объявили шорт-лист shirley jackson awards (главный упор на, если угодно, мистику). имена все преимущественно известные. сразу шесть номинаций получил лэйрд баррон (и вполне заслуженно, на мой вкус).
из всего шорт-листа я только баррона и читал (и то не всего). ему и отправляются мои поздравления.
Джефф Вандермеер снова составил для локуса список фантастики из разных стран мира, на которую стоит обратить внимание (и перевести на английский). из России список прислал Николай Караев, и список этот довольно спорный:
Этот короткий роман Роберто Боланьо закольцевал в соответствии с названием. Повествование ведется от лица трех героев-мужчин, которые сменяют друг друга в коротких главах. Тем самым читатель движется кругами, как на катке.
В центре истории – девушка Нуриа Марти, чемпионка по ледовому катанию, которую неожиданно из-за реорганизации сборной, выгоняют из команды и лишают гранта. Нуриа, известная после своих побед на всю Испанию, лишается самого главного в своей жизни. Очарованным Нурией оказывается местный чиновник Энрик Роскеллес, полноватый, некрасивый, не пользующийся популярностью у женщин. Единственная возможность как-то сблизиться с красавицей Нурией, пусть даже чисто платонически, — это помочь ей снова заняться катанием, продолжать тренировки. До этого не совершавший никаких преступлений Роскеллес идет на рискованный шаг, который может ему стоить всего: чиновник на казенные деньги за спиной у мэра города в здании старого стадиона строит новый каток специально для одной только Нурии. Они вечерами приходят на каток вдвоем, и пока нурия тренируется, Роскеллес просто сидит и смотрит на нее.
Два других героя книги, мексиканский бродяга и поэт, оказавшийся в туристическом городке Z, Гаспар Хередия и бизнесмен и приятель Гаспара по старым временам в Южной Америке Ремо Моран оказываются тоже втянуты в историю с катком.
Заканчивается все, конечно, убийством, и в романе есть даже формальные признаки детектива: какое-никакое, но расследование, неясные мотивы, несколько подозреваемых, двойная концовка. Но не стоит думать, что Боланьо писал это роман, держа в голове только детектив.
Боланьо вообще большой фантазер, в этом-то ему не откажешь. Выдумать идею с катком для завоевания девушки – одно это уже о многом говорит. По большому счету «The Skating Rink» — это роман о любви, и каток и есть метафора любви. Она прячется, ее скрывают, но когда чувства выходят наружу, часто бывает уже поздно, получается лишь кровь со льдом.
Боланьо не только фантазер, но и еще большой шутник. Шуток как таковых в книге нет, но то, как писатель собирает всевозможные штампы из дамских романов, детективов, книг с черным юмором, пляжного чтива и потом так раскладывает эти штампы, дает подсказку читателю, что все это несомненно остроумная выдумка, несмотря на то что книга очень грустная.
Эта книга Боланьо, да как и другие его книги, несомненно то, что обычно называют poet’s novel. На это указывает и стиль романа, скользящий, но и полный испанской (хотя даже скорее латиноамериканской) жары, и герои романа, поэты. Моран и Хередия – тот тип героя, что все время в мечтах; ностальгирующий по старым временам – и по старым местам – мужчина, с надломом, но без надрыва, в поисках чувств, но свои чувства не выпячивающий.
Будь это неудачный роман, можно было бы над ним по-боланьевски пошутить цитатой из одной радиопередачи – «Нас всех объединил стадион». Но это роман удачный, а шутка напрашивается та же. Думаю, сам Боланьо оценил бы юмор: нас всех объединил каток.
После того как страшный вирус выкосил почти все население Соединенных Штатов, в маленьком городке во Флориде в живых остаются только Норман и Батя. В самом начале романа самоубийством кончает жена Нормана, и когда за ее телом приходят собиратели суицидов, Норман делает то, чего до него никто не делал: из дробовика убивает одного из собирателей.
Лишившись последнего близкого человека, Норман задумывается над тем, что дальше так продолжаться не может. В течение пятилетней эпидемии люди переставали видеть в своей жизни смысл и совершали – один за одним – суицид. За их мертвыми телами неизменно являлись таинственные Собиратели и куда-то увозили покойных. Вспомнив, что один сумасшедший, добравшийся до их городка, говорил об ученом в Сиэттле, который работает над вакциной против вируса, Норман предлагает Бате долететь до Сиэттла на старом самолете. Старику нечего терять так же, как и Норману, и они решаются на опасный перелет. До Сиэтла долететь не получается, самолет ломается, так что остаток пути Норман, Батя и присоединившаяся к ним девочка по имени Зеро проделывают по земле.
У этого романа очень хорошее начало и очень хороший конец, все, что по середине, получилось не столь удачно. Зачин, со сценами из сельской жизни, с шокирующей сценой убийства Коллектора, вечерней выпивкой Нормана с Батей, удачно раскрывает состояние одиночества тех, кто до сих пор остался в живых и не наложил на себя руку. Норман, защищая тело своей мертвой жены, выглядит отнюдь не супергероем, а обычным человеком, у которого забирают последнее. Оппегаард выбрал удачно и повествователя. Роман написан от третьего лица, и автор не позволяет нам глубоко заглянуть в голову Нормана. Кое-что становится понятно из его воспоминаний, кое-что из фраз и действий, но в остальном Норман – загадка, и для самого себя в том числе.
Средняя часть провисает: слишком много шаблонного действия, отчего роман начинает походить на новеллизацию комикса. Все встречающиеся на пути к Сиэттлу злодеи одномерны, их действия (и действия Нормана и ко) предсказуемы, никакого напряжение нет, от главы к главе все скучнее и скучнее, ведь знаешь, что до Сиэттла Норман доберется.
Разгадка происхождения Коллекторов тоже кажется не слишком оригинальной, в целом даже вымученной, но в финале Оппегаард все переворачивает с ног на голову. Если до этого «The Suicide Collectors» был антиутопией с примесью хоррора, то в концовке роман сбрасывает все жанровые ярлыки и маячки, становясь невероятно мощным путешествием в сердце тьмы, когда человек с по сути пустотой внутри идет в бесконечно длинный туннель, полный тьмы и такой же пустоты. В темноте забываешь, кто ты и откуда ты. В пустоте видишь то, чего никогда не видел.
После смерти всегда бывает рождение, и Дэвиду Оппегаарду удалось написать об этом не идеальный, но завораживающий роман.
я по, так скажем, делам профессиональной надобности посмотрел, что хорошего вышло за зиму-весну этого года в россии, и составил небольшой список того, что нельзя пропустить. список, естественно, страдает неполнотой, в нем нет ряда очевидных новинок, нет переводов с английского, нет поэзии и почти нет нон-фикшн, вообще это странный список из вещей интересных только мне, но я могу посоветовать все книги из списка и другим.
наталья иванова — русский крест
сергей солоух — игра в ящик
фигль-мигль — щастье
катишонок — жили-были старик со старухой
александр чанцев — литература 2.0
давид бергельсон — отступление
мария елиферова — хроники мартовского зайца
юрий домбровский — рождение мыши
дмитрий горчев — деление на ноль (+)
эргали гер — кома
герта мюллер — качели дыхания
павел пепперштейн — пражская ночь
юрий буйда — жунгли (+)
евгений алехин — третья штанина
нацуо кирино — гротеск
александр шарыпов — клопы
зингер — чужак
олег зайончковский — загул
+
у майкла маршалла смита вышла пара книг, и я в дополнение не могу их не порекомендовать.
облако тэгов
