такие, словно смотрел на мир сквозь хорошо промытую линзу. Под свеже-голубым небом – слепяще синяя Волга в разливе с одиноко несомыми течением небольшими льдинами (а на них чайки). Я забыл про такие русские весны, холодновато-солнечные и чистые, с последними языками и островами снега по берегам.»
ОПЫТЫ. Сергей Солоух. Великий шанс великого человека. О Черчилле-писателе и о его русском коллеге, увы, совсем с другой судьбой, но обладавшего не меньшим потенциалом и исторического деятеля, и мыслителя, и писателя – об авторе «Очерков русской смуты» А. И. Деникине; «Вечный русский вопрос – вовсе не что делать, а как смотреть! Через очки, бинокль, косынку или простым и хищным взглядом, четко видя контуры и ясно различая оттенки. Ну чем иным, как не безобразием кривой, немытой оптики, можно объяснить ну, скажем, то утихающие, то вновь волнующие атмосферу какие-то слезливо-детские рассуждения и воздыхания о величии Сталина или же Гагарина? А между тем, мелкий, исторически незначительный вопрос, сама постановка которого возможна лишь умом чисто советским, тем, снабженным не глазом вовсе, а перископом заднего вида. Задутым и запорошенным сугубо большевистской пургой, нудящей все об одном, де до октябрьского переворота Россия не была великой страной и приход к власти оравы радикалов был для нее научно-техническим прогрессом и божьим благословением одновременно».
КОММЕНТАРИИ. Алла Латынина. “Почему между народами были и будут кровавые скандалы”. Заметки о книге Сергея Белякова “Гумилев, сын Гумилева”. «Биографический жанр у нас часто ассоциируется с книгами серии ЖЗЛ, заточенными под определенный канон, под описание «замечательной» жизни, где прилагательное «замечательный» полностью утрачивает свое значение «достойный быть замеченным», «достойный внимания» и становится синонимом слова «превосходный». Книга Белякова не принадлежит этому жанру. Он не пишет житие. Он рассказывает о незаурядном характере, возможно, искалеченном и искаженном трудной судьбой, – но кто знает, может, особенности научного наследия Гумилева, его интеллектуальное мужество, этим характером и обусловлены?
РЕЦЕНЗИИ. ОБЗОРЫ
Мария Галина. Неуютная книга – о книге: Маргарита Хемлин. Дознаватель. М., «Астрель», 2012;
Александра Гуськова. Искушение частностью – о книге: Марина Степнова. Женщины Лазаря. М., «АСТ», «Астрель», 2011;
Денис Ларионов. Свой среди своих, чужой среди чужих – о книге: Павел Гольдин. Чонгулек. Сонеты и песни. Тексты, написанные без ведома автора. Книга стихов. М., «Книжное обозрение (АРГО-РИСК)», 2012;
Ольга Балла. Служба универсальности – о книге: Григорий Кружков. Луна и дискобол: О поэзии и поэтическом переводе. М., РГГУ, 2012;
Книжная полка Марианны Ионовой. Представлены:
Наталия Черных. Из писем заложника. М., «АРГО-РИСК», 2012;
Вадим Месяц. Имперский романсеро. М., «Водолей», 2012;
Юрий Казаков. Во сне ты горько плакал. М., «Астрель», 201;
Белла Улановская. Одинокое письмо: Неопубликованная проза. О творчестве Б. Улановской: Статьи и эссе. Воспоминания. М., «Новое литературное обозрение», 2010;
Ирина Сироткина. Свободное движение и пластический танец в России. М., «Новое литературное обозрение», 2012;
Ду Фу. Проект Наталии Азаровой. Перевод с китайского. М., «ОГИ», 2012;
Леонид Видгоф. «Но люблю мою курву-Москву». Осип Мандельштам: поэт и город. М., «Астрель», 2012;
Константин Азадовский. Рильке и Россия. Статьи и публикации. М., «Новое литературное обозрение», 2011;
В. В. Бибихин. Слово и событие. Писатель и литература. М., «Русский Фонд Содействия Образованию и Науке», 2010;
Андрей Бауман. Тысячелетник. М.: «Русский Гулливер», 2012.
Кинообозрение Натальи Сиривли. Балаганчик. «Новая экранизация «Анны Карениной», снятая Джо Райтом по сценарию Тома Стоппарда, наделала много шума, вызвав массу восторгов и возмущения. Я готова присоединиться к восторгам, хотя Кира Найтли, снявшаяся в главной роли, – самая вульгарная Каренина из всех, что мы видели на экране, а фильм в целом – самый радикальный эстетический вызов первоисточнику. Это даже не комикс…»
Детское чтение с Павлом Крючковым. Фрида и Фридл (ч.1) «Я чувствую себя обязанным представить тут два совсем не детских произведения. И – двух героинь, посвятивших себя детям и во многом воплотившихся в заботе о них. Это русская журналистка и писательница Фрида Вигдорова (1915 – 1965) и австрийская художница и педагог Фридл Дикер-Брандейс. Подчеркну, что обе женщины по своему происхождению были еврейки. В судьбе и той и другой случились события, принесшие каждой из них (одной при жизни, другой – посмертно) – мировую известность: Вигдорова законспектировала заседания позорного суда над поэтом Иосифом Бродским в начале 1964 года, и эта запись широко разошлась по миру; а Фредерика Дикер с 1943 по 1944 год обучала детей в концлагере чешского городка Терезин рисованию и занималась с ними искусствотерапией.» «в течение почти двух лет (2010 – 2011) ставший, кажется, уже полусуществующим журнал «Семья и школа» публиковал заветную книгу Фриды Вигдоровой «Девочки (дневник матери)».
Библиографические листки. Книги (составитель С. Костырко).
Периодика (составители А. Василевский, П. Крючков)
Февральский номер «ИЛ» открывают дневники классика английской литературы XX века Ивлина Во (1903 – 1966). «Начинает Во вести дневник, — пишет во вступительной статье переводчик Александр Ливергант, — …с младших классов школы, и ведет его… порой со значительными перерывами почти до самой смерти. Мы же приводим фрагменты из его “Дневников” до начала Второй мировой войны». Вероятно, читатели, знакомые со складом ума и слогом Ивлина Во, узнают льва по когтям и в беглых дневниковых записях: «…валлийцы настолько хорошо воспитаны, что на вопрос: “Эта дорога на Лльянддулас?” – всегда отвечают утвердительно»; или: «У леди Н. густая борода, лысая собака, пьяный муж и педераст сын…» — знакомый по художественным произведениям И. Во трагикомический бедлам. А некоторые досужие разговоры, взятые автором на карандаш, заставляют лишний раз подивиться неизбывному людскому легкомыслию: 1 ноября 1939 года — «Говорят: “В прошлую войну генералы усвоили урок, поэтому массовой резни не будет”…»
Рубрика Литературный гид посвящена чудесным стихам Александры Писарник, послесловие Бориса Дубина. АЛЕХАНДРА ПИСАРНИК (1936-1972, Alejandra Pizarnik наст. имя Флора Пожарник), творчество которой предcтавлено в рубрике Литературный гид — аргентинский поэт, прозаик, переводчик. Дочь еврейских эмигрантов из Восточной Европы — в 1960-1964 гг. она жила в Париже, училась в Сорбонне. Писарник — лауреат литературной премии Буэнос-Айреса за поэзию, была автором целого ряда стихотворных сборников и книг поэтической прозы.
«Писарник сложилась и работала в пору, для которой Натали Саррот нашла крылатую формулу – «эра подозрения». Сюрреалистическая по образности, лирика Писарник была глубоко экзистенциальной по истокам. Это было слово, непрестанно и беспощадно испытующее свои возможности, границы и права. А потому навсегда недостижимое, обреченное, цитирую Писарник, «допытываться с помощью написанного, почему главное не поддается словам». Пытка как способ существования и способ письма», — так пишет о Писарник Борис Дубин.
А вот выдержки из ее дневника: «Потеряю разум, если скажу. Потеряю жизнь, если смолчу. Самая большая тайна моей жизни: почему я не кончаю с собой»
Рассказы македонских писателей. Составление и перевод с македонского Ольги Панькиной. Вступление Милана Гюрчинова.
ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ: Роман «Продавец прошлого» известного ангольского писателя Жузе Эдуарду Агулазы (1960). Современная Ангола – люди, нравы, недавние политические потрясения — глазами домашнего геккона. Магический реализм. Перевод с португальского Татьяны Родименко.
Республика Ангола — государство в Центральной Африке, граничит с Намибией на юге, Демократической Республикой Конго на северо-востоке и севере, Замбией на востоке, а также Республикой Конго, омывается с запада Атлантическим океаном. Бывшая португальская колония. Вторая после Нигерии страна в Африке по объему нефтедобычи, Ангола также является одним из самых бедных государств в мире. На сегодняшний день страна все еще пытается оправиться от последствий 27-летней гражданской войны между сторонниками Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА) и членами Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА), вспыхнувшей в 1975 году после провозглашения независимости от Португалии. Ангола в полной мере характеризует ту сторону Африки, которая кажется европейцам такой загадочной и непонятной. Гостеприимство местных жителей соседствует с их необузданной жаждой наживы, а строгие законы совершенно не сочетаются с разбалансированной организацией государственного правления. Вот так-то... И это все мы увидим глазами геккона...
Мартовский номер
В марте «Иностранная литература» публикует роман Эрнана Риверы Летельеры «Фата-моргана любви с оркестром». Чилиец Эрнан Ривера Летельер (он родился в 1950 году) мечтал соединить в своей прозе «магию Хуана Рульфо, чудеса Маркеса, игровое начало Кортасара, тонкость Фуэнтеса и ум Борхеса», — критика признает, что это ему не раз удавалось. Его книга перенесет читателей в маленький городок начала ХХ века при селитряных шахтах на пустынном севере страны (писатель вырос в этих местах, которые теперь стали селениями-призраками и включены ЮНЕСКО в список Всемирного наследия). Накануне торжественно ожидаемого визита президента Чили в 1929 году здесь за несколько дней разгорится любовная история между романтической дочерью брадобрея, пианисткой в местном кинотеатре и рыжим трубачом из джазового оркестрика под выразительным названием Литр-банд, а также произойдут другие неожиданные события, далеко выходящие за пределы того, что еще недавно могли себе представить герои… Роман, получивший в 1998 году премию города Сантьяго-де Компостела в испанской Галисии, выдержавший с тех пор 10 изданий на испанском языке, переведенный на французский, португальский и иврит, печатается в переводе лауреата премии «Инолиттл» 2010 года Дарьи Синицыной, мастерски передавшей богатый, сочный язык подлинника.
ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ: Апрельский номер.
Тема апрельского номера журнала — « Круговорот масок: мистификации или фальсификации?». Всех авторов номера объединяет тяга к игре, к маскараду, склонность к переодеванию в чужое «я», ведь маска, скрывающая подлинное лицо, дает свободу самовыражения, позволяет художнику слова и кисти продемонстрировать свое исполнительское мастерство. В номер войдут произведения Х.М. Энценсбергера, Х.Л. Борхеса, Б. Касареса, выступающих под псевдонимами, «Записная книжка» Роберта Музиля – ее новую версию сочинил Бора Чосич, а еще «мнимые переводы», имитации, стилизации и другие веселые, иногда едкие «литературные шалости». Речь в нем пойдет и о классиках лукавого жанра – о Томасе Чаттертоне, Милораде Павиче, Станиславе Леме. И о фальсификациях — о якобы подлинных дневниках Гитлера, изданных во франкфуртском издательстве в 80-х годах прошлого века, о «подлинных» «Тайных дневниках Пушкина», изданных там же в 90-е, о поддельных картинах Вермеера Дельфтского и о Микеланджело-фальсификаторе. Читатель познакомится и с книгой-розыгрышем английского писателя Уильяма Бойда , а также с «Автобиографией поддельщика» Эрика Хэбборна, который не только виртуозно реставрировал картины мастеров прошлого, но и с не меньшим искусством подделывал их.
Виктор Ремизов. Один старик. Рассказы. Журнал продолжает знакомить читателя с прозой Виктора Ремизова – основная тематика новой подборки его рассказов та же, что и в повести «Одинокое путешествие на грани зимы» (№ 5, 2012): современный человек (по большей части горожанин) и дикая природа (тайга), помогающая герою разбираться с кодами своей судьбы; возрождающая героя или убивающая.
Антон Понизовский. Обращение в слух. Роман. Окончание. Окончание романа, герои которого мучаются все тем же, вечным для русских интеллигентов вопросом: "Русь, куда несешься ты?" Из предыдущего – к № 1 – анонса: «Старинный по замаху и абсолютно современный по материалу — русский роман, в котором четверо наших соотечественников, оказавшихся в Швейцарии, заводят разговор о ментальности русского человека и о традициях такого размышления, оставленных нам русской литературой, в частности, Достоевским».
Елена Долгопят. Следы. Рассказ. О времени и о нас, проживающих Время и тем самым порождающих «времена»; о том, чем останавливаем мы для себя время и чем остаемся во времени; в рассказе – старинный московский кинотеатр и его директор, интеллектуал-киновед, а также — собственник ставшего архитектурным антиквариатом здания; время действия: ранние перестроечные и поздние пост-перестроечные годы в Москве.
Виктор Матизен. Созвездие кролика. Рассказ. Про короткую жизнь одного поэта – «Стихи его были разбросаны по всему жилью, торчали с полок, валялись под диваном, он пользовался ими как закладками, ставил на них чашки с чаем, стряхивал пепел, сворачивал голубей. И казалось, лишь невесомая пыль, взвешенная в коричневом воздухе комнаты, связывала лежащие повсюду листки, исчерканные в разных направлениях горячечным почерком, в один воображаемый том, включая в него расклеенные по ободранным стенам перековерканные газетные заголовки, и скомканные счета, и бесчисленные рисунки, где с маниакальным постоянством варьировались профили генсеков, поэтов, ближайших друзей, безжалостные автопортреты и обрубки старческих тел с пупырчатой гусиной кожей.", "Дней в его жизни оставалось уже немного, и он инстинктивно берег их».
Гомер – Одиссея. Песнь первая. Перевод с древнегреческого и предисловие Максима Амелина. Именно так: Гомер. Одиссея. Заново. «Предлагаемый здесь опыт нового перевода Первой песни «Одиссеи» был сделан около десяти лет назад и до сих пор отлеживался, ожидая своего часа. Мне хотелось сохранить в нем архаическую непосредственность оригинала и в то же время показать современность его звучания, передать сложность и простоту Гомеровых поэтических выражений и при этом не соскользнуть в голимую прозу».
ФИЛОСОФИЯ. ИСТОРИЯ. ПОЛИТИКА
Константин Фрумкин. Что будет после капитализма? Попытки ответа на старый вопрос. Это действительно – вопрос. Потому как капитализм уже был. И социализм, должный сменить капитализм в качестве более продвинутой во всех отношениях формации, то же уже был (вопрос, чем занимаются люди в Китае, строя социализм капиталистическими методами, остается открытым). На эти темы сегодня пишет множество современных политических мыслителей. И автор, не имея внятного ответа на вопрос, что же будет потом, пока только обозревает разные мнения, естественно, с комментариями, в которых исходит из того, что если «…капитализм не вечен, то ростки будущего следует искать не в утопических умозрениях, а в наиболее перспективных, возможно маргинальных, но устойчивых — тенденциях самой капиталистической экономики».
ДНЕВНИКИ. ВОСПОМИНАНИЯ
Стефан Ляхович. Под Сталинградом. Два с половиной месяца между двумя фельдмаршалами Германии (20.11.42 — 02.02.43). Про «обыкновенную» войну — из первых рук: «Ни мы, ни немцы с 25 ноября до 10 января практически огня не вели. Только иногда, нарушая тишину, прострочит тяжелый немецкий пулемет. Но вот по ночам появились новые заботы. Окруженные немцы пытались группами прорваться к Манштейну. Нам нужно было себя охранять. По очереди в темное время стояли в траншее у окопа, пряча лицо от ветра, в готовности дать очередь из автомата. Мы все время ожидали, что вот-вот начнем сжимать кольцо вокруг фашистов. А нет. Больше месяца сидим перед домами Карповки и Рогачика. Ни разу не мылись и ни умывались водой. Продукты привозили издалека. Часто были пере бои. Тем не менее ,сознание, что немцы окружены и «будет на нашей улице праздник», давало силы и мужество все вы терпеть. Особенно тяжелыми оказались дни в канун Нового года. Второй день с огневой позиции не приносили обед, только котелок муки. Вечер. Лежим молча. В гильзе дымит фитиль, освещая небольшой ком мутатор, телефониста и радиостанцию. У него на голове на бинте висит телефонная трубка. Разговаривать не хочется, все переговорили. Каждый думает о своем. Как-никак, сегодня наступает 1943-й Новый год. У входа в землянку, в траншее в этот раз дежурит сержант Русанов. Чтобы не заснуть, он иногда что-то выкрикивает, что значит – еще не совсем замерз. И вдруг в полный голос заорал: – Самолет со светом!»
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Инна Булкина. Карикатура. «Человек в футляре» А.П. Чехова и «школьный классицизм» графа Д. А. Толстого. Начинает критик с того, что чеховский персонаж учитель Беликов, который в сознании нескольких поколения русских читателей числился в героях нарицательных («человек в футляре»), то есть как обобщенный образ некоего социально-психологического типа, таковым, на самом деле, являться никак не может, поскольку рассказ порожден вполне конкретной исторической ситуацией: противостоянием в школьном образовании России классического и реального образования, противостоянием, меченым в те времена еще и политически: «…латынь и греческий оказались на одном полюсе – консервативно-охранительном, естественные науки – на другом, «классики» и естественники («реалисты») оказались в этой системе противопоставлены. Естественники ассоциировались с нигилизмом и социализмом, тогда как «классики» в самом деле «держали в своих руках» гимназии». Главным «классиком» в русском образовании был министр просвещения граф Д. А. Толстой – вот контекст, в котором Булкина прочитывает знаменитый рассказ Чехова.
РЕЦЕНЗИИ. ОБЗОРЫ.
Елена Горшкова. «Девочки должны быть щастиливы» — на книгу: Екатерина Завершнева. Высотка. Роман. М., Время, 2012;
Марианна Ионова. Прямые вещи. – на книгу: Анастасия Афанасьева. Полый шар. М., «Русский Гулливер», 2012, 148 стр.;
Татьяна Соловьева. Тот- кого-нельзя-называть, или Между чудищем боязни и чудищем мести – на книгу: Салман Рушди Джозеф Антон. М., «Астрель: CORPUS», 2012;
Михаил Горелик. Собирание паззлов – на книгу: Времена года. Составление и комментарии А.А. Юнисова. Мюнхен, 2012
Книжная полка Юрия Орлицкого. Представлены:
Сергей Нельдихен. Стихотворения. М., «ОГИ», 2013;
Леонид Губанов. Я пригласил слова на пир. Стихотворения и поэмы. СПб., «Вита нова», 2012;
Лев Гомолицкий. Сочинения русского периода. Под общей редакцией Л. Флейшмана. В трех томах. М., «Водолей», 2012;
Валентин Парнах. Три книги. Составление, вступительный очерк, примечания В. Перельмутер. М., «Издательство Sam&Sam», 2012;
Вс. М. Рожнятовский Рукотворенный свет: световые эффекты как самостоятельный элемент декорации восточнохристианского храма. СПб., Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2012;
Елена Душечкина Русская елка: история, мифология, литература. Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2012;
Ирина Уварова. Вертеп: мистерия рождества. М., «Прогресс-традиция», 2012;
Л. И. Сазонова. Память культуры. Наследие Средневековья и барокко в русской литературе Нового времени). М., «Знак», 2012;
Екатерина Дмитриева. Н. В. Гоголь в западноевропейском контексте: между языками и культурами. М., «ИМЛИ РАН», 2011;
С. Г. Бочаров. Генетическая память литературы. М., «РГГУ», 2012.
Non-fiction с Дмитрием Бавильским. Пойманный на уловку будущего. О «Дневниках» Гомбровича – «…книга, появившаяся в трех томах еще при жизни писателя, – не совсем чистый дневник. Ну, то есть, конечно, это поденные записи литератора, однако изначально предназначенные к публикации в режиме реального времени. Ничего не напоминает? Лично мне – технологию Livejournal'a, платформы для ведения блогов, получивших в России название «Живого журнала»: здесь ведь тоже говорят «наедине со всеми», даже не пытаясь скрыть, что публичная приватность (приватная публичность), микс салона, гостиной и кухонных посиделок вполне совместима с очевидными литературными достоинствами. Правда, ЖЖ пришел в Россию в январе 2001 года, а Гомбрович начал вести заметки в далеком и отчаянно модернистском 1953-м, что, согласитесь, значительно опережает любое время. …»
Мария Галина: Фантастика\Футурология. Смерть после Полудня. Кончилась эпоха? На самом деле две (о братьях Стругацких и журнале «Если») «С Борисом Натановичем Стругацким, однако, случай особый. Дело в том, что он был очень наш», «… пиши они на английском, были бы просто хорошими писателями, равными среди первых, а не первыми среди равных. Ситуация гипотетическая, но вот другая, реальная – на Западе их хорошо переводили и хорошо принимали, но не ждали новых книг с таким трепетом и напряжением, как мы, и даже, казалось бы, близкий нам Станислав Лем отзывался о Стругацких доброжелательно, но без захлеба. Ничего обидного в этом нет. Избитый пример: если два имени — Толстой и Достоевский — проговариваются любым культурным западным человеком с уважением и даже без ошибок, то, скажем, на Пушкина реакция не столь однозначная, с некоторым оттенком недоумения, мол, да, знаем, что это ваше все, но у каждой культуры свои загадки. Что-то ускользает, умирает при переводе. …»
Библиографические листки
Книги (составитель С. Костырко)
Периодика (составители А. Василевский, П. Крючков)
облако тэгов
