Конкурсы


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Рубрика «Конкурсы» облако тэгов
Поиск статьи в этом блоге:
   расширенный поиск »

"Горький", "Жизнь Ленро Авельца", "Модель для сборки", "Новый мир", "Пуф круглый год", "Сато", "Смерть Ленро Авельца", "Снежный Ком М", "Созвездие Аю-Даг", "ФАНШИКО-2011", "ФАНШИКО-2012", "Фанткритик", #колфан, 2013, 2014, 2017, 2018, 2019, 2020, 2021, 2022, 2023, 5, 7СР, 9, Babel Fish, C176345c, Clever, DARKER, Edita, FEHT Inc, Jack Vance, Livebook, Rossija (reload game), Stylus fantasticus, TRANSHUMANISM INC, predela-fantazii.net, scifi, vk, «Гости из Внешнего Круга», «Новый Коммориом», «Печать Небулы», «Скелос», АСТ, Автопортрет с устрицей в кармане, Адмирал, Азбука, Азбука Морзе, Азбука-Аттикус, Алан Кубатиев, Аластер Рейнольдс, Александра Голубева, Алексей Андреев, Алексей Музычкин, Алексей Сальников, Алексей Федяров, Алешины сны, Алхимистика Кости Жихарева, Альфина, Алёшины сны, Андрей Балабуха, Андрей Василевский, Андрей Лях, Андрей Степанов, Андрей Щербак-Жуков, Андрей Юрков, Анизотропное шоссе, Анна Козлова, Анна Старобинец, Анрей Василевский, Антон Березин, Апокалипсис глазами современников, Арилин Роман, Артефактъ, Артём Рондарев, Астра Нова, Астрель-СПб, Ася Михеева, Африка, Белаш, Белфест, Беляевская премия, Бес названия, Ближний космос, Бомбора, Брендон Сандерсон, Брюс Стерлинг, Буфест-2015, В ожидании Красной Армии, Вавилонская рыбка, Вадим Нестеров, Вадим Панов, Валентин Власов, Валерий Иванченко, Василий Владимирский, Василий Щепетнёв, Ведьмин век, Ведьмин зов, Веревка, Верёвка, Вече, Виктор Глебов, Виктор Пелевин, Вконтакте, Влад Копп, Владимир Аренев, Владимир Белобров, Владимир Березин, Владимир Калашников, Владимир Ларионов, Владимир Мироненко, Владимир Покровский, Вместе в космосе, Война-56, Восьмой ангел, Всеволод Алфёров, Вселенная ступени бесконечности, Выступки Слов, Вьюрки, ГФЛ, Галина Юзефович, Гарет Пауэлл, Гаятри, Генри Лайон Олди, Геогр Тихий, Глеб Гусаков, Глеб Елисеев, Говард Лавкрафт, Горизонт, Горменгаст, Город богов, Городские сказки, Григорий Злотин, ДК Крупской, ДК им. Крупской, ДК имени Крупской, Далия Трускиновская, Дансени, Дарья Бобылёва, Двойная звезда, Денис Добрышев, Детская книга, Джейсон Роан, Джек Вэнс, Джо Аберкромби, Дмитрий Вересов, Дмитрий Володихин, Дмитрий Данилов, Дмитрий Захаров, Дмитрий Казаков, Дмитрий Колодан, Дмитрий Малков, Дмитрий Скирюк, Дмитрий Федотов, Дом Ночи, Дым отечества, Дяченко, Евгений Водолазкин, Евгений Лукин, Евгений Цымбал, Евгения Некрасова, Еврокон, Егор Михайлов, Егор Никольский, Екатерина Писарева, Елена Никольская, Ефремов, Жестяная собака майора Хоппа, Жизнь Ленро Авельца, ЗВ-4, Забвения, Звездовей-2020, Звездовей-XXL, Зеркало, Зиланткон, Змей, Змей Подколодный, Змей подколодный, Золотой ключ, Игорь Минаков, Игорь Яркевич, Идеи Форума, Илья Боровиков, Интерпресскон, Ирина Епифанова, Ирина Лазаренко, Йог-Сотот, Йог-Сотот это врата, К западу от октября, К.А.Терина, Кабир, Календарь Морзе, Карина Шаинян, Катастеризм, Кирилл Еськов, Кирилл Фокин, Книжная ярмарка, Книжная ярмарка ДК Крупской, Книжный Клуб Фантастика, Кожа, Колупаев Виктор Дмитриевич, Колфан, КомпасГид, Конкурс, Конкурсы, Константин Мильчин, Константин Образцов, Константин Фрумкин, Коури, Красные цепи, Красный Марс, Крупа, Ксения Букша, Ктулху, Куда скачет петушиная лошадь, Кумбу Мури и другие, Лабиринт для Минотавра, Лайла Вандела, Легион Младых, Легко любить тех, Легко любить тех кто уходит, Лем-100, Лига выдающихся декадентов, Лин Лобарёв, Лисьи Броды, ЛитО «НК», Литературная дуэль, Литературный семинар "Партенит", Литературный семинар "Снежный Ком", Лора Белоиван, Лотерея, Маддердин, Майн Рид, Максим Мошков, Марина и Сергей Дяченко, Мария Акимова, Мария Галина, Мервин Пик, Мерси Шелли, Меч Куромори, Минаков, Мини-проза, Мир фантастики, Мифы Ктулху, Михаил Гаехо, Михаил Гаёхо, Михаил Назаренко, Михаил Родионов, Михаил Савеличев, Михаил Успенский, Михаил Харитонов, Мой инопланетянин, Мост, Мы не одиноки, Мю Цефея, НФ, Надя Делаланд, Наталия Осояну, Нигерия, Ник Перумов, Николай Караев, Нил Гейман, Ннеди Окорафор, Новаторы, Новая Фантастика 2023, Новая Фантастика 2024, Новая фантастика, Новая фантастика 2021, Новая фантастика 2023, Новая фантастика-2020, Новая фантастика-2022, Новая фантастика-2023, Новые горизонты, Новый Коммориом, Обреченное королевство, Объявления, Оккульттрегер, Олег Попов, Олег Путило, Олма Медиа Групп, Ольга Балла, Ольга Вель, Оправдание Острова, Ответы, Отсутствие Анны, Ошибка маленькой вселенной, ПРИТЯЖЕНИЕ, Павел Амнуэль, Павел Дмитриев, Павел Иевлев, Парнасские игры, Пекара, Пепел и сталь, Петербургская книжная ярмарка, Петербургская фантастическая ассамблея, Петр Воробьев, Петроглиф-2016, Петроглиф-2020, Пик, Питерbook, Пламенник Инобытия, Планета 33, Плановый апокалипсис, Полет Феникса, Полнолуние, Призрак библиотеки, РИПОЛ, Рагим Джафаров, Разбой, Рамка, Рассказы пьяного просода, Рафаил Нудельман, Реинкарнатор, Рипол, Рожденный туманом, Роман Шмараков, Рыбаков, Рюрик, С ключом на шее, СБ23, СРО, ССК, СССР-2061, США, Салли Гарднер, Самая страшная книга, Самая страшная книга 2023, Сапковский, Сато, Саша привет!, Светлана Лаврова, Святослав Логинов, Секретный Блиц, Секретный Блиц 11, Секретный Блиц 12, Секретный Блиц XII, Секретный Блиц Х, Семинар, Сергей Волков, Сергей Котов, Сергей Мусаниф, Сергей Соболев, Сергей Чекмаев, Сергей Шикарев, Серей Чекмаев, Скирюк, Слово из трех букв но не дом, Смерти.net, Смерть Ленро Авельца, Снег Мариенбурга, Снегов, Снежный Ком, Снежный Ком М, Снежный ком, Созвездие Эдиты, Сокровищница Штормсвета, Средняя Эдда, Станислав Лем, Стекло, Стэн Ли, Сфумато, Татьяна Замировская, Тим Скоренко, Тимур Максютов, Тёмный Блиц №13, Уильям Гибсон, ФК, ФЛР, ФЛР-25, Фальшивый слон, ФанШико-2017, Фанданго-2012, Фантассамблея, Фантассамблея 2017, Фантассамблея-2017, Фантастика, Фантастический Калейдоскоп, Фантасты.ру, Фанткритик, Фантлабовская рулетка, Фаталист, Феликс Гилман, Футбол, ХиЖ, Химия и жизнь, Ходжсон, Цивилизация страуса, Чайна Мьевиль, Человек послушный, Челтенхэм, Чертова дюжина, Чешуя ангела, Чудеса и приключения, Чуров, Чёртова дочка, Чёртова дюжина, Шамиль Идиатуллин, Шестая Российская Встреча, Шимун Врочек, Шуб-Ниггурат, Щит Куромори, ЭКСМО, Эдвард Ли, Эдита, Эдита Гельзен, Это интересно, Южнорусское Овчарово, Юконкурс рецензий, Юлиана Лебединская, Юлия Рыженкова, Юность, Я кукла вуду, Яне Летт, Ярослав Веров, авторские тексты на ФЛ, альманах, анонс, антология, астраблиц, астранова, блиц, блиц-конкурс, бумажный слон, весенний поэтический бал, видео, вконтакте, внекс, вопросы, вручение, второй тур, выбор критика, городские легенды, городское фэнтези, девятый сезон, детектив, детская литература, дуэль, дуэльный клуб, жеребьевка, журнал, задание, задания, звездовей, издано, или Похождения Буратины, иллюстрации, интервью, интерпресскон, история, итоги, итоги года, киберпанк, книги, комиксы, комментарий, конвент, конвенты, конкурс, конкурс ридеров, конкурс фантастика 80х, конкурс читателей, конкурсное, конкурсы, конкурсы клуба "Astra Nova", креатив, критика, круглые столы, крылатый конкурс, кто уходит, лаурает, лауреат, литература, литературная учёба, литературный конкурс, литературный семинар, литературный семинар "Партенит", литературный тренинг, литконкурс, литсеминар, литтренинг, лонг-лист, лотерея, лучшая идея, магический реализм, малая проза, малеевка, малеевка-астраблиц, малотиражки, мастер-класс, мастер-классы, мемуары, микропроза, мистика, нано-проза, настоящий детектив, начало, номинации, озвучка, омнибус, отбор, ответы, отзыв, отзыв судьи, отзывы, отзывы жюри, отзывы судей, открытие сезона, парнасские игры, первый тур, перевертыши, перевод, переводы, перестрелка, периодика, подведение итогов, покемоны, порядок судейства, поэзия, поэтическая дуэль, поэтический бал, поэтический блиц, правила, предела фантазии нет, предновогодний конкурс, предновогодний конкурс стихов и нано-прозы, предновогодний поэтический конкурс, представления номинантов, представления номинаторов, премии, премия, пресс релиз, прием заявок, программа, публикация, рассказы, репост, рецензии, рецензия, речь лауреата, розыгрыш, русский хоррор, самая страшная книга, сборник, сборники, семинар, семинары, сказка, скидка, слэм, советская фантастика, социальная фантастика, сроки, старт, статьи, стихи, структура, суперблиц, тексты, третий бал, третий тур, третья поэтическая дуэль, триллер, ужасы, фантЛабораторная работа, фантастик, фантастика, фантастическая миниатюра, фантлабораторная работа, фейсбук, фензин, фестиваль, фестиваль фантастики, финал, финалисты, флр-15, флр-16, флр-17, флр-18, флр-19, флр-20, фэнтези, халява, хоррор, художники, цветочный бал, церемония вручения, час быка, шорт-лист, эдита, эмблема, эстафета, это интересно, я фантастика
либо поиск по названию статьи или автору: 

  

Конкурсы


В этой рубрике проходят различные конкурсы

Модераторы рубрики: DeMorte, Ny, С.Соболев, volga

Авторы рубрики: silencekeeper, magister, CHRONOMASTER, Славич, Вася Пупкин, suhan_ilich, kkk72, bellka8, pkkp, Ladynelly, glupec, Petrovitz, demihero, iwan-san, xshell, nostalge, wayfarer, Крафт, Aleks_MacLeod, cat_ruadh, breg, Lartis, skaerman, Саймон Уокер, vad, Mad_Skvo, gleb_chichikov, SnowBall, irish, vvladimirsky, Pouce, sham, I-Kiddo, WiNchiK, senoid, scorpion12, Китиара2013, Vikkol, Vladimir Puziy, Green_Bear, DeMorte, bvi, Берендеев, Край, epic_serj, ФАНТОМ, GrandDuchess, MikeGel, MyRziLochka, Bizon, Sworn, inyanna, shickarev, volga, HellSmith, iRbos, Megana, creator, fannni, alex_gagarinova, Вертер де Гёте, Karapapas, Тиань, Death Mage, Ябадзин, Pink.ME, Vahromey, Нил Аду, volodihin, Ny, С.Соболев, Thy Tabor, Rasskazy, Ведьмак Герасим, alexander_sm, sinichka 172, holodny_writer, Lunetta, endermnarsky, lowercase, litsovet777, Ga_Li, Kniginya69



Статья написана 31 августа 2023 г. 11:16

Ну и, кажется, последнее по юбилейному сезону "Новых горизонтов": поговорил с нашим лауреатом, Алексеем Сальниковым и финалистами Дмитрием Даниловым, Тимом Скоренко и Татьяной Замировской — о фантастике и не только. По-моему, небезынтересно получилось. Материал вышел на сайте "Горький", вот вам небольшой кусочек.

Василий Владимирский: О реалистической литературе принято судить по лучшим примерам: никому не придет в голову наугад выдернуть первый попавшийся роман с «Прозы.ру» и объявить его «типичным образчиком» — скорее вспомнят Чехова, Достоевского, Толстого, Гоголя. О фантастике часто судят по худшим образцам. Как считаете, чем вызван такой дисбаланс?

Алексей Сальников: Ой! Это прекрасный и очень смешной вопрос! Я с вами не согласен, Василий! Мне кажется, что люди, которые хоронят современную литературу, накидывают глины лопатой сразу на всех современных писателей скопом. Есть люди, которым все равно, кто там что пишет. Они все равно не те глыбы, что были раньше, — куплены, обмануты, глупы, непатриотичны (или, наоборот, патриотичны чересчур). Литература, как мне кажется, устроена так, что книги ругают ровно за то, за что их и любят. То есть, если много юмора, то обзовут зубоскальством, если написана лаконично — бедной стилистически, если в книге мало страниц, напишут, что это халтура, лишь бы отписаться от читателя, если книга толстая — обзовут тоскливым, неподъемным томом. Что-то в таком роде. Я и сам бываю такой. Однажды забыл взять в шестичасовой полет электронную книгу, купил книжку в аэропорту. Открыл после взлета, добрался до каламбура «седина в бороду — бес в пещеристое тело», закрыл и оставшиеся пять с половиной часов смотрел в иллюминатор. То есть поступил как комментатор в соцсетях: «Открыл, прочитал пару страниц, сразу все понял, закрыл и больше не открывал».

Тим Скоренко: Эта ситуация характерна только для русского, по-моему, книжного пузыря. В первую очередь из-за того, что у нас нет четкой терминологии для жанров и слово «фантастика» сразу ассоциируется с жанровой беллетристической писаниной низкого уровня. Нет четких зонтичных категорий вроде speculative fiction, в фантастику валится и качественный magical realism (который в английской терминологии уходит в literary fiction, то есть высокохудожественную прозу, у нас презрительно именуемую «боллитрой»), и alt-lit и так далее.

Я не считаю себя фантастом и не называю себя фантастом, отчасти потому что в русской терминологии как-то укрепилось понимание, что фантастика — это не литература. Скажем так, если следовать этой терминологии, так оно и есть. Поэтому я — писатель, просто писатель, как «Бонд, Джеймс Бонд», и на деле из семи моих романов только три написаны в формате speculative fiction, «Ода абсолютной жестокости», «Законы прикладной эвтаназии» и «Стекло». Остальные четыре — тот самый magical realism, который из группы literary fiction («Легенды неизвестной Америки» и «Переплетчик»), или alt-lit («Сад Иеронима Босха» и «Эверест»).

А термин «фантастика» — это как раз все эти ребята, издававшиеся в сериях «Фантастический боевик» и иже с ними. И да, это в основном за редчайшими исключениями, худшие образцы (имена особо перечислять нет смысла, они все на слуху). Так что все справедливо.

Татьяна Замировская: Это про русскую современную фантастику, наверное? Я, к сожалению, тоже натыкалась там в основном на какую-то боевую патриотическую хтонь про попаданцев. Но очень хочу разувериться и разубедиться! Тут может возникнуть вопрос: а где же я натыкалась на хтонь эту всю? А в книжном магазине на Брайтоне, куда мой роман подложили, — я его искала-искала и нашла на огромной полке с русской фантастикой, и у меня началась депрессия, когда я посмотрела, среди чего она лежит, господи боже мой милый, за что, почему.

С англоязычной фантастикой, в смысле sci-fi, проблем нет — как и с классикой (Филип К. Дик, Урсула Ле Гуин, Октавия Батлер, Сэмюэль Дилэни), так и с современной (Чайна Мьевилль, Тед Чан, Кадзуо Исигуро), ой, да и не с англоязычной тоже: Лю Цысинь же! То есть это я наугад имена написала, понятно, что тысячи их. Это авторы, которые влияли и влияют на современную культуру, по их текстам снимают фильмы и сериалы, они получают ведущие литературные премии, они не находятся в какой-то резервации для любителей странненького!

Может быть, дисбаланс вызван тем, что в русскоязычной книжной реальности фантастику помещают в жанровую литературу, а не в современную? Ну Пелевина и Сорокина считают современными писателями, которые просто пишут о реальности, и это правильно. Но почему, если Пелевин и Сорокин — это классная современная литература о происходящем здесь и сейчас, мой роман — это условная «фантастика», что-то нереальное, что надо срочно на полку к хтони с попаданцами? Думаю, это какая-то стигма жанровой прозы. А чтобы ее избежать, нужны как раз вот такие премии, как «Новые Горизонты», включающие условно «жанровую» литературу в современную актуальную, и — наоборот; как бы размывая эти границы.

Дмитрий Данилов: Мне трудно об этом судить, я не слежу за миром фантастики. Могу только предположить, что в фантастике, как в любой жанровой литературе, может наблюдаться дефицит этих самых лучших примеров. Все большие фантастические тексты выламываются за рамки жанра, становятся чем-то большим, чем фантастика. Но это только мое предположение.


Статья написана 21 августа 2023 г. 00:29

26 июля 2023 года мы завершили десятый, юбилейный сезон премии «Новые Горизонты». А вчера, 11 августа, объявили об открытии одиннадцатого. Подробнее см. на официальном сайте премии, тут коротенько расскажу о новациях – и о том, зачем они нам вообще.

Регулярная ротация жюри – один из принципов «НГ», чтобы кровь не застаивалась. Кроме бессменного Председателя, Андрея Витальевича Василевского, участники жюри сменяются или через 3 года, или по собственному желанию («я устал, я мухожук»). Сейчас как раз время ротации. Из прежнего состава у нас остается Вадим Нестеров, вернулся дважды работавший в жюри Константин Мильчин, впервые присоединились к команде Максим Мамлыга, Александр Лукашин и Алексей Сальников.

Коллективные номинаторы, площадки самопубликации «Литрес Самиздат» и «Rideró». Мы давно искали способ выявить многообещающих писателей, публикующихся на таких вот платформах. Очень хотелось бы верить, что такие многообещающие там есть. Выбор номинантов – целиком и полностью за «Литресом» и «Ридеро», про обоих авторов оргкомитет впервые слышит, но вдруг?.. Посмотрим, что скажет жюри. И да, конечно, это не вместо традиционных индивидуальных номинаторов, а вместе.

Международная номинация – самое сложное, такого мы еще не пробовали. Но на втором десятке лет существования премии «Новые Горизонты» решили замахнуться и на переводную фантастику. В отличие от «Вавилонской рыбки» это премия не переводчику, а за саму книгу. Вручается за те же достоинства, что и в основной номинации: новаторство, оригинальность, все такое. Механизм присуждения мы сейчас обкатываем, он будет отличаться от традиционной номинации, читательское голосование на «LiveLib» поможет сформировать лонг-лист. Вижу в комментариях у коллег опасения, что читательское голосование отсечет все самое экспериментальное – ну, мне кажется, это опасения беспочвенные. На «ЛайвЛибе» как раз у нестандартных переводных книжек оценки довольно высокие.

Вопчем, работы на чистом энтузиазме полно, тут важно, чтоб энтузиазм не иссяк. И у жюри, и у организаторов.

И нет, очень прошу — не надо присылать свои рукописи членам жюри. И организаторам не надо. Даже если мы давно и лично знакомы. Все равно не поможет. У нас для отбора другой механизм формирования лонг-листа. Самовыдвижение не канает.


Статья написана 11 августа 2023 г. 09:15

Ну и в заключение марафона — лауреатская речь, которую последние годы по традиции произносит обладатель премии "Новые горизонты". Итак,

Говорит Алексей Сальников:

Во-первых, огромное спасибо!

Интересно получается, всех нас в детстве бесило, как подмастерье феи в «Золушке» говорил: «Я не волшебник, я еще только учус». А теперь, – кто в жюри, кто – автор, а кто и Шамиль Шаукатович. Как нас жизнь поразбросала!

Поговорю не совсем о литературе, больше про то, куда мы все движемся, почему не представляем конечной цели этого движения. Ни я, ни многие другие авторы. Возможно, есть кто-то, но я про него (них) не знаю.

Нынешняя литература (кино, театр, песни) – фиксация реальности. В каких бы обстоятельствах ни оказывались герои, какой бы невероятный инструментарий ни оказывался у героев в руках, их конечная цель неясна. То есть у каждого из героев при себе имеется некая мечта, идея, иногда вполне масштабная (спасение Вселенной, Земли, еще чего-то, себя, в конце концов, победа над злом). Но основной идеей искусства является идея спасения. Все вдруг оказались этакими утопающими в собственной жизни.

Ощущение, что все катится в пропасть, и от этой пропасти нужно отодвигаться всеми силами, оно, может, и правдоподобно, однако контрпродуктивно. С такими мыслями все общества на Земле рано или поздно столкнутся с фактом, что так оно и есть: Миру конец, и ничего с этим поделать нельзя.

Это не об экологии, не о демократии, не об экономике. Это об отсутствии мечты с большой буквы.

Явление, конечно, на пустом месте возникнуть не может. Хотя, как видим, мечта не может появиться и на почве нынешней современности, которая на первый взгляд не может пожаловаться на дефицит контента. То есть, когда помимо основной мотивации, у героев есть еще другая цель по умолчанию, что-то выше них, в чью большую судьбу вплетены и их судьбы. То, грубо говоря, что есть в «Как закалялась сталь» (не смейтесь), но нет в других байопиках, и не может появиться, потому что ситуация радикально не та.

Вроде бы Бродский говорил, что некоторые тексты поражают не мастерством исполнения, а сильны масштабом замысла, даже если он не реализован. Этого масштаба не хватает. Куча многотомных, многосерийных франшиз – это просто описание драк в коммуналках, чтобы предотвратить поджог их сумасшедшими соседями. И я тоже не избежал такого. И никто, кажется, не избежал.

Возможно, дело во времени, когда пишутся тексты, снимаются фильмы и поются песни. В конце концов, автор неизбежно прикреплен к годам своей жизни и смерти, к реальности, в которой он безальтернативно существует.

И все равно, счастье, что книги пишутся, что когда открываешь очередную книгу, про которую еще ничего не знаешь, – чувствуешь себя героем стихотворения Марины Цветаевой:

Вот опять окно,

Где опять не спят.

Может — пьют вино,

Может — так сидят.

Или просто — рук

Не разнимут двое.

В каждом доме, друг,

Есть окно такое.

А еще есть песня на эти стихи, и это еще лучше, чем были бы просто слова на бумаге.


Ну и в нагрузку под катом — пара фоточек с Алексеем из города Челябинска, с "Рыжего феста-2021".




Статья написана 10 августа 2023 г. 10:11

Алексей Сальников. Оккульттрегер. – М.: АСТ, 2021

Отзывы жюри

Ольга Балла:

Самое яркое и убедительное в романе Алексея Сальникова – всё, что не фантастично (то есть, мне не кажется, что он расширяет границы человеческого или заглядывает за них). Он прекрасно и точно передаёт человеческую психологию – именно человеческую, известную нам, в общем-то, и без того, не сверхчеловеческую / иночеловеческую, рассмотрению которой, казалось бы, призвано служить лежащее в основе романа фантастическое допущение: в земной жизни участвуют, корректируя происходящее, сверчеловеческие существа. Автор заимствует, видоизменяя их под свои актуальные надобности, элементы больших мифологий — собственно, почти единственно христианской: действующие у него под человеческими личинами ангелы, херувимы, престолы (с их предельно неясной у Сальникова иерархией), а также вполне дружественные им (и не очень-то от них отличимые) бесы и черти — все сплошь оттуда. Из обширной алхимической традиции автор заимствует гомункулов (видоизменяя их смыслы и устройство, согласно собственному произволу, едва ли не радикально: в частности, в его мире гомункулов никто не изготавливает искусственно. Зато они непременно сопровождают так называемых оккульттрегеров и тем самым вообще делают возможной их оккульттегерскую практику. Обращается он и к (пост)мифологиям малым, властным над нынешними умами (где-то на страницах книги мелькают, единожды помянутые, дементоры из Джоан Роулинг). Из многих традиций сразу, без внятных отсылок к какой бы то ни было конкретной, Сальников берёт идею реинкарнации, причём, что самое интересное, прижизненной: существам, подхватившим в XXI столетии в качестве своего названия словцо «оккульттрегеры» (в иные века у них, по всей вероятности, были другие обозначения), ради того, чтобы перевоплотиться, нет нужды умирать, тем более, что они, при сохранении определённых условий, бессмертны. (Вот и сюжет, – глубоко вторичный, инструментальный по отношению ко всей демонологии, которую автору чувствуется важным выговорить; вторичный настолько, что настоящее его развитие начинается во второй половине повествования: у оккульттрегера Прасковьи, претерпевающей очередные свои перевоплощения в 2019 году в городке на Урале, отнимают гомункула – лишая её тем самым возможности быть оккульттрегером. Она его разыскивает и возвращает. На этой кристаллической решётке осаждается много всего.)

В целом получается из пушек по воробьям: весь этот многосоставный инструментарий не усложняет видения ни мира, ни социума, скорее даже заметно это видение упрощает; отбирает у него метафизическую глубину. Более того, при этом размывается такая коренная, держащая на себе все без исключения мифологии мирообразующая оппозиция, как противостояние Добра и Зла. И уже совершенно отказывается автор от их христианских персонификаций — от Бога и Сатаны (то есть: мифологическую периферию христианства он берёт, к религиозной сердцевине даже не прикасается; так и хочется сказать — и правильно делает). Их там нет вообще, даже на уровне упоминаний, в результате чего вся демоно- и ангелологическая конструкция в романе напоминает курицу с отрезанной головой, которая, прежде чем упасть, ещё как-то бегает по кругу. То есть: Творца точно нет, а вот совсем обойтись без второго Лица Троицы — при активном-то востребовании христианского материала — всё-таки не получилось. Он мелькает беглым упоминанием, не открывая ни Своего настоящего имени, ни Своего лица. Зато автор делает смелое предположение о Его истинной природе (Христос у него – выросший, вопреки обыкновениям, гомункул). Не упраздняя исходной мирообразующей оппозиции, Сальников размывает, сильно ослабляет её.

Мне кажется, автор не использует всех предоставляемых его собственным замыслом богатейших возможностей (самое сильное в этом отношении — очень убедительное, физиологически точное описание воскрешения из мёртвых и пересечений границы жизни и смерти по нескольку раз в обеих направлениях). Бессмертие, многожизние (оккульттегеры с сопутствующими гомункулами перевоплощаются каждые четыре месяца), многообразие исторического опыта, которым обладают его «оккультрегеры» и сопутствующая им потусторонняя публика, умудряется совершенно не сообщить их мировосприятию новых, неожиданных измерений. Этот опыт не укрупняет их и даже не делает их умнее. Он (очень человеческим образом) даже и помнится весьма фрагментарно.

В целом вышел прекрасный реалистический роман, с узнаваемой, убедительно переданной фактурой провинциальной реальности, с виртуозно выстроенным сюжетом, не раз искусно обманывающим типовые читательские ожидания, но чего точно не открывает, так это, увы, новых горизонтов.

Андрей Василевский:

Признаюсь, не ждал слишком многого от этого романа, но разочарован не был. С большим интересом читал. Так сказать, не за деньги. А когда дошел до пространного и неожиданного для меня «Эпилога», совсем понравилось. Финалы — самое трудное, Сальников нашел нетривиальный и убедительный «выход» из романа. Дочитав, подумал: сколько же сил тратят эти существа (демоны, серафимы, оккульттрегеры), чтобы… Что? Чтобы наша общая жизнь была… Какой? А вот такой как она есть. То есть улучшить ее (по Сальникову) невозможно, а ухудшиться, испортиться она может легко (если, конечно, не прикладывать — буквально нечеловеческих — усилий). Такой вот консерватизм. Оккультный.

Глеб Елисеев:

После прочтения этого романа в голове у меня почему-то всплыла старая добрая эпиграмма на «Альтиста Данилова» В. Орлова: «Сюжет романа замесил он с помощью нечистых сил. От демонов ему овация – роман сплошная демон-страция».

В книге А. Сальникова демонов тоже навалом; еще и ведьмы есть, и гомункулы, и даже вечно пьяные херувимы. Но, в отличие от текста В. Орлова, истории о них почему-то не создают впечатления постоянно усложняемого литературного мира и открытия неких новых реальностей. К сожалению, картина Вселенной в «Оккульттрегере» на удивление «плоская», как в советских реалистических романах 70-х гг. ХХ в. Просто в книге А. Сальникова «бытовуха» из жизни обычных людей заменяется бытовыми пробелами условно бессмертной нечисти. Но эта «экзотика в деталях» не уменьшает и не меняет общего ощущения – «неизбывный быт в неподвижном и неменяющемся мире».

Чувство «вязкости окружающего» дополнительно усугубляет и утомительное многословие автора. Возможно, это нарочитый прием, дополнительно воздействующий на читателя, и тогда он безусловно работает. Только стоит ли тратить время на книгу, чтение которой вызывает ассоциации с медленным передвижением по лесному болоту – это большой вопрос.

Ирина Епифанова:

Поначалу несколько мешало читать очевидное (и явно намеренное) сходство с «Альтистом Даниловым». По мере чтения это ощущение, впрочем, сгладилось и на смену его пришло другое: близости и узнавания. Это донельзя личное и субъективное ощущение, конечно, но, читая Сальникова, я жалею, что не я это написала. Потому что, если б умела, написала бы как-то. Все тщательно подмечаемые им бытовые детали — те же, на какие и я бы обращала внимание. Все его описания, на мой вкус, алмазно точны.

Мир описанного Сальниковым городка, помимо людей, населён сверхъестественными существами. И если ангелов похожих (пьющих, неприятных, жёлчных, да что там говорить, довольно мерзотных типов, вовсе не похожих на некие горние сущности) я уже где-то видела, да вот хотя бы в стареньком фильме «Майкл» с Траволтой. То концепция чертей здесь довольно интересная: они не творят зла, даже наоборот, зачастую стремятся помогать. Но они настолько совершенны и всё у них в жизни настолько распрекрасно (и выглядят всегда свеженькими, и одеты с иголочки, и во всех сферах всё ладится), что они просто самой своей безупречностью бесят людей и провоцируют их на худшее. Помимо этих двух «рас», есть ещё и чуть менее понятные оккульттрегеры. Совместно с ангелами и чертями они стоят на страже целостности реальности, уничтожая всяческую энтропию, мистические глюки и баги, вредящие людям и именуемые в романе «муть». А уничтожают они её методом так назывемого «переосмысления», придумывая этой прущей откуда-то из иного мира ереси и ахинее понятные, земные объяснения и тем самым обезвреживая её.

Главная героиня, Прасковья, как раз и есть оккульттрегер. Выглядит она как 25-летняя молодая мать с ребёнком-младшешкольником, но самой ей на самом деле она намного старши, живут оккульттрегеры не одну сотню лет, просто время от времени обновляются, «линяют». А тот, кто выглядит как ребёнок, это гомункул, вечный спутник и помощник оккульттрегеров, ещё менее понятное существо, не то ходячий пауэрбанк, не то хранилище информации, не то пульт дистанционного управления.

Прасковья борется в своем и окрестных городках с мутью при помощи знакомых ангелов и демонов, а мы понимаем, что все эти высшие и низшие сущности, по сути, те же люди. Мысль не новая, встречавшаяся и у того же Орлова, и в «Дозорах». Но мир Сальникова такой обаятельно депрессивный, такой щемяще знакомый, что ему уже, кажется, и не нужны оправдания из серии «почему это хорошо, хотя где-то когда-то похожее уже было».

Вадим Нестеров:

А вот это хорошо.

Сальников – самое бесспорное открытие в русской литературе последнего десятилетия, наличие таланта у уральского прозаика не отрицают даже недоброжелатели. При этом с Сальниковым случилось самое страшное, что только может случиться в отечественном литературном сообществе – он очень мощно стартовал.

«Петровы в гриппе» реально стали открытием и свежим воздухом. Как следствие – с автором все носятся, пытаясь залюбить его до смерти, и с 2018 года ждут от него новых «Петровых в гриппе». Новые книги писатель выпускает регулярно, но все какие-то… Не новые, короче. Но при этом – хорошие, что примиряет.

«Оккульттрегера» тоже не объявят «Мертвыми душами» народившегося Гоголя, никто не скажет: «Наконец-таки Сальников прыгнул выше головы».

Но роман при этом хорош, несмотря на избитый заход: ангелы и демоны живут среди нас, переложенные оккульттрегерами – своеобразным связующим звеном между людьми, бесами и херувимами. При этом никакого треснувшего напополам мира с дымящим разломом нет, разнообразное воинство не воюет, а, скорее, совместно выживает.

Ангелы в большинстве своем синячат и бомжуют, ибо что еще можно делать в нашем мире ангелам, бесы внешним видом и финансовым преуспеванием вызывают у людишек зависть, а оккульттрегерши – они исключительно женского пола – разруливают возникающие проблемы и поддерживают гомеостатическое равновесие.

С одной из таких не очень серьезных, но неприятных проблем – нанятые отморозки убили подругу и коллегу главной героини, оккультрегершу Наташу – книга и начинается. А это значит, что последнему оставшемуся в городке оккультрейгеру Прасковье Головняковой – прошу любить и жаловать — надо идти на поклон к сильно пьющему херувиму Сереже («что ни рожа – то Сирожа»), а он за просто так ничего не сделает… Хорошо еще – стоят новогодние длинные выходные, плюс непрошенным Ватсоном рядом трется подруга, демон и видеоблогер Надя…

Параллели с «Альтистом Даниловым» и «Ночным дозором» в перепевке для интеллектуальной прозы напрашиваются и потому автором филигранно обстебываются.

Автор вообще умеет и периодически жжот – то глаголом, то ненатужным остроумием, то среднерусской тоской.

Хорошая книга от плохой отличается в общем-то немногим – умением автора подмечать неочевидное, рассказывать небанальное и иногда запариваться нерешаемыми вопросами. Ибо нет ничего страшнее автора, имеющего твердые убеждения и непоколебимое понимание происходящего.

Вот за эти три умения Сальникову прощаешь многое – и чрезмерную говорливость, и неумение держать сюжет на длинных дистанциях (книжка в общем-то закончилась с новогодними выходными, дальше автор больше дурака валял, хоть и очень старался) и скомканный – не слитый, а именно скомканный – финал, причем с ненужной вишенкой.

Ну и главное, что меня купило – «Оккульттрегер», пожалуй, первый роман Сальникова, где в финале явственно брезжит светлое пятно.

Добро, Борисович, инда еще побредем.

Екатерина Писарева:

Алексея Сальникова люблю давно и нежно, начиная еще с его «Петровых в гриппе и вокруг него». Он пишет о русской реальности и русской хтони виртуозно, раскладывая нашу жизнь по нотам. Магический реализм Сальникова знакомо окутывает читателя, погружая его в камерный мир уральского городка, мир оккульттрегерки Прасковьи Головняковой и ее сына-гомункула. И вроде бы с текстом все хорошо, ровно, но он такой освоенный и знакомый, что не получается удивиться.


Статья написана 9 августа 2023 г. 10:14

Дмитрий Данилов. Саша, привет! – М.: АСТ, 2021

Отзывы жюри

Ольга Балла:

Я бы сказала, что роман Дмитрия Данилова (умудряющийся быть одновременно кинематографичным — почти сценарий или даже совсем он; описания скудны до аскетичности — сказано ровно столько, сколько нужно, чтобы выстроить съёмку, которая уже практически пошагово расписана — и при этом очень точны, — и психологичным) — если и фантастика, то в минимальной степени (это сильнее всего и действует). Скорее, это увеличительное, усиливающее стекло, поднесённое к реальности, в силу чего некоторые её (правда, решающие) черты делаются более резкими. Да и фантастическое допущение у Данилова, в сущности, не столь уж велико. Самое фантастичное тут, кажется, — даже не пулемёт, который в непредсказуемый день незаметно расстреливает осуждённого (и уж подавно не то, за что в этой версии реальности положена смертная казнь, — мало ли за что могут погубить и в нашей с вами), а без малейших сбоев работающий государственный механизм да редкостный комфорт, созданный для смертников в Комбинате «в порядке национального проекта гуманизации правоохранительной системы». Забота, так сказать, о клиентах.

Роман может быть прочитан как памфлет, социальная сатира на бездушную бюрократическую машину, убивающую, не задумываясь о том, что она делает, ничего личного — «Кто на смертную? Вы? Заходите. <…> Давайте, что там у вас» (была бы сатира, если бы было смешно. Но не смешно совсем, скорее горько), как социальная же притча, как антиутопия. Но это был бы только наиболее поверхностный уровень его прочтения (хотя этот момент тут тоже есть). Притча — может быть, только не (совсем) социальная, — глубже. (В качестве ближайших аналогов даниловского текста первым идёт на ум Кафка, — в основном из-за сочетания невозмутимо-ровной интонации и невместимости происходящего в человеческое восприятие. Но эта аналогия хромает: Кафка не психологичен, он работает с архетипами. Данилов — во-первых, тончайший психолог, во-вторых, показанная им реальность — наша, родимая точна фотографически, со всеми предметными, речевыми, антропологическими подробностями.

Итак, притча — об уделе человеческом как таковом, о реальности как таковой, которой нет до человека с его единственностью никакого дела, и о поведении перед лицом неотменимого. Неотменимое — и совершенно бесчеловечное — может быть воплощено, например, в законах государства (так напоминающего хорошо знакомое нам, что почти-почти узнаваемого. Чуть-чуть альтернативная история). В них оно тут для наглядности и воплощено, но это, в сущности, опционально (а ситуация — универсальна). Тут шире: о том, что и как человек делает, когда не может сделать ничего, даже если очень хочет изменить происходящее, даже если совершенно уверен. что всё должно быть иначе.

Открывает ли этот роман новые горизонты? — Скорее, позволяет отчётливее обыкновенного рассмотреть старые, как мир. Но это один из самых сильных текстов, представленных на конкурс (в моих глазах сильнейший его конкурент — роман Замировской, который действительно фантастичен и новые горизонты в самом деле открывает, — право, пока не могу решить, кому из них отдать предпочтение).

Андрей Василевский:

Трудно мне здесь говорить о романе, журнальный вариант которого как раз и был опубликован в редактируемом мной издании. В «Новом мире» печатались все крупные прозаические произведения Данилова, все пьесы, некоторые стихи. Сейчас Данилов — автор востребованный, дважды экранизированный, даже заласканный. Поэтому скажу так: если он вдруг станет лауреатом в этом сезоне «Новых горизонтов», то 1) нужно ли это Данилову? 2) нужно ли это премии? Не знаю.

Глеб Елисеев:

Плох тот постмодернист, который не мечтает стать Кафкой. Или Набоковым. А лучше и тем, и другим вместе. «Взболтать и смешать». Иное дело, что результаты подобно «взбалтывания» оказываются обычно весьма спорными.

Вот и Д. Данилов решил смешать и объединить в одной книге «Процесс» и «Приглашение на казнь». Да еще и под видом «киносценария для чтения» (потому что вряд ли даже самый ярый сторонник «арт-хауса» среди продюсеров даст деньги на столь плохо подходящий для воплощения на экране текст). Но в итоговом воплощении мы в очередной раз столкнулись с бесконечным «повторением пройденного» – опять перед нами некая параллельная реальность (действие книги развивается в «Российской республике»); опять перед нами абсурдные законы и бездушная бюрократия; опять мы видим бессилие одного человека перед давлением безличной государственной массы. И хотя заканчивается текст Д. Данилова более двусмысленно, чем однозначный финал «Процесса», вторичность его по отношению к кафкианским идеям и подходам все равно видна. Стоило ли автору тратить время и силы на создание очередной «вариации на тему» – сомневаюсь.

И, кстати, Саша – это не мужик. Это – пулемет.

Ирина Епифанова:

Антиутопия-лайт от автора пьесы «Человек из Подольска».

Приставка «лайт» тут не чтобы пожурить за легковесность, а скорее чтобы подчеркнуть очень незначительное отличие описанного мира от нашего.

В мире романа вводят смертную казнь за преступления в сфере экономики и нравственности, притом что за убийства и грабежи — нет. Главный герой книги, филолог и преподаватель Сергей, как раз и оказывается осуждён за преступление против нравственности — связь со студенткой, не достигшей 21 года, обоюдно добровольную.

Работа судебной и пенитенциарной системы изображена предельно буднично и механистично. Подсудимый приходит в суд, напоминающий МФЦ, берёт талончик, ему зачитывают приговор и выдают направление в так называемый Комбинат, где осуществляется казнь. Это что-то вроде пансионата, где человек живёт на полном государственном обеспечении и в относительном комфорте до тех пор, пока его не расстреляют. А случиться это может и через пару дней, и через много лет. В коридоре, ведущем на ежедневную прогулку, висит автоматический пулемёт, который охранники называют Сашей, и однажды он должен сработать.

И Сергей постепенно проходит все эти классические стадии, отрицание-гнев-торг. Из-за минимальности фантдопущения и всё усугубляющейся абсурдизации действительности шкуру героя очень легко примерить на себя, оттого ему отчаянно сопереживаешь.

Авторский почерк тут, в целом, тот же, что и в «Человеке из Подольска»: нарочито простой язык, лаконичный сюжет, небольшой объём текста. То же ощущение нарастающего гротеска, та же горькая сатира. Но если в «Человеке» автор оказался заложником своего стиля: задумка хороша, а дальше эксплуатируется один и тот же приём, который в какой-то момент уже надоедает и попытки нагнетания абсурда вызывают только скуку, то здесь он вполне выдержал накал до самого финала.

Вадим Нестеров:

Главного героя этой книжки зовут Сережей, а Саша – это пулемет, который однажды застрелит Сережу.

Но это не точно.

Что же собой представляет «книга года» (официальный титул, между прочим, в сентябре 2022-го роман «Саша, привет!» получил премию «Книга года»)?

Близкое будущее. В стране под названием Российская республика введен режим Общей Гуманизации, в рамках которого возвращена смертная казнь. Но, во-первых, высшую меру дают только за преступления в сфере морали и экономические преступления (за убийства или изнасилование, например – нет), а во-вторых, режим смертной казни очень гуманный. Осужденные живут на полном пансионе, как в трехзвездочном отеле — с интернетом, соцсетями и дистанционным преподаванием в «Зуме».

Единственное отличие – на прогулку они выходят через Красный коридор, где под потолком висит Саша – выкрашенный в белый цвет пулемет, которым управляет генератор случайных числе. Однажды он выстрелит Сереже в спину и разнесет его на клочки за долю секунды – никто и почувствовать ничего не успеет, очень гуманно. Никто не знает – когда. Может, завтра, а может – через тридцать лет.

«Вышку» Сережа, в миру – старший преподаватель университета, получил за то, что по согласию переспал с 20-летней студенткой, хотя возраст совершеннолетия повысили до 21 года.

В общем, сбылась вековечная мечта оппозиционной гуманитарной интеллигенции — ее все-таки выведут расстрелять в кальсонах за баню, причем за реально совершаемое преступление.

Если вы ждете что-нибудь серьезное в стиле «Приглашения на казнь», «Процесса» или «Заводного апельсина» — вытрите мытую шею. Книга написана вот таким примерно языком:

«Серёжа подходит к подъезду, прикладывает к круглой штучке на железной двери круглую штучку на связке своих ключей, раздаётся писк, Серёжа открывает дверь, входит в подъезд, здравствуйте, Наталья Семёновна, Наталья Семёновна величественно кивает, Серёжа идёт к лифту, вызывает лифт, ждёт, лифт подъезжает, Серёжа входит в лифт, нажимает кнопку своего этажа, лифт начинает движение.

Лифт движется долго, долго, очень долго.

Лифт движется, движется.

Лифт всё движется, Серёжа неподвижно находится в лифте.

Лифт приезжает на нужный Серёже этаж.

Серёжа покидает лифт, возится с ключами, открывает дверь.

Серёжа входит в квартиру».

При этом автор вовсе не прост, и пресловутой «повесточкой» и «Рашкой-говняшкой» достоинства книги отнюдь не исчерпываются.

Современную творческую интеллигенцию он любит ничуть не больше, чем современную государственную машину, а современным кунг-фу – словесным глумлением — владеет мастерски.

Очень похоже, что Данилов сам немало поржал над теми критиками, что приняли его обличительный пафос за чистую монету. Потому как фейсбучную московскую интеллигенцию он тоже троллит совершенно невозбранно, пользуясь тем, что у тех в последнее время с юмором – полный ахтунг. Троллит, надо сказать, по всем позициям – от сетевых дискуссий до литературных премий.

Проблема, в общем-то, только одна: глум, как и любое гольное отрицание, бесплоден. На пост в Фейсбуке его хватает, на книжку – нет.

И в ноль слитый финал – о чем автор сообщил первым – лучшее тому доказательство.

Екатерина Писарева:

Антиутопия «Саша, привет!» – это, бесспорно, книга 2022 года. Ее уже признали лучшим романом этого сезона премии «Книга года» и «Ясная Поляна», она же вошла в шорт-лист «Большой книги» и – заслуженно! – «Новых горизонтов».

Начнем с того, что это очень своевременная книга, которая не могла появиться в других реалиях. Философский «Процесс» Кафки писался во время Первой мировой войны, «Саша, привет!» Данилова – стал предвестником всего того, что мы наблюдаем весь этот год. Всё в этом романе знакомо и привычно: и безумие правосудия, и абсурд происходящего, и безвыходность ситуации, и жуткие последствия общественной гуманизации.

По сюжету главный герой Сергей оказывается осужденным за аморальное преступление, карающееся смертной казнью. И это вовсе не убийство, не хищения в особо крупных размерах, не борьба с действующей властью и не подрыв государственного строя – герой-преподаватель попросту переспал со своей студенткой. И нет, дело тут не в харассменте, не во властной иерархии и не в девиантных отклонениях, а в том, что в альтернативном мире Данилова запрещен любой сексуальный контакт с лицами, не достигшими 21 года.

Красавице-студентке, к ужасу героя, оказывается всего 20, и власти наказывают его по всей строгости закона. Все доведено до автоматизма – и рассмотрение дела, и судебный вердикт, и исполнение наказания. Что интересно, никто не будет гоняться за героем, да и у него нет даже мысли о том, что можно ослушаться – он покорно идет на свою Голгофу. И окружающие вроде как понимают абсурд ситуации, и сочувствуют герою, но в то же время принимают правила игры. И если в «Бесчестии» Кутзее от героя отказывается вся общественность, то здесь многие воспринимают нарушителя как беднягу, которому не повезло. Ни о каком реальном сострадании речи не идет – единственное, что волнует людей – как будет происходить казнь и когда он умрет.

Смертная казнь в мире Данилова – тот еще перформанс. Начнем с того, что после оглашения вердикта Сергей переезжает в Комбинат – заведение для смертников. Каждый день он должен будет выходить на прогулку в сопровождении конвоира по специальной дорожке – прямо напротив нее расположено дуло автомата. Никто не знает, когда смертный приговор будет приведен в действие – героя могут расстрелять сразу же или не расстрелять до глубокой старости. В томительном ожидании казни будут проходить будни героя, общающегося с работниками Комбината и духовными представителями разных конфессий.

Фирменный стиль автора не спутать ни с кем, драматургическое начало прослеживается во всех прозаических текстах Данилова. Диалоги в романе написаны живо и кинематографично – о том, что из текста с легкостью можно сделать киносценарий автор пишет прямо, без экивоков. Да и вообще намекает на то, что все мы живем в своем абсурдном фильме. Думаю, если в этом сезоне «Новых горизонтов» потребуется назвать претендента на победу в кинопитчинге, все члены жюри единогласно проголосуют за Данилова. Впрочем, увидим.





  Подписка

Количество подписчиков: 628

⇑ Наверх