Во время путешествия Вин видит туманного духа

Что такое туманный дух? Я хотел больше углубиться в природу туманного духа в этом романе, но тут уже и так было слишком много всего набито. Вы узнаете здесь о нем чуть больше, но в целом еще не сможете дать ему объяснение.

По мере развития сюжета книги мы все больше видим, что она разделяется на две разные интриги. Это оборона Лютадели и исследование Источника вознесения. Возможно, теперь вы видите, почему я решил не говорить в начале романа слишком много об Источнике, вместо этого сфокусировавшись на политике. Мне показалось, что если бы я слишком рано сосредоточимся на Источнике, то читатели были бы разочарованы тем, что их ввели в заблуждение, поскольку информация об Источнике не проявляется до самой последней части романа.

Эта книга ОБ Источнике, но также и о Лютадели и политике в городе. Хотя книга названа в честь Источника, мне кажется, что прежде всего это история захвата Лютадели.

(...)

Эленд обнаруживает, что колоссов оставили громить город, а затем казнит Джастеса

Итак, сцена, где Эленд убивает Джастеса. Это более чем что-либо другое сталкивает Эленда с действительностью. События этой главы – символ утраты невинности, они показывают цену идеализма. Эленд никогда не станет прежним.

Некоторые мои альфа-ридеры восставали против этой сцены, но я решил не вырезать ее, в отличие от сцены в первой книге, где Кельсер использует Дему чтобы убить человека. Это событие слишком много говорит о том, что произошло с Элендом и слишком много значит для его характера. Тем не менее, я обставил дела немного иначе. В первом черновике Эленд нападает на Джастеса и убивает его, а потом объясняет, почему он это сделал. В данной версии он сначала обличает грехи Джастеса, а затем сносит ему голову.

(...)

Глава 52

Битва начинается

Вы заметите кое-что в следующих главах. Вместо того, чтобы сфокусировать внимание во время захвата Лютадели на профессиональных воинах, я нахожусь в головах Бриза и Сэйзеда – персонажей, из всей команды наименее опытных в ведении войны и убийствах.

Это намеренно. Я хотел создать ощущение того, что Лютадель – место, неподготовленное для войны. Здесь даже солдаты на самом деле не бойцы. В Последней империи было не много войн, а тех ветеранов, которые были, наняли Сетт и Страфф. Я предпочел показать битву с колоссами глазами людей, которые пребывают в ужасе и замешательстве, поскольку считаю, что это нормально для конфликта.

Напряжение и трагичность происходящего усиливаются, когда мы видим их глазами Бриза и Сэйзеда, пытающихся справиться с ужасами поля боя. Кроме того, о противоположной точке зрения написано достаточно много и хорошо – книги ли это Дэвида Геммела или «Властелин колец». Вы видели храбрых воинов, защищающих город. Теперь посмотрите, как это делают политик и ученый.

Вин пытается вовремя добраться до Лютадели

Эти сцены, где Вин бежит к Лютадели, были для меня важнейшей чередой событий во время разработки истории. В отличие от большинства моих ключевых сцен этими я не вполне удовлетворен. Не потому что мне не нравится эта череда; я думаю, что они получились очень хорошо. Однако я задаюсь вопросом — существует ли в них напряжение.

Понимаете, с готовой книгой в руках сработанная мной последовательность событий кажется мне немного надуманной. В романе этого трудно избежать. Если вы разрабатываете интригу, забегая далеко вперед, часто в конце выходит надуманная последовательность событий, потому что вы их НАДУМАЛИ. Вы запланировали, чтобы они сработали определенным образом. Однако на этой территории часто вступают в игру «дым и зеркала», которые я часто упоминаю. Насколько хорошо автор спрятал руки в своей работе? Насколько легко читатель чувствует то же, что и герои, а не втягивается в игру во вставную историю.

Если дым и зеркала работают, вы здесь почувствуете тревогу. Успеет ли Вин вовремя? Или, попав туда, найдет своих друзей мертвыми? На что еще она способна, чтобы прибыть вовремя?

Однако, если дым и зеркала провалились, читатель почувствует манипуляцию в том, что я отослал Вин прочь только для того, чтобы вернуть обратно спустя несколько глав. Читатель подумает: «Конечно, она справится. Об этом вся последовательность событий».

Мне часто нравится то, как интрига заставляет моих читателей тревожиться. Но в этой последовательности, я думаю, рука автора видна чуть больше, чем обычно. Может, я просто смотрю на свою работу критическим глазом, но я это вижу. Надеюсь, вы сможете во время чтения проникнуться тем, как эти события отражаются на эмоциях персонажей, а не сосредоточиться на легкой неуклюжести сюжета.

(...)

Глава 53

Сэйзед защищает ворота

Сцены, где Сэйзед сражается, интересны для меня с точки зрения разительного контраста с тем, как это делает Вин. Сцены с Сэйзедом такие брутальные – сила против силы, грубый боец против грубого бойца. Вин сражается с грацией. Сэйзед просто пытается остаться в живых.

Я много работал здесь над тем, чтобы сделать так, чтобы Сэйзед настолько долго удерживал ворота. Когда я планировал захват Лютадели, я знал, что понадобится очень глубоко проработать сцены с Сэйзедом. Это был единственный способ добавить что-то новое в подобный сюжет. Герои, защищающие свой город во время штурма, уже были раньше. (Один из ярких примеров показан во «Властелине колец»). Я беспокоился, что мне будет скучно писать подобные сцены, поэтому решил сойти с такого пути и сфокусировался на Сэйзеде, у которого, по моему замыслу, будет новый способ сражаться.

Не знаю, что думают читатели, но я поймал себя на том, что сильно погрузился в написание этих сцен, а это хороший знак. Они длятся дольше, чем я предполагал, и это еще один хороший знак. Меня очаровало что-то в контрасте тихого религиозного ученого и ужасов войны.

На самом деле очаровало настолько, что я забыл вписать Хэма в эти главы. Я не помнил о нем вплоть до 55 главы. Только тогда я вспомнил, что лучший воин в команде все сражение где-то пропадает. Поэтому я вписал его и добавил в эту главу, где Сэйзед добрался до Бриза.

Вы удивитесь, как часто писатели делают такие вещи, забывая про персонажей. Временами непросто отслеживать всех участвующих в переплетениях сложного сюжета. Даже не спрашивайте меня о том, как я следил за всеми персонажами, когда писал романы из мира «Колеса времени».

Колченог и Доксон погибают

Здесь мы глазами Бриза видим смерть Колченога. И в самом деле, когда Призрак сказал, что Колченог попрощался с ним, его слова оказались пророческими. Правда заключается в том, что на мой взгляд в книге слишком много персонажей. Я не могу достойно воплотить их всех, и приходится от некоторых избавляться. К сожалению, среди потерь оказался и Колченог. Конечно, я убил его не только потому, что в книге толпится слишком много персонажей. Это была одна из многих причин. Я знал, что не могу показать захват города без потери некоторых героев. Это было бы нереально. Персонажи так страшились этого конфликта, и они знали, что когда начнется вторжение, оно будет очень опасным, возможно, даже смертельно опасным. Я часто говорю, что не могу защитить моих героев от их же собственных решений. Я придал больше мощи сценам с Колченогом, когда уверился в том, что ему суждено погибнуть. Его отношения с Сэйзедом и Бризом в этом романе отчасти были прописаны именно потому, что он умрет, и я хотел дать ему шанс перед уходом проявить себя в этой истории.

Доксон – еще один персонаж. которого я решил убить. В первом черновике сцена с его гибелью заканчивается тем, что колосс убивает его сзади, и Доксон его не видит.

Мои альфа-ридеры очень сильно на это жаловались. Поэтому, главным образом по просьбе моего друга Скара, я позволил Доксону схватить меч и атаковать, прежде чем умереть. Другим добавлением стали комментарии Доксона о том, что команда не покончила с аристократами, как он хотел в первой книге, ибо в таком случае они стали бы не лучше зверей. Таким способом он определяет, правильно ли они поступают, и это в некотором роде искупление для него. Он очень старался сотрудничать с аристократами, чтобы загладить бесчинства, совершенные им в годы юности.

И последняя причина, почему Доксон и Колченог должны погибнуть – потому что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочу, чтобы вы думали, что Сэйзед тоже погибнет. Если в этих главах все сработает правильно, на этом моменте вы будете знать, что Вин подоспеет вовремя. Но все равно задаваться вопросами, волноваться, тревожиться. Вы увидите, как пал Колченог, а затем погиб Доксон. И вот мы переходим к Сэйзеду, и он падает, исчерпав металлы, без надежды.

И тут я вывожу Вин.

(...)

Глава 54

Противостояние Вин и множества колоссов

Сцена сражения Вин здесь должна быть быстрой и немножко абстрактной, чтобы создать ощущение того, что она убила множество врагов, но без подробностей нанесения и отражения ударов. Я решил, что вы насмотрелись на битву Сэйзеда и пора продвигать сюжет.

В этой главе у нас много хороших моментов, которые перекликаются с первой книгой. Вин прямо упоминает некоторые из них. Это эпизод, где она крутится вокруг Кредикской рощи, глядя на огни в ночи. У нас будет похожая сцена в третьей книге – город, залитый светом в ночи. Такая же была и в первой книге. Также есть сцена, где Вин размышляет о том, насколько бессмысленно идти в одиночку против армии, – перекличка с тем случаем, когда Кельсер хотел сделать то же, но Вин удержала его.

С этой главы я начинаю стремительно двигаться к концу. Настоящая кульминация захвата Лютадели – это прибытие Вин, а оставшиеся главы – неуклонное движение к развязке. Перед ней все еще стоит задача спасти город, и, поскольку она успела вовремя, я полагаю, что большинство читателей ожидают от нее успеха. Вопрос только в том, как она это сделает.

Вин гасит колоссов

Она добивается этого, когда гасит колоссов. Наверное, это самый простой поворот в книге – я же показывал, как она делает то же самое с кандрой и сказал вам, что кандры и колоссы очень схожи. Так что тут не должно быть логических натяжек. Если бы Вин не была так измотана, возможно, она бы догадалась раньше.

Кстати, я решил, что это важно – показать, как Вин сражается без своих способностей, и что она так же хороша без пьютера, стали и железа. Она опасна. Металлы просто делают ее ОЧЕНЬ опасной.

Между прочим, я косвенно использовал последние слова Кельсера, чтобы выдернуть ее из ступора, когда она ощутила нехватку пьютера. За всю книгу она сожгла его слишком много и я надеюсь, что вы ждете, когда для нее наступит расплата за это. Она бы потеряла сознание, если бы не думала о своих друзьях.

Кельсер мог бы гордиться. Его последние обращенные к ней слова были порицанием, поскольку она не позаботилась о друзьях так, как должна. Чтобы вызволить Призрака из клетки, он, несмотря на опасность, устремился в явную ловушку. Вернувшись в Лютадель, Вин сделала примерно то же самое.

(...)

Глава 55

Вин убивает Страффа

Я уже говорил, что не позволю Страффу так просто умереть от случайного яда. Он слишком долго был антагонистом – он пережил целых две книги. Он заслуживает того, чтобы ему снесли голову мечом.

Как ни странно, в моей писательской группе было очень большое обсуждение того, как описать смерть Страффа. Дело в том, что Вин практически разрубила его пополам, но я не представляю, что меч колосса такой острый, поэтому я думаю, что она нанесла удар и скорее раздавила, чем разрубила, особенно если принять во внимание то, как сильно она ударила. Некоторые не согласились и решили, что должен быть разрез.

В конце концов, сделав несколько вариантов, я остановился на этом. Достаточно абстрактно, чтобы вы могли представить, что угодно. Я не хотел ИЗЛИШНЕЙ графичности и в т же время не хотел споров о том, что получилось нелепо.

Сетт переходит на сторону Вин

Сетт хороший человек. Он также плохой человек.

Он хороший человек, который думает, что должен быть плохим. Он думает, что жестокость – единственный способ удержать королевство и, поскольку кто-то должен это сделать, то почему бы не он. (Кстати, я планирую в будущей книге развить целую концепцию о лидерстве такого рода).

Но в глубине души он надеется, что способен найти себе место в Лютадели. Кого-то, за кем он последует. Кого-то, кого он будет уважать.

Сэйзед наблюдает за тем, как Вин сокрушила армию Страффа

Эта сцена Сэйзеда – одна из тех, которые я пару раз переписывал. Он наблюдает за битвой, но не принимает в ней участия. Здесь его было особенно трудно писать. В его душе так много всего происходит – он только что потерял Тиндвил и вместе с ней ушла его вера. Но в то же время он все еще должен участвовать в происходящем, и его природная любознательность по-прежнему заставляет его задаваться вопросом – является ли Вин Героем Веков.

Дело в том, что Сэйзед больше не верит в Героя Веков. Поэтому моей задачей было как-то заставить его воспринимать эту сцену. Утративший веру, но все еще любознательный? Это было трудно изобразить.

Эленд становится императором, несмотря на все свои попытки установить демократию. Трон ему всучили насильно. В какой-то мере, позволив народу добиться желаемого, он не вполне предал свои ценности. Эленд заслуживает этого трона. Сетт ищет кого-нибудь, кому он подчинится, Эленд на самом деле полноправный Венчер и наследник армии Сраффа, а Пенрод… ну, его сделали подчиненным королем под началом Эленда, поэтому он на самом деле и не терял трон.

Это натяжка, я знаю, и Эленд начала книги никогда бы это не принял. Однако Эленд конца книги примет трон и как император будет делать все возможное для народа. Даже если это будет ему во вред.

Сэйзед и Тиндвил обсуждают Аленди и Вседержителя

Я добавил это краткое изложение о том, кто есть кто, только для того, чтобы помочь вам удержать их в памяти. На самом деле в той истории не так много действующих лиц, но, поскольку мы знаем о них только из дневников и заметок, я подумал, что может быть трудно помнить о них.

Мне нравится историческая глубина, которую дает нам эта история-в-истории. Знаю, что многим она неинтересна, но в каждой книге есть моменты, которые нам не интересны. С другой стороны, я знаю, что многим из вас НРАВЯТСЯ эти части, потому что вы часто спрашиваете меня по электронной почте, не собираюсь ли я писать приквел к «Рожденному туманом» про Аленди и Рашека.

Этот эпизод для тех, кто НА САМОМ ДЕЛЕ хочет понять, что происходит в Последней империи. Груз истории, ставший причиной того, почему персонажи попадают в определенные ситуации. Кроме того, моим главным побуждением для написания этой серии была идея с Аленди, Рашеком и Квааном. Я не думаю, что они заслуживают отдельной книги и, если честно, не уверен в том, что нужно писать приквел. (Кроме как по вашим просьбам). Их история лучше смотрится в качестве штрихов к основному повествованию. Если уж писать приквел, я предпочел бы рассказать историю обучения Кельсера мастером Геммелом и о том, как он нашел Одиннадцатый металл.

Эленд на балконе размышляет о потере королевства

Мне нравится эта сцена Эленда, где он размышляет на балконе. Она лирическая в том смысле, который я люблю, – человек наедине со своими мыслями. (...) Думаю, здесь очень красивый язык, но не в традиционном поэтическом смысле, а в той манере, которая подчеркивает характер Эленда.

Однако он абсолютно неправильно понял Вин. Знаю, что я тут немного злоупотребляю такой интригой – мужчина неправильно понимает женщину, и женщина недопонимает мужчину. Но на самом деле мы так много пишем об этом именно потому, что так и есть. Когда я еще встречался со своей женой, у нас был момент, когда каждый из нас затруднялся определить, интересуется ли им другой. Мы оба ужасно неправильно понимали друг друга, хотя оба хотели одного и того же. Нам удалось через это пройти и пожениться.

______________________________________________________ _______

Глава 43

Вин ночью смотрит на Эленда, затем появляется Зейн

Здесь Вин принимает решение. Да, ею манипулируют. Но, как любит говорить Бриз, мы все манипулируем друг другом. Зейн не заставляет ее делать ничего, к чему бы она уже не склонилась.

Это говорит о том, что Зейн – мастер манипулирования. Я хотел, чтобы он блестяще играл с эмоциями людей. Он гасил и разжигал Вин большую часть книги, но очень ненавязчиво. Вы редко видели это с очевидностью, поскольку мы находились в ее голове, когда такое происходило, и все эмоции казались ей её собственными. Но вчитайтесь и вы заметите маленькие искры эмоций, которые вызвал Зейн.

Но даже без эмоциональной алломантии вы, я надеюсь, поняли, почему Вин приняла это решение. Ее решение важно для меня и для ее последующих действий. Она должна попробовать встать на путь насилия. Думаю, она должна пойти на это. Этот путь всегда был рядом, маячил от нее так близко, что если бы она его отвергла, этот отказ показался бы неправильным.

Как бы то ни было, сейчас она в полной мере испытает опасность пути Зейна.

Вин нападает на башню Сетта

Это одна из моих любимых глав в книге. Я лишь изредка ДЕЙСТВИТЕЛЬНО позволяю себе показать алломантию и дать Рожденным туманом раскрыть свой потенциал. Мне не нравится насилие. Я люблю красоту хорошей битвы.

Это извращенная красота. Искаженная, зачаровывающая, разрушительная – но могущественная. Я хотел написать что-то подобное с тех пор, как увидел сцену в холле в «Матрице». Не потому что она меня так восхитила – хотя восхитила – а потому, что есть в ней какая-то неправильность. Герои устроили грандиозную бойню, но мы не видим в ней ничего ужасного, а только потрясающие визуальные эффекты.

Последствиями тех впечатлений стало желание сделать что-то подобное в этой главе. Возможно, Зейн может безудержно убивать потому, что он постоянно заглушает собственную совесть, чего Вин не может сделать с такой же легкостью.

Да, парень на стене – Веллс – камео. Он мой хороший друг, Дэн Веллс. Он не такой трус, но он не попал в первую книгу, поэтому я решил поместить его сюда. На самом деле, он еще вернется… (Увидите его в третьей книге).

______________________________________________________ ______

Глава 45

Сэйзед и Тиндвил реально продвинулись в своих исследованиях

Мне нравится, что написание заметок похоже на расшифровку камня Розетты. Это из разряда крошечных аналогий, которые вы проводите как писатель, в них заключено много смысла, и они просто идеально подходят под историю. Здесь аналогия довольно прозрачная, и я сомневаюсь, что ее кто-нибудь заметит, но для меня она значима.

Сэйзед и Тиндвил обнаружили, что от заметок оторван кусок

Оторванный кусок заметок должен казаться читателям очень случайным и очень странным. К несчастью, Сэйзед здесь быстро от него отвлекся. Позже это аукнется. Вы должны задать себе вопрос о пропавшей строчке и подумать о том более раннем месте в книге, где у Тиндвил были проблемы с этой самой строчкой. С ней что-то не так.

Эленд и Вин по очереди приходят к Сэйзеду, чтобы спросить его об отношениях

Я не хотел, чтобы эта сцена сильно походила на ситком, и очень старался сделать ее реалистичной. Но подобный результат неизбежен, когда Вин, а затем Эленд приходят к Сэйзеду со своими проблемами. Есть в этом что-то комическое, возможно, совпадение слишком большое.

И все-таки, несмотря на указанные проблемы, мне по-настоящему нравятся эти сцены. Они показывают различия двух героев и особенно то, как изменился Эленд на протяжении книги. Он входит с уверенностью и приказывает, даже когда просит совета. Вин более нерешительна. Ее уверенность проявляется в другом, а здесь у нее трудности с тем, чтобы выразить себя. Это хороший реверс.

Однако тот факт, что оба в первую очередь подумали о Сэйзеде и то, что обоим на самом деле нужно поговорить о своих настроениях – хотя Сэйзед делает гораздо больше, чем просто подтверждает то, что они уже чувствуют, – показывает, насколько они похожи.

И я думаю, что речь про ключ и замок – это одна из самых мудрых вещей, которые когда-либо говорил Сэйзед.

______________________________________________________ _____

Глава 46

Бриз идет на тайное собрание Сэйзеда

Ого! Здесь можно много говорить. Эта глава – не одно, а целых два добавления в процессе редактирования.

Во-первых, повествование с точки зрения Бриза. Это не ново, но здесь оно одно из самых моих любимых в книге. Мы наконец узнаем чуть больше о том, что он действительно аристократ. Когда он был совсем юным, его семья переживала тяжелые времена, и один из его братьев пошел против семьи, предав ее конкурирующему дому. Бриз спасся, он скрывался и в конце концов связался с воровской шайкой, выдав себя за полукровку. Сообщников впечатлили его способности изображать аристократа, и так началась его новая карьера. Он сам удивился тому, насколько ему понравились воры скаа, и он нашел их прямолинейность очень приятной после общения со знатью. Поэтому он решил остаться с ними и в итоге попал в команду Кельсера. (...)

Команда, временами со злостью, обсуждает, что делать

Эта сцена спора в команде – одна из самых честных в книгах. Наконец-то они позволили выплеснуться своим настоящим эмоциям. Они не всегда счастливы и не всегда ладят. Докс и Хэм особенно склонны к тому, чтобы трепать нервы друг другу. Они никогда не ладили, хотя нечасто об этом говорят. Вот почему мы так редко видим их вместе.

Тем не менее они снова работают вместе. Этим людям необходим план действий. Если его нет, начинаются раздоры. Если есть что-то, на чем они могут сосредоточиться и продолжать работать, то нужно держаться за это.

Идея отослать Вин и Эланда для них довольно смелая. Хотя я думаю, что это разумно. Много ли сможет сделать один человек против армии, даже если он Рожденный туманом?

______________________________________________________ ______

Глава 47

Вин смотрит в туман, решает идти с Зейном, а потом передумывает

Сцена с Вин сначала казалась мне немного лишней, потому что речь в ней идет о том же, что и в сцене посещения Вин дворца Вседержителя в предыдущей главе. Это проблема. Сцена в данной главе мне нравится больше – мне кажется, что она лучше написана. Поэтому у меня не хватило духу ее вырезать, хотя я просто добавил еще один эпизод о том же самом.

Это одна из сцен в книге, над которыми я работал очень, очень долго. Я знал, что должен заставить Вин принять правильное решение, а затем сделать настолько же мощный эпизод с предательством Зейна. Я хотел, чтобы читатели почувствовали неизбежность решения Вин, как только она его приняла.

Почему она решила остаться с Элендом? Это вытекает из того, что я сказал. Зейн подскочил, когда она потянулась за флаконом, и это ей кое-что напомнило.

Вин и Зейн сражаются

Туман проникает в комнату, и снова это умышленно. Многие из таких вещей делаются для углубления структуры мира, которую мы не сможем постичь, пока не прочитаем третью книгу. Достаточно сказать, что их появлению поспособствовали определенные внешние силы.

Я не ожидаю, читателю что будет понятна фраза Зейна: «Ты должна была спасти меня». Что бы не говорил в конце Бог, Зейн немножко сумасшедший. Он слишком долго слушал голос в своей голове, считая себя безумным, и совершал дела, подобные резне в башне Сетта. Он больше не устойчив психически.

В первую очередь Зейна привлекло к Вин то, что голос не говорил ему убить ее. Зейн понял, что это что-то значит, что каким-то образом он мог изгонять голос из своего разума, когда Вин рядом. Ради этого он рискнул всем – ради этого, а также возможности быть рядом с кем-то. Он мог бросить Страффа только если бы у него появился кто-то еще, на кого он может положиться. Кто может спасти его.

Когда Вин отвернулась от него – а он понял именно так – ему пришлось бы вернуться к тому, чего хотел Страфф. Он обещал отцу, что справится с Вин. И он должен был справиться. Если она не пойдет с ним, ему придется ее убить.

Предательство Ор-Сьера

Чтобы эта глава сработала, пришлось соединить несколько кусков. Помимо явных мотиваций Вин и Зейна нам нужно понять Ор-Сьера, или, на самом деле, Тен-Суна, чтобы его предательство оказалось логичным.

Эту значительную сюжетную интригу я позаимствовал из первоначального варианта «Рожденного туманом». В той книге кандра и шпион, который оказывается кандрой героя, создали великолепную интригу. Мне пришлось повторить этот ход, чтобы не потерять такой прекрасный поворот событий.

Этот сюжетный ход так хорошо сработал потому, что я смог увидеть сердце Тен-Суна. В начале у него с Вин напряженные отношения, поэтому планирование предательства не стало для него проблемой. По мере того, как они становились друзьями, Тен-Сун все больше терзался из-за предательства, о необходимости которого ему постоянно приходилось напоминать себе. Это создало очень сильную интригу и атмосферу для его сюжетной линии и обеспечило неожиданный поворот для этой кульминационной сцене. Это также прекрасно подготовило его к тому, что он станет в третьей книге одним из персонажей, с точки зрения которых ведется повествование.

Конечно, некоторые из вас смогли разглядеть в нем предателя. Это печально, но ожидаемо. Просто иногда читатели чертовски проницательны. Но если вам это не удалось, не волнуйтесь – вас просто захватила эта история. Хотя зацепок ужасно много. Временами, когда Вин обращалась к Ор-Сьеру по имени, он не сразу отвечал. В начале книги она не раз замечала, что его действия какие-то странные, не похожи на него, но относила это на счет того, что он находится в теле собаки.

Вин убивает Зейна, несмотря на его атиум

Другой ход в этой главе, который я предвосхитил, было убийство кого-то, кто жжет атиум. Это я тоже взял из первоначального варианта «Рожденного туманом», и я боялся, что там это сработало лучше.

Дело в том, что я не предоставил Вин достаточно сюжетного времени для работы над этой проблемой. Убийство противника, который жжет атиум, – главная интрига в первоначальном «Рожденном туманом», который был гораздо короче и в нем происходило меньше событий. В этой же книге соседствуют множество сюжетных линий и переплетений. Поэтому здесь нельзя было предоставить Вин достаточно времени на беспокойство о том, как выжить без атиума.

Действие атиума встроено в законы алломантии. Только тот, кто жжет атиум, может изменять будущее, но изменяет его непредумышленно, показывая, как будет действовать противник.

Вин берет контроль над Ор-Сьером и использует его

Было необходимо показать связь Вин и кандры, как она учится его контролировать, чтобы это можно было использовать дальше – в этой книге и в следующей. Так что я решил, что здесь вполне подходящий момент для знакомства читателя с этим процессом как с главным аспектом магической системы.

Бог говорит Зейну прощай

Мне тут захотелось задействовать точку зрения Зейна, чтобы мы увидели, как голос отходит от своей обычной манеры говорить. Небольшой намек на следующую книгу. Да, здесь происходит ГОРАЗДО больше, чем кажется на первый взгляд.

Сэйзед переводит текст с металлической пластины

Конечно, это не весь текст с пластины. Больше текста мы увидим позже. Я понял, что текст должен появиться и в самом повествовании, а не только в эпиграфах, которые люди могут пропускать. (Если вы так и поступили, предупреждаю, что вы пропустили некоторые существенные подсказки).

Я надеялся, что, сравнивая то и другое, вы увидите, что написанное в эпиграфах слегка отличается. Если кусочки текста соединить, они превращаются в повествование.

Вин разговаривает с Сэйзедом о Бездне

Бездна. Это туманы? Вин приводит здесь несколько неплохих аргументов, как и Сэйзед. Я не хочу открывать карты и объяснять прямо сейчас, кто прав, а кто нет, но отмечу, что некоторые читатели поняли, в чем дело, и слегка разочаровались.

Я прошу прощения, если связь между Бездной и туманами кажется вам немного не кульминационной. Для меня это высшая точка сюжета, и я удивился, что некоторые альфа-ридеры не сильно над этим задумались. Дайте мне больше времени в книгах серии, и вы поймете, почему это меня так взволновало.

Глава 32

Рассмотрение линии «Империя насчитывала около сотни разных дворов со своими маленькими вседержителями»

Одна из проблем моего писательского стиля заключается в том, что мне тяжело создать реальное ощущение масштаба королевств и ландшафтов. К примеру, когда вы читаете что-то вроде Роберта Джордана, то, когда персонажи путешествуют, вы видите целый мир, наполненный народами и местностями. Я предпочитаю помещать мои истории в одной-двух локациях, обычно в большом городе, что позволяет мне сосредоточиться на политических раздорах и дать четкое ощущение места действия.

В этих книгах, особенно в первой, было невозможно создать впечатление того, насколько велика и разнообразна Последняя империя. Я ввел сленг Призрака и комментарии Сэйзеда о культурах, чтобы намекнуть на существование этнических различий, но намеком это и осталось.

Я не сожалею о манере своего письма. Я сознаю ограничения избранного мной способа письма. Это как раз то, что приходится делать в книге − идти на компромисс, выбирая между сосредоточением на тех или иных вещах.

Ругательства в книгах «Рожденного туманом»

Некоторые читатели критиковали меня за брань в этих книгах. Я знаю, что большинство из вас считают слова «проклятие» и «черт» очень мягкими ругательствами, если вообще не ругательствами. Однако для других они могут быть оскорблениями. Поскольку я не использовал их в «Городе богов», некоторые читатели удивились, встретив их в книгах этой серии.

Писатель должен выбирать, как воплощать свои идеи, и трудно угодить всем. В «Последней империи» использование ругательств такого рода, а не их подгонка под мир, было необходимостью. Я почувствовал, что в этой системе мира нужны некоторые (относительно мягкие) ругательства «нашего мира», а подогнанные под мир «Рожденного туманом» просто не сработают. Они не производили нужного впечатления.

Небольшое замечание

Я описал реакцию скаа − желание вернуться под попечение тирана. Я читал о падении Советского Союза и о некоторых других современных странах, получивших свободу, а затем заскучавших по временам, когда все было проще. Думаю, такие настроения имеют смысл, даже если и пугают меня немного.

Глава 33

Вин пытается определить, шпион ли Доксон

Эта сцена с Доксоном одна из моих любимых в книге. Я немножко опечален тем, что Доксону, как и Хэму. досталось не очень много времени в цикле. В первой книге у него была только одна хорошая сцена − та самая, которую Вин упоминает тут. В той сцене мы взглянули на его личность и внутренних демонов.

Эти демоны снова появляются здесь, и мы видим, как Доксон терзается беспокойством − он получил то, что хотел, но затем осознал, что вообще не должен был хотеть этого так сильно. Он хороший персонаж, но все, что я смог предоставить ему, − по одной мощной сцене на книгу. По крайней мере одну сцену он получил. У Хэма и Колченога нет даже этого.

Между прочим, то, что Вин называет Доксона скучным, здесь особенно иронично, потому что во время нашего знакомства с Доксоном в первой книге он говорит Кельсеру, что «жутко скучал в последние годы».

Ор-Сьер и Вин обсуждают беседу с Доксоном

В целом это цикл о доверии. О цене доверия людям и чему вы научитесь, доверяя. В первой книге Вин научилась доверять и выучила один из основных принципов Кельсера. Лучше доверять и испытать предательство, чем постоянно беспокоиться по поводу окружающих. А темой этой книги стали служение, дружба и доверие тем, кому служишь. Эленд учился доверять своему народу. Вин училась доверять кандре, который служит ей. Объяснения Ор-Сьра о Договоре смешались с беспокойством Зейна по поводу того, что он является орудием Страффа. Эта история частично и о том, на что похоже служение − в чем-то это похоже на то, чтобы быть орудием − и о разнице между хорошим лидером и плохим.

Глава 34

Зейн нападает на Вин, а затем признается, что он брат Эленда

Сцена с Зейном представляет главный поворотный момент в его характере. Важно то, сколь много о себе он открывает здесь Вин. Как и у нее, у него проблемы с доверием. И хотя он манипулирует ею и его действия продуманны, то, что он рассказывает ей о таких вещах − это важный прорыв. По крайней мере, для Зейна. Все, что его касается, носит немного искаженный характер.

В эпизоде, где он сражается с Вин, используя атиум, я умышленно напоминаю вам о том, насколько она уязвима без этого металла. Я не уверен, удалось ли мне убедительно показать, как мало у нее было шансов победить Зейна.

Глава 35

Ложь Сетта

Между прочим, Сетт солгал трижды. Первая ложь − что его не волнует то, что Алриана сбежала. Вторая − что он не раздражен тем, что обнаружил связь между ней и Бризом. Третья − что он во время беседы солгал трижды. (На самом деле дважды, поэтому это третья ложь. Вот почему он говорит: «Желаю удачи с угадыванием, в чем именно»).

Глава 36

Дему

Он тоже назван в честь моего хорошего друга и бывшего соседа по комнате Мики Дему, который делает мои фото в пиджаке для задних обложек всех моих книг. Я представляю капитана Дему внешне похожим на Мику, если бы тот был военным.

Глава 37

Сэйзед и Тиндвил обсуждают Бездну

Когда говорится, что именно Сеэзед передал Тиндвил знания, накопленные Хранителями за то время, пока она была не у дел, это подразумевает гораздо больше, чем вы думаете. Сотни часов он начитывал ей вслух информацию, и они сидели вместе − он говорил, она запоминала. На это ушли месяцы, за которые они очень хорошо узнали друг друга. Вероятно, именно тогда он начал испытывать к ней чувства.

Я волновался по поводу романтических отношений между ними, и не только потому, что Сэйзед евнух. Тиндвил − не самый симпатичный персонаж в книге, а Сэйзед − один из самых привлекательных. Я беспокоился, что читатели не смогут увидеть глубину их чувств. Изначально я не намеревался предоставлять Сейзеду романтическую линию в цикле, но когда я работал над второй книгой, то заметил, что это поможет раскрытию многих моментов. Позже вы поймете, что я имел в виду.

Между прочим, Тиндвил допускает «особые исключения». По сути об этом она говорит Эленду, когда внушает ему, что для него хорошо иметь с Вин романтические отношения. Здесь я впервые намекнул, что у Тиндвил может быть склонность к романтике и она может смотреть сквозь пальцы на некоторые из ее строгих правил, если замешана любовь. По правде говоря, если бы Тиндвил призналась себе в своих настоящих чувствах к Сэйзеду, она не пошла бы в город к Эленду. А так она пришла, в глубине души надеясь и опасаясь встретить здесь Сэйзеда.

Глава 38

На Эленда и Вин нападают алломанты

Ура! Боевая сцена! Какое-то время их не было.

Я беспокоился, что из-за недостатка битв я оторвусь по полной в этой сцене. Я прошу прощения за то, что вокруг слишком много народу, слишком много всего происходит и слишком много врагов − и за всем этим нужно следить. Сцена задумывалась не как изящный танец алломантов, а как зверская битва жестоких людей с выдавливанием глаз. Как я уже говорил, я старался придать своеобразие каждой экшен-сцене. Эта получилась низменной и грязной − убивай или убьют тебя.

На самом деле Вин два раза чуть не убили. В первой книге у меня не совсем четко получилось обозначить, что алломанты, даже Рожденные туманом, не являются неуязвимыми. Без поддержки дюралюминия Вин бы здесь победили дважды.

Дело не в том, что ей недостает мастерства. Это сражение было спланировано ее врагами как настоящая и серьезная угроза. Силы были неравны, и ей пришлось очень постараться. Возможно, ей следовало просто хватать Эленда и бежать. Однако она решила, что сможет их побить. В итоге она оказалась права, хотя и оказалась опасно близко к провалу.

Рожденные туманом склонны быть самонадеянными.

Вин в своей комнате

Классическая сцена Брендона – персонаж изучает, размышляет и исследует себя. Некоторым читателям мой повествовательный стиль покажется немного замедленным – с мысленными рассуждениями, умозаключениями и спорами. Я могу их понять, даже если с этим не согласен.

Мне нравится изучать моих персонажей. Считаю, что подобные главы в самом деле работают на это. Мне кажется, что существует слишком много книг, в которых вы никогда не узнаете мысли, чувства и логику персонажей достаточно, чтобы понять, почему они поступают именно так, как поступают. Поэтому я трачу время на такие вещи.

Эта сцена важна для понимания решения, которое Вин принимает в отношении себя. Она не из тех, кто крепок задним умом. Таким образом она показывает некоторые из тех вещей, которые Тиндвил пытается дальше в главе донести до Эленда. Вин сталкивается с проблемой, обдумывает ее и приходит к твердому решению доверять самой себе.

Да, и строчка о Кельсере «он даже как-то умудрялся пренебрегать реальностью» позаимствована у моей подруги Энни. На самом деле она сказала это обо мне. Это относилось к тому, насколько воинственно я верил в то, что смогу стать кем-то вроде писателя – а это профессия немногих людей, и еще меньше людей могут ею зарабатывать. Она сказала это задолго до того, как я начал публиковаться.

И навсегда прилипло ко мне.

Глава 17

Итак, теперь Наблюдатель назван по имени. Первоначально я не собирался так долго оставлять его таинственным незнакомцем. В первом черновике повествование от его лица начинается довольно рано. В этой версии я передвинул его дальше, чтобы в начале действие развивалось быстрее, а также потому, что вы могли сформировать свое мнение о нем чересчур рано. У него… особенный взгляд на мир, и мне показалось, что лучше ввести его позже, чтобы другие аспекты его личности не затмевались так сильно.

______________________________________________________ _______

Одной из тем, которые я хотел представить в этих книгах, была медленная трансформация персонажей так, чтобы их слабости становились их силой. Немного странная тема, я думаю, ее трудно заметить, и не такая уж важная. Однако она есть. Вин учится быть исследователем, несмотря на то, как сильно она протестует и борется против трансформации.

______________________________________________________ ______

Если вы не увидели дальше сравнения Зейн – Кельсер, я помещу его здесь. Отчасти цель Зейна в этой книге – представить обстоятельства, относительно которых у Вин на самом деле не было возможности выбора. Она получила Эленда. Однако есть другой выбор, и этот выбор представлял Кельсер. Выбор, который теперь представляет Зейн. Вопреки ее заверениям Эленду, что она не любила Кельсера, кое-что БЫЛО. Кельсер обладал магнетизмом, а поскольку он умер, Вин не пришлось выбирать между ним и Элендом.

Глава 18

Зейн важен по нескольким причинам, многие из которых я не могу объяснить без спойлеров не только по этой, но и по следующей книге. Одна из его основных функций – обеспечить контраст с Элендом. Противоположность. Эленд безопасен, а Зейн опасен. У них много схожих черт, но у Зейна большинство из них искажены.

Он также представляет собой напоминание о Кельсере. Он больше похож на Выжившего, чем, возможно, сам понимает.

Сделать его таким безумным было с моей стороны рискованным шагом. Во-первых, я беспокоился, что это будет смотреться как клише. С Зейном не вес так просто, как кажется, но вы знакомитесь с ним как со злодеем-шизофреником, которому нравится резать себя. Это может показаться просто набором психозов, но я заострю ваше внимание на одном моменте. Зейн был любимым персонажем многих моих альфа-ридеров.

______________________________________________________ ______

Страфф для всех наименее любимый персонаж, хотя это ожидаемо. Он не безумец, просто ужасный человек. К сожалению, такие люди существуют, и, учитывая его могущество и воспитание, не стоит удивляться его плохому характеру.

Я хотел представить в этом цикле различных злодеев. Один тип злодея – Вседержитель – недосягаемый бог, далекий и загадочный. Страфф другой – самый что ни на есть агрессор, у которого слишком много власти и мало мудрости. Зейн – третий тип злодея – симпатичный, оригинальный и, возможно, более опасный, чем первые два.

Глава 19

Армию колоссов в этой книге я тоже переместил. Первоначально жители Лютадели достаточно рано обнаружили их передвижения. И все их дискуссии вертелись вокруг того, что на них надвигаются три армии.

Я отодвинул дальше известия о колоссах по паре причин. Первая – колоссы очень жуткие и я думаю, что они заслужили право пугать отдельно от двух других армий. Их появление может вызвать настоящий прорыв позже, когда Эленд и компания о них услышат. Это позволит читателям узнать кое-что, чего большинство персонажей еще не знают, и вызовет опасные предчувствия и напряжение.

Кроме того, это дает Сэйзеду еще одну хорошую основу для его сюжетной линии. Теперь он знает о колоссах, в отличие от людей в городе. Таким образом его миссия становится жизненно необходимой. Он должен донести информацию до своих друзей.

______________________________________________________ ______

В самом первом черновике «Рожденного туманом» колоссы появлялись в прологе:

«Скаа работали на полях с вялой безнадежностью, их движения были методичными и медлительными. Хотя солнечный свет казался тусклым и темноватым из-за вечного дыма, день был утомительно жарким. Тем не менее, ни один мужчина скаа не останавливался, чтобы вытереть покрытый сажей лоб – если бы колосс-надсмотрщик заметил, что кто-то отдыхает, работника бы выпороли. Поэтому скаа работали. Опустив глаза. глядя на грязь под ногами, они выкорчевывали сорняки, не осмеливаясь разговаривать, едва осмеливаясь думать. Среди них расхаживал колосс, высматривая кроваво-красными глазами признаки лености у скаа».

Безусловно, я радикально изменил их место в мире. Разрабатывая план первой книги, я все еще хотел, чтобы колоссы там были. Я знал, что они будут чем-то чудовищным, и в ходе работы над первым черновиком «Рожденного туманом»-1 я потихоньку вырезал их из книги, решив сохранить во втором романе. По мере того как персонажи говорят о колоссах, их репутация становится все более и более скверной, и я зашел настолько далеко, что даже объяснил, что сам Вседержитель боится держать их поблизости от людских поселений.

Поэтому, подойдя к планированию второй книги, я вложил много усилий в развитие колоссов. Я хотел, чтобы они круто выглядели, оправдывая свою репутацию, и встроились в систему мира и магии. По ходу цикла вы узнаете о них больше.

Глава 23

Секреты Бриза

Настоящее имя Бриза – Ладриан. Полагаю, я упоминал это также и в первой книге. Однако он раздражается, когда слышит это имя, потому что оно напоминает ему о том, что он чистокровный аристократ.

Он желал бы отказаться от этого имени. Он видит себя как Бриза, и уже долгое время. Тем не менее он несколько раз назывался Ладрианом раньше во время своей деятельности.

Это все подробности, на которые мы не хотим тратить время в тексте книги. Поэтому я привожу их здесь.

Глава 24

Вин сидит в тумане и размышляет

Большая часть дневниковых записей, которые Вин читает в этой книге, были использованы в качестве эпиграфов в первых двух романах. Я поставил цель закончить предварительный черновик всех трех книг до того, как первый роман уйдет в издательство. У меня была масса планов по серии, когда я приступал к первой книге, но я знал, что есть множество деталей, которые я не смогу окончательно решить, пока не разработана третья книга. (Вы удивитесь тому, сколько взаимосвязей и идей прояснится по мере того, как вы будете продвигаться по страницам романов).

Мне хотелось бы, чтобы построение мира и предвосхищения указывали на третью книгу, поскольку я подумал, что это даст серии мощную внутреннюю взаимосвязь. Например, когда я работал над первой книгой (и планировал весь цикл), я знал, что хочу использовать туманных духов и колоссов во второй книге. Однако когда я планировал серию, система мира включала НЕСКОЛЬКИХ разных «туманных духов», а не одного. Кроме того, в ходе работы над первой книгой я понял, что колоссы просто не работают, и я вырезал их из той книги, чтобы оставить их для романа, в котором смогу выделить им больше времени. (Позволив мне лучше определить для себя, на что они похожи).

К тому времени как я закончил эту книгу, я понял, что в мифологии, которую я хочу создать, может быть только один туманный дух. Также я теперь достаточно неплохо знал, кто такие колоссы. Это очень помогло закончить роман до издания первой книги, поэтому я смог вернуться назад и пересмотреть дневниковые записи, в которых упоминается «дух» в тумане, так, чтобы в них речь шла только об одном духе. И теперь персонажи говорили о колоссах в первой книге то же, что и во второй.

Изменения не большие, но думаю, что они улучшили впечатление от серии.

______________________________________________________ ______

Зейн ведет откровенную беседу с Вин о ее желаниях и о том, что она не встретила его на крыше крепости Гастинг

Если вы еще не заметили, в этой главе я пытаюсь провести параллель между Зейном и Вин. Он говорит о вещах почти в той же манере, в какой и Вин в предыдущей сцене. К примеру, Зейн признается сам себе, что не может покинуть Страффа, потому что кроме отца в его жизни никого нет. Вин когда-то привыкла думать то же самое о своем жестоком главаре шайки Камоне.]

Это все гораздо глубже. У этих двух героев много общего. Даже их имена чуточку похожи. Фактически, единственная большая разница между ними – это Кельсер. Он ворвался в жизнь Вин и радикально изменил ее направление. Рано или поздно она все равно узнала бы о том, что она Рожденная туманом, и стала бы достаточно могущественной. Однако она бы не познакомилась с людьми из команды Кельсера и не научилась бы доверять.

Иногда интересно размышлять о том, что стало бы с Лютаделью без руководящего участия Кельсера.

Глава 27

Вин и Зейн сторожат снаружи палатки

То, как Зейн режет себя, претерпело в книге интересную эволюцию. Сначала я добавил этот момент просто потому что получилась клевая сцена. Зейн, режущий себе руку перед отцом, первоначально делал так, чтобы доставить Страффу неудобство.

Однако за этим стояло нечто большее, и резание руки очень хорошо сработало для взаимодействия различных магических систем в книге. Особенно с гемалургией. Боль заставляет слабеть голос в голове Зейна. Признаю, сначала я не намеревался связывать шрамы на руках Зейна и Кельсера. Однако при написании этой сцены я не мог поверить, как я проглядел такую замечательную возможность. Вин уже ассоциирует Зейна с Выжившим, а шрамы на его руках дают ей еще одну мощную зацепку, особенно после того, как она была введена в заблуждение относительно их происхождения.