UPD. А теперь самое смешное. В тексте героя зовут Егор Леонов. Летовым его называет, похоже, только издательство и только в аннотациях — зато с завидным упорством.
Кто ищет смысл, пусть глядит на небеса.

Смысл есть и его достаточно. Доказано новыми читательскими откликами на LiveLib. Любопытный ресурс, оказывается – и комментарии очень живые. Там, кстати, в одном из обсуждений не могут фильм про треугольники вспомнить – если кто зарегистрирован, подскажите, пожалуйста, девушкам, что это «Посредник» по превосходному «Главному полдню» Мирера (с которым «Убыра» почему-то время от времени сравнивают).

Тем временем в «Мире фантастики» вышла рецензия и Василия Владимирского, взявшего у меня упомянутое интервью (текста на сайте еще нет). В целом рецензент книгу и старика Измайлова очень хвалит (чудесный образец, все дела), при этом к отзыву традиционно подверстаны тезисы «достоинства» и «недостатки» — и к последним внезапу отнесены «двусмысленность фабулы» и «явное подражательство Кингу». А шоб знал.

«Комиксовое мышление и просмотр анимэ мультфильмов явно отразились на этом произведении», проницательно отмечает следующий блогер. По ходу, скоро я в троллейбусы без студенческого смогу просачиваться.

Сенсация! Наконец-то раскрыта настоящая (а не та, что до сих пор) тайна авторства "Убыра"!

Леонид Шебаршин сделал впечатляющую карьеру в Первом главном управлении в не самое впечатляющее время. Титаны, монстры и гении (часто в одном лице) уровня Артузова, Судоплатова, Берии и Абакумова и выстроенная ими разведывательная мегаимперия остались в прошлом, партийное ворье, распихивающее по углам притыренные иконостасы, было недалеким непредсказуемым будущим — как и прыткие лейтенанты, позднее объявившие кусочки иконостасов куполом возрожденной империи. Некоторым из них Шебаршин посвятил вторую книгу, "Хроники Безвременья", хлесткую и афористичную. А в первой он не пытался быть хлестким и не пытался кого-нибудь впечатлить. Он просто рассказывал о своей жизни, более всего опасаясь, во-первых, кого-нибудь ненароком сдать, во-вторых, приукрасить себя или свою роль.
"Рука Москвы" не очень интересна фактурно, в ней нет деталей и подробностей разведывательной работы и процедур принятия политических решений. Шебаршин предпочитает говорить от себя и про себя. Лирический подход при таком-то авторе выглядит сперва странновато, как и то обстоятельство, что повествованию о походах по тегеранским книжным бывший резидент отводит куда больше места, чем объяснениям, чем он, собственно, занимался между этим походами. Но у Шебаршина цепкий взгляд, хорошее воображение и не очень прибитое рапортами перо — так что лиричность не выглядит натянутой, а рассуждения о том, почему индийцы во всем мире считаются миролюбивыми пейзанами, читается не с меньшим интересом, чем краткий рассказ о том, что именно Афганистан физически погубил Андропова (генсек заразился оспой в ходе блиц-поездки в Кабул).
"…1 апреля 1977 года в Москве шел густой мокрый снег. Как хороша все-таки наша весна — хмурая, неулыбчивая, непостоянная, но такая понятная. Еще одна московская весна — много ли у меня их будет?" — так завершается одна из глав книги.
30 марта 2012 года Леонид Шебаршин застрелился, убедившись, что ослеп на оба глаза, и, похоже, не пожелав быть обузой кому бы то ни было.

Мария Галина

1979 год, Одесса. Унылая закомплексованная мечтательница, провалив экзамены на романо-германский, устраивается по блату на портовую санэпидстанцию — вернее, в шарашкину контору "СЭС-2", всего штату в которой — рефлексирующая изъеденная бытом начальница на грани перманентной истерики, ласковая до жути бабенка с липкими конфетками да трепливый обаяшка-обалдуй. Умение печатать двумя пальцами и сбивчиво переводить с английского мечтательнице особо не пригождается, да и роман про Анжелику дочитать в рабочее время не удастся. В городе обнаруживаются небывало обезображенные трупы — значит, СЭС-2, в обязанности которой входит защита данного участка советской границы от проникновения нематериальных угроз, прощелкала вторжение какого-то ужаса — и отвечать за это сотрудникам станции придется не только перед парткомом, судом и Москвой. Жизнью отвечать придется и душой. Если они, конечно, будут в наличии после ликвидации нематериальной угрозы.

Про Марию Галину я слышал много хорошего, но отзывы были либо невнятными, либо не совпадающими с моими представлениями о прекрасном. Подозрительность усугубляло то обстоятельство, что Галину считают своей и упертые фантасты, и записные снобы из боллитры. С третьей стороны, беглое знакомство с аннотациями и рецензиями на "Малую Глушу" убедило меня в том, что действие происходит в малоросской патриархальной провинции, жители которой, потомки недалеких лукавых героев Гоголя и Щедрина, весело преодолевают фантасмагорию советскую, подкрепленную фантасмагорией диаволической. То есть с формальной точки зрения все почти так, а по сути, как учили классики, издевательство.

На самом деле "Малая Глуша" — великолепный роман, а Мария Галина — прекрасный и очень серьезный автор.

Тема фронтира, в том числе бюрократического, на котором незримо охраняют человеческое от нечеловеческого бравые вояки и скромные герои, относится, мягко говоря, к заезженным. Галина непростым ловким движением сделала так, что тема стала кровоточаще свежей и близкой до задержки дыхания. Именно конец семидесятых особенно четко рифмуется с текущей действительностью — цены на нефть еще высоки и потребительское счастье выглядит достойной заменой отмененному де-факто коммунизму, но в Кремле маразм, цинк идет на гробы и заграничная хтонь безнадежно дышит нашей в пупок. А остальное было делом писательской техники, человеческой памяти и ошарашивающей душевности подхода. Героев Галиной жалко до слез, потому что они совершенно настоящие, абсолютно искренние в своем горе от ума, от мелкой зависти, от желания жить как люди — и неумения выбрать подходящих людей в качестве образца. Понятно, что таких вот героев ничего хорошего не ждет, как совершенно логично ничего хорошего не ждет замечательную страну, усердно готовящуюся к Олимпиаде — но все равно продолжаешь ждать и надеяться. Потому что они же люди. Ну и мы, собственно, тоже.

"Малая Глуша" состоит из двух частей, связанных, с одной стороны, чисто формально, с другой — так, что не оторвешь. Действие второй части происходит в 1987 году в угрюмой сельской местности, сквозь которую к заглавной деревне пробираются два упертых горожанина — чем-то явно ушибленных и на что-то явно надеющихся. После первой повести, размашистой и отчаянной, вторая, сдержанная и холодноватая, выглядит бледно — как и квестовый сюжет на фоне многолинейного действия "СЭС-2". Галина тянет-потянет эту бледноту с безжалостной выверенностью, а потом раздирает к шутам, к Малой Глуше — до вспышки во все небо и вялости в груди.

Превосходная книга.

Российская ордена «Знак почета» книжная палата опубликовала "Статистические показатели 2011" — число напечатанных книг, самые издаваемые авторы и все такое. Год назад я ликовал по аналогичному поводу — потому что впервые за долгие годы В.А."У-меня-есть-кукла-Барби-золотых-волос-полна!"Степ анов уступил место лидера списка самых издаваемых детских писателей К.И.Чуковскому.

Недолго музыка играла: по итогам 2011 года автор новогодних строк "Примеряй скорее, елка, летний радуги наряд" снова вырвался на первое место — к счастью, только по тиражам. Изданий у Корней Иваныча все ж таки побольше.

Зато мощный рывок с 12-го на 5-е место сделал некий А.С.Пушкин, судя по всему, многообещающий сочинитель. Правда, до тиражей бестселлера "Засыпаем, кушаем, маму с папой слушаем" ему далеко — видимо, потому, что Балда с царем Гвидоном кушать во сне не умеют.

Из топа взрослых авторов вылетел грубый мужской шувинист Дойль А.К., а его подельник А.Дюма покинутую высоту взять не сумел — хотя очень постарался.

В общем, все как обычно.

Тоска, товарищи.