"What do you see?" Rictus asked him.

"A wall," Harvey replied, though the more he stared at it the less certain of this he was. The stones, which had seemed solid enough at first sight, now looked to be shifting and wavering, as though they'd been chiseled from the fog itself, and piled up here to keep out prying eyes.

"It looks like a wall," Harvey said, "but it's not a wall."

(c) Clive Barker "Thief of Always"

"Что ты видишь?" — спросил Риктус.

"Стену", — ответил Харви, хотя чем дольше он смотрел, тем менее уверенным становился. Камни, которые на первый взгляд выглядели достаточно прочными, теперь, казалось, двигались и шатались, будто были высечены из самого тумана и возложены один на другой, чтобы сдержать любопытствующий взгляд.

"Похоже на стену, — сказал Харви, — но это не стена".

(c) Клайв Баркер «Вечный похититель»

− Що ти бачиш? – поцікавився Ріктус.

− Якусь стіну, − відповів Гарві, та чим довше він дивився на неї, тим меншою ставала його впевненість у своїх словах. Камені, що з першого погляду здавалися досить міцними, тепер усі ніби рухались і колихалися, наче вирізьблені з того-таки туману. Складалося враження, що хтось навалив їх тут для того, щоб люд не пхав носа, куди не треба

− Вона лише видається стіною, − сказав Гарві, − та насправді це не стіна.

(c) Клайв Баркер «Викрадач вічності"

(с) Крикун Сергій, переклад

On his way to school one foggy morning he heard a voice above his head, and looked up to see Rictus floating down from the clouds, his coat swelled up around him so that he looked fatter than a prize pig.

"Howya doin'?" he said, as he descended.

(c) Clive Barker "Thief of Always"

Одним туманным утром по пути в школу он услышал голос у себя над головой и, взглянув вверх, увидел выплывающего из облаков Риктуса, пальто его раздулось так, что он выглядел толще свиньи на выставке.

"Как делишки?" — спросил он, спускаясь.

(c) Клайв Баркер "Вечный похититель"

Одного туманного ранку на шляху до школи він почув над головою голос, поглянув угору, і побачив, як Ріктус планерує з хмар, і плащ при цьому так роздувся, що він видавався гладкішим за свиню.

− Як житуха? – поцікавився він, спускаючись на землю.

(c) Клайв Баркер "Викрадач вічності"

(с) Крикун Сергій, переклад

Да-да, "prized" я опустил. Тупо перевести так же, "на выставке", что ли

текст: Крикун Сергей

“Единственный ныне здравствующий американский романист, который, вполне возможно, одержим гением”. Норман Мейлер.

“Сцена представляет собой джунгли. Из динамиков квакают лягушки и поют птицы.Фарнсворт в юности лежит ничком на песке. Али ебёт его, а Франсворт корчится, медленно барахтается, обнажая зубы в развратной улыбке. На несколько секунд гаснет свет.”

Лоуренс, штат Канзас. Полдень. Засушенный старик в бейсболке сидит на крыльце и смотрит на солнце свозь толстые линзы очков. На автомате он щелкает тростью, вынимая и засовывая обратно небольшой меч, спрятанный в ее древке. Наконец он крякает, подымаясь, берет в одну руку дробовик и двигается на задний дворик. Там его дожидаются выстроенные в ряд банки с краской на фоне белого полотна. Все готово.

Старика с морщинистым бесстрастным лицом зовут Уильям Сьюард Берроуз. Уильям Ли, писатель-битник, писатель-авангардист, писатель-философ, циник и критик. Билли, пидор, отрывающий яйца тем, кто обзывает его педиком. Священник, они называли его. Берыч-герыч. Всемирный джанки-гомосексуал номер один.

Он аккуратно прислоняет трость к пустой железной бочке, заряжает дробовик, берет его обеими руками, целится и – БАХ! Одна из жестянок с вскрикивает металлическим воплем и выплескивает свои красочные внутренности на полотно. Неудовлетворенный результатом Берыч перезаряжает ружье и стреляет во второй раз. Его хрупкое тело дергает отдача выстрела. На сей раз целостностью поплатились две банки и вот белый цвет истекает психоделической мешаниной, похожей на радугу нефтяного пятна. Билл хмыкает – картина закончена.

“Путь к Западным землям по определению является самой опасной дорогой в мире, ведь это путешествие ведет за пределы Смерти, за пределы основных Божьих стандартов Страха и Опасности. Эта дорога – самая охраняемая дорога в мире, поскольку она дает доступ к дару, вытесняющему все другие дары – к Вечности.”

Это очередной способ применить свой знаменитый способ «нарезок», который Берыч разработал совместно со своим другом-художником Брайоном Гайсиным: казалось бы совершенно неподходящие куски падают на свои места, слагая весьма необычное произведение. Ничего сами по себе не значащие пятна краски и дыры в холсте образуют немыслимые картины.

Как-то раз – не в одном ли баре на улицах Гринвич-Виллидж было дело? – некий писатель Х спросил у Билла, в чем же секрет, фокус-фикус его столь популярных «нарезок».

– Беру твою книгу, режу ее на куски…

– Режешь мою книгу?!

– …разрезаю страницы, потом выкидываю все ненужное и оставшееся собираю заново, дополняя своими вырезками, вставками из газет – всем, что мне кажется подходящим.

У писателя не было слов. Он так и застыл на месте с отвисшей челюстью. В итоге оба по-товарищески надрались до чертиков.

“Когда свет зажигается снова, Франсворт одет в костюм аллигатора с вырезом на заднице, Али продолжает ебать его. Али и Франсворт скачут прочь со сцены, Франсворт показывает зрительному залу перепончатый средний палец, а оркестр морской пехоты играет "Semper Fi". Занавес.”

Произведения Берроуза… о, Господи, ну как их описать? Они отталкивают нагромождением кошмарных образов – говорящая задница, взявшая под контроль голову, которая в итоге потеряла все бразды правления; выпадающие анусы старых педиков, наматывающиеся на колеса повозки и тем самым потрошащие своих владельцев; гигантские, вселяющие ужас многоножки. Они завораживают своей россыпью уникальных новаторских идей, философией и сатирой на современное общество. Они подобны ребусам, составленным инопланетным сверхразумом. Это не легкое чтение, это настоящая мозговая встряска, бомбардировка мозгов расширяющими сознание словесами. “Язык – это вирус”, говаривал Берыч, и со временем сознание читателя начинает испытывать острую зависимость от столь сильной литературной субстанции, от этого литературного джанка.

“Путь к Западным землям извилист, непредсказуем. Сегодняшний легкий перевал завтра может оказаться смертельной ловушкой. Очевидный путь почти всегда является путем глупца; также берегитесь Срединных дорог, дорог умеренности, здравого смысла и тщательного планирования. Однако, есть время и для планирования, умеренности и здравомыслия.”

Метод нарезок практически исключает последовательный сюжет, он превращает роман в лабиринт, перепутанный нитями взаимосвязности. Тут черт не только голову сломит. Поэтом речь об экранизациях могла бы и не идти, если бы не мощнейший образный заряд прозы старого наркомана из Интерзоны. Но пошел на риск не какой-то там модный галлюцинирующий Дэвид Линч, а кровавый мыслитель Дэвид Кроненберг, с подросткового возраста обожающий Берроуза. Вопрос о выборе материала даже и не стоял – это был «Голый завтрак», самый известный и скандальный роман Билла, одно из последних литературных творений, признанных в суде «непристойными» и запрещенными к публикации в США на протяжении многих лет. Книга, которую читать было нельзя и с которой были знакомы все мало-мальски активные молодые люди 60-70-тых. Книга-болезнь, неизлечимо поразившая мировую культуру. Кроненберг круто взял и круто выиграл: лучшую экранизацию представить сложно, хотя обошлось без чрезмерной популярности, а Джон Бэланс презрел картину, обозвав ее гомофобской. Билл же был доволен, как дитё.

В 1992 году Кроненберг и Линн Сноудэн, корреспондент журнала “Исквайр”, заскочили в гости к Биллу для интервью. Берроуз, переживший 50 лет наркозависимости и правительственных гонений, не может сдержаться, когда назойливая муха садится на его тарелку с печеньем. “Ненавижу мух. Кошмар,” — ворчит Берыч: он складывает руку лодочкой и пытается накрыть черное пятно на тарелке. “Уильям, это же мой любимый питомец!” — заламывает руки Кроненберг. – “Ну-ну, Джулис, я же просил тебя не приставать к людям. Не все любят мух.”

“Киму нравилось, когда у Джерри случались припадки, потому что при этом у дурачка иногда вставал член, извергая семя прямо в штаны, и это зрелище возбуждало Кима.”

Гомофобской прозу Берроуза не назовешь, но и особо позитивной в этом вопросе она тоже не была. Да, эротические и порно-сцены наличествуют в изобилии, но Берроуз не просто писал о гомосексуальности с легкостью, на которую неспособны многие современные авторы, он перешагнул через эту черту и нырнул в бездонный космос сексуальности — она присутствует в его произведениях во множестве проявлений, в том числе и в саміх гадких. Табу в его произведениях не существует. При этом его личная жизнь навсегда осталась его личной жизнью. Точка.

Можно было бы еще парочку страниц посвятить опытам Берыча в сфере музыки – Курт Кобейн, Билл Ласвелл, “Ministry”, “Throbbing Gristle”, “Coil” и пошло-поехало – но дальше, товарищ, двигаться тебя придется самому. Ну, последняя наводочка для неофита, так и быть: недавно издательство “Kolonna publications” выпустило в свет его “Счетную машину”, сборник любопытнейших эссе о сексе, наркозависимости и литературе.

Так что приятного пути к Западным землям!

PS: Спасибо всем, кто помог!

PPS: Позавчера узнал, что Берроуз — любимый писатель Уильяма Гибсона и оказал на него огромное влияние. Гибсон очень тепло отзывается о нем в "No Maps for These Territories".

Звучит знакомо? Не зря! Изначально фильм позиционировался, как "Терминатор" 90-х: скелет сюжетной линии – это противостояние робота (в случае фильма Кэмерона это киборг) и вроде бы хрупкой женщины; обе ленты крепко пропитаны духом времени создания, что особо ощутимо в музыкальном сопровождении, одежке и прическах героев.

Но у них есть еще одна общая особенность: что Камерона, что Стенли уличили в плагиате — в первом случае это был Харлан Эллисон (старик никогда за словом в карман не лез!), во втором — Стив МакМанус и Кевин О'Нил, авторы комикса "ШОК! Робо-сказка Уолтера" ("SHOK! Walter's Robo-Tale"), впервые опубликованного в 1981 году в респектабельном "2000 AD". Претензии были справедливы. Комиксисты, как и Эллисон, подали в суд, выиграли дело, и теперь их имена значатся в титрах под графой "сюжет". Поскольку "ШОК!" относится к циклу произведений о "Судье Дредде", "Железяки" считаются его первой экранизацией – даром что косвенной, но такой близкой по духу.

"Железяки" не раз сравнивали и с "Чужим", указывая на то, что действие происходит в замкнутом пространстве, только вот место инопланетного чудища занял шестилапый андроид с ядовитыми шприцами-клыками, циркулярной и бензопилами.

Нахваливали фильм не только "Фангория" да Клайв Баркер, но и итальянский мастер джиалло Дарио Ардженто. Давайте разберемся, что же такого интересного в этих "Железяках".

Режиссёр кинокартины – Ричард Стенли, уроженец Южной Африки, сейчас живет и творит в Лондоне. Нашему среднестатистическому зрителю он если не знаком "Железяками" – а многим этот фильм запомнился еще со времен видеосалонов начала 90-х — то не знаком вообще. Его имя могло примелькаться разве что любителям готического рока – первыми клипами группы “Fields of the Nephilim” занимался именно он, и музыканты сильно обязаны Стенли своим сценическим образом: это он придумал образ мрачного ковбоя с горящими глазами и механической рукой по кличке Проповедник ("Preacher Man"), которого можно увидеть в видео на одноименную песню. Также в активе Стенли числятся безумнейшие клипы для "PIL" Джонни Роттена — вспомните "The Body"! – и видеоклип для "Marillion", растянутый на полнометражный фильм своевольными продюсерами.

Мог бы быть известен еще и «Островом доктора Моро», если бы его не вытурили со съемок Марлон Брандо и Вел Килмер, который в то время был жутко популярен благодаря «Бэтмену навсегда», а потому и очень влиятелен. Но в большинстве случаев о Стенли и слыхом не слыхивали. Не удивительно: в активе режиссера всего-то два полнометражных художественных фильма, три документалки и несколько короткометражек. Даром, что эти работы отличаются оригинальностью, и свежестью идей – ни одна из них особой популярностью не пользовалась. Слава Ричарда Стенли как была, так и остается замкнутой в узком кругу любителей "тайных жемчужин" и кинематографических странностей. «Песчаный дьявол» на сегодняшний день является последним художественным фильмом режиссера. О похороненных проектах вспоминаем с болью в груди: "Великий бог Пан" по великому рассказу Артура Мейчена, продолжение "Железяк" под названием "Центр взрыва" ("Ground Zero"), "Кости земли" по сценарию безвременно ушедшего Дональда Кэммелла, сьемки которого откладываются годами...

Несмотря на болезненный опыт, полученный на пост-продакшене "Песчаного дьявола" (искалеченный продюсерами фильм вышел в подобающем виде только спустя 13 лет после завершения съемок!), Стенли умудрялся находить финансирование для своих документальных проектов: "Тайная слава" посвящен Отто Рану и его поискам Святого Грааля; "Белая тьма" повествует о гаитянской религии Вуду. Интервью со Стенли заставляют зрителя сожалеть о том, что у него не было возможности осуществить все задуманные расследования... И, если удача улыбнется и нам, и режиссеру-оригиналу, то статус "filming" ("снимается") напротив киноантологии "Театра странностей" ("The Theatre Bizarre") соответствует истине. Весомый аргумент "за" — фильм обзавелся постером! Стенли снимет короткометражку под названием "Жабья матерь" ("Mother of Toads"), а соседом по фильмам станет сам Том Савини!

Но вернемся к фильму, который знатоки именуют "лучшим киберпанком начала 90-х, снятый британскими авангардистами".

В "Железяке", не смотря на мнимую примитивность обычного слэшера, крайне важна интерпретация «текста» и зритель должен попробовать очертить герменевтический круг захватываемых фильмом понятий. Сей постмодернистский опус – это попытка осмыслить места человека в мире современных технологий, глобализации, попытка найти смысл жизни в наше дикое время, в которое люди выбрасываются на берег, словно киты, не находя объяснения всему, что происходит. Войны, коррупция, бедность, голод, эпидемии, массовые самоубийства... Стенли предоставляет нам возможность сделать это по возможности отстраненно, взглянув на самих себя с расстояния: герои действуют в кажущемся сказочным постиндустриальном будущем – в мире, где Конец Света уже наступил.

Мы видим город будущего, где свалка промышленных отходов превращается в источник выживания. Свалка – источник вдохновения, металл – топливо для искусства, имя которому "футуризм". И ещё "авангардизм". В этом плане фильм просто блещет, он изобилует всяческими измами: футуризм, постмодернизм, технофетишизм, авангардизм, буддизм.

Поначалу впечатляет классический зачин для постапокалиптической драмы – именно он придает фильму притчевый, сказочный оттенок. Одинокий странник шагает по пустынным дюнам в поисках... рая на земле? Вовсе нет: сам едва напоминающий человека, он находит и приносит в мир людей смерть – он вестник нового, окончательного Апокалипсиса. Кадры намертво врезаются в память.

Что делает "Железяки" особенно привлекательными, так это артистическая сторона фильма. Каждый кадр – настоящее визуальное пиршество! Возникает желание ежесекундно нажимать на стоп-кадр и печатать-печатать-печатать скриншоты – это не шутка. Взять того же "М.А.Р.К."-а, вокруг которого вертится вся история. Он лишён монументальности и лоска Робокопа или Терминатора, вызвавшие к жизни множество комикс-адаптаций, продолжений и компьютерных игр – эти ребята действительно смотрятся грозно, они – кумиры детишек и подростков. Но чего лишены эти могучие парни, так это мощи странной эстетики нашего дроида – во всей своей монструозности он красив, это настоящий арт-обьект, своим черепом дающий фору всяким там развсяким дэмиенам херстам. "М.А.Р.К. 13" заряжен не только электричеством, токсинами и жаждой убивать – это символ, это контркультурная, едкая политическая сатира на загребущие США. "There were fireworks in the Gulf / There was champagne at home – How I love America!" – язвят британцы "Killing Joke", и робот-убийца согласно кивает им черепом в "звездочки с полосками".

С оживлением дроида фильм, и до этого необычный, сходит с ума. Нужно сказать отдельное спасибо Робу Стюарту и Карлу Уоткинсу, занимавшимя освещением — насыщенные ярко-синие и красные тона неизбежно вызывают ассоциации с шедевральными работами Марио Бавы и Ардженто. Свет пульсирует, мигает, плавно меняет спектр... Это завораживает.

На славу потрудились Макс Готтилиб (арт-директор), Джозеф Беннет (художник по декорациям) и Эдди Коэн-Зиф — именно благодаря им антураж фильма приобрел вид потрясающих арт-инсталляций. Вспомните хотя бы финальные кадры с артистически расположенной техникой: монитор, рядом с которым два экрана поменьше с синхронизированным изображением. Зритель, охочий до визуальных красот, не может не прочувствовать восторг режиссера, когда камера наслаждается всяческим мусором, расположенным с невообразимо ярким художественным вкусом — влияние Андрея Тарковского более чем заметно.

Также примечательна музыкальная составляющая "Железяк". Великолепный, медитативный саундтрек Саймона Босвелла, известного ценителям кино по работам с итальянскими мастерами ужасов, братьями Коэнами и тем же Клайвом Баркером, идеально сочетается с агрессивным видеорядом Ричарда Стенли. В фильме звучат "PIL", "Motorhead", и "Ministry" – режисер использует особый подход при сьемках этих моментов и мы наслаждаемся виоклипами внутри фильма – чувствуется прежний опыт режиссера.

Но не только благодаря этому над "Железяками" витает контр- и субкультурная аура. Голос Злюки-Боба – это голос Игги Попа (он заменил выбывшего Джонни Лайдона). Странник, нашедший голову "М.А.Р.К."-а, – это Карл МакКой из упоминавшихся выше “Fields of the Nephilim”; в этом фильме он буквально повторяет свой сценический образ, ведь он идеально вписывается в образность фильма. Лемми из "Motörhead" в роли таксиста-нефора ("Ребята, вам нравится музыка? Зацените этих парней!" – и ставит (кто бы мог подумать?!), "The Ace of Spades"!). Нужно ли говорить, как сильно эти ребята добавляют колорита?

Эстетическое восхищение у меломанов могут вызвать прически героев, и это не случайность: над ними работал стилист, подаривший миру "вспышку" на голове Говарда Джоунса.

Заглавным героем картины, "М.А.Р.К.-ом 13", занимались "Image Animation" – ребята, которые помогли родиться на свет "Восставшему из ада" и "Ночному племени" Клайва Баркера. Здесь какие-либо комментарии излишни.

Обидно, когда за красивой оберткой скрывается пустота, ведь так? Действительно, слишком много людей после просмотра кино вынесли узколобый вердикт "непотребный ужастик" – ох, как сильно они заблуждаются!

Учитывая большой интерес режиссера к эзотерике, было бы странным, если бы в "Железяках" мы не встретили чего-нибудь эдакого. Смотрящий да увидит! И при ближайшем рассмотрении обнаруживается мощный подтекст, сотканный из индуизма, буддизма и христианства.

Помните красивую эротическую сцену в душе? Моисей, тот самый сталкер, и Джилл. Сначала мы видим только мужчину, а потом из-за его спины медленно появляются женские руки, превращая его в некое многорукое божество. Это раз. Далее Стенли показывает нам чертеж дроида – это паукообразная тварь о шести конечностях. Это два. Оживший "М.А.Р.К. 13" шастает по квартире в поисках жертвы, и замечает террариум, в котором живет еще одно существо со смертоносными клыками-хелицерами – паука. Это три. Тут нельзя не вспомнить Шиву, индуистское божество войны и разрешения – две пары рук и ноги. Наш дроид – его железная интерпретация. И самый прямой намек – это намек на христианского демона Баала, одного из семи князей ада: "М.А.Р.К. 13" – это "BAAL" ("Biomechanical Autoindependent Artificially-intelligent Life-form" – биомеханическая независимая форма жизни с искусственным интеллектом)! Баала часто изображают со множеством паучьих лапок. Это четыре. На сверхъестественное происхождение робота намекает и пятиконечная звезда, которую можно заметить в схемах, появившихся при попытке Джил вступить с ним в контакт. И это пять.

А теперь держите свои мозги (чтоб не развалились) и пристегните ремни. Осторожно, спойлеры! Они отмечены курсивом.

Посмотрим на "М.А.Р.К.-а 13" под другим углом – с точки зрения "Тибетской книги мертвых". В этом свете он видится самым настоящим божеством смерти. И не просто потому, что это его единственное желание, нет! В самом конце фильма дроиду удается впрыснуть Моисею цитотоксин, который провоцирует мощные галлюцинации (привет Станиславу Грофу и Тимоти Лири, проводившим эксперименты с ЛСД, руководствуясь "Тибетской книгой мертвых"!). Герой, будучи, мужчиной в полном расцвете сил, выходит за рамки обычного восприятия мира, видит свет, психоделические фракталы, и слышит, голоса, которые призывают его держаться этого света: в "Книге мёртвых" сказано, что если умирающий сольётся с ним, то он достигнет просветления и больше не станет перерождаться. Ему чудится Махакала – гневный защитник тибетского буддизма, который должен появиться в бардо смерти, если умирающий не обрёл просветления ещё в стадии видения света. Если умирающий при виде его не испугается и примет его, как собственную будда-природу, он достигнет просветления и избежит перерождения в низших мирах, у него появится возможность переродиться в мире будды, в мандале которого присутствует Махакала. Моисей произносит имя Христа, чтобы достичь просветления в смерти – так и следует сделать согласно "Книге мёртвых": нужно призвать Идама или другого бога, которому умирающий поклонялся при жизни.

Дальнейшее развитие событий намекает на три возможных варианта судьбы Моисея: любо имеется в виду, что он сольётся с пустотой (шуньятой), что равносильно достижению просветления, либо он останется и переродится, как свой собственный сын во чреве возлюбленной. Ведь если не осознать свою природу в бардо смерти, то ты увидишь совокупляющиеся пары и обратного пути не будет. Твой ум возжелает либо мужчину, либо женщину одной из пар, и в результате зачатия у этой пары родится мальчиком или девочкой – в зависимости от сексуального предпочтения. Так как Моисей видит эпизод с Джил ("Я никуда не уйду"), вполне возможно, что у неё родится мальчик, который станет новым воплощением Моисея. Либо душа Моисея поселяется в механическом теле дроида – вспомните переговоры Джил с разумом "М.А.Р.К.-а".

Примечательно, что в итоге смерть "М.А.Р.К.-у" приносит вода – да здравствует Всемирный потоп! Внимательный зритель заметит, что как только робот собрал себя, он подковылял к монитору, в его цифровом видении казавшемся жидким, и окунул в него руку, совершив символическое самокрещение. И когда отключение было неизбежным, он посмотрел на струю воды, протянул к ней руку и, увидев цифровой свет, завопил искаженным голосом Моисея. После этого – темнота. Возможно, будучи заряженным "суицидальным" токсином, робот и сам испытывал тягу к самоуничтожению? В конце фильма он тоже "перерождается" – подобно Моисею, он возвращается в наш мир, но с новой, огромной силой: Злюка-Боб сообщается, что собираются запустить новую серию киборгов "М.А.Р.К. 13". Плохие новости...

Этой кинолентой Стенли перечёркивает различия между буддизмом и христианством. Он проводит параллель между 13-й главой "Евангелия от Марка", в которой говорится о дне Страшного суда, когда человек будет больше не в силах влиять на последствия своих поступков, о преходящести всего тварного и непреходящем слове Господнем, и второй главой наставлений и молитв из книги великого освобождения буддистов, где сказано вот что: "О сын благородной семьи, если сейчас ты этого не познаешь и все еще будешь бояться, все мирные божества явятся в облике Махакалы, все гневные божества явятся в облике Царя Дхармы, а все твои проявления обратятся в демонов." Также стоит упомянуть эпизод, где робот начинает говорить сэмплами, нарезкой фраз из репертуара героев, умерщвленных его пилами-лапами-шприцами: это напоминает зачитывание греховных и благих поступков в день Страшного суда, которое упоминается как в "Книге мёртвых", так и в Библии.

Простой киберпанковый ужастик, чего уж там!..

Надеюсь, вы сумели дочитать до этих строк, и что ваше представление о там невзрачном британском парне, как Ричард Стенли, несколько изменилось. Если это так, то можете сделать еще один вывод: на imdb.com "Железяки" оценены в 5,6 балла. Возможно, у вас появится желание познакомится с "Пыльным дьяволом", более зрелым и утонченным детищем этого необычного режиссера. В таком случае могу пожелать вам приятного, интересного и познавательного просмотра. Главное помните: истина далеко не всегда лежит на поверхности. Ведь "никакая плоть не уцелеет" в эру невежества!