Более 400 млн. проданных книг по всему миру и постоянные переиздания его романов ставят этого писателя в один ряд с другим классиком жанра — Стивеном Кингом.

Поэтому неудивительно, что за их более чем продолжительные карьеры в литературе некоторые сюжетные ходы их произведений иной раз пересекались.

Взять хотя бы роман Кунца "Фантомы" 1983-го года: маленький провинциальный городок во власти вселенского зла, способного принимать любой облик, при этом оставаясь абсолютно безликим; в центре всего этого — обычные люди, со своими страхами и тараканами в голове; множество загадок и недосказанностей, которые ближе к финалу выльются в шокирующую развязку.

Причем, зло в романе настолько огромно, что практически заменяет собой фундамент, на котором стоит город, и обладает способностью появляться где и когда угодно.

Ничего не напоминает?...

Правильно, "Оно" С. Кинга, вышедшее спустя 3 года.

Правда, если в романе Короля Ужасов читатель получал масштабный проработанный сюжет о борьбе героев (буквально, борьбе всей жизни) с силами тьмы, с многочисленными экскурсами в насквозь прогнившее прошлое городка, и мог с головой погрузиться в разворачивающиеся на страницах книги события, то с "Фантомами" всё обстояло иначе.

Произведение Кунца вышло до зевоты посредственным: однотипные, сплошь положительные герои; однотипные эпизоды обследования покинутых жителями домов и общественных зданий; скучное шаблонное зло со стандартными злодейскими мотивами...

Вообщем, как не крути, роман получился абсолютно проходным.

И вот, 28 лет и более чем 40 книг спустя на прилавках магазинов появилось новое творение Дина Кунца, получившее заголовок "Улица Теней, 77", в котором автор уже осознанно попытался сыграть на поле Кинга.

Ну правда, отель наводненный призраками заставляет сразу вспомнить "Сияние", некая разумная враждебная субстанция (названная, между прочим, "Одно") — то же "Оно", а мерзкие твари (порождения той самой субстанции) атакующие героев произведения, оказавшихся в замкнутом пространстве, — "Туман"...

Казалось бы, спустя столько времени и написанных книг, автор должен был уже "набить руку" на мистических сюжетах, но по-факту читатель вынужден опять столкнуться с теми же проблемами.

Нет, я хочу сказать, что первая часть романа получилась очень даже ничего: нам представили самых разных действующих лиц, постарались как можно подробнее изобразить их характеры; провели небольшую экскурсию по главной арене действия, старому особняку "Белла-Виста", переделанному во второй половине XX века в роскошный кондоминиум "Пендлтон"; заинтриговали разными необычными проявлениями темной силы, поселившейся где-то в стенах дома на Холме Теней.

Но потом, когда напряжение почти достигает своего пика, начинается вторая часть произведения, а с ней — полная неразбериха.

Я понимаю, конечно, что Кунц, как любой писатель, любит своих персонажей. Но, что бы настолько!?...

Настолько, что на протяжении всей книги из всех героев больше всего погибло пожилых!?...

Ведь это не только убивает достоверность описываемых событий, но и существенно снижает градус страха, которое несет в себе "Одно".

Это при том, что сам виновник ужасных событий обычно несет всякий бред!

Я серьезно, читать отступления, в которых "Одно" раскрывает нам свой характер и мотивы, крайне тяжело из-за их шаблонности и однотипности.

К тому же, с началом второй части романа Кунц практически забывает об отрицательных персонажах, которых с таким усердием "выписывал" ранее!

Зачем тогда их вообще надо было вводить в повествование, если они никак значимо на него не повлияли!?...

Я уже молчу об огромном числе абсолютно проходных для сюжетной линии эпизодах, золотистом ретривере (даже двух!) и скомканном хэппи-энде.

И всё это в итоге наводит меня только на одну мысль: Кунц всегда был, есть и будет крепким ремесленником от литературы, способным создавать произведения на основе интересных идей, но не способным пойти дальше этих идей. Абсолютно не знающим чем занять своих героев, пусть даже их характеры получились весьма объемными, и не обладающим достаточной смелостью, чтобы заставить их жертвовать не только другими, но и собой.

Ведь за любым монстром, за любым проявлением сверхъестественного, на первом месте всегда стоят обычные люди с их страхами и пороками и неспособность автора показать прежде всего их трагедию, их жертву, их драму всегда отличала и будет отличать Мастера от подмастерья...

P.S. Если вы всё же захотите прочесть роман, то обязательно загляните потом на сайт 77shadowstreet.com. Там вы сможете погулять по "Пендлтону" и почитать разные интересные материалы из архива самопровозглашенного историка особняка — Сайлеса Кинсли.

Пожалуй, самая странная книга из тех, что я когда-либо читал!

Удивительная смесь фантастики, хоррора и комедии, главным компонентом в которой является безумие.

Безумие повседневной реальности, когда намалеванный на афише безобидный клоун, друг всех толстых детей на свете, пожирает свои же внутренности, и безумие невероятных приключений за гранью нашего мира, когда твоя жизнь будет в буквальном смысле слова зависеть от пищеварительного тракта воскресшей собаки...

Только вот умирала ли она, чтобы воскреснуть?... А ты сам?... Можешь ли ты быть уверен в том, что ты это ты?... Что ты существуешь физически только в одной точке пространства?... Да?...

Что-ж, а вот Дэвид Вонг не уверен в этом... Он вообще ни в чем не уверен, и поэтому простых ответов, читая его роман, вы не получите.

Да ведь и тяжело задумываться над ответами, когда из червоточины на тебя прет очередной монстр, неся гибель не только тебе, но и всему человечеству, на руках младенца...

Единственное, что тебе останется — сделать погромче "Sweet Child O' Mine", поднять повыше магнитофон и начать молиться...

P.S.

"Я ВЕРНУСЬ!" (с)

31.01.2013

Уж не знаю как трактовать пристрастие Стивена Кинга к упоминанию подсолнухов в своих произведениях, поэтому просто приведу фрагменты из его романов, которые мне запомнились, видимо по столь же необъяснимой причине...

Ведь подсолнух — символ солнца, радости и оптимизма. Тех вещей, которые меньше всего ожидаешь встретить в стране Короля Ужасов...

"Оно" (It, 1986):

Дом 29 по Нейболт-стрит:

Окна глядели пустыми глазницами, забитыми досками. Большинство кровельных плиток слетело. Сорняки бурно разрослись по обеим сторонам дома, а на лужайке созрел первый в этом году щедрый урожай одуванчиков. Слева от дома высокий дощатый забор, некогда сверкавший белизной, а теперь мутно-серый, под цвет низкого неба, пьяно кренился над густым кустарником. Еще у этого забора росла чудовищная роща подсолнухов — самый высокий поднимался футов на пять, а то и выше. Раздутые и омерзительные, они не понравились Ричи. Ветер шебуршал в них, и они, казалось, хором кивали, говоря: "Мальчики пришли, как хорошо. Опять мальчики. Наши мальчики". Ричи передернуло.

"Тёмная половина" (The Dark Half, 1989):

Свалка выброшенных автомобилей "Гоулд":

Земля была настолько черной от пропитавшего ее масла, что невозможно было ожидать какой-либо зелени здесь, но все же кое-где встречались островки чахлой травы и молчаливо согнувшихся подсолнухов, словно единственных выживших свидетелей ядерной гибели Земли. Один большой подсолнух ухитрился прорасти через разбитое ветровое стекло грузовика-хлебовоза, лежавшего вверх колесами, словно дохлая собака. Зеленый ствол растения огибал колесную ось, а головка подсолнуха достигала уровня старого «кадиллака», водруженного поверх грузовика. Казалось, что подсолнух смотрит на Тада черно-желтым глазом мертвого монстра, выглядывающего из-за этих машин.

"Мешок с костями" (Bag of Bones, 1998):

Дом у озера "Сара-Хохотушка":

Кусты по обе стороны проселка стали куда гуще с тех пор, как мы с Джо последний раз приезжали в "Сару". Длинные ветви действительно тянулись через него друг к другу, как разлученные влюбленные.

Но мой взгляд вновь и вновь возвращался к крыльцу черного хода, обращенного к подъездной дорожке. Все прочие совпадения между фотографиями и моими снами о "Саре" могли быть случайностью (или могло сработать писательское воображение, а уж оно-то умеет нарисовать более чем реальный фон для вымышленных событий), но как объяснить подсолнухи, выросшие сквозь щели в досках крыльца? Никак, точно также, как и царапину на тыльной стороне ладони.

Я перевернул одну из фотографий. На обороте Билл написал мелким почерком: "Эти господа заявились очень уж рано и нарушили границы частного владения".

Я вновь посмотрел на фотографию. Три подсолнуха выросшие сквозь щели между досками крыльца.

Не два, не четыре, а три больших подсолнуха с головками-прожекторами.

Точно такие я видел во сне.