С некоторых пор у меня довольно сложное отношение к рекомендациям Сергея Лукьяненко – имел я некогда не самый приятный опыт в этой области. Правда, было это всего лишь один раз, но, как говорится, «единожды солгав…». Теперь я стал невероятно придирчив, и просто с каким-то спортивным азартом кидаюсь на книги, удостоившиеся похвалы Доктора.
Вначале была рецензия в «Если» на дебютный роман Дмитрия Колодана «Другая сторона». По прочтении оказалось, что мои ощущения в целом соответствуют выводам Сергея Васильевича[1]. "В целом", потому что было всё-таки нечто, откровенно резанувшее глаз – неожиданное обилие насилия и необязательных смертей, походя рассыпанных уже в самом финале романа. Выглядело это откровенным дисбалансом на фоне абсолютно идиллической картинки всего предыдущего действа. Нет, были там и интриги, и ужасные опасности, и опасные приключения, но, как бы, не совсем всерьёз. По большому счёту, повествование до определённого момента представляет собой добрую сказку, вполне пригодную для семейного чтения детям дошкольного и младшего школьного возраста. И вдруг: «Хрусть!» — затрещали позвонки у сворачиваемых голов. Завизжала девушка, едва не изнасилованная местным «быком». Всего один эпизод. А дальше снова и до последних строк – тишь да гладь, да божья благодать. Резкая смена манеры подачи материала в этой сцене показалась мне искусственной и необязательной.
В сетевых обсуждениях, на мой взгляд, самой серьёзной претензией к «Другой стороне» является одна – во вторичности по отношению к некоему американскому сериалу. Сам я судить не берусь, ибо означенный сериал не смотрел, а при чтении даже не подозревал о его существовании.
Точно не знаю, что там ещё после публикации наговорили Дмитрию критики, но, очевидно, обвинения в некоторой «диснеевости» картинки первого романа «зацепили» его всерьёз. И уже в следующей своей работе он, что называется, «оторвался». Обилие кровавых натуралистических сцен на фоне сюрреалистической картинки и развития сюжета в манере изложения Безумного Шляпника впечатлило. Как минимум. Если рассматривать «Время Бармаглота» только с этой точки зрения, то опыт вполне удался. Эдакий «Наш ответ Чемберлену».
В остальном знакомство оказалось вполне приятным.
Оценка: 8
А тут недавно прочёл очередную аннотацию за авторством СВЛ[2]):
«За творчеством Карины Шаинян я слежу довольно давно – со времен сетевых конкурсов и семинаров молодых авторов на Росконе – и с неизменным интересом. В творчестве молодых авторов очень часто видно влияние тех или иных фантастов – Карина пишет самобытно и органично. Ее тексты всегда нестандартны, переполнены причудливыми персонажами и, что характерно, очень стильно написаны. Все это присуще и дебютному роману Карины «Долгий путь на Бимини», без сомнения одному из самых заслуживающих внимания в нашей фантастике за последние несколько лет.
Надеюсь, что от прочтения этого романа вы получите не меньшее удовольствие, чем я» (с).
Поначалу, прочитав такие дифирамбы, я только хмыкнул. Но вскоре шумиха в сети вокруг «Долгого пути на Бимини» достигла такого уровня, что сдерживаться я больше не мог и, увидев книгу на полке в книжном, немедленно стал её обладателем.
Вот она, действенность рекламы! Лукьяненко и издательство «АСТ» в соучастии с молодыми писателями-фантастами уже просто конвейер какой-то лично для меня организовали: прочитал отзыв СВЛ о дебютном романе Колодана, купил чёрный томик серии «Звёздный лабиринт», прочёл; прочитал отзыв СВЛ о дебютном романе Шаинян, купил чёрный… И так далее.
Что касается аннотации, то особых претензий к ней нет. Вот, только при чтении уже первых страниц «Долгого пути на Бимини» у меня немедленно возникли своего рода возражения Сергею Васильевичу по поводу: «В творчестве молодых авторов очень часто видно влияние тех или иных фантастов – Карина пишет самобытно и органично». Ибо, почти оторопев, испытал я непередаваемое чувство «дежа вю»... Субъективно, первое, что немедленно бросается в глаза уже при чтении первых страниц – фантастическое сходство между работами Шаинян и Колодана. Совершенно не представляю, как понравятся мои слова Карине и Дмитрию, но характеристика, данная Лукьяненко, в полной мере подходит к произведениям обоих. Их «…тексты всегда нестандартны, переполнены причудливыми персонажами и, что характерно, очень стильно написаны». Их сходство на каком-то глубинном уровне. Право слово, иногда закрадываются подозрения в том, что уже довольно известные имена и фамилии самостоятельных авторов – творческие псевдонимы одного и того же человека. Наверное, если бы мне предложили, я бы не смог с ходу отличить «втёмную» два неизвестных текста этих писателей, которых, казалось бы, не объединяет ничего, кроме нулей в нумерации пресловутых «волн» поколений русскоязычных писателей-фантастов.
Сразу вспомнились мои недавние ассоциации с конвейером: производство писателей-фантастов поставлено на поток? Быть может, в период соавторской работы над сборником «Жизнь чудовищ» между ними диффундировала некая метафизическая субстанция, определяющая манеру письма, стилистические приёмы, любовь к экзотике?
Конечно же, это шутка. Но сходство невероятное. Является такое положение дел достоинством или недостатком? Пока судить не берусь, ибо до недавнего времени был знаком только с дебютными произведениями крупной формы у Колодана и Шаинян. Дальше, как говорится, поживём – увидим. А пока вернёмся к роману Карины.
«Долгий путь на Бимини» – сказка в ещё большей степени чем «Другая сторона». Авторская, весьма оригинальная, но сказка. Ну, или что-то типа того. По крайней мере, именно к такому выводу меня подталкивают устойчивые архетипы, почти сразу обнаруживаемые среди персонажей романа. Чего стоит хотя бы образ старой морской волчицы, орущей бармену в припортовой таверне: «Рому!!!» Не менее узнаваем и персонаж мальчишки, сорви-головы, обожающего игры «в индейцев» и, в погоне за приключениями, с лёгкостью пробирающегося на пиратский бриг.
Вообще о персонажах следует сказать пару слов отдельно. Казалось бы, многие из них – отпетые негодяи и подонки, но на поверку все они вдруг оказываются почти безобидными, нередко комичными, едва ли не милыми, а порой – глубоко несчастными людьми, которым можно и посочувствовать. И наоборот – любой персонаж, первоначально определяемый как «в целом, положительный герой», на поверку оказывается слегка плох. Не то, чтобы «совсем», а именно, что – «слегка». Ну, уронили маму к зубастым тварям, ну попытались (не особо удачно) препарировать дочь и невесту – ничего, бывает. Дело-то житейское. И никаких угрызений совести с одной стороны и никаких санкций – с другой. Так положено по сюжету. И все спокойны – так надо.
С одной стороны – яркие, роскошно оформленные декорации с экзотическими жаркими странами, южными морями, пиратскими парусниками, приключениями, колдовством, интригами. С другой – многочисленные смерти, но всего лишь как детали антуража, обязательные для пиратско-колдовской тематики. Люди гибнут, кровь льётся, но читателю не испытывает абсолютно никаких отрицательных эмоций – так положено. Всё идёт по плану, так и было задумано. Это – как своеобразная литературная игра. Здесь всё чуть-чуть «понарошку». Красивая и изящная, тщательно и талантливо сконструированная, но всего лишь – игрушка.
Нередко причудливый коктейль, смесь и хитросплетение разных жанров и стилей в умелых руках приводит к рождению удивительного симбиоза. В случае с «Долгим путём на Бимини» этого не произошло.
При всех претензиях на юмор его там почти нет. Для «серьёзной» фантастики роману недостаёт психологической достоверности «взрослой» литературы – чего-нибудь типа «щепотки турбореализма». При некотором формальном сходстве с авантюрным романом, «Долгому пути на Бимини» откровенно не хватает драйва, темпа, острых сюжетных поворотов и ходов — действие разворачивается камерно, медленно и неспешно, с объёмными экскурсами в разной степени далёкое прошлое героев. Откровенно говоря, нет там вообще никой интриги – всё ясно и понятно, все легко читается, едва начавшись. А для детско-подростковой прозы книга всё-таки излишне натуралистична и в ней наличествуют постельные сцены. Их немного и они не слишком откровенны, но всё-таки… [3]
Такие дела.
Что-то ещё наговорят Карине доморощенные критики вроде Вашего покорного слуги? Нужно ли ждать от Шаинян творения, аналогичного по кровавому натурализму «Времени Бармаглота»? Или маятник качнётся в другую сторону?
А по мне, так я бы с гораздо большим удовольствием прочитал хорошую детскую книгу – со смыслом, с динамичным сюжетом. Место, освободившееся с уходом В.Крапивина пустует и очереди претендентов пока вроде бы не наблюдается. А потенциал Шаинян явно позволяет ей уверенно поглядывать в эту сторону.
P.S. Пара необязательных вопросов к К. Шаинян:
— почему боцман воровал на заправке бензин, если на корабле стоял дизельный двигатель?
— зачем была купленная гигантская глыба льда?
Оценка: 8
Примечания:
[1] Появилась у меня в последнее время одна очень серьёзная проблема. Память такие фокусы показывает, просто – туши свет, сливай воду.
Вот, например, был абсолютно уверен, что купил «Другую сторону», прочитав рецензию Лукьяненко в «Еслях». Я даже какие-то особо запавшие отрывки помню, что-то вроде: «…к финалу романа выстрелили все ружья, заботливо развешанные автором по ходу действия, развязаны узелки всех нитей, пронизывавших повествование».
Полез сейчас её искать, перерыл в базе «ФЛ» все номера за 2008-2009 год, и не нашёл. В №6-2008 есть рецензия Николая Калиниченко, но это совершенно не то.
И таких закидонов – хоть отбавляй.
Может кто-нибудь ещё видел, читал, помнит и успокоит мою мечущуюся душу? А то даже страшно как-то.
Пока же поиграю в игры с подсознанием, считая, что всё так и было, как и написал.
[2] Справедливости ради следует сказать, что до этого в «Еслях» уже была рецензия Лукьяненко на дебютный же роман «Лестница в небо» Кузнецова (см. примечание №1))). Но впрямую втискивать в статью упоминание об этом не позволяют законы жанра. А вот так, в примечании, пожалуй, сойдёт. О самом романе как-нибудь в другой раз.
[3] Тут у меня возникли некоторые соображения, но об этом уже в следующей теме. Если соберусь и рискну.
Отнюдь не простая и очень неоднозначная история Великой отечественной войны по-прежнему популярна у русскоязычных писателей и, очевидно, долго ещё будет оставаться таковой. В том числе – в среде писателей-фантастов. К сожалению, чаще всего этой темы недрогнувшей рукой рискуют касаться лишь адепты альтернативной истории.
Как правило, весьма объёмные, нередко – многотомные «труды» многочисленных альтернативщиков давно уже набили изрядную оскомину натужными и не всегда логичными рассуждениями на темы «…если бы тогда, тогда бы мы им – ух!», «ах, если б с немцами в едином строю…» и приключениями разнообразных «попаданцев», с лёгкостью фокусника перекраивающих историю по воле, мягко говоря, слабо знакомого с предметом автора. Подобные поделки часто выглядят не очень убедительно, нередко – просто смешно, и почти всегда откровенно раздражают пронизывающим их духом квасного ура-патриотизма и шапкозакидательским отношением к любым противникам (хотя и случаются иногда отдельные удачи, как, например, «Вариант «Бис» Сергея Анисимова).
Но то – альтернативщики. Гораздо реже авторы рискуют вплетать сюжет своего повествования в ткань реальной истории той великой и страшной войны. И Илья Бояшов как раз из таких – из рисковых. А рисковал он по крупному, потому как его небольшой роман «Танкист или «Белый Тигр» по всем признакам может быть отнесён к жанру, казалось бы, совершенно немыслимому в военной прозе – мистика.
А как ещё это назвать?
На фоне гигантского пожара войны, охватившего половину Европы, от Прохоровки до Праги разворачивается история почти двухлетнего противостояния двух основных персонажей романа.
Первый – немецкий танк «Белый Тигр». Беспощадному и неуязвимому королю всего бронетанкового «зверинца» Третьего Рейха с немыслимыми ТТХ и фантастическими возможностями; истинному духу, квинтэссенции технической мысли сумрачного тевтонского гения, противостоит не машина, а всего лишь человек.
Один единственный человек оказывается способен сразиться с чудовищем, и лишь он один страстно желает этого. Танкист, обуреваемый жаждой мести и ею лишь живущий. Без роду и без племени, безымянный, беспамятный, полубезумный, почти бесплотный, безликий и страшный одновременно. Механик и водитель от бога. Становится ясен и понятен истинный смысл названия: Танкист или «Белый Тигр», Человек или Машина, два символа той войны – безвестный русский солдат и идеальная немецкая машина убийства – кто кого?
Символизм романа зашкаливает, доходя до клише. Чего стоят только верные спутники Танкиста – «экипаж машины боевой» (с). Лучший танковый экипаж Красной армии. Снайпер-наводчик, сержант-гвардеец, вгоняющий снаряд в снаряд на двух километрах – абсолютнейший подонок, насильник и мародёр Башнёр-заряжающий, старшина-якут, одной рукой с лёгкостью вертящий пудовые орудийные снаряды – беспробудный пьяница, законченный алкоголик. В общем, «Метут, всё, что плохо лежит» и «Пьют всё, что горит, е… всё, что шевелится». Но при этом «В цель – с первого снаряда» и «Все снаряды – в цель».
А вот другие многочисленные персонажи романа практически и не прописаны. Солдаты, горящие лишь желанием выжить любой ценой, и молодые лейтенанты, тысячами гибнувшие в первом же бою, опытные майоры-разведчики и въедливые майоры-особисты, тыловые крысы и отважные фронтовики, легендарные советские маршалы и генеральные конструкторы, даже Сам великий друг всех пионеров и физкультурников – все они появляются в повествовании на короткий миг и тут же исчезают. Все они – всего лишь декорации, яркое обрамление для истории противостояния Танкиста и «Белого Тигра», ведущих в безжалостную мясорубку противостоящие друг другу армады бронированных машин.
Кроме прочего, это создаёт ощущение некой кинематографичности романа. Стремительная смена кадров, планов, ракурсов. И хотя при этом ни о каком глубоком раскрытии образов не может быть и речи, недостатком книги это не кажется. Сознание сразу подбрасывает устойчивые архетипы. Перед мысленным взором немедленно возникают образы, знакомые нам по многочисленным фильмам о войне. В этом несомненный плюс и одновременно минус романа, потому что какие это окажутся фильмы – зависит от личного вкуса читателя-зрителя. Для кого-то это будут герои экранизации «На войне, как на войне» Курочкина, а кто-то удовлетворится польским «Три танкиста и собака», а то – и вообще, каким-нибудь американским «Враг у ворот».
Сложно сказать, какие смыслы старался вложить в текст сам автор, остаётся опираться лишь на эпиграф, выбранный Бояшовым: «Не будешь ли так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?» (с) М. Булгаков «Мастер и Маргарита». Очевидно, этим подразумевается, что Танкист олицетворяет добро. Но лично я побаиваюсь такого сравнения, потому что для этого образ «Белого «Тигра» должить быть поистине демоническим. А мне он таким не показался. Может быть мой покойный дед, командир танкового взвода, окончивший войну ещё подо Ржевом, получив под сердце осколок собственной брони, отколовшейся после удара в борт немецкой болванки, – может быть он мог бы по достоинству оценить этот образ, ощутить весь ужас, исходящий от такого персонажа? Мы, современные по-настоящему прочувствовать это не сможем.
А может оно и к лучшему?
Не могу не отметить прекрасную подготовку Бояшова к работе над романом на такую, достаточно специфическую тему. Текст снабжён обширными примечаниями, поясняющими некоторые тонкости технических нюансов и исторических деталей, которые нисколько не снижают стремительный темп повествования, но окажутся весьма полезными читателю, слабо знакомому с вопросом.
В целом, отличная книга, прочитанная мною взахлёб, за одну ночь. Очень рекомендую всем, интересующимся литературой о Великой Отечественной войне.
В 1990 году увидел я как полковник отпарывает с шинели новенькие погоны, а на их место пришивает другие, на первый взгляд — почти ничем не отличающиеся.
— Чем это Вы занимаетесь?
— Реализую главный итог Афганской войны...
Оказывается, изменили правила ношения формы одежды, в том числе — знаков различия. На погонах все звёздочки сместили "вниз", ближе к рукаву. После Афганистана ватный бушлат занял прочное место в полевой форме одежды сначала Советской, а затем и Российской армии. А отложной меховой воротник бушлата закрывал часть звёздочек у старших лейтенантов, капитанов и прочих полковников. Поначалу бесило — как-то куцо казалось. Но потом — ничего, привыкли.
Правда, казалось, что это измение действительно было чуть ли не единственным и главным итогом той войны.
Прошло 20 лет. Российское Министерство обороны опять меняет правила ношения знаков различия. Теперь на полевой форме одежды будет три погона — два на своих обычных местах на плечах и ещё один — на рукаве. Это чтобы ежели перед генералом стоит воин в бронежилете, под которым первых двух погонов не видать, Их превосходительство, глянув на третий погон, всегда сможет человечка правильно поименовать. И не как нибудь абстактно: "Эй, ты!" — а совершенно точно: "Эй, капитан! Подь сюды...". Ну, или там "майор" какой-нибудь.
Или это чтобы снайпер не ошибся при выборе цели?
По аналогии возникают подозрения, что это главные и единственные итоги многолетней мясорубки в Чечне и короткой, но кровопролитной войны в Осетии контртеррористической операции на Северном Кавказе и операции по оказанию помощи братскому народу Южной Осетии.
В ветке "Ваше отношение к аудиокнигам" наткнулся на многочисленные высказвания типа: "Как мне кажется, аудиокниги придуманы для того, чтобы коротать время в пробках, поездках в транспорте, да и то в таком случае можно и радио послушать...", "Они созданы только на погибель книгоиндустрии" и т.п.
В корне ошибочные утверждения.
Аудиокниги придуманы и реализованы уже достаточно давно и отнюдь не для нашего развлечения, а для людей с ограниченными возможностями — для слабозрячих и слепых. У них ведь практически нет альтернативы: небольшая повесть в Брайле — толстенный том (см. фото). Слушать в таких условиях — гораздо более удобно и приятно. Нет?
У меня сестра слабозрячая, с детства практически ничего не видит. С первого класса в интернате. Приезжала только на каникулы, а отец ей во время таких "наездов" почти всю нашу библиотеку "озвучил" (немаленькую такую и вполне приличную для тех времён). Ну а я, находясь рядом захватывал то отдельные эпизоды, то целые куски, а если "затягивало" — так до конца сидел, слушал. Так что некий вариант "псевдоаудио" я начал осваивать ещё с конца семидесятых. Тогда и пристрастился. А потом появились и настоящие аудиокниги, и вплоть до 1985-го я с сестрой переслушал их немало. На каникулах бобинный магнитофон бубнил на третьей (диктофонной) скорости сутками. С тех пор я ни малейших предубеждений против аудиокниг не имею, возмущения в их адрес меня возмущают, а что каксается удобства или неудобства — да, признаю — определённый навык тут необходим. Но ведь это дело привычки?
Кстати, по моему мнению оттуда, из тех ещё советских времён растут ноги современной популярности аудиокниг и у "нормальных" людей. Сестра рассказывала, что многие зрячие старались по блату доставать такие книги и достаточно быстро "подсаживались" на них. Тут добавлялся ещё и фактор знаменитого советского дефицита — в ТОСовских (товарищества слепых) библиотеках можно было добыть книги, которые "в бумаге" не найти было ни в продаже, ни в обычных библиотеках.
Зато ныне для слепых и слабозрячих раздолье — качают из интернета, слушают на МП3. Сестра и мужа своего на такие книги "подсадила", хотя до свадьбы по её собственному выражению "он был знаком с мировой литературой исключительно по кинематографу (- Коля, ты "Три мушкетера" Дюма читал? — Я фильм с Боярским смотрел...))) Теперь же если перед работой забыл закачать новую книгу — злой становится неимоверно. Работа у него как раз для аудиокниг: промышленный шум и механическая повторяющаяся работа руками.
Сам я тоже регулярно слушаю, в основном — в транспорте. Но согласен — лучше всего всё-таки воспринимать на слух в тишине и покое, дабы ничего не отвлекало. А вот ещё исключительный вариант: в долгих автомобильных поездках. Ты хоть двадцать разных музыкальных дисков в дорогу с собой возьми — и песни, и инструменталки очень быстро приедаются. А радио (которое надоедает медленнее) на трассе не ловится, только в городах, которые проскакиваешь очень быстро.
В салоне автомобиля тишина. Все давным-давно устали болтать, а пассажиры — ещё и спать. Вот тут нескучная аудиокнига — самое то. И вот уже раскатывается в тишине салона нарочито медленный, рокочущий голос, декламируя нечто вроде: "Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город..." (с)
облако тэгов
На обложке Джаред Лето?
