Мертвые мертвы, и мертвым совершенно все равно, воздадут им почести или нет. Зато для нас, для живых, это кое-что значит. Память абсолютно бесполезна для тех, кого чтит, она служит тому, чья она. С ее помощью я упорядочиваю свою жизнь, ею утешаюсь.

(HHhH)

У живых есть должок перед мертвыми. Хотят того живые или нет (а чаще всего, разумеется, не хотят) — прошлое, с его ошибками, трагедиями, обидами и глупостями всегда определяет настоящее.

Можно, конечно, сделать вид, что нам и повседневных забот хватает. Чем копаться в событиях столетней давности, по поводу которых и не ясно-то ничего — лучше заняться проблемами сегодняшними, и пусть мертвые сами хоронят своих мертвецов.

Но стоит только обществу отвернуться от прошлого, стоит только забыть о нем — мертвые тут же вернутся и предъявят счет.

Каждый платит долги по-своему.

Сейчас вполне очевидно, что у человечества есть коллективная память, и устроена она примерно так же, как память индивидуальная: одному событию в ней придается огромное значение, тогда как другое благополучно забывается. Точно так же, как отдельный человек вытесняет воспоминания о травмирующем событии, общество стремится поскорее забыть о поражениях и трагедиях прошлого.

Дальше дело за культурой, которая работает, как хороший психоаналитик. Запамятовали? Мы вам напомним. Здесь исторический роман — эдакая виртуальная кушетка. На ней вы расскажете обо всем, что загнали глубоко в бессознательное; и пусть ваши свободные ассоциации мечутся от «попаданцев», на пару с Петром I покоряющим космос, до мистических откровений, запрятанных в чемодане очередного типичного интеллигента — они говорят о вас больше, чем вы думаете.

Вы — чех или словак. Вы не любите, когда вам указывают, что надо делать, и вам не нравится, когда людям причиняют зло.

(HHhH)

Исторический роман — всегда притворство. Он стремится, словно в той заветной позитивистской максиме, изобразить прошлое таким, каким «оно было на самом деле». Очевидную невозможность этого исторический роман игриво замалчивает. Да, здесь все было не так, а там — не эдак. Да, мы приврали, приукрасили, натянули. Да, половина действующих лиц — выдуманы, а половины событий не могло произойти. Но это же не учебник, верно?

Отношения «человек/прошлое» ничуть не менее сложны, чем отношения «человек/человек», или «человек/настоящее». Собственно, именно этим роман «HHhH» и хорош: он не просто об истории, он о нас и об истории.

Автор, изобразив диалог, немедленно сомневается: а могли ли его герои так говорить. Говорили ли они об этом вообще? Его болезненное погружение в реалии Второй мировой войны постоянно прерывается рассказами о том, где он вычитал тот или иной факт, в каком музее увидел этот автомобиль, из какого документа выцепил диалог, что он сам, в конце концов, чувствует. Не как писатель, а как свидетель.

Своими сомнениями и переживаниями автор делится также смело, как сомнениями и переживаниями персонажей.

Он спорит с Джонатаном Лителлом и его «Благоволительницами» (понятное дело — там, где Лителл вычурен, нарочито литературен, держит в подстрочнике то «Бесов», то «Калигулу», Бине прост и прямолинеен.) Вам страшно, когда вы читаете про Бабий Яр и айнзатц команды? Автору тоже страшно. Вы втайне восхищаетесь черной формой, рядами белокурых арийцев? Что ж, человек слаб, и автор точно так же поддается обаянию зла.

Изобразив очередную сцену, автор поворачивается к камере — я не переборщил? Не многовато ли пафоса? Простите, мне кажется, что было так, но правды не знает никто.

«Белокуря бестия… так они его между собой называют. Вам не удасться хорошо понять немцев, пока до вас не дойдет, что для них это комплимент.»

(HHhH)

Убийство Гейдриха — пожалуй, единственное удачное покушение на высокопоставленного нациста. Недаром за него уцепились почти тут же: Фриц Ланг в 1943 году снял фильм «Палачи тоже умирают» — совершенно неправдоподобную картину о том, что зло будет отомщено, и довольно скоро.

Сама по себе история операции «Антропоид», с карикатурно злодейским Гейдрихом и такими же карикатурно-героическими убийцами, выглядит слишком по-голливудски. Но в «HHhH» прекрасно показано, что реальная жизнь — это никогда не кино. Тут все боятся, ошибаются, предают; пулеметы заедают в самый критический момент, эсэсовцы сочиняют музыку и пишут докторские по философии; апофеоз человеческой глупости и растерянности — финальное сражение в православном храме.

Да, говорит автор, история нелепа, непредсказуема, нескладна, непонятна — но в этом-то все и дело.

Увидеть и принять ее такой значит встать на один уровень с людьми прошлого. Приблизится к их горестям и радостям, в каком-то смысле пропустить их сквозь себя.

Отдать должок тем, кто давно умер.

И тогда современный читатель, перекормленный и драмами, и героизмом, и преступлениями, и добродетелью -- тогда он ощутит биение живой истории, проходящей через него точно так же, как и через людей, которых давным-давно нет

Широко известно, что Господь Бог создал все из ничего. Однако же исходный материал постоянно дает о себе знать. В мире, сотворенном одним лишь словом, всегда проблемы с реальным и физическим. Ложки нет, покуда не будет твердо заявлено об ее существовании. Земля плоская, как противень, пока не напишут об обратном. А по словесам иных читеров расступаются моря, двигаются горы и мертвые встают из могил.

Говорят, Демиург в самом начале чего-то напортачил. Если вы гностик, или зороастриец, или каббалист, или, упаси Святой Павел, манихей – вы даже знаете, в чем именно. Но – тсс! Полюбуйтесь лучше, как занятно крутится-вертится человеческая история. Как крутится она вокруг идей, важных и пустяковых, серьезных и не очень. Слова – вот вечные двигатели нашего бытия.

А вот теперь представьте, какова в подобном мире роль лжи.

В каждом своем романе Умберто Эко препарирует какую либо Идею – да-да, из таких, прописных и с большой буквы. В конце концов, он сам – видный филолог и историк, кому как не ему.

Так, «Пражское кладбище» определенно о Ненависти; «Баудалино» — о Фантазии; «Таинственное пламя царицы Лоаны» — о Памяти.

А «Маятник Фуко» — о Лжи.

Казалось бы, чего здесь страшного. Люди лгут на каждом шагу. И себе, и близким, и встречным-поперечным. Лгут политики, лжет интеллигенция, привирает религия. Ложь – такая свойская и необходимая часть нашей жизни, что без нее и неудобно как-то. Она вросла в плоть и кровь, прижилась на уровне инстинктов.

И за многовековыми наслоениями обманов, больших и мелких, личных и общественных, правду – ровно по пословице – только и остается искать, что на дне морском.

Но вспомним, как один венский доктор настойчиво предупреждал нас о гибельности обмана. Да и не только он. Ибо как известно, отец лжи – сам Дьявол.

И все же. Чего здесь опасного?

Три скучающих интеллектуала, каждый со своими тараканами, решают сочинить всемирный заговор. И не абы какой. А идеальный заговор, охватывающий всю историю человечества, все сферы жизни. Он должен поглотить всевозможные эзотерические штучки – от Атлантиды до Алстера Кроули. Он должен отобразить оборотную сторону любого факта, любой закономерности.

Он должен стать самой грандиозной Ложью из существующих.

Роман вообще выстроен так, что правду читатель не знает до самого конца. Мистификация громоздится на мистификацию. Два друга сочиняют названия несуществующих наук, вроде «цыганской урбанистики». Кокетливая Лоренца Пеллегрини водит за нос добрую половину мужских персонажей. Издатель Гарамон дурит головы толпам самовлюбленных графоманов. Марксистка Ампаро в угоду идеологии обманывает саму себя. И это не считая тьмы тьмущей «одержимцев», всех этих охотников за тамплиерами, розенкрейцерами, ассасинами, иллюминатами, масонами, мировым сионизмом и черте чем еще. Даже законы физики – и те привирают.

Обман обрастает обманом, превращаясь в эдакую метафизическую луковицу, где правды не существует вовсе.

Единственная истина – это неподвижная точка пространства, к которой крепится маятник Фуко. Это слово «нет», это смерть и абсолютный ноль.

Умберто Эко не останавливается на полпути. Он не только выстраивает перед читателем фотографически яркую картину завравшегося мира. Он прослеживает, как растет это деревце – от невинного росточка, от шутки и притворства, до чудовищного баобаба, до Лжи, способной раздавить жизнь, счастье и саму Историю.

И начинается все с сущей мелочи – с привычки лгать самому себе.

Недаром в романе одну из ключевых позиций занимает психиатр доктор Вагнер, последователь, со всей очевидностью, системы того самого Фрейда.

Согласно теории, психические проблемы происходят от неумения принимать себя и принимать реальность. Человек сбегает в иллюзии, отгораживаясь самообманом от травмирующей действительности.

Это отнюдь не частная проблема. Как говаривал Эрих Фромм, массы точно также не жаждут истины. И вот уже сплетается ложь, словно гигантская трансцендентная паутина – и в ней запутываются целые народы.

И недаром этот роман нарочито сложен и нарочито многоголос.

Читателя оглушает обилие фактов, имен, дат, теорий, мистических трактовок и эзотерических знаний. Читатель не знает, кому верить – насмешнику Казобону, умнице Диоталлеви, компьютеру «Абулафии», подпольным сочинениям отчаявшегося Якопо Бельбо.

«Маятник Фуко» неспроста щеголяет постмодернизмом, пряча тексты в подтекстах, прыгая по аллюзиям, прикидываясь то учебником, то детективчиком в духе Брауна.

Умберто Эко, уподобившись Вергилию, проводит читателя сквозь всевозможные уровни лжи и бессмыслицы.

Проводит, само собой, не просто так. Ведь болезнь требует, чтобы ее изучили изнутри и снаружи, во всех мелочах. Болезнь требует преодоления, и прежде всего – в себе самом.

А Истина и настоящий Смысл никогда не даются даром.

Это произведение пошло у меня в комплекте с фильмом «Апокалипсис сегодня», который, как известно, базируется именно на Конраде. Фильм великолепен до жути, но и повесть ему не уступает.

«Сердце тьмы» — неспешная с виду хроника путешествия английского моряка вглубь Африки. Несмотря на все атрибуты колониального рассказа — неизменные станции, окруженные джунглями, лихорадка, негры-людоеды — «Сердце тьмы» вовсе не является приключенческой байкой, коих тогда писалось множество. Как и все великие произведения, оно перешагнуло далеко за границы жанра. Недаром его причисляют к основным вехам литературы XIX века. «Сердце тьмы» — жуткая и психологически изощренная картина борьбы цивилизации и природы. Природы дикой, иррациональной и могучей.

Полем битвы служит душа человека. Плавание по реке вглубь диких джунглей одновременно и путешествие в дебри бессознательного, и путь к тому храму, на котором начертано: «Познай самого себя».

Конечная цель — не только затерянная станция, где возомнивший себя богом белый человек творит чудовищные, омерзительные вещи. Это и глубины души, закованной обществом в кандалы. Что есть норма? Что есть безумие? Может ли человек утверждать, что он знает себя? Или его знание — лишь шаблон, навязанный цивилизацией?

Уровень рекомендации крайне высокий. Тем более что сама повесть невелика, и написана превосходным языком (стиль вообще визитная карточка Конрада).

Пфф. Казалось бы, каноничная ситуация — замечательная идея угроблена исполнением. А все равно обидно до слез.

Судите сами: перед нами некий мир, где в один прекрасный день просыпаются все люди, когда либо жившие на Земле. Эта толпа не очень понимает, почему она здесь оказалась и что вообще происходит. Известно, что человечество погибло. Но зачем кому-то понадобилось его вдруг оживлять? Сама история подозрительно походит на эксперимент, затеянный сумасшедшим демиургом. Людей обеспечивают пищей, диких зверей нет, мир в целом очень удобен для жизни.

Главный герой — что типично, англичанин и авантюрист — сколачивает вокруг себя команду и ищет ответы на классические русские вопросы вроде «кто виноват?» и «что теперь делать?»

Тут надо, конечно, уточнить — что, правда все люди? Все, все. Причем сохранив свой жизненный опыт, но получив юные тела (мечта идиота, натурально). Мной предвкушался фансервис, ибо где-то в этой толпе есть и Наполеон, и Лоренцо Медичи, и Достоевский, и Робеспьер. И Гитлер есть. И Калигула. Воображение порождало захватывающие картины, ведь подобная ситуация — уникальный шанс выяснить все, что не было решено при жизни. Поставить последнюю точку в разговоре. Или начать все с начала. «Государь, вы клялись никогда не обнажать свою шпагу против меня. А теперь вашими стараниями я оказался на Святой Елене». «А вы хотели захватить мою страну!» «Нужна мне ваша варварская страна». Шикарно, правда?

Но автор сосредоточился на ином. Есть ведь темы и поинтереснее. Дележ женщин, любовные метания главгера, и его вечное и непонятное торжество на фоне тотального идиотизма прочих 13 миллиардов людей.

Такое впечатление, как будто вместо гигантского социального эксперимента (возьмется ли здесь Гитлер за прежнее? а Сталин? а маркиз де Сад?) автор писал о тусовке хиппи. Травка там, песни у костра, дети природы.

Да, и написано это кошмарно — равно как с точки зрения стиля, так и с точки зрения психологии.

Фармер, конечно, имя в фантастике не последнее, но меня как-то не впечатлил.

Гуд коп: в восторге хлебает чай во здравие автора. Как тонко! Как умно! Как стильно! Историческая тематика, кою почему-то на конкурсе не жалуют — раз. Постмодернистская игра с классической легендой и не менее классическим стихотворением — два. Наполеон! (тут в копе взыграло бонапартолюбие, и он даже поперхнулся от обожания). Очевидно, что автор прекрасно знаком с историческими реалиями, причем зрит в корень и не увлекается субъективностью. Копа особенно порадовали пассажи насчет Александра, его во многом вынужденной вражды с Бонапартием, и его рефлексий на тему «а хотел бы дружить и союзничать.» (Коп очень интересуется взаимоотношениями этих двух персонажей). Знаете, а ведь это в некотором роде мечта: союз России и наполеоновской Франции. История пошла бы по-другому, наш мир выглядел бы иначе. Автор здорово на этом сыграл, у копа даже душенька заныла. Атмосфера получилась прекрасная: густо-байроническая, с привкусом готики, и, при том, ощутимым духом нашего мира. Хороши и образы — что Кутузова, что Наполеона. Автор умело пользуется шрихами и полутонами, придавая истории почти кинематографический объем. Коп отдельно хвалит «харлеи» и прочие славные атрибуты исторического трэша. Ибо годный трэш — наше все.

Бэд коп: немного пенял на стиль. Потом придрался к списку маршалов, и стал требовать Даву, Бертье (куда бы Наполеон делся без своего начальника штаба?) и Ланна. Но гуд коп его быстро заткнул, притащив коробку пиццы.

Итог: автор, вас полагается расцеловать. Это яркая, смелая, отлично написанная и совершенно дивная история. Хочу видеть в финале!

А давайте-ка, почтеннейшие судари и сударыни, поговорим сегодня о ненависти. Не о той, мелкой, повседневной, которую и чувством-то назвать стыдно — так, страстишка — а о той, что тянет за собой историю, словно пресловутый марксистский локомотив.

В качестве «opus magnum» по теме всячески советую новый роман Умберто Эко, «Пражское кладбище». Вы, полагаю, удивлены? Нет, позвольте, ну не Ницше с Фрейдом же нам читать! Уволим себя и от тягостей учебников по социологии, психологии, философии и прочим замудрым наукам. Да и зачем, государи мои? Роман Эко стоит на равных с научными трудами, а иные и превосходит. Тем паче, что в нем талантливо сплетены как развлечение, так и польза — воистину, как в сочинениях лучших из классиков.

Вот только представьте себе, милостивые судари и сударыни — вторая половина XIX века. Эпоха, из которой, словно из знаменитой гоголевской шинели, вышел наш с вами мир. Здесь, посреди паровозов, экипажей, газовых фонарей, дымящих заводов, посреди господ в цилиндрах и дам в корсетах, вы можете найти зачатки чего угодно — коммунизма, фашизма, психоанализа, феминизма, массовой культуры и глобализации. Мы, как это не печально, часто забываем о том, каким было то время. Нам нравится образ «старого, доброго мира», вездесущие декорации викторианской Англии — с кэбами, туманами и джентльменами.

А ведь достаточно всего лишь взглянуть на карту Европы! Вот — объединенная Бисмарком Германия, истинно пороховой погреб. Вот — неспокойная Россия; вот Франция, свергающая одно правительство за другим; вот сражающаяся за независимость Италия. Впрочем, советую вам не ограничиваться общей картиной — возьмите лупу, и присмотритесь к самым забытым, самым проклятым уголкам.

Только там вы сможете углядеть главного героя «Пражского кладбища», капитана Симона Симонини. Вы видите его? В шумном ресторане, сидит за одним столом с молодым доктором Фрейдом, слушает его одновременно с любопытством и брезгливостью? Или здесь, на сатанинской мессе, переодетым в платье аббата, испуганного и отчаявшегося? Или здесь, где он общается со сподвижниками Гарибальди? Или вот тут, склонившегося над своим смертоносным шедевром — «Протоколами сионских мудрецов» — документом, что убьет тысячи тысяч?

Готов на пари, многоуважаемые судари и сударыни — вы представляли себе его иначе. По-другому, осмелюсь заметить, и быть не могло. Человек, изменивший судьбы огромного множества людей, человек, подтолкнувший мир к пропасти — он не должен быть таким, верно? В нем мало демонического, мало истинно злодейского — он слишком понятен. О, капитан Симонини в иные минуты не просто понятен — он близок! Ему сопереживаешь. Его образом нельзя не проникнуться. Тем интереснее для читателя становится его жизнь, похожая на увлекательный роман-фельетон. Капитан Симонини участник и наблюдатель столь многих и столь важных событий, что биография его сливается с биографией эпохи. Он и революционер, и борец за независимость, и шпион, и убийца.

Замечу с немалым удовольствием: в отличие от многих романов Эко, «Пражское кладбище» написано на удивление легким языком. Возможно, в том немалая заслуга капитана Симонини, от лица коего ведется повествование. Роман сочен и ярок — он словно дверь в иную эпоху, распахнувшаяся перед читателем. Текст погружает нас в атмосферу былых времен — необычайно привлекательных и отталкивающих одновременно; крайне интересных, полных причудливого и беспокойного, самовлюбленного и оптимистичного духа. Не без стыда сознаюсь, милостивые судари и сударыни, что проводил над «Пражским кладбищем» дни и ночи, не в состоянии будучи оторваться.

С вашего позволения, теперь вернусь к начальному предмету нашей беседы. Мне не хотелось бы рассуждать философически: в конце концов, я не Кант. Скажу так: на свете создано множество прекрасных книг о высоких чувствах — о дружбе, о любви, о милосердии. В «Пражском кладбище» нет ничего подобного: в этом романе бал правит ненависть. Мелочная, беспочвенная, или могучая, что двигает целыми народами; иррациональная, и, напротив, совершенно рассудочная; поверхностная и глубинная; ненависть к себе, ненависть к миру, ненависть слепая и целенаправленная. Наиболее точно обозначил сущность этого один из персонажей, заявивший, что именно ненависть является самым сильным чувством, именно она управляет миром.

Увольте меня от дежурных фраз наподобие « это роман-предупреждение». О нет. Нас слишком часто и слишком о многом предупреждают. То в книгах, то в фильмах, нам постоянно изображают, что суть зло, а что суть добро. Тем паче ценно «Пражское кладбище» — в мире, где принято обособлять виноватых, где принято оправдывать себя, где одни говорят, а другие лишь слушают — Умберто Эко советует нам просто посмотреться в зеркало.

Ткните мне пальцем в человека, который не хотел бы хоть часок побыть Алисой (да-да, той самой, которая с Белым Кроликом и Зазеркальем). Привычный мир зачастую кажется столь скучным и серым, что мы готовы сбежать куда угодно. Отсюда непреходящая мода на «попаданцев» и Простых Парней, влипающих в большие приключения. Впрочем, это все так, теория. Окажись мы в роли Алисы на практике — бьюсь об заклад, мы бы не обрадовались. Ведь кто знает, какой окажется наша Страна Чудес?

Что бы там ни говорили, Нил Гейман — самый настоящий сказочник. Не из тех, что пишут добрые истории про принцесс для детишек дошкольного возраста. Вовсе нет. Он приверженец старой традиции, школы братьев Гримм и Шарля Перро. Тогда сказки писались для взрослых, тогда они были кровавыми, жестокими и пугающими, тогда они соприкасались вплотную с реальной жизнью. Впрочем, очарование волшебства и ощущение Иного Мира (который совсем рядом, лишь протяни руку) в таких историях куда сильнее, чем во многих фэнтезийных сочинениях.

«Задверье» — именно такая сказка. Гейман верен себе:в романе хватает и жестокости, и мрачности, и анатомического реализма. Картина Под-Лондона — параллельного волшебного мира — далека от привычных райских кущ и сияющих эльфийских дворцов. Оно и к лучшему. Под-Лондон столь необычен, столь удивителен, столь ярок и, не побоимся признать, столь прекрасен, что не влюбиться в него невозможно.

Забудьте о шаблонах городского фэнтези. Забудьте вообще о шаблонах — их здесь не будет. Пускай сюжет и не столь запутан, как в каком-нибудь детективе, все же он чертовски интересен и полон неожиданных поворотов.

Герои заслуживают отдельной похвальной оды. Даже тот самый Простой Парень, который из нашего мира (трусливый скучающий клерк), по-своему привлекателен. Наблюдать же за его эволюцией — от испуганной Алисы до полноправного жителя Под-Лондона — вообще сплошное удовольствие.

Гейман тот редкий автор, которому удаются нешаблонные женские образы. Без нытья, поиска женихов и чем там еще занимаются фэнтезийные дамы. Здешний аналог Белого Кролика — леди Д'Верь, встреча с которой столь радикально изменит жизнь главного героя — ярка и симпатична.

Самый же интересный, на мой взгляд, персонаж — Маркиз де Карабас (что ж, в нашей классификации пусть он будет Безумным Шляпником). Вот уж ради кого эту книгу стоило бы читать в любом случае. В современной фэнтези немного найдется персонажей, способных сравняться с ним по харизме и обаянию.

В последнее время выражение «сказка для взрослых» несколько опошлилось. Мы сразу представляем себе сентиментальную историю наподобие голливудских семейных комедий, с детьми, влюбленными, собачками и столь непременным, сколь и нереалистичным хэппи-эндом. Но если отбросить этот воздушно-сахарный образ и вслушаться в смысл, то «Задверье» смело можно назвать сказкой для взрослых.

Где прекрасно выписана атмосфера, создан увлекательный сюжет. Где достоверность персонажа не мешает его яркости и необычности. Где волшебство и сказка являются полноправными обитателями нашего скучного, грязного и жестокого мира. Стоит лишь протянуть руку и открыть дверь.

Не так-то просто писать отзыв на одну из своих любимых книг. Тем более что книга сия значится за авторством одного из любимейших писателей. То есть, сплав таков, что ни на какое внятное выражение собственных восторгов рассчитывать не приходится.

И тем не менее, я попробую.

Первый раз я прочитала «Ночную стражу» довольно давно. Огромный интерес, который я тогда испытывала к творчеству Пратчетта, сподвиг меня читать его непереденные на русский язык романы. Было сложно. И было чертовски здорово.

Когда же «Ночная стража» вышла в нашей стране, я не удержалась и принялась за перечитывание. Разумеется, не без опаски — сколько раз бывает, когда взявшись за когда-то восхитившую вещь, испытываешь некоторое...разочарование.

Что я могу сказать сейчас? «Ночная стража» великолепна. Нет-нет, даже не спорьте. Это та редкая книга, которую смело можно причислить к идеальным. В ней прекрасно все: увлекательный сюжет, яркие персонажи, изумительная атмосфера, крайне дельная философия. Язык...ну, касательно него можно быть спокойным, когда речь заходит о Пратчетте.

Как уже неоднократно было замечено, поздние произведения сэра Теренса никак не отнести к юмористическому фэнтези.. В них по-прежнему множество шуток; автор все так же ведет с читателем дружескую беседу; Плоский Мир, как и раньше, изобилует множеством забавных деталей. Но сами романы пишутся на чертовски серьезные темы. Революция — это разве смешно? Смешно ли, что честные, хорошие люди погибают непонятно ради чего?

Отнюдь не назвать забавным и положение главного героя. Сэм Ваймс теперь вынужден поддерживать порядок в городе, где бушует революция, в городе, который вот-вот сменит одного тирана на другого.

Скажу так: Пратчетту удалось в одном произведении выписать на высочайшем уровне две очень сложные темы. Путешествия во времени и борьбу за «свободу, равенство, братство и яйцо вкрутую». Уж кем и как только не была избита тема пламенной революции! И как далеки были господа авторы от реальности. Сэр Теренс не скатился ни в дешевый пафос по типу «смерть тиранам!», ни в депрессивное «люди все и всегда козлы». В общем-то, перед читателем революция, как она есть: с перепуганными людьми, баррикадами из мебели, кавалерийскими атаками, попытками «все поделить на всех» и бессмысленным хаосом.

Пару слов о персонажах: главный герой, Сэм Ваймс, все краше от книги к книге. Иногда диву даешься, сколь далеко позади он оставляет всех обычных фэнтезийных ГГ. Множество удовольствия читателям доставит созерцание знакомых персонажей в их детские/юношеские годы. Маленький Шнобби, еще живой Редж Башмак, молодой Фред Колон, начинающий бизнесмен Себя-Режу-Без-Ножа Достабль...Ах да, и конечно юный Хэвлок Ветинари. Я как преданный поклонник патриция была просто в восторге (но это уже сильно личные читательские тараканы).

Пратчетт всегда пишет реалистично. Но он один из тех немногих авторов, после реализма которых не хочется удавиться. Да, революция, по большему счету, бессмысленна. Да, в подвигах отдельных участниках оной тоже смысла нет. Да, река истории не свернет с пути, чтобы обогнуть маленький кораблик. Но... эти все соображения не так важны, верно? Важно только здесь и сейчас, как сказали бы в Страже. Пожалуй, только за это «но» уже можно ставить 10-ку. Сэр Теренс отлично растолковывает те вещи, о которых люди забывают, хотя должны бы помнить. Ладно, не буду заниматься трактовкой смыслов и философии — не сочинение же пишу, в конце концов.

«Ночная стража» — это роман, который в моем понимании близок к гениальному. Он глубок и увлекателен; он умен и полон чудесной атмосферы; он заставляет думать, смеяться и грустить. Он задает вопросы и отвечает на них, не завлекая ложными идеалами и не создавая иллюзий.

Да, я уже говорила — здесь возможны одни лишь восторги.

Когда-то давным-давно (а по меркам вечности, наверное, не очень) один господин по имени Декарт сформулировал главный и единственный критерий истинности нашего бытия. «Думаю, следовательно, существую».

Фамилия главного героя романа, Рика Декарда, отнюдь не случайно столь схожа с фамилией известного философа. Филип Дик — за что мы его любим и уважаем — вообще имел обыкновение «заигрывать» с реальностью. Можно вспомнить и «Человека в высоком замке», и «Убика», и ряд других его произведений. Мир в романах Дика иллюзорен и чертовски хрупок; не раз приходится задаться вопросом, подобно Рене Декарту — а что же все-таки существует? Что реальность, а что лишь мираж?

Как известно, Декарт постановил: картина мира привязана к самому наблюдателю. А Филип Дик в романе «Мечтают ли андроиды об электроовцах» (не могу, очень уж мне нравится название) изучил свойства этого самого наблюдателя.

Место действия: далекое и несчастливое будущее, которое мы все так любим. Впрочем, если вы представили себе орды голодных мутантов и всеобщий хаос, поспешу вас разочаровать. Люди на Земле живут по-прежнему — а вот сама Земля умирает, погребенная под слоем радиоактивной пыли. Это мир, где любовь ко всему живому (увы, уже почти вымершему) приняла абсурдные, болезненные формы. Это мир, где для людей чуть ли не самым важным является способность сочувствовать, сопереживать друг другу. Это мир, где есть существа, способные мыслить, как люди, но решительно непохожие на них — андроиды.

Тут впору тяжело вздохнуть. Уж сколько раз твердили миру! Каждый уважающий себя поклонник НФ сталкивался с произведением, где так или иначе использована следующая схема: 1) андроиды считаются чем-то вроде сильно усложненных калькуляторов; 2) выясняется, что они вовсе не такие и вообще почти как люди. Только железные.

Знаем-знаем. Проходили.

Вот тут Ф.Дик и показал, на что он способен. Он вывернул классическую схему наизнанку, поставив читателя перед вопросом: а что, если андроиды и впрямь лишь мыслящие машины? Сложные, умные, даже с набором определенных чувств — но очень, очень эгоистичные и совсем не способные к элементарному сочувствию. К обычному приятию и пониманию другого, того, который ближний наш.

Что тут делать несчастному читателю? Он привык, что «мыслить значит существовать», а про всякий «цемент меж кирпичами общества» и позабыл уже (кстати, Рене Декарт в понятие «мыслить» вкладывал не только шевеления интеллекта, но и вообще весь внутренний мир человека, чувства и эмоции включительно).

Впрочем, можно сказать и так: умение мыслить дает андроидам право существовать, но вовсе не делает их людьми. Скорее наоборот: их можно считать чем-то наподобие взбунтовавшихся кофеварок и поступать с ними соответственно.

Чем, кстати, и занимается главный герой, Рик Декарт, попутно поддаваясь обычным человеческим исканиям и сомнениям.

В романе все выверено, как на аптекарских весах. Каждая деталь имеет значение, каждая мелочь играет на главную идею. Экшен и абсурд использованы дозировано, дабы легонько припугнуть читателя, подстегнуть его интерес. Атмосфера всепоглощающа и по-своему прекрасна — как и всегда у Дика.

В названии романа — вопрос, и в конце будет ответ. Что для Дика совсем уже нехарактерно.

Существует такой тип людей — они просто выполняют приказы.

Если почитать мемуары кое-кого из правительства Рейха, или воспоминания английских офицеров об англо-бурской войне, или просто автобиографии личностей, участвовавших в вещах жестоких и страшных, может показаться, что плохих людей в мире мало. Плохие люди отдают приказы. Остальные — выполняют, и, следовательно, ни в чем они не виноваты.

Таков главный герой рассказа — он живет так, словно запрограммирован, его жизнь пронизана послушанием и благоговением перед тем, что предустановлено. Неважно, кем — есть приказ свыше, и он его выполняет. Казалось бы, вот вам классический «маленький человек». Скромен, тих, постоянен, как часы. Он не так замкнут, как чеховский человек в футляре, не так жалок, как Акакий Акакиевич. Василий Денисович вызывает поначалу куда больше положительных чувств — он любит кого-то, он не так плох и сер, как мог бы стать.

Лишь та метаморфоза, что происходит с главный героем ближе к концу, выявляет его жуткую, мерзкую сущность. Он словно поварачивается к читателю другим лицом: за довольством и благодушием теперь видно равнодушного палача, почти монстра.

Многие рецензенты указывали на схожесть авторского стиля с классической русской сатирой. Пожалуй, соглашусь, заметив лишь одно: здесь схожесть не с Гоголем и Чеховым, а с Салтыковым-Щедриным. Тот же чуточку тяжеловесный, ухмыляющийся стиль, персонажи, под невинной серостью которых таиться настоящая жестокость и аморальность.

Тема противостояния людей и пришельцев не нова; не нова и тема вражды человечества со своей мутировавшей частью (хотя тут стоить заметить, что в русскоязычной фантастике это как раз таки одна из «незаезженных» проблем). Автор, смешав обе эти темы, сделал по меншей мере интересный ход. Антураж, по всей видимости, неблизкого, но очень узнаваемого будущего порой кажется по-настоящему жутким. Что это за мир, где одни уничтожают людей, другие считают это совершенно правильным и разумным, а третьи пользуются этим в своих целях?

Рассказ пронизан фатализмом, злой, реалистичной, и от того страшной насмешкой. Это не перепев классики; это даже не стилизация. Это вечная история, вдруг оскалившаяся на читателя, что скучал над ней еще за школьной партой. Сильно и жутко, если вдуматься.

Рада буду видеть рассказ в финале.

Как уже неоднократно было замечено – многим не дает покоя слава Желязны. Заимствования мелкие и крупные, наподобие «аватаров» из рассказа, встречаются удручающе часто.

Впрочем, это лично на мой вкус — антураж рассказа в некотором роде неоригинален (как уже было написано, сильно напоминает произведения Желязны). И тем не менее.

В общем-то, идея о тернях, через которые положено продираться к звездам, так же не нова. Главный герой, и.о. Смерти на местный лад, чуточку совестлив, чуточку любопытен и обладает неотделимым качеством любого истинно голливудского героя – тягой к свободе. Возможно, при иной подаче его похождения и вызвали бы интерес. Мешает тому, увы, оформление. Честно говоря, после длительных попыток представить, каково это: «сложить руки над столом домиком», или какие должны быть «царапины», чтобы из них «хлестала кровь», воображение автора отзыва взбунтовалось.

Скажем проще: стиль откровенно сырой, и сильно мешает восприятию рассказа.

Итог: Как будто бы с потенциалом, который загублен на корню. Загублен стилем, множеством штампов (сцена с поединком, где ГГ милостиво оставляет поверженного врага в живых, просто архетипична!) и в целом довольно затасканной задумкой. «Увы, дорогой мой Ватсон, большая часть ваших выводов ошибочна».

В финале рассказ не вижу.

Когда речь заходит о вампирах, часто доводится слышать высказывания в таком духе: дескать, жанр исчерпан, все возможные варианты обращения с господами гемоглобинозависимыми использованы, и вообще – что только авторы с этой нечистью не вытворяли – пора бы и на покой их, по склепам.

Возжелав же окунуться с головой в упомянутое жанровое разнообразие, читатель рискует налететь на неожиданно мелкое дно. О вампирах написано действительно немало. Но то – лишь количество. В качественном отношении ситуация обстоит весьма и весьма печально. По большей части, мы имеем либо что-нибудь в духе Э. Райс ( пожалуй – да простят меня фанаты! – я сюда и пресловутые «Сумерки» отнесу). Либо в стиле незабвенного Б. Стокера – противостояние/ сражения/ охота людей на нечисть (и наоборот, да).

Есть, конечно, исключения. О них и поведем речь.

Читателю с извращенным литературным вкусом ( «Сумерки» не лезут, «Дракулу» прочитал, тру ужастиков не хочет) придется изрядно побегать в поисках стоящих книг. Наверняка он, как и я в свое время, наткнется на роман Б. Хэмбли «Те, кто охотиться в ночи». И наверняка он – как и я – в первый раз побоится даже и подойти к книге, узрев обложку родного эксмовского издания.

Хочется подбодрить: брат-читатель, не бойся! – роман действительно отличный.

Автор сумел обойтись почти без всех клише вампирского жанра. Никакого «лавбургера», никакого противостояния людей и нечисти.

«Те, кто охотится в ночи» — это прежде всего детектив. Фантастический, само собой – но сей фактор не отменяет на редкость грамотно построенной интриги. Сюжет достоен восхищения – приятное ощущение собственного читательского идиотизма не покидает на протяжении всей книги. Ты совершенно не представляешь, какой кульбит роман выкинет на следующей странице, кто окажется врагом, а кто – другом (да, и это несмотря на изрядный опыт чтения детективов).

Что может показаться совсем уж странным, упор на сюжет не помешал автору создать замечательных персонажей. Равно как людей, так и вампиров.

Особенно вампиров. В этом образе автору удалось соблюсти идеальный баланс между «почти как люди» и «о, эти мерзкие упыри, осиновым колом их». Здесь вампир, хоть и походит на человека, ведет себя так, что отлично ясно: он другой. Другое существо, другой вид, если угодно. И это – что, на мой взгляд, самое потрясающее – не помешало автору наградить отдельных персонажей редкими и для людей качествами: верность слову, благородство, честь.

Автор не пытается обелить вампиров, сделать их – как это сейчас модно – такими бело — пушистыми. От читателя требуется лишь понять – понять чудовищ, которых, тем не менее, люди (да, обычные, нормальные люди) превосходят по чудовищности. И скоро просто побьют по всем параметрам: действие романа происходит перед Первой Мировой.

Пожалуй, это одна из тех Ариадновых нитей, что проходят сквозь роман. Да, вампиры – монстры, но лишь потому, что иначе им не выжить. Что же касается людей… а в зеркало посмотреть, господа? Погибших на счету главного героя (человека) Джеймса Эшера ничуть не меньше, чем на счету второго главного героя (вампира) дона Симона Исидро.

И тем не менее – и с той, и с другой стороны возможны равно как подлые, так и благородные поступки. Возможен и союз – пускай даже это будет союз кошки и собаки против повара.

В конечном итоге, роман вышел очень английским. Таким, какой написали бы веке в девятнадцатом. Когда головокружительный сюжет не мешает атмосферности, динамика не подразумевает отсутствия ярких образов, сотрудничество между людьми и вампирами может строиться не только на любви/ нелюбви к голливудского типа девицам. Когда порядочность, честность и благородство, так же, как подлость, порочность и трусость являются достоянием не вида, но личности.

Любят же, однако, англосаксы возиться со своими классиками.

То придумают что-нибудь альтернативное, то детективом устроят на службу, то фантастику на шею нацепят, а то и вообще – объявят вампиром, и оправдывайся потом, как хочешь.

Заполучив «Друд», я ожидала что-нибудь как раз в вышеупомянутом духе. Готично, вприправу с мистикой и триллером. И с участием таких вполне исторических персонажей (классиков!), как Чарльз Диккенс и Уилки Коллинз.

На поверку же роман оказался совсем не таким. По духу, по стилю, да и по исполнению «Друд» близок к классическим романам викторианской эпохи – эпохи золотого века английской литературы.

Впрочем, и не удивительно. «Друд» — блестящая стилизация, и правила игры, что называется, обязывают. Стиль далек от современного – никакой рублености, простоты и фамильярности. С другой стороны, автору удалось избежать излишней говорливости и тяжеловесности – пороку, присущему столь многим книгам «под старину». «Друд» — как раз тот редкий случай, когда в современном произведении классические составляющие смотрятся не просто отлично – потрясающе.

Невероятен эффект погружения. Атмосфера обволакивает даже самого поверхностного читателя. Картины лондонских трущоб, заброшенных катакомб и зала, в котором проходит сеанс месмеризма – все это передано настолько живо, что не перестаешь удивляться.

Мне кажется, «Друд» уместнее всего было бы сравнить с романом, который Диккенс и Коллинз написали в соавторстве (да-да, представим, что такое случилось). От Диккенса – атмосфера, бытописание, персонажи, и какая-то особая, «английская» мрачность. От Коллинза – невероятный сюжет, интрига, которая каждым кульбитом переворачивает устоявшееся у читателя представление с ног на голову; мистика и глубинные ужасы, таящиеся в человеческом сознании.

Мы знаем, что два этих великих автора – два друга! – так и не написали в соавторстве полноценного романа. «Друд» — произведение, созданное из переплетенных жизней мистера Диккенса и мистера Коллинза. Они пишут его – ибо они действующие лица. Оба они и в жизни писатели, творцы.

Пару слов хотелось бы сказать и о концовке. Ее нельзя назвать «плохой» или «хорошей» — скорее, она открытая. И она очень удачна. Опять же, тот редкий случай (по крайней мере, для меня) когда открытая концовка идеально завершает произведение. Ее многозначность, десятки вариантов ее трактовки завораживают.

Мои впечатления можно выразить одним словом, играющим такую немаловажную роль в романе — невообразимо!

«Классика. Постапокалиптики. Да, я просто обязана это прочитать». Приблизительно с такими мыслями я наконец-то взяла этот роман в руки. Памятуя об известном высказывании, что «классика — это книги, которые все хвалят, но никто не читает» я настроилась снисходительно. И потому, ясно дело, была немало удивлена, узнав насколько роман хорош. Насколько он пронзительно хорош, оригинален и как-то специфически человечен.

Более яркую, убедительную картину гибели мира, чем в «Дне триффидов», я не встречала еще нигде. Сколько бы атомных бомб не сбросили люди друг на друга в очередной Третьей мировой, какой бы страшный вирус не прошелся по планете — не покидает чувство, что все это как-то не всерьез. Вот повылазят сейчас человеки из бункеров, и наведут порядок, и станет мир краше прежнего... Обычно, кстати, так все и заканчивается.

В «Дне триффидов» вопрос изначально поставлен совсем иначе. Человечество погибает. Погибает и цивилизация — совершенно безвозвратно, и с этим ничего нельзя сделать. Вообще ничего, даже если вы крутой сталкер-супергерой. Картина умирающего, агонизирующего мира настолько убедительна, что висит перед глазами и после того, как вы закрыли книгу. Атмосфера Конца Всего — не того яркого, привычного людям Апокалипсиса, который каким-только-ни-был — а страшного, абсолютного Конца, выписана просто гениально.

Автор не щадит человечество и не носится со своими персонажами, словно с писаной торбой. Герои романа оставлены один на один с катастрофой, уничтожившей привычный для них мир. Персонажи, к слову, выписаны отлично — достоверные, яркие, за их поведением следить чертовски интересно.

Роман, кстати, не очень большой, читается быстро и легко. Он затягивает, будто хорошее, красочное кино.

А что приятно лично мне — нет в «Дне триффидов» модной для постапокалиптики «чернушности». Да, мир в нем изображен без прикрас, да, многие вещи по-настоящему страшны и дики. Но автор не поддается искушению сместить фокус исключительно на «плохое». Даже в «самом страшном из миров» нашлось место и по-настоящему достойным людям, и благородным поступкам, и просто элементарной человечности.

Пратчетт — всегда Пратчетт, даже когда он пишет о такой серьезной и (давайте смотреть правде в глаза) болезненной теме, как религия. Он и рассмешит, и заставит подумать как следует.

На мой взгляд, «Мелкие боги» — роман прежде всего о вере. О том, что она дает, какой она бывает и какие чудеса иногда может творить. Ведь верить можно не только в богов — в справедливость, в любовь, в полезность утренней пробежки и яблочный пирог, наконец.

Философия Пратчетта ненавязчива. Он показывает, а не поучает. И это одно из главных достоинств книги — отсутствие морализаторства. Я написала «одно из достоинств», ибо, окромя сказанного, роман еще и крайне интересен, замечательно написан и легко читается. Пратчетт — всегда Пратчетт, даже когда он пишет о такой избитой и мудренной теме, как религия:biggrin:.

Есть книги, от которых ждешь многого. Вам уже заранее видится, каким должен быть роман, и о чем. Тем больше вы удивляетесь — и зачастую, ох, разочаровываетесь — ознакомившись с произведением, относительно которого навыдумывали себе бог весть что.

Нечто подобное произошло со мной, когда я читала «Человека в высоком замке». Рецензии хором гласили, что сей роман есть классика, эссенция и суть модного нынче жанра альтернативной истории. В комплекте прилагались: торжествующий фашизм, ужасы, кои переживает порабощенное человечество, и все в этом духе.

Поэтому, взявшись за книгу, я ожидала чего-нибудь оруэлловского — параноидального, страшного и безвыходного. Первые сто страниц романа вызвали недоумение. Следующие сто — легкую тревогу. Оставшиеся сто с лишним — благородный гнев обманутых надежд.

И только прочитав конец, я с некоторым недоумением обнаружила, что роман мне понравился.

Да, дело именно в конце. «Человек в высоком замке» — одна из тех редких книг, которые без последних пятидесяти страниц кажутся бессмысленными.

В романе нет ужасов фашизма — вы о них лишь догадываетесь. Скажу даже так: в романе вообще не сделан акцент на картинку изменившегося мира. Ну да, все не так, как у нас. И что с того?

По моему мнению, «Человек в высоком замке» вообще не о кульбитах альтернативных истории. Он — об иллюзорности, о той тонкой грани, на которой балансирует наша реальность. О том, насколько наш мир, как и любой другой, «лишь кажется». Эта идея передана в романе замечательно, лучше, чем где-либо еще. Ее чувствуешь, ощущаешь по ходу всего повествования. Но понимаешь лишь в конце.

Вероятно, и «Книга Перемен» задействована именно как индикатор общей иллюзорности вселенной. Недаром, ой недаром Ф.Дик наполнил роман восточной (в частности, китайской) философией. Ведь именно китайцы задались известным вопросом «Чжоу ли снилось, что он бабочка, или бабочке снится, что она Чжоу?»

Давно такого не было... Провалился в этот роман с головой, не в силах оторваться.:insane:А когда все кончилось, минут пять тупо пялился в экран, пытаясь привести в порядок безумный вихрь мыслей.

Обычно мне не нравятся современные романы о подростках — они всегда фальшивы. Или чрезмерно слащавы, или излишне псевдо-правдиво-жизненны. И то, и другое одинаково паршиво — когда о наболевших, серьезных вещах пишут пошло и искуственно.

Тем большее впечатление на меня произвела «Ярость». Когда веришь в каждое слово, когда каждый поступок отзывается где-то внутри. Черт возьми, такое ощущение, будто в этом классе сидишь ты сам!

Проблемы, затронутые в романе, так же остры ныне, как и тридцать лет назад. Дело не в убийствах, не в заложниках, не в противостоянии плохиххороших, и даже не в Страшной-Подростковой-Жестокости. Дело в элементарном и глухом, как бетонная стена, непонимании, в пробирающем до костей, сводящем с ума одиночестве. В том, что люди перестали слушать и слышать друг друга, в том, что они прячут свои страдания и боль под масками.

...А нужно то было всего лишь — выговориться. И за то, что Чарли дал одноклассникам возможность это сделать, они встали на его сторону. Против полиции, против Теда.

И что, на мой взгляд, главное — этот роман далеко не о проблемах подростков. Сие, пардоньте, болезнь всего общества.

Разочаровалась.

Иногда бывает так — идея замечательная, задумка — шедевральная, а вот исполнение...Видимо, на нем автор решил сэкономить.

Для начала, персонажи. Они, во-первых, картонны — им не сочувствуешь ни капли, в них не веришь. Очевидная ведь истина, что люди во времена Ньютона думали и жили иначе, чем мы. Эту самую истину автор обошел. В результате чего герои смотрятся как резиновые куклы голливудско-героического плана, с определенным набором функций и реплик. Живых людей за ними я не увидела.

Далее — мир. Интересная, в общем-то, задумка не воплощена должным образом. Мир «Пушки Ньютона» не цепляет, в нем не хватает красок, атмосферы. Иногда бывает — читаешь книгу, и словно погружаешься в иную реальность. Тут такого нет, несмотря на подробные описания всяких «необычностей».

Третье — сюжет. Опять же, чисто теоретически он очень даже неплох. Но на практике — он не увлекает, не затягивает. Динамика не выдержана должным образом, да и все «интриги» лично мне были ясны чуть ли не с самого начала.

Единственное, что меня развлекло, так это винегрет из самых разных исторических личностей — от Черной Бороды до Евгения Савойского.

Очень жаль, что такую интересную (потенциально) клок-панк вселенную использовали как полигон для стандартной голливудской истории и не менее стандартных голливудских персонажей...:weep:

Обычно, что греха таить, исторические книги довольно занудны. Особенно — это уже на мой вкус — книги на нынче модную тему «повседневной жизни». Положительно невозможно продраться сквозь описания количества пуговиц на платье или обязанностей истопника.

А веду я это к тому, что «Повседневная жизнь благородного соловия...» — редкое и счастливое исключение. Читается на удивление легко — лучше любого исторического романа. Факты, представленные в книге, интересны и незатасканы. Кроме того, автор часто использует документы той эпохи — письма, мемуары, памфлеты, заставляя историю саму говорить о себе.

В книге нет бытовых подробностей вроде схемы кринолина. Но они, эти самые подробности, не очень-то и нужны. Много ли они скажут о характере эпохи? О ее духе? О людях, наконец, что жили тогда? А ведь история — прежде всего наука о «человеках». Посему решение автора уделить внимание именно жизни людей — как знакомились, как веселились, как враждовали, как женились, как служили — полностью оправдано.

Ну а если говорить о личном впечатлении, то я от книги в восторге. Тот редкой случай, когда история действительно оживает на страницах, увлекая почище любого вымысла.

Давно заметила за Пристли — любит он «перемещать» своих героев на пару часиков то в будущее, то в прошлое. Весьма интересный ход, учитывая, что подобные путешествия с персонажами случаются в судьбоносные для них моменты.

«Дженни Вильерс» как раз укладывается в эту концепцию. То, что увидел ГГ, является своеобразным ответом на его вопросы. Хоть это и жизнь совершенно чужой для него девушки. Судьбы людей сплетаются; те ошибки, что были в прошлом, помогают исправить настоящее, а умершие вполне могут прийти на помощь живым.

Роман напоминает матрешку — сон во сне, театральная постановка внутри театральной постановки. У читателя, как и у главного героя, теряется чувство реальности. И концу не исчезает вопрос: то был сон, бред, или оживший кусочек из прошлого?

Книга, несмотря на тихую, мягкую печаль, очень светлая и человечная. Оказывается, даже призраки не желают людям зла:smile:

Вот уж воистину — роман без героя. «День гнева» чем-то напоминает сухую историческую статистику, вдруг ожившую на ваших глазах. Там, где в документах значилось лишь имя, фамилия, род занятий Перес-Реверте создает целый образ — живого человека, песчинку на жерновах истории. Множество сюжетных линий, огромное количество персонажей, десятки эпизодов восстания постепенно складываются, сливаются в полномаштабную картину. Читатель не видит панораму бунтующего Мадрида — роль «всеведущего» автора Перес-Реверте свел к минимуму. Битва показана с точки зрения десятков людей самого разного происхождения, положения в обществе.

В книге нет правых и виноватых — хоть все герои поставлены перед необходимостью выбирать. Выбирать между свободой и спокойствием, честью и приказами начальства, благородством и подлостью, наконец. Что самое главное — в романе нет выдуманных персонажей и событий, лишь то, что существовало в действительности.

На мой взгляд, «День гнева» — один из лучших исторических романов на тему восстаний. В нем нет ничего от привычного набора в лице борющихся за свободу ГГ, угнетателей, угнетаемых и прочего. Зато история в нем оживает по-настоящему — без прикрас, но со всем очарованием времен и людей, что ушли безвозвратно.

P.S. Придется добавить и ложку дегтя — в отличие от предыдущих книг Переса-Реверте, перевод этой довольно неудачен.

Эта книга — одна из самых любимых. Вообще, для меня Перес-Реверте — что-то вроде Дюма или Хаггарда. Приключения, любовь, соответствующий стиль...Но его батальные книги выходят совершенно иными, будто не тот автор писал. Повествование не то что бы отрывисто — оно идет кадрами, скачками, как на любительской видеосъемке. Стиль не то чтобы резок — он лаконичен и ярок одновременно, как мысли человека. Автор показывает сражение очень необычно — не всевидящим взглядом « с высоты птичьего полета», а ракурсом, узким и ограниченным возможностями каждого из персонажей. Героев несколько, все они по-своему хороши и по-своему очаровательны. Все они видят лишь отдельные фрагменты битвы, все они сражаются за то, что дорого персонально им. Именно таким способом автор и достигает удивительного эффекта пристутсвия. Так ему удается показать весь ужас войны. Читателя попросту втискивают в шкуру участника битвы, заставляют думать, как он.

Кроме того, я люблю эту книгу за небывалую человечность. Да, да, именно человечность, несмотря на то, что Перес-Реверте описывает самые жуткие вещи, происходящие во время боя. В романе люди — всегда люди. А не обезумевшие твари, как любят живописать в книгах на военную тематику.

Ну, а очарования книге добавляют ироничный, восхитительный авторский стиль и необычайно ярко показанные исторические реалии.

Рассказ понравился. Да, стиль сумбурен и местами сыроват. Да, сюжет кое-где провисает, а мораль может показаться уж слишком «монохромной». Но все эти недостатки с лихвой искупаются:

1) главным героем — он вышел живым. Ему сочувствуешь, он вызывает симпатию и интерес.

2) идеей с подводным городом. Это и впрямь замечательная задумка.

3) Обилием действий и наличием сюжета. У нас на конкурсе, что греха таить, преобладают бессюжетные зарисовки. Крайне приятно встретить столь динамичную вещицу.

Итог — (+1)

Чего-то в последнее время стали популярны произведния про виртуальную реальность. Больная тема, что ли...Тем не менее, в данном рассказе мы имеем как раз это — плавное перетекание «виртуала в реал» и обратно, ну и конечно всякие гадости, что творятся на стыке миров. В целом, задумка неплохая. Но реализована уж слишком шаблонно. ГГ (нет, определенная доля достоверности в нем, конечно, есть) выглядит как карикатурный представитель «золотой молодежи». Мораль шита белыми нитками и опять же шаблонна. В итоге, несмотря на плюс в лице эмоциональности рассказа, (-1)

Замечательный рассказ. Интересный, атмосферный, и очаровательный. Мало кто из конкурсантов отважился нырнуть в неспокойные воды Истории. И все равно удивительно, что «Вид на гору Фавор» так самобытен. Общества изобилия и дефицита здесь чудо как оригинальны — ни тебе совка, ни тебе Метрополиса, ни буржуев с пролетариеми. Магия, мистика, отсылки к мифологии и классическим произведениям, дух колониальной Англии и знойное небо Палестины — на мой взгляд, этот рассказ один из лучших в конкурсе. Итог — (+1)

Ох-ох...И опять огни Метрополиса светят нам, аки маяки во тьме. Конфликт обществ изобилия и дефицита преподан в своем классическом, уже изгрызанном мышами, варианте. Это, конечно, минус. Шаблонна и история героя, и мораль, преподанная в конце особняком, как надпись на школьной доске в День Знаний. Плюсы — неплохой стиль и тема музыки, идущая, как нить Ариадны, сквозь рассказ. При здравом размышленнии решила поставить (+1)

Скажу сразу: рассказ очень понравился. Во-первых, из-за обилия живых, интересных и по-своему симпатичных персонажей. Со всей очевидностью автор сделал упор на героев, на их восприятие мира. Что вельми похвально:smile: Тема хоть и взята штурмом, но реализована необычно. За что, опять же, плюс. Рассказ, кроме того, атмосферен — и атмосфера это не мрачная, а вполне живая, необычная. Итог — (+1)

Гхм...Диалог вначале рассказа очевиднейший пример «как герои общались с читателем». Автор, по-видимому, решил таким образом познакомить с необходимой информацией. Выглядит неубедительно. Шито белыми нитками, что называется. Идея с мороженным — по-своему интересна и любопытна.

Вторая половина рассказа написано хорошо, с иронией, за что нельзя не похвалить. Но в конечном итоге все равно (-1) ибо я не увидела главного — а где пресловутый конфликт обществ изобилия и дефицита? Мимо темы конкурса.

Рассказ понравился, более того — зацепил. Есть, конечно, над чем работать — стиль сумбурен, много ошибок, знаки препинания стоят, где хотят. Но для меня все это как-то потеряло значение на фоне человечности, мягкости и крапивинской душевности повествования. Мир, кстати, тоже довольно интересен. И подан ненавязчиво. Итог (+1)

Рассказ, не смотря на свои недостатки ( к таковым отнесу неровный, сырой стиль и большое количество всякого рода ошибок) мне понравился. Идея интересна, персонажи приятны, понятны и жизненны. Ракурс «объекта, глядящего на мир» выдержан превосходно, но, тем не менее, читатель видит и картину в целом. Тема конкурса раскрыта отлично и нешаблонно.

Идея интересная, я бы сказала даже — замечательная. Перекликается с произведениями Саймака:pray: Но подана она из рук вон. Стиль сырой, персонажи картонны. Брутальный падший ангел сразил наповал, так же как и прекрасная девушка, свалившаяся ему на голову. Тема раскрыта, во-первых, уж слишком стандартно (огни Метрополиса сияют сквозь строки), а во-вторых, конфликт предполагается «по умолчанию»(тм).

Как раз недавно читала критическую статью какого-то мастистого автора, и вот он жаловался, что на каждом конкурсе обязательно есть рассказы из серии «как я писал работу на конкурс». Надо ли говорить, что получаются такие вещи очень похожими, хоть и пишутся в рамках самых разных тем? Итак, первый минус — за шаблонность. В противовес ему тут же обозначим плюс, ибо сама форма подачи материала весьма интересна. Второй «минус» — это скомканность сюжетной линии. И ее, я бы сказала так, абсурдность и нелогичность. Хотя, возможно, такое впечатление создается из-за смятой концовки. Не смотря на гладкость стиля, рассказ мне не понравился.

Рассказ написан неплохо. К вампирьей теме придираться не буду, ибо мало ли кому что не нравится. Но, тем не менее, «Брат Шахрукх» получил «минус». Во-первых, потому, что не раскрыта тема конкурса. Конфликта обществ изобилия и дефицита я так и не увидела. Во-вторых, главная мораль из серии «говорила бабка внучку Мите — не копайся, Митя, в динамите» подана избито и уж слишком «в лоб». В-третьих, неестественными показались переживания девушки. Как будто автор решил «вот тут пусть испугается, а вот тут — не, не думай, у меня лимит полетит к чертям».

Похвалить могу за атмосферность и попытку раскрыть тему под интересным углом. Увы, не вышло.

Мне рассказ очень понравился. Однозначно больше всех в этой группе. Да и в общем среди конкурсных работ.

Почему? Ну, во-первых, интересна сама идея «искусственного общества дифицита». Некая самоирония, что ли. Во-вторых, замечательные, живые персонажи. Они нравятся, как могут нравится только живые люди. В-третьих, атмосфера рассказа. Большинство произведений нашего конкурса мрачноваты, или хотя бы претендуют на это. «Нуар», «саспенс», несчастные люди на помойке жизни, Силы Зла и Изобилия (тм). И вдруг среди этой «неосоветчины» — такой теплый, жизнеутверждающий рассказ. Веселый, легкий, интересный и живой.

Автор, спасибо вам огромное, настроение подняли на славу:smile:

Необычный роман. Во-первых, фантастики в нем немного. Скорее присутствует легкий намек на мистику, сказку. Во-вторых, написан он как детектив в лучших традициях жанра: Город, Таинственное Чудовище, Старые Преступления и Загадки, Новые преступления и т.д. и т.п. «Кладбище для безумцев» — это реинкарнация не дающей покою человечеству истории о Красавице и Чудовище. Надо сказать, реинкарнация весьма необычная, далекая от канонического варианта сказки. Написан роман в стиле « Вина из одуванчиков» — та же тихая грусть, легкая сентиментальность. Если говорить о стиле — тут все ясно, Бредбери это Бредбери. О сюжете — он интересен, по-своему необычен, развивается стремительно. Поначалу кажется мистическим, и это ощущение не пропадает, несмотря на вполне «реалистичную» концовку.

Санта-Хрякус — это чудо.:pray: На мой взгляд, одна из лучших книг Пратчетта. Читала ее в канун Нового Года, будучи в отвратительном настроении на грани истерики. Санта -Хрякус за каких-то два часа полностью вернул мне отличное расположение духа. Книга не просто смешная, не просто интересная, она еще и очень добрая, жизнеутверждающая. Так умеет писать только Пратчетт. При всем его реализме и стебе над миром книги сэра Теренса очаровательно добры...Как сказка, ставшая реальностью. Персонажи...МММ...Смерть в роли Санта-Клауса Плоского мира, слуга Альберто- эльф (с сигаретой и рюмкой ликера), волшебники, отмечающие Страшдество (восемь перемен блюд, какждой из которых можно кормить полгорода в течении недели). Порадовали О Боже Похмелья и Джонатан Чай-Чай (Тчай-Тчай! И почему никто не произносит мою фамилию правильно?). У Пратчетта получаются великолепные отрицательные персонажи... Эпизод с подарком для Шнобби умилил.:smile: А еще в романе множество действительно гениальных изречений: « Вам, людям, надо научиться верить в то, чего не существует, иначе откуда все возьмется?» Ненавязчивая философия, по-пратчеттовски остроумная и добрая.

Гениально! — сказала я, прочитав первую страницу. А прочитав всю книгу, несколько дней приходила в себя, пытаясь как-то сдержать приступы истерического смеха во время просмотра футбольных матчей (а...ха-ха-ха...помню, как лорд Ветинари...а Ринсвинд...а волшебники). Терри Пратчетт, разобравшись с такими феноменами современной жизни, как кино, театр, глобальная политика и т.п., добрался таки до футбола. Наконец-то! К тому же, в книге прилично внимания уделено лорду Ветинари.:super:..я, как убежденный фанат патриция была в восторге. Юмор — с юмором все ясно. Пратчетт это Пратчетт. По-прежнему сохраняется угроза задохнуться от смеха во время чтения его книг. Персонажи — великолепны. Не знаешь, за кого болеть. Единственное, что стоит отметить — поздние книги Пратчетта становятся все серьезнее и серьезнее, несмотря на обилие шуток, иронии и стеба. Порой они просто до жути серьезны. И мне это тоже нравится.:glasses:

Неплохая книга. А для любителей исторических романов, свирепствующей инквизиции, любви и смерти в одном флаконе — самое то. Перес-Реверте относится к тем писателям, которые, несмотря на цинично-реалистичную манеру писать, глубоко, несгибаемо романтичны. Где-то внутри. Отсюда персонажи аля Дюма, совершенно не-Дюмовская историческая достоверность, и отчаянно роковые женщины.

По-моему, это лучшее произведение у Беляева. Прекрасный сюжет, яркие герои, интереснейшая идея...Завлекает:super: Персонажи, как и всегда у Беляева, великолепны и очаровательны... Не ломаются даже в безысходных ситуациях ( а про таких просто приятно читать) хотя никакого «супергеройства» в них не имеется. Эпизод, когда ГГ попадает в сумасшедший дом (вернее сказать, тюрьму, да еще какую — подвалы гестапо нервно курят в сторонке) произвел на меня сильнейшее впечатление.

Не понравилось. Обидно. Я фанатичный любитель всяких Перемещений-Во-Времени, приключений наших в Средневековье и рыцарей — у нас. От «Патруля времени» ожидала чего-то мегакрутого, и в итоге была дико разочарована. Когда читаешь о путешествиях во времени, ждешь чего-то, знаете ли, душевного. Как в «31 июня» у Пристли. Времена разные, а люди, в принципе, одни и те же. И те, и другие способны и на подлость, и на благородство, и на сильные чувства... А у Андерсена все сведено к стандартному американскому мировосприятию: история — это та-ак жестоко, одна грязь, кровь...Не люди — звери. И тута, аки луч солнца, Патрульные. Они и рады помочь, да вот нельзя. Неположено. Сюжет всех рассказов сводиться к решению проблемы Ой-Я-Наступил-На-Бабочку-В-Мезозое-А-Что-Нельзя-Было? Сначала это хоть как-то развлекает, а потом становиться скучно. Особый пинок за ГГ — совершенно шаблонный, неинтересный «супергерой.» Встречаются, конечно, и яркие персы, но внимания им автор уделяет крайне мало. Короче, разочарование всего года. А для меня, любителя тайм-тревелинга — нокаут.:weep:

Просто потрясающая книга! В ней есть все, что надо — сюжет, яркие персонажи, юмор...много юмора...даже философия, интересная и оригинальная. Хотя философию я толком не осмысливала- слишком много смеялась. «Путеводитель...» — одна из тех книг, которую опасно читать в публичном месте — взрывы дикого хохота, биение головой об клавиатуру и тщетные попытки сквозь смех зачитать вслух понравившуюся цитату производят на окружающих неизгладимое впечатление. Они просят у вас эту книгу, и пытаются ее заиграть, или покупают в ближайшем книжном. А потом говорят исключительно цитатами из «Путеводтеля...» и поминают имя великого Зафода Библброкса всуе. Кошмар! Что только хорошие книги с людьми не вытворяют...:biggrin:

Неплохой роман, с уклоном в сторону хорошего. Завлекает, и стиль у автора необычный, яркий. Насчёт НФ — идеи — весьма оригинальная, хотя многие вещи так и не объяснены. Причем (Увы!) многие весьма важные для меня как для читателя вещи. Непонятно, зачем вокруг Земли поставили барьер и чего в конечном итоге добиваются гипотетики. Впрочем, по слухам Спин — первый роман из трилогии. Так что ждем продолжения. Теперь по поводу персонажей: ГГ разочаровал. Тусклый и скучный. Главгероиня — точно такая же. Но вот за Джейсона — твердейшая десятка. Такого великолепного, необычного гения встречаю впервые. За Джейсона автору можно простить многое.

В итоге: стоящая вещь, глотается за сутки, читать рекомендуется.:glasses:

Ну чтож, Сапковский — всегда Сапковский, о чем бы он не писал. Это, кстати, я хвалю.:biggrin: Книга интересная, читается быстро, легко, особенно тогда, когда кроме Рейневана (какой-то он вышел неинтересный, тусклый) появляются другие персонажи. Чего один Шарлей стоит, и Урбан Горн. Особенно хорош, на мой взгляд, Стенолаз. И эта его манера появляться как черт из табакерки, и прикид евонный (черный плащ, черный вамс и черные волосы до плеч). Вообще, получился очень яркий и цельный образ. В «Башне...» есть и философия — ненавязчивая, словно и не автор преподносит ее, а сама жизнь. И еще: в романе неплохо воссоздан дух эпохи... я не могу сказать, что там все-все соответствует историческому антуражу и проч., но это ведь и не главное в художественном произведении. Теперь мое ИМХО — лично меня Сапковский в восторг не приводит — он, конечно, отличный писатель, но книги его мне читать...неприятно. Видимо, романтические туманы исчо из головы не выветрились.:lol: Поэтому 9

Ну,плюсы книги — мир, вернее, МИР. Это раз. Два — автор неплохо держит интригу, долго не раскрывая карты касательно судьбы ГГ. Ну и потом — есть интересные персонажи типа Стефана и Князя. А вот сам Пересмешник мне не понравился. Какой-то он тусклый, неинтересный. Да, и его попытки философствовать ввели меня в транс. Нет, ну я конечно понимаю, человек несколько лет просидел в одиночке, и крыша у него на этой почве того... Главная героиня вообще почти незаметная. Сюжет неплох, хотя и непонятно, из-за чего вся заварушка. Или то действовал клуб самоубийц местного разлива? Ага, еще стиль автора. Неплох, но иногда спотыкаешься. Особенно когда Пересмешник ненавязчиво описывает собственную внешность... Хотя че это я ругаюсь. Книга интересная, с изюминкой, прочитать можно и даже нужно. Особенно ради Рапгара.:smile:

Книга затягивает со страшной силой. Просто не оторвешься. Давно не читала таких классных НФ романов. А тут, к тому же, загадочные расы, чего одни разрушители стоят! Великолепные персонажи (Лусин, Орлан, Гиг и тьма тьмущая других), всякие научные выкладки, от которых приятно вскипают мозги, типа метрики пространства и мыслящей материи. Потом — гуманизм. Его ох скольким книгам не хватает, а тут — прям читать приятно. Плюс должное количество тайн, загадок, древних мифов и битв. Единственное, что меня огорчило — судьба Эллона... Чой-то я к нему привязалась.

Честно признаюсь — сначала мне книга не понравилась. Даже бросила. Потом взялась за ум:biggrin: и прочитала на одном дыхании. Вообще, роман затягивает. Классно прописан мир. И мне понравилась сама идея — какая-то планета, переселенцы с Земли, древняя и загадочная раса, старые технологии... Вот, кстати, особенно убойное сочетание: магия и научные технологии типа энергомета и усилителя мыслей. Короче, интересная штучка в жанре Черт-Знает-Что-То-Ли-Таймпанк-То-Ли-Фэнтези. Читать рекомендуется!:glasses:

История о том, как искусство наконец-то помогло людям. Самым обычным людям. Всем художникам рекомендуется прочитать.

Классная штука! Особенно порадовал конец. Честно, не ожидала ничего подобного. Думала, опять будет нытье на тему «ах, какие люди все-таки низкие существа«! Тем более была счастлива узнать, что бывают такие персонажи, которые самые мерзкие условия ставят себе на службу.

Моя любимая книга у Грина и одна из самых любимых книг вообще... Игра с реальностью, в которой растворяешься. Сказка живет рядом с былью — на маленькой площади, рядом с памятником. Миф, который врывается в жизнь героев, делает ее ярче, интереснее, счастливее.

Офигенная книга! Давно не читала таких превосходных вещей! Сказки и высокие технологие — взрывоопасная смесь, особенно если ее приправить отличными персонажами типа неандертальца Опа, Духа, Шекспира. Автор попытался охватить (и объяснить!) такие глубины времени и пространства, что просто...просто веришь ему на слово. Веришь и в троллей, и в гоблинов, и в жителей вселенной, которая была до нашей, и в драконов... «Заповедник гоблинов»- очень уютная книга, не хочется покидать мир, созданный автором. Потому что мир этот — сказка, которая существует рядом с реальностью. :pray: