Новый мой обзор, опубликованный на Озоне

Для того, чтобы добиться успеха – будь то в войне, революции, бизнесе – нужна стратегия, т.е. нечто более масштабное, чем просто план. Если до 1960 года в бизнесе о стратегии упоминали редко, то к 2000-м годам о бизнес-стратегиях говорили чаще, чем о военных. В разделе «Стратегия силы» рассматриваются: уничтожение или изматывание, стратегия непрямых действий, рациональность иррациональности, наблюдение и ориентирование, миф о великом стратеге. Следующая часть – «Стратегия снизу» — рассказывает о действиях Маркса, Герцена, Бакунина и Махатмы Ганди, попутно уделяя внимание формулам, мифам и пропаганде, бюрократам, демократам и элите. В «Стратегии сверху» — рост класса менеджеров, бизнес как война, красные королевы и голубые океаны.

По мере роста конкуренции бизнесменам пришлось рассуждать в терминах побед и поражений. Великие военачальники превращались в бизнес-модели разных типов лидерства. «Сунь-Цзы и Лиддел Гарт понравились стратегам от бизнеса по той же причине, что и военным. Для воплощения в жизнь их принципов требовались ум, воображение и выдержка. Чтобы одержать вверх над слабым конкурентом, не требовалось особых навыков – разве что умение обходить антимонопольное законодательство. Настоящее мастерство заключалось в создании новых товаров и развитии новых услуг – даже новых рынков, которых не было у ближайших конкурентов. Сунь-Цзы добавлял в процесс некоторые моральные проблемы, особенно с учетом того, что первыми о нем вспомнили вымышленный трейдер, использовавший инсайдерскую информацию, чтобы разбогатеть, и гангстер, терроризировавший простых людей».

В разделе «Теории стратегии» описаны пределы рационального выбора и что находится за границами рационального выбора, далее приводятся истории и сценарии.

Что самое важное, день за днем, происходило в нашей стране за последние сто лет? В тексте огромного фолианта коротко рассказывается о тысячах известных, малоизвестных, забытых и неизвестных событиях, приводятся цитаты из различных документов столетия, касающихся всех сторон жизни.

30 июня 1922 года нарком Троцкий отослал в Политбюро секретную записку, в которой подчеркивал, что необходимо «вести серьезный и внимательный учет поэтам, писателям, художникам и пр. Учет этот сосредоточить при Главном Цензурном Управлении в Москве-Петрограде. Каждый поэт должен иметь свое досье, где собраны биографические сведения о нем, его нынешние связи, литературные, политические и пр.».

30 января 1930 года в Москве был запрещен колокольный звон. Этот запрет просуществовал более десяти лет. 13 марта 1930 года была закрыта Московская биржа труда. Последнее выданное ею направление на работу было вручено слесарю Михаилу Шкунову. Советский Союз стал первой в мире страной, официально покончившей с безработицей. Через день советское правительство приняло постановление о ликвидации просуществовавшей более 100 лет крупнейшей в России Нижегородской ярмарки. Она снова стала работать уже после распада СССР…

2 мая 1930 года прошла торжественная церемония закладки будущего автозавода-гиганта в Нижнем Новгороде (позже названном Горьковским автомобильным заводом — ГАЗ). Завод, построенный с помощью американского «автомобильного короля» Генри Форда, который поставил его полные комплекты для сборки первых тысяч машин, 1 января 1932 года выпустил первые советские «полуторки».

19 марта 1934 года произошел инцидент в Мавзолее — рабочий совхоза «Прогресс» Митрофан Михайлович Никитин открыл огонь из револьвера по гробу вождя мирового пролетариата, пытаясь попасть в тело Ленина. Когда Никитина пытались задержать охрана Мавзолея и посетители, Никитин выстрелил себе в сердце. В кармане у него нашли протестное послание партийным и государственным деятелям.

24 сентября 1934 года газета «Правда» впервые назвала И. Сталина «великим кормчим». 1 декабря 1935 года на совещании комбайнеров Сталин заявил: «Сын за отца не отвечает».

5 октября 1936 года. «В Москве в Большом зале консерватории состоялся первый концерт Государственного симфонического оркестра СССР. Созданный на основе 1-й симфонической бригады Всесоюзного радио коллектив исполнил «Интернационал», а также 1-ю и 3-ю симфонии Бетховена».

14 апреля 1936 года состоялся первый телефонный разговор между Москвой и Нью-Йорком, где раздался первый телефонный звонок из советской столицы.

Так, последовательно и в подробностях в книге отображены важнейшие вехи отечественной истории с февраля 1917 года до первых дней января 2017 года.

Киноужасы – один из самых популярных жанров. Из каких составляющих возник кинематографический ужас? Готический роман и классический детектив, и может быть, именно Конан Дойл стал изобретателем первой формулы страха. В книге рассказывается о романтической концепции «поэтического ужаса», образе Медузы («ужас как высшая форма красоты»), восстании масс и фантастическом кино, о немецком фильме ужасов и этапах развития американского хоррора, в том числе фильма ужаса без самого монстра и готической мелодраме, в которой действуют добрые привидения и злые мужья. Благодаря фильмам Вэла Льютона и Альфреда Хичкова в моду вошел поп-фрейдизм, и психоаналитик стал одним из обязательных киногероев жанра.

«Если отбросить штампованные представления, пришедшие в кинематограф из других искусств, обнаружится простая и четкая картина. Для кино, неразрывно связанного с техникой и технологиями, пресловутое авторство – это всего лишь способ производства. Существует производство – назовем его «конвейерным», — где создание фильма разбито на отдельные операции, выполняемые разными людьми. Так делаются современные блокбастеры вроде «Аватара» или «Властелина колец». И есть другой способ – назовем его для простоты «ремесленным», — предполагающий участие режиссера во всех этапах работы над фильмом вне зависимости от его желания или склонности к самовыражению. Как правило, этот способ связан с малобюджетным коммерческим производством».

Сейчас нередко «неоготикой» называют высокобюджетный «блокбастер ужасов», снимающийся в Америке и Франции. В их лучших образцах старательно воспроизводится готический антураж столетней давности, с привидениями и зловещими персонажами. Примером подобной ловкой имитации антиквариата ужасов является «Сонная лощина» Тима Бертона и «Видок» Питофа. Вышедшие на рубеже XXI века «Девятые врата», снятые Романом Полански, хотя и попадают под классическое определение готики, используя лишь две основные составляющие – темную метафизику и демоническую сексуальность. Но в наше время в хорроре уже (или пока?) нет размышлений о пределах познания и о том, что же скрывает в самом себе человек.

В иллюстрированном издании показаны сатирические образы, которые были опубликованы в прессе в годы Первой мировой войны, Февральской и Октябрьской революций. В первой главе – «Иерархия вражды или запечатлеть геройство, ужас, красоту…» — описывается предвоенный образ внутреннего «немца», иронизируя над аристократами немецкого происхождения, рядящимися в русское платье. Из-за военных тягот исчезли былые надежды на политическое единство и социальную справедливость, и поэтому появились сатирические публикации, в которых высмеивались столичные актрисы, балерины и «дамы полусвета», продолжающие исправно получать бриллианты и другие дорогие подарки. А вот во второй главе – «Венский шик или «черная смерть» уделено внимание образу «австрийца», балансируя на грани иронией и неприязнью, часто своя к теме старости (как владыки, так и самой Австро-Венгерской империи). В следующих главах наступает очередь враждебных турков и немцев.

Но кто создавал все эти иллюстрации и задорные тексты к ним? «Признанным лидером в своей области был любимец читающей публики (от городского обывателя и земского учителя до министра и думского политика) — журнал «Новый Сатирикон». Его талантливый авторский коллектив (Аркадий Аверченко, Надежда Тэффи, Алексей Радаков, Владимир Маяковский, Александр Юнгер, Николай Ремизов и др.) изобрел новый, адекватный эпохе язык общения с читателем. Новосатириконовцы явно задавали тон в своей профессиональной среде. Мотивы и образы в трактовке войны и революции, предложенные этим журналом, охотно осваивались и тиражировались другими изданиями. Перечисленные журналы, разные по уровню профессионализма, масштабу культурных и общественных задач, имели общее свойство — были тогда непременным атрибутом городской повседневности. Рассчитанные на городского обывателя разной степени образованности и общественной активности они в определенной мере влияли на эмоциональную обстановку и общественные настроения в целом».

Что же произошло с отечественной сатирой между Февралем и Октябрем 1917 года? Резко изменился репертуар сатирических образов, «австриец» и «германец» (отчасти и «турок») слились в едином образе внешнего Зла, а внутренним Злом стала ненавистная экс-императрица Александра Федоровна (засланный Германией агент) и ее лишившийся короны супруг. Объектами многих карикатур стали бывшие чиновники, придворные, городовые, цензоры и губернаторы.

Антология произведений современных российских и зарубежных авторов продолжает серию фантастики нон-фикшн, в которой документально точные фрагменты реальности сочетаются с художественным вымыслом. И весьма часто реальность оказывается фантастичнее. Авторы затрагивают самые актуальные вопросы нашего времени, обращаясь к парадоксальным аналогиям и неожиданным переосмыслениям классических образов. «Когда-то дети мечтали стать космонавтами. Потом — прогрессорами. Писали сочинения на тему «Если бы я был прогрессором». Теперь они мечтают стать модификаторами. Рано или поздно станут модными традификаторы, которые будут заниматься сохранением. — И чем ты не доволен? — Изменчивостью...». Как говорится, однажды к вам заглянет кто-то из звездной дали, и вы наконец-то на практике поймет, чем отличается прогрессор от коммивояжера.

Космос, Вселенная – все это для нас балансирует между романтикой мечтаний о звездных странствиях и бизнесом в самых разных обличьях. Но поскольку космос связан с будущим, и мы в идеале рассчитываем на весьма светлое будущее, то надеемся на успех в том и другом направлении. Хотим получить и романтику в неприкосновенном виде, и деловые стратегии, приносящие гарантированный профит. Причем в этих масштабах бизнес включает в себя войны и колонизацию, что тоже красочно показано в этой антологии. Космический туризм – отдельная захватывающая история: «Там наверняка на умеренно экзотических планетах есть и красочные обширные дворцы, и яркие полноцветные драконы, и торжественные шествия приодевшихся аборигенов. Быть может, практикуются дружеские пляски у костров и задушевные песни под окнами мотеля с недорогими, но приличными номерами и изысканным, но ненавязчивым сервисом». Вопрос в том, кто для кого окажется в итоге экзотическим развлечением, и в каких единицах будет исчислена цена.

В увлекательном и многоплановом романе известного писателя речь идет о судьбах людей того поколения, чье отрочество выпало на времена светлых мечтаний о благе всего человечества, кому взрослеть пришлось в обстановке позднего СССР, а потом вынести на своих плечах основную тяжесть обрушившихся на страну потрясений.

Главный герой, Александр Дубравин, стал известным журналистом, а потом и основателем издательского холдинга. Но вновь решился на неординарный шаг, переехав из столицы в провинцию, где сумел создать с нуля собственное дело, фактически начав жизнь заново.

Состоявшиеся люди — и его давние школьные друзья, каждый по-своему. Прошедший горячие точки офицер спецслужб Анатолий принял монашество, охотовед Владимир вернулся на родину своих предков — Камчатку, Амантай сделал успешную карьеру в независимом Казахстане.

Но все они рано или поздно приходят к мысли о необходимости искать свой собственный ответ на вопрос ради, чего живет человек, в чем заключается высший смысл его земного существования. «Это же новый мир! Новое открытие мира. Человек пытается сотворить параллельную реальность… А с чего начинался мир? С хаоса. И этот тоже начинается с хаоса. Мы даже не понимаем, что стоим на пороге новой реальности, которая изменяет мир людей. Через поколение человечество станет абсолютно другим. Джинн уже выпущен из бутылки. И назад пути нет. Будут другие законы. Появятся другие люди. А может, это будут и не люди. А другая жизнь, основанная на других принципах…». Быть может, только любовь в ее высшем проявлении неизменна во все времена, и именно на ней держится устройство мира.

В книге собраны произведения двух авторов, посвященные вечным вопросам, волнующим человечество с незапамятных времен — это и любовь, и поиск себя, и стремление понять, существуют ли неоспоримые истины и в чем именно они воплощены. Стихи и драматические произведения передают множество оттенков чувств.

Стиль поэтических строк временами может напоминать о продолжении и развитии традиций классического стихосложения: «В разворот бытия обновлённый, \ В новый день, по грядущим следам, \ Ты войдёшь и, путём утомлённый, \ Отдых дашь и друзьям, и врагам». Но словно по контрасту на соседних страницах искрят душевным напряжением строки, явно связанные с наследием авангарда, что так подходит для точного отображения мятущейся современности: «А внизу – вёдрами глаз зачарованно \ Черпают намалёванный мной закат, \ И сердца на цыпочки встают под робами…». Тем самым формируется обширная панорама мыслей и переживаний современного человека.

Стихи и драма в книге перемежаются короткими философскими эссе. «Чаша весов, наш выбор в той или иной ситуации воспринимать мир и себя, так или иначе, движима не только внутренней наполненностью, но и силой внешней событийности. Как мы разрешаем себе реагировать на давление извне и изнутри? Что сокрыто под личиной вроде бы осознанного выбора?». Постоянный диалог двух творческих людей, яркий, искренний, глубоко эмоциональный, придает сборнику многомерность и выразительность. А напоминание о незыблемых первоосновах бытия, любви и понимании, позволяет уловить те жизненные ориентиры, которые не зависят от прихотей моды и порождаемых ими иллюзий.

Книга начинается с краткой истории города, в котором родилось его кино, а точнее с истории тех, кто создавал и смотрел это кино. Современный Гонконг, лидирующий на Земле по количеству небоскребов и плотности их застройки на километр площади, не только представляет собой настоящий шедевр архитектуры и дизайна, но и мегаполис, который похож на все футуристические киногорода одновременно.

Первый по духу гонконгский фильм — «Дикая, дикая роза», снятый в далеком 1960 году, представлял собой причудливый сплав нуара и мюзикла, который переносил сюжет «Кармен» в современный гонконгский ночной клуб. Характерным признаком гонконгского кино стала универсальность киноязыка, умение быть понятными как на Западе, так и на Востоке.

В тексте описывается выход гонконгского кино на международную сцену, возникновении кинобоевых искусств 60-70-х годов, гонконгской новой волне и начале «золотого века» гонконгского кинематографа, экшен-хореографах. В чем своеобразие Джеки Чана? Кроме «Доспехов бога», представляющих комический вариант Индианы Джонса, Джеки Чан никогда не выступает в первых эпизодах фильма в качестве супермена и обычно выбирает для своих героев нарочно прозаические профессии, от продавца в магазине и неудачливого адвоката до безработного эмигранта из Китая, близкие простым зрителям.

«Хичкок никогда не был равен своим персонажам, он прятался за их спинами и в любой момент, если нужно, мог подкорректировать ракурс. Джеки Чан сросся со своей маской настолько, что даже подарил ей свое имя. (На самом деле, Джеки Чан – есть имя маски, придуманное специально для западных зрителей). Когда-то он сконструировал эту маску по примеру звезд «немой комической» и теперь оказался в схожей с ними ситуации: он должен выстраивать отношения не только с публикой, но и собственной маской, которая стала ему слишком тесной. Проблема в том, что рецепты великих комиков прошлого для Джеки не годятся».

Гонконгские кинематографисты усовершенствовали ряд жанров, в том числе — уся — старейшей жанре китайского кино, повествующем о китайских рыцарях, и являющемся местным аналогом западных фильмов «плаща и шпаги». Именно в этом стиле и снят «Крадущийся тигр, невидимый дракон», удостоенный четырех «Оскаров».

Этот актуальный роман посвящен сложному и порой противоречивому, но чрезвычайно значимому процессу становления человеческой личности. В тексте органично сочетаются три основных темы – состояние современного общества в целом, психологическое развитие героев и философско-романтический пласт повествования. Речь в романе идет о двух сёстрах, которые с юных лет мечтали, что их собственная взрослая жизнь сложится лучше, чем в родительской семье.

Младшая из сестер – Маша – всегда отличалась способностью замечать детали окружающего мира. «Всё самое интересное в ту пору, как и несколькими годами ранее, происходило в деревне. Каждый раз после приезда, после входа в их деревенский дом, Маша чуяла особый деревенский запах, к которому все быстро привыкали, но который впитывался в одежду и мог продержаться даже несколько месяцев после возвращения в Москву. Самый первый летний день в деревне всегда ассоциировался с двумя большими фоторамками на стене. Почти никого из изображённых на фотографиях родственников Маша никогда не видела».

И вот со временем повзрослевшая Маша осознает, что ее не просто привлекает научная деятельность, слабо вписывающаяся в реальность привычного круга общения, где главным мерилом успеха являются деньги, но более того – у нее появились идеи способные стать основой заметного вклада в науку. Однако научный руководитель советует не торопиться. Но как не растерять себя в мире, где утрачен искренний интерес к другим людям? «Если бы люди не боялись доверять своим воспоминаниям, то мы бы больше доверяли друг другу, не смотрели бы друг на друга как на предсказуемо неинтересные книги…». Что же способно придать мгновенному озарению силу и долговечность?

В этом труде, достойном называться классическим, подробно анализируется и обосновывается тот факт, что счастливая жизнь не может подчиняться единому для всех сценарию. При этом по наблюдениям автора именно женщинам приходится противостоять давлению социума, навязывающего им стереотипную модель поведения. «В любом случае, мне кажется, что женщины просят помощи у психотерапевта ради того, чтобы научиться быть главными героинями, ведущими действующими лицами в истории своей жизни. Для этого им нужно принимать сознательные решения, которые и определят их жизнь. Прежде женщины даже не сознавали, какое мощное влияние оказывают на них культурные стереотипы; сходным образом сейчас они обычно не сознают, какие могучие силы таятся в них самих, — силы, способные определять их поступки и чувства».

Возможные варианты преобладающих склонностей и черт характера исследователь классифицирует, называя их именами древнегреческих богинь. Это призвано помочь женщинам осознать свои сильные стороны, поскольку классическая мифология способна одновременно быть индивидуально значимой и восприниматься сходным образом большинством людей воспитанных в соответствующей культурной традиции. Например, миф о Психее, перебиравшей и раскладывавшей по видам разные зерна, хорошо соотносится с теми женщинами, кому приходилось решать множество проблем, постоянно заботясь о верной расстановке приоритетов. Важной особенностью, по мнению автора, является то, что сочетание разных дел – это собственный выбор героинь, а значит, понимание этого способно служить источником силы и смысла.

Публикую архивное интервью основоположника жанра "метафизический реализм" Юрия Мамлеева — разговор давний, но очень интересный.

— Недавно мне довелось услышать рассуждения одного известного актера о том, что хорошие финалы в спектаклях и фильмах “нам не свойственны”. У нас, мол, менталитет другой, нам подавай трагизм, мы же не американцы с их любовью к хэппи-энду… Но не вбивается ли таким образом в наше подсознание установка на неудачу? Что вы думаете по этому поводу?

Однако, когда речь идет о настоящем, глубоком искусстве, — все иначе. В большом искусстве трудно требовать решения социально-психологических задач. У настоящего искусства совсем другая цель, другой закон – закон отражения реальности. И если наша жизнь в целом по крайней мере драматична, если не сказать трагична, то настоящее искусство имеет право на ее отображение. Возьмем Шекспира, возьмем Достоевского – сколько в них драматизма! Но это отображение нашего мира, в котором человек живет короткую, часто очень трудную жизнь. Думаю, этот мир – лишь часть глобальной реальности, иначе все было бы слишком печально… Искусство не может это игнорировать. Но здесь действует совершенно иной фактор — очищающее страдание, катарсис. Когда мы читаем или смотрим трагедию Шекспира, душа все равно обновляется, поскольку произведение, созданное на таком уровне, с такой глубиной чувств, обладает свойством очищения. И потом, конечно, в настоящем искусстве заложен мощный импульс к жизни, который прорывается сквозь самые трагические перипетии сюжета. Поэтому к большому искусству нелепо предъявлять требования социального заказа. А к массовому – нужно.

— То есть уникальный фильм великого режиссера может быть трагическим, а телесериал должен быть оптимистичным?

— Да, пусть он будет оптимистичным. Это ведь все-таки не искусство, так, что-то вроде…

— Зато имеет широкую аудиторию.

— Да, имеет, потому что легко воспринимается. А потому и воздействует на людей. И значит, если нам будут внушать через фильмы или телепередачи, как в 90-е годы, что мы плохие и никчемные, — это ужасно. Дикое пораженчество! Даже когда происходит смена строя, так поступать нельзя. Когда большевики пришли к власти, они ругали монархию, поливали грязью старую Россию, но при этом всегда говорили — а вот наш строй хороший. Тогда было плохо, а теперь все сделаем, чтобы было хорошо. Страна хорошая, народ хороший, его угнетали, но теперь все наладится. Смена строя произошла самая радикальная, какая только могла быть, но оптимизм поддерживался.

А когда недавно произошла смена строя, создалось впечатление, что борьба идет не против старого строя, а вообще против страны. Не только строй был плохой, но плох весь народ и вся история. Это же самоубийство! Ни одна нормальная страна не может долго существовать в такой атмосфере. Это самоуничтожение. Если страна теряет веру в себя, она гибнет.

Самое главное, это было абсолютно несправедливо. По всем оценкам даже западных аналитиков, наша страна очень высоко развита по интеллектуальным и культурным параметрам. Хотя сейчас много брешей… Нам надо вернуть веру в себя!

— Это важно и для страны, и для каждого человека…

— Да. И на уровне всего народа, и на уровне отдельной личности. В 90-е годы резко возросло количество самоубийств. Русским такое не было свойственно… Социальный надлом, смена ценностей, да еще эта черная пропаганда.

— …Воспитанное социализмом иждивенчество. Людей приучили рассчитывать на государство, а потом бросили.

— Да. Но социальный слом был неизбежен, а людей надо было поддержать. Провести, если угодно, разъяснительную, просветительскую работу. Мол, так получилось, это факт, нельзя рассчитывать на государство. Но жизнь-то не кончается! Пробудить просто желание жить, чтобы человек понимал — произошел слом, но это отнюдь не абсолютная космическая катастрофа. И надо теперь самому отвечать за благоденствие своей семьи. Все зависит от тебя! Можно бороться. Трудно, но можно. Возможно, если бы были приняты такие меры, какой-то процент людей был спасен. У кого-то все равно опустились бы руки, но значительную часть удалось бы спасти.

— Просто радоваться жизни мы не умеем. Впору поучиться у латиноамериканцев или испанцев?

— Да, есть у нас такая психологическая особенность. А Испания – очень мистическая, католическая страна. Но там действительно есть умение просто радоваться жизни. В европейской культуре с этим сложнее, здесь всегда были слишком высокие духовные вопросы и не всегда на них находились ответы. Европу всегда мучили социальные и духовные противоречия. А наша российская ментальность нуждается в высокой нравственной идее. Раньше Россия была православной, и ценности были определены, на них страна держалась тысячу лет. Потом пришли коммунисты, выдвинули свою идею – сильную, раз она захватила весь мир от Франции до Китая. Но эта идея оказалась неосуществимой. Ленин писал в 1917 году, что к середине тридцатых государство отомрет. А получился 1937 год… Представляете, в какой утопии они жили? Даже мечтали, что смерть будет отменена… Главная ошибка марксизма – игнорирование человеческого фактора. Идея была очень мощная, но быстро выдохлась. И образовался страшный вакуум. Церковь сейчас заполнить его не в силах. Вера не может обесцениться, но доверие к посредникам… Поэтому проблема национальной идеи – одна из важнейших проблем современной России. Мы должны во что-то верить. Успех дела удесятеряется, когда люди во что-то верят, тогда они могут совершать невозможное. Нужна новая идеология, вера в страну и вера в себя. Причем она должна исходить изнутри, из самых глубин человеческого сердца, а не насаждаться государством.

— А что за границей говорят на эту тему?

— Меня на Франкфуртской книжной ярмарке поразило отношение немецкой критики к роману “Блуждающее время”. Они писали – вот, вдруг снова ожила русская классика. И действительно, русская классика — это не просто обычный реализм, всегда в основе ее лежал какой-то мистический, религиозный или иной глубокий подтекст. А с другой стороны… я участвовал в радиопередаче, и ведущая сказала: после распада СССР Россия сошла с ума, и в частности, это отражено в русской литературе. Я удивился: что это значит? Почему она так считает? И она мне ответила: видите, в современной русской литературе очень много глубинного психологизма, очень много необычных описаний реальности. Мы не называем это метафизикой, сказала она, мы называем это психоделикой. Или — психоделической реальностью. У нее такой подход: это не просто реальность, но часть глубинной психики, которая, быть может, потом расцветет совершенно невиданным образом. Я был с ней не согласен, но возразил: а что у вас было в искусстве — сюрреализм и прочее? Она сказала: это было, но авангард сейчас не главное, мы больше занимаемся социальными проблемами. Я думаю, это не всегда так. Бывают исключения. Но некая разность в подходах чувствуется. С моей точки зрения нельзя сводить все к психоделии. Мысль нельзя пощупать, но она реальна.

— Тогда расскажите об основанном вами литературном направлении. Что такое “метафизический реализм”?

— Сначала надо задать себе вопрос: что такое реальность? С этого и начнем. Казалось бы, ответ прост. Реальность — то, что мы видим. На самом деле, каждый знает, что это только малая часть реальности. Потому что в реальность входит наше сознание, наши мысли и даже наши сны. Реальность — настолько глубинная, настолько всеобъемлющая вещь, что говорить о реальности как об описании обыденной жизни — это одна миллионная доля реальности. Метафизический реализм старается охватить всю реальность. Насколько это возможно. Всю реальность охватить невозможно… Все может охватить только Бог. Настолько, насколько доступно человеку. Это включает и наш довольно пошлый обыденный мир, и политическую реальность, но обязательно кроме этого должно быть что-то, указывающее путь…

— Дорогу к Храму?

— Не буду громко говорить – путь в Высший мир. Но мир глубин человеческой души, ее тайники, ее неведомые стороны, а также те стороны жизни, которые скрыты от обычного взгляда, – это очень важно.

— Вас называют наследником традиций Гоголя и Достоевского. В чем вы видите эту преемственность?

— Они исследовали то, о чем мы говорим… Достоевский — глубинную реальность человеческой души, Гоголь уже вторгался в окраины невидимого мира в своих повестях.

— Что вы думаете о современной русской литературе?

— Россия и русская литература… Надо сказать, что в 90-е годы была такая тенденция – всячески принизить роль культуры вообще и литературы в частности. Сколько было насмешек даже над Пушкиным! Я не политик, я не знаю корней этого явления, но то, что оно приносило вред России и российской интеллигенции, – это очевидно. Выдвигались нелепые аргументы – что мы слишком литературная страна, что мы создали великую литературу, а хорошую жизнь не можем создать.

— Считается, что великое – это для узкого круга высоколобых.

— Нет. Великое просто осваивается трудно. А потом оно становится частью национального самосознания, как русская литература для нас, например. Как Данте для итальянцев. Булгаков написал очень сложное произведение – “Мастер и Маргарита”, но оно обрело широчайшую известность. Гениальное сочетание!.. Легкость, доступность – и одновременно глубина. Вдохновенное произведение!

— Говорят, что в современной российской литературе нет гениев, нет великих писателей. Вы с этим согласны?

— Знаете, во второй половине XIX века критики писали, что русская литература умерла. Это в то время, когда творили Толстой, Достоевский, Салтыков-Щедрин… Большое видится на расстоянии. Русская литература жива и сейчас. Чтобы общество это признало, должно пройти время. Но я рад, что публика заполняет книжные магазины, несмотря на то, что книги стоят дорого. А истинные ценности прояснятся со временем.

— Но кушать-то все равно надо…

— Ясно, что наряду с этим страна должна быть социально направлена, в полной мере благоустроена. Это само собой. Но одно не противоречит другому, обе части дополняют друг друга. Свобода не исключает контроля над частным бизнесом, чтобы частный бизнес работал не только на себя, но и на страну. Так происходит во Франции.

— Высшая цель России – найти себя?

— Да. Для России важна проблема самобытности и национального самосознания. Как наш народ определяет свое внутреннее “я”, свою сущность. Люди не могут жить только бытом. Когда нам говорят, что цель – это хорошая жизнь исключительно в материальном плане, это вызывает у меня раздражение. Человек не создан только для этого, иначе между человеком и животным не было бы разницы. И народы имеют какую-то высшую цель. Сейчас идет поиск, глубинные процессы самопознания… Я это чувствую как философ и как писатель. Могу сказать, что при всей нашей самобытности нам надо быть одновременно открытыми по отношению к другим культурам. Одно не исключает другого. Глубинная самобытность не подразумевает замкнутости.

— Как нам вернуть патриотические чувства?

— На этот вопрос ответить нелегко. Возьмем для примера страну, которую я хорошо знаю и люблю, – Францию. Могу объективно сказать – французская литература тоже одна из великих литератур мира. Но жизнь во Франции в XX веке хорошо устроена. Литература не помешала этому! Да и Германия – какая там литература, какая философия! А немцы живут очень хорошо, Германия считается одной из наиболее благоустроенных стран мира. Мне не раз приходилось слышать от французов, что величие Франции как раз основано на ее культуре, а не на наполеоновских войнах. То была имперская вспышка, но она прошла, а культура была до нее и продолжалась после. И все французы согласны, что величие Франции основано на французском языке и французской литературе. Точно так же величие Греции основано на культуре Древней Греции, прошло два с лишним тысячелетия, а все равно она изучается. Я считаю, что так же должно быть и в России. Культура является частью нашего сознания, и, безусловно, частью нашего вечного величия. Поэтому патриотизм может быть возвращен через осознание грандиозности русской культуры.

Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах non-fiction.

Игнас Джей Гельб. История письменности. От рисуночного письма к полноценному алфавиту

В первой главе – «Письменность как система знаков» — рассматриваются способы передачи идей и данных («счетные палочки», письмо кипу инков, вампумы североамериканских индейцев, ракушки каури йоруба).

Геродот описывает, как скифские вожди отправли к Дарию посланца с дарами, передав персидскому владыке птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Когда же персы спросили посланца значение этих даров, тот сказал, что если они достаточно умны, то поймут сами. Дарий решил, что скифы тем самым признают его власть и не будут сопротивляться. А один из мужей, присутствовавших на совете, возразил – если персы не повернут обратно, улетев как птицы, или зарывшись как мыши в землю, или как лягушки, скрывшись в болоте, то будут поражены стрелами.

Другая история – из Восточного Туркестана – повествует о любовных посланиях от местной девушке к юноше. Она передала ему мешочек с предметами, которые должны были ему иносказательно поведать о ее чувствах.

Далее идет подробное определение письменности, и что революционным поворотом стала фонетизация письма. Древнейшие восточные системы письма были полностью фонетическими, используя условные знаки с определенным словесным или слоговым значением. Рассказывая об эволюции письменности, автор книги, как он сам подчеркивает в предисловии, не ставит перед собой задачу создания исчерпывающей истории письменности, и описывает только те ее виды, которые являются типичными образцами или имеют большое значение для понимания определенных тенденций.

Рассматривая письменность и язык, письменность и искусство, письменность и религию, Гельб переходит к анализу будущего письменности. Одна из самых интересных глав книги – «современная письменность примитивных народов».

«Наибольший интерес представляют различные письменности, которыми пользуются эскимосы Аляски. Из примитивной семасиографии незадолго до конца XIX века развилось словесное письмо с рисуночными и линейными знаками. Со временем письмо приобрело определенные черты фонетизации, хотя эскимосы так и не разработали полноценного фонетического силлабария типа черокского. Несколько видов эскимосской письменности распространены в разных частях Аляски, и в некоторых из них присутствуют определенные тенденции к алфавитизации.

Обратимся теперь к Африке. Первое возникшее там письмо появилось у негритянского народа ваи в регионе Сьерра-Леоне и Либерии. Согласно одному источнику, незадолго до 1848 года туземец по имени Букеле разработал из примитивной семасиографической системы пиктографическое словесное письмо, а затем и слоговую систему. Некоторые слоговые знаки были производными из соответствующих словесных знаков, другие он изобрел произвольно. С годами рисунки постепенно утратили пиктографический характер, а количество словесных знаков настолько сократилось, что на своей конечной стадии письмо ваи насчитывало примерно 226 слоговых знаков плюс совсем небольшое число словесных».

В биографии Андреа Палладио есть что-то от сказки про Золушку. Да, юный каменотес простучал бы молоточком всю жизнь, если бы в один прекрасный день на стройке виллы в Криколи высокородный владелец поместья, граф Триссино, не отметил его среди множества других рабочих. При каких обстоятельствах произошла эта судьбоносная встреча, история умалчивает. Мы вольны представить себе, как наш герой, отбросив резец, восклицает в адрес проходящего мимо графа: «Да кто ж так строит!» — «Да? — останавливается граф, хрустнув щебнем. — И вы знаете секрет как надо, молодой человек?».

Глеб Смирнов. Палладио. Семь философских путешествий

В изысканно оформленном цветном фолианте рассказывается о творениях одного из великих зодчих, «архитектора всех времен и народов», Андреа Палладио (хотя на самом деле это творческий псевдоним, под которым он вошел в историю, появился он на свет как Андреа ди Пьетро делла Гондола).

В 1492 году генуэзец Колумб отправился в путь к берегам Индии. Для того, чтобы обойти венецианцев (Венецию называли Владычицей Морей), которые почти три столетия господствовали на восточном побережье Средиземного моря, контролируя приносящую огромные прибыли торговлю с Востоком, нужно было приплыть в Индию с другого конца света…. Португальские корабли, обогнув Мыс Доброй Надежды, достигли Малабарского побережья и доставили в Европу драгоценные пряности.

После открытия «Новой Индии» — Америки Венеция лишилась большей части своих значительных доходов от морской торговли и стала развивать новые производства, связанные с обработкой сырья в готовую продукцию: стекло, зеркала, буранские кружева, доспехи, искусные ткани и кожаные изделия. Далее в книге идет обзор исторической обстановки того времени, анализ венецианской модели республиканской аристократии и начавшегося ажиотажа строительства усадеб.

Именно Палладио дал вилле классическое оформление, предложив пять возможных эталонных прототипов загородного дома. Каждая из созданных им вилл – уникальна, в них органично сочетались практичность и безупречная красота.

Издание подробно рассказывает о традициях той эпохи, объясняя как социально-этический смысл существования дворянина, так и изменившиеся экономические условия и возрастания интереса к античности и ее сюжетам.

«Только в одной Виченце, ставшей родиной его таланта, Палладио возвел десяток зданий. Он строил городские палаццо, загородные виллы, мосты, триумфальные арки, церкви, монастыри и театры. В совокупности на его счету более сорока объектов. Издал три книги и учебник по архитектуре. В этом опубликованном под конец жизни трактате «Четыре книги об архитектуре» (в дальнейшем будем называть его для краткости Трактат, поскольку книга-то одна, только в 4 разделах) он собрал все свои проекты, в частности, и несостоявшиеся, закинув их тем самым в будущее. И действительно, многие из них будут осуществлены его последователями. Так, проект моста Риальто в Венеции, некогда отвергнутый заказчиком, обрел жизнь две сотни лет спустя вдали от Италии благодаря русскому архитектору — в Царском Селе…

Что же касается жизни Палладио, то о ней известно, что у него было пятеро детей, и что к концу профессиональной карьеры, когда ему было 62 года, он осуществил сокровенную мечту любого зодчего того времени — стал главным архитектором Республики Святого Марка, то есть Венеции. (Правда, на этом посту маэстро чуть было не снес «варварский» Дворец дожей, когда предложил реконструировать его после пожара в 1577 году в своем коронном классическом стиле.)

Судя по всему, искусство он не ставил на службу корысти: имея в заказчиках богатейших людей эпохи, сам Палладио жил скромно и состояния не нажил. Этот сверхархитектор даже не имел собственного дома и всю жизнь провел на съемных квартирах.

Еще меньше, чем о жизни маэстро, мы знаем о его характере (и это странно, учитывая моду Ренессанса на «анекдоты из жизни художников»). Говорят, он был равно учтив и любезен со всеми — от простолюдинов до князей. Но дружбу предпочитал водить с гуманистами и, кроме Триссино, состоял в близких отношениях с Даниэле Барбаро и Альвизе Корнаро, светлейшими умами того времени.

Но велика ли беда, что мы так немного знаем о жизни Палладио и даже все три сохранившиеся его портрета предположительны? Нисколько. Счастливчик, он избежал печальной участи многих художников быть изучаемым в свете своих привычек, темперамента, сплетен о своих склонностях и странностях. Есть такая не совсем чистоплотная тенденция в популярном искусствознании: желать прикоснуться к художнику в обход его произведений, подбирая «ключ к творчеству» в бытовой фактологии и пересудах о его патологиях, со слов каких-то бездельников и прочих сторонних людей.

Должны ли мы вытягивать какую-либо другую правду о художнике, кроме той, которая, причем в самом конденсированном виде, вот она, перед глазами? Говоря о Палладио, мы будем говорить только о его творениях».

Позже, в связи с 10-летием смерти Ф.Э. Дзержинского, 19 июля 1936 года, Политбюро ЦК ВКП(б) постановило: 20 июля в «Правде», «Известиях», «За индустриализацию», «Комсомольской правде» и других газетах широко осветить жизнь и деятельность Феликса Эдмундовича; на площади его имени в Москве установить памятник Дзержинскому».

Олег Мозохин. Сталин и органы государственной безопасности

В монографии (подготовленной при участии Центра экономической истории Института российской истории Российской академии наук) описана деятельность органов безопасности и роль Сталина в управлении ими. Отвечая на вопрос неоднократно задаваемый вопрос – а знал ли сам Сталин о развернувшихся репрессиях, в тексте книги приводится множество архивных документов, в том числе – писем вождя народов наркому Ежову и прочим руководителям органов с конкретными указаниями.

В книге прослеживается, как менялось участие Сталина в контроле на органами госбезопасности – от фрагментарного в период деятельности Всероссийской чрезвычайной комиссии, до проведенной в июле 1934 года по инициативе Сталина реформе органов госбезопасности, курировании репрессий в годы Большого террора, и послевоенной перестановке в руководстве спецслужб. В книге также рассказывается о борьбе за власть, развернувшейся после смерти Сталина, аресте и суде над Берией.

Один из самых драматичных конфликтов произошел между СССР и Великобританией. 12 мая 1927 года в лондонском помещении советской торговой делегации «Аркоса» (ул.Мургет, 49) — русско-английского акционерного торгового общества, по личному распоряжению министра внутренних дел Англии, полиция произвела обыск (в том числе – личный служащих), в ходе которого изъяла ряд документов и почту и шифры советского торгового агента. Спустя несколько часов поверенный в делах СССР в Лондоне обратился к министру иностранных дел Англии Остину Чемберлену (лауреату Нобелевской премии мира 1925 года «За свою роль в локарнских переговорах», с ним также связан лозунг «Наш ответ Чемберлену») с нотой протеста.

Через пять дней последовала нота НКИД правительству Великобритании в связи с налетом английской полиции на советско-английское АО «Аркос», в которой говорилось: «Желает ли английское правительство дальнейшего сохранения и развития англо-советских отношений, или оно намерено и впредь этому противодействовать?».

23 мая 1927 года в английской газете «Манчестер Гардиан» была напечатана статья о том, что «Письмо Зиновьева», сыгравшее большую роль в победе английских консерваторов на выборах в октябре 1924 г., было изготовлено в Берлине. На следующий день в Палате Общин британского парламента обсуждался вопрос об обыске в «Аркосе», доклад о котором сделал премьер-министр С. Болдуин, заявивший после окончания дебатов, что британское правительство аннулирует торговое соглашение с СССР, требует отзыва советской торговой делегации из Лондона и отзывает британского посла из Москвы.

26 мая 1927 года была отправлена директива ОГПУ пограничным округам: «В связи с разрывом англо-советских отношений необходимо учесть оживление диверсионной и террористической деятельности, инспирируемой англичанами. В Москве уже сейчас нами установлена террористическая группа, связанная с одним из сотрудников английской миссии. Возможны также и попытки провоцирования столкновений на границе...»

Английское правительство выпустило «Белую книгу», в состав которой включены 17 документов, свидетельствующих о подрывной деятельности СССР против Великобритании, среди которых были и документы, захваченные при налете на посольство СССР в Пекине.

27 мая 1927 года министр иностранных дел Англии О.Чемберлен вручил поверенному в делах СССР ноту английского правительства, где утверждалось, что обыск в помещениях англо-советского акционерного общества "АРКОС", произведенный английской полицией 12.05.1927, «доказал, что из дома N 49 по улице Мургет направлялись и осуществлялись как военный шпионаж, так и разрушительная деятельность на всей территории Британской империи».

На основании доказательств в совершении этих действий, правительство Великобритании заявило о разрыве дипломатических отношений с Советским Союзом, и предложило всему персоналу советского посольства покинуть пределы Англии в 10-дневный срок.

На следующий день последовала нота НКИД английскому правительству: «Для всего мира совершенно ясно, что основной причиной разрыва являются поражение политики консервативного правительства в Китае и попытка прикрыть это поражение диверсией в сторону Советского Союза, а ближайшим поводом — желание британского правительства отвлечь общественное внимание от безуспешного бессмысленного полицейского налета на "Аркос" и торговую делегацию».

30 мая 1927 года была отправлена телеграмма Главного управления погранохраны и войск ОГПУ пограничным округам об усилении охраны государственной границы СССР в связи с разрывом англо-советских отношений. В ней подчеркивалось, что «не исключена возможность усиления, при субсидировании и поощрении англичан, диверсионной работы в нашей пограничной полосе на европейских границах, роста и оживления басмаческих и бандитских выступлений на советско-афганской, советско-персидской границах и на нашей границе с Западным Китаем». 1 июля 1927 года появилось обращение ЦК ВКП(б) ко всем парторганизациям, рабочим и крестьянам в связи с угрозой военной опасности.

«В преддверии войны Сталин хотел, чтобы была нейтрализована и английская агентура на нашей территории. 23 июня 1927 г. в ответе на письмо В.Р. Менжинского об арестах английских агентов он указывал, что, по его мнению, агенты Лондона сидят глубже, чем кажется, и явки у них все же сохраняются. Он предлагал поэтому использовать повальные аресты с целью разрушения английских шпионских связей для вербовки «новых сотрудников из арестованных по ведомству Артузова и для развития системы добровольчества среди молодежи в пользу ОГПУ и его органов». Сталин предполагал «дать один-два показательных процесса по суду по линии английского шпионажа, дабы иметь официальный материал для использования в Англии и Европе».

По мнению Сталина, публикации о шпионаже приобретут особое звучание, если их обставить умело, а авторами статей выдвинуть известных юристов, адвокатов, профессоров, которые обратят особое внимание на шпионаж в военведе, авиации и флоте».

Д. Л. Хоффманн. Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм. 1914–1939

Американский исследователь рассматривает социальную политику Совеского Союза до начала Второй мировой войны как стремление переделать общество и мобилизовать народ на промышленный труд и массовую войну. При этом Хоффманн обращает внимание на изучениие как «позитивной», так и «негативной политики советского партийного руководства. При этом многие проявления социальной политики Советского Союза, как показано в данном исследовании, были спланированы и осуществлены учеными, которые, не будучи марксистами, вместе с тем разделяли их взгляд на необходимость рационального переустройства общества». А само стремление к переустройству общества стало распространяться еще в XVIII веке, инициированное трудами деятелей французского Просвещения, котрые стремились применить науку и разум к лучшей организации челоческой жизни.

Большевики после прихода к власти заинтересовались евгеникой и в 1920 году при Наркомате здравоохранения стало работать Русское евгеническое общество, а через несколько месяцев было открыто Бюро евгеники в составе Российской академии наук.

В главе «Государственное насилие» рассказывается о коллективизации и паспортизации, массовых и национальных операциях. Именно в 1930-е годы советская паспортная система стала механизмом, позволяющим проводить чистки населения, отделяя от лояльных граждан чуждых групп, всевозможных социальных изгоев, которые изгонялись с улиц советских городов, в первую очень – крупных, которые должны были стать наглядными образцами неоспоримых преимуществ социализма. Таким образом проходила социальная классификация и социальное отсечение «чуждых элементов». Также в книге рассматриваются темы советской медицины, воспитания детей и пропаганды материнства, физической культуры, социальной гигиены прочих аспектов жизни граждан страны Советов

«Раз возникнув, паспортная система стала неотъемлемой частью советской системы охраны общественного порядка и чистки населения. Местными отделениями милиции были учреждены паспортные бюро, которые совместно с областными паспортными центрами и главным управлением советской тайной полиции создали картотеки, в которых была карточка на каждого получателя паспорта, хранившая информацию о его прежнем местожительстве, судимостях и т. д. Участковые милиционеры должны были собирать дополнительные сведения (от швейцаров, продавцов в магазинах, официантов и других работников сферы услуг) о людях, въезжающих и выезжающих в их районы, и вносить изменения в картотеку. Кроме того, милицейские паспортные бюро должны были регистрировать лиц без паспорта — кулаков и преступников — в целях их идентификации и выселения. С января по апрель 1933 года работники милиции выдали 6,6 миллиона паспортов и отказали в выдаче паспорта 265 тысячам лиц, в том числе 67 тысячам тех, в отношении кого было установлено, что они являются бывшими кулаками. В теории паспортная система предоставила средство, позволявшее зарегистрировать всех городских жителей и выселить из городов лиц, вредных для общества.

На практике паспортный режим оказался непригоден к систематическому функционированию, поскольку участковые отделения милиции не располагали ни временем, ни ресурсами для его всестороннего поддержания. Идея Ягоды, желавшего осуществлять профилактический контроль на основе универсальной системы регистрации, не была осуществлена, несмотря на неоднократно повторявшиеся распоряжения ужесточить выдачу паспортов и временных удостоверений. Тем не менее паспортная система стала важнейшим компонентом массовых полицейских операций: милиция проводила облавы в жилых кварталах и арестовывала лиц без паспортов. Эти облавы часто были нацелены как на социальных изгоев, так и на классовых врагов — алкоголиков, бездомных, на мелких воришек и бывших заключенных, а также на бывших нэпманов или кулаков, бежавших из спецпоселений. Милицейские чины считали, что подобные облавы в сочетании с системой паспортов и временных удостоверений являются эффективным средством, позволяющим устранить опасные группы городского населения».

Дмитрий Опарин. Большая Садовая, 10. История московского дома, рассказанная его жителями

В этом знаменитом доме жили или бывали в гостях М.А. Булгаков, П.П. Кончаловский, В.И. Суриков, Г.Б. Якулов, Н.П. Рябушинский, С.А. Есенин, В.В. Маяковский, А. Дункан, А.Б. Мариенгоф, А.В. Луначарский, А.А. Белый, М.С. Сарьян. В книге, посвященной более чем столетней истории, как самого строения, так и его обитателей, рассказывается о семьях игитов, Соколовых, Гордонов, Костаки, Володарских, Королёвых-Кустиковых, в том числе – об изменениях, которые происходили в их быте, а порой даже в именах, фамилиях, отчествах, зафиксированных в различных документах.

В книге, содержащей множество старинных фотографий и уникальных материалов, из архивов и воспоминаний, бережно и беспристрастно воссоздается история небольшого уголка страны, пережившей две войны и революции, сталинские репрессии и многочисленные реформы. В этом доме – в разные советские времена в разных квартирах – собирались поэты, писатели, художники, артисты и скульпторы.

Одна из историй посвящена сквоту в фасадной части дома, существовавшему с 1986 до 1997 года. Его центром была квартира № 5. В сквоте художник Влад Маугли устраивал джем-сейшены, в которых участвовали, помимо ставших позже известными музыкантами, тувинские шаманы и аргентинские панки. А в квартире № 11 в 1995-1996 годах проходили съемки художественного фильма «Место на земле» о коммуне хиппи. Также в «университете хиппи» на занятиях преподавали такие дисциплины, как «Эстетика и теория бедности», «Поэзия и богоявление», «Мифы и притчи».

Далее идет история музея М.А.Булгакова, находящегося в квартире № 50, где он жил с 1921 по 1924 год. В 1984 году под вставки была выделена самая маленькая комната квартиры, там и на черной лестнице стали устраивать концерты и читать стихи, помимо хиппи появлялись литературоведы и однажды даже пел русский хор из Америки. В 2007 году в квартире возник первый государственный музей М.А. Булгакова.

В книге рассказывается не только об архитектуре дома и истории его незнаменитых жителей, но и об окружающих дом местах: саде «Аквариум», Триумфальной площади, Патриарших прудах, Военном университете.

«В 1920-е Александра Семеновна, как «вдова бывшего фабриканта», была лишена избирательных прав. В 1930 и 1935 годах семья направляла ходатайства на восстановление Машистовой в избирательных правах. Оба раза Александре Семеновне было отказано. Тогда ее сын Борис Алексеевич Воробьёв, уже старший научный работник Научно-исследовательского института полиграфпромышленности, обратился напрямую к председателю ЦИК СССР Михаилу Ивановичу Калинину. В качестве одного из аргументов он писал: «Происходит она из семьи крепостного крестьянина, ее ремесло – портниха. До второго замужества мать зарабатывала средства к существованию собственным трудом». В январе 1936 года Александра Семеновна была восстановлена в избирательных правах».

В январе 1923 года первый заместитель председателя ГПУ Иосиф Уншлихт для организации борьбы с пропагандой противника предложил создать специальное бюро по дезинформации».

В.С. Антонов. Эйтингон

11 января 1923 года на заседании Политбюро предложение Уншлихта были обсуждены, в них внесены соответствующие уточнения и в результате были принято решение о создании Особого бюро по дезинформации (Дезинфбюро). Эта структура, в модифицированном виде просуществовавшая в СССР до последних дней советской власти, занималась реализацией обмана государственного значения, умело используя дезинформацию.

Первым информационным противником оказалась Польша, и были подготовлены для советских центральных газет – «Известий» и «Правды» материалы для публикаций, в которых сообщалось о готовящемся нападении Польши на Германию.

Но «первый информационный блин» оказался комом и последующее предложение Уншлихта о размещении следующих публикаций о Польше и Румынии не было реализовано и в дальнейшем Дезинфбюро публиковало ложную информацию уже не в советской официальной прессе (что ее дискредитировало в первую очередь на Западе), а в европейских (позже – и в американских) газетах и журналах (и на радио). Документы, посвященные деятельности Дезинфбюро, хранящиеся в Президентском архиве РФ, указывают, контроль над бюро осуществлялся под руководством И.В. Сталина, который получал и утверждал особо секретные материалы.

В 1923 году в белой эмиграции соратники Великого князя Кирилла Владимировича добивались его признания местоблюстителем российского престола. Советским органам, заинтересованном в раздробленности монархической эмиграции, это было невыгодно, и поэтому было проведена мастерская операция по дискредитации великого князя Кирилла Владимировича, для чего в баварских газетах (князь тогда обитал в Баварии) появились многочисленные публикации, содержащие провокационную информацию, удавившую по имиджу великого князя и лишившего его поддержки части союзников, в том числе – германских финансистов.

Далее в послужном списке Дезинфбюро — операции "Трест" и "Синдикат-2", нанесшие удар по русской эмиграции. Среди несомненных удач Дезинфбюро – путешествие в Советский Союз известного монархиста Василия Шульгина, оказавшегося в СССР под чужой фамилией при поддержке лжезаговорщиков. Продемонстрировав в положительном свете произошедшие в стране изменения, профессионалы информационного фронта сагитировали Шульгина написать книгу, в которой он убеждал всех в победе большевиков и невозможности реставрации царского режима.

Наум Эйтингон после окончания в 1925 году восточного отделения Военной академии РККА работал в иностранном отделе ОГПУ за границей, затем в Москве в Управлении специальных операций, затем руководитель секции нелегальных операций ИНО ОГПУ. Занимаясь диверсиями и террором против врагов советского правительства, руководил похищением генералов А. П. Кутепова и Е. К. Миллера во Франции и участвовал в разработке успешного убийства Л. Троцкого.

20 июня 1941 года Берия дал личное указание майору государственной безопасности Эйтингону о создании Особой группы для проведения диверсий в тылу вероятного противника. Для этого Эйтингон должен был, установив связь с Генштабом Красной армии и отечественными пограничным округами, договориться о совместных действиях против врага.

5 июля 1941 года Берия подписал приказ НКВД СССР № 00882, предписывающий создание Особой группы НКВД СССР для выполнения специальных заданий. Эйтингон был назначен заместителем начальника.

28 октября 1951 года Эйтингон был арестован по «делу о сионистском заговоре в МГБ». Освобожденный из тюрьмы 20 марта 1953 года — через несколько дней после смерти Сталина, Эйтингтон по приказу Берии был восстановлен на службе в органах государственной безопасности, а также – в партии, ему были возвращены и правительственные награды.

30 мая 1953 года по инициативе Берии был создан 9-й (разведовательно-диверсионный) отдел МВД СССР, возглавил который Судоплатов, Эйтингтон стал его заместителем. После ареста Берии отдел был упразднён. В середине июля 1953 года Эйтингона уволили из органов, а в августе 1953 года — арестовали как член «банды Берии» и приговорили к 12 годам заключения.

«В середине 1930 года руководитель нелегальной резидентуры в Стамбуле Георгий Агабеков стал на путь измены. Он прибыл на пароходе во Францию и обратился к местным властям с просьбой предоставить ему политическое убежище. Предатель сделал ряд антисоветских заявлений, которые были опубликованы во французской и эмигрантской прессе, выдал французской и британской контрразведкам все известные ему сведения о деятельности советской внешней разведки, в том числе на Среднем и Ближнем Востоке. В результате бегства Агабекова только в Иране, где он раньше работал, было арестовано свыше четырехсот человек, четверо из которых были казнены. В июле 1931 года иранский меджлис принял специальное решение, в результате которого коммунистическая партия была объявлена вне закона, а национально-освободительное движение в стране разгромлено.

Вскоре в Берлине Агабеков выпустил книгу под названием «ГПУ. Записки чекиста», в которой назвал Эйтингона резидентом советской внешней разведки».

Валентин Бережков. Тегеран 1943

Книга принадлежит перу человека, который имел доступ в святая святых международных отношений во время Второй мировой войны – он был переводчиком Сталина, в том числе и во время Тегеранской конференции.

Бережков подробно описывает, как шли предварительные переговоры между представителями СССР и союзников. По мнению автора, трудно было найти более несхожих между собой людей, чем три лидера антигитлеровской коалиции – профессиональный революционер, выходец из бедноты Сталин, «искушённый в тонкостях управления сложной машиной американской буржуазной демократии» Рузвельт и британский аристократ Черчилль. У каждого из них было собственное отношение к истории своей родной страны и всего мира, равно как и представление о будущем человечества. И вот трем таким разным и неординарным руководителям выпало сообща бороться против общего врага, при том, что Черчилль был яростным противником коммунистического движения, а Сталин – лидером коммунистической партии. Как им удалось договориться и принять в Тегеране важнейшие решения?

Даже само место встречи обсуждали и согласовывали долго. Сталин выдвигал условие, чтобы она состоялась поближе к советской территории, поскольку ему, Верховному главнокомандующему, нельзя надолго покидать свою воюющую с захватчиками страну. Рузвельт в свою очередь напоминал, что ему как президенту США. конституция не велит долго отсутствовать. Черчилль выражал готовность прибыть, куда угодно. В итоге выбрали Тегеран – от районов боевых действий далеко, при этом в Иране уже находились советские и английские войска. И вот советник наркомата иностранных дел Бережков вместе с экспертом по ближневосточным проблемам профессором Миллером вылетели из Внуково через Баку в Тегеран. Там в тот период обитало немало состоятельных европейцев, искавших спасения от войны, и их жизнь была сравнительно благополучной. Впрочем, для участников конференции в этом обилии беженцев таилась опасность.

«Гитлеровцы заранее позаботились о том, чтобы сохранить в Иране свою тайную агентуру. Ею руководили опытные офицеры секретной службы. Один из них, Шульце-Хольтус, занимая пост германского генерального консула в Тавризе, в действительности был резидентом «абвера» (военной разведки). Когда правительство Ирана приняло решение о высылке из страны представителей гитлеровской Германии, Шульце-Хольтус не репатриировался вместе с другими немецким дипломатами. Он скрылся и на протяжении нескольких лет жил на нелегальном положении. Отрастив бороду, покрасив её хной и напялив одежду муллы, Шульце-Хольтус рыскал по стране, вербуя агентов в среде местных реакционеров. Летом 1943 года, когда Шульце-Хольтус обосновался у кашкайских племён в районе Исфагани, к нему была сброшена группа парашютистов с радиопередатчиком, что позволило Шульце-Хольтусу установить двустороннюю радиосвязь с Берлином. Это были люди из специальной школы Отто Скорцени. Они привезли с собой большое количество оружия, взрывчатку и золотые слитки для подкупа местной агентуры».

Бахаре Сазманд. Навруз: праздник, объединяющий народы

Обширное и увлекательное исследование посвящено празднику Навруз, который издревле отмечается весной в Иране и прилегающих к нему странах Центральной Азии. Это и начало нового года, и день открытия сезона полевых работ, и особое семейное торжество, ради которого все стараются вернуться к родному очагу даже из дальних краев. Недаром по решению ООН с 2010 отмечается Международный день Навруз, призванный напомнить о значимости семейных уз и добрососедства. Появление этого праздника принято связывать с именем легендарного царя Джамшида, который, как гласят предания, изобрел искусство мореплавания, огранки самоцветов, изготовления шелковых тканей, и эпоха его долгого правления была «золотым веком» всеобщего благоденствия. С Наврузом также связаны многие легенды о более поздних и суровых временах. В них сохранены напоминания о взаимовыручке и тесной дружбе, о том, как в окруженном врагами городе люди собирали скудные запасы муки и вместе с последними горстями отсыревшей и проросшей пшеницы клали в общий котел, чтобы приготовить пищу для воинов, обороняющих крепость. Теперь в память о том люди накануне Навруза сообща готовят особое праздничное блюдо из проростков и муки.

«Согласно расхожим в народе представлениям, сумаляк не только представляет собой полезное для здоровья блюдо, но и содержит в себе тайну благополучия и процветания семьи, успешного сева и урожая. Мужчинам не дозволяется участвовать в приготовлении сумаляка и даже запрещается. По мнению женщин, поскольку сумаляк является священным блюдом, он не терпит присутствия мужчины и может быть испорчен. В ночь приготовления сумаляка женщины принимают участие в развлекательных мероприятиях. Одни из них рассказывают сказки, другие – бьют в бубны, третьи – танцуют, четвертые – поют песни, а пожилые женщины читают трактат (рисала) о сумаляке и рассказывают о нем, чтобы никого из женщин не начало клонить ко сну».

Ее имя в титрах фильма или на афише спектакля — гарантия того, что зритель на них пойдет. Потому что кого бы она ни играла: разбитную деревенскую бабеху, умницу-интеллигентку с незадавшейся судьбой, нелепое и жалкое существо социального "дна" или даму что ни на есть "голубых кровей" (а хоть бы даже и императрицу!), — везде она такая разная, но одинаково любимая большинством россиян…»

Людмила Соколова. Невидимые миру слезы. Драматические судьбы русских актрис

Каковы были судьбы тех, кем восхищались и завидовали? Истории одиннадцати отечественных актрис (Нине Гребешковой, Натальи Гундаревой, Светланы Дружининой, Татьяны Конюховой, Аллы Ларионовой, Ларисы Лужиной, Нинель Мышковой, Руфины Нифонтовой, Галины Сергеевой, Светланы Тома, Элеоноры Шашковой) – это вовсе не рассказ о советских Золушках, чудесным образом обретших популярность и при этом — не имевших недоброжелателей. Скорее, это истории таланта и труда, удачных (и порой – прославленных) картин и спектаклей и даже «простоев», ожиданий, отчасти – так и не сбывшихся надежд.

В книге рассказывается и о съемках многих замечательных фильмов, прославленных режиссерах и актерах и непростых буднях отечественного кино. В тексте рассказывается и стереотипах, связанных с актрисами. Среди них и такой – у Гундаревой была самая завидная и удачная творческая судьба. А сама говорила, что «после 26 лет работы серьезно можно говорить лишь о трех-четырех…». В издание включены и уникальные фотографии, в том числе – из архивов самих актрис.

Фильм «Семнадцать мгновений весны», ставший главным кинособытием того времени, принес актрисе Элеоноре Шашковой славу «жены Штирлица».

«Режиссер Татьяна Лиознова, ранее известная как создатель бытовых лирических лент, таких как "Евдокия" и "Три тополя на Плющихе", поставила непривычный фильм о войне, где основные "боевые" действия разворачивались не на полях сражений, а в тиши кабинетов, в жарких схватках интеллектов, интригах в ставке Гитлера, умело использованных талантливым русским агентом.

Фильм "Семнадцать мгновений весны" стал главным событием года, со временем не устарел и оказался обречен на бессмертие. И не только потому, что в основу сценария лег бестселлер Юлиана Семенова, а тема о бойце невидимого фронта была благодатной, — Татьяна Михайловна собрала уникальную творческую команду, каждый член которой вложил в работу не только свой талант, но и частицу души, чтобы получилось грандиозное, во многом новаторское киноповествование, ставшее культовым фильмом. В нем одинаково важны щемящая музыка Микаэла Таривердиева, вокал Иосифа Кобзона, закадровый голос Ефима Копеляна, блестящие актерские работы таких звезд, как Ростислав Плятт, Евгений Евстигнеев, Олег Табаков, Юрий Визбор… и, конечно же, — Вячеслав Тихонов.

Этот фильм открыл зрителям новые имена, которые с той поры срослись в народной памяти с их экранными героями. Так, Леонид Броневой навсегда остался Борманом, хотя сыграл немало ролей в кино и театре. В этой картине достаточно было сыграть в эпизоде, чтобы тебя запомнили и полюбили. Великолепная Нина Ульянова на целых десять лет вплоть до "Покровских ворот" помнилась как "подвыпившая дама с чернобуркой", которая "в любви Эйнштейн"…

Элеонора Шашкова появляется в этом фильме на экране всего в одном эпизоде продолжительностью всего семь с половиной минут. Именно столько времени длится встреча Штирлица с женой в кафе "Элефант". И хотя никто из них не произносит ни единого слова, эта сцена по степени драматизма стала одной из самых сильных в фильме».

Рецензия на антологию "Традиции и модификации" вышла в "Комсомольской правде" [/b]

Центральное место в сборнике занимает повесть «Синдром прогрессора». Название отсылает к теперь уже классическим традициям Стругацких, однако эта динамичная вещь насыщена множеством современных смыслов. Дед, заставший прежнюю картину мира, и внук, который вырос уже в новой парадигме, могут ли они понять друг друга? «Ага, а у нас была специальная группа, которая этими самыми черными дырами занималась. Потому как разрабатывали гипотезу, что это результат чужого вмешательства. — Эта гипотеза подтвердилась? — Нас запретили. — Но исследования… — Что исследования? Все объявили происками прогрессоров, и не стало никаких исследований. Как будто и не было, ни нас, ни собранных сведений, ничего. Вот представь, тебе вдруг говорят – нет и не было твоей жизни до этого момента». Пусть даже жизнь «до» была щедра на разочарования и неприятные открытия: «Конечно, хорошо рассказывать про преимущества использования электрического тока вместо дров и угля. Но если потом случайно увидишь, как запертые в клетку-барабан люди постоянно ее вращают, заменяя динамо, и у наследного принца вечером горит электролампочка, а не чадящий факел, то не знаешь, радоваться ли...»

Рассказ «Золотая рыбка познакомится…» — это калейдоскоп иронических зарисовок и одновременно трогательная история мечты о счастье. Другой вопрос, что слово «счастье» и сейчас каждый понимает по-своему. А взаимопонимание – штука тонкая, возможно ли оно между котом и рыбкой?.. «Разумеется, мы часто долго и по душам беседовали через стенки аквариума с Иннокентием Арнольдовичем – о жизни, загадках мироздания и путях эволюции рыб и котов». Некоторые произведения сборника своей проникновенной интонацией напоминают рассказы Рэя Брэдбери. Мечты способны сбываться, и каждый может найти в своем почтовом ящике рекламную листовку, предлагающую отдых «на умеренно экзотических планетах», как в рассказе «Стать космонавтом». Но что ждет дальше, за мечтой?..

В антологию включены произведения Алекса Громова, Арти. Д. Александер, А. Санти, Мунована Муноди, Ольги Шатохиной, Вероники Штром, Карины Сарсеновой, Алексея Васенова, Ольги Дыдыкиной, Вячеслава Смолко, Павла Иванова.

Еще одна рецензия вышла в журнале "Москва"

Традиции и модификации: антология. Сост. А. Громов

Значимость традиций, стремительность и глубина перемен уже давно и неизменно занимают почетное место в списке самых обсуждаемых человечеством вопросов. Меняются миры, отголоски Прошлого и зов Будущего сплетаются в единой мелодии вокруг человеческой души…

Антология «Традиции и модификации» посвящена многим важным вопросам, которые волнуют современного человека, и очевидно будут оказывать определяющее влияние на то, каким станет наш мир в Будущем. Одна из сквозных тем антологии — сохранение своей идентичности, уникальности в глобальном многообразии, и понимание того, чем можешь помочь другим, пусть и непохожим на тебя, но обитающим рядом. А вот принимать на себя безоговорочное право судить – это не дело. Как показано в открывающем книгу рассказе «Темные крылья Гюмы», подобное может обернуться непоправимой бедой, даже если все предлоги благовидны: «…вы, Миротворцы, хуже Мародеров, вы сделали бессмысленной их великую жертву».

Повесть «Синдром прогрессора» продолжает и развивает лучшие гуманистические традиции отечественной литературы, отображая важнейшие глобальные проблемы через переживания живых людей. Каждый из героев наделен тщательно выписанным характером, который раскрывается по ходу действия, усиливая объемность и выразительность общей картины. А поскольку многие из героев молоды, то личность каждого меняется под воздействием обрушившихся на них испытаний. Контраст юным энтузиастам составляют образы ветеранов, тех, кто когда-то пережил трагический момент, когда великая цивилизация вдруг отказалась от собственных свершений и фактически отреклась от тех, чьими усилиями они были достигнуты. «Как будто и не было, ни нас, ни собранных сведений, ничего. Вот представь, тебе вдруг говорят – нет и не было твоей жизни до этого момента… Сколько сил и средств ушло. Сколько людей… — тяжело вздохнул дед и стукнул жилистым кулаком по подлокотнику кресла. – И одним росчерком пера всё в космическую пыль». Однако внуки столкнулись с последствиями того рокового решения и, кажется, что-то осознали…

В антологию включены произведения Алекса Громова, Ольги Шатохиной, Арти Д. Александер, А. Санти, Мунована Муноди и других авторов.

В ПРОДАЖЕ: OZON.RU

Печальное известие — ушел из жизни Андрей Круз. Остались созданные им книги и светлая память о талантливом писателе и неординарном человеке.

Публикую два своих старых интервью с Андреем Крузом.

"Благородство редко бывает хвастливым"

(май 2009)

Путешествия по мирам, где соседствуют магия и техника XX века, гномы гоняют на модернизированных грузовиках, колдуны-подпоручики ищут замаскированную нечисть, а бывшие отечественные спецназовцы снова борются с бандитами. Оружие, чудеса, любовь. Все достоверно.

Вы описываете вариант переселения желающих в иной, новый мир, где можно начать почти все сначала. А если бы вам предложили шагнуть за порог нашего мира? Какой мир вас бы "устроил" и кем бы вы хотели быть "там"?

Меня гложет смутная тоска по второй половине девятнадцатого века, когда мир был еще мало исследован, когда по Африке бродили экспедиции Ливингстона, их искали экспедиции Стэнли, когда люди осваивали новые земли и новые знания. Тогда вместо туризма были все больше путешествия, люди рвались к полюсам, в дебри, и даже злодейские "транснациональные компании" все же несли какой-то прогресс – строили города в дальних краях, прокладывали железные дороги по неосвоенным землям и вели суда по новым маршрутам. А мировые войны еще не начались.

Как рождаются ваши герои и героини? Есть ли у них реальные прообразы – друзья, враги, знакомые, сослуживцы, вы сами?

Рождаются сначала не герои, а мир, в котором они будут действовать. Первой появляется идея: "А что если случится так...". Затем я начинаю "строить модель" этого мира, создавать его конструкцию, чтобы понять самому, какая там будет жизнь. Потом в этот новый мир помещается главный герой – в какой-то степени ментальная проекция меня самого. На то, чтобы создать совершенно другого человека, не хватает ни знаний, ни таланта, если честно.

Остальные же центральные персонажи в немалой степени списаны со знакомых людей. Хоть и не все.

Какой автор или авторы больше всего повиляли на вас? Что вы читаете и смотрите?

Кино смотрю очень мало в последнее время, просто времени не хватает, да и хороших новых фильмов не встречаю. Если смотрю, что что-то старое. Последним пересмотрел "Они сражались за Родину". Фантастики читаю очень мало. Недавно посчитал – не больше 20 авторов, причем не всех из них до конца. А вот спровоцировал на написание первой книги Павел Корнев, своим "Льдом". Почему так – до конца сам не знаю, но именно после прочтения этой книги засел за "Землю лишних" (на самом деле, это мой первый текст). Корнева читал все, и все что издано – купил.

А вообще читать люблю классику. Гоголь, Салтыков-Щедрин, Куприн, рассказы Чехова. Зощенко. Люблю читать воспоминания ветеранов Великой Отечественной. Симонов. Иван Акулов "Крещение" — роман, который должен прочесть каждый. Из новых авторов особенно выделяю Беркема аль Атоми, Глеба Боброва и Андрея Загорцева.

В одном из ваших романов ("Земля лишних. Исход") действует капитан Круз? Родственник или просто совпадение?

Круз – очень распространенная испанская фамилия, так что совпадение.

Что для вас главное при "создании" фантастического мира? Синтез реальности и несбывшегося, достоверность, возможность прохождения героями множества "миссий", нестандартность или нечто иное?

Я не знаю даже, если честно. Идея самого мира приходит всегда достаточно неожиданно. Когда же в этот мир помещается главный герой... думаю, что моя главная задача – дать ему возможность показать себя человеком. Человеком, делающим свой выбор, определяющим, где "хорошо" и где "плохо", и следующим выбранным путем до конца.

"У Великой реки" стоит чуть особняком, но дело в том, что этот текст я начал писать скорее в шутку, подурачиться, а в результате он очень быстро вырос в полноценный роман, неожиданно для меня самого.

В каждом вашем романе есть женщины, причем как правило соблазнительные. Какое место в ваших произведениях занимает любовь? Неужели в душе героя — почти супермена все же живет романтика и между подвигами он заботливо прячет любовные телеграммы?

Любовь в моих текстах занимает ровно то же место, что и в моей жизни, то есть очень важное. Может быть даже основное. Думаю, что человек, в жизни которого этой самой романтической любви нет, живет неполноценно, даже ущербно. А тот, кто ее еще и отрицает, вызывает некую смутную жалость.

Ваши герои обычно люди, дружащие с оружием, и при этом обладающие неким "магическим" чутьем. Справедливость не для слабаков? Какова же цена мира и спокойствия в сотворенном вами мире?

Добро должно быть с кулаками. Сказал не я, но проголосовать за это я готов. Мои же герои готовы еще и бороться за эту самую справедливость, за свои идеалы, за своих друзей и свой народ, не ожидая, что кто-то придет и поборется за это все вместо них, раз уж они платят налоги.

Важен еще такой момент: я считаю, что готовым к борьбе должен быть каждый человек. Не бороться каждый день, отнюдь, на своей работе больше пользы принесем, но быть именно готовым, и морально, и физически, и технически. Кто еще помнит, что такое ГТО? Как раз об этом – "Готов к труду и обороне", подготовка самого себя к борьбе. Нет движения ГТО – ну и что? Смысл лозунга никуда не делся.

Как пишут Андрей и Мария Круз? По очереди или каждому – свой персонаж?

Пишу преимущественно я. Жена через плечо читает, ругается, выступает, чуть не дерется – а я все это записываю. Шутка, конечно, но только наполовину. В "Земле лишних" Бонита в диалогах, например – это как раз Мария Круз в чистом виде, в каждом слове, мы их вслух воспроизводили, входя в роль.

Если бы по вашим романам снимался фильм, кого из знаменитостей вы бы хотели видеть в главных ролях? А кого хотели сыграть сами?

В роли Бониты и Лари – свою жену, с которых они и списаны. Если так не получится, то тогда Салму Хайек – и внешность соответствует образу, и мало кому так удаются образы взбалмошных женщин.

Из российских актрис – не знаю, я практически не смотрю нового российского кино. А те, кого знаю, и кто нравится – совершенно не подходят по типажу.

Мужские персонажи... тут как раз западных актеров видеть не слишком хочется. Новых российских – опять же не знаю почти. Сказать: "Шукшин! Приемыхов! Любшин!" — это уже слишком претенциозно, меру надо знать в своих амбициях. Не знаю, в общем. Из новых вот Андрей Панин очень нравится, да как-то фактурой не подходит. О! Андрей Мерзликин (Лунин из "Каравана PQ17") был бы замечательным Крамцовым в "Эпохе мертвых", как мне кажется. А Волков из "Великой реки"... Пореченков, может быть?

В примечаниях приводится подробнейшее описание оружия, боевой техники и транспорта соответствующего мира. По прочтении хочется что-нибудь приобрести. Что посоветуете для жаждущих переселиться и получить второй шанс?

Что-то надежное и ремонтопригодное. Проще надо быть.

Может быть, в одном из ваших последующих романов мы сможем познакомиться с подобным приложением по магическим устройствам? Уж больно у вас реалистично. Наверняка читатели уже готовят денежки на покупку чудесных штучек. Только не говорите, что все выдумали...

Выдумал от и до. А вообще в магию сам не верю, просто даже вовсе.

"По своему опыту знаю, что там, где очень много благородства сразу и в одном месте, — всегда какая-то дрянь зарыта". Действительно ли проверено опытным путем?

В немалой степени. Сам факт подачи: "У нас все благородно!" вызывает подозрения и желания покопаться глубже. Благородство редко бывает хвастливым. Иногда приятно разочаровываешься, но в большинстве случаев выясняешь, что или "помощь сиротам" всего лишь уход от налогов с откатами, или что-то похуже даже, а бесплатная раздача вакцин в странах третьего мира на самом деле нелегальное испытание лекарств. И хорошо, если лекарств.

О чем и о ком будет ваша следующая книга? Неужели на Новой Земле больше злодеев не осталось?

Обязательно остались. Но пока по плану завершение второй книги цикла "Эпоха мертвых", там на неделю работы осталось, затем на очереди еще приквел к этому же роману, под названием "Я еду домой!" — история человека из Москвы, волей судеб оказавшегося аж в Аризоне во время конца света, рассказ о том, как он возвращается к семье через гибнущий мир. А потом и к "Земле лишних" надо будет вернуться, потому что сюжет продолжения у меня есть, да времени нет на него.

"Я не верю в романтическое Зло"

(сентябрь 2010)

Фантаст, специалист по постапокалиптическому миру, одинаково хорошо владеющий как словом, так и огнестрельным оружием.

Расскажите, пожалуйста, что заставило вас впервые "взяться за перо"?

Несколько причин. Главная – захотелось написать о том, о чем бы хотелось прочитать самому.

Кого вам чаще всего приходилось обманывать?

Тех, кого не жалко обмануть.

Что вы цените в мужчинах? А в женщинах?

Хочется, чтобы женщины оставались женщинами, а мужчины – мужчинами.

Цитируя А. Круза — "…главное, на правильные кнопки нажать". На какие кнопки у своих читателей вы жмете?

В основном пытаюсь заставить читателя думать на тему: "А как бы я сам поступил на месте героя? И что я сумел бы в этой или похожей ситуации сделать на самом деле? Может, лучше что-то изменить в своей жизни прямо сейчас?"

Самые мрачные жизненные ситуации в ваших романах обычно заканчиваются победой доблестного одиночки (с примкнувшими спутниками). Хорошо вооруженный оптимист – это звучит гордо?

Хорошо вооруженный оптимист звучит разумно. Куда хуже звучит "невооруженный оптимист, уверенный в том, что кто-то примчится его спасать за то, что он платил налоги".

Вы сочувствуете всем своим героям?

Разумеется, если говорить о героях главных. Иначе не писал бы о них.

"Двадцать пять тысяч (патронов), если быть экономным, за всю жизнь не расстреляешь!". А сколько примерно патронов в своей жизни расстреляли вы? Ведь о вас Рунете написано: "Владеет совместно с женой оружейными магазинами и стрелковым клубом". Это правда или чьи-то бурные фантазии?

Это правда, не фантазии. В среднем в неделю я расстреливаю от восьмисот до тысячи пистолетных патронов и примерно четыреста из винтовок. Стреляю уже много лет. Но в приведенной фразе говорится не о тренировках.

Ваше любимое оружие?

Автомат – безусловно наш АК. Пистолеты... их несколько, ни один отечественный в их число не входит. Очень люблю Кольт М1911 и его качественные клоны. Винтовки тоже не наши, с хорошими "болтами" в нашей стране большая напряженка. Нравится СВД из самозарядок.

Представьте себе, что вас пригласили читать лекцию об индивидуальной подготовке к Постапокалипсической жизни. С чего бы вы начали — "горючее становится "вечной ценностью"?

Я бы не стал читать такую лекцию. Предпочел бы читать лекцию на тему: "Что делать, чтобы не оказаться вдруг в постапокалиптической действительности".

"Видит Бог, не я это начал и не я этого хотел. Я просто еду домой – не надо мне мешать". Это просто фраза из романа или ваша философия "странника по жизни"?

Отчасти философия. Я стараюсь никому не мешать и не люблю, когда начинают мешать мне.

Насколько ваши романы автобиографичны?

Не слишком автобиографичны, хотя в них хватает описаний и реальных случаев, и реально существующих людей.

Какую самую неожиданную выходку вы себе позволили?

Неожиданную для кого? Я вообще предпочитаю избегать неожиданностей и того, что именуется словом "выходка".

Зомби, супермутанты и прочая нечисть постоянно "распадается в прах" под сапогами и очередями вашего главного героя. Нет ли у вас желания хоть раз перейти "на другую сторону" и написать нехорошего супергероя? Ведь в жизни всегда есть место не только подвигу, но и почти романтическому Злу…

Я не верю в "романтическое Зло", оно существует только в воображении комнатных барышень, читающих книжки про красивых кровососов. Любое зло обычно мерзко как выгребная яма.

Есть ли у вас хобби, или литературный труд занимает все время без остатка?

Я стреляю, занимаюсь единоборствами, вожу самолет и катер, катаюсь по грязи на квадроцикле и увлекаюсь дайвингом.

Чем для вас является интернет? Средством общения с читателями, некоего тестирования своих произведений или некой доской объявлений под условным названием "Для тех, кому интересно"?

Если честно, не задумывался над этим никогда. Он есть и я им пользуюсь, потому что он удобен. Хотя при этом его не люблю за полное отсутствие правил.