Станислав Лем «Возвращение со звёзд»

«Возвращение со звёзд» принято считать антиутопией, потому что здесь описан мир, к которому трудно привыкнуть и в котором трудно ассимилироваться. Но вообще роман можно назвать и утопией, потому что мир тут без насилия, без обмана, без преступности. Всю тяжёлую работу за людей выполняют роботы. В конце концов, если Брегг никак не может привыкнуть к миру «Возвращения со звёзд», то это его проблемы. Мир в этом не виноват. Жаль, что Лем толком не описывает, как проводится бетризация. Только и сказано, что бетризованный человек оказывается неспособен к насилию, но никаких подробностей не сообщается. Надо сказать, что Брегг — настоящий бабник: сначала флиртовал с Наис, потом флиртовал с Аэн, а в конечном счёте женился на Эри. Целых три женщины!

Оценка стоит справа внизу и посему можно с большой вероятностью попадания догадаться, в каком ключе будет отзыв-рецензия.

Забавное положение вещей. Задумав, выстрадав и воплотив столь «редкие» в своем великолепии произведения, Лем низвел все будущие рефлексии, отзывы, рецензии на его буквенные творения до блеклого копошения. Чем, собственно, я сейчас и занимаюсь. Например, роман «Возвращение со звезд» не нуждается в структурном препарировании, кое условно может также выражаться в словосочетаниях — «вот тут бла-бла тонкий смысл с наглядными аллегориями на нас с вами, а главный герой это ж ода духу человека». Патетично? Да. Но ведь правда, поскольку в данном случае насыщенная, куда уж более в рамках больше чем века, история Брега отвечает сама за себя. Как заставляющий задержать дыхание от восторга багрянец заката над обветриваемыми ветром колосьями поля. И небо, пронизанное чудным цветом. Картина, не нуждающаяся в вербальной аннотации, потому люди и молчат порой, встретив подобное. Но вот я не молчу.

Скажете, функция рецензии, интроспекции или отзыва в представлении, подталкивании и ознакомлении все ж сохраняется? Печатая эти строки, я соглашаюсь с этим, так как желаю, чтобы читатель узнал это произведение. Вместо страстного поглощения сонма «приключений тела» со стотысячными тиражами или снобистских очерков хороших стилистов о бла-бла-теории. Но вот функция эта похожа на фотографию-20х15 гор, как убогого посредника со звенящим, монументальной красоты вертикальным миром.

Литературный Грааль большинства произведений Лема предстал своим наличием в моей памяти только после прочтения, метафорично же — проживания, значительной части романов и рассказов автора. Нет, это не элемент научных, философских изысканий-размышлений, проходящих магистральной линией через работы Лема, которые у него есть, нету спора. Не аутентичность персонажей, где образы современной глобализационно -выстраданной масс-медия становятся в сравнении похожими на спичечных человечков. Далеко не один Лем развивает и выражает литературой исключительные идеи. Почему то не сомневаюсь, что для современников Кьеркегора, Шопенгауэра, Гегеля и других философов и «мыслителей» часть их архаичных в чем-то идей воспринимались абсолютной и всецело истинной.

Я же имею в виду, печатая слово Грааль, лемовскую, относительную все же в сравнении с вакуумом космоса, способность быть нейтральным, абстрагированным, беспристрастным «нулевым» в своих суждениях, выводах. Телевизионные обыватели назвали бы это жестокостью, с проницательным видом именуя автора термином — циничный мизантроп. Лем пишет об одиночестве человека, метаниях людей, невозможности познания иного и трудности самопознания, всепоглощающей, вневременной любви между мужчиной и женщиной, социальных и эволюционных теориях развития, о самопожертвовании и фатальном невежестве, перспективах науки и разума. Но всегда, когда читаешь его произведения кроме сатирических, в перманентном порядке чувствуешь исподволь, как автор, писав эти слова, холодно, размышляюще смотрел на строчки, поглощенный образами, «нащупывал» что-то, что остальные, условно, 98% писателей ни когда не «нащупают». Эмоции, сентиментальность и прочие чувства совершенно естественные составляющие человека. Не вредные или полезные, а естественные. Но в области, где творил Лем, это препятствия самообмана и сладко-томных заблуждений.

В рамках рациональности Лем использовал довольно хитрое допущение, как вскрыть естественный процесс социальной эволюции, как столкнуть разум, «выращенный» в предрассудках и традициях одного человеческого общества, с разумами из другого, как обнажить глубинные признаки человека — условно вневременные, внеэволюционные, буквально выдержавшие «остроту хирургического ножа». Тут-то и подходим к тому факту, что Лем для катализации вводит ещё одно, фантастическое ли, допущение — пастеризацию социума, «кастрацию питекантропа» или, извольте, бетризацию. Плюс соответствующие научно-технические проявления извечного прогресса в предметах — глидер, ульдер, самодостаточное производство роботов и другой техники, антигравитационный кубик и прочие новинки с заковыристо-новыми названиями.

Во всех отношениях, описанный автором, безопасный кисель мерного существования социума, не утопия, а скорее конечный тупик развития социально-политических систем, взимает скромненькую цену с рода людского. Отсутствие стремлений к достижениям, динамичности противостояния и прихотей вероятностных случайностей, проблеска любви, отчаяния потери, радости искупления и возможного осознания к концу пути, что это было всего лишь пустое бултыхание. Вот же для лика эволюции эти страсти всего лишь инструментарий, кой мы не замечаем, как котята, увлекшиеся игрой. Справедливый обмен. Метроном человеческий эмоций шатается из крайности в крайность. Как та проблема с крысами, которым взломали центр удовольствий, позволив грызунам через педальку наслаждать сами себя. Крысы дохли, в глубоком наслаждении, но дохли, замыкая основное назначение. И пастеризация социума решила эту проблему, позволив человеческому виду купаться в кайфе и не подвергаться постоянной угрозой существованию вида. И уже не нужна забота о безрезультатном в принципе поиске внеземного разума, чью подоплеку автор мастерски раскрыл путем ссылок в повествовании на несуществующих ученных.

Концовка бьет в яблочко читательского напряжения. Герой осознает свою потерянность в пространстве целой вселенной, во времени. Без оплота, выброшенный в пустоту. Среди чужих двуногих созданий и «бетонных» коробок. Посуетившись и просочившись сквозь все метания и терния повествования, в не признаваемом себе отчаянии поиска своего дома, места пристанища, Брег импульсивно рвется ввысь. И там, в царстве мрамора, скал и снега, остужаемый прохладными порывами ветра, с горящим огнями городом где-то в дали, в атмосфере занимающейся зари, когда солнце полоснет по его, сочащим слезами, глазам, задыхающийся от отчаяния, он поймет в теплых прикосновениях солнечных лучей, что вернулся Домой.

Итог:

Приближаясь к концу романа сквозь ярчайшие образы, сюжетные пощечины и Живых персонажей, молнией пронизывает категоричное понимание, ба, да это же квинтэссенция давней темы классиков о проблеме отцов и детей. Предмет отсутствия взаимопонимания поколений, возведенный в абсолют. Где же присобачен конкретный вывод, ну же, автор, прими чью-то сторону — бормочешь про себя, скользя через абзацы. Нет смысла в полярном выводе, как нет смысла в согласии с правом чьей-то стороны. Так как эволюция не имеет морали, сочувствия, воли и намерения. И если адреналин охоты, жар состязания, вкус победы, бытность естественного отбора, игра доминантов, мотивация болью, импульсивность самопожертвования и страсть соития двух тел уже не отвечают правилам и основной цели эволюции — дергаем тумблер, и для нас больше не существует актуальность этих понятий, как будто их и не существовало вовсе. И если Вам надоело читать патоку пустых словообразований и картонных чувств, пора, если не прыгнуть в свободном падении с парашютом, то прочитать и прожить творение Лема — «Возвращение со звезд».

Ох, как бы нашему обществу пригодилась бетризация. По-моему, прекрасный вариант развития событий.

Не вижу особой целесообразности в том, чтобы сначала бичевать человеческую природу, а потом высказываться против её облагораживания: выходит мизантропия без позитивной программы. Особенно прекрасно выступать против бетризации в обществе с гендерным неравенством, в котором тебе-то будет предоставлено право насиловать и бесчинствовать, а вот женщинам — только «естественное» право подчиняться и быть объектом самцовых боёв. Лему, судя по его книгам, вообще неплохо бы почаще ставить себя на место женщин. Ну что ж, конечно, кому-то сохранение права на насилие важнее обретения права на безопасность и счастье, но если человек не может радоваться жизни без присутствия в ней конкуренции и борьбы за доминирование, а может только поливать ядом тех, кто деструктивных потребностей не имеет — кажется, по всем общечеловеческим правилам морали и мерилам адекватности неправ именно он.

Абсолютно дрянная и бессмысленная книженция. И это Лем? Великий и Ужасный ЛЕМ!!!??? Для кого он писал этот пустой водевильчик? Если это антиутопия на тему общества «ням-ням», то я не чувствую этот мир живым и выпуклым, не могу потрогать его фактуру и форму, сколько ни стараюсь. В те редкие моменты, когда мне это удавалось, то ткань-идея расползалась под моими не слишком настойчивыми мысленными прикосновениями. ХВВ Стругацких в этом плане куда более объемным получился. Здесь же, запусти я луч в идейном пространстве данного произведения, он бы не отклонился бы ни на йоту, потому что оно плоское как гиперпространство нашей Вселенной.

А какое многообещающее начало было! Благодатная тема для мысленных экспериментов, прекрасные сюрреалистические описания ландшафтов и архитектуры, щепотка психологической ломки ГГ в начале книги. Вот, думаешь, сейчас прикоснусь к футурологической чаше мудрости Лема. Мысленно, ты уже наслаждаешься прозрачным чистым источником, вместо этого начинаешь глотать мутную гадкую похлебку с кишками, застревающими в горле.

Что это за бравые ребятишки в лице двух главных героев Брегга и Олафа строем шагающих по страницам этой странной книги, откуда горланят эти девки легкого поведения задирающие свои юбки при виде первого встречного мужчины, зачем понадобились быдло-статисты? Для выпячивания превосходных черт Брегга, да я с первой страницы понял, что он герой из героев, супермен, спортсмен, силач, математик, наполовину ученый, наполовину боксер и одновременно страдающий датский принц, но, боже, в самом деле, Лем, ты ли это??? Не верю!

А уж на тему дружбы ГГ с Олафом дедушка Фрейд бы очень жирно намекнул бы, что так мужчины не дружат, так ведут себя гомосексуалисты!

Книгу дочитать не смог, мне физически больно за тех людей, которым пришлось, по воле случая, столкнуться с двумя идиотами, вернушимися из далекого космоса, словно солдаты с посттравматическим стрессовым расстройством. И вот они вернулись и ждут, что их все будут носить на руках, дуть в фанфары и всячески прославлять, но пустым мечтам тщеславных ублюдков не сужденно было исполниться в этом изменившемся мире. Этот мир, который начал развиваться не вширь, как предполагалось в эру космической гонки, а по вертикали, вглубь, направленным на совершествование своей природы и бетризация лишь начало. Лем не мог знать о последующих достижениях генной инженерии, но первый шаг, первый кирпич был заложен. А я спрошу: «Почему бы и нет?». Что плохого, в том что люди перестали убивать друг друга, жрать животных и сношаться словно стая кроликов, которых вот-вот зажарят на обед какому-нибудь великану? Но, видите ли, данным субъектам в лице ГГ и его «лучшего» друга, конечно, виднее куда и как должно двигаться человечество, оно, видите ли, стало мягкое и пушистое. А я еще раз спрошу: Брегг и Олаф пытались понять и приспособиться к новому «дивному» миру, пытались его услышать? Я не увидел этого в рефлексиях ГГ, которыми жирно сдобренно данное произведение.

Пара позитивных моментов, отмеченных в отзывах ниже, действительно наблюдается, но если бы была возможность забыть прочитанное и больше никогда не возвращаться к этому произведению, то я бы так и сделал!

Лем, прошу тебя, не делай больше мне так больно!

Лем действительно считал этот роман своей неудачей по многом пунктам, которые, как ни странно, очаровывают читателя.

Первое правило писателя, нарушенное Лемом в этом романе: автор не должен делать приятное своим героям. А Лем сделал — подарил Бреггу взаимную любовь и удачный брак. На самом деле это натяжка, это невозможная ситуация — но читателю приятно... Что делать! Я тоже читатель, я тоже рад за Эла Брегга.

Второе нарушение: если бы бетризация была такой, как она описана, прекратились бы сексуальные отношения — позже об этом писал сам Лем — ибо секс основан на чём-то очень близком агрессивности. То есть, тут опять натяжка в описании бетризованного социума.

Да и вообще, замечает Лем в своих комментариях, общество бетризованных страдало бы от огромного количества неврозов, более обширных и разнообразных, чем современное общество. Но этого в романе нет и даже не упоминается.

Там не менее, роман очень хорош. Мысли о его недостатках появляются постфактум, к тому же, всё время хочется подобрать какие-то оправдания, замазывающие промахи автора. Я сам могу вывалить кучу объяснений и уточнений, которые могли бы прикрыть логические и сюжетные натяжки. Потому что это одна из самых моих любимых книг.

Я прочитал этот роман в возрасте 14 лет и с тех пор регулярно возвращался к нему. «Возвращение со звёзд» помогало мне взрослеть. Я не преувеличиваю. Это действительно так.

И — страницы, описывающие посещение Бреггом фабрики по утилизации роботов — одна из самых ярких антифашистских манифестаций в мировой литературе.

Эта антиутопия довольно жуткая книга, я бы сказал, что страшнее «Соляриса». Это уловило издательство АСТ, издав в 2006 году «Возвращение со звезд» под одной обложной с «Мы», «О дивным новым миром», «1984» и «Механическим пианино».

Героя не было на Земле 127 лет – он летал к Фомальгауту (представьте, что сегодня очнулся человек 1888 года). Все друзья и близкие уже умерли. Но еще хуже то, что умер мир героя. Новая Земля уже не для него – здесь больше не рискуют. Здесь нет войн, преступлений, но здесь уже нет и ярких чувств. Любую опасную работу выполняют роботы, человек стал не способен подняться в атаку (хоть в прямом, хоть в переносном смысле).

Герой в мире, где больше нет героев. Более того, где героем быть нельзя. Что подчеркивает одна из обложек к англоязычному изданию – серый человек идущий в противоположном направлении с толпой розовых улыбающихся ртов.

Что еще придает роману силу и пугает – он достоверный. Мир и герои выписаны так, что веришь – так оно и могло быть.

Взялась слушать эту аудиокнигу, так как очень понравился Солярис Лема. И подумала уж точно должно понравиться. Да в нем что-то есть, учитывая что это старая фантастика. Но очень раздражает главный герой, хочется сопереживать ему, но он ведет себя очень странно. Буквально каждую девушку которую он видит он хочет гкхм. Даже переспав с красоткой актрисой на следующий день он уже забывает о ней и «влюбляется» в первую встречную, причем у которой уже есть парень (это видимо обязательно). Я конечно понимаю мужскую страсть и верю что можно с первого взгляда влюбиться или хотябы захотеть человека. Но мне кажется даже бабники не ведут себя так, они отбирают девушек по каким-то «характеристикам». А этому пофиг, причем каждый раз это подается так будто герой реально заинтересован в девушке, и чуть ли не судьбу своей жизни встретил. Я просто не могу этого понять, честно. Я ожидала всеже услышать чтото интересное интригующее в этой истории, но я где-тона середине уже и видимо все произведение будет и дальше таким вялотекущим.

Кажется найти хорошую фантастику достаточно тяжело в наши дни. Мне кажется оно просто устарело, и на сегодняшний день фантазии о будущем тех лет выглядят нелепо и ничем не удивляют. А это и есть основной мотив произведения.

«Возвращение со звезд» — одно из самых мощных фантастических произведений в психологическом плане. Все, те переживания главного героя о его месте в новом социуме, о непонимании устоев и новых традиций, не лишены подобных примеров и в жизни. Вся линия героя это попытка встроиться в новую реальность, при этом есть рудименты-устои из прошлой жизни, которые не дают ему полностью осознать весь порядок вещей. И в конце повествования герой принимает, на мой взгляд, правильное решение, решив намеренно устроить автокатастрофу, чтобы, как бы, заново родиться.

Лем талантливый писатель,.. философ,.. футурист,.. провидец.., даже не знаю как вернее охарактеризовать, наверно всё вместе взятое. В своих романах, помимо чисто развлекательного момента, он подымает тяжёлые, часто не очевидные вопросы и старается дать на них ответы. В Эдеме (одном из ранних, и потому сравнительно слабее других) Лем размышляет на тему контакта и поднимает вопрос моральности вмешательства в чужое, непохожее и непонятное для человечества общество, ставит пока робкий вопрос возможности найти общий язык, при достаточной несхожести культур, путей развития и проблематичности осознать реальную картину, будучи пришельцем со стороны. В Непобедимом проблема контакта разрастается до абсолютной разности физического базиса эволюции, а потому невозможности контакта как такового. И, наверно, самый философски глубокий роман автора Солярис, доводит проблему контакта до принципиальной невозможности при обоюдном желании, плюс много других проблем.

В романе же «Возвращение со звёзд» вообще делается попытка обосновать ошибочность/бесполезность дальних космических полётов с досветовой скоростью, соответственно получается не ставится сам вопрос контакта. Ведь даже если для экипажа пройдёт всего 10 лет, то для Земли 120. Во-первых, по автору это жестоко, бесчеловечно по отношению к самому экипажу. Его герои выпали из земной жизни в момент отлёта и не могут себя найти в изменившемся мире на момент возвращения, они чувствуют себя в новом мире архаичными, а свой подвиг напрасным и никому не нужным. Так как во-вторых, пока они рисковали жизнями своих 10 лет, Земля, за своих 120 лет, изменилась, развилась, продвинулась уже настолько, что задачи, поставленные экипажу исследовательского корабля, стали не актуальными, а ответы устаревшими и неинтересными современному обществу. И эта проблема будет тем ярче и острее, чем дальше и дольше буде длиться полёт. А если где-то ещё есть разум, то и для него это проблема актуальна, если же проблема перемещения с большей скоростью решаема — то кто-то уже и так должен был найти Землю и войти с нею в контакт.

Вторым подымаемым автором аспектом есть картина будущего. Автор нарисовал свою утопию счастливого будущего человечества, ожидающего его в меру развития. Тут мне снова хочется сравнить его с другим столпом советской фантастики – Ефремовым. В отличии от него, Лем не строил свой социализм и не нес его во вселенную, но будущее Лема мне понравилось намного больше (хотя и тоже не без вопросов). Это не поднимается на флаг, но здесь тоже царит социализм, не по идеям и плакатам, а по факту. При чём люди не заняты его строительством, не горят благородным пламенем, ничего никому не доказывают (людям из прошлого, как у Ефремова), а просто живут в нём в своё удовольствие. Это и есть социализм. Люди заняты отдыхом, приятным времяпровождением и творчеством, кому это интересно. Самовосстанавливаемые механизмы автоматически следят за достатком и его обеспечением; пища, транспорт, товары первой, второй.. энной необходимости — бесплатны в разумных пределах, и лишь для обеспечения определённой роскоши (вроде снять огромную виллу на двоих или приобрести раритетное транспортное средство), требуется некий аналог денег. Плюс абсолютное решение проблемы безопасности и жестокости.

Правда за достижение такого положения вещей приходится платить так называемой «бетризацией», которая с детства, некоей «прививкой», давит эту самую жестокость. Обратной стороной медали становится определённая безвольность и, по факту, отсутствие тяги к звёздам (и не только к ним). Хорошо это или плохо? Разумная это цена за достаток и спокойствие или чрезмерная? Кто больше не прав, парень насмехавшийся над неуклюжестью астронавта, или Олаф, сломавший ему за это нос? И где цена свободы выбора? Много раз слышал вопрос: если Бог недоволен людьми и хотел бы их видеть более другими, почему сразу не создал их такими? Но Он им дал свободу выбора, Он не хотел, наверно, их заставить силой, Он хотел, чтоб люди были добрыми, духовными осознанно, по собственному выбору. Так и здесь, неужели чтоб пресечь войны, преступления, агрессию нужно лишь физически отобрать возможность выбора такой линии поведения, неужели человек не может осознанно отринуть такую деструктивную линию поведения?

К сожалению достаточно солидным минусом всего произведения являются плоские, односложные диалоги и какая-то нежизненная, нереалистичная любовная линия главного героя. Он, несмотря на то, что не является «средним» человеком, проходил жесткий отбор и солидную предполётную подготовку, выглядит психически неустойчивым. Оборвана линия роботов; непонятно, если все стремятся к морю (как более приглядному месту обитания), причем на побережье вдоволь доступного жилья, что тогда внутри континентов, заповедники и парки? Да, а где дети? Ведь на протяжении всего повествования мы не увидели ни одного ребёнка, лишь вскользь упоминание, что на них теперь нужны специальные разрешения и то, что женщины (=потенциальные мамы) не живут долго с одним мужем. Что, здесь, как и у Ефремова организован всепланетный детдом? В общем упаковать свои блестящие мысли и идеи в не менее блестящую упаковку повествования в данном случае у автора несколько не получилось, потому 8.

Слишком жесткие, неблагозвучные имена, всегда дает своим персонажам Станислав Лем. Пожалуй, это единственный недостаток романа о пилоте космического корабля, по имени Халь Брег, который скитался от одной планеты к другой, полных 10 лет. Однако, на Земле к его возвращению прошло уже больше века — целых 127 лет.

Все друзья и родственники давно умерли от старости. Маленький мальчик, который провожал Брега на старте, лишь чудом и благодаря продвинутой медицине смог встретится с ним и поговорить, но и то, в обличии дряхлого старика.

Каково это – забыть и перечеркнуть свои недавние, относительно своего сознания, воспоминания? Переписать собственное мироощущение, в угоду изменившемуся миру? Как не сойти с ума и не потерять себя в мире, для которого ты стал чужаком, в мире для которого все твои идеалы и убеждения стали дикими анахронизмами? Что может спасти тебя и твою психику?

Новый мир описан на редкость подробно и достоверно. Красочное описание воздушных, многоуровневых городов будущего, интересные подробности быта и культуры наших будущих предков, новинки техники, мастерски предугаданные автором в далеком 1960 году…

Но главной изюминкой романа является не все это. Главное, что я отметил для себя – изумительно ажурный и прекрасный стиль изложения. Книга словно написана вовсе не буквами алфавита. Она соткана из тончайшего нежного и белого кружева. Читать ее, немного путаясь в мягкой обволакивающей паутинке текста, невыразимо приятно и уютно. Книга, отправляет нас в немыслимо приятное путешествие по собственным воспоминаниям, у каждого читателя воспоминания, конечно, свои, но каждый неизменно придет в конце пути к одному знаменателю, к одной цели – родной кусочек земли на котором стоит родительский дом. Каждый придет к тому, что если порушены все основы бытия, спасти тебя может, лишь возвращение к отправной точке, возвращение к началу пути. Возвращение со звезд.

Для меня эта книга — редкое по экспрессивности, визуализации и реалистичности фантастическое произведение о далеком будущем. Роман настолько убедителен, что веришь, что все это возможно, что, кстати, подтверждается очень многими деталями, бытовыми сценками, появившимся совсем недавно обычаями и традициями. Крайне трудно спрогнозировать, что будет в будущем, но вот прошло несколько десятилетий со времени публикации романа, и убеждаешься, что у Лема — поразительный ар предвидения. Только подумайте — сможете ли вы адаптироваться в мире, который будет лет через 100? Я нет. У меня другой опыт, иные воспоминания, отличающееся понимание морали. Вопрос крайне сложный. Ответ на него искали многие, в том числе и наши фантасты — например, Мартынов. Вот только Лем, как гениальный футуролог, оказался самым убедительным.

Книга о том, что чувствует человек, вернувшийся домой, на Землю, после ста лет проведённых в далёком космосе. Это земные сто лет, за которые здесь изменилось всё, а для него прошло всего лишь десять (это парадокс, возникающий при перемещениях со скоростью света). Он возвращается в свой мир и не узнаёт его, не может его принять. Кажется, что лучше бы не вернулся, как многие из участников той экспедиции, которая не оставляет в покое, мучает воспоминаниями. А потом вдруг щёлкает переключатель, и герой уже готов принять этот мир. Ещё не совсем может, но уже готов... Здесь всё-таки лучше, чем в космосе. А его, напарник по той экспедиции так и не принял этого мира, начал подготовку к следующей, тайной, потому что к звёздам теперь не летают. Но это всё внешнее... Это книга, которую надо почувствовать. Когда читаешь эту книгу, чувствуешь всё происходящее, как будто ты сам ходишь по этому непонятному миру и пытаешься его принять. И вдруг получается.

О возвращении на другую Землю писали почти все крупные фантасты. Но только в Польше, если говорить о странах социализма, могла появиться такая вот неправильная картина будущего. Поляки так и не научились ходить строем, и местные идеологи, побарахтавшись первые несколько лет, решили ничего не замечать.

По манере изложения и уровню психологического анализа «Возвращение со звёзд» — не фантастика и даже не фантастическая литература, а литература как таковая. Но разговор здесь будет только о социальном прогнозе Лема. Прогноз этот не обязан сбываться, но шансы на его исполнение не так уж малы. Бетризация человечества — это именно то, что хотели бы увидеть современные глобализаторы. Идейная часть глобализаторов. Да, нынешняя попытка создать человека беззубого не удалась. Она, может быть, загубит несколько наций, но в глобальном масштабе провалится. Но ведь это не последняя попытка. Рано или поздно возникнет реальная проблема ядерного терроризма. Решать её придётся любыми средствами. Средств к тому времени прибавится. Затем захочется радикально решить проблемы терроризма обычного, экстремизма, преступности, наркомании, неадекватного поведения, неправильных взглядов на мир, тунеядства, непослушания и так далее. Начать трудно, остановиться ещё труднее. В итоге предсказанное Лемом сообщество травоядных, которым, может быть, позволят что-нибудь для разрядки, а, может, и ничего не позволят. Проблему перенаселения тоже надо решать.

А теперь попробуем оглянуться. Мир «Возвращения со звёзд» при всём своём комфорте страшноват, уродлив, обречён на вымирание. С нашей точки зрения. А если посмотреть на наш сегодняшний мир глазами человека девятнадцатого века? Человека тринадцатого века? Четвёртого века? Впечатления будут примерно одинаковыми — мир 2016 комфортабелен, но для жизни совершенно непригоден. Мы, однако, живём.

«Возвращение со звёзд» — известный фантастический роман Лема, и, как все произведения писателя, затрагивает массу социальных проблем. Как победить зло? Что будет, если лишить человека агрессии? Возможно ли идеальное общество без преступлений? Эти и многие другие вопросы задает сам себе и нам Станислав Лем, и пытается дать ответ на страницах своей книги.

Пилот Халь Брег возвращается из 10-тилетней космической экспедиции спустя 127 лет земного времени. За это время жизнь на Земле радикально изменилась. И не только технически. Теперь Брег по сути оказывается «человеком каменного века».

За легким фантастическим сюжетом, который не раз уже ложился в основу приключенческих боевиков, кроются трудные философские и моральные проблемы. Красивая картинка города Будущего, которую автор создает с присущей ему основательностью и внимаем к мелочам, становится ярким фоном, на котором вопросы, особенно волнующие наших современников, обретают реальное воплощение.

Как новые научные открытия повлияют на жизнь общества, моральные принципы и нормы? Не уничтожит ли человечество само себя в процессе эволюции раньше, чем достигнет совершенства? И не разойдется ли это понятие совершенства с современным его толкованием? Идеальный, совершенный, удивительно правильный мир. Но может быть это уже мир не человека, вернее совсем иного человека, человека толпы, биоробота?

Великолепно показана тоска человека, потерявшего навсегда свой привычный мир и попавшего к «новым», лишенным здоровой агрессии людям, в совершенно идеальное в нравственном и технократическом отношении общество. И все таки Брег попытается, хоть что-то изменить. Попытается расшевелить хотя бы одну женщину, заставить ее испытать любовь и страсть, оторвав от вегетарианского мужа, заставить вспомнить скрытое воспитанием и мутациями женское начало. Каждую ночь, обнимая ее, он любуется звездным небом и вспоминает опасное путешествие и погибших друзей, и только Она удерживает его от второго полета.

Он открыл свою землю и, вероятно, обрел покой.

Увлекательное чтение.

Это книга не о будущем, не техническая и не социальная утопия. Это о человеке, выброшенном из своего мира и заброшенном в другой, лучший или худший, но чужой ему мир. Приспособится ли он к новой жизни или будет стремиться скрыться, замкнуться, убежать? Что или кто поможет ему найти выход? Начальные сцены с шумом и суматохой, чудеса ушедшей вперёд техники подавляют вернувшегося с безмолвных звёзд. «Я не хочу, чтобы ЭТО ко мне прикасалось!»

По себе знаю, что переехав в другой город и прожив в нём почти полвека не чувствуешь в нём себя как дома, зато места, где бывал в детстве, всегда как родные.

Ставлю 9, потому что Непобедимый и Солярис оцениваю выше.