Ещё одна старая история о болгарском инспекторе Стрезове. В этот раз совсем простая, но на нашу — книжную тему. Перевод — мой.
Алмазы для Марикяна
Инспектор Стрезов просматривал старую книгу с криптограммами в Национальной библиотеке, когда в читальный зал вошел инженер Васил Пеев. «Хорошо, что он не знает меня», — подумал Стрезов, наблюдая за Пеевым, который проходил между столами.
С Пеевым Стрезов был знаком заочно. Знал, что в его лаборатории проводятся эксперименты с искусственно полученными алмазами. Предполагалось также, что некоторые из этих алмазов, самые чистые и самые близкие по внешнему виду к натуральным, каким-то невероятным образом попадают в ювелирный магазин Жирайра Марикяна. Там Марикян изготавливал перстни и ожерелья, продавались они только тем, кто умел держать язык за зубами. Стрезов отправил капитана Петрова на осмотр лаборатории, но ничего найти не удалось. Не дал результата обыск при инженере Пееве и двух его лаборантах. Обиженный инженер устроил скандал директору института. Обещал даже уйти в отставку. Похожий эффект имела и проверка у Марикяна.
Примерно через полчаса инженер Васил Пеев собрался уходить. Он взял четыре книги на следующий день и библиотекарь положил их на полку заказанных книг, пометив табличкой с именем. Чуть позже в читальный зал вошёл Вытко Мокрев, техник сервисного центра, обслуживающего технику в лаборатории инженера Пеева. Стрезов знал его по фотографии, с тех пор, когда решил составить список людей, имевших доступ в лабораторию. Мокрев походил между столами столы, рассеянно пролистал какую-то книжку и пошёл к выходу. Перед уходом он подошёл к библиотекарю, чтобы тот расписался в талоне.
«Осталось прийти и Марикяну», — подумал Стрезов, и стоически продержался ещё два часа до закрытия читального зала. Но Марикян не появился. Только когда библиотекарь расписывался в его купоне, Стрезов понял, насколько наивно было ждать здесь Марикяна.
На следующий день Стрезов разговаривал с капитаном Петровым в своем кабинете:
— Слушайте, Петров. В эти дни, может быть, уже сегодня, из лаборатории Пеева позвонят на базу и вызовут Мокрева для ремонта сломанного прибора, вероятно, осциллографа. Мокрев придёт в то время, когда Пеева не будет на месте; будет на совещании или в командировке. Он скажет, что осциллограф можно исправить только на базе и заберёт его с собой.
«Мы их взяли», — сообщил капитан Петров поздно вечером. «Все произошло так, как вы сказали, вы просто не знали, где будет Пеев. Он был на симпозиуме.
Как инспектор Стрезов узнал, каким образом искусственные алмазы выносятся из института?
PS. Кстати, в названии одной из книг ошибка
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Роман Майн Рида называется "Охотники за жирафами", то есть по-болгарски — "Ловци на жирафи", а не "ловец".
Перевёл ещё одну историю-загадку Светослава Славчева о Стрезове.
Обманщик и контрабандист
У Герасимовых были гости, и когда Стрезов позвонил в дверь, то понял, что пришёл в неподходящее время. Из гостиной, слышался весёлый разговор, звон посуды и квакающая магнитофонная мелодия, которая явно должна была придать торжеству современный антураж.
Отворил сам хозяин — доктор Видин Герасимов, на его широком лице расцвела искренняя улыбка.
Со Стрезовым он был не только соседом по кооперативу, но и одноклассником — они учились в одном классе гимназии.
— Я позже зайду, Видине... — начал было Стрезов, — я просто по поводу рецепта. Позже!
И попытался уйти. Но не смог, потому что обиженный Видин Герасимов схватил его за руку.
— Значит так? Только по работе? Даже не зайдёшь?
— Но у тебя гости — начал оправдываться Стрезов, — а мне просто нужен был рецепт. На седальгин, сейчас его не дают без рецепта.
Пути к отступлению больше не было. Герасимов почти насильно завёл его в квартиру и громко представил гостям как "одноклассника", "соседа" и "начинающего игрока в нарды, моего ученика". Последнее определение вызвало взрыв смеха и шумные комментарии, пока Стрезов усаживался за стол.
Гостей в сущности было всего трое — семейная пара, кум и кума Герасимова и мужчина лет пятидесяти, сдержанный, изысканно одетый.
— Товарищ Дончев часто бывает за границей, такая у него работа! — объяснил Герасимов. — Он сейчас рассказывал нам о Бельгии и Голландии! Продолжайте, товарищ Дончев!
— Ну, ничего такого особенного — сказал с немного притворной скромностью Дончев. — Надо было принести слайды и показать вам Амстердам, столицу Голландии. Таким, каким я его видел, с этими удивительными каналами, с этими зданиями, которые смотрятся в воду ...
Стрезов взял шопский салат, а Дончев продолжал рассказывать.
Амстердам явно ему очень понравился, и там он встречался со многими интересными людьми в связи с работой. С тонким остроумием описал он свою встречу с министром, спешащим на заседание правительства, плавно перешедшую в рассказ о другой любопытной встрече — с писателем, даже рассказал анекдот о жизни известной актрисы, которая впервые посетила Амстердам. Стрезов слушал краем уха: возможность потерять столько времени ради рецепта на седальгин не казалась ему приятной.
Когда Дончев, полностью завладевший интересом слушателей, перешёл к Бельгии и рассказал об уличном движении и катастрофах в Брюсселе, Стрезов извинился и встал. Герасимов был недоволен, но понимал, что Стрезов — человек занятой. Он проводил Стрезова к двери и сказал, пока писал рецепт:
— Вот человек, ездил по работе, но и себя не забыл.
— Как "не забыл"? — заинтересовался Стрезов.
— Ну как, накупил там разных вещей, электродетали, я его еле упросил продать мне кое-что.
— Ты хорошо знаешь этого человека, Видине? — спросил Стрезов обеспокоенно. — Я думал, это твой приятель... Добрый приятель.
— Ну, — Герасимов пожал плечами, — мне его посоветовали, я его пригласил...
— Вот как? — уточнил Стрезов. — Я не хотел портить тебе настроение, Видин, но этот Дончев лжёт самым бессовестным образом! И ничего удивительного, он просто обманщик! Будь осторожен!
— Хорошо! — сказал удивлённый Герасимов. — Но как ты догадался?
Работаю над библиографией Светослава Славчева. Этот писатель и редактор считается не только одной из важнейших фигур в болгарской фантастике, но и в болгарском детективе. Славчев создал одного из самых харизматичных литературных сыщиков Болгарии, "болгарского Шерлока Холмса" — инспектора Стрезова.
Интересно, что Стрезов появился на свет как герой коротких криминальных задач на логику, эрудицию и внимательность в журнале "Космос" (ближайшем родственнике нашей "Науки и жизни"), Славчев долгие годы был в журнале заместителем главреда и придумал инспектора как своего рода патриотический ответ на иностранные задачи с инспектором Варнике и инспектором Вернером, которые публиковались в "Космосе" до появления Стрезова. Стрезов дебютировал в 7 номере "Космоса" за 1968 год и появлялся в каждом номере (за исключением одного, но предыдущий выпуск истории о Стрезове был сдвоенным) вплоть до закрытия журнала в конце 1994 года. За короткое время имя Стрезова стало нарицательным, а сам он — культовым персонажем. Изначально миниатюры о Стрезове отличал от загадок Варнике более серьёзный подход — каждый случай это целая история с яркими персонажами, характерами. Часто микрорассказ сопровождался рисунком, позволяющим наблюдательным читателям вслед за Стрезовым разоблачить злодея (ответы печатали в следующем номере). Первым художником, рисовавшим Стрезова, был Стоян Шиндаров. Облик Стрезова в целом остаётся неизменным до сих пор — очки, волевой подбородок, аккуратная стрижка, строгий костюм (в холодное время — плащ).
В 1981 году вышел сборник из 70 лучших миниатюр разных лет. Шиндаров подготовил для книги новые иллюстрации по мотивам своих старых журнальных. Вот иллюстрации к одной и той же миниатюре. Можете сравнить.
В 1971 году Шиндаров сделал комикс о Стрезове — "Търговецът от Мюнхен", опубликованный в газете "Жар".
После безвременной смерти художника в 1983 году, иллюстрировать истории о Стрезове ко конца 80-х продолжал Никифор Русков. Несколько случаев он превратил в короткие комиксы.
В 21 веке Светослав Славчев выпустил ещё две книги новых историй о Стрезове — "Инспектор Стрезов излиза от прикритие" (2002 год, 75 миниатюр, художник — известный комиксист Д. Стоянов-Димо) и "100 криминални загадки на инспектор Стрезов". В новых условиях Стрезов боролся с мафией и рэкетирами.
С 2008 года новые криминальные загадки от Славчева с участием Стрезова стали регулярно появляться в журнале "8". Художником вновь стал Никифор Русков, правда, он немного изменил стиль и позволил Стрезову некоторые вольности в одежде — джемпер под пиджак, куртку вместо плаща.
В 2015 году умер Русков, а через год — Славчев. Но истории о Стрезове продолжают появляться. Есть даже НФ-история, где Стрезов — искусственный интеллект.
К 50-летию знаменитого инспектора — - в 2018 — в Болгарии опубликовали два сборника, в первом — лучшие случаи за 50 лет, в другом — приключения Стрезова, созданные последователями Славчева.
И — для ознакомления — одна из миниатюр из цикла о Стрезове. Она опубликована в 1972, без картинки.
Перевод мой.
Гравюра Дюрера
цитата
Инспектор Стрезов посмотрел на гравюру. На ней были изображены две женщины, которые несли полные корзины.
"Гравюра фальшивая", — спокойно сказал Стрезов, и это он сообщил мне, многолетнему музейному работнику, чья жизнь проходила среди картин, в исследовании искусства эпохи Возрождения.
Стрезов явно поспешил. Что он понимает в немецком Ренессансе, насколько знает стиль и приёмы Дюрера, чтобы утверждать, что гравюра — подделка!
Он только спросил меня, чьё это произведение. Я показал ему подпись в нижнем углу работы, рассказал насколько велик Дюрер, раскрыл несколько любопытных фактов из биографии художника. Тогда Стрезов поинтересовался, когда жил Дюрер. "1471–1528 годы", — продекламировал я, крайне разочарованный другом. Как можно не знать, когда родился Дюрер!
"Конец пятнадцатого — начало шестнадцатого века, не так ли?", — ехидно засмеялся Стрезов. "Так и есть, и в этом нет ничего смешного", — сказал я, немного обиженный.
А история начиналась так. Сегодня после обеда ко мне зашёл один гражданин вместе с художником Самсаровым.
"Только представьте, — размахивал руками возбуждённый Самсаров, — я был дома у этого товарища. Смотрю, в комнате висит гравюра, я смотрю на нее повнимательнее — и не могу в это поверить. Дюрер! Откуда вы взяли эту гравюру, спрашиваю, и он рассказывает длинную слезливую историю о том, как его дедушка был крупным торговцем, как он оставил семью и прожил за границей много лет, а после его смерти сыновья получили гравюру в наследство. Я объяснил что этой гравюре не здесь место, а в художественной галерее, и вот мы пришли к вам"...
Я был очень смущен, передо мной творение Дюрера — крестьянки несут корзины с картофелем. Требовалось немедленно отправить гравюру в лабораторию. Там её подвергнут тщательному анализу и оценке на подлинность, но я не мог отвести от неё глаз. Потом пришел мой друг детства инспектор Стрезов. Он просто проходил мимо, увидел, что свет горит, и решил заглянуть...
Так и хочется скаламбурить: "Всех, кто был излишне резов, приструнил инспектор Стрезов".
Сохраняется ряд вопросов по циклу:
1. Истории о Стрезове выходили в «Космосе» без подписи. Сейчас в Болгарии принято считать автором всех произведений цикла «классического периода» (1968-1994) одного Славчева, но в первом сборнике миниатюр о Стрезове (1981) соавтором Славчева указан ещё один сотрудник редакции «Космоса» Йордан Костов, послесловие также написано от лица «авторов». Точно установить к созданию каких именно произведений имел отношение Костов и каков его вклад пока не удалось.
2. В 1990 — начале 1991 гг. произведения выходили с подзаголовками, указывающими порядковый номер случая, так «Да живееш втори живот» (1/1991) вышел с подзаголовком «569 случай инспектора Стрезова». Не удалось пока разобраться, откуда взялись такие цифры — в «Космосе» к этому времени опубликовано чуть более двухсот «случаев». Возможно, учтены «случаи» из других изданий.
3. И хотелось бы узнать что-то о комиксе из газеты "Жар".
Если вы располагаете информацией, которая позволит устранить белые пятна в библиографии — свяжитесь с составителем.
Использованы иллюстрации из журнала "Космос" и журнала "8".
облако тэгов
