облако тэгов
Классический постколониальный роман, африканский ответ "Сердцу тьмы" Конрада, книга о столкновении западной и африканской цивилизаций.
Ат-Тайиб Салих (صالح الطيب) — первый суданский писатель, с творчеством которого я познакомился. Правда, значительную часть жизни писатель провёл в Англии, где учился в университете и работал журналистом Знакомство я начал с его самого известного романа / повести " Сезон паломничества на Север", книги, включённой в список ста лучших африканских книг столетия и названой "важнейшим арабским романом XX века". И не пожалел.
Судан двадцатого века — это крупнейшее государство Африки, объединившее арабский Север и негритянский Юг, части страны, различавшиеся по вере, по языку, культуре.
Эта непохожесть привела к вооружённым конфликтам и — в конечном счёте — к расколу страны в нынешнем веке. Судан провозгласил независимость после долгих лет египетского и английского правления 1 января 1956 года. События происходят вскоре после получения независимости: молодой человек возвращается в родную суданскую арабскую деревню в пустыне на берегу Нила после 7 лет обучения в Европе. Для его наивных земляков (некоторые живут ещё в домах с кровлей из пальмовых листьев) поездка в Европу сродни полёту на Марс.
цитатаМеня так и засыпали вопросами, и я охотно рассказывал о том, что знал. Мои земляки ужасно удивлялись: оказывается, европейцы очень похожи на арабов, женятся они и воспитывают детей в согласии со своими законами и обычаями и в общем хорошие и добрые люди.— А крестьяне у них есть? — поинтересовался Махджуб.
— Ну конечно, — отвечал я. — У них все так же, как у нас. Есть и крестьяне, и рабочие, и врачи, и учителя…
Я замолчал, хотя мне хотелось сказать: «Европейцы такие же люди, как мы с вами. Они тоже рожают детей и умирают и также полны иллюзий от колыбели до гробовой доски, хотя сбывается лишь ничтожная доля их надежд. Они, как и мы, боятся неизведанного. И для них священны супружеские узы, а дети приносят им радость точно так же, как нам. И среди них есть сильные и есть слабые, и некоторым жизнь дарит больше, чем они того заслуживают. Другие же незаслуженно обездолены. И конечно, хуже всего приходится слабым…»
Среди встречающих нарратор замечает незнакомое лицо — некто Мустафа приехал в деревню пять лет назад, женился и осел здесь. Сразу ясно, что Мустафа (вскоре выясняется, что его полное имя Мустафа Саид) совсем не прост, называет себя крестьянином, но, забывшись, читает сонет на безупречном английском, демонстрирует глубокие познания в разных областях. Мустафа Саид раскрывает свою тайну:
Мустафа Саид, "продукт" колониализма — месть Африки Европе:
цитатаВпервые пароходы поплыли по Нилу, везя на своих палубах не хлеб, а пушки. А железные дороги? Их ведь проводили через пустыню для переброски солдат. Школы строились для того, чтобы учить нас, как говорить „да“ на их языке. Они занесли к нам заразу насилия особого сорта, европейского, — ничего подобного наш мир прежде не знал. С ними пришла эпидемия той губительной болезни, которая самих европейцев поразила не одну тысячу лет назад. Да, господа, да! Я пришел к вам сюда как покоритель, как захватчик, я проник внутрь вашей цитадели, в самое ее сердце. Я — капля того яда, который вы своей собственной рукой впрыснули в кровеносные сосуды истории. Нет, не думайте, я не Отелло. Кто он такой, Отелло? Миф, не более того, легенда, выдумка!»
Автор противопоставляет рассказчика (вероятно, альтер эго самого писателя) бездушному Мустафе Саиду, получившему прекрасное западное образование, но отказавшемуся от своих корней. Рассказчик — тоже учившийся в Европе — наслаждается своеобразной красотой родной природы, любит и ценит культуру своего народа, но понимает необходимость реформ. Старые обычаи становятся причиной его личной трагедии (вызывающая наиболее сильный эмоциональный отклик сюжетная линия в книге).
Цивилизация добирается и в этот пустынный край — колёса для орошения заменяют мощные насосы. Символичен пикник, устроенный водителями грузовиков в пустыне совместно с бедуинами. Всюду столкновение старого и нового, европейского и африканского, новых веяний и вековых традиций. Интересные описания жизни простых людей из столь далёкой страны, да ещё в эпоху великих перемен.
цитатаВокруг нас земля отчаяния и поэзии, но никто не воспевает ее. Впереди мы увидели полицейскую машину. Она, по-видимому, сломалась. Около нее суетились увешанные оружием пятеро военных в форме и полицейский сержант. Остановились и мы. Напоили их и накормили из своих запасов, дали и бензина. Они рассказали, что в племени марисаб одна женщина убила своего мужа и вот они, представители власти, едут ее арестовать, но не знают ни ее имени, ни имени убитого. Известно только, что убийца — женщина из племени марисаб и что убитый — ее муж.
Книгу неизменно сравнивают с "Сердцем тьмы", но я в список "близких книг" под первыми номерами внёс бы "Белого ящера" Вежинова и "Постороннего" Камю. Критика колониализма интересна, но наибольшее впечатление произвели психологические портреты простых суданцев — крестьян, бедуинов.
цитатаСолнце, пустыня, иссушенные, сожженные растения, изможденные, тощие верблюды. Мимо нас уносилась назад бурая равнина. Машина внезапно вся задрожала, заскрипел кузов, и мы перевалили через край неглубокой вади. Под колесами хрустели кости верблюдов, погибших от жажды на этом старинном караванном пути.
цитатаКто мы по сравнению с промышленным миром Европы? Бедные крестьяне, и только! Но, обнимая деда, я ощущаю себя богатым и сильным — симфонией, созданной композитором-природой.
А концовка напомнила
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)