Блог


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «lena_m» облако тэгов
Поиск статьи:
   расширенный поиск »


Статья написана 26 января 2020 г. 19:19

Эдвард Сноуден

Личное дело

Edward Snowden. Permanent Record (2019)

Пер. с англ. Л. Лазаревой

[Автобиография великого человека]

М.: Э, 2020.

416 с. Пер.+супер 60X90/16 15000 экз. 5-04-107888-1

цитата
В 2013 году Эдвард Сноуден, агент ЦРУ и сотрудник АНБ, шокировал мир, разорвав связь с американской разведкой и раскрыв особо секретную информацию. Он обнародовал доказательства того, что правительство США установило глобальную систему слежки, собирая звонки, текстовые сообщения и электронные письма граждан всего мира. В "Личном деле" Сноуден впервые рассказывает читателям свою историю: как он помогал создать эту систему массового наблюдения, а затем, испытывая угрызения совести, пытался ее уничтожить.

Мемуары Сноудена — это биография мальчишки, который вырос в свободном Интернете и в итоге стал его совестью и защитником. Это глубоко личная история, в которой, как в зеркале, отражается поразительная трансформация не только Америки, но и всего мира в целом. Сочетая трогательные рассказы о "хакерской" юности и становлении Интернета с безжалостной "внутренней кухней" американской разведки, книга Сноудена представляет собой важнейшие мемуары цифровой эпохи.

Пролог 7

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

— Глядя в окно 21

— Невидимая стена 32

— Белтвей 49

— Американский Онлайн 56

— Хакерство 71

— Неуспеваемость 84

— 9/11 94

— 9/12 104

— Икс-лучи 112

— Чистый и влюбленный 125

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

— Система 139

— Homo contractus 147

— Индоктринация 161

— Граф с Холма 180

— Женева 195

— Токио 212

— Дом на облаке 241

— На кушетке 260

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

— Туннель 271

— Сердцебиение 278

— Дующие в свисток 287

— Четвертая власть 305

— Чтение, запись, выполнение 321

— Шифрование 332

— Мальчик 342

— Гонконг 355

— Москва 368

— Из дневников Линдси Миллс 382

— Любовь и изгнание 395

Благодарности 410

цитата
Пять причин:

1. Мировой бестселлер! №1 на Amazon!

2. Сенсационные мемуары Эдварда Сноудена — человека, рассказавшего об американской системе массовой слежки и получившего убежище в России.

3. Книга — сочетание трогательных рассказов о «хакерской» юности и безжалостной «внутренней кухней» американской разведки.

4. Впервые собственный взгляд Эдварда Сноудена на причины, побудившие совершить самый непредсказуемый и бесповоротный поступок в его жизни.

5. В книге вы найдете факты, которые раньше не знал об Эдварде никто.


Статья написана 17 января 2020 г. 19:48

Колонка представляет некоторые новинки детективной литературы за 9-15 ноября 2015 года



Переводные издания

  1. Филлис Дороти Джеймс «Бесспорное правосудие»
  2. Стивен Кинг «Кто нашел, берет себе»
  3. Брэд Тор «Тайная власть»


Русскоязычные издания

  1. Иван Любенко «Поцелуй анаконды»







Статья написана 13 января 2020 г. 14:07

Колонка представляет некоторые новинки детективной литературы за 2-8 ноября 2015 года



Переводные издания

  1. Джон Коннолли «Жнецы»
  2. Блейк Крауч «Сосны. Последняя надежда»
  3. Лейф Г. В. Перссон «Подлинная история носа Пиноккио»


Русскоязычные издания

  1. Виктор Глебов «Дыхание зла»
  2. Владимир Колычев «Волчица нежная моя»
  3. Татьяна Полякова «Коллекционер пороков и страстей»





Статья написана 12 января 2020 г. 19:22

Колонка представляет некоторые новинки детективной литературы за 26 октября — 1 ноября 2015 года



Переводные издания



Русскоязычные издания

  1. Людмила Зарецкая «Визитка злой волшебницы»






Статья написана 11 января 2020 г. 21:11

Михаил Павлов. Вариации на тему фэнтези (Жанровое разнообразие фэнтезийной литературы) // Дамаскин, 2016, вып. 1(34), с. 34-43.

Фэнтези в жанровом разнообразии vs христианство.

с. 34-35:

цитата
Книги, написанные в жанре фэнтези, весьма популярны у современной молодёжи. По статистике, они занимают одну треть российского книжного рынка, деля пьедестал с историческими и любовными романами. Из десяти новых фильмов, ежегодно выходящих в прокат, два-три обязательно сняты в стиле фэнтези. Популярность фэнтезийной субкультуры не только не уменьшается со временем, напротив, медийные магнаты находят выгодным переснимать даже старые сказки — «Золушку», «Красавицу и Чудовище», пропустив их сквозь призму фэнтезийного мировоззрения. Некоторые, всем нам известные образы просто украшаются новыми чудесными деталями, другие — например, Малефисента — злая королева из «Спящей Красавицы» или принцесса Феона из «Шрека» — переосмысливаются в противоположном ключе.

С другой стороны, фэнтези считается несерьёзной, низкопробной литературой, неким аналогом духовного или интеллектуального фастфуда. Нет ли, однако, в подобной критике фэнтезийной литературы скрытого конфликта отцов и детей? В старые‑то времена, как известно, и «трава была зеленее», и фантастика интеллектуальнее. Действительно, фэнтези часто противопоставляют так называемой серьёзной литературе. Если не проводить совсем уж неприемлемых параллелей между этим жанром и классической литературой, подобные книги сравнивают чаще всего с научной фантастикой. Авторы таковых сравнений утверждают, что для научной фантастики характерен интеллектуальный подход — мол, чтобы её понимать, нужно обладать эрудицией в области естественных наук, биологии, квантовой механики и многих смежных областей, а вот чтение фэнтези всех этих знаний не требует.

с. 35:

цитата
В фантастических произведениях достаточно подробно описаны так называемые биологические цивилизации. Все достижения научно-технического прогресса в рамках данной концепции находят решение в биологическом ключе: можно, например, получать электроэнергию от специальной станции, а можно вывести электрического ската или иное существо, которое будет решать ту же задачу. Ну ладно, а как же все эти маги, экстрасенсы и прочие ненаучные персонажи? Что ж, ментаты, телепаты, ситхи, джедаи и прочие духовно-магические ордена «Дюны» вполне прилично себя чувствуют в научно-фантастических мирах, причём они могут быть как одиночками, так и коллективами, и даже целыми расами вроде вулканцев или зергов. Чем они отличаются от цивилизации эльфов или орков из фэнтези — вопрос достаточно сложный. «Хорошо не подумав ответил ты», — мог бы возразить критикам мистического начала в фэнтези общеизвестный магистр Йода.

Противоречий между техникой и магией не видят и сами авторы — писатели фантастических новелл: есть многочисленные произведения, где магические существа путешествуют на звездолётах, сражаются с помощью заклинаний с космодесантниками и пришельцами. Такие творения получили даже специальное название — технофэнтези (Technofantasy).

с. 36-37:

цитата
К рассмотренному выше жанру техномагического фэнтези тесно примыкает и так называемое твёрдое фэнтези (Hardfantasy). Этот разряд вымышленных историй обычно имеет дело с чётко прописанной картиной фантастического мироздания. Каждый обычай, поступок, обстоятельство, закон природы должен быть объяснён, неважных деталей не существует. Такой подход позволяет автору произведения в дальнейшем уже не останавливаться подробно на разъяснениях картины мира и полностью сосредоточиться на судьбе героев и идее повествования. Кроме этих незначительных мелочей, которые принимаются за константы, всё остальное в этом жанре повторяет канву обычной художественной литературы. С этой точки зрения, читать такого рода книжку так же интересно или так же скучно, как, например, иностранные приключенческие или исторические романы: вы либо увлечены сюжетом и судьбой главных героев, либо уже через десять страниц отчаялись разобраться в именах графов, баронов, виконтов и их родственных связях.

Упомянутая выше «твёрдая фантастика» и отпочковавшееся от неё фэнтези дали начало ещё одному термину, применяющемуся для характеристики обсуждаемого направления — мир, или миры. Миры Толкиена, миры Лавркрафта... Подобная классификация удобна тем, что в её рамках можно не называть основных особенностей того или иного произведения, а просто указать — написано в стиле Толкиена, Перумова, Роулинг. Для литературы, написанной в подражание Профессору, даже выдумали специальный термин — высокое фэнтези (Highfantasy).

Кроме классификации по отцам-основателям произведения фэнтези можно разделить и по стране происхождения. Условно говоря, Толкиен — это ирландско-кельтское фэнтези, Гарри Поттер — общеевропейское, ну а остальных «варваров» вполне возможно объединить под общим названием «языческое фэнтези» — в основном, славянское и скандинавское.

В языческом фэнтези, как правило, описан мир, ещё не просвещённый христианскими миссионерами, Церковь же, если и существует, то выступает, скорее, фоном или оппозицией сюжетному повествованию. Чтобы быть уж совсем точными, вспомним ещё и азиатское фэнтези, однако оно построено в целом по тому же принципу, да и малоизвестно русскоязычному читателю.

Жанру фэнтези нередко дают такое определение: историко-приключенческий роман, действие которого происходит в эпоху Средневековья. Таким образом, описываемый мир должен быть сориентирован не только в пространстве, но и во времени. Средние века, возможно, неслучайно выбраны в качестве исторического фона. Эта эпоха лучше всего отвечает стремлению к умеренной урбанизации, поискам высшего смысла и единению с природой. Как ни желают современные противники прогресса освободиться от технократического рабства, но переезжать в пещеры или жить под деревом они всё-таки не готовы, так что средние века — идеальная среда.

с. 38:

цитата
Желание представителей фэнтезийной литературы по тем или иным причинам воспроизвести обстоятельства определённой исторической эпохи стало причиной возникновения ещё одного вида фэнтези — альтернативной истории. Впрочем, альтернативная история рассматривается и в качестве самостоятельного жанра, который может как включать в себя элементы фэнтези — мистическое объяснение тех или иных исторических событий или их фольклорно-религиозное обрамление, — так и быть сугубо рациональным, являясь, по сути, вариантом исторического романа: в этом случае для создания интриги используются конспирологические теории и социально-психологический фактор — возможные скрытые мотивы действий тех или иных известных персон.

Из этой идиллической картины средневекового фэнтези несколько выбивается и заставляет усомниться в правильности изложенной гипотезы так называемое городское фэнтези.

Наиболее популярные произведения городского фэнтези — вероятно, «Гарри Поттер» Джоан Роулинг и «Дозоры» Сергея Лукьяненко. В отличие от средневековой парадигмы сюжетная линия этого вида фантастической литературы разворачивается обычно в современный читателю период: вокруг привычные нам виджеты и гаджеты, иногда самые новомодные, а также урбанистический пейзаж, который, собственно, и подарил название данному жанру. Почему не Средневековье? Возможно, для городского фэнтези это не принципиально, так как город есть некое подобие закрытой экосистемы, и тут, по большому счёту, столетиями ничего не меняется. Сам город — лишь фон, декорации, а проблематика здесь всё та же.

с. 41:

цитата
Говоря о готическом романе, стоит упомянуть и о таком особенном его направлении как южная готика (Southern Gothic). Это литературное явление, возникшее в США в первой половине двадцатого века. Своё название оно получает от более благочестивого и провинциального юга, побеждённого прагматичными северянами‑рационалистами. Горечь победы, сожаление о былом величии зачастую обращают авторскую мысль этого жанра к размышлениям о грехе и добродетели, пороке и воздаянии, что в силу выше писанных причин направляет главных героев к церкви, молитве и библейским коллизиям. Вероятно, эти произведения уже вполне можно считать христианским фэнтези. Да-да, не удивляйтесь, есть и такое!

Христианство вообще проходит сквозной идеей через всю историю фэнтезийной литературы: тут и упомянутые выше средневековые романы, и дантовский «Ад» эпохи Возрождения, и мрачные легенды нового времени, и, конечно же, оксфордский кружок инклингов и его знаменитые участники Дж.Р.Р. Толкиен и К.С. Льюис. Этот английский «джентльменский клуб», в своё время объединивший филологов, писателей и богословов, вполне мог бы именоваться кружком любителей благочестия. Его участники стремились научаться благовествовать современникам на понятном им этно-культурном койне.

Дж.Р.Р. Толкиен в этом обществе занимался эпохальными и метафизическими вопросами: творение мира, уничтожение зла. К.С. Льюис же пытался решать нравственные и богословские проблемы. Эпос у него тоже есть — это «Хроники Нарнии». К сожалению, в России это произведение больше известно как сказка, а между тем в нём показаны и Жертва и Воскресение, и даже сделана гениальная догадка насчёт Страшного суда: некоторые человекоподобные животные (обитатели Нарнии) во время последнего испытания становятся просто животными и окончательно лишаются человеческого, а значит и божественного подобия.

с. 42:

цитата
Среди русских авторов представителем христианского фэнтези можно, безусловно, считать Юлию Вознесенскую. В её повести-притче «Мои посмертные приключения» рассказывается о загробной участи души. В «Приключениях с макаронами» приоткрывается тайна «числа зверя» — действительно ли оно мистическое и несмываемое или всё‑таки «число человеческое»? «Опасные игры» — талантливая «анти-поттериана», причём без передёргиваний и натяжек. Есть и многие другие... Над страницами её произведений весьма часто задаёшься вопросом: всё, о чём Юлия Николаевна пишет, — вымышлено или реально? (Понятно, конечно, что любая художественная литература есть вымысел, но описывает‑то она реальный мир). А вот у Вознесенской все эти ангелы, бесы, загробный мир — реальность? Или всё‑таки нет?..

с. 43:

цитата
Удивительное дело, но современные исследователи действительно относят христианские апокрифы к жанру фэнтези. Их составители, полагают они, пытались творчески дополнить Евангелие. Каждый размышлял и мечтал о том, чего ему не хватало. Одному не хватало чудес, другому недостаточным казалось устное Откровение, третьи желали видеть за персонажами священной истории характер и душу живого человека, описанного в «официальных» текстах слишком скупыми строчками.

Принимая во внимание всё вышесказанное, более понятным становится и такое известное произведение русской литературы, как «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. С одной стороны, это типичное, хотя и умеренное, «тёмное фэнтези», а с другой — художественный апокриф. С этой точки зрения всё в произведении становится на свои места: история Га Ноцри — не альтернативное Евангелие, а скорее, те его черты, на которые Булгаков посчитал важным и необходимым указать людям современной ему эпохи. Возможно, ему также хотелось видеть в советских людях больше доброты, терпимости, взаимопонимания и человечности, столь им не достающих, и Булгаков выразил это своими писательскими средствами. По слову Блеза Паскаля, «Человека иногда больше исправляет вид зла, чем пример добра, и вообще хорошо приучиться извлекать пользу из зла, потому что оно так обыкновенно, тогда как добро так редко».

Михаил Павлов — магистратрант Нижегородской духовной семинарии.





  Подписка

Количество подписчиков: 135

⇑ Наверх