По сравнению с «Darwin», это, конечно, отстой, но «ониксы» у меня почему-то долго не живут, попробую сменить бренд и притерпеться к дурацкому интерфейсу.

А вот и свежее дигматическое наполнение:

Давно не читал Пехова. В память о «Страже» я иногда посматриваю в его сторону, хотя до сих пор ничего сопоставимого не попадалось. Но я мышка упорная, да и кактус этот – не то чтобы кактус-кактус, а, скорее, агава с соответствующими производными. Будем пробовать.

Ещё одна контрольная закупка. Тот случай, когда бог дал человеку талант в короткой форме, но он упорно пытается в крупную. Биобоевик, растянутый в трилогию, мне скорее понравился, чем нет, а вот зеркала со снежными королевами совсем не покатили. Но сеттинг «Инквизитора и нимфы» был хорош, посмотрим, что принесёт новая игра на том же поле.

Неожиданное продолжение одной давней малотиражки, вышедшей десять лет назад. Джоунс, известный в русскоязычном пространстве единственным рассказиком «Уровень шума» (БСФ, Том 10, 1967 год), автор крайне редкого гуманитарного направления НФ. У него больше про гносеологию или социологию, чем про ракеты, этим он и интересен. К сожалению, Золотой Век задавил первые ростки гуманитарной НФ своими атомными пистолетами, а Новая волна окончательно смела это направление со страниц истории, потому что описывать тараканов в голове гораздо легче и веселее, чем пытаться в этих тараканах разбираться и искать рациональные компоненты.

Ещё одна малотиражка подшофэ – нонфикшн про сайенс-фикшн. Джордж Слассер – один из умнейших критиков Золотого века. Возможно, это ему несколько мешало. Иногда он заигрывался, подобно Алексу Паншину, и начинал реконструировать реальность вокруг красиво сформулированной идеи. С другой стороны, если заглядывать в тексты произведений настолько глубоко, что взгляд начинает цепляться за всё более тонкие материи, критик неизбежно оказывается в сумраке, где блуждают смутные тени подсознания автора. Реальность там недуальна, поэтому любые логические построения действительны и равноправны, даже если они противоречат друг другу. Как и Паншина, Слассера можно читать, чисто эстетически наслаждаясь вязью мыслей, сплетающихся в красивые узоры. По-моему, это первый перевод Слассера на русский, надеюсь, этот блин не вышел комом.

И немножко букинистики:

Я прикупил трёхтомник Хайнлайна от «ОКО», это было совершенно необходимое дополнение к коллекции. Иллюстрации в этих книжках – чистая слеза и квинтэссенция эстетики 90-х:

Не знаю, чего в них больше, графической смелости или эстетического хамства, это такие пестни новой русской революции, когда всё стало можно, а можно было и так, и сяк, и как попало.

Вторая букинистическая услада для глаз – первая публикация «Двери в лето», изданная переводчиком чисто коммерческим способом, «на свои кровные»:

Иллюстрации – сплошной «пуантилизм под Гансовского», с бонусным портретом Арбитмана в послесловии. Ну, эти картинки я уже в обзорах выкладывал и разбирал, скину сюда парочку для примера:

И последнее приобретение – третий том Желязны с ненавистным Гордеевым:

Многие настолько ненавидят Гордеева, что специально покупают эти книги и потом пишут отзывы в «Читай-городе» и других местах, чтобы рассказать всем, как сильно они его ненавидят. Некоторые успевают это сделать даже до начала официальной продажи книг. Я, в принципе, толерантен к Гордееву и даже планирую прикупить Ведьмака в его исполнении (надо только разобраться с местом на полке), вот что меня всё больше беспокоит в новом «Амбере», так это чисто литературное качество перевода. Желязны был человеком с огромным эстетическим багажом, поэтому использовать в переводе просторечия и корявые обороты, даже если это на 78% близко к исходному тексту, мне кажется не самым лучшим решением. Между подстрочником и вольным пересказом существует большой диапазон для маневрирования, однако найти в нём сбалансированную позицию не всегда просто, и не всем это удаётся. Но лучше уж иметь дело с тем, кто пытался, и не смог, чем с тем, кто вообще не понимает, о чём речь. Будем терпимее друг к другу, Новый год на носу.

Всем тепла!

Сначала Желязны с Гордеевым:

Как и у всякого любителя фантастики, у меня скопилась куча разных изданий «Хроник». Одно время я пытался от них избавиться, но преуспел только с самиздатовскими тетрадками Гилинского, (о чём сейчас очень сильно жалею). К новой редактуре перевода можно относиться по-разному, и именно так я к ней и отношусь. Точность перевода имеет значение, если вы исследователь, а для читателя куда важнее неуловимый и трудно формализуемый аромат истории и музыка слов. Их восприятие сугубо индивидуально и во многом зависит от эффекта импринтинга. Стыдно признаться, но я с наибольшим удовольствием перечитываю «Эмбер» в флп-шных переводах из «Монстров Вселенной». Они, конечно, корявые, но при этом какие-то более живые, чем все прочие варианты. Что касается иллюстраций Гордеева, то я обнаружил, что согласен принимать Гордеева таким, какой он есть. Другого иллюстрированного издания «Хроник» нам в ближайшем будущем всё равно не светит, а книжка хоть с какими-то с картинками куда лучше, чем книжка вообще без картинок. Я даже думаю (сейчас полетят камни), что прикуплю Гордеевского «Ведьмака», уж больно красиво он оформлен, и «Век дракона» на рыхлой порыжелой газетке по сравнению с ним выглядит совсем убого. Да, у Гордеева полно проблем и с анатомией и с… пусть будет «физиогномикой», но альтернатива Ашмариной нисколько не лучше.

И немножко малотиражек:

Последний том сс Чеда Оливера от Бурцева. Как жаль, что на этом всё закончилось, у Оливера хватило бы вещей ещё на пару томов, но гуманитарная ветвь НФ почему-то не пользуется ажиотажным спросом, и её любителям приходится подбирать только крошки со стола. В этом томике припозднившийся роман Оливера о добровольных робинзонах космоса, вторичная, но очень своеобразная история. Она выглядит так, будто Дэймон Найт решил написать нечто среднее между «Туннелем в небе» Хайнлайна и «Пленённой Вселенной» Гаррисона. Этакая воплощённая тень Золотого века НФ.

На этом "полярис" кончился, началась "подшофэ":

Детектив Энтони Бучера – вещь среди любителей сайфай известная, но на русском до сих пор не появлявшаяся. Бучер собрал в качестве персонажей всех видных представителей LASF и Хайнлайновской «Маньяны» во главе с Грандмастером. Вещь, рассчитанная на фэндом и написанная исключительно для своих, пережила свою эпоху. Правда, её смысл и ценность зеркально перевернулись: тогдашним фэнам было прикольно играть в угадайку, узнавая по разговорам и манере поведения знакомых им писателей, а нынешнему поколению, вооружённому расшифрованным списком персонажей, книга позволяет познакомиться с манерами поведения и особенностями речи творцов Золотого Века НФ. Как «Зелёный огонь», «Возвращение Уильяма Проксмайра» и другие подобные вещи, «Ракета» превращает скупые библиографические справки в живых людей со всеми их достоинствами и недостатками. На мой взгляд это очень ценное дополнение к любой, самой подробной биографии.

Кое-что и родных пенат:

Российская фантастика начала прошлого века между 20-м и 30-м годом. Иллюстративный материал к караваевскому «Краткому курсу». Половина вещей, конечно, читанная, но поставить на полку до сей поры было нечего, всё больше в электронке. Теперь – в виде бумажной антологии, жаль, иллюстраций не так много, как хотелось бы.

Нонфикшн я уже давно зарёкся покупать, потому что текущая очередь на прочтение превышает все мыслимые сроки человеческой жизни. Но в магазинах то и дело что-то само прыгает мне в руку и приходится с этим смиряться.

Я помню, что пришёл в магазин совсем за другой книгой Софьи, а именно «Воры, вандалы и идиоты», но на полке её не оказалось, и девочки в зале ничем не смогли помочь, пришлось удовлетвориться подвернувшимися «Фениксами», а «Идиотов» отложить на потом. (Я люблю ходить ногами по книжным и трогать руками, от заказов в Тырнете не так вштыривает, если вы понимаете, о чём я). Книги Багдасаровой об искусстве написаны легко и непринуждённо, её взгляд на вещи уникален и индивидуален, и там, где другой искусствовед потратит тысячу слов, она обойдётся двумя. Так что «Фениксы», безусловно, must read, но «Идиотов» хочется по-прежнему.

И теперь — мемуары:

Неожиданная книга в моей корзинке. Сам не понимаю, чем зацепила. Но из всей «стадионной тусовки» я без отвращения относился только к Андрею и Бэлле. Возможно, потому что мало о них знаю :). Мемуар Вознесенского, ожидаемо, сложносочинённый, все предложения бредут окольными тропами, слоги в завитушечках, ни слова в простоте. С первых строк поэт заходит с козырей и живописует столкновение творчества с Системой, не знаю, куда дальше понесёт его мысль, успел прочесть лишь одну главу, пока ожидал марокканского осьминога в «Гадах», где традиционно обмываю покупки.

Эту книгу я купил как Вещь, Определённо Имеющую Отношение К Архитектуре. Ментальность архитекторов, их угол зрения определённо отличаются от общечеловеческого. Посмотрите, что понаделал в Барселоне Гауди, и послушайте, что говорят жители тех домов – совершенно очевидно, архитектор мыслит не так, как простые смертные. Ну а поскольку у меня детёныш учится на архитектора, я решил попробовать проникнуться, так сказать, духом.

Last but not least – книга Василия Владимирского. Первую статью из неё я прочитал ещё в сетевой публикации, и она была ну очень хорошо написана, надеюсь, остальные не хуже. Удивлён, что такая книга вышла в редакции Елены Шубиной, мне почему-то казалось, что её тематика и ешка – две вещи не совместимые.

Ещё одна малотиражка, книга про Ф.Брауна. Браун был замечательным мастером короткой формы, и я о нём ничегошеньки не знаю. Этот позорный пробел совершенно необходимо было заполнить, и теперь осталось только найти для этого время.

И дальше – букинистика. Эта статья в моих расходах занимает всё больше и больше места. Ну потому что книжки с картинками, в основном, остались в прошлом. И там, в прошлом, они остаются вполне бюджетными по ценам, а их ассортимент куда шире, чем предлагают СЗКЭО, «Азгард» или «Вита Нова».

Академиздание Мэлори да ещё и в супере – всегда хотел его иметь. Ну, по крайней мере, лет с 15-ти, когда впервые его увидел. Оно долго не шло мне в руки, помнится, в 90-х я с досады даже прикупил своеобразное плацебо от «Флегетона», от которого теперь могу избавиться:

В отличие от «Литпамятников», у этого издания мягкие обложки. В нём даже есть иллюстрации, но не Бердслея, а гг Алексеевой, Радимова и Докучаева. Они слишком по-глазуновски своеобразны и очень уж веют духом 90-х, так что я не буду по ним скучать.

В нагрузку к Мэлори я прихватил в том же букинисте три книжечки из БСФ:

На мой взгляд, в них прекрасно всё, и тексты и иллюстрации. Особенно иллюстрации в «Стампе», они как-то с детства запали в душу. Ностальгия – страшная сила, чего только не вынуждает делать. Места на полке под ностальгию осталось совсем мало. :(

И последняя книжечка в коллекцию – древнее региональное издание «Тоннеля в небе»:

Внутри, естественно, уникальный перевод, не сильно хороший, но больше нигде не встречающийся, и иллюстрации – типичные картинки 90-х, в общем, сплошная отрада коллекционера:

С пермским «Туннелем» мягких обложек и малоформаток в моей коллекции прибыло, начал понемногу заполняться второй ряд на тематической полочке:

Наверное, оставлю место под «Терру» и «Око»… Насчёт «Поляриса» в раздумьях, стоит ли его восстанавливать, после того, как безжалостно зачистил в период диджитализации.

Ну и остальные две тематические полочки тисну сюда, раз уж начал фоткать:

Мне нравится, как они выглядят, но, к сожалению, вот этот вот простор и общая непринуждённость выкладки появились потому, что я выгреб из шкафов половину книг и складировал в коробки. Они торчат на лоджии в ожидании возвращения и у меня язык не поворачивается сообщить им, что на самом деле свободных мест в их родном шкафу почти не осталось. У меня сердце кровью обливается, когда я о них вспоминаю. Но мне остаётся только уныло восклицать вслед за Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого мы прикупили» и торжественно обещать, что вот эти покупки были последними. Наверное. Почти точно. Ну, где-то так.

А на этом всё, всем пока!

Роберта Хайнлайна подобные просьбы обычно приводили в бешенство. Он всегда подчёркивал, что литературой занимается не ради развлечения, а для того, чтобы заработать себе на жизнь. Поэтому любая литературная деятельность, будь то написание текстов или встреча с читателями должны оплачиваться – хотя бы чисто символически. У редактора фэнзина, который работал на чистом энтузиазме и ожидал того же самого от всех окружающих, подобный подход никак не укладывался в картину мира, и со временем отношения Хайнлайна с назойливыми фензинами и активистами фэндома приобрели характерную морозную свежесть.

Но до того, как маленький железный занавес опустился, Боб пару раз поддался на уговоры, и кое-что с его стола утекло в печать – чтобы пропасть в безвестности на долгие годы. В частности, одно маленькое эссе Грандмастера более полувека существовало лишь в десятке раритетных экземпляров «Космических путей» по цене 25 центов, и только стараниями Вирджинни в 2007 году вышло в свет (на этот раз в кожаном переплёте с золотым тиснением по цене 2000 баксов).

Фэнзин «Spaceways» был основан в 1938 году Гарри Уорнером, легендарным деятелем и историком фэндома, лауреатом «Хьюго» и «Локуса». Журнал «Spaceways» стал образующим центром Третьего Фэндома, в нём публиковались разные заметные фигуры, типа Фредерика Пола, Дональда Уоллхейма или Сэма Московица. При этом оформление «Путей» было совершенно непрезентабельным: тетрадка из 12 листов писчей бумаги и обложка из цветной. И что более ужасно, это была рисованная обложка:

Видимо, в своё время, глядя на подобные художества, великий писатель и литературный критик Дэймон Найт решил, что вполне может состояться в качестве иллюстратора… Ну да бог с ними, с картинками, вернёмся к текстам.

В январском номере «Spaceways» 1941 года с текстами было не очень хорошо, ни одного громкого имени, за исключением маленького эссе в колонке «Юмор», которое написал Лайл Монро. Лайл Монро к этому моменту был известен, как автор рассказа «Да будет свет!», вышедшего в «Astounding» и микрорассказа «Хайль!», которое напечатал Рэй Бредбери в своём фэнзине «Futuria Fantasia». Позднее Хайнлайн публиковал под этим псевдонимом только повесть «Утраченное наследие» и те рассказы, которые сам считал «издержками производства». Относится ли к ним данное эссе «How to write a story», вы можете решить сами.

Первое, что нужно сделать, это убедиться, что у тебя достаточно белой бумаги, писчей бумаги для вторых экземпляров, копирки и т. п. Если у тебя чего-то из этого не хватает, брось всё и дуй в магазинчик за углом, чтобы докупить недостающее — поток вдохновения, если уж он начался, нельзя прерывать всякими пустяками. Только не останавливайтесь по дороге у киоска с журналами — иначе на этом всё и закончится.

О’кей, теперь всё есть? Давай посмотрим; бумага, копирка, ластик, пепельница, сигареты, спички — упс! Нет стакана с водой. Зайди в ванную и налей. Что, увидел своё лицо в зеркале? Да-да, сынок, ты начинаешь лысеть. В этом нет никаких сомнений, и это уже нельзя назвать «высокий лоб» или типа того. Да и твоя талия выглядит не слишком хорошо…

Ладно, ладно! Что тебе точно поможет, так это свежий воздух. Почему бы не бросить всё и не сгонять в Гранд-Каньон? Никому не идёт на пользу день-деньской горбатиться у станка, лицо теряет свежесть. Ну и в любом случае, это же будет не просто поездка, а сбор материалов для вестерна, самая настоящая профессиональная работа. Помнишь, что говорили о «Кодексе преступников»[1]? Ну, а что, если бы они это сделали? Чего они ожидают при таких тарифах за слово? Романов Брет Гарта что ли?

Ну, неважно, так что насчёт небольшой поездки в Каньон? Можешь вернуться денька через три или, скажем, четыре. Твоей работе это пойдёт только на пользу. Выветрить городские миазмы из головы… кстати, хорошая фраза, лучше её запиши куда-нибудь. Минуточку, ты вроде бы где-то это уже читал… Ой, ладно, даже если и так, одна фраза – ещё не плагиат. И я же всё равно не собираюсь её нигде использовать, честно.

О’кей, теперь возвращайся к столу и принимайся за работу.

Лучше всего начать с чашечки кофе. Отличная штука этот кофе. Интересно, Шекспир пил кофе? Возможно, ты мог бы написать на эту тему задушевное эссе или дурацкую статью в «Esquire». Вряд ли это будет хуже, чем некоторые вещи Хемингуэя — что есть у Хемингуэя такого, чего нет у тебя? Ну, кроме хорошего литагента?

Но ты ведь не можешь себе позволить поездку прямо сейчас, ни в Гранд-Каньон, ни куда-либо ещё? Лучше уж сядь и напиши этот рассказ, и тогда у тебя всё получится. А может, это будет роман, а не рассказик? Скоро надо будет платить по кредитам за машину — не забывай об этом.

Что ж, вернёмся к нашему станку. Даже забавно, какой гипнотический эффект оказывает на человека чистый лист бумаги. Писательская бессонница, вот что это такое. Никак не удаётся заснуть, кроме как сидя перед пишущей машинкой… Итак, что у нас будет на этот раз? Вестерн, как было задумано, или научная фантастика? Наука – это же так круто! Только вот беда, всё, что сложнее перочинного ножика, для тебя чересчур навороченная техника, дружок. Что ты будешь делать, если окажешься на планетоиде, не имея ничего, кроме сломанного атомного ультраконвертера четвёртого порядка? Ты ведь помнишь, что натворил, когда пытался починить водонагреватель? Помнишь, да?

А как насчет ужастика? У тебя и настроение самое подходящее. Добавь в него сексуальный аспект, и сможешь вложить в историю всю свою душу. Приятная тема, секс. Но нет, у них слишком мизерные расценки за слово. Лучше всё-таки писать научную фантастику, тогда никто не сможет раскритиковать твои технические познания о пилотировании, оружии или чём-то ещё. Однако лучше избегать всякой конкретики — некоторые из фэнов могут быть довольно въедливыми, и физику в старших классах они изучали совсем недавно, в отличие от тебя.

Как же тяжело, чтобы заработать на жизнь в этом городе, человеку практически приходится стоять на голове… Интересно, тут кому-нибудь нужен хороший пресс-агент?

Ну ладно, в любом случае идея о парне, выброшенном на планетоид, неплоха, совсем неплоха. Эту вещь можно было бы назвать «Пирамида потерпевшего кораблекрушение», это звучит красиво[2] и предполагает активный сюжет. С другой стороны, звучит несколько знакомо, как-то по-вейнбаумовски… А, нет, то была «Искупительная пирамида»[3]. Но всё равно слишком похоже. А может и нет. И вообще, это же не один в один, да и у Вейнбаума нет авторских прав на весь английский язык… правда, он умеет его использовать куда лучше некоторых парней в этой комнате.

Наверное, в названии должно быть слово «межпланетный», покупатели с наличкой тащатся от всего «межпланетного». Только глянь, что им втюхивают в «Баке Роджерсе». Держу пари, беднягу Фила Нолана[4], там, куда он попал, все называют «Крутящийся Фил»[5]. Очень жаль старину Нолана. Ну, думаю, когда-нибудь мы тоже всё умрём. Нолан, Вейнбаум, Фарнсворт Райт[6]…

Всё так, но это будет завтра, а кушать хочется сейчас. Эту пирамиду из камней можно вставить в сюжет, если, скажем, её оставит другой исследователь, парень, о котором историки ничего не знают, а затем то, что он открывает — «первый» парень — в конце концов спасает «второго» парня. Звучит как-то знакомо… Не было ли чего-то подобного в старом «Astounding», кажется, у Клейтона? Вот же был журнал! Там платили два цента за слово и выше. Во любом случае, это было очень давно, а прямо сейчас у нас нет ни одного нового сюжета — всё в стадии написания.

Ну и как же наш парень потерпел кораблекрушение? Ой, да не парься об этом сейчас; просто напишите название и хорошее быстрое вступление — остальное можно отложить на потом.

Во вступлении по-хорошему должен быть диалог, лучше начать с двух персонажей. Двое мужчин? А может быть, одна из них девушка, немного романтической линии? В пределах приличий, конечно. Или как насчет попугая? Наш парень с ним общается, потому что ему так одиноко. Нет, не попугай, а венерианский авивокс. Это же находка, малыш! Странные животные всегда цепляют читателей. Особенно, когда они вроде как люди, но странные — экстравагантные. Хорошее слово «экстравагантные». Оно такое, знаешь, весомое. Жаль, что всякие писаки затёрли его до дыр.

Может, стоило бы потратить пару часиков на то, чтобы покопаться у Роже[7], поискать каких-нибудь ярких слов, напихать их в текст — чтобы оживить стиль.

Непослушный, непослушный мальчишка! Прекрати всё это, ты впустую тратишь время. Просто возьми и напиши это название. Смотри: выравниваем бумагу по центру, делаем пробелы раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

Хммм, эта лента на машинке уже почти серая. Лучше её заменить — редакторам нравятся красивые чёрные копии, которые легко читаются. Интересно, они шевелят губами, когда читают?.. Ну, всё, всё, выкинь это из головы, дружок, с тобой слишком много возятся, пора бы уже что-то делать! Всё, что тебе нужно сейчас – это написать рассказ, а они его обязательно прочитают, так или иначе.

Интересно, когда-нибудь изобретут ленту для машинки, которую можно будет менять без танцев с бубнами? Не забудь вымыть руки после этого. А теперь перепечатай название. Выглядит гораздо лучше, правда? Возможно, у нас получится что-то стоящее. Надо только придумать имя автора. Монро? Ты помнишь, что они сделали с тем парнем, который последним печатался под этим именем? Да-да, все они. Кроме Азимова. Хороший парень Азимов, он может распознать классную вещь, когда видит её. Надо будет как-нибудь черкнуть ему пару строчек, поблагодарить.

Ладно, пусть будет Монро. Теперь насчёт завязки —

– Думаешь, мы когда-нибудь снова увидим Терру, а, черноклювый негодяй? – Ларри Марстон почесал костистый хохолок на макушке своего четырёхкрылого любимца.

– «Неверморрр!» Арррр…

Хорошо, хорошо. Ты сделал это. Теперь надо довести дело до конца. Ты ведь чертовски хорошо понимаешь, что если однажды не сможешь закончить начатый рассказ, то никогда не закончишь и другой.

Так что вперёд, поехали. Что там дальше?.. Ты же не хочешь снова вкалывать от звонка до звонка, чтобы зарабатывать себе на хлеб?