Читал этот роман зимой. Как раз в тот момент, когда морозы, которые все никак не наступали, наконец ударили в полную силу. Коллеги сидя в теплом офисе рядом с горячей батареей с чашкой чая в руках возмущались «невероятному» холоду и доставленным этим холодом неудобствам. Отправить бы их хотя бы на пару дней на борт «Террора» или «Эребуса»...

Я ждал от этого романа совсем не того чем он оказался: думал, это исторический мистический триллер, а оказалось это скорей приключенческая книга переполненная жестоким реализмом будней выживания в Арктике.

И мистическое противостояние лишь её небольшая часть. Люди в книге сражаются не только с неведомым злом, но еще и с холодом, голодом, болезнями, собственным я, с товарищами по несчастью и с окружающей их местностью.

В книге свойственный Дэну неспешный ритм повествования с иногда не очень понятными и подробными описаниями с одной стороны и с бесконечными повторениями и подробностями с другой. Да монотонность романа может наскучить, но разве жизнь людей, застрявших в ледовом аду может быть веселой и разухабистой?

Из очевидных достоинств романа:

- несколько прекрасных характеров — мой фаворит помощник конопатчика Хикки;

- неожиданный финал – лично я думал, что все закончится по-другому;

- достоверность и основательность – только посмотрите на список литературы, который перелопатил Дэн, трудясь над «Террором»

- атмосферность

А вывод вот какой: да по ходу чтения на меня иногда накатывал скука, но я не секунды не пожалел о том, что прочел этот роман. Таких нынче пишут очень мало.

Космоопера с элементами фентези и хоррора. Что тут скажешь — если вы любите смешение жанров, если вы любите нелинейное повествование — это для вас. Фактически книга представляет собой сборник историй нескольких людей (паломников), лишь изредка показывая нам основной путь героев. Каждая история по-своему уникальная — даже написаны они в разных жанрах, есть как и детектив, так и вариации на околорелигиозную тему, и киберпанк (слабо прописанный, надо сказать). Что-то должно заинтересовать любого.

Что касается мира будущего, то он проработан достаточно интересно — там и ИскИны (искуственный интеллект), и Бродяги, развивающие у себя технологии, и порталы между планетыми (оставим споры о возможности таковых). Но это все находится в классическом фентезийном мире, что сразу уничтожает возможность назвать это научной фантастикой. Гегемония как подобие загнивающего Рима, войнушки за независомость и все та же неспособность подняться над собой — все это признаки фентези, как ни крути. То же с Шрайком, о котором хоть и есть НФ-намеки, но в целом создается образ чудища из бездны.

На мой взгляд, в каждой Книге должна быть идея. Здесь идеи нет — есть прекрасный интересный текст, хорошо вычерченный мир и замечательные персонажи... но что хотел сказать автор, о чем предлагал задуматься читателю? К сожалению, ни о чем — кроме разве что анализа правдоподобности построенного автором мира.

В итоге — замечательная книга для любителей отдохнуть и насладиться приключениями и интересными историями. Но Идеи искать тут нет смысла.

Немного напугало то, что его начинали бросать, не дочитав до конца.

Но начав читать самостоятельно, подумал, что некоторые объекты и миры довольно сложно представить, но в целом всё довольно логично и относительно просто. Хотя, корабль-дерево так и остался за рамками моего понимания :).

В книге можно прочитать о следующем:

- путешествия во времени (не очень много, но это стержень книги — движение из будущего в прошлое)

- ИИ (довольно много и подробно, особенно интересно взаимодействие людей и ИИ, грань между ними)

- боевая фантастика (не очень много, но довольно интересно)

- мистика (она связана с одним из центральных героев книги)

- научная фантастика (это почти везде)

- эротика (как минимум 3 описания груди можно будет найти)

Понравился подход автора к изложению. Основная линия занимает, наверное, 10% от общего повествования, остальное — истории основных героев. Причем, каждая история написана в своем стиле. Одна похожа на детектив, другая любовный роман. Некоторые истории имеют общие точки. При всем этом каждая история персонажа предназначена для описания определенной части придуманного автором мира. У детектива — это тема ИИ и вопросы закона; у военного — космические войны и любовь; у поэта — путешествия сквозь космос (его дом с комнатами на разных планетах — просто фантастика!) и моральное состояние общества; у священника — религия и вера; у ученого — наука и евреи; у консула — политика и сущность человечества.

В общем, книга затянула. Не понравилось одно — концовка. Когда начинал читать, не думал, что это целая серия. Поэтому сразу же начал читать следующую книгу.

О, это темное очарование прозы Симмонса. Не важно, пишет он космооперу или историческую мистификацию, в его тексте всегда есть место мрачной романтике, одновременно жутковатой и красивой.

На самом деле, если разобраться, подобная игра с биографией вполне реального писателя Чарльза Диккенса (и Уилки Коллинза, конечно, куда ж без него) недалеко ушла от того же литературного мэш-апа. «Гордость и предубеждение и зомби», «Разум и чувства и твари морские», «Диккенс и гипноз и египетский маг»... Симмонса от этих поделок отличает по-большому счету только одно: безупречный вкус и мастерское владение словом. Именно они превращают сенсационный вымысел в драму практически шекспировского масштаба, и поминаемый в романе Йорик пускай послужит тому наилучшим подтверждением.

«Друд» правильнее всего было бы сравнить прежде всего с «Террором» того же Симмонса. Тот же самый прием, когда на исторических персонажей накладывается мрачноватый авторский вымысел, превращающий наш с вами мир, в котором жили и творили такие гении как Диккенс в таинственный и загадочный мир. Причем «Друд», на мой взгляд, в чем-то даже тоньше и разнообразнее арктического хоррора. Роман можно вертеть в уме, как причудливый кубик Рубика, открывая все новые грани. Эта интеллектуальная игра доставляет большое удовольствие. Конечно, Симмонс не Эко, а «Друд» — не «Маятник Фуко», но любителям легковесных поделок здесь делать определенно нечего.

Кроме того, роман чуть больше открывается перед читателем, успевшим ознакомиться с некоторой матчастью. В частности, пусть необязательны (и без них, в конце концов, все ясно), но крайне желательны для ознакомления роман «Тайна Эдвина Друда», «Лунный камень» Уилки Коллинза, ну и желательный хотя бы в формате Википедии пробежать глазами биографию Диккенса и Коллинза. Тогда удовольствие от прочтения возрастет в несколько раз.

Вообще удивительно, как Симмонс превращает хулиганство в искусство. «Друд» написан от первого лица, от «Я» писателя Уилки Коллинза. Симмонс словно добавляет в библиографию английского классика еще один роман. Более того, с писателями на страницах книги автор обходится совсем нелестно, а подчас так и вовсе возмутительно. Но мы это ему, безусловно, прощаем.

Вообще удивительно, как американский автор второй половины ХХ века влез в шкуру английского писателя викторианской эпохи. Здесь не приходится говорить о блестящем уровне стилизации Сюзанны Кларк, но все равно получилось просто замечательно. Текст у Симмонса очень неспешный, сюжет развивается с одной стороны медленно, но с другой — на 800 страницах книги находится место и кровавым убийствам, и языческим ритуалам, и гипнотическим сеансам, и опиумным притонам, и, над всем этим, банальной как мир человеческой зависти. Зависти старательного ремесленника Коллинза к одаренному баловню музы Диккенсу, который не тратит усилий на выстраивание персонажей, не особо следит за связностью сюжета и композиционной логикой романа, но все равно получает овации и восхищение публики, в то время, как другой пишет по всем законам писательского ремесла, но не получает и десятой доли той народной любви и славы.

Восхитительное хулиганство Симмонса, блестящий роман. Я бы даже сказал: невообразимо!

Радует щедрость Симмонса, по сравнению с некоторыми авторами, которые растягивают свои опусы на многие тома и делают первый том одним большим введением. Симмонс в первом томе рассказал сразу несколько историй, каждая из которых легко могла бы стать отдельной книгой. Впечатляет и диапазон жанров: дневники миссионера и триллер от религии, эротический боевик, мелодрама, мемуары, детектив, дипломатические и шпионские игры. Каждый читатель найдет для себя историю или две, которые действительно интересно послушать, а остальные прочтёт для полноты картины.

Освоенная человечеством вселенная слабо отличается от нашего времени – мы всё те же люди, нами движут всё те же желания, общественное и политическое устройство не изменилось.

Строки английских поэтов, ещё больше связывают Гиперион с реальным миром и привносят романтики, поэтического драматизма.

Шрайк. Не читала продолжения, мне пока он больше нравится, чем пугает.

Пафос эпилога немного смутил.

Несмотря на то, что с творчеством упомянутых в романе английских писателей знаком поверхностно, мне читать было интересно даже без параллелей, аллюзий и что там еще бывает. Роман очень интересный, намеренно затянутый, блестяще стилизованный. Тем, кто в пойдет аналогичной дорогой невежества, могу перед прочтением только посоветовать краткие содержания книг Диккенса и Коллинза, ну или хотя бы на их фото глянуть — так будет нагляднее и понятнее. Хотя и без этого было интересно. ГГ — «низкорослый господин с нелепой фигурой, огромным лбом и несоразмерно широкими плечами. Говорил он быстро и любезно, но совсем неинтересно… Человек, удостоенный многих почестей и обласканный в лондонском обществе, который слишком много ест, слишком много пьет, постоянно хворает, страдает подагрой, — одним словом, не самый замечательный образчик человеческой породы». Он совершенно несимпатичен, наркоман, женоненавистник, сибарит, обжора, развалина, нытик, завистник, предатель, ханжа и еще масса нелестных эпитетов. Но за его поступками хочется следить дальше. И даже сопереживать. А еще в них веришь, за что спасибо Автору! А уж как описаны завистливые терзания одного автора к другому и их «дружба«! Сразу видно, Симмонс в этом понимает не по наслышке. Клейкое и неспешное повествование стало самым лучшим фоном для происходящих событий. Атмосфера шикарна и очень реалистична, с эффектом 3Дэ, полного погружения и тому подобное. Даже самые второстепенные герои объемны и живы, интрига держится до финала, хоть в чем-то и предсказуема. Интерпретация исторических событий крайне любопытна, хоть кому-то и покажется пустой и надуманной. В общем, роман стоит порекомендовать из любопытства диккенсоведам, любителям Симмонса, поклонникам «Сонной лощины», «Из ада» и аналогичных картин, а также любителям неспешного романа, который не проглатываешь за вечер, а вдумчиво грызешь томик несколько дней, даже если находишь его откровенно затянутым в ряде мест.

Великолепная серия! Давно не получал такого удовольствия от прочитанного.

Всякий хороший писатель – бог для своих героев. Он творит их, ведёт через тернии и испытания, убивает, воскрешает, и если так задумано, вознаграждает. Мы знаем, что для героев Дэна Симмонса лёгких путей не бывает. Уж кто-кто, а он умеет менять судьбу своих персонажей самым неожиданным, роковым образом и играть ими как оловянными солдатиками. И роман «Чёрные Холмы» не исключение из этого правила.

Чёрными холмами американские индейцы называли священные для них горы в Южной Дакоте. На языке племени Сиу название это звучит как Паха Сапа. Так зовут и главного героя книги, индейца этого племени. Когда Паха Сапе было одиннадцать зим, он принял участие в знаменитой битве на реке Литтл-Биг-Хорн. В тот день в него вселился дух убитого полковника Джорджа Кастера. Джордж Армстронг Кастер фигура в американской истории значимая. Он прославился в войнах с индейцами. Поэтому когда их военный вождь Шальной Конь узнаёт о случившемся, то решает убить Паха Сапу и тому приходится бежать. Вернувшись обратно, Паха Сапа находит на месте стоянки племени только трупы и сожжённые жилища – свидетельства мести солдат за смерть Кастера. Тогда Паха Сапа был ещё мал и слишком потрясён, чтобы вынашивать планы отмщения. Однако вся последующая жизнь среди белых людей убедила Паха Сапу, что это именно они повинны во всех его бедах, и он задумал уничтожить символ гордости бледнолицых – монумент четырёх президентов на горе Рашмор – тех самых священных для индейцев Чёрных Холмах…

Действие в романе постоянно перемещается из одного отрезка времени в другой. Рассказ пойдёт о последних годах работы над памятником на горе Рашмор, где Паха Сапа был взрывником, о его детстве и поиске видений, и о том, как он встретил свою единственную возлюбленную. Всё это время герой носит в себе призрак Кастера. Настанет время, и неугомонный дух полковника ещё сыграет свою роль в судьбе Паха Сапы. Но до той поры не даст ему покоя бесконечными излияниями о своей жене Элизабет. Эти откровения Кастера полны невыразимого (и невыносимого) сладострастия. Исключительно как рецензент, позволю себе заметить: хотя откровенные сцены у Симмонса не редкость, здесь он с ними пересолил. Уж лучше бы частная жизнь Кастера оставалась частной.

В отличие от Кастера, в воспоминания Паха Сапы уместилась не только его собственная жизнь, но и история целого племени. Картина мира индейцев видна в этих воспоминаниях со всеми необходимыми для столь любимой Симмонсом документальной точности, мелочами. К тому же, Паха Сапа наделён даром провидческого прикосновения к руке. Напомню, что схожим обладал Джон Смит в «Мёртвой Зоне» Кинга. Очень интересное совпадение. Этот дар, правда, не приносит Паха Сапе ничего, кроме несчастий. Зато Симмонсу благодаря такой сюжетной находке удаётся создать у читателя впечатление присутствия на месте событий, к которым герой не имел прямого отношения, но видел в памяти другого человека. Схожее воздействие производит на зрителя грамотно поставленная сцена в качественном голливудском фильме. И — да, есть немало причин считать «Чёрные Холмы» литературным аналогом такого блокбастера. Во многом это действительно так. Но не совсем так. «Чёрные Холмы» нечто большее, чем просто увлекательная беллетристика, которая забудется на следующий день. Слишком глубокий след оставляет эта книга в душе читателя. Так же и герой «Чёрных Холмов» не просто человек в сложных обстоятельствах, но память целого мира, которая, придёт время, свяжет воедино прошлое и будущее.

Да, всякий хороший писатель – бог для своих героев. Только он в силах разглядеть в обыкновенном неприметном человеке зерно нового, преображённого мира и заставить его прорасти. И неважно, что пока этот мир существует только в видениях и смелых научных проектах. Самый длинный путь начинается с первого шага. И шаг этот сделан.

Здорово, как всё, что читал от Симмонса! Люблю книги, которые двигают тебя дальше. Захотелось перечитать Диккенса, вот только боюсь, что смотреть на него буду теперь через призму этой книги...

Книга превосходная. Да, там почти нет чего-то ужасного, мистического(ну есть, но как-то это не совсем то), интриги нет вобщем-то. Но если даже отбросить всю фантастическую составляющую, то это просто потрясающий текст! Мне физически тяжело было читать о всех лишениях героев, об ужасах и безнадежности в их борьбе с ледяной стихией. Наверно, больше перечитывать не буду ее, бо сил моих не хватит, снова так сопереживать!:frown:

Вот давайте, давайте – ругайте меня, закидывайте минусами, но вот такое моё ощущение: в чём-то я даже разочаровался. Мне не было холодно. Мне не было страшно. Я ожидал чего-то атмосферно жуткого… Но чудовище появилось сразу. И сразу в образе сверхъестественном… В общем, я как-то даже в него и не очень-то поверил. Совершенно уж (приторно) жесток и разумен. У меня вообще сложилось ощущение, что роман носит какие-то кинематографические штампы. Этот монстр. Фрейдизм (душевные травмы Крозье, его пристрастие к алкоголю, разбавляющее образ «хорошего» героя; некоторые обращения к сложностям прошлого других персонажей) без которого редко обходится современный бюджетный фильм – совершенно кинематографический приём оживления героев. Кинговский манёвр ¬– группа людей в каком-то смысле запертых вместе чудовищем. Причём, как водится, самое страшное чудище оказывается не снаружи, а внутри группы. Человек страшнее любого монстра… Эти видения Крозье… К тому же, роман динамичен, он будто просится на киноплёнку (эх, будь это сериал, что-то вроде «Остаться в живых» — с удовольствием бы посмотрел)… Но не вижу я в нём никакой глубины. Роман движения. Роман принятия решений. Но никак не выводов и размышлений (за исключением моментов «фрейдизмов» героев). Многое казалось мне, прямо скажем довольно облегчённым (вот эти приёмы). Но с другой стороны – для меня это роман НАДРЫВА. Чудовищной воли к жизни и живучести. Обожаю это! В нём есть что-то от одного из любимейших моих произведений – «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима» Эдгара По… Что может выдержать человек. Какую боль, лишения, чудовищные неудобства, голод, обморожения… даже слов не хватает что ещё, какие адские условия. Читать! За одно за это – непременно читать! Ох после даже захотелось прочесть ещё про покорителей севера… И всё с какой-то математической точностью и холодностью написано (опять-таки а-ля По). Особенно моменты написанные рукой врача (включая, скажем так, «врачебные» нюансы). Вот это да! Вот это по-настоящему мощно! Ох, и какое-то расколотое ощущение получилось от романа. С одной стороны – это, жёсткое, реалистичные моменты (а какое огромное владение материалом! Сколько нового (специфичного) я узнал – про тот же морской лёд, например, который не такой уж и скользкий! И т. д.). Кланяюсь, просто кланяюсь автору за это. И в то же время – читай выше – лёгкое, я бы даже сказал «пошлое»… Вот убейте меня, но без этого, по-моему, без фантастики, без чудовища (которое напугало меня лишь единожды – в моменте с трупом, собранным из двух тел) было бы просто замечательно! И это для меня-то, страстного любителя фантастики… А так – моя оценка – 8. Твёрдая восьмёрка… Но не больше. Но и не меньше.

Действие романа начинается со сцены сражения у Литтл-Бигхорн, и уже в первых строках мы знакомимся с двумя основными действующими лицами всей истории — юным пока еще индейским мальчиком по имени Паха Сапа (в переводе с сиу — Черные Холмы) и призраком полковника Кастера, по несчастливому стечению обстоятельств переселившегося в парнишку. Автор наблюдает за главным героем на протяжении всей его долгой жизни — беззаботным детством, обнаружением странных, можно даже сказать сверхъестественных особенностей, осознанием своего места в мире, взрослением, знакомством с женой, взаимоотношениями с сыном, тункашилой и призраком Кастера, посещением Нью-Йорка и чикагской выставки, а также попытками взорвать строящийся мемориал на горе Рашмор, находящейся как раз в центре священных Черных Холмов.

Действие развивается нелинейно — сюжет прыгает из 1876 в 1936 и обратно, с краткими попаданиями в 1894, 1933 и ряд других годов. Повествование перемежается внутренними монологами полковника Кастера, вещающего из глубины черепной коробки Паха Сапы и вспоминающего о своей жизни, карьере, службе, а также жене. Больше всего о жене. Причем о самых-самых интимных подробностях их отношений, включая где, в какой позе и сколько раз. В подробностях. А для Паха Сапы еще и в картинках. Бедный индеец.

Походя Симмонс рассказывает множество интереснейших историй о самых разных составляющих индейского быта, о верованиях и мифах лакота, об организации Чикагской выставки, об устройстве колеса Ферриса, о строительстве Бруклинского моста, о тяжелых годах Великой Депрессии, о Пыльном котле, о строительстве мемориала на горе Рашмор и о многом другом. О том, с каким старанием Симмонс собирал информацию на интересующие его темы, говорит хотя бы тот факт, что он на несколько недель отложил работу над книгой, пытаясь выяснить, в какую сторону крутилось пресловутое колесо Ферриса, с которым связана одна из самых важных сцен романа. К слову, уложившаяся в несколько страниц.

Однако порой автор перегибает палку и вываливает на читателя количество сведений, более уместное для энциклопедии или научной монографии, а не для художественного романа. И если добавить к этому очень неспешное развитие сюжета и практически полное отсутствие интриги (многие детали жизни Паха Сапы становятся известны из его воспоминаний еще до того, как Дэн берется описывать этот момент,а мемориал на горе Рашмор, если что, стоит и по сей день), то становится понятным, что «Черные Холмы» — это чтение для искушенных людей, привыкших впитывать в себя большие пласты информации и продвигаться по тексту с упорством ледокола, пробивающего новый путь во льдах.

Выбиваются из повествования и главы, написанные от лица покойного Джорджа Армстронга Кастера. Казалось бы, полковник может изрядно дополнить информационный ряд романа, сообщив читателям те сведения, которые никак не мог бы знать Паха Сапа, однако зачастую оказывается, что все, чем интересуется бравый полковник, — это постоянный и неистовый секс с его любимой женой. Кастер и правда славился нежной привязанностью к своей дорогой Либби, отвечавшей мужу взаимностью и сохранившей к нему любовь и преданность до последнего дня своей необычайно долгой жизни, но в воспоминаниях полковника основное место уделяется именно сексу. Подробное описание кажется тем более неуместным, что опошляет трогательные отношения обоих супругов, однако, к счастью, на всю книгу всего несколько глав Кастера, и уже начиная с третьей он внезапно становится более сдержанным и больше рассказывает о своих других впечатлениях, связанных с войной и поездкой Паха Сапы в Нью-Йорк.

Но несмотря на неуместность некоторых сцен, излишнюю многословность Симмонса, загромождение романа лишними деталями и отсутствие ярко выраженной интриги, «Черные Холмы» все равно дают богатую пищу для размышлений. В начале произведения авторская точка зрения, кажется, совпадает с мнением индейцев и выставляет бледнолицых вазичу бессердечными захватчиками, уничтожающими все живое на своем пути и поглощающими самые жирные куски. Однако ближе к финалу Дэн неожиданно переходит в лагерь Кастера, призывающего считать сиу и прочих индейцев не такими уж и безвинными жертвами, живущими якобы в единении с природой. Однако Симмонс бы не был собой, если бы всего лишь столкнул обе точки зрения лбами и предпочел одну из них другой. Уже в самом-самом конце романа, самом фантастическом его месте, Симмонс предлагает альтернативу, в осознании которой и скрыт весь смысл книги.

«Черные Холмы» — это не просто история одного одаренного индейца и привязавшегося к нему призрака бледнолицего офицера. Это не только рассказ о том, как изменился мир на протяжении жизни всего одного человека. Это не только печальная дань памяти ушедшему в никуда самобытному народу с его традициями, верованиями и легендами. И уж тем более это не энциклопедия американского быта конца XIX — начала XX веков. Фактически вся книга — это бесконечные поиски примирения с самим собой, со своим местом в жизни, с окружающими, с потерей любимых и близких, с уходом привычного уклада, старением любимой женщины и присутствием в твоем черепе духа убитого врага. Впрочем, об этом еще до меня крайне красочно, метко и емко сказала многоуважаемая Shean несколькими отзыами ниже, снимаю шляпу. Могу лишь добавить, что сами индейцы смириться с новым укладом своей жизни не согласны, о чем свидетельствует самопровозглашенная Республика Лакота. Кто же прав, мудрый Симмонс или современные борцы за независимость, покажет время. Пока же, положив руку на сердце, хочу сказать, что описанный в финале «Черных Холмов» вариант мне нравится больше. Но, к сожалению, как раз на концовку романа и пришелся основной фантастический элемент, так что сложно представить, что когда-нибудь проект ревайлдинга мегафауны плейстоцена будет когда-нибудь осуществлен.

Финал романа слегка выбивается из общего повествования своей оптимистичностью и наивностью, но с другой стороны, он идеально подходит для человека, долгие годы терпевшего удары судьбы, искавшего свое место и обретшего смысл жизни в возрасте, когда иных уж в гроб кладут.

Резюме: Из трех последних исторических романов Симмонса «Черные Холмы» — самый слабый, однако ниже определенной планки качества автор не опустился. Тем не менее недостатки произведения бросаются в глаза слишком сильно и мешают рекомендовать его для обязательного изучения. Однако если вас не пугают многословность автора, затянутость повествования, отсутствие какой бы то ни было интриги, излишне детальные описания индейского быта и постельных похождений полковника Кастера, то вас ждут крайне печальный рассказ о жизни одного необычного индейца, его отношениях со своими тункашилой, женой и сыном, ряд крайне трогательных и эмоциональных сцен и необычайно светлая и оптимистичная концовка. Стоит ли ради этого преодолевать очень плотный, вязкий и насыщенный текст — решать вам. Я бы рискнул.

Режим завышенных ожиданий активирован!

Неплохой, в общем-то, роман пострадал от славы автора и его предыдущих книг. После пробирающего до дрожи, мощнейшего «Террора» и стильного, смелого «Друда» читать новую книгу Симмонса невероятно тяжело. Медленное, вязкое повествование, обилие имен, прозвищ и индейской мифологии, скудный фант-элемент превращает историю жизни одаренного и необычного человека в скучнейшее тягомотное чтение. А ведь тема-то благодатная, и время подобрано очень удачно – есть где развернуться таланту Симмонса. В том же восьмисот страничном томике «Террора» при почти полном отсутствии динамики в сюжете, разворачивающемся в ограниченном пространстве с горсткой персонажей, история ни разу не провисла, не было пустых отступлений, тупиковых сюжетных ответвлений. «Черные холмы» при меньшем объеме умудряются нагнать скуки, развесить пару-тройку не выстреливших ружей, выкатить рояль из кустов, да еще и ошарашить подробнейшим описанием сексуальных развлечений генерала Кастера.

А обиднее всего, что книга могла получиться очень хорошей. Все задатки у нее для этого были: персонажи, например, получились отличными, живыми, есть моменты, пробирающие до дрожи (ханблецея Паха Сапы), атмосфера чувствуется. Но даже на такой отличной основе ничего хорошего не получится без интересной истории, а ее-то как раз нет.

Люблю Симмонса, но «Черные холмы» читал через силу. Даже не верится, что тот же самый автор подарил миру «Гиперион».

Роман довольно стандартный. Написан на уровне, концовка хоть и предсказуема, но от этого не менее пугающая. Но в целом от Дэна Симмонса ожидаешь большего… Все же фантастика ему лучше удается, чем романы ужасов.Еще что могу отметить, что некоторые сюжетные ходы в книге так и остались незавершенными...

Главный герой «Песни Кали» очень схематичен и глуповат, одним словом его не жалко…

Меня больше всего раздражало описание «ужасной и антисанитарной» Индии, так ее мог представить только «рафинированный американец» для «рафинированных американцев».

«Какой ужас они ходят «по малой нужде» прямо на улице!» — сразу понятно, что если автор и был в Индии, то жил в пятизвездочных отелях и передвигался в специальных автобусах, чтоб не дай бог не заляпаться местной грязью и случайно не вдохнуть какого нибудь микроба… Таких людей мне просто жалко, они пропускают мимо себя колорит и дух страны, лучше уж смотрели бы краткий обзор достопримечательностей дома по тв.

Вердикт: книга — развлечение на вечер, довольно средненький триллер с элементами мистики и только концовка придает ему жесткости и выделяет его из подобного чтива.

Относительно недавно стала знакомится с творчеством Симмонса и чувствую, что он войдёт в 5-ку моих любимых писателей. Роман «Террор» уникален; тут присутствует великолепно проработанная, детально описанная атмосфера. Я не говорю только об Арктике и кораблях, а в большей степени о прорисовке психологических портретов, реакций, отношений людей. Прописано было так мастерски, что мгновенно оказываешься на палубе Террора вместе с командой переживая вместе с ними тот страх, голод и постоянный холод. Эта книга затягивает проработкой исторических деталей, Симмонс основательно подошёл к написанию романа, за что ему отдельный поклон :pray:

«Джон Китс // Джон Китс // Джон // Надень свой капюшон !» (ц)

Не могу не припомнить эти строчки, выведенные рукой Симора Гласса… Помимо остросюжетного, патетического, лирического и захватывающего повествования — «Гиперион» весь унизан, непостижимыми поэтико-философскими образами, в которых предстают главные действующие лица...

Образ первый — Трагический (Плач о Боге)

Изуиты — имя нарицательное... Одни из последних представителей этого монашеского ордена в поисках Бога, но нашедшие — крестоформ… Невольно всплывают строки о Святом Себастьяне

«Стоишь, как Себастьян, пронизанный стрелами,

Без сил вздохнуть.

Стоишь, как Себастьян, пронизанный стрелами  

В плечо и грудь.»

Образ второй — Воинственный

Потомок Палестины и прирожденный воин, решивший совершить свой личный джихад против Шрайка и таинственной «Монеты — Последней богини этих мест, Где ныне лишь тоска и запустенье.»

Образ третий — Сатирический

Безумный гений, горький пьяница, козлоногий фавн, фривольный шут, поэт в поисках музы — пытающийся писать совершенную поэму, но не пером, а острыми, стальными шипами.

Образ четвертый — Экзистенциальный

Печальная, почти библейская история и нескончаемый спор с Богом… «Аврааам-Сарра-Исаак» и «Сол-Сара-Рахиль»... их «Страх и трепет»...

Образ пятый — Утонченный

Утончённая история любви воссозданного великого Поэта, на воссозданной Земле…

«Там опустилась Ламия на луг …

И, слыша в роще быстрое порханье,

Среди нарциссов затаив дыханье,

Склонилась над прудом — узнать скорей,

Пришло ли избавленье от скорбей.»

Образ шестой — Нетленный

История о жизни, любви, утратах, мести — растянутых во времени и пространстве, под песнопение древних дельфинов…

Что-то или кто-то, нас ждет впереди...

Мне много рассказывали о том, какой поразительный конец у заключительного тома тетралогии. Но, увы, я о нем догадывалась примерно с середины книги и продолжала читать, ища подтверждений своих догадок. Они подтверждались одна за одной, но я принципиально не заглядывала в конец книги. И продолжала читать, потому что Симмонс умеет сплетать слова и мысли так, что оторваться чрезвычайно сложно. Красочные образы, переплетение событий таким образом, что подчас сложно разобраться. И герои, которым не хочешь, а веришь. Нам опять не дали отгадок на все загадки. Но от этого произведение не кажется незаконченным. Оно сделало виток в пространстве и времени и закольцевалось, обрело целостность и законченность. Ему не нужны добавления. Все сказано.

В середине дождливого, ненастного, гнусно теплого декабря я решительно взял с книжной полки «Террор» Симмонса. К стыду своему, практически не знакомый с творчеством этого автора, я решил начать знакомство с ним с «арктического триллера» — хотелось холода и чуть-чуть адреналина.

Очень скоро я понял, что совершил ошибку. Льющиеся со страниц потоки стужи заставляли меня зябко передергивать плечами в уютном кресле теплой городской квартиры. Подробнейшее описание сурового быта экспедиции, дающее фору иным «серьезным» историческим романам, подобно линзе преломляло такие элементарные бытовые мелочи, как сухие носки, горячий чай и свежая пища — ведь для меня это норма а для них, пытающихся выжить на страницах романа — недостижимая мечта. Мощный язык автора буквально выталкивал меня на паковые льды бесконечного северного ада. Книга давила, она грозила испортить настроение на приближающихся новогодних праздниках. И прочитанные мною из любопытства статьи о реальной судьбе экспедиции Франклина никак не улучшали ситуацию. Но, как ни странно, отдушиной послужила мистическо-хоррорная составляющая. Потому-что на фоне мастерски прописанной природы, готовой убить человека сотней способов, реальных людей с их не менее реальными подлостью, героизмом, глупостью, расизмом, классовой зашоренностью, непрофессионализмом и самопожертвованием, выдуманное чудовище порой казалось почти безобидным. И вот книга прочитана. Она тяжела, трагична и великолепна. Автор — несомненный мастер своего дела.

А мне теперь порой снятся обледенелые мачты мертвого корабля.

Итак, «Песни Гипериона» Дэна Симмонса. Цикл, который четко делится на две дилогии, и именно это разделение видится мне гораздо более явным, чем на отдельные романы. Но, начнем с начала. «Гиперион» — вещь исключительная. И по глубине проработки сюжета, мира, персонажей, и по способу подачи материала, и по серьезности используемых идей и философии автора. В общем, почти шедевр. Есть, правда, один недостаток, но, надо заметить, весьма существенный. Роман не окончен. То есть обрывается буквально «на полслова» и однозначно подразумевает продолжение. Которое и следует: «Падение Гипериона». А вот тут все уже не так замечательно. Сюжет начинает заметно пробуксовывать. Повествование как бы распадается на «стратегический» (глобальные события в мире Гегемонии) и «тактический» (паломники на Гиперионе) уровни. При этом части, посвященные «стратегии», лично мне читать было гораздо интереснее. События же, происходящие с паломниками, столь мастерски описываемые в первой книге, как-то отошли на второй план, поблекли, утратили напряженность и эмоциональную силу. В итоге, все вытягивает отличная концовка. Автору великолепно удалось свести все многочисленные нити и сюжетные линии воедино, очень логично все обосновать и завершить, оставив при этом легкую недосказанность там, где это вполне уместно. И, в общем-то, на этом можно было и остановиться. Первая дилогия «Песен Гипериона» получилась вполне законченным и самодостаточным произведением. Мне, к сожалению, доподлинно не известно, была ли это изначальная задумка автора, или идея продолжить цикл пришла к нему позже, но тут мы получили то, что называется «необязательное продолжение». То есть сама по себе вторая дилогия была бы совсем не плохим произведением, но вся проблема заключается в том, что она слишком сильно привязана к первой. И вот здесь проявляются два очень серьезных, на мой взгляд, отрицательных момента. Первый — совсем необязательное, что называется, притянутое за уши появление героев из первых двух книг (хотя, как известно, между событиями второй и третьей частей почти три века прошло). Второй, и самый для меня неприятный момент, — это изменение автором трактовки многих событий первой дилогии, произведенное в ущерб всякой логике. Все эти лирические отступления типа «В «Песнях» дядюшки Мартина говорится то-то и то-то. Но это все ложь. А на самом деле...» очень неприятно меня удивляли, а под конец просто раздражали. Кроме вышеперечисленного можно отметить некоторую легковесность повествования. Особенно это касается третьей части, «Эндимион». Временами у меня возникало ощущение, что я читаю произведение совсем другого уровня, что-то вроде космического боевика для подростков. «Восход Эндимиона» положение несколько исправил, хотя и здесь хватает сцен (преимущественно боевых), которые вызывают ассоциации с голливудскими блокбастерами (вроде неоднократно упомянутого «Терминатора»). Также часто, гораздо чаще, чем хотелось бы, идут в ход нечестные приемы типа «чудесное спасение» или «неожиданная подмога». В общем, вопросов и претензий к автору по второй дилогии предостаточно. НО! И здесь все спасает концовка. Причем не логичностью и завершенностью сюжета, как в случае первой дилогии, а сильнейшей эмоциональной составляющей. Вообще, надо сказать, столько эмоций у меня не вызывало ни одно произведение, прочитанное за последние несколько лет, даже в гораздо более изящных жанрах.

Итого: несмотря на всю внутреннюю противоречивость, на необязательность второй половины цикла, на массу мелких и не очень огрехов и недочетов, вынужден признать, что произведение в целом является ярким представителем качественной современной эпической фантастики. Первую дилогию смело рекомендовал бы всем, кто еще не читал. Вторую — пожалуй, тем, кто готов смириться с сюжетными нестыковками и противоречиями, получив взамен огромный мир, живых, чувствующих персонажей, пейзажи неземной красоты и настоящую бурю эмоций в конце.

Дэн Симмонс уже не раз зарекомендовал себя как профессиональный литературный игрок, который, берясь за сложные и неоднозначные темы, ловко апеллирует реальными фактами, смешивая историю и собственный вымысел. В этот раз участниками Симмоновской фантазии стали люди, сыгравшие огромную роль в развитии литературы – Чарльз Диккенс и Уилки Коллинз, хотя имя второго, как утверждает сам Уилки, нынче менее известно, нежели яркая и монументальная фигура Диккенса.

В “Друде” нет эпичности “Гипериона” или “Трои”, нет ледяного холода “Террора”, а присутствие мистических сил постоянно находится под вопросом, в отличие от той же “Утехи падали”. История похождений Коллинза и Диккенса по идее является детективом, что не ново для Симмонса – цикл про Джо Курца тому доказательство. Но Дэн не был бы самим собой, если бы дело ограничилось одним лишь расследованием странных убийств.

Сюжет “Друда” строится вокруг отношений Чарльза Диккенса и его друга/соперника Уилки Коллинза, где декорациями выступает огромный и непредсказуемый мир, а актерами – их многочисленные друзья и враги, большая часть из которых является известными историческими личностями. Перед глазами читателя мелькают – Париж, немного Америки, альпийский пейзажи, и, конечно же, Лондон. Столица Британии делится у Симмонса на два мира – мир шика, блеска, театра и темных салонов, и мир “нижний”- полный бродяг, убийц, наркоманов и трупов. Иногда создается впечатление, что это не один и тот же город, а два, просто случайные взявшие одно название. В очередной раз поражает научная и жизненная подкованность Симмонса, который скрупулёзно воссоздает мир прошлых лет.

Формально главный герой в книге один – это Уилки Коллинз, от лица которого и ведется повествование. Но на протяжении всей истории над Коллинзом и читателем нависает другая известная тень – тень человека, чьи произведения в свое время произвели в Англии настоящий фурор. Тень Чарльза Диккенса, к которой Симмонс безусловно питает глубочайшее уважение. Впрочем, уважение к Диккенсу, как к Мастеру и автору, не мешает Дэну детально рассказывать обо всех тех эксцентричных и неправомерных поступках, которые творил в свое время великий сочинитель. Симмонс ни в коем случае не очерняет фигуру Диккенса, но и не строит из него стопроцентного святого, рисуя образ “народного автора” более разнообразными красками.

Несколько сложнее обстоит ситуация с противником Диккенса – Уилки Коллинзом. Хотя Коллинз Симмонса – это тоже весьма разносторонний персонаж, в конце концов, автор расслабляется и опускает планку, представляя его исключительно как отрицательного героя, завистника Диккенса. Проблема заключается в том, что в романе, который написал Симмонс, конкретно положительным и отрицательным героям просто не может быть места. “Друд” – это достаточно сложное и комплексное полотно, характеры которого выходят далеко за рамки черного и белого. А пытаясь представить Коллинза эдаким чопорным эстетом, Симмонс порой откровенно перебарщивает, заставляя того подробно описывать его “скромный” ужин из шести блюд.

К тому же, в последних исповедях Уилки видно четкое вмешательство автора, который доселе представлялся некой призрачной фигурой, обитающей “где-то” там поверх персонажей. До этого момента не было ощущения, что кто-то рассказывает выдуманную историю — эффект погружения был невероятно силен. Создавалось впечатление, что это Уилки Коллинз, а не Симмонс, долго и упорно пытался рассказать читателю тайну загадочного Друда. Но чем больше Коллинз начинает выказывать свое недовольство по поводу Диккенса, тем больше чувствуется фальшь. Я не знаю, как обстояла ситуация в реальной жизни, и какие в действительности были отношения между этими людьми. Но то, что Коллинз произносит о его дружбе/вражде с Диккенсом ближе к финалу – это слишком просто и очевидно для автора уровня Симмонса, поскольку отношения между этими двумя требуют чего-то большего, нежели такого прямого и откровенного объяснения. Две трети романа у меня не возникало сомнений по отношению Симмоновской версии Коллинза, но именно из-за последних страниц эта пирамида веры пошатнулась. Хотя, впрочем, не разрушилась. Если убрать за скобки несколько смазавший впечатление финал, остальная часть книги по-прежнему остается превосходной.

На протяжении всего романа Симмонс ровно и четко проигрывает композицию правды/неправды, играя с читателем, и чаще выигрывает, чем проигрывает. Благодаря лошадиным дозам наркотиков, которые принимает главный герой состояние между реальностью и вымыслом растворяется и уплывает куда-то за опиумные облака, заставляя Коллинза и читателя мучиться вопросами в духе “что есть правда, а что – порождение наркотика”. Дважды книга делает неожиданный сюжетный разворот, меняющий впечатление от происходящего в совершенно иную сторону. Причем Симмонсу удается не только удивить читателя, но и в некоторой степени перестроить атмосферу романа. К примеру, только что сюжет крутился вокруг очередного званого ужина Уилки Коллинза, как вдруг действие резко выбивает палубу безопасности из-под ног героя, в разы увеличивая долю мистики и паранойи.

Очень интересными оказались моменты, относящиеся к финальным страницам книги, когда Коллинз/Симмонс рассуждает о Писателе и Читателе, прямо и откровенно показывая — какие усилия приходится тратить писателю на создания своих работ, и как часто ему приходится сталкиваться с читательской неблагодарностью. С одной стороны это может показаться откровенной жалобой автора к читателю, но вот горечь, с какой говорит Дэн в этот момент, почему-то заставляют усомниться в том, что он лишь хотел выразить нам свое недовольство. Здесь Симмонс напомнил мне точку зрения Стивена Кинга, которую тот высказал в финале “Темной Башни”. В свое время Кинг выражал надежду, что читатель пришел “ради истории ”, а не “ради финала”. Правда Кинг прямо внедрился в роман, и высказался от своего имени, в отличие от Симмонса, который не стал разрушать структуру, и высказал похожие мысли устами Коллинза. Впрочем, он не смог скрыть того факта, что это были слова не персонажа, а его собственные.

“Друд” – это образцово — Симмонское произведение, которым можно охарактеризовать его авторский подход к истории. Смесь из выдумки и реальности, живые и интересные характеры, игра с читателем и доля мистики – все эти компоненты уже не раз мелькали в других работах автора. Да, “Друд” не является лучшим произведением Симмонса, но он все равно остается очень достойным примером среди его работ. Есть вещи лучше, но есть и хуже. Стать шедевром уровня “Гипериона” и “Террора” книге не дала слишком яркая личностная окраска, которую подарил Коллинзу Симмонс, и некоторая громоздкость текста в отдельных местах. В остальном же – “Друд” это прекрасная мистерия, которая увлечет вас в темное и сложное приключение, полное переживаний, мистики и смертельных загадок.

Очень трудно далась мне эта часть, но в тоже время оторваться было не возможно. Парадокс. Не смотря на более подробный и местами слишком углубленный ( имею в виду персонаж Китса) сюжет, не могла бросить не дочитав, но такой эйфории для мозга как от первой части я не получила. Местами честно хотелось пропустить немного, но читать по диагонали не люблю. Суть романа конечно глубока и дает пищу для раздумий. Симмонс умеет заинтриговать, но на сей раз немного не дотянул. Тем не менее поставила оценку 8. Потому как впереди 2 тома «Эндимиона» и возможно, то что мне мне сейчас казалось бесполезным в дальнейшем сыграет огромную роль.:dont:

Эта книга — вторая прочтенная мною из произведений Симмонса, первой была «Террор». После прочтения сидел минут десять-пятнадцать рамышляя и переваривая прочитанное. До сих пор не могу сказать какая из книг Симмонса произвела на меня большее впечатление. Обе хороши и выделить из них лучшую на данный момент не могу. «Песнь..» читается легко и на одном дыхании. Образ мрачной Калькутты, трущоб, крематоря, тайных храмов, жестоких ритуалов производят неизгладимое впечатление. Но есть ряд моментов на которые хотелось бы обратить особое внимание:

первое — жестокость культа приверженцев Кали (капаликов) для которых человеческая жизнь ничего не стоит и самый трагический момент книги (на вокзале) только подтверждает это.

второе — действия и поступки главного героя. Не каждый найдет в себе силы справиться с влиянием «Песни...» и за это его можно уважать как человека. Кто-то в отзывах писал что Лузак безвольный и слабый человек, а разве смог бы слабый и безвольный человек найти в себе силы побороть силу «песни» и отказаться от мести и не стать последующим «певцом Кали», разве смог бы слабый человек найти в себе силы пережить утрату близкого человека и не сломаться и не разрушить семью. Я думаю что слабый не смог бы, а Лузак смог. Не каждый смог бы повторить то, что сделал Роберт по ходу книги.

Однозначно книга очень сильная, рекомендую ее к прочтению всем без исключения. Лучше один раз прочитать, чем.........:wink:

А теперь хочется сделать небольшое отступление. Вспомним чем заканчивается книга: «Песнь Кали с нами. Она с нами уже очень долго. Ее хор становится все громче, громче, громче.» В этом плане Симмонс был прав.

Глядя на все, что творится вокруг мне кажется, что Песнь Кали дошла до нас в 90-х годах прошлого столетия и с тех пор с каждым годом набирает и набирает обороты и число «капаликов» в нашей стране все больше и больше, стоит только взглянуть в телевизор. (особенно после 4 декабря и не федеральные каналы). Очень хочется, чтобы у нас появился свой «Роберт Лузак», который скажет «НЕТ» этой «песне....»

не могу понять великолепных авторов которые зарабатывают высокий имидж на первых романах,рассказах,книгах, а потом ломятся исключительно за баблом. уж лучше остановиться и не продолжать,либо сократить и из двух-трех-четырёх... и т.д. произведений сделать одно,да хоть половинку но стоящего. так и тут: «сироты спирали» ну просто что-бы было,нет никакого эффекта.прочитываешь только потому что начал и для коллекции. но начало очень даже очень,потому читать советую всем кто любит фэнтези.

Первая мысль, посетившая меня по прочтении «Бритвы Дарвина» была: повезло! Как повезло мне, что знакомство с творчеством Дэна Симмонса было начато не с этого произведения — ибо в противном случае никогда более не протянул бы я руку к книгам, на обложке которых стоит его имя.

При всей полярности отзывов об этом романе, я все же рискнул прочесть, полагая, что встречу нечто похожее на трилогию про Джо Курца: крепкое, честное повествование в стиле «нуар», хорошую работу умелого мастера. Но не тут-то было.

«Он одновременно вызывает смех и слезы. Собственно, этот роман — рукописный памятник человеческому юмору и идиотизму» — говорится в аннотации. Истинно так, дорогие друзья. Вопрос только в причинах смеха, слез, а также в том, кому воздвигнут памятник.

Роман стилистически неоднороден. Боевым эпизодам не хватает жесткости и динамизма, потому что каждое действие, каждое движение и выстрел автор предварительно объясняет долго и муторно, подчеркивая тем самым невероятный ум и знания своего героя. Динамика теряется полностью. Так называемые юмористические вставки о смертях лауреатах «премии Дарвина» интересны, но не более, и нисколько не оживляют произведение. Образ главного героя надуман до крайней степени: описание его квартиры и дома излишне подчеркивают уровень достатка и тонкий вкус, что совершенно не добавляет ничего к мотивации его поступков. Сами мотивы противоречивы и бессвязны. Что же до личной жизни, то без недоумения невозможно читать томные признания двух взрослых людей в десятилетнем (!!!) сексуальном воздержании и очень актуальном упоминании о том, что герой не носит трусов — видимо, это добавляет яркости его неповторимому образу.

Единственной удачей в книге является отрывок, повествующий об эпизоде времен вьетнамской войны. Тут даже язык другой: фразы краткие и емкие, образы точные, чувства настоящие. История противостояния четырех стрелков целой армии противника, их доблести и смерти занимает всего несколько страниц — но они оставляют впечатление намного более сильное, чем многостраничные описания математических выкладок и умозаключений доктора Дарвина.

Очень сложно писать двадцать девятую по счету рецензию на книгу, о которой было уже так много сказано — причем сказано полно и аргументированно. Поэтому остановлюсь на самом главном минусе этого произведения, вызывающем недоумение, близкое к разочарованию — мистической составляющей.

Вообще, знание эзотерических и оккультных традиций в общем культурном контексте никогда не было сильной стороной американских беллетристов. Почему-то ошибочно считается, что для того, чтобы описать, например, жизнь и быт подводников или шахтеров или писать на тему творчества Тулуз-Лотрека — нужно изучить материал, следовать некоей правде, чтобы не понаписать глупостей. А вот с оккультными знаниями можно обходиться вольно: написал слово «тролль» или «вампир» — и можешь фантазировать сколько душе угодно, не считаясь с тем, что за любыми метафизическими понятиями тоже стоит своя правда. Именно так, поверхностно, дилетантски и даже глупо поступает Симмонс с египетской мистикой.

Огромные гнусные черви, роющие ходы под землей. Омерзительные ленты то ли соплей, то ли слюней, паутиной затянувшие помещения старой школы. Какая-то желеобразная паукоподобная мерзость под потолком, порождающая вызревающих в коконах ревенантов. Какое отношение вся эта физиологическая фантасмагория, словно сошедшая с кадров «Похитителей тел», «Дрожь земли» или «Нечто» имеет отношение к египетским мистериям?! И почему именно к египетским?! С тем же успехом Симмонс мог бы скинуть все эти красоты хоть на вуду, хоть на индейских шаманов — степень художественной правды была бы та же. И уж совершенно неуклюжей выглядит надуманная история о какой-то смертоносной стеле, переплавленной в колокол (!!!) и связанной с семьей Борджиа. Причем именно переплавленной — хотя согласно некоей книжке, знания из которой помогают героям победить зло, как раз огонь — та стихия, которая может уничтожить это самое зло, в стеле-колоколе заключенное. Грустно видеть подобные эскапады, выходящие из-под пера автора, вдумчиво, подробно и детально реконструировавшего историю в своем «Терроре».

К слову сказать: Стивен Кинг гораздо аккуратнее обращается с мистическим в своих произведениях. Чаще всего мы сталкиваемся с неким безымянным, бесформенным злом, которое действует через слабости и пороки в душах людей — и в это есть и великая правда, и большая писательская мудрость человека, следующего правилу «пиши про то, что знаешь».

К сожалению, в «Лето ночи» эта чудовищная клюква, рассчитанная на безграмотного читателя со среднего американского Юга, полностью убивает то ощущение художественной правды, которого автор стремился достичь подробными описаниями характеров и быта маленького городка. Потому что совместить в одном мире достоверность психологических портретов и совершеннейшую чушь, согласно которой египетские мистерии Осириса связаны с подземными миногами — невозможно. И уж совсем неуместным пассажем выглядит то, что юные герои в итоге спасают мир от того, чтобы зло не захватило его полностью. Цель благая, конечно, и совершенно оправданная где угодно — хоть в «Армагеддоне», хоть в «Блейде», но абсолютно неуместно звучащая там, где содержатся подчеркнутые элементы психологического и исторического реализма.

http://kobold-wizard.livejournal.com/454995.html

Это первый роман, который я прочел по рекомендации Фантлаба. Что ж, первая попытка оказалась удачной. Роман получил заслуженную девятку. Для десятки не хватило мощной заложенной идеи, но и без нее книга очень хороша.

Справка из Википедии: «Экспедиция Франклина (1845) — неудачная попытка пройти по Северо-Западному проходу из Атлантического в Тихий океан, предпринятая в XIX веке британской командой во главе с опытным исследователем Джоном Франклином и имевшая трагические последствия. В 1845 году два корабля, «Эребус» и «Террор», на которых находились 134 человека команды, покинули берега Англии и больше никогда не возвращались».

Это сейчас называют у нас криптоисторией. Неизвестное в известной истории может быть самым фантастическим. В данном случае полярники столкнулись со Зверем, страшным существом, обитающим в Арктике. Что это: инопланетянин, древний демон или мутировавший белый медведь — точного ответа на этот вопрос не дано. Версия эскимосов вполне самодостаточна, но миф накладывает отпечаток.

Стандартный ужастик просто ввел бы монстра в замкнутое пространство. Здесь монстром является само незамкнутое пространство Арктики. Да, рядом бродит Зверь, да он убил добрую пятую часть команды обоих кораблей, но гораздо больше убила сама Арктика. Зверский холод. Цинга. Испортившиеся консервы. Каннибализм. Травмы. И от всего этого никуда не спрятаться. Корабли полярников затерло во льдах, и от известных поселений их отделяют сотни миль. Долгое время экипаж ждет, что льды растают, но, когда становится невмоготу, люди выходят в пеший поход.

«Террор» — это самая жестокая книга, прочитанная, по крайней мере, за последнее время. Люди — это всего лишь люди. Столкнувшись с ужасными условиями, многие начинают вести себя ужасно. Повествование ведется от лица множества членов экипажа, поэтому можно прочувствовать ситуацию с разных точек. Сначала кажется, что часть характеров картонна. В этом я обвинял, например, командира экспедиции Джона Франклина. Тем страшнее стало, когда все его поступки, повинующиеся этой картонности, загоняют людей в безвыходное положение. Собственно фантастика здесь не в том, что есть какой-то Зверь, а в том что смогли сделать измотанные люди выбираясь из плена. За спиной у страдающих цингой и промороженных полярников остались десятки миль. При этом они протащили десяток лодок, наполненные провизией и необходимым грузом. Если проследить путь по карте, то это поражает.

Итого: Тяжелая книга про людей, приправленная щепотью фантастики. Рекомендовать ее к чтению язык как-то не поднимается, но одно могу сказать точно: это качественная литература.

Так получилось, что это мой первый отзыв и первый роман Дэна Симмонса, который я прочитала. Впечатления остались двоякие. С одной стороны большая проработка деталей, чувствуется что автор потратил много сил на изучение того времени, этнической культуры, исторических фактов, личностей и тп, что способствует полному погружению в мир и эпоху героев. А с другой- немного рваный текст, быстрые переходы с одного временного отрезка на другой, что немного путает, но потом можно привыкнуть и с относительной лёгкостью ориентироваться в сюжете. Так же, мне показались лишними такие подробные, в большом количестве, интимные сцены. По большей части, они мне показались лишними.

Знаю, что на этом моё знакомство с творчеством Симмонса не окончится, но начинать его изучение с этой книги я бы не рекомендовала

Однажды давным-давно, когда Британская империя пребывала в зените славы, а в Лондоне еще не провели центральный водопровод и канализацию, так что в особенно жаркие летние дни члены палаты лордов вынуждены были заседать в зале с пропитанными хлоркой шторами — чтобы исходившие от Темзы миазмы не повредили здоровью аристократов, — жили-были два друга: живой классик викторианской литературы Чарльз Диккенс, самый богатый и знаменитый писатель своего времени, и его закадычный приятель, соавтор и собутыльник Уилки Коллинз.

В первом же абзаце своего романа Симмонс представляет произведение как мемуар Уилки, который тот завещал опубликовать спустя 120 лет после своей кончины и целенаправленно адресовал нам, людям, живущим в начале двадцать первого столетия. Воспользуемся этим приглашением и сравним культурно-историческую значимость © двух писателей.

Диккенс до сих пор переиздается в колоссальных количествах, хотя и несколько реже, чем при жизни, его произведения активно экранизируют (относительно свежий пример — «Оливер Твист» Романа Полански) и изучают в средних классах на уроке зарубежной литературы. Что с ним сделаешь, он же памятник! Все стилистические и сюжетные недочеты — безумная слащавость детских и женских персонажей, неуместные дозы англиканской морали, оборванные линии второстепенных героев — легко объясняются критиками и списываются на обстоятельства публикации романов Диккенса: они печатались в еженедельниках с продолжением, а по существу, сочинялись «на лету», так, чтобы подстроить сюжет и характеры под требования читающей публики. По сути, Диккенс был для своей эпохи примерно тем же, чем сейчас Пелевин — издательским премиум-брендом.

Уилки Коллинз известен куда меньше, но его самое популярное произведение — «Лунный камень» (1868) — обычно нравится абсолютно всем; это первый и самый известный в XIX веке английский детектив, использующий совершенно необычную для того времени технику повествования — рассказ о происходящих событиях перемежается выдержками из писем, докладами чиновников и полицейских, действие несколько раз переносится от одного персонажа к другому и обратно, представляя читателю мозаичную картину проклятия, нависшего над застенчивой недалекой девушкой благородного происхождения, случайно получившей в подарок украденный из индийского храма самоцвет. Сам Диккенс, долгое время опекавший Уилки и редактировавший его рукописи, признавал, что в этом романе тот даже несколько превзошел своего учителя в писательском мастерстве.

Коллинз страдал тяжким и на то время абсолютно неизлечимым заболеванием — то ли подагрой, то ли сифилисом (из его писем и дневников неясна истинная причина безумных болей в суставах, голове, мышцах и желудке, преследовавших его днем и ночью). Медицина Англии XIX века была в средствах неразборчива, и в результате «симптоматической терапии» Коллинз уже к сорока годам превратился в наркомана со стажем.

Точно неизвестно, какую роль в этом сыграл Диккенс, также вынужденный прибегать к наркотикам после железнодорожной катастрофы близ Стейплхерста 9 июня 1865 года, где писатель получил многочисленные травмы и заработал вдобавок пожизненную фобию в отношении рельсового транспорта. Ясно, впрочем, что в 1865-1870 гг. сотрудничество Диккенса и Коллинза в области литературы сделалось как никогда прежде тесным, но личные их связи стали парадоксальным образом истончаться. Диккенс стал нелюдим и резко изменил стиль, о чем подробно можно прочесть в работах, специально посвященных его последнему неоконченному роману «Тайна Эдвина Друда».

Действительно ли у Джаспера/Друда был реальный прототип, на противостоянии преступным (или оккультным?) замыслам которого Симмонс строит свою книгу? Трудно сказать. О достоверности изложенных в ней фактов вообще нельзя сделать никакого определенного вывода. Дозы опиатов, принимаемых Уилки, растут не по дням, а по часам: Симмонс вполне точен в описании его зависимости, указывая, что в 1865 году, когда начинается действие книги, Уилки принимал ежедневно две-три рюмки опийной настойки, а лет через пять уже пил ее стаканами и перешел на дополнительные уколы морфия. Исподволь, но неуклонно меняется и контекст «мемуарного» рассказа: начинается роман как вполне реалистическое повествование в викторианском стиле (и стиль этот выдерживается безукоризненно), однако уже в третьей главе Коллинз, ничуть не меняя отношения к происходящему, описывает встречу с призраком:

Это не последнее существо из потустороннего мира, которому предстоит возникнуть в «Друде». Чуть дальше нам станет известно, что

Завистник-морфинист Уилки хочет убедить нас, что

Что Диккенс всерьез замышлял

Что в Лондоне

Это все кажется полнейшим бредом, но ведь окружающие поддерживают Уилки в этом мнении. А когда их слов становится недостаточно, на сцене (в буквальном смысле слова) появляется

Там будут

Но кто же тогда написал письмо, в котором сообщается, что

Кто

Кто

Кто

Чего хочет добиться этот странный человек,

Да полно, существует ли он на самом деле или это попросту бред больного,

***

Роман полон отсылок к более ранним вещам Симмонса, прежде всего к «Илиону» и «Террору», а отсылки эти в большинстве случаев провисают за ненадобностью, не играя особой роли в развитии сюжета. Хотя я понимаю, что факты биографии реального Коллинза настоятельно требовалось увязать с биографией Уилки Коллинза, сработанного воображением бывшего школьного учителя литературы из штата Колорадо.

Но все-таки желательно, чтобы хоть одна точка зрения в финале возобладала, разве нет? Конечно, допустимо и прямо противоположное решение, доводящее принципы неопределенности сюжета до предела, но в таком случае конец у романа может быть только один из двух возможных — чистый белый лист или лента Мёбиуса. Оба метода совмещает, например, Кристофер Прист в «Лотерее» (1981), где они ужаты в трехсотстраничный объем и применены с престидижитаторским мастерством, до которого Симмонсу все-таки далеко. Если бы меня попросили рекомендовать идеальное произведение в технике unreliable narrator, я бы привел в пример именно роман Приста.

На мой пристрастный взгляд, Симмонс слегка заигрался в недостоверного рассказчика. Умолчим о том, что отношение читателей к протагонисту неизбежно перенесется на реального Уилки Коллинза, — и я был бы не против, чтобы какой-нибудь беллетрист будущего сыграл такую же скверную шуточку с Дэном Симмонсом и его закадычным приятелем Стивеном Кингом.

что-то писать неуместно...завидую тем, кто будет читать в первый раз — это удар молнии, ах да Китс тоже гениален:smile:

удивляет эрудиция и трудоголизм автора...выдавать на гора столько текста за которым стоит изнуряющая работа с источниками — это верх профессионализма. к содержанию есть претензии, особенно к концовке, но писать гениальные книги каждый год невозможно, а планка Гипериона установлена на высоте мирового рекорда:smile:

Перед нами третий подряд исторический роман с мистическим уклоном от Дэна Симмонса. И, к сожалению, наименее удачный из них. Возможно, чтобы в полной мере прочувствовать эту книгу нужно родиться американцем, вырасти в культурном пространстве этой нации и с ее генетической памятью.

«Черные холмы» – роман об окончательном закате той эпохи вольных и гордых американских индейцев, которая нам знакома из творчества Ф. Купера. Действие в новой книге Д. Симмонса разворачивается в двух основных временных пластах. И один из них 1870-е – 1890-е – конец Индейских войн, в которых были уничтожены те, кто не захотел ассимилироваться и жить по законам государства, что построили на земле их предков белые, пришедшие из-за Большой Воды. Собственно, осмысление этой дарвиновской борьбы за выживание, только не в дикой природе, а на уровне народов и является главным лейтмотивом всего произведения.

Следует заметить, что из сказанных в начале отзыва слов «наименее удачный из них» не стоит делать вывод, что книга слаба и перед нами проходной роман. Д. Симмонс, по прежнему, держит высоко планку качества по части владения материалом, внимания к деталям и погружения читателя в атмосферу того исторического периода, о котором идет речь. Особенно в этом плане стоит похвалить начало, где автор без всяких вступлений и раскачки швыряет читателя в гущу последнего сражения генерала Картера. Но, все же, по ряду причин «Черные холмы» уступает своим предшественникам.

Прежде всего, достаточно слабо раскрыта главная мистическая составляющая книги – взаимоотношения ГГ и духа генерала Кастера. То, что по логике вещей, должно было стать сюжетообразующим стержнем романа, на деле на этот самый сюжет кардинально практически не влияет. За исключением того,

Зато автор чересчур подробно, если не сказать дотошно описывает подготовку ГГ к взрыву монумента на горе Рашмор во время визита президента Франклина Рузвельта. Во-первых, это идет в ущерб динамики повествования. Во-вторых, все эти приготовления лишены для читателя какой-либо интриги. Ибо, как мы знаем, гигантский барельеф на горе Рашмор стоит и поныне в целости и сохранности.

Также мне показались излишними некоторые интимные детали взаимоотношений генерала Кастера и его супруги. Нет, я отнюдь не ханжа и нормально отношусь к эротике в литературе, если это красиво описано и к месту. Но во время чтения данных эпизодов в «Черных холмах» меня не покидало неприятное ощущение того, что я словно подглядываю в замочную скважину чужой спальни.

Итог. Несколько пародоксальный вывод. С одной стороны, вроде бы весьма неплохой роман, но с другой, я бы не отнес его к категории «обязателен для прочтения» даже для самых преданных русскоязычных поклонников творчества Д. Симмонса.

Очень сложная для восприятия неамериканцем книжка. По охвату событий и фактологической дотошности (например, Симмонс потратил несколько недель на выяснение вопроса, по или против часовой вращалось исполинское колесо обозрения на Всемирной Выставке) не уступает «Террору» и «Друду», однако с чисто литературной точки зрения слабее двух этих романов. В оригинале продирался через нее дня три, что для меня экстремально большой срок. Не рекомендовал бы начинать знакомство с Симмонсом с этой книги, но для постоянных клиентов пойдет.

Отличная книга. Сюжет неоригинален и затянуто пожалуй, но зато читаешь и прямо видишь этот городок со старой школой в американской глубинке , кукурузные поля, чувствуешь запахи летней ночи и радость от наступивших каникул...Читается легко, интересно, ну и страшновато местами. Так что, рекомендую любителям мистики, ужасов и просто хороших книг.

Первая книга, которую прочел по рекомендации Фантлаба. Аннотация и отзывы обещали увлекательное чтение, сопровождаемое нескончаемыми отсылками к словарю морских терминов. С этим не ошибся. Ошибся с жанром...

Я имел весьма слабое представление об «ужастиках», и знаком был в основном по рассказам Мартина. Если коротко: не было бы тематики арктической экспедиции — прошел бы мимо. Но любопытство взяло верх, напоминая о впечатлениях от северных рассказов Джека Лондона. Увы, эта книга тронула куда меньше. Хотя в ней и раскрываются характеры героев, обреченных на тяжкие судьбы, но общая атмосфера обреченности, усугубляемая описаниями кровавых сцен, не покидает читателя на протяжении всего произведения. Она не вдохновляет, а скорее наталкивает на мысли о смирении. Думаю, что читателю нужно быть готовым пробиваться через толщу страниц в хмуром пессимистичном настроении. И в этом случае, определенно повезло тем, кто проглотил книгу за пару-тройку ночей.

Однако не лишено произведение и своей притягательности. Автор явно потратил немало времени, изучая исторические события, морское дело и верования эскимосов. Узнаешь для себя много нового. В начале чтения даже может быть затруднительным собирать картину воедино, постоянно отвлекаясь на изучение терминов и сверяя события. Понравилось, что различные главы повествуются от лиц разных героев, формируя более глубокое понимание их образов и несколько размывая грани добра и зла.

В целом же роман показался интересным, но пустоватым. За душу точно не берет и друзьям бы советовать не стал.

Перед читателями новое творение Дэна Симмонса. После прочтения которого, становится почему-то стыдно и неловко.

Моё мнение об этом произведении оказалось резко отрицательным. Почему автор предлагает читателям неполиткорректный плагиат, и что его побудило представить читателю подобный опус, оставляет в некотором недоумении.

Всё – на продажу. Очередной «хороший евроцентристский спектакль», только не Теодора Рузвельта, не Буффало Билла, а Дэна Симмонса. «Агентство по управлению популяцией регулирует не только четвероногих». Ярмарочное колесо белого колонизатора продолжает беспощадное вращение. Великое американское шоу, когда коренному американцу милостиво дозволено существовать под управлением и опекой мудрого и могучего великого белого отца, да ещё и на территории резервационных земель. Проигравшие? Выживает сильнейший? Геноцид и экоцид оправданы, поскольку это и есть великое бремя белого человека? И коренному американцу в лице Паха Сапы остаётся лишь кротко опуститься на колени перед технической и политической мощью белого властелина судьбы.

К лицу ли мастеру слова расистская подделка?

Остальное – уже грустные мелочи.

Как кивание на поздний плейстоцен…

Кто уничтожил гигантских представителей фауны американского континента в 13-11 тысячелетии до н. э. – охотники-собиратели, вступившие на новый континент через Берингов пролив, или очередное оледенение? Для учёных до сих пор остаётся спорным вопросом.

Как кивание на убийство поселенцев... Это была война, война против колонизаторов за право жить на своей Земле, по своим законам, просто ЖИТЬ.

Как и подделка «на злобу дня», на волне популярности индеанистики. Когда стряпается литподделка под замечательную книгу «Шёпот Ветра» Фредерика Форсайта. Когда забывается напрочь требование лакотов возвращения Чёрных Холмов, согласно договора Ларами //о чём и было заявлено в 2007 году и выходом (пока ещё ВИРТУАЛЬНЫМ) из состава юзерии Независимой Республики ЛАКОТА.// Что ж. Вероятно идея возрождения мегафауны плейстоцена не так и плоха. если бы место сафари-парк нашлось, допустим, на территории Калифорнии или Новой Англии.

Как и работа переводчика. Имя Т'ашунко Витко, (он же Крэзи Хос) — у нас обычно переводится, как Бешеный Конь или Неистовая Лошадь. Для чего было изобретать Коня Шального — загадка. Впрочем, начав править авторский текст — обнаружила следующий ляп — почему-то прерийники у Крылова проживают в ... вигвамах. Ан нет — фиг вам: живут они в ТИПИ (палатках). Можно, только вигвамом можно считать потельню Пахо Сапы. Что перевраны имена Великих Вождей, терпимо. Разбираться долго и нудно. Явно только, обозначенный как Лягающийся Медведь, у нас известен как Пинающий Медведь (Kicking Bear (1846—1904)). Наконец, в конце переводчик явно путает кроу и рэйвэн: ворОна и вОрон, что отражается на названиях племён и полёте Пахо Сапы в когтях злополучной птички.

Неприятный осадок оставляет желание Симмонса принизить значение Бешеного Коня, чей стратегический и тактический талант и заключался в новом подходе к ведению войны с правительственными войсками. Не война, а охота. Не подвиги, а простой отстрел, когда отсекают небольшую группу противника, окружают и уничтожают. Как тех бизонов, которые были уничтожены белоглазыми… Непонятно и в каких целях мастеру нужно убеждать читателя, что язык дакотов оказался среди умерших. Естественно, что с течением времени любой живой язык изменяется. И мы говорим сейчас не на том русском, на каком говорили наши предки из 19 века.

Ну, а что касается Кастера (чей дух и вселился в Пахо Сапу) — он, действительно, хранил к Либби нежную привязанность. Всю свою жизнь.

----------------------------

Специально для fathersergiy:

моя ГЛАВНАЯ ПРЕТЕНЗИЯ к Дэну Симмонсу, как писателю — подозрение в ПЛАГИАТЕ. Все наиболее интересные места взяты из книги Фредерика Форсайта «Шёпот Ветра».

Писатель может иметь собственное мнение, писатель имеет право на любое изображение действующих лиц, даже если у них имеются реальные исторические прототипы. И даже дело не в изображении Бешеного Коня. Хотя именно благодаря его стратегическому гению (белые не заслуживают права считаться воинами. Мы будем на них охотиться, как на бизонов. То есть — рассекать на небольшие группы и планомерно уничтожать. Без «подвигов») был побит Крук на Роузбаде. Если у его прямых потомков будут претензии к Симмонсу, тогда и будет разбор в судебном порядке. Как сейчас идёт разбор с мемориальным комплексом.

Что касается «уважения» — каким образом сафари-парк оказывается на территории комплекса индейских резерваций Сев. и Юж.Дакоты, Небраски, Вайоминга, то есть, на территории Независимой Республики Лакота, пусть пока и виртуальной. Кто дал ему право ПОЛНОСТЬЮ отобрать у лакотов даже те крохи, которые им удалось отстоять немыслимой ценой, через прямые расстрелы, био-химическое уничтожение, голодомор, приватизацию земель по Дауэсу?

Почитал тут восторженные отзывы и недоумеваю. Может, они на какую-то другую книгу? Та, что наконец-то дочитал я, восторгов не вызывает. Скучная, затянутая, первую половину приходится себя чуть ли не уговаривать прочитать еще немного. Завязка интересная, а дальше вместо сюжета начинается пропаганда наркотиков. С середины идет немного повеселее, но книгу это не спасает. Вообще сложилось впечатление, что не Коллинз пытался превзойти Диккенса, а Симмонс пытался превзойти хоть кого-нибудь. Не получилось.

Книжку можно использовать в народном хозяйстве как подставку под сковородку, колотушку для кота, чтоб не пакостил, или кому-нибудь всучить. Перечитывать не буду, и читать тоже не советую.

Тягучий, неспешный, с постепенно разворачивающимися неторопливыми событиями (за исключением бодрого начала и отдельных нагнетаний атмосферы) роман Симмонса не оставит равнодушным ценителя качественной беллетристики.

Еще с момента прочтения интервью, публиковавшегося на сайте, где Симмонс рассказывал о своей давней мечте написать о Диккенсе и Коллинзе, и вообще о Лондоне XIX века, я заинтересовался «Друдом». К тому же после прочтения «Террора» Симмонс без всяких сомнений для меня стал в ряд великих писателей. Также позабавил интертекстуальный стилистический прием Симмонса в «Друде», где посредством событий, а также исторического факта написанной пьесы «The Frozen Deep» (авторства Коллинза и Диккенса), упоминается несчастная судьба арктической экспедиции Франклина.

Вернемся к «Друду». Продираться сквозь 800-страничный текст поначалу (не считая вступления о Стейплхертской катастрофе) довольно трудно. Но постепенно проникаясь атмосферой Лондона, особенно ярко описаны бедные кварталы, втягиваешься в события жизни писателей и ловишь себя на мысли, что и сам не до конца понимаешь какую же игру разыгрывает треугольник Диккенс — Филд — Друд, т.е. отождествляешь себя с главным действующим лицом — Уилки Коллинзом. От его имени и ведется поветсвование в виде мемуаров.

Проникаясь жизнью Коллинза, сначала ему сопереживаешь, когда он повсюду следует за Диккенсом и является его тенью как в жизни, так и на писательском поприще. После наступает отвращение, когда чрезмерное увлечение наркотиками меняет мировоззрение писателя. А в концовке романа к Коллинзу возникает просто жалость, а вот к Диккенсу уважение и восхищение, который несмотря на серьезные проблемы со здоровьем и виду не показывал, что его что-то беспокоит и продолжал трудиться на благо своих почитателей. Таким и должен быть писатель с большой буквы. Чего не сказать о «бедном» Уилки, страдающем и постоянно жалеющем себя.

Понравились — раздвоения личностей и двойники персонажей, -исторический экскурс с египетской тематикой в историю Друда и любые появления загадочной личности в романе, -слежки и наваждения у действующих лиц, -опиумные/лаудаумные/морфийные «будни» Коллинза, -общественные чтения Диккенса (кстати, писатель заработал на них в ходе своего турне кругленькую суммы, а в современных реалиях это невозможно). Особенно хочу отметить как Симмонс умело вплел творческое наследие писателей (романы, повести, рассказы, пьесы) в свое произведение. Читателям хоть немного знакомым с ними будет в удовольствие по ходу чтения находить знакомые моменты и узнавать (хоть это и литературная игра Симмонса пусть и с опорой на исторические факты) о создании того или иного персонажа Диккенса и Коллинза.

Из непонравившегося хочу отметить довольно затянутую историю (более 800 страниц). Также не стоит ждать от «Друда» четкого сюжета/построения, ясной фабулы. Все таки «Друд» — это больше атмосфера, целый мир, переданный в форме мемуаров.

Рекомендую к прочению всем заинтересовавшимся. И, цитируя Чарльза Диккенза, это будет «невообразимо«!

Честно говоря, ничего выдающегося не ожидал от этой книги, начитавшись отзывов из разных источников. А тем более не так давно за плечами остался «Террор» — книга великой толщины, но небольшого веса, спокойно забытая через не столь продолжительное время. Но в который раз я вынужден констатировать: не стоит петь с чужого голоса. Всегда обосновывай свои суждения на своих же впечатлениях и рассуждениях, а не по разглагольствованию других людей.

Легко поддаться общественному мнению и ни в жизнь не взяться за «Лето ночи», потеряв при этом одно из замечательных мистических приключений, через которые можно бы было пройти. Не слушайте никого, доверяйте себе — возьмите книгу и прочитайте.

Зачем бы это вам понадобилось? Да хотя бы затем, что мало на свете взрослых дядь и тёть, которым ничего не стоит вновь превратиться в мальчишек и девчонок, вспомнить забытый вкус детства и той беззаботной легкости, которая без конца присутствует где-то рядом. Симмонс это умеет, можете мне поверить. Не перестаю подчеркивать, что Дэн — мастер стиля, он с легкостью примеривает эпохи и миры, как перчатки или новую выходную шляпу. Вне поля зрения читателя остается огромный труд, который автор проделал перед написанием своих книг, читатель видит только выходной материал, т.е. саму книгу. Но с «Летом ночи» дела обстоят несколько по-другому. Автору потребовалось только и всего, что разбудить в себе мальчишку, а уж дальше посмотреть, что из этого получится. И получилось замечательно.

Велик соблазн сравнить данную книгу с другим замечательным произведением другого непревзойденного мастера — «Оно» Стивена Кинга. Уверен, если вы читали эту книгу, то не могли не провести их сравнительный анализ. Но дело это пустое, поскольку эти писатели — разного поля ягоды.

Симмонс любовно воссоздает жизнь обычных американских мальчишек, с всеми тяготами и радостями. Они все разные, как цвета радуги, но в то же время их объединяет одно — лето, каникулы и жизнь. Да, жизнь следовало бы поставить на первое место — ей в романе отведено центральное место; думай просто о сложном, и тебе откроется. Дети, столкнувшись со своими страхами, взрослеют, но в тоже время остаются прежними.

Симмонс грамотно акцентирует внимание читателя на протяжение всей книги — то тут, то там в глаза бросаются мелкие зарисовки из жизни, мыли, страхи, которые, должно быть, переживали вы сами. Вы чувствуете себя неуютно... Не потому ли, что сами боялись темноты под кроватью? Не потому ли, что бесконечное кукурузное поле казалось вам полем неизвестности, вызывая смутную тревогу?

Едва ли вас затронут все без исключения подобные моменты в книге. Некоторые вы наверняка даже не заметите, но помните — автор скомпилировал переживания многих мальчишек, и у всех жизнь — разная.

О сюжете, как повелось, не скажу ни слова, дабы невзначай не раскрыть каких-либо фактов. Остановлюсь на ощущениях, а они вполне примечательны: не пропустите эту книгу, потому что обязаны ее прочитать. Здесь есть мистика, частями присутствует хоррор, но книга ценна не этим. В ней есть жизнь (а что еще, если это настоящие летние каникулы? Не так ли мы себе представляли эти чудесные летние месяцы? Настоящая жизнь). Книга, как водится у Дэна Симонса, неспешна, но солидна и уважаема, так что не ждите от нее динамики любимых «ужастиков», приготовьтесь плавно погрузиться, словно в патоку, в полуреальный мир американских мальчишек, научитесь их любить и уважать, что бы они ни делали; вновь научитесь переживать их (свои?) детские страхи, и вы поставите обратно «Лето ночи» на свою полку, после чего любовно погладите корешок... А потом, возможно, еще раз возьмете и перечитаете в свое время.

Шикарный четырехтомник. Не знаю с чего начать, наверное, пройдусь по каждой книге по порядку. Прочитал их одну за одной в течении 2 месяцев, поэтому могу что-то упустить, но постараюсь быть объективным и последовательным.

Первая получилась захватывающей, не по динамичности сюжета, а по погружению во вселенную Симмонса. Автор рассказывает нам 6 историй главных героев, каждая из которых достойна отдельной книги. Они написаны в разных жанрах, от космического боевика, до глубокой мелодрамы, проходя через детектив и просто драму. Отдельно хочется отметить историю Сола Вайнтрауба – на мой взгляд, получилось очень сильно. Заканчивается первый том там, где берет свое начало второй.

Во второй книге больше динамизма, реальных событий, а так же именно в ней раскрываются главные идеи и замыслы автора. На мой взгляд, она является неотъемлемым продолжением первой, уступая ей лишь в драматизме.

Первая часть второй дилогии повествует о событиях, произошедших через несколько веков после паломничества главных героев первых двух книг. По-моему, это самая слабая книга всего цикла. Сюжет в ней довольно прост, новые герои не так интересны, как хотелось бы, за исключением отца де Сойи.

Кульминационная часть этой эпопеи выглядит очень хорошо и достойно, автор смог — увязать и связать все что задумал, закончить все что начал и изложить все это в прекрасном виде. В этой книге снова появляется драма, которая дает этому произведению глубину и нужную окраску.

А теперь общее мнение:

Это очень большое произведение искусства, не только из-за общего количества страниц, но и по причине сложной и глубокой философии, тяжелой драматической составляющей, а так же длительного промежутка времени описанного в нем. Более тысячелетия описано в «Песнях Гипериона», показано становление и падение двух великих космических держав, несколько путей развития человеческой цивилизации, коварнейший враг и многое-многое другое. Дэн Симмонс в своем творении задался многими вопросами: о вере и боге, о бессмертии и послесмертии, о сложности выбора, о любви и дружбе. И на все это автор дает свой ответ, соглашаться с ним или нет, дело личное, но не восхититься всей этой проделанной работой просто невозможно. Эти книги в первую очередь философские, а космическая фантастика всего лишь фон к ней.:pray:

Читал эту книгу долгими зимними вечерами. Неспешно. Долго. Укрывшись одеялом. С перекурами и горячим чаем.

Но даже в тепле я непременно зябко ежился — такой ледяной холод исходил от этой книги. Роман действительно жуткий во всей своей фотореалистичности происходящего и скоротечности бытия героев. Здесь нашлось место монстрам в человеческой шкуре, ужасам природы и мифическому чудовищу. Положа рука на сердце, не могу сказать, что хуже, но одно точно — коктейль получился забористый. А наличие реальной исторической базы и дотошности автора в отношении мелочей добавляет дополнительного правдоподобия.

Читайте. Пугайтесь. Переживайте и возвращайтесь в мыслях к ужасу заполярья.

Прочитав роман Симмонса, поймал себя на мысли, что хочется прочитать еще раз. Со мной такое бывает не часто и в своей жизни я пока, что ни одной книги не перечитал. Я начал листать страницы начала романа, выхватывать какие-то цитаты, абзацы. Естественно сразу мною была прочитана информация в интернете про открытие Северо-Западного прохода и про версии путешествия Сэра Джона. Хотелось узнать еще больше информации связанной с данной темой.

Вся книга от начала и до конца (ну может быть не считая последней главы) пропитана драматизмом, холодом и мучениями участников экспедиции. Перед глазами читателя предстает снежная долина, которая поглощает все живое и высасывает из людей их последние силы и даже человечность.

Длина романа совсем не напрягает, потому что после нескольких страниц, ты уже находишься там — на корабле вместе с героями книги и переживаешь все что переживают они.

Любителям романов советую особенно.

Если рассматривать последние романы Симмонса на условно историческом фоне как трилогию, то , надо признать, «Холмы» сильно уступают и «Террору» и «Друду». Симмонс прекрасный рассказчик, классный мастер острого сюжета, с которым в холмах беда. Приготовления к взрыву персонажа, занимающие добрую четверть книги, ладно бы просто были затянуты, но ведь именно из-за отсутствия интриги( ну ясно, что не взорвет) выглядят нудными. Этнографические экскурсы в прошлое и быт индейцев и дотошно описание технических чудес Америки начала веков — все познавательно в смысле популяризации исторических знаний. Умиротворяющая интонация преобладает в рассказе об индейце-долгожителе с его стоицизмом. Прямым предшественником романа является фильм «Маленький большой человек«Артура Пенна, персонаж которого, собственно , даже и мелькает в романе. Понравилась сцена встречи генерала-индейца с вдовой — умело выстроена и сентиментализма в меру. Не в восторге от эротических вставок в письмах генерала ( минет в седле и проч.). Симмонс отточил писательскую манеру и чувствует ритм, но не настолько, чтобы он мог уже писать очень хорошие романы, без тщательного конструирования интриги.

Эпичный роман, что и говорить. От десятилетнего мальчишки до старика за восемьдесят — и войны, и стройки, и Великие Стройки, и любовь, и потери, и чудо, и еще чудо, и еще, и динамо-машина, и танец Солнца, и колесо обозрения, и хоровод президентов, и затхлый воздух резерваций. По охвату сопоставимо с Форестом Гампом, только почти на столетие раньше. При этом в качестве бонусов к широкой панораме большой жизни человека в радикально меняющейся стране добавлены несколько важных моментов, которые, к сожалению, не были поняты предыдущим оратором.

Тема того, что индейцы существенно проредили фауну обеих Америк, не является уже новостью для тех. кто следит за палеонтологической и антропологической наукой. В этом смысле автор делает попытку развенчать образ «абсолютно экологичного народа» — белые вели себя не лучше и не хуже предыдущей волны захватчиков. Вопрос не найти виноватых, а попытаться совместно восстановить утраченное. И не для, простихосспидя, сафари, или прочего выгодного использования, а попробовать реконструировать биос полностью. Почти вся книга — разные аспекты поисков примирения — не подчинения, а нахождения общего, осмысленного. С собой. с убитым врагом. С живым врагом. С жестоким временем, убивающим красоту любимой женщины. С разлукой.

Поэтому, опять же, не ставится вопрос «кто плохой». Все, в общем, хороши. Просто надо как-то дальше управляться с помощью того, что есть на руках — с этими согражданами, с этой израненной землей, с этими сомнениями и страхами. «Мы должны сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать»

Что, кстати, крайне актуально как ракурс мысли для современного россиянина, поскольку является единственной альтернативой мыслям «после нас хоть потоп, а на нас хватит» и «валить надо отсюда, хоть тушкой, хоть чучелком»

Короче, очень и очень неглупая книга, и даже абсолютно неожиданный (ни нами, ни героями) хеппи-энд совершенно не оставляет впечатление натяжки. Но поработать головой таки придется. Кто готов — добро пожаловать!

Вот еще один цикл позади. Каждый раз когда я прочитываю какое-нибудь грандиозное произведение у меня создается ощущение что умер или, по крайней мере, уехал очень далеко близкий мне человек. Так и в случае с «Песнями».

Даже не знаю с чего начать. Меня переполняют мысли и эмоции, хочется поскорее выплеснуть их на «бумагу», поделится с вами тем великолепием которое сидит во мне после прочтения тетралогии. Начну пожалуй с минусов, благо их совсем немного.

Первое — это зацикленность автора на некоторых исторических личностях, таких как Джон Китс. Ну уж слишком будущее у Симмонса зависит от этого поэта, от его мировозрения, что иногда хочется воскликнуть — «Какой абсурд!». Вообщем, переборщил Симмонс с этим, видать ну очень уж любит этого лирика.

Второе — это искусственный интеллект. Какой-то он получился... неправдоподобным, что ли? Может быть, это только в моем понимании ИИ это абсолютно холодный, не знающий эмоций разум, просчитывающий тысячи, если не миллионы, ходов и вариантов развития событий. У автора он получился каким-то злобным, надменным и эмоциональным. Вспомнить хотя бы того же Уммона. Ну разве может компьютер надсмехаться?

И третье — это дыры и нестыковки в сюжете, но это ладно, такая эпопея и не может быть без этих недочетов, а вот то что Симмонс запускает какую-то интригу и мы либо не получаем на нее ответа, либо получаем, но какой-то корявый, меня немного смущает. Нет, таких неожиданных фишек, как секрет порталов или происхождение Шрайка хватает, но вместе с этим остаются такие моменты как Высшие Разумы, тему которую автор начал развивать в первых книгах и о которых в последних лишь упоминания... Или, «львы, медведи и тигры» о которых так много говорилось и в конце концов так толком ничего не сказано.

Но все выше сказанные недостатки сразу сводит на нет придуманный мир. Нет, не так — Мир! Грандиозный, потрясающий, реалистичный — список можно продолжать пока не иссякнет словарный запас. Но главное не это, — Симмонсу удалось практически невозможное — он заставил (по крайней мере меня) верить в свой мир.

Отдельно хочу выделить «Гиперион». Шесть историй, описанных в нем, достойны всяческих похвал. Даже сейчас, вспоминая их, меня берет дрожь. Они поистине великолепны.

Также автор показал себя в высшей мере эрудированным человеком.Физика, химия, астрономия, религия, философия, информационные технологии, воинское искусство — вот лишь малая часть знаний, которые использует Симмонс в своем повествовании. Я представляю то количество книг, которые он прочел, сочиняя свои «Песни».

Несмотря на то что выше я критиковал сюжет, он по настоящему оригинален. Это то что заставит людей говорить: «А на что похож «Гиперион»?На «Звздные войны»?» — «Нет, он ни на что не похож. Он похож на себя!»

Я подбираюсь к самой главной главной мысли моего отзыва. Это ответ на вопрос — а о чем эта книга?Действительно о чем?

О человеческой доблести и храбрости? О самой человечности? О сильный людях и непростых судьбах? О тяжелых решениях и их последствиях? О любви? О ненависти? О самоотверженности и долге? О преданности и предательстве? О подлости и чести?О настоящей дружбе?

Можно продолжать еще очень долго. «Песни Гипериона» это своеобразная фантастическая «Война и мир». Здесь читатель найдет все. Здесь читатель найдет Жизнь.

Есть книги которые прочитал и забыл. Есть книги которые даже не дочитал. А есть книги которые меняют тебя навсегда. К которым хочется возвращаться снова и снова.Для меня «Песни» из таких.Они оставили глубокий след во мне. Я знаю что буду перечитывать их еще не один раз. Я знаю что еще не один раз Мир Гипериона вместе с Консулом, Мартином Силеном, Федманом Кассадом, Солом Вайнтраубом, Полем Дюре, Ламией Брон, Раулем Эндимионом, Энеей, Шрайком и другими оживет и предстанет передо мной во всей своей красе и неповторимости!

«ВЫБЕРИ СНОВА!»

Прочитав книгу, я долгое время ходил с ощущением какой-то безграничной эйфории и грусти. Грустно было потому, что еще один замечательный цикл был прочитан, и я никогда не получу удовольствия от открытия для себя этой Вселенной. Ну а эйфория была от факта самого чтения.

Что сказать об этой книге? Ну во-первых, сразу виден разительный контраст с предыдущей частью тетралогии. Если та представляет собой длиннющий квест практически без какого-либо развития персонажей, то в «Восходе Эндимиона» мы видим мощную космооперу с элементами научной фантастики и философско-религиозным уклоном. Герои книги «повзрослели». Из картонных они превратились в настоящих, можно проследить этапы становления Энеи, внутренние метаморфозы капитана де Сойи, даже Шрайк, бесчувственная машина для убийств, приобретает человеческие черты... Вся Вселенная Симмонса оживает и я опять верю в проиходящее, спорю с персонажами, ругаю их, люблю и ненавижу как живых...

Очень много места в книге отводится религии. Вместе с героями мы решаем такие вопросы веры как: что такое истинное бессмертие, есть ли жизнь после смерти, многогранность добра и зла, какова роль человечества во Вселенной, куда мы все идем и к чему стремимся...

Немного корявой выглядит попытка автора «оживить» героев из предыдущих книг. Лично я считаю «Гиперион» и «Падение Гипериона» вполне законченным произведением и не вижу смысла что-то оттуда брать, кроме самой Вселенной. Так же я не нашел ответа почему именно де Сойя должен был поймать девочку, в чем его исключительность. В целом, кроме этого, претензий к сюжету нет, все остальное получилось просто на «ура» (особенно концовка, никогда бы не додумался до такого).

И конечно же любовь. Вообще я не очень люблю все эти «сопли», но в этой книге я практически физически ощутил страсть Энеи и Рауля. Симмонс хотел показать что же такое настоящая «земная» любовь со всеми ее атрибутами — ревностью, переживаниями, злостью, непониманием и др.

Книга,как и Энея не навязывает какое-то определенное мнение. Она лишь предлагает пересмотреть свои взгляды и «выбрать снова». Очень часто мы забываем о том, что никогда не поздно остановиться, попросить прощения, сказать слова, которые давно хотим сказать, изменить что-то в себе. Главный тезис «Восхода», состоящий из двух слов, дает нам понять что в любой момент мы можем остановится и выбрать снова, изменить свою жизнь. Спасибо за это Энее. И спасибо Симмонсу за то что он создал ее.

«Восход Эндимиона» является действительно Восходом. Восходом научной фантастики, философии, психологии и безграничной фантазии. Восходом Человека и Жизни во всех ее проявлениях. Восходом и торжеством всеобъемлющей и всепроникающей Любви.

Для себя решила еще прочитать этого автора, хотя после прочтения этой книги осадок остался неприятный.

Признаю мастерство создания атмосферы и документалистичную наблюдательность, очень художественно сплетено. Я собственно против чего — автор использует самый простой и самый убойный способ воздействия на читателя (зрителя, если бы это было кино). И это кажется нечестным трюком, дешевым каким-то приемом. Вот только если сюжетная линия родилась из «случая из жизни», то совсем под другим углом все, о чем прочитано, освещено, и «играет» совершенно другими красками. Потому и буду читать его еще.

Хех. А кто-нибудь обратил внимание, что здесь идет прямая перекличка с «Пасынками вселенной» Хайнлайна? Даже на уровне названий: «Orphans of the Sky» и «Orphans of the Helix»? Интересно бы тщательно сопоставить и разобрать...

Крутой американский детектив в его чистейшем, как слеза, виде. Выверенный сюжет, поддерживающий интерес читателя на протяжении всего романа. Чёрно-белые персонажи. Мораль на полушку. Все законы жанра соблюдены. Симмонс мог фигачить такие пирожки дальше, бабки колотить, но свернул с этой дорожки. Чему лично я рад несказанно. Никогда бы не сказал, что автор «Гипериона» и «Неглубокой могилы» — один и тот же человек. Всё-таки Дэн Симмонс — чрезвычайно пластичный писатель. Книжка так себе, но почитать интересно, чтобы поближе узнать возможности Дэна Симмонса — очень интересного автора.

Автор — американец, и произведение американское до мозга костей. Динамичное. Кинематографичное. Мессианское. Секс... наркотиков и рокн-рола нет.

При этом автору удалось создать свой мир и вдохнуть в него жизнь. Герои правдоподобны, они не просто герои, но просто люди волею автора поставленные в определенные трудные жизненные обстоятельства. Мир техники окружающий людей вполне реалистичен. Философских отступлений практически нет, но те что есть вполне уместны.

Неплохой роман, местами захватывающий, но не из тех книг, которые тянет перечитывать...

Третья часть тетралогии «Песни Гипериона» вызвала у меня неоднозначные чувства. Я был рад вернуться в чудесную и прекрасную вселенную Симмонса. Вернулся и... не узнал! Естественно, я не ожидал увидеть тот знакомый мир по первым частям в точности таким же как он и был, так как, понятное дело, это просто невозможно по сюжету. Но тем не менее, то что я увидел, определенно меня не порадовало. Только вот почему?

Нет, вроде все у Симмонса вышло логично и красиво. Да и стиль повествования не подкачал своей оригинальностью. И загадок, и экшена, и философии в книге хватает с избытком. Но несмотря на все эти достоинства роман все равно получился слабоватым и порой даже скучным. Думаю, причина кроется в так называемом «синдроме продолжения», которому, увы, подвергся и «Гиперион». Большинство сиквелов являются лишь блеклыми копиями своих оригиналов. Причин на это бывает множество: от желания автора заработать до невозможности создать что-то новое...

Но вернемся к «Эндимиону». После довольно хорошего начала книги тянется нескончаемый квест в стиле «пойди туда, не знаю куда». Очень много лишних деталей, ненужных диалогов, никуда неведущих действий. Правда, может всему найдется объяснение в заключительной части ( только начал ее читать), но на это остается только надеяться. В противном случае страниц двести романа, я бы просто выкинул.

Справедливости ради надо сказать, меня порадовала концовка «Эндимиона». Развязка оживила книгу, заставила опять поверить в происходящее и задавать извечный вопрос, ради которого, наверное, и читают художественную литературу — что же будет дальше???

Итог: неплохая фантастика со стандартным сюжетом. Ставлю «7» только потому что это Симмонс и это его «Песни».