Помню, как в 1987 году мне удалось купить томик издательства "Радуга" с вторым и третьим романами, как я запоем читал эту книгу, сколько радости она мне доставила... Я до сих пор не понимаю почему в СССР решили не переводить первый роман, который в результате вышел только в 1993 году, причем все первые издания были в просто ужасающем переводе, который начисто убил все очарование книг Мэри Стюарт. И лишь много позже появился перевод А. Хромовой, благодаря которому, наконец, удалось понять, что первый роман трилогии точно так же прекрасен и увлекателен, как и "Полые холмы" и "Последнее волшебство" (этим произведениям с переводом повезло больше — их для "Радуги" перевела замечательный переводчик И. Берштейн). Как вы понимаете, в той книге, которую я сейчас представляю, собраны лучшие переводы — А. Хромовой и И. Бернштейн.

Вот аннотация к книге:

цитата Аннотация

Мэри Стюарт (1916–2014) еще в юные годы дала обещание посвятить свою жизнь литературе. И фортуна встала на ее сторону. Первый роман («Мадам, вы будете говорить?») пришелся читателям по душе, и почти каждое новое произведение английской писательницы становилось бестселлером. Но настоящий успех пришел к ней в 1970-е годы, когда увидела свет трилогия о волшебнике Мерлине и короле Артуре («Хрустальный грот», «Полые холмы», «Последнее волшебство»), соединившая в себе историю и фантастику и впоследствии переросшая в пенталогию (добавились романы «Недобрый день» и «Принц и паломница»). Сама писательница свою задачу определяет просто: «Если голос преданий так настойчив, если мотивы так живучи и возрождаются вновь и вновь, значит в них содержится реальное зерно, даже в самых фантастических историях, которые наслоились вокруг сердцевины скудных фактов Артурова существования. Увлекательное занятие — осмысливать эти подчас дикие и нелогичные сюжеты, придавать им характер более или менее связных и правдоподобных рассказов о человеческих поступках и мире воображения».

В книгу входят первые два романа цикла.

В оформлении обложки использована работа Ньюэлла Конверса Уайета (Newell Convers Wyeth) — знаменитого американского художника, прославившегося своими иллюстрациями к таким книгам, как «Робинзон Крузо», «Остров сокровищ» и «Том Сойер». Среди его иллюстраций есть и рисунки к книге Томаса Мэллори о короле Артуре, одна из которых и была помещена на книгу "Азбуки".

На титуле и шмуцах использованы работы Обри Бердслея также на тему короля Артура. Вот титульные полосы и шмуцы разделов:

В книге есть и карты:

Теперь пора предоставить слово самому составителю книги, вот цитата из его предисловия, объясняющая принципы составления книги:

цитата

...Но прежде чем немного рассказать о первом из этих трех сборников — небольшое предуведомление. Мы специально не включали в наши антологии вещи таких известных писателей, как Александр Беляев, Иван Ефремов и братья Стругацкие. Зачем? Эти писатели обильно издаются, все их лучшие произведения легко купить, книги этих авторов постоянно обсуждают, уж кто-кто, а они известны читателю.

Также в этих сборниках вы не найдете творчества Александра Казанцева и Георгия Мартынова, весьма популярных в советское время фантастов. Тут причина простая: их самые лучшие, можно сказать знаковые, произведения — объемные, большие романы, повести же и рассказы мало что собой представляют в литературном смысле, а печатать авторов по принципу «лишь бы было», извините, дурной вкус.

Также в этом томе вы не увидите некоторых знаменитых имен, в частности Севера Гансовского, Ильи Варшавского, Ольги Ларионовой. Скажем прямо: сборники лучшего из творческого наследия этих писателей (у Севера Гансовского и Ильи Варшавского будет один том на двоих) готовятся к выходу в нашей серии «Мир фантастики».

И еще одна цитата, теперь уже аннотация к книге:

цитата

Расцвет русской фантастической прозы совпал с годами хрущевской «оттепели» и ею же был, без сомнения, вызван. Владимир Савченко, Анатолий Днепров, Ариадна Громова, Евгений Войскунский и Исай Лукодьянов с их знаменитым «Экипажем „Меконга“», Илья Варшавский, Дмитрий Биленкин... Список можно множить и множить, отечественных писателей-фантастов будто прорвало, читательский спрос на фантастику в те времена был не меньшим, чем спрос на американские джинсы, которыми, как известно, торговали только из-под полы. Скоро новые имена если не затмили, то сильно потеснили таких признанных мастеров жанра, как Александр Беляев и Иван Ефремов. Одни братья Стругацкие с миром Полудня, таинственной расой Странников и марсианскими летающими пиявками чего стоят.

В этом томе антологии отечественной фантастики, который мы подготовили, собраны и размещены по принципу хронологии лучшие образцы жанра 1950 — начала 1970-х годов. Некоторые произведения — например, роман Виктора Невинского «Под одним солнцем», давший название сборнику и не переиздававшийся с 1964 года, или повесть Ариадны Громовой и Рафаила Нудельмана «Вселенная за углом», первый и единственный раз напечатанная в 1971 году в альманахе «Мир приключений», — на страницах нашей антологии, по сути, обретают вторую жизнь. И поверьте нашему вкусу — ни одно произведение, включенное в книгу, не состарилось со временем и будет так же интересно читателю, как в те далекие годы, когда было написано. Во всяком случае, мы надеемся.

Книга выходит хоть и в серии "Мир фантастики", но не в стандартном серийном оформлении, а в специальном, подарочном, с использованием всех современных технологий изготовления обложки: тут и печать плашечным золотом, и сложное тиснение блинтом, и тиснение бронзой, и припрессовка пленки, и выборочное лакирование... Плюс у книги есть ляссе, что, согласитесь, для книг с тиражом в 4000 экземпляров редкость.

Вот титульные полосы книги:

Начало каждого произведения антологии оформлено в стиле иллюстраций советских сборников рассказов, это смотрится просто прекрасно:

Осталось показать вам содержание первого тома антологии:

Пару слов о переводе. Мы использовали перевод Александры Бекетовой, это достаточно стандартный вариант для современных публикаций. Этот перевод полный, без лакун, он читается легко и привычно. Про возможности публикации переводов Игнатия Петрова я говорил в обзоре предыдущего тома, на сегодняшний день это, к сожалению, невозможно, но перевод Бекетовой ничуть не хуже и всяко лучше любых других вариантов. К этому обзору приложен pdf с первыми четырьмя текстовыми страницами книги (для желающих проверить перевод).

Теперь о иллюстрациях. Зденек Буриан нарисовал к этому роману 16 гуашевых цветных иллюстраций (9 полностраничных иллюстраций и 7 — на разворот). Чуть ли не единственное до сих пор издание, в котором эти иллюстрации воспроизводились в цвете — это чешское издание 1940 года, почти во всех последующих (а может, и во всех, не могу утверждать с уверенностью) эти иллюстрации печатались в черно-белом варианте, но в нашей книге они, конечно же, печатаются в оригинальном исполнении, и на довольно больших страницах (формат книги стандартный для этой серии, 70x100 1/16) смотрятся великолепно! Вот, смотрите сами (на разворотных иллюстрациях я при сборке оставил небольшую белую полоску между страницами, но в реальной книге вы ее не увидите):

О графике. Зденек Буриан, к сожалению, не нарисовал к этому роману комплекта графических иллюстраций (ограничившись только гуашевыми), что, кстати, не так уж редко встречается в оформленных им книгах. Мы же не хотели обеднять оформление нашей книги (в чешских изданиях, например, ограничиваются только буриановской гуашью, и все) и поэтому включили в книгу графические работы другого великолепного, но в последнее время незаслуженно забытого художника Петра Луганского. Но тут сразу надо оговориться: это не просто перепечатка комплекта иллюстраций одной из книг, им проиллюстрированных. Все немного сложнее, и лучше я расскажу вам обо всем по порядку.

Петр Иванович Луганский (1911-1993) почти всю жизнь оформлял различные книги Жюля Верна. Так уж его судьба сложилась, что он стал в советские годы, наверное, главным специалистом по Жюлю Верну. Не зря ведь в знаменитом двенадцатитомном собрании сочинений именно его иллюстрации! И с романом "Дети капитана Гранта" художник "общался" не один раз. При жизни Луганского вышло шесть изданий романа, и каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что практически ко всем этим изданиям художник рисовал разные комплекты иллюстраций! Мне при подготовке нашего издания даже пришлось пойти на такой шаг, как покупка экземпляров всех этих шести изданий. Когда я собрал все эти книги перед собой, я обнаружил следующее: Петр Луганский нарисовал четыре самостоятельных комплекта иллюстраций к роману и один — частично повторяющий предыдущий. Причем первый комплект был нарисован к изданию 1951 года, последний — к изданию 1979 года, который при последующих публикациях перепечатывался без изменений. Подробнее обо всем этом (и, конечно же, многом другом) рассказано в моей статье в конце нашего издания, там же есть несколько образцов сравнения иллюстраций разных лет, здесь же я позволю себе показать один из них:

Те из вас, у кого есть карельское издание романа 1976 года и том из "Библиотеки всемирной литературы для детей" 1979 года, могут сравнить этот рисунок с аналогичными из их книг — и вы увидите, как художник шаг за шагом совершенствует подачу сюжета, как с годами изменяется стиль рисования...

Очень жаль, что после 1986 года иллюстрации Петра Луганского к роману "Дети капитана Гранта" ни разу не печатались. И ведь так было и с рисунками к другим романам Жюля Верна, более того, после смерти художника его архив оказался никому не нужным и был выброшен новым владельцем студии на помойку! Я постараюсь когда-нибудь написать один или несколько обзоров работ этого художника к разным книгам, сравнивая разные комплекты иллюстраций. Мне очень нравится творчество Петра Луганского, и я давно коллекционирую книги с его работами.

Как я уже написал выше, оригиналов иллюстраций Луганского к роману Дети капитана Гранта" не сохранилось, нам пришлось иметь дело со старыми и не всегда качественно отпечатанными книгами. И если бы не титанический труд, проделанный одним из художников издательства, из этой затеи могло ничего и не получиться! Но в результате мы воспроизводим в нашем издании комплект графических работ Петра Луганского, сопровождавший издание романа в 1955 году, с добавлением некоторых иллюстраций из издания 1979 года (всего 42 рисунка). К сожалению, иллюстрации из первой публикации (1951 год) восстановить не удалось, и вряд ли кто-нибудь когда-нибудь за этот труд возьмется.

В книге есть и полностраничные иллюстрации Петра Луганского, и иллюстрации на часть наборной полосы. Судите сами насколько хорошо они сочетаются с иллюстрациями Буриана, на наш взгляд — прекрасно. Жюль Верн тщательно описывал своих персонажей, оба художника внимательно эти описания читали и воплощали в изображениях, и получилось очень похоже... Вот образцы страниц с графическими иллюстрациями:

Карты к книге, как и в предыдущем томе, нарисовала Юлия Каташинская:

Осталось только показать вам титульные полосы и полную обложку книги:

Титульные страницы:

Теперь расскажу о иллюстрациях. Это издание сопровождается полным комплектом иллюстраций художника Альберто делла Валле, созданным им для первых книжных изданий романов. В прошлом обзоре я рассказывал о Дженнаро д'Амато, а сегодня разговор идет о втором художнике из "большой тройки", которые на троих (третий — Пипеин Гамба, о нем как-нибудь в другой раз) проиллюстрировали порядка 80-90% романов Сальгари.

Альберто делла Валле — известный художник и фотограф, пик творческой карьеры которого пришелся на первые десятилетия XX века. Он родился в Неаполе 3 апреля 1851 года в семье армейского полковника Франческо делла Валле. Отец желал сыну военной карьеры, но Альберто предпочел посвятить себя искусству. В 1880 году Альберто делла Валле начал карьеру иллюстратора книг, сотрудничая с итальянским издателем Treves. В 1898 году художник переехал в Геную, где познакомился с Дженарро д'Амато и Пипеином Гамбой. Издатель Donath приглашает делла Валле и д'Амато иллюстрировать произведения Эмилио Сальгари, потому что Пипеин Гамба, уже начавший эту титаническую работу, один явно не справляется. Вскоре в Геную переезжает и Сальгари, они знакомятся и становятся хорошими друзьями.

Альберто делла Валле обсуждает с Сальгари идею новой техники рисования обложек — с использованием небольшой самодельной сцены и моделей, причем зачастую этими моделями служат они сами, их дети и разные родственники. Позже к срисованным моделям делла Валле пририсовывает красочный фон и исторические костюмы на основе подходящих фотографий, многие из которых снимает сам художник. Зачастую в сюжетах делла Валлле вдохновляется старинными иллюстрациями. Альберто не только сам оформляет книги Сальгари, часто он рисует обложки для книг, иллюстрации к которым рисуют д'Амато и Гамба.

Этот период сотрудничества "сообщества Сальгари" заканчивается в тот момент, когда Эмилио Сальгари расторгает договор с издателем Donath и заключает новый с издательством Bemporad. В Генуе делла Валле женится на Марии Кобианчи, дочери владельца сети отелей. Позже он с женой возвращается в Неаполь, где в 1909 году его жена умирает от прогрессивного паралича. Делла Валле продолжает сотрудничать с разными издательствами, в том числе с Bemporad, для которого иллюстрирует еще целый ряд романов Сальгари. Альберто делла Валле так и не оправился от потери жены, и 24 декабря 1928 года он покончил жизнь самоубийством, застрелившись из пистолета.

К каждому из романов, включенных в нашу книгу, Альберто делла Валле нарисовал по 20 полностраничных иллюстраций, и мы, конечно, воспроизводим их все.

О переводах романов, включенных в этот том.

Первый роман сборника, «Капитан Темпеста», выходил на русском языке неоднократно, но его перевод, выполненный в 1910 году Л.А. Мурахиной-Аксеновой, к сожалению, был сокращенным. Не берусь судить о качестве перевода, читался он гладко, но первое же сравнение его с новым переводом показало, что он весьма вольный. Сравните сами, по традиции выкладываю начало первой главы в обоих переводах:

цитата Перевод Л.А. Мурахиной-Аксеновой

– Шесть!

– Пять!

– Одиннадцать!

– Четыре!

– Зара!

– Ах, чтоб вас! Тридцать тысяч турецких сабель вам на голову… Ну, синьор Перпиньяно, и везет же вам! Можно сказать, прямо дьявольское счастье!.. Целых восемьдесят цехинов выиграли у меня в два вечера! Каково? А? Нет, слуга покорный, продолжать в таком духе я больше не имею охоты, лучше проглотить пару ядер из колубринки или даже сесть на кол, которым так любят угощать христиан эти магометанские псы, честное слово! Теперь если они возьмут Фамагусту, то им, кроме шкуры, нечего будет содрать с меня.

– Не возьмут, капитан, будьте покойны!

– Вы думаете, синьор Перпиньяно?

– Уверен в этом. С тех пор как к нам присоединились эти славяне, нечего опасаться за Фамагусту. Венецианская республика умеет выбирать солдат.

– Ну, это все-таки не поляки.

– Капитан, прошу вас не оскорблять далматских солдат.

– Я и не думаю их оскорблять, несмотря на то что ваше отношение к нашим солдатам не из лучших…

Слова поляка были прерваны раздавшимся возле обоих игроков угрожающим гулом голосов и бряцаньем оружия.

– Ну, уж и вспыхнули, как солома! – поспешил он воскликнуть совсем другим тоном и с деланною улыбкою. – Напрасно, друзья мои! Вы должны знать, что я охотник пошутить. Ведь уже четыре месяца, как мы с вами, мои храбрецы, имеем удовольствие биться рядом против этих неверных псов, которые спят и видят, как бы добраться до нашей шкуры, и я не раз имел случай убедиться в вашем мужестве… Но вот что, синьор Перпиньяно, если желаете, я все-таки не прочь начать с вами новую партию. Может быть, и отыграюсь, а если и нет, куда уж не шли мои последние двадцать цехинов! А об этих проклятых турках нечего и поминать. Не видим их пока – и отлично.

цитата Перевод О. Егоровой

— Семь!

— Пять!

— Одиннадцать!

— Четыре!

— Зара!

— Ух ты, чтоб тебя, тридцать тысяч турецких сабель! Ну и везет же вам, синьор Перпиньяно! Вы за два вечера выиграли у меня восемьдесят цехинов. Так дальше не пойдет! Уж лучше получить ядро из кулеврины2, да еще пулю от неверных в придачу. По крайней мере, с меня не сдерут шкуру после взятия Фамагусты.

— Если ее возьмут, капитан Лащинский.

— А вы сомневаетесь, синьор Перпиньяно?

— Пока что сомневаюсь. Пока у нас воюют словенцы, Фамагусту не взять. Венецианская республика умеет отбирать солдат.

— Ну они же не поляки.

— Капитан, не обижайте солдат из Далмации.

— И не собирался, все же тут присутствуют и мои соотечественники...

Вокруг игроков послышалось угрожающее бормотание, смешанное с бряцаньем шпаг, когда их вытаскивают из ножен, и капитан Лащинский осекся.

— О! — сказал он, быстро сменив тон и улыбнувшись. — Да будет вам известно, доблестные воины, что я люблю пошутить. Вот уже четыре месяца, как мы бок о бок сражаемся с этими нечестивыми псами, которые поклялись живьем содрать с нас шкуры, и я вам цену знаю. Итак, синьор Перпиньяно, раз турки нам не досаждают, продолжим партию? У меня в карманах позвякивают еще двадцать цехинов.

----------

1 В арабском языке зарами вообще называют кости. (Примеч. перев.)

2 Кулеврины — тип длинноствольных огнестрельных орудий. В XVI в. кулевринами называли легкие длинноствольные дальнобойные пушки. (Примеч. перев.)

Лично у меня наибольшее недоумение вызвало слово "Шесть!", с которого начинается старый перевод. Первая строка оригинала: "- Sette!...", то есть "Семь!", почему переводчик заменила на "Шесть!" непонятно совершенно. И это не единичный случай — на второй странице снова играют в зару, вновь "Sette!", которая опять переводится как "шесть". А все вот эти "сесть на кол" и "вспыхнули как солома" — это фантазия переводчика, дальше таких "лишних" оборотов будет много. Это читается хорошо, не спорю — но это не Сальгари. Но, конечно, будут те, кто считают старый перевод поэтичнее (и плевать на вольности переводчика). Мы делали новый перевод в первую очередь для того, чтобы выдержать единую стилистику со вторым романом дилогии. И потому, что хотели избежать сокращений в тексте, раз уж начали издавать полные переводы — нет смысла делать исключения.

По второму роману дилогии, "Дамасскому льву", все ясно — он на русский язык никогда не переводился.

А теперь я расскажу вам кое-что о третьем романе в книге, о "Дочерях фараона". Многие почитатели Сальгари узнают в нем, пусть и с трудом, ранее издававшуюся повесть "Трон фараона". Мне как-то попался отзыв на эту повесть, что кто-то считает ее лучшим произведением в творчестве Сальгари. Так вот, лучшим вы считали не произведение Сальгари, а фантазию неизвестного переводчика начала XX века на мотив романа Сальгари! Это примерно как судить о "Пиноккио", прочитав "Буратино". Герои те же, сюжет примерно тот же, но детали, стиль, эпизоды — все иное. Начать надо с того примечательного факта, что у Сальгари к роману нет никакого пролога. Весь тот немаленький и довольно поэтичный пролог, который сопровождал публикации "Трона фараона", целиком и полностью выдуман переводчиком (и не думайте о возможности авторской более поздней доработки — роман впервые опубликован в 1905 году, следующая публикация уже после 1911 года, то есть после смерти автора, а старый русский перевод датирован 1909 годом; Сальгари вообще было некогда перерабатывать свои произведения, он их пек как блинчики). И дальше по тексту будет масса подобного. От Сальгари остался только общий костяк сюжета. И, конечно же, текст романа сокращен почти в два раза!

Не могу дальше приводить примеры отличий текстов, потому что это грозит раскрытием сюжета произведения тем, кто его еще не читал. Но вот можете сравнить начало первой главы в старом и новом переводах:

цитата Неизвестный перевод 1909 года

I. Пророчество Оуниса

Предвестница ночи — фиолетовая дымка — поднималась на востоке, все сгущаясь, захватывая все большее пространство, а запад был еще объят огнистым заревом заката, и солнце, словно огромный раскаленный шар, готовясь покинуть землю, уже почти касалось краем волнистой линии горизонта. На самом берегу Нила, прислонясь плечом к стволу тихо покачивавшейся пальмы, устремив задумчивый, мечтательный взор на гладь реки, стоял молодой человек, одетый, как одевались пять тысяч лет тому назад почти все египтяне, не принадлежавшие к знатному роду, его стройный и сильный стан облекала простая рубашка из полотна, спускавшаяся ниже колен мягкими и красивыми складками и перетянутая по талии широким поясом из полотна. На гордой голове была повязка из треугольного платка с цветными краями, придерживаемая на лбу при помощи тонкого ремешка. Концы этого платка падали на плечи.

При первом же взгляде на юношу бросалось в глаза, что он, несмотря на свою молодость, был уже закален и силен, как настоящий воин, и во всех его движениях сквозила какая-то врожденная грация. Его молодое лицо казалось отлитым из золотистой бронзы. Все его юное тело было сложено удивительно пропорционально, так что могло бы послужить моделью для любого скульптора, кисти рук и ступни ног казались маленькими, как у ребенка, но в то же время словно вылитыми из стали, только прикрытой атласом кожа В мечтательных черных глазах горел огонь, показывавший, что душа юноши полна кипучей и бурной страсти, неукротимой энергии, презрения к опасности. Огневыми очами, в глубине которых таилась туманная дымка тихой грусти, юноша глядел на царственный Нил, медленно и плавно кативший мимо него свои могучие воды, и его молодые уста шептали отрывисто:

— Вернет ли Нил мне ее? Увижу ли я ее опять? Или навсегда, навсегда ушла она отсюда? Кому же покровительствуют боги — небожители? Или только своим потомкам, фараонам? Неужели для них не существуют простые смертные, не могущие похвалиться тем, что в их жилах течет кровь фараонов? Но тогда зачем существует все это остальное человечество, отринутое богами?

С глубоким вздохом, всколыхнувшим его молодую грудь, он поднял голову, устремил очи на потемневшее небо, на своде которого здесь и там уже начинали блистать коротким светом вечерние звезды. Потом его взор опустился, скользнул к западу, где быстро бледнел рассеянный свет догоравшей вечерней зари.

— Надо идти домой! — прошептал он грустно. — Надо, надо! Оунис будет беспокоиться обо мне. Пожалуй, он уже и теперь бродит по перелеску, ища меня.

цитата Перевод О. Егоровой

1

НА БЕРЕГАХ НИЛА

На берегах величавого Нила все было спокойно.

Солнце садилось за пышные верхушки пальм, окунаясь в море огня, окрасившего багрянцем воды реки, отчего они стали похожи на только что выплавленную бронзу. А восток затянула лиловая дымка, которая с каждым мгновением становилась все гуще, возвещая приближение сумерек.

На берегу, прислонившись к стволу молодой пальмы и о чем-то глубоко задумавшись, стоял человек. Его рассеянный взгляд скользил по воде, с легким журчанием струящейся между погруженными в ил стеблями папируса.

Это был совсем еще молодой, не старше восемнадцати, египтянин, широкоплечий, с правильными чертами удивительно красивого лица, тонкими кистями нервных рук, с волосами цвета воронова крыла и очень черными глазами.

Его простую рубаху, спадавшую свободными складками, перехватывал в талии льняной пояс в белую и голубую полоску. Голову же украшал треугольный платок с цветной каймой, закрепленной на лбу тонкой кожаной полоской, концы которого спадали на плечи. Такой головной убор, защищавший от жгучих солнечных лучей, египтяне носили уже пять тысяч лет.

Юноша застыл в неподвижности, не замечая, что пальмы и реку уже заволокла вечерняя мгла, и, казалось, не думая о том, насколько опасно оставаться на берегу после заката.

Его черные глаза поблескивали сумрачно и печально, он неотрывно глядел перед собой, словно видел что-то ускользающее в ночной тени.

Он глубоко вздохнул и вздрогнул, уныло махнув рукой.

— Нил не ведет меня больше, — прошептал он. — Боги поддерживают только фараонов.

Юноша поднял глаза. На небе уже начали загораться звезды, и красноватый отсвет на западе, там, куда опустилось солнце, быстро угасал.

— Надо возвращаться, — тихо сказал он. — Унис будет беспокоиться, наверное, уже пошел в лес меня искать.

Как и в случае "Капитана Темпесты", старый "перевод" может казаться более поэтичным, более образным, интересным. Но проблема лишь в том, что это не Сальгари, это фантазия на тему романа Сальгари от неизвестного русского автора начала XX века. Начав с выдуманного пролога и изменения названий глав, этот неизвестный автор далее по тексту будет все дальше отклоняться от сюжета оригинала, выбрасывая целые эпизоды, добавляя свои собственные сюжетные линии. И закончится это, фактически, иным финалом. Нет, конечно, в общих чертах все будет как у Сальгари, но... В общем, прочтете — узнаете.

Рекламная манжета книги: