«Фанданго» тесно примыкает к написанному практически в то же время роману «Бегущая по волнам». Эти два шедевра роднит общая волшебно-мистическая атмосфера, светлая тоска по «Несбывшемуся», по миру мечты, куда зовут героев Бам-Гран («Фанданго») и Фрези Грант «Бегущая по волнам»). А слова Фрези «Всё ли ещё собираете свой венок? Блестят ли его цветы? Не скучно ли на тёмной дороге?» можно было бы поставить эпиграфом и к «Фанданго».

Однако было бы ошибкой рассматривать «Фанданго» как «ступеньку» к «Бегущей по волнам». Да, в «Бегущей» гораздо больше действия, персонажи более живые, и идейные мотивы даны более отчётливо. Вместе с тем «Фанданго» — вполне самостоятельное произведение с собственным, неповторимым своеобразием, действие которого происходит не в условной Гринландии, а во вполне реальном Ленинграде 1920-х годов.

Этот рассказ производит сложное впечатление. Потому что, с одной стороны, записки Пик-Мика местами очень умны и этим интересны, с другой стороны, те же записки Пик-Мика местами безумны в плохом смысле слова и тем неприятны, да и эксцентричная, временами жестокая личность Пик-Мика неприятна. Но глава «Арвентур» этого рассказа прекрасна, прекрасна и прекрасна!

Это хороший пример писательской техники Грина. Он умел создавать вещи в одном жанре, используя приемы совсем другого жанра. Вот и здесь натуральная сказка написана средствами реализма. Оттого ее эмоциональный эффект вдвое сильнее.

Специально психологический рассказ Грина. Психологический портрет человека, который бессознательно боится брака и женщин, который поэтому совершил необъяснимое бегство в день свадьбы, потом жил бирюком, подглядывая за судьбой своей «жены», и наконец встретился с ней лицом к лицу, от чего не выдержала его психика. Хрестоматийный образ для учебников по психиатрии, выписанный очень правдоподобно и живо.

Только тот труд, который ты готов повторить снова и снова, несмотря ни на какие лишения и затраченные усилия, стоит того, чтобы его совершать и в первый раз. Несомненно влияние на Грина Ницше с его теорией «вечного возращения того же самого» и приветствия этого того же самого громким «да будет так!»

Рассказ коррелирует с другим похожим, «Новогодний праздник отца и маленькой дочери», где ученому приходится полностью повторить свой пятнадцатилетний труд.

Рассказ о силе и мужестве настоящего ученого. Настоящий ученый, а не фикция, не сухой педант, не графоман он потому, что научная деятельность оказалась не просто досугом его гиперразвившегося разума, но сформировала и его душу, его сердце, которое, долго пребывая во сне, в нужный момент проснулось, взяло на себя ведущую роль и откликнулось именно так, как и нужно было бы, сохраняя любовь к дочери и не теряя веры в себя. Вроде и простой рассказ, но глубокий.

Кстати, то, что сам Грин относится с однозначной симпатией к своему ученому герою, подтверждается еще и тем, что кратко эта ситуация описана в рассказе «Вокруг света», и там герой говорит, как важно повторить свой труд, ведь только это и означает, что и в первый раз он был сделан не напрасно.

«Учение йогов» и своего героя автор явно списывает с творений современных ему теософов. Если бы он был знаком с подлинными индийскими доктринами, он бы никогда не написал, что его герой сожалеет о том, что некто переживает свое последнее воплощение, уже больше не возродится, выходит навсегда из круга жизни — и тем самым для него это самое страшное! Наоборот, именно это и есть последняя цель индийского или буддийского йога — прервать круг воплощений, выйти из плена сансары. Сансара — ни в коем разе не путь «бесконечного самосовершенствования», эту идеи теософы подчерпнули на Западе, например у Лейбница, нет, это порочный круг, который нужно без сожалений оставить.

Роман в целом попроще, чем «Блистающий мир» и «Золотая цепь». Вторичнее их. Грин разрабатывает те же темы, видимо, за неимением новых.

В Гарвее мы видим повзрослевшего Санди из «Золотой цепи» — повзрослевшего, ставшего побогаче, но не утратившего чуткости к велениям сердца и оттого способного видеть и понимать Невозможное. Подобно Друду из «Блистающего мира» он ищет близкую по духу женщину, выбирая между Биче, которая так и не смогла поверить в Бегущую, и Дэзи, чья вера легка и непоколебима. Финал опять схож с «Золотой цепью» своей ностальгической ноткой.

Но нельзя не отметить измельчание некоторых важных для Грина тем. Выбор героя между Биче и Дэзи — это, по сути, выбор между сформировавшейся, цельной, понимающей женщиной и полусформировавшимся, наивно-доверчивым ребенком, который полюбил впервые в жизни и теперь готов на все, даже не понимая, что значит это «все». Можно сказать, что это выбор между Умом и Жизнью, а можно — что между Мудростью и Наивностью, не в пользу первой. После выбора «Блистающего» — выбора между Властью и Мудростью — этот выбор кажется шагом назад.

Рассказ с автобиографическими элементами. В категории «серьезных длинных людей, смотрящих в упор и делающихся печальными от любви» угадывается сам Грин, а в несчастной любви героя к брюнетке Джой Тевис — увлечение Грина Марией Алонкиной, симпатичной секретаршей Дома Искусств, к суровому Грину равнодушной.

За несчастную, бесполезно загнанную лошадь — большой минус! ))

Трагедия этого романа, трагедия Ганувера — это разлад между умом и сердцем. Ум Ганувера — это хитроумный дворец-лабиринт, это механический робот-предсказатель, это удачное вложение золотой цепи, это выбор «подходящей кандидатуры» Дигэ и проч. Все это вопреки сердцу, не по воле сердца, невпопад. Отсюда и трагический конец, неизбежный (по Грину) при таком сильном крене в сторону ума. Гануверу противопоставлен Санди — человек, который движим всегда и прежде всего велениями сердца, который поэтому твердо идет по дороге своей мечты. Его кажущаяся нелепой татуировка «Я все знаю» на самом деле означает «Я знаю главное, поэтому знаю все». А вот Ганувер своим умом так ничего и не знает, пассивен, нерешителен и обречен. Впрочем, возможно, и Ганувер прежде был таким, как Санди, именно таким он встретил и полюбил Молли, пока не нашел проклятую золотую цепь. Роман не зря ведь называется так. Кто знает, устоит ли Санди, если найдет свою золотую цепь. Посыл романа: бойтесь золотых цепей — они извратят вашу природу, привяжут к ненастоящему, погубят сердце. Но именно так со всеми нами и происходит.

Перед тем как прочитать этот роман, я прочитал историю его создания, вернее, историю его первого варианта, рассказа «Состязание в Лиссе». И вот, уже читая сам роман, мне всё чудились в нём отголоски судьбы этого рассказа – я видел самого автора с жаром рассуждающего о полёте, как о естественном, но утерянном состоянии человека, и видел, как эти рассуждения ломаются о прагматичный мир журнала, требующего сюжета, а не мечты. Вот о чём роман, думал я всё время, о безграничной силе, и, одновременно одиночестве, бессилии мечтателя; о неприятии мечты, способной потрясти мир обыденности и потому уже страшной для него. Это борьба мечтателя со всем миром, хоть в мыслях его и нет борьбы, а лишь надежда на ответный порыв, диогеновский поиск человека среди человечества. В чём-то в романе отражались для меня и «Алые паруса» (в один же год созданы, да). Но если «Алые паруса» это романтическая прямолинейная сказка, то этот роман – уже грусть, в котором, да, есть место для встречи двух мечтательных одиночеств, но есть и зло, и жестокость, и неповоротливая тяжесть мира, для которого лучше раздавить чудесное, чем признать его.

В очередной раз убеждаюсь, что примирительно к крупным произведениям Грина, любить его стоит за стиль, который иногда приходится и потерпеть – настолько он, бывает, отвлекается, и настолько увлекается пространными сравнениями. Но спасает то, что начиная иногда наскучивать, он тут же, и обильно, вбрасывает настоящие жемчужины языка.

Но есть и ещё кое-что.

За всей бесконечной романтикой есть и нечто страшное.

И концовка – вот к ней у меня, пожалуй, главная претензия – она проглядывается издалека, из складок души Руны (да и общий драматизм и символизм, кажется, требовал именно такой жертвы), но дойдя до дела, показалась мне сбитой, как винт, который вкрутили не по размеру выпукло и грубо.

Безусловно прекрасная, знаковая, мастерская вещь, которую можно перечитывать бесконечно.

Это и сон, и бред, и мистика, и смешение реальностей, и символические образы старого и нового миров, смены эпох.

Может, только одно «но». Зря Грин так уж легко открыл все карты фразой «Вы были окружены крысами». Право же, и таинственнее, и неоднозначнее, и символичнее было бы без нее. Пусть читатель сам догадывается, кто имеет призрачную власть над старым миром...

Один из непререкаемых символических и философских шедевров Грина.

История о кажущемся сумасшедшем, который один видит истину этого мира.

А истина такова, что вещи стали слишком умными и самостоятельными и порабощают людей. Порабощенные же люди становятся нелюдьми — куклами, механизмами. Такова красивая женщина Коррида, таков игрок-мулат Гриньо. Таковы уже, кажется, и все остальные, кто предпочитает углублённой созерцательности неподвижного Центра безумную свистопляску современной жизни, чья суть — безостановочная погоня за ложными ценностями, которые никогда и не достижимы. Вопреки кажущейся непререкаемой истине «движение это жизнь», герой Грина выводит парадоксальное «движение — это смерть». Его теория «заговора окружности против центра» полностью коррелирует с великими традиционалистскими тезисами XX века о «царстве количеств против царства качеств» (Генон), «современного мира против духа Традиции» (Эвола) и «Пустыни против Леса» (Юнгер). Впрочем, понятно, что вещи и куклы победили.

Малоизвестный маленький шедевр Грина.

Сюжет вроде нехитрый. Но как виртуозно подан!

Переда нами ловушка для читателя. Для него возможны три пути понимания рассказа:

1) мистический. Статуэтка самурая оживает и рубит незадачливых любовников.

2) бытовой. Это или двойное самоубийство любовников (сначала убил даму, потому самоубился сам), или муж тайно вернулся домой, зарубил и снова исчез.

3) постмодернистский. Яркий пример ненадежного рассказчика: это сам герой рассказа проник в дом, убил его обитателей (с целью грабежа, мести и проч.), но нам об этом не рассказывает.

Очень сильный прием, который мало кому под силу.

С романтической точки зрения рассказ напоминает фантастическое произведение Дениела Киза «Цветы для Элджерона». Только там глупый человек на определённое время становится умным, а здесь — наоборот, разносторонняя творческая личность теряет свои когнитивные способности. В любом случает, такой переход отчётливо показывает, что разум человека неизбежно сочетается со страданиями и волнениями, от которых иногда хочется избавиться, даже ценой редукции нашего сознания.

А с натуралистической точки зрения, этот рассказ про пьянство, при котором человек деградирует, но обретает душевное спокойствие. Поэтому, зная о проблемах Грина с алкоголем, произведение можно назвать автобиографическим.

Во времена Грина для того, чтобы рассказать о любви, при которой мужчина полюбил женщину, ни разу её не видя, нужно было выдумывать необычную историю с операцией на глазах. Сегодня такие случаи, благодаря распространению сначала мобильных телефонов, а затем Интернета, становятся всё более частыми. И такая любовь на расстоянии тоже может стать реальной после первой встречи. Потому что внешность — это хоть и важный, но не определяющий фактор для рождения чувств, о чем нам и сообщается в этом рассказе.

Несомненный философский шедевр Грина, напоминающий стилем и психологией новеллы Кржижановского. Главное тут даже не описание «духовного омертвения», поразившего героя, а сам портрет этого героя, изображающий чертовски точно суть человека той эпохи, эпохи модерна — с ее «болезненным напряжением мысли, крайней нервностью, нестерпимой насыщенностью остротой переживаний» и проч. Этому сейчас посвящены целые книги, например Радкау «Эпоха нервозности». Удивительно и то, что сами люди модерна прекрасно анализировали свое состояние, нисколько не ошибаясь в этом анализе. Сегодня мы можем только с удивлением наблюдать за интенсивностью и глубиной их жизни. Она нам более недоступна.

Редкая для Грина тема парадоксов времени. Решена просто, но изящно. Еще один штрих портрета таинственного альтер-эго писателя Пик-Мика.

Рассказ для Грина слишком простенький. Видимо, писался ради гонорара.

На пятом десятке впервые взялся за Александра нашего Грина, столп российского романтизма и все такое. Был удивлен.

С одной стороны, он с серьезным лицом излагает какую-то абсолютно наивную фигню про летающего человека Друда, который самим фактом своего полета вызывает массовую истерию, при виде его люди тысячами впадают в панику, или наоборот, в религиозный экстаз, все секретные службы мира хотят его убить, а честолюбивые дамы ищут его расположения, потому что стоит ему появиться на публике открыто и запеть с высоты песенку про блистающий мир, как мир обрушится в хаос и все империи падут к его ногам — короче, бред полный, фантазии пятиклассника :) Беляевский «Ариэль» несравнимо более адекватный и здравый.

Но с другой стороны, написано это так замечательно, просто сказочно написано, гипнотически, читаешь как завороженный и не можешь оторваться. Поразительный язык, поразительный талант.

В каком-то смысле Грин и был тот самый Друд, благородный безумец, своими нелепыми метаниями чуть-чуть приоткрывающий людям окно в блистающий мир.

P.S. Почему-то во всех отзывах упоминается, что Друд в последней главе гибнет. Такое ощущение, что люди вообще не анализируют прочитанное :) Нет там ни слова про его смерть.

Тут Грин отметился на злободневную в ту эпоху тему «проклятого художника». Отметился довольно слабо. Цельной натуры и конфликта не получилось. Во-первых, не верится, что Доггер, неся в себе столь могучие инфернальные силы, способен годами существовать в травоядном режиме, в сельской пасторали. Значит, не столь они могучи? Раз так, непонятен его талант. Во-вторых же, кроме констатации этого его инфернального гения, больше, собственно, ничего не случилось. Сжег, умер... И умер даже не оттого, что сжег, а как бы случайно... Ну и рассказчик, которому посвящено так много места в тексте и к которому отсылает даже название рассказа, получился слишком блеклым, простоватым.

На удивление слабый рассказ для Грина, что отчасти объясняется годом его написания. Попытка создать парадоксальную и шокирующую историю, но весьма наивными средствами. Автор местами сам себе противоречит, словами героя объясняя, насколько непереносимо для него быть осмеянным, и тут же заставляет его исповедоваться перед случайной компанией, которая прямо смеется ему в лицо. И почему никто не предположил, что герою просто нравятся мужчины? )))

А этот рассказ — скорее в духе О'Генри или Твена. Рождественская история, в которой могучий маг Калиостро снисходит до «маленькой госпожи Сериз» и ее уютного домашнего счастья. В принципе, историйка простенькая, но то, как мастерски, пусть и иронично, Грин выписывает эзотерические детали, выдает, что ему был не чужд интерес к оккультным знаниям и каббалистическим практикам, что, в свою очередь, позволяет искать эти детали и в других его произведениях, хотя бы и не в столь явном виде.

У Грина не так много вещей в стиле магического реализма, но это одно из них. Человек сквозь будничный городской пейзаж видит просвечивающий иной мир — горы и степь, по которой куда-то идут смуглые люди. Они идут столь настойчиво и лица их столь просветлены, что у героя нет никаких сомнений, что там находится нечто значительное, ради чего стоит пожертвовать всем остальным. Он, разумеется, и жертвует — его посмертная улыбка для рассказчика ничего не объясняет, но все оправдывает. Блестящий рассказ.

Совершенно шикарная вещь, поднимающая писательский талант Грина на уровень Стивенсона и Эдгара По. Блестящая идея, мастерское нагнетание, глубокая психология и шокирующий финал.

Каждый, жизнь целуя в губы, должен должное платить,

И без жалоб, стиснув губы, молча, твердо уходить.

В этих поэтических строках — философия рассказа. Вторая часть, битва в ущелье, опровергает первую, где изображен «Союз для никого и ничего», клуб пресыщенных самоубийц, карикатура на Заратустру и пасынок «Клуба самоубийц» Стивенсона. Участники этого клуба явно платили недолжное и уходили, рисуясь, а не «стиснув зубы». Ну а еще это уже чуждый нам портрет человека эпохи модерна, который желает «превратить в войну всю жизнь и чтобы я был всегда один против всех». А вы спрашиваете, как же случились эти ужасные мировые войны и не экономика ли капитализма тому виной? Да какая экономика, окститесь! Вот такие люди были тому виной. И даже не осудишь их — они осмеливались смотреть в бездны.

Человек таинственно исчез на десять дней, а когда объявился, оказалось, что как жил обычной жизнью, так и, исчезнув, продолжил ее. И только один единственный момент — тихий вечер и грустная песня — оправдывают такую жизнь полностью. Времени нет, словно говорит нам Грин, время — иллюзия, а в одном мгновении дано сразу всё.

Еще один несомненный шедевр Грина. Поэтические зарисовки, своим стилем и героем напоминающие Заратустру Ницше. Например, эта фраза: «Мы, маленькие черти, строящие неумолимо логические умозаключения» вполне могла сорваться с уст странника на высоте шести тысяч футов. Как и Заратустра, наш герой «всегда мудрец, а иногда мечтатель, и ветреной толпы бесстрастный наблюдатель». Тайный рыцарь невидимого Арвентура, ненавистник дня и ценитель ночи («Ночь, я люблю твой черный костюм джентльмена!»), Пик-Мик «живет больше воображаемой, чем действительной жизнью», но именно оттого понимает жизнь лучше любого дневного интригана, чьи мозги напрочь забиты то кроликами, то петухом, то бегучим такелажем. Нет сомнений, этот герой был очень важен для Грина, чему подтверждение — появление Пик-Мика в других рассказах и даже изобретение неологизма «пикмизм».

Странно, что у этого рассказа нет отзывов. Все читают Грина по шеститомнику 1965 года?

А между тем это нетипичный для Грина, очень веселый и задорный рассказ про «бремя белого человека».

Никаких юных голых туземок, с обожанием смотрящих на плененного белого человека и помогающих ему бежать.

Никакого руссоистского восторга по поводу душевной чистоты черных дикарей.

Сарказм, ирония, издевка — и расправа без всяких сожалений.

Потому что «нельзя жевать человека».

Весь, по сути, рассказ, особенно похождения Аяна — это такой «сиропный» Грин, с восторженной любовной романтикой и пафосом, менее всего интересный. Можно было бы и поставить крест на рассказе, но последние слова: «Умирая, одинокий...» все искупают и переводят рассказ в совсем другой регистр. Это гений Грина так умел.

Здесь совсем другая идея властно вступает в свои права: не женщина — но море, не общество — но свобода, не любовь — но мечта. Да, Аяна ждет тот же финал, что и старого Пэда, которому хотя бы раз в день нужно было напиться, пока эта выпивка не прикончила его навсегда, но даже такой конец — парадоксально лучше всякого иного. Ибо он выбран самим моряком, всей его жизнью. Своего рода философское самоубийство. Тем самым отрицающее саму смерть. И только это дает счастье...

Тут такое дело. Я читал начало романа с трудом; да что там – я иногда им даже мучился. При том, что Грин оставался Грином, и все его сильные стороны оставались на месте – прекрасный, чуть нестандартный язык, харАктерные персонажи, его атмосферная романтичность – ну слишком уж всё казалось затянутым, уж слишком отдавался автор на волю художественного потока, забывая о потоке сюжетном. Всё исключительно моё личное мнение. Затянуто. И это при мистической интриге. Но и она будто тонула в волнах авторского описательства чувств и явлений.

Так я воспринимал роман приблизительно до половины. В тот момент, как герой оказался на борту «Нырка», всё пошло лучше. Всё-таки слишком уж вкусно описывал автор плавание с приятными моряками капитана Проктора – по-домашнему тепло и уютно. Да и события, наконец, стали развиваться, неизъяснимая мистическая связь проступать и интриговать всё сильнее. Тут я чувствовал Грина, которого я люблю – прекрасного своей чуть нехарактерной сложностью событий, взаимосвязей вещей и человеческих душ. Сильнее проступал рок – необъяснимый, ведущий куда-то и стихийный, как волна

Этот роман действительно похож на тот карнавал, что происходил на его страницах (в конце я примирился с ним, оценил, хотя это и не примирило меня с многословной затянутостью первой его половины) – он стихиен, полон ощущений, но и толкотни, полон образов и столкновений, за которыми видится высший сюжет судьбы. Это роман о Несбывшимся. И тут я вспомнил «Золотую цепь», герой которого тоже был под властью Несбывшегося, и тоже под властью судьбы, чужого прошлого, странным образом влияющего и на его жизнь. И он-то оказался, возможно, более несчастен, чем герой этого романа – но и там и здесь даже грусть имеет теплый светлый оттенок. А с этим оттенком, с этим ощущением, равно как и с книгами, в которых он есть всегда тяжело расставаться…

Еще один символистский шедевр Грина.

Герой встречает человека, которого он характеризует как дьявола.

Обычно дьявола принято изображать как немца, а тут он русский.

И искушения его нетипичны. Вместо того чтобы обещать власть, царства, вечную жизнь и проч., он предлагает, наоборот, уход от деятельной жизни. Три его искушения: смерть, молитва, уход в лес. Когда соблазнить героя не удается, он покидает жизнь сам.

В фигуре этого «дьявола» отчетливо выразились признаки русского, да и мирового декадентства, а в отказе главного героя — видимо, судьба самого Грина, прошедшего искус декадентским сознанием. Кстати, некоторые особенности стиля написания рассказа (сложные, местами очень вычурные метафоры и сравнения) отмечают это декадентское влияние.

Чудо как сила нерастраченной любви. Прекрасная идея. Или чудо как последний выплеск сил решившего умереть человека. Еще лучше. И зеваки, неспособные ничего понять. Любое чудо есть бисер перед свиньями. Таковы идеи Грина.

Маленький шедевр. Совершенная вещь. Построен по классическим музыкальным канонам. Тревожное нарастающее крещендо, кульминация, выстрел, кода. Ни одного лишнего звука.

Интересно, что многие читающие воспринимают рассказ как иронию, осуждение неких пустых декадентов, но ведь именно из их уст звучит главный мотив позднего Грина, мотив его позитивного «Блистающего мира»: «мы, северяне, люди крыльев, крылатых слов и порывов, крылатого мозга и крылатых сердец. Мы – прообраз грядущего».

Ранний шедевр Грина. Пять совершенно разных причин покончить с жизнью, поскольку она не удовлетворяет запросам, ценностям, ощущениям героев. С одной стороны, это портрет той эпохи, с другой — вечное гностическое неприятие наличного мира со стороны чувствующих и мыслящих людей. Интересная экспериментальная форма.

Написан на реальном материале. Подобного человека Грин встречал во время своих странствий по Уралу в 1900 году. Яркая вещь.

«Колония Ланфиер» — своеобразный иронический вестерн, дискредитирующий «романтику дальних горизонтов». Горн бежит от цивилизации на фронтир, но идеалистическое отрицание «прогнившей коррупированной цивилизации» мгновенно сменяется хищным, беспощадным азартом приобретательства, как только появляется возможность вернуться туда, где красивые женщины и много-много денег. Бунтарь-анархист оказывается «таким же, как все».

Александр Грин в очередной раз показал, что не испытывал особых иллюзий по поводу романтических беглецов из мира чистогана и тотального принуждения. Автор сочувствует Горну, но при этом ясно видит (и показывает нам) ничтожность души этого мелкобуржуазного бунтаря.

Написана короткая повесть блестяще — быстрый темп, яркие неоднозначные фигуры персонажей, неожиданный поворот в финале. Безусловно, это один из лучших текстов Александра Грина.

Как же я люблю Александра Грина. Чувствую сейчас некоторое неудобство и смятение, признаваясь в этом, т.к. истинную любовь хочется скрыть, уж очень это личное. Грин — романтик не столько для романтиков, сколько для людей которые когда-то были романтиками, для бывших мечтателей и любителей путешествий. Вот я как раз ко всем бывшим и отношусь.

В этой истории автор из унылости и серости, быта и семейных скандалов вновь смог вырулить к доброте, свету и теплу. Если кратко о сюжете, то эта история о семейной паре, людях грубых, необразованных, безынтересных, кроме того, любящих выпить. Людях не то, чтобы уставших друг от друга, а просто погрязших в быте и не видящих ни вокруг себя, ни в себе, ничего прекрасного. И тут им показывают то, как их дом, их жилище выглядит со стороны, рисуя перед ними идеалистическую картину. Как мне кажется после этого и самый черствый задумается.

История меня задела, снова глаза горят)

Как сказала бы моя начальница: «Ох, ну вечно это О.К. свои пять копеек вставит!»

У меня нет никакой ненависти к повести «Алые паруса», наоборот, я воспринимаю её как неотъемлемую часть своего культурного кода, как одно из главных произведений Русской литературы. И всё дальнейшее я прошу воспринимать не как критику на без сомнение великое произведение, а как сочинение на тему, просто упражнение в абстрактном мышлении. Ну или как шутку.

И не нужно думать, что я не люблю или не ценю сказки. Очень даже люблю! Милый Маленький Принц, он каждое утро убирал свою планету... А ещё дружил с Лисом и заботился о Розе...

Ну да речь сейчас не о нём...

С детства помню присказку: «сказка ложь, да в ней намёк – добрым молодцам урок». Так что с детства я приучена думать, что в сказке должны быть и намёк, и урок. Вроде как «люди получают то, что заслуживают, поэтому трудолюбивые получают больше, чем лентяи», ну или «люби сам и полюбят тебя», ну или «не желай больше, чем можешь проглотить, иначе окажешься у разбитого корыта».

Если считать «Алые паруса» сказкой, то это плохая сказка, потому что ни намёка, ни урока в ней нет. Эту повесть можно воспринимать разве что как притчу, и то с изрядной долей абстрагирования: «мечтай, и твои мечты сбудутся». Но тут вспоминается другая присказка: на бога надейся, а сам не плошай. Если ты рассчитываешь, чтобы однажды всё волшебство мира свалилось тебе на голову, нужно даже в причте как минимум что-то из себя представлять. Каким бы расчудесным ты не рисовался самому себе в придуманном тобой мире, но и в реальном мире тоже нужно уметь жить. Ассоль умеет? Нет. Она идёт навстречу своей мечте? Нет. Заслуживает она выпавшее ей счастье? Ой ли… Все помним сказку о Золушке? Золушка была трудолюбива, поэтому вполне заслужила визит доброй фей. Но фея ведь не устроила всю дальнейшую жизнь Золушки, она лишь дала ей возможность попасть на бал. А дальше Золушка всё сделала сама – нашла своего принца.

И вот он, наш «принц». Грей. Воплощение мечты любой девушки: незнакомец, который готов исполнить все твои мечты, просто потому, что ты сама себя считаешь идеалом всех незнакомцев. И он вполне мог исполнить роль доброй феи: одарить бы чем-то Ассоль, дать ей инструмент к исполнению её мечты, а сам бы тем временем пошёл дальше. Но, нет! Он сам себя делает и инструментом, и целью, сам себя назначает прекрасным принцем! Он приносит себя в жертву мечте незнакомого человека – связывает себя на всю жизнь с девушкой, о которой не знает вообще ничего. (Если бы это был критический отзыв, фразу «о которой не знает вообще ничего» я бы выделила заглавными буквами, но мы же помним, что я просто рассуждаю вслух.)

На выходе мы имеем: девушку, которая не заслуживает своего счастья, и не факт, что в итоге будет счастлива, потому что, абстрактно выражаясь, не прошла нужную дорогу для принятия своего счастья. И мы имеем мужчину, который из неприемлемых для реальной жизни соображений женится на совершенно чужой ему женщине, а значит, едва ли будет счастлив сам. Либо он разочаруется и будет страдать, либо… Он окажется таким деспотом, что ему на самом деле было пофиг на ком жениться, лишь бы личико было красивым. А значит, не такой уж он прекрасный принц. (Но этот вариант развития событий всё-таки даже с моей вывернутой наизнанку точки зрения весьма маловероятен.)

Итак: если в каждой сказке обязан быть урок, то такой урок можно извлечь из этой сказки? Девочки извлекут, что ты можешь быть какой угодно, а прекрасный принц всё равно рано или поздно сам тебя найдёт, тебе не обязательно работать над собой ни для того, чтоб встретить его, ни для того, чтобы сделать счастливым. А мальчики в свою очередь извлекут идею о том, что жениться можно на ком попало, совершенно необязательно узнавать девушку и заранее убеждаться, что вы с ней родственные души. Девушка радостно прыгнула на твой корабль? – всё, она твоя, а ты её пока смерть на разлучит вас.

Закончить хочу тем же, чем и начинала. Цитатой моей начальницы. «Ой, О.К., не романтичная ты…»

А, вот и оно! Я так и знал, что подобное произведение должно быть у Грина. Произведение, в котором напрямую сошлась бы реальность – Петроград с его зимним холодом, талонами на питание и продавцами щепок – и его романтический солнечный мир (удивительно, что произведения Грина о его стране, Лиссе, Зурбагане, и т.д. не объединены здесь в один цикл). Тут, на мой взгляд, очень много символического, много, будто выведенного на свет, авторского видения, авторского убеждения. Большая часть произведения Грина это и есть тоска северной березы по южной пальме. Они, по сути, и есть то фанданго, что звучит в холодной ненастной авторской действительности. И символического перемещение героя из одного мира в другой происходит символически через произведение неизвестного художника, которое известные, но бездарные художники пренебрежительно называют мазней. И критика товарища Ершова на подарки заморской делегации – зачем эти гитары, шелка и раковины, ведь это не дрова и картофель, всё это вымысел – напоминают критику на самого автора (не читал об этом, но наверняка такое было), разрушающую всю красоту мечты и фантазии. И то, что герой, в итоге, жил параллельные жизни –

И ко всему прочему, это очень приятный рассказ сам по себе. Великолепный язык – осязаемый, чёткий, немного необычный (я вдруг понял, что по детализации он чем-то напоминает мне Набокова). Интригующий сюжет, в котором героя влечет сквозь череду странных событий – мистических и интригующих. Прекрасные психологические детали (например, Бам-Гран вдруг напоминает свиту Воланда с его превращениями и ажиотажными чудесами). Невероятно приятное чтение. И, возможно, в своём символическом смысле – самый важный рассказ в творчестве автора.

Кажется, мало кто понимает, что это за роман и о чем.

С первого взгляда, у нас главный герой, каким-то образом летающий мужчина, и две девушки, сердец которых он по очереди добивается. С первой не вышло, со второй прокатило. Параллельно он зачем-то устраивает публичные шоу с полетами, видимо, ему просто скучно.

На деле все, конечно, не так. В это символическом романе нет никакого мужчины и никаких девушек. Перед нами дух и два типа души.

Суть духа — как убедительно показал нам еще Бердяев, свобода и творчество. У Грина это выразилось в символизме свободного, не скованного никакими законами физики, не объясняемого ничем внешним полета. Собственно, это все, что можно о нем сказать. Именно сказать, то есть выразить в словах и понятиях. Само же духовное творчество в словах неопределимо, поскольку слова – это уже объективация духа, мертвый пепел, если угодно. Поэтому нам так мало говорят о Друде, нам не дают его психологического портрета, его истории, устремлений, тем более быта. Ибо все это ничего не скажет о духе, только исказит его.

Совсем иначе с душой. Душа — это как раз и есть впечатления, чувства, переживания, слова, устремления, ценности. И обустроенный всем этим быт, конечно. Поэтому о девушках нам говорят много, обстоятельно, с тончайшими нюансами. Они — главные героини романа, поскольку роман написан словами.

Почему их две? Все дело в отношениях духа и души. Последняя может или принимать дух — и тем отказывать миру в его последней истине, или не принимать, оставаясь исключительно в мире, ища власти над ним. В романе это, соответственно, Тави и Руна. Впрочем, как показывает нам автор, только одухотворенная душа жизнеспособна, душа же, отринувшая дух, жаждет его падения, но в итоге теряет чувство реальности, впадает в иллюзии и, по сути, гибнет. Перед самой гибелью она думает, что победила, принимая за падший дух нечто иллюзорное, ложное.

Итак, душе необходим дух. Но и духу нужна душа — без нее он пуст и абстрактен. Именно в поисках души и спускается дух в мир, к людям. Для этого Друд устраивает с виду нелепые, вдобавок опасные представления в цирке и на авиашоу. Его земная история — исключительно история поиска души. Как только душа найдена, эта история заканчивается, но заканчивается не тем, что ставится точка, а тем, что рассказчик умолкает. Поэтому роман завершается не на истории Друда и Тави, а на истории Руны — погибшей души. Только здесь есть ясность, только здесь можно поставить точку, тогда как безграничная свобода духа точки не знает.

Кто-то уже заметил, что произведения Грина напоминают сны. Это действительно так. Но чаще это грезы о далёком, уход от реальности в мир романтический, в собственную страну с городами Лисс, Зурбаган и другими (эдакая страна снов от Грина, находящаяся где-то близко, но так далеко). И этот рассказ – тоже сон. Но на этот раз страшный. Не уход от реальности, а кошмар отражения реальности в горячечном липком сне. Голод, разруха, холод. Он кошмарно визуален, сюрреалистичен и тревожен – бесконечное пустое здание с кипами бумаг, штабелями оконных рам и призраками, существа, меняющие лица и претворяющиеся людьми, не работающие телефоны, что связывают с желаемым человеком, и так далее и тому подобное. Это обратная сторона сна, написанная с тем же авторским мастерством (одновременная красота и канцелярская дотошность языка только усиливают ощущение необычности). Как сон эта история завораживает и, даже, заставляет не сомневаться в происходящем, не замечать его сюжетной нестройности

Если честно, то я не так сильно проникся самым известным произведением Грина – «Алыми парусами». Я слишком многого от них ждал, а получил лишь, да, прекрасную в плане стиля, но всё-таки простую, незамысловатую сказку с простым и незамысловатым сюжетом. И за этот роман я брался уже без особенных ожиданий – и надо же было так случиться, что именно тут я и получил всё то, что ожидал получить от «Алых парусов». «Золотая цепь» оказалась чудеснейшим произведением. Великолепный стиль – это уже можно было ожидать после «Алых парусов» – но тут я выделил бы ещё и диалоги; настолько они яркие, характерные, по ним одним можно составить представления о личностях героев, их настроениях, их позах и движениях. По правде сказать, для меня теперь «Золотая цепь» один из эталонов в плане диалогов. Да и в плане стиля тоже. В нём есть что-то «не гладкое», очаровательное в своей тонкой нестандартности – это когда любой иной писатель на автомате поставил бы всё просто, избитым словом, а тут вот, хоп, и при кажущейся простате что-то эдакое, слово или выражение, -– и вот уже всё приобретает выпуклость, имеет свой тонкий оттенок. По-моему, это высочайший класс владения языком.

Сюжет. Если вот так по памяти перебрать его, то он не покажется столь уж витиеватым – герой волей случая учувствует в романтической истории. Но очарование тут в другом. В том, как сильно наполнена эта история ощущениями. Я где-то читал, что высший класс художественного мастерства это умение передать что-то невыразимое. И здесь есть это невыразимое. Роман – это молодость. Наивная, горячая, иногда комичная; это ощущение чего-то важного, что вот-вот настанет, а на самом деле уже настаёт – и всё с тем печальным оттенком прошлого, которое ощущается только через множество лет, с чувством одновременной находки и потери; впечатление, оставшееся навечно не по масштабу событий, а по масштабу тех изменений оставшихся на душе. Всё это есть, и всё это перерастает сам роман, оставляя долгое неповторимое послевкусие…

А ещё роман наполнен увлекательной и манящей таинственностью. Таинственностью сказки с фантастическим дворцом и его красотами, фантастическим богатством. Мистической таинственностью скрытых коридоров и залов, подслушанных разговоров и загадочных автоматов. Мистической таинственностью судьбы – с богатствами, имеющими чужое темное прошлое, и приносящая исполнение мечтаний и, в то же время, отдаление того, что на самом деле дорого; судьбой, в которой счастье близко, но может быть скоротечно, а рядом с друзьями всегда есть недруги. Таинственность детектива, в котором герой видит лишь осколки картины, и будто по волне несется к исполнению чужих, скрытых от него планов, настроенных разрушить другие скрытые от него планы. Таинственность чужих судеб, которые видит герой, которые его манят, и которые, как настоящие чужие судьбы, никогда не будут полностью открыты для постороннего. Таинственность грез, слов и слухов. И таинственность первых серьезных чувств – не понятых до конца, но тревожащих подчас очень долго, до конца жизни. И всё это сливается в таинственность молодости – ведь такой она и кажется спустя долгие годы.

И вот уже и не скажешь, что сюжет простой и короткий, в нём и сюжетов оказывается много – это история золотой цепи, Ганувера, Дигэ, Эстампа, Дюрока, Молли, история создателя говорящего аппарата-предсказателя и других, частью лишь зацепленные автором, услышанные и увиденные героем, но оставляющие четкое ощущение их значительности, их цельности – будто в этой книги есть листья других книг, так естественно перекрещивающихся с этой. Удивительное ощущение.

И прекрасный роман.

Почему взялся перечитывать Александра Грина – совсем недавно писал в отзыве на «Алые паруса». Так что повторяться не буду.

Хотя применительно к «Бегущей по волнам» слово «перечитывать», вероятно, не очень и подходит. Мне кажется, что начинал читать, но бросил. Может, и не начинал – ну не помню, что было примерно лет шестьдесят назад. Простим дедушку… :-))

Ну вот – ликвидировал пробел! Ну и большие сложности у меня с отзывом. Тем более, на столь «хайповое», как сейчас принято говорить, произведение. Уж слишком оно у меня получилось неоднозначным в восприятии.

И могу, в принципе, понять, почему не дочитал до конца в детстве, если начинал читать.

А все дело в том, что по характеру я – «нетерпеливый» читатель. Меня интересует развитие сюжета, а длинные описания чего бы то ни было – всегда слегка по диагонали пробегал. И для меня действия и персонажи всегда были важнее «атмосферности». Сейчас – несколько другое дело. При необходимости и по желанию могу включить режим «внимательный читатель» и даже режим «редактор». Ну хоть чему-то научился… Кстати, режим «редактор» часто не самый оптимальный для восприятия произведения, слишком много внимания уделяешь техническим вопросам, поискам «блошек» – в ущерб общему, «цельному» впечатлению. Но я слегка отвлекся.

Но ближе к БпВ – примем такое сокращение. Ну и все, что буду писать дальше – исключительно мое кривое и в корне неправильное ИМХО, совершенно не претендующее на какую-то малейшую объективность.

Во-первых, авторский стиль здесь лично для меня слегка витиеват и «архаичен». Ближе отнюдь не к началу 20 века, а скорее где-то к 17-18 векам. И тут вопрос – зачем это нужно было Александру Грину? Интуиция или точный расчет? Но сие мне не ведомо.

Разумеется и без сомнений – написано в филигранной технике автора. Когда текст – в высшей степени поэтичен и «изобразителен», когда к писателю присоединяются и поэт и художник. «Она нравилась мне, как теплый ветер в лицо...» Короткая фраза, а я на ней надолго завис. Долго смаковал – и на смысл, и на звук, и на вкус…

Словом, в этом компоненте Грин – величайший мастер. Его тексты – самоценны, даже абстрагируясь от развития сюжета, психологии персонажей и прочей суеты сует. Можно читать, просто получая удовольствие от тех картин, которые он мастерски рисует словами. И тут я вполне готов простить ту самую легкую «архаичность» и «тягучесть» авторского стиля, о чем писал выще.

И, кстати, как по мне – это совершенно не подростково-юношеское произведение. В отличие от «Алых парусов». Мне кажется, что оно намного лучше понимается, когда смотришь на него чуть «сверху» — с печальной высоты многих прожитых лет… виснущих тяжелым рюкзаком за плечами.

И для меня, скажем, выбор между Биче и Дэзи – вообще изначально очевиден. Если честно, меня с самого начала Биче слегка раздражала, прямо ощущался легкий холодок, как от Снежной Королевы… Это в детстве можно с восхищением разглядывать надменных красавиц на обложках журналов… не обращая внимания на милые веснушки у соседки по парте. С возрастом это проходит… Разумеется, тут мы не рассматриваем патологические случаи… :-Р

Но двигаемся дальше. Несмотря на то, что автор рисует практически зримые картины – таков его стиль, и это одна из ключевых сторон его творчества – он отнюдь не пытается придать своему повествованию хоть какой-то «реалистический» оттенок. Даже если выкинуть всю линию, связанную с БпВ – тут я имею в виду Фрези Грант, — он все равно не играет с читателем в игру «допустим, что так в принципе могло быть». Нет, он вполне сознательно создает атмосферу легкой ирреальности, фантасмагоричности, гротесковости происходящего – «Разумеется, такого быть не может. Но, дорогой читатель, попробуй немножко подняться над обыденностью, мимолетно забыть про быт, житейские проблемы, семейные неурядицы. Я даю тебе возможно, пусть ненадолго, но пожить в совсем другом мире. Мире, которого нет… и даже быть не может. Но вот я могу такой представить, и пусть ненадолго, но погрузить тебя в него».

В принципе, Александр Грин – совсем не мой писатель. «Рожденный ползать – летать не может» (с). Но даже на меня в какой-то степени действует очарование его прозы.

И вот на этом позволю себе закончить свой отзыв, как слегка «продвинутого» читателя… Ну можно мне себе польстить хоть чуть-чуть?.. :-))

Ну а теперь, я сниму одну карнавальную маску. И одену другую. И это будет вполне в гриновском стиле. У нас сегодня на дворе – карнавал!!! И все – совсем не те, кто они есть!

А сейчас я одену маску «злобный редактор» — есть у меня в хозяйстве и такая. И тоже сыграю в игру. Вот пусть мне кто-то из авторов прислал подобный текст – просто по знакомству, на отзыв. А я знаю, как минимум, пару авторов, которые пишут на очень высоком уровне. Другое дело, что сейчас это никому ни на фиг не надо – чай, не попаданцы и не академии магические… И пусть надо мной не довлеет бронзовым монументом – и вполне заслуженным – все величие Александра Грина.

Что я напишу своему знакомому?

Во-первых, ты переигрываешь с «многословием». Как бы ты прекрасно ни писал – ну нельзя давать на полстраницы описание блюд на столе. Почитай прекрасные статьи Олди про темпоритм. Ты тормозишь читателя – и это тебе в минус. Вот лично я на таких описаниях начинаю буксовать. Нужно подобные описания – чуть-чуть подсократить.

Во-вторых. Многовато логических нестыковок. Как пример. На кой хрен Фрези Грант зачем-то оказалась на палубе – с пьяной матросней. Ты уверен(а), что они ее спустят в шлюпку к главперсу, а не используют как-то по-другому?

Она же – БпВ. Как она оказалась на палубе – читателю еще надо додумывать. А вот если главперса пару дней помотало в шлюпке, то она вполне может и в гости к нему заявиться – «то ли девушка, то ли видение» (с) Не нужно придавать ей уж такую реальность. Пусть для главперса это навсегда останется вопросом: «Она реально была, или мне пригрезилось?..»

В-третьих. Не могу сказать, что у тебя почти все персы – слегка «картонные». Но вот главперс – весьма схематичен. И слегка «экзальтирован». Ну вот что он нашел в Биче? Любовь с первого взгляда? Есть у меня знакомая, 100% одесситка. Одна из ее любимых фразочек – к месту и не к месту – «не смешите мои тапки». Он же – не мальчик. Должен все-таки фишку просекать!

Про Биче – уже писал. Набросана весьма схематично. Я бы сразу выбрал Дэзи – а не парился бы почти до самого конца произведения. Ну так и старше главперса где-то в два раза. Сколько ему лет? Думаю, где-то 35. Мне – 70. Все его «мильон терзаний» — уже несколько фиолетовы… Были, плавали, проплыли…

Гез – хорош, как перс. Знавал таких. Трезвый – один, пьяный ¬ — совсем другой. Дэзи – тоже хороша. «Теплый ветер в лицо». Но почему «ветер»? Замени на «ветерок». Ведь совсем по-другому фраза звучит – не согласен? Ты же у нас поэт… должен чувствовать тонкие оттенки звуков и букв.

А можно уже сниму маску «Злобный редактор»?.. А то под мышками жмет… ((

И вот еще о чем подумал. Вот в те далекие времена – Грина все-таки печатали. А сейчас? Гадом буду – и уже давно – просто не представляю, чтобы такой «неликвид» взяли. Не попаданцы, не ромфант, не янг-адалт… Как сказал мне один знакомый из Эксмо по несколько другому поводу: «Вещь – потрясающая. Но ни в одну нашу серию не вписывается» (с)

А вообще, не мне писать отзыв на БпВ, а Валере Гаевскому. Вот уж кто просто был пропитан «гриновским» духом. Но кривая ухмылка Судьбы в том, что я – есть, а его – уже нет. Так что – извините, если что не так написал… Говорил уже, Александр Грин – все-таки, не мой автор…

Любовный треугольник на фоне таёжной природы. И каждый уголок этого мира наполнен звуками, запахами, игрой света и тени. Конечно, Грин всё это очень ярко, образно, высокохудожественно описывает, что я каждый раз читаю его неторопливо, вдумчиво, получая удовольствие. Сложно сразу так вспомнить, кто ещё описывал природу так поэтично. Можно вспомнить Тургенева, Астафьева, Паустовского, но Гриновская природа — это отдельная тема. Это как отломать плитку шоколада и положить под язык. И тогда чувствовать, как вкус шоколада будет раскрываться по мере таяния.

Грин — очень разносторонний писатель, и от него можно ждать чего угодно: от светлой развязки, до драматического накала с грохот выстрелов и щёлканьем кнута. И, зная это, я читал с напряжением, потому что сюжет закручивался в тугой клубок ревности. И как поведёт каждый из героев — неизвестно. Но, как показал автор, в то же время и ревность может быть благородной. Впрочем, здесь у каждого своя драма, своя история, свои переживания и свой расчёт. Кто-то из города мчится в поисках своей любимой, кто-то породнился с природой настолько, что не готов возвращаться в имение, но что это на фоне тёмного и глубокого уныния Звонкого, видевшего смерть и считающего себя пропащим. Здесь каждого героя можно анализировать, спорить и не соглашаться с правильностью его поведения. Ясно одно — каждый герой уже точно не будет таким, как прежде.

Вот сподобился перечитать «Алые паруса»… шестьдесят лет спустя. Дедушка совсем ослаб умишком и в детство впадает? Ну, не совсем… тут дело слегка в другом. Придется сказать несколько слов… не совсем в тему.

В августе прошлого года умер Валерий Гаевский. Кстати, на Фантлабе и некролога не было, хотя бы из пары строчек. Вообще ничего… А насчет его вклада в развитие нашей «фантастической» мысли – как вообще, так и крымской, прежде всего, — думаю, еще не одна диссертация будет написана. Когда-нибудь…

Но это я к чему? Да просто у меня прямая цепочка ассоциаций: Гаевский – Фанданго – Грин. Кто был на его фестивалях «Фанданго» — тот меня сразу поймет. А кто не был – увы и ах, мои соболезнования – поезд уже и ушел, причем навсегда…

Ну вот и задумался как-то… Читал «Алые паруса», когда мне было лет 10-12… Ну и хотелось понять – а как сейчас у меня пойдет эта книга? А то практически все, что перечитываю, — идет больше в минус, чем в плюс.

А тут еще на «Озоне» попалось «подарочное» издание – «Алые паруса», «Бегущая по волнам» и несколько рассказов – увесистая книга, хорошо изданная, с иллюстрациями Саввы Бродского. Ну могу себе на Новый год сделать подарок? Вот и сделал…

Какие у меня остались впечатления от детского прочтения? Насколько помню, разумеется. Ну неплохая вещь, такая романтическая… но в общем-то, ничего особенного. Такая милая сказочка, пусть и слегка незатейливая. Да, вот в 10-12 лет такими глазами она у меня прочиталась. Еще, конечно, старый фильм смотрел в детстве. Впечатления – весьма средненькие, исключая Вертинскую… Без нее – фильм совсем слабенький, она – весь фильм на себе «вытягивает»… А вот Лановой – что тогда, что потом… всегда раздражал какой-то немужской «смазливостью». Как-то так.

В общем, сел в кресло, раскрыл книгу и стал читать… не торопясь, обычно читаю слегка бегло. А тут – не столько как читатель, сколько, скорее, как редактор… Сюжет-то хорошо знаю, поэтому больше писательская техника меня интересовала. При всем уважении ко мне – десятилетнему… тогда слегка похуже в этом шарил… :-))

Ну и что могу сказать?.. Вот если совсем сухой-пресухой остаток – то сюжет, конечно, простоват. Главперсы – скорее, набросаны отдельными мазками, чем тщательно прорисованы… Но вся фишка в том, что это – вторично… Не это главное!

А вот язык автора – непостижимо прекрасен и несравненно волшебен… Вот беру первую попавшуюся фразу, начало III главы: «Струя пены, отбрасываемая кормой корабля Грэя «Секрет», прошла через океан белой чертой и погасла в блеске вечерних огней Лиса». Ведь это даже ближе к поэзии, чем к прозе. Ну или к изобразительному искусству. В одной фразе – целая картина, нарисованная художником-маринистом. А у Грина – не одна такая фраза на страницу. Вся повесть так написана! Не отдельные перлы вкраплены в текст, а весь текст – перламутрово-жемчужен!!!

Причем даже относительно длинные, сложносочиненные предложения – все равно читаются непостижимо легко, на одном дыхании. Грешен, как вижу предложение на несколько строк – первая «редакторская» реакция, еще не прочитав, – надо разбивать на несколько предложений. А тут – читаю и понимаю, что к Александру Грину бесконечно глупо подходить с какими-то стандартными мерками … его дар, его мастерство – намного выше и глубже наших типовых правил и рецептов.

В общем, был просто потрясен его мастерством… А уж, казалось бы, много всякого читано-перечитано. И ведь писались «Алые Паруса» не на солнечном берегу моря, где-то в сказочном Коктебеле, которого давно уже и нет… А в мрачном городе, городе Достоевского… А, значит, все это солнце, все это волшебство – нужно было творить своим сердцем – не благодаря чему-то, а вопреки всему…

Ничего, что я столько букофф тут написал?.. А у меня еще и «Бегущая по волнам» на очереди…

А вот оценку ставить не буду. Чесслово, не мне оценки Александру Грину ставить…

Блестящая иллюстрация непостижимого умения Александра Грина простейшими средствами изображать тончайшие психологические нюансы. Это одна из вершин творчества Грина, я встречал этот рассказ даже в антологии советского рассказа, где никакой другой фантастики и в помине не было. Главный мотив рассказа: драматическая жертва зарождающейся большой любви, чтобы не предать старинной дружбы, не причинить другу боль. Историю этой трагедии рассказывает местный домовой, который ничего в ней не понял и очень страдает от своего непонимания.

Один из лучших рассказов Александра Грина, впечатляющий необычайным художественным мастерством. Написан и опубликован в 1924 году, невзирая на «ужас голодного одиночества» (Кир Булычёв) в полувымершем Петрограде. В начале рассказа почти документально описано знакомство Грина со своей будущей верной подругой Ниной Николаевной (в рассказе названной Сузи). Далее герой поселяется в пустующее здание банка

Мрачная атмосфера рассказа в духе Гофмана или Эдгара По заставляет ещё больше восхищаться тем, что в это же время Грин написал самую светлую свою книгу — феерию «Алые паруса».

Величайший из шедевров Александра Грина, Лучшая проза этого символиста-романтика отличается невероятной, более нигде в русской литературе невиданной, гармонией текста и описываемых чувств. Вот простой пример, первая встреча с Фрези Грант:

«Теперь не было у меня уже той живой связи с ночной сценой, как в момент действия, и каждая следующая минута несла новое расстояние, — как между поездом и сверкнувшим в его конце прелестным пейзажем, летящим — едва возник — прочь, в горизонтальную бездну. Казалось мне, что прошло несколько дней, и я только помнил. Впечатление было разорвано собственной силой».

Так же, как Лев Толстой старался в своём слоге отобразить текстуально движение человеческой мысли, гриновский слог следует за движением ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЧУВСТВ. Грин был близок к символистам-мистикам, которые пытались преодолеть изначальную ограниченность прозы, дать ей больше измерений; отсюда частое употребление метафор, парадоксальные сочетания слов и т. д.

Не знаю, пробовал ли ещё кто-нибудь из писателей такое, или все предпочитают старые испытанные инструменты, да и не всегда у Грина получалась искомая гармония, но когда получалась, это — как удар, как дверь в иную, лучшую страну, что-то по силе равное религиозному экстазу.

И в этом у Грина нет конкурентов.

Первый роман Александра Грина, задумывавшийся ещё до 1917 года, в процессе написания трансформировавшийся в несколько произведений: в частности собственно в «Блистающий мир» и в «Алые паруса». Многословное, фактически бессюжетное, символическое, а не фантастическое, по словам самого автора, произведение.

Действие книги происходит в той же вымышленной стране, которую сейчас принято называть Гринландией. Друд — человек, непохожий на других, необъяснимым образом умеющий летать. Кого-то он приводит в восторг, кого-то в ужас. Одни видят в нём божественное, другие — порождение тьмы. Для простых людей он символ надежды и нового мира, для власть имущих — предвестник хаоса. Кто же он? Какова его цель? Автор сам толком не говорит об этом, только намекает.

Александр Степанович противопоставляет мир реальный миру грёз (самое интересное, что происходит это в уже придуманном автором мире, куда он скрывается сам от серой действительности революционной разрухи и безнадёги), а прагматиков мечтателям. Насколько мир грёз нереальный? Или же это просто другая реальность? Параллельный нашему, блистающий мир. Грин предлагает многое додумать читателю. Поверить. Ну или не поверить.

Квинтэссенция творчества Александра Грина, роман, считающийся его вершиной. С большим трудом опубликованный, заклеймённый критикой как «ненужный и непонятный советскому человеку», изъятый из библиотек в рамках борьбы с космополитизмом, он дошёл до массового читателя только в конце 1950-х годов, сразу завоевав, как сейчас сказали бы, культовый статус. Образ женщины, бегущей по волнам, стал любим и узнаваем, используется во многих объектах монументального искусства по всей стране.

Эту книгу читали, наверное, все. Кто-то отзывается о ней с восторгом, кто-то недоумевает, что же такого нашли другие в «обычной сказочке». Её нельзя назвать ни взрослой, ни детской — люди разного возраста неизменно читают её с удовольствием, находя в ней каждый своё: кто-то — красивую сказку, кто-то — притчу, кто-то — приключенческую историю. Что это, магический реализм, фэнтези, или действительно просто сказка? А обязательно ли классифицировать этот роман (да и многие другие хорошие книжки)? В конце концов нет абсолютно никакой разницы, как обозначить «Бегущую по волнам» — ни лучше, ни хуже она от этого не станет. Одно можно сказать точно — магия в ней есть, именно она заставляет читать эту незамысловатую, в сущности, историю.

Живя в серой неустроенной действительности, Грин создал яркий красочный мир, наверное в первую очередь для себя, но мир пережил своего творца и продолжает манить к себе всё новых и новых читателей.

Курение, конечно, пагубная привычка, но когда ты уже много дней дрейфуешь в море, еда закончилась, силы тоже, и вообще, чувствуешь, что близок твой конец, то выкурить папироску – это то еще наслаждение. Но папироса осталась одна, а спичек шесть. А тут ветер, вода, да и лодку сильно качает, попробуй прикурить…

Шикарный рассказ и какое великолепное мастерство владения словом. Грин создал замечательный, выпуклый образ лавочника, где все его черты характера не просто описываются, но подтверждаются в его словах и действиях. Его мелочность и скупость через лов рыбы, его злость через привычку выдирать крючок из рыбы обязательно с мясом. А чего стоит фраза «Сидор Иванович скучал и бил жену», ведь часто именно из-за скуки человек совершает совсем неадекватные, безумные и вызывающие действия. Не спроста ведь в таких ситуациях люди вопрошают: «Тебе что — делать нечего?».

И, наконец, столкновение духовной пустоты и стремления к духовности. Для одних лебедь — это образ, грациозность, нежность, воплощение совершенства, а для других — птица как птица: пух, мясо да кости — всего-то.

Зная Грина, он мог бы добавить жести, но автор прекрасно закруглил рассказ, несколькими штрихами выдав образ сонной жены лавочника — под стать своему кавалеру.

Прекрасная книга, раскрывшая мне свои смыслы не сразу. Прочитав ее в детстве, я восприняла ее как историю необычной девочки с нереальной мечтой, которая сбылась вопреки здравому смыслу. Сказка, фантазия, что-то, что не имеет никакого отношения к реальной жизни, ни уму, ни сердцу, подумалось мне, но что ж, сказки тоже нужны.

И только много позже я сумела увидеть и понять «линию Грея». И пазл пересложился, как у Кая, когда у него из глаза вымыло осколок зеркала, созданного злыми троллями. Книга стала повестью о мальчике и юноше с чуткой душой, задающейся вопросами «а что я могу дать этому миру? Чем я могу помочь и что я могу сделать, чтобы мир стал лучше, а счастья и радости стало больше?» Это такое редкое умонастроение, но оно как Евангельский «город, стоящий на верху горы и потому не могущий укрыться». Всякий столкнувшийся с таким человеком, меняется сам и перемены эти к лучшему. Словом, книга о том, что чудотворцем может стать каждый из нас, и отдавать гораздо чудеснее, чем брать.

Не первый рассказ у Грина, где главный герой добирается до какого-то домишки, заглядывает в окно и видит нечто, что вызывает последующую оторопь, шок и даже ужас. Вспомнить тот же «Окно в лесу». Но в этом рассказе всё сводится к туманному «было или не было», да ещё и с наслаиванием кокаинового трипа. Повествование рваное, мозаичное, лихорадочное, но по-гриновски стильное.

Далеко не самый сильный рассказ Грина. Но и в нём можно найти немало интересного.

Рассказ повествует о мелком чиновнике Хибаже, живущем в дореволюционном Петрограде, который пропивал своё жалование, как только его получал. Но после очередного двухдневного загула он обнаружил, что в доме кроме его семьи и постояльца живёт кто-то ещё. Кто-то, похожий на призрака.

Александр Грин — автор разноплановый — создал поучительную историю, в которой полно юмора с социальным оттенком. Умело соединяя описания похождений Хибажа с картинами дореволюционного Петрограда, автор создал объëмную панораму жизни той поры. Описывая, к примеру, ту или иную часть города, Грин вплетает в общую картину и людей, которые становятся частью пейзажа. Эти сцены создают неповторимую атмосферу и эффект присутствия в каждом фрагменте, не зря же у рассказа есть подзаголовок: «Петроградский рассказ».

Также автору удался образ чиновника-пропойцы. Практически безвольный, живущий в бедности, постоянно мучимый угрызениями совести перед своей женой и двумя детьми, Хибаж вызывает и сочувствие и гнев одновременно. По сути, это концентрированный образ неудачника, виноватого в своём положении из-за порока.

Примерно в середине рассказа читатель сможет разгадать тайну появления в доме призраков. Это большого труда не составит. Однако дело не столько в интриге, сколько в морали истории. Всё терзания Хибажа, в конечно итоге, приведут его и его семью к самому благоприятному исходу. Хотя для самого главного героя это окажется очень серьёзным испытанием.

Но есть в повествовании ещё один занимательный персонаж — старый шкипер Мустаняйнен, который не прочь пропустить рюмку-другую. Грин очень смешно описывает его акцент и от этого любая фраза моряка становится перлом. Поэтому закончить отзыв хочется таким парафразом из арсенала шкипера:

«А во поле пыль стоял!

А тут мой отзыв и сконсялся».

Джесси не такая добрая и отзывчивая, как её позиционирует Грин. И Моргиана не такая злая и коварная, как её позиционирует Грин. Между сёстрами не такая большая разница, как Грин пытается это представить.

Мне показался странным намёк на то, что на самом деле Моргиана не является сестрой Джесси. Также мне показался странным намёк на то, что Джесси Кронвей на самом деле является сестрой Джесс Тренган. В тексте нет подтверждения ни тому, ни другому.

Непонятно, почему Джесси так и не умерла от яда, который ей подсунула Моргиана. Вроде бы она не принимала никакого противоядия.

Данное произведение не относится к жанру фэнтези, однако оно столь фееричное, сказочное, волшебное, что делает его немного схожим с этим жанром — но оно чуть другое. Читала я его подростком, и тогда оно казалось мне чересчур идеалистичным, романтизированным. Но в другое время « Алые паруса» дарят лучики любви, света, добра. Ассоль жила в каком-то другом особом мире, мечтательная, ее мечты переносятся в реальность с алыми парусами.. Это роман о большой любви, мечтах, богатстве внутреннего мира. Автор же уносит читателя, Ассоль и других персонажей в какую-то иллюзорную реальность.

Ещё одна из вещей, пропущенных мной в юности, и прочитанных только сейчас. Самое известное произведение советского романтика – и квинтэссенция его эстетики.

Мне кажется, я прочитаю эту симфоническую повесть ещё не раз. Не ради сюжета (да и не самый витиеватый тут сюжет) или чистой как родниковая вода светлой романтики. А ради стиля, как одного из эталонов оного. Музыкальный чудесный стиль, который, казалось бы, вот-вот и превратится в штамп, приблизится к нему – но нет, он совсем другой, а кажется так лишь потому, как он лёгок и вроде бы прост, и где-то может показаться очевидным, но и это не так – выражения его оригинальны, образны, изысканны и невероятно ясны. Один из эталонов высокого литературного стиля, на котором стоит учиться.

Я роман прочитал после «Бегущей по волнам» и «Алых парусов», и это, наверное, была ошибка. Не было бы высоких ожиданий, не случилось бы и такого разочарования. Начало вроде и интересное: двое незнакомых людей предлагают пареньку поучаствовать в приключениях, которые в конечном итоге превращаются в пшик. Кто такие персонажи, какие у них мотивы действовать так, а не иначе? А, всё равно. Они просто есть, и они такие. Часть сюжетных линий (например с братом Молли) просто обрывается.

Отдельно хочется выделить язык романа. В некоторых местах его читать просто невозможно (особенно сцены с описанием дома Ганувера). Я несколько раз ловил себя на мысли, что я 3-4 раза перечитываю одно и то же место, потому что спотыааюсь на каждом слове.

В одном из комментариев здесь сравнили роман со сном. Да, у меня такие же ощущения, только для меня они со знаком «минус». Вместо цельного, проработанного произведения, какой-то поток сознания. Повторюсь, БПВ и АП мне очень понравились, а тут сидел с мыслью «закончись уже поскорее».

Новелла Александра Грина — настоящий гимн Человеку. Да, именно так — человеку с большой буквы. Поучительная история о богатом самодовольном хлыще, который решил поиграть с бедняком, поставив того в унизительные, на свой взгляд, условия.

Но человеческий разум найдёт пользу для себя в любых условиях. Используя появившуюся благодаря богачу условия и приложив труд, бедняк совершает шаг в новую жизнь.

Как знать: быть может сегодняшняя трудность — это возможность сделать свою жизнь лучше. Но главный принцип, который через своё произведение доносит автор — кем бы ты ни был, в первую очередь ты должен оставаться Человеком — неизменный атрибут успешного и благодарного человека.

Мудрый притчевый рассказ о превратностях судьбы, у которого есть удивительная способность: вдохновлять и помочь снова обрести веру в человечность.

Для молодых романтиков рассказ очень хорош: здесь и несчастная любовь, и крепкая мужская дружба, и самопожертвование, и даже некая полумистическая составляющая. Но если читатель уже не совсем молодой и не очень романтик, то эта вещица при чтении начинает выглядеть несколько надуманной.

Даже не беря во внимание то, что человек, висящий на одной руке над пропастью, вытаскивая другой рукой нож и затем подтягиваясь, чтобы суметь всадить этот нож в руку товарища, неминуемо сбросит его, и так уже сползающего, в пропасть, как-то не очень верится в то, чтобы нормальный человек (не молодой романтик) решился, рискуя жизнью, прыгать через более чем четырехметровую расселину-пропасть. Да и за тысячи километров от несчастной любви он вряд ли побежит :).

Военный клиппер сделал остановку у острова Рено. С целью пополнения запаса пресной воды на остров была направлена команда из пяти человек. Вечером на борт вместо пяти матросов возвратитесь только четыре. Капитан приказал вернуть пропавшего матроса Тарта живым, или мёртвым. Вот только, сам Тарт после ночи, проведённой на природе, не очень-то и хочет возвращаться...

Триллер! Правда, триллер столетней давности, но зато каков! Злой рок. Безжалостная судьба. На мой взгляд, ни у кого из погибших на острове не было ни малейшего шанса выжить. С тех самых пор, как матрос, посланный на поиски Тарта, поднял на него ружьё. С тех самых пор все были обречены. И если вначале, всё начиналась, как самооборона, то затем...

И как никто из лаборантов не обратил внимание на яркий антигуманизм рассказа? То есть, на утверждение о том, что люди являются крысами. Грин (устами Крысолова) представил дело наоборот, что крысы притворялись людьми, но ведь мы тут — бывалые люди. Я бы ещё оправдал желание выпустить агитку против «врагов революции» в каком-нибудь 1921 году, когда интриги стран Антанты против Советов стояли на повестке дня, но в 1924? Вот из-за такого настроя революционеры и перегрызли друг друга, как крысы, в течение последовавших 13 лет.

И ещё по текущему положению на странице (потом сотру). Аннотация от SoN является открытым спойлером и её придётся менять.

Чего только не готов совершить влюблённый молодой человек ради возведённого на пьедестал идеала. Всё в ней кажется прекрасным, каждое слово наполненным особым смыслом, любой поступок — вызывающим восхищение. Но всё это очарование рано или поздно проходит.

К герою рассказа Александра Грина отрезвление приходит по окончании охоты. Ни медведя, ни волшебства любви уже не вернуть.

Интересная история, на первый взгляд (и, видимо, взгляд самого Грина) — такая же простенькая по сюжету, как «Алые паруса», но это только если не примерять ее события на реальность. Такая вполне сказочная модель: две сестры, младшая — красавица и к тому же богачка, старшая — уродлива и значительно беднее (почему так вышло, вопрос к родителям). Позиционируется, что младшая еще и хороший человек, а старшая — плохой, но из всего текста следует обратное.

А дело вот в чем: некрасивая сестра, собственно Моргиана, мучается собой и своей жизнью, особенно на фоне красавицы сестрицы, и эти мучения, столь очевидные читателю, похлеще Достоевского. Их нельзя не заметить и их нельзя игнорировать. Что же на это делает младшая Джесси, которой полагалось вроде быть доброй? — Искусно подливает масла в огонь. И дело не в том, что она как-то сознательно вредит Моргиане, нет, все проще: ей на Моргиану и ее душевные драмы глубоко наплевать. Как и на вообще все, что не касается непосредственно ее. Джесси — такая образцовая красивая эгоистичная куколка получилась, и как бы автор меня не убеждал в ее замечательности, я в нее не поверю. Я встречала таких девушек в реальной жизни, с ними можно общаться нормально ровно до того момента, когда твои и ее интересы не вступят в противоречие даже по самому ничтожному моменту. Это любимые доченьки, не знающие слова нет, им просто в голову не приходит, что иногда чувства и интересы других людей нужно учитывать — не то чтобы они не понимали, что вокруг живые, им просто совершенно искренне наплевать.

Грин поворачивает сюжет очень печально: задуманное Моргианой испытание оказывается для Джесси в итоге всего лишь легкой неприятностью, зато сама Моргиана расплачивается за него сполна. Собственно, так и бывает: кто-то идет по жизни, кажется, шутя, а кто-то наступает на все колючки и ломает шею там, где первый проходит, даже не заметив.

Но сочувствуешь все же Моргиане. Я закончила роман с чувством большого раздражения по отношению к Джесси, потому что я просто уверена, что если б не ее конкретно поведение, эгоизм и безразличие, то и драма Моргианы не была бы такой острой и болезненной. Интересно, осознавал ли это автор?

Ожидал заявленного сюрреализма, особенно в момент игры главного героя в покер. Ну, думал, сейчас что-то будет в стиле «Побросаю-ка я кости» Лейбера — с чем-то малопонятным, но приятно воображаемым. Ан нет. На мой взгляд это и не сюрреализм, и тем более не психодел, а вполне себе крепкий мистический реализм, в котором рассказ ведётся от лица психически не совсем здорового человек. Или, может, наоборот — он слишком здоров в сравнении с окружающими его людьми? Он более трезв, более чувствителен, больше всех наполнен жизнью и пониманием устройства природы и окружающего мира? Это, пожалуй, главный вопрос.

Если касаться жанровой принадлежности, то по ключевым элементам я вовсе отнёс бы рассказ к жанру нуар, который к тому моменту лишь зарождался в США и не был ещё сформирован как отдельная литературная единица. Основополагающие произведения «нуара»/»хард-бойлда» «Красная жатва» Хэммета или «Почтальон всегда звонит дважды» Кейна выйдут в свет лишь спустя четыре и девять лет соответственно. По сути, «Серый автомобиль» можно рассматривать как предтечу нуара в свете удивительного факта, что сюжет гриновского рассказа происходит как раз в США. Удивило наличие в рассказе такого слова, как «боевик» или игра «покер» (оказывается, фульгент – это фуллхаус), в которой, как видим, автор хорошо разбирается в игре…

Американскому предку «нуара» свойственны такие элементы – критический реализм, заключающийся в критике урбанизации и изображении города в виде некоего монстра, который как чёрная дыра поглощает и перемалывает чувства, судьбы и вообще человека как личность. Соответственно, явления, которые стали распространёнными в ревущие 20-е, — тоже в «нуаре» рассматриваются с большим неодобрением – автомобили, казино, небоскрёбы и т.д. Всё это есть в рассказе «Серый автомобиль», а образ автомобиля перекликается с американскими писателями, рассматривавших автомобиль, как негативный образ, в том числе несущий насилие и смерть («Почтальон звонит дважды»). Ну, и, конечно же, femme fatale – т.е. образ «роковой женщины» тоже на месте. Но при этом Грин всё это преобразил в интереснейший и глубоко философский рассказ, препарируя мастерским словом, как опытный хирург скальпелем.

В рассказе поднято много интересных и глубоких вопросов, но ведущим является попытка взглянуть и проанализировать растущее влияние общества потребления (а ведь это 1925-й год!), что перекликается с рядом книг и фильмов, например, с воззрениями Бодрийяра на общество, которое делает человека зависимым и несамостоятельным. В таком обществе человек становится рабом вещи и зависимым, где тот же автомобиль перестаёт быть просто средством передвижения, а становится предметом для получения некого статуса в обществе, равно как обладание последней версией айфона или брендовой вещью с лейблом «чтобы все видели». Как говорил герой рассказа Грина: «Берегитесь вещей! Они очень быстро и прочно порабощают нас».

Вещь может сделать человека не только рабом, но даже отобрать жизнь, что показывает сцена с игрой в покер. Ведь, в конечном счёте, и покер, и хоккей, и футбол, и шахматы – это всего лишь игра для развлечения. Да, и монолог героя о машине – просто шикарен.

Можно выделить ещё несколько тезисов и аргументов касаемо общества потребления, которые нашли отражение в рассказе:

— Экономическая система тесно переплетается с культурой потребления. Бизнес производит такие феномены культуры, как вкусы, желания, ценности, нормы поведения, интересы. («Как известно, улица современного города подстерегает каждое желание наше, спеша удовлетворить его всегда кстати подвернувшейся вывеской или витриной. Я совершенно уверен, что человек, проходя фруктовыми рядами Голландской Биржи и почувствовавший нужду в каком-нибудь геодезическом инструменте, непременно увидит инструмент этот в окне невесть откуда взявшегося специального магазина.»)

— В обществе потребления поощряется ускорение процессов («Быстрота агента компании, совершающей торговые обороты, увеличивает количество, но не качество достигаемого, например, по сбыту и выделке коленкора»).

— Моральные ценности общества потребления отрицают необходимость всестороннего умственного, нравственного и духовного развития человека, что ведёт к упадку массовой культуры («Вы скажете, что быстрое движение ускоряет обмен, что оно двигает культуру?! Оно сталкивает ее»)

Главный герой противопоставляет такому обществу ценности более высокого порядка: природу и те самые Пять Сестер – «Их имена: Любовь, Свобода, Природа, Правда и Красота». Главный герой очень чувствителен и остро переживает смену приоритетов современного общества, что воплощается в его расстройствах психики.

Как и подобает подобным произведениям здесь хватает символизма: это постоянные семёрки (на номере автомобиля, так и в карточной комбинации), инфернальный джокер, способный полностью поменять положение дел в игре и др., но как это интерпретировать – решает каждый сам по себе.

На мой взгляд, это один из лучших рассказов, прочитанных у Грина – одного из моих любимых рассказчиков. Это не тотальный сюр на уровне атмосферного или красочного восприятия, как было в «Крысолове» или «Фанданго», а скорее критический реализм с элементами мистики или даже «отечественный нуар».

С художественной точки зрения рассказ Александра Грина «Пассажир Пыжиков» не показался мне выдающимся, да и вообще я не особо люблю социально-бытовую реалистическую прозу. И не будь здесь одного-единственного фактора, не стал бы я ставить оценку «9» и, тем более, писать отзыв. Но этот фактор сыграл в моем восприятии огромную роль, и заключается он в том, что рассказ находится в изумившем и восхитившем меня противоречии с русской литературной традицией «критического реализма».

С первых фраз я насторожился, так как тема «маленького человека, попавшего в трудную жизненную ситуацию», наводила на мрачную мысль, что я в очередной раз буду свидетелем либо прямого, либо завуалированного бичевания пороков общественного строя дореволюционной России. Слишком много довелось прочитать такого в русской литературе; учитывая социал-демократические взгляды и бурную революционную деятельность Грина в молодые годы, я не исключал дальнейшего течения рассказа в стиле социально-бытовой чернухи.

Чернуха здесь действительно есть, но она совершенно не соответствует русскому литературному «нормативу», согласно которому во всех бедах маленького человека виноваты что или кто угодно, но только не он сам. В рассказе «Пассажир Пыжиков» в трудной жизненной ситуации повинен сам главный герой. Пыжикова (маргинала, ранее обедневшего из-за алкоголя) пожалели, позволили ему плыть на пароходе без билета, но повел он себя столь недостойно, что был высажен на берег — сцена, конечно, символическая. Примечательно, что он осознает свою вину, свою личную порочность — то есть, пожалуй, человек он еще не потерянный, еще не лишившийся совести. Но сможет ли он подняться? — я бы не рискнул этого предположить.

Удивительный рассказ Грина, являющийся фантасмогорией, даёт очень много пищи для размышлений, хотя и сам жанр можно назвать словесной игрой, от которой вроде бы и не ждёшь каких-либо откровений.

Серый автомобиль, фигурирующий в названии рассказа, стал символом технократического общества, убивающего живое в человеческих отношениях и в самих людях. Даже имя героини, в которую влюблён главный герой Эбенезер Сидней, носит имя Коррида — такое же бесчувственное, как и автомобиль, которого так боится персонаж.

Сюрреализм сменяется философскими вставками о взаимопроникновении живого и мёртвого, при этом автор использует причудливые словопостроения, проникающие куда-то очень глубоко в сознание и выстраивающие стройную картину идей рассказа. Жизнь с автомобилем, преследующим героя, в котором сидят четверо незнакомцев заканчивается смертью, за которой начинается новая жизнь. А Коррида выбирает жизнь, которая является смертью, ведь она сама — из неживого воска, не желает умирать для новой жизни, настоящей.

Честно говоря, то что я написал, может показаться грубым спойлером, но это не так. Рассказ Грина наполнен куда большим количеством загадок, требующих размышлений. Быть может и читателю стоит пройти путём изобретателя Сиднея, чтобы начать ещё больше ценить жизнь.

А кроме этого, автор подробно рассказывает о карточных играх, что для меня, профана в игре в покер, например, явилось откровением. Конечно, это не главное в произведении, но как красочный штришок к уникальному рассказу весьма подходит.

Необычный рассказ. С самого начала мы читаем о неординарной личности, которая вовсю пользуется своим «изобретением» и это делает героя на голову выше остальных. Мир мы также видим глазами главного героя, мысли которого уж очень спутаны. И тут у пытливого читателя есть два пути: попытаться принять всё за чистую монету и стараться отождествить себя с рассказчиком, либо отказаться от этого и читать по диагонали в ожидании хоть какого-то нормального происшествия. Пойдём же первым путём и попробуем узнать что же представляет собой этот необычный человек. Уже с первого диалога с женщиной, которую он любит (а она его нет), можно понять, что картина мира как-то странно искажена. В голове у читателя возникают вопросы: «А не сумасшедший ли Эбенезер? Или же это такой хитрый ход? Может наоборот, все вокруг сумасшедшие? Будет ли доказательство существования его изобретения?» Странные разговоры об автомобилях, которые не менее странно поддерживают собеседники (но поддерживают же! И даже так же ведут диалоги между собой). Очень интересна яркая сцена во время игры в покер (где косвенно подтверждается существование изобретения). Осенённый прозрением, кем же является его возлюбленная, сдвинутый фокус и описание мыслей Корриды заставляют героя открыть карты. Интересный вывод под конец, замечательное откровение. Интересно, смогли ли окружающие люди понять настоящий смысл и цену его изобретения? Бездушный механизм автомобиля всё-таки настиг свою жертву и не зря Эбенезер его боялся. Послушают ли люди его? Пойдут ли искать истинных виновников несчастий? Письмо отправлено, и теперь остаётся только ждать. Главный герой надеется, что да, виновников найдут... Ну, а я, а что, я. С самого начала хотел влепить кол за такие сюр и психоделию. Но немного обдумав, остыв, в процессе написания отзыва, кажется, понял что хотел показать автор. С самого начала ещё не особо понятно, что у главного героя психическое расстройство в тяжёлой степени. Однако непринуждённый и очень даже радостный разговор с окружающими людьми в своём внутреннем мире, и невозможность разговора в мире реальном говорят о том, что человек замкнулся внутри себя, и не видит и не умеет разговаривать с другими. И мало того — он прокручивает и создаёт немыслимые оправдания своим действиям. При этом просматривается огромное количество механизмов самозащиты мозга, самообъяснения ситуаций от обычных (некое «изобретение»), до откровенно странных (это «воск с механизмом внутри»). Разговоры других людей мы тоже видим странными, но если задуматься, то они странные только из-за его призмы восприятия. Срабатывание его «изобретения» — это ни что иное, как случайность. Сработало? — это было «изобретение». Не получилось? — Эх, не говорим, что это было «изобретение». Ну просто беспроигрышный вариант. И когда то, что замыслил главный герой, отдалилось от него, то он не смог больше поддерживать свои иллюзии и его мозг впал в пучину хаоса и разрушительных мыслей, которые повлияли даже на возможности двигательного аппарата. Концовка вполне логична.

Мне, как ни странно, рассказ понравился. Очень хорошо проработана точка зрения психически больного на мир вокруг. Думаю, можно было бы этот рассказ включить в качестве хрестоматии для психиатров и психоаналитиков. Красиво построены нагромождения слов, несовместимые эпитеты, скачки' фокуса мыслей и призма объяснения окружающей среды. И главное, что Эбенезер действительно считает, что он самый, что ни есть нормальный, а остальные либо не понимают его, либо куклы, либо враги. Впрочем, когда неизвестно какая точка зрения правильная, можно попытаться рассмотреть мир и глазами главного героя и объяснить всё его видением.

P.S: первый за всё время рассказ, который действительно начал нравиться только после попытки его проанализировать.

Меня, как-то не очень зацепило. К тому же надо признать, что когда дети голодают, большинству людей действительно не до прекрасного. Так, что автор не совсем прав, их высмеивая. На мой взгляд рассказ интересен другим: автором придуман, не знаю уж осознанно или нет, один из первых темпоральных парадоксов в литературе. Причём очень оригинальный. Герой проводит в параллельном мире двадцать минут, но в нашем прошло два года. Но вернувшись, он через некоторое время вспоминает, что всё это время здесь и жил. Существовал так сказать в обоих временных ветках одновременно. В качестве тренировки воображения предлагаю два варианта разрешения парадокса.

1. Между точкой отбытия героя и его возвращением, в нашем мире возник своего рода причинно-следственный вакуум, (что бы это ни значило) и он стал втягивать себя различные события, заполняя временную лакуну. Таким образом герой через некоторое время обнаружил, что на этот период как бы имел двойную жизнь.

2. В другой мир отправился не сам герой, а его дубль. После возвращения он объединился с оригиналом, но это вызвало кратковренный шок и память оригинала была ненадолго заблокирована, но потом объединённая личность вспомнила обе ветки жизни.

Оба варианта прекрасно объясняют почему герою нельзя было задерживаться в Зурбогане больше двадцати минут. В первом случае причинный вакуум оказался бы слишком длительным и мог не заполнится и герою пришлось бы объяснять окружающим, а где он собственно два года был? Хорошо если не компетентным органам. Во втором, обе личности могли разойтись слишком сильно и это сделало бы невозможным их объединение.

Я даже не ожидал встретить такое произведение у Грина.

Сильнейший реалистический рассказ из армейской жизни, вызывающий ассоциации с рассказами и повестями об армии А.Куприна — вроде «Свадьбы» и «Поединка».

Написана прекрасным языком классической русской литературы — образным, ярким, живым. Прямо попадаешь в «тот» мир — холодно от описания ветра, жутковато от дурацких шуточек унтеров — и веет пронзительной скукой армейской жизни... Одно и то же. Муштра, бессмысленность, злость на окружающих, отупение и безнадежность.

И беспощадно показано, что и как выковывает такая жизнь из доброго и спокойного крестьянского паренька.

Скоро разразится первая мировая, потом гражданская...

Стоит ли удивляться тому, что творили эти солдатики — со своими офицерами, с мирным населением, с пленными в гражданскую?

Жаль, что этот рассказ мало известен.

Александр Грин умеет показать суть..

Прозрение любви...

Любовь слепа и предмет любви частенько возносится на пьедестал. Но реальность и простые жизненные ситуации имеют хороший охлаждающий и разрушающий эффект.

Вся жизнь промелькнет перед глазами: для героя рассказа вся жизнь — это кролики. Эти мягкие пушистые создания особенно ярко подчеркивают всю абсурдную реальность ситуации.

Дорогая игрушка, или Развращающая сила денег

*****************************************

«Цитата: «Оно вернется», — сказал он. — Не может быть. Они надули меня».

(Александр Грин)

***

Задумывались ли вы когда-нибудь о том, какие свои фантазии смогли бы претворить в жизнь, будь у вас огромное количество денег? Нет, — не мечты, а фантазии? Мечты, все до единой, вы, гипотетически, осуществили. Фантазии? О! Тут можно далеко зайти … Не приведи Господь, чтобы несметные богатства достались воплощению зла …

Рассказ «Пропавшее солнце» Александр Грин написал в 1923 году. Многие, возможно, читали его в детстве. Кто-то помнит это произведение, как говорится, со школьной скамьи. Я не могла припомнить, читала ли его ранее. Скорее всего, нет. Такое не забывается …

Зато помню, как на уроке биологии в 5-ом классе, когда Калерия Павловна объясняла фотосинтез, она привела пример: что случится с зелёным комнатным растением, живущим в цветочном горшке, если поместить его на время в тёмный шкаф? Тогда результат этого эксперимента меня просто шокировал. Слава Богу, никому не придёт в голову запихнуть в тёмный шкаф мои любимые узумбарские фиалки! Даже при том, что они теневыносливые растения.

…

Изощрённое зло – «мистификатор и палач вместе» толстосум Авель Хоггей, вдоволь пресытившись своим богатством, преследует одну-единственную цель, в достижении которой ему помогают деньги, — фантастические развлечения в виде безумных затей и экспериментов. При этом он, как ребёнок, просто желает посмотреть, а что будет в результате, если сделать то-то и то-то. Да… Вот такой вот великовозрастный малыш, не наигравшийся в детстве, отрывая крылышки у жуков и бабочек, затем привязывающий консервную банку к хвосту несчастной кошки ... (на этом полёт моей фантазии заканчивается). Но автор развивает свою фантазию …

А что будет, если провести эксперимент на людях? Так думает негодяй Хоггей, который ищет всё новых и новых развлечений. Бессмысленных развлечений. Не ради науки. Просто так, ради смеха. Даже не ради зла. Хоггей – само зло. И он не один, а со своими сподручными:

«То были люди с богатым, запертым на замок прошлым, с лицами, бесстрастно эмалированными развратом и скукой».

Он покупает у нищенки новорождённого младенца. Женщина думает, что её сыночек Роберт попадёт в заботливые руки – богатую, но бездетную семью. Её обманули.

Ребёнка воспитывали в искусственных условиях. В помещении, где находился Роберт, не было окон. Освещение – электрическое. Книги для его развития перепечатывали таким образом, чтобы не было упоминаний ни о Солнце, ни об иных небесных телах.

Уважаемый читатель, вы, конечно же, понимаете, что рассказ фантастический. Не только злодей Хоггей экспериментирует в рассказе с человеком, но и автора куда-то слишком далеко, на мой взгляд, унесли его немыслимые фантазии. Человек просвещённый прекрасно понимает, что до подросткового возраста испытуемый дожить бы не смог. Дефицит витамина D давно, ещё в младенческом возрасте, свёл бы его в могилу.

В рассказе изверги рода человеческого (не стоят даже того, чтобы их имена здесь приводились) во главе с негодяем Хоггейем заключили чудовищное пари на смерть – сумасшествие несчастного Роберта Эльгрева в момент, когда он увидит солнечный свет. Другой участи ему не отводилось. Либо умрёт, либо сойдёт с ума.

Его снова обманывают, говоря о том, что есть Солнце, но сегодня оно должно умереть. Поэтому мальчику разрешили взглянуть на него. Ради этого момента кучка негодяев оплачивала бесчеловечный эксперимент. Каждый надеялся выиграть пари.

Наступает кульминация рассказа. Если рассматривать рассказ А. Грина, как новеллу, то следуя теории новеллы Эдгара Аллана По, мы видим, что автор максимально сближает кульминацию и развязку. Хотя, всем известно, что резкой границы между рассказом и новеллой не существует.

Как же повёл себя мальчик в тот миг, когда мир, освещённый Солнцем, открылся ему?

«Он вскрикнул. Вся жизнь всколыхнулась в нем, зазвучав вихрем, и догадка, что до сих пор от него было отнято все, в первый раз громовым ядом схватила его, стукнувшись по шее и виску, сердце».

Какую бы вы, уважаемый читатель, сочинили развязку, если, дочитав до этих слов, обнаружили, что остальные страницы вырваны? Пари? Кто выиграл пари?

Включите воображение. Станьте на позицию автора. Дофантазируйте окончание рассказа.

А мне осталось пожелать приятного чтения. Рассказ совсем небольшой. Новелла – читается на одном дыхании, в один приём. Взрослые, прочитайте вместе с детьми. Можно также предложить им придумать окончание. Обсуждайте и становитесь ближе.

Желаю приятного чтения.

Хоть Грин в этом произведении и заимствует многое от «Поместья Арнгейма» и «Коттэджа Лэндора» Эдгара По, но все же остается верен себе. Психологичность социального контраста двух частей лабиринта ввергает в панику даже смельчака Джиса, подспудно понимающего иллюзорность происходящего.

Рассказ безумно (в некоторой степени буквально) поучительный, в нем автор-идеалист снова показывает, что у каждого из нас есть выбор — в какой же части жизненного лабиринта мы бы хотели очутиться.

Схожие мотивы Грина, как мастера утопии/антиутопии, можно найти в его «Блистающем мире», «Имении Хонса» и т. д.

Соглашусь с предыдущими отзывами, что сюжет рассказа не блещет оригинальностью. Грин в большинстве своем цепляет не историей, а глубоким психологизмом и характерами, но самое главное — осязаемо живыми чертами, которые он придает природе. Временами кажется, что при чтении его произведений пробуждаются давно позабытые архетипы, создавая потрясающий эффект присутствия чего-то близкого и в то же время совершенно отстраненного в своем благородном величии.

Здесь, такими скрытыми персонажами предстают древний лес с беззаботно бегущим ручьем, под безраздельной властью которых теряет голову капитан Чербель: «Мы — лес, из-за каждого дерева которого подкарауливает вас гибель».

Ох, какой же тоской иногда веет от подобных творений Грина. И часто, классифицируя произведения автора, без малейшего намека на иронию в характеристиках хочется отметить тег «экологическое».

Этот мини-рассказ сможет до конца понять только тот, кто испытывал те же самые ощущения. Это как своеобразная синестезия, когда в наборе букв ты видишь воистину нечто прекрасное и вечно непостижимое, высшее вожделение жизненного пути (в английском языке всё это вмещается в лаконичном слове «Desire»).

Наверное, читавшие Толкина тоже поймут суть «Арвентура», ведь они не в последнюю очередь были очарованы его эльфийским наречием, подобно заклинаниям придающему волшебному миру по-настоящему особый шарм, для описания которого слов не найти (да и не нужно).

Возможно, я должен был читать эту книгу по школьной программе, а может быть и нет, но тогда я её определённо не прочитал. Я и сейчас бы не стал читать, если бы не узнал, что это была одна из любимых книг Ивана Ефремова. Он, вероятно, познакомился с ней лет в двадцать, а мне сейчас значительно больше. Так что, возможно, я упустил время для «Бегущей», а может быть я не романтик, или понимаю романтику как-то по-другому, приземлённее, что ли. Да, море в книге описано замечательно, но всё остальное... Зачем герои живут? Теперь я могу понять претензии некоторых совработников к произведению: главный герой — слоняющийся без цели рантье, нашедший своё обывательское счастье.

Актуальное произведение. Особенно в свете нынешней тенденции, когда люди смотрят на сколь нибудь значащее событие через камеру смартфона. Утрачивая чувства и эмоции, полагаются лишь на зрительное восприятие действительности. Возвращаются к записям, после просмотра которых остается лишь пустота. Ведь когда-то нужно было поймать правильный ракурс, избежать тряски камеры, назойливых реплик вокруг. Вот и здесь главный герой смог по-настоящему проникнуться пылом войны лишь бросив ленту, отдавшись жизни во всех её, хоть и неприглядных в контексте событий, красках.

В то же время автор делает реверанс в сторону кинематографистов, профессия которых тоже требует жертв, избегая свойственного себе сарказма в описании «бесчувственных» людей.

Жестокая сатира в сторону посетителей цирка — пресыщенных горожан. Рассказ просто пропитан символизмом — здесь и одетые в кандалы франты, и гротескный оркестр из бытового реквизита, «недрессированные» участники представления (укол в сторону зрителей). Все эти компоненты, странно переплетаясь, составляют сюрреалистическую картину существования обывателя, который сам того не осознавая, является участником непрекращающегося циркового представления по имени Жизнь [недальновидного человека].

И как же метко, после каждой едкой реплики Пигуа, звучит фраза нищего Альдо: «Горе мне, горе!»

Умело разместив на одной чаше весов закоснелое деревенское стереотипное мышление, а на другой — городское лицемерие, приправленное заманчивыми огнями «другой» жизни, Грин снова оставляет окончательный выбор за читателем. Что же является более тяжелым грузом для простого человека? Или же можно достичь определенного консенсуса?..

Очередной блестящий «любовный треугольник» от Грина – такая себе смесь Эроса, Агапе и Природы как первозданной силы, которая меняет и поглощает героев. Автор в свойственной ему манере усердно терзает персонажей, прежде чем они дойдут до своеобразного любовного катарсиса.

За всем скрываются полунамеки – магический образ золотого петушка, преследуемого Тушиным. Поиск ли это вечного идеала или же бегство в себя? Хочет ли автор раскрыть тему жертвенности любви или же в его понимании она всего лишь барьер для высшего духовного просвещения? Возможно, этим и цепляет Грин. Ведь после прочтения его произведений всегда есть над чем крепко поразмыслить…

«Андрей Васильич Коврин, магистр, утомился и расстроил себе нервы. Он не лечился, но как-то вскользь, за бутылкой вина, поговорил с приятелем доктором, и тот посоветовал ему провести весну и лето в деревне».

Эти строки А. Чехова вспомнились мне, когда я стал читать «Возвращённый ад» А. Грина. В общем — то, почти та же изначальная ситуация: журналист Галиен Марк, переживая «болезненное напряжение мысли», «крайнюю нервность» очень устал и захотел «поглупеть».

Он отправляется наблюдать золотую осень к истокам реки Лилианы. Но, при пересечении пароходом озера Гош, у него назревает конфликт с политическим деятелем, неким Гуктасом, крайне недовольным статьёй Марка.

В общем, удалиться от тревог цивилизации не получилось. Преуспевающий журналист Галиен Марк соглашается на дуэль с Гуктасом, а дальше следует тяжёлое ранение и госпиталь.

Возлюбленная Марка, девушка по имени Визи, тщательно ухаживает за больным. Но возвращается в реальную жизнь Марк уже другим человеком. Можно сказать, его мечта сбылась, он действительно «поглупел», сделался этаким «субъектом со скудным диапазоном мысли». Вспомнить «настроение», «мысль» было уже не в его власти. Теперь Марк пребывает в этаком блаженном раю обывателя. Новое его качество привело и к некоторому охлаждению в отношениях с когда-то любимой Визи.

Марк и в новом качестве пытается что-то писать, чтобы подзаработать денег. Так он появляется в «Редакции Маленького Херама» и сочиняет достаточно примитивную статью «Снег», уровня школьного сочинения младших классов, свидетельствующую, о том, что лишь наблюдательность осталась в когда-то куда более щедром арсенале мастистого журналиста.

Спустя время, устав от размолвок с возлюбленной, решив, что одиночество препочтительнее, Галиен Марк порывает с Визи. Но потом ощущает пустоту, бездну, ещё более глубокую, чем та, в которой находился. Он с изумлением находит бумаги Визи. Выясняется, что всё это время она пыталась поддержать его реноме, писала за него политические статьи так, как она это умела.

Данный факт производит в душе Марка переворот! Явно выраженная любовь и забота другого человека излечивают его. Он мечется, ездит, в конце концов находит Визи. Он готов вернуть ад реальной жизни и стать прежним.

Рассказ А. Грина глубок, психологически точен, принадлежит к числу лучших его произведений. Читать мешает временами лишь несколько усложнённый язык.

Я очарована. Да-да, именно так. Сказать «очаровательно» — вроде бы то же самое, да не то... Под «очаровательным» сразу приходит на ум что-то милое, вызывающее улыбку и легкий вздох восхищения, словно при виде забавного малыша или юной прелестницы (кому что более по нраву).

«Фанданго» же меня заворожил и околдовал, причем сходу не разобрать, чем больше — таинственным сюжетом или выразительным языком. Пожалуй, красочные обороты все же увлекли меня раньше, — я тут же схватила ручку и черновик, забывая про более доступный Word: «пустые кастрюли ... пахнут голодом», «был этический аромат», «выветренная, как известняк, — до дыр на игривых щеках», «пока мороз не выжал из меня юг, забежавший противу сезона в южный уголок души», «стиснутый город», «беспорядочное звенение»...

А уж затем, постепенно, проявилась загадочная мистика. Не утерпела и отвлеклась на просмотр видео с народным испанским танцем фанданго, чтобы полностью прочувствовать ритм происходящих событий. На сцене «рекламы» присланной испанцами помощи показалось, что мораль рассказа быстренько свернула к «горшей муке каждого Ершова» — негоже присылать музыкальные инструменты и расписные покрывала, когда людям нечем обогреть и накормить детей. Однако автор увлек нас дальше и явил чудо тому, кто в морозном Петрограде с пустым желудком смог по достоинству оценить силу искусства.

Очень понравилось! И когда вдруг мне станет тоскливо, а жизнь вокруг покажется унылой, я перечитаю «Фанданго» и провалюсь в волшебный Зурбаган, украв частичку солнечного чуда.

Отважный путешественник по имени Рег сквозь карантинные заслоны проникает в город, охваченный эпидемией чумы, с целью разыскать некоего доктора Гледа и забрать у него важные бумаги. Эта связка документов с надписью «Теллури» — амбициозный проект препринимателя Таймона, имеющий целью создать модный курорт где-то в Африке на целебных водах.

Попав в город Рег наблюдает жуткую пляску смерти.

«Рег отъехал в сторону; агонирующее тело медленно пошевеливалось перед ним, темное, на черной мостовой, в пыли и безмолвии.

- Умираю! — подползло к лошадиным копытам.

- Спокойной смерти! — Рег снял шляпу, дернул повод, и Денсон остался у него за спиной. Крыши, сосредоточенные газовые фонари, говор копыт, — все это, слишком обыденное вчера, лежало теперь в области страха. Страх мчался бок о бок с Регом, нога в ногу с копытами его лошади».

Грин мастерски, с глубоким психологизмом показывает поведение людей в экстремальных условиях. Особенно впечатляет «пир во время чумы» — дружная пьянка, граничащая с развратом в бакалее Соррона. Один из персонажей по имени Фейт с презрением относится к эпидемии, считая, что такой способ смерти унизителен для человека и граничит с пошлостью.

- Глупости, — сказал он. — Эпидемия мне противна. Это меньше смерти и больше ужаса. Это — нелепость. Я — доктор медицины, я могу лечить болезни, но не уничтожать нелепости...Я работал в курортах и привык к интересной смерти. Там тоже умирают, но умирают от разных болезней. Умирают изящные дамы и девушки, хрупкие, прелестные дети, умные, испорченные, умевшие пожить мужчины, галантные даже перед концом; смерть их величественна и серьезна, она приходит к ним в объятиях вечной жизни, потому что в голубых тенях пальм и платанов, на морском берегу, лица этих людей прозрачны, таинственны и далеки от вас, как звезды, и близки вам, как ваша собственная печаль. Это — поучительная, степенная смерть. Душа ваша насыщена этим осенним благоуханием организма; смерть не страшна».

Новелла принадлежит к лучшим образцам прозы Александра Грина.

Диву даёшься, как писателю удаётся великолепно передать не только характеры, обстановку в городе, но и даже ощущение движения.

Вот характерный отрывок:

»...Рег махнул шляпой, переступил порог и, закрывая дверь, подметил в лице старика нечто похожее на одобрение.

Голубятни выступили по бокам, скрылись, лошади возле них не было. Изотта шла впереди, песок быстро хрустел под ее ногами. Рег нагнал ее, на душе у него было смутно и весело. Они пошли рядом, но молча. Под отлогим спуском блестела иссиня-темная полоса воды, обрызганная звездами; сонный прибой лениво шуршал гравием. Горб опрокинутой лодки чернел справа».

Путешественнику удаётся выполнить задание. Но проблема в том, что из зачумленного города никого не выпускают. Здесь все обречены на смерть — либо от болезни, либо от пули. По совету одного местного жителя Регу удаётся бежать из города по воде, и помогает ему в этом храбрая девушка Изотта. В конце концов Регу не удаётся привезти документ, но он находит свою любовь на всю жизнь.

Произведений Грина в моем читательском багаже пока что не очень много — «Алые паруса» да пара рассказов. Но что мне в нём уже понятно и что сильно импонирует — романтическая направленность и поэтическая душа. Человек с очень интересной и местами крайне трагичной судьбой переносит в произведения весь свет своей души.

Даже в этом рассказе, казалось бы наполненном усталостью от жизни, Грин закладывает красивый и трогающий за живое элемент принятия себя. Смертельная опасность регенерирует, очищает разочарованную душу главного героя, пробуждает в нем желание жить. Жаль, что слишком поздно.

Рассказ был опубликован только в 1933 году, уже после смерти автора. Ясно, что «Бархатная портьера» не относится к золотому фонду Грина, и сам писатель ценил его невысоко.

В самом деле, рассказ производит впечатление неаккуратно написанного, скорее даже чернового наброска и мне не понравился..

На этот раз никакой особой, гриновской романтики, да и связного сюжета.

Кроме места действия (выдуманный автором портовый Покет) в «Бархатной портьере» всё заурядно. Это скупое описание мытарств изрядно напившегося матроса в незнакомом городе. Вначале, поверив на слово что в некоем доме за бархатной портьерой должен располагаться элитный притон, Чаттер заявляется туда. Вполне предсказуемо, пьяного хулигана слегка проучили и даже

Практически сразу следует второй эпизод. Слегка протрезвевший матрос знакомится со странной мещанской семейкой, в кругу которой долго гоняет чаи, а затем возвращается на судно, слегка озадачив старика Баррилена своим неожиданным приобретением.

Вот, собственно и всё.

Иногда Грин даже из подобных безделиц мог создать чудесное произведение. Но это другой случай.

Тут действуют странные и уж точно не романтические герои, которые изъясняются ненатуральным языком. Стиль повествования тусклый, без ярких «гриновских» метафор. И совершенно заурядный, даже какой-то пошловатый финал — «Чаттер запустил руку в свою «бархатную портьеру», почесал грудь и лёг спать.»

И эта концовка принадлежит перу убеждённого романтика ?!

Честно говоря, грустно.

С этим романом у меня получилась практически такая же история как и с «Островом сокровищ» Стивенсона, Я опоздал с его прочтением лет так на двадцать. Сейчас он уже не воспринимается чем-то волшебным и незабываемым, но я уверен, что читателей в подростковом возрасте он удивляет и еще как (чего только стоит устройство дома Ганувера). Романтизация тайн и загадок тоже сделана в угоду подросткам. Тайн в этом романе вообще очень много, нам специально подается описание со стороны одного человека, который попал в это общество совершенно случайно, ему не доверяют полностью, поэтому и для читателя происходящие события предстают отрывками, теми данными, которые видит и слышит главный герой. Поэтому мы иногда вместе с ним задаемся теми же вопросами: «Где Молли?», «Может, она уже приходила?», «Когда все начнется?», ну и так далее.

Из минусов хочу отметить иногда кажущиеся бесконечными описания устройства дома, признаться честно, иногда мне не хватало воображения, чтобы представить полную картину. Но о прочтении, естественно, не жалею, это все равно крепкий и интересный роман, правда после «Алых парусов» ожидал более «воздушного» чтения. Больше всего мне понравилась середина книги, во время приключения героев на сигнальном пустыре.

Я нашла 48 синонимов к слову «хвалить» и половина из них не сможет передать моё желание, чтобы книгу прочли как можно большее количество человеков, и мою благодарность писателю, романтику и просто сказочнику. Хотя детским писателем Грин все же не является. Подростковым, может быть. Но уровень Дюма легко преодолевает.

Наверное, впервые юношеские впечатления совпали с сегодняшним днём. Да, сюжет я совсем не помнила. Но берегла томик с теплотой и никогда не убирала далеко.

Сюжет... в принципе, сюжет приключенческий. Авантюра, которую предложили герою не закончилась, как обычно кончаются авантюры в реальности. Наоборот, она дала начало действительно будущему герою, познакомила его с теми, кто на долгие годы определил вектор движения его жизни.

Ещё будут загадочные тайники, мифическая золотая цепь, роковые женщины, бандиты и воры. Это кратко. Очень не хочется пересказывать сюжет. Я вначале даже пыталась мысленно придираться и дивиться лёгкости, с которой открываются скрытые двери и вообще вся подноготная случайному свидетелю. Но это как раз точно не главное. Главное здесь люди. Настоящие друзья, лучшие женщины, идеальные герои.

Роман даже немного напомнил «Над пропастью во ржи». И пусть с точки зрения критиков Грин просто приключенческая литература, а Сэлинджер психолог, но я уверена, что своим романом Грин сможет дать подростку больше. Гораздо больше. Героя видишь живым. Здесь все герои очень настоящие настолько, что я почти остановила себя, чтобы не искать сведения об этих героях дальше. Хорошо, что автор очень трепетно отнесся не только к своим героям, но и к читателям и рассказал историю всех и до конца.

К слову, я все таки слушала роман. Хотя и книга рядом была. Но уж очень хорошо читает Владимир Голицын. Не без недостатков, но голос молодой с очень подходящим тембром и настроением. Музыкальных пауз нет, но сами главы достаточно объёмные. Так что я минимум два раза слушала и пока даже не буду далеко убирать аудио. Как-то очень хорошо, запоминающе, волнующе и печально. Очень печально, даже когда казалось бы все хорошо. Но и надежда все равно есть. Как сказал пан Сапковский: Что-то кончается, что -то начинается. А города, придуманные Волшебником из Гель-Гью давно нанесены на самую интересную карту Вселенной.

Мрачноватый рассказ, в чём-то перекликающийся по стилистике с ранним Эдгаром По. А уж в двадцатом веке подражателей такой манере было изрядно.

Одной из вершин творчества Грина является его сложный, загадочный и мистический рассказ «Серый автомобиль», написанный в 1923 году. Смысл его довольно запутан.

Главный герой Эбенезер Сидней тоже переживает далеко не лучшие дни. Подобно Косоворотову он разочарован в человечестве, ищет в глазах близкого человека хотя бы «тень приветливости».

«Как все я жил окружённый ложью, и ложь утомила меня».

Грин очень точно показывает как меняется окружающая жизнь. Она становится механистической, слишком технической, ненастоящей, кукольной — люди схожи с ожившими манекенами. Постепенно уходят из человеческого общества любовь, сострадание, тёплые дружеские отношения. Большую роль играют деньги (сцена игры в карты между профессиональным игроком Гриньо и главным героем просто великолепна по напряжению и по передаче деталей).

Но более всего пугают главного героя автомобили. Они кажутся самостоятельными живыми существами.

Переходя улицу герой видит «дрожащий, усиливающийся свет», «белые слепые фонари» глаз автомобиля с невозмутимым водителем в больших очках, с чёрными фигурами таиинственных людей на «седалищах» в «продолговатых ямах». Такой же автомобиль с номером СС — 77-7 фигурирует в кинематографе, во время сеанса.

Вместо настоящей поэзии модным становится футуризм. Подлинное изобразительное искусство уходит прочь, оно замещается кубизмом.

Грин рассматривает это направление, как одно из проявлений механистичности жизни. Это искусство для автомобилей, а не для людей. Автомобили становятся живыми существами и потребителями данного рода творчества.

…«Таким образом, отдаленно – человекоподобное смешение треугольников с квадратами или полукругами, украшенное одним глазом, над чем простаки ломают голову, а некоторые даже прищуриваются, есть, надо полагать, зрительное впечатление Машины от Человека. Она уподобляет себе все. Идеалом изящества в ее сознании должен быть треугольник, квадрат и круг.

– Черт возьми! – вскричал Гопкинс. – Не думаете же вы, что автомобиль обладает сознанием, душой?!

– Да, обладает, – сказал я. – В той мере, в какой мы наделяем его этой частью нашего существа».

Эбенезер Сидней пытается найти спасение в любви. Он переживает подлинную страсть к «роковой женщине» Корриде Эль -Бассо. Но даже рядом с гордой, суховато — надменной красавицей, более схожей с куклой, Эбенезер сникает, делается молчаливым и стеснительным. Чтобы хоть как-то заинтересовать Корриду, он придумывает историю о некоем своём изобретении, которое вот — вот осуществит.

«Когда наступит момент, изобретение – или вернее, то о чем она думает, как об изобретении – встретит ее всем блеском и обдуманностью крайней, болезненной, всеохватывающей решимости... Тогда я узнаю истинную природу женщины Корриды Эль-Бассо, которую полюбил. Я увижу, есть ли другой оттенок в ее лице цвета желтого мела. Я услышу, как звучит ее голос, говоря «ты». И я почувствую силу ее руки, – ту особенную женскую силу, которая, переходя теплом и молчанием в наши руки, так электрически замедляет дыхание».

Но вскоре Сидней убеждается, что Коррида из тех леди, что обращает «с окон модных магазинов улыбку своих восковых лиц».

Случайный крупный выигрыш Сиднея в карты радует Корриду, как и рассказ о совершённом изобретении.

Далее начинается самая непонятная и сложная часть рассказа. Герой заманивает Корриду на верховую прогулку в ущелье Калло. Здесь, во время сложного объяснения, он обвиняет Корриду в том, что она не живой человек, а только лишь манекен, сбежавший из магазина.

«Карты открыты... Воск капает с прекрасного лица вашего. Оно растопилось. Стоило гневу и страху отразиться в нем, как воск вспомнил прежнюю свою жизнь в цветах».

Происходит борьба с куклой — манекеном, в результате которой Сидней ранен в голову Корридой, у которой оказался с собой револьвер...

А когда раненый Сидней с трудом выбрался с ущелья на дорогу, его начинает преследовать серый автомобиль. Не совсем понятно — или это сторонники Корриды из её мира, или быть может это галлюцинация раненого героя. Грин допускает оба варианта развития событий.

Конечно, в рассказе чувствуется влияние великого немецкого романтика Гофмана. Интерес к рассказу проявили и кинематографисты, сняв отличную картину «Господин оформитель».

В творчестве Александра Грина присутствуют рассказы, где важную роль играют автомобили. И причём эта роль никак не благостна — популярные средства передвижения выполняют у писателя зачастую страшные и мистические функции.

Остановимся на миниатюре «Черный автомобиль», написанной в 1917 году. Некий старик Акакий Косоворотов (бывший гусар) в годы мировой войны и революции страдает от тотального дефицита продуктов. Разочарование в людском обществе подтолкнуло его отдавать всю свою любовь кошкам. Теперь в его четырёх комнатах обитает целая орда кошек, так же страдающая от недоедания, как и их хозяин. По доносу дворника полиция проводит обыск в квартире Косоворотова, в результате чего армия голодных кошек разбегается по городу.

Далее происходит форменная «булгаковщина». Косоворотов начинает мстить. В городе появляется загадочный чёрный автомобиль. За рулём «шофёр небольшого роста в толстых перчатках, скрывающих его руки... Круглые дымчатые очки закрывали верхнюю половину его физиономии...» Им оказывается рослый сибирский кот, любимец Косоворотова. Сам Косоворотов в длинном чёрном плаще, вооружённый винтовкой, палит в людей. Он убивает милиционера, но другой страж порядка умудряется попасть новоявленному мстителю в голову. Дальнейшее не поддаётся объяснению. Остановив автомобиль, кот вскакивает на лежащий труп и сжирает сердце Косоворотова. Далее, завернувшись в плащ хозяина, кот, подобно человеку, уходит в глубину пустынной улицы, залитой лунным светом.

Этот рассказ я вчера пытался прочитать на Шокофесте, на берегу водоёма, но внезапно там начались обнажённые купания пьяных тёток и я стал сильно отвлекаться, а в итоге и вовсе забросил это чтение. Уже когда домой вечером ехал в метро, решил дочитать.

Итак. Сюжет прост как в ужастиках 80-х. Пока муж вкалывал в командировке, жена кувыркалась с любовником.

Во-первых рассказ идёт от лица какого-то параноика, который носится по ночному городу и прячется за каждым кустом, спит в «конурах, да трещинах», но тем не менее покупает и читает газеты. Он то и стал свидетелем сей самурайской разборки.

Во-вторых предложения построены таким заумным образом, что мне приходилось по пять раз медленно перечитывать, чтобы впитать смысл. Я у Грина мало, что читал, но если у него всегда такой стиль, то я пожалуй пас.

Вполне неплохая идея, изложенная в первой части романа была полностью загублена в последующем тексте. Это надо же было постараться, чтобы этого добиться. Затянуто, нудно, однообразно, порой заумно и т.д. и т.п. Одним словом не для коллекционной полки.

Это даже не рассказ, а так зарисовка, может поэтому с даты написания до публикации прошло 11 лет. Нет сюжета, нет текста, нет смысла — набор слов нелюбви автора к авиации и авиаторам, хотя летун более неприятная личность.

Таким образом, зачинателем стиля И.Ефремова и других советских писателей был А.Грин: следует описание какой-либо необычной ситуации и больше ничего. Читателя ставят перед фактом, учись видеть невероятное. Сюжет, психология, события — не главное. Хотя произведение заслуживает своего место в истории.

Мне кажется, что это незаконченный и не начатый рассказ. Это этюд. Автор просто писал, ручку расписывал, слепил некие события, добавил фантастическое событие и бросил. Ибо даже смысла в произведении никакого. Пусть литературоведы разбираются и пишут диссертации, не для обычного чтения.

Такое ощущение, что автору было делать нечего, скучал, искал идеи, что-то блеснуло и он набросал некий этюд, без начала и конца и особого смысла. Попытка, я повторяю попытка, противопоставить смерти бессмертие, что в целом есть одно и то же. Герои — контуры, сюжет — линии и несколько слов, да и фантастика под вопросом, а не соврал ли наш герой?..

Хорошая притча.

Три друга решили разбогатеть на африканских приисках во время алмазной лихорадки, но дела пошли плохо и они стали рассуждать (просто гипотетически), как быстро снискать хлеб насущный другими способами. И пришли к выводу, что проще всего разбогатеть обладая огромной физической силой. Их разговор услышал некий индус и говорит: нет ничего сложного, вот зерна из саркофага Рамзеса I, в которых заключена сила жизни. В таких подарках — мы уже знаем по многочисленным произведениям — всегда есть, конечно, подвох. И, как правило, заключается он в отсутствии чувства меры у получивших подарок. Как грамотно распорядиться внезапным даром?

Вот он — яркий, жизнеутверждающий, фантастичный и неповторимый — настоящий Грин. Полная противоположность «новогоднему Акакию Акакиевичу с дочерью». И пусть дата публикации (1921) не вводит в заблуждение, к мрачному послереволюционному периоду жизни Автора это никакого отношения не имеет, поскольку рассказ был написан в 1910–ом, когда жажда жизни «гриновская» — буквально «перехлестывает через край».

Да, человек не может и не должен быть рабом техники, зависеть от прихотей чадящих бензиновыми выхлопами уродливых монстров. И чувство полёта в матерчато-фанерном кресле, опутанном пеньковыми тягами и утыканном гремящими железяками — никогда не сравнится с волшебством свободного парения. Автор-романтик передаёт оную сумму эмоций — естественно — много красочнее, чем я тут попытался.

А то, что подобные «идейные» противостояния и прочие — не так, чтобы даже и теоретические — споры приводят зачастую и к жертвам, так это — лишнее подтверждение тому, что несмотря на весь свой «романьтизьм» — Автор обеими ногами стоит на земле. И чувству свободного полёта — это совсем не мешает.

Романтизм без прагматизма — это сладкая кашица для гимназисток и лохов. Жизнь — она гораздо жёстче сказочек про то, что все в итоге будет хорошо. А будет — как будет. Это человек — предполагает, а располагает — Господь. Ему и решать

Ничего, кроме горечи, после прочтения не остаётся. Абсолютно не «гриновский» текст. Увы, но и великий фантазёр, коим был, несомненно, Александр Грин — склонен (периодически, в силу жизненных обстоятельств) к меланхолии, упадничеству и прочим грехам «ограничения личных свобод в силу материальных сложностей быта». Прямо-таки гоголевской шинелью пахнуло от этого текста.

Грин никогда не был ни педантом, ни ханжой, ни тупым трудоголиком. И свидетельствует на тему сию — самолично: «...я был заряжён жаждой жизни, полон огня, образов, сюжетов. Писал с размаху, и всего себя не изживал. Я дорвался до жизни, накопив алчность к ней в голодной, бродяжьей, сжатой юности, тюрьме. Жадно хватал и поглощал её. Не мог насытиться...». Просто период, предшествующий публикации этого текста, был едва ли не трагичен для Автора: неприятие советской власти, арест (расстрела, кстати, чудом удалось избежать), тиф, нищета, отсутствие публикаций и аналогичные «бытовые прелести».

Абсолютно нехарактерный для Грина текст, чуждый. Для меня же, как для его (Автора) ярого поклонника — чуть ли не оскорбительный. Суть повествования — в попытке отгородиться от мира, закуклиться в никому не нужной мышиной возне, оставив, тем не менее, единую отдушину в эмоциональном плане. Ради которой — в итоге — придётся пожертвовать и оной мышиной возней.

От этого текста за версту несёт психологией раба. Это омерзительно

Рассказ-притча, предсказуемый до невозможности и практически нереальный, но от этого почему-то не ставший менее трогательным.

Произведение позволяет поразмышлять над расстановкой приоритетов и определением собственной жизненной основы — неиссякаемого источника сил, любви и уверенности в том, что ты можешь все сделать, все восстановить и добиться успеха.

Первый раз я читал феерию в самой ранней юности. Тогда она попала, разумеется, в список самых лучших книг. Само воплощение светлой романтической мечты. Ощущение свежего морского воздуха. Ощущение свободы. Магия слов. А ещё это была любимая книга Самой Лучшей Девушки На Свете.

Второй раз читал Грина спустя 15 или 20 лет. На этот раз видел совсем другое. Пафос к месту и не к месту. Искусственные повороты сюжета. Совершенно невозможные диалоги. Язык, через который надо продираться, особенно, если нет настроения. Но даже тогда языковые и сюжетные слабости «Алых парусов» не шли ни в какое сравнение с аналогичными проблемами «Бегущей по волнам» или «Блистающего мира».

И в третий раз читал «Алые паруса» в сравнительно недавние времена, следом за дочерью. И на этот раз понял, почему феерия пережила своё время. Для самых молодых это книга об Ассоль. С возрастом в центр внимания перемещается Грэй. Человек, который доводит дело до конца. Человек, способный воплотить в жизнь и свои мечты, и мечты окружающих, не только Ассоль. Причём воплотить так, чтобы никому не пришлось об этом пожалеть. Если нам это редко удаётся, это ещё не значит, что такое невозможно.

Все знают хотя бы название книги «Три возраста Окини-сан» или «Три возраста любви»

Вот так и Грин был для меня спутником в детстве, в юности и сейчас в 2018 году.

В детстве показался слишком скучным и встал на полку, оставив недоумение от восхищения других теми же Алыми парусами. Как-то в 10 лет страданиям героев я не поверила.

В юности же я влюбилась, как влюбляются в старого поверенного друга однажды заметив, что это самый лучший человек на свете. Так и этот томик новелл стал самым романтичным, самым красивым, самым волшебным. Как грели эти строки даже одновременно в двух рассказах «Жили долго и счастливо и умерли в один день». И пусть этот рассказ был ненастолько лиричен. Но в юности ошибки влюблённых кажутся чем-то безвозвратным, как и этот рассказ. Одна ошибка перечеркнула одну жизнь, причём насовсем.

И настал 2018 год. История в наше время для обывателя невозможна. Информация не позволит

И решив

Сейчас я не вижу романтики в этом рассказе, даже как детектив он слабоват и вызывает много вопросов. И все таки, когда одна ошибка перечеркивает тебя насовсем — это печально и обреченно. А хочется надежды и мира в душе.

Отзыв переписывался три раза. Буду ждать четвёртого возраста и читать Грина уже по-новому. Грин один из тех писателей, кто не даёт постареть душой.

В полной мере, хотя и несколько парадоксально, демонстрирует ничтожество современной, так называемой, «демократии» — причем, неважно, какой – российской, европейской, американской и т.д. На самом деле, мы наблюдаем перманентное умаление чисто личных прав; при этом, все ранее присущие цивилизации, мерзости, сохраняются.

1. Папа покупает 10-летнему Гриневскому ружье, и тот невозбранно бродит с ним по лесам и лугам, стреляя во что попало. Несомненно, современные российские читатели тут же должны упасть на пол в изнеможении от доводящего до колик хохота. А продадут ли выпивающему папе любое огнестрельное оружие? Ха-ха! Никогда! А будет ли 10 летний пацан с ним бегать? Его папу немедленно лишат родительских прав и определят отпрыска в детский (чуть не написал – публичный) дом, в котором, несомненно, ребенку намного лучше, чем в семье. Именно там вполне может развиться талант писателя. Да и вообще, стрелять вне охотничьего сезона? Штраф папаше. Стрелять в лесу? В котором нельзя собирать ничего, кроме валежника (даже грибы нельзя). Вторичный штраф лишенному родительских прав папаше, а то и уголовная ответственность.

2 А какими такими деньгами оперирует в то время угнетенное и лишенное демократии население? Самыми обыкновенными – золотыми николаевскими империалами и полуимпериалами, серебряными рублями и так далее. А, да, есть и бумажные деньги … без ограничений размениваемые на золото. Не смешно? Нам, истинным демократам, ведомы только подверженные гиперинфляции бумажки (что эквивалентно фальшивомонетничеству, на мой взгляд). Но и это не конец деградации. Нам насильно навиливают пластик. Ну, тот самый, за которым следит Око Саурона. Это очень демократично, да. Полнейшая свобода, только отчитайся за перевод, а то деньги себе присвоит Банкъ.

3. В четвертой части книги Гриневскому неожиданно восхотелось заняться старательским промыслом. Проблемы? Никаких. Нашел – твое; главное, найти (правда, надо сдать куда следует, но за разумные деньги) Ну а если ты, читающий эти строки где-нибудь на Магадане, случайно найдешь самородок – ты ничего не получишь. А если пойдешь целенаправленно мыть шлиховое золото – то и сядешь. Это же та самая свобода, о которой мы все мечтали.

С другой стороны.

1. Вот автор описывает, как тогдашняя саниспекция забраковала несколько пудов колбасы и выбросила её, облив керосином. Тут же набежали босяки, и принялись её сжирать; автор тоже пробовал, но – не смог. Мало того, что аналогичным процессом (который я приравниваю к дефекации мозга) магазины занимаются до сих пор – то есть, умышленно портят списываемый продукт по формальному признаку истечения срока годности. Хуже всего то, что, как и сто лет назад, потомки гриновских босяков также набегают к магазинным бакам и извлекают оттуда продукт, который – частично сжирают, а частично, тут же перепродают (!) за малую мзду более стеснительным гражданам. Почему бы «демократам», вместо запрета делать что либо, искоренить бы нищебродство! Но нет! Его они всенепременно сохраняют.

2. Само с любовью описанное Грином босячество. Оно всё тут; оно никуда не делось; оно и не уменьшилось. Никакие смартфоны или, на худой конец, полеты в космос, на эту темную сторону жизни никак не повлияли. Босяки АБСОЛЮТНО точно также «стреляют» деньги, даже название этого промысла сохранилось (!), правда – теперь по другим поводам; они точно также дерутся вплоть до членовредительства и смертоубийства; и бухают точно также – если не больше, то и не меньше. Спасибо господам демократам за их столетнее господство.

3. Прямо неудобно про это писать – но даже прозрачный намек Грина на истории, где молоденькие мальчики за деньги предоставляют свои попы богатым кавказцам (!) – и про это я не могу сказать – да, цивилизация изжила эту гнусь. Заметьте, про аналогичные добровольные забавы я ничего не пишу (хотя на мой взгляд это не намного меньшая мерзость).

За все, так как тема гуманоидна и весьма выразительна для того алкаша, которым являюсь и Я, ставлю Грину 10.

P.S. Колбаса понравилась.

интересно прочитать как пробу пера ,великого романтика.Он всегда верил в чудеса и сам их творил своими романами и рассказами.

Очень милая, в чем то наивная повесть,по мотивам Майн Рида ,очень легко читается,и как ни странно,хочется перечитывать ее снова и снова.

«Жизнь тлен...» Этими двумя словами можно описать главный посыл рассказа, написанного в несвойственной Грину постмодернистской манере.

Но в то же время, автор явно вдохновлявшийся Философией Жизни, пребывавшей на пике в период написания рассказа, словно бы предостерегает нас от ошибок. Пять человек, пять судеб, решивших покончить с собой, сливаются в путеводную звезду для каждого из нас. Ведь если призадуматься — жизнь полна противоречий и нет единой правды. Отсюда проистекает мотив вечного поиска, который более явно и не в таких серых тонах станет главной темой творчества Грина.

Не даром в рассказе вспоминаются Макс Штирнер и Фридрих Ницше. Это произведение тоже своеобразный гимн индивидуализму и человеческой свободе. В самом названии «Карантин» символически скрыто переосмысление ценностей, излечение после тяжелой болезни. Герой после долгих скитаний в глубинах собственной души находит единственно верный путь.

Сергей Иванович уходит от городской суеты, которую автор очень тонко изображает в образе Валерьяна: «Черный, кудластый и горбоносый, в пенсне, закрывающем выпуклые близорукие глаза, стремительный и взбудораженный, он казался комком нервов, наскоро втиснутым в тщедушное, жилистое тело».

Особняком хочется отметить значение Природы как излечения от всех душевных горестей. И в этом рассказе Грин с особым трепетом лелеет каждый её вздох, движение и молчаливое созерцание, словно сам подпитываясь весенней свежестью и пробуждением новой, прекрасной Жизни.

Склоняюсь к мнению, что аннотация к рассказу в корне неверна. У Грина (возможно, кроме романтической тематики Гринландии, хоть и не всегда) события являются лишь предпосылкой к дальнейшим, а в этом произведении еще и очень тонким психологическим играм, когда по-настоящему раскрываются персонажи.

Кроме того, в рассказе присутствует сильнейшая причинно-следственная связь. Если бы Петунников не обманывал Елену, возможно, они бы сблизились, нашли то, чего им так не хватает в жизни — настоящую любовь. Если бы он обернулся, услышал... Автор словно настаивает на том, что подобные встречи не случайны и даже в таких его меланхоличных произведениях всегда живет Надежда.

Извечный вопрос о причинах заставляющих людей совершать самоубийство. Но один тихо и безропотно уходит в пору цветущей юности, другой проживая бесцельные годы, накапливая горечь, уносит с собой и жизни других. Нужно ли осуждать таких людей?

Лучше привести здесь цитату Симоны де Бовуар: «Раз люди кончают самоубийством ... значит, существует нечто, что хуже чем смерть. Поэтому-то и пробирает до костей, когда читаешь о самоубийстве: страшен не тощий труп, болтающийся на оконной решетке, а то, что происходило в сердце за мгновение до этого.»

Сейчас этот роман назвали бы, наверное, фанфиком по книге Стэнли «Как я отыскал Ливингстона». Конечно, Грин, как и все читающие русские мальчишки конца XIX века, в своё время зачитывался опубликованными во «Всемирном следопыте» дневниками Стэнли. Но суховатый стиль американского журналиста вряд ли пришёлся ему по душе, и много позднее, став писателем, он вплёл в описанные Стэнли события свою, более романтическую историю, с африканской экзотикой, спрятанными сокровищами, тайными интригами и драматическим финалом. При этом описанные журналистом детали путешествия по Африке воспроизведены Грином почти с документальной точностью. Есть одно главное допущение — присоединившийся к экспедиции по поискам Ливингстона загадочный белый человек по имени Гент взял со Стэнли обещание при рассказах о путешествии никогда о нём не упоминать.

Так получилось, что я прочитал этот роман сразу после дневников Стэнли. Еще и поэтому я читал его с любопытством. Любителям классического Грина, автора «Алых парусов» и «Блистающего мира» эта книга вряд ли сильно понравится. Мне же было интересно — ещё и потому, что я смог заглянуть во внутреннюю писательскую кухню Грина и посмотреть, как он работает с реальными событиями, как функционирует то самое «творческое пересоздание действительности по собственным образцам», которое является сущностью романтизма.

Когда Вы захотите подшутить над чувствами человека, подумайте, чем это может обернуться в будущем.

Классический рассказ начала XX века о богатстве и вседозволенности в компании с глупостью против бедности, но целеустремлённости, и тяге к знаниям. Герои схематичны и шаблонны, но от этого не становится история менее поучительной и больше похожей на притчу. Зажжённый свет, как метафора открытий и образования.

Рассказ, который мог бы написать О. Генри, есть в нём что-то такое остроумное, с моралью и неожиданностью.

Стандартный рассказ на тему «срывания масок». Складывается впечатление, что автор сам познал истинную самоотверженную любовь и ему просто мерзко смотреть на фальшивые излияния сиюминутно влюбленных, забывающих о своих чувствах в самый ответственный момент.

Болезненный рассказ. Ведь эти мальчишки, подобно бедному котенку, еще такие же беспомощные и слепые. Не осознающие своих действий вследствие воспитания ослепленным социумом, в котором жизненная мораль сравни иерархической лестнице: «Дядя говорит — можно. Он умнее вас. Он за границей был.»

Короткая зарисовка, в которой писатель подвергает сомнению возможность существования высоких идеалов в обществе, абсолютно лишенном каких-либо духовных добродетелей. Грин снова настаивает на бесцельности Революции, так как сначала нужно изменить самих людей. Автор, когда-то сам состоявший в движении эсеров, по мере взросления понимает, что утопий не бывает...

Противостояние человека с ущербным мировоззрением, выросшего в насилии, плюющего в лицо «сияющей равнине». Противостояние с самим собой, выплескивающееся в ненависть ко всему чистому и прекрасному: «Следует убивать всех, которые веселые от рождения». Возможно, Блюм олицетворяет саму Революцию, как социальное явление, непременно несущую боль, ужас и смерть.

Напротив, безумию преступника противопоставляется благородство Тинга, взращенного на любви к природе, воздуху свободы и, самое главное, бескрайней привязанности к нежной жене. Здесь отчетливо виднеется главный тезис рассказа и одно из известнейших выражений: «Красота спасет мир!»

Рассказ отчётливо делится на две части. Первая часть тяжёловесные рассуждения, на которых даже трудно сосредоточиться. Вторая часть — хороший рассказ с яркими образами, эмоционально трогающий. Как оценивать такое произведение? Могло бы случиться и так, что я бросил бы читать, не дойдя до второй части. Меня удержало только то, что я видел — рассказ короткий. За первую часть оценка 5, за вторую 9.

Грин иронизирует над склонным к эпатажу молодым человеком, вращающемся в кругу, чем-то схожему к движению декаданса. Молодого героя бросает из огня в полымя. Утративший опору стабильной повседневности, выигравший большое количество денег, провинциал Гинч (уже не Лебедев и не только по паспорту) попав в большой город обезличивается, вливается в сонм разврата и вакханалии.

От повести складывается двоякое впечатление — возможно, автор настаивает на бессмысленности такого существования, а может, в глубине души жалеет людей подобных главному герою, которых цинично и беспощадно поглощают серые мостовые и искушающий шелест банкнот.

Тяжелый рассказ. Как долго мы ищем настоящую любовь, в пылу страсти произнося самые нежные и ласковые слова. Но кто-то так и мечется всю жизнь в поиске, кому счастье улыбается уже в юном возрасте. Как жаль, что лишь немного прожив и набравшись опыта, мы понимаем, что иногда слова, сказанные в исступлении когда-то, могут материализоваться и рикошетом разрушить судьбы близких людей...

То ощущение, когда ты прогуливаешься глубокой летней ночью, чтобы просто смотреть на звезды, вдыхая аромат левкоев. И вдруг тебе встречается знакомый человек, прагматик до корней волос, спрашивающий куда держим путь. Представьте выражение его лица, когда он получит в ответ: «Наслаждаюсь красотой ночного неба».

Так было и будет всегда. Большинству людей непонятны тонкие натуры, которых подсознательно притягивает неведомое, которое скрыто в лучах луны, манит их кажется вот-вот открывшейся тайной, даёт упокоение. В этом рассказе заключен один из главных мотивов творчества Грина — противостояние мечтателя, грезящего неизвестным прагматизму обывателя, заключенному лишь в гнусных попытках влезть в ворох чужого «белья».

«Он счастлив, не мы». Счастлив, потому что умеет по-настоящему, безумно любить... Она же несчастна, потому что в её серых оленьих (автор намеренно выбирает холодный цвет) глазах отражается лишь блеск бриллиантов — прекрасный, но мёртвый. Любовь — вот драгоценнейший дар и в этом весь Грин.

В рассказе присутствует и немалая доля символизма — первый проход Аяна через пролив — тихий, но будто бы наполненный зловещей тишиной — предвестницей грядущей бури. После же знакомства со Стеллой, когда жизнь героя бесповоротно изменилась, пролив, впрочем как и сердце Аяна, становится грозной всесокрушающей силой. И даже когда шторм кончается, героя впереди ожидает лишь мёртвый корабль, а его жизнь делиться на «до» и «после».

О прекрасный и дивный ночной мир, какое томление пробуждаешь ты, несешь откровения в изнуренные пылким днем души подобно неведомому освобождению. Но вместе с тем приходит и боль от осознания тленности жизни, неизбежному возвращению к серым будням. Вот и здесь, в прекрасной форме сравнивается черствость простого работника пьяницы и, без всякого сомнения, тянувшегося к прекрасному самоубийцы. Вновь недосказанность, но как всегда у Грина очевидная.

Грин в очередной раз на нескольких страницах с легкостью подробно запечатлевает несколько абсолютно противоположных характеров. Тонкими мазками перед нами вырисовываются ищущий выгоды штабс-капитан, наивная дочь дельца, расчетливый «бритт» и, наконец, главный герой рассказа — землевладелец Тюльпанов, в душе которого борются жажда денег и более возвышенные чувства к родной земле.

Сильнейший психологический рассказ. Тяжелые солдатские будни не могут не оставить след на психике героев. Здесь Грин словно показывает каким образом

Повесть продолжает тему одиночества, поднятую в «Острове Рено». Усталость от городской жизни, умноженная на предательство любимой, заставляет героя уйти в себя и в то же время подальше от цивилизации и людей. Но любопытство обывателя неистребимо. Уже в самом начале жители колонии бьются об заклад — «Что же забыл в такой глуши новоприбывший корабль?». Пытающийся найти спокойствие в недрах острова, Горн должен ублажать интерес далеко не безгрешных жителей. Всеобщая приземленность, лицемерие, зацикленность на деньгах лишь усиливают отвращение героя к людям: «Я предпочел бы, чтобы здесь никогда не было ни вас, ни крыш, ни плантаций».

Находка прииска — поворотный момент произведения. В сердце Горна снова возрождается мечта, радость от возможной встречи с далекой любовью вновь стискивает грудь, но снова лишает настоящей свободы. Приходит время решающего сражения как в душе, так и с реальным врагом. И в конце концов наступает полное освобождение. Герой предстает словно сгустком первобытной энергии, рвущейся только вперед, не оглядываясь на прошлое.

Мощь природы сравнивается с необузданной страстью безнадежно влюбленного. Кровь бурлит в жилах и сам воздух стал красным. Словно подпитываясь энергией чудовищного шторма, герой делает решающий шаг. «Сейчас или никогда!..»

Герой рассказа, долгое время пребывавший в тесной сутолоке матросской жизни, остается наедине с первозданной природой и переживает некий катарсис — момент единения с миром, бесповоротно отвергающий всё обыденное как кошмарный сон. Здесь, наедине с самим собой и Матерью Землей он находит свою истинную «Родину»...

Не стоит оценивать этот рассказ поверхностно, впрочем как и все рассказы Грина. В подтексте можно найти отсылки к безнадежной и страстной влюбленности, которая вспыхивает в сердце героя и меняет его мировоззрение. К этому отсылает прерывистое описание внешности Любы вначале, как видит её Геник. Сначала — «ровный чистый лоб», потом — «маленькие уши, высокая круглая шея» и, наконец, «темные, с ясным голубым отливом глаза». Далее по тексту автор тонкими намеками вырисовывает чувства героя, постоянно оставляя их немного недосказанными. Возможно здесь, как бывает в жизни, герой еще сам полностью не понимает своих мотивов. Но сердце уже выбрало свой путь...

В рассказе сквозит тонкая ирония, акцентированная на жизненных потребностях персонажей. Кому-то мило золото, кому хорошее вино, кто-то грезит модным «пиджаком с золочеными якорями и пуговицами». И лишь наивный шестнадцатилетний новобранец Синявский мечтает о прекрасных кузинах, которые его радостно встретят, словно вернувшегося из дальних морей героя Жюль Верна...

...А ведь так ломаются жизни... В этом коротком рассказе жизнь, полная возвышенных стремлений, противопоставляется мерзкой обыденности, сравниваемой с застывшим летним зноем. И лишь далеко-далеко, под огромными молочными облаками высятся фиолетовые горы — пристанище свободных орлов...

Прочёл лишь маленький отрывок из романа. По нему конечно судить трудно о целом произведении, но характеры заявлены непростые и ситуация заострена. Очень хочется более полной публикации.

Конечно, я знаю сюжет. Конечно, в школе читал. Но, после столь разочаровавшей меня «Бегущей по волнам», решил восстановить в памяти, поставить галочку, так сказать.

И был просто очарован! Будто разные люди писали! Насколько тяжел язык в «Бегущей», настолько легок и напевен он в «Парусах». Насколько картонными мне показались герои там, настолько живые и объёмные они здесь. И насколько не было сказки там, где она вроде бы как заявлена, настолько незримо присутствует она здесь, где вроде бы описана обычная история.

Эту прелесть нужно перечитывать как можно чаще, как «Маленького принца» и множество других замечательных книг.

Посмотрел на днях фильм 2007 года, по мотивам произведений Грина. Фильм очень понравился, несмотря на множество отрицательных отзывов ― если вырезать последнюю «эротическую сцену» (портящей вообще всё!), было бы десять из десяти. Ну, и захотелось прочитать заглавный роман.

Честно сказать, ожидал большего. Больше сказки, больше моря, больше приключений, что ли. Тяжелый архаичный язык, немного похожий на язык Гофмана, если уж брать именно жанр сказки эпохи романтизма («и они обнялись, залившись слезами»). Но тогда совершенно неуместными кажутся современные технические штучки навроде телефона и электричества. Парусные суда курсируют наравне с дизельными теплоходами. Нет, я понимаю ― это современная сказка, но что бы она потеряла, погрузившись всего на 50-100 лет в прошлое? Без упоминания того же телефона? Мне кажется, только выиграла бы.

Из сказочного антуража присутствует лишь Фрэзи Грант, призрак женщины, идущей по морю. Причем она появляется всего раз, совершенно «во плоти», садится в шлюпку к Гарвею, только что не завтракает с ним. Делает необходимые предсказания и уходит. Всё остальное ― абсолютно прозаичная история, сдобренная огромным количеством «роялей в кустах», выскакивающих один за другим с завидной регулярностью. А в эпилоге всё залила липкая переслащённая патока ― получил наследство, построил домик мечты, устроил сюрприз для любимой жены, зажили долго и счастливо.

Возможно, нужно было читать это в детстве ― но ведь я сейчас перечитываю Гофмана и Олешу даже с бОльшим удовольствием, чем раньше. Видимо, время этой сказки для меня безвозвратно ушло. Мне было скучно.

На сайте «Архив фантастики» указывется, где была опубликована эта миниатюра Грина. Мне удалось ее найти. Это произведение трудно назвать даже миниатюрой, тем более рассказом. Весь текст составляют две маленькие строчки в одной колонке за подписью «Грин». Размещено оно среди таких же юмористических «коротышек». И если это «наш» Александр Степанович, то нашлось самое короткое произведение писателя. Даю текст в современной орфографии. Слово «Ре — акция» так и напечатано с «тире». Просьба не считать меня спойлером.

На бирже

— Какая акция нынче поднялась?

— Ре — акция.

Грин

Потрясающий рассказ. Перечитан много раз. Нравится все -- сюжет, слог произведения, красочные описания природы, и, как ни странно, ружейные выстрелы Тарта в тех, кто покусился на его свободу. Не зря считается, что с этого рассказа «начался» тот Грин, которого мы любим. Позже писатель создал произведение «На склоне холмов» в чем-то напоминающее «Остров Рено».

Для меня этот рассказ входит в число любимых произведений Александра Грина. Примечателен он не так своими художественными особенностями, как философским подтекстом. Если тебе предоставляется возможность почувствовать полноту жизни сейчас, не откладывай это на потом! Ведь годы уходят безвозвратно. Герой рассказа Скоков глупо «профукал» 10 лет жизни.

Один из последних романов Александра Грина «Дорога никуда» имеет разные оценки. Кое-кто считает его лучшим романом писателя (А. Варламов, М. Фрай), отмечая хороший слог, полноту раскрытия образов, прекрасное воплощение идей, иные наоборот — невысоко оценивают книгу, указывая, что у Грина были произведения более совершенные.

На мой взгляд, история юноши Тиррея Давенанта наглядно демонстрирует религиозные представления писателя и показывает борьбу Добра и Зла, как в мире, так и в конкретном человеке.

Жил бы себе юноша Тиррей спокойно и тихо, служа в кафе «Отвращение», если бы на его пути не повстречалось Добро, в виде Орта Галерана. Едва уловимо он напоминает Эгля из «Алых парусов» — такой же собиратель народного фольклора ( Галеран собирает уличные, народные песни, делает из них сборники). Именно Галеран решил облагодетельствовать юношу, попросил за него двух очаровательных юных дам — Роэну и Элли, а те попросили отца — зажиточного Футроза поучаствовать в судьбе юноши. Так Тиррей попадает в богатый дом. Всё как будто-бы хорошо...

Опытный Галеран, предчувствуя беды, предупреждает юношу: «Если показать красивую вещь людям, не понимающим красоты, — её непременно засидят мухи мыслишек и вороны злорадства...Бойся несчастий, ты очень страстен во всём, сердце твое слишком открыто, и впечатления сильно поражают тебя. Будь сдержаннее, если не хочешь сгореть. Одиночество – вот проклятая вещь, Тиррей! Вот что может погубить человека».

И тут, на волне счастья, в жизни Тиррея появляется чёрт в виде бродяги Франка Давенанта — отца мальчика, давно бросившего семью. Этакий гаер, нищий шут, прожжённый циник, хитрец и жулик, своеобразное воплощение Фёдора Карамазова из Достоевского ( по меткому замечанию А.Варламова). Именно он ломает Тиррею всё! К сожалению, в сторону зла склоняется и сам Футроз, который, как человек образованный, умный, мог конечно же понять случайность произошедшего, ободрить и поддержать Тиррея, которому он уже протянул руку.... Но он убирает эту руку, отвернувшись от юноши...

Во второй части Давенант уже становится Гравелотом — владельцем гостиницы у моря, которую ему фактически подарил Стомадор. Всё вроде бы идёт хорошо, если бы не появление зажиточного, циничного Ван — Конета (ещё одно воплощение зла в романе).

Ссора с Ван-Конетом и пощёчина — несомненный дьявольский соблазн, против которого не устоял Давенант.

Далее он идёт по «чёрному пути» — контрабандисты, бездумная перестрелка с полицией, во время которой Давенант ни за что ни про что застрелил шестнадцать человек!

Герою грозит смертная казнь и попытка нескольких добрых храбрецов (включая Галерана) спасти юношу, сделав подкоп, не приводит к хорошему результату. В тюрьме Тиррей Давенант тяжело заболевает и позже умирает.

Удивительно, что в этом романе Грина нет романтических героинь, подобных Ассоль, Тави Тум, Молли, Дэзи... Разве только обманутая мужем благородная Консуэло, просящая за Тиррея. А остальные девушки? «...у Роэны хворал мальчик, а Элли, ставшая очень нервной, инстинктивно сторонилась всего драматического.»

Так, крушением иллюзий и добрых надежд, заканчивается этот очень интересный и противоречивый роман, глубоко драматичный и печальный.

Интересно, что полностью, в авторском варианте, роман издавался в 1930 и в 1965 годах. В последующих изданиях (например, в серии «Библиотека приключений» — «рамка») редакторы часто сокращали песенку Франка Давенанта, заменяли слово «проститутка» на «девчонка» и пр. Потом это попадало и в другие издания.

Простенький рассказ — миниатюра о афёре капитана, которая более всего продиктована обычной практичностью — избавится от старой калоши, которую легче угробить, чем вновь латать и ремонтировать.

Миниатюра, о том как человек использовал случайность в собственной выгоде. Провидение свыше? Чудо? А может быть фатум? Думаю, не стоит надеятся на подобное и доводить лично свою ситуацию в жизни до такого, чтобы при помощи невообразимого случая решать её таким образом.

Потрясающий по своей неинтересности роман. Давно не читал такого стерильного чтива, которое не зацепило бы абсолютно ничем. Уже после сцен на корабле начался процесс разложения романа на нечто непонятное, сверкающее и шумное, которое так до самого конца и дошло, не считая чуть оживившей действие сцены с освобождением Молли. Ничего цельного не получилось и, видимо, не планировалось, т.е. как мальчик-моряк должен был соотнестись с мексиканскими интригами, механическим человеком и целой прорвой бесполезных персонажей, и к чему была такая странная развязка, осталось неясным. Вообще же, очень трудно читать гриновские романы, и если Алые Паруса еще хороши, то вот Блистающий Мир уже на порядок слабее и на два порядка безумнее, а Золотая Цепь и вовсе первому не чета по всем параметрам. Короче говоря, мне роман совсем не понравился, и я буду первым отзывистом (отзывантом? отзывщиком?), который среди прочих восторженных читателей начнет тут качать головой и хмурить брови.

Атмосферный и мрачный рассказ-зарисовка, хорошо передающий отчаяние, беспредельную усталость и робкую надежду, под конец смешивающиеся во всепоглощающее бешенство заблудившихся в лесу, жаждущих добраться до своей цели в срок

Две слабо сплетенные, но хорошо выписанные по отдельности истории, здесь не производят впечатления цельного рассказа и друг другу только мешают.

В отличие от многих других рассказов Грина о любви, этот считаю не слишком удачным. Уж больно приторно герой обливает читателя своими удивительно банальными описанными чувствами. В потоках слез и слюней потонуло само действо, а финал не произвел должного впечатления.

Сколько же у Грина таких рассказов, где для главного героя любовь не значит ничего, и даже пальцем не надо щелкать, чтоб мужик, вроде до этого жившей обыкновенной жизнью, бросил все и умчался за первой юбкой?

Написано-то хорошо, по-гриновски, но читать о похождениях откровенного алкоголика, капризного повесы и просто мудака, который бежит от любящей его женщины, бежит от жизни, не очень приятно. И, судя по фамилии главного героя, Грин мог писать о самом себе.

На мой взгляд, тут просто честная попытка Александра Грина написать приключенческий рассказ без всяких вывертов. Честный, ровный приключенческий рассказ без амбиций, без символизма. Получилось просто замечательно.

Тем не менее, «Сто вёрст по реке» остался исключением из общей библиографии Грина. Похоже, что ему подобный уровень литературы показался слишком простым, слишком легко писать такие рассказы — и Грин вернулся к психологическим парадоксам в духе Амброза Бирса.

Вот это и есть «романтика» Александра Грина, её квинтэссенция: жестокость, хлещущая через край жизненная сила и столкновение личности с конформистской инерцией. Сексуальная страсть, дико и нелепо взрывающая и без того свирепую жизнь фронтира, страсть, как агрессивный эксцесс, в котором нет ни капли нежности («я вас не люблю, оставьте меня в покое», а в ответ мешок на голову и через седло) — и рождение любви и нежности прямо на наших глазах, во время стояния у позорного столба. Неотразимо убедительный парадокс.

Безумно красивый текст, именно текст, а не роман. Часто Грина уносит настолько, что перестаешь понимать, что в романе происходит. На целые страницы растягиваются фантасмагории описаний, перенасыщенные вставными конструкциями и оборотами, даже диалоги местами сумасшедшие и неправдоподобные почти до сюра. Но так и было задумано, как мне думается.

К сожалению, я от романа получил мало удовольствия — моя непрошибаемая непонятливость не дает насладиться подобным.

Самое для меня интересное из произведений Грина. Читается очень легко, не оторваться. Хотется верить, что здесь всё правда, без выдумки.Невероятно много испытаний и трудностей пришлось пройти юному писателю. Видна полная неприспособленность «организовать быт», непрактичность рассказчика, склонность везде и всюду искать романтическую сторону. Как он, например, замечательно описывает своё первое путешествие из Вятской губернии по железной дороге в сторону Крыма (поступать в мореходку или хоть на какую-нибудь «посудину» юнгой) — «так бы и ехал бесконечно с корзинкой продуктов, собранной дома, рассматривая окрестные пейзажи»... Здесь заключена, по моему мнению, вся суть Грина-мечтателя и созерцателя. Это последняя изданная при жизни книга Грина, который был уже в опале, и его перестали печатать (по воспоминаниям жены, Грин сказал тогда: «...ну всё, перестали печатать. Теперь нам «амба»...). Издание 1932 года принесли уже смертельно больному автору, прикованному к постели в Старом Крыму.

Перечитываю стабильно раз в год-два. Особенно это приятно делать в первом издании, овеянном временем, когда автор ещё был жив. Как-то видел на аукционе это издание с автографом Грина лечащему врачу «на добрую и тихую память», но не стал ввязываться в «космические» торги, хотя, может быть, и стоило бы — «рука Грина» ещё бы усилила эффект при чтении...

Сначала почувствовал себя тем домовым, но потом, вроде, понял, что этот моряк там, совершенно, не к месту. Человек, который внёс смятение в чужое счастье и умы читателей. Жалко девушку и её мужа. Нельзя винить её за любовь, но такая любовь невозможна. Конец печальный, но надеюсь простуда Анни не стала следствием расставания с приезжим. Возможно, она умерла счастливой рядом с любимым мужем. Ему уже пришлось тяжелее.

Грин — исследователь глубин человеческой души сумел убедительно изобразить психологию безумия. В соединении с интересным сюжетом получился рассказ, достойный пера Эдгара По.

По-моему, смысл рассказа в том, что важнее всего сохранить в целости детскую душу, не нанести ей такую рану, которая уже не заживёт. Ради этого герой рассказа совершает огромное волевое усилие, чтобы не выдать свои эмоции. Ответственность и мужество — качества наиболее привлекательных героев Грина.

Лучшее произведение автора. Жизнь обыденна и тосклива. Эта романтическая история полная жизни, красоты и большой любви. Грин с его мрачными рассказами здесь переборол себя и подарил нам всем надежду....

Абсолютно не согласен с тем, что эта повесть «ванильна». Те, кто так думает, по-видимому, восприняли только внешний слой. А тут есть и внутренний, ибо Грин, без сомнения, романтик, но в то же время и символист. Что же он тут зашифровал?

Ниже вот критиковали экранизацию за революционные мотивы. Конечно, напрямую их в повести нет, но если приглядеться, вполне можно увидеть в Каперне закосневшее обывательское общество, в Ассоль — стремление к светлому будущему, в Лонгрене — к справедливости (гордость «маленького человека»), а в Грэе — стремление этот мир изменить, наперекор всему. И символом перемен являются красные (алые) паруса, как в реальности ими стали красные флаги.

А эта наивная вера в чудо, просто вера, а не действие, за что критикуется Ассоль... Это ли не извечный наш расчет на авось, на то, что наши проблемы придет и решит кто-нибудь другой, сильный и могучий (ждали же второго пришествия Христа)? В общем, глубоко, очень глубоко, гораздо глубже внешней стороны сюжета.

Содержание рассказа можно изложить в одной фразе: «Я занмаюсь любовью, а не войной». И это абсолютно правильный выбор.

Как известно, Гриневский тоже состоял в террористической организации. Но вовремя остановился и «взорвал» мир прекрасными произведениями

Это произведение легко критиковать за излишний романтизм и идеализм. Эту историю очень легко высмеять, недаром «Алые паруса» так популярны у сетевых юмористов. И совсем легко разрушить очарование повести суровой прозой жизни. Не сомневаюсь, что существует ряд произведений, описывающих жизнь Ассоль и Грея после их свадьбы, где нашлось место семейной рутине, остыванию чувств, супружеским изменам и т.д.

Как будто Александр Грин не понимал этого! Ему ли, прошедшему и флот, и армию и тюрьму, позанимавшемуся контрабандой и экстремисткой деятельностью, знавшему Болезнь, Войну, Голод и Смерть не знать, что такое «настоящая жизнь»?

И, тем не менее, «Алые паруса» подчёркнуто нереальны. Но ведь в этом и есть их главное достоинство. «Алые паруса» – это мечта, это символ. Да, эти понятия невозможно встретить в реальном мире, зато им всегда найдётся место в душах людей. Более того, и ещё через сто лет феерия будет пользоваться популярностью у читателей, ибо идея о том, что для любимого человека не грех совершить пусть маленькое, но Чудо, никогда не устареет. А критики, рассказывающие о том, что «так не бывает» или шутники со звериной серьёзностью доказывающие, что Ассоль – сумасшедшая, просто сосредотачивают своё внимание на второстепенных деталях произведения и не способны возразить автору по существу.

P.S. Говоря об «Алых парусах» не возможно не упомянуть о фильме, который на мой взгляд просто ужасен. Дело даже не в том, что сценарист и режиссёр зачем-то привнесли в историю мотив революционной борьбы, который здесь ни к селу, ни к городу, а в том, что «Алые паруса» относятся к числу произведений, которые принципиально не экранизируемы. Главное очарование повести придают авторские интонации и многочисленные отступления от основной сюжетной линии, а это невозможно передать с помощью приёмов кинематографа, это можно только прочитать.

Меланхолический роман о том, что романтика никуда не ведёт, оказался последним законченным романом Александра Грина. Своего рода подведением итогов, прощанием с надеждами на приключение. В сущности, этот роман — метаописание творческого метода Грина, как бы наглядное разъяснение творческих принципов и механизмов характерных для него сюжетов. И это всё очень интересно, но интонация, отстраннённая, сострадательно-ироническая, делает неважным сюжетное кружение персонажей, переключает наше внимание на то, как приключение воздействует на души героев. И тут Грин оказывается, точен, глубок и горек, как большой писатель ХХ века.

Очень атмосферный роман практически без сюжета. Всё сюжетное происходит где-то за кадром, а герой наблюдает лишь следствия бурных взаимоотношений основных персонажей романа. Мне кажется, что поставить в центр авантюрного повествования симпатичного вуайера, который не только не принимает участия в действии, но и не видит, что, собственно, происходит, лишь догадывается о происходящем по отдельным намёкам и следам, это интересная экспериментальная идея.

Можно сказать, что эксперимент Александру Грину удался, но он сам почувствовал, что прошёл по тонкой линии на грани провала. Второй раз Грин попытался исполнить трюк «приключенческий роман без приключений» в последнем своём романе, пессимистической «Дороге никуда», примерно с тем же успехом. И второй раз тоже было удачно, но... на грани.

Оба раза книги спасала общая аура меланхолии, мягкой иронической отстранённости повествователя от описываемых событий, чья авантюрность лишь подразумевается.

Совершенно замечательная символистская повесть, чудом занесённая в советскую литературу конца 20-х годов. Пожалуй, это одна из вершин творчества Александра Грина, одна из самых свободных его книг. Вокруг кипят стройки социализма, советский народ куёт чего-то железного, борется с бюрократизмом и очковтирательством, а Александр Грин рефлексирует над соотношением красоты добра и безобразия зла — и выстраивает безукоризненно логичную сюжетную параболу.

Эту повесть хорошо читать до или после просмотра фильма великого чешского (словацкого) режиссёра Юрая Герца, в котором и прелестную Джесси и отвратительную Моргиану играет одна актриса.

Когда я в детстве иллюстрировал эту «повесть о чуде», эту «светоносную феерию», я нарисовал: Лонгрен, стоя на берегу, наблюдает, как в бурное море, крутясь, уходит лодка с обречённым человеком. Пришествие корабля с алыми парусами, который обычно рисуют дети как иллюстрацию к повести, представлялось мне слишком олеографичным — приятным подарком автора своим героям и своим читателям.

В принципе, мне эта повесть нравилась. Я, как все, рыдал от умиления во всех положенных эпизодах. Да, Александр Грин мной манипулировал, причём довольно грубо, но я не возражал. В конце концов, он чувства добрые пробуждал во мне своей лирой. Это не так уж плохо. И всё равно я не поверил ни в счастливый конец ни в благородного капитана Грея. Вот в обывателей Каперны я поверил. И даже в Ассоль, ждущую чуда, поверил. А в Грея — нет. И всё равно плакал и улыбался над книгой.

И всё-таки, знаете, что мне в этой повести Грина не нравится? Пассивность Ассоль. Она не пытается переменить свою участь, она ждёт, что кто-то придёт и всё исправит. Идеальная жертва манипулятора, да. Это очень убедительно сделано и, если бы не счастливый конец, я бы сказал, что сделано очень зло и достоверно. А так злость оказалась смазана сильной положительной эмоцией финала. И потому от «Алых парусов» остаётся двойственное и не сказать что очень приятное впечатление, как при наблюдении необычайно ловкого карточного фокуса.

Странное чувство испытывал, читая этот рассказ. Александр Грин сам работал на лесосплаве и описание этого каторжного труда можно найти в «Автобиографической повести». И совершенно не верится, что непривычный к труду вор Мард сумел срубить и спустить в реку двести деревьев, увязать их в плот и сплавить его по реке. Так что рассказ этот ни разу не реалистичный, романтизм в чистом виде. Впрочем. хуже от этого он не становится.

Идея рассказа сама по себе достаточно интересна и не поблекла за восемьдесят лет, что прошли со времени написания рассказа. Но истинным шедевром является концовка.

«...сейчас будет исполнена знаменитая музыкальная пьеса Эдварда Грига, посвящённая дочери лесника Хагерупа Педерсена Дагни Педерсен по случаю того, что ей исполнилось восемнадцать лет!»

К. Паустовский «Корзина с еловыми шишками».

Отсутствие в классификаторе такого жанра, как феерия, заставило меня отнести эту повесть к магическому реализму. Магии в ней нет, но таков дух этой повести. Надо «делать так называемые чудеса своими руками.» Эту нехитрую истину Грэй понял не раньше, чем хорошенько разглядел спящую Ассоль, а чуть погодя узнал от жителей Каперны, какого чуда эта девушка ожидает. Надев кольцо на палец Ассоль, Грэй этим выдаёт себя с головой, поскольку она вскоре после появления корабля под алыми парусами, отойдя от некоторого шока (между прочим, переживания Ассоль в этот момент очень похожи на то, что чувствует Дагни, слушая посвящённую ей пьесу), обо всём догадается. Но в этом не будет ничего плохого. Главное — долгожданное чудо состоялось, и Грэй вполне мог бы и не быть таким красавцем, ничего бы не изменилось. Притча о чуде, порождающем любовь, получилась отличной. Немного режет глаз только «жуткое, как тиски, рукопожатие» Грэя, и просьба Ассоль, обращённая к нему в конце: «Ты возьмёшь к нам моего Лонгрена?». Ни о рукопожатии, ни об отце так нельзя сказать даже в феерии, это уже нечто сверхфеерическое. Фрагмент: «...спокойно, как парус, рвался он [Грэй] к восхитительной цели,...» — оставляю без комментариев (!). Но зато замечательно, например, вот это: «Ночь тиха, прекрасна водка, трепещите, осетры, хлопнись в обморок, селёдка — удит Летика с горы!».

Интересно, где же родился Артур Грэй? Где находится замок его родителей? А это недалеко от выдуманного Автором порта Дубельт в... Англии. Предположение основано на описании замка, упоминании о привезённом из Лиссабона предком Артура Джоном Грэем вине и о двух бочках «лучшего Аликанте, какое существовало во времена Кромвеля...» Предположению об Англии не противоречат имена деда и отца Артура (Симеон и Лионель), а также и других персонажей — капитан Гоп, помощник капитана Пантен, боцман Атвуд, парусный мастер Блент. И ещё то, что Грэй уходит на «Ансельме» из Дубельта во Францию, Америку и Испанию.

Вопрос о местонахождении родины Ассоль гораздо сложнее. Лисс находится на берегу океана (не моря) — это первое очень важное обстоятельство. Второе, не менее значимое, то, что на некотором расстоянии от берега есть горы. Расстояние до них неизвестно, Автор сообщает лишь то, что пространство между океаном и горами занимает «огромный лес», где водятся медведи. Приходит в голову южный берег Португалии и южная Калифорния. Но Лисс покрыт «сплошной густой тропической зеленью» (рассказ «Корабли в Лиссе») и это город интернациональный, разноязычный. Сразу отпадают и Европа и Калифорния. Мексика? Но среди жителей Лисса нет мексиканцев, имена вполне англоязычные (Меннерс, Мери, Филипп, Эгль*). Большие Антильские острова? Но там полно негров. Северо-восточное побережье Австралии в принципе подходит, но откуда там взяться военным крейсерам? Что они там забыли? Да и вообще, не похоже как-то, и медведи там сумчатые, и Большой Барьерный риф. У парусников там большие трудности, а в гриновских водах им раздолье. Так какой вывод? Очень простой — не существует на Земле такого места.** Грин, хотя и очень любил Крым и под видом Зурбагана описывал Севастополь, но для «Алых парусов» (и не только) ему требовался океанский простор и тропическая экзотика. Это заставляет причислить к жанру магического реализма практически все произведения Грина и даёт основания утверждать, что не латиноамериканские «маги», а именно он был основоположником*** этого направления в литературе.

Попробую дать краткую характеристику мира, в котором обитают герои Грина. Это грубый и жестокий мир, до гармоничного состояния ему, как до звёзд. Назвать этот мир утопией (в одном из отзывов мне встретилось предположение, что кто-то мог бы это сделать) может только тот, кто не имеет ни малейшего представления об этом жанре. Ну, какая гармония (а утопия это всегда попытка изображения гармоничного мира) в рассказе «Сто вёрст по реке», где действие происходит совсем рядом с деревней, в которой живёт Ассоль? Там каторга и обманутая любовь, донос и преследование невиновного человека...А в «Алых парусах» история «утопления» трактирщика Меннерса и болезни и смерти матери Ассоль...Вполне достаточно, чтобы представить эту жизнь. Внести в такой мир гармонию можно разве что в гомеопатической дозе для одного, много — двух, человек. И даже для этого необходимо рукотворное чудо, которое и совершает капитан Грэй, причём чудо это невозможно сотворить без изначальной совсем уж мизерной частной гармонии, заключающейся в редчайшем сочетании (снова чудо и круг замыкается) тугого кошелька и доброго сердца. Таков Артур Грэй, или сокращённо А-р Гр., что можно интерпретировать, как Александр Грин. В Грэе ровно 50 процентов Грина, т. е. как раз на две первые буквы их фамилий. Думаю, не с потолка взял Грин имя и фамилию своего героя, да ещё и Овод**** вспоминается, такой же мужественный, целеустремлённый романтик, пусть даже и с примесью фанатизма. Грин, Грэй,...Григ (!), сотворивший похожее чудо для Дагни в одном из наиболее лиричных рассказов Паустовского. Совершенно очевидно, что на месте Грэя Грин сделал бы то же самое, поскольку в происходящем в повести воплощено представление её Автора о максимально возможной в его реальном мире гармонии. Один человек для счастья другого не может сделать больше, чем предложить ему свободу и весь мир в придачу.

И последнее. Приходил ли кому-нибудь в голову вопрос — какое чудо в повести самое главное? Тут не обойтись без цитаты. «В ней две девушки, две Ассоль, перемешанных в замечательной, прекрасной неправильности. Одна была — дочь матроса, ремесленника, мастерившая игрушки, другая — живое стихотворение со всеми чудесами его созвучий и образов, с тайной соседства слов, во всей взаимности их теней и света, падающих одно на другое.» Это однозначный ответ, не правда ли?

*) Эгль клянётся Гриммами, Эзопом и Андерсоном, из чего можно сделать лишь вывод о времени действия. Это последняя треть 19-го века, когда последний из названных сказочников был уже широко известен в Европе. Это подтверждается и наличием парового катера на борту крейсера. Но ни в Австралии, ни в Мексике об Андерсоне ещё никто и не слышал.

**) Вот ещё пример. До Зурбагана сто вёрст (!) по реке, двое покупают лодку у рыбака по имени Юс за сто рублей (!). Их имена Гелли Сод и Нок. В каком государстве это происходит?

***) Тут можно вспомнить и Конрада, но география в его произведениях отнюдь не альтернативная, как у Грина, а вполне Земная.

****) Читал ли Грин этот роман Войнич? Точного ответа у меня нет, но вероятность очень велика, т. к. только до ВОСР он издавался в России 14 раз. Правда, в сокращении, о масштабах которого я опять таки ничего не знаю. Полностью «Овод» был напечатан в СССР только в 1958 г.

PS. Заглядывая изредка в это выдающееся произведение, я заодно смотрю и отзывы на него. И встречаются среди них не менее выдающиеся, настоящие жемчужины гриноведения. В одном из отзывов наткнулся, представьте, на критику Ассоль с марксистско-ленинских позиций. Ассоль проявляет пассивность, ждёт чуда, сложа руки, не пытаясь изменить свою жизнь самостоятельно. И в самом деле, почему бы ей не получить достойное образование в какой-нибудь Сорбонне (она же продаёт игрушки, так что деньги у неё есть, а картошка у них с отцом своя) и в перспективе вступить в ЗСДРП(б)*. Из неё могла бы получиться новая Роза Люксембург или, по крайней мере, Инесса Арманд. Ассоль могла бы стать борцом за права женщин Лисса и Зурбагана, а Россия потеряла бы одного из своих талантливых и оригинальных писателей.

Лучше бы отзывист похвалил бедную девочку за то, что, живя в таких условиях, сумела сохранить свою живую душу и даже научилась читать. Интересно, все ли читатели повести заметили, что в школу она не ходила. Едва ли на эту мелочь обратит внимание тот, кто считает изображение Грином своей героини злым и достоверным одновременно. Зло (со злостью?) изобразить воплощение чистоты и добра, возможно ли такое?

*) Зурбаганская Социал-Демократическая Рабочая Партия (большевиков).

Очень многие, если не все, рассказы Грина нельзя воспринимать, как чистый реализм, хотя в них не содержится никаких фантастических допущений. Его рассказы всегда в той или иной мере притчи в романтической обёртке. Вот, например, рассказ «Корабли в Лиссе». Достаточно уже того, что ГГ этого рассказа приносит счастье капитанам кораблей, благополучно проводя их везде, даже в самых трудных условиях. А ещё в этом рассказе юная девушка на свидании с возлюбленным засыпает (!), что невероятно, но что даёт ему возможность уйти навсегда без необходимости обманывать её обещанием скорой встречи.

«Жизнь Гнора» стопроцентная притча. Герои разговаривают не человеческим языком, а так, как будто читают роли на репетиции предстоящего спектакля по пьесе бездарного драматурга. Девушка восемь лет ждёт своего жениха, зная, что он ушёл на яхте соперника, но не вернулся* вместе с ним. Обращалась ли она в полицию? Точно неизвестно. Известно лишь то, что у Энниока хватило денег (и, видимо, связей), чтобы закрыть вопрос во всех инстанциях. Но в таких случаях не сидят, сложа руки, а например, обращаются за помощью к друзьям и к знакомым друзей, нанимают частных детективов. Гнора никто не ищет, а Кармен это такая смесь Сольвейг и Пенелопы, символ верности и ничего больше, разве что Автор держится здесь в сравнительно реальных рамках в смысле длительности разлуки.

Ничего не сообщает Грин и о том, как удалось Гнору выжить на необитаемом острове; вероятно, в ящик, выгруженный из лодки, Энниок положил что-то кроме довольно большого количества патронов к револьверу Гнора. Последний много раз впоследствии стрелял из него, сначала по дичи (надо было чем-то питаться, но и об этом в рассказе нет ни слова), позже по призракам, а по прошествии 8-и лет по реальным матросам с «Морского кузнечика». В общем выжил как-то, неважно как, ведь у него были два мощных стимула — любовь и ненависть. Они и помогли.

Реализма в этом рассказе ровно столько, сколько надо, чтобы красочно и зримо изобразить сцену «самоубийства» Энниока, подтвердившего таким способом наличие у него поистине дьявольской изобретательности.

У Грина человек, сводящий счёты с жизнью из-за неудачи в любви, встречается не однажды (правда, в данный момент вспоминается только «Происшествие в улице Пса»**, ещё одна притча***). Но, смысл таких эпизодов не в том, чтобы делать из них примеры, достойные подражания. Грин, как и все, знал об эффекте, произведённом в своё время среди молодёжи гётевским Вертером. Наоборот, притчи Грина призывают человека заглянуть поглубже в собственную душу и поискать там силы для продолжения жизни несмотря на временные трудности. А для этого в душе должно быть что-то, она не должна быть пустой. Вот к этому и подталкивает читателя мудрый романтик — «не позволяй душе лениться», «душа обязана трудиться.» Это и есть главная тема всего творчества волшебника из Гель-Гью.

*) В одном из отзывов способ, придуманный Энниоком, чтобы избавиться от Гнора, назван джентльменским. Считать подлость неотъемлемой чертой джентльмена — по моему это ошибка.

**) Названия городов у Грина звучат хорошо, и к ним читатели уже привыкли. Лисс и Зурбаган всегда с нами. Но улица Пса! Боже милостивый! Но площадь Светлый Шар! Это что?! Немного спасает положение только Трамвайная улица, пусть даже идущая «вниз, крутыми зелёными поворотами, узкая, как труба.» («Сто вёрст по реке»).

***) От несчастной любви человек способен творить чудеса, но его магические силы ограничены, т. е. превратить водку в воду (счастливый человек совершает обратное чудо) он ещё может, но вот превратить боевые патроны в обойме пистолета в холостые не удаётся.

В этом рассказе Грин описал самого себя: охотник-мечтатель, стремящийся к полной независимости. Видимо, вспоминал при написании свою юность, когда он бродил по вятским глухим лесам с дешёвым ружьём, подаренным отцом.

Как и герой рассказа, Грин в своей жизни двигался «по наитию», не стремясь чего-либо всерьёз добиваться упорным трудом, скорее расчитывая на слепую удачу.

Что такое счастье? В чём отличается восприятие мира человека мыслящего от восприятия человека примитивного, неспособного к рефлексии, живущего одним мгновением и счастливого от того, что он сыт, что яблоко круглое, а небо голубое? Александр Грин очень отчётливо показал в этом гениальном рассказе, что счастье человека — это гораздо больше, чем эгоистичное «мне сейчас хорошо». И что таким «счастливым» людям можно только посочувствовать. И что быть человеком мыслящим — это одновременно и счастье, и ответственность за себя и за других, и страдание... Ничто не даётся даром. Переход человека на более высокий уровень развития — это и больно, и тяжело. Это настоящий ад восприятия — но только так достигается настоящее счастье.

Не буду долго распинаться о сюжете, характеристике героев и логичности их поступков, до меня уже не мало написали об этом. Я отмечу другое. Язык. Язык у Грина потрясающий, вкусный, лёгкий и воздушный. Как тот шоколад, пузырящийся на языке, когда его кладёшь в рот, как похожие на перину облака в погожий летний вечер, как пенка в хорошем разливном пиве. Можно и дальше продолжать, я просто хочу сказать, что автор в своём мастерстве достиг таких высот, что выше только Эверест.

странное описание.

Суть рассказа, да и названия совсем в другом.

В противопоставлении обеспеченной, «скучной» провинциальной жизни, когда не надо думать об экономии и где «достать деньги» и «романтических порывах о чудесном, новом» приключении. Новых «благородных незнакомцах» типа разбойников Шиллера. У которых завидная, интересная жизнь.

А у этих таинственных незнакомцах жгучая зависть к такой 2обычной», скучной жизни. сытой.

Потому что не было такого, нет и не будет. во всяком случае в ближайшем будущем.

У них бродяжничье существование, явки, конспиративные квартиры, шпики за спиной и никакой личной благоустроенности в жизни.

Герою вроде бы и хочется притвориться, стать таким же сытым и благостным обывателем, у которого есть время «помечтать», но реальность разрушает все выстроенные иллюзии.

Так что Петунников жестоко разбивает не только свои мечты, но и мечтания обеспеченной «барышни», у котрой и слуги, и повариха...

Сродни выплеску эмоций человека на которого пришли поглазеть как на диковинку в зверинце — «Нате»

А некоторые, например. Промтов ихз «Проходимца» Горького могли бы оставить в приятной иллюзии

Прочитала в каком-то томе из Собрания сочинений. Сначала соотнесла имя героя с одним из образов в маленьком эпизоде большого романа Крапивина. Там про съемки фильма по мотивам А.Грина и был такой персонаж «Аян».

Затем из-за этого рассказа купила книгу ранних рассказов обр.1994 года.

Сначала зависала на описании капитана Пэда, затем меня восхищал образ дикого Аяна.

Сейчас меня волнует , что имел ввиду автор: Он счастлив, не мы?

Вообще, жизнь у матросов, как я поняла из повести Станюковича, Ж.Верна и романов Джека Лондона была все равно, что темного рабочего из уральской глухомани.

Разве что женщин дольше не видишь. и тут точно также, Ай, «сокровище палача» признается, что с женщинами как таковыми дел не имел. «Видел только издали, когда шли с фальшивым паспортом» ..

Для нее он был случайным вестником головокружительной жизни, а она для него — самой жизнью.

У кого-то прочла такую фразу: Она хотела все для себя. А он хотел все для нее.

Наверное ближе всего такое определение для этого рассказа — Муза дальних странствий.

Вот именно это «скотское состояние личности» в неблагоприятных условиях и описывают Стругацкие в «Пикник на обочине».

Подлость, подлость… И здесь они меня обвели, без языка оставили, гады…Он только твердил про себя с отчаянием, как молитву: «Я животное, ты же видишь, я животное. У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать. Но если ты на самом деле такой… всемогущий, всесильный, всепонимающий… разберись! Загляни в мою душу, я знаю – там есть все, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавал!

Тот самый знаменитый 2гриновский стиль» присутствовал уже в тех самых 2революционных» произведениях.

а мы только «Алые паруса» знаем.

На самом деле описания людей, ландшафта, интерьера, состояния друга-рассказчика — все написано необыкновенным «гриновским языком».

Вот запомнилось такое описание:

Старинные кресла, обитые коричневым штофом, хвастливо упирались вычурными, изогнутыми ручками в круглые сиденья, как спесивые купцы, довольные и глупые. Пузатый ореховый комод стоял в раздумье. Письменный стол опустился на четвереньки, выпятив широкую , плоскую спину, уставленную фарфором и бронзой.

Здесь и детальное описание мебели, и эпитеты, и создание особой атмосферы.

Стоит ли говорить, что я не припомню таких удачных, конкретных и эмоциональных описаний интерьера у многих современных авторов.Как-то пренебрегают, разве что когда это необходимо для сюжета — описывается порьера, гобелен и стена, увешанная холодным оружием (Под знаком мантикоры)

В «Джанге» этого нет. Да и у Лукьяненко все это кратенько и бегло описывается.

Навскидку могу описание Лабиринта вспомнить у Силверберга. И Старджон «Руки Бьянки» — там описание атмосферы и всего окружения несло отпечаток этакой зловещей мрачной предопределенности.

Подробно описывается ожидание главного героя, в отличие от переживаний Яна. Зато интересно замечание о том, что год назад Ян «был как дитя». Категорически против террора.

Спешу заметить, что «невинные не пострадали» — ведь «Он» был один.Как я поняла, у себя дома или на работе. Думаю писатель имел ввиду то, что написал — он был один.

Необычно еще и то, что автор описывает не само событие, не последствия и не внутренне состояние «бомбиста», а будничную «предысторию», подготовку.

К терроризму можно относиться по-разному. Вот читая о «зарубе» с заговорщиками из «Луна жестко стелет», автор вынуждает нас «голосовать «за» активное противодействие даже путем насилия и террора. Типа «ведь это правительство плохое, а наши «герои-уголовники» — хорошие.

Если почитать другие рассказы из сборника ранних «революционных» рассказов А.Грина, закрадывается сомнение, а так ли «упоительны были в Россиии вечера», и для кого именно?

Еще фраза, из следующего рассказа «Кирпич и музыка»

...И в этом ругательстве вылилась вся злоба его, Евстигнея, против светлых, чистых комнат, музыки, красивых женщин и вообще — всего, чего у него никогда не было, нет и не будет.

Взгляд настоящего наблюдателя и художника — другой бы просто забыл и все.

похожий эпизод есть у Джека Лондона, про бродяг и встречу с цыганами.

Самое интересное, что некоторые на др.сайтах считают эту ситуацию аллегорией и вообще — художественным образом, плюс — истоками маньячества.

но это не совсем так, почитайте рассказ Максима Горького «Гривенник», «Страсти-мордасти» и другие «не типичные» рассказы Грина — народ без государственного обязательного всеобщего образования темный, уродливый, иногда одержимый натуральным зверством.

Глухомань. Ни развлечений, ни начатков образования, все проявления физических и сексуальных потребностей называют как есть.(Гривенник) Никаких «фуртепиано» (Грин рассказ «Кирпич и музыка») никаких душевных разговоров, как у Тэффи (типа «Сибирочка») и в Серебряном копытце.

Тупая жизнь, тупая однообразная работа, четкое разделение на социальные классы. Человек может даже не понимать до чего он примитивен (откровение Рэдрика Шухарта возле Золотого Шара).

На одного «поэта»-лесника из Копытца приходится сотня темных, злобных,смутно желающих непонятно чего мужиков. Да и не только русские мужики из темного леса так забавляются, почитайте «Агнес Грэй» Энн Бронте.

Эротический этюд, наиболее полно, в сравнении с другими рассказами автора 1906-1910 г., раскрывающий женскую красоту, так подробно описанную в более позднем творчестве.

Однозначно 10. Этот рассказ напомнил мне Мат в три хода, в котором тема страха смерти раскрыта полностью.

Читаю второй том Грина, а сюжеты его всё не меняются. Надуманная жестокость и жестокая надуманность чуть ли не в каждом рассказе. Чуть ли не в каждом рассказе кого-то убивают просто так, без причины, только ради слезопускания читателя. Совершенно неинтересно, несмотря на хороший, сочный язык повествования.

А как им восхищались в предисловии к первому тому? Вот мол, как он посреди ненависти, убийств и нищеты пишет «Алые паруса». Какая высокая мораль и т.д. Да нет, друзья, Алые паруса — исключение из правил, белая ворона посреди остальных рассказов, где царствует человеконенавистничество и неоправданные мотивами персонажей и сюжетом смерти.

Может быть, в более поздних рассказах ситуация изменится?

а вот этот рассказ гораздо лучше своего предшественника по сборнику. В меру пафос, в меру символы, все лежит на нужных местах и не портит общую картинку. Аутентичная история, герои созданы традиционно живыми и понятными для читателя. И неслучайно Грин не показывает лиц стрелявших в троицу, их вовсе не должен видеть читающий.

Хороший рассказ. Я бы сказал, по размеру — повесть. Отсиживаясь в незнакомом месте ГГ переосмысливает прошедшую жизнь и приходит к выводу, что хочет ее изменить, что он ее ценит. Ценит за то прекрасное, что она может дать: красота природы, красота женщин, перспектива жить, чувствовать, любить. Среди прочих дореволюционных рассказов Грина, не балующих читателя положительными эмоциями, наблюдается переоценка ценностей, не побоюсь этих слов, самого автора. Наконец-то жизнеутверждающая концовка!

Читать Грина современному читателю непросто. Предложения длинные и неспешные, язык старомодный и похожий на движения человека, который закрыл глаза и пытается понять мир по запахам. Грин не работает за читателя, не пинает его вперёд по сюжетной линии, не вдалбливает и не разжёвывает (хотя сюжет есть, и сюжет меня даже удивил, ибо я ожидал меньшего). Надо поймать волну соответствующего чувства. А потом, поймав, лететь и удивляться, что такая волна существует в современной башке, начищенной спецэффектами и рафинированным фентези. Чистый эскапизм без наведённой резкости. В него хорошо нырнуть даже из толкотни метро, и наверно, из куда более страшных мест. Чёрт возьми, да бросить всё и укатить в «Гринландию«! Хоть на шлюпке. И если ещё раз в жизни влюбляться, то только где-нибудь там.

Ибо что мне бросилось в глаза в «Бегущей по волнам», так это «светлый фон». Нам выкладывают мир, где люди по умолчанию порядочные, щедрые и способные к эмпатии... а плохие — просто соринки на белом и потому либо легко элиминируются, либо же вообще... на самом деле не плохие — просто не по пути. Писатели редко прибегают к такой диспозиции, видимо считая её притворной. Что раньше Фёдор Михайлович Достоевский писал белым по чёрному, что сейчас Джордж Мартин пишет чёрным по чёрному — все пытаются сделать фон потемнее. И только Александр Грин не стесняется, балансирует вне времени на узком пятачке между пропагандистской сказкой, мелодраматическими соплями и предсмертным бредом, и при этом не скатывается ни в одну из этих сторон.

На мой взгляд — удивительно шаблонная повесть. И эти шаблоны просто убивают весь авторский замысел на корню. Бывало, меня огорчало большое количество шаблонов у Михаила Веллера, но в этом плане Веллеру до Грина ещё далеко. «Алые паруса» нормально читаются в школьном возрасте (хотя мне они и тогда уже не понравились, но по другой причине: слишком много негатива), а когда вырастешь, они становятся уже совершенно неактуальны. А вот, например, фильмы «Гостья из будущего» и «Лесной воин» — они актуальны для всех, хотя и детские, и я восхищаюсь ими и смотрю их, даже будучи взрослым.

Одним словом, если сравнивать литературу с музыкой, то «Алые паруса» — это махровая попса.

Я с давних пор очарован этим романом, регулярно его перечитываю, восхищаясь доброй мудростью и волшебным мастерством Александра Грина.

Роман, как кристалл — каждый раз сверкает новыми гранями.

Глубочайшая притча об Уродстве и Красоте, о Трагедии и Радости, о Коварстве и Доброте, под пером великого романтика приобретает черты философской трагедии о тончайших связующих нитях всего, что ни есть в мире, об ответственности каждого за свой шаг и поступок.

В то время, как сердце милой, доброй и трогательно наивной, во многом непосредственной, ( а в финале — по житейски мудрой) Джесси, пылает добротой к людям, ее уродливая сестра Моргиана, битая жизнью, отвергает теплые чувства сестры, не понимая простой истины, что красота человека не во внешности, а в его поступках. Она готовит своей сестре страшную участь, пытаясь отравить ее с помощью яда. При этом она не отдает себе отчета. как будет жить дальше со всем этим...

Простая деревенская девушка. которую Моргиана из злобы и зависти искалечила камнем, ходит на могилу Моргианы, потому, что ценит Поступок, а не внешнее благолепие.

Образ Детрея мне лично очень близок, так как импонируют черты человека доброго, честного, без лукавства и подлости, способного на поступок, на самоотверженное решение, во имя любви.

В этой сказке много чудесных мест!

Чем чаще читаешь ее, тем больше заражаешься необычной словесной вязью, своеобразным «гриновским» стилем, а потом поневоле начинаешь говорить чудесными, «очаровательно неправильными фразами», которыми говорят его герои.

Подробно в сюжет входить не буду — читателям еще предстоит перелистнуть волшебные страницы этой давней, но по сути — ВЕЧНОЙ книги.

Ибо проблемы, поднятые в ней Грином, актуальны и по сегодняшний день.

Какие же неприятные существа люди!

Тирания встречается на всех уровнях человеческого общества, начиная от высших органов государственной власти и кончая семьей. И везде одно и тоже. Тиран самоутверждается за счет рабов, а последние не могут, не умеют противостоять. Причины разные. Как правило — это боязнь нести самостоятельную ответственность.

Мосю, как говорится, довели до ручки. Внутри него живет настоящий человек.

У Грина здесь ощущение ужаса, серости и мрачности усиливается сочными красками воспоминаний о природе, а главным образом, присутствием девочки. Данный прием автора: игра на контрастах доводиться до совершенства в последующих рассказах.

Сюжет этого рассказа можно пересказать несколькими словами. Главная ценность его не в самом сюжете, а в том, как он передан — просто и с тёплой атмосферой. Это история о том, как человек преодолевает свои слабости; и она будет полезна каждому, ведь трудно найти человека, который не имел бы каких-либо пороков и зависимостей, которые ему мешают.

Вот странно — почти все, прочитавшие роман, полагают, что Друд в конце погиб. У меня вовсе не было такого впечатления, и если бы не отзывы, я и не думал бы о таком финале.

На мой взгляд всё иначе, и, в конечном счёте, проще — Руна принимает за Друда какого-то случайно увиденного то ли самоубийцу, то ли жертву несчастного случая, поскольку мысль о живом Друде непереносима для неё.

Почему так? Во-первых, сам текст: «в этот момент девушка была совершенно безумна, но видела, для себя, с истиной, не подлежащей сомнению, — того, кто так

часто, так больно, не ведая о том сам, вставал перед ее стиснутым сердцем.» Вот это «для себя» специально выделено (обычно курсивом) в тексте романа. То есть гибель Друда — не реальность, это, по сути, для-себя-видение «совершенно безумной» девушки.

Во-вторых, если Друд погиб, то остаются вопросы, которых нет, если он по-прежнему жив. Если он упал, то почему? Во всём предыдущем тексте нет намёка на такую возможность. Наоборот, незадолго до этого «Друд, смеясь, перешел границу, раскинутую страшной охотой». Если уж автор судил ему гибель, то естественнее было бы сделать его жертвой этой охоты. Далее — если Друд погиб, то какова судьба Тави? Об этом ни слова. Если же он жив, то вопрос такой не возникает.

Соответственно, и весь роман приобретает иную, более светлую, окраску. Друд по-прежнему, там в небе, и уже не один. Грустно лишь, что мы, как и Руна, всё ещё тут, и, как и она, лишь изредка слышим зовущее вдаль

«Если ты, не забудешь,

Как волну забывает волна...»

Молниеносные вспышки мощнейших эпитетов! Квинтэссенция счастья! Какое бесконечно длинное описание, в котором перечислено все самое прекрасное, что только бывает в жизни! Как же хочется там быть, жить там! Это удивительная способность писать о счастливом, прекрасном. Глубина, блеск и ощущение всегда присутствующего чуда.

Вот Лисс!

Достоевщина жуткая, космического масштаба!

Третий по счету пациент. Первые два — это дворник дома и какой-то заезжий, страдавший нервными тиками. Простой человек — больной — мертвый.

Кто мы все такие, живые, ходящие и говорящие? Не только, что трупы созревающие, вроде как яблоки на сучке, а и есть еще во всем этом какая-то страшная простота... Наша жизнь напоминает процессию, которая как живая движется.

В одном этот умный герой ошибся: не возможно думать о таких вещах безостановочно, не боясь смерти.

Шахматная комбинация проведена. Детский мат поставлен.

Валидольный рассказ. Даже не смог сразу написать отзыв — пошел прогуляться.

С самого начала Грин через уста своих героев относит остров к разряду «бесполезных мелочей», остальной мир — «большой землей», куда увезут детей, где им будет неплохо. Даются разные миры с разным представлением о добре и зле. Градус нервного напряжения повышает контрастное описание живой природы.

Можно предполагать, что человеческое общество в отдаленности может развиваться как-то иначе и все это вымысел автора? Конечно нет! И сразу понимаешь, что это произведение ХУДОЖЕСТВЕННОЕ. Следователь, допрашивая девочку даже не мог поверить ее рассказу, отнеся это к области детской фантазии, зараженной рассказами моряков, а также к замеченной у детей склонности к мистификации.

Так или иначе, причины самоубийства — следствие пока еще не выясненных обстоятельств. И вряд ли можно будет рассчитывать на их выяснение.

За фантазию автора и собственные эмоции -10. За сюжет — 3.

Удивительно, почему возобладало мнение «Грин — романтик»?

В многочисленных рассказах он — реалист...

А в данном произведении — скорее символист, или даже мистик.

Некий романтический флер — просто маскировка...

Это притча о духе и двух душах...

«Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа.

(от Иоанна 3:8)

Двум душам довелось познакомится с духом и духовными явлениям

Одна подобна гусенице, заматерелой в своей приземленности. Не приемля устремлений духа, но будучи одержимой жаждой власти, желает воспользоваться его возможностями, но не найдя понимания заражается еще и жаждой убийства...

Вторая же, поверив духу, претерпев лишения с духом связанные, в конце концов смело устремляется в неизведанное, в полет, в ЧУДО

Небезинтересно также сравнить данное произведение с повестью «Фанданго»

Вот, действительно, что до некоторых книг необходимо дорасти. В детстве меня идея корабля с алыми парусами захватила, но сам смысл мне остался недоступен, сейчас же я читала роман с великим интересом и удовольствием.

И могу сказать, что это не только сказка о любви и о мечтах, но также и о силе характера и воли, о судьбе и о благородстве. А также о том, что чудеса можно творить своими руками.

Капитан Артур Грей — образ возвышенного, благородного и глубоко чувствующего человека. И здесь сразу видно его отличие от приземленных людей: он сделал предложение любимой, осуществив ее мечту и одев корабль в алые паруса, а другие — женились, схватив избранницу за юбку и не дав сбежать.

И они действительно были предназначены друг другу судьбой: «Я прихожу к той, которая ждет и может ждать только меня, я же не хочу никого другого...»

Спасибо автору за такую возвышенную мечту!

Самый страшный рассказ русской литературы.

Один из самых страшных и великолепных в жанре психологического, романтического ужаса.

Рассказ больше известен под названием «Чужая вина». Наверное, и само упоминание их в списке произведений Александра Грина, как о совсем разных рассказах, не совсем корректно. Оставить нужно что-то одно. Наверное, «Чужая вина». У меня есть данное издание 66г., где в примечаниях говорится о двойственности названий. Да и сравнение текстов говорит само за себя.

Красивая история.Трогательная,грустная и, в то же время, такая «по-Гриновски» тёплая и захватывающая.

Как по мне,роман наиболее удачно подпадает под определение самого Александра Степановича о фантастике.К тому же,в повествовании нет ничего сверх обычного,разве только стечение обстоятельств.

История — дорога никуда.Куда? — Туда.Понятно,что это не место,пускай даже вымышленное.Как писали выше,это даже не смерть.Скорее то,к чему человек приходит после долгих лет странствования по жизни.Состояние его души,очерствевшей или напротив,преобразившейся (хотя название романа наводит на мысль о первом,нежели о втором).

Произведение немного напомнило об «Улитке..» Стругацких .Но особенно показалось похожим на «Дженни Вильерс»,из Пристли.Не сюжетом и не главной мыслью сочинения,нет.Просто, в конце «Дороги..» возникает та Стеклянная дверь, с которой все начиналось в повести о молодой актрисе.

Хороший роман.Наводит на мысль,что «что-то было».Но что?И не лучше ли вернуться Туда?

Кто-то назовет мир Ассоль утопией, но что есть реальность, если не то, что мы допускаем в свою душу. Для кого-то падающий лист — лишь омертвелая часть дерева, для кого-то — одна из загадок Создателя, подаренная Его детям. Оба правы и оба находят подтверждение своей личной реальности. И каждый имеет право на этот Выбор. Мы сами выбираем для себя тот мир, который нас окружает. Александр Грин учит нас простой, казалось бы, вещи: делать наш мир лучше, не прикладывая для этого особых усилий. То, что мы видим, зависит от того, куда мы смотрим.

Возраст:

12

18

25

30

...

(Именно так! Настоятельно рекомендую перечитывать раз в 5-7 лет — каждый раз разное произведение)

Хорошее сочинение.Не согласен с определением «дамский роман».Кроме того,тем,кому хочется бурного развития событий, не стоит читать Грина.Его произведения отличаются неторопливостью и ярким описанием каждого образа.Эта история — не исключение.

Что касается Джесси,то она (впрочем,как и Тави,и Дэзи) только такая, какой её видел писатель:беззаботная,радующаяся жизни — настоящая девушка.

Мне понравилось.Рекомендую

вот оно, ваше чудо, когда человек способен горы свернуть, открыть какой-нибудь закон физики или вирус, почему не удивляет, когда рассказывают как ради любви выздоравливали тяжело больные, или возвращались черти из каких переделок.

Проявление «чуда», адреналин и эмоциональное напряжение, тут тот же случай, но «повод» — противоположный.

Зато эмоции. переживаемые героем столь же сильны по накалу и страсти, хотя, конечно, фокус с обманной монетой можно рассматривать и с точки зрения морали, но не хочется

Немногие способны чувствовать так и любить, как герои Грина, Аян, например, герой рассказа «Пролив бурь, по-моему это замечательнее, чем относительно «счастливый» конец рассказа «Словоохотливый домовой» — он встретил ее, она полюбила его , и был еще третий, ее муж.» Прямо облегченный курс «Маленькая хозяйка Большого дома», все счастливы и не согрешили, и мораль торжествует, вот этот «счастливый финал» мне кажется как раз неестественным, выдуманным.

Зато уход «в море» Аяна. и «уход» Гольца — наоборот, закономерные поступки.

Мне нравятся странноватые реакции и взгляды на жизнь

Рассказ впечатляет своей атмосферой мрачного грязного города и появление «Нового цирка» в котором творится форменное безумие и фантасмагория, кажется вполне уместным.

Я не уверен, что понял мораль рассказа. Более того я не уверен, что она там есть. Но история получилась увлекательной, скорее смешной чем жуткой, и я рад что прочитал её этим холодным ноябрьским вечером:)

Талантливая бездуховность, расчетливое проявление чувств, искреннее притворство. Несочетаемое сочетание. « Не сотвори себе кумира « Для меня рассказ оказался об этом.

Нет ничего лучше, чем погрузиться в легкую авантюрную историю летним августовским вечером. События, описанные автором, развиваются легко и непринужденно, но в тоже время отличаются оригинальностью, что отличает Грина от других писателей. Есть в его рассказах что-то доброе и нравственно чистое, и произведения оставляют после себя только положительные впечатления и вносят свежесть, несмотря на дату их написания, в повседневную жизнь.

Вообще странно, что основоположниками магического реализма в литературе считаются аргентинец Хорхе Луис Борхес и колумбиец Габриэль Гарсия Маркес. Почему никто не вспоминает о Грине? Ведь он начал творить в этом жанре раньше вышеназванных писателей.

Начинаешь читать это произведение и погружаешься в своеобразную гриновскую эстетику, в тонкий душевный мир его героев — бедных скитальцев, зажиточных филантропов, благородных нарушителей закона, охотников и рыбаков.

Скитания седобородого оружейника Ферроля и его дочери Хариты, девушки очень тонкой душевной организации, в чем-то напоминают страницы прозы Чарльза Диккенса, например, его «Лавки древностей», где описано путешествие девочки и ее дедушки. Но Грин постоянно ставит своих героев в такие положения, когда проверяется их благородная сущность, человечность, способность к доброте и состраданию. Несмотря на присутствие в книге похотливого мясника, черствого учителя, юноши-садиста рано или поздно отыскивается и благородная душа. Это зажиточный человек, приютивший у себя отца и его дочь, материально помогающий им переоборудовать заброшенный блокгауз на берегу моря, чтобы превратить его в жилой дом. И тут возрастает роль Хариты, неутомимой труженицы, выращивающей в саду чудо-цветы, лепестки которых вянут в присутствии недобрых людей.

Грин работал над романом до последнего вздоха, вырывая у болезни часы и минуты. Но роман закончить так и не удалось. Чем заканчивается произведение, об этом рассказывает жена писателя Н.Н. Грин, с которой автор делился своими замыслами.

Отличный рассказ. Помимо состояния человека с мехонофобией (автофобией?), переходящей в механофилию (куклофилию?), в рассказе мне понравилось философское рассуждение о Круге Жизни. Как мне кажется, очень по-гриновски, ибо в центре круга есть полное Знание, но уже нет движения, то есть Жизни.

Рассказ прекрасен. Сразу три темы: «вспомнить и умереть», «сила искусства» и «невосполнимая потеря». Описано великолепно.

Жаль, что идеальной сельской простой жизни так и нет. Собственно, рассказ для меня разбивается на две части: первая — можно ли жить счастливо и полноценно в сельской глуши (к этой части можно было приделать любую концовку, хоть неверную жену, хоть тайные оргии мужа с коровами) и часть вторая — сила искусства и тёмное начало (опять-таки, к этой части можно было приделать любой пролог, хоть виллу на Майорке, хоть лачугу в африканской пустыне). Первая часть оставило ощущение грусти, вторая — возбуждения. :)

Рассказ о том, что светлая сила искусства сжигает в душе человека всю тоску и апатию и даёт силы. Хоть бы и для злых дел (побег из заслуженного заключения).

Великолепный рассказ, оценка 12+, читал в два приёма, (после описания поездки льва распереживался и два часа пил воду, чтобы успокоиться.)

Всё прекрасно в рассказе: идея, сюжет, герои, выбранное животное, концовка (хотя и ожидаемая для таких рассказов), как написано. Очень рекомендую всем почитать.

Слабовато и по форме, и по сюжету. И конец слабый. Даже не поверил, что написано Грином, пришлось обложку смотреть. :)

Не знаю, может, в его время таких сюжетов не было и это как бы мистическая история, но для мистики не хватает предыстории, кто-что-зачем вселился и убивает.

Типичная «страшилка» в стиле ... ну не знаю, Аллана По, что ли. Концовка смазана, отчего и весь рассказ кажется слабым. У того же По концовки выписаны шикарно.

Отличный рассказ. И мысль, которая, как мне кажется, у Грина часто присутствует, что познание Всего делает жизнь оконченной, ненужной. Ну а метод — традиционный, через озарение. И написано ярко, особенно конец.

Самый пустой и нелепый рассказ Грина. Можно было приделать любую концовку, и она бы объяснила поведение убийцы. Убил бы — ага, не проникся, не убил бы — ага, проникся. Даже если бы сам себя убил — и то было бы объяснено тем, что он видел до этого. Напомнило худшие сценарии сериалов, где герои поступают как им взбредёт в голову, а зрителям остаётся искать объяснение их поведению.

Жил себе как все, вдруг небольшой толчок и всё: бросив всю жизнь, бежит незнамо куда, фальшивый паспорт, Гинчем назвался ... а-бал-деть!

отличный рассказ, немного затянуто в первой половине, но в остальном — прекрасно. Вот сейчас вспомнил, у меня был похожий случай. Шёл я по улице, а впереди шла девушка на туфлях с каблуком и на одной туфле на подъёме подошвы (то есть ей не видно, а так как каблук высокий, то всем окружающим очень отчётливо видно) приклеена ярко-зелёная бумажка с ценой. Туфли тёмные, подошва тоже не яркая, и эта бумажка бросалась в глаза. Хотел догнать и сказать ей, минут 10 шли в одном направлении ... не решился ... условности, условности ...

ещё один из 100500 рассказов о том, как реагирует малообразованный «тёмный» человек на внезапно открывшейся ему другой мир, более светлый, чистый и возвышенный. Не зацепило.

Добавка 01.04.2015: Но запомнилось, так запомнилось, что даже цитирую теперь. Оценку повысил.

Будут ли жить вечно великие произведения? Не устареют ли проблемы поднятые в прошлые века? Этими вопросами задается А.С. Грин в своем письме к 125 литию со дня рождения А.С.Пушкина.

Автор поднимает проблему актуальности классических произведений А.С.Грин считает, что классические произведения будут актуальны о все времена, ведь в этих произведениях содержатся ответы на вечные проблемы человечества. Автор утверждает, что даже спустя много лет после смерти А.С. Пушкина , его творчество не забыто . Что А.С.Пушкин всегда будет иметь важное место в литературе и что его произведения всегда будут изучаться, так как содержат высокие нравственное содержание.

Позицию автора я могу выразить так: классические произведения будут актуальны всегда.

Какие неповторимые впечатления оставляет у нас произведение великого гения '' Евгений Онегин» . Это произведение запомнится мне навсегда, потому что в школе я учил отрывок из письма Евгения Онегина . Этот отрывок дался мне легко, так как учить его было сплошное удовольствие. В этом произведении действительно подняты « вечные '' проблемы. Например, проблема любви. Почему все так неудачно сложилось у Евгения и Татьяны ? Ответив на этот вопрос, можно начать более внимательно относиться к близкому человеку в жизни и не совершать ошибок, сделанных в романе. В общем роман просто классный. Классный классический роман! Вот именно поэтому классические проведения будут жить вечно!

Бессмертие классических произведений подтверждают древнейшие произведения мира : «Одиссея» , «Иллиада», «Ветхий завет», «Новый Завет». Они имеют высокую ценность, поэтому время не властно над ними.

Письмо А.С.Грина помогает еще раз задуматься над проблемой актуальности классических произведений.

Очень сочно написано. Да и проработка деталей просто фантастическая. Как завязка (коллективного) романа-вроде червяка на крючке.Я проглотил и попался!

Это произведение Александра Грина — плод самой высокой литературы. Александр Степанович Гриневский как писатель (Александр Грин) уникален силой своего реального воображения. Вчитайтесь в эту феерию, и вы сами убедитесь, что это не столько сказка, не столько фантазия, сколько безукоризненно чёткое и высоко художественное следование разнообразию «формул» личностных качеств отдельного человека и человеческих взаимоотношений. В том числе и «формуле Любви» — резонанс душ противоположного пола (мы же его воспринимаем как чудо). Грин просто-напросто следует «единому алгоритму Вселенной» и выявляет этот алгоритм в части невероятно трудной темы: «В чём смысл жизни человека?». Гриновский ответ достаточно прост: Научиться творить чудеса собственными руками ...

Пожалуйста, отцы-основатели, читатели и просто прохожие.., — кто-нибудь подскажите, где можно прочесть этот рассказ Грина!.. Слышал в юности радиопостановку, впечатление — потрясающее!.. Заранее:

- Спасибо!..

Солдат Мосей, или в роте просто Моська, был хоть парнем и весьма дюжим, но к армейской службе совершенно не пригодным. Ему бы сено ворочать, землю пахать да за деревенскими девками ухаживать — цены б ему не было, но в армии он, будучи натурой не столько глупой сколько доброй и отзывчивой, был чужим и лишним. Беда в том, что тогда, да к сожалению и теперь, это мало кого волновало и еще меньше кто бы мог это определить. В армии бытует подход, что только армия сможет сделать из сельского мужика человека, даже если он этого не понимает и не хочет, и если все равно ничего не выходит, — то умри, но мы с тебя сделаем солдата, тут дело принципа, который в царской армии достигался лишь физической жестокостью и принуждением. А бедный Моська закрывал глаза даже когда надо было стрелять по мишени, как он бы смог стрелять по живим людям?

Эта история не похожа на другие лирические и романтические произведения автора, зато она такая же живая и пронзительная. Так и хочется сказать, люди, ну будьте же людьми! А вот фантастического в ней к сожалению нет — это сплошная реальность. Так давайте же стремиться сделать свою страну такой, чтоб описанная в рассказе душевная, психологическая проблема больше не могла повторяться в реальности ни в армии, ни в школах, ни еще где бы то ни было, чтоб описанный сюжет стал антиутопией. Давайте будем людьми и будем ценить в окружающих их индивидуальность вопреки различиям. И это очень здорово, что данное произведение не погибло и дошло до наших дней, правда к сожалению видно и по количеству изданий, и по количеству оценок, что оно не на вершине популярности.

PS: Прочитал Шинель, Гоголя, эти произведения схожей тематики — про проблемы маленького человека. Причем история про Мосея, как по мне, выглядит острее и злободневнее чем Гоголевский Акакий «Зачем вы меня обижаете?». Но Шинель видимо обречена на большую славу и почет...

о человеческой доброте и детским страхам,построенным преимущественно под давлением стереотипов.

в целом неплохо,что характерно Грину — сюжет противопоставляется названию,сначала всё идет ближе и ближе к замыслу,а выходит наоборот.

Рассказ о том,какими только подробностями не будут украшать люди свои повествования,лишь бы привлечь к ним внимания.И чем бестолковее смысл — тем больше украшений — это мораль произведения.

А для тех,кто не читал — Фергюсон был поистине великим человеком,обязательно стоит о нём знать.

«Ассоль… в жизни никогда ничего не дождешься, стоя на берегу!...» Всю сознательную жизнь для меня это была история о бесхребетной мечтательности и лени. В ней все было «слишком». Слишком абсурдно, слишком приторно и слишком нереально; не сказочно, не выдумано, а именно не реально. Потому что я привыкла так думать, не читая ее. А зачем? Все равно там все слишком.

Теперь я знаю, что Грин был гением.

Пронзительное сияние летнего неба, румянящийся рассветом горизонт, хрусталь водяных брызг в бессчетных бликах солнечных искр. Непередаваемое удовольствие получаешь от осязаемой картинки. Ее можно вдохнуть, до нее можно дотронуться. Под пальцами чувствуешь бегущие по дну солнечные песчинки, нос щекочет аромат сосен и соли, глаза сами собой щурятся от нестерпимого блеска волн на горизонте…

Помимо яркого, сочного и образного языка, помимо плавного и скорого движения невероятно захватывающего сюжета без единой натяжки, книга эта опередила свое время по самой сути: история о точно выстроенной причинно-следственной связи с четко прописанными поворотно-узловыми моментами и точками выбора. Она о формировании действительности (это слово автора): зароненная в детскую душу прекрасная мечта, целеполагание маленькой девочки и твердая убежденность окружающих.

Книга испещрена знаками. Не теми, выхваченными за хвост в судорожном порыве охотника фразами и образами, подогнанными под «то самое», но теми, что сопровождают фоном верстовых столбов совпадений всякий правильный путь. Например, капитана Грэя.

Покорил отдельно. Цельностью натуры и абсолютной уверенностью в правильности выбора. Он никому ничего не доказывает и побеждает не ради победы, и не в силу альфа-сущности, а потому что не может иначе, как не по своему. Он не борется, а просто делает свое дело так, как считает нужным. Он творец и кузнец, и воплощенное движение.

«- Вот рай!.. Он у меня, видишь? – Грэй тихо засмеялся, раскрыв свою маленькую руку. Нежная, но твердых очертаний ладонь озарилась солнцем, и мальчик сжал пальцы в кулак. – Вот он, здесь!..»

А теперь самое невероятное:

Когда читала, роясь в памяти и посматривая на черно-белый портрет, была уверена, что автор, конечно же, какой-нибудь высокообразованный белый офицер. В эмиграции. Эдакий прототип принца-капитана Грэя. Не тут-то было. Большую часть жизни Грин… хм, босячествовал… нет, не то слово, в наше время оно ассоциируется с романтикой и свободным художеством. Жил за чертой бедности… тоже мимо, в нашей стране таким по-прежнему не удивить. А! Вот: «Он жил случайным копеечным трудом: забивал сваи в порту, счищал краску со старых пароходов, грузил лес…умирал от малярии в рыбачьей артели и едва не погиб от жажды на песчаных смертоносных пляжах Каспийского моря между Баку и Дербентом. Ночевал Грин в пустых котлах на пристани, под опрокинутыми лодками или просто под заборами…» — это Паустовский о его жизни в Баку. А «Алые Паруса» — эту пленительную и сказочную книгу Грин обдумывал и начал писать в Петрограде 1920 года, когда «после сыпняка он бродил по обледенелому городу и искал каждую ночь нового ночлега у случайных, полузнакомых людей». (Тот же источник.)

В повести завораживают романтика сюжета, колорит картинки и сама суть предопределения. Искрящейся драгоценностью она остается в сердце каждого, кто верит в «рукотворное» чудо и знает, что такое любовь…

Интересный рассказ. Чтобы понять полноту жизни, нужно испытать смертельную опасность.

В рассказе показана мгновенная переоценка как жизненных приоритетов, так и творческих методов. Кажется, автор точно описал образ писателей определённого типа, которые, погружаясь в волны творчества, заботятся исключительно о вычурности формы, а не о реалистичности характеров (сюжетов). К счастью, жизнь всегда даёт возможность посмотреть на миг в качестве «героя книг».

Наверное, после «Алых парусов» от Грина инстинктивно ожидаешь чего-то волшебного, невесомого, но в тоже время важного и неизбывного. Став заложником этой феерии, получаешь дикий контраст в других его творениях, как это произошло с «Золотой цепью». В течение всего повествования ожидаешь какого-то взрыва, неожиданного поворота сюжета, парадоксальной развязки. Но этот роман несколько разочаровывает. Нет-нет, он не плох. Однако не производит впечатления целостного произведения. Ощущается некоторая искусственность линии сюжета. Да и сам сюжет отнюдь не крут, хоть и завлекает сладостными магнитами: море, любовь, золото, интриги...

Положительной стороной романа является неистребимая и вечная «гриновская» тема: противопоставление жёсткой реальности и мира романтических грёз, корыстолюбия и альтруизма.

Читал с интересом. Тема — захватывающая. Герои — разные и отлично прописанные. Язык — мудрёный, но притягивающий. Да, это роман о чуде, о вере в чудо, о поиске смысла.

Только вот до последних строк не оставляло ощущение некоей недосказанности. Вроде бы отдельные главы романа выглядят замечательно, но в целом произведение напоминает платье, сшитое из разнородных лоскутов. Во всяком случае, мне не дано было (первое всё-таки прочтение) углядеть стройность и целостность. Однако в романе есть и глубина, и мудрость, и вопросы, которые можно задать самому себе о самом себе.

А в Тави невозможно не влюбиться!

Как здорово иной раз перечитать книгу, любимую с ранней юности. Освежить в памяти и сердце яркие, незамутненные чувства и впечатления. Восхититься в очередной раз способностью Ассоль верить в чудо и ждать его. Снять шляпу перед Грэем, который сумел действовать без колебаний, решительно, быстро, чтобы подарить незнакомой девушке овеществленную мечту, и тем самым обрел родственную душу. И открыть для себя нечто новое. Для меня этим новым стала роль собирателя сказок и легенд Эгля. Ведь если б не его немудрящий рассказ о корабле с алыми парусами, запавший в душу милой наивной девочки, а после разжегший пламя в сердце романтичного капитана, эти двое вряд ли встретились. И не было бы ни ожидания прекрасного, ни верности мечте, ни желания подарить кому-то сказку. Так что теперь «Алые паруса» для меня еще и книга о силе и власти творца. Того самого сказочника, который сеет в людских душах семена прекрасной мечты.

Я очень давно слышала об этой повести, давно хотела прочитать, но руки дошли только сейчас.

И я с удивлением поняла, что это моя сказка. Просто моя, и всё тут.

Сказка-потому, что она вся наполнена каким-то волшебством, но волшебством незримым, которое обитает в каждом из нас. Волшебство душ, сердец, характеров героев..

Все страницы наполнены какой-то пронзительной, светлой и невинной любовью..к жизни, к любимым людям, к природе..ко всему.

И после прочтения внутри остается такое светлое чувство, будто бы корабль с алыми парусами пришел за тобой...И хочется быть чуточку добрее, и может, чуть больше верить в чудеса, поверить в то, что если хорошо постараться, чудо можно сделать самому..

И еще мне почему-то упорно вспоминается Леонид Кудрявцев с его «Черной Стеной».Скорее всего, из-за того, что чувства главного героя были такими же сильными, как чувства Грэя и Ассоль, только у последних точно всё взаимно.

Первое произведение, которое я прочитал у Грина. Потом были и остальные. Но до сих пор считаю, что «Бегущая по волнам» — это одно из лучших произведений автора.

Считается почему-то, что основоположниками жанра фэнтези являются англичане. Но тогда к какому жанру отнести повести и рассказы Грина?

Старый охотник Фингар уходит на покой. Обсуждая со своим секретарем городские новости, они заговаривают о Камбоне-подкалывателе, который терроризирует их сонный городишко (так и не поняла, почему же его окрестили хулиганом). На его счету извозчик и мальчик, тяжело раненные среди бела дня и девушка, лишь по счастливой случайности, отделавшаяся лишь шоком и травмой головы. Ее отец назначает награду за обезвреживание негодяя. И наш дедок, возмущенный действиями Камбона и бездействием полиции, приходит к оригинальному выводу. Человек так по-зверски себя вести не может. А значит, этот хулиган — не человек, а зверь. А раз он – зверь, а Фингар – охотник, то вполне естественно тряхнуть стариной и «поохотиться на редкую дичь»...

От рассказа осталось у меня такое очень двойственное впечатление. С одной стороны, а как же справедливый суд, право на адвоката и прочие наивные мелочи правового государства? Но с другой стороны, а может и должна быть справедливость — такой, как говорил Курт Гессе, немилосердной? Может быть, если бы были в нашем обществе такие вот решительные и деятельные люди, то этой самой справедливости было бы больше?

Один из самых впечатляющих и красивых рассказов о злодейской жизни в придуманной Грином стране. Грин, конечнно, романтик, но он еще и фантазер, и психолог. Даже жизнь в заточении не способна вытравить из человека чувственно-инстинктивное восприятие красоты мира, в котором мы живем. Согласен, что есть в рассказе нечто не завершенное, но этой незавершенностью и прекрасна эта одна из самых необычных новелл писателя.

«Молитва это вульгаризованная и рационалистически разжиженная позднейшая форма чего-то очень энергичного, активного и сильного: магического заклинания, принуждения бога» (Т. Манн)

Самая первая, самая красивая, мелодичная часть этой повести – молитва героя. Именно такая молитва, не тихая христианская просьба, но убеждение, заклинание, попытка слабого, потерянного человека принудить судьбу измениться. Во имя его любви.

При том, такой любви, в которую очень просто поверить, простой первой любви, в которой разом встретилась та самая девушка, румяная, взволнованная, очень юная «Она» – и еще весна, цветущие деревья, красота мира, воспринятая молодой, впечатлительной душой, и еще вера в светлое будущее, наивная за него борьба. Все то, что было у него и все, что отняли разом. Сама жизнь, которую он потерял, которую нельзя уже вернуть, но он верит, что можно, с помощью одной единственной нити, с помощью Нее, в образ которой измученно сердце соединило все светлое, что сумело сохранить.

Но Бог, в которого герой никогда прежде не верил, конечно, не внемлет молитве и карает героя за нее, не то чтобы жестоко, просто стирает с лица земли, прекращая разом и надежды и муки. Вообще, у Грина очень интересен мотив «молитвы», она предстает, как заклинание, которое может читать лишь избранный. Для всех же остальных это слабость, непозволительное покушение на божественные сферы. Так и здесь. Молитва сломанного тюрьмой человека, искренняя, жалобная, тихая, у которой недостаточно силы, чтобы заставить Бога покориться человеческой воле.

«У него была одна молитва, только одна…»

Занавес поднимается. В доме трое мужчин и одна женщина, красивая, умная, талантливая. К ложу умирающего приходит призрак другой юной и прекрасной женщины, много лет назад ушедшей через таинственную дверь, «зеркало» в зазеркалье. Призрак делает свое дело и уходит, изгоняемый пачкой банкнот. Занавес опускается.

Можно сказать, что это рассказ о великой силе любви и верности, пережившей десятилетия и о преображающей силе искусства, об алчности и сострадании. Добавлю, что в моей памяти со временем потускнели обстоятельства смерти главного героя, но загадочный проем в скале, ведущий в «зазеркалье», навсегда останется со мной, как и знаменитая «зеленая дверь в стене» Герберта Уэллса.

В наше время никого не удивишь смертью в прямом эфире. Это страшно, что мы перестали понимать всю глубину и отчаяние главного героя, решившего продать свою смерть.

Повесть понравилась. Читать интересно и приятно. Хотя сквозь начало требуется пробиться. Читал первый раз в детстве. К сожалению ничего не запомнил.

Одна из важных тем повести — тема следования за знаками. так разрекламированная новомодными Коэлью и Бахом идея оказалась далеко не новой, хотя конечно «ничто не ново под луной».

Гарвей очень интересный персонаж, хотя мы все про него узнаем от него же самого. Он с одной стороны преподносит себя как физически и морально сильно и выносливого человека. с другой капризного и не всегда предсказуемого. Создалось ощущение, что Гарвей и раньше считал, что должен следовать знаками судьбы, но здравый смысл брал вверх. Вначале же произведения, он все-таки начинает следовать за знаками и они тут же начинают его вести. Все ниточки связываются в совершенно непредсказуемую завязку и развязку.

За доктором Филлартом я не следил пристально, но создалось ощущение, что он очень близкий по духу Гарвею и Гаврей подтолкнул его к пути похожему на свой.

Самый завораживающий персонаж капитан Гез. Он все время противоречивый и непредсказуемый. Он же самый, а в каком-то смысле и единственный отрицательный герой. Но какую-то симпатию вызывающий. Я поймал себя на мысли, что 20 лет каторжных работ ему многовато, раз уж Гаврей спасся.

Биче производит потрясающее впечатление вначале книги. Грин замечательно и кратко показывает нам настоящую принцессу.

Самое сильное и приятное впечатление производит сорванец Дези. В нее действительно хочется влюбится. Обидно, что она невеста, а Гарвей охотится на Биче, но может именно по этому их дружба получается такой трогательной.

В целом все герои получились достаточно интересные. Мне понравилось, что абсолютно злых людей, как в Алых Парусах не было.

Читал почти сразу после Братьев Карамазовых. Увидел некоторую, хотя и отдаленную аналогию. В том числе треугольнике Митя-Груша-Катя и Гарвей-Биче-Дези и в детективной линии поиска убийцы, хотя в Бегущий детектив получился короткий.

Фрези Грант — главная граница книги. Без нее сказка превращается в реальность. Она не усомнилась и смогла ходить по волнам. Она совершенна не капризна. Действует и командует абсолютно уверенно введя к той цели, которую считает правильной. Хотя остается загадкой, почему она не разрешила говорить Биче о своей встрече с Гарвеем. Получается, что ее реальность принципиально меняет судьбу главного героя.

Читал после «Бегущая по волнам». То есть до этого я в детстве тоже читал оба произведения. Но к своему стыду ничего не помнил. Аллые паруса в сравнении с Бегущей показались мне достаточно простой сказкой. Поэтому главная ценность произведения конечно не в сюжете, а в красоте и легкости языка. Хотя признаю иногда проглатывал некоторые описания, хотя и видел их красоту, как бежишь иногда к срочной цели не очень обращая внимания на красивый закат.

Что касается сюжета, то потрясла жестокость людей Каперны. Опять-таки в сравнении с бегущей, где такая концентрация зла и ненависти не встречается. Немного не ясно куда делась вдова ухаживающая за Ассоль в первый год жизни. Уж она то должны была быть по-лояльные с девочкой.

Лонгрена мы видим глазами дочери Ассоль. Он сильный, добрый, любящий муж и отец. Но по большому счету он сделал жизнь дочери такой , как она была. И страшно представить, как сложилась бы дальше жизнь, если бы сказка не стала былью. Мне все-таки кажется на вопрос «почему нас не любят» можно было бы найти ответ.

По наполненности мне показалась намного более интересным описания жизни Артура Грея, как в замке, так и на море. Именно поэтому от себя тут как-то нечего добавлять.

Концовка произведения явно приблизила нас в Бегущей, в смысле следования за знаками. Ассоль, конечно тоже следовала за знаками. Но ее задача была тяжелой, но простой. ЖДАТЬ. Грей же последовал за знаком судьбы, начал действовать уверенный, что все будет так как он видит — и мысль стала реальностью.

Так что конечно эта книга шедевр по стилю, краткости и красоте языка. И при этом в ней есть идея, как мне кажется, наиболее кратко выраженная словами Грея обращенного к Пантену.

«Когда для человека главное -- получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но, когда душа таит зерно пламенного растения -- чуда,

сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя.»

Очень понравилось, что и 100 лет назад также обсуждалось, что теперь детям нужны не игрушки, а маленькие модели взрослых вещей — классика :)

Сразу после книги посмотрели экранизацию 61 года. Конечно там есть просто бред, когда ради конъюнктуры поменяли немного судьбу Артура и его семьи. Но что важнее в фильме было сохранено много реплик главных героев один в один и сюжет в целом сохранен, но фильм получился при этом скучным. Возможно именно потому что все-таки в этом произведении главное далеко не сюжет

«Алые паруса»- поэма о любви, надежде, вере, что человек и сам способен творить чудеса. Это произведение так и светится искренностью. Можно читать и перечитывать его много раз, абсолютно уверенно, что не потратишь время впустую.

» — Меня убили. Ха-ха. Убили. Ну, ей богу же, я не вру... Женщины.

Женщинами полон свет. Они везде. Они как воздух, как вода, везде, на улицах,

площадях, в театрах, подвалах, кафе. В церквах, лугах и лесах. На крышах. На

чердаках. На башнях. На колокольнях. Под ногами, над головой. И вы не знаете

женщины?.. А... Чудеснейшего, любопытнейшего, святейшего, развратнейшего

существа в мире вы не знали?»

Так себе рассказец!

Я, конечно, читала про то, одному человеку сказали, что в стакане яд, он глотнул из стакана и умер, на самом деле там была простая вода. Но чтобы голова сама по себе отделилась от туловища, в такое поверить не могу.

Мораль сей басни такова:

за все в этой жизни приходится платить, если ты встаешь на путь предательства и легкой наживы, то будь готов к тому. что алмазы, которые ты похитил, в самый неподходящий момент станут просто стекляшками!

«Бегущая по волнам» — роман, от которого в некоторые моменты захватывает дух, что-то подступает к горлу и по необъяснимой причине хочется плакать. Волшебная, вечная книга.

Даже самым счастливым сказкам приходит конец.

Герои или отплывают из Серебристой гавани, как у Толкиена или погибают не выдержав столкновения с жизненными реалиями.

Самое удручающее не то, что герой погиб, в Блистающем мире тоже погибает, но погибает КРАСИВО.

А то, что предают, забывают, меняются люди, считавшиеся тебе самыми близкими по духу и дорогими, такие как Роэнна и Элли.

Книга разделена на 2 части — волшебный мир, где у «них»( детей Футроза) есть «решительно все» и мир, где живут такие как ошивающаяся возле тюрьмы как «Рябая Стрекоза».

Бремя рождения в неблагополучной семье как бы нависает над этими людьми всю их последующую жизнь.

Как говорит Джим Джармуш голосом Уильяма Блейка: Кто-то рожден для «счастья», кто-то рожден для бесконечной ночи... ( Some are born to sweet delight, Some are born to endless night.)

Самая «рыдательная книга» у Грина. Есть еще автобиографическая повесть, но это из разряда вообще «горьковщины».

Прочитал нападки любимого мною Леонида Каганова на «Звёздную пыль», пожалуй, ещё более любимого Нила Геймана («книга и фильм не отличаются, там живет инфантильная Золушка в штанах, которой многократно повезло») и погрустнел. Читанный когда-то рассказ Грина пришёл на память и оказался… нет, не спасением, конечно же, какое уж тут, но подмогой. Сюжет его прост, а элемент фантастики минимален: живущий в старом доме («но ведь дом пуст») домовой, который не получает от рассказчика «ни выстрела серебряной монетой, ни сложного заклинания». Но рассказ по-настоящему трогает, ведь нота в нём звучит та самая: противоречия между разумом и сердцем (а ещё – любовью и совестью) – щемящая, пронзительная, как обычно у Грина. И запавшая в душу фраза: «Только мы, пятипалые, можем разбирать знаки сердца; домовые – непроницательны». Так и они, Каганов и Гейман, как домовой и человек, козлоногий и пятипалый – не объединишь, не переделаешь. Но это не повод ни для выстрела серебряной монетой — ни в кого, ни для сложного заклинания.

Впечатлило! Каждый вечер он зажигал лампу...Даже немного страшно..не буду пересказывать сюжет, но советую всем! Человеческая жизнь — сложная штука и однажды все возвращается...

Написать отзыв на прекрасную сказку- мечту, очень трудно. У каждого есть своя мечта, но не у каждого есть своя сказка. Грин вошел в мировую историю как писатель романтик. Есть авторы написавшие одну книгу и ставшие знаменитыми. У Грина много интересных произведений, но скажите просто -« Алые паруса» и любой ответит А.Грин.

Вот как ассоциируется два простых слова с замечательным автором.

Честно скажу многие другие его рассказы. ну как бы не ложатся мне в душу. Но прекрасная мечта- сказка о трепетной Ассоль и воплощаюшем сказку в быль Грее давно запала в память. Как порой в суете будней хочется, чтобы сказка стала реальностью и где взять, для таких как Ассоль, достойных их Греев.

Один из самых удивительных и необычных романов, как в литературе советской, так и вообще, в российской. Роман настолько многослойный, что может толковаться по разному. Его можно перечитывать, каждый раз открывая что-то новое. Итак, в городе появляется человек- не человек, а загадочное существо из другого мира с диккенсовским именем Друд.

Друд готовит выступление в цирке-полет.

Его полет — это «удар вихря», который «гасит пламя невежественного рассудка царей природы». После начала полета и зависания в воздухе, многие зрители испытывают непонятную тоску. Это чувствуют даже волевые и бесстрастные натуры. После второго приема- разбега и полета, летящий Друд становится страшным. Он поет песню о блистающем мире, но вызывает лишь людскую панику. А так же желание людей разрушить, смять, уничтожить, то, что выше их понимания. Министр Дауговет отдает приказ о его ликвидации.

И лишь холодная красавица Руна Бегуэм желает приручить Друда, и с его помощью получить власть. Руна уже многое успела испытать: и наукам обучалась, и в кругосветном путешествии была, и даже занималась благотворительностью в пользу слепых.

Она помогает Друду бежать из тюрьмы. Но Друд отказывается от власти над миром -это ему не интересно.

Друд — своеобразный богочеловек, существо из иного мира. Схож с лермонтовским демоном. Он может гинотизировать людей(как стражника в тюрьме), может с помощью особого «внутреннего зрения» посещать различные уголки мира. Взгляд его на человечество несколько снисходителен. А временами можно сказать, что Друд з презрением относится к людской цивилизации.

В номере гостинницы он небрежно швыряет окурки на пол. Зрителей в цирке Друд считает «жирными домашними гусями, следящими за полетом орла». Руна для него — гусеница, которая не хочет стать бабочкой. Он, пусть и невольно, убивает агента тайной службы. Он убивает старого развратника Торпа, у которого должна работать Тави чтицей порнографических романов. Удивительно, что Друд, видимо, как и Грин, не верит в перевоспитание человека и его изменение. То, на чем основывалась советская власть. Друд не пытается изменить Руну в лучшую сторону. Он поучает Стеббса, но как-то ненавязчиво, мимоходом, не особо веря в его будущее изменение.

Но сам А.Грин дает Руне шанс. Руна уезжает в деревню, работает, пытаясь забыть Друда. Приходит как-то в церковь и видит ... Друда в изображении на стене, возле маленького Христа... На нее опять накатывает тоска...

Но существо из другого мира Друд, подобно Мастеру, находит свою Маргариту. Это Тави, простая, искренняя и добрая девушка. Она верит в его полет на аппарате из колокольчиков. И она уходит с ним в блистающий мир, как и Маргарита с Мастером. Но сам Друд почему-то с Тави не останется, возвратясь в мир земной.

Самая последняя часть романа — самая загадочная. На Друда устраивает охоту некая таинственная организация во главе с Руководителем. Друда находят разбившегося, в луже крови. Но, не мираж ли это, вызванный истинным Друдом, которого убить нельзя?

В книге много загадок. Она, безусловно, повлияла еще на два величайших романа ХХ века: «Мастера и Маргариту» Булгакова и «Пирамиду» Леонова.

В первом романе есть многое от Грина: и приход в Москву таинственного существа, и выступление в Варьете, и паника, и мир иной...

В «Пирамиде» Л.Леонова, в 40-е годы, в Москве, появляется ангелоид Дымков, тоже выступающий в цирке. Холодный и отстраненный, как Друд.

Фантазия Грина породила моду на книги о летающих людях(или демонах). Можно вспомнить еще «Ариэль» А.Беляева, «Ночного орла» А.Ломма, «Барьер» П.Вежинова, «Альтиста Данилова» В.Орлова, «Записки ангела» О.Николаева и прочие.

И проснусь я в мире невозможном

Где-то между будущим и прошлым

Нездешний сон, легкий и неуловимый, сотканный из слов, воображения и мечты. Вот, что такое «Алые паруса» — желание измученного реальностью сердца, страна в которой мы согласились бы провести свою жизнь, убежав от серых будней и однообразия скучных дней: на этих улочках просвещенного Зурбагана, в портовых тавернах Лисса, или даже в рыбачьем поселке Каперна. Вдыхать запах моря, следить за полетом чаек, встречать и провожать солнце, следя за золотой дорожкой на волнах.

Вот, что такое «Алые паруса» — мечта о гармонии. Чтобы жестокость, трусость , равнодушие и алчность одних обязательно уравновешивались добротой, мужеством, горячими сердцами и бескорыстием других. Чтобы чистые и светлые мечты воплощались в жизнь, любовь побеждала и торжествовала справедливость.

И эта гармония в повести во всем. Шторм сменяется предрассветной тишиной, мечтательный покой — бешеным биением сердца, охваченных азартом и опьянением опасностью контрабандистов. Здесь мысли мечты кружатся по земле и небу, напрямую обращаясь к душам жаждущих их услышать, воплощаясь в реальные дела.

Эта гармония — в двух людях: хрупкой и нежной Ассоли, наполняющей окружающее мечтами, надеждой и верой в чудо, и мужественном и решительном Грее, готовом воплотить этот призрачный мир грез и дать ему жизнь.

И так хочется оказаться на палубе рассекающего волну «Секрета», почувствовать ветер, наполняющий его алые паруса, расправить воображаемые крылья и взлететь свободно над миром, чтобы увидеть в дымке дали смутные очертания Зурбагана.

И опять понять не смогут люди

Было это или ещё будет...

Один из лучших рассказов Александра Грина, который, по объему, вполне можно считать повестью. В нем писателю удалось объединить совершенно несовместимые два мира: вполне реальный зимний Петроград 1921 года и фантастический, сверкающий весенней красотой, Зурбаган.

Писатель детально, реалистично, (хотя и не без элементов мистики), передает жизнь жителей города на Неве того времени.

Зима, холод, люди топят сломанной мебелью, бревнами разрушенных деревянных домов. Проблемы с едой. Очереди за пайками. Воришки, цыгане, мешочники на улицах. Всюду царят грязь, разруха, уныние и упадок. Происходят самоубийства, растет преступность.

Главный герой рассказа искусствовед и переводчик Александр Каур все же находит в себе силу духа для прекрасного и величественного. Настоящим откровением для него (или средством для ухода от действительности) становится увиденная им у знакомого картина, изображающая комнату, окна которой выходят на улицу восточного города...

Переломным моментом в рассказе становится прибытие в город загадочной иностранной делегации то ли с острова Куба, то ли из Испании.

Возглавляет ее некий Бам — Гран, в отличии от рассказа «Ива», предстающий здесь чуть ли не в образе дьявола — искусителя: берет с петушиным пером, острая бородка, хитрый и пронзительный взгляд внимательных глаз, умение колдовать и читать мысли. Неожиданные гости привозят вагоны с продуктами и различные вещи: экзотическую одежду, ткани, музыкальные инструменты и т.д. Александр Каур становится у них переводчиком.

Грин мастерски выстраивает психологические сцены. Особенно хорошо сделана сцена показа Бам- Граном привезенных товаров. Отношение к этому людей — это, в сущности, реакция дикарей, далеких от цивилизации, на привезенные игрушки.

Каур, как переводчик, получает необычную плату — золотые пиастры и конечно же спешит в чайную... Но и хочет разыскать исчезнувшего искусителя Бам-Грана.

Узнав о странной связи того с цыганами, он получает от последних загадочный артефакт — волшебный конус. Соединив предмет с картиной, он сначала погружается в чарующий мир Зурбагана, где оркестр играет «Фанданго», а затем возвращается назад, но уже в более благополучный 1923 год.

Беглый пересказ сюжета не может передать все нюансы и тонкости рассказа, а также своеобразной философии Грина, могущей иметь различные толкования.

Как любопытное соединение реальности и фантастики, у Грина также есть ранее написанный рассказ «Крысолов».

«Встречи и заключения» и «Встречи и приключения» различаются не только названиями. Они различаются и текстом. Это два варианта путешествия Грина с героями своих произведений по местам их былых приключений. Оба читаются как ностальгия о прошедших днях. На окончательный вариант более похожи «Встречи и приключения». Они и печатаются чаще.

Занятный рассказ, изящное оформление бреда голодного странника по фантасмагоричному Петрограду. Лучшее, что читал у Грина

Фильм по этой повести снят совместно Чехословакией и СССР. В ролях преимущественно советские актеры. В главной роли Юозас Будрайтис. Сценарий фильма (в отличие от многих экранизаций Грина) максимально приближен к повести.

Один из любимых рассказов Александра Грина. Это произведение опровергает утвердившуюся истину, что нет незаменимых людей. Даже самый незаметный с виду человек может быть неповторим в работе, которую он делает с любовью и душой.

:super:Первая глава из уникального авантюрно-приключенческого романа-буриме 25 ведущих советских писателей. Идея этого романа пришла в голову редактору и журналисту Михаилу Кольцову. Одно было поставлено условие — действие должно происходить в Советской России. Первую главу он попросил написать известного писателя — романтика Александра Степановича Грина, умевшего создавать сюжетные завязки. Грин использовал главу из своего незаконченного романа «Мотылек медной иглы». Получилось таинственно и завораживающе.. В советском городе Златогорске(поначалу — Сан-Риоле) без видимых причин происходит серия пожаров. Архивариус Варвий Мигунов(в первоначальном варианте — В.Гизель) выясняет, что подобное случалось и в прошлом. Интересно, что перед пожаром часто появляется желтая бабочка с бархатистыми крыльями. Документы с информацией о пожарах Мигунов доверяет своему другу, журналисту Берлоге(поначалу -Вакельбергу). В конце рассказа пламя охватывает архив, из которого только что вышли герои.

В оригинале у Грина появлялась в окне еще и страшная рука с факелом, устроившая пожар, но для «романа с продолжением» писатель ее убрал.

Пожалуй, лучший рассказ цикла.

Цепляет за душу. Книга о настоящих моряках, как мы их себе представляли в детстве, читая Стивенсона, мужской дружбе и взаимовыручке.

Роман о том, что может являться для человека целью, куда ведут выбираемые им пути, что управляет событиями и существуют ли в этом мире случайности. Кроме того, это роман об «одном из лучших людей»...

Не с этого ли рассказа вышла «Ирония судьбы...»? Такая мысль промелькнула у меня при его чтении... Ведь можно назвать ряд произведений Александра Грина, сюжет которых так напоминает сюжеты фильмов и книг, созданных намного позже. О влиянии многих произведений Грина на других писателей и определенном использовании его сюжетных ходов неоднократно было написано в критических статьях (хотя видно это «невооруженным» глазом при чтении книг писателя). Например: «Мастер и Маргарита» Булгакова... Когда я впервые читал этот роман, то тут же вспомнились «Фанданго», «Ива», некоторые сцены «Блистающего мира». Позже, с появлением интернета, с «огорчением» увидел, что это не мое «открытие», об этом много написано. Сюжет фильма «Служили два товарища» можна также найти в одном из рассказов Грина... Роман Беляева «Ариель» --- тема летающего человека из «Блистающего мира»... А Юрию Олеше даже при жизни говорили, что он использует много из Грина. В одной статье прочитал о сходстве сюжета романа Стивена Кинга с рассказом русского писателя (хотя понятно, что он его не читал)... Я обожаю названные выше произведения кино и литературы и не хочу сказать плохого о любимых мною авторах. Хотелось сказать, что в чем-то и любимый Грин был первым, ведь и его упрекали в подражании Эдгару По, Джеку Лондону...

Когда читал «Алые паруса» в первый раз, еще в школе (в классе седьмом-десятом, точнее не скажу) как-то особенно мне они не понравились. Ну да, прикольно, забавно, оригинально и все такое – но скучно, верно? Ведь скучно?.. Тссс… Не те мысли, не те… Ибо вот спустя годы я к «Алым парусам» вернулся. Купил даже! Когда-то не понравилось, а сейчас купил! Это потому что «Маленький принц» тоже когда-то не понравился, а сейчас вызывает восторг с ахами и вздохами – а «Алые паруса» вот чем-то его напоминает: нет-нет, не сюжетно, не фабульно, не идейно, а как-то… хм… именно что как-то. Как-то напоминает. И все. В общем, от прелюдии да поближе к повести собственно.

Итак, жанр «Алых парусов» — феерия! Уже настраивает, а? Не хухры-мухры – феерия! Что-то такое сказочное, доброе, светлое… И это написано (цитирую из предисловия в моем издании книги) «посреди дикости и хаоса, которые обрушила на страну власть большевиков» (между прочим, если читать повесть, не забывая об сиим факте, вполне может возникнуть этакий когнитивный диссонанс; правда я об этом факте забыл; ушел он у меня из головы и все тут; и это хорошо). Не это ли истинный, и самый целительный из всех оптимизмов?! Ведь о чем повесть? – о чуде, счастье, творимом человеческими руками. Человеческими! Доказать миру, отвергающему возможность чуда, считающему сумасшедшим даже крошечную веру в нечто сказочное, прекрасное, в то, что все возможно и чудесное рядом – вот то, о чем говорит Александр Грин, вот то, что надо бы нам всем зарубить на носу – как Пантен, принявший эту мысль в себя, в одно мгновение прорастивший ее в своем сердце, и ринувшийся просить прощения за мелочи, даже мелочи и (банальное выражение, знаю – но черт с ним, скажу банально) творить добро! Здорово! Вот если б каждый человек просто брал и творил добро, творил чудеса своими руками…

Определенной доли восторга заслуживает и художественная речь. Местами мне было скучновато, не отрицаю – но в иных местах Александру Грину хотелось аплодировать. Неожиданные образы, яркие антуражи и личности, да и то, как автор подает события, на каком расстоянии держится от действа, как неожиданно вплетает в художественный текст театральные приемы, прямо говоря, зачем и для чего это делает (это правда есть, я не выдумываю) – вот это воистину восторгает! Огромное-преогромное спасибо за это!

В итоге, хоть затянутость некоторых моментов пытается все испортить, но не сказать, что ей это удается; художественность на высшем уровне, сюжет знаком всем и каждому, от мала до велика, повестью вдохновляются художники, поэты, музыканты... Да что тут говорить, повесть прекрасна!

Да, пожалуй это и есть такой любопытный симбиоз: дамский роман, написанный Александром Грином с элементами достоевщинки. Не судьбоносный, но интересный и исполненный чисто Гриновского обаяния. С атмосферой беззаботного начала 20 века: юг, прелестные хрупкие женщины, белые ручки, маленькие ножки, наряды, цветы... И рядом муки отверженного существа. Существа, отмеченного печатью неудачи во всем, лелеющего и лепящего своими руками эту неудачливость и отверженность, с головой ушедшего в злобу и зависть...

О да, вот это очень сильная вещь. Я не читал много Грина, но после этого рассказа нужно обязательно наверствывать упущенное. Такой классный магический реализм, такой сочный, богатейший язык, такие яркие картины, такие пестрые, цыганские танцы и музыка, настоящее Фанданго. А какой чудесный город Зурбаган с его владельцем Бам-Граном. Удивительный рассказ, очень настоятельно рекомендую к прочтению.

Прелестный рассказ. Пока читала, не могла отделаться от ощущения, что он написан Брэдбери. То же щемящее чувство хрупкости чудесного, волшебного, которое, если захотеть, все еще можно увидеть совсем рядом, несмотря на страшные «парра-ходы» и прочие прелести цивилизации. Пожалуй, ближе всего по настроению к «Холодный ветер, теплый ветер». И еще почему-то вспомнился «Поджог по-ирландски». Наверное, из-за концовки:glasses:

На первый взгляд бессвязный, сюрреалистически-бредовый сюжет на самом деле носит тонкую модель всего социального устройства человечества (социального в духовном смысле). Написано всё довольно-таки тонко, иногда нить не улавливается, поэтому читать нужно внимательно, некоторые места перечивать.

Мне больше всего понравилась финальная часть, как бы ставящая точку во всём, что автор хотел сказать в «Автомобиле». Ради неё уже стоит читать весь рассказ.

Рассказ очень... рельефный. Как будто видишь золотую крупу, спящего пьяницу и николаевский пятирублевик на столе...

И при известной доле воображения, похоже на начало Робинзона Крузо. В русском варианте 2Жизньи удивительные приключения Александра Гриневского, моряка из Вятки»

Произведение, безусловно, шедевр... концовку, правда, можно было бы придумать более оптимистическую, но в целом она не портит сюжет. А вот фильм... прошу прощения... снять так красиво и при этом ТАК исковеркать сюжет и большинство деталей содержания романа... Одно то, что главный персонаж появляется на публике (то бишь на арене) в ничем не примечательной одежде клерка (в романе была совсем другая одежда) вразвалочку, шатаясь, как пьяный (в книге описано, что он вышел прямо и уверенно), у него отсутствовали усы (что тожже противоречит описаниям автора) и в конце его вылавливают рыболовной сетью прямо на арене — это, извините, фальшь. И потом очень много всего, почти весь фильм — это личное сочинение Б. Мансурова, имеющее мало общего с произведением Грина, режиссёр просто «своровал» оттуда основных персонажей и придумал про них свою собственную историю. Хотя такой нонсенс в нашем кинематографе — обычное дело.

И да простят меня фанаты, но роман мне показался несколько смятым или скомканным... обрывки фраз.., оборванные линии.. (как с похищенной лодкой), непонятные, рваные диалоги... Даже складывается впечатление, что это огрехи переводчика, только вот перевода то нет:). Повествование из-за этого напоминает сон, тогда все становится на свои места, явь переплетается с вымыслом в самых причудливых формах, чем-то сродни Алисе в стране чудес (я ее кстати тоже не самым высоким балом оценил :)).

Это что касается реализации, но и сама идея тоже несколько надумана и притянута, да во сне с героем случаются всякие разные вещи, но в реальности... Сегодня ты оборванец на какой-то шлюпке, завтра тебя берут в доверенный круг своего светского общества, доверяют сердечные тайны и обещают сделать капитаном... Не бывает такого :). Да и сердечные дела виновника торжества тоже мне показались не убедительными, или лучше не раскрытыми: возможно я бы понял почему все складывается именно так, но кроме нескольких намеков и недомолвок — меня в них не посвятили. Концовка с одной стороны несколько подтягивает все произведение, выглядит несколько грустно и романтично, а с другой стороны — все тот же назойливый вопрос: Ну почему все именно так, а не иначе? Что этому послужило причиной? Так до конца и не ясно.

Не знаю, возможно это романтика подростка, когда хочется тайн и загадок (тут действительно вся атмосфера этим пропитана), а я уже (к сожалению :)) не в том возрасте, но мне больше по нутру романтика скажем Алых парусов. Кстати фильм по этому произведению я смотрел ближе к подростковому возрасту, но и он меня тоже, что называется, не зацепил.

Книга, написанная в необычном для Грина стиле — без сильно завернутых фраз. Написана достаточно просто. Поэтому читается легко. Очень грустное произведение. Однако я не могу назвать финал трагическим. Ведь все-таки, герои добились своей цели. Они встретились. Они спасли друга. А вот Давенант не думал о себе... Кстати сказать, это хороший пример, что не надо курить. Если бы Тиррей не курил, берег свою ногу, может, он и остался бы жив...

Невероятно замечательная книга! Почему люди не летают? Потому что они совершают зло. А любое зло, даже самое маленькое, даже самая маленькая плохая мысль о человеке приковывают нас к земле и не дают полететь. Чтобы полететь (понятно, что все-таки, закон земного притяжения не изменить, поэтому мы летаем в душе — в огромном блистающем мире) нужно быть добрым. Ко всем людям. Если мы добрые — мы счастливы. Другое дело, что Грин-то говорит, что этому блистающему миру нет места в мире реальном, полном зла. Поэтому Друда и убили. Но нужно извавляться от зла! Тогда «человечество разом пойдет в страну Цветущих Лучей». Гениальная книга, очень красиво написанная. Так умеет только Грин...

«Алые паруса» — повесть о чуде, о вере в него, о жестокости этого мира, об умении противостоять ей. Ассоль представляет собой чистое, нежное, ласковое создание, в котором собраны лучшие качества человека.

Люди, прожив некоторое время в обществе, начинают поглощать жестокость мира. Ассоль же будто осталась ребенком. Она получала больше жестокости, чем остальные, но не стала такой, как они. «... разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого-то они не могут». А Ассоль может. У ее хватило сил противостоять этой жестокости, она смогла оттолкнуть ее от себя.

Но, хотя Ассоль и осталась ребенком, она при этом живет. Живет по-настоящему. «Теперь дети не играют, а учатся. Они все учатся, учатся и никогда не начнут жить. Все это так, а жаль, право, жаль».

Ассоль верила в чудеса. Верила, что он правда придет. Принц на корабле с алыми парусами. Ни разу не сомневалась. И дождалась своего Грэя. «Совершенно такого».

Почему же сбылось такое волшебное чудо? Как? Ведь, как говоря, чудес на свете не бывает. А это совсем и не чудо, или, правильнее сказать, — обыкновенное чудо. Чтобы оно исполнилось, не нужно никакое волшебство. Достаточно одного настоящего Человека. Который умеет любить по-настоящему и готов исполнить такое простое, но нужное желание своей второй половинки. Грэй «понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками... когда душа таит зерно пламенного растения — чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии... Но есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение и — вовремя сказанное, нужное слово.Владеть этим — значит владеть всем. Что до меня, то наше начало — мое и Ассоль — останется нам навсегда в алом отблеске парусов, созданных глубиной сердца, знающего, что такое любовь».

«Но зла вы никому не причиняйте никогда...» Это же так просто. Взгляните в окно, обнимите любимого человека, извинитесь перед тем, кого обидели. Для этого вовсе не надо быть таким романтиком, как Ассоль и Грэй. Надо просто быть хорошим человеком. И все-таки хоть чуть-чуть, но верить в чудеса. Они правда сбываются.

Все мы, кто раньше, кто позже, читали «Маленькую хозяйку большого дома» Джека Лондона. Переживали за героев романа, по-настоящему горевали над трагическим финалом.. Александр Грин попытался изобразить приблизительно то же самое на пяти страничках. Сюжета, как такового, конечно, нет, есть просто картинка с парой-тройкой красивых фраз и несколькими полунамеками.. Причем в картинке явно чувствуются не то что фальшь, но какие-то совершенно несовременные манерность и искусственная красивость.. Наверно, в его время это выглядело эффектно, но сегодня, думается, такой рассказ понравится далеко не всем читателям.

Я отчетливо помню, как познакомилась с этим произведением... Наверное даже день- воскресенье... Ребенку 90-х с убогими идеалами, запутанностью и безумием переменчивостью идеалов, отсутствием интернета была особенно «вникуда» уходить... Кто-то вообще не рос, ничего не читал... Кто-то смаковал иностранную экзотику с экранов видеомагнитофонов с гнусавым закадровым переводом. И читала, я по своим теперешним меркам мало... Но вот всяких постановок и пьес тогда хватало. Тогда я и узнала именно из театральной постановки историю, которая поразила меня своей реалистичностью, и в тоже время это была лиричная, романтическая история... В какой-то момент — настоящий сюр, когда Тиррей идет по дороге и чем больше он проходит, тем кажется дальше становиться город.

После этого появилось острое желание- прочесть книгу. Для меня это было настоящим спасением.

Глубокое произведение, очень метафоричное, такое похожее и не похожее на все произведения Грина...

Как тут выставлять баллы или оценки, если это просто шедевры, без которых не сможет повзрослеть ни одна душа?

Данный рассказ интересным образом пересекается со стивенкинговским «Худеющим». Только у Стефана Эдвиновича все расписано и детализировано, а у Александра Стефановича = только набросок, мысль... А действительно интересный получился бы из Грина хоррорист))

Неубедителен агент застреленный Гансом. Все таки спецподготовка, физподготовка, огневая подготовка — охранка ведь, а не кружок макраме. ИМХО, Ганс где в начале красочного своего разоблачения агента уже валялся бы с поломанным горлом или связанными за спиной мизинцами. Александра Стефановича подвело с по всему недостаточное знакомство с предметом. И наверное хорошо. что знакомство было недостаточное)))

Евстигней однозначно асоциальный тип. Склонен к немотиированной агрессии, неадекватно реагирует на непривычные раздражители. Не моется к тому же... Вообщем что то похожее на дегенерата. Думаю таких «русских душ» в любом дурдоме от Варшавы до Лиссабона тоже наберется сотню дюжин на пятак

Баранов видимо психически нездоровый тип. Ехать за тридевятьземель. претерпеть , что называется «тяготы и лишения» и пройти километры джунглей, чтобы сказать — «я устал, убете меня ради бога» В нормальной жизни подобные типажи наверное ограничились бы кокаином и русской рулеткой. Так что здесь или Баранов того, или Грин...

Злой рассказ. Автор в какой то степени и есть Гольц — нелепый, растрачивающийся бесцельно, обладающий «даром». Безусловно отрицательная в глазах Грина «толпа» — обычные люди, нормальные так сказать люди. И ожидать от них чего либо кроме непонимания по меньшей мере странно.

А если пофантазировать и представить толпу Гольцев в которой обычный человек не стреляется от несчастной любви, а воспринимает это без истерик?

Самое забавное в этом рассказе

Интересная вариация на тему гоголевского «Портрета», более светлая и обнадеживающая, если можно так выразиться.

Герой, предлагавший логикой исцелить любовь, понял ее природу, столкнувшись с разгулом стихии — землетрясением и наводнением. Лев стал Лёвой — родился человек, осознавший, что простая человеческая жизнь вовсе не измеряется отвлеченной логикой, как бы прекрасны и убедительны не были ее построения. Иногда об этом стоит помнить...

Мне кажется, вещь на большого любителя. Вряд ли можно написать что-то путное о всепоглощающей трагической любви, ограничивая себя рамками 10-20 страниц. У Грина получилось красиво, очень эмоционально, но... неубедительно. Рассказ воспринимается просто как некая информация о случившемся, он не трогает, вместе с героем не переживаешь...

Книга, которую по праву можно назвать визитной карточкой писателя Александра Грина: добрый, умный, какой-то интеллигентный рассказ о том чудесном, встречи с которым мы бессознательно ожидаем всю свою жизнь..

В этой книге, как и должно быть в Настоящей Большой Литературе, на первом плане стоят человеческие мысли, эмоции и отношения, но... ее при этом все равно очень интересно читать. Герои романа выписаны настолько умело, что представляются живыми людьми, а их мысли, чувства и поступки так порядочны, что им нельзя не симпатизировать.

Единственное, чего категорически не стоит делать при чтении романа, так это торопиться — он не располагает к быстрому чтению. Удовольствие от книги, от того чудесного романтического мира, который в ней описан, должно получаться дозировано. По этой же причине роман, должно быть, мало понравится молодому поколению — сюжет недостаточно динамичный, приключений и сражений — кот наплакал, герои — отнюдь не супергерои.. А читать, наслаждаясь мыслями, чувствами, переживаниями и Поступками людей они еще не умеют...

Замечательное произведение во всех смыслах, которое дает надежду на чудо и сказку , в нашей жизни. Главная героиня в своей детской наивности очень мила и непосредственна, достойный во всех отношениях Грей. Все их поступки и мечты, слова и действия, просто завораживают.

Самое главное , во что хочется верить , после прочтения , в то что мысль материальна, если она искренняя и добрая!

Произведение для неисправимых романтиков и людей с верой в чудеса и доброту!

Впервые читала «Алые паруса» в подростковом возрасте. Тогда показалось «розовыми соплями» и абсолютно не понравилось. Но прочитав повторно несколько лет назад посмотрела на эту повесть совсем по-другому. В определенном смысле, «Алые паруса» — это русские «Хроники Нарнии». Это не столько сказка, сколько притча, имеющая общие корни с Евангелием. Притча о вере, о человеческой душе любящей Бога, верящей в пророчество и ожидающей Спасителя, который избавит ее от страданий в грешном низменном мире. Не знаю, был ли Грин верующим, но он несомненно хорошо знал Библию, и наполнил рассказ библейскими мотивами. Сознательно ли? Случайно ли? Это история о Вечном, и поэтому сколько бы лет не прошло, она всегда будет касаться наиболее тонких струн человеческой души, напоминая о главных духовных ценностях: Вере, Надежде и Любви.

Книга оставляет двойственное впечатление. С одной стороны это действительно красивая и сильная вещь, по праву считающаяся одним из главных символов русской романтической литературы.

С другой же... — это повесть для одноразового прочтения. Ее беда (хотя, может быть, и наоборот) в том, что в первый раз она, как правило, читается в юности и достаточно простой сюжет книги запоминается в это время чуть ли не наизусть. Получается, что при повторном обращении к повести ее сюжетная интрига читателя как бы уже и не очень интересует — он ее хорошо знает. А остальные достоинства книги (собственно сам текст, какие-то глубинные смысловые слои и т.д.) в ней не настолько сильны, чтобы приносить удовольствие просто от чтения. Вот и выходит — возьмешься читать повесть повторно — а такого удовольствия, как в юности, от нее уже не получаешь..

Одна из моих любимых вещей у Грина. Жаль, что эта повесть так опошлена многими поколениями — ах, неземная любовь, ах, романтика. Грин романтик в первую очередь, но «Алые паруса», на мой взгляд, произведение не только и не столько о любви. Это произведение о счастье, о мечте и о том, что если человек в силах исполнить мечту другого, он должен это сделать, и тогда мир станет лучше и счастливее. О том, что человек не является богом, но когда он творит радость для другого человека, то приобретает черты божественного. О том, что нужно быть более чуткими, вдруг в нашей власти воплотить чью-то мечту. Иногда для этого нужно так мало.

И в этом, может быть, суть любви. Подобные книги начинаешь понимать с возрастом, когда появляются первые потери и осознание того, что ты мог совершить чудо для кого-то, но что-то помешало.

Читать и перечитывать можно всем. Своеобразнейший, самобытнейший язык Грина нельзя полюбить через силу, это либо происходит, либо нет. Если этого не произошло, не надо стараться, значит, это просто не ваш писатель. Но если произошло, вы раз за разом будете открывать для себя новое и черпать наслаждение в этом нездешнем языке.

Практически хрестоматийный рассказ. Не знаю, как сейчас, но в советское время трудно было найти человека, который его не знал бы... В этом рассказе весь Грин — человек, который из любых, казалось бы самых обыденных вещей, мог сделать великолепную романтическую историю.

А это — и вообще шедевр: всего несколько страниц, а жизни учит гораздо больше и лучше, чем многие пухлые романы-многотомники....

Рассказ-притча созвучный афоризму Ф. Сиднея «Либо я найду свой путь, либо проложу его сам». По-моему, прекрасный пример для подражания.

В молодости Грин прошел мимо меня — так, пытался зацепить «Алые паруса» и не впечатлился. «Бегущую по волнам» прочитал именно впервые и не сказать, чтобы уж сильно вдохновлен. Атмосферный писатель-романтик с большой долей условности в воссоздании мира и посредственным языком. Понятно, что и к Достоевскому есть претензии по части манеры изложения, но все же прямо на первых страницах «Бегущей» пошли «коронные» фразы: «Едва я закрепил некоторое решение, вызванное таким оборотом мысли, как прозвонил телефон, и, отогнав полусон, я стал слушать». «Я оборвал фразу и водрузил трубку на место. Это было внезапным мозговым отвращением к бесцельным словам, какие я начал произносить по инерции». Поверьте, это не выдергивание из контекста предложений, звучащих как буквалистский плохой перевод с иностранного языка. У меня определенно местами складывалось впечатление, что автор специально «плохо» пишет для решения каких-то целей. Вычурность языка мне местами напоминала манеру излагать мысли Владимира Соловьева (ведущего) в его «Евангелии»: «Пройдя анфилады комнат, я обнаружил вход к Мойдодыру. Стиснув зубы, рывком бросил свое тело» и проч.

Мне показался романтизм Грина каким-то безвоздушным, насыщенным аллегориями, символами, вполне себе безжизненным и условным. Понятна популярность Грина в 60-е годы у молодежи: «такого не было» плюс романтизм, но по прочтении «Бегущей» — зрелого, одного из самых известных романов Грина ощущения большой его значимости не сложилось — так, подростковое чтение. Зная биографию автора, понятно, почему его потянуло в создание сказочных миров, так непохожих на тот, в котором он жил, но примерно в это же время обреченный умирать в пробковой камере Пруст или тоже умирающий клерк Кафка пытались «заговорить» смерть, решая художественные задачи, не сопоставимые с теми, которые ставил в «Бегущей по волнам» и других сказках Грин.

Тексты Грина обладают удивительным свойством — они полны какой-то неуловимой, ускользающей магии, которая придает совершенно обычным вещам волшебную окраску и притягательность. Никакие истории о настоящих волшебниках, иных мирах и прочих фантастических событиях не сравнятся с ними по производимому эффекту. Мне кажется, секрет в том, что Грин подмешивает в каждое свое более ли менее реальное событие и персонаж совершенно правильную дозу волшебного — так, что на вид его вроде и незаметно, но все же это ощущается в тексте очень сильно.

Макс Фрай, взявший, как оказалось, именно из этого романа свое знаменитое «Власть Несбывшегося» — весьма слабое подобие, притом, что М-Фрай использует, по сути, тот же прием: берем реальность и наносим чуть-чуть волшебного на каждую из ее граней. Скажем так, у М-Фрая это выглядит как слишком грубый и явный эскапизм, попытки несчастного создания поверить, что в мире есть хоть что-то хорошее (а поскольку пессимизм героя не позволяет ему поверить, что что-то хорошее бывает в реальности, остается выдумывать для этого всякие события волшебного свойства). У Грина же изначально нет никакой четкой границы между реальностью и волшебством, нет и противопоставления реальности и магии, его мир — сам по себе немного сказочный.

Некоторый элемент сказочности придает вещам Грина его удивительная география. Наряду с обычными городами вроде Парижа или Ниццы (которые, впрочем, только упоминаются), встречаются и многие другие, выдуманные, вроде Лисса и Гель-Гью. Удивительные небольшие города-порты у моря, в которых все еще строят парусные суда и устраивают карнавалы. Интересно, составлял ли кто-нибудь карту или путеводитель на базе романов Грина? С удовольствием поизучала бы такую вещь) В «Бегущей по волнам» вопрос географии особенно интересен, потому что герой плывет на паруснике через несколько городов, и проследить его путь.

В целом «Бегущая» — совершенно волшебная морская история вполне в духе Грина. В ней есть и злобный пират, и некое подобие морской нимфы, и карнавал, и таинственная девушка.

Тоже интересно, неужели никто не написал, скажем, диссертацию на тему «Женские образы в романах Грина»? Это удивительно интересно разбирать и сравнивать. В «Бегущей» есть герой-мужчина и два главных женских персонажа — милая веселая Дэзи и холодная величественая умница Бичи Сениэль, бывшая хозяйка парусника. И что забавно, структура отношений между этими тремя героями очень напомнает отношения в «Блистающем мире» — между Друдом, Руной Бэгуэм и Тави Тум. Именно Бичи Сениэль и Руна Бэгуэм с самого начала захватывают внимание и читателя, и героя. Согласитесь, эти девушки достаточно похожи — они обе поражают своим достоинством, выдержкой, даже величественностью. И герой очень быстро попадает под их очарование — стоит буквально один раз увидеть их. С другой стороны, ни Бичи, ни Руна — не пара герою, и это вполне очевидно, несмотря на всю их притягательность. В итоге каждое из этих увлечений забывается достаточно быстро.

Совсем другой типаж — это Тави и Дэзи. Милые, веселые, слегка взбалмошные, уютные и теплые люди; девушки, которые не поражают до глубины души при первой же встрече, но с которыми зато вполне можно провести потом много лет. Именно с ними в итоге и остаются герои. Обе конструкции отношений по сути — иллюстрация поговорки про синицу в руке.

Еще один момент, который меня очень задел и в «Блистающем мире», и в «Бегущей» — скажем так, отказ от власти, отказ от представившейся возможности, если ты понимаешь, что реализация такой возможности будет противоречить твоей внутренней сути. Руна Бэгуэм предлагает Друду, грубо говоря, объединиться и перевернуть мир, используя его необычную способность. Руна принимает решение и пытается добиться своего, играет ва-банк. Друд отказывается, прекрасно осознавая, что это «не его». А вот Бичи Сениэль не делает такой ошибки. Она гоняется за своим бывшим кораблем, «Бегущей по волнам», пытаясь вернуть его, прилагает к этому все усилия. И когда наконец получает корабль обратно, понимает, что оставить его было бы совершенно неправильно, и волевым решением избавляется от него. Корабль гибнет, но у меня складывается странное ощущение, что Бичи принимает решение, которое потом спасло ее саму, как личность. В отличие от Руны. По сути, все просто: смирение является путем к спасению, умение вовремя отказаться от своего самого сильного желания иногда лучше, чем его исполнение. Пожалуй, мне история этих двух девушек даже более интересна, чем история самих героев и их простых веселых спутниц.

Изысканный и немного странный романтический рассказ. Несомненно, он полон очарования. Почему? Потому, что «подлинный случай, закованный в безмятежную простоту естественного верного тона, какого жаждем мы на каждом шагу всем сердцем, всегда полон очарования» (с). Пускай, даже, рассказ вовсе не о достоверных событиях. Хотя.. кто знает? :wink:

«Крысолов» и «Фанданго» по мастерству исполнения стоят в творчестве Грина отдельно и вместе.

Соединение реалий сурового и голодного быта времён гражданской войны с символическим вымыслом создают новую, — «гриновскую», — реальность.

В этой реальности есть и светлые, и тёмные стороны, и автор искал способы, какими можно выбраться из тёмных лабиринтов, населённых нечистью, в пространства Гель-Гью, Лисса и Зурбагана...

Свобода.... Воля... Душа человека рвётся на волю, но путы социальной обусловленности вросли в наши тела. Грин фантастически-совершенным образом раскрывает этот конфликт.

Моя самая любимая из гриновских. Еще ценю «Дорогу никуда» — и тут, и в ЗЦ замечательно передана атмосфера романтики. Никто так, как Грин, не способен передать ощущение чуда, того Несбывшегося, что витает совсем рядом, вокруг тебя, неуловимое, как сновидение.

Блестяще.

Знаете, я учусь в 8-ом классе. недавно учавствовала в олимпиаде по литературе. там сочинение нужно было написать на Словоохотливого домового. я выделила главной проблемой взаимоотношения в семье.

но всё же я не поняла главную мысль произведения. иещё я не поняла момент, когда Анни поцеловала друга её мужа, а потом посмотрела на них, юудто оба они были ей одинаково дороги.

очень прошу, помогите, пожалуйста, разобраться))

Произведения позднего периода творчества А. С. Грина оставляют впечатление, что писатель шёл к неким качественно новым для него художественным открытиям, соединяющим свободное владение перемещением в параллельные реальности воображения с одновременным умением отличать истинные миры от фальшивых. Проблема весьма актуальная и в современной фантастике, но знакомая ещё символисту и фантасту Грину.

В повести заложен заряд зримой «кинематографичности», — не удивительно, что «Колония Ланфиер» была-таки экранизирована в Чехословакии. Произведение читается как отменный сценарий приключенческого фильма, — непременно цветного. Тут и бегство на окраину мира, и неожиданное обретение сокровища, и туземная красавица, и — супергерой... Завидую тем, кто прочтёт повесть впервые.

Произведение, — демонстрация мастерства Грина — фантаста, свободно владеющего приёмами придания достоверности Невероятному. Сам Грин предпочитал называть себя не фантастом, а символистом, но «феерично-реалистические» способы странствия в параллельные измерения заставляют поверить, — Грин уверенно становился одним из ведущих российских ф а н т а с т о в (в том смысле, какой мы вкладываем в этот термин сегодня, почти столетие спустя).

Мистический предмет, вручённый рассказчику цыганами, служит ещё и своеобразным индикатором подлинности произведений искусства: одна поделка превращается под действием кристалла в мусорный хлам, в то время как настоящая живопись становится входом в иную реальность.

Тот же эффект «реализации» срабатывает и в лучших произведениях Грина.

Рассказ, конечно же, о Духовном Поиске. ГГ, необычный человек, покинув родные края и любимую девушку, отправляется в последнее путешествие, вместе с людьми близкими ему по духу... «Фелицата», ее капитан и команда, пришли в Лиссу за своим лоцманом, который принесет удачу и проведет через опасности. Александр Грин явно понимал в эзотерике!

Схематично написано и очень просто. После этого рассказа отбилось желание знакомится с «малой формой» Грина :frown:

На корабле Санди появляются два загадочных человека, которые приглашают его с собой. С этого момента таинственное начинает проростать через ткань повествования. Санди попадает в гигантский дом, где в каждой комнате ждет неожиданность или необыкновенная встреча. Где в реальности можно найти такие здания? Санди находит легендарную золотую цепь и встречает биоробота Ксаверия. Кстати, можно заглянуть в книгу В.Бугрова «1000 ликов мечты».

И где в этом романе реальность? Можно назвать его притчей, но никак реалистическим произведением.:dont:

До сих пор, когда читаю в книжке тот момент, когда Асоль поднимает глаза от книжки и видит в окне алые паруса и бежит к морю, на глаза наворачиваются слезы ))

«Когда для человека главное — получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но, когда душа таит зерно пламенного растения — чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя.»

«Блистающий мир», на мой взгляд, — самое необычное, даже нехарактерное произведение Грина, оно же, возможно, — самое интересное. Если основную часть творчества Грина можно отнести к романтизму, иногда – реализму, то это – отчетливо символистский роман. Его можно назвать и психологическим и романтически философским. Со всей гриновской серьезностью здесь исследуется вопрос о том, что будет, если привнести в мир истинное (иначе говоря, обыкновенное), то есть не религиозное и не «научное» чудо. Хорошо известно, что и сам Грин не признавал этот свой роман фантастическим, говоря, что в нем летает не человек, а его дух или душа (мечта). Действительно, если только буквально воспринимать полеты Друда, то содержание романа выглядит несколько наивным, во всяком случае, психологически малоубедительным. Слабо верится (хотя сам Грин, возможно, думал иначе), что зрелище летающего человека (в цирке!) могло каким-то очень серьезным образом подействовать на молодую богатую аристократку Руну Бегуэм (даже при том, что она никогда не видела фокусов Дэвида Копперфильда). И совсем уж невероятной кажется общая паническая реакция зрителей – человеческая масса, в среднем, далеко не так впечатлительна, и это-то часто читается между строк у самого Грина. То же касается и преувеличенного внимания к Друду «властей». Всё это придает повествованию оттенок условности и сказочности. Но этот оттенок своеобразен и интересен. Надо признать, что, в целом, мир, вымышленный Грином, обладает внутренней логичностью, проистекающей из чуда.

Другое дело, если воспринимать полёты Друда как некое явление, разрушающее консерватизм и косность далеко не идеально устроенного мира. Этим «явлением» может быть и просто какая-то идея, например, социальной революции. Вот в этом случае сопротивление, возмущение среды, как все мы знаем, может быть колоссальным. Конечно, едва ли сам Грин полагал полёты Друда символом революции, или вообще чего-либо конкретного. Скорее, он выражал стремление человека к свободе, к освобождению от всяческих оков (его постоянный мотив), хотя бы даже и земного тяготения (в этом смелость гриновской фантастики). Но, конечно, как всякое хорошее произведение, «Блистающий мир» не исчерпывается формулировкой единственного варианта понимания и, в силу этого, оценки его читателями заметно разнятся.

Хочется отметить весьма оригинальный авторский язык романа. Поначалу трудности восприятия длинных предложений, интонации и некоторых необычных слов могут возникнуть и у искушенного читателя — небольшой по объему роман читается довольно долго. Но преодоление таких трудностей – занятие приятное. Особое «непонятное» настроение внимательному читателю гарантировано. Может быть, не всем оно придется по душе.

К недостаткам (весьма относительным, правда) книги относятся заметная размытость и несвязность сюжета, всё-таки не очень уместная в романной форме. Например, хочется несколько большей определенности в судьбе Тави Тум — ведь, автор, кажется, ей симпатизирует. Скорее всего, Грин просто не захотел придумывать для нее какой-то бытовой «хэппи-энд» в своем возвышенном символизмом романе. Всё же эту книгу смело можно отнести к классике русской литературы начала двадцатого века. Финал романа одновременно трагичен и оптимистичен, на мой взгляд. Друд мертв. Но, ведь он действительно возник «ниоткуда». Значит, в любой момент может появиться тот или иной новый «друд», парение человеческого духа никогда не прекратится. (Строго говоря, из текста не следует с полной достоверностью, что Друд погиб. Можно говорить лишь о «выздоровлении» Руны.)

PS. Аудиокнига хороша. Рекомендую!

И не только немецкие имена сближают здесь Грина и Кафку, просто у Грина ещё есть налёт какой-то романтики, что ли... Но это жизнь, как приговор, это уже безысходность и кошмарная вязь времени и пространства Кафки: как верёвочка не вейся: Процесс...

провокатор — «светлый луч» в темноте подполья: государство — это власть, облеченная какими-то обязательствами перед гражданами (меж которыми и обеспечение безопасности, т.е. защита общества от экстремистских, бандитских поползновений), что и должно защищать: на то и жандармерия, и провокаторы (внедрённые агенты, перевербованные террористы), и «шпики» (агенты наружного наблюдения)...

как много зависит от терминологии и слова: у них «шпионы», а у нас «разведчики»... да, симпатии автора явно не на стороне «ротмистров» и «шпиков» (быть может из-за того, что их профессионализм не всегда на высоте? нет ещё ни Путилина, ни Фандорина — им-то благородства не занимать: во благо России служат..., оттого и полный респект и от авторов, и от благодарных читателей)

А здесь продажный провокатор и опереточный филёр.... А ведь всё просто: автор не с той стороны баррикады.

Его Превосходительство Террор.... год написания — 1907: всю Россию будоражит декабрь 1905, плюс поражение в войне.... Революция без насилия — ничто, и это «ничто» романтизируется: революционная, «подпольная» лирика и надвинутая по самые брови «шапка-невидимка» (тайные дискуссии, конспирация, бомбы в пакетике, вместо чернослива, идеи, явки, пороли, шпики, охранка, тюрьма, каторга, эшафот, самопожертвование во имя...)

и в то же время люди, и ни что им человеческое не чуждо, вот только «социальный» вопрос их испортил и маленький офицерик вдруг превращается в «маленького Марата», в «Тамерлана в миниатюре», который всё-таки даёт свой последний кровавый (и по-нашенски столь же бессмысленный и безобразный) бой.

и ему страшно....

Отличный рассказ! Я прочитал его после «Алых парусов». Он нисколько не хуже. Описывается как в необычных условиях возникает и развивается любовь мужчины и женщины. Я на всю жизнь запомнил заключительную фразу: «Они жили долго и счастливо и умерли в один день»

Историю любви и предательства?...

Вот и все предательство.

Девушка там такая... она «пыталась ловить руками рыбу в ручье, стукала по большому камню, что на перекрестке, слушая, как он, долго затихая, звенит, и смеялась, если видела на стене желтого зайчика». Муж ее честен, добр, прост, любит ее больше жизни и не помнит свои сны. Он искренне восхищается другом своей юности, моряком, который «скоро приедет... он будет у нас, когда его трехмачтовый «Синдбад» попадет в Грес», но никогда не выбрал бы себе подобную жизнь. Для нее же каждое слово из писем моряка заключает в себе «камень, подобный поющему камню на перекрестке, ударив который, слышишь протяжный звон».

Она могла бы равно любить их обоих. Домовой не поймет. Надо быть человеком.

Прочитала «Алые паруса», когда была отчаянно влюблена. Когда дышала любовью. Когда вся Вселенная свернулась до размера моей души и наполнилась только чувством, бушевавшем во мне. Поэтому всю романтику, силу чувств и даже ощущения природы воспринимала как свои. Я была там и видела всё своими глазами. И радовалась за то, что «люди встречаются, люди влюбляются...»

Оценка моя восемь, потому что Ассоль настолько беззаботна по-жизни (если можно так выразиться), а также зацикленна на корабле под алыми парусами, что, по-моему, это граничит с психическими отклонениями.

И ещё Грей: с такими «приготовлениями» увезти девушку, даже ни разу не поговорив с ней. Очень смело для будущей совместной жизни.

Но это уже не так романтичо, как порыв. Это — когда уже Вселенная расширилась.

P.S. Так хочется, чтобы мечты о чудесах воплощались во имя любви.

Ну что тут можно сказать...

«Очень понятно! Все перевернулось и в ПеРеВеРнУтИи оказалось на своем месте!» — так сказала возникшая в жизни Александра Каура (героя) жена Лиза.:smile: Этой грамматически исковерканной фразой выражена суть.

Музыка, искусство, вкус...у Грина — просвещенность и изысканность. У его героя тоже. Здесь сочетание духовного и телесного, бытовых передряг, голода, созерцания и ритма «Фанданго». Теперь у меня есть любимый рассказ в гриновской стилистике. Я рада.

А я думаю, очень достойно. «Горе от ума», волнующая тема, нестареющая и, что главное, — всегда актуальная. Сюжет занимательный, описание внутреннего состояния (хм..внутренних состоянИЙ?) Галя прописано более чем искусно.