Конечно, хотелось включить и эссе, но затраты и так огромные... Да и над комментариями к ним я бы еще два месяца сидел.
Четвертый том отдан переводчикам.
Состав: Анатомия табака, Тайна Элизабет Каннинг, Доктор Стиггинс, Лондонское приключение.
Тоже образец "экономической грамотности": для "Анатомии табака" нужен был человек, равно знающий греческий, латынь и английский (ну, и русский еще). Такого я знаю только одного — расценки у него соответствующие(((
Публикация романа продолжается — в первоначальном варианте, без моей редактуры и примечаний. Перевод Юлии Бойковой. Приятного чтения!
К сожалению, работа над примечаниями к текстам отнимает много времени, и публикация третьего тома Мэйчена опять откладывается. Зато все остальное, сданное в типографию — включая и не анонсированные книжки — в ближайшее время выйдет.
Понемногу начинаю представлять читателям материалы, которые войдут в третий том сочинений Артура Мейчена в серии "Книга Чудес". Помимо рассказов, входивших в поздние прижизненные сборники, там будут напечатаны и тексты, рассеянные по антологиям и периодике и собранные лишь после смерти писателя. Думаю, они ничуть не уступают признанным шедеврам, а в некоторых случаях...
В общем, рассказ "Johnny Double" я не мог не перевести — этот текст дает практически идеальное представление о творческой манере автора. Здесь все на месте — фрагментарный сюжет, автобиографические детали, эффектные фразы и замечания о книгах, погружение в творческую лабораторию, Волшебство и Ужас. Все на пространстве нескольких страниц... Мейчен писал в последние годы все более сжато, будто экономя слова — в "Джонни" эта сжатость приводит к удивительному совершенству повествования; рассказ впервые напечатана в антологии, составленной Синтией Эсквит в 1928 году; поэзия там перемешана с прозой, и решить, к чему — к прозе или к поэзии — ближе текст Мэйчена, довольно сложно. Конечно, мой перевод страдает излишним буквализмом — бывает такое, когда текст "не отпускает". Надеюсь, он покажется любопытным и Вам. Прочитать изначальную версию перевода можно здесь: http://samlib.ru/s/sorochan_a_j/machen-jo...
А через некоторое время рассчитываю представить те сюрпризы, о которых уже писал и которые в третьем томе Мейчена будут...
Решил во исполнение давнего намерения набросать кое-какие заметки об авторах weird fiction первой половины ХХ века, сопровождая это образцами текстов. Начну с одного совсем неизвестного литератора; а когда продолжу — принципы отбора будут понятны. Итак,
Фредерик Картер (1883-1967) умел все – он писал стихи и рассказы, редактировал журналы и сочинял подписи к карикатурам. Но в историю культуры он вошел как художник – исследователь лабиринтов магии, создатель пугающих миров и галлюциногенных интерпретаций классических образов.
Ночь. Самая известная работа Картера
Самые первые его работы, собранные в книге «Ночной Лондон» (она есть в Сети в полном объеме), показывают не столько изнанку жизни города, сколько тайну, сокрытую в самом воздухе английской столицы.
После войны Картер надолго перестал рисовать, но в середине 20-х произошло триумфальное возвращение. Он создал серию рисунков, изданную под названием «Дракон алхимиков». К этому времени художник вращался в достаточно интересных кругах. Он сдружился с Т.Э. Лоуренсом и Т.Ф. Поуисом, М.Ф. Шилем и Томасом Берком. Очень тесно общался с Артуром Мэйченом. Написал несколько его портретов, подчас весьма забавных. Обратите внимание, какого эффекта добился художник, просто уменьшив на пару размеров шляпу на голове портретируемого.
Мэйчен в шляпе
А Мэйчен написал к «Дракону алхимиков» предисловие:
"…мне всегда казалось, что эта вечная и всеобщая Красота или Истина, которая является основой всего Искусства, может именоваться также великой тайной или секретом. В книге, лежащей перед вами, представлены образы, запечатленные Фредериком Картером: образы мужчин и женщин, образы огня, образы воды; образы отдельные и образы, которые сочетаются с иными образами. Полагаю, мне не стоит уточнять, что мистер Картер рисовал эти занятные и выразительные картины не для того, чтобы сообщить нам сведения по анатомии или детально охарактеризовать какой-то иной аспект естествознания. Он видит внешний, естественный, зримый мир, видит, без сомнения, хорошо и ясно (я, впрочем, не художественный критик), но прежде всего он видит то, что скрыто за этим внешним, естественным и зримым множеством форм; его взгляд обращен к вечному, духовному миру, сокрытому под покровом внешнего. Тот мир – реален, в отличие от физического мира; и лишь тот, кто способен обнаружить реальный мир, может именоваться реалистом. Это справедливо для всех явлений; маленьких и больших, явственно тривиальных или несомненно важных. Меня особенно потрясла картина, которую мистер Картер назвал «Слепой Разум»; на ней группы людей собрались в обширном и древнем зале, в мрачном и пугающем месте, как мне представляется; в зале суда, не ведающего ни просветления, ни знания, ни сострадания…
…Все вещи – таковы, ибо они чудесны: я написал эти слова очень много лет назад, и с каждым годом я убеждаюсь, сколь справедливо данное утверждение. Если это чудо (таково другое название для сокрытой тайны, о которой я говорил) исчезнет, то всех нас ожидает повторное падение. Ничего не изменится – но изменится все. Вода будет утолять жажду, как и прежде, но так же, как она утоляет жажду лошади или собаки. Зелень будет расти так же густо, как росла всегда – но она станет невидимой для нас, если только не окажется пригодной для еды. Все искусства станут невозможными и невероятными, ибо искусства существуют лишь для того, чтобы открывать сокрытую тайну. Я уверен, что если вы повесите картину перед котом или собакой, то в каком-то смысле животное, можно сказать, увидит полотно; и все же с нашей точки зрения оно не способно разглядеть изображение. Короче говоря, если чудо мироздания исчезнет, весь мир, какой мы знаем, прекратит свое существование, ибо он существует и обретает силу в чудесах. И мы в один миг перестанем быть людьми и станем животными.
Именно так, мне кажется, следует трактовать символы мистера Картера, как и все прочие истинно глубокие символы. Совершенно очевидно, что наш общий долг – увидеть истину и затем поведать о ней, если мы обрели дар речи. И единственный способ поведать истину – с помощью символа: это часть, которая заменяет целое; то целое, которое для наших губ невыразимо. Мир – это шифр. Лучше всего поступает тот, кто намекает на тайное знание, сокрытое в тех символах, которые явлены нам».
Прямым продолжением «Дракона…» стала книга «Символы откровения», в которую включены не только иллюстрации, но и тексты Картера, посвященные истолкованию Апокалипсиса. Работа над книгой Откровения велась совместно с Т. Э. Лоуренсом (последнее, что написал Лоуренс – как раз текст для «Апокалипсиса»).
Слепой Разум
Равновесие. Из "Дракона Алхимиков"
Нет ничего удивительного, что художник в 1930-х очень много сочинял. В основном рассказы и повести Картера посвящены темам, так или иначе связанным с работами его литературных учителей. И тем не менее есть в этих текстах особая поэзия и совершенно особая выразительность. Казалось бы, давно знакомые сюжеты: человек и боги («Факир из Тегерана»), жизнь и смерть («Скелет»), Агасфер («И золото, подобное стеклу…»), восстание из мертвых («Смертные муки») и прочее, прочее, прочее… Рассказы Картера печатались в престижных журналах и сборниках, но отдельные издания были типичными «малотиражками» — теперь они практически недоступны. Да и работы Картера-живописца довольно быстро позабылись – ужасы Второй мировой оказались гораздо страшнее того Апокалипсиса, который увидели зрители на рисунках Картера. Так и остался художник «эпигоном декаданса» и «другом великих». Однако справедливость восторжествовала – когда было издано полное собрание писем Д.Г. Лоуренса, оказалось, что ближайшим другом и корреспондентом писателя был как раз Фредерик Картер. И появились монографии о его жизни и творчестве, начались выставки его работ. Многие полотна Картера до сих пор продаются (http://www.apocalypsepress.co.uk/carter/i...), а вот его прозу – позабыли. И это обидно – то, что Картер рисовал, он сумел и описать. Мистикой высочайшей пробы следует назвать его тексты, построенные на тончайшем проникновении в смысл смутных символов. Я больше всего люблю у Картера короткую повесть «Скелет» — в ней за сенсационными событиями легко пропустить главное… Повесть – о том, как падает небо. Оно все ближе, ближе – и в конце его покров становится саваном, символом погибели и абсолютного Ничто. С этой жуткой историей читатели, надеюсь, еще познакомятся. А сегодня Вашему вниманию предлагается рассказ Картера, произведший на меня просто огромное впечатление – будто Дансени и Мэйчен встретились… И получилось… В общем, «Факир из Тегерана». Надеюсь, вам это понравится...
На моей странице на Самиздате выкладываются фрагменты перевода книги Артура Мэйчена "Далекие годы (Исповедь литератора)". Полагаю, что вскорости там появится весь текст автобиографической повести (без комментариев и приложений, впрочем).
Если кому интересно — приятного чтения! Полный текст включен в анонсированное ранее издание "Тайна Грааля".
облако тэгов
