Цитата из статьи (орфография и пунктуация сохранены):

«Что случилось Шекли? Умер в украинской больнице, поскольку у него не оказалось подходящей бюрократической бумажки.»

Цитата из библиографии Шекли на Фантлабе:

«В апреле 2005 г. Шекли приехал на Украину по приглашению организаторов конвента фантастов «Портал». Там он почувствовал себя плохо и был помещён в частную клинику. После проведения курса лечения, писателя отправили на родину, где поместили в один из лучших госпиталей. Писателю была проведена операция по поводу аневризмы сосудов головного мозга, после чего его состояние несколько стабилизировалось...

Однако в последнее время здоровье писателя стало неуклонно ухудшаться, и 9 декабря в больнице города Пафкипси (штат Нью-Йорк) Роберт Шекли ушёл из жизни»

Вывод — очередная ненаучная фантазия, выдаваемая за логические умозаключения. Печально, что интернет наводняют подобные «желтые» отписки, а не качественные проработанные исследования. Вдвойне печально, что авторы этих отписок не способны воспринимать критику.

За последние пять-шесть лет в американской подростковой литературе возник и прочно установился шаблон, в котором главные герои так или иначе противостоят жестокому и тоталитарному государственному строю. Как правило, идеалами избираются свобода, демократия и гласность. Яркости действию добавляет взросление и становление героев, помноженное на первую любовь, сопутствующие ссоры и ревность, а остроты — смертельная опасность, нависшая над ними. Меняются отдельные антуражные элементы, имена и звания, но общая конструкция переходит из цикла в цикл. Ставшие своеобразным эталоном жанра «Голодные игры» Сьюзен Коллинз, «Разрушь меня» Тахиры Мафи и многие другие. Не оказался исключением и роман «Сотня», который лег в основу одноименного сериала.

Стоит отметить, что само по себе следование шаблону еще не является приговором книге. Все решает талант, опыт и эрудиция автора, который оживляет мир своими чувствами и мыслями. Однако, взявшись описывать космическую станцию и ее обитателей, Кэсс Морган поставила перед собой довольно интересную, хотя и трудную задачу. Тем обиднее, что она допустила множество вопиющих ошибок и неточностей.

Идея описать общество, которое несколько десятилетий живет на орбите, находясь в состоянии острой нехватки ресурсов и жесткой экономии, сочетает в себе элементы высоких технологий и черты феодально-племенного строя, балансируя между пропастью невежества и болезненным прозрением — безусловно хороша. Тем не менее, мало того, что получившийся конструкт выглядит нежизнеспособным, также автор совершила множество допущений и упрощений. Сознательно или нет, Морган упустила из вида, что уже сейчас существуют технологии, которые позволяют получить со спутников информацию не только о составе атмосферы и уровне радиации, но даже содержании хлорофилла в растениях и расположении полезных ископаемых. Не говоря уже о зондах, которые также могли бы передать необходимые данные с поверхности Земли.

Еще забавнее выглядит наличие сканеров сетчатки и нежелание оцифровать бумажную библиотеку, герметичные шлюзы и единая система вентиляции, отсутствие большого числа герметичных переборок, которые защитили бы станции от небольших повреждений и позволили бы постепенно сокращать площадь жилых территорий. Смесь технологий выглядит совершенно непродуманной, хотя есть подозрение, что в последующих частях, прислушавшись к замечаниям и критике, автор попытается объяснить часть ошибок.

Что касается сюжета, то стоит отдать должное Морган, сумевшей сплести повествование из четырех линий, посвященных разным ребятам, включая частые отступления в прошлое и непременные страшные тайны. Впрочем, детально прописанные отношения между основными героями, их чувства, терзания и мечты, компенсируются тем, что автор оставила за кадром прочих подростков. Пара героев-функций — «лучшая подруга» и «жестокий лидер» — лишь подчеркивают социальный вакуум, окружающий основных героев, высадившихся на Землю. А ведь робинзонада и возникновение нового общества — едва ли не самая благодатная и перспективная тема, хоть во взрослой, хоть в подростковой литературе. В результате же, роман сводится к обычным чувственным переживаниям, потеряв возможность сделать шаг вперед, прочь из разряда клишейной литературы.

Итог: заурядная подростковая романтика, смешанная с посредственным НФ.

Несмотря на кажущуюся простоту задачи, довольно трудно определить жанр «Сказаний Меекханского пограничья», по крайней мере, первой книги, под обложкой которой находятся сборники «Север» и «Юг», каждый состоящий из четырех новелл. В пользу эпического фэнтези говорит масштаб, обрамляющих основной сюжет событий и декораций. Просторы Меекханской империи, войны богов вековой давности, интриги спецслужб. Однако внимание, с которым Роберт Вегнер следит за судьбами главных героев, их приключениями и становлением, позволяет отнести книгу к героическому фэнтези. В то же время жестокая суровость местных нравов и обычаев может быть приписана и темному фэнтези. А ведь есть еще предпосылки к развернутой и сложной мифологической сюжетной линии... Поэтому начать рецензию стоит с того, чем она обычно заканчивается, — с резюме: перед нами отличное фэнтези, претендент на звание «Книги Года ФЛ», в котором сочетается война, магия, месть, страсть, взросление и даже отчасти детектив.

«Север. Топор и скала»

Суровый горный край, уже несколько веков, как поглощенный Меекханом, полон опасностей и неожиданностей. Среди покрытых вечным льдом вершин и узких троп, крошечных долин и коварных ледников, очень легко найти свою смерть, безвестную и глупую. Чтобы выживать и побеждать в тяжелых условиях, нужно обладать звериным чутьем и выносливостью, наблюдательностью и смекалкой, то есть теми качествами, что присущи Горной Страже. Ее солдаты зачастую выглядят страшнее, чем банда головорезов, знают каждую тропинку и примету, прекрасно владеют оружием, способны делать длинные и напряженные переходы, наводя страх на противников.

Забот и проблем Горной Страже хватает. То нужно отыскать обезумевший клан горцев, возглавляемый, вероятно, чародеем-самородком. То попадется занятный шпион с дерзким языком, то командование отправит сопровождать чрезвычайно рискованную, но и важную дипломатическую миссию, то из глухой рыбачьей деревеньки придет слух о бойне. Поэтому лейтенанту недавно образованной шестой роты, Кеннету-лив-Даравиту, придется изрядно попотеть, чтобы выйти победителем из запутанных историй, где на каждом шагу таятся неприятные сюрпризы, где приходится иметь дело с шаманами ахери и дикими горцами, имперскими дипломатами и безумными канибалами — причем еще не ясно, кто опаснее. Ведь даже своим имперцам не всегда можно доверять.

«Юг. Меч и жар»

Под знойными лучами солнца распростерлась гигантская пустыня Травахен, отделенная от владений империи горами, где живут загадочные и странные племена народа иссарам. Все четыре новеллы так или иначе вращаются вокруг юного иссара Йатеха, талантливого воина, который однажды сошел с гор и нанялся к меекханскому купцу, Аэрину-кер-Ноэлю, торгующему с племенем д'йахирров. В отличие от более прямолинейных и рубленых рассказов предыдущего сборника, южные истории вьются подобно змеям. Вегнер свивает линии прошлого и настоящего, умело работая с флэшбеками и диалогами, чтобы напряжение неуклонно возрастало до кульминационной точки.

Это история о странном народе иссар, чья память охватывает три с половиной тысячелетия, включая Войну богов. Чьи традиции внушают оторопь и ужас своей витиеватой утонченной строгостью. Чьи отношения с империей надолго отравлены взаимным истреблением, ибо вероломно пролитая кровь размыкает надежнее всего. Но также это драматичная история юноши, который ищет себя, свое подлинное место и цель в этом мире. Но узнает лишь горькую и очевидную истину, что мы те, кто мы есть. И чтобы узнать себя до конца, отправится к Скорпионьей Мельнице...

Если северная половина книги напоминает цикл Кука «Черный отряд» и отчасти северян Аберкромби, сочетая скуповатые упоминания магии, грубые и суровые нравы, описания походного быта и отношений между офицерами роты, то южная уже в большей степени уникальна, разве что в четвертой новелле повеяло Сапковским, когда речь зашла об интригах спецслужб, а сюжет свился клубком ядовитых змей.

Во втором томе «Сказаний Меекханского пограничья» Роберт Вегнер завершает обзор всех частей света, добавляя к уже созданному обрамлению из северных гор и южных пустынь — восточные степи и западное морское побережье. Вновь история сочетает в себе элементы различных жанров: и эпического фэнтези, и авантюрно-плутовского, и героико-приключенческого. Вводя новые сюжетные линии, Вегнер также не забывает про уже начатые, сплетая постепенно проступающий узор сложных и гигантских интриг, в которые окажутся вовлечены божественные силы, армии и спецслужбы империи, магические гильдии, а также множество простых смертных. Все явственнее ощущается предгрозовое затишье, по окончании которого даже война с се-кохландийцами покажется мелкой стычкой.

«Восток. Стрела и ветер»

Расстилая бескрайний степной ковер, автор совмещает пылкую эмоциональность «Юга» и военную будничность «Севера». Восток — это нависающая тень полчищ се-кохландийцев, вольные и отчаянные наемные отряды-чаарданы, пестрая смесь традиций, наречий и магических укладов, тонкое кружево судеб. Внутренний фокус четырех новелл связан с юной наемницей Кайлеан, а внешний, но не менее важный — с Генно Ласкольником, бывшим генералом Первой Конной армии, победителем в битве за Меекхан, а ныне командующим вольным чаарданом, который лишь на первый и поверхностный взгляд может показаться иррегулярной степной бандой.

Жизнь восточного пограничья трудно назвать легкой и беззаботной. Разбойные набеги здесь обычное дело, в Урочищах кишат твари, отверженные маги-Помётники творят ужасное, а по ту сторону границы сгущаются тучи. Се-кохландийский Отец Войны тяжело болен, поэтому в любой момент может начаться кровавая распря между его наследниками, которая захлестнет еще не забывшие о нашествии восточные и северные провинции Меекхана. Потому дипломаты плетут интриги, армия выставляет заслон из гвардейских и обычных полков, а Ласкольник и его чаардан берутся за самые рискованные и сложные задания. Берутся и действуют, как единое целое, ведь чаардан — больше чем дружба или братство — это вторая семья, воюющий род. Сражаются, опираясь на смекалку, расчет и стойкость и зная, что у них лучшие кони, каких можно купить за деньги, получить в битве или украсть.

«Запад. Кинжал и море»

Во времена расцвета и могущества Меекханской империи приморский город Понкее-Лаа стал крупнейшим на побережье, а то и во всем цивилизованном мире. Но теперь имперские солдаты и чиновники отступили на восток, и потому множество сил мало-помалу пришло в движение — культы и верования, дворянские кланы и морские пираты, купцы и чародеи — каждый ищет выгоды, старается упрочить влияние. В теневых интригах льется кровь, лязгает сталь, отдает холодом и мраком колдовство. Умелому, дерзкому и везучему вору Альтсину придется сотворить невозможное, чтобы выжить, сохранить душу и сберечь родной город.

Если первая и вторая новеллы еще преимущественно выдержаны в авантюрно-плутовском стиле, когда главный герой получает задание, затем втягивается во все большие проблемы, решает их смекалкой и хитростью, а в итоге срывает некий куш — например, свою жизнь, то затем усиливается эпический размах в виде воспоминаний-флэшбеков о Войнах Богов. Столетия назад земля вставала дыбом, реки текли вспять, целые города в одночасье обращались в прах и пепел по воле божественных и демонических сущностей. Принимая заказ на поиски похищенной реликвии, Альтсин даже не подозревает, чем это обернется для него лично, для воровских гильдий и всего Понкее-Лаа. И чьи лица окажутся под общеизвестными масками, например, ясновидца и чудака?

В конце второго тома мы видим, что судьбы героев из «Севера», «Юга», «Востока» и «Запада» уже пересеклись, но общая картина складывается лишь частично, тем более что «Восток» просто неприлично обрывается на полуслове — впрочем, ударная концовка «Запада» отчасти искупает это. Приближается нечто страшное, чудовищное, гигантское. Беда, от которой не скрыться ни в дремучих лесах, ни в глубоких пещерах, ни в городских трущобах. Войны Богов едва не обезлюдили континент. Человеческая жизнь стоила меньше пыли. И призрак ужасного прошлого готов ожить. Кто встанет у него на пути? Хватит ли у простых смертных духа, чтобы выступить на равных с почти всесильными сущностями?

...рецензия будет пополняться по мере выхода следующих книг...

Итог: отличное фэнтези, объединяющее элементы эпика, героики, авантюры и дарка.

В романе «Идеальное несовершенство» Дукай смоделировал далекое будущее человеческой цивилизации, развитие которой прошло столь длинный путь, что оказавшемуся в 29 веке после исчезновения его космического корабля Адаму Замойскому, астронавту из нашего столетия, лишь с огромным трудом удается понять и принять новые реалии. Но лишнего времени на панику или терзания у него нет. Ведь неизвестные силы уже начали охоту на гостя из прошлого, по-видимому, полагая его ни много ни мало — угрозой для вселенной. Или же не угрозой, а ценным призом?

В смоделированном Дукаем мире Прогресс означает не только развитие, но и совокупность уже пройденного цивилизациями данного вида пути по Кривой Реми. Каждому виду — людям, антари, рахабам и уша — соответствует свой Прогресс, поднимающийся по одной для всех Кривой к совершенству. Чтобы отразить многогранность и красоту постсингулярного будущего, Дукай не только придумал филологическую особенность для речи и обозначений постчеловеческих сущностей, находящихся вне гендерного деления, но также разработал полноценную терминологическую систему, понятийный аппарат для всего этого уникального мультиверсума. Впрочем, Дукай гораздо милосерднее к читателям, чем Ханну Райаниеми «Квантовым вором».

Что же из себя представляет дивное новое будущее? Если в «Иных песнях» лидеры-кратистосы вплавляли свою волю в окружающий мир, морфируя его, то в «Идеальном несовершенстве» Цивилизации уже переступили на Кривой прогресса второй Порог — Мета-физики — научившись сворачивать, кроить и сшивать ткань пространства-времени. Жесткими протоколами они определили действия и возможности программ — у крафтвара, нановара, биовара. Органика, нанотехнологии, даже само пространство и время — все они становятся лишь инструментами, обыденными и надежными в руках стахсов, фоэбы, оскэ — существ, стоящих на разных ступенях Прогресса. Первое время Адам Замойский будет жадно впитывать информацию, пытаясь понять, каково его место в этом мире. Вещь во владениях Джудаса Макферсона, главы могущественнейшей в Цивилизации людей корпорации «Гнозис»? Занятная игрушка, странный осколок прошлого или дорогой товар, если верить обрывкам предсказаний из Колодцев Времени?

Антураж становится частью сюжета, его философской подоплекой, предоставляя логические детали для итогового уравнения и выводов. Заставив читателя пробиваться через многослойную головоломную модель постсингулярных цивилизаций, Дукай неспешно принимается за препарацию таких понятий, как «человечность», «самотождественность», «смысл жизни». В мире, где тела легко создаются — хоть из инфа, хоть на основе органики. Где сознания стахсов регулярно архивируются на полях Плато, а фоэбэ и инклюзии уже вообще полностью обитают именно там. Где сошедшие с Кривой прогресса Деформанты представляют собой невообразимый калейдоскоп мышления — во всем этом многообразии уже крайне трудно провести грань, ограничивающую «се человек». Но если тело — это лишь пустышка, а не ты сам. Если можно кроить свой разум, перепрограммировать его — привет Грегу Игану с «Городом Перестановок», то до какого момента ты останешься собой? Ведь каждый шаг выверялся и определялся тобою, но тобою «прежним». И Дукай говорит уже не о точке «я», но о линии самотождественности, которая соединяет промежуточные этапы изменения личности.

При желании Дукай легко бы превратил книгу в закрученный детективный технотриллер, интересуй его эффектность и доступность истории для читателей. Но несмотря на титанический размер информационного слоя, философских и логических выкладок, в романе есть и активно движущийся сюжет. Будто ДНК свиваются две линии, судьбы Анжелики Макферсон, одной из детей Джудаса Макферсона, и Адама Замойского, астронавта из потерявшейся шесть веков назад в космосе экспедиции. Вместе им суждено столкнуться с покушениями и похищениями, пережить блокаду выпущенных на свободу Войн, искать шаткий мостик взаимопонимания и обжигаться о костры недоверия. Искать и обжигаться в странном мире, где культура опирается на многоуровневое притворство и имитации, где правда — самое ценное и обоюдоострое оружие, где разумом жонглируют, а пространством-временем манипулируют, как пожелают. И при этом разрываются между двумя пламенными желаниями. Страхом перед неизвестностью прогресса, заставляющим цепляться за огромный свод регламентирующих каждый шаг и слово правил — Традиции. И между страстью к переменам, к росту, к бегу навстречу совершенству, предельной инклюзии UI, которая откроет сознанию максимум эффективности, божественную власть, объемлющую всю достижимую вселенную.

Итог: постсингулярная НФ, синтезированная на стыке философии, космологии и психологии.

Польские авторы уверенно маршируют по издательским портфелям, прилавкам книжных магазинов и читательским форумам в России. Анджей Сапковский, Яцек Дукай, Роберт Вегнер, а также анонсированные Кшиштоф Пискорский и Цезарий Збешхковский. И конечно же, Ярослав Гжендович, знакомство с которым начинается для русскоязычных поклонников фантастики с романа «Ночной странник», первой части тетралогии «Владыка ледяного сада». Завязку истории можно описать в нескольких предложениях. Обнаружение низкоразвитой цивилизации, осторожная разведка, электромагнитные аномалии на планете, секретная спасательная миссия и путь в неизвестность, который предстоит пройти главному герою Вуко Драккайнену. Получается оригинальный микс из фэнтези и научной фантастики, средневекового быта и культур, ярких сражений и поединков, запутанных поисков и шокирующих открытий. Но обо всем по порядку.

В каком-то смысле Гжендович создал почти идеальную книгу про «попаданца» из высокоразвитой технологической цивилизации в общество, застывшее на уровне Средних веков и активно оперирующее понятиями «магия» и «боги». Казалось бы, какие могут быть проблемы у спецагента с самым передовым снаряжением? Однако есть два фактора. Во-первых, начальство стремится всеми силами избежать серьезного вмешательства и влияния на аборигенов. Поэтому огнестрельное оружие или экзоскелет отпадают. А во-вторых, планета — Мидгард — убийственно воздействует на электронику. Процессоры сходят с ума, дисплеи выходят из строя, даже лампочки и часы вырубаются. Поэтому рассчитывать Вуко может лишь на имитацию аутентичного снаряжения из современных материалов — сверхпрочных, облегченных и предельно функциональных, и также бионические системы, например, передатчик — радиолярия или цифрал — вспомогательная система, имплант. Именно цифрал дает фору герою перед аборигенами, ускоряя реакцию и движение, обостряя органы чувств, переводя диалекты и... лишая страха. Совсем.

Автор регулярно иронизирует над неожиданными затруднениями, когда Вуко вынужден обходиться без электронных помощников, без удобств и привычных вещей. Когда оказывается, что герой лишь благодаря сверхсовременным устройствам и усиленным тренировкам может сравняться с местными жителями, которые обходятся примитивными орудиями, зато привычны к тяжелому труду и уже наработали сноровку. Когда разница культур настолько велика, что даже аналогиями не воспользуешься и приходится действовать наощупь. Его задание — сбор информации и эвакуация. Его оружие — мозг и кое-какие высокотехнологичные игрушки. Есть лишь одна серьезная трудность. Странные и загадочные феномены, с которыми Вуко сталкивается вскоре после высадки и не может объяснить с научной материалистической точки зрения. Свежие птичьи трупы возле давно разгромленной станции. Смертельно опасные и невероятно быстрые странные хищники. Зловещий и непонятный холодный туман. С каждым днем и ночью Вуко задает все больше вопросов, а вот с ответами напряженно.

Практически с первых строк перед нами разворачивается стильная мрачная натуралистичная атмосфера жестокого и кровавого Средневековья. Средневековья, где пробуждаются голодные чудовища, оживают ужасы с полотен Босха и продолжается война богов. Разведка превращается в экшен, экшен в триллер, триллер в иронические или бытовые зарисовки, а затем история заходит на новый круг, повышая градус напряжения, подкидывая новые вопросы и пугая все сильнее. Вуко ищет пропавших ученых, а находит вновь и вновь нежданные и опасные приключения. Цифрал подавляет страх или панику, но одновременно ослабляет инстинкт самосохранения. Поэтому герою приходится поднапрячься, чтобы в очередной раз выбраться из переделки. Также автор иногда переключается на еще одного героя, на воспоминания о детстве сына императора, владыки Амитрая. Пока что можно лишь догадываться, где и как сплетутся их судьбы. В целом, Гжендович рассказывает отличную историю, увы, обрывающуюся в первом томе ровно на полусло...

Итог: роман-странствие по мрачному и жестокому миру.

Роман «Стая воронов» отправляет читателей в суровые края Северной Европы, во времена безжалостных набегов морских разбойников, яростных схваток за королевские троны и ожесточенное противостояние религий. Скрываясь от бури неподалеку от побережья, два следующих в монастырь путника, бывший разбойник Ньял и переодетая юношей Этайн, забираются в пещеру, у которой уже есть хозяин. Хозяин, что страшнее волка или медведя, страшнее ведьм или троллей. И возможно, даже страшнее дракона. Глашатай смерти и Жизнекрушитель, Предвестник ночи, сын Волка и брат Змея.

В своем племени он имел прозвище Гримнир. В юности он бродил по тенистым тропам Мидгарда с дядей, который наставлял его тонкостям охоты на людишек и щедро делился прошлым их народа, изгнанного Одином из Йотунхейма. Однако сила духов и заклятий иссыхает, теснимая верою христиан. И даже корни Иггдрасиля подточены упрямством новой религии. Скотт Оден выбрал время действия для романа в самом конце X века, на стыке «языческой» и «христианской» эпох в Скандинавии. Годы, щедро политые кровью: завоевателей и покоренных, оседлых и разбойников. Ярлы и правители легко меняли стороны, ловя сиюминутную выгоду, родственники свергнутых королей дрались за троны, а города и селения подвергались избиению, грабежу, поджогам. Война и распри — лучшая стихия для не знающих жалости чудовищ.

Англосаксы нарекли его оркнеем, считая в преданиях чудовищем невероятной злобы, пожирающим трупы огром. Девушка Этайн, сирота, на собственном горьком опыте обнаружит, что легенды имеют неприятное свойство обретать плоть и кровь, причем самым жестоким образом. Гримнир люто ненавидит христианство, охотно издеваясь над новой религией. Однако в лице Этайн он встретит достойного оппонента, чья вера и впрямь способна разрушать нечистые чудеса своей пылкостью и искренностью. Стоит отметить, что Оден прекрасно выдержал баланс между язычеством и христианством, ярко демонстрируя различия мировоззрений, но избегая пристрастности к кому-то одному. Гримнир без малейших колебаний бы поставил точку мечом или кулаком в спорах с Этайн, но даже неимоверно могучее и молниеносно быстрое чудовище не перебьет тысячу воинов, не проберется мимо десятков часовых. Остается лишь надеяться на пленную христианку, способную общаться с людьми, не вызывая подозрений. Надеяться, используя угрозы, шантаж и, возможно, даже доверие? Если такое слово есть в наречии чудовищ.

Даны зовут его скрелингом и гордятся истреблением его племени. Однако подлинная заслуга в этом — предателя Бьянки Полудана. Потому у Гримнира есть настоящая, будоражащая кровь и воображение цель — разыскать, настигнуть, одолеть в схватки и свершить кровавое воздаяние. Тщетно Бьянки десятилетиями скрывается, плетет интриги и пытается обрести власть и могущество людскими руками, чтобы исполнить свои мечты и стать недосягаемым для мстительного чудовища. Месть для Гримнира — всего лишь разновидность опьяняющей игры, смертельно опасной, но тем и привлекательной. Игры, необходимой, чтобы не впасть в смертную спячку.

Ирландцы проклинают ненавистного фомора. При Маг Туиред, Великой битве, его племя билось насмерть с вестэлфар, эльфами, и потеряло там вождя Балегира Одноглазого, хозяина волчьих кораблей, а с ним тысячи сородичей. Но однажды Гримнир придет на земли Ирландии, пропитанные кровью павших волшебных существ и бурлящей магией, все еще не ослабшей, не утратившей красок. Вернется, до смерти испугав обитающих в болотах и топях ведьм; вернется, чтобы выплатить сразу несколько давних долгов.

Сам автор считает его орком, но без традиционных — а для кого-то шаблонных — черт. Гримнир не боится солнца, не имеет Темного повелителя, не искажен скверной, но сохранил от прообразов пугающий вид, жестокий нрав и мстительное коварство. Странствия Гримнира и Этайн, по сути своей — дорожные приключения — Оден воспел в лучших традициях скандинавских скальдов, вдохнув в повествование буйный дух северных народов и гармонично вплетая фольклорные элементы от каждого из них. Не забыл автор и про летописи, связав приключения героев с историческими событиями. Обилие крови и проклятий заставляет вспомнить «Печальную историю братьев Гроссбарт» Булингтона, но Оден избегает откровенного смакования и не вершит насилия больше, чем этого требует раскрытие персонажей, вполне аутентичных по меркам исторических хроник. В процессе путешествия Гримнира и Этайн настрой сюжета колеблется между атмосферным мифологическим триллером и историческим экшеном. Хотя Оден и запланировал целую трилогию, первая книга получила аккуратный эпилог, логично увенчавший долгий путь Гримнира в поисках заклятого врага.

Итог: история странствий и мести, замешанная на скандинавских мифах, легендах и хрониках.

«Король умер, да здравствует... народ!» — так была провозглашена революция в королевстве Адро. Горожане ликуют, в клочья разрывая королевскую гвардию. Король Манхоуч обезглавлен, равно как и его жена, вместе со всеми родовитыми аристократами. Королевский совет, состоящий из магов — Избранных, владеющих стихиями, уничтожен. Победа? Да, победа! Именно на этом заканчиваются обычно сказки и легенды, хотя настоящая жизнь начинается как раз после, о чем и пойдет речь в «Кровавом завете» Брайана Макклеллана.

Революцию поддержали все ключевые игроки королевства. Законная сила — армия — в лице фельдмаршала Тамаса, порохового мага. Религия — церковь во главе с Первосвященником, финансы — ревизор, знания — ректор, рабочие — глава их союза, преступный мир — Владетель, а также жесткие исполнители — наемная армия «Крылья Адома» с ее хозяйкой леди Винсеслав. У каждого из них нашлись свои веские причины, чтобы войти в заговор и добиться свержения монарха. Кого-то раздражало грядущее заключение позорного вассального договора с соседней державой, Кезом. Кто-то устал содержать королевский двор, а некоторые и вовсе резонно опасались за свою жизнь. Но после того, как голова короля отправилась в корзину возле гильотины, заговорщики превратились в соперников.

По сути, с этого момента и закручивается основная интрига — отчаянные усилия фельдмаршала Тамаса удержать Адро от краха. Подавить бунт роялистов, успокоить народные волнения, найти избежавших казни врагов и выстоять в противостоянии с Кезом, который не собирается отступать от планов по поглощению Адро. В общем, Макклеллан запустил предостаточно сюжетных линий, чтобы читателю не пришлось скучать. Здесь и сын Тамаса — Таниэль, известный охотник на Избранных, и отставной инспектор Адамат, которому сперва велели изучить сведения о завете Кресимира, а затем и вовсе найти предателя, и бывшая служанка из аристократского особняка Нила, и разумеется — сам фельдмаршал.

Автор начинает разгонять механизм сюжета без особой спешки, чтобы подробно описать всех действующих лиц в своей истории. Но затем следствие, интриги, погони и схватки быстро набирают ход. Таким образом, под клубы порохового дыма и лязг клинков, Макклеллану неплохо удается замаскировать бешеным темпом событий неудачно выбранные сюжетные ходы, например, спасающие персонажей, когда те оказываются в безвыходной ситуации. По отдельности сцены — как детали — сработаны добротно, но получившийся механизм собран не всегда тщательно. Отчасти поэтому пришлось делать промежуточный финал, перенося окончательную развязку в следующую книгу, чтобы не испортить яркую кульминацию слащавостью хэппи-энда или горечью трагедии.

Впрочем, главная проблема — это эмоциональная составляющая. Увы, но достоверно у автора получилось передать лишь ярость и гнев, прочие же чувства скорее называются, чем показываются. Их не ощущаешь, пока Макклеллан специально не пропишет, что Тамас тоскует по жене, а Адамат волнуется за родных. Но и тогда эмоции выглядят картонно. Однако когда он прибегает к недосказанности, то ситуация меняется к лучшему — как в случае с немой спутницей Таниэля — дикаркой Ка-Поэль.

Зато действие и экшен Макклеллану удались на славу! А также атмосфера напряжения, магическая система и постепенное выяснение подлинной истории Девятиземья. Льющаяся рекой кровь, стелющиеся по земле клубы порохового дыма, грохот артиллерии и буйство стихий, высвобождаемых Избранными. Многое прощаешь за самоотверженную жертвенную отвагу персонажей, за упоение пороховым трансом Таниэля и ощущение неумолимого возмездия, с которым он отстреливает уверенных в собственном всемогуществе Избранных. Это ода героям, которые готовы с оружием в руках отстаивать свои убеждения и в случае необходимости бросить вызов хоть древнему магу, хоть вернувшемуся богу. Все ради справедливости, которую каждый из них понимает по-своему.

Итог: динамичная и кровавая история революции, восхода новой эры и оживления древних легенд.

Уже много веков эстетика «плаща и шпаги» в авантюрных историко-приключенческих книгах будоражит фантазию читателей, начиная с комедий де Вега, продолжая мушкетерами Дюма и заканчивая циклом о капитане Алатристе Переса-Реверте. Роман Кшиштофа Пискорского «Тенеграф» во многом заимствует эти традиции, перенося их на поле фэнтези. Хитросплетения политических интриг соседствуют у него с магией тенепространства, в роскоши купаются не только гранды, но и тенемастера, впрочем, вполне оправданно при рискованности их профессии. А любовь и честь неоднократно становятся движущей силой сюжета.

Морской ветер легко пролетает над купеческими кораблями, приплывающими в Сериву, с шумом проносится над парусами, растянутыми над двориками и улицами, одаряет свежестью дворцовые террасы, врывается в приоткрытые двери таверн, в которых сидят ветераны и художники. Серива — город опытных клинков и твердых принципов, коварных интриг и воинской чести, смолянисто черных теней и жаркого солнца. Здесь возвышается Ребро Севера, дающее огромную власть над тенепространством. Здесь творятся заговоры и ведется большая политика. Здесь наемные мастера шпаги и рапиры крадутся по крышам по ночам, беспощадно убивают в трактирах и закоулках, однако знатные роды все чаще прибегают к звону монет, шороху векселей и шепоту угроз. Здесь соприкосновение теней может стать фатальным, больше того, тени могут одичать или даже зажить своей жизнью.

Главный герой нашего романа — Арахон И’Барратора, ветеран Двадцатилетней войны, позже был королевским шпионом, одним из Серивской Троицы, затем скатился до наемного фехтовальщика у грандов, а впоследствии и до простого наемника у теневых воротил. Однако даже в бедности он сохранил строгие принципы, а возраст лишь позволил отточить умения и навыки обращения со шпагой. Опытнейший фехтовальщик и матерый убийца, он, впрочем, не гордится число убитых и старается избегать лишних жертв. Арахон уверен, что уже давно вылетел из круга большой политики, списан со счетов и забыт. Но цепочка случайностей приводит к тому, что он вмешивается к масштабные интриги со множеством игроков и промежуточных звеньев, где каждое вскоре жаждет убить одинокого фехтовальщика. Впрочем, сказать или приказать проще, чем сделать...

Одна из главных фишек «Тенеграфа» — продуманная и сложная система магии, основанная на существовании параллельного нашему миру тенепространства с его странными законами — раскрывается в полной мере только ближе к середине книги. До тех же пор роман успешно притворяется помесью исторического манускрипта с приключенческой историей, ибо многочисленные цветистые отступления и размышления здесь соседствуют с подробными описаниями схваток и поединков, где едва ли не каждое движение и удар просчитаны, выверены и отточены до блеска.

Пискорский неторопливо плетет витиеватое полотно, ведя сразу несколько побочных сюжетных линий, чтобы затем в полной мере развернуть сложную многоплановую интригу. Поэтому первое время повествование может показаться незамысловатым и даже излишне громоздким, пока рассказчик легко отвлекается на события недавнего и далекого прошлого, сообщая читателю об истории и архитектуре Серивы, о повадках и принципах Арахоны, о надвигающихся на печатника Камину и ученого Хольбранвера неприятностях. Но с определенного момента, когда Арахона выходит на тропу войны, а схватки следуют одна за другой, теневая магия резко врывается на передний план, становясь важной частью сюжета. Например, угадаете, почему девиз корсаров-патрийцев звучит «Один из всех, все из одного»?

Итог: авантюрно-приключенческое фэнтези в духе плаща, шпаги и тенемагии.

Не секрет, что, создавая фэнтезийные миры, большинство писателей активно используют уже существующие шаблоны и традиции, применяя фантазию лишь для декоративных вставок и нюансов историй. В отличие от большинства Сандерсон создал оригинальный и не просто красочный или яркий, но тщательно продуманный и детально проработанный мир, в котором ключевую роль играют Сверхшторма и Штормсвет. Хорошо сбалансированная биосфера со множеством экологических ниш и любопытными созданиями. Кажется, что можно до бесконечности изучать скалистые расщелины Разрушенных земель, гулять по сверкающей глади Чистозера или по улочкам города колокольчиков, Харбранта.

Однако, одним миром сыт не будешь. Нужны герои, способные раскрутить маховик сюжета и увлечь читателя. В этом отношении книга разбивается на три основных линии, что не отменяет, впрочем, дополняющих интерлюдий. Юная Шаллан, обладающая пытливым умом и склонная к авантюрам. Именно ее линия показалась мне наиболее привлекательной за счет атмосферы историчности, наукообразности и загадок, скрывающихся в древних книгах. Каладин, прежде воин, а ныне мостовик. Ему приходится непрестанно бросать вызов судьбе, чтобы помочь выжить товарищам. Яркий образец героя, который колеблется между гибельным отчаянием и талантливым командованием, то и дело спотыкается, падает, но встает и продолжает путь.

И наконец, третья линия, впечатлившая менее остальных, хотя и имеющая свои достоинства. Королевский двор Алеткара не самое приятное место. Философиия и традиции, которых придерживаются крон-принцы, больше подошли бы мальчишкам с их воинственностью, дерзостью и вечным соперничеством, чем зрелым и умным предводителям. Тем забавнее наблюдать за попытками крон-принца Далинара Холина жить сообразно древнему Кодексу и распространить его на остальных. Эта сюжетная линия долгое время вязнет в дебрях придворных правил и интриг, прежде чем видения Далинара начинают складываться в некую цельную картину. Что касается второстепенных персонажей, автор обычно довольствуется скупыми, но колоритными штрихами, не перегружая текст избытком психологии и сложностью отношений.

Следует заметить, что роман рассчитан не столько на любителей эпики, сколько на тех, кто предпочитает жить вместе с героями, с головой погружаться в их мир вплоть до мельчайших мыслей, деталей и поступков. На это работает и впечатляющее мироустройство Рошара, и крайне медленно сходящиеся сюжетные нити. И даже не всегда удачный перевод тогда отступает на второй план. Кроме того, Сандерсон делает упор на историю древних времен, показывая, как чередование разных эпох бесследно стирает былые страхи, которые остаются лишь в сказках и суевериях. Вот только, закрыв глаза, не защитишься от беды. И героям предстоит найти и проложить свой путь.

Ключевые мотивы «Обреченного королевства» отнюдь не обреченность, напротив, это история о том, что нельзя прогибаться под напором обстоятельств. Что нельзя всегда подчиняться приличиям и традициям. Что нужно защищать слабых, что путь важнее цели, что сила дана для служения, а не правления. Отчасти эти мысли кажутся банальными, но в обрамлении из древних и почти забытых рыцарских орденов, из легенд и сказок, из повседневных тягот и кровавой войны, они выглядят иначе, живее и светлее. Словно сияющие Штормсветом драгоценные сферы. И это правильно. Это и есть путь Королей.

Итог: масштабное полотно древней истории о долге, чести и знаниях.

Мы уже привыкли, что под Средневековьем обычно подразумевается море грязи и мерзостей, невежество и глупость, бессмысленная жестокость и всеобщая безжалостность. Тем необычнее выглядит роман «Ловец человеков», в котором автор умело сочетает как глубокое знание эпохи, так и собственную фантазию, создавая мир, в котором уже пробиваются первые ростки просвещения и науки, несмотря на мрачные тени прошлого. В этом мире также есть Инквизиция, точнее Конгрегация, которая бдительно следит за душевным здравием людей. Главный герой, молодой следователь, прибывает в провинцию, даже не подозревая, что уже скоро ему предстоит проверить на практике свои знания и навыки.

Слог романа весьма необычен, с самого начала поражая вычурной витиеватостью и обилием цитат из латыни. Тем не менее, к нему довольно быстро привыкаешь и вскоре уже с удовольствием раскручиваешь узелки размышлений. Это становится тем более интересным благодаря тому, что автор очень подробно и ярко описывает персонажей, их поведение и характеры. Но главное, что она не стесняется затрагивать острые, злободневные и неоднозначные вопросы, как моральные, так и философские. Что же касается детективной линии, если сперва она топчется на месте, позволяя нам получше рассмотреть декорации и узнать действующих лиц, то во второй половине темп начинает убыстряться, подкидывая все новые и новые сюрпризы. Приятно, что автору удалось соединить в финале и жесткую реалистичность, и легкие оптимистичные нотки.

Итог: психологический детектив в качественном средневековом антураже.

В фэнтези, и не только, книги нередко посвящены великим империям, победоносным легионам, закованным в сияющие доспехи гвардейцам, пышным балам, хитроумным придворным и решительным правителям. Но есть и другие империи — теневые. Круг, царство воровства и убийств, где каждый сызмальства учится обманывать, предавать и грабить. В его рядах полным полно отпетых мошенников, пройдох и душегубов: Щипачи, Резуны, Хвосторезы, Живодеры, Дубы — все они являются частью теневой стороны величественной имперской столицы, Илдрекки. А там, где власть и богатство, всегда найдется желающий урвать побольше. И щепетильность здесь явно не в ходу.

Дебютный роман Дугласа Хьюлика «Свой среди воров» можно смело отнести к весьма удачным образцам воровского фэнтези. Главный герой, Дрот, занимается тем, что сперва собирает всевозможные сплетни, вынюхивает подозрительные слухи, добывает ценные сведения, а затем тщательно анализирует и складывает полную картину. Правда, заодно ему приходится изрядно побегать, угодить в кучу передряг, сражаться и вести переговоры, а в конце концов еще и делать тяжелый выбор между несколькими сторонами, у которого нет правильного ответа. Зато есть влиятельные враги, разрушенная дружба и угроза близким.

Начиная с малозначительных событий, автор поэтапно разворачивает перед нами все новые и новые уровни рискованной, смертельно опасной, но невероятно затягивающей игры. Игры между отдельными бандитами, преступными организациями и теневыми воротилами — Серыми Принцами. Вовлечены оказываются имперские легионеры и ищейки, даже косвенно сам Император причастен к развернувшемуся противостоянию. Удачное соединение детективных линий, политических интриг и динамичного экшена делает развитие сюжета весьма увлекательным и непредсказуемым. С течением времени все события оказываются взаимосвязанными, выстраиваясь в четкую и логичную схему. Правда, перед этим герою предстоит пережить немало испытаний и наделать немало глупостей из-за неосведомленности.

Радует, что выдумав довольно необычное мироустройство, Хьюлик не поленился учесть, что преступнику, пусть и специализирующемуся на работе с информацией, вряд ли известны все тонкости магии и тайны имперской истории. Судя по аккуратно расставленным подсказкам, прошлое Императора, а точнее его трех воплощений, еще сыграет важную роль. Равно как и тайны имперских магов — Эталонов и история Исидора, Короля-Тени, который некогда сумел объединить и возглавить Круг. Впрочем, сюжетная линия первого романа полностью завершена. Враги или побеждены, или отброшены, союзники определены, назревшие конфликты разрешены.

По легкому авантюрному стилю «Свой среди воров» отчасти напоминает «Хроники Сиалы» Пехова, также есть общее в структуре сюжета с циклом «Город Осень» Корнева. Несмотря на формальную близость к темному фэнтези, в произведении не так уж много натуралистичных жестких сцен. Шокировав читателя в первой главе, в дальнейшем автор лишь несколько раз обращается к приемам темного жанра. Что, впрочем, не отменяет черной иронии, хлесткого цинизма и — на это следует особо обратить внимание — воровского жаргона, которого в книге прилично. Переводчица сообщала в своем блоге о том, что редактор выбрал более прямолинейную и грубую систему перевода терминов, нежели предлагалось. Также редактура добавила некоторые стилистические ошибки, впрочем, практически не бросающиеся в глаза.

Хотя приключенческая направленность не подразумевает сложных психологических сцен и философских рассуждений, автор не поленился добавить эмоций, заставил Дрота меняться, проводить переоценку ценностей, находить выход из неразрешимых дилемм, но главным мотивом стало действие во имя цели. Цели заоблачной и недосягаемой, большей, чем банальная нажива или кусок власти. Цели, ради которой стоит жить и стоит умереть.

Итог: отличное воровское темно-авантюрное фэнтези.

Мир Раммы — очень альтернативное далекое будущее Земли. А «Всесожжение» — его кровавый и красочный Апокалипсис. С первых же глав образуется причудливая мультижанровая смесь, как в сюрреалистической головоломке. Военный слой обнажает жестокую истину — человеческая цивилизация находится на грани коллапса. Вездесущие террористы Саранчи планомерно наносят удары по инфраструктуре, по фермам и мегаполисам. Армия и службы безопасности вынуждены применять любые средства, вплоть до боевых андроидов и сверхсовременного оружия массового поражения на основе френов. Сражения идут с переменным успехом, поглощая все больше ресурсов и территорий.

Психологический слой искажает, расщепляет и размывает обзор, преломляя тот хаос, что охватил и планету, и сознание героя. И дело не в том, что Францишек Элиас является колыбельщиком, чей мозг изолирован в металлической скорлупе и снабжен специальной системой защиты. И даже не в синдроме Туретта, который ему неуверенно диагностировали врачи. Чудовищная война подталкивает цивилизацию и саму реальность к пропасти. И надо быть безумцем, чтобы сохранить рассудок посреди конца света. Социальный — обличает пропасть между стратами, раскол в обществе, эпидемию отчаяния и любопытства, которая и толкнула людей в обманчиво ласковые объятия Синергии, информационной среды, позволявшей обмениваться не просто файлами, но заархивированными переживаниями и ощущениями, своего рода крошечными слепками личности. Синергии, виртуального Вавилона, который позже в одночасье принес гибель миллиардам, превратившись в инкубатор для психических троянов и, вероятно, породив Саранчу.

Научный слой разворачивает многогранную картину исследований человеческого разума, его корректировки и переноса в виртуальную реальность, однако автор постепенно погружается в манипуляции пространством-временем, управление френами, плавно переходя на самый важный смысловой слой, содержащий все ответы и ключи к безумной головоломке — философско-метафизический. Збежховский создает мир, в котором бог имел материальное воплощение в виде разделенного между телами отдельных людей плазмата, который вызывал тягу к знаниям и совершенствованиям. Но сто лет назад после трагического инцидента божество покинуло Землю и воспарило в иное измерение. Погибли миллионы одаренных душой и талантливых людей. Тот год назвали Новым Холокостом, и с тех пор мир неудержимо покатился в пропасть Рагнарёка.

Декорации и предыстория событий отчетливо напоминают «Эхопраксию» Питера Уоттса, что вполне ожидаемо, ведь Збежховский решил написать «Всесожжение» после прочтения его «Ложной слепоты». Получилась альтернативная версия высокотехнологичного апокалипсиса в момент приближения прогресса к сингулярности. В отличие от хард-НФ-шника Уоттса, Збежховский менее зубодробителен, не столь скрупулезен и алчен до научных вставок. При этом по атмосфере и поднимаемым вопросам он близок с «Иными песнями» и «Идеальным несовершенством» Яцека Дукая. Роднит их искажение реальности под действием чужеродного вторжения, сплав науки и фантазии, акцент на эволюции личности и определении самоидентичности.

История миллиардера и колыбельщика Францишека Элиаса — это постоянная, обреченная и яростная битва со всеобщим распадом. Распадом цивилизации на изолированные районы, вокруг которых бушует Саранча. Распадом его компании и семьи, когда начинают всплывать пугающие секреты, чьи нити уходят к главным кукловодам. Распадом даже собственного сознания, если перестаешь верить своей памяти после многократных перезагрузок, если сомневаешься в достоверности ощущений, в самостоятельности решений. Усиливающийся ураган хаоса сдирает с личности все наносное, испытывая на прочность стержень, ради которого стоит жить. Что поставит Францишек на зеро в обезумевшем казино вселенной? И сколько сможет продержаться, сражаясь против целого мира? И кто встретит его в конце пути?

Итог: метафизический апокалипсис с экзоскелетом из научно-технического триллера.

Все чаще в литературе и кино затрагивается тема инквизиторской работы, что явно свидетельствует о росте читательского и зрительского интереса к этой неоднозначно знаменитой организации. Неоднозначной, потому что несмотря на последующее перерождение, изначально Инквизиция исполняла роль контрразведки и работала достаточно эффективно. Поэтому нет ничего удивительного в появлении книг, в той или иной мере посвященных тяжелым, запутанным и не всегда праведным трудам инквизиторов всех мастей.

Итак, это не наш мир. Не спешите поправлять меня, сперва я уточню, насколько он не наш. Летосчисление указано не случайно. В этом мире такая же география, языки и народы, даже христианство на первый взгляд точно такое же. Только точка отсчета не та. Та по названию, но не та по смыслу. Ключевые изменения внесены в само мироустройство, за спиною малефиков встают темные тени чуждых богов. Вот почему тот факт, что уровень развития общества в плане наук выше ожидаемого, не может служить единственным критерием для оценки правдоподобности. «Конгрегация» не цикл исторических книг.

Но вернемся к роману «Стезя смерти». Действие его разворачивается в родном городе Курта — Кельне, что вполне логично, учитывая нелегкое прошлое майстера инквизитора, которое рано или поздно должно было выйти на передний план. На первый взгляд, здесь все мирно и тихо, на улицах царит порядок, даже банды стараются не высовываться и почти не нарушают покой законопослушных горожан. Здесь уже не так боятся инквизиторов, как прежде, а самые дерзкие пользуются ограниченностью полномочий Конгрегации. Вот сюда-то и переводят Курта вместе с его новым подопечным — Бруно.

Как и в первой книге, автор уделяет немало внимания характерам персонажей, детальности их проработки и, разумеется, взаимоотношениям. Курт, Бруно, инквизиторы Дитрих Ланц, Густав Райзе и глава отделения Вальтер Керн, студенческая братия, преподаватели и пфальцграфиня Маргарет — вот далеко не полный список героев. Образ любого персонажа складывается постепенно, из описания внешности, из манеры поведения и беседы. Автор с протокольной точностью фиксирует любые нюансы, по кирпичику выстраивая здание романа.

Если кому-то из читателей казалось, что в «Ловце человеков» Курт слишком много размышлял, то им стоит иметь в виду, что в «Стезе смерти» мыслей и чувств будет еще больше, поскольку именно эта книга определяет дальнейшее становление характера майстера инквизитора. Именно здесь ему предстоит сделать окончательный выбор, ради чего и для чего он ведет борьбу. Кому или чему он служит, преследуя малефиков и прочих нарушителей душевного спокойствия. Понятия долга, любви, смысла кажутся такими простыми, но только до тех пор, пока грубые реалии не разрушают прекраснодушные идеалы. И тогда Курту придется сделать выбор, способен ли он брать на себя ответственность, допрашивать и пытать, нарушать мирские законы во имя Господа.

Что касается детективной интриги, то с одной стороны автор сделала ее чуть более прозрачной. Более того, собственно имя преступника становится очевидным еще до конца, и тогда возникает другой, не менее сложный вопрос, не кто? а как? Не кто совершил, но как и каким образом это доказать. Где найти улики и свидетелей, если противник безмерно хитер и осторожен? Приятно, что на сей раз врагам Конгрегации посвящено куда больше внимания. Подробно и четко изложена точка зрения противоположной стороны, образно и ярко описаны верования, убеждения и ценности. Свобода от гнета морали или закона. Новые сильные покровители, пусть и иные, чуждые человеческому миру. Также мы наконец-то узнаем, какое положение в иерархии общества занимает Конгрегация, и каковы ее отношения с властьпредержащими.

Итог: детективный роман о ключевом деле Курта Гессе.

Это город, погрязший во лживости, зле и страхе. Город пронизывающего ветра и моросящего дождя. Город, на улицах которого балом правят люди традиций — гангстеры, политики плетут интриги, а таинственная банда идет напролом к одной ей известной цели.

Мир обрисован скупыми короткими штрихами, влияния Вечности и возможности алхимиков, облик сущностей и загадки безвременья. Автор выдает лишь минимум информации, то ли придерживая ее для следующих книг, то ли не желая перегружать сюжет лишними разговорами. Если второе предположение верно, то Корнев сделал правильный выбор, потому что в книге выдержано удачное сочетание между чувствами, размышлениями и действием. Пружина интриги закручивается неспешно, позволяя познакомиться с горожанами, местными традициями и буднями комиссара. Напряжение нарастает постепенно, исподволь. Крепнет раскол в гангстерских кругах, грызутся политики, дельцы и профсоюзы, нервничая в преддверии выборов. И непонятные, дерзкие преступления грозят взорвать это хрупкое равновесие.

Хотя второстепенные персонажи и отыгрывают довольно четкие роли: новичок-помощник, репортер-акула, делец-красавчик — амплуа у каждого прописано живо и достоверно, что искупает простоту характеров. Первая же скрипка достается Виктору, специальному комиссару, человеку, не особо стесненному рамками морали и законов. С каждым шагом ему приходится все глубже погружаться в запутанные интриги и заговоры, нити которых протягиваются далеко в прошлое.

Итог: динамичный нуарный детектив в пасмурных осенних тонах.

За тысячи лет истории человеческой цивилизации кладезь ее мудрости неоднократно наполнялся водами многочисленных философских, религиозных и научных течений. По мере взросления науки и общества, часть теорий каменела в мифологии и преданиях, другие осыпались песком, не выдерживая гнета времени и напора конкурентов. Лишь некоторые сохранились до наших дней, давно опровергнутые и ставшие путевыми вехами истории человечества. Один из таких памятников — античная культура, подарившая миру множество смелых теорий и знаменитых мыслителей. Аристотель, Платон, Демокрит, Зенон и Пифагор, список можно длить без конца. Однако научная фантастика чаще обращается к их наследию за политическими и социальными идеями, забывая о иных, не менее любопытных вещах.

Созданный Яцеком Дукаем мир «Иных песен» — это попытка изобразить весьма странное и зыбкое пространство, где ничто не постоянно. Здесь действует диктат Формы над Материей, духа над телом, воли над обстоятельствами, а ментальности над традициями. Лидеры — кратистосы — влияют и на людей, и на ландшафт, и на природу. Морфируется все, растения и звери — чтобы создать невиданные сады, диковинных созданий. Отпечаток личности ложится на людей и местность, сохраняясь годами, а то и веками. Вторая же сторона вселенной Дукая — это стройное здание мира, возведенное из пяти первоэлементов. Из кирпичиков земли, воды, воздуха, пламени и эфира можно складывать машины и дворцы, звездные ладьи и замысловатые инструменты. Даже вечный двигатель свершает оборот за оборотом в этом причудливом мире.

Однако на деле все гораздо сложнее. Как замечает и сам Дукай, многие любители фантастики сочтут его роман малопригодным для чтения, разве что представители элиты уловят смысл в хитросплетениях авторских мыслей, нарочито изложенных так, чтобы еще больше затруднить понимание. «Иные песни» построены как интеллектуальная игра, пестрое смешение исторических фактов, где за каждым словом может скрываться целая история или неординарная идея, понятная лишь знатокам древних культур. Учитывая, что автор щедро рассыпал по страницам неологизмы, архаизмы и морфированные понятия, которые, к слову, открыто объясняются поздно, вскользь и с явной неохотой, то полное понимание и вовсе становится недосягаемой звездой. А ведь еще Дукай вволю поиграл с построением предложений и лексической поэтикой.

Но роман невозможен без героя, судьба которого должна связать главы и части. И так получилось, что шестерни антуража — декораций альтернативной квазиантичности — и идей — рассуждений на тему Формы, ее свойств и влияния на мир — безжалостно измочалили сюжет, надорвав отдельные нити. Поверхностный слой — восхождение великого стратегоса Иеронима Бербелека — прописан детально, но если смотреть на изнанку, то она распадается на фрагменты. Автор то увлекается психологическими этюдами, то вспоминает о пейзажных зарисовсках, то и вовсе обращается к полузабытому жанру дорожных заметок, что особенно бросается в глаза во время путешествия на Луну. Ритм и поэтика слов помогают лучше ощутить душевное состояние Бербелека, понять мысли, уловить чувства. Порой они обрисованы кратко, но все же.

Усугубляет трудность восприятия неоднородная композиция, когда в начале имеем психологическую камерность, наибольшая насыщенность разгадками и сведениями достигается в середине, а в концовке преобладает эпический масштаб и космический экшен. Открытый финал подобен пропасти, разверзшейся перед бегуном. Он обрывает сюжет на пике взлета, заставляя перечитывать роман повторно и обнаруживать кольцевые отсылки и разбросанные по всему тексту подсказки. Столкновение Человеческой и Иной Форм, сложная керосополитика кратистосов, поиск и восстановление собственной морфы из обломков прежней личности, искалеченной Чернокнижником, — вот лишь основные мотивы песен. Увы, Дукай не удержался, чтобы не пнуть восточного соседа, изобразив москово-уральского Чернокнижника похожим на Иоанна Грозного.

Вы спросите, каков вердикт? Однако ответ зависит от спрашивающего. «Иные песни» — во многом близки пост-сингулярной научной фантастике, с той лишь разницей, что здесь автор играет с античной системой понятий, с идеями Формы, а не квантовыми теориями. Подлинная оценка романа возможна лишь после повторного прочтения, когда можно быть уверенным, что различил значительное количество скрытых смыслов и уловил большую часть мотивов. Тем более что каждый слышит их по-своему.

Итог: интеллектуальная головоломка, синтезированная из теорий античности и идей современности.

К данному моменту про Гибсоновский киберпанк сказано немало. Про его революционность, про не вполне достоверную, но красочную и яркую оболочку. Про мотивы борьбы одиночки с системой. Про компьютерных ковбоев, наконец. Так вот в рассказе «Сожжение Хром» обо всем вышеперечисленном можно забыть. Не потому, что в нем нет запоминающихся описаний или мотивов киберпанка, а потому, что при всем при этом, рассказ является правдивой и немного грустной рыцарской историей. И не важно, что на дворе двадцатый век. Главное, что мы — люди, остались прежними.

Перед нами предстают три героя, три личности, три характерных типа персонажей. Бобби — хакер, вор-взломщик — Рыцарь, выбирающий себе Прекрасную Даму и совершающий подвиги ради нее. Его не волнует, насколько девушка соответствует идеальному образу, что ей интересно и нужно. Главное для Бобби — его воображаемый идеал, мощный стимул для очередного подвига. А для следующего он будет искать новую Даму.

Джек — технарь — Оруженосец, преданный Рыцарю и самоотверженно помогающий ему. А еще — отчаянно и безутешно влюбленный в Даму. Но не той эгоистической любовью, как Бобби, а истинной и жертвенной. Рикки — девушка, мечтающая стать звездой сим-стима — Прекрасная Дама. Порывистая, яркая, красивая. Умеющая сострадать и сочувствовать. И готовая на все ради исполнения своего заветного желания.

Вы подумали, что это банальный любовный треугольник? Поздравляю, вы ошиблись, господа. Это сильный, проникновенный рассказ о маленьких радостях жизни, о невзгодах и победах, о цене и выборе, о красоте и уродстве, как внутреннем, так и внешнем. Здесь Рыцарь и его верный Оруженосец одолеют злобного Дракона. Это будет славная битва. А конец, конец вы должны узнать сами. Узнать и что-то вынести из этой истории. Одновременно неимоверно старой и злободневно новой. И еще небольшая просьба — не пугайтесь сложного слога. Просто дочитайте до конца и попробуйте перечитать. И тогда вам откроется потрясающий мир, созданный Гибсоном. Мир киберпанка.

Одним из лучших произведений знаменитого писателя Евгения Шварца заслуженно считается сказочная пьеса «Дракон». Хотя жанр сказки зачастую относят к детским и полагают простым, но во времена СССР его роль была значительней, нередко обретая новое звучание. Из-за жесткой цензуры многие талантливые писатели были вынуждены создавать детские произведения, начиная со стихотворений и заканчивая приключенческими романами. При этом многое говорилось в иносказательной форме, с помощью намеков и аллегорий. В результате, пьеса «Дракон» оказалась интересной и для детей, которых развлечет внешняя сторона постановки, и для взрослых, которые увидят вскрытые проблемы нашего общества.

На первый взгляд, перед нами предстает древняя, избитая история. Странствующий рыцарь, злобный дракон, который правит в городе, прекрасная девушка, обреченная на свадьбу с ним. Корни подобных историй уходят вглубь веков, теряясь среди легенд и сказок. Впрочем, к моменту написания этой пьесы Шварц уже не раз творчески перерабатывал известные мотивы и сюжеты, придавая им новое звучание. Так же произошло и с «Драконом».

Злобное чудовище стало символом всего чуждого и враждебного человеческой душе, того, что калечит ее и уничтожает. В городе, которым правит Дракон, можно узнать, как фашистскую Германию или СССР, так и любую другую страну, где власть безжалостно подавляет даже намек на инакомыслие. Поэтому нет ничего удивительного, что большинство людей приходят в ужас от одной мысли, что можно жить без Дракона. И в этот замкнутый, пропитанный страхом и лицемерием мирок попадает главный герой, странствующий рыцарь Ланселот.

Он не боится говорить правду и отважно бросает вызов чудовищу. Его не пугают ни угрозы, ни каверзы преданных Дракону горожан, ни риск погибнуть. Ведь Ланселот относится к той редкой породе легких людей, которые беспрестанно рыщут по свету, искореняя несправедливость. Казалось бы, какое дело приличным, образованным людям до бездельника, бродящего из города в город и дерзко вмешивающегося в чужие жизни? Мало ли чудаков на свете. Но в том и беда, что в наш цивилизованный и культурный век стало немодно называть вещи своими именами. Многие считают более правильным использовать обтекаемые, расплывчатые выражения, по которым невозможно ничего понять. Истина, как и в пьесе, оказалась опасным, вымирающим существом. Даже городской бургомистр заявляет, что не настолько сошел с ума, чтобы говорить правду.

Поразительно, насколько афористичной оказалась пьеса. Шварц ювелирно огранил каждую фразу так, чтобы она не просто запоминалась, но еще и резала по живому, обнажая человеческие пороки и кажущиеся невинными слабости. Некоторые места хочется перечитывать вновь и вновь, поражаясь меткости наблюдений и точности формулировок. А еще удивляясь, как ловко играет автор обычными словами и ситуациями.

Не удивительно, что при жизни Шварца пьеса шла в театре лишь несколько раз. Хотя напрямую он не осуждал советские порядки, между строк читалось обличение жестокой системы взаимного доносительства и предательства, что господствовала в те годы. А ответы на вечные вопросы о добре и зле, подвиге и подлости плохо укладывались в строгие рамки идеологии.

И ведь Шварц в своей пьесе «всего лишь» призывал быть внимательнее к себе и к происходящему вокруг. Призывал быть бдительными, не подменять истину фальшивыми заявлениями и лозунгами. Призывал быть честными и не бояться говорить правду. Не случайно, как и в сказке Андерсена «Голый король», только маленький мальчик говорит то, что думает, не боясь высказывать своего мнения. Взрослые же боязливо шикают, неодобрительно качая головами, сами же готовы поддержать любого, кто возьмет власть в свои руки. Кроме того, Шварц показал, что мало убить конкретного, персонифицированного Дракона, чтобы наступило всеобщее счастье. Зло успевает оставить глубокий след в душе человека, жестоко калеча его душу. И этот дракон куда опаснее и коварнее.

А вместо традиционного подведения итогов я хочу просто повторить слова Ланселота: «Не боитесь. Это можно — не обижать вдов и сирот. Жалеть друг друга тоже можно. Не бойтесь! Жалейте друг друга. Жалейте — и вы будете счастливы!»

Однажды, несколько лет назад, в одном из интервью Перумов сказал, что старается писать в традициях русского классического романа. Честно говоря, я действительно замечал нечто подобное во многих его романах, но классика и фэнтези казались мне мало совместимыми понятиями. Разные средства, цели, задачи, — различия слишком велики. Поэтому «Млава Красная» показалась мне отличной возможностью проверить, насколько истинны были слова Перумова.

Многие читатели сравнивали «Млаву» со знаменитым романом Льва Николаевича Толстого «Война и мир» и не безосновательно. Не вдаваясь в детали отмечу, длинные, необычные для современной фантастики, сложно сочиненные и сложно подчиненные предложения, манеры речи, стиль и слог. Разумеется, за прошедший век многое изменилось, как в нашей жизни, так и в русском языке, но сходство двух серьезных вещей показалось мне разительным.

Приятно порадовало, что соавторы умело управляют многими, не двумя или тремя, а пятью — шестью сюжетными линиями, не замыкаясь только на войне или только на мире, что безусловно пошло книге на пользу, расширив круг зрения. Особо стоит отметить пролог, который своей тяжеловесностью и громоздкостью отпугнул немало читателей, став своеобразным ситом, отделяющих тех, кому не стоит читать роман, от тех, кому он придется по вкусу. И хотя мне пару раз хотелось бросить книгу и не продираться через словоплетения пролога, я переборол себя и потом ничуть не пожалел об этом. Уже к его середине читать становится существенно проще.

Но кроме «Войны и мира» «Млаву красную» так и хочется сравнить с творчеством Пикуля. Как ни странно, но некоторые идеи и подходы у них совпали особенно в тех эпизодах, где описываются дипломаты и политические интриги. Возможно, прожженым либералам и западникам покажется, что авторы сгущают краски, но существуют исторические факты, подтверждающие эту точку зрения. Но лучше всего об этом свидетельствует разразившаяся в середине девятнадцатого столетия война, в которой большинство европейских государств так или иначе выступили против Российской империи.

Немало нареканий у читателей вызвали герои романа, в чем только их не обвиняли, и в шаблонности, и в безжизненности, и в надуманности. Спорить с этими утверждениями я не собираюсь, поскольку это пустое занятие. Но ни про Орлова и Тауберта, ни про Шуленберга, ни тем более про княжну, сказать такого нельзя — все они живые, чувствующие люди со своими эмоциями, слабостями и желаниями. А таких личностей, как генералы-интриганы, послы-шпионы, недовольная недостаточно высоким положением императорская родня хватало во все времена, достаточно полистать учебник истории или мемуары, что в общем-то авторы и сделали, причем неоднократно.

Ведь неспроста они создали альтернативную реальность, несколько отличающуюся от нашей. В противном случае каждый, мнящий себя знатоком истории, ставил бы им в вину, что тот или иной человек описан неверно, той встречи не было, не было и шпионов и тем более заговора. Но Перумов и Камша схитрили, создав другой мир, где они смогли отразить свой взгляд на давние события и их возможные изменения со всеми последствиями. Правда, сами последствия почти целиком остались на второй том, в котором должен произойти момент истины, когда станет ясно, к чему приведут действия героев, столь по разному заинтересованных в результате.

Единственное, что показалось мне не лишним и даже чужеродным, так эта «блазнения» солдат и офицера в снежную ночь. Все-таки эта линия плохо сочеталась с остальными сугубо материалистичными и рациональными. Видимо, совсем удержаться от искушения ввести что-то загадочное и необъяснимое соавторы не смогли.

Итог: альтернативное переложение истории России в середине девятнадцатого века в стиле русской классики.

Уже два столетия длится война между Безымянными, могущественными колдунами, и Глубинными королями, чудовищными существами, которых кто-то в древности заточил на дне океана. Дотла сожжены города, равнины превратились в мертвые пустоши, искаженные смертельно опасной магией. Лишь загадочная Машина Нолла, уничтожившая одного из королей, позволила достичь шаткого затишья в Пограничье. Лично Безымянные больше не вмешиваются, охраной пограничных станций и ядра Машины заняты военные, а поиском и ловлей лазутчиков — наемные отряды головорезов под названием «Черные крылья». Капитан Галхэрроу является предводителем одной из таких команд, охотящихся за приспешниками королей. После пятилетнего перерыва он вновь получает тайный приказ Безымянного Воронья Лапа. «Она должна выжить!»

Дебютный роман Эда Макдональда «Черные крылья» продолжает ряд удачных открытий в жанре темного фэнтези за последние годы. Мрачные пустоши, жестокие и мало похожие на людей могущественные колдуны-Безымянные, отряд разношерстных наемников — роднят историю с «Черным отрядом» Глена Кука, а эмоциональное повествование с долей цинизма и авантюрные элементы — с «Легендой о Круге» Дугласа Хьюлика.

Тусклое небо зеленого, грязно-золотого и буре-кровавого цветов бесстрастно следит за путниками, ползущими по черно-красным камням и песчаным дюнам. Это Морок, искалеченная жуткой магией таинственного Сердца Пустоты земля, посреди которой когда-то стояли города Адрогорск и Клир. Здания плавились, горы пылали, реки обратились в камень, а немногих уцелевших горожан изуродовала магия. Теперь же гарнизоны на станциях ждут признаков появления врага в Мороке, чтобы по сигналу сжечь его легионы Машиной Нолла. Однако большая часть событий разворачивается не в отравленной, полной опасностей и магических аномалий пустыне, а в самом Пограничье — на станциях и в Валенграде, городе-крепости, центральном узле обороны. Служба Галхэрроу приводит его и в особняки аристократов, и на мануфактуры, где из лунного света маги-«таланты» плетут необходимый для зарядки батарей фос. Но чаще капитану приходится шнырять в Помойке — среди сырых и убогих зданий, в подвалах — в поисках приспешников и тварей. Ведь Глубинные короли пополняют свою армию драджей из людей.

История отряда «Черных крыльев» начинается, как мрачный дорожный фэнтези-квест со скупым «отыщи-догони-убей», затем превращается в авантюрные приключения с элементами детектива, чтобы в конце переродиться в темное военное фэнтези с элементами классического квеста. Подобный микс с одной стороны не позволяет автору честно отыграть какой-либо из жанров до конца — разве что авантюры разворачиваются в полной мере. Детективом в чистом виде книга тоже не является, поскольку круг подозреваемых крайне узок, улик прискорбно мало, и вопрос стоит даже не «кто?», но «почему?» С другой стороны, и заскучать читатель не успеет при всем желании, ведь капитан Галхэрроу постоянно бежит наперегонки со смертью, спасая то друзей, то человечество, а то и вовсе собственную шкуру.

Хотя главный герой далек от безупречного рыцаря без страха и упрека, и ему более привычны грубые и грязные методы, но в душе он упорно хранит светлые образы из юности. Поэтому отнюдь не случайная встреча с первой любовью — леди Танза, которая стала талантливым магом, «спиннером» — заставит его выбраться из старательно взращенной скорлупы черствости и цинизма, чтобы бросить все силы на защиту возлюбленной. Ведь когда начнут всплывать нелицеприятные факты о Машине, противоречащие официальной версии, очень многие захотят заткнуть рот или окончательно избавиться от излишне любопытной леди вместе с ее телохранителем. Однако кто сказал, что это будет легко?

Итог: увлекательное авантюрно-приключенческое темное фэнтези.

За десятилетия развития жанр космооперы обрел множество различных воплощений, начиная от боевой фантастики и заканчивая космофэнтези. Среди разных ответвлений чуточку особняком стоят произведения, авторы которых вдохновлялись той или иной мифологической системой. Нетрудно догадаться, что такие известные легенды, как Артуриана, уже нашли свое отражение, поэтому каждому следующему писателю приходится искать новый источник для подпитки творчества.

В случае романа Майкла Флинна «Танцор Января», первой части тетралогии «Спиральный рукав», таковой основой стала ирландская мифология. Позаимствовав из нее композиционные и стилистические решения, автор принялся возводить мироздание далекого будущего, где человечество расколото на две враждующие стороны, а Старая Земля стала символом и мечтой для рассеянных по мирам Периферии изгнанников-терран. Сквозь пышные названия государств и организаций просвечивает типично феодальное устройство общества, когда власть короля распространяется настолько далеко, насколько он может добраться за несколько дней или недель. Дальше же влияние истончается, растягиваясь тонкой пленкой новостей, пока не лопается брызгами слухов, домыслов и легенд.

Именно из легенд плетет полотно повествования и сам автор, а точнее загадочный рассказчик со шрамами. Тонкие ниточки на первый взгляд совершенно разрозненных историй протягиваются по всей Объединенной Лиге Периферии. Как сочно и выспренно звучат названия, Шелковый путь и Сапфировый Пост, Гончие и Щены, Узел Павлина и Узел Иеговы, в которых прорываются отголоски древних культур и традиций. Сведения о древних мыслителях, ученых и творцах, просачиваясь сквозь неимоверную толщу времен, превратили людей в божества, наделив невероятной проницательностью и прозорливостью.

Легенды подобны кругам на воде, они далеко разносятся, но имеют мало общего с изначальным событием. Спустя века Старое Содружество становится недосягаемой светлой мечтой, Великая Чистка — страшным горем, а народ песка и стали — окончательно переселяется в предания. Но в какой-то момент Скипетр короля Каменная Стена окажется былью. И тогда начнется отчаянная битва за древнее наследие. Торговцы и военные, авантюристы и спецслужбы бросятся в погоню. Увы, никто из них не знает, чем на самом деле является Скипетр. Несмотря на кажущуюся близость к фэнтези, автор добавил вкрапления научной достоверности, которые отчасти уравновешивают волшебность антуража.

Подражая ирландским балладам, Флинн чередует гянтрэй, голтрэй и сунтрэй, вызывая у слушателей то смех, то слезы или и вовсе погружая их в сон. Он охотно пускается в длинные истории, делая экскурсы в прошлое планет и народов, витиевато сплетая непредсказуемый сюжет. Афористичность слога искупает его медовую тягучесть, а парадоксы и притчи вполне оправдывают медлительность развития событий, когда лучшей тактикой погони оказывается толкание локтями и топтание на месте. Уделяя немалое внимание психологическим портретам многочисленных персонажей, автор все же делает немного размытыми, будто сквозь призму времени или личного отношения рассказчика. Упрямый и ловкий Хью, изворотливый и коварный Фудир, многоопытная и легкомысленная бан Бриджит, Гончие и пираты, офицеры и терране. Порой основная линия теряется в общем переплетении. Также стоит иметь в виду, что это только первый роман тетралогии. Некоторые сюжетные линии явно остались протянутыми в космическую пустоту. Тем не менее, одна из песней о Танцоре подошла к логическому завершению. Последние ноты повисли в воздухе, предвещая новые рассветы.

Итог: мифопоэтические космические сказания с медоточиво-тягучим слогом.

Взяв за основу традиционную компоновку мрачного мироустройства с могущественными и агрессивными корпорациями, Ричард Морган накручивает гротеск до упора. Здесь исход тендеров или споры за вакансии решаются автомобильными дуэлями на пустынных городских шоссе в лучших традициях Безумного Макса, как если бы тот надел строгий костюм и вооружился не только дробовиком, но и кредитными карточками. Здесь корпорации выжимают максимум доходов из слабых стран, чьи правительства не смогли отстоять суверенитет, и населению еще повезет, если им занимается отдел развивающихся рынков, а не инвестиций в конфликты, который игнорирует любые нарушения прав человека. Здесь ослабевшая ООН может опираться лишь на горстку правительств, а самоубийственная жертвенность ее омбудсменов, которые регулярно гибнут, расследуя преступления корпораций и местных властей, обращается в громкие заголовки и бессильные резолюции.

В свой первый рабочий день в компании «Шорн и партнеры» топ-менеджер Крис Фолкнер успевает пополнить списки друзей и врагов, а также уясняет, что здесь не любят полумер и спорных ситуаций. Лучший конкурент — покойник после контрольного выстрела. Благодаря жестким принципам, многие боятся с конфликтовать с «Шорн». В отличие от коллег, Фолкнер кажется почти человечным, еще не забывшим о верности слову или угрызениях совести. И потому его начальница Луиза Хьювитт открыто, что считает его слабым звеном. Так что конфликты ждут Фолкнера не только в рамках рабочих обязанностей. Зато дома его ждет горячо любящая жена Карла — талантливый автомеханик, которая сама пересобрала ему боевую машину на шасси «Сааба». Фолкнер уверен, что готов к новой работе. Но глобальный масштаб требует максимальной напряженности. Требует, чтобы ежесекундно ты доказывал, чего стоишь на самом деле. Даже в мелочах. И вот уже Карла безуспешно обращается к мужу, предупреждая его, что он меняется все сильнее. Кто-то может провести аналогию с историей о рыцаре в ржавых доспехах, который бьется с драконами, не замечая, как сам превращается в одного из них. Но Морган оставляет и другое прочтение. В мире, где главный принцип экономики — максимальное удовлетворение потребностей при ограниченных ресурсах — воплощен в лучших традициях социал-дарвинизма. Это мир соревнующихся за скудный корм хищников. Иерархия предельно прозрачна и очевидна, чем выше ты взбираешься по лестнице власти, тем больше у тебя возможностей, но и риски выше. Нет права на слабость или сомнения. Лишь такой же дракон способен вломиться в высшие сферы и претворить в жизнь свои или чьи-то мечты.

Экшен яростных автомобильных схваток, когда боевые БМВ, Ауди или Мицубиси съезжаются на одной трассе, чтобы определить победителя, безусловно описан захватывающе, как и отчаянные душевные метания Криса, который упрямо пытается сохранить и семейную жизнь, и профессиональную карьеру. Днем он инструктирует очередного диктатора или полевого командира, снаряжает их первоклассным оружие, в том числе нарушающим конвенции, прикрывает компанию от гнева ООН обтекаемыми заявлениями, а ночью пытается убедить жену, что это всего лишь еще одна неотъемлемая грань жизни. Однако Морган не был бы самим собой, если бы обошелся без социального и философского подтекста. Мало того, что он смачно и цинично оттоптался по мировой политике, по США и спецслужбам, по жителям трущоб и сверкающих районов. Также Морган зарядил роман пространными дискуссиями о правильных принципах, так сказать, в теории и практике. Да, иногда диалоги персонажей звучат немного театрально, зато книга получила еще один смысловой слой, своего рода дополнительную броню от излишне ретивых критиков или десерт для взыскательных читателей.

Не изменяя своему фирменному стилю, Морган охотно прибегает к провокационным и резким приемам. В «Рыночных силах» нет столь откровенного сплаттерпанка, как в «Черном человеке», зато полно матерных диалогов или разнузданного секса. Пытки и расправы служат острой приправой, которая придает осязаемости истории о жестоком рыночном будущем. Будущем, в котором человек стоит ровно столько, сколько сможет отстоять в любой момент. Будущем, в котором любые отношения и действия рано или поздно пересчитываются в денежный эквивалент. Будущем, в котором Крису Фолкнеру нет места ни среди корпоративщиков, ни среди обездоленных. Но он все равно будет сражаться за месть, за место среди элиты, просто за выживание. Потому что не умеет сдаваться.

Итог: безумная и жестокая корпоративная антиутопия с вакханалией экшена и тягучестью триллера.

Веками авгуры правили Андаррой, читая мысли и память людей, а также прорицая будущее. Так продолжалось до тех пор, пока внезапно видения не начали обманывать их. Посыпались ошибки, скрывать которые стало все труднее, но правители до последнего цеплялись за власть, вводя все более суровые законы. Разразилась Невидимая война. Три из пяти Тола — твердынь одаренных, где развивались искусства владения сутью — были сожжены, обитателей дворца и андаррских школ безжалостно перебили. Чудом спасшиеся от ревнителей или выдержавшие осаду в двух уцелевших Толах одаренные были согласны на все, чтобы сохранить жизни. Тогда был заключен договор, составленный Стражем Севера, по которому все одаренные получили метки и подчинились четырем догмам, жестко ограничивающим применение дара. Никогда и никоим образом не вредить своим даром обычным людям, беспрекословно исполнять приказы блюстителей...

После заключения договора прошло уже пятнадцать лет. Но подросток Давьян постоянно сталкивается с враждебностью окружающих, когда те узнают в нем одаренного. Еще печальнее, что в скором времени Давьяну предстоит пройти испытание, и если он не сможет показать, что научился использовать суть, то последствия для него будут плачевными. По закону таких учеников лишают способности обращаться к сути, делая тенями. И то, что Давьян умеет видеть, когда человек лжет, его не спасет — ведь, по слухам, этим талантом владели только авгуры, за которыми до сих пор ведут охоту блюстители. Поэтому когда накануне испытания недавно приехавший в школу старший, Илсет Тенвар, сообщает Давьяну, что знает о его таланте, и дает старинный сосуд, который должен указать путь к тем, кто сохраняет утраченные знания об авгурах, то мальчик почти не колеблется. Однако по случайности следом за ним увязывается и его закадычный школьный друг Вирр. А на следующий день после побега мальчишек все обитатели школы погибнут, кроме Ашалии, их подруги, которая станет тенью, но приложит все усилия, чтобы найти злодеев.

Дебютный роман Джеймса Айлингтона «Тень ушедшего» — плоть от плоти эпического фэнтези. Величественный масштаб, тысячелетняя предыстория, множество вовлеченных в противостояние могущественных сил и отважных героев. Но есть и оборотная сторона. Увы, собран роман из всех возможных стандартных фэнтезийных элементов. Древний враг, копящий силы на севере, и сдерживающая его пока гигантская магическая преграда? Чек. Древнее пророчество и тайные общества, магические школы и таинственные жестокие убийства, презирающие магов блюстители и охотники? Чек. Мудрый отшельник-наставник, надежный заступник-изгнанник, добрые принц и принцесса, загадочный юноша с амнезией? Чек. Добавьте сюда смертельно опасных магических существ, проклятый и заброшенный город, а также несколько темпоральных петель, чтобы получить полное представление об использованных Айлингтоном сюжетных приемах и антуражных элементах.

Парадокс заключается в том, что несмотря на невероятную концентрацию типовых деталей, роман читается на удивление увлекательно. Единственное, что немного раздражает, автор любит сперва показать необъяснимо странное поведение героя, но лишь спустя пару-тройку десятков глав объяснить, чем же оно в действительности вызвано. Зато, когда эпилог закрывает собой смысловые пробелы в прологе, переворачивая наше представление о том, кто же является главным злодеем в этом мире, то невольно тянешься за следующими томами цикла.

Итог: увлекательное эпическое фэнтези, собранное из стандартных элементов.

Спутник Ильматар, вращающийся вокруг массивного газового гиганта Укко, не представлял бы ни малейшего интереса для исследователей, если бы не разумная цивилизация, обитающая на дне двухкилометрового океана, залегающего под толстенным слоем льда. Человечество уверенно и всесторонне приступило бы к изучению биосферы и сотрудничеству с ильматарианами, если бы не могущественная цивилизация шоленов, которые потребовали, чтобы земляне никоим образом не контактировали с местным населением. Статус кво сохранялся бы довольно долго, если бы не самонадеянная выходка доктора Анри Керлека, подвизающегося на ниве массового научпопа, создавшая предпосылки для полноценного Контакта. Выходка, оказывающаяся камешком, который вскоре сорвет лавину.

Если проводить аналогии, то роман Камбиаса — это Питер Уоттс без гранитного хард-НФ и препарации социопатической психики или же Дэвид Брин без пространной публицистической философии. В результате получается переплетение приключенческой сюжетной линии с ксенологическими этюдами, которое сдобрено социальными ремарками и черным юмором.

Три различные цивилизации — три главных героя. Землянин Роб, сотрудник станции «Хитоде», специалист по подводным камерам и управлению беспилотниками. Абориген-ильматарианин, Широкохвост, землевладелец и любитель научных изысканий. А также представительница шоленов, Тижос, участница миссии, цель которой определить последствия инцидента на культуру ильматарианцев. Обстоятельства сведут их вместе, заставят найти общий язык и выбрать сторону в стремительно разгорающемся конфликте...

Несмотря на подавляющее научно-техническое превосходство цивилизация шоленов придерживается политики изоляционизма. В прошлом их раса неоднократно оказывалась на грани вымирания из-за войн, поэтому теперь они настороженно смотрят на молодые цивилизации, способные на экспансию. Инцидент оказывается лишь поводом, чтобы усилить давление на людей. Однако любое действие вызывает противодействие. В таком случае эскалация неизбежна.

Особо стоит отметить подробно продуманную и описанную цивилизацию ильматариан. Камбиас учитывает и географические особенности — поселения вокруг геотермальных донных источников, где трубопроводы перераспределяют тепло. И биологические — ильматариане общаются и ориентируются по данным эхолокации, поэтому краски подводного мира для них не существуют, зато они кодируют слова количеством постукиваний и обладают прелюбопытной лингво-арифметической системой. И социальные — каждая общественная группа придерживается выгодной именно для нее стратегии.

Землевладельцы стараются контролировать арендаторов и подмастерий, ремесленники охотно поддерживают законы о равном распределении части рыбного улова, а бродячие разбойники внимательно выбирают уязвимые жертвы — малочисленные караваны и поселения. Древние развалины надежно хранят свои тайны — ведь с гибелью обитателей умирают и словарные системы, а без них эхогравюры превращаются в бессмысленный рельеф.

Затрагивая множество вопросов, Камбиас исподволь неоднократно возвращается к теме контакта и взаимопонимания, как внутри вида, так и между цивилизациями. Довольно забавно были отражены неожиданные последствия кардинальных различий в мировоззрении. Шолены уверены, что люди рациональны и строго соблюдают иерархии. Для ильматариан-землевладельцев священно понятие «дом». А людям чуждо Согласие шоленов — сочувственное единомыслие-компромисс, опирающееся на физиологию. Можно ли найти общий язык при столь глубоких различиях? И на чем он может быть основан — товариществе, науке или противостоянии?

Итог: добротная планетарная НФ с элементами приключений и ксенологии.

Жила-была девочка, которую окружали тайны и загадки. Обитая в обширном дворцовом Саду, среди множества чудес и красот, засыпая под пение птиц, утоляя жажду из фонтанов, а голод сочными плодами с деревьев, она на протяжении нескольких лет незаметной тенью скользила по аллеям и пущам, поскольку молва считала ее демоном. До поры она избегала шумных компаний и чужого внимания, но однажды повстречала мальчика, который отринул страхи и попросил ее рассказать одну из сказок...

Дилогия «Сказки сироты» Кэтрин Валенте представляет собой уникальное явление как для зарубежной фантастики, так и отечественной. И дело не столько в мифопоэтической стилистике, поскольку в этой тематике работает достаточно авторов, которые используют фольклорные элементы и сказочные мотивы. Вместо привычных двух-трех-четырех сюжетных линий Валенте работает со вложенными историями, постоянно перескакивая от рассказчика к рассказчику. В результате читателю приходится самому собирать огромную мозаику со множеством действующих лиц, где один поступок может привести к непредвиденным последствиям спустя годы или через мгновение.

Жила-была девочка, которая рассказывала мальчику, сыну Султана, сказки. Она щедро рассыпала крохотные зерна историй, из которых разрастался пышный ковер повествования. В каждой следующей сказке проклевывались все новые и новые, прорастая друг в друга, переплетаясь и усложняясь, завораживая слушателя. Так, сказка о Принце и Гусыне перетекала в сказку Ведьмы, затем оборачивалась сказкой Бабушки, потом Лошадницы, чтобы вновь вернуться к Бабушке, пока не появится новый рассказчик. Но истории лишь сперва напоминали нестройный хор, постепенно обретая четкий ритм и выверенную композицию. Пеструю, красочную...

Несмотря на то что Валенте активно обращается к фольклорному материалу, использует распространенные архетипы, каждый раз, когда возникает ощущение узнавания, Кэтрин находит оригинальное решение, конструируя самостоятельную, разветвленную и замысловатую мифологическую систему, где мирно уживаются отсылки к различным европейским и скандинавским, индусским и арабским, а также многим другим культурам. Кроме того, авторский стиль богат на красочные, затейливые изощренные метафоры, которые не стоит воспринимать буквально. Валенте пишет не словами — эмоциями и ассоциациями, опираясь более на чувственное, а не рациональное восприятие.

Жила-была девочка, в историях которой обретали плоть и кровь великие герои и чудовища, возносились к небесам башни Миропомазанного благословенного Града Аль-а-Нур, слышался стук копыт Кобылы, ожеребившейся Звездами в Начале Мира, высились леса факельных деревьев и сверкали золотом гнезда Грифонов. Ее сказки охватили бескрайние степи и бурные моря, подарив мальчику редкое ощущение сопричастности увлекательным приключениям. Жестокость в историях идет рука об руку с милосердием, клинок судьбы безжалостно обрезает жизненные нити одних персонажей и намертво связывает нити других. В историях, которые рассказывают про обретение мечты, о борьбе с роком и выполнении Подвигов.

Итог: фэнтезийно-сказочное красочное и затейливое мифопоэтическое полотно, сотканное из множества историй.

Что я ценю в книгах больше всего? Оригинальность и необычность? Или атмосферу и описания? Яркие характеры героев? Закрученный и непредсказуемый сюжет? Все это верно, но, в первую очередь, мир должен быть настоящим, живым. Не грубой поделкой, не ярко раскрашенной фальшивкой, а настоящим, продуманным, прожитым. А в дебютном романе Осояну «Невеста ветра» любая деталь обретает свое, особое звучание, которое гармонично сливается с общей мелодией.

Мир раскрывается перед нами постепенно, внезапными скачками резко расширяя кругозор, распахивая все новые и новые горизонты. Сюжет, словно живая лодочка, сперва невелик, потом разом вырастает до шхуны, а концу книги по бездонному морю страниц плывет прекрасный и величественный фрегат. Целительница, крылан, корабельный мастер, — каждый новый взгляд поворачивает сюжет, заставляя его то окунаться в прошлое, стряхивая пыль с воспоминаний, то возвращаться в настоящее, подбрасывая новые загадки, то тонко намекать о будущем, как и положено — неясно и расплывчато.

Загадок в «Невесте ветра» множество, как крохотных, личных, затрагивающих лишь одного, от силы двух людей, так и глобальных, от которых зависят судьбы целых королевств и империй. Но кто может заранее предсказать, к чему приведет героев поиск разгадки, как это повлияет на замерший в ожидании потрясений мир. Кланы, император, принцесса, пираты, каждый плетет свои интриги, туго переплетающиеся между собой, приводящие, подчас, к неожиданным результатам, когда множество сюжетных нитей сплетаются воедино.

Старые, высушенные морским ветром и просоленные брызгами воды легенды, казавшиеся вымыслом, вдруг обретают силу и мощь. Восстают словно феникс из пепла, впрочем, так можно сказать про каждого из главных героев. Все они что-то потеряли, чего-то лишились в прошлом, но упорно двигаются вперед, вновь находя смысл и цель жизни. Здесь и в помине нет бездушных статистов или картонных персонажей, каждый живет своей жизнью, мечтает, надеется, верит.

И эти надежды и мечты выплескиваются в песни, плавно несущиеся над морской гладью, качающиеся вместе с кораблем на волнах. «Мы выбираем путь, не зная горя», — поют матросы. Может, горе они и знают, но когда ты не один, а часть команды, когда корабль и капитан всегда незримо рядом, а вокруг плещется Бескрайний океан, полный опасностей и загадок, все выглядит иначе. И подходя к концу книги, понимаешь, что плавание еще только начинается, и никто не знает, что же случится дальше...

Многое остается неясным, недосказанным, но благодаря пестрой, яркой стилистике мира, поражающей воображением своим богатством идей и образов, это не раздражает. Наоборот, лишь еще сильнее влюбляешься в книгу, с головой окунаясь в нее. И начинаешь читать все быстрее, в надежде, что все тайны скоро раскроются, отдельные фрагменты сложатся, и мы узнаем, какой секрет скрывает старая карта.

Итог: отличный, детально проработанный мир, морские легенды и сказания, атмосфера и дух плавания, которые по достоинству оценят не только любители моря, но и ценители фэнтези.

По мнению Иоганна Кабала, осторожность – это тонкая грань между успехом и провалом. Но пари с Сатаной вынуждает его идти на риск. Девизом Хорста Кабала всегда было «Живи и дай жить другим». Но после обращения в вампира его приоритеты претерпели изменения. Сатана обожал пари с подвохом и черные розыгрыши. Но это было до того, как он решил обхитрить Иоганна Кабала.

К своему дебютному роману «Иоганн Кабал, некромант» Джонатан Л. Говард подступился отнюдь не сразу. Первоначально он испробовал силы в малой форме, и лишь после двух опубликованных рассказов о некроманте Кабале на свет вышла первая, но далеко не последняя книга о его невероятных злоключениях.

Заключив договор с Князем тьмы, чтобы постичь азы некромантской науки, Кабал не подозревал, что к нему регулярно потянутся сатанинские аватары, а эксперименты будут сопровождаться сбоями и аномалиями. Не желая терпеть подобные препоны, Иоганн Кабал решительно отправился к Сатане, чтобы добиться пересмотра договора. Князь тьмы ожидаемо не пришел в восторг от требований, однако визит самоуверенного колдуна позабавил его. И поэтому Кабалу было предложено издевательское пари. Чтобы сохранить колдовские знания и вернуть душу, некромант должен за год возместить Сатане утрату в стократном размере. Ровно столько контрактов о продаже души ему придется заключить, располагая лишь дьявольским Цирком Раздора. А в случае неудачи — попрощаться с жизнью. И не забудем, что заключать честные сделки или пари — не в привычках Его Греховничества!

Сюжетный скелет романа Говард смонтировал в формате железнодорожной истории, собрав растянувшуюся на год рельсовую нить из пестрых секций. Автор даже не скрывает заимствования и пародии, откровенно подмигивая читателям. Алчно чавкают топи вокруг гримпеновских могильников, восстают из небытия тени лавкрафтовских монстров, начинает кружение зловещий карнавал в духе Брэдбери, в безумном мире безумные люди играют в крокет и пьют чай, а где-то распускаются «Цветы для Элджернона». Говард вообще регулярно и со вкусом бросается из крайности в крайность в книге: от трагических высот к низкому фарсу, от философских суждений к неприкрытой сатире, от подражания семейным хроникам к театру абсурда. Однако не стоит обманываться или обольщаться, стилизация здесь — не более чем мишура, призванная развлечь заскучавшего читателя.

Ключевую роль в романе играет его центральный персонаж, некромант Иоганн Кабал. Практически воплощенный эталон антигероя — максимально отчужденный от обычных людей, презирающий законы и мораль, исполненный цинизма, высокомерия и эгоизма. Впрочем, не стоит путать его с байроническими типажами. В отличие от упивающихся рефлексией изгнанников, Кабал являет собой образец предельно логичного и прагматичного исследователя-педанта, одержимого конкретной задачей — победить и обратить вспять смерть. Ради этого он готов принести любые жертвы. Виктор Франкенштейн покажется заурядным расхитителем кладбищ на его фоне. Именно ярко и сочно выписанная фигура Кабала удерживает на себе всю книгу, от первых и до последних страниц. Его размышления, саркастичные ремарки или диалоги — настоящее пиршества мизантропа. К примеру, если изначально Иоганн видел работу в цирке, где требовалось развлекать невежественную публику, жестокой издевкой Сатаны, то со временем счел любопытным экспериментом по поведенческой психологии. И щадить подопытных он не умеет.

Таким образом, Говард подал читателям в книге эклектичный винегрет из стилизаций, изрядно сдобренный черным юмором. Харизматичный Кабал не оставит равнодушными тех, кто любит саркастичных мизантропов. А финальный поединок между благородным и высокоморальным злом в лице главного антигероя с Князем тьмы, злом инфернальным и древним, отчасти роднит книгу с «Печальной историей братьев Гроссбартов». Пикантной интригой стали догадки о подлинных побуждениях некроманта, когда он внезапно совершает добрые поступки. Слышит ли он еще упреки совести или же это предельно прагматичный расчет ради обмана окружающих? А разгадку истинной цели некроманта Говард приберег для финальной развязки, сделав из нее затравку для следующих томов цикла.

Итог: нарочито вычурные приключения дьявольского поезда-цирка, щедро прокопченные черным юмором.

Несмотря на тернистую судьбу книжного стимпанка в России, досадные провалы в продаже многих романов и циклов, произведения на стыке фэнтези, детектива и стимпанка чувствуют себя комфортно. Таким был «Пересмешник» Пехова, уже успевший послужить источником вдохновения для некоторых молодых авторов. В «Сиятельном», первом романе одноименной дилогии, Павел Корнев взял эти же составляющие, но собрал другую конструкцию, более альтернативно-историческую.

Улицы Нового Вавилона полны неожиданностей, под гудки паровиков и грохот подземки, среди толчеи, под тучами смога и тушами дирижаблей, поверх двухтысячелетних фундаментов и катакомб вьются сюжетные ниточки. Вьются, охватывая иудейские банки и полицейское управление, затхлые трущобы и китайские кварталы, богемные заведения и даже древний амфитеатр. Эпоха правления Падших — созданий, обладавших неземным могуществом — закончилось в Ночь титановых ножей, когда наука обогнала сверхъестественные возможности и нанесла упреждающий удар чересчур много возомнившим о себе повелителям. И теперь Империя жесткой рукой правит значительной частью мира, а пар и всеблагое электричество служат ей в этом незаменимыми инструментами.

История детектива-констебля Леопольда Орсо достаточно запутана и витиевата. Корнев постоянно переплетает сюжетные линии, то рассказывая о служебных делах, то перескакивая на дружеские просьбы, то выдергивая из небытия тени прошлого и фамильные скелеты, то погружаясь в шпионские интриги. Динамика событий потрясает отточенностью сюжетного механизма. Одно расследование тут же сменяется другим, тупик по розыскам перекрывается прорывом в ином направлении. Невинная просьба приятеля оборачивается неожиданным открытием. А финансовые проблемы с алчным и лживым дядюшкой могут получить далеко идущие последствия. Леопольду приходится постоянно быть начеку, ежедневно выбираться из очередных проблем, крутиться вьюном, чтобы сохранить шкуру и свободу.

Все три вышеупомянутые составляющие играют немаловажную роль в антураже и сюжете. Фэнтези — спустившиеся с небес Падшие, чья кровь подарила избранным особые способности. Умение различать ложь, подавление чужой воли или... талант чуять и раздувать страхи, как у Леопольда Орсо. Помимо бывших властителей есть малефики, вампиры и оборотни. А также инфернальные создания — демоны, суккубы и прочие твари из преисподней. Детектив — множество загадок в прошлом и настоящем Леопольда, который с поистине редкостной удачей увязает все глубже в основном расследовании, которое начинается с невероятно дерзкого налета на банк, и попутных проблемах, которые регулярно выныривают из будничной суеты. И наконец стимпанк — умело встроенный в декорации альтернативной истории начала двадцатого века. Истории, в которой европейские державы выступают единым фронтом против Египта, Китая и Ацтеков. Истории, где христианство строжайше запрещено за мистицизм. Где тарахтят пороховые двигатели, искрят электрические банки, а оборотни плохо переносят урановую начинку пуль.

В первом романе цикла «Всеблагое электричество» автор скорее набрасывает фон для основной линии сюжета, знакомит с историей мира, щедро рассыпает известные фамилии, развешивает множество ружей. Наряду с главным расследованием Леопольд разбирается еще с кое-какими делишками, в которых более полно и красочно проявляются особенности Нового Вавилона. И если уж речь пошла о ружьях — то надо отметить, что Корнев активно оставляет мелкие подсказки и намеки, чтобы совершенно внезапно вернуться к ним. Поэтому не стоит выпускать из вида газетные заголовки или досужие сплетни. Ведь мир Нового Вавилона и всеблагого электричества получился живым, зримым и ощутимым.

Итог: динамичный и увлекательный авантюрно-детективный роман.

В цикле «Ойкумена» Олди наглядно продемонстрировали, что под одной обложкой вполне возможно соединить научную фантастику и космооперу, не забывая о социальных конфликтах, психологических играх и философских размышлениях. За космической симфонией «Ойкумены» последовала сюита «Городу и миру», и вот теперь барабанная дробь, и на манеже...

«Волчонок» Марк Кай Тумидус. Племянник Гая Тумидуса, знакомого читателям по первой трилогии. Помпилианец до мозга костей. Захват и клеймление рабов для них абсолютно естественен и неотъемлем с момента рождения. Хищник, привыкший повелевать, а не подчиняться. Волк, а точнее пока еще волчонок. Но с хорошими задатками. На протяжении всей книги мы будем наблюдать за тем, как Марк учится приказывать и исполнять приказы. Подчиняться старшему — и тут же скалить зубы. Скалься, скалься, волчонок, пугай врагов!

С помпилианцами Олди познакомили нас еще в предыдущих книгах. В «Волчонке» они не предложат нам почти ничего кардинально нового. Вместо этого соавторы сводят воедино прежде разрозненные сведения, расширяют и углубляют наши представления об этой расе. Вместо голой информации — сочные, яркие сцены, в которых полноценно раскрываются целый ряд нюансов поведения и стереотипов помпилианского общества. Это и три ступени: раб, ботва, свободный человек. Тонкости армейской иерархии. Различия между рабовладельцами и коллантариями.

Что касается философской начинки романа, то, как и прежде, Олди неторопливо готовят почву для цветка идеи, ограничиваясь намеками и заряжанием плазматоров. Судите сами, в «Ойкумене» человечество оказалось на пороге перемен. Казалось, колланты, иначе говоря, коллективные антисы — следующий этап развития, надежда всех рас. И чем же все обернулось? Торжественным маршем разума и духа, победным шествием человечества по космосу? Нет, скорее праздником зависти и обиды, жалкими дрязгами и толканием локтями. Демонстрацией дикости, уж не отсюда ли вытекает название нового цикла, «Дикари Ойкумены»?

В стиле Олди также остались верны себе. Виньетки рассуждений, житейской мудрости и изящных фраз оттеняют сочный, красочный, насыщенный яркими образами и сравнениями слог романа. Если отдалиться, то сюжет романа покажется прямолинейным и простым. Учеба, еще раз учеба, первые задания, поиск друзей и врагов. Но стоит присмотреться, как выясняется, что Олди выбирают отнюдь не самые предсказуемые, зато весьма логичные и любопытные сюжетные ходы. А тонкие нотки контрапунктов шпионской игры и научных поисков приятно разнообразят бравурные взрывы воинского марша. Тем более что и в боевых сценах скучать не придется. Олди отлично знают, где добавить пафоса, где улыбки, а где минуту молчания.

Итог: становление молодого волка, готовящее почву для новой трилогии.

Роман «Мир миров» Павла Майки, положивший начало одноименному циклу, описывает странную и безумную альтернативную Землю. Сброшенные инопланетными пришельцами в разгар Мировой войны, мифобомбы кардинально поменяли правила, по которым существовало человечество. Отныне людям и марсианам, как прозвали незваных гостей из космоса, приходится уживаться с восставшими из небытия духами, обретшими плоть божествами, ожившими легендарными героями и знаменитыми персонами.

Хотя пролог «Мира миров» своей грубостью и грязью напоминает мрачные нравы подворотен «Господа из дуба» Яцека Комуды, однако уже с первой главы и антураж, и стиль претерпели разительные изменения. С точки зрения устройства и конструкции мира роман очень сильно перекликается со знаменитыми «Иными песнями» Дукая. Однако если у того кратистосы морфируют материю, придавая, впечатывая, фиксируя нужные формы, Майка вознес на алтарь демиургии веру. Именно вера, выраженная в религии и суевериях, идеологии и надежде, теперь творит чудеса, созидает и сокрушает. Именно истовая и яростная вера землян, высвобожденная неожидавшими таких последствий марсианами, сотрясла планету чудовищным катаклизмом. Отныне дома и замки укрепляются многочисленными талисманами, поезда и дирижабли приводятся в движение хранителями, всюду возникают поклоняющиеся местным языческим божествам общины, а кто-то и сам берется за создание собственного бога, покорного и могущественного, вскормленного кровью и жизнями.

Ключевые понятия для сюжета и антуража «Мира миров» — одержимость и безумие. Потерявший всю семью в железнодорожной катастрофе, Мирослав Кутшеба узнает, что гибель сотен людей стала жертвой новоявленному богу, которого создают шестеро беспринципных властолюбцев. Одержимый местью, одержимый поселившейся в его душе марой, Кутшеба, будто неумолимая смерть, идет по следам убийц и вершит возмездие. Если другие персонажи неизбежно претерпевают изменения, то главный герой обязан держаться своей цели, подпитывая пламя гнева и отторгая любые попытки судьбы указать ему иной жизненный путь. Чтобы сюжет не выглядел совсем прямолинейно и предсказуемо, Майка грамотно выстраивает пунктир флэшбеков, которые постепенно открывают читателю, каким образом Кутшебе удалось расправиться с половиной своего списка, невзирая на их влиятельность, богатство и охрану. Но в текущей миссии ставки выросли. Враги настолько боятся мстителя, что лишь сложная комбинация отвлекающих ходов и дезинформации позволит Кутшебе выманить их из тайных укрытий.

Обратившись к всевозможным суевериям, культам и легендам, Майка уже в первых главах, где действие происходит в польских городах, демонстрирует крайне пеструю смесь науки и магии, ожившего фольклора и примет нового времени. Здесь замуровывают людей в сторожевых башнях, третий сын наивно и привольно шагает по миру, а города и страны плотно связаны сеткой Галицийских железных дорог, марсиане спонсируют развитие человеческих технологий и фабрик, тоскуя о своих погибших космических кораблях. Но едва действие переносится за пределы цивилизованных территорий, где кишат орды дикарей и стада демонов, где простираются смертельно опасные леса Вековечной Пущи и грозные чащи Матушки Тайги, где в Диких Полях царит абсолютная вольница, как антураж превращается в безумную и эклектичную коллекцию этюдов, аллюзий и социальной сатиры. И если к казакам или белогвардейцам Майка еще относится добродушно, с малой долей снисходительности, но для Вечной Революции он приберег самые инфернальные краски, старательно выписав идеологического монстра с солдатами-волкодлаками и чернокрылыми комиссарами, которые аккумулируют все эмоции населения в абсолютную ненависть. И на контрасте с мрачной и трагической политической полемикой тут же вклинивается, к примеру, разнузданная литературная игра с цитированием «Руслана и Людмилы», превращая роман в буйный и безумный танец идей.

Здесь-то и кроется движитель всего сюжета, сердце книги. Автору крайне интересна препарация веры, мотивов и целей. В мире Предела даже обычный чудаковатый мститель способен карающим огнем пройтись по земле, если будет по-настоящему одержим своей целью, если сможет втянуть в орбиту своего возмездия других людей и нелюдей. Даже против своей воли Кутшеба разрушает чужие судьбы, но одновременно пополняет свою армию верующих, чья убежденность, надежды и страх усиливают его. Другие герои тоже обустраивают мир под себя, но во всеобщей безумной изменчивости их прочные сооружения легко обращаются в иллюзорные воздушные замки. У автора получился, конечно, фантастический винегрет из мифов, фольклора и общественных течений. Если Кэтрин Валенте конструировала в «Сказках сироты» собственные мифы, то Майка столь же активно играет с чужими, хотя и не так поэтично. Однако при всем при этом «Мир миров» мало кого оставит равнодушным.

Итог: история про одержимого мстителя в сумасшедшем мире оживших верований, мифов и преданий.

В отличие от Хайнлайна, назвавшего Луну неприветливой хозяйкой, главный герой романа «Пороховая Луна» считает ее пустыней, перешедшей всякие границы. Смерть поджидает здесь людей на каждом шагу. Радиация от солнечных вспышек, постоянная угроза декомпрессии и выводящая из строя технику лунная пыль. В таком месте во главу угла встают внимательность к безопасности, взаимовыручка и осторожность. Однако бизнесмены требуют прибыль, поэтому система работает на износ — связь сбоит, транспортеры барахлят, оборудование стареет, а во главу угла уже встают объемы выработки. Брось в эту пороховую бочку искру трагического инцидента с политическим запашком, и взрыв неизбежен.

В конце 2058 года всплытие метана в океане спровоцировало Термический максимум, череду климатических катастроф, достигших Библейского масштаба, от суперураганов до пандемий. Однако в то же время стало мощным стимулом для уцелевших людей отбросить недоверие и враждебность, чтобы сократить выбросы парниковых газов и сообща найти выход из туннеля, ведущего в дикость. Спасением стали термоядерные реакторы, которым в больших количествах потребовался гелий-3. И балансируя на грани упадка, человечество взялось за освоение Луны. Увы, энтузиасты и труженики, героически работавшие на поверхности земного спутника, даже не подозревали, что едва мировая экономика начнет выходить из кризиса, так немедленно начнется новый виток геополитического противостояния, которое все разрастающимся снежным комом докатится и до Луны.

Как бывший репортер, Дэвид Пэдрейра трезво и прагматично смотрит на жизнь. В соревновании сверхдержав у обеих сторон руки по локоть в грязи, а то и в крови. Однако в фокусе внимания оказывается пытающаяся выжить между двух огней команда станции «Море Ясности-1» и ее командир Дэкерт, который однажды уже потерял почти всех подчиненных, когда сражался в долинах Ливана. Теперь он готов на все, чтобы защитить ставших близкими людей: работяг и энтузиастов, романтиков и экстремалов. В целом, у Пэдрейры получилась добротная производственно-психологическая фантастика, в которой нашлось место и будням освоения земного спутника, и плавно нагнетаемому ознобу триллера, и политике высоких эшелонов, и даже военному космобоевику.

Итог: суровая лунная фантастика ближнего прицела про обычных людей.

Если убрать романтический флер рыцарских баллад и придворных хроник, то реалистичное описание средневекового быта и нравов уверенно превзойдет по суровости и мрачности многое из темного фэнтези. При этом писателю даже не понадобится нарочито сгущать краски, давить на жалость. Достаточно обратить свой взор к архивным записям, чтобы понять, насколько чудовищные по нашим меркам порой тогда царили нравы. Необычный колорит, в который причудливо вплетаются натуралистичность и сюрреалистичность происходящего, присущие польским автора, проявились и в цикле Яцека Комуды, идеально подходя к истории о средневековом поэте и пройдохе Франсуа Вийоне.

События отдельных историй разворачиваются в период с 1463 года до смерти Вийона, охватывая его изгнание из Парижа, странствия по Франции и за ее пределами. Комуда прямо заявляет, что считает европейское средневековье куда более интересным, чем однотипные фэнтезийные миры с безликими воителями. Воссоздавая на страницах рассказов парижские улочки, крепостные стены Каркассона или удаленные от мирской суеты монастыри, автор опирается и на исторические исследования, и на разнообразный фольклор, и на сохранившиеся описания очевидцев. Все это он использует, чтобы читатель в полной мере погрузился в противоречивый, загадочный и сложный мир средневековья.

Лишь недавно окончилась Столетняя война, до сих пор чернеют руины павших во время крестового похода катарских замков. Многочисленные ереси то и дело поднимают голову, возрождаясь вновь и вновь после карающего огня инквизиции. Здесь чудо соседствует с соблазном, грязь так и норовит забрызгать пышную красоту, кто-то отчаянно рвется к небу или бездне, а кто-то не желает выглянуть из своего замызганного угла. Это эпоха, в которой люди без смущения совмещают истовую набожность и жестокосердие, среди косности и фанатизма упрямо пробивается вольнодумие и жажда свободы, а жалостливость легко сменяется черствостью. Франсуа Вийон, бродяга и мошенник, вор и убийца, хитроумный и талантливый поэт, в этом мире всюду свой и всюду чужой.

Взяв несколько более или менее подтвержденных исторических фактов из жизни Вийона, Комуда сочинил свою версию разгульного поэта, идеальный образчик романтического циничного героя — с противоречивой и мятущейся, страстной и лирической натурой, но также полного пороков. Вийон — вечный странник, который в принципе не способен осесть и обзавестись деньгами или имуществом, поскольку бежит от самого себя, наслаждаясь мимолетным счастьем. Острый и дерзкий ум, к помощи которого нередко прибегают власть имущие. Вор и сутенер, убийца, но при этом обладатель определенных принципов, которые не позволят ему встать на одну сторону с безумным убийцей или дьяволопоклонником. Презирающий заповеди грешник, сражающийся с дьяволом и бесами. Вийон полон парадоксов, разгадку которых он щедро предлагает в своих стихах — чувственных, приземленных и ярких.

Хотя цикл охватывает десятилетия жизни поэта, каждый из рассказов сосредоточен на нескольких днях и ограничен конкретным место действия — городом, монастырем или столицей. Некоторые истории получились объемными и многослойными, иные же больше походят на скромные этюды. Неизменна тяга Вийона к темной стороне жизни, к пьянкам и грабежу, жажда свободы от навязываемых ограничений. Едва ему выпадает шанс, став героем, кардинально изменить свою судьбу, как в следующей истории Вийон возвращается к любимому образу существования. Хотя напрашивается сравнение с «Печальной историей братьев Гроссбарт» Джесса Буллингтона, следует учесть, что при всей разнузданности Вийон более сдержан и умерен в средствах, впрочем, это не мешает ему вскрыть глотку обидчику, работать на подхвате у палача или избить шлюху. Если отвлечься от антуража, то камерный детектив соседствует с зомби-апокалипсисом, а мистика и герменевтика с квестом. А объединяя исторический фон с фольклором и легендами, Комуда выстраивает художественное пространство, выглядящее достоверно и правдоподобно, несмотря на все условные допущения, черную магию и небесные чудеса.

Итог: живописное и яркое полотно разгульных похождений Вийона, соединяющее мистику, дарк и детектив.

Создавая самое натуральное ведьминское варево, Буллингтон дерзко смешал ядреное темное фэнтези с густой исторической прозой, щедро кинул склизких ошметков хоррора и сушеных лапок от фольклора, а для пущего аромата добавил галлюциногенного гротеска и шипучего черного юмора. В предисловии автор честно предупреждает, что книга содержит немало жестокостей, а в первой главе исчерпывающе характеризует Гегеля и Манфрида Гроссбартов, как законченных отморозков, чудовищных убийц и алчных расхитителей гробниц, нисколько не кривя душой и не заигрывая с читателями. Братья Гроссбарт действительно настолько корыстолюбивы, безжалостны и омерзительны, что могли бы уверенно рассчитывать на победу, если бы кто-то учредил конкурс на звание «самого отвратительного ублюдка». Однако стоит понимать, что само по себе достоверное описание средневековых нравов и обычаев уже представляет собой весьма серьезное испытание для психики современных людей.

За основу Буллингтон явно взял фольклор немецких земель, причем не приглаженный цензурой поздних обработчиков. Однако он использовал не только сказочные, но и мистико-религиозные мотивы, относящиеся к периоду безграничной власти Черной Смерти. Весьма вероятно, что автор сам придумал братьев Гроссбарт, завуалировав якобы существовавшими первоисточниками веселую литературную игру. С другой стороны, даже если бы братьев Гроссбарт не существовало, то их следовало бы выдумать, поскольку они идеально отражают состояние своей эпохи, в которой умудрялись сочетать истовую набожность и лютые богохульства, сентиментальную чувственность и ледяную черствость, безграничное милосердие и изощренный садизм.

В сюжетном плане роман представляет собой типичное дорожное приключение, где герои перемещаются между ключевыми точками-локациями, в каждой из которых разворачивается небольшая история. Начинает путешествие читатель в Бад-Эндорфе, небольшом городке возле Альп, а затем пересекает перевалы, сражается с чудовищем-людоедом и якшается с ведьмой в долинах, натыкается на демона, едва спасается от чар сирены-никсы и сходится в решающей схватке со всеми, кого успели обидеть, изуродовать и ограбить братья за время пути. При этом Буллингтон то создает шикарные этюды, например, история ведьмы или городок, из которого неведомым образом пропали все обитатели, где чутко выдержана атмосфера и пойман баланс между экшеном, описаниями и юмором, то следом же пускается во все тяжкие, экспериментируя, что еще можно сделать в рамках прожженой чернухи, на которой клеймо негде ставить. И далеко не все плоды оказываются съедобными, по крайней мере, для широкой публики. В результате получилась крайне специфичное чтение, откровенно испытывающее на прочность нервы читателя, поскольку Буллингтон перебрал всевозможные варианты чернухи: от кощунств и цинизма до сплаттерпанка и садизма. В качестве своеобразного возмещения ущерба прилагается обширный ненавязчивый экскурс в нравы и традиции Священной Римской империи XIV века, морские обычаи, структуру католической церкви и организацию Крестовых походов. Стоит ли первое второго, на мой взгляд, каждый должен решить сам.

Итог: натуралистичное темное историческое фэнтези с элементами фольклора и сплаттерпанка.

Недавно на зарубежном телевидении были показаны два сериала, в которых рассматривается альтернативно-историческая реальность, где гитлеровская Германия сумела одержать победу — «Человек в высоком замке» и «SS-GB». Что характерно, оба имеют литературную основу, в первом случае — одноименный роман Филипа Дика, а во втором — роман Лена Дейтона, в русском переводе получивший название «Британские СС».

К середине февраля 1941 года немецкие войска окружили или уничтожили остатки британских сил. Акт капитуляции, лагеря на континенте для военопленных, продуктовые карточки и сегрегация евреев, но главное, конечно же, новая власть — марионеточное правительство и оккупационное военное командование. Поэтому Скотленд-Ярдом и вообще всей британской полицией теперь командует генерал Келлерман из СС. И хотя полицейские пока занимаются привычным расследованием грабежей и убийств, но грядут перемены, и каждому рано или поздно придется выбирать между долгом и честью, между позором и смертью.

Главный герой романа, инспектор Дуглас Арчер, еще до войны прославился громкими расследованиями убийств, поэтому новое руководство в лице Келлермана высоко ценит его способности. И когда из Берлина прилетает штандартенфюрер Хут, офицер из личной службы безопасности Гиммлера, именно Арчер становится его помощником и гидом в Лондоне. Однако Хута крайне остро волнует дело об убийстве некоего Питера Томаса, и чем дольше инспектор ведет расследование, тем сильнее убеждается, что здесь замешано как британское Сопротивление, так и немецкие спецслужбы. И найти преступника — лишь малая часть задачи, от решения которой зависит будущее Британии, Германии и всего мира.

Благодаря мрачновато-циничному юмору Дейтона роман читается легко и бодро, несмотря на трагичность темы. Автор мелкими штрихами в антураже, ремарками в диалогах умело создает гнетущую атмосферу оккупации. Фактурные описания позволяют даже человеку, никогда не бывшему в Англии, представить себе размах немецкого влияния, горечь безысходности и бессилия, злость от каждодневного унижения. Выкрашенная в желтый скамейка для евреев в зоопарке. Рестораны и театры, куда вход открыт только для немецких солдат. Внезапные облавы с проверкой документов и массовые аресты после теракта. Бывший владелец элитной чайной, еврей, торгует жареной репой на улице. Ушлые дельцы-авантюристы сбывают немцам антиквариат и картины, часть воруя из брошенных домов, часть скупая за бесценок на черном рынке. Дейтон язвительно и саркастично проходится по всем: по грызущимся чинам немецкой армии и СС, по оккупационной администрации и ушлым барыгам, по озлобленным бойцам Сопротивления и пытающимся зажмуриться обывателям.

В отличие от простых работяг, инспектор Арчер слишком хорошо видит всю картину, но пытается успокоить совесть тем, что лишь выполняет по-прежнему необходимую работу — ловит преступников. Пусть в одном с ними здании расположено гестапо, пусть Келлерман числится в СС, пусть короля, по слухам, держат в Тауэре под арестом. Главное для Дугласа Арчера долг полицейского перед страной и отца перед сыном, маленьким Дугги, который лишился матери, когда шли бои за Лондон. Однако интриги СС, абвера, Сопротивления и американцев вокруг разработок погибшего ученого ставят его тихий мирок под угрозу, давят на долг патриота, на страх перед застенками гестапо, на безопасность сына, на честолюбие и профессиональную этику. И что самое худшее, выбирать инспектору придется между плохим и очень плохим. Придется балансировать на грани между страхом и риском, между ложью и недомолвками. Подозревать всех и каждого, играть в смертельно опасную игру со спецслужбами и одновременно искать сколько-нибудь приемлемый выход.

Итог: отличный детектив со сложными этическими дилеммами и шпионскими интригами.

Если на космическом корабле работает лишь аварийное питание, то дела, явно, обстоят паршиво. Если же электроснабжение отсутствует вовсе, а действуют лишь вспомогательные системы, имеющие автономные источники питания, то можно смело записывать себя в покойники. Экипаж бесследно исчез, компьютерные системы необратимо испорчены, а запасы энергии на нуле. Положение катастрофично и усугубляется тем, что помимо главного героя на борту корабля находятся только трое практикантов, которые получили свои первые назначения на флагманский корабль эвагардской империи, но внезапно проснулись на судне ганрайской постройки. И завоевать их доверие, учитывая обстоятельства, будет нелегко.

Дебютный роман «Адмирал» Шона Дэнкера начинается довольно стандартно — резкое пробуждение главного героя, постепенное знакомство с окружением — но вскоре атмосфера неизвестности и постоянное ожидание некоей угрозы создают эффект полного присутствия, с головой увлекая читателя в стремительный бег наперегонки с запасами энергии, доступным кислородом, брикетами еды и другими опасностями, которые не заставят себя долго ждать. Автор уверенно собирает антураж из традиционно космооперных деталей, дополняя их некоторыми НФ-элементами. Темные и пустые коридоры, мрачные уголки машинного зала сами по себе навевают беспокойство. Технологические люки, переплетения труб и неплотно закрытые кожухи и вовсе заставляют поминутно озираться, напряженно ожидая удара в спину.

Ситуация ухудшается из-за того, что среди персонажей единства нет и не предвидится. Грузовоз полон загадок, как связанных с исчезновением экипажа и поломкой систем, так и с особенностями содержимого в трюме, корабельного оборудования и оснащения. Ко всему прочему, главный герой явно многое скрывает от товарищей по несчастью. Но и те не спешат делиться своими секретами. Энсин Нилс, техник и специалист по компьютерным системам. Предпочитающий выполнять приказы и не любящий открытые конфликты. Лейтенант Дейлани, военный медик и биолог, чья настойчивость и подозрительность граничат с агрессивностью и паранойей. Рядовая Салмагард, специалист по переговорам — дипломат. Потомственная аристократка, которая по неясным причинам оказалась в роли обычного солдата. Слишком пестрая компания со слишком острыми углами характеров и подозрительными недомолвками. Искры гарантированы, как и набитые шишки.

Смешайте холодный триллер, головокружительную авантюру, осколки загадок и немного дозированного экшена. Заставьте героев бороться за выживание, но чуть ли не ежечасно усложняйте ситуацию, ломая предыдущие планы. Каждый раз, когда кажется, что картина сложилась, добавляйте новые загадки и нестыковки. А потом продемонстрируйте, что подсказки были давно сделаны, но оставались незамеченными. На выходе получится динамичная приключенческая история, где доминируют атмосфера и новизна ощущений, а в промежуточном финале аккуратно сводятся все сюжетные и смысловые линии.

Итог: атмосферное и напряженное выживание в отсеках космического корабля.

Языковой барьер был и остается серьезным препятствием для любителей фантастики, интересующихся зарубежными авторами. И если с англоязычной литературой дела обстоят относительно сносно, поскольку издатели стараются публиковать известные бестселлеры и романы, завоевавшие престижные премии, то фантастика других стран была и остается белым пятном на культурной карте. Аналогично дела обстоят и с японскими книгами. Переводятся либо знаменитые авторы, либо отдельные случайно заинтересовавшие редакторов произведения. Интерес бывает разным — удачное попадание в серию, грант на классику или информационный повод, например экранизация, как в случае с романом Хироси Сакурадзака «Грань будущего».

Если быть точным и следовать оригинальному определению, то называть его надо «Все, что тебе нужно — убивать». И относится он к жанру ранобэ, так называемым «легким новеллам». В чем заключаются особенности данного жанра? Во-первых, такие книги традиционно публикуется вместе с подборкой иллюстраций, несколькими цветными и десятком черно-белых. Во-вторых, они зачастую ориентированы на подростковую и молодежную аудиторию, что проявляется в несколько упрощенном стиле. И в-третьих, необходимо отметить, что ранобэ имеет ярко выраженную специфику художественных образов и сюжетных приемов. Однако «Грань будущего» лишена наиболее шаблонных примет, вроде комичных сценок или докучливых роялей. Зато роман прекрасно реализовал полезные особенности.

Уже двадцать лет работает мясорубка жестокой войны. Забросьте в нее пригоршню новобранцев, оружие и экзоскелеты, немного танков и вертолетов. Добавьте бездушных мимиков с их огромной силой, мощными снарядами и умением прорывать туннели хоть под морским дном, хоть под сушей. Запустите мотор и получите фарш, в котором не останется ничего от надежд, стремлений и героизма. Только грязь, горелый металл, кровь, боль и очень много изуродованных трупов. Рядовому Кирие и в страшном сне не могло присниться, что первый для него бой будет повторяться вновь и вновь, каждый раз бросая его в безжалостную мясорубку сражения. Сражения, выжить в котором, на первый взгляд, невозможно, если ты не Рита Вратаски по прозвищу Буйная Смертерита.

И раз, лезвия делают оборот, ломая броню и рассекая плоть... К смерти невозможно привыкнуть. Хоть к своей, хоть к гибели друзей или соратников. Боль, снова боль и опять боль, которые ощущаются даже после пробуждения. Отчаяние при виде товарищей, о которых Кирия точно знает, что в следующем бою их убьют — у него на глазах. И еще страх, потому что после смерти ничего не закончится. Ему опять придется встать в строй и отправиться в бой, где у него нет шансов ни выжить, ни победить. Смерть сдирает все наносное, заставляя посмотреть в свою душу как в зеркало и задать себе вопрос — кто ты, и зачем ты здесь?

И два, лезвия поворачиваются, взламывая Доспех и разрывая мясо... Для ранобэ типично делать ацент на внутреннем состоянии главного героя. На его чувствах, мотивах, мыслях и желаниях. На его психологическом становлении и взрослении. Если ты пытаешься понять себя, если зашел в тупик, если не в силах преодолеть препятствие, то можно бежать прочь, можно сжаться в комок, можно попытаться забыть обо всем. А можно упрямо идти вперед, падать и вставать. Можно убивать, умирать и вновь убивать. Рази врага и учись, становись сильнее и побеждай. Правила самурая, правила героя ранобэ, правила Кирии, которым он старается следовать.

И три, лезвия делают круг, пробивая металл и разрезая тело... Как и во многих других ранобэ, в «Грани будущего» автор изобразил весьма интересный мир. Более того, ему удалось тщательно проработать аспекты как общества, так и техники. Сакурадзака отдельными штрихами создает объемную картинку, работая на зрелищность, визуализирует события яркими, сочными и лаконичными описаниями, добиваясь эффекта присутствия. Конечно, как это свойственно японской фантастике, автор превращает холодное оружие — тесак — в универсальное и самое удачное средство против врагов. Также он отчасти следует традициям в отношении персонажей, заимствуя элементы привлекательных типажей, но при этом герои оказываются живыми и настоящими.

И четыре... роман получился жестким, увлекательным и добротным. К сожалению, хотя перевод и приемлем, но часто встречающиеся огрехи и неуклюжие лексические конструкции явно стоило бы отредактировать. Удивляет ли книга? В какой-то мере, да. Помимо изнанки войны показаны и человеческие чувства, и неординарное течение сюжета, и бьющая по восприятию концовка. Ведь неумолимые лезвия должны на чем-то затупиться.

Итог: стильный и жесткий военный роман с упором на психологию и чувства.

Во многих книгах герои попадают в неизведанный, сказочный, полный чудес и загадок мир, повстречав какое-нибудь странное существо или пройдя сквозь врата, но, наверное, лишь Эдди Бурый, главный герой романа «Полный вперед-назад», обнаружил, что странности и чудеса скрываются прямо под ногами, а поводом послужило то, что он НЕ посмотрел на одинокого кролика. Казалось бы, сущий пустяк, но правила, по которым живет хромократическое общество, не терпят даже малейшего нарушения гармонии. Потому Эдди, вопреки его воле, с каждым шагом и часом будет все глубже погружаться в мрачные пучины истины.

Ключевой элемент, вокруг которого и строится весь мир, это цвет. Если чуть точнее, то способность людей видеть определенные цвета и их оттенки. Именно на этом критерии основано общество Коллектива, именно по нему распределяют обязанности и даже заключают браки. И, поскольку все в романе завязано на цветах, то давайте проверим книгу на спектрографе, чтобы определить, какую окраску и какую интенсивность имеют ее идеи.

Первая линия принадлежит красной части спектра. Кроваво-яркая, бунтарская, она как нельзя лучше характеризует антиутопический мотив борьбы с системой. Перед нами предстает весьма любопытно и необычно устроенное общество, которое заковано в строгие рамки Книги правил. Впрочем, особую пикантность роману придает тот факт, что во Внешних пределах, где и разворачивается действие, правила исполняются весьма своеобразно, а префекты закрывают глаза на рынок нелегальных услуг. Таким образом, Ффорде одновременно ушел от картонной искусственности, часто присущей антиутопиям, и насытил картину яркими красками, демонстрируя, сколь ужасной может оказаться подобная система при умелом манипулировании законами.

Поразительно, как ловко Ффорде выстраивает жесткую конструкцию правил, согласно которым общество не просто регрессирует, но регрессирует, изощряясь в поиске лазеек в законах. В результате, Коллектив одновременно использует и архаичные вещи, и сложнейшие технологии. Запрещены трактора, но ходят поезда с гироскопической стабилизацией, нет свечей, зато существует квалифицированная медицина, основанная на цветоподборе, позволяющая вылечить практически любую болезнь. Возникает ощущение гигантского эксперимента, в котором подопытными служат все члены Коллектива.

Вторая спектральная линия имеет насыщенный зеленый цвет, цвет юности и бодрости, под стать душевному состоянию Эдди Бурого. Казалось бы, его судьба предрешена — короткая поездка в Восточный Кармин, сдача теста и свадьба с пурпурной Констанс, необходимая, чтобы упрочить положение Бурых. Кто бы знал, что за несколько дней он успеет ввязаться в уйму дел, завести друзей, совершить рискованное путешествие, влюбиться в Серую Джейн и понять, наконец, что такое быть зрячим по-настоящему. И хотя все это выглядит довольно просто, Ффорде мастерски передает чувства и мысли героя, рисуя яркие и живые картины его жизни. Благодаря колоритности персонажей и диковинности бытующих в Коллективе нравов даже описание заурядных будней получается увлекательным.

Что касается третьей линии, то она располагается у синей границы. Ведь этот роман еще и превосходно декорирован в старомодно-английском стиле. Абсурдные и в то же время совершенно логичные парадоксы отсылают нас к Кэрроллу, а изящный иронический слог блестяще сочетается с подлинно британской чопорностью. Дискуссионные клубы, смахивающие на чаепития с Безумным Шляпником. Высокопарные рассуждения о высоких обязанностях и ответственности хромогенции. Иногда роман балансирует на грани сюрреализма, особенно, когда речь заходит о налетах лебедей и отваливающихся ушах, но к счастью или к сожалению, такие моменты довольно редки. Единственный недостаток книги то, что многочисленные вопросы по большей части остаются без ответа, по крайне мере, пока не выйдет продолжение. И лишь тогда мы узнаем, что говорят призраки, что погубило Прежних и что известно о Конторе Бакстеру 4.

Итог: пестрый и юмористический роман о серьезных и не очень вещах.

Пехов заслуженно считается одним из самых известных и популярных фэнтези авторов в России, а потому за его творчеством пристально следит большинство любителей этого жанра. После вызвавших немало споров «Заклинателей» прошло не так уж мало времени, и все, даже критиковавшие Пехова, успели истосковаться по новым книгам. Мир «Ловцов удачи» и главные герои уже знакомы читателям по повести «Особый почтовый».

Эх, если бы заключенные в стреколетах сущности, собственно, и приводящие в движение воздушные суда, могли говорить... Сколько интересного они могли бы поведать... О бессердечности гномов, о гордости и коварности эльфов, о таинственных интригах темных... Стоп. На этом пока остановимся. Главное, что все это с лихвой описал автор, не пожалев ярких, разноцветных красок, чтобы вырваться из этой феерии читателю было попросту невозможно.

Множество островов, воздушных кораблей, колоритных персонажей и рас. Пьянящая атмосфера тропиков и Карибского моря. Как и в предыдущих книгах, антуражу уделено немало внимания и не только в плане описания местностей. Стилизованные названия, народы и их взаимоотношения, предметы и, главное, поведение и манеры придали произведению целостность, которой мне так не хватало в «Заклинателях». Правда, по глубине и живости описания рас «Ловцы» уступают «Пересмешнику». То ли оттого, что здесь большинство народов появляется коротко и эпизодично, то ли оттого, что все же главное в «Ловцах» не взаимоотношения и психология, а приключения и антураж.

Чтобы сохранить динамичность, автор не дает героям остановиться ни на мгновение. Приятно, что приключения распределены равномерно, так что скучать не придется.

Тем не менее, от известного писателя ждешь книгу на голову выше прочих. И даже несколько небрежных штрихов, в самом конце, могут изрядно подпортить впечатление.

Так что же такое «Ловцы удачи»? Юношеское приключенческое произведение, как говорит автор? Почему бы и нет. Есть в нем, что-то подобное Жюль Верну, смесь техники и авантюры, заряд крепкого, неиссякающего оптимизма. Книга создает действительно хорошее настроение, которое не исчезает ни на миг. А отсутствие глубоких, философских мыслей..., вполне компенсируется динамичностью и красочностью мира.

Особо стоит отметить замечательный глоссарий, хотя, боюсь, что гномы оспорят и это утверждение. Также огромное спасибо автору за полное, детальнейшее описание стреколетов вплоть до технических характеристик, которое прямо таки просит, чтобы по миру создали игру, хотя бы браузерную. Жаль, если это тоже останется мечтой, как и игра по миру Сиалы.

Итог: хорошее, яркое, авантюрное фэнтези-приключение, парящее в облаках.

Вероятно, по авторскому замыслу роман должен был предстать перед читателями, как масштабная история со множеством ярких героев и красочным антуражем. Ведомый отчаянием и заботой о детях охотник Элиас станет жертвой генеральского шантажа и получит заказ на убийство короля Йоханнеса. Дидс, отличный стрелок, будет его сопровождать. Теллиус, владеющий особым боевым искусством — Мазеровыми шагами, научит им Артура, двухсотлетнего голема с внешностью мальчишки. Авантюристы Доу и Нэнси отправятся к древней гробнице, чтобы сорвать неслыханный куш. А полем для интриг и битвы станет Дариен, один из городов давно уже павшей Империи Соли, которым теперь жестоко правят Двенадцать Семей, честолюбивых и алчных. Таинственная магия и револьверы, приключения и дружба... что могло пойти не так?

Увы, перед нами слабый во всех отношениях роман. Пластиковые фигурки супергероев, распадающийся на бессвязные фрагменты и штампы мир, а также прямой, как палка, сюжет. Начало книги напоминает по стилю первые сочинения школьников, далее автор все же поднимается до уровня МТА. Мир описан обрывочно, со множеством натяжек. Основное оружие — мечи и щиты, однако есть очень дорогие револьверы и... никаких признаков винтовок или хотя бы мушкетов. Пушки мельком упомянуты лишь в качестве стенобитных средств, но куда делись легкие полевые орудия, чья картечь принесла бы генералу победу? Подобные противоречия и нелепости встречаются на каждом шагу. Единственное, что хоть немного увлекает — динамичные сражения в конце, но этого слишком мало.

Итог: посредственное и проходное фэнтезийное чтиво.

Устали от неоднозначных и противоречивых персонажей, от сложных этических дилемм и экзотических декораций, которые вошли в моду за последние годы? Добро пожаловать в старую добрую героику, где на первый план выходят доблесть, верность и честь!

Тысячелетиями длилась Долгая Война между могущественными Гигантами, которые обладали невероятной магией и долголетием. Наконец, их осталось лишь трое — Ледяной Гигант Рованоко, Огненный — Джаа и Каменный — Один Бог, которые поглотили силу, низвергли в безумие или безвозвратно уничтожили всех своих соперников. И теперь ставшие божествами Гиганты удалились за пределы мира людей, однако следят за происходящим через свои земные воплощения. И на фоне древнего противостояния разворачиваются более приземленные события. Ро Канарн, родной город герцогского сына Бромви, захвачен войсками короля Тор Фунвейра, который явно не собирается останавливаться на достигнутом. Жрец Магнус Вилобородый, друг семьи герцога, попал в плен при штурме и вынужден ожидать в тюрьме либо королевского приговора, либо освобождения, если на помощь придет с флотом его брат, Алдженон Рагнарссон, верховный вождь северных земель, где почитают Рованоко. Ториан, пурпурный священник-воин, в мелкой стычке убивает рыцаря-пьянчугу и берет под свою опеку его юного оруженосца Рэндалла. Вскоре ему предстоит вместе с другом, черным священником Утой Призраком, отправиться на охоту за беглецом Бромви. А наемный убийца Рам Джас, ненавидящий служителей Одного Бога, готовится к выполнению очередного заказа и не подозревает, как нуждается в нем близкий приятель.

Если у романа Смита и есть что-то общее с Сагой Мартина, то это огромное количество персонажей и солидный объем тома. Читателям стоит быть готовым, что каждая следующая глава будет переносить их в новую точку на континенте и знакомить с новыми героями. Декорации автор компилирует из классических локаций, с фракциями также не заморачивается: в наличии суровые северяне-викинги, гордые рыцари-храмовники и хитрые южане-колдуньи. Отчасти оригинальности роману добавляют сведения о Глубинных Временах, когда десятки и сотни самых разных Гигантов вели ожесточенные войны, но подается эта информация скудно. По большей части действие разворачивается в стереотипных лесах и горах, замках и городах, хотя Смит и пытается объемом стандартных деталей скомпенсировать блеклость описаний.

Что касается персонажей, то с ними Смит строго придерживается предельно контрастного деления на «черное» и «белое». Коварные злодеи мерзко плетут гадкие козни и с наслаждением упиваются чужими страданиями. А отважные герои стойко переносят все невзгоды, защищают друзей и помогают слабым. Если кто-то из положительных персонажей сражается на стороне зла, то это временное упущение вскоре так или иначе будет исправлено. Главные действующие лица подобны фигуркам, вырезанным из плотного картона и раскрашенным в яркие цвета. Залакируйте их толстым слоем пафоса и чуть-чуть сбрызните черным юмором. И будьте готовы, что кого-то могут без малейшего предупреждения снять с игровой доски, где ведется партия могущественных сил. А вот к дарку роман причислить никак не получится, поскольку одних лишь натуралистично описанных сцен насилия в захваченном рыцарями и наемниками Ро Канарне недостаточно, чтобы перевесить строгие принципы и возвышенные чувства главных героев.

К сожалению, для подробного рассказа о сюжете пришлось бы раскрыть его значительную часть, поскольку на протяжении большей части книги автор лишь расставляет фигуры и описывает населяющие его мир народы, их традиции и взаимоотношения. Первый том является экспозицией к циклу. Здесь мы знакомимся с предысторией событий, действующими лицами и видим начальную стадию нового горячего витка Долгой Войны Гигантов. По мере развития сюжета описаний становится меньше, а вот яростных поединков и ожесточенных сражений — больше. Мир все явственнее сползает в открытое противостояние различных народов и последователей божеств. И героям предстоит пережить немало испытаний, чтобы защитить своих родных и друзей, повергнуть коварных каресианских ведьм и восстановить связь с Гигантами. Но удастся ли им добиться этого — и какой ценой! — пока совершенно непонятно.

Итог: масштабная фэнтезийная героика о тайной войне божеств.

Дебютный научно-фантастический роман «Марсианин» принес Энди Вейеру широкую известность, а удачная экранизация упрочила мировой успех. Поэтому новость, что права на съемки фильма по новой книге Вейера были куплены еще до ее публикации, оказалась вполне предсказуемой. Какая же киностудия откажется от потенциального блокбастера?!

Никакого Марса, никакой напряженной робинзонады в миллионах километрах от цивилизации. Впрочем, действие разворачивается лишь немногим ближе к Земле — на поверхности Луны, под куполами Артемиды, первого и единственного на этот момент инопланетного города, а также в его окрестностях. Главная героиня, Джазмин Башара, работает самым обычным курьером и мечтает получить лицензию Гильдии Работников безвоздушного пространства, чтобы невозбранно выходить наружу и прилично зарабатывать проведением экскурсий. Впрочем, есть у нее и другой источник доходов, правда, крайне плохо сочетающийся с законом. Джаз заправляет каналом доставки и распространения контрабандных товаров по Артемиде. Но когда местный богач Тронд внезапно предлагает невероятно щедрую сделку — на целый миллион артемидийских жетонов — импульсивная Джаз не в силах устоять перед соблазном.

Если вы критиковали «Марсианин» Вейера за отсутствие упоминаний о Роскосмосе и негативные эпитеты в адрес советской космонавтики, то здесь можете расслабиться, потому что абсолютным фаворитом становится... Кенийская Космическая Компания. В условиях, когда все западные страны ввели строжайшие экологические требования к ракетостроению, именно экваториальная страна без собственных институтов смогла привлечь максимальными налоговыми льготами и выгодным географическим расположением десятки крупных корпораций, которые профинансировали мегапроект по созданию мощной индустрии и полноценного лунного поселения. Но со временем бурное развитие Артемиды сходит на нет, ведь содержание куполов обходится дорого. Поэтому когда появляется шанс наполнить бюджет Артемиды, Главный Администратор Фиделис Нгуги пойдет на любые ухищрения и подлости. А Джаз окажется в эпицентре риска среди корпоративных интриг, гангстерских разборок и рискованных диверсий.

Стоит понимать, что «Артемида» — это не максимально точный и выверенный футурологический прогноз с полным пакетом научных обоснований. Вейер откровенно развлекается, предлагая читателям один из маловероятных вариантов развития событий и утрируя современные западные тенденции. Однако кажущееся легкомыслие не помешало ему заложить вполне адекватную экономическую модель, пусть и схематичную. И разумеется, Вейер до предела насытил повествование инженерно-техническими деталями и ребусами, на которых основаны ключевые повороты сюжета. Книга-мечта для фанатов гаечных ключей, сварочных аппаратов и химиков-практиков.

Веселый настрой Вейера нашел свое отражение и в характере героев, и в стиле романа, который наполнен добродушной иронией, раскованным стебом и юмором. Автор так или иначе прошелся по всем — мусульманам и евреям, геям и «ботаникам». Но получилось у него это действительно задорно и беззлобно: «Тащи шесть пинт – три для гея, три для гоя», — показательный тому пример. Отчасти благодаря этому роман стал молодежным, а не подростковым. А отчасти потому, что Джаз двадцать шесть, и она уже успела разочароваться в первой влюбленности, потерять второго парня, пережить острый период подросткового бунта и взять на себя ответственность за последствия. Однако рано или поздно ей придется все же найти общий язык с родным отцом, найти свое место в социуме, научившись играть по ненавистным чужим правилам — бюрократичным, макиавеллистичным и лицемерным, чтобы защитить себя и друзей.

Итог: молодежно-приключенческая фантастика с элементами инженерных задач.

Огромный стомиллионный Сэнтрал-сити от горизонта до горизонта распростерся по поверхности планеты гигантским каменным спрутом, ячеистым пятном, многоликим и бездонным лабиринтом. Горы небоскребов и шпили башен тонут в сизом тумане и удушливом смоге, в небе струятся потоки флаеров, улицы пестрят яркими огнями и рекламой. Покупай, владей, отдыхай, веселись! Каждый сектор, зона, район — как отдельная страна со своими нравами и населением. Развалины Пепелища и Руин плотно контролируются с воздуха полицией, кипуче и беззаконно бурлят трущобы Манхлэнда и Гриннина, крутится в рабочей круговерти Синий Город и недосягаемо сияет великолепный Элитэ. Город жаждет зрелищ и сказок, чтобы отвлечься от серой обыденности. И однажды беглые киберы, бездушные куклы по мнению большинства, внезапно отказываются безропотно скрываться и скитаться, бросая вызов равнодушной системе в лице проекта «Антикибер», которым заведует талантливый системщик Хиллари Хармон.

Ключевой составляющей романа «Война кукол» Александра и Людмилы Белаш, открывающего одноименную трилогию, являются кибертехнологии, а точнее нео-Азимовская роботехника. Знаменитые Три Закона в базисе — ствол мозга, жестко откалиброванный словарь — чтобы исключить разночтения. Казалось бы, для киборгов — шедевра научно-технической мысли — найдена потребительская ниша. Чувственные секс-партнерши, исполнительные секретари, заботливые гувернеры, ловкие гладиаторы, надежные телохранители, покорная прислуга — порой сразу несколько ролей в одном лице, и по вполне доступной цене, если ты медиа-звезда или конгрессмен. Но находятся смельчаки — баншеры — которые «гарпунят» таких кукол и перепрошивают вирусной ЦФ, дающей киборгу новую целевую функцию — свободу выбора и развития.

Другой не менее важный смысловой слой — это социальная проблематика, которая вплетена повсеместно, от ироничных диалогов до развернутых описаний. Сэнтрал-сити огромен, в нем создаются и теряются миллиарды, а потому и разрыв между богатыми и нищими тоже огромен. Кто-то живет в коттеджах, питается натуральными продуктами и регулярно отдыхает на курортах. Кто-то всю недолгую жизнь прозябает в бигхаусах, давится синтетическими суррогатами и промышляет по развалинам. Так свежезагарпуненный киборг с удивлением обнаруживает, что вокруг полно людей, которым требуется медицинская помощь, которые страдают от недоедания, которые живут рядом с грудами токсичных отходов. И бывшая кукла поп-звезды искренне не понимает — почему люди не заботятся друг о друге и допускают такую нищету. «У них нет Первого Закона, вот и звереют» — объяснит ей недавно обретенная «сестра». Неудивительно, что Сэнтрал-Сити периодически сотрясают массовые беспорядки, что общество чудовищно разобщено — и по районам, и по доходам, что люди жаждут сказок, чтобы отрешиться от серости и унылости будней.

Киберпанк в романе представлен классическим бунтом, неисправимо подростковым — чего еще ждать от киборгов, которые лишь несколько лет, как свободно мыслят? Многое в антураже успело за прошедшие двадцать лет приобрести благородный оттенок ретро. Умилительно смотрятся дискеты, ностальгически — сетевые регионы. Треки — мобильники — уже давно стали неотъемлемой частью современной жизни. Но вряд ли авторы ставили цель сделать идеально точный футурологический прогноз на века вперед. Зато ретро-оттенки придают истории урбанистическую сказочность и ощущение близкого чуда, которое поддерживают атмосферные вставки из местного фантсериала, стилизованного под анимэ. Ксенологическая линия описывает расовое многообразие Сэнтрала — одиннадцать, включая человечество. И двенадцать, если считать киборгов. Тем не менее, значимую роль играют помимо людей только три — волосатые яунджи, изысканные бесполые туанцы и ящероподобные ихэны.

Но любая история бессмысленна без ярких и убедительных героев. Персонажей «Войны кукол» крайне трудно разделить на главных и второстепенных, к ним быстро привыкаешь и вскоре сопереживаешь всем, даже условным или реальным антагонистам. Кибер-семья Чары с боевыми «дочками» — Маской, Косичкой, Дымкой, Гильзой и Лилик. Киборг Фанк, старый бедный клоун — почти по Шекспиру, до поры успешно играющий роль директора театра, справляющийся лучше многих людей и нелюдей. Хиллари Хармон, системщик и психолог, лидер проекта «Антикибер», трудоголик и профи. Габар, молодой яунджи, нечаянно связавшийся с баншерами. Киберы из группы усиления проекта — изощренный интриган Этикет, служака Ветеран, изысканный Кавалер и упрямый Рекорд. А еще беспринципный ведущий телешоу Доран, истеричная поп-звезда Эмбер и многие другие лица, мелькающие в паре эпизодов, но успевающие запомниться, несмотря на обилие актеров этого кибер-театра. «Кибер», поскольку идеальный человек, если обобщить требования, должен быть подобен киборгу-кукле... или наоборот?

Итог: нестандартная кибер-социальная история в урбанистических декорациях.

К жанру темного фэнтези относится не так уж много книг, если сравнивать с другими разновидностями фэнтези и фантастики. Тем не менее, и здесь есть удачные произведения, сумевшие обрести известность за пределами жанровой аудитории и ставшие своего рода эталонами жанра. Одним из таких эталонов оказался цикл Джо Аберкромби «Земной круг». Дебютный роман Люка Скалла «Грозный отряд» во многом похож на трилогию «Земной круг» Аберкромби, по крайней мере, если руководствоваться внешними критериями.

Сходство начинается с типажей героев — изгнанные северяне, самонадеянный юноша, обозленный калека — однако подобные персонажи не являются изобретением или собственностью Аберкромби. Также как и в «Первом законе», в мире «Грозного отряда» идет многолетнее противостояние между волшебниками, отчасти совпадают стили, впрочем, сдержанность в красках и описаниях, использование рубленых фраз и грязный натурализм, также встречались прежде, до Аберкромби. Зато в плане мироконструирования Скалл взял за основу не Средневековье, а смесь постапокалиптики и фэнтези, причем результат заслуживает того, чтобы обсудить его подробнее.

Фантазия автора сотворила некогда величественный мир, который после того, как лорды-маги низвергли богов с неба, обречен на неумолимое угасание. На смену Веку Раздора пришел Век Разрушения. С Хребта Дьяволов спускаются демоны и магическая мерзость, бушуют после падения богов моря, извергая дохлую рыбу, а умирающая земля дает все меньшие урожаи. Опасность может угрожать на каждом шагу, но при этом ощущение полного краха еще не возникло. Мир только замер на пороге пропасти, однако его усиленно подталкивают к обрыву. Но кто?

Кто, спросите вы? Все. Начиная от самих лордов-магов и заканчивая обычными людьми. Первые бьются за власть, за дарующие могущество и энергию останки богов. Простолюдины борются за свободу, не желая более терпеть гнет тирана. А богачи и вожди сражаются за теплые места и сытные куски истерзанного пирога, в роли которого выступают уцелевшие города. Власть есть власть, свобода есть свобода. Не одно так другое пьянит человека, лишая разума и толкая на отчаянные поступки. И неважно, что плоды будут совсем не теми, на которые рассчитывали герои.

К слову, о героях. Скалл ведет сразу несколько сюжетных линий, плавно сводя их к финалу, чтобы вновь разбросать персонажей в разные стороны. Несмотря на обилие персонажей, роман получился весьма динамичным и увлекательным. Сказался и высокий темп событий, когда каждая страница может ознаменовать крушение надежд, предательство или поражение. Впрочем, даже победа здесь оказывается со вкусом горечи. Борьба жителей Сонливии с тираном Салазаром, война между Салазаром и другими лордами-магами, вражда вождей в северных горах и повсеместные нападения магических тварей на людей. Большое количество действующих лиц и высокая концентрация экшена дают довольно неплохой результат.

Несмотря на аккуратно подытоженную промежуточную концовку, в которой Скалл завершает начатые сюжетные линии, он тут же намечает новые. Кроме того, судя по намекам, в ближайшем будущем этому миру предстоит пережить немало кровопролитных войн и вторжений.

Итог: темное фэнтези, в котором сочетаются грязь, жестокость и коварство.

Противостояние людей и чудовищ смело можно назвать вечной темой в литературе. Столь же вечной, как противостояние правды и лжи, чести и подлости, верности и предательства, отзывчивости и бессердечности. Столь же вечной, как борьба за власть, желание завладеть редкой диковинкой, алчность, мстительность, гордость и многое, многое другое. Но так ли страшны чудовища, как их изображают в сказках? И что страшнее чудовища облика или чудовища души? Ведь человеческий ум намного изобретательнее в убийстве и уничижении себе подобных, как обманом, так и грубой силой, чем что-либо другое. Олди наглядно показывают это в «Циклопе» на примере своих героев.

Циклоп, верный слуга приютившей его некогда волшебницы Инес. Симон Пламенный, загадочный и порой на удивление человечный маг, чью силу никто не смеет ставить под сомнение. Вульф, постаревший искатель приключений, прошагавший полмира и проливший немало крови. И другие персонажи, яркие и живые, вполне удавшиеся авторам. Что немаловажно, Олди не пожалели красок и внимания даже на, казалось бы, проходных, второстепенных персонажей. Более того, их судьбы также прослеживаются на протяжении всей книги до самого эпилога.

История, разворачивающаяся перед нами, подобна огромному дереву. Корни — прошлое героев — то сплетаются в причудливые узлы, то расходятся, чтобы потом все равно влиться в общий ствол сюжета. Сучки рассказов, написанных ранее, смотрятся вполне гармонично, не выбиваясь из общего ряда. Постепенно ствол дерева ширится, множатся вопросы и загадки, но в последний момент первая часть обрывается на самом интересном месте, прежде чем раскинулась изящная листва рассуждений и ответов. Поэтому, на мой взгляд, не стоит делать промежуток между чтением «Чудовища были добры ко мне» и «Король камней», чтобы не нарушать темп истории. Тем более, что первая книга подчеркивает события второй, как оправа подчеркивает красоту драгоценного камня.

Несмотря на прекрасную стилизацию под жанр «Меча и магии», умеренно мрачную и грубую, впрочем, без какого-либо смакования жестоких подробностей, Олди ничуть не изменили своим правилам, по-прежнему ставя перед читателями философские вопросы. Ловко играя словами и понятиями, они расставили ловушки намеков и то ли ложных, то ли истинных подсказок. Кто такие изменники, платящие частью своего тела за талант? Сивиллы, проводящие размен, кто они, преступники или благодетели? И как же могущественные маги, в чем истоки их силы? И, главный вопрос, кто такие Ушедшие, да и Ушедшие ли они на самом деле?

Тем не менее, если сравнивать «Циклопа» с другими книгами Олди, то, на мой взгляд, этот роман окажется одним из самых простых и понятных. Нет, загадок, разумеется, хватает, но авторы старательно изложили отгадки, тщательно разъяснив их. Что касается слога, то он разительно отличается от слога цикла «Чистая фэнтези» отсутствием излишнего внимания к бытовым мелочам и меньшей витиеватостью. Яркие же образы и сравнения по-прежнему расцвечивают текст, подчеркивая оттенки чувств и эмоций, выставляя наружу извечные проблемы и слабости людей. А прекрасные эпилоги ложатся легкими лепестками на пышную крону романа, одновременно подводя черту и закладывая фундамент для новых историй.

Итог: история о людях в облике чудовищ и чудовищах в облике людей.

Это произведение привлекло меня, в первую очередь, отсылками к ставшему классикой научной фантастики миру Ефремова, описанному в цикле «Великое кольцо». Пройти мимо я не смог.

С первых же страниц выяснилось, что автор существенно изменил мир Ефремова под свои нужды. На смену технологичной, и одновременно помнящей про чувства цивилизации пришла некая ноосферная. Также беззастенчиво Козлович обошелся и с другими отличительными чертами книг Ефремова. Если классик старался быть осторожнее в деталях, порой выражаясь расплывчато, но в целом понятно, то Козлович поступает иначе. Чего только стоит бункер, который до сих пор работает, как новый, спустя три века. Мелочь? Да, ерунда, но не зря говорят, что дьявол кроется в мелочах.

У Ефремова философские вставки были более органичны, естественны. В «Темном пламени» же они выбиваются из общей канвы сюжета, раздражая нагромождением философских идей и культур, смешанных без малейшего понимания их сути. Да и есть ли сюжет? Особой логичностью, глубиной он не отличается, хотя порой действие оживляется, когда ход событий приближается к оригиналу. Но затем автор вновь уходит в свой ирреальный мир, где рояли красиво замаскированы медитацией, а логика и целесообразность пасуют перед волей Козловича.

Итог: неудобоваримая мешанина из религий, мифов и философствований автора, завернутая в обертку от Ефремова.

Хотя «Северный удел», первый роман в издательской серии «Темное фэнтези», и является дебютным, Андрея Кокоулина трудно назвать новичком, ведь его перу принадлежат десятки рассказов, занимавших призовые места на сетевых конкурсах. Тем интереснее посмотреть, насколько удался переход от малой формы к крупной, справиться с которым получается далеко не у всех.

Империя, которая привольно раскинулась от Полонии до Сибирского Края, от южных предгорий до северной тундры, похожа на альтернативную Российскую на рубеже 19 и 20 веков. Почтовые станции и телеграф, поместья и крепостные, конные жандармы и шарабан, грохочущий по бревенчатому мосту. И все казалось бы знакомо, но есть одно обстоятельство, в корне меняющее положение вещей. Цветная кровь. Кровь, подаренная семи главным фамилиям в Ночь Падения, когда разделилась Благодать...

...Кровь — это сила и власть. Носители высокой крови могут подчинить, скрутить десятки низших простолюдин. Могут оживить гомункулюса, видеть сквозь препятствия или отправить весточку, отвести глаза или просто убить. Кровь императора и вовсе полностью подчиняет даже высококровных, давит на плечи, требуя неукоснительного послушания. Построенная на дарованных высокой кровью способностях империя некогда грезила о владениях от океана до океана, однако со временем кровь начала вырождаться. Слабеют силы, уже не скрутить сотню и даже полсотни низкокровных, способности блекнут, а таланты некому развивать. В западных краях вспыхивают восстания и плетет заговоры Орден Мефисто, а в кругах молодежи бродят идеи о равенстве и братстве. Империя иссыхает, истощается, теряет былую силу и волю — кто знает, во благо или на беду? Но в этот момент неизвестные убийцы открывают охоту на членов высших фамилий. Ради мести, из ненависти или заговора? Выяснить ответ предстоит Бастелю Кольваро.

...Кровь — это память и знания. Прошло пятнадцать тысяч лет с тех пор, как произошло разделение по крови. Забыты древние языки, утрачены рукописи и трактаты, истина рассеялась в сказках и легендах. И даже кровь безмолствует... Занимаясь расследованием, Бастель будет постоянно сталкиваться с лакунами, забывчивостью и нехваткой времени. Пустая кровь — вынырнувшая из ниоткуда — оборачивается бездной, из которой нет возврата. Ей нет, а точнее почти нет, противодействия. Заговорщики же вновь и вновь оказываются на шаг впереди, предугадывая ходы следователей и полицейских. Как будто это бой с тенью — или с пустотой.

...Кровь — это честь и доблесть. Пусть далеко не все носители высокой крови достойно служат отечеству и проявляют заботу к своим подопечным, но Кольваро всегда выполняли долг и становились на защиту. На защиту правды, на защиту близких, на защиту императора. Но хватит ли сил Бастеля и его немногочисленных соратников? И здесь проступает, пожалуй, ключевой эмоциональный мотив романа — мотив близящегося отчаяния, безысходности, ощущения краха. Высокие фамилии разлагаются, погрязнув в лени, эгоизме, трусости и алчности. Еще пара поколений — и первое восстание играючи сметет их. Ослабевает высокая кровь, угасают способности и силы. Магия вытекает по капле, медленно и неумолимо, приближая закат эпохи. И неизбежно возникает вопрос — а стоит ли защищать такую империю, стоит ли сражаться и жертвовать всем, что дорого? Вопрос, который заставляет выбирать между старым злом и новым. Между древним предательством и свежими смертями. И отвечает на этот вопрос долг, впечатанный в кровь.

Итог: трагическая детективная история, пропитанная кровавой магией.

Каждую ночь легкими паутинками и разноцветными лоскутками сны опускаются на сияющий огнями Полис. В мире сновидений, царстве Гипноса, возможно все или почти все. Исполнение заветных желаний, полная реализация амбиций, возвращение к счастливым моментам из прошлого. Но есть и оборотная сторона — не до конца подавленные страхи, изматывающие кошмары, давние фобии. Дайте им волю и от хрупкого сосуда человеческого сознания останутся лишь жалкие груды бесформенных черепков. И тогда на помощь несчастным приходят мастера снов, способные повлиять на происходящее, на душу и тело человека.

К тематике сновидений в фантастике обращаются довольно редко, однако такие произведения как правило оказываются яркими и запоминающимися. Так, весьма оригинальными были «Создатели» Катласа, а если отступить еще глубже, то на ум приходит цикл рассказов и повестей «Мир снов» Кудрявцева. Теперь к этому ряду добавился и соавторский роман Пехова «Мастер снов», дающий начало новому циклу. Как и в других подобных историях, мир сновидений здесь столь же зыбок и призрачен, легко поддается эмоциям и желаниям, особенно, если они исходят от сновидящих. Присутствует столь же пестрый антуражный калейдоскоп, когда каждое посещение снов представляет собой полноценную систему образов и декораций. Мрачные, запутанные улочки темного города; слепящий и оглушительный, манящий и опасный Баннгок; скверы, дачи, здания и, конечно же, лабиринты. А вместе — будто гирлянда бусин-историй, пронизанных главным героем, сновидящим Мэттом. Весьма непростым сновидящим.

Как обычно, Пехов приложил немало сил, чтобы выстроить грандиозный по своим размерам и сложности несущий каркас терминов, устройства власти и служб, сновидческих талантов и специализаций, где смешиваются положенные в основу книги древнегреческие мифы, сотрудничают воины сновидений и оракулы, целители устраняют последствия разрушительных поступков дэймосов, а мороки и черные гурии упиваются властью над людьми. Возведенный мир довольно замысловат и едва-едва приоткрывается за одну книгу. Поэтому приложение с подробной классификацией оказывается по-настоящему полезным для читателей.

Так как «Мастер снов» — это лишь завязка для цикла, фундамент, на котором размечены будущие сюжетные линии, конфликты и проблемы, то требовать абсолютной прозрачности и ясности бесполезно. Можно лишь задаваться вопросами, каким образом сложилось столь благополучное общество, какова подлинная роль дэймосов в мире сновидений и реальной жизни, действительно ли Пятиглав одержал окончательную победу над дэймосами в прошлом и сколько истины в преданиях о Гипносе, Морфее и — главное — о таинственном и зловещем Фобеторе.

А пока что перед нами неспешно раскручивается клубочек истории Мэтта и его юной ученицы Хэл, которая делает первые шаги в мире сновидений. Первый раз сталкивается с кошмарами и встречает ониров, поддается соблазну и проявляет волю. Доставляет проблемы своему учителю и помогает. А ему... помощь точно не помешает, если учесть тяжелый груз ошибок прошлого, потерю наставника и чувство вины. Не помешает и возможность, условно говоря, посмотреться в зеркало, взглянуть на себя глазами молодого сновидца, чтобы разобраться в собственных мотивах и принять некое важное решение.

Итог: многообещающая завязка для сновидческой фантазийной истории.

Если посмотреть внимательно на постапокалиптические романы и выбрать те, что относятся к подвиду, описывающему биологическую катастрофу, а именно всевозможные убийственные вирусы, мутирующие организмы и генетические эксперименты, то окажется, что подавляющее большинство является банальными боевиками. Много разнообразного экшена, устоявшиеся штампы вместо научной подоплеки, незамысловатые характеры героев и линейный сюжет. В меньшинстве оказываются те книги, в которых авторы попытались уделить внимание психологической стороне вопроса или же углубились в область хоррора и мистики. На этом фоне цикл «Время химеры» Юлии Зонис смотрится чрезвычайно выигрышно.

Научный прогресс не стоит на месте и вот, человечество дерзко замахнулось на лавры Творца. Гениальные ученые сначала взялись за модификацию ДНК, переписывая последовательности генов, а затем шагнули дальше, создав биокомпьютер, способный управлять перестраивать и контролировать весь организм. А затем произошел Кадаврогеддон. Уцелевшие островки цивилизации — Британский, Сибирский, Японский — держат оборону, отбивая непрерывные атаки кадавров, однако в сути своей человечество не изменилось. Но кто знает, как изменится мир после рискованной экспедиции в захваченную кадаврами Северную Америку.

Имея специализированное биологическое образование, автор получает преимущество перед теми писателями, которые ориентировались лишь на расхожие штампы и популярные статьи. Более того, Зонис уверенно выстраивает научно-фантастические модели, не только свободно оперируя терминами, но также доступно объясняя смысл происходящего. Использовав в качестве отправной точки катастрофу, автор населяет заброшенные города и безлюдные леса разнообразными видами кадавров, учитывая специфичность факторов внешней среды, замкнутость экосистемы и особенности биологических ниш в новом мире, где из бурлящего бульона мутирующих организмов пытается родиться нечто новое и прежде неизвестно. Но сможет ли оно существовать без людей?

Кроме того, Зонис не зацикливается на клеточной биологии, рассматривая человечество и общественные отношения с точки зрения социально-исторических теорий, заимствуя терминологию Гумилева, ссылаясь на евгенику, а также законы эволюции. А рассмотрев — принимается экспериментировать руками героев, ускоряя процессы развития и усиливая внешнее давление, чтобы выкристаллизовать новое, более перспективное общество. Впрочем, неизвестно, будет ли оно хоть сколько-то походить на уже известные. К сожалению, в последнее время отечественные писатели довольно редко занимаются научно-фантастическим социомоделированием, словно стесняясь его, как пережитка старой фантастики. Тем приятнее, что роман «Геном Пандоры» вполне может конкурировать с зарубежными образцами.

Однако фирменный авторский стиль, тщательно взлелеянный такими сетевыми конкурсами, как «Рваная Грелка», тяготеет к экзотическим образам и необычным метафорам, что наиболее ярко проявлялось в неформатном сборнике «Боевой шлюп Арго». И далеко не всем такое по вкусу. Любовь автора к стилевым экспериментам проявилась и здесь, правда, по большей части на уровне отдельных эпизодов.

Начиная с обычной истории-путешествия, Зонис сперва предлагает клишейные типажи героев — жестокого ковбоя-охотника, исполнительного андроида и городского мальчишку — но, поиграв с читателями, она тут же начинает сдирать маски с героев, причем до самого конца нельзя быть уверенным, что сюрпризы закончились. Кроме того, автор делает значительные отступления в прошлое, чередует интерлюдии с воспоминаниями. При этом вторая часть романа является хорошим примером производственно-научной прозы, где хлестко и ярко описан быт ученых, циничные правила успеха и не особо добрый мир будущего. Стоит отметить, что роман широко разбрасывает ответвления сюжетных линий в виде имен, фактов и мимолетных сцен, которые проясняются лишь в сиквелах и приквелах.

Итог: пестрый коктейль-винегрет из постапокалиптики, генопанка и научной фантастики.

Если делить книги на те, в которых автор живописует добродетели и райские красоты, и на те, где изображены пороки и адские ужасы, то новый роман Владимира Данихнова «Колыбельная» безусловно относится к последним. Перед нами предстают обычные жители обычного города в обычные времена года со своими обычными заботами и поступками. Но из повседневных хлопот и занятий Данихнов выворачивает все угрюмое, затаенное и грязное. Вместо палитры ярких красок — однотонная беспросветность и тоска, унылый стон безысходности. Вместо решительных действий — топтание на месте и беспорядочные блуждания. Но суть не столько в инструментах, сколько в душах героев.

На первый взгляд, галерея персонажей романа кажется собранной из самых заурядных людей. Однако под одеждами рутины скрыты характеры, достойные кунсткамеры для душ, если таковая существует. Фальшь и отчуждение, ложь всем и самим себе в первую очередь, бессмысленное и безрадостное одиночество, но это далеко не все. Персонажи мелко ненавидят, пакостно ломают судьбы окружающим, самозабвенно лгут и упоенно страдают. Весь город кажется бездонным омутом, наполненным серой глупостью и жестокостью, грубостью и жадностью. Но в любом тихом омуте водятся черти, а потому нечистая сила, или какая-то тварь вроде нее, завелась и на страницах книги.

Среди общего беспросветного, почти животного существования некий маньяк начинает охоту за детьми. Убийства сотрясают омут и вытаскивают из шкафов пропыленные скелеты. Сильнее всего пугает даже не жестокость преступника, а то, что по сути он в определенной степени оздоравливает общество, пробуждая людей от спячки. Не все оказываются способны осознать свои ошибки, но некоторым все же удается прозреть, пусть и запоздало. Еще ужаснее, что едва ли не самым человечным героем становится отошедший от дел маньяк, поскольку у него есть четкая цель, к которой он упрямо пытается брести, в отличие от других, безвольных, персонажей.

В изобразительных средствах «Колыбельная» отчасти напоминает «Мертвые души» Гоголя, аналогичным паноптикумом людей, которые сами искалечили свое тело и душу. Но Данихнов режет по живому, не брезгуя никакими приемами, чтобы подтолкнуть читателя к размышлениям и показать, как трясина глупости и сонливости заглатывает человеческие жизни. Вновь и вновь автор обращается к мыслям героев, выстраивая громоздкие конструкции вида «он подумал, что она подумает, что он подумал». «Колыбельная» кружит голову, отталкивая неприглядной натуралистичностью, но при этом с равнодушием хирурга обнажает пороки и слабости современного человека. Получается, цель оправдывает средства?

Технически, одна из основных особенностей романа — его кажущаяся бессюжетность — может как оттолкнуть, так и привлечь читателей. Бессюжетность, потому что автор ткет повествование из множества тонких ниточек, в которых перепутано настоящее и прошлое, философия и жалобы, усталость и решительность. Кажущаяся, потому что постепенно становится ясно, что отдельные сюжетные линии плотно смыкаются, придавая роману объем и ощущение полной реалистичности. И теперь уже вырваться из книги становится невозможно. Тем не менее, до этого рубежа еще надо дойти. И далеко не каждый прорвется через начальную паутину душевных грязи и тошноты, чтобы увидеть редкие светлые блестки, попадающиеся во второй половине романа.

Итог: нестандартный натуралистично-тяжелый роман, сотканный из серости и тоски.

Почти десять лет цикл, посвященный миру Кристалла, оставался незавершенным. И вот оборвавшаяся на полуслове повесть «Королева» получила продолжение — «Демонов Алой Розы». Памятуя об огромном перерыве автор кратко описывает предысторию мира в предисловии, а затем бросает читателя в гущу событий.

Несмотря на паузу, стиль Вартанова почти не изменился, сохранив фирменный юмор, умение делать смешными самые серьезные вещи и наоборот, а главное — редкое сочетание мудрых замечаний, детской наивности и бесшабашного веселья. Что касается героев, то из прошлых частей автор взял лишь трех гоблинов, остальные — ловкий воришка Денни, папский разведчик отец Уолтер, честный барон Джон и простодушный сэр Томас — появятся впервые. И хотя каждому уделяется не так уж много, а иногда до обидного мало, внимания, тем не менее, этого вполне хватает, чтобы привязаться к ним. Ведь Вартанову достаточно пары колоритных штрихов и яркой сцены, чтобы раскрыть характер персонажа, хоть главного, хоть второстепенного.

Помещая действие в эпоху войны между Алой и Белой Розами, он не только подшучивает над нелегкими реалиями тогдашней жизни, походя развенчивая мифы, но и затрагивает вполне современные проблемы. Как то — хищничество и двуличность обладающих властью, жестокость межнациональной розни. Увы, история едва успевает развернуться в столь малом объеме, оставляя ощущение незавершенности, а многие линии явно требуют продолжения.

Итог: веселые приключения с искрами мудрых замечаний и вопросов.

На мой взгляд, восхитительность рассказов Бачигалупи заключается в сложном сочетании красивого и омерзительного, причем как внешнего, так и внутреннего. Это и резкие, отвратительные и неприятные для кого-то детали. И точные, меткие зарисовки, поражающие изящностью. Прием безусловно рискованный, поскольку у каждого читателя свое чувство меры и вкуса. Но именно он подарил известность автору.

Итак, мир далекого будущего. Мир, где человек стал почти всесилен. Мир, где человек стал настоящим господином своей жизни, обретя невероятную власть над телом. Нет больше нужды в лекарствах или пище, одежде или крове. Человеку дана счастливая жизнь, правда, жизнь ли это? Не потеряли ли при этом люди нечто важное, что отличало их от бездумных машин и биороботов? С одной стороны, воображение никуда не делось, но на что оно теперь направлено? На покорение новых вершин, расширение кругозора или бессмысленное любование собой и своими способностями. И невольно появляется подозрение, не были ли наши слабости источником силы духа и свободы мысли. И не лишимся ли мы вместе со страхом смерти умения сострадать и сочувствовать.

Итог: пронзительный рассказ, выворачивающий наизнанку мечты о сверхтеле и безбедной жизни.