Евгений Гуляковский "Сезон туманов"

Первая книга одноимённого цикла. В свою очередь состоит из двух повестей: "Белые колокола Реаны" и собственно "Сезон туманов". В первой повести инспектор внеземных поселений Игорь Ротанов прибывает на планету Реана чтобы принять решение о сворачивании земной колонии, поскольку на планете пригодна для жизни лишь одна долина, заросшая странными растениями "трескучками", а вся остальная поверхность являет собой безжизненную пустыню. Масло "трескучки" обладает странными свойствами. Ротанов решает испытать его на себе и события приобретают совершенно неожиданный оборот... Вторая повесть связана с первой достаточно условно (наверно потому, что написана на год раньше, как самостоятельное произведение). В ней Ротанов прибывает в колонию, которая двести лет развивалась независимо от Земли (Земля даже не знала, что колония существует). Однако местные жители совсем не рады прибытию посланца с материнской планеты и намекают, что лучше бы их оставили в покое. Однако Ротанову удаётся узнать, что есть и другие люди, которые живут где-то в лесах и, по-видимому, придерживаются прямо противоположных взглядов. Инспектор бежит к этим оппозиционерам, однако добраться до их базы нелегко, потому что по ночам в лесу сгущается странный туман, убивающий людей...

В плане НФ-допущений книга весьма понравилась, в литературном плане — не очень. Персонажи, даже главный герой, картонные и, как для современного читателя, многовато пафоса, хотя, прочти я эту книгу во время её написания, моё впечатление, скорее всего было бы более положительным. Тем не менее прочитал и не жалею — роман сумел породить в голове пару мыслей для обдумывания.

Можно рекомендовать любителям кондовой советской НФ.

   Евгений Гуляковский "Долгий восход на Энне"

Вторая книга цикла "Сезон туманов". Главный герой цикла инспектор внеземных поселений Игорь Ротанов работает начальником космической базы и подозревает, что Вселенная не так дружелюбна, как казалось на ранних этапах освоения космоса. И его подозрения подтверждаются — в систему возвращается корабль-разведчик, обнаруживший странную планету, а на борту этого корабля таится нечто крайне опасное...

Все достоинства и недостатки книги повторяют таковые "Сезона туманов", разве что недостатки усились, так что и рекомендации те же.

   Леонид Юзефович "Костюм Арлекина"

Ретродетектив. Первый по времени написания и последний по хронологии роман цикла "Сыщик Путилин". 1871 год, главный герой, начальник петербургской сыскной полиции Иван Дмитриевич Путилин расследует убийство военного атташе Австро-Венгрии. Международная обстановка накалена, так что убийство может иметь весьма серьёзные последствия, вплоть до войны. Времени на расследование отпущено крайне мало, жандармы, ведущие параллельное расследование, не облегчают задачу Путилина, но выдающийся сыщик сможет докопаться до правды.

Добротно написанный классический полицейский детектив. Соответственно, рекомендую лююбителям литературы такого рода.

   Павел Майка (Paweł Majka) "Войны пространства (Wojny przestrzeni)"

   Второй роман из цикла "Мир миров (Pokój światów)". Первый, заглавный, роман цикла я не читал, но при чтении второго не покидало ощущение, что для более полного и правильного понимания "Войн пространства" стоило бы сначала почитать "Мир миров". Во всяком случае аннотация первой книги и собственные ощущения намекают, что тогда многие персонажи воспринимались бы как старые знакомые, а не как странные незнакомцы, которых персонажи прекрасно знают. Впрочем, роман вполне читается и отдельно — просто до многих вещей, по-видимому, хорошо известных читателям "Мира миров", доходишь далеко не сразу (однако, доходишь, да). Издательская аннотация:

      "Круг мести не имеет конца.
      Ты мстишь, и по твоему следу начинает идти другой мститель. Не сегодня, не завтра, но через год, через десятилетие... наверняка! Мы ничего не помним так хорошо, как причинённого нам зла. И ничего не жаждем так, как сведения счётов.
      Мирослав Кутшеба убил уже пятерых палачей. Шестой по-прежнему от него скрывается, но не сидит со сложенными руками. Ему помогают те, кого обидел Кутшеба, осуществляя свою миссию.
      Конфликт, начатый вендеттой, может вновь привести мир к катаклизму. Его не переживут ни люди, ни боги. И нет спасения, потому что такова неумолимая логика бесконечного круга мести".

Действительно, месть является лейтмотивом романа. Правда, как указано выше, главный мститель Кутшеба, человек одержимый демоном мести (весьма своеобразно одержимый, замечу), уже расправился с пятью злодеями, но сделал это, похоже, в предыдущей книге, так что в "Войнах пространства" показаны перипетии его охоты на последнего, Шестого, который, в свою очередь, охотится на Кутшебу, пользуясь поддержкой людей, которых Кутшеба обидел в ходе своей мести. Причём охота эта широко разнесена во времени и пространстве: от 1977 до 2172 года, от Кракова и Белграда до Марса, системы Юпитера и Нарисованной (скорее Написанной или Писанной) Москвы. Писанная Москва (буду называть её так) весьма интересное изобретение автора — нечто вроде виртуальной реальности, но не компьютерной, а живописной. Если человека нарисует определённый художник-юродивый, этот человек умирает в Твёрдом Мире и начинает жить в живописном мире Писанной Москвы. Вообще Павел Майка отличается необычайным буйством фантазии и с лёгкостью смешивает стили и жанры. В романе вполне научно-фантастические элементы вроде нашествия инопланетян, или освоения Солнечной системы, спокойно уживаются с богами, демонами и материализовавшимися литературными персонажами (правда, вся эта мистика тоже следствие войны с инопланетянами). Ну и куда ж в наше время без постъмодєрнізьму — среди персонажей кот Бегемот, графиня Ростова, Тимур и его команда (в весьма своеобразной интерпретации), покойные писатели, например, Януш Зайдель, Адам Снерг и даже не названный, но вполне узнаваемый Станислав Лем, ныне живущие люди, например журналист Мацей Паровский... в общем, кого там только нет. В том числе целый конвент фантастов.

Как, очевидно, уже понял проницательный читатель роман достаточно трудно описать и втиснуть в жанровые рамки. Если бы нужно было охарактеризовать его одним словом, я бы выбрал "буйство", столько в нём всего намешано в самых неожиданных комбинациях и пропорциях. Теперь придётся искать и читать "Мир миров". Заранее предвкушаю. А пока рекомендую "Войну пространства" всем любителям постъмодєрной фантастики (владеющим польским языком).

цитата

— Сам не знаю. — Дрыгель пожал плечами. — Слишком много всего сразу. Знаешь, столько лет было спокойно! Понятно, какие-то теракты, война с Вечной Революцией, Весна Джиннов на Ближнем Востоке, Империя Шивы, Невозникшие... Хватало всякого. Но в целом царило спокойствие. И вдруг в один прекрасный день пробуждается Тиамат, а геростратчики сходят с ума...

цитата

— [...] Помнишь свихнувшихся на Ктулху?
      — Все помнят.
      — Ну и! Появился, сожрал своих почитатетей и исчез.
      — Не исчез, а сидит, заточённый в огромном леднике на орбите Урана, и спит, ожидая новой жратвы.
      — В самом деле? Не знал. Неважно. Речь о том, что космос полон психов, готовых призвать божество даже для того, чтобы оно их сожрало.

цитата

      Корицкий не знал, что делать. По совету Паровского и в его присутствии встретился в пивной на улице Иосифа с очередным физиком, тем самым Снергом, который нарисовал перед ним картину великой манипуляции и фальсификации, простирающихся до границ реальности. Агент почти ничего не понимал из его слов.
      Из них следовало, что марсианские чудеса никакие не чудеса, а хитроумная технология, использующая реальную физику, не известную человечеству. Неизвестную потому, что человеческая наука с самого начала была извращена, поскольку не могла освободиться от архаичного способа наблюдения и описания мира. Вместо чистой математики люди сосредотачивались на её культе, а то, что мы называли физикой было всего лишь ведущей к ней мифологией.
      — Люди, — объяснял всё более тупеющему Корицкому этот Снерг (странная фамилия, наверняка псевдоним), — страдают неизлечимой потребностью рассказывать себе о мире. Мы не вычисляем реальность, а рассказываем себе о ней истории. Математика и физика должны быть свободны от этого, но наши мозги в течении тысячелетий формировались под влиянием фабулярного наблюдения мира. И это исковеркало нас, быть может навсегда.

цитата

      Иксов не соглашался с Игрековским, поскольку Игрековский ранее не согласился с Иксовым. Вся политика базировлась исключительно на повторении вновь и вновь на протяжении сотен лет одних и тех же лозунгов, за которыми скрывались мелкие проходимцы, жаждущие славы и уважения. Их вера в лозунги и догмы казалась Жути смешной, независимо от того, каким идеологиям они служили. Консерваторы, либералы, коммунисты и сколько их там ещё было, тратили время на дурацкие уловки, кормили своей энергией идеологические сущности. Сами по себе не имели значения.

   Антология "Рассказы, номинированные на премию польского фэндома им. Януша А. Зайделя за 2018 год (Opowiadania nominowane do Nagrody Fandomu Polskiego im. Janusza A. Zajdla za rok 2017)"

Давид Цесля (Dawid Cieśla) "Diabolus ex Machina"

Город Грюнберг известен по всей стране тем, что в нём находится канцелярия дьявола, где можно на соответствующих условиях продать душу. Естественно, дьявол прекрасно осведомлён о делах своих клиентов и в случае смерти душепродавца тут же получает своё. Однако в случае Уильяма Блейка произошло странное — тело обнаружено, но душа исчезла и текущее состояние Блейка в дьявольской канцелярии определено как "ни жив, ни мёртв"...

Рассказ написан в стимпанковом антураже. Задумка интересная, но реализация, увы не очень.

P.S. Название рассказа переводится с латыни как "Дьявол из машины".

Лешек Бигос (Leszek Bigos) "Ecce Homo"

Понтий Пилат внезапно меняет своё решение и вместо Варравы отпускает Иисуса. Что дальше?

Неплохо написанный рассказ. Автор, правда, впадает то ли в арианскую, то ли в катарскую ересь, но этим пусть занимается Священная инквизиция, а с литературной точки зрения рассказ, пожалуй, один из лучших в сборнике. Но, с моей точки зрения, всё равно малость не дотягивает.

P.S. Название рассказа переводится с латыни как "Се человек".

Марта Кисель (Marta Kisiel) "Сумасбродка (Szaławiła)"

Рассказ, примыкающий к циклу "Пожизненное владение" (Dożywocie) (об одном романе из этого цикла "Низшая сила" я писал ранее). Главная героиня Ода, получает наследство после смерти матери и неожиданно для всех покупает участок земли посреди леса. И не только покупает, но и начинает строить на оставшемся на участке старом фундаменте дом, в котором намерена жить. Это особенно странно, учитывая, что до того Ода объездила весь мир, нигде не задерживаясь надолго (за что и получила прозвище, ставшее названием романа). Да и место, на котором строится дом, похоже, не простое...

Рассказ, как и, похоже, весь цикл написан в стиле Иоанны Хмелевской — суета, животные, дети, странные существа и, главное, Дом, в котором, или вокруг которого, всё это происходит. По этой причине конец хоть и достаточно неожиданный, но в целом ожидаемый. С литературной точки зрения, пожалуй, лучший рассказ сборника, но на любителя. Если вас раздражает Хмелевская, лучше не читать, если же Хмелевская вам нравится, читайте непременно.

P.S. На прошедшем 12-15.07.2018 г. в Торуне Полконе рассказ получил награду им. Януша Зайделя.

Магдалена Куценты (Magdalena Kucenty) "#Эвдемония (#Eudajmonia)"

В городе Новипорте очень сложно отличить объективную реальность от реальности дополненной и даже от реальности виртуальной. А дух города заботится о том, чтобы рейтинг счастья каждого его жителя не опускался ниже определённого уровня. Главную героиню Сьфятую раздражают постоянные попытки повысить её уровень удовлетворённости жизнью, но раздражением дело и ограничивается. Однако однажды к ней в реале неожиданно приходит Орунжад73, обеспокоенный тем, что Сьфятая не посещает собраний их виртуального племени. Развиртуализированный Орунжад73 оказывается хакером...

С литературной точки зрения рассказ хорош, но достаточно сложен для восприятия из-за того, что события происходят то в одной, то в другой реальности. Возможно жителями онлайна он будет восприниматься легче. Кроме того, автор активно затрагивает модные ныне темы домашнего и виртуального насилия, а также неудовлетворённости жизнью, и связанные с этим психологические проблемы, что тоже не делает чтение более лёгким и приятным. Опять же, смотря для кого. Думаю, любители психологии найдут в рассказе обильную пищу для обсуждений и размышлений. Собственно, исходя из изложенного, целевая аудитория рассказа это янгэдалты, проводящие много времени в социальных сетях и сетевых играх, и при этом интересующиеся психологией. А за автором следует внимательно следить. За последние пару лет она взлетает ракетой.

P.S. Смыл слова "эвдемония" в двух словах объяснить трудно, так что отправляю интересующихся в гугл. Ищите термин "эвдемонизм". Ну, или попробуйте понять его, прочитав рассказ.

Пшемыслав Занько (Przemysław Zańko) "Слава (Chwała)"

Троянская война в стимпанковом антураже. Греческий ахиллес взял в плен троянскую кассандру (и тот и другая с маленькой буквы) и требует предсказать ему будущее. Вот только кассандры в этом мире не предсказывают будущего. Да и ахиллесы вовсе не неуязвимые герои. Лишь война остаётся войной.

Многообещающее начало, хорошо придуманный антураж... увы, конец не оправдал надежд. Однако автор, как и большинство представленных в сборнике, уже не первый раз попадает в финал премии Зайделя, так что, надежды остаются.

Роман



Rafał Kosik "Różaniec"
Рафал Косик "Чётки"

   Джером Биксби "Мы живём хорошо!"

     Посмотрев фильм "Человек с Земли" (мой отзыв) решил по совету френдов почитать прозу автора сценария этого фильма Джерома Биксби. Начал, собственно, с рассказа "Мы живём хорошо" и не пожалел — очень хороший рассказ. Ужастик, напоминающий о "Хогбенах", и показывающий каково оно обычным людям жить рядом с несовершеннолетним чудотворцем.

     Всячески рекомендую любителям классической фантастики.

   Андрей Круз "После"

      Постапокалипсис в советском антураже. Где-то в восьмидесятых произошла ядерная война, однако человечество в целом не погибло и никакие зомби и мутанты не появились. Действие разворачивается в Тверской области через пятнадцать лет после обмена ударами. В местах, где непосредственно произошли ядерные взрывы, жить, естественно, невозможно, но на остальных территориях вполне. Жизнь, понятно, бедная и трудная, по дорогам, из-за банд, приходится передвигаться караванами, но в городах, точнее маленьких городках, не имевших стратегического значения, поддерживается порядок, работают кой-какие производства и т.п. Главный герой Сергей Бережных, бывший военный, ставший опером в городе Грязовец, Вологодской области, потерял всю семью в результате налёта банды беспредельщиков. Уволившись из милиции он идёт по следу банды и обнаруживает, что она окопалась в Вышнем Волочке, городе который контролируют уголовники. Заручившись поддержкой милиции близлежащго Торжка Сергей прикидывается бандитом и направляется в Вышний Волочёк...

      Как и положено в романах Круза герой обстоятельно подбирает оружие и боеприпасы, не забывая и о машинах. Да и вообще всё делает обстоятельно. Думаю, хозяйственным мужикам лет за тридцать роман должен понравиться. Насчёт любителей экшена не уверен — стрельба в романе, конечно, есть, но "боевиковая" составляющая по объёму заметно уступает "хозяйственной". Вполне возможно, что автор задумывал роман, как начало цикла — конец книги это вполне допускает — но, увы, несколько месяцев назад скончался.

Рафал Косик (Rafał Kosik) "Чётки (Różaniec)"

      Отдалённое будущее. Крупнейшие города Земли, включая Варшаву, заключены в огромные кольца, образующие цепочку — Чётки (Różaniec) — вращающуюся по орбите Земли (что случилось с собственно Землёй до конца не понятно). В каждом из этих городов-государств своё самоуправление с привычными нам политическими интригами, выборами и пр., но Чётками в целом неформально управляет компьютерная система g.A.I.a. С целью поддержания общественного порядка g.A.I.a реализует программу Гиперпревенции — по формальным признакам выявляет потенциальных преступников, после чего ими занимается служба Элиминации, устраняющая потенциально опасных людей из общества. Главный герой Харпад (Harpad) — наззлер (вынюхиватель, выкапыватель) — единственный в Варшаве человек, который способен (за определённую плату) узнавать индекс ПУ (потенциальной угрозы) конкретного человека. Именно этим индексом руководствуется g.A.I.a, определяя потенциальную опасность человека, и зная свой ПУ можно определить, не занялась ли тобой служба Провокации, провоцирующая человека на мелкие нарушения, с целью дальнейшей передачи Элиминации. Всё в жизни Харпада идёт хорошо, разве что бывшая жена ограничивает возможности общения с любимой дочкой, но в какой-то момент его способности привлекают внимание местной мафии, играющей в политические игры, и Дела (Sprawa) — подпольной организации, пытающейся бороться со всевластием g.A.I.a...

      Рафал Косик смешал в своём романе множество фантастических (и не только) поджанров. Киберпанк, нанопанк, дистопия, постапокалипсис и даже политический триллер — список ярлычков можно продолжить. Главное не в количестве и разнообразии ингредиентов, а в их соединении. А соединено качественно — только читатель скажет себе: "Ага, это то-то и то-то, и сейчас случится вот такое", как роман поворачивается другой гранью и случается нечто совершенно неожиданное. Из-за этого, правда, некоторые сюжетные линии как бы остаются незаконченными, но на момент обрыва они уже сыграли свою роль, привели героя к очередному повороту и их дальнейшее отслеживание потеряло смысл. При желании можно додумать, но лучше задуматься над тем, что хочет сказать/показать автор. Ну, или просто следить за хитрыми изгибами сюжета. У меня, во всяком случае, возникло множество мыслей о человечестве, искуственном интеллекте и их судьбах.

      Рекомендую любителям НФ, владеющим польским языком.


      

Марта Краевская (Marta Krajewska) "Зашей глаза волкам (Zaszyj oczy wilkom)"

      Вторая книга цикла "Волчья долина (Wilcza dolina)". О первой книге "Иди и жди морозов (Idź i czekaj mrozów)" я писал в прошлом году. Традиционно начну с издательской аннотации:

         "Во время каждого полнолуния жители Волчьей Долины запирают на засов двери домов и сидят тихо, беспокойно прислушиваясь к вою волколака. Венда, поглощённая собственными заботами, не в состоянии полностью посвятить себя обязанностям Опекунки. Никто не знает, насколько высокую цену заплатила девушка за помощь Господина Леса и как долго она будет оставаться у него в долгу.
   Атра, невзирая на предостережения, жаждет не только отыскать то, что утратила, но и отомстить. В ходе поисков она обнаруживает, что, возможно, последний из волкаров сможет ей помочь. Однако не приведут ли её усилия к ещё большим несчастьям? Связь, соединяющая Венду и ДаВерна не может быть разорвана без ужасных последствий.
   Боги в священной роще молчат, и Венда чувствует себя покинутой и бессильной.
   Над Волчьей Долиной сгущаются сумерки..."

      Поскольку вторая книга непосредственно продолжает первую, рекомендую сначала почитать мой отзыв об "Иди и жди морозов". Если в первой книге автор много внимания уделяла описанию места действия, а также нравов и обычаев местных жителей, то во второй события происходят в уже известном антураже, и основное внимание уделяется именно им. Как видно из аннотации, главная героиня — Опекунка Волчьей Долины Венда — расплачивается за услугу, оказанною ей Господином Леса, богом некогда господствовавших в долине волкаров. Из-за этого она не может уделять должного внимания поискам появившегося в долине волколака, что вызывает ропот у жителей, подстрекаемых кузнецом, старым недругом Венды. Тем не менее Венде, удаётся разобраться с целым рядом проблем, включая нерешённые проблемы из первой книги. Однако впереди явно ждут проблемы гораздо более серьёзные. Причём, судя по темпу повествования, третья книга будет не последней в цикле (точнее, многотомном романе). Что ж, посмотрим.

      Весь цикл в целом явно должен сильно понравиться любителям славянской этнографической фэнтези.

      P.S. Пара цитат:

   

цитата

Ни один бог не разрешает свободы. Свобода или вера, выбирай! — богиня наклонилась, чтобы её слова отчётливей отпечатались в памяти девушки. — Нельзя иметь и того и другого!

цитата

— Они начинают действовать мне на нервы! — злилась она [Венда]. — Выбрали меня, давили, чтобы дала клятву, а теперь сплетничают по углам и ноют. С самого начала знали, что я не мой отец! Я говорила! [...]
   — А чем он от тебя отличался? Твой отец.
   — Всем! Держал их в ежовых рукавицах, боялись ему дерзить.
   ДаВерн усмехался, кивая головой.
   — Собственно, о том они и тоскуют.
   — Что?
   — Благодаря твоему отцу чувствовали себя в безопасности. Стаду необходим предводитель, которого оно будет бояться рассердить. Это позволяет верить, что остальной мир тоже будет его бояться и оставит стадо в покое.
   — Может у волков так. Люди немного другие.
   Он пожал плечами.

цитата

В этот день уроков больше не было. Сразу после ужина парень унёсся куда-то в сторону викторианского Лондона, потом Восточный Экспресс направился в Трансильванию, в потусторонний мир, который так привлекал, и которого больше не было. А может нет? Может этот мир как раз вернулся, когда вся техника, вся наука с её материализмом, бритвой Оккама и двойным слепым методом отправились на свалку истории? Когда все эти физики-теоретики, квантовые механики, информатики, инженеры-нанотрубочники погибли в ядерном взрыве или в клубах ядовитого газа, или просто от поноса; когда отключились ультрасонографы, остановились позитронные томографы, когда никто уже не может расшифровать электроэнцефалограмму, и мало кто может прочитать слово "электроэнцефалограмма". Когда всё это заменила старая травница и фанатичный церковник, она с антибиотиками из заплесневелого хлеба, он — с реликвиями из свиного ребра, тогда вернулись жаждущие крови девственниц вампиры, волколаки, воющие на полную луну, одетые в красные курточки утопцы, замурзанные икрой, похожие на мокрых кур клобуки и ехидные черти, торгующиеся за душу. Таились на опушке леса, а ночью приходили под окна беспокоить кошмарами добрых людей, с нетерпением ожидающих первых лучей зари. А "Дракула" перестал быть напоминанием о гибнущем мире, последнем заповеднике на поглощаемом рационализмом и техникой континенте. Неожиданно он стал очень современным.