Незаурядная книжка: очень интересные идеи, увлекательный сюжет, хорошее повествование. При этом язык в каждой сюжетной линии отличается от остальных, а это добавляет убедительности миру и событиям, да и энергетику текста повышает. Понравилась и философская составляющая — автор обосновывает свои концепции, поэтому воспринимаешь их серьезно. Хотя иногда в тексте видны уши «пушистости», я верю, что 2-я часть будет драматичнее и жестче. Впрочем, в любом случае буду ждать продолжения романа с нетерпением. В нашей современной русской космической фантастике «Порог», безусловно, очень сильная вещь.

Отличный роман, хорошие рассказы. Идея конца света в виде оставления мира Богом — крайне незаурядная. Я, по крайней мере, не припомню, чтобы она где-то описывалась. (Хотя есть определенная перекличка с идеями Лазарчука и ощущениями Столярова). Художественные решения, выбранные Збешховским для повествования, тоже классные... В какой-то момент меня стала утомлять вариативность рассказов всё с одной и той же главной идеей, но, к счастью, у автора появились и новые, так что внимание к тексту не ослабевало. Заслуженное спасибо переводчику! В общем, на мой взгляд, «Всесожжение» — самая сильная иноязычная книжка с начала с.г.

Отличная дилогия. Хороший и легкий язык, увлекательный сюжет. А главное — смелая фантазия. Для русской фантастики, безусловно, это пример фэнтези, которой можно гордиться. Пусть оно и не славянское, но доморощенное) и классное!

Хорошая, незаурядная вещь! Ольга Онойко, действительно, очень неровный писатель. Много отличных произведений, но есть и полностью проваленные. Но «Край» — захватывающий, оригинальный и незаурядный рассказ. Один из лучших в 2016-м. Тем, кто не читал, рекомендую.

Вообще, смешно, конечно, расценивать беллетриста Акунина как историка. Он сам по себе истинный фейк, который подделывается то под стиль писателя 19 века, то под автора «Фантастики», то «интеллектуальной книжки» с названием на «А», которую не купил, скорее всего, никто. (А название вообще, как и факт самой публикации, забыли). А уж его повесть, в которой автор на полном серьезе подсчитывал, сколько женщин из разных стран может осеменить глава стратегической разведки Византии, чтобы из этих метисов создать разведывательную сеть — слов нет))). После такого исторического анализа автора «историзм» Акунина — это одна большая хохма. Я даже в некоторой растерянности оказался, когда понял, что автор отзыва говорит о гении Акунина всерьез. У Жюль Верна и то больше прав на звание «основоположника человеческой науки», а у Велимира Хлебникова на пост президента ЗШ, чем у Акунина — на звание писателя-историка)) Читайте историю у историков, а не у авторов бульварных романов.

По мне так Щеголев просто плохой писатель. Читал я его, когда изредка покупал «Полдень». Автор выезжал до поры на радикальной политизированности. Но эта специя давно потеряла вкус.

Книжка — послание к миру от разочарованных 60-сятников. Оказывается, человек не переменился в этом чУдном мире Полдника) благополучном, культурном, милом.

Новая религия, которую исповедовали коммунисты-антисталинисты, никого никуда не повела, а только разочаровала.

Крушение этого сектантства воспринимается и передается АБС как моральных крах человечества. В общем, текст отчаянья.

Такие рассказы, повести, романы, эпопеи стали появляться в большом количестве после кризиса нефтяных цен в 2014-2016 гг., когда власть отказалась своего морального постулата «бабло побеждает зло», и перешла на изъятие у граждан денег так же, как в 1917-1920-е, продотряды изымали у крестьян хлеб...

Полагаю, что депрессивных, мрачных, психопатичных текстов в р-язычной фантастике будет становиться всё больше. А «Волны» — всё популярнее.

Я эту книжку прочел, когда она первый раз вышла в Эксмо в 2005. Местами было интересно, и написано хорошим слогом. Некоторые фрагменты и линии — выглядели сущей графоманией и резонерством. А увязывание цвета ветки с идеологическим выбором ее обитателей — уж слишком забавным. Концовка романа — те, кто его читал, помнят, вызывала изумление. Впрочем, теперь, в эпоху эмиграционных войн, оно становится эдаким пророчеством наоборот.

Не удивительно, что «Метро» своим 1-м изданием не зацепило тогда ни читателей, ни критику.

В игру её вернула массированная реклама нового издательства и мобилизованное... ээээ гражданское общество)) Удивляясь столь энергичному хайпу, я попробовал перечитать 1-ю книжку, потом — прочесть 2-ю, но так и не справился с мастерством этого автора.

Стилистически рассказ написан так, что оба персонажа говорят своим собственным языком, а не авторским резонерством. Пафос только появляется в их диалоге и тут же сбивается. Поэтому человечность в этом побеждает гнев и беспощадность, с которой мы сейчас и к нынешним и историческим событиям, персонажам, тенденциям. Живые люди оказываются добрее, чем их самые светлые безжалостные побуждения. В общем, рассказ простенький по композиции, а по содержанию -умудренно добросердечный. И тон, и слова в нм не случайны. Обе эти его стороны поддерживают друг друга, но для любителей ненависти он, конечно, ни о чем. Не понимают они такого подхода к действительности(

Захар Прилепин — писатель, который проверяет своим текстами мир на человечность. Столько лжи, взаимной злобы, ненависти, бесчестья и продажности в окружающей действительности — есть ли, осталось ли что-то из того, что помогает человеку спасти себя от зла? Это, по сути, наиболее частый вопрос, ради которого он затевает свои тексты. Они, по большей части, начинаются из душевных потемок и потерянности героя, а затем без пафоса, подчас через довольно мутные, а оттого и достоверные сюжетные события постепенно очищают его силу, «брутальность» от навязанной миром злости, передают ощущение открытия нежности и ценности этого же не лучшего, но живого, мира даже в его нестерильных проявлениях. В общем, все эти метания героя, падения, проколы — все-таки движение к свету из, казалось бы, беспросветной тьмы. Отдельно взятый человек оказывается сильнее широкоформатного Левиафана даже маленькими победами.

Его герои — сильные и жесткие люди, которые критичны к себе даже побольше, чем к другим. Но то ценное, что они они обретают или обнаруживают в мире, они уже не допускают потерять.

Такой мне представляется его писательская линия, какими бы разными не были произведения. Такова и его линия жизни, в каких бы обстоятельствах она не проявлялась, и через какие повороты не шла. Да, конечно, он писатель-воин, а не литературный хлыщ. В текущей действительности его сила автоматически становится вызовом многому из того, что нас окружает. За это его многие не любят. Но все же — даже меркантильно судя по тиражам его книжек — гораздо больше тех, кто благодарен ему за то, что он пишет, за то, что он таков.

Неровная вещь. Первая часть увлекает так, что, казалось, ничего интереснее не читал. В принципе, и действительно — в те годы в российской фантастике ничего и рядом не стояло. В том числе, и по самой идее экспериментального мира для персонажей. Я, по крайней мере, не помню.

Вторая часть больше похожа на политический памфлет: свободное общество скатывается к авторитаризму-бюрократизму, поскольку идея казенных социальных лифтов всех достала своей бессмысленностью. Этакая аллюзия к смене государственного планирования военного коммунизма Ихила Лурье на бюргерский сталинизм-лайт.

Третья — путешествие познания, когда герои проходят массу разнообразных чудовинок (почти все именуются с Большой Буквы), и оказывается, что был только круг первый.

Сила одновременно слабость этой вещи, и наоборот. Социальная фантастика, где авторы даже не хотят давать объяснение декорациям. Да, верно, АБС напишут о счастье ничего не объяснять читателю, чтобы не отвлекать его от своей логики приоритетов и развития повествования. Для кого-то это будет новаторским писательским методом. Для кого-то — свидетельством экономичности писательских усилий. Для меня по юности главным было первое. Позднее некоторые аксиомы перестали казаться таковыми и стали раздражать полной нелогичностью. Детали, конечно же, не главное. Но когда «главного» нетолстый слой из полутора героя, нескольких идей, и сюжета deus ex machina, то не убеждает и главное. А что, собственно, главного? То, что человек должен стремиться к познанию при любых политических порядках и при любых физических законах? Ну да. Но разве это такая редкая идея? Человек реализует ее своей жизнью, даже не думая об этом. И главным в итоге для романа оказываются художественные средства, примененные писателями. А там дьявол разносит детали к собственной бабушке.

Оттого эмоциональная напряженность этой вещи выглядит совсем голой. Как электропровод. Сила это или слабость для фантастического романа?

Мало у кого из р-язычных писателей в те годы фантастика была столь занимательна и умна, как у АБС. Но что до этой книжки, то она очень неровная. По первой части — до гибели Кирилла — видно, что и авторам интересно было ее писать. А потом начинается «объясняющая» часть, и читать ее занудно и из-за объяснений, и из-за надуманности фраз и ходов. Финальная, конечно, драматична. И в моральном плане ставит незаурядную проблему: оправданно ли загубить чистосердечного, порядочного юношу для того, чтобы тут же попросить счастья для всех? Эдакое «комиссарство в пыльных шлемах». АБС отвечают этой повестью, что оправданно. Привет черносотенцу Достоевскому с его слезой ребенка как неприемлемой ценой для счастья человечества! Впрочем, пройдет время, и «Жук» и «Волны» прооппонируют «Пикнику»... Какое счастье, что романтика 60-х сменилась разочарованностью 70-х, а не реализацией своих идей.

Замечательная книжка! Сюжет в ней имеет вторичное значение, а главное — язык повествования. Он завораживает и увлекает во много раз сильнее, чем описание любых азартных приключений. Любопытно, есть у Кея что-то еще похожее помимо «Реки» и «Поднебесной»?

Вся эта серия — настойчивая, занудная но уже ясно, что пока грант не кончится, продолжительная по времени и текстам попытка, переписать языком современной политпропаганды исторические события, характер, смысл и последствия которых на самом деле противоречат выведенным сентенциям Ак-швили.

Подоплека и технология этих усилий понятна: текущие события описываются коллаборационистскими СМИ пока что более менее масштабно, обращение же к истории дается им с трудом из-за сложностей учебы авторов статей и постов. А-Ш в данном случае делает версию-лайт «темника» для продвинутых искателей покемонов, в этой версии историчность подменена «партийностью», а исторический анализ — верностью идеям «Россия — родина рабов, а из Назарета может ли быть что доброе». В художественном смысле этот литературный метод емко описал Михаил Успенский, говоря про похабника Сыроню. Да, под ним тогда подразумевался Сорокин, но проницательность Мастера позволила поймать за шкирку и показать, какими они есть, целый тип таких вот сочинителей)))

Просто для устранения незнания: Касимов не татарский, а русский город. Московские князья выделили его в удел татарской знати, которая бросила служить Орде и начала — Руси. Оппортунисты русели, и город оставался русским. А вообще, историчность у автора, как я понимаю, не предполагается. Скорость для скольжения по тексту, чтобы скоротать время, да.

Отличная книжка! Есть в ней и событийная биография героев, разобрана и их писательская эволюция. Написано умно и интересно — потому и смели книжку в момент, когда она вышла. Да, авторское отношение к героям мне напомнило подход в «Гумилеве» Белякова, которого дамочка с Ъ-ФМ когда-то ругала за отсутствие «перчинки», то есть сплетен.

Ужасная повестушка. По стилю языка — в повествовании, например, фигурируют «мили» как мера расстояния. Ну неизвестен автору аутентичный термин «стадий» (хотя шк. история за 5-й кл дает это знание) — напиши километр, чтобы язык рассказа хотя бы соответствовал нынешнему русскому.

По смыслу содержания — очень характерна для автора такая его идея как создание службы внешней разведки и ее агентов путем оплодотворения главным византийским разведчиком женщин из народов, где эта разведка должна вестись. Причем Акунина так зажигает эта его придумка, что он заполняет энное количество строк подсчетами, а сколько детей-агентов мог наплодить таким образом глава греческой СВР, чтобы они потом выросли и стали супер-шпионами... И весь остальной текст с таким же историческим, смысловым и языковым наполнением. Даже для этого автора «Перст» — ну явный перебор его фирменных примочек. Нынешняя политика, конечно, многое списывает в таких произведениях — но тут и она бессильна.

По-моему, это признак авторского отчаяния: втюхать в сюжет Ленина, Крупскую, Сталина, чтобы на этих костылях доковылять до лимитного значения печатных знаков.

Но с Чхартишвили все ясно. А вот неплохо было бы запретить использовать в фантастической литературе всю эту ленинскую камарилью в виду их полной остофигенности в «модернистских» трудах типа Чх..швили и прочих. А ввести, например, такого светлого охотника на... энергетических вампиров Леонида Брежнева, который и волшебными звуками своих речей эту сволочь наповал валил по телевизору, и снимал после съемки маскировочный костюм старого генсека, и скакал по энергетическим уровням с серпом-бумерангом и неразменным молотом. И разил-разил, пока его не предал Горбачев-Локи, ну и т.д. Вот это был бы межавторский цикл! А то Акунин...Хоть бы его избрали в совет по правам человека при Путине или при вневедомственной охране, и писал он уже ТОЛЬКО на эту тему.

Да не в идеологии дело. Пусть бы он трижды смешал русских с грязью, но сделал бы это изобретательно. (Литература — это все-таки игра, где за талант простится многое). Но тут-то фиговый листок актуальной русофобии навешивается на полный литературный провал. А ведь когда-то, в свободное от жизни время, Глуховский написал свое «Метро33» — неровный, но все же языкастый, с оригинальной идеей, боевик. Издание АСТом было само то. Но автор уверовал в Предназначение, и вот уж который год эта литературная катастрофа ширится в строкаже. И, вот ведь зараза, убеждает юные умы, что если поидеологичнее накатывать, то писательские качества можно отправлять в игнор, не сомневаясь.

М-33 я прочел еще в ее первом печатном издании. (Кажется, текст до этого долго висел в сети). Некоторые места были отлично выписаны, некоторые слеплены из смеси приключенческих и идеологических штампов. В М-34 поступки, мотивы, характеры персонажей стали донельзя надуманы, причем смысловое снабжение романа автором «закоротило» на дальних подступах. Разочаровала книжка страшно. Судя по отзывам, М-35 — усиленная по характерным параметрам версия М-34. Ну а в идеологическом плане, наверное, это достойный образчик литературного продукта нынешней эпохи, в которой по выражению Улицкой, люди разделились на эолов (типа Глуховцева) и морлоков-ватников-патриотов.

Политический процесс продолжается, так что запрос эолов на М-36,-37, а также на М-16 сохраняется. Грустно. Ведь еще лет 15-20 назад эолы и морлоки читали одни и те же книги...

Думаю, энергетика этого романа — психологическая, философская, социальная — от колоссального протеста автора против уже задолбавших жрачей из власти, коллаборационистов, их хозяев. К тому же книжка ведь была написана по кровавым следам переворота в Чили. Что любопытно, 40 лет назад была написана книжка, а и сейчас на Фантлабе народ за нее режется. Кому не мила тема о том, что «Несчастное обреченное население страны страдает от продавшегося Западу марионеточного диктатора». А кто-то говорит: «Именно роман об «одиночестве власти» может считаться главным произведением писателя». Хотя я, например, больше верю в биологическое развитие корпократии, чем в одиночество власти.

По-моему, темы и версии, которые выбирает Никитин, незаурядны. Но литературные средства, на мой субъективный взгляд, много слабей замаха. В принципе, это правило для абсолютного большинства писателей, но Никитину следовало бы гораздо больше стараться, чтобы сократить разрыв, и тем самым расширить число своих читателей. А так, покупал я его книжки, честно старался направить на них свое время, но всякий раз они меня не заинтересовывали. Вкусовщина, конечно, но на то и отзыв)

Надо отдать должное Григорию Чхартишвили: он атакует читательский рынок с разных сторон, стараясь сформировать новые ЦА вместо разочаровавшихся прежних. Скверно то, что каждая очередная попытка оказывается в литературном плане все более ужасной. Он вроде бы пытается зажечь национальную тему, но делает это так занудно и пошло, что убивает свою идею хуже махрового антисемита. Ну никак здесь цель не оправдывает литературные средства! Словом, про «Другой путь» Акунина надо сказать, что «как важно быть серьезным» это вообще-то ироничное название комедии, а не правило для буквосочетаний под «серьезную литературу».

Незамутненная коммерческая графомания. Лет 5 назад еще можно было сокрушаться, что случилось с Акуниным? Сегодня уже ясно, что автор исписался. Но деньги нужны по-прежнему, проекты последних лет себя не оправдывают, вот и приходится ему возвращаться к отвалам прежних жил.

Первая книга была, конечно, откровением. Перерыв циклу на пользу не пошел. Но автор обменяла свой успех на уход за больным отцом. Так что ценность «Волкодава» от такого выбора только выше.

Видно, что Акунин очень старался и изобретался в своем «Персте». Идея кадрирования службы внешней разведки половым путем, ну или посредством естественного осеменения, в конце концов — вербовкой агента на нулевом уровне (ромейским сперматозоидом варварской яйцеклекти) — это ведь должно было восприниматься читателем круто, верно??? Особенно с арифметическими подсчетами, сколько таких агентов в разные поры своей половой стойкости мог «навербовать» глава и основатель ромейского Моссада....В принципе творческий замысел незаурядный. Но если перед прочтением такой книженции делать читателю еще и лоботомию, то эффект авторского воздействия будет вообще 100-процентный...Еще понравилось писательское ввождение в историческую детализацию описуемого мира: скажем какой-нибудь греческий термин той поры мирно соседствует с исчислением в милях (ну не поворачивается у автора «стадий» написать, так напиши «лига» — еще аутичнее будет (на лэптопе он этот текст набирал что ли под аккомпанемент о бонусных милях). Хочется пожелать этому автору истории России написать фразу «прошло 600 лет» и плавно перейти к переизданию под это дело всей былой фандоринщины...

Акунин тоже не понимает своих критиков. Ну а читатели — его экспериментов. «Ф». — должна была стать шуткой гения, но оказалась такой примитивной по своим литературным штампам, что сразу становится ясно — какого мнения автор и о фантастике как жанре, и о ее поклонниках. Читал, что пару лет назад Ак-н выпустил «свой первый серьезный роман» с каким-то однословным названием. Кто-нибудь читал его? Просто интересно узнать о чем он, и о впечатлении от него.

Антология «Трудный путь»

У нее и у читателя путь друг к другу, судя по моему личному опыту, непростой, но когда встреча случается — она того стоит. Книгу, рожденную в литературной Группе «Бастион», организовал Дмитрий Володихин, что говорит о многом хорошем, а самая большая и яркая вещь в ней — повесть Эдуарда Геворкяна «Деревянные облака». Написанная во времена загнивающего социализма она напоминает о том, каким качеством обладал дистиллят идей и замыслов отечественной фантастики еще четверть века назад. Автор непрерывно находится «в состоянии диалога»: и с Учителем (это АБС), и, что куда важнее — с читателем: теребя, провоцируя, грузя, то поступками героев, то версиями эволюции разума, то столкновением идей. Начинается повесть как заочная полемика с «Попыткой к бегству», но почти сразу в этой Вселенной Полдня ХХII Геворкян приступает к строительству собственного мира, и со своими писательскими приоритетами и лит.средствами. Даже такое наиболее уязвимое место в этих двух вещах, как завязка, где, так сказать, Deus Machina выскакивает из табакерки, устраивая перенос героев во времени, Геворкян у себя превращает в продуктивный драйвер игры ума. Хитроумные версии причин и механизма переноса яснее от этого не становятся, но увлекают изрядно. Вообще, хотя цепь событий на Земле, Марсе, в судьбе героев и текучей по ходу «Облаков» онтологии крепко приковывает интерес к ним, высокая плотность содержания не даст тут просто скоротать время. Авторское НЛП заставляет реагировать, и, по счастью это напряжение усиливается до последней строчки. Словом, «Облака» это мультиидейная, глубокая вещь, которая, вряд ли могла бы быть написана сегодня, но, спасибо Дмитрию Володихину, смогла быть опубликована.

У самого автора антологии в ней небольшая вещь «Зябкое сердце». Писательская магия связывает в одной истории изысканный язык и простую вроде бы истину. Но этической теореме о жизни как генерации любви дается незаурядное по средствам доказательство. Какое это имеет отношение к фантастике? Хочется верить, что никакого, ведь по прочтению остается нечто светлое. Оно остается даже при моем в принципе неприязненном отношении к тому пограничному лит.роду, который выбран для этой истории, так что читатель с незашоренным взглядом получит от нее еще большое впечатление.

Совершенно другое решение для той же темы предлагает Виктория Балашова в «Afterparty»: влюбленный ученый пытается взрастить в искусственном теле сознание своей умершей жены. Но вместо сладкой жизни после горечи утраты и ему и ей придется солоно. Это вещь, которая сфокусирована на метахимии чувств, порой нервная, то есть вполне передающая конфликт женской души с научной технологией, ведь даже при оцифровке душа это нечто большее, чем набор файлов.

Собственно говоря, все вещи «Трудного пути», хотя и сосредоточены вокруг одной, малопопулярной сегодня, идеи любви и человеколюбия, но облачают ее в совершенно различные по выбору форм, средств, стилей etc тексты. Александра Смирнова в «Мертвой земле» создает противоположность «Водному миру». В ее мире вместе с водой, составляющей основу человека, уходит и человечность. Осознано или нет, но образ для лейтмотива выбран, на мой взгляд, идеальный. В рассказе на фоне кровавых преступлений, политических интриг и личных драм люди борются за остатки жизненных ресурсов. Но заканчивается история борьбой за остатки человечества.

У Татьяны Адаменко и Станислава Бескаравайного в «Смерти над Полюсом» герои заняты достижением триумфа человеческой мысли над силой природы, англосаксов над германцами, светлыми сторонами человеческой души над темными страстями. Эта повесть — в некотором смысле литературная игра и стилизация под приключенческие книжки времен, когда пространство было еще Евклидовым, а джентльмены называли кошку кошкой. Романтичность содержания здесь как раз литературно соответствует и передает атмосферу «лета Запада» между 1-й мировой и Великой депрессией. Разного рода противоборства, расставленные в повести, усиливают её динамику, как и структура текста в форме перемежевывающихся отрывков из дневников различных людей и авторской хроники покорения Северного полюса на дирижабле. Ощущению достоверности сильно помогает то, что записки и каждого героя и авторский текст различаются языком и взглядом на ситуацию, которые соответствуют статусу персонажей и дают объемную картину. Есть здесь весьма неожиданные сцены, которые взрывают ритм повествования. Например, когда евроатлантические первопроходцы цеппелинов обнаруживают недалеко от полюса аэродром Страны Советов. Никогда не догадаетесь, какой памятный знак западной цивилизации будет на него скинут...

Завершает антологию «Тишина» Владимира Юрченко, в которой к настоящей твердой НФ добавляются и международный шпионаж с борьбой спецслужб, и мистическая жуть и даже намеки на вампиров. Связывает всю эту мозаику в единую картину действительно увлекательных приключений живой сегодняшний язык без кровавых соплей мочилова-стрелялова. Жанр F-действий с интенсивным переживательным сюжетом может жить и без высоких человеческих потерь среди персонажей, напоминает этот автор.

Тут, наверное, для сбалансированности отклика нужно было бы сказать какую-нибудь гадость об этой книжке. Но мне кажется важней другое: антологию напечатало почти неизвестное издательство – «Воздушный транспорт», против нее играет отсутствие базы продаж через традиционные сети. Тем не менее, вирус читательского интереса распространяется: вышла рецензия в авторитетном «Если», заметили книжку на Фантлабе и в ЖЖ. Люди выписывают книжку в другие города. Всё это напоминает мне ситуацию советских времен, когда сарафанное радио КЛФ формировало совсем иную реальность и вкусы, чем тогдашние издательские «мэйджорс». Это не шпилька в адрес наших сегодняшних гигантов рынков, они зарабатывают, как могут, и большинство книг мы покупаем у них. Просто, похоже, пришло время, когда группы, вроде «Бастиона», разнообразные малотиражники приступили к рекультивации книжного, литературного пространства, которое в последние лет 10 накрывается тиражами массового поражения и зачищается снайперским огнем попаданцев, выживанцев, сумеречников и т.п. Причина в том, что целевая аудитория образованного класса повышает спрос на собственные «еду и патроны». Что-то кончилось, и что-то началось, господа…

Михаил Успенский в одной из книжек о Посконии упомянул сказителя, который брал «стареллу» и так переделывал её в похабень, что все диву давались, и как сие возможно. Персонажа, кажется, звали Сороней...Читал и я Сорокина: Успенский, как интеллигентный человек, чрезвычайно корректен.

Я прочел роман в начале этой недели: длинное путешествие туда-обратно, дорога, отданная под чтение — полагаю, впечатление оказалось цельным. Книжка очень хороша. Пластичный язык, увлекающие события, точно подобранные образы персонажей, мiра и пейзажа — всё это погружает в историю как в жизнь. Вещь тщательно прописана: нет слабых мест ни в фокусе повествования, ни на периферии. (Заочно поспорю с претензиями к интернетской части: это «цитирование» — такой же срез определенной части общества, с его представлением о мире, с языком общения и душевными потребностями как и описание в романе нынешней деревни). Даже по отдельности каждый пласт повествования в этой книжке в качестве самостоятельной вещи — от лирики до мистики — смотрелся бы достойно, но вместе они вроде бы раскручивают пружину действия, а фактически раскрывают авторский посыл. Хрестоматийная идея о том, что в каждом человеке живет и Бог и Зверь, а Бог есть любовь, овеществляется на физиологическом уровне. Мне показалось это сделанным очень незаурядно. Всё-таки Иванов великий словесный химик, варящий из обычных вроде компонентов зелье для расширения картины мира без помощи грибков и прочей флоры. Как и положено литературе. Конечно же, этот роман такой же хоррор как «Братья Карамазовы» — семейная сага. Согласен, что сравнение и в данном случае хромает, но и «Псоглавцы» написаны не в XIX веке на пике российской пассионарности, а в начале XXI. Но после такой книжки как-то больше верится, что для России он может быть не последним. Ну а сам Иванов в «Псоглавцах» сильно и в хорошем смысле раздвинул свои писательские рамки. По нынешним временам для родноязычной литературы — это круто.

«Анафем» — книжка примечательная и сама по себе, и как проявление чего-то значительного в нынешней западной фантастике. Сделан роман по всем правилам хорошей литературы, в т.ч. научно-популярной, и наполнен разносторонней эволюцией. В сюжетном плане это эволюция действия от событий внутри небольшого обиталища ученых до континентальных, затем космических и даже поликосмических масштабов. В содержательном – от погружения читателя в азы логического процесса, формализованного в словесные формулы и уравнения (кто изучал логику на уровне образовательного процесса, тот, наверное, согласится, что интерес там сильно перемешан с занудством) до обсуждения не вполне новой, но всё равно захватывающей концепции мироустройства.

Это роман «приключения мысли», хотя Стивенсон честно старается облегчить жизнь читателю, т.е. сбалансировать абстрактность предметов обсуждения житейскими деталями, сюжетными ходами и заземленным языком, когда метафизические дискуссии отступают в глубь сцены, или за занавесом собираются с духом для нового захода. На мой взгляд, «Анафем» — длинный шаг по тому пути, который начат «барочным циклом». Интеллектуальность (может правильнее — научность?) содержания порой затапливает текст. Неслучайно, одного из персонажей-пришельцев зовут Жюль Верн, чем автор подмигивает «догадливому» читателю, который после очередного описания технических или технологических деталей скрипит зубами: ну что за занудная жюльвернщина. На мой взгляд, без такой матчасти лучше было бы обойтись, ведь достоверность заявленных идей все же опирается не на машиностроение. …И всё же через какое-то время непременно рискну повторить марафон по этому роману.

Главное, что показалось мне примечательным — это ренессанс в фантастике идеи множественности космосов во вселенной. Когда-то Шекли использовал её как хохму. Сегодня, как мне кажется, она вновь овладевает учеными массами, пробиваясь к широким слоям через околонаучные круги литераторов. Может, эти высоколобые уже открыли нечто такое, чем боятся повредить наше эклектическое представление о мире, и теперь постепенно готовят к шоку мировоззрения, который, впрочем, может сгладить неприятное впечатление от нынешних религиозных войн, экономической рецессии, и пробуждения Ктулху?

Великолепный атмосферный рассказ. С очень интересным, неожиданным на фоне других отечественных и зарубежных вещей по мотивам Средиземья миром. А вообще странно упрекать автора за то, что он использовал классические декорации для собственной оригинальной писательской игры. Это вообще присуще литературе. Смотреть на такую вещь с точки зрения любви/ненависти к Западу — ну уж очень ограничивать себя в мировоззрении.

Оценка: 10