это громадная шахта — вертикальный ствол на сотни этажей вниз.

Нулевой уровень — то кухня. Повара сбиваются с ног, чтобы приготовить изысканные блюда. Поставляются лучшие продукты. Все первоклассно сервируется.

А потом здоровенная платформа-стол опускается вниз — этаж за этажом.

В идеале, на каждом уровне должны есть только свое, чтобы хватило соседям снизу. Ведь у каждого человека, который согласился поучаствовать в неизвестном эксперименте, спрашивали его любимое блюдо. Но, как оно и бывает в жизни, до нижних этажей практически ничего не доходит.

Оставлять еду у себя нельзя. Просто надо взять своё. Только вот люди порой так мало отличаются от свиней...

А каждый месяц подопытных переводят на другой этаж — по жребию.

Понятно, что на нижних уровнях доходит до людоедства, а на верхних — обжираются, как могут. И выскочить из этой шахты никак не получается.

Параллели с популярными психологическими экспериментами тут можно даже не проводить — всё и так ясно. Счастливого финала можно не ждать. Зачем он зрителям? Совсем в депрессию тоже загонять нехорошо. И будет луч света: как только речь заходит о единственном на всю шахту ребенке — ясно, кто только и имеет шансы выбраться. Основа микросюжетов — отношения узников-крыс — как люди утрачивают в себе гуманность, и сваливаются либо к изощренному скотству, либо к бешеной ярости. Убийства и самоубийства — прилагаются в ассортименте.

У фильма две проблемы:

— клетка получилась недостаточно убедительной. Нет той доли метафизичности, которой в "Вивариуме" наполнена искаженная американская субурбия. Нет изящных религиозных и диалектических фокусов Пелевина из "Желтой стрелы". Простым глазом видны как минимум две стратегии, которые могут реализовывать узники. Первая — уничтожать еду. Даже не портить, а именно уничтожать. Чем больше людей внизу умрет от голода, тем меньше в следующем месяце будет потребителей этажом выше. Эта крайне опасная линия поведения, но кто-то её будет придерживаться. Вторая — побег. У вас каждый месяц вниз едет какая-то китаянка-узница — то есть по шахте-тюрьме можно перемещаться. Да и персонаж, в итоге, плюнул перечитывать "Дон Кихота" и отправился вниз. Таких людей должно быть больше. Здесь же практически все персонажи подобраны так, что вместо регулярных попыток куда-то свалить — либо плевки вниз, либо мало реальные идеи уговорить всех культурно питаться. А наверх лезет только верящий в добро глуповатый негр;

— ничего похожего на финал тут не наблюдается. Причем как в смысле персонажа (понятна разве что его смерть), так и в смысле идей, вокруг которых создатели фильма водили хороводы. Ребенок — это послание верхам, что тут, внизу, тоже есть жизнь? "Мелко, Хоботов".   Если вы поднимаете социальные проблемы, вам надо либо хоть что-то говорить об их решении, либо работать с безысходностью. Тут на коне безысходность, однако же, оформленная как элементарный обрыв. "Шел медведь по лесу, видит, машина горит. Сел в неё, и сгорел"...

Однако актеры играют хорошо, и атмосфера вертикального человеческого курятника — получилась.

Итого: вполне добротный, средней руки фильм, вся оригинальность которого, увы, сводится к обильному цитированию Сервантеса.

.

Фактурно показано, что любой удачный хакер-инвентщик-журналист — рано или поздно оказывает воздействие такого уровня, что либо переходит под крылышко государства-корпорации-секты, либо его до смерти пытает нанятая потревоженными бонзами этническая мафия.

За некоей чертой ты или мертвец, или член команды. А вот в команде — совсем другие требования. Встраивание почти предельного индивидуалиста в дисциплинированную структуру — это интересная идея. Увы, раскрытая она весьма блекло, и всё потому, что автор, старательно следуя канонам киберпанковости, делает героя невозможно одиноким. Когда он возвращается домой — на счетчике "0 устойчивых социальных связей". Причем в сети тоже нет привычного круга общения, каких-то врагов, друзей, просто хороших знакомых. Только партнеры и одноклубники. Своего рода наставником для героя выступает полный параноик (шапочка из фольги это пройденный этап), с которым нормально получается поговорить буквально буквально пару раз.

Что за команда? Есть условный "Илон Маск", или "Билл Гейтс" — планетарного масштаба, очень богатый бизнесмен, Шаман, который в глубине души сохранил польские корни. Корпоратократ, он понимает, что нужны новые области экспансии. Давно создал свою силовую структуру, готовится закрепиться на лунной базе, чтобы добывать гелий-3. Ему нужен "фронтовой корреспондент" — умелый и рисковый оператор-режиссер.

Удачный мотив всей книги — это специфика работы оператора. Хорошо показано, как зависит будущая картинка от умения просто держать камеру, и прослежена обратная связь между будущим сюжетом и нынешними "проводками", "ракурсами" и "точками съемки". Но и тут чувствуется, что автор не захотел прорабатывать, конструировать профессиональный жаргон и сколько-нибудь футурологически подходить к технологиям завтрашней видеосъемки. Все как сейчас, просто чуть больше беспилотников и чуть лучше работа в сети.

И вообще, футурологически роман достаточно слабый — при заданных автором условиях должна бешено активизироваться подводная экспансия. Добыча полезных ископаемых с морского дна и постройка океанских ферм. А морская тематика ограничивается подводным отелем, где раньше туристы смотрели на рыбок, а теперь тренируется спецназ... Но мелкие черточки будущего автор конструирует иногда очень удачно. Например, чистое заимствование из игрушки: при перестрелках в безвоздушном пространстве скафандр имитирует звуки просто для того, чтобы проще было ориентироваться человеку.

.

Есть отдельный пласт намеков и аллюзий в современной польской фантастике — отношения с Россией.

Чтобы раскрыть его полностью, надо куда глубже меня погрузиться в польские романы и рассказы. Скажу лишь об одной тенденции.

"Иные песни" Я. Дукая — герои убивают в Москве страшного русского владыку-кратистоса. "Мир миров" П. Майки — герои воюют с дьявольскими комиссарами (там временный союз с маленьким островком "Святой Руси").

И вот "Гелий-3" Гжендовича:

— нет больше России, есть Новосоветы (тоталитарная империя с царем во главе);

— что-то случилось с "калашниковым": "...АК-50к, на жидком топливе. Русское, простое и дешевое в использовании оружие. Снова раздались длинные автоматные очереди". Я понимаю, что водка и калашников идут в паре — не ведь не смешиваются!

— " В другой раз тюрбаны из «Нового джихада» вошли в один древний город на севере Турции и начали его взрывать, а потом дали понять, что разнесут все к чертям, если Европа не заплатит им дань. Но, кроме тех святынь, там ничего не было — три хижины, пара коз и песок, никаких стратегических объектов, так что политики лишь чесали в затылке. Шаман, как обычно, разозлился не на шутку, и на другой день мы уже сидели в самолетах. Мы заняли позиции и все зачистили, через две недели притащилась непобедимая турецкая армия и геройски вернула себе древнее культурное наследие, а мы исчезли без следа. " — если бы там был проведен концерт симфонического оркестра, вообще было бы здорово. А так автор не дотянул сюжет, не раскрыл пальмирскую тему :)

— делегация от новосоветов, явившаяся на лунную базу "Твардовский" — это майор Лаврентий и майор Калугин. Так совпало...

— я поначалу даже удивился, когда военные действия на Луне первыми открыли исламисты. Но все выяснилось — новосоветы должны были сдаться. "Включи видеосвязь, сам увидишь… Мы едем в вашу сторону, не стреляйте, прошу вас… Мы сдаемся!"

— И, наконец: "Шаман в больнице. Подозревают отравление полонием." — ну как же пройти мимо!

Если говорить в целом об отношении к политической системе, которая сложилась в мире 2050-х — то автору она совершенно не нравится. Это откровенный тупик технологического развития, откуда пытаются выйти отдельные бизнесмены-энтузиасты. Гулкая безнадега с редким пульсом надежды. Однако на этом фоне блистает своего рода бриллиант — отношение к северо-восточной стране, с которой соперничают разве что арабские исламисты.

.

Что очень украшает книгу — без шуток — это финал. Неожиданный, хотя и много раз использованный в фантастике, выверт. Ради пустоты, отчаяния и странной надежды героя — стреляют заботливо развешенные ружья. Тут автор как бы прыгает выше планки, которую задает предыдущий текст...

.

Итого — стереотипная, крепкого ремесленного уровня жанровая вещь. Если вы перечитали с полдюжины киберпанковских романов, и не фанатеете от самого жанра, то к середине книги можете заскучать. Но традициям автор следует уверенно, и если вам хочется "аромата 80-х", то вот он.

.

Доктор Хаус спит в своем кабинете — время за полночь.

Решительный стук в дверь.

.

.

Хаус, все еще офигевающий — О чем именно?

Кастиэль: Есть некий сериал, в котором действуют человек, эльф, ангел-андрогин, полурослик и несколько зверолюдей. Они ходят по борделям, где оценивают девушек различных биологических и мистических видов.

— Где, говорите, рисовали? — Хаус бросает пробный шар.

— В Японии.

— Верю. А от меня что надо?

— Вы должны решить, достаточно ли порочен этот сериал, чтобы либо истребил его создателей огнем и серой, либо оставил в покое.

— Просмотр займет какое-то время, — осторожно отмазывается Хаус.

.

.

Несколько странных выражений лица Хауса.

Потом дикий хохот.

— Прошу прощения... Присядем? — по его лицу видно, что собирается славно так соврать.

— Я читаю ваши мысли...

— Тем лучше, — не лезет за словом в карман врач.

— Итак.

— Первым слоем там, конечно, выпирает эротика. — на секунду уходит в себя — Вы загрузили мне несколько вариантов с разными уровнями цензуры?

— Да.

— Мг.... Даже в самом откровенном варианте — хардкора они не допускают. Ракурсы и всевозможные предметы, которыми заслоняются ответственные детали... А в той истории, когда заглянули к огненным саламандрам, просто вставили фрагмент с купанием в озере симпатичной гарпии. Хм. Хотя не только с ней (снова ржет). Это типичное гусарство, когда лихие персонажи ищут приключений в некоей вариации сексуального рая. А зрителям показывают, как это здорово, заодно смеясь над предрассудками. Это фантастика!

Думает.

— Вторым слоем идет, ха-ха, юмор. Просто здорово! Начинается все с той самой цензуры, то есть с попыток её обойти-не-обходить. Потом ситуации. Когда пошли к феечкам, и тамошняя бордель-маман встретила их с сантиметром в руках — потому как феечки миниатюрные и не все размеры им подходят — это был просто класс! Если вы не ощущаете юмора в каждой серии, уж и не знаю... Еще им хватило ума не сводить все к интиму. Потому досталось и менеджерам, и системе выборов, и религии, и социал-демократам, и еще там было лучшее фэнтезийное пророчество, которое я только слышал. Хочу еще один сезон такого юмора.

Ангел подозрительно смотрит на него.

— У них были дагонки, кошечки, эльфиечки, суккубки, девушки-големки, отвязные демоницы, неограниченное количество копий одной волшебницы, и, конечно, полиморфные девушки-слизь. Я с первого мгновенья подозревал, что им придется дойти до грибов, и они таки дошли до девушек-миконидок. Но каждый раз это было смешно, — с жаром произносит Хаус.

— Мы ведь не о том говорим... — многозначительно отвечает Кастиэль.

— В остальном — это попытка сделать педагогический сериал новой формации — для юношества.

— Я несколько удивлен, — сложные щи на ангельском лике.

— Вы меня хорошо слышите?

— Да.

— Я веду речь идет о воспитании полнолетних юношей. У нас полно инфантилов, которые разменяли третий десяток — хоть какое-то соображения в башку вставлять надо. О неполнолетних — вам расскажет парочка моих коллег.

— Продолжайте.

— Образование перехватили всякие порносайты и я тут уже ничего не поделаю. Но представьте, что юноша не вылазит с Порнхаба, и одновременно пытается посмотреть на живых девушек. Ему нужны какие-то понятия. Вот их и дает сериал.

— Вы сейчас размышляете о семейных ценностях...

— Именно. Когда персонажи попали в лучший из возможных борделей и задержались там на три дня, то что думал человек? "Будто наслаждаешься жизнью с молодой женой". Ангелочек там же решил, что так человеческие юноши проводят время со своими девушками.

— А полурослик был занят своим садизмом?

— Не без этого... Он контролировал свои наклонности, да и нужен был совсем для другого. Эльф и человек никогда не заказывали девушек-полуросликов — "они слишком похожи на малолеток". Но вы ведь не про хоббита меня хотели спросить?

Ангел читает в мыслях доктора вопросы: "Вам неприятен ангел-андрогин? То есть гермафродит? Задета честь мундира?"

— Скажите, Хаус, какое вы видели количество порнофильмов с персонажами, наряженными под ангелов?

Тот не может сходу определить число.

— Сколько их них было андрогинами? Троеполыми? Или вообще бесполыми?

— Я понял, — кивает доктор.

— Меня интересует, была ли в "Рецензентах" пропаганда содомии? Или нет?

Хаус задумывается.

— Если бы я работал государственным чиновником и мне требовалось бы подвести сериал под монастырь, то прицепиться там есть к чему. Да к той же же заднице летучего гермафродита, туго обтянутой лосинам. Но как зритель скажу, что герои-мужчины эмоционально отмежевались от содомии. Даже когда они пошли в гостиницу, где выпив зелье, смогли на одну ночь сменить пол, они все равно потребовали себе женщин.

— И Эльзу.

— Какой спрос с андрогины, которая на тот момент была в целиком женском облике? Она-то зверолюдку-гиену и заказывала. Хотя, да, позднее с ней-ним там не все безупречно... Но общий принцип выведения морали — соблюдается.

— Какой?

— Герои, с гусарским задором движутся вперед, в море огней (тут Хауса снова скручивает приступ смеха). Они готовы выйти за грань нормальности, но каждый раз об неё больно бьются, либо просто скучают. На пороге смерти — всерьез — они были два раза. Первый — когда зашли в комнату к низшим демоницам похоти, там их выжали досуха и в полумертвом состоянии выкинули. Кабы не рота кабанов, завалившаяся в тот же бордель, им бы рыли могилу. То есть — не надо доводить себя до истощения, в этом нет ни удовольствия, ни здоровья. А второй — когда они пошли к големкам, и сделали кукол, идеально походивших на их единственную не-интимную знакомую — на официантку в трактире, где пришлось работать ангелочку. Она, как об этом узнала, чуть их не порешила. Нельзя переносить отношения с виртуальным образом на живого человека, плохо будет.

— Я чувствую, что вы несете всю эту ахинею про мораль, только чтобы спасти жизни каким-то там художникам и режиссерам, — провоцирует ангел, — А в голове у вас картинки.

— Все мои ответы правдивы, и я гуманист.

— Вы готовы выгораживать вообще всех людей?

Хаус улыбается.

— Кастиэль, а вы не могли бы посетить — с огнем и серой — нескольких топ-менеджеров из фарминдустрии, медицинских страховых компаний и аптечных сетей? Насчет адских котлов не я решаю, но землю они зря топчут. Легко назову имена и адреса.

— Это решают в другом департаменте, — не изменившись в лице отвечает ангел.

Хаус очень плохо думает о небесной бюрократии. Кастиэль думает, что сложные это люди, гуманисты.

— Стало быть, мораль там очень прямолинейна? — продолжает ангел.

— Есть исключения. Думается, в следующем сезоне ангелочек пожалеет, что распустил язык в постели с представительницей древнейшей профессии... Но по большому счету — да. Они прошли по основным категориям — из оглавления на любом порносайте. Во всех экзотических случаях — есть какие-то клубы, там тусуются люди-нелюди, есть свой круг любителей. И вроде бы даже цивилизовано обустроено, но не их это всё, слишком экзотично... Когда гусар становится джентльменом, или просто заводит нормальные отношения с женщиной — он туда больше не ходит. Если продолжает ходить — то единственной его верной подругой окажется пятидесятилетняя человеческая "суккубочка", в которой только эльф разглядит красавицу...

Ангел понимает, что Хаус никогда не будет говорить с ним, как с человеком — на втором уровне сознания у врача косяком идут совсем другие мысли. Куда более грешные. И про то, что перевод смачный, постарались, смыслами поиграли! И озвучка задорная. И про то, что для девушек должен быть совершенно другой сериал. И про шуточки. И про то, что "Иоанну дАрк" вольтеровскую переплюнули. И про то, что утерли нос Чату Поланику с его трешовой порнухой. И про то, что психологический возраст персонажей — явно меньше, чем он говорил. И что всё это подано как игра, и должно быть игрой... И вообще, "Рецензенты" ему понравились — на девять баллов.

— А недостатки?

Хаус задумывается.

— Короткие ролики после титров. Слишком уж глуповатые — юмор оборачивается пошлостью. Да и сюжета у "Рецензентов" почти нет. Но с одной стороны — какой для "Декамерона" нужен сюжет? А с другой — они могут развернуться в следующих сезонах. Ну, знаете, как в сериале про братьев Винчестеров.

— Знаю.

Ангел исчезает.

Доктор какое-то время трет глаза, пытается понять, что с ним было. И когда он успел посмотреть вот это-то вот все? Но решает, что это глюки в процессе выздоровления от Covidа — его только вчера отпустило. Больница на карантине, вокруг колючая проволока и желтые полицейские ленты.

Снова засыпает.

* Если что — это цитата из Оноре де Бальзака.