«Она сидела на полу...», посвящено жене Федора Тютчева, переживающей эмоциональное потрясение из-за его измены.

Смысл передан очень точно, отлично подобраны сравнения. Стихотворение трогательное. Легко представить себе происходящее, описываемое автором. Единственное, что смущает — последняя строка о «присущей милой тени», как-будто не отсюда. За исключением этого все лаконично.

Сложно согласиться с «прозектором, холодно наблюдающим агонию чужого чувства», ощущается, что автор стихотворения переживает ситуацию.

«Я знал, что в «Колдуне и кристалле» должен вернуться к юности Роланда, к его первой любви, и до смерти боялся этой истории», «...в сорок восемь лет можно и забыть о жаре и страсти семнадцатилетних» (С. Кинг)

Можно понять сомнения Стивена Кинга, ведь «опыт, сын ошибок трудных» меняет нас. Однако, история удалась. Если что и напрягло, так это некоторые тактические решения Роланда и его друзей юности, а вовсе не романтическая составляющая.

Для меня, «Колдун и кристалл» — важная, нужная часть ТБ. Хорошо, что Кинг решился уделить внимание прошлому, познакомил нас с предысторией, моментом выбора пути Роландом Дискейном. Дополнительный эпизод, «Ветер сквозь замочную скважину», добавил мало подробностей. На мой взгляд, было бы неплохо увидеть еще «флэшбэки», например, о кончине Риа с Кооса или о последних боях периода падения Гилеада.

Возвращаясь к «Колдуну и кристаллу» — история получилась увлекательной, легко читаемой, с ярким сюжетом, запоминающимися харизматичными персонажами. Мне понравилось, как обыграна опасность использования магических кристаллов, легко приобретаемая зависимость от подобного, вроде использования запрещенных веществ. Кингу хорошо удалось показать жизнь, постепенно покидающую Риа, словно песок сквозь пальцы, при использовании кристалла. Невольно вспоминаются палантиры Толкина, но впечатление это не портит.

История взросления и первой любви, с элементами юношеской наивности и максимализма, свойственными подросткам, получилась и украсила цикл.

Один из моих любимых детективов про Ниро и Арчи. В нем есть все, чтобы поднять настроение в трудную минуту. Впрочем, подобное качество свойственно большинству историй о деятельности этих героев.

В «Усопшем Цезаре» Гудвин знакомится с единственной постоянной пассией из множества хорошеньких очаровательных созданий, встречающихся в цикле «Ниро Вулф и Арчи Гудвин». Речь идет о свободолюбивой, финансово независимой обольстительнице мужских сердец — Лили Роуэн.

Тут же мы видим один из немногих сюжетов, где Ниро Вулф вытащен автором из привычной среды особняка на Западной Тридцать пятой улице (Нью-Йорк, Манхэттен) и помещен в американский пригород, в окружение коров и пастбищ. Волей-неволей он вынужден мириться с отсутствием любимого кресла, готовки личного повара Фрица и досуга, ежедневно проводимого в оранжерее. Да еще и спать не в своей кровати, пребывать в толчее цветочной выставки и, одновременно, расследовать череду преступлений.

Событием, послужившим толчком к череде смертей, стало намерение сделать барбекю из быка — племенного производителя, чемпиона и носителя титулов сельскохозяйственных выставок, с целью громкой рекламы для сети дешевых закусочных. По этому поводу Стаут дает хорошее пояснение психологии рекламы. Естественно, кое-кому подобное намерение относительно чемпиона пришлось не по вкусу.

Признаюсь, когда впервые читала этот роман в начале 90-х, будучи еще подростком, блюдо из подобного быка казалось чем-то из ряда вон. Теперь все мы больше знаем о изысках и странностях кулинарии, но это не делает забавный сюжет менее интересным. Он по-прежнему кажется юморным, эпатажным, оригинальным и стоящим прочтения.

В этом сюжете — погружение в яркий колоритный мир модного дома Нью-Йорка 1950г, посреди круговерти которого случилось убийство.

Уже не первый раз внутри цикла «Ниро Вулф и Арчи Гудвин» Рекс Стаут обращается к теме моды. Думаю, этому способствовала профессия его жены, ради благополучия которой он забросил серьезные романы, нравившиеся критикам, но не снискавшие большого успеха, и принялся за детективы. Пола Стаут первоначально была успешным дизайнером в области предметной среды, а позднее стала дизайнером-разработчиком текстиля и владелицей собственного производства. Одежду из ее тканей носили Франклин и Элеонора Рузвельт, главные герои голливудских фильмов. Возможно именно это повлияло на появление из-под пера Рекса Стаута сюжетов с Ниро и Арчи, в которых убийства случаются в среде дизайнеров модной одежды и демонстрирующих ее обаятельных манекенщиц. Поспособствовало появлению подробных описаний костюмов и тканей, практически в каждом произведении этого детективного цикла.

Название очень точное — «Оживший покойник» («Человек воскрес») — именно об этом явлении и пойдет речь, а также о цепочке загадочных самоубийств, одним из которых будет прыжок в кипящий гейзер Йеллоустонского парка.

Стаут как всегда ироничен и оригинален, ни в коем случае не скучен и настолько владеет искусством слова, что любые перехлесты кажутся совершенно к месту и читаются с удовольствием.

Рекс Стаут — автор, давший новое дыхание интеллектуальному детективу в период, когда внимание было приковано к произведениям в стиле Хэммета, Чейза и Чандлера. «Ниро Вулф и Арчи Гудвин» — цикл повестей и романов про обаятельнейших героев, зарабатывающих частными расследованиями в Нью-Йорке.

Атмосфера дома на Западной Тридцать пятой улице — олицетворение безопасности и незыблемости, потакания собственным склонностям и традициям вне зависимости от сиюминутных неприятностей, хаоса и окружающих перемен. Особый мир, с четким внутренним регламентом, доведенным до статуса священнодейства.

Происходящее — скрытая под маской детективной истории мечта о рафинированном существовании, в котором никто и ничто не является непреодолимой помехой. Своего рода утопия, погружение в которую на время чтения дарит радость и оптимизм, ощущение соприкосновения с чем-то восхитительным, уютным, воздушным, несмотря на габариты одного из главных героев и разворачивающиеся в сюжете сцены преступления.

Конкретно эта ироничная история запоминается не только криминальными событиями, изложенным хорошим слогом, но и попыткой Вулфа изобразить сумасшествие, душевную травму, вызванную вынужденным посещением полиции. Там ведь так страшно))) В этом же романе Вулф получает трогательный подарок от любителя гераней Кремера — орхидею, еще один экземпляр к своей непревзойденной коллекции.

Работа Винсента произвела на меня неоднозначное впечатление. Отдельные главы интересны. В целом «Путеводитель» кажется слабым, если рассматривать его, как попытку анализа ТБ.

Понравилась глава «Долгий путь к Башне», где рассказывается об ажиотаже, вызванном первым упоминанием «Стрелка» в списке опубликованных произведений Кинга. О первой малотиражной публикации издательством Гранта мало кто знал, чем фанаты были возмущены. Именно с этого момента ТБ начала обретать широкий круг читателей. Глава вкратце рассказывает об основных публикациях всех частей ТБ. Есть пара слов о художниках, занимавшихся иллюстрированием изданий.

Что касается дальнейших глав, посвященных конкретным произведениям, если в главе о «Стрелке» еще можно углядеть попытку анализа, внимание к мелочам, которые мог не заметить читатель, то остальные являются по большей части простым кратким пересказом. В связи с таким подходом вспоминается «451* по Фаренгейту», в мире которого длинные тексты постепенно заменялись пересказами, а потом и вовсе перестали быть актуальны. Винсенту надо было, на мой взгляд, приложить усилие и проанализировать работы цикла, чтобы его «энциклопедия» имела ценность, как самостоятельное произведение.

Помимо вышеупомянутого, в «Путеводителе» перечислены и кратко описаны произведения Стивена Кинга, связанные с ТБ. Приводятся произведения других авторов из мира литературы и кино, повлиявших на Кинга при написании цикла. Даны приложения с расположением событий ТБ по порядку, глоссарий выражений Срединного мира и поэма Браунинга «Чайлд-Роланд дошел до Темной Башни» в переводе Наны Эристави. Существует несколько известных переводов этой поэмы. В моей электронной версии «Темной башни» приложением шел перевод Ксении Егоровой, который кажется более удачным, чем у Эристави.

Откровенно плохого про «Путеводитель» ничего сказать не могу, но ожидания не вполне оправданы.

«Бесцеремонный, но очень органичный метод слияния научно-фантастических конструкций с иррациональной фэнтези» (Эдуард Брайан)

По объемности и глобальности сюжета третий роман, пожалуй, обходит все остальные произведения цикла. Насыщенностью и быстродействием с ним может поспорить разве что «Темная башня», где Кинг пытается обрубить все незавершенные сюжетные линии.

Формированию ка-тета отдана главная роль в первой части романа. В «Бесплодных землях» к Роланду, Эдди и Сюзанне присоединяются мои любимые персонажи — Джейк Чемберс, который впервые появлялся в «Стрелке», и ушастик-путаник Ыш. С этого момента, вплоть до «Волков Кальи», ка-тет не будет меняться. Вторая часть романа — начало их совместного путешествия по направлению к Башне.

В Срединном мире героям предстоит столкнуться с обветшанием и саморазрушением разнообразных инженерных творений Северного Центра Позитроники, поставленных на смену магии после отхода Прима. Среди таких творений хранитель одного из лучей Темной Башни — медведь Шардик, зловещий розовый поезд Блейн Моно и город Лад (Луд) — в некотором роде отражение Нью-Йорка.

Инженерные устройства не могут служить вечно, они устаревают, особенно быстро, в условиях запустения и разрухи. В мирах со стороны Стрелка механизмы — неравноценная замена магии. Фактически Кинг иллюстрирует мысль, что неживое не может заменить живое и доверять свое существование роботизированным, наделенным мышлением устройствам, не лучший путь.

«Бесплодные земли» — яркий сплав жанров. Впервые по ходу действия ТБ в полной мере соединяются героическое фэнтези, темное фэнтези, техно-фэнтези, элементы хоррора и магии. Происходящее и окружающий мир сюрреалистичны. Всячески подчеркивается сдвинутость, в том числе через свихнувшихся персонажей — Шардика, Блейна, Старов и Младов. На определенном этапе, Роланда и Джейка, с их двойственными воспоминаниями, триединой Одетты-Детты-Сюзанны и одержимого погибшим братом (Генри) Эдди Дина.

Происходящее захватывает, но и вызывает вопросы. Мне было сложно принять многообразие предложенной Вселенной. Временами казалось, что автором не проделан критический отбор. А ведь впереди еще много новых ингредиентов! Как бы то ни было, сюжет приковывает внимание и роман читается с интересом.

«Тело», на мой взгляд, одна из удач в творчестве Стивена Кинга. История ощущается искренней и трепетной. Не удивлюсь, если в каких-то мелочах эта повесть является достаточно личной, а детальки персонажей списаны с людей из окружения Кинга. Неспроста рассказчик, Гордон Лашанс, будучи уже признанным писателем упоминает, что не все произведения можно показать семье — порой слишком много в них узнаваемого, не льстящего самолюбию.

Эта история ассоциируется с приключениями Тома Сойера и Гекльберри Финна в осовремененной версии. С одной стороны, показывает мир глазами ребенка — простой и понятный, с подростковыми мечтами, идеалами, предметами гордости (вроде умения тасовать колоду карт), жаждой приключений и ощущением, что все как-нибудь образуется в будущем. С другой стороны, героев «Тела», особенно Гордона и Криса, не назовешь наивными. Все ребята из ватаги подростков в той или иной степени сталкиваются с неприглядными сторонами жизни и верно осознают суть пережитого. Незамутненным условностями разумом видят окружающий мир, как есть, гораздо точнее взрослых.

В отличие от «Мертвой зоны», прочтенной мною на днях, история не оставляет после себя только лишь грустное впечатление, она очень светлая, несмотря на трагизм сюжета. В ней тонкие наблюдения, философское восприятие реалий и ностальгия по оставшемуся в прошлом детству.

«Есть и другие миры, кроме этого» (С. Кинг «Стрелок»).

К началу «Извлечения троих» Стрелок вновь один. Время перемен. Роланда Дискейна, последнего потомка Эльда, ждут трансформации духовные и физические. И новое направление пути — на север, к дверям открывающим доступ в другие пространства. Дверям в Нью-Йорк.

В этой истории происходят скачки между временем и мирами, повествование отчасти становится более привычным, земным. Кинг глазами Роланда показывает три временных промежутка из жизни Большого Яблока.

Появляются новые персонажи, которые надолго займут места главных героев ТБ. Удачное определение им дал Бев Винсент, назвав «увечными душами».

Знакомство с извлекаемыми и погружение в Нью-Йоркские реалии вышло ярким. От вестерна в «Извлечении» практически ничего не осталось. Появились признаки криминального романа. Параллельная нашему миру вселенная Роланда не ощущается главной, намечена Кингом весьма условно, фрагментарно — кусочек берега. Впрочем, путешествовать по миру Стрелка (вернее по мирам этой стороны) предстоит много в последующих романах цикла.

Если говорить о новых героях, то на этот момент все они мне не особо нравятся. Эдди Дин, можно сказать, подает надежды и не лишен обаяния. Одетта Холмс, во всей своей многогранности, начиная с этого романа будет казаться мне в разной степени неприятной, иногда терпимой. Джек Морт — его суть понятна уже из имени (mort — смерть). Тем не менее их Нью-Йоркское прошлое показано интересно.

«Извлечение» по сравнению со «Стрелком» получилось более динамичным и объемным. Пространства Нью-Йорка детализированы. Не скажу, что продолжение ТБ мне понравилось больше начала, тем не менее эта история приковывает внимание.

«Добро пожаловать на этот странный, странный запад» (С. Кинг)

Для меня «Стрелок» (переработанный вариант, 2003) — самый атмосферный, «стройный» по стилистике и содержанию из романов цикла. С ярким фоном и настроением умирающего мира. Он неподробный. «Стрелок» — своего рода отверстие замочной скважины от двери в мир «Темной башни». Визитная карточка, которая призвана познакомить с пространством, окружающим Роланда, его личностью, отношением к цели собственного существования, к пути достижения этой цели и встречающимся по дороге препятствиям. Текст стоит воспринимать не только буквально, но и как аллегорию.

Кинг показывает одинокого странника на том отрезке пути, когда он ближе всего к определению «на дне». Еще пара неблаговидных поступков и Роланд мог бы считаться злодеем, а не просто зачерствевшим, потерявшим ориентиры скитальцем, последним из давно угасшего рода. Относительно подробно о прошлом Стрелка удастся узнать лишь в «Колдуне и кристалле», до тех пор — отрывочные детали, но и их достаточно, чтобы уяснить жестокую трагичность, заложенную в основе.

В романе хорошо схвачено и передано обаяние вестернов Серджио Леоне, в продолжениях ставшее менее заметным. Это лишь один из нюансов. Заброшенный мир, внутри которого бредет Роланд, гораздо сложнее и многогранней, чем ставший классикой вестерн. Отголоски сюрреализма можно заметить уже теперь. Гораздо ярче они раскроются в последующих произведениях цикла. Как относиться к описаниям фантастической вселенной, чем-то напоминающим Босха и Дали — непростой вопрос, у меня однозначное отношение так и не сложилось, какие-то детали в последующих романах раздражали. В «Стрелке», в отличие от остальных произведений ТБ, все довольно-таки «причесано».

К первому (малотиражному) единому изданию художник Майкл Уэлан выполнил потрясающие иллюстрации (их и другие легко найти, например, на сайте stephenking.ru). Он же иллюстрировал завершающий роман «Темная башня», очень символично закруглив цикл. В остальных публикациях художники были другие, каждый раз новые. На мой взгляд, почти все работы иллюстраторов удачные, хорошо дополняют текст, делая мир Роланда еще более объемным и ярким.

В данный момент читаю «Темная башня. Путеводитель» и происходит переоценка некоторые мелких деталей, которые при прочтении «Стрелка» остались на втором плане. Среди них — акцент на запад (запад — изгнание), отсылки к библейской теме, тоска Роланда по общению и некоторые персонажи из прошлого (читать «Путеводитель» до прочтения ТБ не стоит, т.к. он в какой-то мере представляет собой один сплошной спойлер).

Исходя из всего вышесказанного, думаю, понятно, что к «Стрелку» я отношусь положительно. Хорошее начало цикла.

«Такое большое колесо, и все время вертится. Не окажись перед ним, ибо оно раздавит тебя, и твои глупые мозги, и тело из плоти и крови» (Стивен Кинг)

Прошагав длинные мили (бесконечные колеса) вместе с Роландом в поисках Темной башни, теперь можно оглянуться назад и признать, что путь проделан не зря — я знаю секрет. «Найденная (Кода)» наконец объясняет суть Темной башни и беспрерывного движения к ней. Суть ужасающе мрачную, страшную, путь к которой кошмарен.

Прохождение витка бесконечного Ада и, одновременно, бесконечной Надежды, пока не найдешь единственно правильный путь — путь искупления — это страшно. Философская, стоящая тема. Идея, заложенная Кингом в цикл, припорошенная постапокалиптическими приключениями, пространственными скачками, потерями и озвученная в «Коде» заслуживает десятки, хотя ни одной из книг романа-эпопеи в моих оценках не поставлено 10.

Однако, итоговую оценку мы выставляем не только за идею...

Сам по себе цикл, при всех его плюсах и минусах (да, есть такие), можно назвать грандиозным, без преувеличений. Он очень объемный и щедр на события, разнообразие персонажей и миров, сюжетов, жанров и мыслей. Можно сказать, что это некий винегрет, где разнообразия порой через край, но по большому счету Кингу удалось все связать. Да, есть рояли. Есть излишний натурализм (вроде отвратительно-подробного выдавливания прыщей, описаний цвета и запаха льющихся из задницы испражнений или мечты о поедании соплей). Порой обалдеваешь от появления в повествовании снитчей-гранат, отсылающих к Гарри Поттеру или декораций в стиле «Удивительный волшебник из страны Оз». Странно читать имена некоторых отрицательных второстепенных персонажей, вроде Уэверли или Джек Лондон (надеюсь, что это попытка отдать дань уважения, а не нечто иное). Относить ли эти и иные вещи к плюсам или минусам, зависит от восприятия, готовности разума сталкиваться с подобным.

Невозможно не заметить атмосферу, отсылающую к вестернам Серджио Леоне, с их потрясающим музыкальным сопровождением и яркими сюжетами. И, чего уж там, явно встречается антураж «Легендариума Средиземья». Можно провести многочисленные параллели между событиями, героями и артефактами у Толкина и у «Темной башни» Кинга. Если на каком-то этапе присоединить к циклу, как минимум «Жребий», то и Брэма Стокера с его «Дракулой» обязательно стоит упомянуть. И это лишь несколько основных отсылок к другим авторам и их Вселенным.

Кингу удалось соединить не соединяемое в двух основных мирах. Один из них продолжает относительно успешно существовать — наш мир. В другом, практически утраченном после глобальных катастроф, жизнь еле теплится — облеченный в фантастическую ткань повествования пример того, что может произойти, если мы в нашем мире будем зациклены на себе, ленивы или неосторожны. Такое ощущение, что Кинг, вольно или невольно, предупреждает о вероятности столкнуться с личным путем искупления, если карты лягут неправильно.

Возвращаясь к конкретному витку или описанному в цикле пути Роланда, повествование для меня принципиально делится на два смысловых типа. Основу (каркас цикла) — начало «Стрелка», прошлое Роланда и «Коду». И заложенные в эту основу события, которые могут меняться, пока путь Стрелка бесконечен.

Для меня осталось вопросом, в чем главная ошибка Роланда — в том, что позволил мальчику упасть или в том, что не повернул, когда два луча спасены (но тогда, как же художник)? Не было бы падения Джейка — могло не возникнуть раскаяния и пересмотра Роландом приоритетов. Свернуть с тропы после смерти Эдди и Джейка (повторной) — вроде уже поздновато. Способ сделать все правильно и ничего не упустить — загадка, ибо путей много.

Джейк и Роланд для меня — украшение цикла, но любимый персонаж — Ыш. Именно о нем, в финале, горевалось более всего. Хотя Стрелка мне бесконечно жаль — незавидная у него судьба. Самым раздражающим персонажем из всех главных героев стала Сюзанна/Одетта/Детта/Миа. Впрочем, осуждать Стивена Кинга за неприятные черты персонажей или их судьбу, появление самого себя и бесконечное разнообразие я не буду. Все задумано именно так и следует пути луча, остается только читать. В конце концов, сочетание приятного и отвратительного призвано придавать контрастность, а наличие чего-то раздражающего — думать, высказывать точку зрения — будоражить мозги ото сна. Сон — смерти брат.

Чего не хватило? Пожалуй, хотелось бы узнать подробнее о падении Гилеада, пути первого ка-тета и о смерти Риа.

Понравилось ли мне? Понравилось, хоть и не без оговорок. Понравится ли вам? Зависит от готовности принять все без придирок и от желания воспринимать.

Гениальное, глубоко трогательное произведение.

Для меня «Зеленая миля» — один из лучших романов, написанных Стивеном Кингом. Многим его вещам можно с чистой совестью поставить от 8-ки до 10-ки. В случае с «Зеленой милей» оценка 10+, «наидесятнейшая» десятка, без сомнений!

Думаю, нет необходимости рассказывать о содержании этого произведения — кто не читал, наверняка хоть раз посмотрел фильм «Зеленая миля», точно отражающий суть. Тот случай, когда и роман (состоящий из новелл, опубликованных в 6 приемов), и фильм — удача, нечто весьма стоящее.

В Кинговских героях поражает искренность переживаний и мыслей, хороших и отвратительных — весь спектр. Приковывает внимание реалистичность образа действий, во всем ее несовершенстве, весьма жизненном. Именно такие детали мы неосознанно подмечаем. Их не сочинишь, не высосешь из пальца, можно только углядеть в каждодневном быту, если смотреть на мир внимательно, вдумчиво и неравнодушно. У Кинга есть умение видеть подобные вещи и воплощать в слова. За это ему спасибо!

Когда психологически точные зарисовки, реалистичные детальки переплетаются с чем-то фантастическим, мистическим, они обретают яркую оправу, дополнительный контраст. Будь то кровососущее зло из «Жребия» или чудесный Джон Коффи и удивительная мышь.

На рассуждение, что «Дракулу бы кровью поили, умей он так излечивать», как Коффи, напрашиваются две мысли, которые хочу высказать. «Зеленая миля», на мой взгляд, о том, как мы закрываем глаза на удивительное. Не можем разглядеть или сохранить нечто поистине ценное из-за предрассудков, страхов, жизненных обстоятельств, которые считаем определяющими. «Удивительное» у каждого свое, а Коффи — обобщающий пример. С другой стороны, возможность использовать Коффи, как «чудо-лекарственную лабораторную мышь» для экспериментов и постоянного проглатывания боли, в случае огласки и принятия на веру его способностей — практично, конечно, но у меня вызывает дрожь (думаю, как и у тюремщиков).

На точку зрения, что мыши уделено слишком много внимания, в сравнении с тем же злодеем Уэртоном, хочется возразить. Целью автора, как мне кажется, не являлось раскрытие мерзости во всей красе. Чудо, которое может быть разным по размерам, характеристикам и значительности, будь то исцеляющий человек или занятный зверек — гораздо важнее. Мистер Джинглес расширяет границы необычного и, как и Коффи, исцеляет по-своему — через симпатию, смех, положительные эмоции. Он не может избавить от рака, но делает существование нескольких персонажей светлее. Мистер Джинглес своим наличием в повествовании, выявляет градации плохого и хорошего в плохих и хороших людях, своеобразный мышиный камертон.

Меня удивила в послесловии автора фраза Стивена Кинга о том, что критики из-за издания романа в 6-ти частях глумились над ним 6 раз. Закралась мысль о бездушности этих людей. Остается лишь посочувствовать.

«Зеленая миля» — великолепное произведение. Читать! Однозначно, читать!

Неоднозначная история о цензуре и праве на свободу мнений.

Я понимаю о чем хотел поговорить Брэдбери. Или мне так кажется... С одной стороны, нельзя зажимать в узкие рамки свободу слова, право на точку зрения. Нельзя, прогибаясь под чьи-то узколобые вкусы, запрещать, ограничивать, замалчивать. С другой стороны, нельзя производить и потреблять без разбора. И, если говорить о последствиях то, «как аукнется, так и откликнется». У Брэдбери цензоры были подвергнуты изощренной цензуре.

Жутко видеть подобное в реальной жизни, например, как с Charlie Hebdo, когда кто-то бездумно выполняет некую карикатуру, а его в ответ «цензурирует» некто несогласный.

Честно говоря, «451* по Фаренгейту» мне ближе, если уж поднимать эту тему. Потому что там есть люди — «обложки книг, предохраняющие их от порчи и пыли», живущие в небольших городках и хранящие в голове Экклезиаста, Свифта, Конфуция, всех кто им дорог. Для меня такой подход ближе по духу, чем месть.

Кто-то видит в этой зарисовке труд американских аграриев или щедрые дары Марса за работу, а мне видится нечто совсем другое.

На мой взгляд, «Зеленое утро» о человеке, который не задумываясь вмешивается в сформированное тысячелетиями пространство и начинает захватнически насаждать нечто инородное, чужое. Типичное «не будем прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас». Плохо дышится — изменим атмосферу. Нет знакомых деревьев — насадим.

Отсутствие уважения к захваченной планете, узколобость безосновательной уверенности в собственной правоте приводят к тому, что садовод после первого же дождичка получает нечто неожиданное. Природа Марса реагирует не так, как на Земле. Итог — потеря сознания от резких изменений атмосферы и повезло, что на этом беды закончились.

Начиная с «Иллы» Брэдбери показывает нам нас самих, «запудренных» под марсиан. То что мы, как правило, не замечаем, не хотим видеть. Эгоцентризм, равнодушие, стереотипное мышление. Обыденность, которую создаем, в которой застреваем.

Конечно, подано все с точки зрения человека, наблюдающего за жизнью американцев 50-х. Читая об Илле, вспоминается реклама в стиле «Покажи ей, что это мужской мир». Неудивительно, что на подобной почве возник феминизм и в результате их перекосило в обратную сторону.

В «Землянах» все то же. Мистер и миссис Ттт — ярчайший пример стереотипов и зацикленности на себе. Как и дети, не желающие ничего понимать. Как Ыыы, не желающий видеть, слышать, чувствовать новое. Или «психи», сидящие в замкнутом пространстве, пока не станут как все. Вот только картинка в этот раз усложняется, появляются земляне со словами: «пусть кто-нибудь вручит нам ключи от города». Типичная экспансия в стиле «veni, vidi, vici». В ответ — нечто неожиданное.

В «Землянах» дивные образы психов с впечатляющими способностями. Интересно, это намек на то, что красоту индивидуальности среднестатистические обыватели норовят списать на ущербность или просто эффектный элемент сюжета?

Как губительное пение сирен.

Если вспомнить древнегреческие мифы, возникает мысль об аллегории «Летней ночи». Сирены — сладкоголосые убийцы. Песнь «Летней ночи» — предвестник смерти.

Сирены появились в результате союза Форкия и Кето. Форкий — божество морских глубин, олицетворяющий бури, чудеса и ужасы. Кето — злобная богиня пучины и шторма, порождающая чудовищ. Описание прародителей сирен, в перекладе на этот микрорассказ, наводит на мысль о враждебности космоса, его неизведанных глубин и чудес. В этом случае, чудовища, надвигающиеся из пучины — земляне.

У Брэдбери звучит мелодичное предчувствие, завораживающее и захватывающее. Интересно, что наиболее легко чарам поддаются женщины, дети, музыканты и одинокий сторож. К чему бы это? Показать хрупкость слабости, чувственности, уязвимость продолжения жизни и опасность одиночества?

В ответ на тревожное предзнаменование слышится — «с нами ничего не может случиться» — наивная уверенность в безопасности.

Чудесная зарисовка марсианской жизни.

Их обыденность красочна и необычна. Ужин, приготовленный на лаве, шарф из флакона, туманное ложе, изменчивый микроклимат дома. Огненные птицы сперва смутили. Первая ассоциация — жар-птица. Затем вспомнились зооморфные образы из «Аватара» и образ уложился в голове.

Лиричное ожидание Иллы очень понравилось, настроенческое. Ревность Илла показалась интересной — этакий недобрый холерик. Происходящее заставляет задуматься, каким будет продолжение? Расплата?

Атмосферный рассказ. Красивый, несмотря на суть происходящего.

Ракета рассекла небо, растворив холод и положив начало Марсианским хроникам.

Шикарное и, как мы уже знаем, абсолютно фантастическое представление о взлете. Милая, наивная зарисовка. Мечта о космосе. Еще совсем немного и в 1961-м фантастика начнет превращаться в реальность с первым полетом человека, нашего человека.

Красочное, поэтичное вступление.

Помню, как читала впервые и «проглотила» роман за три дня, в двенадцать лет. После чего, надолго «Граф Монте-Кристо» стал настольной книгой, наряду с «Тремя мушкетерами», капитаном Бладом, «Островом сокровищ», рассказами Джека Лондона, Томом Сойером — Твена и «Белым отрядом» Конан Дойла.

«Три мушкетера» в свое время были «зачитаны до дыр», но сейчас, по зрелому размышлению, первенство отдаю «Графу Монте-Кристо». В романе удивительный баланс ярких жизненных поворотов, мрачного прошлого, интриг, правосудия, приключений, путешествий, романтики. Разнообразие персонажей, каждый из которых неповторим и по-своему интересен.

Увлекательный динамичный сюжет, сочные зарисовки событий, прочно застревающие в памяти герои. Казалось, оценить подобное может каждый. Как ни странно, среди моего круга нашелся человек не сумевший дочитать роман до финала, несмотря на любовь к фильму «Узник замка Иф». Очевидно, любовь к приключенческой литературе лучше прививать с детства, тогда подобные произведения непременно займут нишу в сердце читающего.

Именно «Малахитовую шкатулку» перечитывала в детстве чаще всего, хотя люблю многие сказы Бажова. Эта история прочно ассоциируется с иллюстрацией Олега Коровина, изображающей Танюшку, для книги «Малахитовая шкатулка. Уральские сказы» Средне-Уральского книжного издательства, 1967г. На мой взгляд, лучшее издание Бажова, с самобытной яркой графикой, выполненной с любовью и пониманием, в красках, напоминающих переливы уральских поделочных камней. Издание великолепное, с большим уважением к земляку сделано.

Иллюстрации Олега Коровина https://www.liveinternet.ru/users/vasilisa_the_beauty/post185028182/page1.html

Сказ — продолжение «Медной горы Хозяйки», про Степана и Малахитницу, что его испытывала, а затем наградила непростыми дарами — изумрудными слезами и малахитовой шкатулкой с украшениями. Шкатулка та и женский убор в ней, работы мастеров Малахитницы. Помните Данило-мастера? Вот таких умельцев, что в гору за знанием ушли, думается мне, работа была. А может и сама Хозяйка постаралась.

Подарок, Степан получил еще будучи холостым, а каменья в том ларце уже были под его будущую дочь Танюшку подогнаны, да так, что никому более не впору. Есть в этом некая предопределенность, сила судьбы. Знала уже «каменна девка» Степаново будущее. Возможность видеть еще не случившееся она продемонстрирует в «Малахитовой шкатулке», обернувшись чернявой востроглазой странницей.

Удивительный образ Танюшки, обликом сходной с Хозяйкой, «черненька да басенька, а глазки зелененьки», на местных девчоночек совсем не похожа. Степан называл Памяткой, вроде как о горнорудной работе и малахите, да только сдается мне, что о дивной красоты Хозяйке, мудрой и губительной зеленоглазой владетельнице уральских недр. Танюшка та, будто «гарусинка из праздничного пояса выпала», с отцом они шибко друг друга любили, а вот Настасья говаривала — «красота-то — красота, да не наша». Как ни странно, вспоминается при этом Дюма — в «Графе Монте-Кристо» сын Мерседес похож на Эдмона Дантеса, как сама она говорила — от большой любви. Вот и тут, будто породнилась Хозяйка со Степаном, только вот как?

Выходит, Танюшка — образ, стоящий особняком от простых уральских людей. Чувствуется, будто не из этого мира и места ей в этом мире нет. Потому и не привечает никого. «Статуй каменный, зеленоглазый», жалуются воздыхатели и соседки, шибко высоко себя держит, а дело тут вовсе не в том. В финале уходит она в мир Медной горы Хозяйки, растворяясь в переливах уральского малахита вместе с роковыми украшениями. С исчезновением зеленоглазой красавицы о непростых дарах Малахитницы остается лишь молва, недолго пробыли они в миру после смерти Степана.

Малахитовой горы Хозяйка и Танюшка — фигуры особые, навсегда запоминающиеся, придающие неповторимость образу уральской старины.

В сказах Бажова чувствуется особая атмосфера, дух Урала. Тонкое понимание красоты и суровая действительность уклада жизни простых людей, вольных и крепостных. «Малахитовая шкатулка» уважительно показывает трудолюбие, сноровку, мастерство, стремление к независимости, стойкость, безропотное преодоление жизненных невзгод. И людей, плохих и хороших, бескорыстных и завидущих, представляющих что-то из себя и заменяющих индивидуальность драгоценными камнями, навешанными даже на ботинках.

История несколько наивна. Чувствуется атмосфера ретро. Не самое лучшее из произведений Макбейна, но и не худшее.

Роман выделяется среди прочих в творчестве автора «декорациями» сюжета — поиск убийцы происходит на базе ВМФ США, в окрестностях городка Нортон. Но это не шпионский триллер, скорее — обычная бытовуха, действующими лицами которой являются военные. Время происходящего не упоминается, предположительно 50-е. Год написания романа 1955.

История начинается с убийства медсестры на борту эсминца. Одно убийство приводит к другому, пока военные и ФБР пытаются разобраться в чем дело. Кстати, Сальваторе Ломбино (он же Макбейн, Хантер и др.) отслужил в ВМФ, поэтому неудивительно, что описательная часть не выглядит надуманной.

Моряки живут от увольнительной до увольнительной, думая о барышнях. Девушки, с разной степенью упорства, пекутся о реноме и мечтают о любви. Агенты ФБР стараются быстрее разделаться с рутиной и вернуться домой.

Общее впечатление — хорошее. Приятно было окунуться в атмосферу 50-х, созданную Макбейном.

Жестокий рассказ. Страшную «шутку» позволил себе Порпортук. Мне — человеку, далекому от знания и понимания индейских обычаев, сложно переварить подобное и не побрезговать.

Условно говоря, в этой истории нет однозначно «белых и пушистых». Клаки-На, вождь, и его дочь несколько лет жили на деньги Порпортука, наделав долгов и нисколько не переживая о том. Порпортук — индеец, ростовщик, устанавливающий грабительские проценты, жадный, хитрый и вороватый. Считался другом вождя и с удовольствием разорял его. В конце концов, в качестве платы он возжелал красавицу Эл-Су, дочь вождя, а та не сдалась и пошла на хитрость. Далее сюжет развивается самым поразительным образом. И чудовищно завершается.

Рассказ удивил и потряс. Симпатии мои, конечно же на стороне Эл-Су и Акуна — влюбленной пары, не идеальной, но вызывающей гораздо больше сочувствия, чем одураченный ими ростовщик. Поступок Порпортука, после суда индейцев, метафорически отправил меня в нокаут.

Забавный рассказ. Курьезный и серьезный, одновременно. Отражающий, как мы изменились за последнюю сотню лет.

Развернуть отчаливший пароход, чтобы прокричать фразу, которую забыл сказать, прощаясь. Разве такое можно представить в нашем сегодня? Или отправиться с тяжелым саквояжем, предположительно, полным золота в опасную дорогу, наперегонки со временем, на пределе выносливости.

Действия Фреда и мужественны, и недальновидны. Уж простите меня, но, что есть, то есть! Зато, подобный персонаж позволяет Лондону показать нам, как раскрывается характер человека в тяжелых условиях, как принимаются непростые решения. Показать бремя ответственности, благородство и немного глупости.

Суровый рассказ! Читая про северную стужу и постепенное замерзание сильного, крепкого человека, одинокого на снежном пути, так и пробирает мороз по коже. Собака не в счет, ведь она в этом случае не друг, а раб человека.

Северная природа не прощает самонадеянности и ошибок. Упорство не гарантирует победу.

Шикарно написано! Атмосферно, захватывающе. Это именно тот Лондон, чье мастерство слова завораживает. Сюжет — хороший урок! Надо прислушиваться к советам и помнить про осторожность. Особенно, когда ты неопытный чечако, рядом нет надежного плеча, а холод пробирает до костей.

Рассказ о том, как хитринкой добиться быстрой смерти, избежав позора.

Задумка главного героя смела и оригинальна. Читая, думаешь, что он наверняка надеется спастись и в финале оказываешься под впечатлением от того, как все обстоит на самом деле.

Умение в краткой форме изложить значительную историю — этого у Джека Лондона не отнять. Но эталонным рассказ я бы не назвала, если сравнивать с другими произведениями писателя. «В далеком краю», «Там, где расходятся пути», «Бог его отцов», «Закон жизни», «Болезнь одинокого вождя», обожаемый еще Лениным рассказ, «Любовь к жизни» — посильнее будут. Это если выбирать лишь из Северных и не брать в расчет «Мексиканца» и прочие.

В «Потерявшем лицо» русские представлены не в лучшем виде. Много отвлеченных воспоминаний, не имеющих большого влияния на суть истории.

В целом рассказ интересен. Затея с защитным варевом мне понравилась, хотя и жаль отрубленный палец истерзанного Ивана.

»...он разделся и счистил с себя остатки «раны»...»

Задумано оригинально. Исполнение изрядно хромает. Почтеннейшая публика, позвольте представить вам Кудесника — иллюзиониста и главного героя этого детективного романа из цикла «Линкольн Райм».

Странная комбинация — фокусник-убийца. Будь иллюзионист простым и понятным сбрендившим маньяком, еще можно сказать — всякое бывает, но автор увлекся разворотами сюжета, усложнением мотива. Хочется попенять — «мухи отдельно, котлеты отдельно». Убийца вышел гротескным и недоделанным. Сцены с ним полны странностей. Чего стоит один лишь эпизод борьбы с конвоирами в исправительном учреждении, когда преступник воспользовался спрятанным под лейкопластырем, в разрезе на теле, ключом и укрытой в волосах петардой с мешочком фальшивой крови, кусочками резины и говяжьих костей. Напрашивается вопрос, почему все это не нашли по доставке в кутузку? Преступник допрошен, но не обыскан? Серьезно?

Смущают и шелковые костюмы — камуфляж, помещающийся в поясной сумке. Тонкость и измятость ткани не могли бы остаться незамеченными. Не говоря уже о невозможности спрятать одновременно грим, парик и одежду в емкость подобного объема. А уж представить себе шелковый костюм байкера без хохота невозможно.

Линкольн Райм, Лон Селлитто и Роланд Белл превратились в персонажи-функции. Автор уделяет им мало строк, как надоевшим, но необходимым составляющим, обслуживающим сюжет. Разве что Амелии Сакс перепала толика внимания. О персонажах вроде Тома или Мела Купера и говорить не приходится, Деллрей отсутствует.

Подводя итог — объемный по количеству страниц (сократить бы пополам) роман, с далеким от реализма сюжетом. Повеселил, за что надбавлю балл поверх заслуженных.

После разочаровавшего «Пустого стула» захотелось дать циклу «Линкольн Райм» еще один шанс. Как оказалось, третий роман не самый худший. «Каменная обезьяна», на мой взгляд, еще слабее.

Если вкратце обрисовать завязку сюжета, группа китайских диссидентов нелегально переправляется в США, отправляясь из русского порта (хм...). В пути их ждут проблемы. Часть пассажиров спасается и прячется в Нью-Йорке. Некто, Призрак, пытается найти и убить китайцев, а Райм и Сакс — найти и спасти их. Собственно, сюжет романа строится на этих самых поисках с далеко идущими намерениями.

Много роялей, такое ощущение, что автор стал менее внимателен к деталям, их состоятельности, последовательности и необходимости появления в тексте. Что касается всего русского, создалось впечатление, будто Дивер вписал, лишь бы приткнуть.

Подводя итог, «Каменная обезьяна», на мой взгляд, абсолютно проходная вещь, не реалистичная, с сомнительной идеей в основе. Большой объем произведения, требует значительного времени на прочтение. Стоит ли его тратить — вам решать.

«Худому с ней встретиться — горе, и доброму — радости мало».

«Медной горы Хозяйку» я воспринимаю, как неотъемлемую часть «Малахитовой шкатулки» — самого любимого мною в детстве произведения Бажова.

Сказ верно передает атмосферу Демидовского Урала, тогда считавшегося частью Сибири. В нем живая разговорная речь на старый лад — напевный говор, на котором с непривычки можно споткнуться, зато и настроение при чтении получаешь особое. А если с детства знаком со сказами, то простонародные слова такие, как парун, изробленный, от вместо то, незнатко, забедно и множество других — легки и понятны.

Хозяйку Медной горы невозможно причислить к добру или злу — и подсобить может, и проучить, как сама захочет. Она — самобытная природная сила, хранительница уральских горных недр, оборачивающаяся то красивой зеленоглазой девицей в нарядах с благородным каменным переливом, то ящеркой с отблесками руды на зеленых боках. Как встретишь ее — уже не забудешь, подобное не отпускает. Потому нет покоя душе Степана.

Встретив Малахитницу, крепостной Степан проходит испытание верности данному слову, смелости, твердости характера, искушение доступностью богатства. Главная трудность — воспоминания о призрачной красоте. И, если копнуть поглубже, не только в девичьей красоте Хозяйки суть. Она и в притягательности для старателя переливов уральских самоцветных и полудрагоценных поделочных камней, не отпускающих после многих лет, проведенных в забое. Притягательности не материальной, скорее, тоски по горнорудному делу. Но и без романтической нотки не обошлось, конечно же. Неспроста Танюшка, дочь Степана из «Малахитовой шкатулки», на Хозяйку чертами похожа.

Вроде бы все есть у героя в финале — вольная, ладный дом, семья, но не ощущается счастья от приобретенных благ. Завершает сказ трогательный эпизод с изумрудными слезами Хозяйки Медной горы, рассыпавшимися вместе с жизнью в руке Степана.

Колонны, что упоминаются в сказе — колонны Исаакиевского собора. Они не цельные — каменная мозаика, но от этого их великолепие не тускнеет.

Сказанное в предыдущем отзыве подтверждаю, давно уже в тех местах не живу, но и сейчас есть у меня коллекция минералов с друзами кварца, хрусталя, аметиста, жеодами опала, малахитом разных сортов и фигурками из поделочных камней. А читая Бажова, будто оказываюсь в тех местах, где можно было когда-то, в моем детстве, прокатиться по узкоколейке и порыться на отвалах в поисках малахита, а затем усердно полировать добытые минералы.

Антология «Вне закона» представляет собой 10 повестей (новелл) разных авторов, включая Эда Макбейна, Стивена Кинга, Дональда Уэстлейка, Лоренса Блока и др., написанных специально. Единственное условие, касаемо содержания новелл, «хотя бы отдаленное отношение к раскрытию преступлений».

Впечатления от произведений антологии диаметрально противоположные. Есть понравившиеся, середнячки и откровенный мусор.

«Кукурузная дева», скрипя зубами, была прочитана до конца, только лишь для того, чтобы с полным правом высказать отрицательное отношение. Подробности выдавливания прыщей, испражнений, сосредоточенность на описании обнаженного тела похищенного ребенка и мастурбации учителя — натурализм с душком. Жертва похищения подана схематично, прочие персонажи неприятны и не вызывают желания сопереживать.

Новелла «Заложники» экспрессивна и держит в напряжении, но не вполне продумана. Часть высказываний персонажей показались лишенными логики, как и их действия. К примеру, одна из героинь целенаправленно сдает семью террористам, ради сомнительных идеалов.

«Прогулка вокруг денег» Уэстлейка — история крепко сбитая, реалистичная, последовательная. Писал человек с мозгами. После прочтения возникло желание познакомиться с другими работами автора.

«Арчибальд Беззаконец, вольный анархист» — нечто странное и непонятное. Ни мистики, ни истории о шпионаже или анархии внятно развить у автора не получилось.

«Воскреситель» Маккрамб мне понравился. Ладно скроенное жизнеописание черного раба, купленного в складчину докторами медицинского колледжа для поденной работы и тайного (запрещенного законом) откапывания умерших. Ведь студентам как-то надо тренироваться в препарировании. И лучше на мертвых, чем на живых. Интересный взгляд изнутри, от лица человека у которого нет выбора.

«Просто ненависть» Эда Макбейна, повествует о межнациональной розни. Честно говоря, его повесть «Буква на стене» («J»), на ту же тему, произвела на меня большее впечатление. Тем не менее, новелла добротная, реалистичная, наполненная событиями, отражающими актуальную времени тему. Как и всегда у него, вплоть до мелких деталей — точные наблюдения, рисующие социальный портрет описываемого времени. «Просто ненависть» — одно из последних произведений цикла «87-й полицейский участок».

От Стивена Кинга хотелось чего-то большего. Выдающейся новелла «Вещи, которые остались после них» не ощущается. Основная тема о воспоминаниях, одиночестве и чувстве вины понятна и вызывает сочувствие. Эпизод о манипуляциях с трусиками сестры выглядит достоверным, но неприятным. Хочешь не хочешь, а когда автор талантлив, от него невольно ожидаешь беспрерывного проявления гениальности и огорчаешься, когда ее не находишь.

«Женщины Рэнсома», самое объемное из произведений антологии, но не лучшее. Что мы имеем? Красивую девственницу 22 лет с фотографической памятью, которую приглашают отложить свою жизнь на год, чтобы в уединении от всех позировать прибабахнутому художнику, у которого имеется странная помощница, не расстающаяся со стилетом. Как и в «Заложниках», мне тут не хватило логики — со стороны девственницы, ее семьи и жениха (копа). Художник и его помощница схематичны. Сюжет производит мрачное впечатление, что достигается при помощи клише.

Новелла «Навсегда» Джеффри Дивера показалась забавной. С кучей недостатков, вроде легковерности жертв и не особо реалистичных мошенников, но и плюсы есть. Главный герой, двинутый на математике и статистике кабинетный коп, имеющий мало отношения к проведению расследований, весьма занятный персонаж. За его действиями и образом мыслей интересно следить.

Лоренс Блок поведал историю от имени убийцы. Автор описывает будни — «рабочие» дни и паузы между ними. Размышления о жизни, профессии и о том, как жить дальше. Натурализм присутствует, но он к месту. Читается неплохо.

В отношении слабых вещей — жаль потраченного времени. Хотя, если судить по средней оценке, некоторым они понравились. Пара авторов из тех, кого ранее не доводилось читать, взяты на заметку для дальнейшего изучения. Мои оценки произведений антологии варьировались от 1 до 8. Итого: ниже ожиданий, но выше среднего.

Отряд во главе с Костоправом поредел. Остались семь человек из которых молод только один, Мурген, если не считать условно молодой (20-летнюю по виду) Госпожу. С древка копья Мургена свисают 4 фута черной драной тряпки, некогда бывшей грозным знаменем. Как заметил Костоправ, все это весьма символично.

Начинаются новые приключения, новое неторопливое повествование. Новые земли. Новые фигуры, включая пополнение Отряда. Новое зло. Хотя, не совсем... Воскрешение старых врагов не вызвало у меня восторга, за исключением Меняющего облик и его подружки. Возникает вопрос — неужели Госпожа не понимала, что захоронения в могилах недостаточно? Ведь она сама советует ближе к финалу, что для гарантии надо сжигать и развеивать по ветру. Как бы там ни было, вместо новых врагов пока возникают недобитые фигуры. Удастся ли Куку сделать давно знакомое зло столь же интересным, как в «Черном Отряде» — посмотрим. Пока, на мой взгляд, не особо получилось. Меняющий облик, наиболее интригующий из возрожденных Куком, утрачен без особых разъяснений. А хотелось бы узнать, как Лиза-Делла Бовок из «Тени сгущаются» оказалась его подружкой, принимающей разные формы. Форвалаки сами по себе интересны. Жаль, что о них Куком написано так мало. Нет новой информации о Зовущей бурю, которую покрошили на пепел. Остается возлагать надежды на историю Душелова, тем более, что трофей она прихватила удачный.

Создается впечатление, что Глена Кука изрядно тормозила успешность Книг Севера, как следствие, первая половина «Игры теней» напоминает топтание на месте, несмотря на обширные пройденные территории. К моменту стычки с пиратами и началу военных действий повествование выправилось. Понравилась фишка с воронами, украшением истории стал Жабомордый (кличка похожа на имя пса Жабодава). Есть заделы на будущее — таинственное прошлое Отряда, Хатовар, развитие линии Костоправа/Душелова/Госпожи, новая война, сомнительные южные союзники.

Эд Макбейн (Эван Хантер) в предисловии к антологии «Вне закона» скромно высказался о собственной редакторской работе по составлению сборника новелл, изложив все кратко и по сути. В одном из очерков Лоренса Блока — участника этой антологии — задумка Макбейна упоминается совсем иначе. Он рассказывает, что провернуть подобное крайне сложно, практически невероятно. Проблема заключается в объеме новелл, который непривычен для многих авторов и неудобен издателям. Антология из нескольких новелл дорога в производстве и сложна в успешной продаже. Более того, если новелла (повесть) одного из авторов не понравится и окажется невостребованной, тому будет практически невозможно спасти проделанную работу. Чтобы переделать в рассказ, придется удалить три четверти текста, а если перерабатывать в роман, необходимо две трети добавить. Привлечь десяток известных авторов такой рискованной затеей непросто. Макбейну это удалось. Антология «Вне закона» и новелла в ее составе — одна из последних работ Макбейна, опубликованная за три месяца до его смерти.

Мрачный роман о попытках скрыться от полиции в Нью-Йорке. Жестокая, трагичная история.

Происходящее — набор гаденьких ситуаций, вытекающих одна из другой. Парень шел по улице и услышал выстрел, дал деру от проблем подальше. Его из-за этого сочли убийцей. Прошлое этого персонажа не было кристально чистым, а при попытке задержания он сбежал. Так начинаются мытарства черного парня Джонни Лейна, подозреваемого и разыскиваемого копами Гарлема.

Макбейн, создав подобную ситуацию для Джонни, показывает проблемы черного района и Нью-Йорка в целом, сталкивая с ними беглеца лицом к лицу. Сегрегация, опасность ходить по Гарлему без оружия, обдолбанные наркоманы и враждебно настроенные бомжи, на которых можно наткнуться, стереотипно отрицательное отношение некоторых полицейских. Помимо социальных проблем Макбейн описывает, как по-разному раскрываются люди, столкнувшиеся с подозреваемым в преступлении. Кто-то оказывает помощь, а кто-то готов сдать с потрохами. Есть и желающие воспользоваться положением.

Джонни не вызывает симпатий — мысли у него не самые красивые и образ жизни не лучший. Но происходящее вызывает сочувствие к нему и его девушке. Можно возразить, что все события — последствия их собственного нецелесообразного поведения. Все равно жаль Джонни и Синди в моменты страдания и разочарований.

Макбейн весьма наблюдателен. Тонко и точно обрисованы характеры персонажей, как основных, так и второго плана, их мысли и поступки. Великолепно описана игра джазистов в клубе «Йэху» и звуки музыки. А также мольба к Богу о такой малости, как палка, чтобы сделать из подручных средств жгут и остановить кровотечение, эпизод на складе и прочие сочные моменты.

Автор, которого мы знаем, как Макбейна, писал под разными именами пробуя стили, отличающиеся от его привычной манеры изложения. Этот роман написан под псевдонимом Марстен.

Если ищете приятного чтения, вам скорее всего не понравится, но как драматическая проза, вещь сильная.

«Серебряный клин» повествует о судьбе Душечки и части Отряда, оставшейся вместе с ней — Молчуна и братьев Крученых, а также присоединившихся позднее Ворона, Кейса и колдуна Боманца. В этот раз хроникер Филодендрон Кейс (Кожух), ведущий летопись их с Вороном быта. Одновременно есть фрагменты от третьего лица, развивающие линию охотников за Клином.

Команда искателей приключений на свою «...» (назову прилично — голову) получилась у Кука великолепно. Смед и Рыбак такие же яркие персонажи, как Каштан Шед в «Тени сгущаются». Тимми и Талли попроще, скорее дополняют картину. Филодендрон раскрылся, перестав быть героем-функцией. Особенно понравилась стычка на алебардах с его участием. Хроники в исполнении Кейса читаются живо, несмотря на то, что Ворон ведет себя достаточно по-идиотски. Более всего понравилось описание событий в городе Весло и в Курганье.

Способ умыкнуть Клин оказался прост до безобразия. Впрочем, все гениальное просто. Настолько, что не пришло в голову никому, кроме четырех обалдуев, не осознающих тяжести содеянного. Кук столкнул их с последствиями нос к носу показывая, что звонкая монета еще не все в этой жизни, не гарантия здоровья и сытого брюха, а уж тем более счастья. Весьма наглядно и в интересной интерпретации.

Хромой, на мой взгляд, слабоватая составляющая романа. В виде фигуры из прутьев и из глины, с совершенно съехавшими мозгами он меня не впечатлил. А вот пес Жабодав у Кука вышел удачно. Чудовищная собака, мечтающая войти в Анналы истории и трезво рассуждающая о политике.

Эпилог неожиданный — счастье и покой на картофельных грядках. Погибших жаль. Летопись Кейса завершает Книги Севера, но в Анналы ЧО видимо не входит, оставшись достоянием семейства. А могла бы их украсить еще одним приключением.

Завершая знакомство с Книгами Севера хочу отметить, что все они читаются с удовольствием, несмотря на присутствующие недостатки.

«... перебираешься в ночлежку, затем в темные подъезды и в итоге ты, нью-йоркский ковбой со скамейкой вместо лошади, заканчиваешь парком... тебя укрывает звездное одеяло и бетонные надгробия городских небоскребов тянут над тобой неопрятные пальцы...»

Курт Кеннон — опустившийся тип, около 30, любитель заложить за воротник, попахивающий отнюдь не розами. Бывший частный детектив. Бомж. Способен поднять руку на все, что движется, будь то мужчина или женщина.

Курт Кеннон — автор нескольких историй о бывшем частном детективе. Как уже заметил igor14, именно этим псевдонимом воспользовался Эд Макбейн для данной серии рассказов. Закос под мемуары? Своеобразное чувство юмора у Макбейна, мне нравится.

Первый рассказ не удалось найти. Зато попались следующие четыре. «Мертвые не грезят», «Умри с этим», «Добрый и мертвый» и «Моя смерть». Убийство в «Умри с этим» повторяет случай, описанный в романе «Грабитель» цикла «87-й полицейский участок» Макбейна. Сам Курт Кеннон напоминает главного героя рассказа «Эпидемия» сборника «Дети Джунглей», того же автора. Тем не менее, читать не скучно. Истории с самостоятельными сюжетами, но именно вкупе они создают полноценный образ бродяги.

Макбейну неплохо удалось изобразить смесь противоположностей в поведении маргинала, которому уже нечего терять. От пофигистского и отталкивающего до проблесков прежней личности. Курт Кеннон получился колоритным, гротескным.

Выбор подобного главного героя — оригинальный ход. Повествование — творческий поиск, еще нет того вдумчивого реализма, к которому пришел Эд Макбейн за годы написания «87-го». Пока все сдобрено сомнительными деталями. Надуманным кажется факт притяжения женского пола к немытому, небритому алкоголику с красной сеточкой полопавшихся сосудиков в глазах, в давно не стиранной одежде. Особенно, если даму он перед этим пару раз стукнул. Странновато и желание сотрудничать с подобным типом, не имеющим лицензии, но настырно задающим вопросы. А вот описания осеннего Нью-Йорка и бродяжьей жизни в рассказе «Моя смерть» шикарны в своей поэтичности.

В целом впечатление положительное. Не всем дано писать рассказы. У Макбейна неплохо получилось.

Роман о продолжении борьбы, становлении Белой Розы и о судьбе Курганья. Хорошее развитие Хроник.

Черный Отряд вместе с Душечкой обосновался на Равнине Страха. Место очаровательное, под стать названию))) Праотец Дерево, многообразие необычных существ, эксцентричные менгиры, все они украсили сюжет. Говорящие валуны позабавили. Мне доводилось видеть курганы, Салбыкский и многие нетронутые, так что менгиры представляю очень живо. Куку удалось передать впечатление, которое производят подобные артефакты. Самим своим видом они о многом говорят, но суть истории остается неизвестной. Так и тут, говорящие камни произносят совсем не то, что могли бы и неуловимо напоминают свои реальные прототипы.

В этом романе невольно ожидаешь столкновения Госпожи и Белой Розы, а предстоит нечто другое. Кук задумал сюжет более интересным и накрутил неожиданных поворотов. Рассказчики — Костоправ и сам автор от третьего лица. Еще один «летописец», любитель эпистолярного жанра, поведает историю в письмах. О злоключениях Боманца, когда-то ставшего причиной освобождения Госпожи. Колдун, по-своему чудеснейшая фигура, любопытный старикан, разочарованный фанат Арзат, вернее ее сестры. В сравнении с ним невольно вспоминается персонаж влюбленный в Наину, в «Руслане и Людмиле» у Пушкина. Боманц одновременно хитрый и наивный, угробивший десятилетия, свою молодость и зрелость, а по сути всю жизнь, в погоне за сомнительной мечтой и тайным знанием. В финале пришедший к тому же, что и Каштан Шед в предыдущем романе.

Мнение о том, что в «Белой Розе» Кук увлекся романтикой и описанием любовных взаимоотношений считаю не вполне точным. Там этого много. Но не в романтике суть. Да и Глен Кук умеет более ярко описывать подобные моменты, если сравнивать с циклом о Гаррете. В «Белой Розе», на мой взгляд, он явно преследовал совсем иную цель — показать прогресс и регресс любых отношений (дружеских, приятельских, любовных) в зависимости от проявления внимания или его отсутствия, показать опасность одиночества. Важность поддержки, доброго слова, способности посмотреть непредвзято и просто общения. «Ласковое слово и кошке приятно» — подтверждение этому выражению явно видно в изменениях Госпожи начавшихся, очевидно, с поэм Костоправа и его непредвзятых Анналов. Летописец заронил в нее зерно своего внимания и оказался лекарем души, а не только телесных оболочек, как положено ему по профессии. Зерно дало поразительные всходы. Душечка же, напротив, зачерствела, зачахла и замкнулась в себе с исчезновением Ворона. Да, у нее по-прежнему есть поддержка и понимание отрядовцев, но что-то надломилось и образ ее уже перестал быть трогательным, однозначно несущим свет. А не будь у нее поддержки вовсе, был бы успех Белой Розы и ее сторонников? Сомневаюсь. Все о том же история одинокого, несмотря на склочную жену под боком, Боманца, помешавшегося на идее-фикс. И история Грая (в процессе чтения поймете, кто он) и Кожуха (Филодендрона Кейса), прогрессирующего от общения с ним. Вот о чем, как мне кажется, хотел поговорить Кук.

Примечательно, что «Белая Роза» — имя реального Отряда Сопротивления Третьему рейху, взятое борцами в честь одноименного романа Травена, антивоенного писателя, тогда запрещенного.

Подводя итог — продолжение мне понравилось, задумка хороша. Кук молодец, у него нетривиальное мышление. К мыслям, помещенным в роман, стоит прислушаться.

Роман атмосферный. С удачным развитием внутреннего мира. Продолжение, на мой взгляд, сильнее начала.

Повествование ведется попеременно от лица Костоправа и от третьего лица. Язык стал богаче, а происходящее неторопливее. Кук в этот раз уделил больше внимания характерам персонажей и окружающему их пространству.

Значительная часть событий разворачивается зимой в северном городке Арча. В процессе чтения так и чувствуется описываемая бесприютность. Четко передано ощущение холода, нужды и желание выжить обитателей городских трущоб — Котурна. Кук показывает стесненные условия, в которых существуют новые любопытные персонажи, а заодно с ними, Ворон и Душечка. Параллельно описывается жизнь участников Черного Отряда, по прежнему находящегося на службе у Госпожи.

Одна из главных новых фигур — Каштан Шед, трактирщик — весьма интересен и хорошо разнообразит сюжет. Кук не зря уделил ему много внимания. Из загнанного труса, боящегося ростовщиков и инквизиторов, не мечтающего ни о чем, кроме как выжить вместе с матерью еще несколько холодных дней, он превращается совсем в другую личность, значительно эволюционирующую не раз по ходу романа. Его приятель Аза меняется в меньшем масштабе, но и он не стоит на месте.

Организуя пространство Арчу, Кук делит его рекой и располагает по двум берегам замки, а под землей катакомбы. Черепичный замок — жилище местного лендлорда, властителя. Черный замок — нечто совсем другое. Каменные стены его растут поглощая трупы. Яркий образ. Когда из каменной глыбы за Шедом следят глаза проданного им человека, ставшего уже частью стен, впечатляешься задумкой Кука и созданным им настроением.

Паразитирование — одна из главных составляющих сюжета. Замок (и все что с ним связано) паразитирует на людях и их останках по-своему. Хранители, служители местного культа, паразитируют на людях и их останках более тривиально, складируя мертвецов в катакомбах и кормясь за счет прибыльной деятельности. Черепичный замок — власть — берет свою мзду. Ростовщики Котурна «сосут жизнь» из должников. Взятые и Госпожа тоже паразиты, активно пользующиеся властью. Даже Ворон паразитирует. А если вспомнить, что после разгромов солдаты не брезгуют захватом добычи и не только — паразитируют практически все.

Неудивительно, что в атмосфере всеобщего подавления и паразитства участники Отряда начинают рефлексировать — зло давит. С Госпожой они несколько лет. В свете вышесказанного, развязка и продолжение («Белая роза») весьма логичны.

Военные и околовоенные приключения. Читается легко. Затягивает. И, заглянув дальше, в «Тени сгущаются», нравится все больше и больше.

Кто они? Черный Отряд — последний Свободный Отряд Хатовара. Группа наемников, состоящая из отверженных, отказавшихся от прежних имен, жизней и иллюзий. Участники потрепаны бесконечными войнами по контракту. С отрихтованной в битвах серой моралью, однако, сохраняющие представление о границах добра и зла. Без надобности они не лезут на рожон, схватки — работа. Несут регулярные потери. Роман — фрагмент хроники их приключений. Рассказчик, Костоправ, лекарь Отряда и летописец.

Манера повествования под стать хроникеру — достаточно простая. Мир и герои прописаны неподробно, но это не мешает читать. Последствия баталий — насилие и добивание врагов — упоминаются, как неизбежное зло, без излишнего смакования подробностей. Описывается много событий. Рассмотреть их всесторонне нет возможности, мы видим происходящее глазами Костоправа и никак иначе. Так создается ощущение чтения именно хроники событий, записанной в Анналы — летопись Отряда.

В «Черном Отряде» наемники по сюжету оказываются зажатыми в тиски обстоятельств. Результат — контракт, принятый при отсутствии адекватной альтернативы. Служение злу в образе Госпожи — узурпатора и ее свиты, Десяти Взятых. Госпожа олицетворяет очевидное зло. Властелин, оставшийся заточенным в Курганье — зло скрытое, влияющее на события исподтишка. Противостоят им мятежники, кажущиеся фанатиками, не вызывающими доверия. Во главе их не особо отличающиеся от Взятых колдуны — Круг Восемнадцати. В случае смерти кого-то из Десятки или Восемнадцати, фигуры заменяются. Единственный невинный персонаж, своеобразный лучик света в жизни отряда и в книге — девочка, Душечка.

Отдельные атрибуты явно заимствованы у Толкина — око, черная башня, курганы, боевые слоны, Десять Взятых, напоминающие назгулов. Империя зла с которой борется не одно поколение, возглавляемая Властелином, отягощенным Госпожой. Впрочем, Толкина я люблю, так что эти заимствования меня не отталкивают. Да, антураж похож, но сюжет у Кука вполне индивидуален. Написано небезупречно, однако, интересно читать и, однозначно, хочется продолжить знакомство с циклом.

Задумка хороша. Образы персонажей — too much.

Перес-Реверте предлагает детективный сюжет, переплетенный с художественными и шахматными загадками, заключенными в живописной бытовой сценке Фламандской доски. Завязка: реставратор приводит произведение в порядок перед продажей на аукционе и обнаруживает надпись под слоем краски — «Кто убил рыцаря?». Этот вопрос побуждает доискаться исторически правдоподобной версии.

Композиция Фламандской доски, отчасти не чуждая приемов Эшера, наполнена символизмом расположения фигурок и фигур, их говорящих жестов, внешности, цветов и повторений. Она, сама по себе — интересная загадка. Однако, помимо поиска убийцы рыцаря, изображенного на ней, предстоит поиск реального убийцы, связанного с разгадкой тайны Фламандской доски.

В романе есть сомнительные и удачные моменты. Из хорошего — атмосферное описание блошиного рынка Растро в Мадриде, яркое сравнение неделикатно отреставрированной живописи с размалеванной куртизанкой, придуманная биография и описание живописных работ художника Питера Ван Гюйса (прототип видимо Pieter Huys), интересное упоминание о Золя.

Анализ композиции Фламандской доски кажется стоящим лишь до того момента, когда все переходит в малообоснованные фантазии Хулии. Что касается шахмат, короля-отца и диагональных ходов, теории агрессивности шахматистов, то перечисленное — просто «...» какая-то. Манера повествования, будто в угоду любителям мелодрамы, крайне неудачная, затянутая, превращающая стройную задумку в колосс на глиняных ногах. Это, как понимаете, та самая «ложка дегтя», вернее ложки, во множественном числе.

Н-да, таков уж Перес-Реверте. После прочтения «Клуба Дюма» было понятно, какие плюсы и минусы ожидать от «Фламандской доски».

Мэтью Хоуп — проницательный адвокат, с говорящей фамилией (Hope — надежда) и библейским именем. Житель Флориды, прибрежного городка Калуза. Не лишен художественного вкуса. Возраст — на пике, как он сам считает, в начале цикла — 36. Мэтью, обладатель «лисьего» лица. Это такой прикол — способ деления всех лиц на лисьи (тонкие черты) и поросячьи (округлые, мясистые), придуманный его партнером по адвокатской конторе — Фрэнком, представителем «поросячьей» наружности.

Мэтью — человек, честно размышляющий о жизни (внутренние монологи), в том числе в щекотливых ситуациях. Его отношение ко многим вещам вызывает уважение. При этом точка зрения адвоката (ГГ) и автора поданы ненавязчиво, без претензий на безапелляционность.

Он — Белый рыцарь — Защитник. Порой простодушный и несколько наивный, иногда неосторожный. Интересующийся уголовным правом, хотя его специализация гражданско-правовая. К середине цикла осознанно становится адвокатом по уголовным делам. До этого участие Мэтью в расследованиях и защита обвиняемых были продиктованы стечением обстоятельств. Сталкивается в качестве адвоката с жестокими преступлениями, как правило, являющимися следствием проблем во взаимоотношениях.

Эд Макбейн (Эван Хантер) построил цикл о «Мэтью Хоупе» на основе известных сказок, среди авторов которых братья Гримм, Шарль Перро, Льюис Кэрролл. Из детских историй он создает детективы. Порой достаточно кровавые. Психологически точные. Со сложно закрученными сюжетами. Пожалуй их можно охарактеризовать как триллер. В цикле Хоупа все с самого начала — как есть, так есть — без смягчения, свойственного ряду ранних романов «87-го» цикла. Манера повествования свободная. Произведения самостоятельны, если рассматривать детективную интригу, но взаимосвязаны событиями в личной жизни главного героя и его окружения.

Цикл написан с конца 70-х по конец 90-х и отражает среду этого периода, но по внутренней хронологии взросления героев охватывает 3 года. Более короткий, чем «87-й полицейский участок» и, в отличие от него, законченный. Последний роман «87-го» вышел уже после смерти писателя. Цикл об адвокате завершен в 1998г — первые годы счастливого третьего брака Эвана Хантера (Макбейна). Подспудно, в цикле Макбейн поднимает тему взаимоотношений в браке, в разводе, в свободных связях. Очевидно, к выходу «Забав с летальным исходом», тема была исчерпана.

В цикле 13 романов. На данный момент в списке fantlab отсутствуют три из них. «Mary, Mary», 1992г (не переведен) — №10. «There Was a Little Girl», 1994 — «Белая леди» — №11. «Gladly the Cross-Eyed Bear», 1996 — «Крах игрушечного королевства» — №12.

Про «Белую леди» хочу немного рассказать. Этот роман, на мой взгляд, самый необычный в цикле.

После «Mary, Mary», где Мэтью Хоуп взялся защищать Мэри Бартон и проиграл процесс, адвокат прекратил заниматься уголовным правом и вернулся к оказанию услуг гражданско-правовой сферы. Мэтью разочарован в себе и считает, что нанимать его защитником в делах об убийствах опасно. Однако, это был бы не Мэтью Хоуп, если он не нашел себе на голову приключений. Нанятый для переговоров по сделке с землей адвокат занялся расследованием давнего убийства. Покупатель земли — совладелец гастролирующего цирка. В его труппе три года назад покончила с собой, а по некоторым данным убита, цирковая артистка Уилла Торренс, взрослая женщина менее метра ростом, также совладелица цирка. Глядя на фото Уиллы, Мэтью вспоминает о Уилли Уинки — персонаже детского стишка. На его основе написан трогательный одноименный рассказ «Крошка Уилли Уинки» Редьярда Киплинга. Главный персонаж — проказливый малыш, которому до всего есть дело.

Название романа («There Was a Little Girl») — первая строчка другого стишка, фразами из которого обозначены главы романа. Описываемый в стишке персонаж, по сюжету Макбейна, убийца. Роман отличается от предыдущих тем, что расследование Мэтью осталось в прошлом. С первых страниц он попадает в операционную с двумя пулевыми, затем остановка сердца и кома. Друзья Мэтью Хоупа — полицейский Морис Блум, частные детективы Уоррен Чамберс и Тутс Кили — ведут расследование покушения на него, самостоятельно распутывая загадку смерти цирковой артистки вслед за адвокатом. Подсказкой им могла бы быть русская версия названия.

В завершающем романе «Забавы с летальным исходом» Мэтью Хоуп обращается за помощью к Стиву Карелле из «87-го». Тот помогает Мэтью на своей территории. Этим своеобразным слиянием двух циклов завершается серия произведений о проницательном адвокате.

В качестве итога — фраза другого автора детективов, друга писателя — Лоренса Блока, из очерка об Эде Макбейне/Эване Хантере «Evan Hunter: Part Two» (очерк опубликован на mysteryscenemag.com) «ни одной скучной страницы, ни одного безжизненного абзаца, ни одной неуклюжей фразы». Правдоподобно. Очень лично. Жизненно. Интересно.

«Я знаю только то, что ничего не знаю, а другие не знают и этого» (Сократ).

«The Last Best Hope» (исходное название) можно перевести двояко: «Последняя надежда» или «Последний Хоуп» — по фамилии адвоката. У нас издан, как «Забавы с летальным исходом».

В основе завершающего цикл о Мэтью Хоупе романа лежит история смерти Сократа. Философ, осужденный за инакомыслие, был приговорен к казни. Государственным способом умерщвления являлось отравление цикутой, предположительно был использован болиголов (пятнистая цикута). Свидетель смерти Сократа, один из его учеников, Платон, описал это событие в диалоге «Федон». Несколько художников в свое время изобразили произошедшее на живописных полотнах. Краткое изложение, экскурс, присутствует у Макбейна.

Отравленный напиток подавался тюремным служителем в некоем сосуде — чаше. Чаша Сократа в романе Макбейна — археологический артефакт, связующее звено сюжета «Забав с летальным сходом».

Клиентка нанимает Мэтью Хоупа для поиска пропавшего мужа и получения развода и/или алиментов. Вскоре его удостоверение личности находят в кармане джинсов на трупе с отстреленным лицом. Казалось бы, до Сократа от этих событий, как до Луны, но труп лишь завязка сюжета. Помогать Мэтью Хоупу в поиске сгинувшего Джека Лоутона будут частные детективы Уоррен Чамберс, Тутс Кили и Гутри Лэмб, объединившиеся в одну контору. Еще один добровольный участник — Стив Карелла — полицейский из Нью-Йорка, один из персонажей макбейновского цикла «87-й полицейский участок». Именно он найдет мотив всех преступлений и много ценных данных в «Большом яблоке». Официальное расследование в ведении Мориса Блума.

Адвоката ждет своеобразное возвращение на круги своя — очередная постоянная спутница сообщает Мэтью, что выходит замуж за другого. И в этот раз ему снова накостыляют. Рядом с Хоупом остается Сьюзен, с которой все начиналось и которая хочет все начать с начала. Предположу, что сим фактом Макбейн подвел своеобразный итог.

Мне роман показался хорошим, обладающим оригинальным авантюрным сюжетом, интересной античной предысторией, выверенной психологией персонажей.

«Три слепых мышонка» — три насильника. Почему слепых? Некто выколол им глазки, сами понимаете за что.

«Три слепых мышки» — песенка Томаса Равенскрофта из нотного издания 1609г, позднее ставшая стихотворением. Считается, что песенка повлияла на «Три слепых мышонка» и «Мышеловку» Агаты Кристи. Ее напевает герой Дэниела Киза — «Цветы для Элджернона». Помимо вышесказанного, этим выражением обозначают в спорте несправедливое коллегиальное судейство. Макбейн построил на основе английского стишка детективный роман, поднимающий темы насилия над женщинами, несправедливого судейства коллегии 12-ти присяжных, проблем ассимиляции иммигрантов — представителей других культур и традиций, других взглядов, феминизма (показаны несколько женщин, в разной степени отражающие этот термин).

Автор лихо закручивает детективный сюжет, демонстрируя месть — насилие за насилие. Трое вьетнамцев расценили свободолюбие и раскованность, как призыв и напали на женщину. Нет оправдания подобному. Тем не менее их признали невиновными. Везение было недолгим, вскоре медэксперты собирали вокруг трех трупов вырванные глазки и прочие атрибуты.

Муж жертвы группового изнасилования оказался за решеткой, как самый вероятный претендент на роль мстителя. Против него улики и выкрик — угроза убить обидчиков жены, произнесенная после вынесения оправдательного приговора. Кроме того, когда-то он был на войне во Вьетнаме. Там убивали похоже. Мэтью Хоуп — защитник обвиняемого.

Не все то золото, что блестит — главная мысль романа, характеризующая виновных в пяти убийствах.

Роман наполнен событиями, интригами, неожиданными поворотами. Есть кого подозревать. Есть о чем поразмыслить. Мотив преступления сложнее, чем кажется. Сюжет многогранен. Ближе к финалу некоторые персонажи раскрываются совершенно по-иному. Написано реалистично. Изощренно. Значительно.

Начиная читать нипочем не догадаешься о подоплеке убийства, ставшей основой романа.

Как в одноименном английском стихотворении, события приведшие к преступлению у Макбейна развиваются по цепочке — так называемый кумулятивный эффект. Слово «дом» в названии — метафора, олицетворяющая поступок, приведший к наслоению событий. Гей Джонатан (Джек) когда-то позволил себе эксперимент, последствия которого придавили его «снежным комом» насмерть годы спустя. В день 40-летия Джек скончался. В момент убийства Джека в доме был брат, которого и обвинили правоохранители. Ральф Пэрриш, брат покойного, утверждает, что он Джека не убил, а любил. Мэтью Хоуп берется его защищать. В помощниках — частный детектив Уоррен Чамберс.

Сложная спираль сюжета приводит к семье почившего пивного магната — Софи и Элизе Брэчтмэнн, двум закоренелым уголовникам и девушке. Связать их с геем Джонатаном Пэрришем, на первый взгляд, непросто.

Название каждой главы соответствует строчкам стихотворения «Дом, который построил Джек» — версии Макбейна. Полностью текст приводится в финале. Строки отличаются от всем известного с детства стихотворения в переводе Маршака и, в общих чертах, иносказательно отражают происходящее.

Сюжет с неожиданными поворотами. Закручена история лихо. Фантазия у Макбейна работает как надо.

«Кошечка в сапожках» производит сильное впечатление. Живодер, скармливающий крокодилам кусочки, любого заставит содрогнуться.

Роман повествует о том, как можно с глузду двинуться из-за порно. Порно-съемки — причина преступлений. Сюжет специфического фильма задуман по сказке Шарля Перро «Кот в сапогах». Кошачью роль исполняет актриса в красных кожаных сапожках. Хозяин ее по фильму — чернокожий мужчина. Это во Флориде, где довольно ярко проявляется сегрегация и подобные слияния не в почете. Режиссер — женщина, снявшая пару малоизвестных учебных фильмов, а теперь согласившаяся на нелегальную подработку.

Съемки порно запрещены по закону, но прибыль от таких проектов очень велика. Настолько велика, что когда режиссера убивают, появляется несколько желающих поживиться плодами ее неоконченной работы.

Претендент на электрический стул — муж покойной. Мэтью Хоуп берется его защищать. Поиск альтернативного убийцы — фабула детективного романа.

К середине 80-х работы Макбейна из цикла «87-й полицейский участок» стали жестче, острее. Цикл о Мэтью Хоупе безжалостнее и ближе к триллеру сразу, начиная с убийства Златовласки и ее детей. Но и тут можно заметить изменение настроения. Макбейн острее демонстрирует распад личности, размытие границ пристойности, используя в виде поля для экспериментов жителей городка Калуза.

«Кошечка в сапожках» — социальный портрет 80-х. Занятная история. Реалистичная и, ближе к финалу, шокирующая. При этом Макбейн не становится моралистом или ханжой, не навязывает собственное мнение.

Подводя итог, на мой взгляд, ничто кроме вынужденной самообороны не оправдывает насилие. Роман Макбейна приглашает об этом задуматься.

Ее впустили в бальный зал, на этом сказка закончилась.

Золушка Макбейна — молодая проститутка, желающая пораньше уйти на пенсию и не нуждаться ни в чем. Как такое возможно? Никак, если перед нами не сказка. Однако, Золушка-проститутка не блещет умом и ввязывается в авантюру по одномоментной добыче пенсии путем хищения кокаина у нехорошего дяденьки. Дяденька, «принц» этой сказки, естественно, недоволен.

Есть в версии Макбейна изумительное платье и туфельки, «карета» + гей-кучер-фея, есть мачеха с сестрами. Туфельку Золушка не теряет, но красавицу будут искать, дабы наградить по заслугам.

Как в это влип, Мэтью Хоуп? Убили его друга Отто, а Мэтью ищет виновного. На личном фронте адвоката очередные перемены — прошлое напоминает о себе спектром эмоций. Прогулка по волнам общей памяти способна принести и радость, и сожаление.

Роман мне понравился — не затянутый, достаточно эмоциональный, реалистичный, несмотря на сказочную основу. Задумка — чУдной ироничности «жемчужина». Макбейн — мастер, как ни крути! Так перевернуть образы персонажей знакомой всем сказки — это нечто.

«Стереотипы — фольклор истины» (Макбейн)

Отнюдь не детская детективная история с поразительным финалом. Прототип — сказка братьев Гримм «Белоснежка и Алоцветик» (Schneeweißchen und Rosenrot). Чувствуется влияние «Алисы в Зазеркалье»: мир — большая шахматная доска, смотря на нее сквозь преломление кривых зеркал можно что-то не то углядеть и многое натворить, совершая ходы.

Среди персонажей богатство образов — Белоснежка и Аллороза братьев Гримм, Черный и Белый рыцари из «Зазеркалья», Брунгильда, королева франков — прообраз одноименного персонажа из германо-скандинавского эпоса и Циклоп из древнегреческой мифологии.

Повествование идет размеренно до определенного момента. Развязка бурная. Параллельно показаны деятельность Мэтью Хоупа по спасению девицы в беде и полицейское расследование смерти молодой особы, провалявшейся в воде несколько месяцев, с обгрызенными крокодилами ногами. Автор противопоставляет образы героинь — Белоснежки и Аллорозы.

Макбейн не Кен Кизи, конечно, его психушка условно обозначена общим планом. Просто фон для Белоснежки. Мнение о ней у меня сложилось не сразу. А вот Мэтью Хоуп в этом романе удивил своей неосторожностью.

Интрига раскрывается постепенно и оставляет яркое впечатление. Трагично, что значительное влияние на происходящее оказывает прошлое. История пережитого 12-летней Белоснежкой — основа всего, история Аллорозы — лишь катализатор.

Один придурок убил другого, а дальше пошло-поехало. Убитый — Джек — планировал выращивать «фасольку», но не успел. Автор переосмыслил английскую народную сказку «Джек и бобовый стебель». Если сравнивать — получилось весьма оригинально, улыбнуло.

Макбейн описывает атмосферу флоридских ранчо, рассказывает устами одного из персонажей технологию выращивания племенных бычков. Мельком показывает современных ковбоев — «красношеих». А заодно вплетает в сюжет три убийства. Адвокат Мэтью затесался в происходящее случайно — оформлял для Джека сделку по покупке земли с фасолью. На момент смерти сделка не была завершена, значит по флоридским законам приходится урегулировать дело вкупе с наследником покойника — его матерью (вдовой). Убийство фермера Джека расследует приятель Мэтью Хоупа — детектив Блум.

У адвоката полоса неудач — расставание с постоянной спутницей (она решила выйти замуж за другого), расставание со случайной спутницей (она решила выйти замуж за другого тоже), да еще и накостыляли — весьма неприятно. Драки, кстати, добавили живости роману. Как и «десять заповедей» счастливых отношений с женщинами от делового партнера Мэтью — Фрэнка.

Повествование, на мой взгляд, затянуто. Несмотря на запутанный сюжет и до последнего неясную фигуру убийцы, чего-то мне в романе не хватило. Более интересными показались второстепенные события, касающиеся жизни адвоката.

Контрастное начало — красивое сменяется жутким. Убийство Красавицы поражает жестокостью.

Этот роман для меня выделяется мыслями о презумпции невиновности и праве на защиту. Показан различный подход адвокатов к этой теме:

- не верю — не защищаю;

- не верю — защищаю, важны лишь победа и оплата;

- верю или не верю — не защищаю — зачем напрягаться ради подозреваемого, если у адвоката есть выгодная работа попроще;

- сомневаюсь, но защищаю даже в ущерб себе, потому что нельзя бросить человека без защиты (последний вариант — позиция Мэтью Хоупа — главного героя одноименного цикла).

Все просто и сложно одновременно. Персонажей, подходящих на роль убийцы, немного. Мотивы их кажутся очевидными. И тут Макбейн добавляет интригу. Все усложняется черно-белой проблемой, под которой кроются и сегрегация, и притяжение противоположностей. Читая, начинаешь сомневаться в правильности собственных догадок. За ходом расследования Мэтью не скучно следить. Финал — признание убийцы — расставит все по местам.

Румпельштильцхен, детский сказочный персонаж, в этой книге — олицетворение убийцы.

Адвокат Мэтью Хоуп теперь в разводе. Поднаторел в краткосрочных романах и попал под подозрение в убийстве. Забита насмерть бывшая рок-звезда. Убита сразу после того, как Мэтью ушел от нее ночью. Малолетняя дочка певицы пропала.

В романе Макбейн вывел несколько составных самого себя. Мысли отдал Мэтью, свой словесный портрет — детективу Блуму, похожему также на Кареллу из «87-го» цикла, итальянские корни и смену имени — еще одному яркому персонажу. Будто хотел влезть в шкуру ключевых героев и показать через них личное отношение к происходящему.

В «Румпельштильцхен» Макбейн размышляет о сексуальности. Влиянии на удовольствие личности партнера, особенностей и аппетитов. Интимные отношения показаны очень естественно. Интересно, что автора подозревали (он отрицал) в создании N-ного количества порно-романов под псевдонимом Дин Хадсон. Было или нет — остается только гадать, но цикл «Мэтью Хоуп» более откровенен, в сравнении с «87-м».

Развязка детективного сюжета неожиданная. Бессмысленная жестокость. Просто. Трагично. Обескураживающе.

Взрослая книжка с детским названием и глубокомысленным подтекстом.

Первый роман из цикла «Мэтью Хоуп», о буднях флоридского адвоката, поднимает проблему распада взаимоотношений. Утрату гармонии, понимания, любви. Измены, разводы. Замену первой жены второй и так по кругу.

Златовласка — фигура, разрушающая семью, а затем захватывающая все, что не оттяпает первая миссис. Первая может быть пустой, равнодушной, мелочной, фригидной, но виноватой всегда останется Златовласка, будь она хоть «семи пядей во лбу». Убийство Златовласки и ее детей — детективная составляющая романа.

Распад семьи — лейтмотив «Златовласки» — честные рассуждения автора о сложностях длительных взаимоотношений и разрушении института брака. О том, как люди с годами меняются, постепенно становясь чужими. Заводят интрижки, расходятся, воюют. С распадом семьи теряется право на общую память и появляется вина перед детьми. Война бывших партнеров может иметь тяжелые последствия. Вроде жестокого тройного убийства.

Цикл о Мэтью Хоупе написан автором во период второго брака. Очевидно, мысли адвоката Хоупа навеяны личным опытом Макбейна (Эвана Хантера). Открытостью рассуждений на скользкую тему роман мне очень понравился.

Название весьма подходящее! Дети джунглей — выросшие в условиях социальной изоляции, лишенные заботы, одичавшие. Выкормыши среды. «Маугли» Макбейна (Эвана Хантера) выросли в лесу городских небоскребов, в отличие от героя Киплинга.

Сборник — психологически точные зарисовки первых преступлений подростков. Их мотивы — пригоршня долларов и слава, бравада, иллюзии, забавы, стадные инстинкты. Рассказы удачно выхватывают разные ситуации из быта подростков. Показывают к чему могут привести юношеский максимализм и незрелость.

После рассказа «Сломать стену», где описана рукопашная учеников с учителем, захотелось прочитать роман «Школьные джунгли». Перед его написанием автор пробовал себя в роли учителя и продержался 17 дней. А подростковые банды знакомы ему благодаря детству, проведенному в трущобах.

Макбейн отличный наблюдатель и рассказчик. Его интересно читать.