Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах non-fiction.

Брахманы с течением времени присвоили себе множество привилегий и направляли мысли индийцев в нужное им русло повиновения, используя для этого суеверие и набожность народа. Они уверяли людей, что только им, брахманам, дано свыше «договариваться» с богами, воздействовать на их решения, касающиеся земных проблем. С помощью аскезы, знания мантр и правильного исполнения ритуалов, утверждали брахманы, они находят общий язык с капризными богами и сохраняют вокруг спокойную, мирную и сытую жизнь. В эти дипломатические способности брахманов люди безоговорочно верили и поэтому снабжали их всем необходимым для жизни, полной покоя и удобств. Исполнение ритуала считалось исключительно брахманской привилегией. Оно представляло собой тщательно, до мельчайших деталей разработанное священнодействие, которое способствовало не только земному, но и вселенскому порядку. Постепенно людская вера в магическую силу ритуала брала верх над верой в мощь богов».

А.Н. Сенкевич. Будда

В книге известного индолога, поэта, писателя, исследователя и путешественника рассказывается не об «историческом» Будде Шакьямуни, но возникновении буддизма (и условиях, в которых это произошло), эволюции буддизма и многих эпизодах истории, связанных с этой религией как в Индии, так на соседних территориях, где развивался буддизм.

Основатель буддизма принц Сиддхартха, из рода кшатриев, был рожден в 566 г. до н.э. По легенде, просветление Будды и позднее смерть, пришлись на тот же день полнолуния. Три даты – рождение, просветление и смерть отмечаются вместе. Мать принца умерла на седьмой день после родов, и его воспитала тетя Пражапати. Следуя традиции, в 19 лет принц женился на двоюродной сестре Язодхаре. Через 9 лет супружества родился сын Рахула. Его рождение заставило принца решиться, наконец, исполнить свое давнее желание – познать тайну бытия и стать отшельником. Ночью, ни с кем не простившись, оставив жену и новорожденного сына, он отправился в путь со своим возничим. После принц дарит ему все свои украшения и просит возвестить родных о решении стать отшельником. Он обрезает волосы, одевается в одежду нищего и идет в царство Магадха, где недалеко от столицы в скальных пещерах живут святые отшельники. У них он надеется узнать тайну смысла бытия. Но миропонимание брахманов не удовлетворяет его ум, и он направляется в леса Урувелла, там живут пять отшельников – строгих аскетов. Следующие шесть лет он опережает их в жестоком умерщвлении своей плоти так, что от известного красотой и силой принца, остается одна тень. Придя в себя после слабости и обмороков, он решает изменить свой путь и принимает пищу, потеряв при этом уважение пяти аскетов. Путь его, полный душевных переживаний, лежит в город Бенарес. На берегу Наиранджары к нему приходит знание и семь дней он став Буддой, пребывает в состоянии просветления под смоковницей – древом познания…

В тексте книги описана колониальная Индия второй половины XIX века – времени проведения археологических раскопок и открытий, связанных с буддизмом. Британская империя времен королевы Виктории – самая крупная в мире держава, контролировавшая свыше 34 миллионов квадратных километров на всех обитаемых материках – это четвертая часть всей земной суши. К тому Британию не зря называли владычицей морей.

Управлявшая Индией британская Ост-Индская компания, ее гражданские и военные служащие относились к индийцам, пренебрежительно, стремясь любой ценой поучить из Индии больше прибыли. Это привело к тому, что за время правления Ост-Индийской компанией погибло несколько миллионов индийцев (большинство – из-за голода и болезней). Англичане относились свысока и к англо-индийцам, рожденным индийскими женщинами от британцев. Индийцы же относились к ним презрительно, и рожденные от смешанных браков занимали низкое положение в иерархии каст.

После поражения восстания сипаев 1857–1859 годов и расстрела схваченных мятежных индийцев, привязанных к жерлам пушек, русский художник-баталист Василий Верещагин написал полотно «Расстрел сипаев пушками в ходе подавления восстания в Индии».

2 августа 1858 года британский парламент принял законодательный акт о ликвидации Ост-Индской компании и перехода управления Индией непосредственно к британской короне. Индия стала частью Британской империи. В колониальной индийской администрации начались реформы – в том числе в области экономики, образования и судопроизводства. На индийской земле стали строить железные дороги и были открыты университеты.

1 мая 1876 года королеву Викторию провозгласили императрицей Индии, а через несколько месяцев, в январе 1877 года, ее императорский титул был подтверждён Делийским дарбаром, собранием индийских махараджей и набобов, лояльных к англичанам.

Среди британцев, занимавшихся изучением индийской культуры, был Александр Каннингем, который в 1833 году в девятнадцать лет, в звании второго лейтенанта прибыл в Индию и прослужил там 28 лет. Каннингем на досуге изучал индийские археологические древности, железную колонну в Дели, обнаружил старинный город Санкасъя (Санкисса), открыл ступы в Санчи, исследовал храм Махабодхи.

В ноябре 1861 года Александр Каннингем обратился к вице-королю Индии Чарльзу Джону Каннингу со служебной запиской, в которой обращал внимание на пренебрежительное отношение колониальной администрации к индийским древностям.

Каннингем предлагал провести каталогизацию всех сохранившихся в Северной Индии памятников старины, в основном — индусских храмах и ступах. После рассмотрения и одобрения служебной записки был создан при колониальной администрации Археологический надзор, руководителем которого был назначен генерал-майор Александр Каннингем, которого прозвали «отцом индийской археологии».

В феврале 1887 года в Лондоне Каннингем был удостоен королевой Викторией (и императрицей Индии) ордена Индийской империи степени рыцарь-командор, а также возведен в рыцарское достоинство.

«Именно с Александра Каннингема началось масштабное и планомерное исследование буддистских артефактов, обнаруженных в результате археологических раскопок в Индии. Не будь Каннингема, ученые, ослепленные и оглушенные преданиями о Гаутаме Будде, до сих пор не увидели бы живого лица Первоучителя.

И еще одно великое событие связано с Каннингемом. Им были опубликованы первые данные о высококультурном мире глубочайшей древности, который чуть-чуть приоткрылся исследователям, — мире Хараппской или Индской цивилизации. Время ее существования занимает период между 3300–1300 гг. до н.э. Ее расцвет приходится предположительно на 2600–1900 гг. до н.э. Этот мир занимал более чем полтора миллиона квадратных километров и простирался от Аравийского моря до Ганга. На этой территории сейчас находятся Индия, Пакистан и Афганистан.

Александр Каннингем был справедлив в отношении прошлого индийцев. Уже по первым находкам он начал понимать, с какой высокоразвитой древнейшей цивилизацией имеет дело. Нам теперь доподлинно известно, что эти люди строили крепости и просторные дома из сырцового и обожженного кирпича, одомашнили лошадей, придумали телегу с четырьмя колесами. При археологических раскопках были найдены первые в мире унитазы и сложные каменные весы. У жителей этого удивительного мира существовало развитое сельское хозяйство, они выращивали пшеницу, ячмень, просо, возделывали хлопчатник. В качестве тягловых животных использовали быков и буйволов. Обнаруженные при раскопках женские украшения из бронзы, серебра и золота, а также небольшого размера культовые статуэтки и прямоугольные каменные печати (найдено более двух тысяч образцов, принадлежавших разным владельцам) свидетельствуют о ювелирном искусстве высочайшего уровня и развитых художественных ремеслах».

Следует помнить, что во времена арбалетов и ранних ружей олени и другие животные не были пугливы, и к ним было легко подкрасться. Дичь и птиц ловили сетями и силками, а также с помощью обученных соколов».

Ральф Пейн-Голлуэй. Книга арбалетов. История средневекового метательного оружия

Пейн-Голлуэй – не просто благородный английский джентльмен (сэр), проведший сто с небольшим лет назад массу времени, изучая старинные трактаты по оружию, но эксперт-практик, сотни раз стрелявший из различных видов луков и арбалетов.

Арбалет – одно из самых совершенных орудий Средневековья, являющееся воплощением талантов художников, граверов, инкрустаторов и механиков. Уже в начале XII в. арбалет стал популярным в европейских армиях, но поскольку раны, причиненные его стрелами, считались варварски жестокими, в 1139 г. Латеранский собор запретил это оружие, как ненавистное Богу и не подобающее христианам. От стрелы, выпущенной из арбалета погиб самый прославленный рыцарь XII века – король Ричард Львиное Сердце. Самым крупным сражением с применением арбалетов стала битва при Креси (1346 г.) – авангард французской армии составляли 15 тысяч генуэзских арбалетчиков.

В Англии пользовался популярностью охотничий арбалет. Чрезвычайная точность при стрельбе на небольшие расстояния, а также тяжелые стрелы делали арбалет идеальным оружием для охоты на оленей из засады. В 1621 г. английский король Яков I поручил комиссии из 12 епископов расследовать смерть Питера Хокинса, смотрителя оленьего заповедника Брэмсхилл в Гэмпшире. Он был случайно убит стрелой из арбалета, выпущенной Эбботом, архиепископом Кентерберийским во время охоты на оленей. Королевское резюме этой истории гласило: «Такое могло случиться и с ангелом».

Многие арбалеты являются настоящим произведением искусства – лучшие мастера использовали для украшения арбалетов драгоценные металлы, слоновую кость и перламутр, жемчуг.

Среди экзотических моделей – китайский арбалет многократного действия. Время его создания невозможно точно определить. Но зато известно, что еще в начале XX в он находился на вооружении в отдаленных районах Китая. Уникальной его особенностью является принцип непрерывного действия, который дает возможность выпустить 10 стрел за 15 секунд.

В старину во Франции и Саксонии существовал обычай устраивать ежегодные открытые состязания арбалетчиков. Победитель получал титул «Короля арбалетчиков» на следующий год. Стать лучшим арбалетчиком было не только почетно и выгодно – его обладатель мог получить покровительство самого короля или, по крайней мере, знатного вельможи.

Даже после повсеместного распространения огнестрельного оружия и исчезновения арбалетчиков как одного из рода войск, сохранились многочисленные турниры и традиции, связанные с арбалетами. В Дрездене долгое время существовала гильдия арбалетчиков – ее устав был вновь подтвержден правительством Саксонии в начале XX в. Регулярно в конце июля — начале августа там проводили состязания. Мишенью являлась большая ярко раскрашенная птица (напоминавшая императорского орла), собранная из 50 деталей, каждое из которых имеет свое название. Арбалетчик, попавший в птицу, получал награду в соответствии с тем, какую деталь сбила на землю его стрела.

«Эта пружинная машина, изображенная в средневековых трудах, была проста по конструкции, хотя, без сомнения, являлась эффективным оружием. Однако все ее средневековые чертежи очень грубы. Они дают представление об общем принципе действия машины, но о подробностях устройства ее механизма остается только гадать.

Движущий принцип пружинной машины можно легко представить себе, если положить деревянную спичку на край стола, чтобы она выступала на 1/2 дюйма (1,27 см), а затем резко ударить по выступающей части лезвием стального ножа, предварительно отогнув его пальцем и быстро отпустив.

В данном случае спичкой является стрела, а лезвием ножа — толкающая ее пружина. Рычаг, или пружина, этой машины была такой тугой, что оттянуть ее можно было только с помощью ворота. Вероятно, что этот рычаг состоял из множества тонких и упругих деревянных пластинок, пропитанных клеем и скрепленных вместе. Я считаю, что стальная пружина была бы слишком тугой, чтобы метать стрелу.

Рычаг был закреплен в прочном каркасе и оттягивался тросом и воротом до такой степени, чтобы обеспечить достаточную движущую силу для метания стрелы. Затем он высвобождался посредством сброса скользящего крюка и наносил мгновенный резкий удар по выступающему концу стрелы. Рычаг натягивался, а затем удерживался в этом положении с помощью скользящего крюка. Стрела располагалась на деревянном блоке с желобом в центре, как на ложе арбалета. Траектория полета стрелы устанавливалась посредством регулируемой стойки. Эта стойка шарнирно прикреплялась к нижней стороне деревянного блока, на котором располагалась стрела.

Не подлежит сомнению, что описанная пружинная машина большого размера была очень эффективной, хотя о дальности ее действия и мощности можно только догадываться».

Архитектор Федор Шехтель. Павильоны, банки, дома, храмы эпохи эклектики и модерна. Автор-составитель Людмила Сайгина

Федор Шехтель являлся не только одним из крупнейших отечественных архитекторов рубежа XIX–XX веков, но и известным театральным художником, оформителем и рисовальщиком. Поэтому в книге приводится авторская графика, исторические фотографии, макеты, образцы керамики и майолики. Так же в издании опубликованы многочисленные архивные фотографии, фоторепродукции, публикации из старых газет, посвященные проектам Ф. Шехтеля, в том числе – коронационным торжествам в Москве в 1896 году. Архитектор декорировал участок от Тверской Заставы до Триумфальной площади. У самой Заставы были воздвигнуты две гигантские колонны, увенчанные золотыми шапками Мономаха. Шехтель возвел на Садовой, у Старых Триумфальных ворот, павильон в древнерусском стиле с шатром – для встречи Николая II и Александры Федоровны представителями города Москвы.

В 1921 году архитектор исполнил проект Болшевского оптического завода, который из-за политических и межведомственных перетасовок так и не был реализован. Среди проектов Шехтеля – Фантастический театр в московском саду «Эрмитаж», описанный А. Чеховым, и ансамбль «Кинь-Грусть» в санкт-петербургском саду «Ливадия». Там из роскошной сцены, юрт, массы бюстов, драконов и колонн, получилась, как писал в мае 1884 года «Театральный курьер», волшебная вилла богатого китайского мандарина. На фасаде особняка Шехтеля в Москве на Большой Садовой «зашифрованы» многие характерные черты «классицизирующего модерна» — во время строительства дома в отечественной архитектуре происходил сдвиг от модерна к неоклассицизму. Для плафона кабинета в этом доме М. Врубель написал свою знаменитую картину «Муза».

«Открытое 29 февраля 1908 года недалеко от храма Христа Спасителя кабаре «Летучая мышь» было создано по инициативе актера и режиссера Н.Ф. Балиева и одного из директоров Художественного театра Н.Л. Тарасова. В начале 1912 года возник вопрос о строительстве собственного здания кабаре на свободном участке, расположенном справа от здания Художественного театра в Камергерском переулке. В течение 1913 года Шехтель по заказу дирекции МХТ спроектировал новое двухэтажное здание «научного кинематографа» с уже запланированным подвалом для кабаре. В композиции симметричного фасада архитектор использовал мотив римской монументальной триумфальной арки. Центром композиции постройки служит крупный витраж, оформляющий вход в здание, поставленное на высокий цоколь. Прозрачность центральной части фасада контрастирует с глухими боковыми объемами, декорированными двойными колоннами коринфского ордера и неглубокими нишами. Центральному архивольту, украшенному рельефом с колесницей Аполлона и летящими Славами, вторят арочки над нишами пилонов. Композиция с обилием лепнины в центре завершается лаконичным фризом и строгим аттиком. Линейная графика вертикалей и горизонталей фасада здания, образующая своеобразный геометрический рисунок, отличает все неоклассические проекты Шехтеля. Строительство «научного кинематографа» и кабаре в Камергерском переулке начать не удалось — 11 марта 1914 года городской управой было отказано в разрешении на постройку по пожарным причинам. К весне 1914 года Шехтель выполнил новый проект четырехэтажного здания, выстроенного к осени этого же года. Неудобный, узкий и значительно вытянутый в глубину участок, не имевший достаточных разрывов со смежными зданиями, продиктовал архитектору оригинальное решение вытянутого вверх фасада, обыгрывавшего тот же мотив триумфальной арки».

А мы считали, что корвет развернется и подойдет к каждому из нас, чтобы взять на борт. Так думали все, так думал и я, находясь от корвета дальше всех…»

Самый памятный день войны. Письма-исповеди. Составители: Н.К. Петрова, Е.М. Болтунова

Автор того самого письма, рассказывающего об опасных буднях Северных конвоях, К. Гомозов, пишет, что на спасшем их корвете, он вместе со старшим помощником с потонувшего корабля, смогли (вместе с ними самими) только 14 человек, а команда насчитывала 36. Командир корвета на вопрос о судьбе остальных советских моряков, оставшихся в воде, ответил, что «мне мой командир приказал никого не спасть, а идти на соединение с караваном, но я, проходя мимо вас, уменьшил ход до малого, сколько успел, подобрал, но возвращаться больше не смог, так как подвергал корвет опасности. А оставшихся, возможно, спасут миноносцы, когда окончится бой». И это вовсе не были отговорки – в случае, если корвет решил бы вернуться или еще застопорить ход и продолжить спасать моряков с потомленного советского судна, он сам мог стать жертвой немецкой подводной лодки. И поэтому командир корвета решил не рисковать, но 22 советских моряка остались замерзать в Ледовитом океане, и на их глазах уходили транспорты и корветы…

В публикуемые в книге письма дают представление о том, как отразилась война на судьбах людей. Письма, написанные в 1961 и 1965 годах, представляют собой коллективный письменный памятник минувшей войне. В издание также включены письма не только бойцов Красной армии, партизан и подпольщиков, тружеников тыла, но и тех, кто был в Великую Отечественную войну ребенком, тех, кто чудом остался жив в период временной оккупации советской территории фашистами, и тех, кому довелось в эти годы быть сыном или дочерью полка.

В текстах писем опущены только описания погоды 22 июня 1941 года и 9 мая 1945 года, а также здравицы в честь руководителей СССР (образцов 1961 и 1965 годов), призывы к борьбе с американским империализмом и слова о скором построении коммунистического общества. Причем в большинстве писем приводятся не рассказы-воспоминания о собственных подвигах, а о боевых друзьях-товарищах, в первую очередь о те, кто не дожил до конца войны, и тех, кто погиб уже после Дня Победы.

«…Лена Лосева, дочь сталинградского рабочего, пришла в военкомат в дни ожесточенных боев с врагом у ворот родного города. Увидев перед собой хрупкую фигурку девушки, почти ребенка, военком начал было говорить о том, что ей еще слишком рано на фронт, что и здесь, в пылающем городе, нужны смелые и мужественные люди. «Фашисты убили моего брата. Он был пулеметчиком. Я комсомолка и должна заменить погибшего брата», — сказала Лена.

В дивизии, куда вскоре прибыла Лена, уступая ее настойчивым просьбам, она была назначена подносчиком патронов в пулеметный расчет. Лена оказалась незаменимым помощником своих боевых друзей-пулеметчиков. Скоро, привыкнув к жужжанию пуль и разрывам снарядов, она не кланялась им и в тоже время не рисковала собой, умея использовать малейшую складку местности, чтобы пробраться с грузом патронов к своему пулемету».

С.Э. Зверев. «Вселить в них дух воинственный»: дискурсивно-педагогический анализ воинских уставов

Текст начинается с анализа воинских уставов Московского государства (1607, 1647 гг.) и Российской империи (1716, 1720 гг.). Следующий раздел посвящен воинским уставам советского государства. Первый устав был утвержден ВЦИК под председательством Я.М. Сверлова в 1918 году.

В ходе Гражданской войны красные, как белые полевые командиры, использовали в своих распоряжениях и переписке (в том числе — с вышестоящим начальством) нецензурные выражения. Так будущий маршал Советского Союза Буденный, а пока в сентябре 1919 года — командующий 1-м конным корпусом Южного фронта на вопрос о положении соседних дивизий, заданный штабом 10-й армии, изволил ответить: «Мать их… с их дивизиями, на месте стоят. Пущай приезжает начальник штаба их за х… тягает!». Спустя полгода, в феврале 1920 года, когда участились случаи грабежей воинами 1-й конной армии в Ростове-на-Дону, и командование фронта и 8-й армии потребовало от Буденного вывести армию из города, ответ Буденного был категоричен: «Пошлите Реввоенсовет-8 к е… матери, а также комфронта – предателя революции вас посылаю к …матери, а если хотите, пристрелю».

Для того, чтобы рассеять незаслуженную «вредную атмосферу», возникшую вокруг Конармии, начальник ее политотдела Вардин выпустил брошюру «Политическое состояние 1-й Конной Красной Армии (15 июня — 15 августа 1920 г.)». В ней указывалось, что, хотя «случаи грабежей нередки, но массового характера они, конечно, не носят», а в результате уже принятых мер «грабежи и насилия будут сведены к нормальному для всякой армии минимуму». По утверждениям руководителей Конармии, бандитизм вовсе не был массовым, потому что «армия с нездоровыми уклонами не могла бы побеждать, а если бы и побеждала, то при первой неудаче она развалилась».

Во второй половине 1920-х Красная армия, ставшая для призывников – в первую очередь из сельской местности — школой политической учебы, воспитывала молодежь в духе советских идеалов. По словам наркома обороны К.Е. Ворошилова, «Красная армия после Гражданской войны стала больше похожа на политико-просветительскую школу для красноармейцев, чем милитаристическую организацию».

«На практике советизацию во всем предпочитали военизации, поскольку режим жесткой экономии, введенной в армии в годы коллективизации и первых пятилеток, никак не способствовал профессиональной подготовке бойцов и командиров». В тексте дается анализ германского устава 1933 года, в котором подчеркивалось необходимость проявления командирами предусмотрительности и способности к оценкам как окружающей обстановки, так и своих сил и противника.

В 1935 году нарком обороны К.Е. Ворошилов на совещании сказал: «В течение ряда лет мы держим народ в напряжении, а войны все нет и нет. Понятно, что известная психологическая реакция в этих условиях неизбежна; мы должны систематически работать над тем, чтобы эта реакция не оказалась большим злом».

В книге также уделено внимание военным уставам Великой Отечественной войны, а завершающая глава посвящена боевым уставам Российской армии (2004-2006, 3012-2014 гг.), и боевым уставам Воздушно-десантных сил.

«Советская государственность после 1929 года обернулась ширмой, за которой удобно скрывалась тирания (по Аристотелю). Полностью узурпируя права народа, государство ничем не ограничивало прерогативы верховной власти. Отсюда проистекала любовь советских пропагандистов к беззаветности масс, ибо заветы, — и Ветхий, заключенный между Богом и избранным народом, и Новый – между Спасителем и человечеством – были актами, подразумевающими двусторонние обязательства. Советская беззаветность по сути означала отсутствие полноценного общественного договора».

На этот раз мне предоставили возможность высказаться, и мое официальное опровержение было опубликовано. Однако у меня накопились сотни статей из газет и журналов (в большинстве случаев их прислали друзья), в которых мне приписываются замыслы и операции на грани фантастики, — и такие мерзкие, что просто изумляешься. В тысячах других публикаций во всем мире распространялись выдумки и наговоры на меня, что было на руку определенной политической системе».

Отто Скорцени. Неизвестная война

Знаменитый диверсант Третьего рейха был одним из тех деятелей Второй мировой войны, кого впоследствии стали воспринимать преимущественно в легендарном ключе. Причем, тон легенд мог быть различным, в некоторых Скорцени предстает непобедимым мастером тайных операций, а в других — неудачником, провалившим почти все свои дела. Но, как минимум, одна спецоперация хорошо известна, это освобождение свергнутого и арестованного Муссолини.

Особое внимание традиционно вызывает история о подготовке Скорцени покушения на лидеров стран антигитлеровской коалиции во время их встречи в Тегеране в ноябре 1943 года. Согласно этой версии известный советский разведчик Николай Кузнецов в октябре (или начале ноября) 1943 года получил информацию, что немцы готовят диверсионную группу для покушения на Сталина, Рузвельта и Черчилля. А руководит этой операцией под кодовым названием "Длинный прыжок" сам Отто Скорцени. Получив такие сведения, советские спецслужбы под руководством Берии смогли нейтрализовать большую часть немецкой агентуры. Именно рассказ о возможном покушении убедил Рузвельта поселиться в советском посольстве.

Скорцени отрицал подготовку покушения на "большую тройку", но признавал: «...мы откликнулись на просьбу кашгарского вождя, способного вести партизанскую войну, которая могла бы задержать в Персии определенное количество дивизий неприятеля, а также отрезать линии снабжения русских, по которым в СССР поставлялось важное сырье: нефть, никель, марганец, а также английские и американские материалы».

По словам Скорцени, был выброшен десант из «двух офицеров и трех унтер-офицеров из моего подразделения в сопровождении перса», имевших при себе кроме необходимого снаряжения охотничьи ружья и пистолеты в дорогом исполнении с золотой отделкой — для подарков вождям племен. Эта операция называлась "Франц", и Скорцени оценивал ее как не слишком успешную — не хватало самолетов для доставки инструкторов. И да, советские спецслужбы выследили немецких агентов, что дало Скорцени повод остановить операцию: «…то обстоятельство, что наш центр в Тегеране был обнаружен, сыграло нам на руку. Только одному из агентов Шелленберга удалось сбежать и добраться до Турции, откуда он нас и предупредил».

Скорцени писал в мемуарах, что в 1956 году встретил в Дюссельдорфе одного из тех вождей, сумевшего покинуть Иран. И он поведал, что бережно хранит подаренный пистолет с золотой рукоятью.

В целом воспоминания Скорцени часто создают впечатление, что автор очень старается оправдаться. Романтических или героических эпизодов там нет. Но возможность взглянуть на события с его точки зрения всё же представляет интерес.

«Спланированная рейхсфюрером СС Гиммлером операция «Ульм» была нелегкой. Речь шла об уничтожении больших доменных печей Магнитогорска, а также одной или двух электростанций, снабжающих электроэнергией громадные металлургические и химические комбинаты этого региона.

Мне никогда не представлялся случай увидеть Магнитогорск, расположенный за Уралом. Наиболее полными данными о советской тяжелой промышленности располагала разведслужба Люфтваффе, которая в 1940–1941 годы, когда наше господство в воздухе было бесспорным, сделала превосходные снимки.

С 1942 года группа VI «С» VI управления РСХА и соответствующие подразделения Абвера осуществляли параллельно со службами Люфтваффе и подразделениями «Иностранных армий Восток», под командованием будущего генерал-майора Рейнхарда Гелена, широко задуманную акцию по сбору информации под условным названием «Цеппелин»….Что касается Магнитогорска, то именно благодаря «Цеппелину» я смог воссоздать план города и главных промышленных комбинатов.

Мне удалось ознакомиться с функционирующими там охранными системами. Например, стало известно, что ночью в Магнитогорске большую роль играли сторожевые собаки. Однако все эти данные не продвигали вперед моей подготовки, так как у меня все равно не было возможности быстрого уничтожения чего-нибудь в районе Урала. Вальтер Шелленберг, прочитав телеграмму с угрозами от Гиммлера, выпытывал меня об операции «Ульм».

Я искренне ответил ему, что она является просто абсурдной. У меня было намерение написать рапорт в этом же духе».

Вождь Крапчатый Хвост получил в подарок сумку с серебряными долларами, а Национальный музей естественной истории в Вашингтоне до сих пор хранит скелет одного из убитых великим князем буффало. Маленький городок в Иллинойсе, носивший имя Александр, был переименован в Алексис после визита великого князя. В Нью-Йорке Алексей посетил театр, который тут же переименовали в «Оперу великого князя». Во многих городках по пути следования великого князя сочинялись не только стихи, но и специальная музыка к его приезду. Так, появилось два разных «Марша принца Алексея», один в Филадельфии, другой в Нью-Йорке. В Бруклине сочинили «Галоп великого князя Алексея», а в Нью-Йорке «Галоп принца Алексея». Филадельфия представила и «Вальс принца Алексея» (мелодии с подобными названиями продолжали писать еще некоторое время и после его отъезда). Гостиницы, в которых останавливался Алексей, долго использовали это событие как главный козырь в своей рекламе. Когда эти дома (и пароходы) спустя десятилетия пускались под снос или сдавались в утиль, газеты неизменно упоминали, что «в этом доме спал (танцевал, смотрел представление) великий князь Алексей».

Иван Курилла. Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США

Как познавали друг друга две эти страны на протяжении двух веков? Множество историй авантюристов и сиятельных особ, побывавших на американской земле, и в свою очередь – американцы, побывавшие в Российской империи или в СССР.

20 апреля 1939 года в Нью-Йорке открылась Всемирная выставка, в которой принял участие СССР. В центре композиции в советском павильоне стала статуя рабочего (без колхозницы), который держал в вытянутой руке красную звезду. Также был представлен десятилетний план реконструкции Москвы с моделью будущего Дворца Советов и точная полноразмерная копия части станции московского метро «Маяковская». Многие американские издания похвалили не только экспонаты советского павильона, но и работавший советский ресторан, а New York Times оценила по достоинству выставленные в павильоне два автомобиля ЗИС, написав, что они «настолько похожи на американские машины, что водитель не обратит на них внимания на дороге».

Две истории в книге связаны с американским послом в СССР Джорджом Ф. Кеннаном, автором одноименной «длинной телеграммы» и идейного отца «политики сдерживания» времен Холодной войны.

Пионеры в Артеке подарили «сделанный ими» из ценных пород дерева герб США Авереллу Гарриману, который приехал к ним на праздник с подарком. В гербе был вмонтирован микрофон (кодовое название «Златоуст»), который в течение восьми лет, при четырех послах, передавал информацию советским органам. В 1952 году по просьбе службы безопасности посольства (которая хотела узнать, на чьей голос активируется микрофон) Джордж Кеннан возле герба прочел текст давней депеши….

В июле 1952 года Кеннану доложили, что проникший (невзирая на милицейской кордон) русский просит о личной встрече с ним. Опасаясь провокации, Кеннан согласился на встречу, но в присутствии свидетеля — советника посольства Каммингс, который и узнал русского просителя, который, по его словам, «несколько раз переводил Ваши встречи в Министерстве иностранных дел».

Кеннану русский заявил, что он – ни кто иной, как сын еще недавно почти всемогущего министра госбезопасности СССР Виктора Абакумова. Теперь бывший министр арестован, а незваный гость в посольство, как несколько его друзей, которые являются детьми еще недавно занимавших важные посты, но теперь репрессированных советских деятелей, считают необходимым для блага страны устранить советскую элиту. Ведь незваный гость и его друзья в курсе всех тайн и входов в Кремль, и если американцы помогут….

В ответ американский посол, поняв, что это провокация, заявил, что «я здесь не для того, чтобы нарушать законы Советского Союза или поощрять кого бы то ни было их нарушать. Вы должны немедленно покинуть эту комнату и здание посольства». Далее Кеннан отказал русскому в просьбе вывезти его незаметно в автомобиле или вывести по какому-нибудь туннелю. В своих мемуарах Кеннан так охарактеризовал это происшествие: «Визит, который мне нанесли, был ответом Сталина. Вот каков его смысл: "Сукин сын, я знаю, с какой целью ты хочешь встречаться с советскими гражданами. Отлично! Я посылаю тебе подходящего парня». Как выяснилось через несколько лет, подосланный в американское посольство русский вовсе не был сыном арестованного министра Абакумова. Это был сын арестованного в феврале 1952 года за «вредительство» маршала артиллерии Николая Яковлева — Николай Яковлев, автор прогремевшей в 1980-е годы книги «ЦРУ против СССР».

Как позже рассказывал сам Н.Н. Яковлев (до ареста работавший в МИД, участвовавший в подготовке издания переписки И.В.Сталина с президентами США и премьер-министрами Великобритании в годы Великой Отечественной войны), что пришедший к нему в камеру генерал Власик, начальник охраны Сталина, и сказал, что «моим единственным шансом выжить было пойти в американское посольство, встретиться лично с Кеннаном, и убедить его в правдивости моей истории». После провала в американском посольстве, Н.Н. Яковлева снова отправили в тюрьму и освободили после смерти Сталина. Существует версия, что Н.Н. Яковлева хотели использовать в качестве «свидетеля» против сотрудников американского посольства в случае проведения в СССР громких политических процессов, связанных с «делом врачей» и теми, кто мог оказаться в списке их «пособников и покровителей».

По поручению ЦК ВКП (б) Константин Симонов, занимавший пост заместителя генерального секретаря Союза советских писателей весной 1949 года составил «План мероприятий по усилению антиамериканской пропаганды на ближайшее время». В нем предусматривались публикации материалов, «разоблачающих агрессивные планы американского империализма, антинародный характер общественного и государственного строя США, развенчивающих басни американской пропаганды о «процветании» Америки, показывающих глубокие противоречия экономики США, лживость буржуазной демократии, маразм буржуазной культуры и нравов современной Америки» в советских изданиях, а также при участии Союза писателей и Института философии АН СССР, Института экономики Академии наук СССР, других учреждений. В планах были не только издания разоблачающих Америку книг и сатирических плакатов, но создание известными советским драматургами в короткие сроки (3-4 месяца) новых пьес на антиамериканские темы.

«Первая американская выставка в Москве прошла летом 1959 года. Она известна в первую очередь дебатами, состоявшимися между Н. С. Хрущевым и вице-президентом США Р. Никсоном в интерьерах «американской кухни», из‐за чего они и вошли в историю как «кухонные дебаты».

Перед официальным открытием выставку осмотрели Никита Хрущев и прибывший для этого в Москву вице-президент США Ричард Никсон. В СССР их дискуссия не была опубликована, а сам этот эпизод никогда не находился в центре внимания. Начав с предупреждения, что стране, которая склонна к войне, «мы слегка надерем уши», Хрущев пообещал: «Когда мы вас догоним и будем перегонять, мы помашем вам ручкой!» Никсон обратил внимание на технологические достижения Америки: цветное телевидение, стиральную машину-автомат и прочую встроенную технику, способы быстрого строительства дешевого жилья, систему наблюдения, электрический полотер. Хрущев не готов был признать американское первенство: «А у вас нет машины, которая клала бы еду в рот и проталкивала ее дальше? Вы показываете нам много интересных вещей, но они не необходимы для жизни. Это всего лишь штучки. У нас такая поговорка есть: если у вас клопы, вы должны поймать одного и залить ему в ухо кипяток». «А у нас другая поговорка, — ответил Никсон. — Чтобы убить муху, надо заставить ее выпить виски. Но у нас есть лучшее применение для виски». «Мне нравится эта интеллектуальная битва с председателем, — добавил вице-президент. — Он знает свое дело».

В дальнейшей дискуссии спорщики сравнили плановую систему с рыночной, поговорили о политических системах и о международной политике. Вице-президент США сообщил, что американцам не нужны вещи, рассчитанные больше чем на 20 лет, потому что граждане США хотят чаще обновлять дома, мебель, кухни. Хрущев этим возмутился, невольно предвосхищая более позднюю критику общества потребления.

Интересно, что на выставке, которую Советский Союз в том же году привез в США, доминировала продукция тяжелого и среднего машиностроения: корабли и ледоколы, самолеты и турбины… А также достижения в области культуры. И Хрущев, и Никсон описали эту как бы не вполне серьезную пикировку в собственных мемуарах, причем для Никсона она стала одним из «шести кризисов», которые он считал важнейшими пунктами своего вице-президентства.

По удобству жизни Советский Союз Америке проиграл. Хотя именно Хрущев (не без влияния впечатлений от поездки в США, состоявшейся через несколько месяцев после «кухонных дебатов») пытался улучшить быт советских людей. Многие его реформы были сделаны по американским лекалам: от выращивания кукурузы до открытия супермаркетов (магазинов самообслуживания), от строительства подземных переходов и массового жилья (включавшего нелюбимый советскими людьми совмещенный по-американски санузел) до производства доступного автомобиля».

Ишрак №8

Более 20 работ ведущих российских и зарубежных ученых включает в себя этот сборник, охватывающий широкий круг актуальных проблем исламской философской мысли. Среди авторов – директор Института философии РАН Андрей Смирнов, доктор философских наук Ильшат Насыров, Стивен Хиртенштейн (Великобритания), Матьё Тэрье (Франция), Масуд Дахиш (Иран) и другие исследователи. В книге опубликованы материалы на русском, английском и французском языках.

В издании затронуты как общие вопросы современности, так и темы отдельных произведений великих мыслителей прошлого. В статьях рассматривается тема влияния Ибн Араби на суфизм, вопросы буквенного и числового символизма в трудах мудрецов, межкультурные символы. В разделе «Этика и моральная философия» рассматривается биоэтика – понятие, история, факторы развития, основные понятия, а также – отличие биоэтики от медицинской этики, и приводятся четыре принципа биоэтики (принцип автономии, принцип «не навреди», принцип «твори благо», принцип справедливости).

В статье «Очевидная истина» Махмуда Шабистари» Андрей Лукашов рассматривает один из трактатов этого классика суфийской мысли, чья дидактическая поэма «Цветник тайны» для последователей суфизма на протяжении веков была настольной книгой. Автор рассматривает особенности его взглядов путем реконструкции гипотетической дискуссии между Шабистари и Ибн Араби.

«Махмуд Шабистари (1288–1321) считается одним из классиков суфийской мысли. Несмотря на то что сам он был суннитом, к его творчеству обращались многие представители сефевидской философии, в том числе и один из наиболее известных — Мулла Садра (1571–1636). О жизни Шабистари практически ничего не известно. Относительно дат его рождения и смерти имеются разночтения в источниках. Его наиболее известным произведением является дидактическая поэма «Цветник тайны», ставшая на столетия настольной книгой для многих суфиев. Она была неоднократно переведена на европейские языки, ей посвящены научные статьи и монографические исследования.

Трактат «Очевидная Истина…» менее известен в научной среде. Он был издан иранским ученым Самадом Муваххидом в числе других памятников, принадлежащих перу великого суфийского поэта и мыслителя, но в российском исламоведении этот трактат еще не был предметом исследования. Полное название произведения — «Очевидная Истина в познании Господа миров». Она включает в себя восемь глав — по количеству райских врат. Эти главы посвящены основным вопросам суфийской философии».

По слухам, Алексей Толстой во время съемок "Петра Первого" нередко заставлял Симонова ночевать в Летнем дворце. Он верил в таинственную связь времен, людей и предметов. А бывает и так: киновымысел рядом с чем-то подлинным жестоко себя разоблачает».

Виталий Мельников. Жизнь. Кино

В книге известного кинорежиссера и сценариста, снявшего картины «Начальник Чукотки», «Семь невест ефрейтора Збруева», «Здравствуй и прощай», «Старший сын», «Женитьба», «Выйти замуж за капитана», «Царская охота», «Бедный, бедный Павел», «Агитбригада «Бей врага», рассказывается о том, как рождаются фильмы и появляются персонажи, и чем порой оборачивается киновымысел. Мельников приводит наглядный пример – то, что случилось с фильмом «Перед судом истории».

Живой советский киноклассик Фридрих Эрмлер, создатель таких фильмов, как «Обломок империи» (1929), «Великий гражданин» (1937), «Она защищает родину» (1943) и «Великий перелом» (1945), которого также называли «режиссер-чекист», в начале 1960-х годов Эрмлер задумал снять фильм «Перед судом истории». Предполагалось, что это будет фильм-интервью с известным монархистом, членом государственной Думы Василием Шульгиным, который от имени Временного комитета Государственной думы вел 2 марта 1917 года переговоры с Николаем II, после чего тот подписал свое отречение от престола. После разгрома Белого движения Шульгин эмигрировал, позже отошел от политической деятельности, но руководство СССР так и не простило ему прежних деяний – он был арестован в 1944 году в Югославии советскими спецслужбами и отправлен в Москву. Приговоренный к 25 годам заключения (а ему тогда уже шел седьмой десяток) Шульгин был досрочно освобожден после смерти Сталина и поселился во Владимире.

По ходу этого интервью-полемики Эрмлер предполагал разоблачить и обезоружить идейно этого ярого антисоветчика. Картина должна была продемонстрировать всеми миру мощь и безупречность советской державы, а Шульгину предстояло публично признать перед всем народом и также – перед судом Истории – победу коммунистов над всеми недобитыми прежними противниками и оппонентами.

На роль историка, в оппоненты Шульгину, первоначально Эрмлер планировал себя и даже снялся в нескольких сценах, но затем назначил вальяжного артиста – Сергея Свистунова, уже имевшего опыт изображения мудрых ученых. Для разоблачения Шульгина были составлены хитроумные вопросы. На всякий случай – учитывая возраст Шульгина – Эрмлер пригласил на съемки врачей скорой помощи с грелками и шприцами.

– Вы правильно сделали, – сказал Шульгин, – этот старикашка, – показал он на Эрмлера (который был на несколько лет моложе Шульгина), – так волнуется, что долго не протянет.

Шульгин запретил Эрмлеру командовать «Камера!» — поскольку в большевистских камерах он уже насиделся и поэтому это слово больше слышать не хочет.

Шульгина снимали в залах Таврического дворца, где он когда-то был депутатом Второй, Третьей и Четвертой Государственной Думы, а затем – в том самом вагоне, где произошло отречение Николая II.

Когда же в следующей сцене Историк стал перечислять все творимые белыми генералами расправы, то Шульгин ответил. «Да, вы правы, всех не перечислишь, и потому я не буду перечислять всех «красных» командиров, и не буду измерять количество крови, ими пролитой». Триумф кинопропаганды с Шульгиным не получился….

Мельников рассказывает, как проходили сьемки «Женитьбы» с участием Олега Борисова, Евгения Леонова, Светланы Крючковой, Майи Булгаковой. В другой главе воспоминаний режиссер описывает, как им были написаны три сценария, посвященные одному из самых драматических эпизодов русской истории – убийству императора Павла и история заговора против Павла с участием английского посла Уитворта и братьев Зубовых. Именно в третьем варианте сценария была показана трагедия царствования и гибели самого героя. И этот вариант давал возможность серьезно завершить всю трилогию, посвященную российской истории XVIII века – от Петра до Павла.

«Общеизвестно, что доступ к государственным архивам, где хранились документы, связанные с гибелью Павла, был под запретом. Даже авторитет Льва Толстого не помог, и великий старец получил от ворот поворот. Все факты и сведения о происшедшем в ту мартовскую ночь 1801 года и ныне основаны на сообщениях заинтересованных и пристрастных современников или же на исследованиях историков, пишущих часто в угоду чему-нибудь политически злободневному. Затевая это дело, нужно было готовиться морально к опровержениям, возражениями и выдвижению всяческих контрверсий. Либо рассказать историю Павла следовало так, чтобы она взволновала не столько фактической, сколько человеческой, а правильнее, общечеловеческой сутью этой трагедии. Формулировать это как задачу было бы, с моей стороны, самоуверенно. Разве что, как попытку или надежду.

Обращение к литературному первоисточнику – к пьесе Мережковского "Бедный Павел" тоже не облегчило задачу. Пьеса была написана в 1905 году, во времена революционных потрясений и поспешных переоценок. Она тоже была не свободна от некоторой политизации. Диалоги являли собою стилизацию текстов, написанных в веке девятнадцатом, но под век восемнадцатый. Они многословны и тяжеловесны. Произносить и слышать это в кино было бы затруднительно. С другой стороны, любая пьеса предполагает свободу трактовки. Так уж принято. Это отчасти развязывало мне руки в обращении со словом, да и в общем подходе. Я решил сконцентрировать действие, заострить основной конфликт на противостоянии: Павел – Пален. Если предположить, что Пален не просто расчетливый интриган, как это иногда прочитывают в пьесе, а умный, честный человек, пытающийся привычными для его века средствами предотвратить последствия царствования непредсказуемого, неуравновешенного властителя, то поединок предстает уже в ином свете.

У каждого из героев своя правота, своя логика и убежденность, но они антиподы в нравственном, эмоциональном смысле. Холодная логика, целесообразность, даже цинизм – со стороны Палена. Душевный порыв, интуиция, непосредственность – со стороны Павла. Это две непримиримые стихии. Их столкновение всегда трагично и неоднозначно. Мне с самого начала казалось, что идеальным исполнителем роли Палена может стать Олег Янковский. Не только потому, что он хороший актер. В нем, в его манере общения с окружающими была некая человеческая закрытость, которую не сыграешь. Более того, последний вариант сценария я и писал из расчета на его исполнение».

Главная тема: «Проза победы: какая разница между войной, описанной в книгах и войной, которая была на самом деле. Разговор о военной документалистике и военной прозе».

Будут представлены книжные серии: «Сталиниана»; «Проза победы» — советская классика о войне («Аты Баты шли солдаты», «Они сражались за Родину», «В окопах Сталинграда», «Навеки девятнадцатилетние»; документалистика Н.К. Петровой "Память великой Победы" («Женщины в Великой Отечественной войне», «Самый памятный день войны» и др.). Также будут представлены книги «Подземные заводы 3 рейха», «Схватка за Арктику», Схватка за Кавказ и Крым. Борьба разведок».

Ведущий — писатель и историк Алекс Громов.

Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах non-fiction.

С того момента, как вершина стала известной, ее покорение стало навязчивой идеей многих альпинистов. На Эверест организовывались многочисленные экспедиции. Первыми, в 1920-х гг. были две британские, закончившиеся неудачно. Джордж Ли Маллори, участник британских экспедиций 1921 и 1922 гг., вместе с Эндрю Ирвином 8 июня 1924 г. предприняли трагическую попытку покорить вершину. Оба они пропали на маршруте «Северное Седло». Страсть Маллори к покорению вершин, вероятно, лучше всего сформулирована в его знаменитом ответе журналисту, который спросил его, почему он снова и снова возвращается на Эверест. "Потому что он существует", – ответил Маллори».

Нишат Фатима, Прадипта Саркар, Санкар Сридар. 100 чудес природы

Начнем: озеро Байкал, «Голубое око» Сибири; Фудзи, самая высокая гора Японии; Cоборная скала в Аризоне; пустыня Калахари; водопад Игуасу; пустыня Гоби, где прославленный ученый и писатель В.А. Обручев открыл знаменитый «Эоловый город», поначалу показавшийся геологам руинами, оставшимися от неведомой древней цивилизации… Это только малая часть замечательных мест нашей планеты. Красочный и познавательный альбом, выпущенный под руководством главного редактора издательства Ольги Дыдыкиной, посвящен самым красивым местам нашей планеты, созданным без участия человека. Среди них: Национальный парк Чобе – второй по величине охотничий заповедник в Ботсване, славящийся во всей Африке огромной численностью животных. Парк также считается местом, где можно встретить четырех представителей африканской «большой четверки»: львов, леопардов, буйволов и слонов. Это крупнейшее в мире обиталище слонов. Мигрирующие стада насчитывают примерно 120 тысяч голов – поэтому парк и получил прозвище «Столица слонов». «Егеря часто считают, что самый крупный из всех буйволов – африканский – более опасен, чем лев». Ведь его вес может достигать 900 кг, длина рогов – 1 м, а высота в холке достигает 1,5 м.

Пустыня Калахари совсем не похожа на пустыню – как ее представляет себе большинство городских жителей — это холмистая равнина, покрытая песчаником и песчаными дюнами. Одной из ее достопримечательностей являются сухие озера, образованные ручьями, которые несли свои воды в пески Калахари. Здесь существует три охраняемые территории: Центральный охотничий заповедник Калахари, охотничий заповедник Кхутсе и пограничный парк Кгалагади. В этих местах обитают знаменитые черноголовые львы, леопарды, гепарды, бурые гиены, слоны, антилопы, африканские страусы, лисы, шакалы, барсуки.

Находящаяся в природном парке Ред-Рок штата Аризона Соборная скала – монолитный шедевр, созданный природой из песчаника за тысячелетия. Красоты этих мест (считавшиеся у местных индейцев священными) впервые появились на большом экране в 1923 году в фильме «Зов каньона». Потом они служили «декорациями» в таких популярных вестернах как «Апачи», «Шулера», «Бог ей судья», «Джонни-гитара». Здесь обитают рыси, гремучие змеи, олени, медведи, бурундуки и койоты. Высоко в небе парят белоговые орланы и соколы...

Среди чудес Южной Америки обязательно стоит посетить Игуасу — район огромных рек, влажных тропиков, красной земли и чудесных джунглей. Девственные леса полны гигантских деревьев и экстраординарной флоры и фауны. "Великие Воды" являются самыми красивыми и зрелищными водопадами в мире. Джунгли, граничащие с водопадом, входят в состав Национальных парков Аргентины и Бразилии. Здесь обитают более 400 видов птиц, в том числе необычных ярких попугаев ара; более 100 видов экзотических бабочек; множества млекопитающих, среди которых ягуары и оцелоты.

В Национальном парке Маунт-Кения обитают самые разнообразные животные: носороги, кабаны, гиены, зебры, в том числе и редкие (зебра-альбинос, антилопа Суни, кротовая белозубка), из птиц: абиссинская ушастая сова, редкий зеленый ибис.

Фантастические пики, столбы, сталагмиты, провалы, подземные реки и каменные башенки – это Шилинь, Каменный лес, расположенный в китайской провинции Юньнань. Это каменное чудо природы (называемый в XIV-XVII веках Первым чудом света) занимает площадь около 400 кв. км и условно делится на три участка: Большой каменный лес, Малый каменный лес и Внешний каменный лес. Малый каменный лес окружает Внешний. Многие из здешних каменных форм имеют фантастические аллегорические названия: «Башни, пронизывающие небо», «Камень, поющий хвалу сливе», а с их образованием связаны потрясающие легенды.

«Исландия уникальна, справедливо зовется «Землей огня и льда». Природа продолжает преображать ее, поскольку Исландия покоится на обширной подводной гряде, Средне-Атлантического хребта. Кора земли здесь постоянно раздвигается и подвержена внезапным поднятиям, из-за активности таких вулканов Средне-Атлантического хребта, как Элдья (1896 г.) и Лаки (1783 г.).

Ледник Ватнайёкюдль расположен на юго-востоке Исландии, это крупнейшая в Европе ледяная шапка, покрывающая несколько геотермальных источников. Площадь ледника, примерно, 8,400 кв. км, что составляет около 8% от общей территории Исландии. Ландшафт под ледником представлен волнистым плато, лежащим на высоте 1,524 м над уровнем моря, пересеченным долинами и ущельями. На этом покрытом льдом пространстве бегут сотни рек, самые крупные из которых Скьяульвандафльоут, Йокулса, Фьотлум, Тьорса и Лагарфльот. Среди многочисленных термальных зон и активных вулканов, разбросанных по всему ледниковому полю, наиболее примечательным является Кверкфьоль, высотой 1,920 м. Этот вулкан, вместе с двумя своими кальдерами, является мощной, частично покрытой льдом термальной зоной, расположенной у северной кромки ледника Ватнайёкюдль;

Первым человеком, который пересек ледник Ватнайёкюдль, был англичанин У.Л. Уоттс. Произошло это в 1875 г. Позже, в 1935 г., австрийско-итальянская экспедиция поднялась на купол Бардарбунга, самый высокий на леднике. И сегодня исследователи, альпинисты и путешественники пересекают обширные просторы этого медленно движущегося моря льда. С помощью радиоэкозондирования составляется полная картина ландшафта под ледником Ватнайёкюдль. В регионе проводятся и другие гляцеологические исследования, изучающие массу, химический состав и движение льда».

Дамасский клинок отличают особые узоры, состоящие из кружевных изгибов. Благодаря узору нож становится настоящим произведением искусства».

Карстен Боте. Книга о ножах. Ножи. Топоры. Инструменты.

Это красочное иллюстрированное издание является практическим пособием для охотников и рыбаков, содержащим рекомендации по выбору ножей; заточке, обращению и уходу за ножами и другими инструментами. Не менее важной частью ножа, чем лезвие, является его рукоятка, и поэтому в книге уделено внимание разным видам материала для ее изготовления, в том числе и оленьему рогу (чаще всего используют рог индийского оленя самбара), рогу буйвола (чем темнее рог – тем выше он ценится), слоновой кости (в последнее время часто используется и кость мамонта), пластмассы и каучука. Не обойден вниманием и чехол для ножа: кожа для него должна толстой и тугой; в шве, где сходятся два края материала, должен быть проложен еще один слой кожи, чтобы нож не разрезал сшивающую нитку.

Типичная форма ножа для добивания добычи – тонкое острое лезвие, округлый хвостовик, вмонтированный в рукоятку из рога оленя, косули или серны. Для добивания крупного зверя используется олений нож, угол острия которого не должен быть слишком маленьким. Для охотничьего ножа-меча «вайдблатта» типична расширяющаяся к острию форма клинка, острие ножа утолщенное и поэтому удар, наносимый им с размаху, обычно очень мощный, сравнимый с ударом топора. Но колоть этим ножом неудобно.

Помимо этого, в книге рассказывается о ноже типа мачете и кабаньем копье – колющем оружии, лезвие которого крепится к ясеневой рукоятке. Острие имеет ланцетовидную форму.

Топор является универсальным инструментом охотника и поэтому подробно рассказывается об уходе за лезвием. По словам автора книги, частота использования топора на охоте обратно пропорциональна его внешнему состоянию: топор, которым часто пользуются, имеет множество потертостей. ««Ремонт» разболтанного топорища при помощи вогнанных и загнутых гвоздей не просто бесполезен, это еще и ужасное легкомыслие!». Старые топоры часто бывают очень хорошего качества и поэтому заслуживают шанс на «вторую» жизнь. Прежде всего необходимо изготовить для них новую рукоятку. Отдельный раздел посвящен изготовлению топорища из куска древесины, которую надлежит правильно выбрать.

Из книжек по североамериканским индейцам многим знаком томагавк – очень легкий топорик с длинным топорищем. Его лезвие очень легкое, часто делается из толстой жести или полосовой стали. Проух специально имеет такую форму, что в него можно вставить топорище, которое расширяется на конце.

Кроме того, в издании подчеркиваются, что многочисленные травмы, связанные с ножами и топорами, часто происходят от неправильного ношения, в том числе и от того, что лезвие было не зачехлено.

«Раньше топоры ковали кузнецы вручную. Железо как таковое встречалось редко и стоило дорого, а сталь попадалась и того реже. Вот почему топоры ковали из мягкого железа, а режущую кромку либо оковывали более твердой сталью, либо вставляли целиком режущую кромку из стали. На старых топорах очень четко видна эта грань между сталью и железом. В «старые добрые времена» было принято отдавать топор в кузницу, чтобы его заново покрыли сталью, когда лезвие изнашивалось».

Его возмущение вызывали и другие факты. Например, то, что Ротштейн, как писал Камо, потратил на банкет по случаю годовщины революции 15 тысяч туманов, на которые в Персии можно было бы купить 30 тысяч пудов хлеба для голодающего Поволжья».

Ярослав Леонтьев, Евгений Матонин. Красные

В объемном издании приводятся биографии десяти исторических деятелей (В. А. Антонов-Овсеенко, А. Г. Железняков, А. А. Богданов, Л. Б. Красин, Б. Д. Камков, Д. И. Попов, Б. К. Фортунатов), Л. Б. Каменев, Камо), которые были связаны с революционными событиями в России, но при этом представляли различные оттенки «красной идеи», в том числе – ставших советской элитой и «символами революции», или попавших после прихода большевиков к власти в опалу.

Камо – «чернорабочий революции», к октябрю 1917 года уже имел за спиной смертный приговор, побеги из тюрем, пять ранений и множество перенесенных пыток и симулирования сумасшествия. Камо предложил Ленину создать диверсионный отряд для действий в тылу врага. До наших дней дошли описания «экстремальных» проверок членов отряда, которых устраивал Камо. Получивший название Первого партизанского, отряд Камо свои первые операции провел в сентябре 1919 года под Орлом. Позже Камо собирался взорвать ставку Деникина.

Приехав в середине 1920 года в Москву, Камо предложил Ленину, чтобы откомандировали для революционной работы в Европу. Вождь отправил Камо учиться. Тот проучился до весны 1921 года, затем Ленин согласился отправить Камо на практическую работу. Камо стал «исполняющим особые поручения» при Совнаркоме РСФСР.

Одним из первых поручений была миссия в Персию. В официально выданном Камо мандате ему поручалось провести «обследование персидского рынка» и «проверку деятельности функционирующих (в Персии) и налаживание работы советских внешнеторговых учреждений». Помимо этого, Камо собирал в Персии разведданные; общался с контрреволюционерами, изображая из себя эмигранта; занимался проверками злоупотреблений советских служащих.

Уделяя внимания делам Антонова-Овсеенко, в тексте рассказываются и малоизвестные подробности из событий ночи штурма Зимнего. Депутация петроградской Городской Думы во главе с председателем Думы Исаевым, отправившаяся после начала штурма Зимнего и предпринявшая последнюю попытку остановить готовящее кровопролитие, поддержать министров Временного правительства и их защитников, несла с собой для них провизию – хлеб и колбасу.

К группе думских депутатов прибавилась сочувствующая публика. Шедшая стройными рядами процессия, хором исполняющая «Марсельезу», была остановлена на Казанской площади матросами, отказавшимися их пропустить и угрожавшими побить их прикладами. «Мы вас прикладами! — решительно вскрикнул он. — А если понадобится, будем и стрелять. Ступайте домой, оставьте нас в покое!».

Безрезультатно протолкавшись почти час, думская процессия отправилась обратно, в здание Городской Думы, поедая по дороге приготовленные, но так и не переданные осажденным в Зимнем дворце министрам Временного правительства хлеб и колбасу. В историю это ночное шествие вошло под названием «Демонстрация бессилия».

Рассказывая о Борисе Фортунатове – «красно-белом партизане», военном, зоологе и писателе, приводится один из послереволюционных мифов. В годы Гражданской войны, среди множества прочих – в том числе фантастических слухов – ходили рассказы о том, что в армиях союзников есть солдаты-обезьяны. В автобиографической книге Виктора Шкловского «Сентиментальное путешествие», написанной им в эмиграции и опубликованной в 1923 году в Берлине, говорится: «Рассказывали, что англичане — рассказывали это люди не больные — что англичане уже высадили в Баку стада обезьян, обученных всем правилам военного строя. Рассказывали, что этих обезьян нельзя распропагандировать, что идут они в атаки без страха, что они победят большевиков. Показывали рукой на аршин от пола рост этих обезьян. Говорили, что когда при взятии Баку одна такая обезьяна была убита, то ее хоронили с оркестром шотландской военной музыки и шотландцы плакали. Потому что инструкторами обезьяньих легионов были шотландцы».

Далее рассказывается о послереволюционной судьбе заповедника Аскания-Нова, которым занимался Фортунатов, и его романе.

«В истории научной фантастики советской эпохи «Остров гориллоидов» Бориса Фортунатова должен был бы стоять рядом с «Человеком-амфибией» Александра Беляева и «Собачьим сердцем» Михаила Булгакова. Но этого не случилось. Первый роман стал классикой советской фантастики, второй (впервые опубликованный за границей в 1968 году, а в СССР — в 1987-м) — классикой и советской научной фантастики, и мировой литературы. «Остров гориллоидов» был впервые небрежно переиздан лишь в 2009 году и так и не стал фактом широкого читательского сознания, оставшись достоянием любителей «ретро-НФ».

Вероятно, именно первая публикация «Человека-амфибии», растянувшаяся в 1928 году на тринадцать номеров журнала «Вокруг света», натолкнула биолога, генетика, создателя зоопарков и бывшего «бело-красного партизана» Фортунатова на идею романа. Уместно вспомнить, что в первом варианте романа Беляева были описаны, как можно понять, гибриды людей и обезьян — хвостатые индейские дети и бесхвостые, лишенные шерсти, но наделенные даром речи обезьяны. Однако в романе Фортунатова фантазии была придана сугубо документальная окраска. «Чудовищной» гибридизацией занят в его романе советский ученый Идаев, опыты проводятся во Французской Гвинее — как раз там, где в питомнике Пастеровского института в 1927—1928 годах безуспешно пытался скрещивать человека и человекообразных обезьян крупнейший советский специалист в области искусственного осеменения профессор Илья Иванов. Эти опыты Иванова подробно освещены в соответствующих работах; свое мнение о них Фортунатов и высказал в романе. Несомненно, о деятельности Иванова ему было хорошо известно».

К середине 1920-х годов агитационными представлениями были «охвачены» широчайшие массы – прежде всего организованные слои городского населения – рабочая, комсомольская, студенческая молодежь, наиболее тесно сплоченная клубной кружковой жизнью, скученным бытом общежитий, «коммун», фабрично-заводских бараков. К середине 1920-х годов в стране выросло новое «коммунально- квартирное» поколение, готовое к коллективному времяпровождению, клубно-театральному бытию. Воспиталась «трибунно-митинговая» коллективистская аудитория, незнакомая с индивидуальным диалогом со сценой, не имеющая к нему навыка, не знающая эмоциональной, эстетической ценности межличностного художественного общения».

В.Н. Дмитриевский. Театр и зрители. Отечественный театр в системе отношений сцены и публики. Ч. 2.: Советский театр 1917-1991 гг.

В монографии исследуется развитии отношений театра и зрителя. Причем понимать предмет рассмотрения следует и как диалог между художником-творцом с одной стороны и публикой в целом с другой, и даже более обобщенно, как взаимоотношения искусства и общества. «Каждый художник стремился в отношениях с публикой очертить контуры общения. Театр иногда завышал, а чаще занижал свои представления о зрителе, но реальный успех достигался тогда, когда его усилия точно попадали в «резонансное поле» гармоничных отношений с залом». Рассказывается о самых разных аспектах театрального искусства советской эпохи, в частности, о творчестве Н.П. Акимова воплощавшего «ценности интеллигентного человека» в своих постановках на сцене Театра Комедии в Ленинграде.

15 июня 1924 года в советской столице была с размахом проведена многолюдная игра-представление в честь проходившего V Конгресса Коминтерна. Из проходивших демонстрантов набирали участников представления, наряжали их в одежды соответствующих персонажей и при помощи опытных затейников-организаторов, включали в пропагандистское действо, в финале которого собрали всех зрителей слушать речи делегатов Конгресса.

Всего в представлении приняло участие 6500 человек, причем из запланированных заранее к участию в представлении были только воинские подразделения, допризывники и духовые оркестры. Через две недели на том же месте с успехом прошло новое массовое шоу – в пьесе «Земля дыбом» приняли участие 1500 исполнителей, и, несмотря на начавшийся проливной дождь, число радостных зрителей достигло 25000 человек.

Поскольку для воздействия на широкие массы с целью воспитания их революционном духе оказались наиболее действенными именно уличные представления и площадные театры, то уже в первые годы советской власти в стране появилась потребность в возведении (учитывая недостаток ресурсов – типовых) театров и культпросветучреждений большой вместимости.

Спецификой этих сооружений была такая конструкция залов и сценической площадки, которая обеспечивала – в отличие от зданий классических театров – максимальное слияние пришедших на представление зрителей с актерами-исполнителями, вовлеченность зрителей в действие.

Порожденные обстановкой Гражданской войны, царившей идеологией политического террора и военного коммунизма, массовые празднества по мере повсеместной консервации революционной романтики, к концу 1920-х годов, исчерпали себя, продемонстрировав идеологическую и тем более эстетическую неактуальность.

За несколько постреволюционных лет в советской России уже приелись и перестали вызывать у многих праведный гнев постоянно предлагаемые народу карикатурные маски (в прессе и на митингах, представлениях) политических недругов СССР. Причинами были сама ущербность – примитивность изображения и приписываемых им лозунгов «политических масок классовых врагов», и повторяемость трансляций – в практически неизменном виде – аудиториям, что вызывало не сколько усвояемость и запоминание (на которое рассчитывали деятели советской пропаганды), а скуку и даже раздражение у части аудитории, которое при повторах воспринимало пропагандистские мероприятия и лозунги как надоедливую обязаловку от властей – в том числе от «своих», местных.

Постепенно формировались и образы новых героев, эволюционируя от смутьянов и террористов, боровшихся с царским самодержавием, до появивших (вернее, проявившихся) руководителей советской державы.

«Театр рассматривался большевистским руководством страны как одна из основополагающих идеологических надстроек, как инструмент идейно-воспитательного тотального воздействия на массы, со всеми вытекающими отсюда политическими, административными и организационно-экономическими последствиями… с конца 1920-х годов в идеологии крепла тенденция, направленная на максимальное извлечение из искусства прагматического, идеологического смысла и распространения его на все научное и художественное творчество в целом».

«В письме «О некоторых вопросах истории большевизма», опубликованном в шестом номере журнала «Пролетарская революция» за 1931 год, Сталин поставил под сомнение сами принципы документального исследования, научного источниковедения. Вождь не был заинтересован в самостоятельном развитии гуманитарных наук, в объективном освещении событий. «Письмо» стало сигналом к идеологическому пересмотру всего методологического базиса научной деятельности во всесоюзном масштабе. Свободное пространство гуманитарных художественных идей катастрофически сужалось, пресс тоталитаризма подавлял любые проявления научного и творческого свободомыслия – в борьбе с «вульгарной социологией», с «буржуазным литературоведением», с «буржуазной историографией», с «головановщиной», с «чубаровщиной», с «мейерхольдовщиной», с «гвоздевщиной» и.т. п. В журнале «Рабочий и театр» (1931,№10–14) развернулась широкая дискуссия – «Буржуазное театроведение перед судом общественности»… Приверженность самодеятельным и массовым формам театра с вовлечением зрителей теперь оценивалась как идеологический криминал, в «соборном театре», в массовых площадных действиях, празднествах усматривалась вредительская поддержка несанкционированной стихийной инициативы, опасных идей расшатывания власти».

А. В. Окороков. Советские военные специалисты в странах Азии и Ближнего Востока

Среди наиболее известных эпизодов военной помощи СССР в Азии и на Ближнем Востоке – участие в арабо-израильских войнах. После того, как США отказались предоставить Египту современное вооружение для перевооружения армии, Насер в сентябре 1955 года подписал соглашение с СССР о поставках оружия. Общая сумма подписанного контракта (200 истребителей и бомбардировщиков, 230 танков, 100 самоходных орудий, 500 пушек…) достигала 250 млн. долларов. Первые советские военные специалисты прибыли в Египет в 1957 году, и их представительство получило название «группы Пожарского», по фамилии ее руководителя.

Отдельные главы книги посвящены участию советских специалистов в Сирии, арабо-израильских войнах, ливанской компании 1982 года, и взаимоотношениям СССР с Организацией Освобождения Палестины, в Иране.

На переговорах Сталина с английским послом в СССР (июнь 1940-январь 1942 гг.) Стафордом Криппсом, состоявшихся 8 июля 1941 года, Криппс вручил советскому вождю послание Черчилля о помощи Англии СССР. В ходе беседы Сталин поставил вопрос о непростой ситуации на Среднем Востоке, где находилось большое скопление немцев и враждебной деятельности немецких агентов в Иране и Афганистане. Поэтому предлагалось скоординировать совместные действия союзников, с тем, чтобы, по выражению Сталина, «выгнать немцев из Ирана и Афганистана сейчас, так как потом будет трудно».

В тексте книги описан ввод советских войск в Иран и последующее взаимодействие с английскими передовыми частями.

Когда Красная армия вошла на территорию Северного Ирана, то многие обитавшие там русские белые эмигранты стали перебираться на юг, в британскую оккупационную зону. Но и были и те бывшие офицеры Белой и Императорской армии, которые пришли в советское посольство с просьбой послать их на советско-германский фронт в качестве рядовых, чтобы, забыв о прежних разногласиях, защищать Родину от фашистов.

После окончания Второй мировой войны при поддержке СССР возникла Демократическая партия Курдистана (ДПК), руководителем которой стал Мохамед Кази. Так возникла Мехабадская республика, просуществовавшая всего лишь одиннадцать месяцев и разгромленная войсками иранского шаха, после того, из Ирана были выведены советские войска.

«На состоявшемся в Мехабаде 25-28 октября 1945 г. первом съезде ДПК была принята декларация, определяющая основные положения дальнейшей деятельности партии. Среди них требования предоставления курдам автономии в пределах Ирана для управления своими местными делами, обучение детей в школах на родном курдском языке, создание областного энджумена Курдистана для наблюдения и контроля за всеми местными делами, назначение государственных чиновников из местных жителей и т.д. В декларации провозглашалась «социализация» общества: необходимость «урегулирования отношений между крестьянами и помещиками», а также «установление единения и братства и другим народами, заселяющими Азербайджан». Вскоре в Мехабаде было образовано автономное правительство так называемой Мехабадской республики во главе с Мохаммедом Кази, а также сформированы местные административные органы и вооруженные отряды».

Брук и Карьер были не первыми европейцами, которые обнаружили в индийской культуре универсальное измерение. Подобные поиски начали еще романтики, убежденные в том, что в Индии сохранилась древняя мудрость, объединявшая в себе религию, философию и искусство».

Борис Фаликов. Величина качества. Оккультизм, религии Востока и искусство XX века

Автор книги, историка мировых религий, анализирует, какова же роль восточных религий и традиций в искусстве XX века, от оккультных утопий Кадинского и Малевича, до ориентальных мечтаний Сэлинджера и Керуака, от одиноких паломников в «страну Востока», до формирования развитой индустрии как путешествий и товаров, так и образов жизни.

Произведя отбор в 1970 году, режиссер Питер Брук сформировал труппу из 30 актеров для постановки «Махабхараты». Спектакль был поставлен в 1980 году, а спустя 9 лет по спектаклю был снят фильм.

Исполнители провели часть времени в дальних селениях Индии и Гималаев, занимаясь чтением старинных текстов, пытаясь проникнуться хотя бы атмосферой тех легендарных времен.

Как подчеркивает Фаликов, редко кто из людей искусства в XX веке связывал свою судьбу с оккультными организациями или восточными религиями раз и навсегда. Чаще – попав под влияние наставников или духовных текстов, художники, поэты и писатели, позаимствовав какие-то идеи и средства, использовали их для своих творческих целей и отправлялись искать новые истины и откровения. Некоторые из них воспринимали собственное творчество уже как своего рода религию, которая была способна помочь не только создателям, но и массам, и – может быть – всему человечеству.

«В начале прошлого века Бердяев в книге «Смысл творчества»(1916) иронизировал, что эзотерическое становится экзотерическим, то есть открытым для всех, и сильно вульгаризируется. К концу века демократизация оккультизма достигла немыслимых прежде масштабов. Он пошел в народ.

Это хорошо видно на примере движения New Age, которое один из его идеологов, американец Дэвид Спенглер, недаром сравнивал с ярмаркой…

Действительно, на этой ярмарке чего только нет. Компоненты прежнего оккультно-ориентального синтеза дополнены новыми элементами – экологизмом, уфологией, сыроедением, опытом клинической смерти, виртуальной реальностью, и это далеко не весь список. Но главное, этот синтез обогащен новейшими достижениями современной науки, вобрав в себя отдельные идеи теории информации, квантовой механики, космологии, генетики. Все они препарированы в соответствующем ключе (последние научные достижения совпадают с прозрениями древней мудрости), что заставляет вспомнить о встрече теософии с наукой в конце XIX – начале XX столетия.

Однако ярмарка не только порождает «неожиданные прозрения», но и способствует их коммерциализации».

Али-Наги Амири, Хасан Абеди-Джафари. Исламский менеджмент: подходы

Научное издание, подготовленное при участии Института востоковедения РАН, посвящено тому, как формируется понятие об искусстве управления в странах Востока. Причем, по мнению авторов, речь может идти и о крупной корпорации, и о небольшом бизнесе, и даже о компании друзей, вместе собравшихся в путешествие – им тоже лучше определиться, кто возьмет на себя управительские обязанности ради общего блага. Отмечено, что в сфере бизнеса наиболее перспективным является подход, направленный с одной стороны, на сохранение культурной идентичности, а с другой стороны стремящийся к использованию позитивного потенциала, содержащегося в западной модели экономики и социального устройства общества.

Представлена в книге и классификация разнообразных подходов, существующих в указанной области, причем они рассматриваются как по отдельности, так и в виде единой теоретической модели. Подробно рассматривается вопрос о совместимости нравственного начала с деятельностью по извлечению прибыли. Ведь бизнес, как правило, ассоциируется с безжалостным подходом, нашедшим свое отражение даже в известной поговорке «ничего личного». Однако авторы указывают, что подобная практика в далекой перспективе приносит больше вреда, чем пользы.

«Еще одним из скрытых смыслов аскетизма является сочувствие и участливое отношение к бедам других людей и подчиненных. Сочувствие означает понимание той боли, скорби и трудностей, которые возникают у других людей, а также создание условий для их терпения, что возможно тогда, когда люди чувствуют, что их начальник ведет себя так же, как и они, несмотря на его внешнее превосходство. Таким образом, руководитель будет готов упражняться в аскетизме. Точно так же менеджмент основывается на избавлении от пороков, непритязательности, способности скрывать свои нужды, на духовности, работоспособности, упорстве и экономности – то есть на качествах, которые служат примерами мистического подхода к управлению и предполагают упражнения в аскетической практике».

В наши дни энтузиасты ищут в амазонской сельве затерянные города индейцев. Существует легенда о скрытых в непроходимых джунглях трех городах: Акаин (Akahim), Акакор (Akakor) и Аканис (Akanis), где по сей день живут представители высокоразвитой индейской культуры, владеющие древними знаниями и обладающие магическими способностями. Обитаемых городов пока не нашли, но в Национальном парке Шингу (Xingu) в штате Амазонас (Amazonas) есть древнее селение Куикугу (Kuhikugu), вызывающее у исследователей множество вопросов. Это идеально круглое, как вычерченное циркулем, каменное городище, резко отличающееся от окрестных джунглей. От центра к окраинам ведут несколько прямых, как лучи, улиц. Жители города сажали полезные растения и разводили рыбу в искусственных водоемах. По одной из версий, обитатели Куикугу погибли от болезней, занесенных европейцами, против которых у индейцев нет иммунитета. Каким образом они могли заразиться, не ясно, так как о контактах европейцев и высокоразвитых туземцев нигде не упоминается. Более вероятной представляется версия, что строители Куикугу покинули город задолго до появления в этих местах португальцев. Возможно, после ухода основателей их селение послужило пристанищем другим индейским племенам».

Елена Сахно. Бразилия – страна карнавала и не только

Эту страну открыли почти случайно, следуя за пряностями в Индию. Этим счастливцем-открывателем оказался Педру Алвариш Кабррал, португалец, установивший в 1500 году песках Порту-Сегуру португальский флаг. Вокруг владычествовала Испания, а Португалия (из которой и сбежал в Испанию Христофор Колумб) рвалась на Восток, к пряностям и не очень-то торопилась осваивать Новый Свет. Здесь же их поначалу заинтересовало не далекое мифическое золото, а лишь дерево, из которого можно было получать темно-красный краситель. От названия этого цвета и получила Бразилия свое название. Пришельцы начали не спеша осваивать побережье, заодно обзаведясь местными наложницами. Но в отличие от испанцев, боровшихся за чистоту веры и крови, дети от смешанных браков официально признавались наследниками и становились впоследствии новой знатью.

В тексте рассказывается и об южноамериканских индейцах, и древних загадках. Среди них – Педра ду Инга — гигантский монолит. Как пишет Сахно, одна из сторон которого гладко отесана. Представвьте себе – площадь длинной 24 метра длиной и 4 метра высотой, покрытая вырезанными на камне рисунками и иероглифами. Помимо этого, камни поменьше с рисунками, иероглифами или узорами можно увидеть в штатах Амазонас, Пара и других. В индейских языках есть слово итакоатиара (itacoatiara), означающее «разрисованный камень». На бразильской земле энтузиасты ищут следы атлантов. Среди местных достопримечательностей – найденный в штате Баия древний каменный город, названный первооткрывателями Ингрежил. Здесь и каменный «стол», и непонятные сооружения.

В книге рассказывается о непростых отношениях язычества и христианства, национальном виде спорта – капоэйре, бразильских именах и карнавале. Карнавал в Бразилии – один из самых древних праздников, уходящий традициями в глубину веков и старинные ритуалы... Впервые такие грандиозные уличные шествия «упорядочно», при активном участии местных властей, начались в 30-е годы прошлого столетия, а уже в 1932 году карнавал уже стал похож на свой современный вариант, увеличиваясь лишь количественно. Карнавал повторяется каждый год – но каждый год он по-своему разный, своеобразный, никогда поэтому не надоедающий и привлекающий с каждым годом все больше участников и зрителей не только со всей Бразилии и Латинской Америки, но и целого мира...Завершающая глава рассказывает о достопримечательностях Рио-да-Жанейро, Сан-Паулу, Амазонии, водопадах Игуасу.

«В XIX-м – первой половине ХХ веков в северо-восточных штатах Бразилии (Пернамбуку, Сеарá, Параиба, Алагоас, Баия, Сержипе, Рио Гранде ду Норте) существовали «вольные отряды» вооруженных людей, так называемые «кангасейрос» (cangaceiros). Банды кангасейрос жили в лесах, не признавали никакой власти, взимали дань с владельцев окрестных фазенд, время от времени становились наемниками в разборках богатых землевладельцев, хотя предпочитали не зависеть ни от кого. В большинстве, эти «вольные стрелки» – потерявшие свой земельный надел крестьяне или жертвы социальной несправедливости, которых выйти на «тропу войны» вынудило желание отомстить обидчикам. Нередко эти люди, несмотря на свой бандитский промысел, сохраняли в душах искры человечности. В истории остались имена бразильских «робин гудов». В частности, кангасейро Жезуино Брильянте во время жестокой засухи и неурожая атаковал поезда с продуктами и распределял добычу между жителями голодающих деревень.

В те времена обиженный деревенский люд шел искать защиты не у полиции (у которой чаще всего «руки не доходили» наводить порядок в отдаленных районах), а у кангасейрос. И они вершили справедливость так, как сами ее понимали. «Вольные стрелки» были единственным противовесом произволу крупных землевладельцев. Поэтому кангасейрос пользовались уважением и поддержкой у деревенской бедноты.

Самого известного кангасейро, получившего прозвище «генерал каатинги» (каатинга – засушливый бразильский лес, типичная экосистема удаленных от моря областей северо-восточных бразильских штатов), звали Виргулино Феррейра да Силва (VirgulinoFerreiradaSilva), но более известен он был как Лампиан (Lampião). Он родился в штате Пернамбуко, в семье фермера. В детские годы Виргулино между его отцом и богатым соседом – землевладельцем Жозе Сатурнино Педрейра разгорелся конфликт. Семья Феррейра потеряла землю, имущество и была изгнана из Пернамбуко.

Семейство нашло приют в соседнем штате Алагоас. Подросшие сыновья стали уезжать на заработки. Однажды, вернувшись домой, они застали жуткую картину – дом был разграблен, а их отец убит солдатами полиции штата по наущению прежних врагов. Это переполнило чашу терпения, и четверо братьев Феррейра посвятили свою жизнь мести. Они примкнули к отряду Синьо Перейра, где прошли боевую подготовку.

Когда Синьо покинул свой пост – отправился в южные штаты, чтобы начать мирную жизнь под чужим именем, новым полевым командиром стал Виргулино. Он оказался дьявольски умен, удачлив и бесстрашен. Виргулино был мастером военных хитростей, например, умел так запутать следы, что два отряда полиции, преследующие его группу, обстреливали друг друга, думая, что воюют с кангасейрос.

Прозвище Лампиан (что в переводе означат «фонарь») Виргулино получил за скорострельность. Во время ночного боя кто-то из соратников воскликнул: «Смотрите, ружье Виргулино сверкает, как фонарь!» Прозвище пришлось впору: Лампиан был неординарным человеком. Он, единственный из кангасейрос, осмелился обложить данью города и, если ему отказывали в требуемой сумме, захватывал город, после чего кангасейрос в нем прибирали к рукам все, что понравится. При этом награбленным щедро делились с бедняками, что впоследствии дало повод называть Лампиана стихийным социалистом.

Полицейские гарнизоны могли в 2–3 раза превышать число бандитов, но победа оказывалась на стороне нападавших. Например, город Капела (Capela) в штате Сержипе (Sergipe) Лампиан взял, имея в своем распоряжении всего лишь 10 бойцов! При этом Капела была отнюдь не маленьким, затерянным в глуши городком, а достаточно развитым по тем временам районным центром с железнодорожным сообщением и телефонной связью с другими городами. Лампиан виртуозно использовал свою славу – одной только вести, что его банда находится на подступах к городу, оказалось достаточно, чтобы деморализовать гарнизон. Войдя в Капелу, кангасейрос в первую очередь обрезали телефонную линию и заняли вокзал, отрезав город от связи с миром. Впрочем, это была их обычная тактика при захвате городов. На одном из стекол железнодорожного вокзала в Капеле до сих пор можно различить несколько слов и цифр, которые Лампиан нацарапал алмазом своего перстня в день нападения. Конечно, вокзал с того времени неоднократно обновлялся, но это стекло сохранили в память о прошлом.

Уходя от преследования полиции, Лампиан петлял по лесу до тех пор, пока не находил удобное для боя место, где устраивал засаду, из которой мало кто из противников выбирался живым. Правительство Бразилии, отчаявшись справиться с разбойником, приняло решение привлечь его на свою сторону. Лампиан и его компаньерос получили амнистию и были призваны в армию для борьбы с партизанским коммунистическим движением Луиса Карлоса Престеса».

Зачастую осознание лишь этого факта – что в серьезности и болезненности ваших проблем нет ничего особенного – становится первым и важнейшим шагом к их решению».

Марк Мэнсон. Тонкое искусство пофигизма

Книга принадлежит перу известного блогера, который рассматривает и анализирует многочисленные стереотипы современности. Тут и стандартные представления о том, что такое благополучие, и чрезмерная увлеченность модными психологическими концепциями, и непонятно откуда взявшаяся (на самом-то деле, очень даже понятно) убежденность в пользе непрерывной демонстрации своего позитивного настроя. «Многие люди боятся брать на себя ответственность за свои проблемы, ибо полагают, что ответственность за свои проблемы равнозначна вине в своих проблемах. Ответственность и вина часто ассоциируются друг с другом в нашей культуре. А ведь это разные вещи».

Автор рассматривает разные пути высвобождения из путаницы часто противоречивых неписаных правил. В этих способах, конечно, есть и общее – это обращение к своей настоящей натуре, искренним желаниям, при условии, что они не нарушают чужих границ. Спросив себя, что мне действительно интересно, человек не получает гарантий мгновенного преуспевания, этого фетиша наших дней. Зато это зримый шанс наконец-то начать жить собственной уникальной жизнью.

«Если вы хотите что-то сделать, но не чувствуете ни мотивации, ни вдохновения, у вас опускаются руки: мол, что поделаешь. Приходится ждать сильного эмоционального подъема, и лишь тогда у вас появляется стимул встать с дивана и ударить пальцем о палец. На самом деле мотивация вовсе не трехчастная цепочка, а цикл:

Вдохновение — Мотивация — Действие — Вдохновение — Мотивация — Действие — и т.д.

...С учетом этого можно переориентировать наш подход следующим образом:

Действие — Вдохновение — Мотивация

...Если следовать принципу «делайте что-нибудь», неудача теряет значимость. Когда стандарт успеха — действие, любой результат считается большим успехом; когда вдохновение понимается как награда, а не как условие, мы движемся вперед».

Новый мой обзор, опубликованный на Озоне

Для того, чтобы добиться успеха – будь то в войне, революции, бизнесе – нужна стратегия, т.е. нечто более масштабное, чем просто план. Если до 1960 года в бизнесе о стратегии упоминали редко, то к 2000-м годам о бизнес-стратегиях говорили чаще, чем о военных. В разделе «Стратегия силы» рассматриваются: уничтожение или изматывание, стратегия непрямых действий, рациональность иррациональности, наблюдение и ориентирование, миф о великом стратеге. Следующая часть – «Стратегия снизу» — рассказывает о действиях Маркса, Герцена, Бакунина и Махатмы Ганди, попутно уделяя внимание формулам, мифам и пропаганде, бюрократам, демократам и элите. В «Стратегии сверху» — рост класса менеджеров, бизнес как война, красные королевы и голубые океаны.

По мере роста конкуренции бизнесменам пришлось рассуждать в терминах побед и поражений. Великие военачальники превращались в бизнес-модели разных типов лидерства. «Сунь-Цзы и Лиддел Гарт понравились стратегам от бизнеса по той же причине, что и военным. Для воплощения в жизнь их принципов требовались ум, воображение и выдержка. Чтобы одержать вверх над слабым конкурентом, не требовалось особых навыков – разве что умение обходить антимонопольное законодательство. Настоящее мастерство заключалось в создании новых товаров и развитии новых услуг – даже новых рынков, которых не было у ближайших конкурентов. Сунь-Цзы добавлял в процесс некоторые моральные проблемы, особенно с учетом того, что первыми о нем вспомнили вымышленный трейдер, использовавший инсайдерскую информацию, чтобы разбогатеть, и гангстер, терроризировавший простых людей».

В разделе «Теории стратегии» описаны пределы рационального выбора и что находится за границами рационального выбора, далее приводятся истории и сценарии.

Что самое важное, день за днем, происходило в нашей стране за последние сто лет? В тексте огромного фолианта коротко рассказывается о тысячах известных, малоизвестных, забытых и неизвестных событиях, приводятся цитаты из различных документов столетия, касающихся всех сторон жизни.

30 июня 1922 года нарком Троцкий отослал в Политбюро секретную записку, в которой подчеркивал, что необходимо «вести серьезный и внимательный учет поэтам, писателям, художникам и пр. Учет этот сосредоточить при Главном Цензурном Управлении в Москве-Петрограде. Каждый поэт должен иметь свое досье, где собраны биографические сведения о нем, его нынешние связи, литературные, политические и пр.».

30 января 1930 года в Москве был запрещен колокольный звон. Этот запрет просуществовал более десяти лет. 13 марта 1930 года была закрыта Московская биржа труда. Последнее выданное ею направление на работу было вручено слесарю Михаилу Шкунову. Советский Союз стал первой в мире страной, официально покончившей с безработицей. Через день советское правительство приняло постановление о ликвидации просуществовавшей более 100 лет крупнейшей в России Нижегородской ярмарки. Она снова стала работать уже после распада СССР…

2 мая 1930 года прошла торжественная церемония закладки будущего автозавода-гиганта в Нижнем Новгороде (позже названном Горьковским автомобильным заводом — ГАЗ). Завод, построенный с помощью американского «автомобильного короля» Генри Форда, который поставил его полные комплекты для сборки первых тысяч машин, 1 января 1932 года выпустил первые советские «полуторки».

19 марта 1934 года произошел инцидент в Мавзолее — рабочий совхоза «Прогресс» Митрофан Михайлович Никитин открыл огонь из револьвера по гробу вождя мирового пролетариата, пытаясь попасть в тело Ленина. Когда Никитина пытались задержать охрана Мавзолея и посетители, Никитин выстрелил себе в сердце. В кармане у него нашли протестное послание партийным и государственным деятелям.

24 сентября 1934 года газета «Правда» впервые назвала И. Сталина «великим кормчим». 1 декабря 1935 года на совещании комбайнеров Сталин заявил: «Сын за отца не отвечает».

5 октября 1936 года. «В Москве в Большом зале консерватории состоялся первый концерт Государственного симфонического оркестра СССР. Созданный на основе 1-й симфонической бригады Всесоюзного радио коллектив исполнил «Интернационал», а также 1-ю и 3-ю симфонии Бетховена».

14 апреля 1936 года состоялся первый телефонный разговор между Москвой и Нью-Йорком, где раздался первый телефонный звонок из советской столицы.

Так, последовательно и в подробностях в книге отображены важнейшие вехи отечественной истории с февраля 1917 года до первых дней января 2017 года.

Киноужасы – один из самых популярных жанров. Из каких составляющих возник кинематографический ужас? Готический роман и классический детектив, и может быть, именно Конан Дойл стал изобретателем первой формулы страха. В книге рассказывается о романтической концепции «поэтического ужаса», образе Медузы («ужас как высшая форма красоты»), восстании масс и фантастическом кино, о немецком фильме ужасов и этапах развития американского хоррора, в том числе фильма ужаса без самого монстра и готической мелодраме, в которой действуют добрые привидения и злые мужья. Благодаря фильмам Вэла Льютона и Альфреда Хичкова в моду вошел поп-фрейдизм, и психоаналитик стал одним из обязательных киногероев жанра.

«Если отбросить штампованные представления, пришедшие в кинематограф из других искусств, обнаружится простая и четкая картина. Для кино, неразрывно связанного с техникой и технологиями, пресловутое авторство – это всего лишь способ производства. Существует производство – назовем его «конвейерным», — где создание фильма разбито на отдельные операции, выполняемые разными людьми. Так делаются современные блокбастеры вроде «Аватара» или «Властелина колец». И есть другой способ – назовем его для простоты «ремесленным», — предполагающий участие режиссера во всех этапах работы над фильмом вне зависимости от его желания или склонности к самовыражению. Как правило, этот способ связан с малобюджетным коммерческим производством».

Сейчас нередко «неоготикой» называют высокобюджетный «блокбастер ужасов», снимающийся в Америке и Франции. В их лучших образцах старательно воспроизводится готический антураж столетней давности, с привидениями и зловещими персонажами. Примером подобной ловкой имитации антиквариата ужасов является «Сонная лощина» Тима Бертона и «Видок» Питофа. Вышедшие на рубеже XXI века «Девятые врата», снятые Романом Полански, хотя и попадают под классическое определение готики, используя лишь две основные составляющие – темную метафизику и демоническую сексуальность. Но в наше время в хорроре уже (или пока?) нет размышлений о пределах познания и о том, что же скрывает в самом себе человек.

В иллюстрированном издании показаны сатирические образы, которые были опубликованы в прессе в годы Первой мировой войны, Февральской и Октябрьской революций. В первой главе – «Иерархия вражды или запечатлеть геройство, ужас, красоту…» — описывается предвоенный образ внутреннего «немца», иронизируя над аристократами немецкого происхождения, рядящимися в русское платье. Из-за военных тягот исчезли былые надежды на политическое единство и социальную справедливость, и поэтому появились сатирические публикации, в которых высмеивались столичные актрисы, балерины и «дамы полусвета», продолжающие исправно получать бриллианты и другие дорогие подарки. А вот во второй главе – «Венский шик или «черная смерть» уделено внимание образу «австрийца», балансируя на грани иронией и неприязнью, часто своя к теме старости (как владыки, так и самой Австро-Венгерской империи). В следующих главах наступает очередь враждебных турков и немцев.

Но кто создавал все эти иллюстрации и задорные тексты к ним? «Признанным лидером в своей области был любимец читающей публики (от городского обывателя и земского учителя до министра и думского политика) — журнал «Новый Сатирикон». Его талантливый авторский коллектив (Аркадий Аверченко, Надежда Тэффи, Алексей Радаков, Владимир Маяковский, Александр Юнгер, Николай Ремизов и др.) изобрел новый, адекватный эпохе язык общения с читателем. Новосатириконовцы явно задавали тон в своей профессиональной среде. Мотивы и образы в трактовке войны и революции, предложенные этим журналом, охотно осваивались и тиражировались другими изданиями. Перечисленные журналы, разные по уровню профессионализма, масштабу культурных и общественных задач, имели общее свойство — были тогда непременным атрибутом городской повседневности. Рассчитанные на городского обывателя разной степени образованности и общественной активности они в определенной мере влияли на эмоциональную обстановку и общественные настроения в целом».

Что же произошло с отечественной сатирой между Февралем и Октябрем 1917 года? Резко изменился репертуар сатирических образов, «австриец» и «германец» (отчасти и «турок») слились в едином образе внешнего Зла, а внутренним Злом стала ненавистная экс-императрица Александра Федоровна (засланный Германией агент) и ее лишившийся короны супруг. Объектами многих карикатур стали бывшие чиновники, придворные, городовые, цензоры и губернаторы.

Антология произведений современных российских и зарубежных авторов продолжает серию фантастики нон-фикшн, в которой документально точные фрагменты реальности сочетаются с художественным вымыслом. И весьма часто реальность оказывается фантастичнее. Авторы затрагивают самые актуальные вопросы нашего времени, обращаясь к парадоксальным аналогиям и неожиданным переосмыслениям классических образов. «Когда-то дети мечтали стать космонавтами. Потом — прогрессорами. Писали сочинения на тему «Если бы я был прогрессором». Теперь они мечтают стать модификаторами. Рано или поздно станут модными традификаторы, которые будут заниматься сохранением. — И чем ты не доволен? — Изменчивостью...». Как говорится, однажды к вам заглянет кто-то из звездной дали, и вы наконец-то на практике поймет, чем отличается прогрессор от коммивояжера.

Космос, Вселенная – все это для нас балансирует между романтикой мечтаний о звездных странствиях и бизнесом в самых разных обличьях. Но поскольку космос связан с будущим, и мы в идеале рассчитываем на весьма светлое будущее, то надеемся на успех в том и другом направлении. Хотим получить и романтику в неприкосновенном виде, и деловые стратегии, приносящие гарантированный профит. Причем в этих масштабах бизнес включает в себя войны и колонизацию, что тоже красочно показано в этой антологии. Космический туризм – отдельная захватывающая история: «Там наверняка на умеренно экзотических планетах есть и красочные обширные дворцы, и яркие полноцветные драконы, и торжественные шествия приодевшихся аборигенов. Быть может, практикуются дружеские пляски у костров и задушевные песни под окнами мотеля с недорогими, но приличными номерами и изысканным, но ненавязчивым сервисом». Вопрос в том, кто для кого окажется в итоге экзотическим развлечением, и в каких единицах будет исчислена цена.

В увлекательном и многоплановом романе известного писателя речь идет о судьбах людей того поколения, чье отрочество выпало на времена светлых мечтаний о благе всего человечества, кому взрослеть пришлось в обстановке позднего СССР, а потом вынести на своих плечах основную тяжесть обрушившихся на страну потрясений.

Главный герой, Александр Дубравин, стал известным журналистом, а потом и основателем издательского холдинга. Но вновь решился на неординарный шаг, переехав из столицы в провинцию, где сумел создать с нуля собственное дело, фактически начав жизнь заново.

Состоявшиеся люди — и его давние школьные друзья, каждый по-своему. Прошедший горячие точки офицер спецслужб Анатолий принял монашество, охотовед Владимир вернулся на родину своих предков — Камчатку, Амантай сделал успешную карьеру в независимом Казахстане.

Но все они рано или поздно приходят к мысли о необходимости искать свой собственный ответ на вопрос ради, чего живет человек, в чем заключается высший смысл его земного существования. «Это же новый мир! Новое открытие мира. Человек пытается сотворить параллельную реальность… А с чего начинался мир? С хаоса. И этот тоже начинается с хаоса. Мы даже не понимаем, что стоим на пороге новой реальности, которая изменяет мир людей. Через поколение человечество станет абсолютно другим. Джинн уже выпущен из бутылки. И назад пути нет. Будут другие законы. Появятся другие люди. А может, это будут и не люди. А другая жизнь, основанная на других принципах…». Быть может, только любовь в ее высшем проявлении неизменна во все времена, и именно на ней держится устройство мира.

В книге собраны произведения двух авторов, посвященные вечным вопросам, волнующим человечество с незапамятных времен — это и любовь, и поиск себя, и стремление понять, существуют ли неоспоримые истины и в чем именно они воплощены. Стихи и драматические произведения передают множество оттенков чувств.

Стиль поэтических строк временами может напоминать о продолжении и развитии традиций классического стихосложения: «В разворот бытия обновлённый, \ В новый день, по грядущим следам, \ Ты войдёшь и, путём утомлённый, \ Отдых дашь и друзьям, и врагам». Но словно по контрасту на соседних страницах искрят душевным напряжением строки, явно связанные с наследием авангарда, что так подходит для точного отображения мятущейся современности: «А внизу – вёдрами глаз зачарованно \ Черпают намалёванный мной закат, \ И сердца на цыпочки встают под робами…». Тем самым формируется обширная панорама мыслей и переживаний современного человека.

Стихи и драма в книге перемежаются короткими философскими эссе. «Чаша весов, наш выбор в той или иной ситуации воспринимать мир и себя, так или иначе, движима не только внутренней наполненностью, но и силой внешней событийности. Как мы разрешаем себе реагировать на давление извне и изнутри? Что сокрыто под личиной вроде бы осознанного выбора?». Постоянный диалог двух творческих людей, яркий, искренний, глубоко эмоциональный, придает сборнику многомерность и выразительность. А напоминание о незыблемых первоосновах бытия, любви и понимании, позволяет уловить те жизненные ориентиры, которые не зависят от прихотей моды и порождаемых ими иллюзий.

Книга начинается с краткой истории города, в котором родилось его кино, а точнее с истории тех, кто создавал и смотрел это кино. Современный Гонконг, лидирующий на Земле по количеству небоскребов и плотности их застройки на километр площади, не только представляет собой настоящий шедевр архитектуры и дизайна, но и мегаполис, который похож на все футуристические киногорода одновременно.

Первый по духу гонконгский фильм — «Дикая, дикая роза», снятый в далеком 1960 году, представлял собой причудливый сплав нуара и мюзикла, который переносил сюжет «Кармен» в современный гонконгский ночной клуб. Характерным признаком гонконгского кино стала универсальность киноязыка, умение быть понятными как на Западе, так и на Востоке.

В тексте описывается выход гонконгского кино на международную сцену, возникновении кинобоевых искусств 60-70-х годов, гонконгской новой волне и начале «золотого века» гонконгского кинематографа, экшен-хореографах. В чем своеобразие Джеки Чана? Кроме «Доспехов бога», представляющих комический вариант Индианы Джонса, Джеки Чан никогда не выступает в первых эпизодах фильма в качестве супермена и обычно выбирает для своих героев нарочно прозаические профессии, от продавца в магазине и неудачливого адвоката до безработного эмигранта из Китая, близкие простым зрителям.

«Хичкок никогда не был равен своим персонажам, он прятался за их спинами и в любой момент, если нужно, мог подкорректировать ракурс. Джеки Чан сросся со своей маской настолько, что даже подарил ей свое имя. (На самом деле, Джеки Чан – есть имя маски, придуманное специально для западных зрителей). Когда-то он сконструировал эту маску по примеру звезд «немой комической» и теперь оказался в схожей с ними ситуации: он должен выстраивать отношения не только с публикой, но и собственной маской, которая стала ему слишком тесной. Проблема в том, что рецепты великих комиков прошлого для Джеки не годятся».

Гонконгские кинематографисты усовершенствовали ряд жанров, в том числе — уся — старейшей жанре китайского кино, повествующем о китайских рыцарях, и являющемся местным аналогом западных фильмов «плаща и шпаги». Именно в этом стиле и снят «Крадущийся тигр, невидимый дракон», удостоенный четырех «Оскаров».

Этот актуальный роман посвящен сложному и порой противоречивому, но чрезвычайно значимому процессу становления человеческой личности. В тексте органично сочетаются три основных темы – состояние современного общества в целом, психологическое развитие героев и философско-романтический пласт повествования. Речь в романе идет о двух сёстрах, которые с юных лет мечтали, что их собственная взрослая жизнь сложится лучше, чем в родительской семье.

Младшая из сестер – Маша – всегда отличалась способностью замечать детали окружающего мира. «Всё самое интересное в ту пору, как и несколькими годами ранее, происходило в деревне. Каждый раз после приезда, после входа в их деревенский дом, Маша чуяла особый деревенский запах, к которому все быстро привыкали, но который впитывался в одежду и мог продержаться даже несколько месяцев после возвращения в Москву. Самый первый летний день в деревне всегда ассоциировался с двумя большими фоторамками на стене. Почти никого из изображённых на фотографиях родственников Маша никогда не видела».

И вот со временем повзрослевшая Маша осознает, что ее не просто привлекает научная деятельность, слабо вписывающаяся в реальность привычного круга общения, где главным мерилом успеха являются деньги, но более того – у нее появились идеи способные стать основой заметного вклада в науку. Однако научный руководитель советует не торопиться. Но как не растерять себя в мире, где утрачен искренний интерес к другим людям? «Если бы люди не боялись доверять своим воспоминаниям, то мы бы больше доверяли друг другу, не смотрели бы друг на друга как на предсказуемо неинтересные книги…». Что же способно придать мгновенному озарению силу и долговечность?

В этом труде, достойном называться классическим, подробно анализируется и обосновывается тот факт, что счастливая жизнь не может подчиняться единому для всех сценарию. При этом по наблюдениям автора именно женщинам приходится противостоять давлению социума, навязывающего им стереотипную модель поведения. «В любом случае, мне кажется, что женщины просят помощи у психотерапевта ради того, чтобы научиться быть главными героинями, ведущими действующими лицами в истории своей жизни. Для этого им нужно принимать сознательные решения, которые и определят их жизнь. Прежде женщины даже не сознавали, какое мощное влияние оказывают на них культурные стереотипы; сходным образом сейчас они обычно не сознают, какие могучие силы таятся в них самих, — силы, способные определять их поступки и чувства».

Возможные варианты преобладающих склонностей и черт характера исследователь классифицирует, называя их именами древнегреческих богинь. Это призвано помочь женщинам осознать свои сильные стороны, поскольку классическая мифология способна одновременно быть индивидуально значимой и восприниматься сходным образом большинством людей воспитанных в соответствующей культурной традиции. Например, миф о Психее, перебиравшей и раскладывавшей по видам разные зерна, хорошо соотносится с теми женщинами, кому приходилось решать множество проблем, постоянно заботясь о верной расстановке приоритетов. Важной особенностью, по мнению автора, является то, что сочетание разных дел – это собственный выбор героинь, а значит, понимание этого способно служить источником силы и смысла.

Публикую архивное интервью основоположника жанра "метафизический реализм" Юрия Мамлеева — разговор давний, но очень интересный.

— Недавно мне довелось услышать рассуждения одного известного актера о том, что хорошие финалы в спектаклях и фильмах “нам не свойственны”. У нас, мол, менталитет другой, нам подавай трагизм, мы же не американцы с их любовью к хэппи-энду… Но не вбивается ли таким образом в наше подсознание установка на неудачу? Что вы думаете по этому поводу?

Однако, когда речь идет о настоящем, глубоком искусстве, — все иначе. В большом искусстве трудно требовать решения социально-психологических задач. У настоящего искусства совсем другая цель, другой закон – закон отражения реальности. И если наша жизнь в целом по крайней мере драматична, если не сказать трагична, то настоящее искусство имеет право на ее отображение. Возьмем Шекспира, возьмем Достоевского – сколько в них драматизма! Но это отображение нашего мира, в котором человек живет короткую, часто очень трудную жизнь. Думаю, этот мир – лишь часть глобальной реальности, иначе все было бы слишком печально… Искусство не может это игнорировать. Но здесь действует совершенно иной фактор — очищающее страдание, катарсис. Когда мы читаем или смотрим трагедию Шекспира, душа все равно обновляется, поскольку произведение, созданное на таком уровне, с такой глубиной чувств, обладает свойством очищения. И потом, конечно, в настоящем искусстве заложен мощный импульс к жизни, который прорывается сквозь самые трагические перипетии сюжета. Поэтому к большому искусству нелепо предъявлять требования социального заказа. А к массовому – нужно.

— То есть уникальный фильм великого режиссера может быть трагическим, а телесериал должен быть оптимистичным?

— Да, пусть он будет оптимистичным. Это ведь все-таки не искусство, так, что-то вроде…

— Зато имеет широкую аудиторию.

— Да, имеет, потому что легко воспринимается. А потому и воздействует на людей. И значит, если нам будут внушать через фильмы или телепередачи, как в 90-е годы, что мы плохие и никчемные, — это ужасно. Дикое пораженчество! Даже когда происходит смена строя, так поступать нельзя. Когда большевики пришли к власти, они ругали монархию, поливали грязью старую Россию, но при этом всегда говорили — а вот наш строй хороший. Тогда было плохо, а теперь все сделаем, чтобы было хорошо. Страна хорошая, народ хороший, его угнетали, но теперь все наладится. Смена строя произошла самая радикальная, какая только могла быть, но оптимизм поддерживался.

А когда недавно произошла смена строя, создалось впечатление, что борьба идет не против старого строя, а вообще против страны. Не только строй был плохой, но плох весь народ и вся история. Это же самоубийство! Ни одна нормальная страна не может долго существовать в такой атмосфере. Это самоуничтожение. Если страна теряет веру в себя, она гибнет.

Самое главное, это было абсолютно несправедливо. По всем оценкам даже западных аналитиков, наша страна очень высоко развита по интеллектуальным и культурным параметрам. Хотя сейчас много брешей… Нам надо вернуть веру в себя!

— Это важно и для страны, и для каждого человека…

— Да. И на уровне всего народа, и на уровне отдельной личности. В 90-е годы резко возросло количество самоубийств. Русским такое не было свойственно… Социальный надлом, смена ценностей, да еще эта черная пропаганда.

— …Воспитанное социализмом иждивенчество. Людей приучили рассчитывать на государство, а потом бросили.

— Да. Но социальный слом был неизбежен, а людей надо было поддержать. Провести, если угодно, разъяснительную, просветительскую работу. Мол, так получилось, это факт, нельзя рассчитывать на государство. Но жизнь-то не кончается! Пробудить просто желание жить, чтобы человек понимал — произошел слом, но это отнюдь не абсолютная космическая катастрофа. И надо теперь самому отвечать за благоденствие своей семьи. Все зависит от тебя! Можно бороться. Трудно, но можно. Возможно, если бы были приняты такие меры, какой-то процент людей был спасен. У кого-то все равно опустились бы руки, но значительную часть удалось бы спасти.

— Просто радоваться жизни мы не умеем. Впору поучиться у латиноамериканцев или испанцев?

— Да, есть у нас такая психологическая особенность. А Испания – очень мистическая, католическая страна. Но там действительно есть умение просто радоваться жизни. В европейской культуре с этим сложнее, здесь всегда были слишком высокие духовные вопросы и не всегда на них находились ответы. Европу всегда мучили социальные и духовные противоречия. А наша российская ментальность нуждается в высокой нравственной идее. Раньше Россия была православной, и ценности были определены, на них страна держалась тысячу лет. Потом пришли коммунисты, выдвинули свою идею – сильную, раз она захватила весь мир от Франции до Китая. Но эта идея оказалась неосуществимой. Ленин писал в 1917 году, что к середине тридцатых государство отомрет. А получился 1937 год… Представляете, в какой утопии они жили? Даже мечтали, что смерть будет отменена… Главная ошибка марксизма – игнорирование человеческого фактора. Идея была очень мощная, но быстро выдохлась. И образовался страшный вакуум. Церковь сейчас заполнить его не в силах. Вера не может обесцениться, но доверие к посредникам… Поэтому проблема национальной идеи – одна из важнейших проблем современной России. Мы должны во что-то верить. Успех дела удесятеряется, когда люди во что-то верят, тогда они могут совершать невозможное. Нужна новая идеология, вера в страну и вера в себя. Причем она должна исходить изнутри, из самых глубин человеческого сердца, а не насаждаться государством.

— А что за границей говорят на эту тему?

— Меня на Франкфуртской книжной ярмарке поразило отношение немецкой критики к роману “Блуждающее время”. Они писали – вот, вдруг снова ожила русская классика. И действительно, русская классика — это не просто обычный реализм, всегда в основе ее лежал какой-то мистический, религиозный или иной глубокий подтекст. А с другой стороны… я участвовал в радиопередаче, и ведущая сказала: после распада СССР Россия сошла с ума, и в частности, это отражено в русской литературе. Я удивился: что это значит? Почему она так считает? И она мне ответила: видите, в современной русской литературе очень много глубинного психологизма, очень много необычных описаний реальности. Мы не называем это метафизикой, сказала она, мы называем это психоделикой. Или — психоделической реальностью. У нее такой подход: это не просто реальность, но часть глубинной психики, которая, быть может, потом расцветет совершенно невиданным образом. Я был с ней не согласен, но возразил: а что у вас было в искусстве — сюрреализм и прочее? Она сказала: это было, но авангард сейчас не главное, мы больше занимаемся социальными проблемами. Я думаю, это не всегда так. Бывают исключения. Но некая разность в подходах чувствуется. С моей точки зрения нельзя сводить все к психоделии. Мысль нельзя пощупать, но она реальна.

— Тогда расскажите об основанном вами литературном направлении. Что такое “метафизический реализм”?

— Сначала надо задать себе вопрос: что такое реальность? С этого и начнем. Казалось бы, ответ прост. Реальность — то, что мы видим. На самом деле, каждый знает, что это только малая часть реальности. Потому что в реальность входит наше сознание, наши мысли и даже наши сны. Реальность — настолько глубинная, настолько всеобъемлющая вещь, что говорить о реальности как об описании обыденной жизни — это одна миллионная доля реальности. Метафизический реализм старается охватить всю реальность. Насколько это возможно. Всю реальность охватить невозможно… Все может охватить только Бог. Настолько, насколько доступно человеку. Это включает и наш довольно пошлый обыденный мир, и политическую реальность, но обязательно кроме этого должно быть что-то, указывающее путь…

— Дорогу к Храму?

— Не буду громко говорить – путь в Высший мир. Но мир глубин человеческой души, ее тайники, ее неведомые стороны, а также те стороны жизни, которые скрыты от обычного взгляда, – это очень важно.

— Вас называют наследником традиций Гоголя и Достоевского. В чем вы видите эту преемственность?

— Они исследовали то, о чем мы говорим… Достоевский — глубинную реальность человеческой души, Гоголь уже вторгался в окраины невидимого мира в своих повестях.

— Что вы думаете о современной русской литературе?

— Россия и русская литература… Надо сказать, что в 90-е годы была такая тенденция – всячески принизить роль культуры вообще и литературы в частности. Сколько было насмешек даже над Пушкиным! Я не политик, я не знаю корней этого явления, но то, что оно приносило вред России и российской интеллигенции, – это очевидно. Выдвигались нелепые аргументы – что мы слишком литературная страна, что мы создали великую литературу, а хорошую жизнь не можем создать.

— Считается, что великое – это для узкого круга высоколобых.

— Нет. Великое просто осваивается трудно. А потом оно становится частью национального самосознания, как русская литература для нас, например. Как Данте для итальянцев. Булгаков написал очень сложное произведение – “Мастер и Маргарита”, но оно обрело широчайшую известность. Гениальное сочетание!.. Легкость, доступность – и одновременно глубина. Вдохновенное произведение!

— Говорят, что в современной российской литературе нет гениев, нет великих писателей. Вы с этим согласны?

— Знаете, во второй половине XIX века критики писали, что русская литература умерла. Это в то время, когда творили Толстой, Достоевский, Салтыков-Щедрин… Большое видится на расстоянии. Русская литература жива и сейчас. Чтобы общество это признало, должно пройти время. Но я рад, что публика заполняет книжные магазины, несмотря на то, что книги стоят дорого. А истинные ценности прояснятся со временем.

— Но кушать-то все равно надо…

— Ясно, что наряду с этим страна должна быть социально направлена, в полной мере благоустроена. Это само собой. Но одно не противоречит другому, обе части дополняют друг друга. Свобода не исключает контроля над частным бизнесом, чтобы частный бизнес работал не только на себя, но и на страну. Так происходит во Франции.

— Высшая цель России – найти себя?

— Да. Для России важна проблема самобытности и национального самосознания. Как наш народ определяет свое внутреннее “я”, свою сущность. Люди не могут жить только бытом. Когда нам говорят, что цель – это хорошая жизнь исключительно в материальном плане, это вызывает у меня раздражение. Человек не создан только для этого, иначе между человеком и животным не было бы разницы. И народы имеют какую-то высшую цель. Сейчас идет поиск, глубинные процессы самопознания… Я это чувствую как философ и как писатель. Могу сказать, что при всей нашей самобытности нам надо быть одновременно открытыми по отношению к другим культурам. Одно не исключает другого. Глубинная самобытность не подразумевает замкнутости.

— Как нам вернуть патриотические чувства?

— На этот вопрос ответить нелегко. Возьмем для примера страну, которую я хорошо знаю и люблю, – Францию. Могу объективно сказать – французская литература тоже одна из великих литератур мира. Но жизнь во Франции в XX веке хорошо устроена. Литература не помешала этому! Да и Германия – какая там литература, какая философия! А немцы живут очень хорошо, Германия считается одной из наиболее благоустроенных стран мира. Мне не раз приходилось слышать от французов, что величие Франции как раз основано на ее культуре, а не на наполеоновских войнах. То была имперская вспышка, но она прошла, а культура была до нее и продолжалась после. И все французы согласны, что величие Франции основано на французском языке и французской литературе. Точно так же величие Греции основано на культуре Древней Греции, прошло два с лишним тысячелетия, а все равно она изучается. Я считаю, что так же должно быть и в России. Культура является частью нашего сознания, и, безусловно, частью нашего вечного величия. Поэтому патриотизм может быть возвращен через осознание грандиозности русской культуры.