Эту книгу автор называет главной в своей жизни, на ее страницах, по его словам, «нет вымысла, все люди, ее населяющие (безвестные и знаменитые), — реальны. И хотя через книгу, конечно, пройдут многие события жизни страны, начиная с 1939 года, и особенно большое место займет в ней война, – это прежде всего книга о любви. Самим проведением, я верю в это, мы с Лидой были предназначены для Большой Любви. И это верно, что браки совершаются на небесах. Но препятствий было много, много...». Лида – жена Евгения ВОЙСКУНСКОГО, он признался ей в любви на школьном выпускном вечере в Баку в 1939-м, женился в Махачкале в 1944-м. Она умерла в 1988-м: «В соседней комнате на нашем этаже жил писатель Борис ВОЛОДИН. Иногда вечером я заходил к нему. Борис наливал в стакан водки, чтобы снять с меня ужасное напряжение. Я сидел у него и плакал...».
Не знаю, как удается автору так писать – в книге нет красот стиля и изощренности интриги – но напряженность в ряде моментов достигается до мурашек на коже. А порою — чувство бессилия… ВОЙСКУНСКИЙ не только описывает происходившее, но и размышляет над ним. Перед нами проходит чуть ли не сотня человек – и практически каждый царапает по душе. Из их судеб, волнений, поступков складывается убедительная, проникновенная и главное – не придуманная картина советской жизни. Не той, что была описана в орденоносных романах той эпохи. А настоящей – с маленькими и большими радостями и горестями, порою с трагедиями, оставившими занозу на сердце, с вопросами, на которых не было ответа, с друзьями и недругами и, конечно, с любовью. И если вдруг когда-нибудь там встанет вопрос: что ты сделал в жизни? – Евгений Львович (дай ему бог здоровья!) помимо всего прочего может положить на весы именно эту книгу – она достойна того.
Часть военных воспоминаний была преобразована в роман «Кронштадт», котором я уже писал ранее. Войну ВОЙСКУНСКИЙ встретил на полуострове Ханко (Гангут) и участвовал в знаменитой его обороне, продолжавшейся почти до декабря 1941 года. При эвакуации базы он вместе с будущим поэтом Михаилом ДУДИНЫМ отправился в Кронштадт на том самом последнем рейсе турбоэлектрохода «Иосиф СТАЛИН», который подорвался на мине. Им с ДУДИНЫМ удалось перепрыгнуть на тральщик и спастись вместе с 1740 моряками. Еще три тысячи человек остались на «Сталине» и попали в плен, где прошли все круги ада, работали в каменоломне, чтобы в мае 1945-го, вернувшись, пройти уже лагеря советские.
Сам Евгений ВОЙСКУНСКИЙ прослужил на Балтийском флоте 16 лет, последние годы — корреспондентом военных многотиражек. А потом вернулся в Баку, писал морские рассказы, пока не пересекся со своим двоюродным братом инженером Исаем ЛУКОДЬЯНОВЫМ. Однажды они стали свидетелем ДТП: «Визгнули тормоза. Мы увидели: из-под колес грузовика вынырнул незадачливый пешеход, спасшийся в последний момент. А было мгновенное впечатление, будто он прошел невредимым через машину». Именно это уличное происшествие стало толчком к написанию ими знаменитого фантастического романа «Экипаж «Меконга», надолго определившего литературный путь Евгения ВОЙСКУНСКОГО.
Все, что написано ниже, является сплошным спойлером, и тем, для кого художественное произведение исчерпывается его кратким пересказом а-ля «Анна Каренина за 10 минут», далее лучше не читать.
Роман Конни УИЛЛИС «Книга Cтрашного суда» 1992 года получил три высших премии по фантастике США – «Хьюго», «Небьюлу» и журнала «Локус». Многие до сих пор недоумевают: за что? Ни оригинального сюжета, ни уникального фантастического допущения, ни необычных героев… Неторопливое повествование о путешествии во времени. Одном путешествии. Студентку кафедры медиевистики Киврин перебросили из 2054 года в 1320-й, и далее на протяжении книги параллельно идет повествование о событиях в профессорском Оксфорде близкого будущего и ее средневековых мытарствах.
В силу некоего парадокса Киврин попала не в 1320 год, а в 1348-й – год эпидемии, от которой погибла половина населения страны. Сама она поняла, что попала не туда, далеко не сразу. И с каждой страницей Черная (местные называли ее Синей) смерть поражала все больше окружающих ее людей.
Параллельно в 2054 году, после ее переброски, в Оксфорде началась эпидемия опасной мутации гриппа, от которой тоже начали умирать люди. Университетский город был закрыт на карантин. Вот это сопоставление двух эпидемий, разделенных семью столетиями, и составляет содержание книги: как ведут себя люди, как не верят, что именно они заразились, как не хватает медикаментов, а те, что есть, не помогают.
Свои ежедневные аудиозаписи на диктофон, которые, как она надеется, сохранятся и спустя 700 лет, Киврин и называет «Книгой Страшного суда» (другой перевод – «Книга Судного дня»). По образцу одноименных материалов всеобщей поземельной переписи, проведенной в Англии по приказу Вильгельма Завоевателя в 1085-1086 годов, — бесценный источник сведений о социальном, экономическом и демографическом состоянии страны того времени. Но она сама придает этим записям и другой смысл: «Кроме того, по-моему, именно такое название вы бы для нее выбрали – вы ведь так уверены, что со мной непременно случится что-то страшное».
Эпиграфом к роману идут знаменитые строки монаха Джона Клина, завершающие его жуткую хронику чумы в те страшные годы. Он оставил в конце пустые страницы «буде отыщется кто уцелевший или какой из родов адамовых избегнет этой напасти, да продолжит начатое мной…». Дневник Киврин и заполняет эти пустые страницы.
Манера Конни УИЛЛИС в оксфордских частях напоминает порой Чарльза Диккенса с его множеством персонажей, наделенных лишь парой характерных черт, их непосредственными устремлениями и повторяющимися действиями, диалогами, проговариванием каждой мелочи, некоторой старомодностью стиля. Сцепление событий, интрига во многом строятся на отсутствии возможности дозвониться. Это в сегодняшнее сотовое время тоже придает некоторую старомодность.
События карантина с рекомендациями Госздрава носить марлевые повязки и мыть с мылом руки, поиском первичных носителей инфекции, недовольными, считающими, что болезнь привезли наприехавшие, недействующими традиционными антивирусными лекарствами, умирающими и прочим очень напоминают реалии сегодняшнего COVID-19. Что касается замеченной многими педалирования темы туалетной бумаги, автор до сих пор, по ее словам, под впечатлением ответа бабушки на свои детские восторги старыми добрыми временами: «У меня есть три слова для тебя: Kleenex (влажные салфетки), туалетная бумага, тампоны» (из интервью Кристоферу КИВАСКО).
Профессор Дануорти, главный герой оксфордских глав, вспоминает о собственном путешествии в прошлое. Его перебросили в Лондон наших дней и он чуть не остался здесь из-за накладки, запаниковал, но ему помогли обычные прохожие, одного из которых – в кожанке с ирокезом на голове – он даже поначалу очень испугался, а оказалось зря: «Неужели в Средние века не было хороших людей?». Конечно были. Парни с выкидухами и картами метро в кармане существовали во все времена. А также матери с малышами, и миссис Гаддсон, и Латимеры. И Гилкристы». Кто-то из названных им был опасным дураком с амбициями, кто-то – противной упертой немолодой женщиной, достающей окружающих, считая, что они многое делают не так, как должно. Действительно, мы таких увидели и в 1348-м и в 2054-м. Ряд персонажей имеют несомненные параллели.
Надо полагать, экспертов премий впечатлили последние страниц 20 – 30 романа, когда все вокруг Киврин, получившей прививку, начали умирать. А она, судорожно вспоминая статистику Черной Смерти, надеется, что хотя бы процентов 30 должны выжить. Наивная девочка…
У названия книги есть и еще одна отсылка, которую практически никто не заметил, несмотря на намеки в ряде интервью Конни УИЛЛИС. Это цитата из «Падения» Альбера КАМЮ: «Не ждите Страшного суда. Он происходит каждый день». Чтобы обнаружить свои лучшие качества не надо искать Средневековья и ее Черной Смерти: вот-де придет настоящее испытание: и я покажу, чего я стою. Чего ты стоишь, надо показывать каждый день.
Впрочем, на самое главное, что она хотела сказать этим романом, Конни УИЛЛИС указывает чуть ли не через каждую страницу, даже несколько пережимая, повторяя, приподнимая, педалируя, как это любит делать Чарльз Диккенс. Да: это именно те великие слова из "Обращения к Господу в час нужды и бедствий":
— Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством…
В фильме «После «Долины кукол» Расса МАЙЕРА на второй вечеринке у Z-Man есть странная сцена: тетя главной героини Келли, которую зовут Сьюзан Лэйк видит нового гостя — Бакстера Вулфа. И он видит ее. Их лица становятся напряженнее – они явно знакомы. Даже Портер Холл эта замечает: «Кажется, это встреча старых друзей, а мы им мешаем» и удаляется.
— Прошло три года,- говорит она.
— Какое это имеет значение, я все еще люблю тебя, Сьюзан, — говорит он. – Я всегда тебя любил. Я изменился, знаешь — я уже не тот человек, который клялся, что никогда не женится.
— Я слышала, что ты помолвлен...
— Я был помолвлен. Что касается тебя, это не имеет никакого отношения к моей настоящей жизни. Я только один раз думал о женитьбе, Сьюзан. И предложение остается в силе.
И они целуются.
Совершенно непонятный диалог, если исходить только из логики данного фильма. Но он указывает на фильм другой. Напомню свой пост о «Долине кукол» — романе, фильме и пародии на него. Изначально «После «Долины кукол» должен был стать продолжением «Долины кукол» с участием актрисы Барбары ПАРКИНС, сыгравшей в первом фильме 1967 года Анну Уэллс. Однако привыкший считать деньги Расс МАЙЕР решил сэкономить на гонораре, предназначенном для актрисы, и заменил ее другой, менее известной. На что автор оригинального романа Жаклин СЬЮЗАНН потребовала убрать из фильма все имена, которые могут напоминать ее книгу. В итоге было заявлено, что новый фильм не имеет никакого отношения к предыдущему.
И это действительно так. Кроме вышепроцитированного диалога. Он, как раз, и остался от предыдущего варианта сценария. Сьюзен – это Анна Уэллс, Бакстер – это Лион Бёрк. Он-то и заявлял в первом фильме, что женитьба – не для него. А в самом конце первого фильма предлагал ей выйти за него замуж, но она отказалась.
Но самое интересное не это. Отвергнутая актриса Барбара ПАРКИНС все же вновь встретилась с «Долиной кукол», сыграв фильме-биографии о Жаклин СЬЮЗАНН «Скандальная я!» 1998 года литературного агента писательницы – Анни Лаури Уильямс. По ходу действия она присутствует вместе с СЬЮЗАНН на съемках знаменитого эпизода фильма, когда Нили О'Хара срывает с головы стареющей актрисы Хелен Лоусон парик, открывая ее седину. И эта самая Анни Лаури, которую, напоминаю, играет Барбара ПАРКИНС, в байопике спрашивает: «А где же Барбара ПАРКИНС?», на что ей отвечают, что в этой сцене та не играет. То есть она захотела посмотреть на саму себя. Такая вот шутка создателей «Скандальной я!».
P. S. В фильме "После "Долины кукол" свой первый в жизни эпизод получила Пэм ГРИЕР, которая потом снялась в главной роли в "Джеки Браун" Квентина ТАРАНТИНО. Правда, к сегодняшнему дню уже никто не в состоянии определить, кого она там играет в толпе тусующихся.
Накануне 9 мая периодически появляются обзоры произведений, в которых описана альтернативная история Второй мировой войны. С легкой руки Вл. ГАКОВА («Ультиматум», 1984), в них неизменно входит роман Кэтрин БУРДЕКИН (Katharine Burdekin) «Ночь свастики».
Опубликованный в Великобритании в 1937 году (и переизданный Левым Книжным клубом "не для продажи" в 1940-м) под авторством Мюррея Константина, он был на сорок с лишним лет забыт, пока исследовательница утопий и антиутопий Дафна ПАТАИ из Массачусетского университета не раскрыла тайну псевдонима. После чего роман был немедленно переиздан и поднят на щит феминистским движением.
События в нем проистекают через 700 лет, мир давно разделен между Японией и Германией. На территории последней властвует нацистская религия с Богом Громовержцем и его Сыном, Святым Адольфом Гитлером, двухметровым голубоглазым блондином, который не был рожден женщиной.
Евреи давно уничтожены, а на их место гонимых и преследуемых встали христиане. Подстриженные под ноль женщины не имеют прав, а являются собственностью государства и любого мужчины, который претендует на нее. Родившиеся мальчики на 18-м месяце у них забираются и воспитываются государством. Считается, что настоящая любовь может быть только у мужчины с мужчиной, а женщину можно просто изнасиловать.
К главному герою Альфреду попали в руки книга, написанная в годы формирования этого государства, где вся его история описана по-другому, и фотография Гитлера с девочкой. Она и стала потрясением. Во-первых, Гитлер оказался не таким, как проповедовалось. Во-вторых – девочка! Презренное существо (красивая, как мальчик, как сказано в романе) с которой сын Бога ласково общается. Шок! Это и побуждает Альфреда к мыслям и действиям, идущим в разрез с существующим порядком. Однако через некоторое время его жестоко избивают немецкие солдаты. И прежде, чем умереть, он передает книгу и фото своему сыну.
современное издание
Самое интересное, что у Кэтрин БУРДЕКИН в 1935 году был написан, но не издан другой роман «Исход этого дня» (The End of This Day’s Business), где описано общество с обратной структурой – им управляют женщины. Роман был обнаружен и опубликован в 1989 году Дафной ПАТАИ. Действие в нем тоже проистекает в очень далеком будущем. И хотя мужчины здесь не низведены на уровень скота, как в предыдущем романе, но весьма ограничены в правах. Им дают урезанное образование. Они, как правило, не знают отцов, а женщины на них смотрят как возможный объект сексуального интереса. Но до разрешенных изнасилований не доходит.
Мать главного героя Нейла по имени Грания, женщина эксцентричная, с мужскими чертами, решила сама обучить его запрещенным знаниям и прежде всего — истории. Как выяснилось, тысячелетия назад коммунизм противостоял маскулинному нацизму и победил его. Ему тогда удалось организовать экономическую систему так, чтобы и мужчины и женщины были равными, а у каждого было достаточно еды. Но через 120 лет правления, мужской шовинизм опять начал поднимать голову и вот тогда произошел женский переворот. Грания рассказывает о трех «мессиях»: Иисусе, Карле Марксе и Зигмунде Фрейде. Они пришли, как спасители человечества, но были отринуты. Нейл приводит к матери для обучения других мужчин, но в конце концов Совет Женщин обнаружил это вопиющее преступление и приговорил Гранию и Нейла к смерти от яда.
Название романа взято из слов Брута в конце пьесы Шекспира «Юлий Цезарь» "Oh, that a man might know the end of this day’s business ere it come. But it sufficeth that the end will come, and then the end is known". Вот они в переводе:
О, если б знать заранее,
Чем кончится сегодня наша битва!
Но хорошо, что будет день окончен,
Тогда конец узнаем.
Но и это еще не все. В 1934 году в издательстве «Борисвуд» вышел роман уже известного нам Мюррея Константина «Гордый человек» (он тоже был переиздан лишь в 1993-м).
издание 1934 года
Человек из будущего посещает Англию 30-х годов; люди в будущем эволюционировали «за пределы» человечества и за пределы двуполой природы человечества; каждый индивид может размножаться сам по себе и целиком, содержит как мужские, так и женские атрибуты. Этот человек с телепатическими способностями с удивлением созерцает различные социальные странности современного английского общества. Роман написан от первого лица этого «пришельца». В одной главе он/она представляет себя и пытается ощутить как женщина, в другой – как мужчина (роман Вирджинии ВУЛФ «Орландо» появился на свет в 1929-м и мог оказать влияние).
Забавно, что герой/героиня в Британском музее читает неназванную книгу Олдоса ХАКСЛИ, которой, судя по описанию, является «Прекрасный новый мир», опубликованный в 1932-м.
P.S. Указанными сочинениями фантастика Кэтрин БУРДЕКИН не ограничивается. Под своим собственным именем она выпустила фэнтези «Пылающее кольцо» и «Детская страна», утопию «Мятежная страсть», а под псевдонимом Мюррей Константин роман о посещении сатаной Великобритании и узнавшем, что в него мало кто верит, «Дьявол, бедный дьявол!».
Третьей в титрах фильма «Однажды в… Голливуде» идет Марго РОББИ, сыгравшая Шэрон ТЕЙТ. Ее, понятно, никто не номинировал ни на одну премию. Нет в ее роли ни драматизма, ни мелодраматизма, ни комического элемента, ни каких-то глубоких или даже неглубоких эмоциональных переживаний. Она проходит по фильму ровно — солнечная, улыбающаяся, чуть смущающаяся, но радующаяся каждому дню, готовая пританцовывать первой же ритмичной мелодии. Марго РОББИ сыграла просто идеально. «Невооруженному» глазу даже кажется: она вообще не играет. При том, что ее харАктерный потенциал мы знаем по «Тоне против всех» и «Отряду самоубийц». Но она изображала не человека, а пятнышко солнечного света, пробежавшего по картине, солнечный зайчик, символ чистого счастья, не знающего – точь-в-точь по Хичкоку – что уже тикают часы с бомбой.
Когда ее героиня говорит работникам кинотеатра, что играет в показывающемся там фильме «Команда разрушителей» 1968 года: «Я Шэрон ТЕЙТ», эта фамилия не вызывает ни малейшей реакции:
— Вы там снимались?
— Я играю мисс Карлсон, растяпу».
И кивает на афишу: «Это я». На что слышит: «Но это девушка из «Долины кукол». «Да это я – девушка из «Долины кукол». «Честно?» «Честно!»
«Долина кукол» (роман)
У Курта ВОННЕГУТА в «Бойне номер пять, или Крестовом походе детей» 1969 года Билли Пилигрим по дороге на планету Тральфамадор попросил что-нибудь почитать. У его похитителей было пять миллионов земных книг в виде микрофильмов, но в кабине Билли их нельзя было проецировать. И нашлась одна-единственная (бумажная – mif1959) книга, которую они везли в тральфамадорский музей. Это была «Долина кукол» Жаклины СЬЮЗАНН. Билли прочел эту книгу и решил, что местами она довольно интересна. Герои книги, конечно, переживали удачи и неудачи: то удачи, а то неудачи. Но Билли надоело без конца читать про все эти удачи и неудачи. Он попросил: пожалуйста, нельзя ли достать ему еще какую-нибудь книжку.
Роман «Долина кукол» опубликован в 1966 году, а в начале 70-х попал в Книгу рекордов Гиннеса по количеству проданных экземпляров. В фильме-байопике 1998 года «Скандальная я» цитируются слова Жаклин СЬЮЗАНН: «Я стала второй после Бога» — то есть Библии.
Да, это не высокая литература, а «похоже на то, что ты берешь телефон и случайно слышишь разговор, где две женщины обсуждают своих мужей в постели. И ты не в силах повесить трубку». Но это и не женский роман, базовая характеристика которого — безумная любовь. С любовью здесь большие проблемы.
В книге три главные героини-провинциалки, которые приехали завоевывать Нью-Йорк. Действие проистекает с 1945 года по 1965-й.
Анна Уэллс, «чтобы не выходить замуж за какого-нибудь типично лоренсвиллского правильного молодого человека, сбежала от правильной и упорядоченной лоренсвиллской жизни. Той самой упорядоченной жизни, какую прожила ее мать. И мать ее матери». Мечты сбываются: ее жизнь стала крайне неупорядоченной.
Нили О’Хара рванула из Питсбурга в поисках славы. И это удалось. Ее песни стали популярными, пришла известность, а с нею звездная болезнь, недовольство окружающими, капризы, запои, срывы спектаклей.
Дженифер Норт играла в шоу на вторых-третьих ролях, зарабатывала мало и регулярно отсылала деньги маме в Кливленд, а мать все время просила еще. Мечтала о замужестве на обеспеченном мужчине, о детях. Вышла замуж за популярного певца, который вскоре заболел неизлечимой болезнью, была вынуждена сделать аборт, а потом сниматься во французских эротических фильмах, чтоб зарабатывать ему на лечение. У нее обнаружили рак, и она покончила с собой.
Все трое с какого-то момента начали пить капсулы с барбитуратами, которые и называются в романе «куколками». Дозы увеличиваются, и препарат становится единственным островком спокойствия в хаосе окружающей их жизни.
«У нее есть Лайон, отличная квартира, красивый ребенок, прекрасная работа, Нью-Йорк – все, чего она хотела в жизни. И отныне никому не удастся причинить ей сильную боль. Днем она всегда найдет, чем занять себя, а по ночам компанию ей всегда составят красивые «куколки». Сегодня она примет две. А почему бы и нет? Ведь, в конце концов, сегодня – Новый год!». Этими словами заканчивается книга – сразу после того, как Анна узнала, что муж Лайон ей изменяет с молоденькой актрисой.
«Долина кукол» (фильм)
Фильм был запущен еще до публикации романа. Сценаристом должен был стать писатель-фантаст Харлан ЭЛЛИСОН. В огромном количестве англоязычных источников говорится, что он снял с титров свою фамилию из
чувства протеста против требований продюсеров о счастливом конце. Сам ЭЛЛИСОН в интервью журналу «SECONDS» (№ 39 за 1996 год) сообщал иное:
— Мне предложил это продюсер Дэвид Вейсбарт. У нас была встреча в «XX век Фокс». Он дал огромную машинописную рукопись под названием «Долина Кукол» от Жаклин СЬЮЗАНН и сказал: «Возьми домой и прочитай, и, если думаешь, что мог бы сделать сценарий, поговорим». Это было мое первое предложение о сценарии художественного фильма и для меня было бы невозможно сказать «нет». Я взял рукопись домой: это было ужасно! Это было полуграмотно! Но юношеская гордыня диктовала взяться за работу в любом случае: я был уверен, что смогу из этого уха свиньи сшить шелковый кошелек. Я подписал договор. Но, как выяснилось, муж Жаклин СЬЮЗАНН был предпринимателем, который нашел способ превратить книгу в бестселлер. А контракт с «XX век Фокс» был основан на количестве проданных книжных экземпляров: если роман становился бестселлером кинокомпания должна была доплатить еще 200 тысяч долларов, а если занимал в рейтинге продаж позицию № 1 – еще 500 тысяч долларов. Сценарий им был нужен срочно, поэтому меня сняли с проекта и передали его двум женщинам, специализирующимся на так называемых «женских сюжетах». Я успел только прописать тритмент.
О способе сделать книгу бестселлером хорошо рассказано в биографическом фильме «Скандальная я!»: умно!
Treatment – краткое изложение основных моментов будущего фильма.
В фильме Анну сыграла Барбара ПАРКИНС, Нили – Пэтти ДЬЮК, а Дженифер – Шэрон ТЕЙТ. Действие перенесено в 60-е. Небольшую роль репортера – не безмолвную, а со словами – получила даже сама Жаклин СЬЮЗАНН.
«Долина кукол» была в разы известнее малоудачной пародии на Джеймса Бонда «Команда разрушителей», которую смотрит в «Однажды в… Голливуде» Шэрон ТЕЙТ. Снял «Долину…» неплохой режиссер Марк РОБСОН, а вышла она в прокат в конце 1967 года. Ожидаемо взяла хорошую кассу, но неожиданно в ее адрес полетело гигантское количество «гнилых помидоров» от кинокритиков.
Одним из первых в декабре 1967-го «тухлое яйцо» запустил молодой Роджер ЭБЕРТ, ставший спустя два десятилетия гуру американской кинокритики:
— У нас тут грязная мыльная опера. Это грязно не потому, что много секса, а потому, что там твердо верят, что секс грязен. Нам дают пантеон падших женщин. Они падают, потому что слишком много пьют и принимают слишком много таблеток. Но их основным нарушением, кажется, является их нерегулярная частная жизнь. История настолько запутана, что мы едва ли можем понять, кто что сделал, но это не имеет значения: они все что-то делают.
Не отставал и кинокритик Деннис ШВАРЦ:
— Вам понадобится какая-нибудь таблетка, чтобы пройти через эту мыльную оперу. Это фильм, погрязший в банальности и смешном диалоге. Он рассказывает вульгарную историю трех молодых женщин, которые находятся на пути к славе и богатству. И о ловушках на этом пути: наркотики, алкоголь, эгоизм, самоубийство, разочарование и неизлечимая болезнь.
Не менее хлестким был Босли КРАУЗЕР в «Нью-Йорк таймс»:
— Как ни бездарен роман Жаклин СЬЮЗАНН, Марк РОБСОН ухитрился сотворить еще более бездарную кинематографическую версию.
И таких отзывов были десятки. Не справедливых. У фильма профессионально сбитый сюжет, герои — с разными характерами и самостоятельными историями, вплетающимися в общую композицию, а саундтрек был номинирован на «Оскара».
Техническую сторону режиссерской работы Марка РОБСОНА можно цитировать в учебниках по кинопроизводству: во многих случаях сцены с тремя героинями не просто сменяют друга, а сопоставляются и сталкиваются. Вот, например, Нили мечтает с Мелом о женитьбе, о приобретении норкового манто, как символе будущего благополучия, а в следующей сцене Дженифер разговаривает по телефону с матерью, просящей выслать денег, о том, что пока их у нее нет, но она завтра отдаст свое норковое манто в ломбард, чтобы выручить 200 долларов и вышлет часть. Или первая ночь Анны с Лионом Бёрком (мастерская перебивка кадров с положенным на столик значком, подаренным любящим ее в провинции молодым человеком, – пара секунд, но о многом сказано) – лирическая (и невинная) очень короткая сцена в полутьме в постели – вот оно, казалось, бы осуществление американской женской мечты, а в следующей сцене – под звонок будильника и энергичную музыку просыпается настроенная еще только на покорение Бродвея Нили.
Но монтажные эксперименты РОБСОНА никого не задели, так как в целом фильм был поставлен по образцам уходящих в прошлое 50-х, а то и 40-х с некоторым мелодраматическим мыльным надрывом (чего стоит пьяная Нили, упавшая в конце фильма среди мусорных баков), а кинематограф США был на пороге перемен. До Америки наконец докатилась европейская «новая волна», где французские кинокритики сами стали снимать кино. Другое кино.
Впрочем, фильм не затерялся бесследно. В 1996 году вышел роман Чака ПАЛАНИКА «Бойцовский клуб», в символике которого он откровенно ощущается. В конце романа герой мучается бессонницей:
— Слишком поздно искать маленькие голубые капсулы амитала натрия, яркоалые «Seconal», весь этот набор «Долины Кукол» (перевод Владимира ЗАВГОРОДНЕГО).
А ближе к началу другая фраза:
— Марла выходит через черный ход и поет эту жуткую песню «Долина кукол».
В известном переводе Ильи КОРМИЛЬЦЕВА этих упоминаний нет, хотя они фигурируют в оригинале:
— Too late to find some little blue Amytal Sodium capsules or lipstick-red Seconals, the whole Valley of the Dolls playset.
и
— Marla goes out the back door singing that creepy “Valley of the Dolls” song (здесь КОРМИЛЬЦЕВ почему-то заменил песню на другую: «из этого дурацкого "Списка Шиндлера»).
Если вслушаться в текст песни, это будет еще одна подсказка о том, что происходит с героем романа на самом деле.
«После «Долины кукол» (фильм)
На волне коммерческого успеха «Долины кукол» «XX век Фокс» запланировал продолжение. Его название — «После Долины кукол» (Beyond the Valley of the Dolls) было придумано самой Жаклин СЬЮЗАНН и куплено у нее студией.
Однако вышедший в 1970 году на экраны фильм начинается с надписи, что «не является продолжением «Долины кукол». Это совершенно оригинальная история... Но и как «Долина кукол» рассказывает о кошмарах шоу-бизнеса. Правда, в другое время и в другом контексте».
Это не совсем правда. Изначально среди героев числились и Анна Уэллс, и Лион Бёрк, встретившиеся спустя три года после того, как в изначальном фильме она ему, в отличие от романа, отказала. В СМИ было громко объявлено, что в роли Анны продолжит сниматься Барбара ПАРКИНС. Но кинокомпания поменяла планы и в августе 1969-го наняла в качестве режиссера Расса МАЙЕРА, любителя обнаженки и «больших сисек», ранее не работавшего с крупными студиями. Очень и очень нестандартное решение.
И тому были причины. С 1 ноября 1968 года кодекс Хейса был заменен на MPAA с четырьмя рейтингами: G – без возрастных ограничений, M — не для подростков (Mature Audiences), R — не достигшие 16 лет допускаются только с родителями и X – вообще не допускаются лица до 17 лет (Adults only. No one under 17 admitted). Другими словами: то, что прежде было доступно лишь в особого рода кинотеатрах, появилось на большом экране. В том числе фильмы, ранее невозможные. И стали успешно прокатываться.
Первыми ласточками «нового Голливуда» стали «Бонни и Клайд», «Выпускник» и «Беспечный ездок» с его мотоциклистами, хиппи и рок-н-роллом под травку. Премьера "...ездока" в США состоялась в июле 1969-го – уже после награды Каннского кинофестиваля. Крупные студии начали соображать, что деньги можно делать на низкобюджетных фильмах независимых режиссеров.
Считается, что «Быстрее, кошечка! Убей! Убей!» (1965 год) Расса МАЙЕРА стала одним из фильмов, вдохновившим ТАРАНТИНО на «Доказательство смерти». «Vixen!» 1968 года при бюджете 72 000 долларов собрал в прокате 6 миллионов. Это был первый фильм в США, получивший новую категорию «X». В России его почему-то перевели как «Мегера», но это абсурд: ну какая Эрика ГЭВИН, большую часть фильма проводящая голышом и готовая на все – мегера? Более точным переводом будет хотя бы «Стерва», но слово «vixen» имеет еще и смыслы «лисичка», «ведьма», а в табуированной лексике – «женщина с хорошей фигурой». Насчет фигур у женщин Расса МАЙЕРА – все на мази! Правда, он предпочитает большие, даже очень большие бюсты.
В качестве сценариста привлекли 27-летнего кинокритика Роджера ЭБЕРТА – того, который полтора года назад размазал «Долину кукол» Марка РОБСОНА. Как он позже вспоминал, в ходе беседы маркетолог «XX век Фокс» Джет ФОУР умолял: студию необходимо спасать, упомянув «Беспечного ездока» как символ фильма нового поколения:
— Мы просмотрели оригинальную « Долину кукол » (никто из нас никогда не читал книгу) и согласились сделать сатиру по той же формуле: три сексуальные молодые женщины приезжают в Голливуд в поисках славы и богатства, но влюбляются в секс, наркотики и тщеславие. Но наши героини были бы не кинозвездами, а членами женского рок-трио. Мы заверили, что фильм станет «первым мюзиклом ужасов в рок-лагере».
Перевожу механически, хотя «camp», возможно, является не «лагерем», а отсылкой к термину «кэмп» Сюзанны ЗОНТАГ (разговаривали ведь профессионалы): стиль, склонный к сознательному и преувеличенному китчу, игре в него.
«После Долины кукол» — явный и несомненный кэмп. Как сразу же заметил кинокритик Юджин СИСКЕЛ, отметивший его в числе 20 худших фильмов года, «фильм разворачивается со всем юмором и волнением расстегиваемого бюстгальтера... Здесь очень мало наготы. Обилие скуки обеспечивается сценарием, который по какой-то причине писал неофит. Похоже, из-за того что «20 век Фокс» не позволил МАЙЕРУ свободно играть с обнаженной натурой, этот Король Вожделения решил заполонить экран насилием, рассказывая историю о том, как рок-певица разыскивает свое наследство среди разврата Голливуда» (здесь каламбур — King Leer).
Забавно, что именно еженедельные (с 1976 года) диалоги с Юджином СИСКЕЛОМ в рамках телепередачи «Предварительный просмотр» и прославили через несколько лет Роджера ЭБЕРТА в США. Последний позже отметил: «одна из нью-йоркских рецензий указывала, что «После Долины кукол» полон стереотипов и штампов. Критик, видно, не желал верить, что каждый стереотип и штамп были вставлены в фильм с любовью, вручную».
К сожалению, шаблоны остаются шаблонами, даже если вставляются с величайшей любовью и с высокой целью. «После Долины кукол» оказалась ничем не лучше пародийной «Команды разрушителей», которую смотрела Шэрон ТЕЙТ в «Однажды в… Голливуде». Гораздо более остроумные и неожиданные Вуди АЛЛЕН, Монти Пайтон и К быстро отодвинули этот и многие другие аналогичные фильмы на обочину.
Продюсеры требовали тогда от МАЙЕРА фильма категории R и он сдерживался, как мог, имея в главных ролях двух звезд Плейбоя. Даже зажигающая с рыбой в «Vixen!» Эрика ГЭВИН здесь сама как вялая рыба. Но до конца Расс стушеваться так и не смог: фильм все равно получил «X», хотя и не вошел в копилку лучших фильмов этого режиссера.
облако тэгов
