I see a red door and I want it painted black

No colors anymore I want them to turn black

I see the girls walk by dressed in their summer clothes

I have to turn my head until my darkness goes

Rolling Stones "Paint in Black

У американского режиссера Стэнли Кубрика был, как минимум один замечательный талант: если он в своем творчестве подбирался к теме, в которой уже пытались до этого самоутверждаться другие постановщики, то обычно сразу же закрывал ее, делая такой фильм, что после него уже было глупо пытаться сказать, что-то новое. Глупо исследовать природу людского безумия после "Сияния", нелепо снимать антиутопии после "Заводного апельсина", бессмысленно пытаться преуспеть в философской кинофантастики после "2001: Космическая одиссея".... Все фильмы мастера получались очень разными, и лишь военной тематике он посвятил целых два фильма "Тропы славы" — о Первой мировой войне,( фильм был снят настолько жестко, что в течение 30 лет был запрещен к показу во Франции) и "Цельнометаллическую оболочку" — о Вьетнаме.

Впрочем, все творчество Кубрика было настолько глобально, что неразумно сводить его тематику к узким рамкам одной войны: этот фильм скорее повествует о войне, как феномене, людском ремесле и будет актуален до тех пор, пока на этой планете окончательно не стихнут последние автоматные очереди — иными словами, всегда.

Кубрик словно берется полемизировать с популярными в Голливуде армейскими "мыльными операми" типа "Офицер и джентльмен" Тэйлора Хэкфорда и вышедшей в том же году "Гряде разбитых сердец" Клинта Иствуда, где суровый, но справедливый Сержант ( канонический образ для голливудского военного кино) путем изнуряющей муштры, делает из кучки раздолбаев Настоящих Мужчин. В фильме Кубрика, тот же Сержант, инструктор Хартман (лучшая роль Р.Ли Эрми) выступает олицетворением гигантского конвейера по безотходному перерабатыванию людей в придаток, часть армейского вооружения — пули с цельнометаллической оболочкой, которыми Система уничтожает своих врагов. Аллегория, как нельзя более точная: в отличие, от настоящих орудий убийства (автоматов, винтовок), новобранцы олицетворяют лишь расходный материал, годный для однократного использования — как та самая пуля, пробивающая насквозь противника и тут же деформированная о ближайшую стену. Такая же участь ждет и всех новобранцев — выпущенные в своего противника, они в итоге обречены на смерть.

У Кубрика армия предельно обезличена. Забудьте свои имена и фамилии, откликайтесь на клички, смотрите вперед, равняйтесь на, грудь — колесом, и на любое издевательство гавкайте неизменное "Сэр, есть, сэр!". Главное: не думать, за тебя уже обо всем подумал твой взводный командир.

Система унификации человека в подобие спички, лежащей в коробке вместе с другими, шестеренки в смазанном моторе армейской системы, изображена со всей пугающей достоверностью. Инструктор Хартман — идеальный боевой робот, запрограммированный на доведение людей до собственного состояния. Когда рядовой Пайл, прозванный "Гомером Кучей"( так звали персонажа комедийно-агитационного сериала про американскую морскую пехоту — налицо, злая ирония режиссера) кладет винтовку не на то плечо, Хартман бросает ему самое чудовищное, на его взгляд обвинение: "Ты, что хочешь выделиться? Хочешь быть не таким как все?" Как же так: ты не хочешь стоять аккуратным строем, рядом с другими патронами? Не хочешь лежать в своем коробке с другими спичками? Пытаешься разрушить так любимую нами гармонию и порядок? Протащим сквозь строй, на примере ненависти к тебе, сплотим местный «коллектив`из людей, которые боятся выделиться из толпы. Не мы сами — командование и сержант, а эта толпа тебя раздавит в паническом страхе, завтра оказаться на твоем месте!

Абсолютно безумные, наполненные жаждой чужой смерти,глаза Пайла символизируют окончательное завершение трансформации из улыбающегося застенчивого юноши в покрытую оболчкой пулю. Впрочем, полагаю, что при иных обстоятельствах, Сержант мог бы гордиться своим лучшим творением. Заряд ненависти ко всему живому, старательно упакованный внутрь, на деле оказался настолько ядреным, что не дотерпел до линии фронта. При ином раскладе, он точно бы стал героем войны.

Вторая часть описывает будни пули по кличке Шутник после прибытия во Вьетнам. Он откровенно скучает на должности репортера армейской газеты, его тянет туда, где стреляют и убивают. Однако, как вскоре предстоит ему выяснить, та безжалостная учебка смогла вытравить из них все человеческое, но отнюдь, не превратила в неуязвимых суперменов. И эта элита пачками гибнет от рук необученных вьетнамских крестьян. В самый ответственный момент переклинивает автомат — и нереальный супермен, бахвалящийся в камеру, что хотел бы стать первым парнем на деревне, убившим вьетнамца, в мнгонвение ока, становится похожим на испуганную маленькую девочку. Окончательный выбор, принятое решение, пролитая первая кровь под восторженные вопли сослуживцев, и взгляд сержанта Шутника уже не отличить от так пугавшего его ранее, взгляда рядового Пайла. Акклиматизация окончена, добро пожаловать в строй, боец!

ЦО — это крик души гуманиста и интеллектуала, художественный протест против зомбирования, стирания различий между людьми и превращения их в орудия убийства. Чем на гражданке смогут заняться люди, расстреливающие из пулемета толпы крестьян, играющие в футбол человеческой головой (эту сцену пришлось вырезать из фильма), собирающие для коллекции отрезанные человеческие уши ( реальная практика вьетнамской войны- армия платила деньги за каждую пару)? Где, кроме этого искусственно организованного ада, найдется место "рожденному убивать", который способен мыслить лишь категориями насилия и смерти? Нигде. Они оказываются выброшенными из нормальной человеческой жизни, способные жить лишь в этой стихии, на новой войне, в новом конфликте. Если нет подходящего — организуем. Машина смерти никогда не должна ржаветь, в противном случае она пойдет по пути рядового Пайла и обернет все, чему ее обучали против собственных учителей.

В этом главное отличие ЦО от прочих фильмов на вьетнамскую тему : если для других режиссеров, интерес представлял именно вьетнамский конфликт с его реалиями, то для Кубрика, он — лишь повод поговорить о системе, принудительно воспитывающей в своих гражданах культ насилия. Холодно выстроенный и безупречно сыгранный, фильм является закономерным продолжением темы, начатой в "Заводном апельсине" и ставит современному обществу безжалостный и неизлечимый диагноз "Передозировка жестокости", симптомом которого и являются бесконечные прошлые, нынешние и будущие войны. Лекарства нет, с момента выхода фильма прошло уже 22 года, и с каждым из них, болезнь лишь прогрессирует.

И ныне, где-то далеко, а может и на соседней улице, люди в касках смотрят на других кровожадной улыбкой сержанта Животного, весело развлекаются с трупами убитых врагов, идут строем сквозь сожженую деревню, крича во все горло выученные в учебке, речевки. И разносятся сверху те же строки из старой песни:

Я смотрю в себя и вижу, что моё сердце чёрное

Я вижу свою красную дверь, которую я просто обязан покрасить чёрным

Может быть, тогда я исчезну, и мне не придётся смотреть в лицо фактам

Не так уж легко смириться, когда весь твой мир чёрный

Сегодня, пришла очередь киноклассики — "Взвода" Оливера Стоуна.

Долгие годы, тема вьетнамской войны считалась запретной для американских кинематографистов.По негласному договору голливудских студий с военным руководством страны, вся кинопродукция носила лишь агитационный характер. Штамповались десятки фильмов типа "Зеленых беретов" с участием Джона Уэйна, которые призывали всю американскую молодежь немедленно бежать в ближайший призывной пункт, дабы срочно сражаться со всемирной коммунистической заразой. Но они показывали войну только в том свете, в каком ее хотели преподнести для будущих новобранцев, пентагоновские чиновники: не страдания, а скорее большое патриотическое приключение в духе киношного вестерна о покорении огромной восточной деревни. Для подлинного осознания этого феномена, потребовалось не одно десятилетие.

Негласное табу пало в конце 70-х, и сразу же, практически одновременно грянули два мощных взрыва — "Охотник на оленей" Майкла Чимино и "Апокалипсис сегодня" Фрэнсиса Форда Копполы, повествующие о том кошмаре, в котором пришлось жить американским солдатам, наслушавшимся этой пропаганды. Первый фильм погружал зрителя в полное безумие, показывая как война ломает и калечит людей и все, что для них дорого: дружбу, любовь, надежду, свободу. Во втором же Коппола удивлял техническим совершенством горящих мостов и вертолетных атак под вагнеровский "Полет валькирий".Но ни один кадр ни того,ни другого не позволил зрителю и на миг усомниться: в тех джунглях разверзглась настоящая преисподняя, отголоски огня которой и по сей день пылают в душах тех, кто смог живыми покинуть этот рукотворный ад на Земле.

Стоун сдал свое сочинение по теме одним из последних,на 8 лет позднее «Охотника на оленей» и на 7 — "Апокалипсиса сегодня». К этому моменту, уже уже успели стихнуть все дискуссии о роли войны в национальной истории и о конфликте начали постепенно забывать. Однако, Стоун как никто другой знал: нельзя забывать о Вьетнаме, так как под воздействием его ужасов, сформировалось мировоззрение целого американского поколения, к которому принадлежал и он сам. Про то, какие уроки вынесли из Въетнама бывшие американские солдаты, очень убедительно рассказали Скорсезе в «Таксисте» и Тед Котчефф в «Первой крови», Стоун же поставил перед собой задачу показать именно процесс формирования этих ценностей, сняв на фоне вьетнамских джунглей классический фильм взросления.

Возможность для зрителя четко самодентифицировать себя с главным героем, дает Стоуну шанс не просто показать войну глазами обыкновенного юнца, но и позволить прочувствовать все ее ужасы, фактически на собственной шкуре. В «Охотнике на оленей», из-за долгого довоенного вступления, зритель не мог поставить себя на место центрального персонажа. Стоун же предельно облегчает эту задачу: фильм не содержит предыстории жизни героя на гражданке, упоминания о его прошлом носят лишь фрагментарный , незначительный характер. Картинки его довоенной биографии любой зритель может дорисовать самостоятельно, и они всегда будут напоминать моменты из его собственного прошлого. На месте героя может оказаться любой из нас.

Крис Тэйлор — это собирательный образ, через которого с экрана говорит целое поколение, включая и самого режиссера. Не вдаваясь в избыточную театральность или голливудскую масштабность, Стоун нарочито излагает вполне обыденную для этой войны, историю обычного парня, добиваясь при этом куда большей реалистичности происходящего.

Взяв простую историю о новобранце, прибывшем на войну, Стоун превращает ее практически в религиозно-философскую притчу, заставляя героя разрываться между ангелом за его правым плечом (сержант Элайес) и злобным демоном войны (сержант Барнс), чье присутствие герой постоянно ощущает за левым. Однако, выбор не так прост, как кажется. Да, исполнитель роли Элайеса, Уиллем Дэфо играет нового Христа — с первого появления своего персонажа и до последних его кадров на экране , когда разведенные в разные стороны руки, совершенно недвусмысленно указывают на распятие. Не случайно, когда 2 года спустя Скорсезе будет снимать свой, самый не канонический фильм про Христа, на главную роль он пригласит именно Дэфо.

Однако, его антагонист,сержант Барнс — не воплощение абсолютного зла, а лишь одна из главных жертв войны: продукт армейской системы, в котором полностью атрофировались все человеческое — выкованное в горниле конфликта, идеальное орудие убийства. Впрочем, на каком-то этапе, зритель начинает с ужасом понимать: а ведь, и у этого монстра тоже есть своя правда.

И если сержант Элайес кажется на этой войне чужеродным персонажем, Барнс же, одновременно является ее сыном и главным оружием. Как это не прискорбно. но все войны на нашей планете выигрывались, именно благодаря таким идеальным боевым машинам, как сержант Барнс. Просто он уже давно ответил на вопрос: «Можно ли на войне остаться человеком?», к ответу на который Стоун плавно подводит и своего героя.

Таким образом, получается, что оба «отца» рядового Тэйлора обладают фрагментами истины, которую новобранцу придется собирать по крупицам на протяжении всего фильма, чтобы лишь в финале, окончательно определиться со своим выбором. Однако, самое интересное, что наравне с героем, тот же самый выбор предстоит сделать и самому зрителю.

Окончательное решение Тэйлора является столь же двойственным, как и мораль обоих его «отцов». Кто-то говорит, что в финале он делает окончательный выбор в пользу гуманизма, что весьма спорно. Скорее, пропитавшись веяниями обоих «отцов», герой так и остается между ними посередине, впитав идеи одного и методы их претворения в жизнь — от второго. Убивая зло во имя светлой идеи, он тем самым, в большей степени, становится преемником именно Барнса. Убийство во имя гуманизма приближает его к тому чудовищу внутри себя, которое он стремится уничтожить в своем противнике.

Современная война — это ад. Коппола в «Апокалипсисе» не пожалел больших средств, чтобы придать этому аду рукотворному, полное сходство с библейским. Фильм Стоуна гораздо скромнее по размаху, а сама точка зрения немного отличается от копполовской. Во «Взводе», война — это скорее чистилище, в котором человек, либо очищается от грехов прошлого, либо следует в настоящую преисподнюю. Не война сделала из сторонников Барнса законченных садистов — она только освободила все низменное, выпустив наружу затаенные желания и склонности. И настоящая преисподняя находится именно в человеческих душах, которые приносят ее с собой на поле боя и выпускают наружу.

Подбор актеров идеален. Стоун просто выжал их досуха, заставив в рамках двухчасового фильма, раскрыть сразу весь весь свой потенциал. Увы, но для двоих из них: Чарли Шина и Тома Беренджера, «Взвод» навсегда останется зияющей высотой, покорить которую еще раз, уже вряд ли получится. Кстати, можно ли считать совпадением, что главного героя «Взвода» играет сын Мартина Шина, сыгравшего, опять -таки главную роль в «Апокалипсисе» Копполы или это очередной намек Стоуна на различность их режиссерских подходов? Вполне возможно, что это сознательная отсылка, которая должна подчеркнуть преемственность персонажей.

Герой Копполы -сформировавшийся солдат и офицер созерцает ад, как бы со стороны, для героя Стоуна же, ввиду его возраста, война становится первой школой жизни, формирующей, под прямым воздействием «отцов»- сержантов, его человеческую сущность. Возможно это лишь совпадение, но при желании, здесь можно усмотреть и прямую аналогию — уж очень большую роль играет во «Взводе» понятие духовного и физического отцовства.

«Взвод» — один из лучших фильмов не только о Вьетнаме, но и в целом, на военную тематику. Более того, по моему скромному мнению, это лучший фильм и самого Оливера Стоуна. Его последующие картины получались более сложными и масштабными, но в них уже не ощущалось той искренности, свежести и новизны автобиографического взгляда на собственные ошибки 20 летней давности — то есть, именно того, что отличает «Взвод» от всех прочих фильмов на схожую тематику.

А самое главное достоинство заключается в том, что описывая реалии войны, Стоун воздерживается от морализаторства и готовых ответов на собственные вопросы — он призывает зрителя искать их совместно с героем. И единственного верного, на все сто процентов правильного решения, здесь просто не существует. И это совсем не удивительно: добро пожаловать во Вьетнам!

Не бейте меня больно и не кидайте в меня тапками, но речь сегодня пойдет о "Человеке-пауке 2". После отвратного оригинала, смотреть сиквел, честно скажу не было никакого желания. Однако, вмешались обстоятельства, в силу которых этот просмотр был почти неизбежен. Итак...

Народная примета гласит: если фильм собирает в американском прокате сумму свыше 400 миллионов американских мертвых президентов, то сиквел, снятый под девизом : «Дольше, больше и дороже» становится таким же неизбежным явлением, как проливной дождь после первых грозовых раскатов.

В режиссерском кресле по-прежнему восседает тот же Сэм Рэйми, и с первых кадров очевидно, что скверный кастинг снова с нами. Магуайер, и Данст радостно машут зрителю руками, позабыв сменить выражения лиц с последней встречи, двухлетней давности. Казалось бы, сам оригинал был снят по классическому канону «хуже не бывает». Ан нет, еще и сиквел подоспел.

Но к счастью, на этот раз все получилось не так уж и плохо. Во-первых, Рэйми не просто вручили на постановку много много денег с пожеланием «сбацать че-нибудь», а еще и объяснили, как ими можно распорядиться лучшим образом. По крайней мере, к зрелищной части, на этот раз претензий нет. Спасибо «матричному» оператору Биллу Поупу: во время схваток, камера чередует один эффектный ракурс за другим, и поединки наших супергероев уже не напоминают, снятое в одной картонной декорации телевизионное шоу.

Заметно улучшился уровень спецэффектов, за которые их супервайзер Джон Дикстра, заслуженно отхватил «Оскар». Впечатляет анимация движений стальных щупалец Октопуса и почти полностью, воспроизведенная на компьютере, драка на крыше поезда. Как итог всех этих пертурбаций: значительно возросла зрелищность сиквела, теперь фильм можно посмотреть хотя бы ради нее.

Второе достоинство, по сравнению с оригиналом — долгожданное возвращение на экраны режиссерской самоиронии. Ее в фильме не очень много, очевидно Рэйми вставлял эти сценки украдкой, пользуясь продюсерскими перекурами. И тем не менее, когда врач в операционной пытается с помощью пилы отрезать одно из шупалец Октавиуса, прямых аналогий с великолепным Эшем из вторых «Зловещих мертвецов» просто не избежать. Из остальных — уморительный диалог в лифте и камео несравненного Брюса Кэмпбелла — казалось бы, мелочь, а приятно.

Заметны отдельные проблески и в актерском кастинге. Нет, главных героев это, разумеется, не касается: Магуйер все так же мямлит и склеивает губы бантиком, Данст по-прежнему смотрит на возлюбленного ласковой улыбкой асфальтоукладчика. Но Альфреду Молине удается прекрасно передать трагичность своего персонажа, а Дж. К. Симмонс все столь же хорош в роли редактора, правда на этот раз появляется на экране гораздо чаще, и это несомненно радует.

Теперь о грустном. Уроки подростковой философии, по-прежнему с нами. В прошлый раз домашним заданием стало уже классическое «Чем больше сила — тем больше ответственность». В этот раз, нам предлагают изучить и включить в цитатник такое открытие, как «Выбор есть всегда». И то вперед, так и до классики из раздела «Что было раньше: курица или яйцо» совсем недалеко.

Однако, это все цветочки, в фильме есть еще минусы, размером со шлагбаум, которые ухитряются почти перечеркнуть все эти достоинства. Дело в том, что все вышеприведенные плюсы: иронию, колоритного злодея и даже те самые, эффектные схватки, в фильме нужно искать с лупой. А кто сказал, что будет легко? Сама драматургия по-прежнему, ужасна и требует, чтобы ее из жалости пристрелили. Схватки и самого Октопуса создатели строго дозируют — в час по чайной ложке, а в остальное время Паркер решает такие актуальные проблемы, что даже и описывать их, как-то неудобно. Видите ли, у него есть психологическая проблема, и поэтому, он не всегда может быть настоящим Человеком-Пауком: в самый критический момент, его перестает слушаться паутинка. Ее проклятую клинит в минуты волнения, и в результате, герой падая с высоты птичьего полета, каждый раз получает легкий ушиб лодыжки. А еще фильм показывает картины нелегкого быта простого американского супергероя, который наполнен обыденными житейскими трудностями. Герой самозабвенно начинает копаться в себе и в окружающих, а заодно решает вопросы с квартплатой, работой, учебой, починкой велосипеда…. Все это довольно нудно, затянуто, а главное, примерно столь же увлекательно, как просмотр прогноза погоды недельной давности.

В результате, несмотря на всю свою потенциальную зрелищность, фильм опять-таки, оказывается адресован не простому зрителю, а исключительным фанатам данного франчайза. Полагаю, что только им будет интересно следить за тем, как супергерой стирает свое трико в прачечной и какой глобальный выбор он предпочтет в итоге: остаться обычным ботаником, либо — ботаником в модном красном костюме. Самое смешное, что из всего этого, можно было снять отличное развлекательное кино — достаточно было выбросить на помойку все эти претензии и сократить фильм, как минимум на треть. Однако, режиссер предпочел пожертвовать этим во имя почти неконтролируемого и бесконечного словарного потока. Что же, в искусстве, даже коммерческом, каждый волен выбирать свой собственный путь. Выбор есть всегда, и позднее творчество Рэйми — тому, отличное подтверждение.

Однако, справедливости ради, необходимо признать, что это пожалуй, лучший фильм про «Человека-Паука». Хотя, в этом и нет особой заслуги самого фильма или режиссера — просто остальные серии смотрятся еще хуже.

Ну и напоследок, дабы добить окончательно (причем, в обоих смыслах) паучью тематику, предлагаю широкой общественности душераздирающий отчет о просмотре фильма: "Человек-паук 3: Враг в отражении", к мощным художественным решениям которого, я вероятно был просто еще не готов. Итак...

Добро пожаловать на очередную серию нашей мыльной оперы «Не родись Супергероем». Краткое содержание предыдущих серий: после мучительнейшего выбора, занимавшего почти два часа экранного времени, Питер Паркер наконец принимает важное решение так и остаться супергероем. Однако, создатели ему готовят все новые и новые испытания- на этот раз, ему придется столкнуться с врагом посильнее всех суперзлодеев вместе взятых — с силой собственных чувств.

Приготовьте носовые платки, дамы и господа, ибо здесь вас ждут чудесные потери памяти, ужасающая ревность, коварные измены, страстные любовные треугольники и почти мексиканские злодеи. А главное: все герои перестанут стесняться своих чувств и найдут прибежище в страстных рыданиях. А Вы разве не знали: герои комиксов тоже плачут.

И да не обманется несчастный любитель дорогих зрелищ и сногсшибательных спецэффектов в выборе фильма для вечернего просмотра, ибо третья часть «Человека-Паука», действительно имеет весьма мало общего с комиксами и уже окончательно укатывается в полную мексиканщину. Навороченные спецэффекты и зрелищно снятые битвы (коих на весь фильм, продолжительностью в два с половиной часа, приходится аж 4 штуки) на деле выступают лишь в роли грандиозных декораций для дешевеньких интриг и картонных страстей, какие можно найти в любом бульварном любовном романе, популярном среди престарелых пассажирок пригородных электричек.

Фильм является типичной иллюстрацией голливудского подхода в кино, когда на спецэффекты уходит сумма, на которую вполне можно было устроить парочку переворотов в странах третьего мира, но при этом сценарий напоминает творчество пятилетнего ребенка, который слишком много смотрит телевизор и два раза ходил в кино на камероновский «Титаник», причем оба раза засыпал, не дождавшись финала.

Зато, актерская игра здесь наконец достигает своего апогея, точнее — полного финиша. Из вменяемых исполнителей — Томас Хейден Черч и еще, пожалуй Джеймс Франко. Те же гении, кто занимался пробами Магуйера, Данст, и Тофера Грейса, достойны самолично побывать в той самой песочной яме на сверхсекретном испытательном полигоне.

Магуйер, очевидно, уже настолько сросся со своей киношной личиной гипернеудачника, что в результате перевоплощения в крутого мачо, у него в лучшем случае, получается лишь его неполная анаграмма: герой начинает сильно смахивать на типичного колхозника, которого впервые выпустили на деревенскую дискотеку. Челочка, как символ апгрейда героя до версии 1,5 вгоняет в хохот на все 20 минут ее присутствия на экране — видимо, с точки зрения режиссера, именно так и должны выглядеть настоящие ловеласы. Само исполнение — ужас, ужас: когда герой хмурится, то сразу становится похож на бессмертного «студента кулинарного техникума» в исполнении Геннадия Хазанова. Чрезвычайно романтично.

Данст, вместо романтичной девушки, выдает типичную особу легчайшего поведения, которая сначала — с одним, потом — с другим, дали бы волю — была бы и с третьим, Эдди Броком, но тот, судя по манерам интересуется девушками лишь номинально. Современная Джульетта? Всем смеяться два часа подряд.

Мотивация самого мистера Брока сильно порадовала, она напомнила совсем уж детское «Ты взял мою игрушку, так заплати за это жизнью». Исполнение — ниже всякой критики, самый худший злодей, какого я видел в кинокомиксах. Вся игра -постоянное грозное зыркание в камеру, да демонстрирование хищных резцов. Еще один мачо, видать в Голливуде начался сезон.

Сюжет состоит из такого количества роялей, что удивительно, как герои о них не спотыкаются. Видать, уж совсем злобный кризис фантазии напал на сценаристов, раз они вынуждены ковыряться в сюжете из первого фильма. Одного злодея меняют на другого, дабы, как-то заставить нашего милашку в трико воспылать к нему праведным гневом — весьма дешевый ход. Я все ждал сцены, в которой бы вдруг выяснилось, что Спайди — это родной брат Песочного Человека, причем с обязательной идентификацией по родимому пятну. Жаль, сценаристы упустили весьма оригинальный ход. Может, просто приберегли до четвертой части?

И на закуску — о больших амбициях и творческих экспериментах. Снимая, фактически фильмы для маленьких детей, Рэйми упорно пытается доказать, что является мыслящим режиссером, смешивая чистые комиксы то с молодежной комедией, то с социальной мелодрамой. Однако, здесь он уже окончательно дистанцируется от комикса — представьте себе, очередной выпуск похождений супергероя, где десятки страниц изрисованы не противостоянием со злодеями, а долгими и путанными отношениями двух персонажей, которые сами не знают чего хотят, поскольку эту мысль до них забыли донести сценаристы. Вся эта слезовыжималка не будет интересна детям, которым нужны лишь экшен-сцены из одноименного мультика, а у взрослых она не способна вызвать ничего кроме смеха. В итоге, получилась самая дорогая скверная шутка в истории кинематографа, стоимостью в 258 миллионов долларов.

Кто-то из фанатов вежливо намекнет на великолепие спецэффектов и кассовые сборы. Не спорю, спецэффекты великолепны, странно , если бы было наоборот, учитывая астрономическую сумму бюджета. Да и сборы впечатляют, только есть подозрение, что многие шли на фильм чисто по инерции. По крайней мере, мне сложно представить себе человека, который пойдет смотреть эти «сопли в сахаре» по второму разу.

Мне откровенно жаль, некогда очень талантливого режиссера. Что бы Рейми теперь не снимал, как бы не пытался экспериментировать в новых фильмах, теперь он навечно обречен быть всего лишь папой «Человека-паука». Когда, «Нью Лайн» рассматривала кандидатов на постановку «Хоббита», Рэйми был в числе наиболее вероятных претендентов. Однако, когда об этом узнали фанаты Толкиена, они собрали огромную гневную петицию с требованием отказаться от услуг создателя «Человека-Паука». Студия пошла на уступки, и кандидатуру Рэйми отклонили. Просто любопытно: понимает ли сам режиссер, по какой причине это произошло? Очевидно, не у одного меня, его опыты по экранизации паучьей саги, стали синонимом словосочетания «плохо снятое кино».

Долгий и беспощадный спор в ветке про экранизации комиксов, привел меня к написанию отзыва на фильм Сэма Рейми "Человек-паук". Этот фильм примечателен тем, что породил в Голливуде настоящую кинокомиксоманию, которая с каждым следующим годом, приобретают все более пугающие масштабы. Итак...

Его долго мучили, избивали руками, пинали ногами, жгли сигаретами, травили адскими газами... Бесстыдные и безжалостные твари, в которых не осталось ничего человеческого проводили самую жестокую пытку. И вот, однажды, уставший и замученный, он глянул на своих мучителей подслеповатыми глазами и прохрипел: "Ладно, хватит. Я сниму вам "Человека-паука". Кто-то скажет, что такого не было, и это лишь плод воспаленного воображения. Но чем еще можно объяснить, что талантливый режиссер, автор трилогии "Зловещие мертвецы" и соавтор сценария коэновского "Подручного Хадсакера", Сэм "Человек тьмы" Рэйми на закате своей плодотворной кинокарьеры, смог досниматься до ТАКОГО?

Никогда не понимал страсти американских киношников к перенесению на экраны книжек с картинками. Очевидно, расчет делается на настолько тотально неграмотную публику, для которой сложно прочитать даже подписи к картинкам. Тем не менее, история этих экранизаций знала и весьма достойные моменты: древний доннеровский "Супермен", бартоновские "Бэтманы", биттивский "Дик Трейси". Все эти режиссеры прекрасно понимали абсурдность дословного перенесения комикса на экраны, поэтому создавали лишь стилизации под этот жанр, которым был присущ обязательный гротеск.

Однако, времена менялись, до экранизаций собственных творений дорвалось само издательство "Марвел". Стилизация — это, что за зверь такой? Гротеск — это новая деталька от карбюратора? Теперь все происходящее на экране должно точно соответствовать тому, что нарисовано на картинке. А то ишь, напридумывали себе словечек разных и непонятных! Сценарий? Его отправим туда же — в след за стилизацией и гротеском, на свалку истории. И действительно: зачем он вообще нужен, когда на картинке и так все наглядно нарисовано? Делай так же и не выпендривайся.

В результате, марвеловские продюсеры и бывший культовый режиссер при активном участии бывшего сценариста "Парка Юрского Периода" наворотили такого, что и ни в сказке сказать, ни пером описать, а можно только нарисовать. Хотя, наверное этого и добивались — получилось кино — не кино, а просто парад движущихся слайдов, срисованных с первоисточника. Фанаты были в восторге: Стэн Ли и Ави Арад воплотили на экране их мечту — картинки без режиссерских поползновений на истины и непонятных, мозгораздирающих трактовок. Однако, опытные киноманы только озадаченно скребли в затылках: а зачем? Какой в этом смысл7

Первое недоумение вызывает кастинг. После "Правил виноделов" и "Вундеркиндов" у меня сложилось неплохое впечатление об актерских способностях Тоби Магуайера. Однако, "Человек-паук" с первых же кадров макает зрителя в суровую реальность. Здесь он весь фильм ходит с единственным выражением лица — счастливой придурковатой улыбкой человека, который под ногами случайно нашел ржавую рублевую монету. Все остальные потуги скрыты под маской, и Слава Богу — поберегли нервы особо впечатлительных зрителей.

Да, его герой — стопроцентный американский придурок, неудачник и тормоз, а сам фильм представляет собой оду, воспетую одновременно всем неудачником этой планеты, которые сидя у экрана сжимали кулаки и шептали: "И я так тоже смогу. Чем больше сила — тем больше ответственность". Может быть, этим объясняется широкая популярность данного фильма?

Вторая половина не отстает. Кирстен Данст в рыжем парике и с намертво приклеенной ко рту, улыбкой Элайзы Дулитл, которая только что отстала от деревенского дилижанса, немало раздражает своей вульгарностью. И это — красавица, женщина-вамп, из-за которой стоит ломать копья с лучшим другом? Во истину, неисповедимы пути американских супергероев.

Впрочем, разумеется, на такие фильмы ходят не ради игры актеров, а за зрелищем. Однако, поединки ЧП и его противника напоминают сцены из "Телепузиков", которым решили придать динамики и действия. Это впечатление лишь усиливается костюмом самого Зеленого, (извините, Дмитрий) Гоблина, который напоминает набор пластмассового барахла, купленный в ближайшем магазине игрушек. Прыжки и кульбиты, дешевые дымовые эффекты, почти как в фильме 60-х годов, зловещий смех талантливого Уиллема Дэфо, играющего самую идиотскую роль в своей карьере : "Мы еще встретимся, Человек-Паук!" — окончательно закрепляют ощущение, что в дурдоме решили устроить день открытых дверей.

Все происходящее на экране, выглядит нарочито кукольным, плюшевым, ненатуральным, и хочется даже спросить у человека, ответственного за все это : почему, после просмотра схватки Бэтмена и Человека-Пингвина (тоже, не самый здоровый образ) из бартоновского «Бэтмен возвращается», таких ассоциаций не возникало, а здесь, от них просто невозможно отделаться?

Впрочем, к режиссеру найдутся вопросы и поинтереснее, например : "Где деньги, Сэм?". На фильм было истрачено 140 миллионов + 50 — на рекламу. В последние. я охотно верю — надо же было, как то заманить людей на просмотр. Но куда ушло все остальное? Из зрелища — пара-тройка взрывов, да полностью смикшированные на компьютере, полеты над городом. Все остальное — откровенная дешевка, сделанная местными Кулибинами из каменьев, палок и горсти пластилина. В "Зловещих мертвецах" того же Рэйми, этому бы никто не удивился, но этот фильм изначально и не позиционировался как многомиллионный блокбастер.

Куда улетучилось прекрасное режиссерское чувство юмора, памятное по "Армии тьмы"? Оно могло бы спасти проект, но увы, очевидно по указки больших боссов, от фильма веет могильной серьезностью. Вместо самоиронии, он толчет в ступе прописные истины про силу и ответственность, которые декларирует с пафосом гегелевской философии. Хотя и то верно: кто же еще будет учить этим истинам людей, которые не читают книг — остаются одни комиксы.

Время подводить печальные итоги. Получилась диковатая смесь полнометражного мультфильма с заштампованной молодежной комедией. Для боевика, в фильме катастрофически мало, вменяемо снятого действия, для комедии — смешных шуток, для мелодрамы — убедительной истории любви. Пытаясь снять фильм для всех, Рэйми в итоге снял первый чистый комикс на экране, смотреть который будет интересно лишь тем, кому лень в одноименной книжке с картинками, читать нарисованные в кружках надписи.

В завершении, хочется поинтересоваться у читателей колонки: как Вы относитесь к кинокомиксам вообще?

Не пугает ли вас постепенное увеличение доли нынешнего кинорынка в их пользу, за счет умных и глубоких фильмов, которым все сложнее добиться финансирования? буду очень признателен, если мои вопросы не останутся без ответов...