Олдос Хаксли «О дивный новый мир»

Я прочитал этот роман, когда мне было лет 12-13. Тогда мне очень понравилось, я считал, что мир уже и сейчас так устроен. И конечно же, я относил себя к «Альфам»:)) С тех пор жизнь не раз «надавала мне по жопе», и я уже так не считаю:)))

Это шедевр. У Хаксли был просто сеанс ясновидения. Наш мир всё быстрее идёт к тому, что он описал. Сверхпотребление, уничтожение семьи, запрограммированность... Откуда он это знал в 1932 году?

Не могу сказать, почему, но роман не понравился. Вообще. Я не поверила ни одному герою, особенно, Дикарю. Я не поверила эффективности методов выращивания людей определенных сортов (сперва хотела написать «пород», но это слово их слишком бы оживило; им больше подходит применяемое к растениям слово). Я не поверила реальности существования общества такого типа. Возможно, это потому, что я читала книгу после множества других, имея большой читательский опыт и опыт жизненный, не делая скидку на то, когда был написан роман. «Блажен кто верует» — если бы дивноновые люди читали книги, они бы наверняка избрали эту цитату своим девизом. Но книг они не читали. Да и не жили. Так, функционировали.

В жанре фантастики особый интерес всегда вызывает фантастика социальная, куда входят сочинения писателей на тему лучшего или худшего устройства общества и всем, что хоть как-то связано с общественными институтами. Авторов этого направления всегда волновал вопрос о том, каким должно быть человеческое общество, что лежит в его основе, какие законы, и можно ли создать идеальную модель социума, в котором все были бы хотя бы относительно счастливы. Разные авторы предлагали различные общественные модели, и сейчас можно назвать десятки произведений в этом ключе. Это, например, «Мы» Евгения Замятина, «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери, «Когда Спящий проснется» Уэллса, даже «Выбраковка» Олега Дивова. Сюда же относится величайшая утопия XX века Олдоса Хаксли под названием «О дивный новый мир».

Если говорить о данном произведении, для ее правильного понимания необходимо учитывать следующие важные моменты.

Во-первых, представляется, что этот роман следует отнести к разряду утопий, потому что здесь описывается схема общества, где человек чувствовал бы себя хорошо. Здесь нет ужасов тоталитаризма и ока Большого брата, а люди стремятся к счастью.

Во-вторых, и это тоже существенно, роман написан в 1932 году, то есть до Второй мировой войны, до прихода к власти нацистов и ужасов сталинизма. Соответственно, этот роман по самой своей сути оптимистичен и не омрачен пока еще будущими потрясениями.

Ну и третий момент связан с тем, что данную вещь не надо воспринимать исключительно как фантастику – Олдос Хаксли попытался составить в литературной форме прогноз развития человеческой цивилизации, для чего использовал художественный прием фантастики и ряд научно-фантастических допущений. В каком-то смысле, его роман можно воспринимать как сатиру или гротеск, волей случая с каждым днем превращающийся в действительность.

Ну а теперь по содержанию. «О дивный новый мир» рассказывает нам о генетически программируемом обществе будущего, где социум строго разделен на страты со своими правами и обязанностями, где человек программируется на определенную жизнь, а знание воспринимается как источник страдания. Основной ценностью такого общества является гедонизм и культ потребления. Гедонизм, то есть извлечение из жизни максимального удовольствия, что само по себе вроде бы неплохо. Культ потребления, то есть психология, при которой любой объект мира, неважно, вещь это или даже человек, воспринимается как некий товар, который можно употребить по назначению. С точки зрения такого идеального потребителя между девушкой и бокалом коктейля нет существенной разницы, единственное отличие в том, что первая умеет думать и говорит. И, что еще более важно, такой потребитель воспринимает сам себя как товар, то есть допускает и считает нормальным, что его так же могут употребить по назначению. Главным образом это проявляется в полной сексуальной свободе – любой человек Нового мира может вступить в связь с другим, и это не считается чем-то зазорным. Далее, сама цель этого общества заключается в том, чтобы сделать людей счастливыми, причем любыми средствами – при помощи наркотиков, развлечений, опять же секса, то есть выбор инструментов практически не ограничен: лишь бы человек не думал ни о чем. Думать – это вредно.

И вот в это совершенное общество попадает Дикарь Джон, человек из периферии, из диких поселений индейской резервации, которым чужда жизнь цивилизации. То есть человек из другой системы ценностей, по сути — классического воспитания. При помощи сомневающихся в Системе Гельмгольца и Бернарда он пытается как-то изменить существующее положение вещей. Но сюжет в этой книге не так важен, как сама описанная общественная система.

Основные достижения Хаксли здесь заключаются в следующем:

1. Концепция технократии и генетически программируемого человечества. Судьба человека определяется еще до его рождения, и ничего с этим поделать нельзя. Если ты родился в категории Гамма, то проживешь всю жизнь слугой. Собственно, за это роман относят к разряду антиутопий, то есть по сути такая система говорит о несвободе. Но ведь чтобы понять масштаб этой беды, ее нужно ощутить, а если человек рожден в оковах, как он может узнать, что является рабом Системы? Никак. Для него такая ситуация вполне нормальна. То есть здесь происходит то же самое, что с людьми из культового фильма «Матрица»: мы все живем в иллюзии, мы все рабы, но даже не подозреваем об этом. И это действительно страшно. Это даже страшнее, чем мрачный мир Оруэлла – там человек хотя бы понимает, что несвободен. Здесь же люди даже не подозревают об этом.

2. Культура потребления. Позже француз Бодрийяр напишет книжку «Общество потребления», где подробно распишет общество всеобщего благоденствия и психологию идеального потребителя в условиях либерального общества всеобщей толерантности, его главные признаки и основную опасность. Но Хаксли оказался первым пророком грядущего нового мира. Мы, особенно Америка и Европа, уже живем в этом новом мире, если убрать некоторые гротескные моменты. Попробуйте высказать публично то, что вы думаете, и вы поймете, о чем идет речь. Зайдите в любой торговый центр – и вы поймете, о чем идет речь. Сейчас за деньги можно приобрести практически все. И психология людей нового поколения уже складывается так, что всеобщей ценностью становится не мораль, а деньги. Отсюда представление, что можно купить себе образование, здоровье, любовь, дружбу. Это по-настоящему ужасно, потому что базовые человеческие ценности заменяются искусственными симулякрами – костылями фикций, погружающими человека в мир лжи и глупости.

3. Система всеобщего оболванивания. Вам наверняка знакомо выражение «дураками легче управлять». Это правда, и чем глупее общество, тем легче направлять его развитие по намеченной траектории. Такие люди немногим лучше стада баранов с той разницей что могут разговаривать, читать и писать. Гораздо сложнее с теми, кто думает. Потому что думающий человек задает неудобные вопросы, лезет куда не нужно и вообще, мешает всеобщему счастью. Инструмент управления – минимум информации, некий миф, опять же культ потребления и гедонизма, и какой-нибудь массовый наркотик, что-то дешевое, но эффективное. В наше время это ТВ и Интернет, Хаксли же выдумал специальный наркотик – сому, совершенно безвредное вещество, гарантированно превращающее вас в счастливый кусок плоти. И опасность даже не в том, что его употребляют, а в том, что из гаммы чувств человека полностью исключается страдание. А, как известно, все познается в сравнении, и удовольствие ценно только тогда когда человек долго испытывал лишения: вот поэтому мы так ценим отпуск после тяжелого трудового года. В системе же максимального «релакса» удовольствие быстро утрачивает свою значимость.

Это главные моменты. По тексту присутствует еще множество других маяков, а иные сценки из повседневной жизни людей Нового мира настолько ужасны по своей будничности, что хочется кусать кулаки, чтобы проснуться.

По сути, это произведение во многом перекликается с «1984» Оруэлла, но разница заключается в том, что у Хаксли описана система принудительного счастья, а у Оруэлла – принудительного несчастья.

Свобода – понятие относительное, а человек настолько гибок и легко приспосабливается к окружающей среде, что любая система со временем станет для него нормой. Но великая опасность любой общественной Системы заключается в том, что она всегда ограничивает возможности человека и скрывает от него истинное положение вещей. Спасение – в разуме. Мы всегда должны помнить о том, в каким мире живем, и уметь видеть хищные вещи нашего века до того, как они проглотят нас.

Достойная антиутопия. Очень интересная. И угорожающе реальная. Не в том смысле, что современная западная цивилизация движется к описанному Хаксли устройству жизни (хотя предпосылки есть). Реальность в том, что общество «Нового дивного мира» весьма привлекательно для многих ныне живущих. Много кому бы захотелось иметь постоянные и разнообразные половые связи (без обязательств и риска забеременеть), досуг в виде бесконечных и разнообразных развлечений, а все эмоциональные потрясения решать дозой универсальной таблеточки. Живёшь, радуешься жизни, «все принадлежат всем», всё привычно и стабильно. Именно стабильность этого мира, где все одинаково счастливы, и пугает.

Дикарь — представитель старого мира, находится в диком контрасте с «новым дивным миром», выглядит диковинкой, инородным телом. Он хочет страдать, они хочет любить, он хочет настоящих чувств и дел. Но он один в своём стремлении, потому как привыкшие к стабильной, без потрясений жизни представители антиутопического общества в реальности могут бунтовать лишь на словах. По-настоящему они боятся потерять стабильность. А один Дикарь такое общество не изменит.

Уверен, что со временем текст романа проступит в сознании новыми смыслами и откроются его сокрытые глубины и грани. И это хорошо. Это значит, что книга стоящая.

Да, кто-то боится этого нового мира, кто-то хочет остаться в нем навсегда,а я присоединяюсь к тем, кто в него не верит. Это просто довольное хрюканье свиней у полной лохани, и все! Это тупик, такое общество не способно развиваться. Обречено на гибель просто!

Сразу почему-то вспомнился фильм, «Отроки во вселенной», там роботы пытались сделать из людей таких же точно биороботов. Пытались всех осчастливить, лишить совести, способности к творчеству, к состраданию.

Ну хорошо, можно навязать идею, но как можно убить в человеке индивидуальность?

Я и тогда не поверила, когда фильм тот смотрела что так можно всех «осчастливить«!

Ведь иногда нам для счастья не хватает самой малости, а иногда так много!

Трудно с ним, понимаете?

Оценка: 5.

Пожалуй лучшая антиутопия, точнее других предсказавшая реальное развитие общества. Здесь нет (как в стандартных антиутопиях) жестоких, коварных, лицемерных тиранов, с помощью лжи и насилия устанавливающих свою власть и стремящихся к созданию таких обществ, где их шаткому господству ничего не будет угрожать. В дивном новом мире все иначе.

Главная цель — создание и поддержание стабильного общества, не во благо узкой группки тиранов, а во благо всех людей. А самая стабильная система та, где люди счастливы и довольны своей жизнью. Нет старости и болезней, тяжелого утомительного труда, нищеты, преступности, неравенства и порождаемых им зависти, гордыни, ненависти (кастовая система + гипнопрограммирование решают эту проблему), нет ничего (в теории по крайне мере), что могло бы вызывать негативные чувства у человека. А что остается? Жить и радоваться жизни. Удовлетворять свои желания и потребности, наслаждаться своим существованием. Чем они все и занимаются. А если кому-то этого окажется мало, ему захочется чего-то иного, что ж, никто преследовать и угнетать не будет — его просто отправят на один из многочисленных островов по его выбору, где он сможет жить среди таких же, как он, и жить так, как ему захочется.

В этом идеальном обществе нет места и лицемерию, лжи — еще один признак стабильной системы, ибо ложь рано или поздно имеет свойство раскрываться. Если у кого-то появляются вопросы (а случается это крайне редко, т.к. всем и так норм, все и так замечательно), то он получит на них ответы. И если он не восторженный юноша, учитавшийся Шекспира, то ему будет сложно не согласиться, что данное устройство общества является оптимальным.

Здесь нет места науке и искусству в привычном для нас понимании. Они уже выполнили свою роль в истории — облегчению жизни человека, избавлению его от несчастий и страданий или приданию сил в противостоянии им. Все источники бедствий устранены и противостоять больше нечему.

Хочет ли человек чего-то иного, чем избегать несчастий и получать удовольствие? Как не печально, но видимо нет. Бывают просто весьма извращенные способы получения этого удовольствия. Как пример Дикаря из романа — он любил Ленайну, она любила его, вроде все замечательно, «удовлетворяйтесь» друг другом, но Дикарю хотелось шоб все было как у Шекспира в книжке, Ленайна к таким извращениям была не готова, поэтому все кончилось трагически. То же можно сказать и про самобичевания Джона — он хотел борьбы, преодоления, чтоб получать удовольствие от собственной силы, стойкости перед невзгодами, но в реальности бороться то не с чем, а потребность есть, вот и вылилось все в такие нездоровые формы самоудовлетворения. Эх, ему бы хороший курс ЗБС пройти).

Можно найти и некоторые недочеты в жизнеустройстве дивного нового мира. Мне к примеру непонятно наличие и необходимость низших каст — как минимум епсилонов и дельт, а возможно и гамм, можно убрать. Главноуправитель говорит, что их труд может быть заменен машинами и автоматами, но тогда чем занимать свободное время этих людей? С учетом того, что люди не рождаются, а производятся на заводах, то логично постепенно заменять низшие касты автоматами и постепенно прекратить их, людей низших каст, производство. Второе — толпы близнецов, тоже непонятно, вполне можно обойтись обычной схожестью «технико-тактических» характеристик, без этой ужасающей 100%-ной одинаковости. Третье — запрещение разных Шекспиров. В этом ведь нет необходимости. Главноуправитель сам говорит, что такого рода вещи современным людям все равно будут непонятны и следовательно ненужны. К чему тогда их запрещать? Четвертое — наличие иерархий внутри касты (по крайне мере у альф). В этом ведь и есть суть каст — устранение конкуренции, соперничества, борьбы за некий ограниченный ресурс. Внутри касты все должны быть примерно равны. Следовательно помимо ликвидации низших каст за ненадобностью неплохо было бы и раздробить высшие касты на несколько помельче.

"– Нет, – подытожил он со вздохом, – сейчас такое не годится. Требуется иной род безумия и насилия. Но какой именно? Что именно? Где его искать? – Он помолчал; затем, мотнув головой, сказал, наконец: – Не знаю. Не знаю.» («О дивный новый мир», О. Хаксли)

Эта фраза, произнесенная Гельмгольцем под конец романа Олдоса Хаксли, лучше всего описывает мир вне Резервации, тот самый Дивный и Новый, Великолепный и Устрашающий, и... пустой. Но об этом после, а пока просто не забываем про цитату.

Итак, «О дивный новый мир», только что прочитанный, является для меня второй в моем личном топе лучших антиутопий. На первом месте, разумеется, находится «451 градус по Фаренгейту», а уже после идет «1984» под руку с замятинским «Мы». И как последние два произведения, «451 градус...» и данный роман имеют много общего; даже кажется, что Брэдбери вдохновлялся не на пустом месте, что естественно никак не приуменьшает его собственную работу. Джордж Оруэлл ведь и свой великий небезызвестный труд не из идеального вакуума выдувал.

И две группы этих книг, на которые я их поделил, схожи не только каким-то общим происхождением и местами в моем мысленном топе «нравится-не нравится». Тут есть кое-что большее. Я назову этот критерий «прямотой». Из него выходит, что такой добротный антиутопический роман, как «1984» Оруэлла «прямой» — он сразу, от части на пару с «Мы», показывает нам ужаснейший мир страшнейшей тирании, гипертрофированный варварский большевизм с нечеловеческим социалистическо-советским лицом, с диктатурой, тотальной промывкой мозгов и чисткой от «ненужных» иль «неправильных» фактов учебников по истории, с пытками, репрессиями, голодом и обществом идиотов-доносчиков. Хотите в таком мире жить, на одной улице с резиденцией «Большого Брата»? Вряд ли у кого возникнет желание на подобное, даже если пригласить человека в замятинский мир сексуальных вольностей, где не без этого.

Но есть и вторая группа антиутопий, которая нравится мне гораздо больше. Ее я именую «непрямой». Она показывает нам мир будущего, его жителей, быт и реалии, но не сразу красит их в один сплошной черный и отталкивающий цвет. Нет, подобные антиутопии в силу своей красоты, благосостояния граждан и удовлетворения основных, особенно сексуальных потребностей могут даже понравится читателю, как видно из комментариев-рецензий к произведению Хаксли. Именно такие антиутопии, в которых бы хотелось жить, и по-настоящему выполняют свое предназначения — пугают и заставляют нас думать, а как избежать подобного и сделать наш мир чуточку лучше и дальше от такой реальности. Именно к такой категории и относятся «О дивный...» и «451...».

«О дивный новый мир» вообще можно охарактеризовать как тот самый «451 градус...» (очень много сюжетных пересечений и других схожестей у двух книг) с примесью «Мы» (Резервация, общество без индивидуальностей, сексуальная свобода) и элементами противоположных, двояких истин мира «1984». Ну, и пропагандистской промывкой мозгов с экономикой, под которую подстраивается(ют) человек(а) из того же романа Оруэлла. Так же много общего заметил с фильмом «THX 1138» Лукаса — человек для экономики и т.д.

Так что роман в чем-то новаторский, в чем-то преемственный, но по своему оригинальный и антиутопичный. А теперь к самой сути этой антиутопичности и произведения.

Перед нами снова мир после некой войны, мировой и последней, в конце которой сторона-победитель решила, что пришел конец миру прошлого, наполненному насилием, непониманием, суевериями, голодом, идеологиями и прочими ужасами и бедами. И решили те победители, что пришло время миру будущего, где не будет этого зла, которое все время, всю человеческую историю преследовало Человека, и настал черед эре Благоденствия. Эре, где главными постулатами и золотыми правилами регулирования процессами всей планеты, всех человеческих сфер деятельности будут счастье и жизнь. И ничто отныне и навсегда, и никто, разумеется, не смогут забрать чью-то жизнь или поуменьшить чье-то счастье. В принципе, так оно и вышло, только на выходе Эра эта, вся Утопия цивилизации Форда вышла примерно такой...

Искусственное деторождение. Программирование разума, психики и сознания эмбриона, а после и ребенка. Разрушение института семьи и базовых моральных и этических принципов (без насилия, конечно. Какое там насилие в «О дивном новом мире«! Никакого, конечно. Только ведь и не нужно оно, ведь, как сказал сам классик: «Править надо умом, а не кнутом. Не кулаками действовать, а на мозги воздействовать. Чтоб заднице не больно, а привольно»). Кастовое общество с закрытой закостенелой системой власти. Легализация наркотиков, сокращающих жизнь. Жизнь, которая трансформированная для двух целей: постоянное потребление продукции постоянного производства и достижение состояния счастья. Счастье, которое низведено до удовлетворения основных человеческих нужд — трахаться да жрать (иногда, конечно, и в «ощущалку» можно сходить, чтобы почувствовать какие-нибудь «ненормальные» эмоции вроде удара камнем об лоб или ощутить запах осенней травы... О Форд, как романтично!).

Разумеется, на все это можно взглянуть и с другой стороны. Например, искусственное деторождение не так уж и плохо — женщины перестали быть живыми инкубаторами. Программирование сознания и генного кода позволяют избавиться от всех пороков человеческого рода — войны, насилия и прочих гадостей, а так же устранить генетические и другие заболевания (или просто уничтожить больную зиготу). Кастовое общество не такое уж и кастовое — это все делается лишь в силу удовлетворения потребностей экономики, которая удовлетворяет потребности цивилизации Форда, в свою очередь. Цель жизни ради существование экономики — ну, и что? А чем это отличается от нашей действительности, в которой еще есть куча всякой дряни в виде глупых природных-общественных целей в виде рождения и воспитания потомства, поддержания семьи. Какая глупость, от которой можно избавиться вместе со сковывающими душу патриотизмом и религией! А уж, простите, хороший секс и неплохая еда вместе с просмотром нового современного вида ТРИДЭ-кинотеатров так вообще подарок богов, извините, Форда, в обмен на несколько рабочих несложных часов... Истинно Утопия!

Но нет. Не для меня. Надеюсь, что и не для многих. И тут я попрошу вас вспомнить или посмотреть на верх этой небольшой рецензии-комментария, чтобы вспомнить фразу одного из героев этого романа. А так же припомним уже всплывшую здесь странную нестыковку — в начале «О дивного... мир» Директор говорит, что «разделение на касты необходимо, чтобы выполнялись нужные, но неприятные работы», а в финале уже Главноуправитель Мустафа противоречит ему, утверждая примерно следующее. Оказывается, что всеобщая урбанизация и автоматизация уже давно дошла до того, чтобы представители самых низших работящих каст трудились всего-то три, четыре от силы часа в день. Все же остальное время было для них абсолютно свободно, но вот же беда... Попробовали подобный режим суток ввести на отдаленном северном островке и закончилось это печально — кастовики стали тупо больше бухать легальное накротическое пойло, больше трахаться и быстрее в силу этого умирать. По этому и только из-за этого, следуя двум великим идеалам Эры Благоденствия — человеческие счастье и жизнь — Главноуправители оставили график рабочего дня в прежнем виде.

И это главная проблема дивного и нового мира — за ажурными, блестящими и, что уж таить, привлекательными обертками, скрывается абсолютная пустота. Стабильная и счастливая, но бесконечно пустая. И почему, спросит читатель? Зачем надо было запрещать и скрывать книги, поэзию да романы там всякие? Зачем нужно было заполнять все свободное время граждан, всю их сознательную жизнь с самого раннего возраста сплошными сексуальными утехами и наркотическим забвением? Почему вообще не избавиться от секса — еще одного первобытного пережитка? Зачем нужны эти лишние часы работы? К чему этот глупый и опошленный образ Бога, храмы «единения» со срезанными верхушками крестов? Почему им запрещено быть индивидуальностями?.. Индивидуальность... Проблема утопии цивилизации Форда в том, что она построена не для индивидуальностей, потому что последним нужно нечто больше, чем удовлетворение животных инстинктов. Как уже правильно тут сказали, это даже не свобода, нет — в мире Форда она действительно имеется. Но в мире Форда не возможно развиваться, влюбляться, чувствовать и жить ПО НАСТОЯЩЕМУ. Здесь не возможно быть настоящим Человеком — существом неидеальным, сложным, с кучей минусов и изъянов, но таким... человеческим. Эту «человечность» трудно описать, но можно сказать наверняка — подобного нет в Дивном и Новом Мире. Он не рассчитан на индивидуальности. Мир Форда следует нуждам человека потребления, которого сам и создает. Но в нем не будет настоящего искусства, любви... Даже науки не будет. Даже научной фантастики и этого отдельного романа уж тем более, потому что они заставят запрограммированного еще до момента рождения альфу или бету задуматься о своем бытие и его наполненности.

В мире Форда уже не о чем писать, как правильно сказал Гельмгольц. И этого не из-за того, что в нем нет насилия или безумия... Просто те дикари из Резервации, тоже без всякой науки и возвышенного искусства, но и без средств гигиены, которые остались нетронутыми для живого напоминания фордианцем о Старом и Ужасном мире, поразительно равны этим самым обитателям большей части земного шара; их жизни, даже в большей степени, наполнены дикостью, то есть удовлетворением двух инстинктов — регулярного питания и столь же регулярно совокупления.

Таким образом, «О дивный новый мир» одна из лучших антиутопий всей мировой литературы, которая безусловно заслуживает внимания и прочтения.

Так что бойтесь утопий, ведь они становятся реальными, когда мы хотим их пришествия.

Олдос Хаксли, являясь прекрасным творцом и мастером пера, сумел создать книгу, что, «заразив» умы сотен талантов, с подвигла эти светлые головы на написание чего-либо подобного в жанре анти-утопичного общества. Однако, почему, как я считаю, Олдос обязан войти в историю литературы как один из создателей этого жанра как такого, так это ввиду того факта, что его творение, заставив людей мыслить вроде ортодоксально ему, направило их на путь запретов свобод да вольностей, что само по себе является не ортодоксальным мышлением, если говорить о «корнях» «О дивного нового мира». То есть: Хаксли создал чистейшую утопию, породившую после себя куль с приставкой «анти»... Не это ли забавный, и в то же время гениальный парадокс?! Да! Это — он и есть!

Суметь разместить столь разносторонние мысли в книге направленной, вроде бы, на рассмотрение лишь одной темы — это нечто. Здесь можно лицезреть крайне много поднятых вопросов. Настолько много, что легче сказать, чего здесь обнаружить нельзя. Любовь, философия, людская свобода и людское счастье, навязывание нам мыслей а также самостоятельное мышление — что это и чем между собой они различны. Ох, поверьте, говорить мне о том, что для себя я тут обнаружил — бессмысленно. Я лучше посоветую вам самим разобраться в столь витиеватых переплетениях тем да размышлений, что выдвигает Хаксли. И не сказать, что он же и отвечает на поставленный им вопросы — он ведёт, будто бы, диалог с читателем, тем самым заставляя его думать самостоятельно. Рефлексировать над тем, что для него ближе, а что ему обрыдло. Какое строение политики и управления обществом по его мнению сносно и действительно имеет место быть да право на существование, а какое является истинным варварством да обесценивает всецело людское существование как таковое... В общем: поверьте — данная книга достойна внимания.

Однако есть и один не совсем удачный, по-моему, момент. Это язык. Знаете, я всё время сравнивал данное творение с его антиподом — «1984» Джорджа Оруэлла. И вот что заметил: у Джорджа не столь вычурный язык повествования, ввиду чего ты будто «окунаешься» полностью в ту историю и таким образом без каких-либо запинок и «переходов» во внешний мир, заканчиваешь её. Здесь же беллетристика кое-где «режет» око — всё же изредка слишком обширное нагромождения терминов, понятий или же просто труднопроизносимых слов является лишним. Да, они могут быть понятны (мне, например, было понятно всё) но произнося их в уме и понимая, что с текстом до сего момента они как-то словно не «вяжутся» — подобное заставляло нет-нет да отвлечься, а такой истории это не нужно. Не уверен, может здесь стоит винить перевод, а может и нет — факт остаётся фактом.

Однако он слишком малозначителен, чтобы можно было действительно хоть в чём-либо книгу явить виновной. Показывая нам исконно чистейшее «общество потребления», где правда скрыта не за семью печатями, а за ворохом бесцельной да не сугубо важной информации; где люди не мыслят сами, пытаясь сберечь нервы да иллюзорную добропорядочность, вместо того систематически выполняя действия, которыми были обучены на рефлекторном уровне; и вместе с тем предлагая пораскинуть мозгами — хорошо подобное или же плохо — Хаксли создал книгу, которую бесспорно можно считать шедевром мировой фантастики и антиутопичных текстов.. или всё же утопичных? Выясните для себя это сами, свой же ответ я оставлю при себе.

Это одна из книг, меняющих что-то в нашем мировосприятии. Можно обсуждать, является ли эта книга утопией или антиутопией, но для себя я извлек из неё следующее: традиции, культура, социальные нормы людей могут быть плохими или хорошими только с субъективной стороны. Главное — счастливы ли люди в данном дивном новом мире или нет...

Это шедевр. У Хаксли был просто сеанс ясновидения. Наш мир всё быстрее идёт к тому, что он описал. Сверхпотребление, уничтожение семьи, запрограммированность... Откуда он это знал в 1932 году? ----Полностью согласен!!! Роман сильный!!! Всё очень правдоподобно.... :glasses::appl:

Это шедевр. У Хаксли был просто сеанс ясновидения. Наш мир всё быстрее идёт к тому, что он описал. Сверхпотребление, уничтожение семьи, запрограммированность... Откуда он это знал в 1932 году? — я с тобой солидарен,именно я и хотел оставить в точности такой комментарий.

Книга сильная!Многое построено на ненужном цифровом материале и его нужно пропускать.

«Общность, Одинаковость, Стабильность»-девиз планеты.

Книга лично для меня очень неоднозначная. Примерно как «Грозовой перевал» среди любовных романов.

Сюжет таков. Мир после череды потрясений стал другим. Людей в прямом смысле этого слова выращивают в пробирках. Абсолютно всех — от сверхразумного главноуправителя до последнего идиота. Каждому в младенчестве внушается его социальное место. В этом мире упразднено или перекроено по-своему всё, что чисто теоретически способно привести к брожению умов — книги, философия, религия, мораль, семейные ценности, etc. Вовсю работает культ потребительства. Малейшее душевное потрясение можно просто заесть таблеткой сомы, и оно пройдёт бесследно. Люди дошли до такого уровня, что теперь им даже смерть не страшна. Детей регулярно водят на экскурсии в местные «умиральни» — привыкать к смерти с младенчества. Человек, умирая в развлечениях, как и жил, приносит обществу пользу — его труп сжигают, а полученным P2O5 можно удобрять посевы. Последний хайповый ход для своей «философской антиутопии» тихо свистнул некий Энтони Бёрждесс. Но это уже совсем другая история.

Время от времени среди жителей этого мира (особенно среди самых привилегированных с рождения) появляются оригиналы, которым кажется, что ТАК БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО. Должно быть как-то по-другому. За это их отлавливают и милостивно ссылают в островную изоляцию. Где, по слухам, таких инакомыслящих уже полно. И они инакомыслят себе и инакомыслят в полной изоляции от остального мира.

Алсо, существуют уголки земного шара, до которых цивилизация не добралась. Там до сих пор верят в богов, вступают в браки и даже — о ужас! — рожают детей. Прям сами.

Один из госслужащих, страдавший от собственного инакомыслия, решил провернуть аферу и забрал из резервации индейского сынка и его мамашу. Дело в том, что мамаша эта раньше работала в инкубатории и залетела от его директора (несмотря на все меры предосторожности). За это муженёк столкнул её в пропасть. Но будущая мамочка выжила. Её подобрали индейцы, забрали в резервацию, и девушка познала все прелести отдаления от цивилизованного мира. Тут и каждый принадлежит кому-то одному, и в богов верят, и после местных аналогов сомы отходняк жесточайший... А её сынок и вовсе витал в облаках, несмотря на то, что все вокруг называли его «сыном шлюхи». Здесь нелишним будет упомянуть, что книга была написана за семь-восемь десятилетий до появления так называемой Defense Of The Ancients 2.

Короче, притащил он мамку с сынком прямо в инкубаторий и во всеуслышание объявил нечто такое, после чего Директор написал заявление об увольнении и больше о нём никто не слышал. Тем самым Бернард — так звали этого карьериста — убил двух зайцев: наконец-то примирился с существующим порядком вещей и избавился от опалы (правда, ненадолго). Мамку сразу же спрятали умирать подальше от чужих глаз. А сынок — его в народе все прозвали Дикарём — стал очень большим оригиналом. Он горячо не принимал подобный порядок вещей. Не хотел иметь интимных отношений с местными девушками, читал книги, в богов верил, избивал сам себя, без страха разговаривал с самих Верховным Главноуправителем. И в этой своей ипостаси, честно говоря, недалеко ушёл от нынешних ПГМнутых. О нём снимали развлекательные фильмы, пытались брать интервью с риском для жизни. И однажды местный звездун погорелого театра не выдержал и повесился. На этом книжечка, кстати, заканчивается.

Много всего хотелось бы сказать. Например, про то, что в этом мире среди основных действующих лиц абсолютно положительных персонажей нет. Разве что Главноуправитель. Тот хотя бы более-менее цельный в своей ипостаси. В нужный момент сделал бочку и, не сумев одолеть зарождавшийся новый миропорядок, возглавил его. Начитан (quod licet Jovi, non licet bovi) и прекрасно осведомлён о плюсах государственности и о минусах предрассудков прошлых времён, на пепелище которых всё сам же и строил. И всё хорошо, и слава тебе, Форде! А «когда колесница направлена ко благу, то возница не отвечает за раздавленных червей» (Елена Рерих). Да и черви-то уже, если честно, давным-давно в прошлом. А прошлого всё равно что нет. А то, что и будущего всё равно что нет, — да кого это волнует?

В Бернарде отразилась вся суть лицемерного инакомыслия. Его абсолютно перестала «угнетать» эта система, как только он обрёл в ней влияние. Правда, как писалось выше, ненадолго. Джон (ака Дикарь) — клоун-моралфаг. Ожидал-то он совсем другого от этого мира, но Шекспир вероломно обманул дитятю и он принялся срывать покровы. И шире, и далее...

Сам дивный новый мирок иному читателю рискует и по душе прийтись, ведь деление на пчёл и мух никто не отменял. Всеобщее благоденствие и достаток, хлеб и зрелища и де-факто никаких поводов для недовольства отдельного индивида или целой группы. Как будто всё то, что можно прочесть между строк книги — это что-то плохое. Счастье — оно и есть счастье. Хоть принудительное, хоть нет. А когда никакой морали нет, её никто и не нарушит, как ни парадоксально. И как ни парадоксально, самые счастливые здесь те, кого отправили в ссылку на остров. Они сами это выбрали, в конце-то концов.

Кай собрал из льдинок слово СЧАСТЬЕ, но осколок из глаза так никуда и не пропал.

«Да будет так, как МЫ хотим. Ибо мы не хотим ничего плохого.»

Когда мы слышим о научной фантастике 30-х годов, то прежде всего вспоминаем таких ярких её представителей, как Александр Беляев или Эдмонд Гамильтон. Фантастика тех лет довольно наивна, но про роман «О дивный новый мир» можно сказать, что он стоит особняком. Олдоса Хаксли не причисляют к писателям-фантастам, как таковым, но данный роман — настоящая научная фантастика, социальная фантастика, которая и сейчас не выглядит наивно. В частности, Хаксли пишет о генетических модификациях и клонировании задолго до появления самих этих понятий.

Это, конечно, антиутопия. Но это вместе с тем, как ни парадоксально, и утопия. Мир будущего, описанный Хаксли — это стабильное и счастливое общество, общество потребления, где все на своих местах, всем доступны любые удовольствия, никто не испытывает душевных мук и страданий. Да, в этом мире ограничены творчество и наука, и отдельные диссиденты, которые не могут без этого, отправляются в ссылку на отдалённые острова, где могут заниматься тем, чем хотят. Действительно благополучный мир, за который пришлось заплатить свободой отдельно взятых личностей, свободой бороться, сомневаться, испытывать трудности, муки поиска себя. В этом мире для каждого человека предопределено, кем он будет и от чего он будет испытывать удовольствие.

Мир, целиком построенный на заблуждениях и счастливый в своих заблуждениях.

Но так можно сказать практически о любом обществе, так как интересы общества и личности по определению вступают в конфликт. Поэтому будь то, например, Советский Союз, современная Россия, современная Европа или любое другое общество прошлого и настоящего — всегда найдутся те, для кого та или иная формация будет почти утопией или почти антиутопией.

В этом романе заблуждаются все — и рядовые члены общества, и диссиденты, и Дикарь, который противопоставляет себя обществу и начинает молиться всем подряд богам и бичевать себя. Ближе всех к нахождению своего пути может быть Гельмгольц, но и он не способен окончательно избавиться от установок общества, которые внедрялись в его сознание с момента рождения.

Кроме социальной составляющей, роман богат и психологически яркими моментами, когда герои испытывают сильные эмоции (прежде всего это относится к тому же Дикарю Джону), и эти эмоции передаются читателю.

Отличительной особенностью всех «идеальных» общественных систем является их устойчивость, отсутствие революций, иных социальных потрясений, несправедливости, голода, а главное, всеобщее «счастье». На первый взгляд, такие модели общества правильнее именовать утопиями – разве не об этом мечтали многие мыслители и общественные деятели прошлого, называемые утопистами?

Однако при ближайшем рассмотрении многие утопии, особенно в Новое время оказываются антиутопиями; они предусматривают достижение благих целей не очень, мягко выражаясь, благими средствами.

Во всех без исключения произведениях жанра антиутопии важнейшее место уделяется науке и технике. «Идеальные» общества создаются на фундаменте тех или иных достижений научно-технического прогресса. Анализируя роман-антиутопию Евгения Замятина «Мы», я упомянул некоторые научно-технические чудеса, которые обеспечивали «счастье» в Едином Государстве. Наука и техника в этом романе, как и в других антиутопиях, выступает в трёх ипостасях.

Во-первых, как средство познания окружающего мира и покорения природы ради удовлетворения материальных потребностей всех членов общества. Так, в романе «Мы» продовольственная проблема решается путём всеобщего перехода на производство продуктов питания из нефти.

Во-вторых, как средство построения общества наподобие гигантской машины, где каждый человек является маленькой деталькой. В романе «Мы» собирание всех людей в один муравейник осуществляется с помощью Часовой Скрижали и системы тейлоризма.

В-третьих, как средство переделки самого человека. Примеры такого вмешательства в природу человека мы и видим в романе «Мы». В конце романа Благодетель (глава Единого Государства) подписывает указ о том, чтобы все нумера (так называются граждане государства) прошли Великую Операцию по изъятию из мозга «центра фантазии». Это одно из наиболее радикальных средств лишения человека души (её у человека быть не должно, она мешает ему быть счастливым).

Из всех антиутопий наиболее ярко и подробно тема переделки человека освещена в романе английского писателя Олдоса Хаксли «О дивный новый мир», вышедшем в 1932 году.

На этом моменте (переделка человека) я хотел бы остановиться подробнее. Из всех антиутопий, с которыми я знаком, наиболее ярко и подробно тема переделки человека освещена в романе английского писателя Олдоса Хаксли «О дивный новый мир», вышедшем в 1932 году. У Хаксли «идеальное» общество не имеет внешне признаков тоталитарного единообразия. В романе «Мы», например, за гражданами ведётся слежка, их могут наказывать и даже казнить (для этого создана Машина Благодетеля – уникальное техническое средство физической ликвидации). У Джорджа Оруэлла в романе «1984» Министерство Любви отслеживает нелояльных Большому Брату и партии людей и уничтожает их.

А вот в «Дивном новом мире» мы не видим внешнего насилия над человеком. Все по-своему счастливы, по крайней мере не проявляют никакого недовольства. В чём секрет такого «идеального» общества? В том, что у Хаксли другие люди, отличающиеся от обитателей «идеальных» миров остальных антиутопий. Один из десяти правителей Мирового государства («дивного нового мира») Мустафа Монд откровенничает: «Править надо с умом, а не кнутом. Не кулаками действовать, а на мозги воздействовать». Конечно, в системе управления «дивным новым миром» также время от времени происходят сбои, иногда появляются диссиденты. Однако там обходятся без Машины Благодетеля: диссидентов просто ссылают в далёкие края. В романе в ссылку отправляют двух таких диссидентов: Бернарда Маркса в Исландию, Гельмгольца на Фолклендские острова.

Если у Замятина в романе мы видим большое количество технических приборов и машин, совершенно фантастических для времени написания романа «Мы» (чего стоит, например, космический корабль, который должен лететь к дальним планетам), то у Хаксли ничего такого нет. Ну есть у него летательные аппараты (вертопланы), но кого можно было этим удивить в 1932 году, когда роман был опубликован? Да, есть у Хаксли и искусственная еда, но она существует наряду с натуральной. Не то что в романе Замятина, где питаются исключительно продуктами, созданными из нефти.

Зато у Хаксли мы узнаём, что все усилия науки и техники направлены на переделку человека. В современной западной литературе это называется hume-tech (в отличие от привычного термина high-tech). Новый человек должен стать продуктом науки и техники, и к тому времени, которое описывается в романе, эта задача в основном решена. Не до конца, правда, но обитатели «дивного нового мира» ожидают, что не за горами время, когда её решат полностью и окончательно. У Хаксли мы уже видим нелюдей – существ, имеющих лишь человеческую оболочку. Толлько немногие у Хаксли имеют рудименты человеческого сознания и совести.

Девиз планеты в Мировом Государстве: «Общность, Одинаковость, Стабильность».

Принцип «Одинаковости» последовательно проводится посредством организации конвейерного производства стандартизированных людей. В «дивном новом мире» за редчайшими исключениями люди не рождаются естественным путём, а выращиваются в бутылях на специальных заводах – инкубаториях. На выходе этого производства – пять модификаций продукта. В обществе существует пять каст (они обозначаются буквами «альфа», «бета», «гамма», «дельта», «эпсилон»). Соответственно, на ранних стадиях развития человеческих эмбрионов их искусственно разделяют на пять видов с различными умственными и физическими свойствами. Разделение происходит с помощью добавления в бутыль тех или иных веществ и смесей. В рамках каждого вида (касты) продукты должны быть абсолютно одинаковыми, отвечать необходимым стандартам. Унификация достигается путём клонирования (на выходе получаются однояйцевые близнецы). Всю эту кухню можно назвать «генетическим программированием».

На стадии развития эмбриона определяется будущая социально-производственная функция «продукта». У будущих химиков формируют стойкость к свинцу, каустической соде, смолам, хлору. Горнорабочим прививают склонность к теплу. «Эпсилонам» отводятся самые тяжёлые и грязные работы, не требующие интеллекта. На выходе они выглядят полуидиотами. Наиболее высокими физическими и умственными характеристиками должны обладать продукты, обозначенные как «альфа». На них возлагаются функции управления, воспитания, научно-технической деятельности.

Как только младенца извлекают из бутыли (рождение называется «раскупоркой»), он попадает на воспитательный конвейер. Наука создала много эффективных методов формирования «правильного» сознания. Например, во сне ребёнку внушаются установки на потребление, коллективизм, классовые разграничения, гигиену и т. п. Это гипнопедия – гипноз во сне.

Когда дети бодрствуют, у них вырабатывают определённые безусловные рефлексы, чтобы ребенок к чему-то тянулся, а от чего-то отвращался. Например, директор детского сада даёт команду няням привести «ползунков»; няни привозят большие тележки, в которых лежат дети из группы «дельта». Затем он даёт команду подвести ребятишек к стенду с книжками и цветами. Дети тянутся к красивым предметам, но их бьёт током. Операция повторяется, но дети уже не тянутся к цветам и книжкам. Директор объясняет эту меру необходимостью отучить представителей касты «дельта» любить природу и литературу. На их эстетическое и умственное развитие не следует «расходовать время Общества», ведь дельты должны заниматься грязными, тяжёлыми работами. Интеллектуальная и творческая деятельность им противопоказана. При сохранении любви к природе дельты будут пользоваться транспортом, чтобы уехать за город, а это ненужные экономические затраты, от которых «страдало предыдущее общество». Директор уверен, что дети программируются от «ненужного потребления» и детский сад выполняет очень важную общественную задачу.

В процессе воспитания людям прививается любовь к своей касте, восхищение вышестоящей кастой и пренебрежение к низшим кастам. Каждому человеку, независимо от касты, прививается привычка к удовольствиям и развлечениям, культ потребления. Человек потребляющий охотно конвертирует свою свободу в удовольствия (власти и нужна добровольная сдача человеком свободы).

В романе говорится о потреблении не столько привычных продуктов и товаров, сколько наркотиков, которые называются «сомой». Это гениальное изобретение. Сома считается безвредным наркотиком (не препятствующим выполнению социально-трудовых функций) и в то же время эффективным средством, снимающим депрессии. Популярна присказка: «Сомы грамм – и нету драм!» Поэтому жители «дивного нового мира» редко грустят, редко радуются жизни. У сомы есть один недостаток – потребляющие этот наркотик умирают рано. Однако и здесь имеется большой плюс: в обществе нет стариков, граждане «дивного нового мира» живут в радости и не знают, что такое старость. Принятие большой дозы сомы перед смертью делает уход из жизни даже приятным.

Что касается такого столпа государственного порядка, как «Общность», то она возможна лишь при отмене частной собственности не только на средства производства, но и на детей. Мысль о «приватизации» детей никому из граждан Мирового государства даже не приходит в голову, поскольку дети – продукт, сходящий с конвейера Инкубатория. Не может быть также никаких особых прав у мужчины на женщину, а у женщины на мужчину. Института брака и семьи в «дивном новом мире» нет. Наличие постоянного полового партнёра считается неприличным. Пропагандируется принцип: «Каждый принадлежит всем остальным». А хаотичные сексуальные отношения между субъектами называется «взаимопользованием».

Слова «семья» и «брак» имеют оттенок неприличных, а «отец» и «мать» считаются грубыми ругательствами (особенно «мать» – ведь дети не вынашиваются в женской утробе, а выращиваются в колбах). Уроки сексуального воспитания и сексуальные игры обязательны для всех детей, а взрослые ведут беспорядочную половую жизнь и смотрят в кино порнографию. Это считается залогом психического здоровья. Для нестерилизованных женщин обязательна контрацепция и уроки мальтузианства.

Те, кто выстраивал «дивный новый мир», пришли к простому выводу, до которого не могли додуматься диктаторы предшествующих веков: тоталитарное общество, основанное на насилии, неустойчиво. В какой-то момент народ становится сильнее правителей и свергает их. Совсем по-другому выглядит власть над человекоподобным существами, которые чувствуют себя «счастливыми», удовлетворяя свои «базовые» потребности в еде, сексе и развлечениях. Такая власть надёжна, ибо управляет людьми слабыми, у которых нет и помыслов свергать правителей. Зачем уничтожать власть, гарантирующую «базовые» блага?

В 1958 года О. Хаксли написал «Возвращение в прекрасный новый мир». Это эссе, в котором автор констатирует, что мир движется к состоянию, описанному в его романе-антиутопии куда быстрее, чем он думал. Наркотики уже захлёстывают мир. Атмосфера «свободной любви» царит, на семью и брак многие смотрят как на анахронизм. Телевидение стало более эффективным средством «промывки мозгов», чем пропаганда Геббельса. В секретных лабораториях занимаются опытами по части генной инженерии.

О. Хаксли пишет, что послевоенный Запад подтверждает высказанную в романе «О дивный новый мир» догадку о том, что для эффективного контроля над каждым человеком нужно не наказывать за нежелательное поведение, а награждать за желательное. «В итоге террор – менее эффективное средство управления, чем ненасильственное преобразование окружающего мира, а также мыслей и чувств людей», – заключает О. Хаксли. Это и есть та технология «мягкой силы», которая сегодня успешно применяется к людям.