Итак, «Вторжение»...

Неизвестный корабль приземляется в Скалистых горах. Это прибыли марсиане или иные силы угрожают «свободному миру», находящемуся под эгидой ООН? Пилоту-перехватчику Торну Хардту предстоит в этом разобраться и вступить в неравную схватку с сильнейшим и коварнейшим противником...

Да, уж! Если в каком-нибудь электронном словаре появится термин «упоротая неадекватность», то этот рассказ смело можно будет представить как его ярчайшую иллюстрацию.

В тексте прекрасно все — и форма, и содержание, и время выхода. Начало весны 1933 года. На улицах крупнейших городов США люди тысячами умирают от голода, безработица достигла астрономических величин, разжиревшие на «сухом законе» банды бесчинствуют, митинги разозленных пролетариев собирают миллионные толпы и полиция их расстреливает из пулеметов, Рузвельт только пришел к власти и к чему приведет его «Новый курс» совершенно неясно. В общем, происходит все то ,что поздняя американская историография назовет «красными тридцатыми».

Но Лейнстер «успокаивает» своих юных читателей с неполным средним образованием: самая страшная опасность — это большевистская угроза! Мол, если краснопузые сволочи нападут ,вам Великая депрессия светлой полосой в американской жизни покажется.

«Вторжение» на современный взгляд больше на зомби-апокалипсис похоже. Нападут на великую Эльфляндию толпы кровожадных безмозглых монстров и всем мозги сожрут.

В моем босоногом позднесоветском детстве у нас было две поговорки: «Кто обзывается, тот сам так называется» и «По себе людей не судят».

Если ваши бравые вояки из Кавалерии Соединенных Штатов вырезали индейцев целыми поселениями и насиловали трупы убитых ими женщин, если также будут поступать вскормленные Америкой немецкие нацисты, это не значит, что и у других народов и государств так принято.

Даже с точки зрения пропаганды этот рассказ «дно днищенское». И самые зажигательные речи «бесноватого фюрера» не кажутся после него столь уж бесноватыми. И любезные моему сердцу фашиствующие поляки вроде Яцека Дукая и Томаша Колодзейчика, и те хоть из каких-то мало-мальски вменяемых предпосылок исходят — «империя от можа до можа», «Белый Редут».

А у Марри Лейнстера просто чушь для дегенератов вышла. Впрочем, дала она обильные плоды. Полвека спустя Джон Милиус выпустит столь же отбитый фильмец «Красный рассвет». А сегодня духовные наследники Лейнстера изголяются в передовицах «Вашингтон пост» и «Нью-Йоркера».

Сравните это с синхронными советскими текстами о грядущей войне — хоть Павленко, хоть Булгакова. Да даже с притчами Набокова о «тиранах». Небо, как говорится, и земля.

Но самый смачный плевок в душу Лейнстер припас напоследок, для вот-это-поворота. Советский ученый не знает, что такое рогатка! И из-за этого все планы красных упырей отправились псу под хвост. Ну, это уж, граждане, ни в какие ворота!

Хорошо, что Америка родила таких великих гуманистов, как Рэй Брэдбери, Курт Воннегут и Томас Пинчон, а то совсем все печально было с их духовным вкладом в копилку человечества.

Итак, «Убийца Джексона»...

На отдаленную колонию Земной Империи Калаган прибывает Устранитель с целью ликвидации потенциального особо опасного преступника. Но кто он, этот пресловутый Джексон, враг государства номер один, на чьей совести могут оказаться десятки миллионов невинных жертв?

Тайные игрища спецслужб Хай описывал чуток похуже, чем общевойсковые операции, но тем не менее шпионство у англичан в крови, да плюс талант, так что отлично вышло!

Да еще финальный твист весьма забористый оказался. В общем, ничего кроме восторга и незамутненной читательской радости этот рассказ доставить не может. Благодаря таким вот текстам Филип Хай очень быстро выбился в мои любимые писатели-фантасты.

А мне понравилось!

Эриксону удалось совместить в романе и крепкую увлекательную космооперу, и пародию (и одновременно оммаж!) на всю космическую кинофантастику от «2001: Космическая одиссея» Стенли Кубрика до позорной трилогии ЗВ от Джей Джей Абрамса про Рей Скайуокер, и жестокую сатиру на современное западное общество.

Да, может быть, приключений стало меньше, зато прибавилось деконструкции и умного авторского ёрничанья, так что это компенсирует.

Все время чтения не отпускало удивление — как мог один автор написать столь искрометную и глубокую по идеям комедию, с яркими персонажами и многогранным мироустройством и унылую нечитабельную галиматью «Малазанская книга павших»? А ближе к финалу расположена скучнейшая и нудная сцена игры морпехов в «Подземелье и драконы». И сразу знакомым тлетворным духом МКП повеяло. И впрямь — Малазан — это инструкция к настолке объемом в десять тысяч страниц, а вот цикл про «Своенравного потомка» — это великолепная годнота для тех, кто любит и посмеяться, и крепко задуматься о судьбах человечества (одно другому не мешает).

Так что большое спасибо команде из Malazan Army за возможность ознакомиться с этой интереснейшей книжкой, до которой у Монополиста никогда руки не дойдут (как и до горы другой увлекательной литературы)

Новейшая русская литература охватывает для Замятниа 1890-1917 годы. Поэзию революционного периода он еще не знает и оставляет за скобками (а ведь она войдет в золотой фонд русской классики 20 века!). Тем не менее доклад представляет собой не только исторический интерес, но и сохраняет актуальность.

Все дело в методе исследователя. Как старый большевик Замятин походит к вопросу диалектически.

В конце позапрошлого века на вершине русской литературы царил реализм — Чехов, Бунин, Горький — который описывал внешнюю сторону реальности и дошел в своих изобразительных и идейных исканиях до своего возможного предела. На смену ему пришел символизм, адепты которого «имели мужество» оторваться от реальности и унестись в горние выси богоискательства и мистики. Но и они затерялись в этих самых высях. Тогда — как синтез двух предыдущих течений появился «новый реализм», который понимал не только просторы и ширь реальности, но и ее глубину и качества. Как инструментарий изобразительных средств он использовал наработки как реалистов, так и символистов.

Но ведь таким же диалектическим методом, что и у Замятина, мы можем описать последние десятилетия истории современной русской литературы.

В СССР правил бал советский реализм (уж насколько он был социалистическим, вопрос дискуссионный), дойдя до пределов своих изобразительных и идейных исканий он рухнул вместе с породившим его государством.

На смену ему пришел постмодернизм, адепты которого «имели трусость» сбежать в свои виртуальные миры, отринув страшную реальность «святых девяностых». Дойдя до пределов собственной эстетики под занавес века в «Голубом сале» Сорокина и «Дженерейшен Пи» Пелевина, постмодерн ,как живое явление также кончился. Вместе — опять-таки — с породившей его эпохой.

И вновь наступило время синтеза. Возник новый «новый реализм», синтезировавший этику и эстетику советской прозы и постмодерна, как бы дико это не выглядело на первый взгляд. А вот поди ж ты!)) (Особенно это видно по книгам Германа Садулаева, Михаила Елизарова и Сергея Самсонова).

Так что исторический и методический посыл Замятина крайне интересен и востребован. А еще это важный социальный урок. Когда был прочтен доклад? В сентябре 1918 года. Тяжелейший военный и политический период новорожденной Советской республики. А вот людям было интересно не только ежедневные сводки с фронтов выслушивать, но и о высоком думать время оставалось. А ведь Евгений Замятин был крайне серьезный товарищ. И в столь страшную годину испытаний точно не стал бы ни свое время, ни своих слушателей на ерунду тратить. Не считал он русскую культуру ерундой. И нам заповедовал.

Пэнгборн-виллидж — крохотный поселок закрытого типа на западе от Лондона. 25 июня 1988 года там разразилась жуткая трагедия. Ранним утром в течение десяти минут было убито тридцать два взрослых жителя и тринадцать детей пропали без вести. Полиция в тупике. За расследование берется доктор Ричард Гренвил, психолог — консультант МВД.

По закону Пушкина о «странных сближениях» повесть была прочитана посреди всероссийской шумихи вокруг сериала «Слово пацана». Эпоха та же — конец 1980-х, тема та же — молодежная, даже подростковая, преступность. Правда, Балларда привлечь за «романтизацию» не удастся никаким образом. Это очередное его предупреждение с обочины скоростного шоссе в будущее. Он пытается разобраться в проблеме, но оправдывать никого не собирается.

Семья находится в эпицентре его внимания и ее ареал обитания. Если казанские родители обрекли свое потомство на беспризорность и криминал, то английские, яркие представители британского истеблишмента, напротив, повернуты на модернизации и внедрении новейших технологий в семейную жизнь. (Очень яркая деталь. Особо подчеркивается, что у каждого ребенка был собственный персональный компьютер, подключенный к локальной сети, для той эпохи это суперсовременность.) Последствия этого могут быть, как оказалось, самыми катастрофическими. И вот это пророчество Балларда реализуется сейчас на Западе полным ходом.

Плюс местоприбывание. В те времена элитные закрытые поселения для богачей только начали появляться. Расслоение сверхбогатых и прочей публики становилось все более зримым. И вот второе пророчество Балларда ,которое — пока — не реализовывается. А с чего вы решили, спрашивает автор, что высокие заборы со спиралью Бруно вас защитят? Ваше уютное гнездышко может быть взорвано изнутри, так, что и костей не соберете.

В общем, Баллард никогда зря воздух не сотрясает. Как всегда читателю есть о чем много думать над страницами повести.

Поэтому отвешиваю низкий поклон главному энтузиасту издания Балларда в России Сергею Соболеву и переводчику С. Самуйлову за возможность ознакомиться с еще одним произведением любимого автора.

У этого романа оценка немного, но выше, чем у хрестоматийного «Нейроманта». Согласен!

Да, конечно именно «Нейромант» и «Джонни-мнемоник» подзарвали мой юный неокрепший мозг чуть больше четверти века назад. Но любимым романом Гибсона всегда был все-таки «Граф Ноль». Вот перечитал его в пятый раз — правда, после огромного перерыва лет в пятнадцать — и понял, почему.

Сам Уильям Гибсон пишет, что его романы не о компьютерах, а о технологиях, и как они влияют на людей. «Графа» это характеризует более чем полностью. Книга прежде всего о людях, об их мытарствах в жестоком мире бездушного корпоративизма. О том, как тяжело сохранить человеческое в человеке, если все решают математические программы. С этой точки зрения, роман все более актуальным становится.

В плюс и потрясающая композиция книги. Сюжет простой, но глубокий. Дающий возможность подробно описать мир и идеи, которые им управляют. В отличие от «Нейроманта» здесь мало приключений, что позволяет глубже раскрыть характеры героев и прикипеть к ним душой. Переживаешь, как за родных.

И стиль Гибсона ,развернувшийся во всей своей многоцветной красе.

Дочитал глубокой ночью и честно говоря прослезился. Автор невероятно умело играет на душе читателя, как на скрипке. Это, пожалуй, самая добрая книга Уильяма Гибсона.

Как в коммунистической идее имеются свои экстремальные левацкие фракции (Народ Марса не даст соврать), так и в фантастике есть свои провокаторы и экстремисты, постоянно стремящиеся нарушить статус-кво, прорывающие границы гетто.

В биографической справке о Суэнвике сказано, что этот его роман «не поняли». Легко могу себе представить. Когда я прочитал его в юбилейном для книги 1997 году, то тоже не понял, при том что прочтенный синхронно Уильям Гибсон не только был принят на ура, но и стал на следующие пятнадцать лет любимым автором. Понадобились катаклизмы 21 века и дальнейшая эволюция жанра, чтобы понять, что «Вакуумные цветы» сильно опередили свое время. Когда, я впервые перечитал этот роман неделю назад, то понял все))

Это, конечно, никакой не киберпанк. Если уж клеить ярлык, то «психопанк» подошло бы лучше. Да, сюжет книги крутится вокруг программирования (и главная героиня Ребел — программист) и взлома. Вот только объект воздействия не мертвое железо, а психика и душа человека.

Также это мощная социальная фантастика. киберпанки часто использовали в своих текстах элементы антиутопии, но вот этот роман — антиутопия чистой пробы. Суэнвик описывает просто кошмарный мир будущего. Дегуманизированный корпоративизм астероидов, казарменный социализм народовластия Марса, коллективный разум Земли — одно сообщество тоталитарнее и бесчеловечнее другого. И нет центра концентрации сопротивления, полная разобщенность и бессилие отдельных индивидов. При этом и абстрагироваться нет никакой возможности. Никакие хиппи-коммуны не работают. Подобные анклавы становятся легкой добычей многочисленных бандитских шаек и одна надежда, что один из тоталитарных монстров вернет заблудших под свою опеку.

Но прежде всего центральная идея — психопрограммирование. Суэнвик не просто предсказал это явление, но и показал, как оно будет работать на всех уровнях. (Ах этот дерганный, дискретный сюжет, который разочаровал столь многих фантлабовцев! Типа в жизни у нас сейчас все ровно и гладко!) Изменение личности индивидуума, реализация властных функций (бунт невозможен потому, что недовольные тут же сами себя переделывают в полицейских и сами себя в околоток тянут), война.

В одном он ошибся. Психопрограммирование вошло в нашу жизнь не в каком-то абстрактном отдаленном будущем, а уже в следующем после публикации романа десятилетии. Причем сразу по полной программе. Промывка мозгов была поставлена на поток. Целые нации стали жертвами жесткого когнитивного прессинга, меняли ментальность миллионам людей. Только методики за последние тридцать лет все больше оттачивались и совершенствовались. Началось все со стран бывшего Советского блока и Третьего мира. А теперь очередь дошла и до мир-системного хартланда. «Эффективные менеджеры» транснационального империализма, как это и показано у Суэнвика, сами себе стали мозги перепрошивать. Гоголевская унтер-офицерская вдова ,которая сама себя высекла, отдыхает. И так же, как в романе Суэнвика, конца краю этой жести планетарного масштаба не видно.

Однако американский фантаст не «Черный квадрат» Малевича в прозе пытался воспроизвести. Для этого он слишком большой гуманист, что видно из всего корпуса его творчества, который нам доступен. Как и в ящике Пандоры, на дне романа осталась надежда. Она явлена даже в самом названии книги. «Вакуумные цветы» — метафора. Жизнь ,которая неистребима в максимально неблагоприятной среде. Это, конечно, человечество, заселившее космос. Никаким ядом психокоррекции его не затравить. Пока мы живы, исход не предрешен. Ребел — Мятежница! — решает продолжить борьбу как на личном уровне, спасая мужа, так и на общественном, собираясь в самое отважное из возможных странствий.

Также приятно осознавать, что роман этот, пусть и революционный, но не единичное уникальное явление в жанре. Он находится на полпути между романом Роберта Шекли «Цивилизация статуса» и повестями Сэмюэля Дилэни 1960-х годов и такими произведениями, как «Пространство» Джеймса Кори и постсингулярными сказками Ханну Райаниеми.

Замечательное, пусть и страшноватое, произведение!

Рассказ об одной из спецопераций советских спецслужб в жестокую эпоху Холодной войны. Написан синхронно с текстами, составившими позже «Выставку жестокости», и в том же стиле «сжатого романа».

Мне смешно слушать современные дискуссии о страхах перед возможной Третьей мировой войной, когда она уже была и закончилась примерно 35 лет назад нашим поражением. Об ожесточенности боевых действий на ее фронтах, в частности, и ведется речь в этом рассказе.

Две вещи обратили мое внимание прежде всего. Погруженность Балларда в социальный, культурный и исторический контекст России (видимо, он понимал ,что знание врага — это один из инструментов победы над ним). Он виртуозно сопрягает Достоевского, дом Ипатьева и ГУМ.

И произвольная композиция текста. Он разрушает хронологию действия. Кинематограф до этого только тридцать лет спустя дошел, с легкой руки Квентина Тарантино.

При перечитывании вот что бросилось в глаза. В других ранних текстах Баллард как-то даже подчеркнуто асексуален. Мне даже пришла в голову мысль, что он хоть и бунтарь, но при этом дисциплинированный английский джентльмен. Пока секс не «разрешили» в 1964 году, он будто бы обходил его стороной. Однако, его официальный дебют прямо-таки сочится чувственностью! Все же подлинного художника не спеленать никакими табу!)) Найдет как — невероятно элегантно — сказать то ,что думает.

И еще. Потрясающая цельность творчества! Ровно сорок лет спустя он напишет роман о сообществе таких же бездельников, эстетствующих на курорте. Другая эпоха, другие вызовы, другое будущее, а инструменты Балларда останутся столь же точны и действенны, как и почти полувеком раньше. Осознанность и мышление стратега 80 уровня.

Приятно видеть, что на Фантлабе столько высокомотивированных людей с активной жизненной позицией. Конечно, для таких граждан рассказ-эксперимент Балларда оказывается мимо кассы.

А ведь есть множество иных, которые именно подобным образом проводят свои дни. Прекратить мельтешение мыслей в голове, успокоить разум, превратиться в чистое восприятие. Это буддистские монахи. Их истинная цель выйти за пределы жизни, круговорота сансары. Уйти в чистое метафизическое пространство. Не-быть.

Такие сильнейшие переживания достигаются путем хорошей медитации. Невероятно энергоэффективная вещь. позволяет буквально горы сворачивать, если применять с умом и в меру, а не ехать кукухой, как Гарри Фолкнер.

Он ведь тоже имел активную жизненную позицию, работал ученым-экономистом. Но условия современного капиталистического общества таковы ,что никто не может чувствовать себя в безопасности. Сгорел и все, и поминай, как звали.

Этот рассказ еще интересен и как звено в цепи непрерывной эволюции литературы как эстетического феномена. Корни его находятся в интеллектуальных шедеврах Уильяма Фолкнера и Жана-Поля Сартра, а сам текст и другие схожие тексты Балларда оказали большое влияние на таких мастеров британской прозы ,как Иэн Макьюен и Уилл Селф.

Жуткий рассказ про глобальную экологическую катастрофу, который становится только актуальней год от года. С текстами Балларда такое часто случается.

В годы, когда родителей Греты Тумберг еще и в проекте не было, его уже волновали вопросы бережного отношения человека к природе. Понятно, не одного Балларда. Но чем больше будет таких сильных художественных произведений на самые важные темы, тем больше наши шансы на выживание. Хорошо Холлидей сказал в рассказе: «Земля — это не какая-то ненужная кожура. Сердцевину съел, а ее отбросил.»

Есть такие, как он и сегодня. Смотрел недавно замечательную лекцию астронома Вячеслава Авдеева о терраформировании Марса. В итоге докладчик пришел к выводу, что занятие это как бесполезное, так и бесперспективное. Тем более, не стоит тратить на это ресурсы Земли и человечества. Небольшие спутники и астероиды, переделанные под нужды землян, вот наш выход. И все необходимое есть на месте.

Иногда Баллард бывает пугающе точен в своих предвидениях. Изучая «следующие пять минут будущего», он подчас заглядывал на несколько десятилетий вперед.

Вот и в этой новелле 1960 года он поднимает проблематику первой половины 21 века.

Грядущее (уже начавшееся?) массовое вымирание на Земле. Эволюция времени и эволюция времени во Вселенной. (Совсем недавнее открытие — замедление времени в связи с расстоянием).

Даже эти самые пресловутые «Голоса времени». Ведь мы их слышим! В рассказе их обнаружили в 1972 году. В реальной жизни немного позже. Были зафиксированы миллисекундные радиовсплески. Причем периодические. Физическое обоснование за истекшие сорок лет так и не было получено. Мало того. Два-три года назад новейшие радиотелескопы, которые на деньги Юрия Мильнера работают по программе SETI, обнаружили микросекундные всплески, то есть в тысячу раз более короткие. Расчеты показали, что их испускают объекты около десяти километров в диаметре. Астрофизик Владимир Сурдин предположил, что это вполне могут оказаться излучения противоракетной РЛС, принадлежащей цивилизации, обитающей где-то в нашей галактике. потому что именно такие размеры имеют и именно такие сигналы испускают наши собственные противоракетные РЛС на Земле.

Так что ,возможно, мы уже обнаружили сигналы «братьев по разуму», только пока не поняли этого.

Да и с формальной точки зрения новелла очень интересна. Молодой Баллард «обкатывает» героев и конфликт между ними, которые потом часто будет использовать в своих великолепных романах. Ученый-протагонист, готовый разделить общую судьбу со всем мирозданием, вступает в идеологическую борьбу с фриком-антагонистом, который обуреваем «идеей фикс» и не собирается разделять коллективную участь. А вершина треугольника — загадочная красотка-интеллектуалка.

Читая такое, я пищу от восторга, как иной меломан, заслышавший первые риффы любимой песни.

Лучшие писатели, которые пугают, восхищают и заставляют думать одновременно.

Даже при перечитывании это не сразу понял ,а только когда обкатывал послевкусие от рассказа в голове.

Ведь Ларсен, трагический герой рассказа, не абы кто. Он занимался тем, что создавал искусственный психонейронный симулятор. Нейросеть, по нынешнему курсу, только способную еще и моделировать эмоции.

И что же? И сам кукухой поехал, и тот ,кто за ним наблюдал и должен был страховать тоже с глузда слетел. Баллард буквально вопиет (и буквально в пустыне!): вы еще с собственным разумом и мозгом не разобрались, а уже лезете создавать искусственные интеллекты с неизвестным исходом таких опытов!

В общем он как встал, сочиняя первые рассказы, на обочине с плакатом «Осторожно! Впереди крутой поворот!», так пятьдесят лет там и простоял, героически не покидая пост. И наша задача сделать так, чтобы дело его жизни и таких же ответственных художников и мыслителей не пропало втуне вместе с родом людским.

«Странные сближения» сыплются на меня как из рога изобилия. Перечитал эту изумительную новеллу в тот же день, когда узнал о не триумфальном возвращении Аллы Пугачевой. «Примадонна небытия», как остроумно назвал ее Александр Пелевин.

Герман Садулаев же считает, что это все мафиозные дела. Пахан должен управлять своей ОПГ в ручном режиме, глядя шестеркам глаза в глаза. Иначе теряет деньги и влияние.

Но судя по этому рассказу, западная эстрада основана на тех же принципах. И укоротить эту тусовку самозванного музбомонда может только простой народ. Те самые преданные слушатели, которых облапошивают дельцы от музыки.

А еще одной левой Баллард предсказал грядущую цифровизацию аудиоформата и полное изменение музыкальной индустрии.

Крайне любопытный рассказ. С одной стороны, он не характерен для Балларда с его страстью к исследованию внутреннего, а не внешнего пространства. А тут — другая планета, просторы космоса, пионеры-звездопроходцы.

С другой стороны, рассказ очень характерен именно для 1950-х годов. Когда после лихой забубенности тридцатых-сороковых НФ стала вылезать из коротких штанишек и примерять те самые «галактические одежды», о которых писал Станислав Лем.

Понятно, что и раньше персонажи иной раз по просторам Галактики скакали, что твои блохи, но это были картонные декорации в местном фотоателье, а не реальные просторы космоса. Теперь же Вселенная стала обретать свои реальные очертания.

Но и тут интроверт Баллард впереди паровоза бежит! Да, психическое пространство, но растянутое на миллиарды световых лет и на миллионы миллиардов лет. Еще не отгремела шумиха по поводу новомодной идеи, которую астрофизик Фред Хойл иронично обозвал «Теорией большого взрыва», а Баллард уже пишет о цикличности жизни Вселенной. Об этом раньше грезили только буддистские монахи, да Фридрих Ницше. А теперь вот еще и скромный журналист из медицинского журнала подключился.

Интересно, что этот рассказ один из немногих текстов, с которых началось знакомство с Баллардом широкого русского читателя. Впрочем, «широкий читатель» и Баллард пока еще вещи мало совместные. А напрасно!

Забавно читать свой собственный отзыв почти шесть лет спустя. Точнее, вызывает приступ ироничного стыда. Размечтался о смелых научных прорывах!

После пандемии и «прививочной» эпопеи. После всех этих разоблачений о биолабораториях, история читается совершенно иными глазами.

Жуткий, надо сказать, рассказ. При полном непонимании функции и процесса сна, люди в белых халатах смело бросаются в бой и превращают трех здоровых умных мужчин в инвалидов. Ради подтверждения истинности собственных фантазий о природе реальности.

На схожую тему рассказал недавно байку астрофизик Владимир Сурдин. Сто без малого лет астрономы строили физико-математические модели других звездных систем, убедительно доказывая, что все они будут схожими с нашей Солнечной. И первая же открытая экзопланета — «горячий Юпитер» — отправила все эти построения в мусорную корзину. Оказалось ,что при моделировании горе-спецы выкидывали кучу параметров. А зачем они нужны, когда и так все ясно?!

Ну, когда астрофизики ошибаются, это прискорбно, но не критично. Урок впрок! А если речь идет о здоровье миллионов, шире — о выживании человечества?!

Ответственность и еще раз ответственность ученых, не только перед истиной, но и и перед всей цивилизацией. Разум слишком хрупкая и редкая вещь во Вселенной, чтоб им так легкомысленно разбрасываться!

Но какой же умница был этот Баллард! В двадцать шесть лет ваять такие глубокомысленные высокохудожественные тексты! Когда столь сильный автор ходит в твоих любимых, то и собственная самооценка невольно повышается. Эго разрастается до размеров гимнастического зала, прямо как у жертв эксперимента в рассказе))

Третья порция нудной русофобской агитки. Два острых момента — покушение и казнь — и сорок страниц пустой болтовни. Русские — простачки и увальни, но вовсю практикуют отравление — изощренный способ устранения своих политических противников — что твои итальянские герцоги и папы римские.

Написано скудно, на отвали.

Про княгиню Людмилу в 16 веке читать смешно. Имя Людмила ввел на Руси Василий Андреевич Жуковский для перевода одной немецкой баллады. А оттуда уже его взял Пушкин для своей бессмертной поэмы. Но Пекаре на это по... Почему читателю не должно быть по... на Пекару непонятно.

Баллард один из тех удивительных мастеров, что с первой до последней строки находятся на высочайшем уровне своего мастерства. А этот высочайший уровень находится очень высоко))

В миниатюре на несколько страничек автор смог не только поднять, но и отрефлексировать сразу несколько глубоких и важных тем.

Тайна женского сердца. Разрушительная мощь человеческой ненависти. И то, что Западная цивилизация сама выращивает своих могильщиков.

Он также сумел впаять в сюжет свою давнюю идею о влиянии СМИ на формирование реальности. Да в 1996 году это была уже не новость, но Баллард занимался этим вопросом еще с начала 1960-х годов.

А еще умудрился предсказать 11.09.2001, разрушение Пальмиры и другие массовые манифестирующие теракты.

Он не был гадалкой, но так четко видел тенденции, уходящие в будущее, что всегда четко и правильно оценивал масштаб, смысл и последствия грядущих изменений и катаклизмов.

И все это не в нудных словопрениях, а посредством ярких динамических образов.

Ну и его неподражаемый юмор в английском вкусе, это просто чистая нега.

Для тонких ценителей творчества Джеймса Грэма Балларда рассказ интересен и внешней своей стороной, и внутренним наполнением.

Не удивительно, что текст такой мощи взял первую премию на каком-то местном конкурсе. Тут тебе и поминки по Британской империи, и приговор всему колониальному укладу Западной цивилизации. С этой точки зрения рассказ — увы, увы! — по сию пору остро актуален, а в ближайшие годы, по ходу дела, актуальность его будет нарастать.

Персонажи те же — жестокие колонизаторы и повстанцы. Конфликт тот же, о каком я ежедневно читаю на каналах ТГ, освещающих ситуацию в Газе. Уровень взаимной жестокости тот же. Гекатомбы невинных сопутствующих жертв.

Как можно быть настолько талантливым и проницательным? Это внешняя сторона текста.

Публикации рассказа предпослана заметка о студенте-медике Балларде ,погруженном в изучении анатомии и физиологии. (И это ему в жизни пригодится!) Есть и фотография. Удивительная! Начинающему автору 20 лет, а взгляд у него точно такой же, какой будет на фотографиях в сорок пять лет и в семьдесят. Глубина, проницательность, меланхолия. Пронизывающий, завораживающий взгляд философа.

Этот рассказ и это фото подтверждает мою давнюю идею. Британскую империю погубило во многом неправильное воспитание будущих элитариев и управленцев. Если бы они вместо Итонского колледжа и прочих закрытых школ отправляли своих детишек на обучение в концлагерь, хоть японский, хоть какой, возможно, судьба англо-саксонского мира была бы иной. Баллард, пророк в своем отечестве, соврать не даст.

Рассказ этот грозный рык молодого тигра. Хищник вышел на свою первую охоту.

Что говорить! Вот первая опубликованная фраза Балларда:

«Душное и опухшее утро истекало в солнечном свете пОтом».

Это и называется, найти свой стиль. С первой же строки!

Сравните с первой легендарной фразой «Нейроманта» Уильяма Гибсона:

«Небо над портом напоминало телеэкран, включенный на мертвый канал».

Оказал влияние на киберпанк, чего уж))

П.С. За возможность прочитать этот дебют любимого автора бесконечная благодарность и низкий поклон С. Соболеву, издателю, и Т. Бушуевой — переводчице.

в этом отрывке есть интересные пробросы про мистику и экзотику северной Евразии. Также интересна схватка с инфернальными чудищами.

Но не это составляет идейную сердцевину текста и не о «темной фэнтези» болит душа автора. Надо посильнее харкнуть густой гнойной слизью в Россию и русских. Это бесконечное ядовитое болото, заселенное — автор пока не решил — то ли злыми собаками, то ли голодными червями. Управляется местность умственно отсталыми и кровожадными дегенератами. Если бы не надушенные батистовые платочки и пилюли для желудка, тяжко пришлось бы нашим европейским дартаньянам в белых одежках.

В общем, вся пакость, что есть в книжонках Владимира Сорокина, только на два порядка скучнее и примитивней.

При этом настоящий писатель не может не говорить правду, даже когда бесстыдно врет. Его посланники льют крокодиловы слезы над судьбой пусть и дикого, но ни в чем не повинного русского народа. А потом безжалостно убивают русских парней ,которые стали их помощниками и послужильцами, помогали справиться с адской нечистью.

Хорошее предупреждение для всех любителей полизать сапоги польским панам и их более западным хозяевам. Вы первые на убой и пойдете при первой надобности, а то и по капризу.

П.С. Кстати, автор цикла фэнтези основанной на истории христианства не знает, что во времена Иисуса Христа Иудеей управляли не прокураторы, а римские префекты. Ну не знаешь, так хоть Википедию прочитай ,что ли.

Действительно, чего здесь нет, так это развесистой клюквы. А как хорошо было бы отдохнуть под ее гостеприимной сенью перед отправлением в страшные топи Печоры.

Ну а так, медведь-шатун в роли Великого Князя и лешие с кикиморами в роли русского быдла. Давно известная нам песня. Скучновато и бледновато. В одной фразе матерой путешественницы Нонтле больше огня, драйва и экзотики, чем на остальных тридцати страницах.

В самом начале появляется монах. Из администрации князя. Очень смешно. То есть, историк Пекара, видимо, перепутал дьяка (чиновника) и дьякона (священнослужителя). Или ему по барабану. Похоже, его польские читатели привыкли с лопаты хавать.

Ни о каком самостоятельном значении этого отрывка и речи быть не может. Классический зачин со сбором отряда и постановкой боевой задачи. Лучшая часть — это беседа инквизиторов о фигуре Геренния Фурия и его истории. Простой разговор, а какая жуткая и эпичная картина возникает в голове читателя! Аж мороз по коже. К сожалению, тут есть эпизоды до и после совета инквизиторов. И там много воды, риторики, повторений давно усвоенного и очевидного. Даже Маддерин, описанный от третьего лица, выглядит бледным и скучным.

Самое интересное в главе «Монастырь», конечно, НАШИ дела. Но это оставим для отзыва на весь том, буде возникнет повод и цензура позволит сказать что-то внятное.

Для начала парочка дисклеймеров. Здесь я буду говорить не только о первом романе, но и учитывать всю трилогию. Во-вторых, постараюсь не натягивать сову на глобус и не вычитывать из книги то, чего в ней нет. Этим летом я прочитал штук десять книг подряд, в которых авторы не пытались выдвинуть никаких широких социальных обобщений, сосредоточившись на истории и внутреннем мире своих героев. Но «Трилогия Ликаниус» не такова. То есть сюжет в ней важен, и психология персонажей имеет важное значение, но дело этим далеко не ограничивается.

Оттолкнемся от аннотации, написанной многоуважаемым anisett`ом. Он сосредоточил ее на сюжете и на том, что это финал эпической трилогии о борьбе Добра со Злом. Эти слои в трилогии тоже есть, причем на первом плане. Все-таки Айлингтон писал популярную беллетристику и стыдно было бы заставлять своих читателей скучать над предложенной историей.

Однако он пошел дальше и глубже. Под видом «интретеймента» он представил на суд публики психологический, социально-политический и военный роман одновременно. И сделал это мастерски.

Потому что я лично прочитал первые два романа как чистое, пусть и высококачественное развлекалово. Смесь фэнтези и темпоралки с острой приправой из постапа.

Но слишком уж автор погрузился в собственную историю, чтобы так легко от себя ее отпустить. Уже во втором томе он повествования мрачнеет, а проблемы представленного мира становятся все глубже и глубже, сливаясь с проблематикой нашей современности до степени неразличимости.

Как должно жить современное государство? какая форма правления наиболее эффективна, особенно в годину суровых испытаний? Прямая и жесткая диктатура (Клятвенный Камень Вирра) или демократия Ассамблеи (только подлинная демократия, а не власть олигархата с войт-погремушками!)?

И ради чего должно должно существовать государство — справедливость и мирное строительство как идеал Андарры или ненависть и религиозная нетерпимость Гилшара и Дезриеля.

Все это насущнейшие, судьбоносные вопросы нашего сегодняшнего дня, и Айлингтон ставит их без страха и острым ребром.

Государство состоит из людей, даже высшие эшелоны власти. Поэтому тем, кто принимает решения, придется совершать самый сложный выбор (когда ты отвечаешь не только за себя, но и за сотни тысяч жизней) и платить самую высокую цену. поэтому Давьян говорит: «Вы может быть очень эффективные воины, но то, КАК я воюю, не менее важно, чем то, ЗА ЧТО я воюю». Вирр, Седэн и Аша также обладают великими способностями, поэтому основная ноша и тяготы лягут именно на их плечи.

Человечество по сию пору не научилось решать свои главные вопросы без войны. В 2010 году у меня были идеалистические надежды на этот счет, но спустя годы они развеялись как прах. А Айлингтон, возможно, и никогда никаких иллюзий не питал. В Трилогии, во всяком случае, они не просматриваются. Но чтобы заманить читателя и заставить его думать, он сделал хитрый ход. Начал с авантюрно-приключенческого тона, а финишировал баталистикой самой высокой пробы.

С фэнтези описанная им война имеет мало общего. А много общего она имеет с войнами последнего столетия, как глобального, так и локального масштаба. Террор и массовые убийства мирного населения, применение оружия массового поражения, уничтожение целых мегаполисов и даже стран (в прошлом), информационная и когнитивная война, когда силы Зла считают себя подлинными воинами света. Он даже включил в сюжет арку про настоящий концлагерь уничтожения, описав гибнущий город Зэвайлар.

А как сражаются и гибнут его герои! Тут вам не Джордж Мартин или Джо Аберкромби, а скорее Хемингуэй, Ремарк и Джеймс Джонс. «Скажи им, что я погиб как герой». Чем это отличается от надписи на стене «Умираю, но не сдаюсь». Ничем.

Или восемнадцатилетний полковник, который говорит остаткам своего подразделения: «Кто хочет уйти, тот может уйти, я осуждать не буду. Но оставшимся придется стоять насмерть. Отступать некуда». А потом добавляет будто командир лета 1941 года: «И помните, товарищи, это наш последний бой». И никто не дрогнул. И бой и впрямь оказался последним.

Или командир другого отряда, который говорит: «Если вам есть, что сказать друг другу, то скажите сейчас, другой возможности не будет». Так и получается.

Также гибнут и злодеи. Без всякого пафоса или мелодрамы. «Жаль, что ты принял такое решение». И меч ему в сердце.

Но это КАК воюют герои книги, а вот за ЧТО? За булочку и трамвайчик? За Катю?

А вот и нет.

Ужасный ужас, но сражаются они за Родину. Оказывается, что защита родного пепелища, отеческих гробов, земли твоих предков и потомков, спасение родных и близких важнее твоей драгоценной шкуры. И уникальная снежинка может сгореть в пламени битвы, а все подумают, что так и надо было.

И когда четверо юнцов выходят на битву против целой армии чудовищ и монстров-людоедов, то это не потому, что они какие-то там супермены или им слава героев былых времен спать не дает, а потому, что все их соратники погибли, а Родину защищать надо, ибо больше некому.

Конечно, у нынешнего русскоязычного читателя с тонкой душевной организацией подобный подход не может вызвать сочувственного отклика. Свободолюбивый самокат такого своему владельцу не простит!

(Подходит тут ко мне в книжном ражий двадцатилетний парень под два метра ростом и доверчиво протягивает пухлый том: «Вы этот роман читали?» Ну, просмотрел. Некая интернет-графоманка рассказала слезливую историю о тяжелом выборе дерзкой талантливой ведьмочки между высокомерным вампиром и сумрачным, но дьявольски симпатичным колдуном. Говорю: «Вы это для своей девушки купить хотите?» Думаю ,можно ведь предложить на эту тему и более достойное чтиво. «Нет ,говорит, девушка уже выбрала, это я себе». Пытался его перенаправить на Глена Кука, Джорджа Мартина, Роберта Вегнера, Николаса Имса, наконец. Какое там! Героизм? Храбрость? Воинское братство? И оставить без внимания терзания девочки с пониженной социальной ответственностью? Знаешь, куда ты себе свои советы засунуть можешь?

С такими великовозрастными молокососами Айлингтон кассы точно не сделает).

Есть в романе и психологический аспект. Очень важный. Это тема нравственного прозрения. Когда человек понимает ,что всю свою долгую жизнь он действовал только из соображений эгоизма и удовлетворения личных амбиций. Что ошибки и преступления нельзя оправдать ничем и платить за них придется самую высокую цену. Айлингтон разоблачает современный миф о разрушительности чувства вины. Ничего нельзя исправить, но и отбрасывать тяжесть осознания, как ненужную ветошь тоже не годится. Надо принять реальность как она есть и поступить наконец правильно. Для этого точно никогда не поздно. В общем, взрослому пожившему читателю будет над чем подумать, следя за путем Седэна к свету Истины.

Философский слой книги прямо Достоевский какой-то!)) «Тут Бог с Дьяволом борется, а поле битвы сердца людей». В мире людей идет борьба Добра со Злом, и шутить тут не над чем. Многие пытаются прикрыться «серой» моралью или оправдать средства целью. Ничего ,кроме позорной гибели и проклятия современников и забвения потомков это не принесет.

Ну и немного о форме. Сюжет стремительный и увлекательный. Сложная композиция уравновешивается мастерством автора по укладыванию всех ее кирпичиков в гармоничное единство. Ту и автор «Анны Карениной», наверно, лучше бы не справился.

В личной переписке встретил критику финальной битвы. Если бы это было чистое фэнтези-приключалово, может, и возник бы повод для критики (хотя я и тут не согласен), но с точки зрения общего замысла, все мне видится очень достойным.

Лично мне не хватило, как любителю южнокорейских фильмов, финальных обнимашек и рыданий друг у друга на плече, а также воссоединения семьи.

А так все заканчивается прямо как в доброй советской песне:

«И вновь продолжается бой,

И сердцу тревожно в груди,

И Ленин такой молодой,

И юный Октябрь впереди».

По концовке Алингтон пообещал еще опубликовать роман о приключениях второплановых Дезии и Элрика в южном Неске. Надеюсь это будет не только вбоквел, но и общий эпилог. И пусть уж там герои вдосталь наобнимаются. В любом случае, жду с нетерпением. Впрочем, я любой роман Айлингтона прочитаю с превеликим вниманием и удовольствием. Его дебютная трилогия открыл в моем сердце безлимитный кредит доверия.

П.С. Лайфхак для будущих читателей. Прежде чем погрузиться в роман, самым тщательным образом проштудируйте Глоссарий и список персонажей. Айлингтон никогда почти информацию два раза не повторяет. Я предыдущий том в июле читал, но первую треть «Света павших» чуть не впотьмах штудировал. Не мог вспомнить, кто все эти люди и почему у них между собой такие жесткие терки? Лучше подготовиться.))

П.П.С. Хочу выразить безмерную благодарность команде из Malazan Army за возможность прочитать трилогию Айлингтона целиком. Это был подвиг, сравнимый с подвигом Давьяна и Вирра со товарищи)) Надо продвигать хорошую литературу в меру своих сил. Сейчас, возможно, прочитают немногие, но вода камень точит. Дальнейших масштабных успехов!

В этой повести Гжендович обошелся без демонов (разве что в переносном смысле) и без хоррора. Но все равно получилось жутко и невероятно правдоподобно. Любовный треугольник со сверхъестественной подоплекой. На этот раз грустный извод поговорки — любопытство сгубило кошку.

На эту же тему есть замечательный фантастический фильм «Человек с Земли». Если кто из любителей жанра не видел, горячо рекомендую.

Как-то так и должна была закончиться эта грустная и жестокая книга. Настроение и атмосфера выдержаны до последней страницы.

Если дела не клеятся и все валится из рук, возможно, это не самые главные ваши проблемы. Также возможно, что встреча с девушкой мечты всей вашей жизни не такой уж удачный поворот событий.

Еще одна житейская история, говоря словами классика, из-под пера Гжендовича. На сей раз перед нами анатомия брака. Точнее даже, его аутопсия. Невероятно точная картина распада одной семьи крайне ловко увязана с мистической и хоррор-составляющей.

Также хорошо переданы дух и настроение эпохи. В России миллионы семей прошли через подобные разрушительные кризисы, так что тема повести нам невероятно близка. И то, как скрупулезно раскрыл ее автор, наводит на мысль об автобиографичности.

Смутило несколько вещей, которые не позволили поставить произведению высший балл.

Какая-то нарочитая мизантропия. В стиле известного персонажа Аркадия Райкина: «место было мерзопакостное, время было мерзопакостное и люди были мерзопакостные». Такое впечатление, что Янушу в глаза попали льдинки Снежной королевы и он видит все в перевернутом и исковерканном виде.

Почему Януш генетик? В предыдущих повестях деятельность главгероев была тесно увязана с сюжетами, даже была инициатором их развертывания. А здесь профессия выглядит произвольной. Могла быть на ее месте любая другая научная деятельность. Или бухгалтерия, например. Кажется, что Гжендович накануне прочитал научпоп по генетике и решил, зачем добру зря пропадать?

Насколько хорош психологический анализ и описание душевных метаний, настолько же искусственными и неправдоподобными кажутся диалоги в повести. А ведь раньше такой проблемы не было.

И еще вызвали грустный смех социологические размышления автора по поводу «тогда» и «теперь», но это мы оставим для отзыва на всю книгу, потому что мысли о падении нравов — это лейтмотив всей книги о демонах.

Короче, с моей, мужской, точки зрения это НЕ лучшая повесть сборника.

Для разнообразия Гжендович решил рассказать локальную историю. Булгаковские «мировые струны» вскользь упомянуты, но внимание автора в основном сосредоточено на драматических взаимоотношениях мужчины и женщины. Здесь все, как говорит отличный ютуб-обзорщик кинохоррора Кинокиллер, «про любофф, асисяй и все дела...»

Гжендович силен в единении психологической правды, бытовухи и инфернальной жути. То ,чем на весь мир прославился Стивен Кинг и у его польского коллеги выходит на отлично. Он всего на всего раскрутил известную пословицу: сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит, — а вон как хорошо получилось!

Например, сцены нападения оборотня на людей крайне впечатляющие — завораживают и ужасают. Впрочем, я хоррор практически не читаю, так что экспертом не являюсь.

Правда, непонятно, что хотел сказать автор. Это деконструкция феминистского мифа? Или констатация полного разрыва между человеком и Природой? Или вскрытие звериной сущности мужчин? Или это просто рассказ об одной трагической любви?

Есть один важный посыл ,который легко считывается, но я его оставлю для отзыва на весь сборник.

Жаль он не докрутил тему с вампиром, Темным князем. Так бы за несколько лет до Стефани Майер получилась вменяемая версия «Сумерек».

Для повести есть хороший слоган, слова старого лесника: «...дальше только пуща, Россия и ад.»

Смело, дерзко, сильно. Взять космический масштаб и не скатиться до космической глупости — это яркий маркер большого таланта.

Гжендович написал храбрую повесть про храброго человека. Герой ради спасения чужой жизни поставил на кон свою, как и положено настоящему доктору. Когда он сравнивает себя с военным врачом, это не пустое бахвальство. Как сказал наш дорогой классик, «а поле битвы — сердца людей», и терапевт вступает в нее, отринув страхи, сомнения и чудовищное чувство вины.

Вот как надо отстаивать свои взгляды, а не бежать на край света и оттуда швырять в соцсети цидульки, словно известную субстанцию. Я противник идей Гжендовича, но не могу не уважать его за смелость в их отстаивании. Ну и что, что эти же идеи отстаивают Клаус Шваб, Йенс Столтенберг, Шестой флот ВМФ США и прочие уважаемые люди. Исход-то не предрешен!

Чтобы не быть голословным. У беса на лацкане пиджака рядом висят золотая Звезда Героя Советского Союза и нацистский Железный крест. Совсем не нужная деталь, бес и так получился очень фактурным. Но как можно пропустить и не спеть любимую праволиберльную боевую мантру: СССР = Третий Рейх, Сталин = Гитлер. Я могу, не дернув веком, пропустить русского бандюка с зашитым ртом и черное такси — «Волгу» с номерами «Ад 666», но вот это ни за что!

Так что сбрасываем счетчик баллов, хотя повесть и впрямь замечательная.

Пламенный привет из «святых девяностых». Суровое было время, судя по всему, даже в благословенной Польше, зато литература не была еще загнана в жесткие рамки формата, и оставался простор для подлинного авторского воображения.

Это самое раннее произведение Гжендовича из тех, что я читал. В тридцать лет он уже был сложившимся мастером. Повесть написана очень мощно, полифонично. От комедии (или трагедии) нравов до сурового хоррора. Впечатление такое, что, на наши деньги, повесть начал Гоголь, а закончил Андрей Столяров. Вообще, больше всего текст напомнил мне наш турбореализм, только без его шизоидности и психодела. Турбореализм, процеженный через Стивена Кинга.

Справедливо говорят, что лучше всего либералы разбираются в деньгах. Вот и Гжендович, взяв в фокус своего внимания суровый финансовый вопрос, очень хорошо разобрал, в деньгах ли счастье или в их количестве.

На примере судьбы «маленького человека» автор хорошо показал, что монетизация человеческого бытия — это прямой путь к гибели. Повесть-предупреждение из эпохи тотального торжества либерализма. Оказалась пророческой.

Заходит парень в магазин...

Первые строки скорее на комический лад настраивают, слишком уж много мрачняка Гжендович нагнал. Однако он молодец, вырулил. Этому поспособствовала хорошая передача атмосферы магазина с эзотерическими товарами. Немедленно вспомнились собственные походы в знаменитый ПУКС (Путь к себе) на «Белорусской», когда увлекался всяким нью-эйджем по молодости лет.

Шаман-торгаш напомнил своим менторским тоном бесчисленных Наставников из творений Пелевина.

Упиваясь чтением третьего тома «Трилогии Ликаниус», вспомнил, что не оставил своего ценного мнения о втором.

У него есть характерный для всех вторых томов трилогий недостаток — ни начала, ни конца, правда, с промежуточной кульминацией — но достоинства в общем, заметно превышают.

Главное, не ждать от трилогии ни ре- ни деконструкции псевдосредневекового сеттинга, хотя антураж очень похож. Социальные и личные отношения персонажей больше расскажут об Австралии 21 века, чем о делах седой старины. Если читатель допустит, что наследница престола и единственный ребенок короля может всего с двумя помощниками отправиться в самое опасное место на континенте, потому что так надо для сюжета, то остальное влезет в голову без смазки))

Главные плюсы — это смешение фэнтези и темпоральной фантастики, а также изобретательная и изощренная фабула ,которую бессмысленно пересказывать, лишая других удовольствия. Однако стоит отметить, что автор сделал сильный и неожиданный ход. Если в «Тени ушедшего» динамо-машиной сюжета было выяснение подлинной природы главных героев, то здесь события движутся, постепенно переходя в галоп, путем раскрытия подлинной подоплеки происходящего. Герои снимают покров за покровом с тайн своего мира и так идут к жестокому и страшному крещендо.

К тому же Айлингтон показал себя очень ловким и умелым беллетристом. Книга не прочитывается, а проглатывается. Самому приходится придерживать коней своего внимания, чтобы прочитанное в кашу не превратилось. У романа сложная структура, но все так четко упаковано и преподнесено, что только диву даешься.

В общем, зачет. Однако римляне не зря говорили, что книги имеют свою судьбу. Какая-нибудь опупическая мутотень, вроде творений Стивена Эриксона или Скотта Бэккера, вызывает бурные эмоции и не менее бурные дискуссии, а хлесткая, драйвовая и увлекательная трилогия Айлингтона вот не взлетела. Поди пойми, почему!

Итак, «Законсервированное общество»...

Одичавшие стада дебилов живут в специальных резервациях. Иногда, от спаривания с Отступниками, они дают разумное потомство. Для контроля над этими отклонениями созданы специальные отряды охотников...

Жуткий, кончено, рассказ, зато правдивый и прогностически точный. Несколько утрировано, но ведь это рассказ. А так происходит все по писаному. Пятьдесят лет назад лидеры «свободного мира» взяли курс на дебилизацию населения, теперь вплотную подошли к стадии стерилизации. Первый эксперимент, Ковид-19, прошел с переменным успехом, но на то он и Эксперимент.

По мнению Клауса Шваба и прочих нацистских главарей, на Земле должно остаться 500 миллионов человек и армия обслуживающих их роботов. Ну, пусть помечтают, прежде чем начнут писать мемуары в традиции Вильгельма Кейтеля.

А еще рассказ интересен тем, что история показана с точки зрения самого архаического сознания. Наверно 400 тысяч лет назад, а может и позже, наши предки так мир и воспринимали.

Итак, «Возвращение Бродяги»...

Пространствовав несколько лет по диким землям и сильно затосковав по дому, Бродяга решил вернуться к людям. он наткнулся на еще один город, так похожий на его дом. Но этому новому дому грозит серьезная опасность...

Полайтовее, конечно, история, чем в первом рассказе. Больше палпа в духе 1930-х, чем серьезной фантастики. Махача с жестокими лягушами почти комична. Но сам Бродяга очень обаятельный персонаж. Его любовь к людям, при том, что он понимает все их слабости и недостатки, его тяга к саморазвитию.

Очень бы хотелось прочитать большой цикл историй об этом герое. Но их написали другие авторы, пришедшие позже. Есть отличные дебюты Джона Краули «Звери» и Джонатана Летема «Пистолет с музыкой» на эту же тему. Много подобных интересных книг. Но истоки находятся в рассказах Харла Винсента.

Итак, «Бродяга пустых земель»...

Бродяга, генетический модификат из породы кошачьих, мигрируя из стылых земель на юг натыкается на реку Гудзон и Нью-Йорк на ее берегу. Память подсказывает ему, что именно здесь он и появился на свет и теперь вернулся домой. Но что ждет здесь вернувшегося блудного сына?

Очень добротный рассказ. Даже не скажешь, что в 1935 году опубликован. И стиль выдержан и тематика очень сложная, по сравнению с упоротым палпом, популярным в те годы. На уровне Стенли Вейнбаума точно.

Автор поднимает вопросы, которые волнуют нас и сегодня очень остро. Этичность в научных исследованиях, влияние капитала на науку и т.п.

как раз недавно обсуждал вопрос, как определить, что является из накопленной информации хламом, а что нет. Этот рассказ точно не хлам!

Перечитал в новом переводе Т. Покидаевой. Фантастическая, конечно, история. Как уже писал, я такие называю «черными бриллиантами». Финал «Анны Карениной», проза Бабеля и Набокова, романы Кормака Маккарти — когда кошмарные истории рассказываются в совершенной художественной форме. Это завораживает, как бездна.

История хоть и успешного, но обычного, бизнесмена, который оборачивается Христом, соблазненным дьяволом, и превратившегося в Антихриста — это те современные миф, мистерия, которые мы заслужили. «Дорогие россияне» в том числе. Хотели жить как в Америке? Получите, распишитесь. Мы видим сегодня десятки, если не сотни тысяч таких вот Гарри Уайтов, готовых ради успокоения своего внутреннего демона выжечь всю собственную экосистему дотла.

Однако, больше всего меня поразила яростная и брутальная энергетика текста. Книга рассказывает о молодом и крайне активном, даже чрезмерно, человеке. С немыслимой потенцией, здоровенного бугая. Ни за что не скажешь, что роман написан инвалидом, бывшим алкоголиком и наркоманом, которому уже лет двадцать прогулы на кладбище выписывают. Поразительное растворение автора в собственном тексте!

Ладно. Это все лирика. Пройдемся по фактам.

В процессе чтения я выяснил много интересных, хотя и во многом попутных, вещей.

Например, Монополист называет Селби на задней странице обложки «Демона» современным классиком. Но сами для себя они его считают «альтернативщиком».

Это повторение двух разных концепций восприятия Хьюберта Селби на Западе. В Европе его считают прозаиком-классиком ,который пишет невероятно правдивые книги о США. В Америке же его романы называют грязным поклепом на лучшую нацию человечества.

То есть возникает проблема с продвижением. На более современный лад: как его продавать — как Дэвида Фостера Уоллеса или Джонатана Франзена? нет четкой стратегии, вот и легли продажи. И увидим ли мы две по сию пору не переведенные книги Селби, бог весть.

Но там, где один Монополист не сдюжил, упавший флаг поднимает другой! Яндекс сделал отличного ИскИна-переводчика. И мне удалось посмотреть на Ютубе через Яндекс-браузер три замечательных документальных фильма о жизни и творчестве Селби.

Французский «Хьюберт Селби: две или три вещи (отсылка к классическому фильму Ж.-Л. Годара)» (1999). Ценен тем, что он прижизненный, рассказывает о последних годах жизни Селби, включает его собственные воспоминания, показывают его быт, работу в Университете, есть очень забавный эпизод с расспросами его соседей. Он много размышляет о своем творчестве, о современной прозе. Назвал среди самых любимых современных авторов Кормака Маккарти (а я как раз их романы одновременно читал)) В общем, неиссякаемое жизнелюбие и волевой характер Селби весьма вдохновляют любить его книги еще больше.

«Завтра будет лучше (цитата как раз из «Демона»)» (2005). Это итоговый фильм о писателе, пост мортем. Великолепный фильм! Очень умный и глубокий, на высокой эмоциональной ноте. О нем рассказывают его друзья-писатели, а также такие величины, как Лу Рид, Ули Эдель, Даррен Аронофски, Джаред Лето. Эллен Берстин выдала невероятно трогательные мемуары об общении с Селби в ходе съемок «Реквиема по Мечте». Также много аналитики его прозы, помогающей лучше понять идеи автора.

Например, почему у него всегда в произведениях главного героя или одного из зовут Гарри? Как Гарри Уайта в «Демоне». А дело в том, что когда они были юнцами, в их компании было принято все незнакомых парней и мужчин называть Гарри. То есть в мире Селби Гарри — это эверимен, обыватель. Любой из нас. Демон угрожает каждому. Люди, будьте бдительны!

Бывает так, что ближе познакомившись с личностью автора, начинаешь отвергать творчество неприятного тебе творца. Но чем больше я узнаю о Хьюберте Селби, тем духовно ближе он мне становится. Его книги — не страшные сказки, не «жесть», и не хтонь. Это проповеди, старающиеся внести больше добра, любви и света в наш мир.

Перевод Т. Покидаевой отличный. По первой странице я думал, что она его дезинфицировала, но нет, все в порядке!)) Ведь Т. Покидаева и «Американского психопата» перевела. Так что все на месте — и обсценная лексика, и брутальный физиологический натурализм. Ну, и сделано все на высшем уровне, как умеет АСТ, когда хочет.

Частично прослушал книгу в достойной озвучке Юрия Гуржего. Не Александр Клюквин и не Сергей Чонишвили, конечно, но весьма добротно и профессионально. Главное, что чтец поймал темп и тембр прозы Селби, как раньше их поймала переводчица. Ведь Селби писал свои книги, как музыкальную партитуру, поэтому музыкальность в прочтении романа очень важна. В общем, горячо рекомендую всем любителям аудиоформата ,коим и я не так давно стал. Один недостаток. Селби очень много труда вложил в графическое размещение текста книги, с переносами строк, отказом от диалога и прочим, а это никакой интонацией не передашь.

В результате, Хьюберт Селби подтвердил свой статус одного из моих любимых авторов. Он делит 6-7 места с Ричардом Йейтсом.

Я этот рассказ прочитал, как только он был опубликован в «Если», но прекрасно помню по сию пору, потому что периодически с теплотой и интересом его все эти годы вспоминал. Прекрасная лирическая песнь в прозе, о любви, человечности и ностальгии по утраченному дому.

С точки же зрения тематики, рассказ стал вновь остроактуальным. После глубоких и всесторонних исследований космоса с помощью орбитальных телескопов вновь в научном мире вспыхнули дискуссии об уникальности жизни на Земле. И Солнце оказалось слишком спокойным для своего класса и массы, и планета — необычная по характеристикам, да и рановато мы по меркам возраста Вселенной пробежали путь от археобактерий до технотронной цивилизации. Может, во Вселенной мы и не одиноки, но вполне можем оказаться таковыми в нашей Галактике. Пока человечество уперлось в инструментальный потолок. Чтобы лучше понять мир, в котором мы живем, нужна более мощная и точная техника, большее финансирование и вовлеченность в исследование. А пока — одни загадки.

Ну, хотя бы блестящая литература, как этот, например, текст Эффинджера, может утолить жажду понимания непознанного. О сердце человеческом она много и хорошо говорит.

Рассказывая печальную, а под конец и вовсе трагическую историю жизни сестер Граймз, Ричард Йейтс вновь решает для себя главный вопрос своего творчества — что ведет человека по земной юдоли? Провидение или Случайность? И в любом из этих вариантов есть ли у человека свобода выбора или он лишь игрушка высших сил?

Пасхальный парад, на который она даже не хотела идти, стал отправной точкой для жизни и судьбы Сары Граймз, а внезапное решение пойти в кино и случайная встреча с солдатом в увольнительной предопределила биографию младшей Эмили. Нет безопасного пути, будущее набрасывается на человека, как порыв стихии, будешь стелить соломку, ее снесет, как домик беспомощного поросенка в сказке.

Слепая удача и богатый опыт, как выясняется в финале книги, одинаково бесполезные инструменты в руках человека ,когда он сталкивается с такой сложной задачей, как жизнь.

Ричард Йетс прекрасно осознает масштаб вопросов, которые он ставит в своем творчестве, поэтому и не пытается рядить себя в тогу всезнающего мудреца. Он создал особую поэтику, соприродную поэтике Чехова. И от читателя она требует особого же подхода, специальной настройки.

Я привык к «учительской» литературе. Достоевский, Толстой, Курт Воннегут, Хьюберт Селби — когда осознанно, когда нет, они писали книги — учебники жизни. Но Йейтс, вслед за Чеховым, создает дзенские коаны в форме эпоса. Герметичные истории, над которыми нужно медитировать, погружаясь вглубь самого себя, а текст будет лишь поводом для долгого странствия по лабиринтам собственной души.

И автор нам активно помогает. Чтобы быть ближе к читателю, он раз за разом рассказывает историю своей жизни, ведь только выразив муки и радости собственного сердца, мы можем понять другого. В истории жизни старшей сестры Сары Граймз он воспроизвел биографию своей старшей сестры Рут Йейтс, даже имя ей оставил ветхозаветное — Руфь, Сара, — а себя ,как подлинный демиург-андрогин изобразил как младшую сестру Эмили Граймз, дерзкую умницу, мятущуюся, одинокую. В финале он оставляет ее в том же положении, в котором оказался сам, пятидесятилетний, пишущий этот роман.

И каким же невероятно прекрасным стилем написан этот роман! Его персонажи постоянно кого-то с кем-то сравнивают. Вот и я могу сравнить эту книгу с эдакой терпкой смесью Чехова, Фицджеральда и Хемингуэя. От Чехова едва ли не гениальная работа с деталью. Хэм, как и других авторов, научил Йейтса подтексту, а Фицджеральд тому, как могут слова сверкать на солнце и приятно гладить и холодить кожу, «словно низка из полудрагоценных камней». Особенно помогает, что этот роман виртуозно перевел Сергей Таск, переводчик как раз Хемингуэя и Фицджеральда. Читая трагическую, просто на разрыв аорты, историю, ты при этом испытываешь наслаждение. Очень своеобразный духовный опыт, когда млеешь от восторга и ужаса одновременно. И ни за что не скажешь, что провел зря время за книгой.

Вот только написана она для очень взрослых людей, я так думаю, с багажом личного опыта, душевно и интеллектуально зрелых. Когда вышел ее русский перевод в 2009 году, мне было тридцать лет. Если бы я ее тогда, а не четырнадцать лет спустя, прочитал, то скорее всего бы просто не понял. То есть, удовольствие от чтения, может, и получил бы, уж слишком хорошо написано, но авторский посыл до меня не дошел бы.

Буквально на днях я думал, что теперь любое мое чтение будет чтением с запозданием. А вот нет, оказывается. «Пасхальный парад» прошел перед моим сознанием очень вовремя, совершенно актуальное чтение.

Итак, «Берег другого моря»...

Восточная Африка, южная Кения. Здесь профессиональный охотник и журналист из Техаса Росс Кроуфорд возглавляет бабуиновый питомник. Он отлавливает бабуинов для медицинских опытов и отправляет их в США. С ним живут жена Кэти и две маленькие дочери — Сьюзен и Барбара. Работа тяжелая, жизнь в диких условиях трудная, но мало того, начинают происходить странные события — свечение в небе, пропажа бабуинов, незнакомые следы вокруг питомника. Тревога нарастает. Кроуфорд начинает подозревать, что причины этих происшествий могут иметь внеземной источник...

Это антропологическая фантастика в ее чистом изводе. Причем, в прямом смысле. Роман этот о человеке и человечестве (пусть и описывает изолированную от остального мира группу людей). Контакт здесь — просто пряность, острая приправа к основному блюду, катализатор развития сюжета. В основном книга исследует человека в его борьбе со стихией, первобытной природой, с ближними и дальними, с самим собой, наконец. Здесь классической робинзонады больше чем «войны миров».

При этом Чед Оливер как ученый-антрополог использует при написании художественного текста научный подход, логику, систематику, а сила его таланта в том, что роман не превращается в учебник, а остается увлекательным приключенческим произведением. Поклонники того же Майн Рида вполне его могут оценить по достоинству.

Но эта книга еще и подлинная гуманитарная фантастика. Все познается в сравнении. И есть с чем сравнить. Возьмем известных советских фантастов братьев Стругацких, кумиров либеральной интеллигенции. Десятилетиями они громко заявляли о своем гуманизме («из всех решений принимай самое доброе»), что позже оказалось ложью. Так вот Стругацкие в следующем после выхода «Берегов» году опубликовали свою знаменитую повесть «Пикник на обочине», как раз на тему Контакта. В повести этой среди персонажей героев нет. Там мерзавец на подонке сидит и негодяем погоняет. Да и пришельцы не лучше. Прилетели, насвинячили в глобальном масштабе, сломали походя миллионы судеб и отбыли восвояси.

А вот Чед Оливер, выросший в мире подлого чистогана, на суровой земле техасщины, здоровенный мужик с брутальным лицом крепкого стрелка, написал одну из самых добрых книг, что я в жизни читал. Здесь и люди разных рас проявляют свои лучшие качества — доброту, отзывчивость, взаимовыручку, терпение в созидании, так и инопланетяне после ряда совершенных ошибок, также выступают в качестве положительных героев.

Но прежде всего — люди. Как антрополог Оливер понимает, и ярко это демонстрирует, что культурные и расовые различия между людьми, это крайне поверхностные явления. В минуту трудных испытаний ученый из США и скотовод из Кении могут найти общий язык легче, чем давнишние собутыльники в местном баре. Как известно, «человеку нужен человек», а какой у него цвет кожи или диплом об образовании, лишь небольшие косвенные факторы.

В предисловии к роману Джордж Жебровски пишет, что и Хемингуэй не смог бы лучше рассказать эту историю. Преувеличение, конечно. Недаром папа Хэм остается самым влиятельным американским прозаиком. По художественным заслугам. Но крепкая и брутальная проза Оливера также имеет весьма впечатляющий художественный уровень. Скупыми средствами достигается невероятно зримый эффект присутствия. На несколько часов читатель погружается в жаркий, а затем мокрый (да, герои прямо-таки попадают из огня, да в полымя)) мир африканских саванн. А острый и напряженный сюжет с сильными элементами триллера не даст оторваться от книги ни на минуту. Благо роман очень короткий, и прочитать его легко в один присест.

Хотел было снизить на балл оценку из-за малого экранного времени у пришельцев, но рука не поднимается, очень уж захватывающая, умная и правильная книга у Чеда Оливера получилась.

Пожалуй, это может оказать для меня лучшей книгой 2023 года современного автора. Хоть Элис Манро сейчас 92 года, она жива и здорова, пусть и находится на писательской пенсии.

Блербы, которыми Азбука обильно снабдила несколько сборников Манро, активно сравнивали ее с Чеховым. До приторности, до острого чувства недоверия у читателя-неофита. Я пока только две книги ее прочитал, но от скромного себя добавлю — а ведь, да! Кэтрин Мэнсфилд, Сомерсет Моэм, Реймонд Карвер — все эти всемирно признанные мастера новеллы стяжали славу англосаксонских Чеховых. К ним можно смело присовокупить и имя Элис Манро.

Потрясающе глубокое проникновение не только в души людские, но в саму механику и плоть жизни, при полной прозрачности и чуткой лапидарности стиля. Вот поставь рядом «Даму с собачкой» Чехова и, например, рассказы «Просто скажи — да или нет» или «Испанка» Манро и все станет самоочевидным. Не надо быть великим критиком, чтобы увидеть соприродность талантов авторов.

Я оставил отзывы на каждый рассказ, так что не буду повторяться, отмечу только несколько общих деталей.

У Манро очень многообразный жизненный опыт. Детство на ферме в тяжких крестьянских трудах, учеба в провинциальном колледже на медные деньги, собственный бизнес, преподавание, два брака, материнство, смерть маленького ребенка. Поэтому она может рассказывать истории о разных людях из всех общественных страт, о жителях столицы и самых глухих углов Канады, о богачах, интеллигенции и поденных сельхозрабочих. И дети, становящиеся подростками, и старики, впадающие в маразм, — все эти типажи удаются ей, как удавались французским импрессионистам сто с лишком лет назад. И с той же яростной энергией и нежностью они выписаны.

Википедия, в угоде инклюзивности что ли, называет Манро феминисткой, причем чуть ли не агрессивной. Наверно, мы разных Манро с вики-авторами читали. В тех двух с половиной томах, что я прочитал, нет ничего феминистского, тем более агрессивного. Да, женский взгляд на мир. А какой должен быть, инопланетный? Вот что там есть, так это предельно откровенное вскрытие работы женской психики — без ярлыков, штампов или мифов. Мужчинам очень полезно читать ее рассказы, большинство женщин так хорошо сами себя не объяснят, знаю по собственному горькому опыту))

Рассказы в этой книге очень разнообразны по темам и фабулам, но написаны по одной сюжетной схеме, которую Манро сама придумала, это была ее композиционная инновация, ставшая всемирно узнаваемым брендом. Она рассказывает одну историю, потом переключается на другую, а в финале оказывается, что две эти будто бы не связанные между собой притчи находятся в тесном единстве или уравновешивающем контрапункте. И еще она любит парадоксальные финалы, когда чуть ли не в последних строках вскрывается подоплека всего происходящего, приятно или, напротив, жестоко шокирующая правда. В общем, новелла в ее чистейшем и точнейшем, как эталон метра в Париже, образце.

Изумительно умная, душевно щедрая и художественно совершенно исполненная книга. В первую голову рекомендовал бы читать Элис Манро начинающим авторам. У нее можно и нужно многому научиться.

Находясь в огромном сияющем супермаркете, набитом несметным количеством разнообразных товаров в ярких упаковках, Манро вспоминает, как в разгар Второй мировой войны мать возила ее на свою малую родину в долину реки Оттава...

Пронзительный и чистый рассказ-воспоминание о детстве и жизни самых простых людей в глухом углу провинциальной Канады. Вот она — мера таланта. сказать правдивые, но банальные вещи так, чтоб это были не просто буквы на бумаге, а резало по живому.

Любовь — в данном случае матери и дочери — побеждает смерть. Силой таланта и сердечной щедростью Манро превращает это отвлеченное знание в составную часть души читателя.

Эйлин прилетела в Ванкувер к своей сестре Джун, матери многодетного семейства, понесшего тяжелую утрату. Грядут похороны и поминки. Остается очень мало времени, чтобы аккуратно и плотно уложить все чувства и мысли в тесную черепную коробку. Что такое жизнь и смерть, мужское и женское, любовь и секс, отцы и дети, закономерности и случайности бытия...

Что действительно сближает Манро и Чехова, так это невероятная проницательность в понимании людей и широкое восприятие многообразия человеческого опыта. Она описывает в рассказе судьбы двух вроде бы несхожих по характеру сестер — безалаберной нищебродки и богачки с железной выдержкой и самодисциплиной. И обоих понимает одинаково глубоко и может одинаково точно и скрупулезно про них рассказать.

Есть и изюминка. Клубничка? В общем, удивила очень проникновенная и волнительная эротическая сцена за авторством нобелевской лауреатки. А потом вспомнил: я ведь и «Пианистку» Эльфриды Елинек читал)) Так что — нет, ничего необычного. Но великолепно, чего уж греха таить.

Автор рассказывает историю своей семьи, а поводом послужило то, что разыгралась метель, и она после школы не поехала домой на ферму, оставшись в городе ночевать у бабушки...

Очень суровая, даже жестокая история простых человеческих судеб. По словам Юрия Трифонова, «не о быте, а о жизни»... Правда, как и «вовремя поставленная точка» (Бабель), проникает в сердце глубже любого железа. Никто не знает своей судьбы. «Да и нужно ли знать?» — говорит бабушка рассказчицы. Сама рассказчица вторит ей: «Сейчас я знаю намного больше, а проку-то?» Действительно, есть о чем поразмыслить.

Сорокалетней женщине-литератору муж изменил с молодой училкой из его школы. Теперь, возвращаясь на поезде от родственников домой, женщина встречает мистика-розенкрейцера, который уверен, что они знали друг друга в прошлой жизни в средневековой Испании...

Упоительная история о самых глубинных и подспудных чувствах, движущих человеком. О бесконечном круговороте жизни и смерти. Удивительна способность Манро сопрягать космические философские бездны и сиюминутные проявления простого житейского существования. Тонкое кружево простертое над головокружительной глубиной. Здесь это выглядит, как смесь Чехова и Льва Толстого. Но это, конечно, у нее собственное мироощущение такое.

К учительнице на пенсии Дороти приехала на каникулы внучка Жанет, тоже учительница. Женщина она хоть и умная, но одинокая. Может быть, ей скучно в гостях у бабушки-провинциалки. Зато через дорогу живет красивый парень, диктор с местной радиостанции. И у пенсионерки возникает интересная идея...

Добротная трагикомедия нравов. Манро убедительно воссоздает внутренний мир семидесятилетней старухи, хотя сама была ближе по возрасту к ее внучке. Она как бы смотрит на жизнь своего поколения глазами человека другой эпохи. Тут и критика, и лирика, и добродушное подтрунивание над конфликтующими возрастами человека.

Как и положено по завету классика, Марракеш тут играет ту же роль, что и карта Африки в «Дяде Ване».

Хелен, пожилая госслужащая, вспоминает свое детство в начале века. Как ее травили и мучили одноклассники ,как она познакомилась и подружилась с забавной и милой семейкой своей служанки Робины...

Время и его методы воздействия на человека — одна из главных тем канадской нобелиатки, и этот рассказ не исключение. Героиня воссоздает по памяти навсегда исчезнувший мир и исследует тайные пружины его существования. При этом Манро использует придуманный ею метод рассказывания сразу двух историй, казалось бы не связанных между собой, но на самом деле в острый момент осознания оказывающихся между собой в неразрывном единстве. Казалось — оказалось. Квантовая спутанность различных реальностей и принцип неопределенности Гейзенберга, как основной императив человеческого существования.

Разлив затопил низину за городом. Две школьницы, Ева и Кэрол, решили покататься по талой воде, оседлав бревно, и вскоре нашли полузатопленную лодку-развалюху. Местные мальчишки решили ее починить...

Очень светлый и добрый рассказ про подростков. О свежести первых жизненных впечатлений, о пробуждении чувственности. Манро очень точна, добра и милосердна, тонкое понимание невинности человеческой души сквозит в каждой строке. Немедленно вспомнилось собственное босоного отрочество, до слез трогательно!

У преподавательницы в университете умер тайный любовник. Внезапно, от сердечного приступа. Она узнает об этом случайно и с трудом это известие переживает. Осталось чувство, сильное и страстное, и память о любви. И надо научиться жить дальше...

Ох и силища! Обычно такие жаркие страсти ассоциируются с молодостью, молодой горячей кровью. Но Элис Манро говорит — нет, любви все возрасты покорны! В центре рассказа будто бы только любовь, но ею автор не ограничивается, старается понять — что значит состояться в жизни, прожить не напрасно, полнокровно? Вообще, возможно ли получить, то о чем мечтал в юности и ранней молодости? Очень глубоко копает.

А уж парадоксальный финал, два раза ставящий все с ног на голову, это просто феерия! Мастерство высшей пробы!

Младший брат домохозяйки Вэлери Кэмерон — безалаберный лентяй. Мало того что не работает и сидит на шее у матери, так еще и вступил в секту «святых братьев» и теперь считает молитву главным делом своей жизни. Но вот мать попадает в больницу с сердечным приступом...

Рассказ, как часто бывает у Манро, умело сочетает в себе юмор и драму. Невероятно точно переданы мысли и чувства человека, мать которого лежит в больнице при смерти.

При этом дается яркая сатирическая картина хипповской секты. Манро, судя по всему крайне скептически относилась к нетрадиционным духовным практикам. Она смотрит на нью-эйдж глазами девчонки с фермы, которая действительно прожила много лет в единении с природой. И все эти выкрутасы «городских» кажутся ей фальшаком и блажью. И есть здесь много справедливого.

Престарелый аптекарь мистер Лаухид знакомится с молодым хиппи Юджином, который недавно пережил тяжелый нервный срыв. Юджин намеревается доказать торжество духа над плотью и перед всей честной публикой в ближайшее воскресенье пройтись по воде...

Рассказ хоть и современности, но тема времени, излюбленная у Манро, здесь также играет важную роль. Эпоха сменяет эпоху, но трагизм человеческого существования неизбывен. Как хрупок человек, но и ка он стоек! И слишком часто, прямо по слову поэта, победу от поражения почти невозможно отличить.

Удивительно точно схвачено в рассказе ощущение стремительной изменчивости бытия. Мистер Лаухид вырос на ферме в глухой канадской провинции в начале 20 века века. А теперь живет в сверхсовременном Ванкувере вместе с хиппи и прочими адептами нью-эйджа. Несовместимые, казалось бы, миры оказываются местом жительства одного и того же человека.

На окраине одной деревушки приземляется самолет, летчик собирается устраивать воздушные экскурсии для всех желающих. С ним знакомится пятнадцатилетняя горничная, которая впервые в жизни стала работать и жить вне дома.

Рассказ-мемуар о первой влюбленности. Удивительно светлое и доброе произведение. Путешествие в интимный мир 15-летней девочки. Лично для меня это экзотика не меньше, чем космический полет к Сатурну. Так что было очень интересно. Виртуозный рассказ от первого лица делает погружение в историю еще более полным.