Запись из Фейсбука (14 декабря 2017 г.) по тегу "Рукописи_горят".

Итак, неосуществлённый проект 2009 года "ЧертКова дюжина". Я не знаю, где у меня тот блокнот, в котором я набрасывал основные контуры этого замысла, но некоторые темки из тогдашнего списка у меня в памяти всё-таки отложились. Ну, естественно, один из первых пунктов занимал там "русский киберпанк" — куда же без него? Правда, у меня к этому пункту были добавлены какие-то уточнения, обостряющие тему, но, если честно, их я уже и не помню. Кажется, там было что-то насчет киберпанка в брежневском Советском Союзе, но я всё-таки не уверен. Была там и чисто комиксовая тема — что-то типа "бэтменов в Стране Советов", но я, в общем, особых надежд на неё и не возлагал. А еще одна тема обозначалась просто одним словом — "Дилижанс". Насколько я помню, обоснование там было такое: "Вспомним легендарный вестерн 1939 года "Дилижанс" (режиссер Джон Форд) — несколько американских граждан отправляются на почтовом дилижансе через нецивилизованную территорию в отдалённый военный форт на самом фронтире. Среди них молодой офицер, едущий на первое место службы, девушка — дочь начальника форта, и еще какие-то гражданские со смутной целью. По пути они вынуждены совместно отбивать нападения бандитов и индейцев, ссорятся и мирятся, приоткрывая секреты своей биографии. И когда они наконец прибывают в форт, все сюжетные узлы развязываются. А теперь представьте себе такой же почтовый дилижанс, но в фантастических обстоятельствах — на чужой планете, в космическом рейсе, в мире после катастрофы, в путешествии между измерениями, в виде машины времени, ну и наконец, как вишенка на торте, — в поездке по Миру Страха Перед Будущим, находящемся за Железной Стеной в повести братьев Стругацких "Понедельник Начинается в субботу", — а затем попытайтесь придумать законченный сюжет, описывающий одно путешествие такого дилижанса.

В принципе, мне и сейчас кажется, что сборник повестей и рассказов на "дилижансовую" тему мог бы получиться, как минимум, занятным. А особенно жалко, что идея про Мир Страха Перед Будущим пришла мне в голову буквально вот только что, а вовсе не тогда. Потому что из путешествий по вымышленным мирам будущего — причем как по ту, так и по эту сторону Железной Стены — мог бы получиться целый том в проекте "Время учеников". Увы, но тогда эта "плодотворная дебютная идея" меня просто не посетила.

Придумал новый жанр фантастической литературы — Фиолетовая Фантастика, сокращенно — ФФ. Происходит от выражения "А мне фиолетово" — в ответ на вопрос: "А с чего это вдруг?". И вершина этого жанра; можно сказать, его квинтэссенция — Глубоко Фиолетовая Фантастика, ГФФ. А если по-аглицки, то — Deep Purple Fiction — DPF.

Извините за длительную паузу в написании колонок. Было плохое самочувствие, не было настроения.

Я вам сейчас банальную вещь скажу — только прошу не бить меня чем попало и по чему попало. Компьютерные игры в СССР появились только вместе с компьютерами. Причем не просто игры, а игры массовые, красивые и сложные. И не просто с компьютерами как таковыми, а с персональными компьютерами типа IBM PC, да еще обязательно, чтобы это были персоналки класса AT, да еще и с жёстким диском, пусть даже всего в несколько мегабайт. Ибо какие-то примитивные видео-игры на приставках, которые подключались к телевизору, в СССР были и до этого — теннис там или пинг-понг. И большие игровые автоматы были — я до сих пор помню, как в свои 12 лет я однажды целый день пускал торпеды в силуэты вражеских кораблей в автомате "Морской бой" (завезённом откуда-то из столиц в наш севастопольский Дом офицеров флота), потратив на это бессмысленное, но очень редкое для наших краёв развлечение десятка два пятнадцатикопеечных монет. И на больших ЭВМ, работающих на перфокартах, советские программисты тоже во что-то играть умудрялись, а позже и на ДВК, цельнотянутых с американских DEC. И даже на "Коммодорах" играли, которые загружались с магнитофонных кассет. Но разве это были игры? Впрочем, сам я в них (кроме автоматов) никогда и не играл. Моя самая первая компьютерная игрушка в жизни — это был развесёлый "Диггер", который загружался в IBM PC XT С 5-дюймовой дискеты болгарского производства. Причем это случилось далеко не в детстве, а в мои полные 30 лет. Впрочем, мне тогда всего-то пары дней хватило, чтобы игра эта смертельно мне надоела. Однако реальный вкус большой компьютерной игры я ощутил, лишь когда я впервые сел за "настоящую персоналку". Всего через неделю после своей игры в "Диггер" (хотя, конечно, главное, что я делал на IBM PC XT, была вовсе не эта игра, а набор текстов для грядущего альманаха "Оверсан" в жутко капризной программе "Чи-Райтер") — в марте 1990 года, в субботу (что важно), я приехал на автобусе в посёлок Пулково, находящийся на полпути к одноименному аэропорту, и, ориентируясь по заранее сообщенным мне топографическим подсказкам, пересёк дорогу, удаляясь от хорошо видимых позади куполов Пулковской обсерватории, после чего нашёл одноэтажный флигель, пристроенный к жилому дому. Вот в этом флигеле и располагался счётно-вычислительный отдел обсерватории, где работал мой будущий работодатель и компаньон Николай Ютанов. Пробившись через жестяную дверь и пройдя по Г-образному тёмному коридору, я попал в большую квадратную комнату, заставленную шкафами и столами, на которых стояли тёмные экраны советских компьютеров типа ДВК. Никого в комнате не было (потому что понедельник в субботу начинается только в сказках), и лишь в углу, возле окна, что-то странно свистело, гудело, булькало и попискивало электронными звуками. Пойдя на звук, я обнаружил стол, на котором стоял внушительный дисплей из белой пластмассы, а из-за дисплея уверенно выглядывало лицо симпатичного молодого человека, на котором играли зеленоватые и синеватые отсветы от изображения на экране. Рядом с дисплеем на столе стоял плоский белый ящик, из которого, собственно, и доносились все эти манящие электронные звуки. Молодой человек приветливо сообщил мне, что Ютанов скоро будет, а пока предложил присаживаться рядом и посмотреть на то, чем он занимается. На цветном экране монитора, радующем всем богатством красок (ибо это был вовсе не зеленоватый монохромный монитор CGA, к которому я уже даже начал привыкать, набирая тексты статей и играя в "Диггера"), передо мной расстилалось голубое небо с пушистыми белыми облаками, а внизу медленно поворачивалась далёкая зеленая равнина, видимая как будто из кабины самолёта. Так оно и оказалось — молодой человек, который, не тушуясь, представился как Штирлиц, объяснил мне, что он сидит вовсе не за компьютером, а в кабине американского истребителя-бомбардировщика типа "стелс" и в настоящее время летит в сторону Мурманска, чтобы разбомбить там какой-то важный военный завод. Так я познакомился — одновременно! — и с астрономом Александром Кривцовым, которого все обычно называли Штирлицем (спустя пару лет Саша стал коммерческим директором издательства "Терра Фантастика", и мы с ним не раз и даже не два ругались по поводу того, какие книги издательству надо издавать, а какие не надо), и с хорошим американским компьютером типа IBM PC AT, оснащенным винчестером аж в 4 мегабайта и цветным монитором типа VGA (в то время такой компьютер стоил как приличный советский автомобиль марки "Лада" или "Москвич", а то и даже как "Волга"), и с компьютерной игрой "F-19" (про которую вообще ничего рассказывать не надо после того, как ее прославил Виктор Пелевин в своей повести "Принц Госплана"). Последующие года три, весь процесс своего становления, наш компактный коллектив издательства "Терра Фантастика" (как, наверное, и вся страна) прошёл через лихорадочное увлечение компьютерными играми самых разных жанров, которые сыпались на нас тогда, как из Рога Изобилия. Однако ни журналов, ни книг, посвященных компьютерным играм, в то время еще не было (лишь в Москве можно было иногда отловить в киосках "Союзпечати" первые американские журналы на эту тематику, — но когда я их привозил из своих командировок в столицу, у меня их сразу же отбирали другие заядлые игроманы, чтобы скачать с прилагавшихся к журналам дисков демо-версии будущих игр). Короче, в этой ситуации я посчитал не зазорным, если и в моем "Интеркоме" появится специальная рубрика "Киберпространство", посвящённая фантастическим компьютерным играм. Впервые эта рубрика отметилась в 4-м номере журнала в 1993 году, когда никто иной, как Штирлиц, написал мне очень неплохой обзор военно-космического симулятора "Wing Commander", которым в ту пору переболело почти всё наше издательство. А вот в 5-м номере в бой вступила самая тяжёлая артиллерия из всех возможных, причём инициативу проявил сам великий стратег наш Сергей Борисович. А я просто взял, да и напечатал...

Ну а другие материалы из этого номера "Интеркома" вы можете посмотреть в моей авторской колонке, просто листая страницы по ссылкам.

Листать старый журнал — это как будто путешествовать в прошлое на машине времени. И мой "Интеркомъ" 1994 года, я думаю, тут не исключение. Должен сказать, что тема кино в моих фэнзинах долгое время была достаточно маргинальна. Просто потому, что с самого детства и до конца 80-х годов я вовсе не был таким уж большим поклонником кино. Исключением из этой нелюбви были, разве что, европейские вестерны (фээргэшно-югославские "Виннету" да гэдээровские "индейские" фильмы с Гойко Митичем), французские "Мушкетёры", "Фантомасы", "Жандармы", "Разини", "Частные детективы" и "Зорро", редчайшие на советском экране американские блокбастеры ("Спартак", "Этот безумный, безумный, безумный мир", "Золото Маккены", "Козерог-Один", "День дельфина"), разумеется, комедии Леонида Гайдая, Эльдара Рязанова и Георгия Данелия, детско-юношеский "патриотический" цикл Эдмона Кеосаяна про неуловимых мстителей, взрослые "патриотические" циклы "Война и мир" Сергея Бондарчука, "Освобождение" и "Солдаты свободы" Юрия Озерова (на которые нас, как это было тогда принято, водили всем классом — в подкрепление школьным урокам литературы и истории, а также — чтобы сильнее Родину любили), в черно-белом ящике тогда уже появились и полюбились первые многосерийные телефильмы "Адъютант его превосходительства", "Тени исчезают в полдень", "Семнадцать мгновений весны", плюс братские польские телесериалы "Пан Самоходик и тамплиеры", "Ставка больше, чем жизнь", "Четыре танкиста и собака", а в кинотеатрах прогремели первый советский почти-голлливудский боевик "Пираты 20 века" Бориса Дурова и Станислава Говорухина и превосходные комедийные мелодрамы Владимира Меньшова "Розыгрыш" и "Москва слезам не верит", ну а в студенческом возрасте я наконец увидел "Сталкера" и "Андрея Рублёва" Андрея Тарковского ("Солярис", увиденный в 12 лет, меня и не поразил, и не запомнился). Кстати, массовая детская влюблённость в "Москву-Кассиопею" и "Отроков во Вселенной" прошла мимо меня, не зацепив даже краешком, "Большое космическое путешествие" тогда же показалось совсем уж глуповатым опытом, ну а для "Электроника", "Гостьи из будущего" и "Чародеев" я оказался чересчур уж староват, благо я и первоисточники знал слишком хорошо. Поэтому в "Бластере", нашем первом севастопольском фэнзине (1987 год), про кино не было вообще ничего, а в первых "Оверсанах" в 1988 году были лишь несколько ядовитых рецензий Володи Шелухина, большого "книжного" знатока американского классического хоррора, — на "Конец Вечности" Ермаша и на какую-то чехословацкую фантастику, случайно затесавшуюся в советский кинопрокат. Однако в конце 80-х к нам уже пришла эпоха видео, и поэтому всё изменилось, — в том числе и моё отношение к кино. В первый раз видеомагнитофон я посмотрел в 1988 году на конвенте в Одессе — это были "Чужой" Ридли Скотта и "Чужие" Джеймса Кэмерона, плюс диснеевские мультики. Понятно, что это была бомба. Точнее, две бомбы. Ещё точнее — две с половиной бомбы. Второй удар по моим неокрепшим глазам нанесли Андрей Николаев и Александр Сидорович, когда я уже переехал в Питер, — ведь именно на их видиках у них в гостях я посмотрел (под водочку, разумеется) и первого "Терминатора", и первого "Рэмбо", и полный цикл "Назад в будущее", и неполный цикл "Звёздные войны", и "Дюну" Дэвида Линча. И я пропал. Поэтому в "Интеркоме" уже с самого начала был небольшой видео-раздел, для которого периодически что-то писал Николаев, а еще какие-то материалы я внаглую коммуниздил из "Локуса", на который у меня уже была постоянная подписка. К тому же, в 1992 году у меня появился и мой первый видеомагнитофон (вот ведь комедия — стабильного жилья у меня ещё не было, а видик уже был!) — лицензионный "Daewoo-Позитрон", благодаря которому я довольно неплохо стал разбираться в материале. О чём свидетельствует, наверное, предлагаемый вашему вниманию материал, позаимствованный из "Локуса" и мною полностью переведённый, включая все названия. Кстати, это был, пожалуй, самый первый раз, когда я использовал вот этот свой псевдоним — Алан Ностромов, то бишь "Alien from Nostromo". Позднее, когда "Интеркомъ" переехал в "Если", там появилась даже целая рубрика, куда я писал рецензии на западные фантастические фильмы под этим кровожадным псевдонимом, а называлась рубрика "Видео-Гад" — с пометкой, что это всего лишь слегка искажённое английское словосочетание "Video Guide". Ну да, конечно, — слегка-слегка...)))

Ну а другие материалы из этого номера "Интеркома" вы можете посмотреть в моей авторской колонке, просто листая страницы по ссылкам.

Фейсбук напомнил, что год назад у меня в блоге в очередной раз произошёл жаркий спор про жанр "фэнтези" и про лучших его авторов. И вот один свой коммент из этого прошлогоднего спора я и хотел бы вынести сюда, в свою авторскую колонку на Фантлабе. Пущай побудет и здесь, авось это будет кому-то интересно.

Придется мне всё-таки объяснить свое отношение к фэнтези. Борис Натанович Стругацкий, мой учитель, не любил фэнтези, считая этот жанр оторванным от жизни и эскапистским, хотя, тем не менее, некоторые вещи в жанре фэнтези он довольно высоко оценивал по их литературному уровню. У меня же, помимо этого соображения, есть еще и своё собственное. Я очень не люблю феодализм: А) из-за заложенного в него институционального неравенства между людьми (дворянин уже по своему происхождению выше холопа и поэтому может безнаказанно над ним издеваться) и Б) из-за паразитизма феодалов (которые сами ничего не производят, а только жрут в три горла и дерутся между собой за лучшие куски собственности). А фэнтези — это ведь, по сути, самый феодальный жанр из всех литературных жанров, причем не только жанров фантастики. Все эти короли и принцы, графы и герцоги, мушкетеры и гвардейцы кардинала, попы и инквизиторы, жандармы и стражники, королевские колдуны и министры, ну и так далее — всё это мне просто противно — может, потому, что сам я происхожу, насколько я что-то знаю о своей генеалогии, из простых крестьян и казаков (по обеим родительским линиям), так что эта ненависть к феодалам, быть может, даже на генном уровне где-то. А фэнтези, как правило, описывает — причем в очень сильно приукрашенном виде описывает — именно это глубокое, мерзкое, вонючее прошлое, которое я ненавижу уже почти инстинктивно, а я хочу жить в будущем — пусть даже это будет и не коммунарский Полдень, а эдакое социально-капиталистическое будущее "хищных вещей века" — пусть, но феодальное прошлое очень цепко держит нас и не пускает в будущее, в том числе и через пресловутый жанр фэнтези. Надеюсь, объяснил?