Журнал «Вопросы литературы» №4 1961 г., стр. 142-153

Рубрика — "Литературная учеба". «КАК МЫ ПИШЕМ»

Печатая беседу с И. Ефремовым, мы продолжаем публикацию ответов известных советских писателей на анкету нашего журнала.

Меня попросили рассказать о своем творческом опыте, о некоторых особенностях научной фантастики — жанра, в котором я работаю. Попытаюсь сделать это на нескольких конкретных примерах, связанных главным образом с «Туманностью Андромеды».

Дело в том, что работа над последним романом, в котором была сделана попытка изобразить людей далекого будущего, наметив в связи с этим ряд социальных и научных проблем, оказалась для меня особенно трудной, сложной. И большинство трудностей шло, на мой взгляд, от специфики самого фантастического романа...

Но сначала несколько слов о том, как я сделался писателем-фантастом.

***

В литературу приходят по-разному. Поэтов, как мне кажется, увлекает прежде всего сила и образность самого слова, его изобразительная, музыкальная сторона. Драматурга и прозаика, вероятно, приводит к литературе стремление запечатлеть психологический, душевный облик человека, интересные характеры, сложные жизненные конфликты, подмеченные в действительности...

Меня же привела в литературу совсем иная «внутренняя пружина». Я пришел сюда от науки — научных проблем, гипотез, которые волновали меня. Существует понятие «интуиция ученого». Вы — ученый. Вас волнует какая-то проблема, о которой вы постоянно думаете. Наконец, вы находите разгадку, объяснение тому, что вас занимало. Но ведь надо еще найти аргументы, факты, чтобы все это обосновать. И тогда вы идете от вершины к исходной точке — обратным путем. Но бывает и так, что для доказательства недостает фактов, и вы не можете четко обозначить весь путь, весь ход вашей мысли. В таком случае остается только отложить свою гипотезу «в долгий ящик» в надежде, что когда-нибудь будут найдены, наконец, недостающие факты.

Именно сознание в такие моменты своего бессилия как ученого и натолкнуло меня на мысль, что писатель-фантаст обладает здесь целым рядом преимуществ. Если фантаста озарила какая-то идея, он может написать рассказ или роман, представив самую дерзкую гипотезу как существующую реальность. Желание как-то обосновать и утвердить дорогую для меня мысль и явилось «внутренней пружиной», которая привела меня к литературному творчеству.

«Пять румбов» — первый свой сборник научно-фантастических рассказов («рассказов о необыкновенном», как они назывались в подзаголовке) — я написал в конце войны, когда болезнь надолго вывела меня из строя, и я решил, наконец, осуществить давнее намерение — изложить несколько своих гипотетических научных идей в форме коротких новелл. Рассказы были написаны «на стыке» приключений и фантастики, так как тогда я признавал в литературе только динамику, сюжет.

В основу этих произведений я положил ряд гипотез, которые занимали меня как ученого. Например, рассказ «Алмазная труба». Для меня было совершенно ясно, что структуры Южно-Африканского и Средне-Сибирского плоскогорий одинаковы, что даже геологические разломы земной коры у них одного и того же характера. Следственно, если там — в Южной Африке — есть кимберлитовые трубки, то они есть (должны быть) и у нас, в Сибири. Но доказать всего этого я, разумеется, не мог. Я просто был убежден в этом и как геолог-исследователь, не раз бродивший в тех местах, и как геолог-теоретик. Я и попытался изложить все это в одном из первых своих рассказов, в котором геологи находят на севере Сибири богатое месторождение алмазов. Рассказ полюбился геологам. Некоторые из них потом признавались мне, что носили книжку в своих полевых сумках, заразившись самой ее идеей. Через несколько лет ко мне пришел один приятель-геолог и положил на мой письменный стол (за ним и была написана «Алмазная труба») несколько алмазов, найденных почти при тех же обстоятельствах, которые упоминаются мной.

Или еще пример. В издательском предисловии к моему первому сборнику можно прочесть, что в центре Сибири не существует пещеры с рисунками первобытного человека, изображающими древних зверей тропических широт, что все это чистейший авторский вымысел (имелся в виду мой рассказ «Голец Подлунный», в котором совершается подобное открытие). Однако недавние находки в Каповой пещере на реке Белой почти дословно подтвердили гипотезу рассказа. В Каповой пещере обнаружены рисунки с изображением слонов, саблезубых тигров и т. п.

Я вовсе не хочу указать, что обладаю каким-то сверхъестественным даром «предвидения». Просто мне хочется отчетливее пояснить, что именно своеобразная поэзия науки, романтика смелого научного поиска, дерзания руководили мной в моих первых литературных опытах. Должен признаться, что, написав эти рассказы, я вначале и не помышлял всерьез о литературной профессии. Но случилось так, что «рассказы о необыкновенном» прочитал А. Толстой (это было за несколько недель до его смерти, когда писатель уже лежал в больнице). Рассказы Толстому понравились. Особенно помнится, при встрече со мной он одобрительно отозвался о той «правдоподобности необычайного», которую он почувствовал в них. Встреча с автором «Аэлиты» и «Петра Первого», писателем, которого я так любил и который серьезно оценил мои первые опыты, поддерживала меня в дальнейшей работе. Я стал и дальше пробовать свои силы в этом трудном, но увлекательном жанре — научной фантастике.

***

Мысль о полете человека в космос, на иные галактики, занимала меня давно, задолго до, того, как первый советский спутник вышел на свою орбиту, показав всему миру реальность давней человеческой мечты о путешествии на другие миры и планеты. Однако более реальные очертания эта мысль обрела примерно лет десять назад. Я тогда прочел подряд десятка полтора-два романов современных западных, главным образом американских, фантастов. После этого у меня возникло отчетливое и настойчивое желание дать свою концепцию, свое художественное изображение будущего, противоположное трактовке этих книг, философски и социологически несостоятельных.

Таким образом, подтолкнули меня к осуществлению давнего замысла побуждения чисто полемические. Всей этой фантастике, проникнутой мотивами гибели человечества в результате опустошительной борьбы миров или идеями защиты капитализма, охватившего будто бы всю Галактику на сотни тысяч лет, я хотел противопоставить мысль о дружеском контакте между различными космическими цивилизациями. Так родилась и созрела тема «Великого Кольца» (как я намеревался вначале назвать роман). Но постепенно в процессе работы над книгой главным объектом изображения сделался человек будущего. Я почувствовал, что не могу перебросить мост к другим галактикам, пока сам не пойму, каким же станет завтрашний человек Земли, каковы будут его помыслы, стремления, идеалы. Может быть, поэтому первоначальное, слишком обязывающее заглавие как-то само собой отодвинулось и на его место явилось другое, более подходящее «Туманность Андромеды». Оно тоже символизировало тот межгалактический контакт, мысль о котором была мне так дорога, но давало больший простор, не связывало меня.

Должен сказать, что в этом романе я впервые сосредоточил главное внимание на человеке, на характерах своих героев. В первых рассказах меня занимали только сами научные гипотезы, положенные в их основу, и динамика, действие, приключения. Я с детства интересовался приключенческими произведениями, и когда сам занялся литературной, то считал, что в своих рассказах основным должен сделать действие, динамику и фон, достаточно экзотический, отобранный из окружающей нас природы в каких-то редких, случайных комбинациях (у меня, как ученого и путешественника, были для, этого богатые возможности). В первых рассказах главный упор делался на необыкновенное в природе, сам же человек казался мне вполне обыкновенным. Пожалуй, только в некоторых из них — как «Катти-Сарк», «Путями старых горняков» — я заинтересовался необыкновенным человеческим умением. Именно эта линия получила своё дальнейшее развитие в романе «На краю Ойкумены», где я впервые обратился к сложной для меня фигуре художника-эллина, а затем в «Звездных кораблях», в которых вплотную затрагивались вопросы творческого труда ученого и пришлось более серьезно размышлять над психологией, внутренним миром героев.

Читая переводную фантастику, я как в кривом зеркале увидел собственные просчеты, убедился на наглядных примерах, чем грозит писателю отказ от изображения характеров, уход в «чистую сюжетику». Фантастика превращается в таком случае в бездумное — развлекательство. Я окончательно понял, что в новом романе главное место должен занять человек, а фантастика будет лишь «фоном» для постановки социальных и философских проблем. И тут передо мной встал целый ряд вопросов, в которых надо было самому как следует разобраться, прежде чем садиться писать...

***

Еще в пору занятий наукой я выработал в себе привычку фиксировать те проблемы и гипотезы, которые занимали, волновали меня. У меня существовали специальные блокноты, которые я в шутку называл «премудрыми тетрадями». В них делались различные пометки, наброски для памяти.

Когда появился интерес к литературе, круг вопросов, занимавших меня, естественно, расширился, что сказалось и на характере моих записей: они стали более подробными. Если раньше одной «премудрой тетради» мне хватало на несколько лет, то теперь я исписывал их две-три за год. Я заносил в них литературные идеи, но не просто «голую мысль», а ряд деталей, фактов, сведений, группировавшихся вокруг какого-то стержня.

Когда, например, я обдумывал «На краю Ойкумены», то брал на заметку множество сведений по истории древней Греции, любопытные подробности, факты об Африке, о культуре Египта и т. п. Где-то я, скажем, вычитал, что цвет воды в Красном море при закате такой-то — заношу в тетрадь. Попадется мне в книге интересная подробность: у древних греков бранным считалось выражение: «Пошел к воронам!», соответствующее современному: «Иди к черту!», — беру его на заметку. Из специальной, справочной литературы я старался извлечь разные интересные сведения. Но использовал я их в своих книгах иначе, чем, например, Жюль Верн. Если герои Ж. Верна проходили мимо гигантского баобаба, то автор прямо принимался описывать его высоту, сообщал, каков обхват ствола и т. п. Мне же казалось, что более важно выделить в том же дереве какую-то конкретную деталь, которая поможет лучше, выразительнее охарактеризовать среду, всю обстановку, окружающую героя. Моей главной задачей было воссоздать реальный мир в зримых деталях, не прибегая к популяризации и описательству. Другое дело, что мне, может быть, не всегда удавалось удачно разрешить эту задачу.

Особенно много записей появилось в моих «премудрых тетрадях», когда обдумывалась «Туманность Андромеды». Меня интересовали вопросы передовой современной науки самого широкого профиля и преимущественно тех отраслей, которые я знал хуже: физики, химии, медицины и т. п. Несколько лет я внимательно следил за всем, что в этих науках происходило. Нужно было понять, над какими вопросами бьется мысль современных биологов, астрономов, физиков....

Когда основной подбор «сырого материала» закончился, наступил следующий этап: из всего этого следовало выбрать наиболее отдаленные, но и самые многообещающие проблемы науки и представить их в книге уже решенными. Это в свою очередь повлекло за собой невольные размышления о том, какими должны быть люди — при таком могуществе разума, знаний.

Мои раздумья над характером человека будущего шли в двух планах. Надо было представить себе и его внешний и внутренний облик. С первым было легче. Я мысленно шел здесь от внешности человека наших дней, представлял себе людей нашего северного Поморья, сибиряков, скандинавов — всех тех, к кому сами жизненные условия предъявляют повышенные требования, закаляя их, воспитывая силу, смелость, решительность. Мне казалось, что человек далекого будущего, занятый напряженным общественно полезным трудом без необходимости переутомляться, сделается еще сильнее, выше, красивее.

Если же говорить о внутреннем мире, то здесь дело обстояло сложнее. Конечно, думалось мне, человек будущего должен быть волевым, смельм, решительным и в то же время свободным от малейших признаков бахвальства, грубости, разнузданности — тех качеств, которые теперь еще «почитаются» некоторыми физически сильными людьми. В коммунистическом обществе любое проявление грубости сделается явлением антисоциальным, а бесстрашие и отвага не перейдут в бесшабашность, безрассудную удаль.

Женщина будущего представлялась, разумеется, абсолютно полноправным членом общества, избавленным от любого ущемления, принижения ее прав. Она будет совершенно вольна и в сфере своих чувств.

И, конечно же, жизнь людей той эпохи окажется заполненной до краев: они все время будут увлечены интересной работой, многообразной интеллектуальной и физической деятельностью. Это избавит их от праздности, от постыднейшей необходимости как-нибудь «убить время». Наоборот — им будет чертовски не хватать времени!..

Словом, передо мной был целый комплекс сложных человеческих проблем, которые приходилось «держать в уме», размышляя над характерами героев романа.

Так появилась еще одна «премудрая тетрадка». В нее заносились предварительное намётки, догадки, мысли о том, какими должны стать в мире грядущего такие человеческие чувства, как ревность, любовь, гнев, дружба. Словом, основные пружины человеческого естества и, разумеется, в неразрывной связи с такими вопросами, как отношение к труду, как чувство долга...

Когда накопилось несколько таких тетрадок, я почувствовал, что могу, уже что-то написать обо всем этом с определенной степенью реальности, то есть без ввода в действие простака, пионера или чудака-профессора, внезапно оказавшихся в обществе будущего. Мне хотелось взглянуть на мир завтрашнего дня не извне, а изнутри. Конечно, целиком это не получилось. Пришлось ввести в число действующих лиц историка — юную Веду Конг — и с ее помощью время от времени совершать путешествия в прошлое. Задача этих «исторических» отступлений — больше подчеркнуть особенности будущей эпохи.

Чтобы герои не получились резонерами, надо было занять их настоящим делом, которое оказалось бы под стать людям коммунистического общества. Самым логичным казалось обратить их помыслы к далеким звездным мирам, «зажечь» их собственной мечтой о контакте с братьями по разуму на иных галактиках. Так появилась в романе и научная база для этого — «биполярная математика», послужившая своего рода «ключом» для «Тибетского опыта» Мвена Маса и Рен Боза.. Они пытаются осуществить дерзкий эксперимент — добиться состояния перехода пространства в антипространство, Как бы перебросить мгновенный «мост» к планете звезды Эпсилон Тукана.

Мысль о контакте между жителями Земли и обитателями других миров — идею «Великого Кольца» — я считаю здесь главной. Это то, что больше всего занимало меня в книге. Вот почему, кстати, я и не стал писать продолжение «Туманности Андромеды», хотя многие читатели просили об этом. Я уже сказал то, ради чего и была написана сама вещь. Конечно, чисто сюжетно ее можно было продолжить: рассказать, например, о дальнейшей судьбе космической экспедиции, которая покидает Землю в самом конце романа. Но для меня это было бы уже не так интересно. Я люблю в книге главную мысль, основную, ведущую ее идею. Правда, в самой «Туманности Андромеды» непосредственный контакт людей Земли с иными галактиками является еще как бы задачей будущего, весьма отдаленной целью, к которой стремятся ее герои. Но мечта об этом присутствует в романе, создает простор для устремлений героев.

Впрочем, мне все же хотелось досказать главную мысль до конца — она не давала мне успокоиться,— и я написал, «не переводя дыхания», рассказ «Сердце Змеи», в котором впервые встречаются звездолеты двух разных галактик.

Мне эта встреча представлялась интересной не только потому, что позволяла показать ряд любопытных моментов в поведении экипажей космических кораблей в такой знаменательный час. Хотелось дать почувствовать читателю, что встреча в космосе разумных существ с далеких миров — не/простая случайность, а своеобразный итог всего их предшествующего пути. Их первый контакт стал возможен, когда обе цивилизации добились колоссальных успехов в развитии науки, техники и — что особенно важно — поднялись на высшую — коммунистическую — ступень общественного развития. Другими словами, встретились не «цивилизованные дикари», которые кладут начало новым вооруженным схваткам в масштабах галактик, а хотя и далеко разбросанные в космосе, но близкие друг другу братья по разуму.

Поэтому если уж говорить о продолжении «Туманности Андромеды», то рассказ «Сердце Змеи» можно назвать своеобразным дополнением к роману.

***

Образ Веды — юного историка — помог мне и как-то естественнее, свободнее провести в романе мысль, тоже отчасти связанную с историей, с прошлым, но которую я считал закономерной для будущего общества, — мысль, что культура его сделается более эмоциональной, чем-то напоминающей культуру эллинов. Из всех предшествующих цивилизаций, на мой взгляд, именно эллины сумели наиболее полно, законченно выразить культ красоты, здорового и прекрасного человеческого тела. Поэтому мне думается, что цивилизация будущего, которая станет, несомненно, еще более эмоциональной, многое возьмет и у древней Эллады. Герои «Туманности Андромеды» перенимают оттуда ряд традиций, давая им новое, более широкое толкование. Таковы подвиги Геркулеса, увлекательные состязания юношей в силе, ловкости, отваге; полный веселья, женской грации, красоты Праздник Пламенных Чаш и т.п.

Человек будущего — это несомненно, человек гармонический. Размышляя над этим, я невольно, столкнулся в романе с проблемами главным образом в плане общественном, социальном. Ведь от воспитания человека во многом зависит и судьба общества в целом. Поэтому здесь большую роль сыграет то разумное, здравое начало, какое внесет сюда само общество.

Мысль о воспитании связана со всем обликом человека будущего, которого я пытаюсь показать в «Туманности Андромеды». И в этом — человеческом — плане мой роман полемизирует с некоторыми вещами Уэллса, особенно с его «Машиной времени», где нарисована пессимистическая картина «затухания» и обмельчания человечества. Конечно, с Уэллсом я не только полемизировал, но и учился у него мастерству, искусству фантастики. В частности, его роман «Люди как боги» (который я ценю у него больше других) явился своего рода «отправной точкой» для «Туманности Андромеды».

Кстати, о влияниях и традициях. Иногда почему-то считают, что фантастика, как жанр более «искусственно-литературный», держится почти исключительно на прямых и косвенных (вольных, и невольных) «перепевах» современными фантастами своих более талантливых предшественников. Конечно, написать фантастический роман, не ставя перед собой никаких серьезных задач, можно, и просто варьируя в разных сочетаниях находки и достижения прежних мастеров этого жанра. Но ведь писатель-фантаст, если он по-настоящему работает в литературе, всегда стремится открыть нечто свое, сказать что-то новое «о времени и о себе». И здесь большую роль играют и жизненный опыт писателя, и его собственные размышления, раздумья о мире, о человеке. Автор фантастического романа, при всей специфике жанра, живет в основном «впечатлениями бытия», и чаще всего исходной точкой его фантазий является какая-то действительная картина, деталь, жизненный случай. Потом уже мысль как бы получает неожиданный «излом», улетает в мир чистой фантазии. Поясню это на примере одного из еще не осуществленных замыслов, расскажу, как возникла у меня идея рассказа «Высокий перекресток».

Года два назад в составе делегации советских ученых мне довелось побывать в Китае. В Нанкинской обсерватории, мне показали бронзовый глобус звездного неба, относящийся к I веку н. э. И что самое интересное: на нем подробнейшим образом нанесены те созвездия, которые можно увидеть только из южного полушария... Это значит, что восточные мореплаватели уже тогда (это в I веке!), столетий эдак за четырнадцать до Магеллана проникли далеко в южные моря… Правда, никаких письменных свидетельств об этом не сохранилось, но глобус ведь существует!.. Словом, подобная штука поразила мое воображение, явилась мысль соединить в одном рассказе далекую историю с последними открытиями в области кибернетики, с исследованиями по механической памяти и т.п. Я представил себе: мозг одного из героев, прямого потомка отважных мореплавателей, хранит память об этом событии. Предание о нем передается из рода в род уже в виде каких-то почти неуловимых смутных полувоспоминаний. Сложным путем, практически еще недоступным науке, удается «записать», эти импульсы, затем «прочесть» их и восстановить вековую историческую загадку.

...Но прежде, чем на бумагу лягут первые слова, первые строчки, я должен до мельчайших подробностей зрительно представить себе ту картину, ту сцену, которую собираюсь описывать. Перед моими глазами как бы должна «ожить» воображаемая кинолента, Только когда на этой киноленте я увижу, словно воочию, все эпизоды будущей книги в определённой последовательности — кадр за кадром,— я могу запечатлеть их на бумаге. И подчас такой период эмоциональной подготовки, когда весь материал, казалось бы, уже собран, продуман, но все никак не пишется, продолжается довольно долго. Особенно затяжным он был при создании «Туманности Андромеды».

Работа никак не спорилась, не двигалась с места. Я начал было отчаиваться: мой «экран» не вспыхивал внутренним светом, «не оживал». Однако подспудная работа воображения, видимо продолжалась. Однажды я почти воочию «увидел» вдруг мертвый, покинутый людьми звездолет, эту маленькую земную песчинку, на чужой далекой планете Тьмы, перед глазами проплыли зловещие силуэты медуз, на миг, как бы выхваченная из мрака, взметнулась крестообразная тень того Нечто, которое чуть было не погубило отважную астролетчицу Низу Крит... «Фильм», таким образом, неожиданно для меня начался с середины, но эти первые, самые яркие кадры дали дальнейший толчок фантазии, работа сдвинулась с места.

Все эпизоды, связанные с пребыванием астронавтов на планете Тьмы, я видел настолько отчетливо, что по временам не успевал записывать. Писалось большими «кусками» по 8—10 страниц. И после этого я не уставил, а, наоборот, испытывал огромное удовлетворение, приток свежих сил. Зато «связки», то есть переходы между отдельными фрагментами, или, как говорят кинематографисты, «монтажными кусками», давались мне с колоссальным трудом. Так, чтобы написать небольшую «связку» — перебросить действие от башенки, в которой звездоплаватели выслеживают смертоносных медуз, к спиралодиску, залетевшему на эту планету-ловушку с другой галактики, мне потребовался целый день! А ведь подобная «связка» занимала всего четверть странички печатного текста. Да и сам текст-то был не бог весть какой. Но тем не менее давался он мне с трудом, так как здесь приходилось «отрываться» от воображаемого кинофильма. А это всегда дается мне значительно труднее.

Чем же вызваны дни вынужденного простоя в работе? Только ли тем, что материал не был еще достаточно освоен, осмыслен до конца? Конечно, и это играло свою роль. Но, мне кажется, что при создании «Туманности Андромеды» я часто сталкивался и с теми специфическими особенностями жанра, которые создают иногда дополнительные трудности для писателя-фантаста. Сам подготовительный период бывает при этом длительнее, сложнее, особенно когда пытаешься представить и как-то осмыслить широкую картину грядущего. Когда, например, я писал свою очерковую книгу «Дорога Ветров» — о поездке советской палеонтологической экспедиции в пустыню Гоби, в которой я принимал участие, — дело обстояло значительно проще. Достаточно мне было просмотреть записи в своих путевых дневниках да еще взглянуть на фотографии, привезенные из Монголии, как все когда-то пережитое там сразу же оживало в памяти. Книга была написана легко и быстро.

Когда же я писал «Туманность Андромеды», приходилось, что называется, ставить себя на другие рельсы. Я работал над романом, находясь «в строгой изоляции»: жил один на даче под Москвой, почти ни с кем в это время не встречался и писал изо дня в день, писал не переставая. Единственное, чем я давал себе какую-то «разрядку», своеобразно стимулируя себя, были наблюдения за звездным небом. Вечерами и по ночам я любил разглядывать звезды в сильный бинокль, разыскивал на небосклоне Туманность Андромеды, а после снова принимался за работу... Для создания подобного романа мне нужна была не только предварительная подготовка в смысле накопления конкретных сведений, не только строгая продуманность всех «частностей», мелочей, но и какая-то психофизическая настроенность, временное «отключение» от повседневности для чисто технического осуществления замысла.

Так и остался у меня в памяти период работы над «Туманностью Андромеды» как время полного уединения, тишины, время, когда передо мной был только письменный стол и звездное небо, как бы придвинувшееся, приблизившееся ко мне.

В такой обстановке мне лучше удавалось находить достоверные, емкие детали иллюзорной действительности. А эти детали помогали создать ощущение правдоподобия, реальности грядущего.

***

Да, реальность, кажущуюся действительность фантастического создают реалистические детали. Такие детали мне самому кажутся счастливыми находками. Когда долго и сосредоточенно думаешь о необычных вещах, такие штрихи подчас как бы сами собой приходят на ум. Например, я как-то прочел о том, что в Центральной Индии существует небольшая народность, которая произошла от смеси монголоидных элементов с классическим индийским типом. Одним из результатов такого смешения были большие (типично индийские), но поставленные косо глаза (ведь монгольские глаза характерны своей узостью, что вызвано приспособлением организма к природным условиям — защитой от яркого солнца и пыли). Такая необычная деталь показалась мне и красивой и оригинальной. Я подумал: а что, если еще укрупнить, увеличить этот штрих? Если сделать глаза действительно огромными? Так из этой детали возник облик «фторных» людей в «Сердце Змеи», с которыми встречается в космосе экспедиция «землян».

В Гоби я видел «черный панцирь», (явление, известное еще под именем «пустынного загара горных пород»), который создает впечатление, что все вокруг сплошь залито смолою на сотни километров. В такие моменты казалось, будто находишься в каком-то царстве смерти. И мне вдруг подумалось, когда я работал над «Туманностью Андромеды» и писал о планете Зирде, которая погибла от повышенной радиации, что Зирда заслуживает именно такого скорбного покрывала. Лучше, конечно, было дать бархатисто-мягкие тона: что-то вроде сплошных зарослей черных маков. Зрительный образ этой картины имел под собой и научную основу.

По специальным отчетам, связанным с изучением последствий атомного взрыва в Хиросиме, я знал, что растения в условиях интенсивной радиации способны давать энергичную и неожиданную мутацию. Так, «на стыке» каких-то зрительных ассоциаций и научных данных родился этот образ мертвой планеты, погибшей от губительных ядерных экспериментов.

Или еще одна деталь. В той же «Туманности Андромеды» отважный астронавт Эрг Hoop, вспоминая о своем детстве, говорит, что родился во время одного космического путешествия, когда ракета, на которой летели его родители, приближалась к системе двойной звезды. Наиболее яркая картина, оставшаяся в памяти Эрга Ноора от тех дней, — это его «первое... небо — черное, с чистыми огоньками немигающих звезд и двумя солнцами невообразимой красоты — ярко-оранжевым и густо-синим». Такая деталь пришла ко мне как будто непроизвольно. Наблюдая в телескоп одну из двойных звезд, я потом размышлял над тем, каковы должны быть там условия освещения. Так возник этот штрих. Впрочем, он должен казаться необычным лишь нам, так как взят из области тех понятий, с которыми мы не сталкиваемся в повседневной жизни. Для героев же «Туманности», астролетчиков, путешествующих по другим планетам, подобная деталь не кажется чем-то из ряда вон выходящим. Поэтому и описывать ее надо без особых эмоций, помня о том, что именно так — спокойно, сдержанно — относятся к рассказу Эрга Ноора его друзья.

Вот почему, кстати, я все время строго слежу за тем, чтобы сохранялась взаимосвязь вещей и явлений, стараюсь не забывать, что одна деталь влечет за собой другую, и важно сохранить эту связь, не разрушить ее. Фантасту особенно противопоказано отрываться от времени и места действия. Только самый бдительный самоконтроль позволяет избегнуть нелепостей.

Вот, к примеру, интересная вещь «Баллада о звездах» Г. Альтова и В. Журавлевой. Но одна сцена в звездолете нарушает цельное впечатление. Герой бреется, бреется самым патриархальным способом — с помощью мыла и помазка, — и авторы еще всячески «обыгрывают» эту деталь. Чепуха — от начала до конца? Уж если сейчас существует электробритва, то, когда люди отправятся к звездам, будут существовать десятки других, более простых и удобных способов бритья... Это, конечно, мелочь, неудачная деталь чисто бытового характера. Но когда пишешь фантастический роман о далёком будущем, надо все время «пришпоривать» себя, держать под-контролем даже мелочи, постоянно подтягивать собственное сознание до уровня людей завтрашнёго дня. И, наоборот, когда обращаешься к прошлому (это я знаю по опыту работы над «Ойкуменой»), приходится сдерживаться, проявлять осторожность иного порядка: размышлять над тем, как могли видеть и представлять окружающий мир древние египтяне. Словом, это две, находящиеся в диалектической связи, наибольшие трудности, с которыми сталкиваешься в процессе творчества, но обе они по своему интересны и увлекательны.

* * *

Фантастика — это путь в неизведанное, «езда в незнаемое», если воспользоваться словами Маяковского. Каждый писатель-фантаст идет здесь ощупью, на свой страх и риск; нащупывая дорогу вперед. Вот почему, когда садишься за новую вещь, когда в машинку вставлен первый лист бумаги, невольно пугает сама перспектива: знаешь, что впереди будут бесконечные белые страницы, мучительные поиски слова. И стараешься оттянуть время, все ходишь и ходишь вокруг машинки. Ведь труднее всего начать — первые две-три страницы. Все думаешь: вот пошел не так, отклонился в сторону, взял фальшивую ноту.

Когда я начал однажды неуверенно набрасывать первый из своих «рассказов о необыкновенном», я и не помышлял тогда, что стану писателем. Но годы шли, и какая-то властная сила все настойчивее влекла меня к письменному столу, и я, преодолевая «сопротивление материала», стремился рассказать читателям о новой интересной гипотезе, новой мысли, мечте, занимавшей меня...

1.

ПИСЬМО ПРОФЕССОРА А. А. ЗВОРЫКИНА [1] В ЦК КПСС

31 июля 1959 г.

ЦК КПСС

За последнее время, в связи с достижениями советской и мировой науки и в особенности в связи с запуском спутников и космических ракет, появилось немало книг и статей научно-фантастического содержания. Особенно много таких произведений печатается в молодежных журналах. В них освещаются не только фантастические предвидения о развитии науки и техники будущего, но и в какой-то мере рисуется общество и люди будущего.

Такое явление вполне закономерно, но оно требует большого внимания. К сожалению, зачастую произведения эти не отвечают задачам коммунистического воспитания.

Большая часть научно-фантастической литературы страдает совершенно недостаточным размахом мечты, отсутствием подлинно научной фантазии. Одна группа литераторов не рискует фантазировать далее вполне зримого завтрашнего дня нашей науки и техники. В других произведениях, напротив, писатели уходят чрезмерно далеко от современности. Они переносят читателя в какой-то надуманный мир, оторванный от истории нашего времени и значительно отличающийся от коммунизма, каким он представляется нам, исходя из учения Маркса, Энгельса и Ленина. Люди этого мира, вспоминая историю Земли, говорят о чем угодно, но не о нашем героическом времени, которое открывает дверь в коммунизм.

В книге И. А. Ефремова «Туманность Андромеды», лучшей из этой серии, герои будущего изучают скифские курганы, черпают вдохновение в мире Древней Эллады, помнят мифологию древних греков и римлян, но не знают имен Маркса и Ленина, не вспоминают народ и поколения, которые своими жизнями, своим вдохновенным трудом создали будущее общество. В новом произведении И. Ефремова «Сердце Змеи» (журнал «Юность», 1959 г., N 1) герои вспоминают «эпоху первого выхода в Космос», но не находят теплых слов об обществе, которое открыло эту дорогу в Космос, утверждая, что наши предки рассматривали эту проблему в плане военных столкновений и военной борьбы.

Фантазия некоторых авторов заводит их так далеко, что на фоне их фантазии бледнеет не только задача строительства коммунизма, но и существование на нашей планете. Один автор в молодежном журнале освещает полет на Андромеду и говорит, что полет туда и обратно потребует 16 лет по часам ракеты, по часам Земли пройдет полтора миллиона лет и, вернувшись, путешественники, может быть, не застанут в «живых» и саму Землю.

Вопросы эти вполне своевременно подняты «Промышленно-экономической газетой» [2]. Десятки писем, получаемых редакцией, свидетельствуют о совершенно ложном толковании произведения И. А. Ефремова. Назовем только два примера. Еще в 1957 г. журнал «Техника – молодежи», непомерно расхваливая «Туманность Андромеды», рекомендовал строить коммунизм по Ефремову [3]. Молодежная газета Белгородского обкома ВЛКСМ «Ленинская смена» в N 29 от 7 марта 1959 года писала: «Книга Ефремова одна из первых, где во всем ослепительном богатстве показано общество будущего». Однако, насколько это общество, изображенное И. А. Ефремовым в «Туманности Андромеды», далеко от коммунизма, показано в статье тт. Воеводина, Зворыкина, Майстрова и Ржонсницкого «Туманность Андромеды», или бедуин перед верблюдом» и в статье А. Антонова «Писатель Ефремов в Академии стохастики».

Известно, какое значение придавал В. И. Ленин мечте и фантастике. Он горячо поддерживал фантастику, но не беспочвенную, уводящую от борьбы за коммунизм, а увлекательную фантастику, открывающую перспективы развития науки и техники.

Научно-фантастическая литература имеет огромное воспитательное значение. Молодежь, увлекаясь ею, воспринимает идеи авторов, и это обязывает, в наше время массового развития этого жанра, устранить уже выявленные недостатки.

Нам казалось бы целесообразным поставить на обсуждение Секретариата ЦК КПСС вопрос о научно-фантастической литературе.

Для этого следовало бы:

1. Создать специальную комиссию из крупных ученых – философов, экономистов, историков, специалистов в области физико-математических, астрономических и технических наук, поручив ей глубоко изучить вышедшую за последние годы научно-фантастическую литературу и представить свои соображения в ЦК КПСС.

2. Поручить ЦК ВЛКСМ совместно с редакциями газет «Промышленно-экономическая газета» и «Литературная газета» и издательством «Молодая гвардия» провести широкий диспут о романе И. А. Ефремова «Туманность Андромеды».

3. Рекомендовать «Промышленно-экономической газете» и «Литературной газете» в ближайшее время опубликовать ряд статей по научно-фантастической литературе и ее задачах, увязывая их с пропагандой учения марксизма-ленинизма о коммунизме.

А. ЗВОРЫКИН.

ЦХСД. Ф. 5. Оп. 36. Д. 92. Лл. 100 – 102.

==============================================================

[1] А. А. Зворыкин – доктор экономических наук, в 1959 году заместитель главного редактора Большой Советской Энциклопедии.

[2] 21 июня 1959 года «Промышленно-экономическая газета» напечатала реплику читателя – экономиста Госплана СССР А. Антонова «Писатель И. Ефремов в «академии стохастики». 19 июля 1959 года там же опубликована статья «Туманность Андромеды», или бедуин перед верблюдом. Еще раз о научно-фантастическом романе», подписанная персональным пенсионером П. Воеводиным, доктором экономических наук А. Зворыкиным, кандидатом философских и физико-математических наук Л. Майстровым, кандидатом технических наук Б. Ржонсницким. Если в первой публикации возражения читателя вызвали «фантазии» Ефремова в основном в области устройства быта общества будущего, то во второй авторы выступили против «общей социальной направленности» романа. В полемику с «Промышленно-экономической газетой» вступила «Литературная газета». Ответом А. Антонову явились «Заметки на полях» – «Где же верблюд?» с протестом против «вульгарных ограничений творческой фантазии» (2 июля 1959 года). В ответ на статью четырех авторов 29 августа 1959 года газета напечатала письмо в редакцию астрофизика, академика АН СССР, президента АН Армянской ССР В. Амбарцумяна «Критический туман вокруг «Туманности Андромеды» и редакционную статью «Несправедливые обвинения. Ответ «Промышленно-экономической газете».

Отголоски этой полемики см. также: «Литература и жизнь», 28 октября 1959 года; «Москва», 1960, N 2; «Политическое самообразование», 1960, N 8.

[3] В журнале «Техника – молодежи» за 1957 год (N 1 – 6, 8, 9, 11) впервые был напечатан сокращенный вариант романа. Видимо, раздражение автора письма вызвало краткое предисловие редакции: «Уже в течение многих лет Иван Антонович Ефремов заслуженно считается одним из любимых писателей нашей молодежи. Ученый-палеонтолог, он известен в науке с 1927 года рядом оригинальных и ценных работ. В 1942 г. И. А. Ефремов написал семь своих первых рассказов, среди которых такие известные, как «Встреча над Тускаророй» и «Озеро Горных Духов».

С этого времени крупный ученый стал известен и как талантливый писатель. Роман «Туманность Андромеды», который мы начали печатать, является новым произведением И.А.Ефремова, показывающим молодежи жизнь далекого будущего, его высокую технику и новые взаимоотношения людей» (N 1, с. 27).

2.

ЗАПИСКА ОТДЕЛА КУЛЬТУРЫ ЦК КПСС

7 сентября 1959 г.

ЦК КПСС

Профессор А. Зворыкин (Москва) высказывает критические замечания по поводу идейно-художественных недостатков, имеющихся в недавно опубликованных произведениях научно- фантастического жанра, в том числе лучшем из них – романе И. Ефремова «Туманность Андромеды».

Тов. Зворыкин считает, что значительная часть литературы подобного рода характеризуется отсутствием подлинной научной фантазии; произведениям этого жанра или не хватает размаха мечты, или, наоборот, она уводит далеко от современности. Последнее, по мнению т. Зворыкина, как раз свойственно роману И. Ефремова.

Герои романа знают античную мифологию, поставили памятник изобретателю нового способа сахароварения, но всемирно-исторические события нашего времени, даже такие, как Октябрьская революция, прошли для них бесследно. В романе нет упоминания ни о Марксе, ни о Ленине. Вся история человечества надуманно разделена на эры – Разобщенного Мира, Мирового Воссоединения, Общего труда и Великого Кольца.

Роман «Туманность Андромеды» вышел отдельным изданием в конце 1958 года, в 1959 году переиздан массовым тиражом в серии «Роман-газета». Написанный опытным писателем, роман читается легко, с интересом.

Вместе с тем книга И. Ефремова не свободна от серьезного недостатка. В ней чувствуется отвлеченность фантазии писателя, оторванность от насущных социальных и технических проблем. Автор вводит много надуманных терминов и бессодержательных понятий лишь для того, чтобы подчеркнуть дистанцию между современностью и изображаемой жизнью.

В печати уже появился целый ряд статей о романе. Большинство из них оценивают роман положительно [1], обходя слабые места, и считают заслугой автора даже «космический» гуманизм книги.

Статьи в «Промышленно-экономической газете» останавливаются лишь на недостатках произведения.

Учитывая большое познавательное и воспитательное значение научно-фантастической литературы, особенно для молодежи, необходимо дать всестороннюю и объективную оценку романа «Туманность Андромеды». Особенно важно показать роль фантастики в литературе социалистического реализма, как средства научного предвидения и утверждения коммунистического идеала.

Считаем целесообразным рекомендовать Комиссии по приключенческой и научно-фантастической литературе при Московском отделении Союза писателей провести обсуждение романа И. Ефремова «Туманность Андромеды». Материалы обсуждения опубликовать в «Литературной газете». [2]

Другие предложения т. Зворыкина, в частности о создании комиссии из крупных ученых для изучения состояния научно-фантастической литературы, не могут быть приняты.

Просим согласия.

Зав. Отделом культуры ЦК КПСС Д. ПОЛИКАРПОВ

Инструктор Отдела Н. ГЕЙ.

На документе резолюция: «Согласиться (по Комиссии). М. Суслов, Н. Мухитдинов [3]. 8/9 1959 г.» и помета: «О решении поставлен в известность Секретариат Союза писателей СССР (т. Евгенов) [4]. Автору письма т. Зворыкину дан ответ. Инструктор Отдела культуры Н. Гей. 11.9.59.».

ЦХСД. Ф. 5. Оп. 36. Д. 92. Лл. 103-104.

==============================================================

[1] См. примеч. 2 к документу 1, а также: К.Андреев, Мир завтрашнего дня. – «Новый мир», 1959, N 6; Г.Гуревич, Писатель начинает разговор. – «Знание – сила», 1959, N 7

[2] Такие материалы в «Литературной газете» не обнаружены.

[3] Имеется в виду Комиссия ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международных партийных связей. Член Президиума ЦК КПСС, секретарь ЦК М. А. Суслов был ее председателем, член Президиума ЦК КПСС, секретарь ЦК Н. А. Мухитдинов — членом Комиссии.

[4] С.Е. Евгенов — член Союза писателей СССР, в 1954-1965 годы заместитель председателя комиссии по литературе народов СССР.

3.

ЗАПИСКА КОМИТЕТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СССР В ЦК КПСС

28 сентября 1970 г

Секретно ЦК КПСС

Писателем Ефремовым И. А. в журнале «Молодая гвардия» (№№ 1—4 за 1969 г.) опубликован научно-фантастический роман «Час Быка», который затем с незначительными изменениями был издан отдельной книгой [1].

В романе «Час Быка» Ефремов под видом критики общественного строя на фантастической планете Тормано по существу клевещет на советскую действительность, поскольку, как он сам признается в предисловии, книга «говорит о путях развития грядущего коммунистического общества».

Содержание критических суждений автора отражают следующие выдержки: «Планета населена нашими же людьми, потомками землян, и все процессы её развития аналогичны нашим...»

«...Раз нет выхода для нижних слоев пирамиды (подразумевая общественный строй), она должна быть разрушена!.. Устранение верхушки ничего не решает: на месте убранной сейчас же возникнет новая вершина из нижележащего слоя. У пирамиды надо развалить основание... Кстати, это давняя методика всех подлинных революций. Приспеет время, и пирамида рухнет, но только когда внизу накопятся силы, способные на организацию иного общества...».

«...Под масками новых общественных форм затаилась та же, прежняя капиталистическая сущность угнетения, подавления, эксплуатации, умело прикрытая научно разработанными методами пропаганды, внушения, создания пустых иллюзий».

(Цитируется по журналу «Молодая гвардия».)

О направленности романа свидетельствуют и отклики отдельных читателей: «Вы затронули проблемы, которые | волнуют сегодня всех честных и мыслящих людей. И прежде всего тех, которые остро страдают от несовершенства сегодняшнего уклада жизни...»

«Как они ее напечатали! Что они, ничего не понимают? Это же все человек пишет о нашей советской действительности. Причем ничего не страшась».

Сам Ефремов, по оперативным данным, так оценивает свое произведение: «Ярая книга! Пропитана яростью, которая накопилась у нас. Это удивительно! Я их понять никак не могу. Они рубят сук, на котором сидят...»

В настоящее время роман «Час Быка» продается «на черном рынке» за цену, в 10 раз превышающую официальную стоимость.

Сообщается в порядке информации.

Председатель Комитета Госбезопасности Ю. АНДРОПОВ.

К документу приложена записка с резолюцией М. А. Суслова: «1) Ознакомить секретарей ЦК КПСС, а также тт. Шауро и Яковлева [2]. 2) Обменяться мнениями на Секретариате»; на записке визы секретарей ЦК КПСС П. Н. Демичева, И. В. Капитонова, К. Ф. Катушева, Ф. Д. Кулакова, Б. Н. Пономарева, М. С. Соломенцева, М. А, Суслова, Д. Ф. Устинова.

ЦХСД. Ф. 4. Оп. 20. Д. 791. Лл. 178,179-180.

==============================================================

[1] Роман И. А Ефремова «Час Быка» вышел отдельной книгой в Июле 1970 года в издательстве «Молодая гвардия».

[2] В. Ф. Шауро — заведующий отделом культуры ЦК КПСС; А. Н.Яковлев — заместитель заведующего, отделом пропаганды ЦК КПСС.

4.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ СЕКРЕТАРИАТА ЦК КПСС О РОМАНЕ «ЧАС БЫКА»

12 ноября 1970 г.

Совершенно секретно

№ Ст-114/20с [1]

Записка КГБ при СМ СССР от 28.IX.1970 г. № 2649-А [2]

(тт. Суслов, Пельше, Демичев, Устинов, Пономарев, Катушев, Соломенцев, Капитонов)

Поручить ЦК ВЛКСМ рассмотреть данный вопрос и доложить ЦК КПСС [3].

Результаты голосования:

Принято на заседании Секретариата ЦК 12.XI.1970 г.

Секретари ЦК т. Суслов М. А. — за

                    т. Демичев П. Н. — за

                    т. Капитонов И. В. — за

                    т. Катушев К. Ф. — за

                    т. Пономарев Б. Н. — за

                    т. Соломенцев М. С. — за

                    т. Устинов Д. Ф. — за

А. АНТИПОВ [4].

На документе пометы: 1. «Выписки тт. Андропову, Тяжельникову, Яковлеву с копий записки»; 2. «Разослано. 13.XI.71. Плешакова [5]».

ЦХСД. Ф. 4. Оп. 19. Д. 214. Л. 47.

==============================================================

[1] «Ст» — «секретариат»; цифра до косой черты — номер протокола; цифра после черты – номер пункта повестки дня; «с» (или точка) после номера пункта указывает на то, что вопрос рассматривался на заседании секретариата. Менее важные вопросы решались до заседания в рабочем порядке: секретари ЦК голосовали, ставя подписи под подготовленным текстом постановления. В этом случае при номере пункта повестки ставилось «гс» или «г».

[2] См. Документ 3.

[3] См. документ 6.

[4] А. И. А н т и п о в — заведующий сектором общего отдела ЦК КПСС.

[5] Л. И. П л е ш а к о в а — референт общего отдела ЦК КПСС.

5.

ПИСЬМО И. А. ЕФРЕМОВА.

СЕКРЕТАРЮ ЦК КПСС П. Н ДЕМИЧЕВУ

20 ноября 1970 г.

Секретарю ЦК КПСС товарищу П. Н. ДЕМИЧЕВУ

Глубокоуважаемый Петр Нилович!

Позвольте преподнести Вам мой последний научно-фантастический роман о будущем «Час Быка», в надежде, что его прочтет кто-либо из Ваших ближайших помощников.

Как и каждому автору, мне бы хотелось узнать Вашу оценку моего многолетнего труда. В настоящий момент это особенно важно, так как может оказаться поворотным пунктом в моем творчестве.

Журнал «Молодая гвардия», напечатавший первый вариант «Часа Быка», подвергается суровой критике (на мой взгляд, преувеличенной). В числе ошибок редакции, в частности, считают и опубликование моего романа. Некоторые люди усмотрели в романе опорочивание нашего строя.

Как Вам известно, на тему будущего коммунистического общества я написал уже две повести и два романа. Первый из них, «Туманность Андромеды», напечатанный 1957 году, вначале подвергся недоброжелательной критике и вызвал целую литературную дискуссию. Ныне он переведен на 31 язык во многих странах, а кое-где (конечно, в социалистическом секторе) введен в школьные программы.

Я собирался продолжать писать на ту же тему будущего коммунизма. Однако если редакции будут получать нарекание за печатание этих романов, то они их публиковать не будут. Следовательно, тут налицо или какие-то мои ошибки в трактовке темы, или неправильная оценка критикой, возможно, для целей нанесения более сильного удара по журналу.

Разумеется, «Час Быка» — очень сложный роман, и одной из его главных целей была критика маоизма, который, как известно, использует опыт коммунистического строительства в нашей стране, искажая и выворачивая его в своих целях. И очень плохо для критики, если изображение будущего общества, смоделированного по маоистскому Китаю плюс гангстерскому монополистическому капитализму, она принимает за какое-то изображение нашего строя!

Вполне возможно, что у меня могут встретиться неточные отдельные места, но как может фантастический роман претендовать на абсолютную непогрешимость предсказаний будущего или описаний такового?

Очевидно, критике следовало бы судить по основным идеологическим направлениям и главной линии романа, которые совершенно ясны.

Характерно, что ни одного письма, осуждающего роман, я не получил, кроме множества одобрительных. Также не было и осуждающих выступлений в печати.

Естественно, я обращаюсь в высший орган Партии нашей страны с просьбой или указать мне мои ошибки, или разъяснить, что опубликование моего романа «Час Быка» не является идеологической ошибкой редакции журнала «Молодая гвардия» или, соответственно, издательства.

Пишу именно Вам, глубокоуважаемый Петр Нилович, так как Вы всегда принимали живое участие и относились с интересом к делам писательским.

С искренним уважением,

И. А. ЕФРЕМОВ.

К письму приложена записка с резолюцией: «Тов. Шауро В. Ф., П. Демичев, 22 ноября 1970 г.».

ЦХСД. Ф. 5. On. 62. Д. 84. Лл. 212, 213-213 об.

6.

ЗАПИСКА ЦК BЛKCM В ЦК КПСС

31 декабря 1970 г

Сов[ершенно] секретно

ЦК КПСС

О журнале ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» и о романе И. А. Ефремова «Час Быка»

В соответствии с поручением ЦК КПСС (Ст. 113/7с от 5XI.70.[1]) ЦК ВЛКСМ принял необходимые меры. Вопрос о работе журнала «Молодая гвардия» обсуждался в Секретариате ЦК ВЛКСМ. Состоялась встреча с членами редколлегии журнала, в редакции прошло отчетно-выборное партийное собрание. Коммунисты редакции и члены редколлегии дали принципиальную оценку ошибочным выступлениям журнала.

Решением Бюро ЦК ВЛКСМ т. Никонов А. В. освобожден от должности главного редактора журнала «Молодая гвардия». Главным редактором утвержден т.Овчаренко Ф. Е., до последнего времени работавший инструктором Отдела пропаганды ЦК КПСС.

ЦК ВЛКСМ определил меры, направленные на устранение отмеченных недостатков, на улучшение работы журнала, как важного средства коммунистического воспитания молодежи.

В соответствии с поручением ЦК КПСС (Ст. 114/20с oт 12.XI.70.[2]) ЦК ВЛКСМ рассмотрел записку т. Андропова Ю. В. Роман И. А. Ефремова «Час Быка» был опубликован в журнале «Молодая гвардия» (N°N° 1—4, 1969 г.). Роман получил положительную оценку в газетах «Правда», «Литературная газета», «Литературная Россия» [3]. В июле 1970 г. роман «Час Быка» вышел в издательстве «Молодая гвардия».

И. А. Ефремов — член партии, крупный советский писатель-фантаст, автор известных научно-фантастических журналов, в которых он разрабатывает проблемы будущею коммунистического общества.

В новом романе «Час Быка» И. А. Ефремов поставил задачу показать закономерность и неизбежность победы коммунистического общества. Однако писатель допустил некоторые ошибочные оценки проблем развития социалистического общества, а также отдельные рассуждения, которые дают возможность их двусмысленного толкования.

ЦК ВЛКСМ указал руководству журнала «Молодая гвардия» и издательства «Молодая гвардия» на необходимость повышения требовательности к авторам и более тщательной работы над рукописью.

Секретарь ЦК ВЛКСМ Е. ТЯЖЕЛЬНИКОВ.

К документу приложена записка с резолюцией М. А Суслова: «Ознакомить секретарей ЦК КПСС, а также тов. Яковлева А. Н.». На записке визы И. А Капитонова, К. Ф. Катушева, Ф. Д. Кулакова, Б. Н. Пономарева, М- С. Соломенцева, М. А. Суслова, Д. ф. Устинова, А. Н. Яковлева.

ЦХСД. Ф. 4. Оп. 20. Д. 791. Лл. 181—182.

==============================================================

[1] Имеется в виду постановление секретариата ЦК КПСС в связи с запиской отдела пропаганды ЦК КПСС об ошибках редколлегии журнала «Молодая гвардия», допустившей публикацию статей националистического характера. Секретариат поручил Бюро ЦК ВЛКСМ рассмотреть записку отдела и укрепить руководство журнала (ЦХСД. Ф. 4. Оп. 20. Д. 785. Лл. 97-101).

[2] См. документ 4.

[3] См.: А. Горловский, Самое прекрасное в жизни... — «Литературная Россия», 20 июня 1969 года; И. Б е стуж ев — Л а д а, Этот удивительный мир... — «Литературная газета», 3 сентября 1969 года; В. Дмитревский, За горизонтами времени. Заметки о научной фантастике. — «Правда», 31 июля 1970 года.

7.

ЗАПИСКА ОТДЕЛА КУЛЬТУРЫ ЦК КПСС

30 марта 1971 г.

ЦК КПСС

Писатель И. А. Ефремов (гор. Москва) выражает несогласие с некоторыми критическими оценками его научно-фантастического романа «Час Быка», опубликованного в журнале «Молодая гвардия» (№№ 1—4 за 1969 год), а затем выпущенного отдельной книгой в 1970 году.

Роман И. Ефремова «Час Быка» получил в нашей печати положительную оценку. В статье В. Дмитревского «За горизонтами времени» («Правда», 31 июля 1970 года) роман «Час Быка» отнесен к числу значительных произведений последнего времени. В рецензиях на роман, напечатанных в журнале «Огонек», «Литературной газете», еженедельнике «Литературная Россия», отмечалось, что новое произведение И. Ефремова пронизано пафосом утверждения коммунистических идеалов, историческим оптимизмом. Вместе с тем, в статьях и рецензиях указывалось на конкретные недостатки содержащиеся в романе.

С И.А. Ефремовым состоялась беседа, ему даны необходимые разъяснения по вопросам, затронутым в письме. И. А. Ефремов беседой удовлетворен [1].

Зам. зав. Отделом культуры ЦК КПСС З. ТУМАНОВА

Зав. сектором Отдела А. БЕЛЯЕВ.

На документе виза П. Н. Демичева.

ЦХСД. Ф. 5. Оп. 62. Д. 84, Л. 214.

==============================================================

[1] Несмотря на, казалось бы, благожелательный тон настоящей записки, а также записки ЦК ВЛКСМ от 31 декабря 1970 года (см. документ 6), во властных структурах возобладало негативное отношение к роману И. Ефремова. Немалую роль сыграло внимание к нему зарубежной критики,, о чем Главлит информировал ЦК КПСС. 8 февраля 1971 года начальник Главлита П. Романов направил в ЦК КПСС секретный документ. «В целях информации» он сообщал, что в издаваемом на русском языке в ФРГ «сугубо антисоветском» эмигрантском журнале «Грани» (1970, №78) опубликована статья Д. Руднева «Замкнутый мир современной русской фантастики», в которой разбирается ряд произведений советских писателей-фантастов, в том числе «Час Быка» И. Ефремова «Автор статьи, — пишет Романов, — отмечает, что научная фантастика в Советском Союзе приобрела тот «эзоповский» язык и формы, которые позволяют безнаказанно критиковать «существующий строй» и органически присущие ему недостатки. Картины мироустройства на Обитаемом Острове и на Тормансе (фантастические планеты, где разворачивается действие романов Стругацких и Ефремова) получаются стройные. Фантастичность ситуаций незначительна. Описаны явления, хорошо известные землянам XX столетия, особенно немцам и русским. Значительно фантастичней кажется в романе «Час Быка» картина будущего коммунистического земного рая, но автора в этом упрекать трудно, ибо, как известно всем опытным диалектикам, — правда выявляется в противоречиях, а как известно всем опытным моралистам, — картина реального зла ярче воспринимается в сопоставлении с картиной утопического добра» (ЦХСД. Ф. 5. Оп. 63. Д. 146. Л. 9).

8.

ПИСЬМО ГРУППЫ ЧИТАТЕЛЕЙ СЕКРЕТАРЮ ЦК КПСС П. Н. ДЕМИЧЕВУ

27 января 1973 г.

ЦК КПСС

Уважаемый тов. Демичев!

Мы, нижеподписавшиеся читатели, с возмущением узнали, что издательство «Молодая гвардия» откладывает намечавшийся на 1973 год выпуск 6-томника И. А. Ефремова на неопределенный срок [1]. Издательство объясняет свой действия тем, что Госкомитет по печати при Совмине СССР сократил количество бумаги, необходимой им на 1973 г. Однако, даже если это и так, то изменение своих планов издательство может сделать за счет любого другого планируемого на этот год писателя. Но не Ефремова, произведения которого расхватываются за несколько часов и их невозможно потом нигде купить ввиду огромной популярности автора. В книгах И. А. Ефремова сконцентрированы лучшие мысли, чувства и надежды человечества. И потому, от имени миллионов поклонников творчества И. А. Ефремова, мы требуем исправить создавшееся положение. Тем более, поскольку это недоразумение последовало сразу же после смерти И. А. Ефремова, подобные действия будут выглядеть бестактностью и неуважением к покойному, не имеющему возможности постоять за себя.

[Следуют подписи 52-х читателей.]

На документе помета: «Тов. Демичеву П. Н. доложено».

ЦХСД. Архив подотдела писем общего отдела ЦК КПСС.

==============================================================

[1] 1975—1976 годы вышло 3-томное Собрание сочинений А. Ефремова, в которое роман «Час Быка» не был включен.

Публикация Е. ОРЕХОВОЙ и А. ПЕТРОВА, вступление и примечания Е. ОРЕХОВОЙ.

По личному опыту могу сказать, что в советские времена такие пересказы были едва ли не единственной возможностью хоть что-то узнать о тех произведениях НФ, которые издавались "у них", и никак не появлялись "у нас". Самиздат не в счет, так как среднестатистический и добропорядочный гражданин СССР читал только то, что печаталось многотысячными тиражами.

Сегодня, когда фабулу того или иного произведения — многажды прочитанного — знаешь назубок, довольно любопытно сравнивать вот такие пересказы из прошлого, с устоявшимся своими взглядами.

Ниже привожу этот фрагмент:

Но есть и «другой» Кларк — оригинальный философ и романтик космоса, однажды очарованный звездами да так и сохранивший к ним любовь на всю жизнь. Советский читатель знаком с этой стороной творчества Кларка по отдельным рассказам, разбросанным в периодике и антологиях. Далеким звездам посвящены и главные романы Кларка.

В одном из первых и, пожалуй, лучшем из них — «Конец детства» (1953) — писатель рассказывает о том, как из неведомых космических просторов явились на Землю загадочные инопланетяне, спасающие нашу цивилизацию от опасности самоуничтожения. Выполнив свою миссию, таинственные «стражи» исчезают, а само человечество, забывшее о войне, голоде, национальных распрях, устремляется к звездам, навсегда покидая свою космическую колыбель — Землю. И это уже не человечество в сегодняшнем понимании, а какой-то новый эволюционный вид, новая, высшая форма Разума, перехватившая «эстафетную палочку» прогресса из рук наших далеких потомков…

В таком описании "Конец детства" представляется едва ли не как утопия, этакий пост-Полдень. В моих же впечатлениях "Конец детства", это скорее Реквием по Человечеству, звучащий, если воспользоваться музыкальной параллелью, в стиле "Stabat Mater" Перголези, а весь оптимизм первой части романа, не более чем наркоз перед эвтаназией.

Впрочем, в 1990-х Вл. Гаков написал еще одну статью "Одиссея человечества", где проанализировал "Конец детства" более достоверно и реалистично.

Кстати, в издании от "Маяка" замечательные иллюстрации Е.В. Попова к роману "Остров дельфинов".

В фокусе моего читательского внимания «Издательский дом Мещерякова» появился в тот момент, когда осенью 2013 года я узнал потрясающую новость о старте пятидесяти томного собрания сочинений Владислава Крапивина.

ПредБИССтория

А началось всё с совместного проекта ИДМ и сайта «BiblioГид», в рамках которого были переизданы несколько советских детских книг, среди которых оказались: повесть Александра Шарова «Человек-горошина и простак», «Полынные сказки» Коваля, средневековая немецкая поэзия в переводах Гинзбурга с иллюстрациями Ники Гольц и кое что еще. Также был опубликован «Журавлёнок и молнии» Крапивина и его же «Летящие сказки». Книги Крапивина были мгновенно раскуплены, что побудило ИДМ задуматься о создании целой серии. Владислав Крапивин, когда узнал о том, что издательство готово выпускать с десяток книг в год, сразу же благословил это дело.

БИССтрое начало

10 апреля 2013 года Вадим Мещеряков радостно написал в своем блоге: «Заключили на 5 лет договор с Владиславом Петровичем Крапивиным на издание его 50 книг. Права только у нас. Качество гарантирую!» Через неделю: «То, что Владислав Петрович доверил все эти вещи именно нам — большая честь и большая ответственность. Мы знаем. Будем стараться». В тот момент название серии звучало следующим образом: «Новое иллюстрированное собрание сочинений Владислава Крапивина». А Вадим Мещеряков эту серию называл не иначе, как «Наше все».

Первым делом издательство сделало выстрел из всех оружий, выложив список более чем 80 произведений Крапивина, список от которого тут же водопадом полились читательские слюнки. И хотя, для привлечения внимания к собранию сочинений решили начать с «козырей», т.е. известных и беспроигрышных книг Крапивина («Трое с площади Карронад» и «Оруженосец Кашка» с иллюстрациями Евгения Медведева), однако в список попали и настоящие раритеты, например, за третьим номером в серии вышла самая первая книга Крапивина – «Рейс “Ориона”», которая была издана Свердловском книжном издательством в 1962 году, небольшим по советским меркам тиражом в 15 тысяч экземпляров.

Эту книгу ИДМ раздобыл с большим трудом, так как она стала одной из самых главных библиографических редкостей среди всех книг Крапивина. В московских библиотеках её не было, нашлась книга только в Екатеринбурге. Презентуя «Рейс “Ориона”» ИДМ обрисовал ситуацию так: «Ни одного экземпляра нет ни в Ленинке, ни в РГДБ (детско-подростковом аналоге Ленинки). К счастью, нам пришли на помощь коллеги из Свердловской областной библиотеки для детей и юношества, мы им обязаны».

Анонсируя выпуск книги, Вадим Мещеряков написал: «Сдали «Рейс „Ориона“», переиздание самой первой книги Владислава Петровича. Странно, но этот скромный на первый взгляд сборник рассказов даже с экрана компьютера производит сильное впечатление, он ничего не растерял, как будто не прошло пятидесяти лет, как будто этот рейс начался только сегодня. Владислав Петрович написал для нашего переиздания послесловие об истории создания этой книги и о её значении».

С июня 2013 года серия получила свое нынешнее название – Большое иллюстрированное собрание сочинений или сокращенно – БИСС.

БИСС открывало массу возможностей, от которых закружилась издательская голова, например, была идея (так и не реализованная) параллельно издавать книги Крапивина в дешёвом формате покетбука, с черно-белыми иллюстрациями. Также были озвучены планы на возможное переиздание книг других авторов – советских «хитов» детской прозы и даже поэзии.

БИССподобные иллюстраторы

Название серии недвусмысленно сулит книги, обильно приправленные иллюстрациями, поэтому подбор художников изначально был не менее важным, чем выбор авторов.

Так сложилось, что книги Крапивина на протяжении нескольких десятилетий во многих случаях сопровождали два канонических иллюстратора: Евгений Медведев и Евгения Стерлигова. И, на первый взгляд, кажется, тут все выглядит довольно просто – бери проверенные издания и переиздавай, но на деле выявилось немало трудностей.

На примере «Оруженосца Кашки» Вадим Мещеряков объяснил непростую задачу: «Все иллюстрации воспроизводим с оригиналов, а не с советского издания – разница в качестве по сравнению со старой книгой будет огромная. Наконец-то у всех появится возможность увидеть картинки такими, какими их задумал Евгений Алексеевич Медведев». Подобным образом, для «Рейса "Ориона"» и «Палочек для Васькиного барабана» использовались оригинальные рисунки, которые предоставили родственники художников.

Еще до выхода этих двух книг, издательство поблагодарило родственников за сотрудничество: «Отдельно хотим поблагодарить Михаила Перебатова, сына Германа Васильевича Перебатова, и Гульнару Родионову, дочь Спартака Семёновича Киприна, за то, что с ними легко и приятно работать, мы очень рады этому новому знакомству».

Однако не все оригиналы сохранились, в таких случаях проделывалась непростая работа. Например, цветные рисунки к «Оранжевому портрету с крапинками» восстанавливались с журнальной публикации в «Пионере» (1987, номера 4-8). Понятное дело, макет журнала значительно отличается от книжного, поэтому рисунки приспосабливались к книжной вёрстке. Цветокорректоры проделывали работу по восстановлению иллюстраций, а Евгения Стерлигова лично посмотрела, что получилось. Подобным образом некоторые результаты работы передавались на проверку Евгению Медведеву. Так авторы-художники получили возможность оценить работу «реставраторов» и при необходимости что-то подсказывали издательству. Подобным образом адаптировались цветные иллюстрации Стерлиговой к «Выстрелу с монитора» («Пионер», 1988, номера 10-12, 1989, номера 1-2).

К произведению «Крик петуха» существует два варианта иллюстраций – из журнала "Уральский следопыт" и из книжного издания. Евгения Стерлигова порекомендовала книжный вариант. Вадим Мещеряков прокомментировал тонкости этого процесса: «Журнальные иллюстрации рисовались под формат журнала. Половина из них вертикальные на половину полосы. Если бы мы взяли этот вариант, то полоса текстового набора на страницах, где были бы размещены эти вертикальные рисунки, не соответствовала бы параметрам, установленным для детских книжных изданий. Оригиналы рисунков Евгения Ивановна найти не смогла».

Для некоторых изданий были сделаны новые иллюстрации. К примеру, так обстояло дело с «Голубятней на жёлтой поляне» где старые рисунки не использовались. «Евгения Ивановна пообещала нарисовать цветные иллюстрации к "Голубятне". – Написал в блоге Вадим Мещеряков. – Держим кулаки! Надеемся, что всё получится… Благодарим Евгению Ивановну и Евгения Алексеевича за особенное отношение к нашему издательству, они оба удивительные мастера и настоящие соратники Владислава Петровича, не просто художники».

Некоторые произведения Крапивина были проиллюстрированы сразу двумя гранд мастерами, поэтому стоял непростой выбор – кому отдать предпочтение. В итоге, издательство взяло за основу следующую концепцию: к реалистичным книгам брались рисунки Медведева, а к сказочным и фантастическим – Евгении Стерлиговой. Безусловно, во многом это дело вкуса (а может быть и договоренностей с Крапивиным, доподлинно не знаю), но как по мне, иногда можно было бы сделать исключения, так как результат не всегда был по вкусу читательской аудитории. К примеру, новые иллюстрации к роману «Острова и капитаны» в исполнении Евгения Медведева, подавляющим большинством читателей были признаны просто провальными. Возможно, в этом случае лучше было обратиться к прекрасным иллюстрациям Стерлиговой, которые использовались в «Уральском следопыте» (1987–1989). Также мне вспоминаются великолепные рисунки Медведева к «Ковру-самолету», что были в журнальной публикации в «Пионере» (1976). Насколько я понимаю, в книжном исполнении эти рисунки с тех пор так никогда и не увидели свет. Впрочем, я не в обиде на ИДМ, так как понимаю, что угодить ПКЧ (Прихотливому Коллективному Читателю) просто невозможно. Поэтому в моём случае, данное противоречие я разрешил тем, что некоторое время назад просто взял и отпечатал на качественном лазерном принтере сборник произведений Крапивина в собственном подборе иллюстраторов. Считаю, это более конструктивно, чем истекать желчью.

Но вернемся к нашей БИССтории. Ко многим произведениям Крапивина восьмидесятых-двухтысячных годов, вообще не было никаких рисунков. В таких случаях издательству пришлось искать новых иллюстраторов, что, согласитесь, непросто хотя бы в силу устоявшихся «канонов» и читательских стереотипов – но не только поэтому. Редактор-составитель БИСС Николай Джумакулиев упомянул о необходимости согласовывать иллюстраторов с автором: «Все наши кандидатуры должен одобрить сам Крапивин — как он уже одобрил одну молодую художницу, посмотрев на её иллюстрации».

Молодая художница, о которой упомянул Николай Джумакулиев – это Ольга Брезинская, которая в итоге сделала рисунки к нескольким книгам Крапивина из цикла «Безлюдные Пространства». Анонсируя работы Ольги Брезинской Вадим Мещеряков написал в блоге: «По большому секрету сообщаем, что иллюстрации для "Самолёта по имени Серёжка" готовит художница Ольга Брезинская. Сегодня её эскизы одобрил Владислав Петрович. Теперь мы показываем их вам, дорогие друзья. Нам кажется, правильным, когда книги Владислава Петровича рисуют люди, которые действительно их любят. Ольга Брезинская как раз такой человек. Мы надеемся, со временем её иллюстрациями станут неотъемлемой частью большого мира крапивинских книг, нашего общего мира». Действительно, большинству читателей понравился стиль рисунков Ольги Брезинской, но, к сожалению, в итоге она проиллюстрировала не весь цикл «Безлюдных пространств», а всего три книги.

Как бы там ни было, по моему скромному мнению, все вышеприведенные примеры указывают скорее на ответственный и бережный подход издательства к иллюстративной стороне изданий, нежели на конъюнктурную попытку «урвать бабла» с простодушного читателя.

ПодБИССка

В июле 2013 года, вскоре после того, как была напечатана первая в серии книга «Трое с площади карронад» и со дня на день ожидался «Оруженосец Кашка», издательство запустило подписку на серию БИСС, начиная с третьей книги «Рейс "Ориона"». Принималась оплата на ближайшие 12 томов. Цена за книгу была привлекательной – 250 рублей, включая доставку по России. Издательство обратилось к читателям: «Большое количество подписчиков станет большим подспорьем для издательства — пожалуйста, помогайте распространять информацию о подписке на Большое иллюстрированное собрание сочинений Владислава Петровича, мы рассчитываем на вас».

Однако год спустя издательство приняло решение отказаться от подписки, но не резко, а поэтапно. Вадим Мещеряков доходчиво описал причины такого решения: «Наконец, экономическая причина. Мне подписка нужна прежде всего как кредит. Я этого не скрываю. Только в силу этого я и объявляю цены на подписные книги, которые чуть больше себестоимости. На БИСС Крапивина мы в июне подписку объявим. Но она будет последней. Не обижайтесь. При тиражах 7-10 тысяч, подписчиков у нас… 120. Не тысяч. Никого не виню. Просто этот механизм не работает. Кредита нет, а Светлана Николаевна целыми днями упаковывает и рассылает книги. Если подпишется 700-1000 человек, то подписку продолжим. Более того, это позволит немного снизить цены на книги и в магазинах. Так как банковские кредиты стоят денег».

В 2015 году от подписки окончательно отказались.

Также в 2013 году была выпущена специальная карточка БИСС, впрочем, недолго просуществовавшая, смысл которой издательство объяснило так: «Обладатель карточки сможет похвастаться ею перед знакомыми, а также получить в нашем магазинчике скидку 10% на любую книгу Владислава Петровича Крапивина».

БИССпорное продолжение

Случилось то, что было ожидаемо – после успеха с книгами Крапивина в октябре 2013 года издательство решило расширить серию БИСС: «Нам так понравилась серия БИСС! Судя по диким продажам — и вам. На мой взгляд в ней хорошо многое. Конечно — АВТОР!! Но и правильный формат, шрифт, бумага, сама идея серийности. Хорошее, не кричащее оформление. Иллюстрации, проверенные временем. Итог — хотим продолжить эту серию с другими авторами!!!»

И вновь издательство начало с козырей. «Автором №2» в серии БИСС стал Кир Булычев. ИДМ сообщил восторженным читателям о намерении опубликовать 25 книг – все произведения о приключениях Алисы Селезневой и ее друзей, а также «приключенческие и фантастические повести со многими другими интересными и яркими героями Кира Булычева». Иллюстратором книг об Алисе был избран признанный мэтр – Евгений Мигунов. Редактором-составителем БИСС Кира Булычева выбрали Михаила Манакова, неутомимого исследователя творчества Булычева.

В марте 2014 Вадим Мещеряков в одном из постов в ЖЖ упомянул о планах дальнейшего расширения БИСС: «Тут вот какое дело. Я раньше не говорил. Это начало серии "БИСС. Сборная СССР". Суть серии — это книги региональных писателей и поэтов. И столичных. Чье творчество не предполагает издание БИСС. Нет возможности издать именно Большое Иллюстрированное Собрание Сочинений. А книги есть потрясающие. Такие авторы, как Гайдар, Погодин, многие другие. Вот для этого и появляется "БИСС. Сборная СССР". Надеюсь, мы вас не подведем». Тут же были упомянуты два названия – "Белый Бим..." и "Детство Чика" с иллюстрациями В. Чижикова. Эти книги через некоторое время действительно были изданы, но в рамках другой серии, а первой книгой в новой ветке серии БИСС стала книга Валентина Распутина "Уроки французского".

Хронология дальнейшего расширения в кратком изложении выглядит так:

1. В августе 2014 появилась новая подсерия — «221-бис». Планировалось, что в ней будут произведения о Шерлоке Холмсе с иллюстрациями Антона Ломаева. Однако была опубликована только одна книга.

2. 2016–2017 годы – в рамках «БИСС. СССР» опубликованы две трилогии Анатолия Рыбакова («Приключения Миши Полякова и его друзей» и «Приключения Кроша»).

3. 2016 – начало серии «БИСС Фенимора Купера». За два года было опубликовано четыре книги Ф. Купера.

4. В ноябре 2013 года издательство договорилось с Софьей Прокофьевой, однако книги начали выпускаться, лишь начиная с конца 2016.

5. 2017 год старт «БИСС Артура Конан Дойла».

6. 2017 год — начало еще одной подсерии БИСС — Александра Шарова.

7. Октябрь 2017 года — одновременно были опубликованы 20 лучших книг из серии «БИСС Крапивина», в рамках другой серии — «Избранное. Книги Крапивина Владислава Петровича». Формально это другая серия и она имеет другое оформление обложки, однако внутреннее исполнение книг идентично изданиям в серии «БИСС Крапивина». Любопытно, что в этой серии была опубликована только одна – третья часть – романа «Острова и капитаны». Первые две почему-то не были опубликованы.

Не БИСС изюминки

И хотя, на первом этапе значительная часть книг серии представляла собой перепечатки, но приятно, что издательство не скатилось в поверхностное «ксерокопирование» советских изданий. Во-первых, как отмечалось выше, даже в случае переизданий, проводилась проверка и работа цветокорректоров, а также консультации с авторами иллюстраций. Во-вторых, некоторые переиздания содержали приятные бонусы. Вот примеры таких «допов»:

1. «Трое с площади Карронад». Морское приложение к книге — эдакий справочник для сухопутных крыс — содержащий рисунки со сторонами света, описание частей швертботов, курс яхты относительно ветра, фото баркентины «Кропоткин».

2. «Рейс “Ориона”». Послесловие Владислава Крапивина «Как "Орион" отправился в путь», о создании этой книги.

3. «Журавлёнок и молнии"». Большое приложение «Евгению Медведеву — 80 лет!», посвященное известному иллюстратору. В рамках приложения – статья Крапивина о художнике; различные фотографии Медведева и множество рисунков художника.

4. «Фрегат “ Звенящий”». Краткий морской словарь.

5. Во всех книгах Булычёва присутствуют комментарии составителя Михаила Манакова — краткий справочно-библиографический материал — так сказать «биография» произведений.

6. «Девочка с Земли». Вставлены несколько оригинальных «забытых» версий рисунков Е. Мигунова.

7. «Сто лет тому вперёд». Вдвое больше иллюстраций Е. Мигунова (в отличие от стандартного набора) для этой повести.

8. «Миллион приключений». В этом издании вернулось авторское вступление перед первой частью повести, которое было лишь в первом издании повести (1982) и в его единственном переиздании (1987). Также в конце книги опубликовано стихотворение Кира Булычёва «Песня Гераскина».

9. «Алиса и крестоносцы». Статья «Евгений Мигунов — соавтор Кира Булычева», которую сопровождают рисунки Мигунова, в том числе варианты иллюстраций на один и тот же сюжет, цветные эскизы художника, рисунки с форзацев, титульных листов и обложек ранних изданий Булычёва, не вошедшие в БИСС.

10. «Два билета в Индию». В конце книги опубликовано стихотворение Кира Булычёва «Песня ямщика».

11. «Последняя война». Приложение к фантастическому роману «Альманах “Удивительный космос”».

Эпизоды БИССпорядка

В 2014 году, после выхода книги «Пленники астероида», на издательство обрушился гнев немалого числа читателей в связи с «непривычным» изданием повести давшей название всему сборнику. Один из главных героев – корабельный робот Посейдон – преобразовался в Поликарпа, а также начало и конец повести были полностью переписаны. Пришлось объясниться.

Вначале издательство ограничилось перепечаткой цитаты из комментариев Михаила Манакова (составителя серии Булычева): «В 1989 году повесть «Пленники астероида» была существенно отредактирована автором и дополнена несколькими главами, а один из героев произведения получил новое имя: робот, первоначально названный Посейдоном, стал Поликарпом. Этот вариант повести был опубликован лишь однажды — в 1991 году в авторском сборнике «Ржавый фельдмаршал» (Минск: Юнацтва). Затем об изменённом варианте забыли, в том числе и сам автор, и «Пленники астероида» выходили всегда в первоначальном виде. В настоящем издании приводится второй, более поздний, исправленный и дополненный авторский (!) вариант текста».

Но когда это не помогло, редактор Вадим Мещеряков напечатал в ЖЖ более пространный комментарий: «Я уже писал о Поликарпе. Хочу объяснить. Мы такое решение приняли. Так окончательно отредактировал автор. Мы внимательно изучали. Решение не с потолка. Может быть оно и не совсем верное. Мы же не можем всегда предугадать — верное или нет. Оно принято. Я заранее хочу сказать — мы это делали не для того, чтоб многие расстроились. Не было такой цели. Очень жаль будет, если наше решение оттолкнет многих от покупки книги. Значит мы приняли не то решение. По крайней мере, с точки зрения экономики. Да. И еще. Изменения минимальны и никак не влияют принципиально на содержание.

И еще. Вот книгу покупаете для ребенка. Он ее читает в ПЕРВЫЙ раз. Он не знает о Посейдоне. О нем знаете Вы. А о Поликарпе знает Булычев (знал). Он так решил. Это его герой. НУ почему Вы решили, что вашему ребенку ближе Посейдон, а не Поликарп?? Или он прочтет только для того, чтоб потом следом взять другое издание и прочтя сказать — мама (папа), а ведь Посейдон круче! А может и наоборот. Просто не все люди покупают книги для себя. Есть (вы удивитесь) те, кто покупает для детей».

В июне 2014 года ИДМ неожиданно объявил о решении выпустить в новой ветке серии БИСС 7 или 8 книг Ивана Ефремова, но в итоге не было опубликовано ни одной книги. Однако, разочарования читателей от несостоявшейся серии было не таким уж большим по сравнению с разочарованием от брошенных серий. Об этом – далее.

БИССпредел?

«В издательстве мне сейчас нравится то, что выдерживается серийность и нет разброса. Все медленнее происходит, но надежнее», – написал в ЖЖ в июне 2014 Вадим Мещеряков. Однако, как водится, не обошлось без проблем.

Издательство всегда старалось поддерживать обратную связь со своими читателями с помощью социальных сетей. Такая открытость – безусловный плюс, но выявились и минусы. С выходом БИСС Крапивина и Булычева, вокруг издательства образовался небольшой, но довольно пассионарный круг читателей, этакая «секточка», с которой ИДМ не очень-то представлял, что делать. С одной стороны именно от них, издательство получало наиболее сладкое славословие, с другой, ожидания этих поклонников были разноречивые, завышенные, порой нереалистичные, а реакция – высокоаллергичной. Поэтому на полях соцсетей разыгрывались нешуточные баталии. Дальше события предсказуемо разворачивались в рамках банальной формулы «от любви до ненависти – один шаг». Нередко, самые пылкие сторонники, преображались в заклятых критиков.

Особое разочарование появилось, после того, как выяснилось, что некоторые подсерии БИСС не будут продолжены. Первый тревожный звонок прозвучал в середине 2014 года, когда пошла артподготовка под новое ответвление — «221-бис». Планировалось, что здесь будут изданы классические произведения о Шерлоке Холмсе с иллюстрациями Антона Ломаева. Вадим Мещеряков предостерег читателей, что серия будет небыстрой: «Наверное я многих расстрою. Я о подписке. На Шерлока Холмса ее не будет. Тут есть объективная причина. Я не могу заставить Антона Ломаева рисовать по плану. И, главное, не хочу. Мы до следующей осени обязательно выпустим все 8 книг. Но в разбивке по месяцам не сможем. Второе. Я не могу брать на себя слишком много обязательств по подпискам. Крапивин, Булычев. Не хочу подводить. А при таком количестве подписных изданий сроки могут срываться».

Первая и последняя книга серии «Собака Баскервилей» была опубликована в августе 2014. Книга получилась действительно шикарной, но потом пауза настолько затянулась, что факт смерти «221-бис» скрыть не представлялось возможным. Уж, как ни объяснялся Вадим Юрьевич, что невиноватый он, а то всё проделки Антона Ломаева, однако читатели–покупатели поняли, что издательство их кинуло, как неверная супружница и теперь с этим жить.

Конечно, один случай прерванной серии еще нельзя считать закономерностью. Тем более что БИСС Крапивина и Булычева продолжало свое триумфальное шествие. Наступил 2016 год. Издательством был анонсирован выпуск 11 томов «БИСС Фенимора Купера», однако запала хватило всего на два года и четыре книги. В качестве обескураживающего бонуса читатель обнаружил экспериментальный дизайн новой серии, а точнее отсутствие оного. Каждая книга БИСС Купера была оформлена в абсолютно новом дизайне, что никак не указывало на серийность.

В январе 2017 г. «ИД Мещерякова» объявил, что начинает публиковать БИСС Артура Конан Дойла. Сообщение о том, что в данное собрание будут включены все произведения о Шерлоке Холмсе (и даже некоторые другие известные произведения автора), очень взволновало коллекционеров – появилась возможность собрать полного Шерлока в приличном качестве. Особенностью этой серии стало использование классических чёрно-белых иллюстраций (Сидни Пэджет, Рихард Гутшмидт и др.) сочетающееся с цветными, созданными современными иллюстраторами. Не всем понравился такой замес из художников, впрочем, ничего личного: не нравится – не бери.

Куда больше опасений у бывалых клиентов ИДМ было связано с обоснованными опасениями, что серия не будет доведена до конца и, что мистера Холмса может постигнуть участь «Кожаного Чулка» (героя Фенимора Купера). Поэтому в социальных сетях многие читатели спрашивали прямо и без реверансов – точно ли будут изданы «все» книги о Холмсе? Издательство не скупилось на обещания и сулило даже больше – ожидался, профессор Челленджер и бригадир Жерар. Челленджер – действительно был опубликован «весь», в двух книгах, а вот Шерлок закончился на шестой книге. Как вы догадываетесь, про Жерара тут никто уж и не вспоминал.

Обиженные дольщики читатели закидали издательство вопросами и упреками. Вот один из недавних криков души взятый с сайта интернет-магазина «Лабиринт»: «Мещеряков! Где обещанные Жюль Верн, Конан Дойл? Трилогия Жюля Верна не закончена (нет "Таинственного острова"), нет трех книг про Шерлока Холмса. Элементарное уважение к покупателям требует, по крайней мере, информирование. А ваша редакция, как черная дыра».

На сегодняшний день ИДМ, либо отмалчивается, либо отфутболивает («Следите за новостями»), либо делает противоречивые заявления – например, на вопрос одной читательницы последовал ответ: «Мы приложим все силы, чтобы продолжение серии увидело свет в этом году!» Другим читателям было сказано, что серия «приостановлена» на неопределенное время.

В январе 2020 Вадим Мещеряков «вдруг» объявил о прекращении БИСС Крапивина, того самого направления, которое вытянуло всю серию на свет божий. Объявление прозвучало не официально, а в переписке с читателями в соцсетях. Тут же начался предсказуемый плач и скрежет зубов. Поток вопросов – как? почему? за что? – обрушился на издательство и, кажется, не прекращается до сих пор. В конце концов, Вадим Юрьевич прямо написал в ВК, что подобные вопросы его «достали» и без обиняков объяснил реальное положение вещей: «Все проще. Крапивин тоже не согласен с нашим выбором иллюстраторов. И постоянно всех бракует. Последняя книга не вышла, так как он не согласовал трех. Мы деньги платим, а он их отвергает. Если без его согласования — грозит судом постоянно. Я устал и серию закрыл. Более того, я за эти годы выслушал столько негатива от него в адрес издательства. И ни разу слов благодарности за серию из 50 томов. Он же искренне считает, что все ему все должны. Пусть его кто-то другой издает. Мне надоело».

Таким, увы, стал финал БИСС Крапивина.

БИССпощадное исследование БИССсознательного

Но хватит о грустном. Давайте бесстрастно разберемся: Что было реализовано Издательским Домом Мещерякова в рамках серии БИСС? Так сказать плюсы и минусы в сухом остатке.

1. «БИСС Крапивина». Издательство обещало опубликовать 50 книг, издано – 54. В целом, заявленные сроки соблюдались.

2. Основные книги цикла «Великий кристалл» были опубликованы в полном составе, а из 9 произведений примыкающих к этому циклу выпустили только 6. (Не были опубликованы «Я иду встречать брата», «Кораблики» и «Синий треугольник».)

3. В цикле «Безлюдные пространства» похожая ситуация: из 11 книг опубликовали 7. Все другие серийные произведения, каковых у Крапивина немало, изданы без пробелов (например, цикл «Летящие сказки»).

4. «БИСС Булычева». Было обещано 25 книг, издано – 41.

5. Опубликованы все произведения цикла «Алиса» и все крупные произведения цикла «Павлыш» (несколько рассказов не были опубликованы).

6. К сожалению, не повезло «Гусляру», который резко свернули, что расстроило многих коллекционеров, чаявших собрать весь цикл. «Гусляр» вышел в 8 томах, вместо запланированных 11-ти. 8-й том был собран из планируемых изначально 8-го и 9-го, то есть по половине от 8-го и 9-го. 10-й и 11-й тома полностью не были изданы. Изначально весь цикл был искусственно разделен на две части (с рисунками Мигунова и рисунками Минеева — раздельно).

7. В планах БИСС Булычева было много всего, но реализованы они не были. Не стали делать "Хронос", "Тайны истории" и т.д.

8. «БИСС. СССР». От этого ответвления никто не ожидал многого, видимо, поэтому и нет никаких разочарований. Две трилогии Рыбакова опубликованы в полном составе.

9. «БИСС Софьи Прокофьевой». Эту линейку в серии можно считать успешной, опубликовано все, что обещано и даже больше – 15 книг (ожидалось 10). Правда, в 2019 году издательство объявило о планах выпуска 16-й книги «Маша и Ойка», даже предявили макет обложки. Но потом – тишина.

10. «БИСС Александра Шарова». Заявлений о количестве запланированных книг не было, поэтому имеем то, что видим – опубликовано 3 книги.

Об успехах и провалах других ответвлений БИСС было подробно сказано выше. В 2020 году не было опубликовано ни одной новой книги из серии БИСС. (Повторные тиражи не в счет.)

Итак. За семь лет в рамках всех ответвлений БИСС было опубликовано 134 книги. Неплохой урожай! Несмотря на некоторые обоснованные упреки, эту серию все таки можно считать успешной. Безусловно, БИСС стало заметным явлением на книжном рынке.

Официально объявлено о закрытии только БИСС Крапивина и «221-бис». Остальные части серии – пока считаются «приостановленными». В теории это значит, что серии могут быть «разморожены», если, по мнению издательства, появится спрос. Посмотрим, время покажет, но пока можем уверенно диагностировать состояние клинической смерти БИСС.

НеоБИССудьте

В далеком 2013 году, когда серии было две книжки от роду, тогдашний редактор БИСС Николай Джумакулиев проницательно сказал: «Уже по первым двум книгам понятно, что это будет один из самых успешных проектов издательства. Мы хорошо начали — и постараемся сделать так, чтобы пятидесятая книжка оказалась не менее удачной, чем первые. Наверное, на такой длинной дистанции невозможно избежать ляпов, но мы постараемся, чтобы их было как можно меньше». Действительно, время подтвердило – по результатам многочисленных читательских опросов организовывавшихся ИДМ, серия БИСС не раз признавалась самым успешным проектом, хотя сам Вадим Мещеряков всё ещё упорствует и считает, самой успешной другую серию их издательства – «Малая книга с историей».

Конечно, успех БИСС не давал покоя другим издателям, некоторые пытались клонировать стратегию. Самый беззастенчивый уродец-плагиатец, на мой взгляд, получился у издательства «Альфа-книга», которое впопыхах разродилось серией «Большая иллюстрированная серия» – не дежавю ли? – БИС.

Прав оказался Николай Джумакулиев и в том, что на большой дистанции невозможно обойтись без ошибок. Подобные прозрения не раз озвучивал и Вадим Мещеряков, вот одно из таковых: «Про серии, которые мы не можем продолжать или не можем начать. Прошу извинить меня. Это вызвано не прихотью, а разными причинами. На страницах ЖЖ я не могу всего объяснить. Про цены. Книги высокого качества по низкой цене я не могу себе позволить. Будем придумывать другие ходы (БИСС и т. п.). Постараемся делать хорошие книги. Еще раз хочу извиниться перед теми, кого разочаровали».

Наберусь смелости, высказаться от лица ПКЧ (Прихотливого Коллективного Читателя):

Вадим Юрьевич! Отпустить издательские грехи не в моей власти, но! – спасибо Вам за то, что Вы не боялись все эти годы издавать хорошие книги. Спасибо за то, что не боялись экспериментировать и рисковать. Не ошибается только тот, кто ничего не делает, но кто ничего не делает, тот не интересен ПКЧ. Возможно, рубль убеждает Вас в успехе «Малой книги с историей», но кого впечатлит летаргическая стабильность данной серии? То ли дело БИСС! Сколько страстей, сколько эмоций и жизни вокруг этого книжного явления! Да, возможно, эта звезда упала, но она оставила за собой очень яркий след. Спасибо.

PS:

…И хотя, Вадим Юрьевич, почему-то относится к Фантлабу не серьезно и без уважения, как видите, первый глубокий и детальный разбор такого явления как БИСС, был создан именно на площадке Лаборатории Фантастики.