Однажды учебно-методическому пособию по расследованию преступлений приснилось, что оно — фантастический роман, которому снится, что он — учебно-методическое пособие по расследованию преступлений.
Проснувшись, книга никак не могла понять, что же она такое? Слова в ней непоправимо мутировали, выстроившись в новые, весьма причудливые логические цепочки, и появилась удаленная много лет назад восемнадцатая глава...
Может, именно это пособие прочел детектив Трэвис Сайварт, и по мере того, как он листал страницы, сигара его гасла, а глаза, напротив, разгорались все ярче? А захлопнув «Учебник», он яростно нахлобучил шляпу и отправился выяснять кое-что у кое-кого...
На самом деле это расследование должен был вести именно детектив Сайварт, звезда Агентства, человек в правильном плаще и шляпе, раскрывший тайну пропавшего двенадцатого ноября, дело о старейшем убитом человеке и еще сотню громких дел. А вышло так, что Трэвис Сайварт бесследно исчез, а искать пропавшего выпало старшему клерку Анвину, который только тем и был занят последние двадцать лет, что оформлял дела Сайварта для архива. Будем справедливы: оформлял их скрупулезно, внимательно и даже вносил в это занятие долю творчества.
Чтобы разобраться с этой ужасной ошибкой — своим повышением в детективы, — Анвин приходит в кабинет супервайзера Ламека. Он не находит в кабинете ответа на вопрос: «Что происходит?!» — он находит только тело самого супевайзера и теперь волей-неволей вынужден приняться за расследование убийства и поиски детектива Сайварта.
Анвин, который годами курсировал по маршруту Агентство — квартира, начинает посещать те достопримечательности» города, которые знал только по рапортам своего детектива: тоскливый муниципальный музей, заброшенный луна-парк, подозрительную пивную «Вздремни часок» и прочие опасные для душевного равновесия и здоровья места. Но разве может старший клерк в скрипучих ботинках противостоять владельцу луна-парка Калигари, зловещему иллюзионисту Еноху Хоффману? Или хотя бы громилам братьям Рук? Как он разберется в телефонных звонках и ворковании голубей, как определит, что именно было записано на грампластинке супервайзера Ламека?
С тихой и упрямой настойчивостью Анвин пытается разглядеть что-то сквозь дождь и сумрак города, сталкиваясь с насмешкой, уклончивым умолчанием, полуправдой, откровенной ложью, словно с черно-белыми гротескными масками на пустых лицах.
«Учебник для детектива» легко мог бы стать научно-фантастическим романом, кафкианской фантасмагорией, пародией на нуар, квинтэссенцией нуара, даже «историей маленького человека»... Определение из аннотации «магический реализм», видимо, означает, что книга вмещает в себя все вышеперечисленное и нечто сверх того.
Многоэтажное, многофункциональное Агентство где-то на сумеречных землях отчасти соседствует с Замком, но все же сохраняет необходимую долю человечности; хотя, конечно, младшие клерки врезаются в память надолго. Для научно-фантастического романа нужно было только сменить антураж на нечто более наукообразное; но выбор неслучайно сделан в пользу грампластинок. Город, в котором постоянно идет дождь, играет джаз, в котором переплелись сон и бессонница и ничто не кажется таким достоверным, как обман, выглядит как само воплощение нуара. В нем не так-то просто освоиться: первую треть романа читатель растерянно бредет вслед за Анвином, полностью разделяя его непонимание происходящего.
И вначале только жесткая структура детективного расследования удерживает сюжет, поскольку в расплывчатом безумном мире Анвин действует по стандартной, отработанной Чандлером и его последователями схеме: ищет зацепки и ниточки, куда-то едет, с кем-то беседует, регулярно подвергаясь смертельной опасности, складывает факты в копилку, осмысляет... Но затем, где-то к середине романа, все разрозненные детали начинают складываться в абсурдно правдоподобную, сновидчески логичную картину, а финальная точка превращается в будильник, оглушительно звонящий на дне моря.
Ирландия, 50-60 года прошлого века, небольшой остров Инишрон в трех милях от Коннемарского побережья. Два мальчика-подростка, которые уже начинают примерять на себя взрослую жизнь и взрослые обязанности, решаются на авантюру — поплыть на давно покинутый людьми Лошадиный остров и наловить там угрей.
цитата
"Как часто, сколько я себя помню, мы с Пэтом, сидя в кухне Конроев при свете горящего торфа, слушали рассказы бабушки о Лошадином острове! Она родилась на нем и выросла. Конрои последними покинули остров. Они расстались с ним после необыкновенно суровой зимы: с домов срывало кровли, старики все умерли, пало много скота, лодки ураганом были разбиты в щепки, так что они оказались отрезанными от всего мира. Когда весной первые лодки инишронцев приплыли на Лошадиный остров, они нашли там горстку дрожащих, умирающих голоду людей, которые умоляли поскорее увезти их оттуда. Обратно никто из них так и не вернулся".
И, согласно законам жанра, их решение сталкивает с горы первый камень, и начинается настоящая лавина событий, в которых участвует тонконогий жеребенок, скупой и подлый хозяин плавучей лавки Майк Коффи, бабушка Пэта Конроя, чудик Люк-Кошачий Друг, преступники, полиция и табун призрачных лошадей...
Очень хорошая повесть. Классификация "детские приключения" явно тесновата для нее. Главные герои напоминают скорее Джима Хокинса, чем Тома Сойера, а приключения тут происходят не в красочной Нетинебудии, а на реальной, и к тому же хорошо знакомой автору почве.
Маленькая деревня, неизменный ритм рыбачьей жизни, и когда в книге упоминается катер, он смотрится едва ли не анахронизмом. Причем автор совсем не собирается восторгаться патриархальным укладом и живописными аборигенами, идеализируя простоту сельской жизни, как иногда делают даже очень талантливые и умные городские писатели. Биографию Диллон я так и не нашла, но я уверена, что она изучила тяжелый труд и быт ирландцев изнутри и потому не склонна романтизировать его; в "Лошадином острове" есть романтика, но это по большей части романтика прекрасной природы, романтика смелости, дружбы, любви к родной земле.
У повести очень красивый язык, прочем эта красота кажется естественной, как естественен рассказ умного и смелого мальчишки о самом захватывающем приключении в его жизни. Но у этого мальчика — глаза художника и сердце филида:)
цитата
"Без сомнения, это была серебряная бухта бабушки Конрой. Да, она была права: красивее места не найти на всем свете. Бухта смотрела на запад, между нею и берегами Америки лежал только океан. Камни в бухте были размолоты в тончайший серебристый песок. Вдоль всей великолепной дуги залива бежали неторопливые продолговатые волны. Отлогое дно было песчаным до глубины, и волны разбивались почти у самого берега. Они откатывались с торжественным гулом, как будто в огромной пустой церкви играл орган. Солнце стояло низко над горизонтом, бросая во все стороны пучки золотисто-багряных лучей. Маленькие облака в золотых шапочках неподвижно висели в небе, точно разглядывали нас. Медленно, неотвратимо садилось солнце. Море налилось пунцовым огнем, краски вокруг на несколько минут стали сочнее, ярче. Потом ветер немного стих, гул прибоя усилился. И солнце вдруг кануло в море. Нам в первый раз стало одиноко на этом пустынном острове. С юга заходила большая темная туча, как будто только и ждала своего часа. Ветер снова задул и стал злобно завывать. И нам обоим захотелось немедленно вернуться в свой лагерь".
На картине и фото — реальный остров Инишмор, с которого автор списала свой Инишрон
Это очаровательное продолжение в "Поисках любви", менее драматичное, более веселое и легкомысленное. У "Климата" очень французское настроение, знакомое мне в большей степени по фильмам. Каждый раз, посмотрев хорошую французскую мелодраму, я приходила к выводу, что, если все счастливы, неважно, насколько это аморально :) И здесь то же самое:)
Кстати, до меня только сейчас дошло, что главного комментатора и летописца неслучайно зовут Фанни, как главную героиню в "Мэнсфилд-парке":) И, соответственно, ее вряд ли можно назвать заурядной личностью — она остроумная, наблюдательная и добрая личность интровертного склада. Кстати, ее муж, который, видимо, задуман, как типичный хороший английский супруг, сейчас кажется довольно неприятной персоной — в основном из-за высказываний о женском интеллекте и принципиального невмешательства, откуда не так уж и далеко до равнодушия.
В общем, все весело, динамично и сюжетные узоры так хорошо и плотно скомпонованы:)
Был такой период, когда я очень увлекалась витражной росписью, рисовала, сидя на полу и подстелив под раму выдранные из альбома листы:) А это одна из немногих (двух:) работ, которые остались дома с тех времен. Зашел друг с фотоаппаратом и захотелось внезапно поиграть с цветом:)
Ох, что-то снова тянет взять тюбик в руки... Надеюсь, порыв до отпуска доживет. И я сама — тоже:)
облако тэгов
