1 августа 1862 года родился Монтегю Родс Джеймс — один из самых уважаемых авторов ужасов, творчество которого стало своеобразным мостиком от классического викторианского рассказа о привидениях к хоррору XX века. Не только корифеи прошлого высоко ценили прозу этого британского писателя — современные литераторы тоже весьма охотно упоминают имя Джеймса в числе своих вдохновителей и любимых творцов кошмара. Хотя, по совести говоря, в коротких новеллах автора нет того, что поистине можно охарактеризовать словом «кошмар». Джеймс всё же ценен несколько иными вещами.
Произведения писателя издавались в нескольких сборниках с 1904 по 1925 годы (таких книжек было четыре, и они вобрали в себя практически все рассказы, что он написал). За пять лет до смерти Джеймса, в 1931 году вышла основательная подборка с незамысловатым названием «Collected Ghost Stories», где под одной обложкой оказались все рассказы из упомянутых четырёх более ранних сборников.
Собственно, полностью эта книга была переведена на русский и издана в серии «Классика литературы ужасов». И когда-то на этот сборник под названием «Плачущий колодец» я написал рецензию в журнал DARKER.
Плачущий колодец (сборник)
Автор: Монтегю Родс Джеймс
Составитель сборника: А. Лактионов
Жанр: хоррор, мистика, рассказы о привидениях
Издательство: АСТ, Terra Fantastica
Серия: Классика литературы ужасов
Год издания: 2001
Похожие произведения:
Джозеф Шеридан Ле Фаню «В зеркале отуманенном» (сборник)
английские рассказы о привидениях (антологии «Карета-призрак», «Клуб привидений», «Проклятый остров» и проч.)
Он был историком, специалистом по средневековью и даже ректором колледжа. Он немало занимался научной деятельностью, написал множество монографий, собирал и редактировал старинные рукописи, переводил... Но остался в памяти современников и потомков благодаря другой стороне своего творчества — ироничным и пугающим, скрупулёзным и неспешным рассказам.
Монтегю Родс Джеймс, автор знаменитых историй о привидениях, был, с одной стороны, классическим представителем своего литературного века. Его прозе свойственны неторопливый темп, обилие описаний, внимание к деталям, многословность. В общем, стандартные атрибуты классических рассказов о привидениях викторианской эпохи. Но Джеймс также был из тех авторов, что торят новые пути. Его творчество не было полностью проникнуто иронией, хотя этим приёмом писатель никогда не гнушался. В лучших вещах Джеймса повествование вполне серьёзно, благодаря чему атмосфера сгущающегося ужаса чувствуется очень остро. Это отмечал Лавкрафт в своём эссе «Сверхъестественный ужас в литературе», называя англичанина в числе величайших авторов-современников, которым подвластен «космический ужас».
В сборник «Плачущий колодец» серии «Классика литературы ужасов» вошли почти все рассказы М. Р. Джеймса, а также нашлось место для своеобразного эпилога, «Рассказы, которые я пробовал написать», где автор раскрывает свои невоплощённые замыслы. Даже в этой небольшой заметке можно обнаружить несколько интересных сюжетов.
Подавляющее большинство рассказов писателя выходили в составе сборников, самый известный из которых — первый, «Рассказы антиквария о привидениях». В «Плачущем колодце» эта подборка, как и три следующие за ней, приведена полностью. Рассказы достаточно разнообразны и, вопреки заглавию сборника, повествуют не только о привидениях. В «Альбоме каноника Альберика» ужас исходит от старинного фолианта, в «Гравюре» кошмар олицетворяет вещь, давшая заглавие рассказу. «Ясень» способен напугать страшной тайной, тянущейся в глубину веков, «Номер 13» и «Граф Магнус» — по-северному суровыми опасностями, таящимися в гостиницах и поместьях Скандинавии... История под названием «Ты свистни — тебя не заставлю я ждать...» повествует об ужасе, сокрытом в... свистке, а «Сокровище аббата Томаса» подтверждает старую истину: «не всё то золото, что блестит». Рассказ «Погубленные сердца» — единственное произведение сборника, в котором призраки появляются перед читателем во всей своей красе.
Уже первый сборник подчёркивает излюбленные сюжетные ходы М. Р. Джеймса и представляет избранные им типажи героев, которые позже будут встречаться практически во всех его рассказах. В сюжетном плане — обращение к истории, тщательная работа с предысторией изображаемых событий; любимые же герои писателя — книгочеи, исследователи религиозных трактатов и знатоки храмов и церквей.
Примерно те же схемы мы видим и во втором сборнике. «Школьная история» и «Розарий», «Трактат Миддуфа» и «Алтарь Барчестерского собора», «Участь Мартина» и «Мистер Хамфриз и его наследство» — рассказы напоминают один другой. Везде во главе угла стоят тайны прошлого, эхом откликающиеся в настоящем, и секреты католических священников и церквей... На этом фоне выделяются «Вредоносные руны» — история, ставшая визитной карточкой писателя, пожалуй, самая «тёмная» в сборнике, повествующая о чёрной — рунической — магии.
Следовавший далее сборник состоял всего из пяти рассказов и не включал вещей, которые могли стать известными. «Дом причта в Уитминстере», «Дневник мистера Пойнтера» и «Случай в кафедральном соборе» — все те же истории об ужасах, скрывающихся в тени алтарей католических храмов и среди старых страниц в тяжеленных фолиантах. Но два последних произведения заслуживают внимания: «История исчезновения и появления», один из персонажей которой удивительным образом исчезает и вновь появляется, и «Два доктора», где в основе сюжета лежит неприязнь двух профессионалов, которая ни к чему хорошему, как и следовало ожидать, не приводит...
Подборка «В назидание любопытным» также может похвастать несколькими интересными историями. Во-первых, это рассказ, давший название всему сборнику, — тоже визитная карточка М. Р. Джеймса, которая многим любителям хоррора известна по антологии Стивена Джонса «Зомби». Во-вторых, совершенно непохожий на другие рассказы автора «В полночь на сказочных лугах», в оригинальной манере намекающий на то, что творится на английских просторах по ночам. В-третьих, «Драма в кукольном доме», где ужас из «большого» мира переносится в «маленький», кукольный мир. Да и другие тексты — «Необычный молитвенник», «Соседская межа», «Вид с холма» — довольно любопытны.
Последние четыре истории в книге изначально не выделялись в отдельный сборник, а были опубликованы вместе со всеми предшествующими подборками в книге «Collected Ghost Stories». Домашняя страшилка «Вечерняя забава», вариация на шекспировские темы «Жил себе человек возле кладбища», атмосферные «Крысы», повествующие о странном жителе гостиницы, и созданный для развлечения скаутов и, к сожалению, нестрашный «Плачущий колодец»...
Сборник серии «Классика литературы ужасов» представил творчество английского мастера сверхъестественного ужаса наиболее объёмно: по сути дела, это полный состав подборки «Collected Ghost Stories», впервые опубликованной в 1931 году. Здесь М. Р. Джеймс предстаёт во всей своей красе. И хотя многие рассказы имеют схожие сюжетные элементы и антураж, такие аккуратные шедевры, как «Ясень», «Граф Магнус», «Сокровище аббата Томаса», «Вредоносные руны» и «В назидание любопытным», надолго врезаются в память.
По традиции наименование «русская готика» применяется к мистическим произведениям отечественных писателей XIX — начала XX веков. Понятно, что «готикой», такой как у Анны Радклифф или Горация Уолпола, в большинстве таких текстов даже и не пахнет (чем ближе к нам — тем меньше и меньше «готики»), но традиция сложилась, и с нею приходится иметь дело. Как по мне, это вовсе неплохо, это лишь маркер, который позволяет довольно-таки чётко обрисовать круг текстов. Могу сравнить термины «русская готика» и «меч и магия» — и выяснится, что назначение обоих идентично. Но существуют читатели, резко не принимающие то или иное наименование (о протестах в адрес «русской готики», честно говоря, ещё слышать не доводилось).
Я попробовал составить десятку моих любимых повестей и рассказов русских писателей «золотого» и «серебряного» века литературы, в первую очередь имея в виду именно «страшность», чтоб продирало до мурашек! Попробовал — не получилось... Вышла только девятка, и пока что я к ней ничего добавить не могу, но не исключено, что в будущем наткнусь на что-нибудь не менее душещипательное.
Конечно, мнение об «ужасности» этой девятки — исключительно моё, по большей части давно сформированное и осмысленное. Сознаюсь, пару текстов я в список добавил за несколько иные достоинства, не всегда чётко соотносящиеся с «пугательным» эффектом. Тем не менее, и таким, не особенно «страшным» произведениям место нашлось — полагаю, в этом нет ничего страшного (простите за тавтологию).
Ну что ж, приступим...
9 место
Андрей Платонов «Мусорный ветер»
Мне как человеку, с отрочества знакомому с классикой русского рока, хотелось прочитать этот рассказ почти так же давно, как я услышал песню Армена Григоряна. Но вот знакомство с текстом Платонова случилось спустя много-много лет. Что же могу сказать о том, как мне понравился рассказ? — он мне не понравился. Но для меня это поистине страшное произведение. Сюрреализм, которым писатель щедро разбавил повествование, действительно пробирает до дрожи, от изображаемых диких и мерзких картин становится чуть ли не физически худо. А такого эффекта достичь весьма непросто! И хотя к «русской готике» «Мусорный ветер» причислить довольно-таки сложно — стилистика не та, сюжет тоже далёк от привычных, — тем не менее, он попадает в список. Будем считать это прощальным жестом страшно-мистической русской прозы (рассказ опубликован в 1934 году).
8 место
Осип Сенковский «Висящий гость»
Вот уже появляется один из рассказов, про которые я говорил выше: «Висящий гость» — не «ужасный». Да и вообще, это не хоррор, но триллер — напряжённый, наполненный довольно мрачной атмосферой, хоть и не без иронии. Сенковский вообще был литератор очень интересный — многое пробовал, многое ему удавалось (кое-что удавалось не ему лично, а каким-нибудь зарубежным писателям, а он потом издавал эти «удачи» как свои произведения). Разбойничья тема автору как-то не мила, о чём он честно заявляет в довольно обширном вступлении, но он отдаёт дань литературной моде — и получается блестяще! В XIX веке, думаю, второго такого триллера не найти, да и позднее, вероятно, тоже.
7 место
Александр Грин «Мат в три хода»
Ещё один рассказ, «страшность» которого может быть поставлена под сомнение. Здесь нет ужаса как такового, но есть его предощущение, переданное очень ярко и красочно. То есть «Мат в три хода» не проводит нас в комнату кошмаров, но оставляет на самом её пороге. Мы можем разве что попробовать заглянуть внутрь, однако там всюду клубится мрак, и не видно ни зги. А ведь это порой бывает ещё страшнее — так и не добраться до источника ужаса... В данном рассказе Грин в очередной раз показывает себя мастером мистической прозы.
6 место
Фёдор Сологуб «Собака»
Да, пожалуй, это мой самый любимый рассказ Сологуба. «Собака» завораживает и увлекает — тем более что произведение это, реалистическое вплоть до последних строк, в самом конце оборачивается сюрреалистическим кошмаром. И эта метаморфоза-то как раз и страшит больше всего: шаг от вполне обыденного, в общем, неблагополучия к инфернальному, непонятному и никак не объяснённому ужасу очень короток. Кто виноват и что делать? — совершенно неважно. Всё уже случилось, и от этого становится как-то жутко...
5 место
Николай Гоголь «Страшная месть»
А вот и самый классический текст из всей классики списка. Несмотря на большую популярность «Вия» как самого пугающего произведения Гоголя, я всё же отдаю предпочтение «Страшной мести». Очень ценю сцену свершения самого мщения — ведь она, на мой взгляд, поистине ужасна! Как мертвецы грызут мертвеца на дне глубочайшей пропасти — из года в год, из века в век!.. А сверху — сидит на коне своём застывший навечно мститель! Брр!..
4 место
Валерий Брюсов «Теперь, — когда я проснулся...»
Брюсов стал для меня одним из самых мощных открытий в русской не только «готике», но и фантастике. Есть у него замечательные мистические рассказы, первый среди которых для меня — «Теперь, — когда я проснулся...», история о сне и яви. Автор ведёт повествование от первого лица, от имени человека, овладевшего техникой управляемых сновидений. Интересен процесс освоения этих практик, интересны сами сны, которые генерирует себе герой, и интересен момент осознания, что сон и явь переплелись настолько, что он уже не может точно знать, спит или бодрствует. Отрезвляющий эффект совпадает с моментом пришествия волны ужаса.
3 место
Леонид Андреев «Красный смех»
Это произведение для меня — одно из самых страшных вообще, не только в русской литературе. Сюрреалистические кошмары, которые рисует Андреев, затрагивают потаённые глубины души, дотягиваются до подсознания. И ведь по прочтении «Красного смеха» осознаёшь, насколько ужасна, грязна, бесчестна, бесчеловечна война. Автор, безусловно, достигает своей цели: внушить читателю к ней отвращение. Рефрен «цветы и песни, цветы и песни» воспринимается на контрасте с основным содержанием текста как нечто омерзительное, чего от самого этого образа, казалось бы, никак ожидать нельзя.
2 место
Алексей Ремизов «Жертва»
Настоящая инфернальная жуть. Какой-то мистически-липкий текст, постепенно обволакивающий и погружающий в себя читателя. Уж на что иное, но на атмосферу Ремизов в «Жертве» не поскупился. Она уплотняется пошагово: сначала висит лёгкой, еле различимой дымкой, затем — обступает хлопьями тумана, а в итоге превращается в плотную стену, за которую не пробиться. Собственно, она и сама рассыпается, но не позже того, как в рассказе поставлена точка. Вроде бы всё здесь серьёзно и даже чопорно, но не дают покоя время от времени повторяющиеся слова: «вот было горе». Несмотря на их прямое значение, которое подтверждается контекстом, сам этот рефрен наводит на мысль, что ещё не всё в этом повествовании так беспросветно-кошмарно, а есть место хотя бы малой толике иронии, которая чуть-чуть разряжает обстановку. На мой взгляд, это добавляет произведению привлекательности.
1 место
Алексей К. Толстой «Семья вурдалака»
Первый среди лучших — рассказ о приключениях маркиза д'Юрфе в сербской деревушке. Толстой умело нагнетает атмосферу сгущающегося страха: то лицо, мелькающее за окном, то разговор деда с мальчиком, то повторение одних и тех же слов, но разными героями и в разных обстоятельствах — когда д'Юрфе общается со Зденкой... Очень много таких приятных «звоночков», когда читатель ощущает: вот-вот, ещё один шаг, скоро будет страх и ужас... Ну, и конечно, финальная погоня за главным героем и — особенно — роль в ней младенца. Аж дух захватывает! «Семья вурдалака» — настоящий, без скидок, хоррор, пожалуй что даже обогнавший своё время. Возможно, автор, написавший произведение в возрасте 21 года на французском языке, понимал это и не публиковал. Однако душещипательная (говорю без иронии) история пришла к читателям уже после смерти писателя. По моему мнению, это бесспорная вершина именно «ужасной», пугающей «готики» в русской литературе.
Недавно умер Клод Сеньоль, французский писатель, специалист по фольклору. Прожил он, между прочим, более века и скончался на сто втором году жизни!
Творчество его велико, но русскоязычный читатель имеет возможность ознакомиться только с небольшим количеством текстов. Из научных трудов Сеньоля переводилась монография «Сказания о Дьяволе», а из художественного наследия — только два раза переиздавались одни и те же произведения, сначала — в сборнике «Матагот» издательства «Энигма», затем — в книге «Оборотень» издательства «АСТ». Правда, ещё был томик сказок, но это уже тот самый фольклор, которым так интересовался Сеньоль; здесь он выступает не в качестве автора, а лишь в роли составителя.
Невесёлый это повод, чтобы вспомнить писателя, но тем не менее — вспоминаю. Сам читал только сборник «Оборотень», на который когда-то писал рецензию в журнал DARKER. Вот её-то я и представляю...
Клод Сеньоль
(25 июня 1917 — 13 июля 2018)
Оборотень (сборник)
Автор: Клод Сеньоль
Составитель сборника: не известен
Жанр: хоррор, мистика, готика
Издательство: АСТ
Серия: Классика литературы ужасов
Год издания: 2002
Похожие произведения:
антологии и сборники «готических» произведений конца XIX — начала XX вв.
Серию «Классика литературы ужасов» составили в основном произведения англоязычных писателей. Однако, если не брать в расчёт планировавшуюся, но так и не выпущенную антологию немецкой готики, всего одна книга представляет в серии творчество писателя, не имеющего отношения к американскому или английскому хоррору. Это — Клод Сеньоль, фигура достаточно известная не только в кругу французских авторов «ужасов». Скорее этот человек обрёл популярность как собиратель фольклора: недаром его именем даже названа премия в области изучения французского народного творчества.
Клод Сеньоль с ранних лет проявлял интерес к старинным легендам, что заметно и в его художественном творчестве. Сборник «Оборотень» представляет несколько рассказов и повестей французского писателя и фольклориста. Собственно, издание повторяет состав более ранней книги издательства «Энигма» под названием «Матагот». Отличаются они только порядком произведений и отсутствием в сборнике серии «Классика литературы ужасов» сопроводительной статьи.
Многие тексты Сеньоля похожи на литературно обработанные народные легенды и сказки, и в «Оборотне» таких немало. Но есть и вещи другого типа. В первую очередь отличается от прочих рассказ «Зеркало» — извечная тайна отражений. Женщина, бывшая некогда красавицей, пережила пластическую операцию; конечно, теперь она опасается того, что может увидеть в зеркале... По большей части Сеньоль пишет не о современности, его увлекают прошлые эпохи: в основном примерно конец XIX — начало XX века. События же рассказа «Зеркало», написанного в 1966 году, разворачиваются примерно в то же время.
Но это исключение — единственное. Все остальные тексты представляют читателю «преданья старины глубокой». Пожалуй, «глубже» всего дело зашло в «Трактире в Ларзаке»: время действия — 20-е годы XIX века. История эта в сути своей простая: путник, пробиравшийся через плато Ларзак, остановился в старом трактире и... нашёл приключения себе на голову. Откуда же ему было знать, что это гостеприимное заведение никогда никого не отпускает просто так? Главная удача рассказа — атмосфера. Она не гнетущая, а скорее беспокойная и тревожная, и служит отличным фоном для изображения злоключений героя-рассказчика.
И вот, исключая вышеперечисленные вещи, все произведения в сборнике посвящены двум любимейшим Сеньолем темам: Оборотни и Дьявол. Причём существуют они бок о бок: в произведениях об оборотнях и их родственниках волках дьявольщина зачастую даёт о себе знать. Вообще, все или почти все ужасы в произведениях сборника «вдохновлены» Дьяволом. Везде он руку приложил! Будь то странный и неприятный на вид чёрный комодик из одноимённого рассказа, который внушает своему обладателю такие грёзы наяву, что впору и с ума сойти! Или будь то «тёмная сторона» живописи, с вдохновенным чувством показанная писателем в «Чупадоре». В самом деле, краска краске — рознь, и чтобы добиться успеха, в этом необходимо разбираться. Талантливый художник Чупадор создаёт просто удивительные шедевры, а уж он-то знает, какую краску использовать в работе!
Или рассказ с говорящим названием: «Дьявол в сабо». Прежний кузнец в маленькой французской деревушке повесился, и тогда же неизвестно откуда пришёл новый. Как он там чародействовал с железом, молотом и наковальней, простые люди могли только гадать. А между тем и про старого кузнеца ходила молва, что он заключил договор с дьяволом, так неужто новый?.. Даже подумать о таком страшно!
А что делать бедным французам, если их деревню осаждает волк-оборотень? Собрались мужики изловить его, да боязно — этой тварью может оказаться любой, твой друг или сосед! Но бороться с исчадием ада всё равно как-то надо... «Оборотень» примечателен тем, что в рассказе подана и точка зрения самого чудовища — Сеньоль в своём повествовании попеременно обращается то к охотникам, то к жертве. Повесть «Мари-волчица» несколько о другом, темы оборотничества она почти не касается. Главная героиня произведения — девушка, которую ещё в раннем детстве таинственный волчий пастырь наделил даром разговаривать с волками и излечивать нанесённые ими раны. Вот только он сразу предупредил родителей: дар этот будет у Мари до тех лишь пор, пока сам пастырь жив...
Мрачным колдовством пропитана история «Матагот». В надежде найти тишину и спокойствие, чтобы ничто не отвлекало от работы, некий писатель поселяется на ферме Ардьер. Он занимает комнаты дома, которым владеет колдун Кордасье. Конечно, такая завязка не просто так, и в одну из ночей писатель ввязывается в круговорот таинственных и страшных событий. Не всё здесь будет кристально ясно, но мрачной атмосферы для этого произведения автор не пожалел. Непонятная чертовщина творится и на страницах повести «Меченая». История главной героини, девушки Жанны, неразрывно связана с историей её отца, который однажды, осваивая новый участок, отсёк голову покоящейся в земле статуи. Древним было это изваяние — времён господства Рима, а то и раньше! Мужчина, решив нажиться на находке, взял голову с собой, и это стало первым звеном череды злоключений, которые отразились не только на нём, но даже на его дочери. Она родилась со шрамом на лбу, за что и получила прозвище Меченая, — и судьба её была предрешена...
Клод Сеньоль, кажется, хочет обмануть время. Писатель родился в 1917 году, его первые художественные публикации состоялись во второй половине 40-х годов. Но пишет он так, будто принадлежит к тому времени, к которому так любит обращаться — рубеж XIX и XX веков. А может, и того раньше! В этом состоит своеобразие его прозы, которая вряд ли кому покажется по-настоящему жуткой и пугающей. Но это компенсируется тем, откуда он черпал вдохновение для творчества — на страницах сборника «Оборотень» читатель будто в самом деле встречается с народными французскими легендами.
Ровно 52 года назад не стало одного из самых необычных и интересных европейских писателей. Сказать, что за свою продолжительную жизнь Жан Рэй, он же Джон Фландерс, он же Раймон Жан Мари де Кремер написал много — значит почти ничего не сказать. Он написал очень много. Даже исследователи его творчества до сих пор не могут разобраться в невероятно запутанной библиографии.
Русскоязычный читатель не имеет пока удовольствия в достаточной мере знать творчество писателя, хотя вроде и немало рассказов Рэя представлено на русском. И ключевые романы автора, как то: «Мальпертюи» и «Город великого страха» — давно известны, но это лишь капля в море.
Я интересуюсь автором уже давно, искал с переменным успехом сначала переводы его произведений на русском, затем и оригинальные тексты или переводы на другие языки — в общем, любые тексты Рэя, до которых была возможность дотянуться. Таким образом прочёл первые два сборника писателя, обзор на которые я и представляю.
Постоянные читатели DARKER вспомнят эти рецензии (они публиковались в 2014 и 2015 годах соответственно) и наверняка догадаются, почему я вспомнил о Рэе накануне выхода нового номера журнала. Да ещё так получилось с сегодняшней датой...
Раймон Жан Мари де Кремер
(8 июля 1887 — 18 сентября 1964)
Сказки виски / Les Contes du whisky (авторский сборник)
Автор: Жан Рэй
Жанр: мистика, хоррор
Издательство: La Renaissance du Livre (1925), Editions Atalante (1946), Marabout (1965) и др.
Год первого издания: 1925
Похожие произведения:
иронические мистические рассказы Эдгара По, Джона Кольера и других авторов
другие сборники рассказов Жана Рэя
Жан Рэй «Город Великого Страха» (роман)
Первый сборник рассказов Жана Рэя вышел довольно рано — в 1925 году. Оговоримся, что рано для Рэя именно как писателя — ведь тогда Раймону Жану Мари де Кремеру было 38 лет. Первые его прозаические публикации появились лишь в конце 1900-х или начале 1910-х годов. И публикации эти были очень немногочисленны до тех пор, пока за пять лет до появления сборника «Сказки виски» он не пристроил в различные бельгийские издания порядка двадцати рассказов. Это были короткие истории о жизни моряков, ростовщиков, миллионеров — в общем, разных по социальному положению людей, связывает которых, пожалуй, одно: врождённый авантюризм. Наибольшее влияние на эти произведения оказало творчество Эдгара Аллана По — знаменитый американец и сам был мастер иронических ужасов и мистики.
Под обложкой «Сказок виски» оказались двадцать семь рассказов, как публиковавшихся ранее в периодике, так и изданных впервые в сборнике. Книга была разделена на две части. Первая из них носит то же название, что и весь сборник и в общем и целом освещает мистическую сторону припортового Лондона, затянутого вечной пеленой тумана и населённого любителями выпивки. Образ горячительного напитка виски проходит красной нитью почти через все рассказы. Он и спасает, помогая героям не сойти с ума от той чертовщины, свидетелями которой волею судьбы они становятся, и дурманит, навевая кошмарные галлюцинации...
Первая часть книги буквально пропитана иронией. Запоминающиеся рассказы, как то: «Полночь», «Лосось Поппелрейтера», «Мой мёртвый друг» — все не без авторской улыбки. Хотя есть произведения и более серьёзные. Среди них — «Ирландский виски», один из героев которого пал жертвой страшной мести. Триллер «Ночь в Камбервелле» — вещь вполне реалистическая, с толикой чёрного юмора, гораздо более чёрного, чем в иных иронических мистических рассказах. «Месть» повествует о том, что ничто не остаётся безнаказанным, и даже если тот, кто мог отомстить, уже мёртв, это не повод ничего не бояться. В «Джошуа Гуллике, ростовщике» Рэй касается, по-видимому, одной из острых для него тем. Гуллик из-за своей жадности приобретает очередную дорогую вещицу. Он и не подозревает — точнее говоря, не хочет слышать о том, что выменянное им ацтекское кольцо обладает таинственной силой...
О ростовщиках в «Сказках виски» есть и ещё один рассказ. В «Картине» главный герой берёт в залог незаконченное полотно художника Уортона с условием, что тот найдёт деньги, чтобы выкупить через десять месяцев свою работу и другие заложенные вещи. По прошествии этого срока Уортон не смог выполнить обещание, и его имущество было продано, а картина осталась у ростовщика. Автор полотна назвал его «Месть» — как выясняется, вовсе неспроста...
Рассказ «Картина» входит во вторую часть сборника, озаглавленную: «...И несколько историй из тумана». Эти произведения явно серьёзнее, чем то, что вошло в первый раздел. Забавное, но как будто какое-то немного болезненное «Окно с уродцами»; сюрреалистически-мрачное полотно «Двадцать минут первого», представляющее собой сплошной диалог; документально изложенный (и нотариально заверенный), а потому жутковатый «Кладбищенский сторож»; детектив с разоблачением ужасов «Заброшенная обсерватория»; кошмарная фантазия на тему иных миров (с приветом Лавкрафту!) «Странные опыты доктора Паукеншлагера»... Рассказы разные по сюжетам, по стилю — они предвосхищают Рэя более зрелого, склонного к сюрреализму и действительно умеющего рисовать чёрными-чёрными красками.
«Сказки виски» были первым словом молодого писателя, начиная с которого он, собственно, и стал формироваться как «бельгийский Эдгар По» и «европейский Лавкрафт». Кое-какую известность книга всё-таки приобрела — несколько произведений, вошедших в сборник, были опубликованы в 1930-х годах в американских палп-журналах «Terror Tales» и «Weird Tales» под псевдонимом Джон Фландерс. Правда, в главном сборнике малой прозы Жана Рэя «25 лучших чёрных и фантастических историй» первая его книга представлена лишь двумя произведениями («Кладбищенский сторож» и «Ночь в Камбервелле»).
Да, по большей части эти коротенькие рассказы вовсе не страшны — они пропитаны иронией и чёрным юмором. Но те материи, с которыми писатель продолжит работать, видны невооружённым глазом: вампиры, призраки, живые мертвецы... Лондонский туман, холодные ночи; моряки, завсегдатаи припортовых таверн, пьющие виски и гораздые на различного рода авантюры и приключения — вот что интересует писателя. И будет интересовать ещё многие-многие годы после «Сказок виски»...
Круиз теней / La Croisière des ombres (авторский сборник)
Автор: Жан Рэй
Жанр: мистика, хоррор
Издательство: Les Éditions de Belgique (1932), Nouvelles Éditions Oswald (1984)
Первый сборник рассказов Жана Рэя вышел на семь лет раньше второго. Между 1925 и 1932 годом писатель опубликовал совсем ничего — и большая часть произведений, увидевших свет в этом интервале, вошла в сборник, названный «Круиз теней». Составляют его всего лишь семь рассказов.
Прошло несколько лет — и второй сборник разительно отличается от «Сказок виски». Если в прежней книге бал правила ирония с щепоткой призраков, то в «Круизе теней» всё куда серьёзнее. Сборник составляют странные, напонятные, сюрреалистические произведения. И именно для этой книги были отобраны два рассказа, которые стали самыми известными опытами Жана Рэя в малой прозе. Кстати говоря, «Марливекское кладбище», ещё одна из сильнейших работ писателя, к тому времени была написана и даже опубликована в периодике, но к остальным «теням» не присоединилась...
Но начнём по порядку. Открывается книга мощно и внушительно: первая же история, «Ужасающее присутствие», с головой окунает читателя в тягучую мрачную атмосферу неведомого ужаса. Обычно разговоры смолкают, когда в тёплую уютную компанию вторгается новый человек. Так же было и в таверне: в помещение из внешней тьмы, спасаясь от бури, вошёл незнакомец. Странный это был человек — он рассказал собравшимся свою жуткую историю. И хотя завсегдатаи таверны вовсе не сразу поверили ему, однако кое-что убедило их в том, что незнакомец не лжёт...
Второй рассказ, «Конец улицы», ещё более мистичен и непонятен. Действие разворачивается на борту грузового судна «Эндимион». С первых абзацев атмосфера морского путешествия — конечно, не без тайн и страха — охватывает читателя. Повествование скачет с пятого на десятое: это обычный стиль Жана Рэя, мастера создать этакий пазл, состоящий из отдельных фрагментов. Сложить их вместе и понять, что же вышло, он предлагает читателю.
И почти все рассказы в сборнике — именно такие. Следить за сюжетом таких произведений как «Этот идиот Дюрер» или «Mondschein-Dampfer» (что-то вроде: «Пароход «Лунный свет») представляется делом исключительно сложным. Первая из названных историй начинается весьма обычно: главный герой недолюбливает журналиста Дюрера, о чём и говорит без стеснения своему приятелю. Но разговор завершился, а вот что случается после... Калейдоскоп событий, достаточно мрачных, жутких — и в результате остаётся закономерный вопрос: «Ну и?..» Примерно так же обстоит дело и с «Пароходом».
И всё-таки, всё-таки... В книге есть ведь ещё «Последний пассажир» и два «ударных» рассказа в конце: «Переулок святой Берегонны» и «Майнцский псалтырь». Мистер Баттеркап, владелец отеля «Королева океана», из которого разъехались все гости, однажды ночью просыпается от ужаса: он слышит чьи-то шаги. Но сезон закончился, и внутри здания, кроме самого мистера Баттеркапа, никого не должно быть. Такова завязка рассказа «Последний пассажир».
Ну, а оставшиеся два произведения по праву стали не только жемчужинами в творчестве Жана Рэя, но и вошли в золотой фонд мистического рассказа ужасов XX столетия. К слову сказать, и «Переулок святой Берегонны», и «Майнцский псалтырь» вошли в объёмную антологию «вирда» под редакцией Джеффа и Энн Вандермейер.
Первому из этих рассказов зачастую даже неофициально отдаётся первое место. Действительно, «Переулок святой Берегонны» — место пугающее. Оно находится где-то между мирами, и путь туда однажды открыл главный герой. Ну, а как он туда попал, что он там нашёл — лучше узнать самостоятельно. «Майнцский псалтырь», впрочем, не слишком отстаёт от собрата. Это тоже рассказ о параллельных мирах, на один из которых натыкается команда мореплавателей на своём судне. Они проходят через странные воды и воочию наблюдают чуждые чудеса и кошмары. Рассказ вышел очень лавкрафтовским, хоть и написан европейцем на другой стороне Атлантики. Одна из излюбленных тем «бельгийского Эдгара По» — море и моряки — начатая в «Круизе теней» ещё во втором рассказе, получает в этом произведении достойное окончание.
Спустя семь лет после «Сказок виски» Жан Рэй заявляет: всё, баста! Хватит иронических страшилок, надо рубить мощный потусторонний хоррор! Это, конечно, преувеличение, так как до самых последних произведений «европейского Лавкрафта» никогда не оставляло чувство юмора. Но «Круиз теней» разительно отличается от первого сборника писателя соотношением страшного и смешного. Рэй подтверждает, что он умеет нагнать жути и очень чутко воспринимает Космический Ужас, о котором часто говорил Лавкрафт. И конечно, этот мрачный сюрреализм — он тоже становится визитной карточкой бельгийца начиная именно с «Круиза теней».
В оформлении рецензий использованы обложки книг Жана Рэя в серии «Fantastique / SF / Aventure» издателя «Nouvelles Éditions Oswald» (NéO). По моему мнению, шикарные обложки, если заинтересовались, поищите ещё в Интернете — очень стильная книжная серия.
Как известно, всё новое — это хорошо забытое старое. К сборнику, о котором пойдёт речь ниже, эта максима подходит как нельзя более кстати. Ведь всё это мы уже читали, знаем, слышали... И тем не менее, книга получилась долгожданная и своевременная, ведь ничего подобного на русском не было года этак с 2004-го.
Итак, «Безымянные культы» Роберта И. Говарда.
Имя Роберта И. Говарда связано прежде всего с жанром героического фэнтези, также известного как «меч и магия». Но техасский писатель оставил огромное наследие, в котором Конан и другие герои занимают, конечно, самое заметное, но не единственное место. Если мы расположим жанры, в которых работал автор, по степени популярности и востребованности читателем, то хоррор займёт вторую строчку после «меча и магии».
Но прежде чем определять, чем же хороша/плоха новая книга, сначала окунёмся в историю.
На русском языке «чистых» сборников хоррора Говарда, считайте, и не было. Впрочем, можно ли составить такой «чистый» сборник, чтобы он достаточно хорошо представлял творчество «техасского мечтателя»? Мне представляется, что нет. Зачастую у Говарда хоррор неотделим от фэнтези, а без некоторых особенно удачных мрачных фэнтези-историй подобная книга была бы ущербна.
Как бы то ни было, хоррор автора стал известен с первых же его книг на русском языке. Известный сборник «Час Дракона» содержал такие вещи как «Пламень Ашшурбанипала», «Тварь на крыше», «Крылья в ночи» и «Голуби из ада» — не только одни из лучших «страшных» историй Говарда, но — вообще жемчужины в его творчестве! Пару лет спустя в четырёхтомнике издательства «Эридан» вышел сборник «Голуби преисподней», куда также вошли вышеперечисленные рассказы, а также добавился условный «Пиктский цикл», весьма мрачный и атмосферный.
Следующие книги, в которых в основном были ужасы, вышли уже в рамках пятнадцатитомного собрания сочинений Говарда от «Северо-Запада». Первый же том «Чёрный камень» представил как уже ранее публиковавшиеся на русском, так и новые рассказы в жанре хоррор. Эта подборка была повторена почти полностью в серии «Имена ЗФ» в книге под названием «Чёрный Канаан» в 2001 году. Второй «северо-западный» том, «Ночь волка», тоже оказался достаточно мрачным: многие истории, вошедшие в него, представляют собой смесь ужасов и мистики с историко-приключенческой прозой и фэнтези. Заключительным мощным ударом по хоррору стал сборник «Гончие смерти», собравший под одной обложкой малоизвестные «ужасы» техасца.
В рамках восьмитомного собрания сочинений Роберта И. Говарда, предпринятого тем же «Северо-Западом» в 2003‒2004 годах, два заключительных сборника тоже «прошлись» по «мрачняку». В седьмой том «Воин снегов» вошла небольшая, но представительная подборка хоррор-рассказов, а восьмой том «Хозяин судьбы» представил истории так называемого жанра «сверхъестественной угрозы» и мрачные детективы.
И вот, с 2004 года хоррор Говарда не переиздавался массовыми тиражами.
Когда появилась новость о сборнике под названием «Безымянные культы», первым же предположением стало то, что это будет издание на русском оригинального сборника «Nameless Cults: The Cthulhu Mythos Fiction of Robert E. Howard» под редакцией Роберта М. Прайса. Однако эти надежды не оправдались. Кто-то (в том числе и я) мечтал об издании на русском книги «The Horror Stories of Robert E. Howard» под редакцией Расти Бёрка, но продолжает мечтать до сих пор. А «Безымянные культы» собрали под одной обложкой много хоррор-рассказов Говарда, как самых известных, так и нечасто упоминаемых — но уже известных русскоязычному читателю.
Теперь давайте взглянем на наполнение сборника. Открывают книгу хоррор- и мистические фэнтези-рассказы, как то: «Долина червя», «...Delenda Est», «Черви земли», «Долина сгинувших», «Дети тьмы»... Эти произведения сразу представляют фирменный приём Говарда: фэнтези + хоррор. Кроме того, три последние из вышеперечисленных обращаются к теме «маленьких людей», так любимой «техасским мечтателем». Начатые в «Детях тьмы» сказания об ужасах далёкого прошлого, прорывающихся в настоящее, продолжают следующие два рассказа: «Погибель Дермода» и «Каирн на мысу». Не раз переиздававшаяся у нас история «В лесу Виллефэр» служит своеобразным переходом к следующему корпусу текстов.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Перестук костей».
Соломон Кейн, известный путешественник и пуританин, Бич Божий, способный истоптать в поисках справедливости полсвета, вступает на книжные страницы. «Перестук костей» и «Десница судьбы» представляют нам два «европейских» приключения Кейна, не самых захватывающих, где герой становится, в общем-то, всего лишь пассивным наблюдателем творящихся ужасов. Но уж в «Крыльях в ночи», где действие разворачивается в Африке, пуританин представлен во всей красе.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Из глубины».
Далее следует небольшой цикл «морского» хоррора: «Проклятие моря» и «Из глубины». Это хоть и ранние рассказы ужасов Говарда, но в них уже чувствуется рука будущего мастера. Сюжет «Народа Чёрного побережья» тоже связан с океаном, притом в произведении ощущаются лавкрафтовские мотивы (правда, без Дагона и Глубоководных). Незатейливая «Последняя песнь Казонетто» стоит несколько особняком — источник ужаса в ней довольно оригинален, у Говарда больше ничего подобного нет.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Дети Ночи».
Цикл о Джоне Кироване и его друзьях представлен в книге почти полностью. «Дети Ночи», «Не рой мне могилу», «Повелитель кольца», «Дом, окружённый дубами» (в «посмертном соавторстве» с Августом Дерлетом) и «Живущие под усыпальницами» — это одни из лучших мрачных рассказов Роберта И. Говарда. И если первый рассказ в цикле вряд ли можно назвать отличным (это была первая попытка техасца писать «Мифы Ктулху», в которой, однако, больше подражания Джеку Лондону и собственных размышлений Говарда, чем Лавкрафта), то с течением времени автору удалось привнести в цикл замечательную мрачную атмосферу и мотивы Космического Ужаса (менее всего это заметно, пожалуй, в «Повелителе кольца»). Неудивительно поэтому, что далее в книге идут «Мифы Ктулху» Говарда.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Пламя Ашшурбанипала».
«Пламя Ашшурбанипала», «Чёрный камень» и «Тварь на крыше» — пожалуй, эти вещи техасца, написанные под бесспорным влиянием старшего коллеги Лавкрафта, стали самыми известным его вкладом в «ктулхиану». Стоит отметить, что бытует мнение, согласно которому «Чёрный камень» является лучшим нелавкрафтовским «Мифом Ктулху». Также интересно, что первоначально «Пламя Ашшурбанипала» было написано как чисто приключенческий рассказ, и никаких Тварей в этом тексте не было.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Чёрный Канаан».
Подхватывают эстафету страха истории, написанные в так называемом жанре «сверхъестественной угрозы»: «Пришелец из Тьмы», «Чёрный Канаан», «Луна Замбибве»... Первая посвящена египетской теме, действие остальных двух разворачивается среди тёмных сосновых лесов южных штатов Америки. О «Чёрном Канаане» восхищённо отзывался Лавкрафт — и вполне заслуженно! Жаль, что он не читал следующих далее в книге «Голубей ада» — это явный фаворит среди всего хоррора, написанного «техасским мечтателем». А по мнению автора этих строк, это вообще лучшее произведение, вышедшее из-под пера Говарда.
Иллюстрация Грэга Стейплза к рассказу «Голуби из ада».
Закрывающие книгу рассказы оказываются довольно-таки разными и по стилю, и по сюжетам. Первые два принадлежат к раннему этапу творческой биографии автора: «Тень Зверя» рассказывает ещё об одном ужасе, таящемся где-то среди тёмных сосновых лесов, а «Змея из ночного кошмара» переносит нас в африканское поместье белых. «Сердце старого Гарфилда» и «От любви к Барбаре Аллен» написаны позже и представляют собой своеобразные легенды Дикого Запада с налётом мистики.
Действительно, большая часть лучшего хоррора в «Безымянных культах» есть. Но за бортом остались не менее интересные истории. Например, коли уж есть «Долина червя», то неплохо было бы вспомнить и ещё один «страшный» рассказ о Джеймсе Эллисоне — «Сад страха» (в нём хоррора даже больше). «В лесу Виллефэр» «добить» бы вторым рассказом о де Монтуре «Когда восходит полная луна», а к двум историям о городе Фаринге присовокупить «Беспокойные воды». Забыты и детективы Говарда, а между тем в цикле о Стиве Харрисоне есть чем поживиться (хотя бы лучшим произведением под названием «Кладбищенские крысы»). Кроме того, без внимания остались не входящие в циклы интересные жуткие рассказы писателя, как то: «Прикосновение смерти» и «Голос Эль-Лила», «Ужас из кургана» и «Чёрные когти», «Человек на земле» и «Гончие смерти», «Мёртвые помнят» и «Дом Арабу»... Будем надеяться, что в будущем у нас будет возможность увидеть и эти произведения в подобном же сборнике.
Остаётся ещё только сказать о переводах. Некоторые тексты переведены заново, и, надо сказать, достаточно хорошо. Отдельные произведения вновь пересмотрены переводчиками и улучшены. Как самый яркий пример — «Голуби ада», во всех прежних изданиях которых (возможно, за исключением одного — один перевод я пока не нашёл и не сверил с оригиналом) был опущен один диалог персонажей; в данном издании он восстановлен. С другой стороны, перепроверка велась не слишком тщательно: в «Червях земли», переведённых Владимиром Карчевским, как и в начале 1990-х, до сих пор пять глав вместо шести. Но это, впрочем, мелочь — текст рассказа представлен всё-таки весь.
Так что сборник хоррор- и мистических рассказов Роберта И. Говарда «Безымянные культы: Мифы Ктулху и другие истории ужаса» можно охарактеризовать так — книга, которую давно ждали. И это отлично, что она вышла! Надеюсь, она заинтересует читателей, ибо «техасский мечтатель» совершенно точно достоин того, чтобы его знали не только как автора Конана.
Завершим же мы цитатой ещё одного известного техасского писателя, который очень любит и восхищается творчеством своего земляка и старшего коллеги:
У него [Роберта И. Говарда] всегда получалось лучше, когда он писал о... невидимых ужасах; вещи, которых мы боимся, могут находиться под кроватью, или в темноте, или за пределами нашего понимания. Хоррор-рассказы — мои абсолютные фавориты среди его работ... он привнёс элементы ужаса во многие другие истории, включая и самое известное своё творение — Конана. Его способность писать ужасы придала очень много другим его произведениям.
Джо Р. Лансдейл
В оформлении статьи использованы иллюстрации Грега Стэйплза, созданные для сборника «The Horror Stories of Robert E. Howard».
облако тэгов
