Франц Кафка «Процесс»

«Процесс» Кафки это определенно то произведение, после прочтения которого ты не можешь остаться в стороне. На одной стороне ты находишься в среде непонимающих автора, на другой стороне — с людьми, оценившими произведение и нашедшие в нем что-то для себя.

Первую треть книги я скучал. Не вдаваясь в подробности, не читая аннотации или биографию автора, я погрузился в произведение с головой лишь из-за того, что мне была интересна фабула: происходит процесс, по какой причине, как развернется дело и получит ли главный герой наказание? Это все предстояло мне узнать. Проходит треть книги, вопросов накопилось еще больше, а ответов — нет. Ни одного ответа, только вопросы. Унылое, бедное, «серое» государство, отличная почва для развития тоталитарного строя, но... Об этом позже.

Вопросы появлялись. Что это за мир? Почему государство устроено именно так? Почему полицейские ведут себя так? В чем причина действий соседки? Вопросы копились, и я ждал. Как в большинстве произведений я ждал, когда «чеховские ружья» выстрелят. Их развешивали так тщательно, почву (для маневра) прорабатывали так много, что нельзя было этим не воспользоваться, нельзя было просто взять и...

Ничего не объяснить. Да, действительно, все, что происходит в книге в конечном итоге не будет объяснено. Сюжет здесь находится далеко позади (но он есть, и все таки имеет свою роль в произведении, это важно). И это одновременно и самый большой комплимент, и самое большое разочарование в отношении книги. Кто ждёт обоснованный, интригующий и завораживающий сюжет — те попали не по адресу. В данном произведении этого ничего нет.

Однако, есть кое-что другое. Это мысли, идеи, ситуации. Если в начале я ждал, когда «чеховские ружья» выстрелят, то после первой трети книги я засел и прочитал залпом, до конца, ночью. В этом была романтика. Я начал читать не в ожидании развязки, объяснения, а просто читал. Просто следил за мыслью автора. Автор развешивал «черные коробки», те самые, как и в опыте с котом Шредингера. И каждая коробка это идея, ситуация, взгляд на которую у каждого будет свой. В этом, как я считаю, больше достоинство книги.

Когда я перелистнул на последнюю страницу, я был поражен, потому что я совершил ту же ошибку, что и совершил главный герой. Какую?

Прочитано несколько рецензий на портале, и был сделан вывод, что каждый в произведении видит свою историю. Из-за её абсурда, неопределенности, мы вольны додумывать за автором. Он дает пищу для размышления. Кто-то видит в произведении религиозный мотив, и процесс происходит перед отправкой на небо (предпосылки на это есть), кто-то читает произведение о «жестком тоталитарном государстве» (не согласен, как-по мне, книга абсолютно не об этом), а кто-то, как и я, заметил вот такую мысль...

Всю книгу главный герой одержим идеей процесса, он жаждет узнать по какой причине его обвиняют, как скоро произойдёт процесс, почему каждый в этом городе повязан на суде, и что это за суд такой, в котором нет обвинителя, нет судей? Но страницы перелистываются, герой все больше погружается в театр абсурда, и чем сильнее он хочет найти ответы на свои вопросы, тем больше он отдаляется от мира. Если в начале книги я, как и герой, жаждал узнать о процессе, то ближе к концу я начал понимать, что главное то в книге не процесс, а все остальное. Герой забывает о своей работе, о своих отношениях, о своих близких. Процесс, жажда мщения строгой системе, а все остальное становится неважным. И для героя, и для читателя (что случилось и со мной).

Перелистнув последнюю страницу, я понял, что ошибался. Как и герой, я следил за процессом, но концовка намекает, что следить надо было за всем остальным.

Отличное произведение, кто не боится уснуть и готов просто принять абсурд произведения — добро пожаловать в клуб читателей. Для меня оказалось непростым для чтения, приходилось, как и было описано выше, изменить свой взгляд на ожидания. На привычную структуру произведения. 8/10

Думаю, нет смысла пересказывать аннотацию книги, так как ее содержимое известно даже тем, кто эту книгу в руках не держал. Лучше опишу свои впечатления и попробую выделить некие плюсы и минусы произведения. «Процесс» написан довольно ладным языком, читается легко, его спокойно можно осилить за пару вечеров. По информации из Википедии, «Процесс» был собран другом Кафки уже после смерти автора из черновиков и набросков, причем эти материалы даже не были пронумерованы или еще как-то систематизированы. Отсюда вытекает рваность повествования, дыры в сюжете и невнятная концовка. Один тот факт, что в черновом варианте было семьнадцать глав, а в изданном варианте их всего десять, сразу говорит о том, что «Сильмариллион» даст «Процессу» огромную форму в плане стройности сюжета. Самой же сильно или слабой частью книги, в зависимости от тяжести течения вашего СПГС, будет наличие огромного количества образов, метафор и прочих аллюзий. Вот уж где раздолье для учительского: «А что хотел сказать этим автор?». Автор даже сам, устами своих героев, предается этому самому СПГС в предпоследней главе. И если вам нравится пытаться докапываться до скрытого смысла произведения — то «Процесс» вам определенно понравится.

«Процесс» исключительно по своему сюжету вполне мог бы встать в длинный ряд тоталитарных антиутопий начала и середины века, посвященных обществу, в котором отдельный человек ничто, «незаменимых нет», никто не обязан тебе ничего доказывать и разъяснять. Так нужно (кому нужно, государству? единоличному правителю? обществу в целом? — никто не знает). Смирись и все. Сколь веревочке не виться — а исход один. Именно в этом плане «Процесс» — всего лишь «один из», безупречный по исполнению, но не сказать чтобы безумно оригинальный в своем роде.

Другое дело, что все-таки Кафка — это Кафка. Помимо общей идеи есть еще и блестящее полубезумное исполнение, нагромождение фантасмагорий, невероятные и нелогичные детали, которые придают всем событиям мрачную привлекательность кошмарного сна. «Процесс» как картины Босха и фильм «Покаяние» — и страшно, и ничего не понятно, и не оторвешься. По этим церквям ходят люди с крокодильими хвостами, приставов наказывают телесно в подвале за халатное исполнение служебных обязанностей, подсудимый сам идет на казнь на заброшенном пустыре. «Процесс» — в той же мере антиутопия социальная, в которой и описание безумия, захватывающего отдельного человека, воплощенная в жизнь мания преследования. У кого она была хотя бы в легчайшей форме, тот сразу опознает эти симптомы.

Так что, получается, «Процесс» — гораздо больше о внутреннем безумии и «чувстве жертвы», чем о внешнем. От этого еще страшнее, потому что с внутренним почти невозможно бороться самостоятельно.

Несмотря на мрачность и абсурдизм, отсутствие какого-то увлекательного сюжета, приключений главного героя, ярких типажей это довольно увлекательное произведение. Может быть, даже уместно говорить не о «несмотря на», а о «благодаря», кто знает?

«Дак что же это за произведение такое», — спросите вы, «о чем»?

Это история о совершенно скрытом от глаз широкой общественности правосудии (правосудии ли?), которое обросло легендами и сплетнями, где главную роль играют связи, причем подчас с какими-то случайными «несудейскими» людьми, где воздух канцелярий удушает и вытягивает силы, где люди рады, годами лелея свой процесс, которому нет конца и которому и не стоит давать конец. А то кончишь как собака, как довелось главному герою Йозефу К.

И никакой неожиданности в такой концовке нет, так как сложно оставаться оптимистом и лелеять надежды на лучшую участь прокуриста К. в фантасмагоричном и негуманистичном мире этого произведения, так что не говорите, что я Вас не предупреждал. «Оставь надежду всяк сюда входящий». :]

Что-то не особенно поразил меня роман, что на самом деле странно. Столько уважаемых и обожаемых мной авторов тепло отзывались об этом романе Кафки и ещё о «Замке», что я решил прочитать книгу хотя бы для того, чтобы лучше понимать замысел любимых книг и улавливать отсылки без помощи комментария от переводчиков. Увы, как и в случае с «Титусом Гроаном» Пика, я остался слегка разочарован.

Возможно, я ещё не дорос до Кафки, это я вполне допускаю. Мне кажется, этот роман намного глубже, чем я сейчас могу понять. Во-первых, сразу выделяется тема бюрократии, бессмысленного тупого механизма, даже не злобного, а просто безразличного. То, как герой не может выяснить даже суть предъявленных ему обвинений, очень напоминает нашу современную судебную систему в России. Когда за убийство получают год условно, а за недоказанную взятку в размере ста с чем-то тысяч рублей семь лет колонии — это совсем финиш, абсурд не хуже кафкианского (или кафковского?). Далее, эта тема переростает в идею о бессмысленности жизни вообще. В городе, где живёт Йозеф, постоянно скверная погода, запуганные неулыбчивые люди жмутся по углам дорожек, не происходит вообще ничего весёлого и занимательного. Я совсем не понял финал романа, когда героя казнят, по видимому, после утверждения обвинительного приговора. Последняя глава выглядит какой-то слишком скомканной, неожиданной после достаточно неторопливого развития сюжета всего романа. Что хотел сказать Кафка, так внезапно расправившись с героем, для меня осталось загадкой. С другой стороны, первоначальную свою задачу я выполнил, теперь стало гораздо проще читать того же Бэнкса, например. А Кафку я пока трогать не буду и с «Замком» тоже подожду, мне это пока не по росту.

Обыкновенный банковский служащий Йозеф К. на свой тридцатый день рождения узнаёт, что он арестован. А за что арестован — не узнаёт и не узнает уже никогда. С этого момента начинается череда его приключений — частично абсурдных и забавных, частично заставляющих глубоко призадуматься.

С одной стороны, описывается борьба рационального человека против иррациональной, расплывчатой судебно-бюрократической системы, которую «умом не понять». Не понять, почему в судебных канцеляриях невыносимая жара; почему кухарки, прачки, нищие художники и даже детишки оказываются приближёнными к судебной системе; почему арестованные могут спокойно разгуливать и выполнять свои обязанности и, видимо, в принципе вольны повернуться спиной к обвинению и повернулись бы, если бы не услуги адвокатов. А чем занимаются последние — та ещё загадка Жака Фреско. Ещё священнослужитель (и по совместительству тюремный капеллан) рассказал прекрасную притчу про путника и Закон. А дальше...

А с другой... Честно, при прочтении я «боялась», что герой будет нарушать данные слова — будет давать взятки суду и прочее, но нет. Минус этого романа в слишком резкой развязке. Через год после начала процесса Йозефа вывели в чисто поле и прирезали, «как собаку» (с) Просто взяли и вывели, и прирезали, ни с того и ни с сего. И так и не узнал Йозеф, за что его арестовали, и не увидел судью, и не предстал перед высшим судом... Вроде бы это метафора такая офигенно глубокая, коими этот литературный труд изобилует, но блджад, насколько же она оказалась резкая, как будто понос. И выглядит это... нифига не философски, честно говоря, а просто заумью безо всякой подоплёки. Нет, дело ясное, Кафка не очень-то и хотел, чтобы роман был издан, поэтому и писал главы вразноброс и не нумеровал их, и складывал как попало... Но роман оказался издан, и знаете — после разудалой игры образов, действительно заставлявших задуматься, вот этот вот момент изрядно разочаровал. Даже некоторые главы оставляют ощущение незаконченности, а уж само произведение и подавно грешит недосказанностями. По сравнению с французскими коллегами по цеху Камю и Сартром, которые одинаково бережно лелеяли как экзистенциальную, так и литературную часть, вышло блёкло и неубедительно. Можно, конечно, возразить — мол, Кафка описывает иррациональное общество, и применять к нему ту же логику, что и к рациональному, не стоит... Да нет, ребят. Стоит. Даже в иррациональном повествовании сюжетные дыры и недосказанности — просто сюжетные дыры и недосказанности.

Ну, зато теперь я могу с гордостью хвастаться перед своими воображаемыми друзьями, что читала Кафку и даже почти поняла. Пусть даже повод для гордости, по правде говоря, изрядно сомнительный.

NB. Забавно, что даже здесь нашлись индивиды, которые начитались своих кафок с оруэллами и теперь приплетают Рашку и раздают указания вместо авторов. Дружки-пирожки, вы ошиблись дверью. Канал Максима Каца двумя этажами ниже.

Общеизвестно, что Кафка перед своей смертью попросил своего друга Макса Брода (если вообще у него были друзья в этом мире) сжечь все им написанное и уж тем более не публиковать массово. То, что мы имеем сегодня возможность читать Кафку, погружаться в его фантасмагории, говорит о том, что Брод ослушался.

Также известно, что Кафка во многом соотносит самого себя с главными героями своих произведений. В них есть много личного, пусть и преображенного особой призмой, которую теперь принято называть кафкианством. Процесс относится именно к таким произведениям.

Процесс читается сложно, описания изобилуют множеством абсурдных деталей, все происходящее оборачивается и выворачивается совершенно немыслимым образом. Образы переплетены и зачастую представляют собой сплошную путаную завесу, в которой видятся некоторые закономерности, за них хочется ухватиться, понять их, но новые нити, вплетаемые в повествование, заставляют изменить свое мнение.

Да, есть один из явных символов: бессмысленная и беспощадная машина правосудия, с которой можно сражаться, но невозможно победить. Но я считаю, что особой ценностью Процесса в частности и вообще прозы Кафки в целом является сам процесс. И пусть это не кажется тавтологией. Процесс поиска образов, процесс распознавания символов. Процесс мне видится одним из таких вот мегасмысловых полотен, которые мы как бы рассматриваем вблизи и поэтому не можем, не должны уловить всей картины, мы должны мучатся сжав зубы, пытаться это сделать. Процесс — своего рода тренажер для ума. А тот факт, что мы вроде бы различили что-то, дело сугубо личное и не может здесь быть единого толкования.

За свою, без малого столетнюю, историю изданий, роман для современного читателя был собран издателями сродни мозаике: из фрагментов, черновиков, отрывков рукописного текста с зачеркиваниями и исправлениями. Исследователи творчества писателя расположили кусочки мозаики в логичном для восприятия порядке, но все равно признают за одной из глав альтернативную концовку. Такое ощущение, что перетасуй этот паззл по-своему, и в романе откроются иные грани, которые расширят его понимание.

Кафковеды уже давно изучили «Процесс» вдоль и поперек: роман полон символов, он перекликается с личной жизнью писателя, его внутренним миром, видением своего пути в творчестве. И хотя сам автор считал свой роман неоконченным и «в художественном смысле неудавшимся», уже несколько поколений читателей с любопытством открывают для себя «Процесс». В стилистике романа наблюдается своеобразное писательское бунтарство, «Кафка кардинально порывает с каноном романа XIX столетия и, как может показаться, с романной традицией вообще». Творение незаурядно и однозначной трактовке не подвластно. Каждый прочитавший, в силу личного восприятия, придет к собственным выводам.

Мне главный герой видится серым человеком, без интересов и увлечений. Это вполне состоятельный тридцатилетний мужчина, имеющий достойное место жительства и престижную работу. Жизнь протекает размеренно и буднично, и однажды окружающий мир обращает на него пристальное внимание... У Шекспира «весь мир — театр, а люди в нем актеры». Кафка создает мирок — декорации суда. Любой из населяющих этот «муляж» может оказаться судьей, адвокатом, другим подсудимым, — человеком, связанным с судебным процессом. От этой принадлежности зависит, как незнакомец посмотрит на главного героя. В таком околосудебном социуме происходит давление на гордость и чувство собственного достоинства обвиняемого с целью покорить судьбе. У несчастного гонимого вырабатывается стойкая подчиненность мнению общества, «бывают случаи, когда приговор можно вдруг услыхать неожиданно, от кого угодно, когда угодно». Слабый духом, рохля, будет порабощен условностями, увязнет в бесплодных попытках что-то доказать, «опустит руки», бросит все на самотек, надумает себе чувство вины, и будет признан виновным в своем Процессе. В романе описывается процесс поглощения системой бездеятельных самонадеянных пессимистов, со всеми вытекающими.

Несмотря на временные утраты нити повествования от фрагментарности изложения, а местами ощущения клаустрофобии от ограниченного внутреннего пространства, созданного Кафкой (вкупе в литографиями М.К.Эшера, иллюстрирующими текст), книга «зацепила» довольно сильно. Роман-абсурд, классика мировой литературы, уникальный историей своего создания и теми чувствами, которые при прочтении вызывает.

Не самое увлекательное произведение, откровением или открытием этот роман для меня не стал. Да, показана беспомощность перед властью, да, это актуально. Есть несколько больших «НО», за которые пришлось снизить оценку.

1) Сюжета как такового нет. Интрига самая минимальная. Ладно, иногда это может сойти с рук, идём дальше.

2) Противный ГГ. Слабак, пустой и неинтересный персонаж, за которого волноваться не хочется. Есть и в жизни люди похожие, от реализма автор здесь совсем не отступает. Но с такими людьми в одном помещении находиться не всегда хочется. Положительных героев нет вообще, пессимизм одолевает.

3) Всё повествование представляет из себя одну большую загадку. Ничего не понять, всё ждёшь грандиозного финала, что всё разъяснится. Нет, уважаемый читатель, обойдёшься.:dont:

4) Что ж это за насаждение позиции «твари дрожащей»?! ГГ боится, все «подследственные» боятся тоже, «а как бы что не вышло». То есть взять свою жизнь в свои руки им не хочется. Кто ж вам мешает к власти пробиваться? Лень. Дело ваше, дорогие ГГ, страдайте если хотите.

5) Через стиль пришлось буквально продираться, написано тяжеловесно, сухо, отстранённо. Как запись камеры видеонаблюдения.

А единственный плюс- интересная притча в конце. В целом ничего вынести не удалось, ощущение потерянного времени грызло ещё двое суток.

«Процесс» — одно из самых крупных произведений Кафки. Вместе с тем, данный роман относится к наиболее известным трудам автора. Такая популярность обусловлена большим количеством критических работ, включением «Процесса» в обязательную образовательную базу литераторов, списки вроде «100 лучших книг, которые должен прочесть каждый», а так же неизменное участие его в рядах текстов, оказавших влияние на развитие жанра абсурда и литературы в целом.

К сожалению, такая помпезная оболочка умаляет объективные читательские оценки, наделяя «Процесс» некой культовой значимостью, при этом о романе считают, якобы он едва ли не отражает самые сильные стороны гения Кафки. Такая точка зрения — огромное заблуждение, так как по отношению к наследию автора, это произведение поверхностно. Если в коротких работах великого пражца чётко прослеживается страх индивидуальности перед абстрактным социально-бюрократическим безымянным мотивом бытия, то в данной работе эта фобия сводится к банальной критике чиновников и делопроизводственных структур. На выходе получаем купированное отражение взглядов писателя, которое, к сожалению, большинством воспринимаются как единственный посыл его работ. А потому многим читателям — особенно тем, кого взрастили в университетских оранжереях — трудно объяснить, что мысль Кафки шире и ёмче, чем повествуют в учебниках и рассказывают преподаватели. А потому новатор мирового масштаба так и остаётся для интеллектуального большинства ещё одним заурядным хулителем, марающим бумагу на злобу дня.

Сделав такую оговорку, заключающуюся в том, что у Кафки есть вещи и интересней и глубже, — причём, работы эти, как правило, короткие — можно перейти к анализу самого романа. Сюжет здесь не насыщен событиями, но сама завязка оформлена потрясающе. Главный герой, проснувшись с утра, обнаруживает у себя дома представителей таинственной организации. Ведут себя гости вызывающе, а на вопросы протагониста сообщают ему, что тот арестован, однако подробности дела они освещать не уполномочены. В этом коротком отрывке, протянувшемся примерно до окончания сцены слушания всё идеально: есть и неповторимая авторская интонация, и интригующая с первого же предложения атмосфера, яркие персонажи, чьи поступки припудрены ядрёным абсурдом. Каждым действием начало романа вспахивает благодатную почву для развития излюбленных автором тем: человек и общество, не похожесть на других, преследование, безысходность, одиночество, беспокойность, необъяснимость и неизвестность. Однако эти темы не получают должного воплощения, а сам роман впадает в чудовищную цикличность, повторяя один и тот же мотив, повествующий о том, что на каждое новое действие героя есть определённый нюанс в законе, всё усложняющий. И цепочки этих законов, раздутые до непомерных размеров с одной стороны иллюстрируют всю бессмысленную мудрёность реальной бюрократической системы, с другой — вытесняют из романа все иные потенциально сильные стороны литературного произведения.

Такая циклопичность служит единственной задаче, но за её громадами уже не остаётся ничего. Идея быстро исчерпывает себя, и произведение ничем не может удивить уже после четверти своего объёма. Повторения одного и того же наделяют текст монотонной интонацией, чья однообразность, разумеется, является критической линией творчества Кафки, но однобокость её реализации говорит лишь об одном: Кафке следовало либо уложиться на три четверти в меньший объём, либо наделить «Процесс» и иными решениями, дабы сотворить многогранную работу, действительно заслуживающую своего нынешнего статуса.

Нельзя не упомянуть о «Приглашении на казнь» Набокова — работе, напоминающей «Процесс», но реализованной в разы изящней и ярче. В ней как раз учтены те интонации и средства, которых не хватило Кафке.

Таким образом, «Процесс» — роман особый, но в первую очередь, за счёт имени автора. Что до самого текста, то он пал жертвой избыточного объёма. Уложись Кафка в количество слов «Превращения», и вышло бы безупречно. С другой стороны, если бы вся работа оказалась выдержана в духе своей завязки, удивляющей, неожиданной, яркой и притягательной, произведение вышло бы просто фантастическим.

Роман довольно тяжел. Описание бюрократии как бездушного механизма остро. Но мне все время чего то не хватало.

Главный герой. Лично я к нему любовью и пониманием не проникся. Жаль его было только из понимания человечности.

Ход: обычную серую личность съедает бюрократия имеет право на существование. Но бюрократию порождает скопление таких же серых, безликих существ. То есть в своем «внутреннем» мире каждый человек умен, смел, справедлив(в меру своей жизненной позиции). Но в толпе-серая, безликая личность. То есть «серая» система зажевала свою часть (ну или болтик вылетел). Или другая аналогия, но уже внесистемная: по конвейере на заводе движутся конфеты. Завод создан для выпуска конфет. Но если конфета упадет с конвейера, или под ленту залетит-беды не будет.

Конечно это классика. Конечно произведение требует внимания. Конечно оно многопланово. НО. Сам Кафка был довольно впечатлительный человек с, много где, болезненным восприятием реальности. И это чувствуется (как по мне так в многих произведениях автора).

Все сказанной мной выше-имхо. Автор один из самых великих писателей первой половины ХХ века. Человек звезда которого погасла слишком рано. И читать обязательно. Но под настроение, и с пониманием, что литература не всегда развлекательная.

P. S. О бюрократии читаем небольшой рассказ Лема — «Путешествие пять «а», или трурлевая консультация».

Мне довелось прочитать роман «Процесс» в переводе Р. Райт-Ковалевой. Сказать, что я осталась под впечатлением — мало, надо еще добавить немного дифирамбов в адрес автора и переводчика.

Не имея возможности прочитать вещь в оригинале по причине незнания языка, я полностью положилась на дословность переводчика. Отсюда и выводы, которые я строю о романе. На мой взгляд, написано живо, с некоторой расстановкой, с легкой интрижкой, которая, как это ни странно, свойственна произведениям Кафки. Читается увлекательно, хотя и не всегда понятно, что происходит. Нет, мы видим, конечно, ЧТО происходят и ЧТО предшествует этому, но не всегда ясна цель поступков героя и иже с ним, не всегда становится очевиден сюжет романа. Некоторые моменты до сих пор приводят меня в недоумение, рука сама тянется к книжной полке — перечитать.

Нисколько не слабее «Замка». Своеобразен, захватывающ.

+10

Роман Франца Кафки «Процесс» — прекрасная аллегория того, до какой степени опасно приспособленчество и стремление быть хорошим гражданином общества, живущим по «правилам», но не задумывающимся о сути этих самых правил. Начинается роман с того, что банковскому работнику приносят предписание участвовать в судебном процессе, где он обвиняется по некоему уголовному делу. Не вникнув ни в суть своих прав, ни в причины возбуждения уголовного дела, слабый умом и робкий духом немецкий «Кузьмич» покорно начинает действовать по алгоритму «советский суд самый справедливый суд в мире» и закономерно попадает в лабиринт бюрократических мытарств, навязанных системой. И выбраться из этой загадочной ролевой игры с неясными правилами и абсурдным поведением всех участников ему уже не суждено. Тактика дала сбой, товарищ Сталин не помог… А ведь мог бы просто сбежать и не ходить в суд… Хорошо хоть по примеру китайских товарищей коммунистов простофилю не заставили пулю для расстрела оплачивать, прирезали как собаку ножом. Роман Кафки — это суровый приговор конформизму и тактики «моя хата с краю», который рано или поздно оборачивается Холокостом. Также в книге хорошо показана тлетворная сущность замкнутых самих на себя корпораций типа масонских лож или германских фемических судов (на тайном народном сходе), где рано или поздно суд превращается в беззаконную расправу толпы над невинной жертвой. По итогу скажу, что предсказание Кафки многократно сбылось и не утратило своей актуальности. Ниже 10 поставить не могу. Гениально.

«Процесс» Франца Кафки сгущая краски повествует о том, как жизнь высокопоставленного сотрудника банка, прокуриста, медленно превращается в кошмар. В силу непредвиденных обстоятельств главный герой романа попадает в поле зрения Закона. Каким образом это произошло, для читателя так и останется тайной. Его предварительно арестовывают чтобы сообщить ему, о том, что он Виновен и в виду этого, следователи вынуждены завести на него уголовное дело. Изначально Йозеф К. не воспринимает это событие всерьёз. Дельце поначалу кажущееся совсем пустяковым обрастает новыми подробностями и становится делом всей жизни героя. Оно не даёт ему нормально работать, спать и вести привычный образ жизни. По мере необходимости К. консультируется с адвокатом и художником, людьми посвященными в подобные дела, но они ни смотря на весь их опыт не могут предложить ему серьёзную помощь, но лишь волокиту и мнимое оправдание, заранее лишая его возможности обелить своё имя. Волокита чем-то напоминает вращение вокруг Чёрной Дыры Закона, радиус которого с годами будет становиться все меньше до тех пор пока центробежная сила плавно не перейдет в центростремительную увлекая за собой жертву в недры небытия. Что касается «мнимого оправдания» то оно напоминает заигрывание котёнка с крокодилом, до тех пор пока рептилии это не надоест. В шахматах это называется цугцванг, применительно к данному сюжету любая попытка восстановить доброе имя лишь усугубляет ситуацию, позволяя судьям трактовать действия героя с разных точек зрения ещё больше запутывая до неузнаваемости дело. Таким образом ответчик из рядового законопослушного гражданина становится опасным преступником, при чем настолько опасным, что даже тюрьма кажется курортом для такого злодея, лишь смертная казнь может выровнять чашу весов.

Служители Фемиды — это каста привилегированных господ, которые только из милости позволяют с собой вести дела, причём последнее слово всегда остаётся за ними. Закон недосягаем, о нем ничего не известно. Известно лишь то, что Он существует и вершит судьбы людей. Нет закона над законом, закон всегда прав. Замкнутая, изолированная система которая лишь для видимости держит ворота открытыми не пуская туда никого. Бесконечный лабиринт созданный для того, чтобы жертва выбилась из сил и замертво упала где-то в тёмных коридорах отчаявшись найти выход.

Порядок, в котором Кафка писал роман, и его незаконченность — вот два момента, которые обязательно следует принимать во внимание при оценке «Процесса». Сначала Кафка написал первую и последнюю главы, и лишь затем — все остальное. Последняя, десятая глава показалась мне несколько суховатой и даже простоватой на фоне остальных, особенно по контрасту с девятой («В соборе»). Ни одна из глав при этом (кроме, разве что, последней), как и весь текст, не воспринимается как законченная. В контексте бесконечного процесса это видится как достоинство.

Но на ключевой вопрос — о чем же эта книга — ответить сложно. На поверхности лежат мотивы бюрократии и низкопоклонства перед начальством (хотя, в действительности, даже не низкопоклонства, а просто полного вакуума вокруг них — даже директор банка, в котором работает Йозеф К., появляется в книге ровно 1 раз, а высших судебных начальников и высших адвокатов и вовсе никто не видел, даже низшие чиновники суда!), самоуверенности и покорности судьбе, необходимости следовать правилам, пусть даже нелепым (некоторые из которых, конечно же, со спокойной совестью можно нарушить, только вот узнать, какие именно нарушать нельзя ни в коем случае, невозможно).

Но все же хочется поделиться своей интерпретацией основной идеи романа... Даже двумя.

1) Бывало ли у Вас такое: какая-то чужеродная мысль (быть может, даже совсем не обоснованная, не обусловленная ни единым обстоятельством) крепко засела в голове и не отпускает? А если посмотреть шире — возникла идея, которая никак не отпускает, а наоборот, затягивает? Например, желание посетить отдаленное место (например, Египет, как у Шампольона, что в те времена было предприятием недешевым и опасным) / постичь какие-то духовные смыслы. Но Вы не путешественник / никогда не совершали ни единого религиозного действия. У Вас есть сложившаяся жизнь (как у Йозефа К., работавшего прокуристом в банке), но Вы почему-то все больше и больше поддаетесь этой идее (как Йозеф К., сначала вообще не желавший участвовать в процессе, а под конец уже только этим и занимавшийся), пока наконец она не поглощает Вас целиком, и Вы понимаете, что эта идея съела всю Вашу жизнь (например, испортила отношения с семьей).

2) А может быть, книга и не об этом. Может быть, все эти нелепые правила суда — это правила человеческого социума? Можно нарушать их спокойно, это же не законы физики, можно вести себя самоуверенно и без оглядки на человеческий суд, не играя предназначенных ролей, или играя их не так, как нужно. До тех пор, пока не станешь изгоем.

Замечательная книга, уникальный мир Кафки... Снимаю балл за смазанную, на мой взгляд, последнюю главу.