Создавая самое натуральное ведьминское варево, Буллингтон дерзко смешал ядреное темное фэнтези с густой исторической прозой, щедро кинул склизких ошметков хоррора и сушеных лапок от фольклора, а для пущего аромата добавил галлюциногенного гротеска и шипучего черного юмора. В предисловии автор честно предупреждает, что книга содержит немало жестокостей, а в первой главе исчерпывающе характеризует Гегеля и Манфрида Гроссбартов, как законченных отморозков, чудовищных убийц и алчных расхитителей гробниц, нисколько не кривя душой и не заигрывая с читателями. Братья Гроссбарт действительно настолько корыстолюбивы, безжалостны и омерзительны, что могли бы уверенно рассчитывать на победу, если бы кто-то учредил конкурс на звание «самого отвратительного ублюдка». Однако стоит понимать, что само по себе достоверное описание средневековых нравов и обычаев уже представляет собой весьма серьезное испытание для психики современных людей.

За основу Буллингтон явно взял фольклор немецких земель, причем не приглаженный цензурой поздних обработчиков. Однако он использовал не только сказочные, но и мистико-религиозные мотивы, относящиеся к периоду безграничной власти Черной Смерти. Весьма вероятно, что автор сам придумал братьев Гроссбарт, завуалировав якобы существовавшими первоисточниками веселую литературную игру. С другой стороны, даже если бы братьев Гроссбарт не существовало, то их следовало бы выдумать, поскольку они идеально отражают состояние своей эпохи, в которой умудрялись сочетать истовую набожность и лютые богохульства, сентиментальную чувственность и ледяную черствость, безграничное милосердие и изощренный садизм.

В сюжетном плане роман представляет собой типичное дорожное приключение, где герои перемещаются между ключевыми точками-локациями, в каждой из которых разворачивается небольшая история. Начинает путешествие читатель в Бад-Эндорфе, небольшом городке возле Альп, а затем пересекает перевалы, сражается с чудовищем-людоедом и якшается с ведьмой в долинах, натыкается на демона, едва спасается от чар сирены-никсы и сходится в решающей схватке со всеми, кого успели обидеть, изуродовать и ограбить братья за время пути. При этом Буллингтон то создает шикарные этюды, например, история ведьмы или городок, из которого неведомым образом пропали все обитатели, где чутко выдержана атмосфера и пойман баланс между экшеном, описаниями и юмором, то следом же пускается во все тяжкие, экспериментируя, что еще можно сделать в рамках прожженой чернухи, на которой клеймо негде ставить. И далеко не все плоды оказываются съедобными, по крайней мере, для широкой публики. В результате получилась крайне специфичное чтение, откровенно испытывающее на прочность нервы читателя, поскольку Буллингтон перебрал всевозможные варианты чернухи: от кощунств и цинизма до сплаттерпанка и садизма. В качестве своеобразного возмещения ущерба прилагается обширный ненавязчивый экскурс в нравы и традиции Священной Римской империи XIV века, морские обычаи, структуру католической церкви и организацию Крестовых походов. Стоит ли первое второго, на мой взгляд, каждый должен решить сам.

Итог: натуралистичное темное историческое фэнтези с элементами фольклора и сплаттерпанка.

Что может быть хуже, чем божественная сущность, Туата Де Дананн, желающая отнять у тебя крайне ценный и опасный артефакт, легендарный меч Фрагарах, и поквитаться за его кражу? Разве что сразу две такие божественные сущности, объединившие свои усилия с отрядом фейри, великанами фир болги, а также ведьмами из местного ковена. Именно такие неприятности обрушиваются на голову живущего в Аризонском захолустье друида Аттикуса О’Салливана, главного героя романа «Преследуемый» Кевина Хирна.

Впрочем, не стоит недооценивать нашего героя. Во-первых, ему больше двух тысяч лет, он скакал рядом с Чингисханом и встречал Галилея. За прошедшие века О’Салливан накопил немало знаний и подготовил уйму сюрпризов для своих недоброжелателей. Во-вторых, на его стороне тоже играют божества, например, богиня войны и Собирательница павших Морриган. Правда, даже у лояльных и симпатизирующих друиду божеств есть свои личные цели, которые совпадают с желаниями Аттикуса лишь отчасти. Поэтому друиду приходится опасаться не только врагов, но и союзников. Тем не менее, также ему помогает стая оборотней, викинг-вампир Лейф и древняя ведьма Лакша Куласекаран. Однако полностью доверять Аттикус может лишь своему преданному питомцу, ирландскому волкодаву Оберону.

Несмотря на упрямо возникающие ассоциации с циклом «Досье Дрездена» Джима Батчера, стоит понимать, что между ними есть как сходства, так и различия. Оба цикла написаны в ироническом ключе и посвящены приключениям главных героев, обладающих магией, но живущих среди обычных людей в современном мире. Однако если Батчер регулярно обрушивает на Дрездена все новые и новые неприятности, загоняя своего героя в угол, то Хирн обращается с Аттикусом ласковее. Сюжет «Преследуемого» представляет собой череду последовательно разрешаемых друидом проблем, причем почти всегда Аттикус находит решение, не ставящее его на край гибели. В магических системах обоих авторов нет уровней заклинаний или численных параметров, волшебство представлено ритуалами, взаимодействием со стихиями и артефактами. Опять же состав актеров этой пьесы приятно радует разнообразием — здесь и классические вампиры с оборотнями, и мифические существа, и божества из разных пантеонов.

В целом, у Хирна получилась довольно веселая, немного легкомысленная история, раскрывать сюжетные детали которой — значит лишить читателя большей части удовольствия. Тем не менее, есть у романа и проблемы. В повседневной жизни Аттикус выглядит вчерашним студентом, ведет себя соответствующе и настолько вжился в образ, что даже приятели по магическим делам поражаются, насколько неотличим двухтысячелетний друид от современных парней. Увы, он и впрямь неотличим — столь же легкомысленный, неунывающий и жизнерадостный. Иногда это работает в плюс, например, в шутливых пикировках с Обероном, но порой все же ловишь себя на том, что ждешь от древнего гостя из Железного Века большей серьезности, хитрости и осмотрительности.

Второстепенные персонажи Хирну вполне удались, но все же самым колоритным и симпатичным оказался не волкодав Оберон, не божества войны или охоты — Морриган и Флидас, а достопочтенная вдова Макдонаг, которая опекала кажущегося ей юнцом Аттикуса и даже любезно позволила закопать на своем заднем дворе труп одного из врагов друида. А вот сражения часто выглядят так, словно автор описывает пошаговые настольные игры — слишком много мыслей и разговоров, часто пафосных и гротескных, а враги будто только того и ждут, чтобы Аттикус покончил с ними. Впрочем, хроники железного друида лишь начинаются, поэтому будем надеяться, что Хирн совершенствовался, не останавливаясь на достигнутом в дебютной книге.

Итог: приключенческое городское фэнтези с мифологическими элементами.

Если судить по названию и официальной аннотации, то роман «Тихая война» является чем-то средним между шпионским триллером и военной космооперой. Однако его автор, Пол Макоули, закончил бакалавриат по направлению «Ботаника и зоология», защитил Ph.D на тему растительно-животного симбиоза, а потом больше десяти лет занимался исследовательской и преподавательской работой. Поэтому в «Тихой войне» смешаны элементы научно-биологического с космооперным, и отсюда проистекают как достоинства книги, так и ее недостатки.

Итак, человечество оказалось расколото на две основные фракции. Точкой разделения и обособления стала эпоха Переворота, когда глобальное потепление и его последствия едва не уничтожили цивилизацию и биосферу. Жители научно-промышленного лунного города Афины предпочли бежать от захвативших власть на Земле транснациональных государств дальше на Марс, на луны Юпитера и Сатурна. А на планете после долгого периода, когда человеческая цивилизация балансировала на грани полного краха, мощные шторма и наводнения сотрясали планету, а огромные территории скатились в дикость и варварство, наконец-то восстановилось некое подобие порядка. Три главных игрока — Великая Бразилия, Тихоокеанское сообщество и Европейский союз — приняли единую политику воссоздания прежней экосистемы и насаждения культа богини Геи, владеющей Землей.

Начинается история с описания секретных проектов спецслужб и политических интриг Великой Бразилии. Дейв-8, результат генетического эксперимента — будущий агент разведки среди дальних. Кэш Бейкер, матерый летчик-истребитель — чья нервная система интегрирована благодаря имплантам с кибернетикой космического аппарата. Мэси Миннот, специалист по экологии микроорганизмов. И наконец профессор–доктор Шри Хон–Оуэн, светило генетики и протеже могущественного экопроповедника, ведущая двойную и даже тройную игру.

Однако по мере развития сюжета Макоули все чаще переносит внимание от людей и их конфликтов ко всевозможным биосистемам. Он детально описывает отдельные элементы биомов — биосистем, включающих в себя множество тесно связанных биоценозов. Не ограничиваясь этим, автор наглядно показывает сложность протекающих в биомах процессов, где любая мелочь — например, избыток металлов в почве или избыточное содержание газа в воде — может нарушить шаткое равновесие. Бактерии и планктон, водоросли и губки, крабы и угри, шмели и грызуны — масштаб постоянно меняется, от микро до макро-уровня.

Казалось бы, роман представляет собой редкостное сочетание научного и политического, однако, как было сказано в самом начале рецензии, есть и обратная сторона медали. Начиная разбавлять шпионско-политические сюжетные линии не только обширными историческими и социальными экскурсами, которые необходимы для понимания всей картины, но также и развернутыми биотехническими этюдами, Макоули катастрофически теряет в динамике. Сюжет превращается в бусины удачных сцен, болтающиеся на нити бесцветного и необязательного повествования. Увы, но сами по себе генные модификации были оригинальностью во времена «Рибопанка» Ди Филиппо, теперь же хочется или более глубокого описания, или прослеживания новых социальных взаимоотношений. В этом плане дальние ведут себя крайне инфантильно, даже те персонажи, которые являются взрослыми по биовозрасту.

Фактически «Тихая война» представляет собой развернутое введение в смоделированный автором футуристический прогноз в духе Дэвида Брина, пространный пролог к большой истории мира. Таким образом в последующей мозаике — рассказах и повестях — читателя уже не нужно заново вводить в курс дела. Учитывая, что большая часть сюжетных линий зависла в неопределенности, также стоит ожидать их более яркого развития в следующих романах из цикла.

Итог: обширное панно из твердой астро-био-НФ и циничной космополитики.

Дебютный научно-фантастический роман «Марсианин» принес Энди Вейеру широкую известность, а удачная экранизация упрочила мировой успех. Поэтому новость, что права на съемки фильма по новой книге Вейера были куплены еще до ее публикации, оказалась вполне предсказуемой. Какая же киностудия откажется от потенциального блокбастера?!

Никакого Марса, никакой напряженной робинзонады в миллионах километрах от цивилизации. Впрочем, действие разворачивается лишь немногим ближе к Земле — на поверхности Луны, под куполами Артемиды, первого и единственного на этот момент инопланетного города, а также в его окрестностях. Главная героиня, Джазмин Башара, работает самым обычным курьером и мечтает получить лицензию Гильдии Работников безвоздушного пространства, чтобы невозбранно выходить наружу и прилично зарабатывать проведением экскурсий. Впрочем, есть у нее и другой источник доходов, правда, крайне плохо сочетающийся с законом. Джаз заправляет каналом доставки и распространения контрабандных товаров по Артемиде. Но когда местный богач Тронд внезапно предлагает невероятно щедрую сделку — на целый миллион артемидийских жетонов — импульсивная Джаз не в силах устоять перед соблазном.

Если вы критиковали «Марсианин» Вейера за отсутствие упоминаний о Роскосмосе и негативные эпитеты в адрес советской космонавтики, то здесь можете расслабиться, потому что абсолютным фаворитом становится... Кенийская Космическая Компания. В условиях, когда все западные страны ввели строжайшие экологические требования к ракетостроению, именно экваториальная страна без собственных институтов смогла привлечь максимальными налоговыми льготами и выгодным географическим расположением десятки крупных корпораций, которые профинансировали мегапроект по созданию мощной индустрии и полноценного лунного поселения. Но со временем бурное развитие Артемиды сходит на нет, ведь содержание куполов обходится дорого. Поэтому когда появляется шанс наполнить бюджет Артемиды, Главный Администратор Фиделис Нгуги пойдет на любые ухищрения и подлости. А Джаз окажется в эпицентре риска среди корпоративных интриг, гангстерских разборок и рискованных диверсий.

Стоит понимать, что «Артемида» — это не максимально точный и выверенный футурологический прогноз с полным пакетом научных обоснований. Вейер откровенно развлекается, предлагая читателям один из маловероятных вариантов развития событий и утрируя современные западные тенденции. Однако кажущееся легкомыслие не помешало ему заложить вполне адекватную экономическую модель, пусть и схематичную. И разумеется, Вейер до предела насытил повествование инженерно-техническими деталями и ребусами, на которых основаны ключевые повороты сюжета. Книга-мечта для фанатов гаечных ключей, сварочных аппаратов и химиков-практиков.

Веселый настрой Вейера нашел свое отражение и в характере героев, и в стиле романа, который наполнен добродушной иронией, раскованным стебом и юмором. Автор так или иначе прошелся по всем — мусульманам и евреям, геям и «ботаникам». Но получилось у него это действительно задорно и беззлобно: «Тащи шесть пинт – три для гея, три для гоя», — показательный тому пример. Отчасти благодаря этому роман стал молодежным, а не подростковым. А отчасти потому, что Джаз двадцать шесть, и она уже успела разочароваться в первой влюбленности, потерять второго парня, пережить острый период подросткового бунта и взять на себя ответственность за последствия. Однако рано или поздно ей придется все же найти общий язык с родным отцом, найти свое место в социуме, научившись играть по ненавистным чужим правилам — бюрократичным, макиавеллистичным и лицемерным, чтобы защитить себя и друзей.

Итог: молодежно-приключенческая фантастика с элементами инженерных задач.

Днем в Кеттердаме правит балом Торговый совет, на Бирже бурлят сделки, а купеческие дома снаряжают корабли за кофем, шелком и юрдой, споро скупают привезенные в город товары. Но с наступлением ночи жизнь перемещается в Бочку: лабиринт узких улочек, район игорных заведений и убогие трущобы, где пестрая публика ищет развлечений. Яркие огни и веселая музыка соседствуют с грязными развалинами и нищетой, а жизнь ходит рука об руку со смертью.

С расцветом янг-эдалта на Западе появились целая палитра ориентированных на подростков книг, в том числе в самых разных жанрах. От популярной слезливой романтики до штучных философских сказок-притч. Наряду с условно «темным» янг-эдалтом таких знаменитых писателей, как Аберкромби и Бачигалупи, сказали свое слово и начинающие авторы. В трилогии «Шестерка воронов» Бардуго соединяет жестокую атмосферу викторианских трущоб, прагматичность европейских торговцев и холодные каналы Амстердама.

Это история ловкого авантюриста и циничного вора Каза Бреккера, лейтенанта банды и правой руки главы «Отбросов», которому влиятельный купец сделал заказ на похищение важного ученого из неприступной крепости, лучшей в мире тюрьмы — Ледового Двора во Фьерде, расположенной на севере стране, где ненавидят и преследуют магов — гришей. Это история дерзких подростков, волею судьбы оказавшихся на дне общества и научившихся выживать любой ценой. Это история о команде, которая может совершить невероятное, если ее члены доверятся Казу, ведь у него всегда есть план. Почти всегда.

Итог: авантюрно-воровской квест с элементами и дарк-фэнтези, и подросткового становления характера.

В посвящении к роману и пред-постскриптуме Борисов честно предупреждает читателя, что основой для книги послужила первая Чеченская война. И хотя автор перенес действие на другие планеты, однако и общий уровень развития военной техники, и методы глобальной геполитики изменились крайне мало. Получилась жестокая и суровая история о бессмысленной, кровавой и чужой войне, в топку которой с обеих сторон забрасывают все новые и новые порции пушечного мяса.

Пришедшая повестка отправила Макса Убера, бывшего врача со скорой и хирурга из неблагополучных кварталов, на передовую в сводную бригаду специального назначения. Сводную, потому что туда скидывают всех отчаянных и буйных, бывших наркоманов и гангстеров. Специального назначения, потому что бригаду используют как расходный материал, бросая в самое пекло, затыкая прорывы и тотально экономя на ее снабжении. Ведь зачем тратить дорогие боеприпасы к артсистемам, драгоценные медикаменты, мощные гранатометы и чуткие датчики систем слежения, если можно просто набрать новых голодранцев из трущоб, которые пойдут на смерть ради выплат для семей?! Вот только Убер и его ротный делают все, чтобы хоть кто-то из их подчиненных выжил и вернулся домой.

В новой жизни Убера, одного из «жестяных солдатиков», как он называет соратников, мало поводов для радости и веселья, однако именно такая депрессивно-мрачная и болезненно-тяжелая история заставляет встряхнуться от наносного цинизма и осознать ценность таких простых вещей, как верность и дружба, родной дом и мирное небо.

Итог: реалистично жесткие фантастические военно-медицинские хроники.

Недавно на зарубежном телевидении были показаны два сериала, в которых рассматривается альтернативно-историческая реальность, где гитлеровская Германия сумела одержать победу — «Человек в высоком замке» и «SS-GB». Что характерно, оба имеют литературную основу, в первом случае — одноименный роман Филипа Дика, а во втором — роман Лена Дейтона, в русском переводе получивший название «Британские СС».

К середине февраля 1941 года немецкие войска окружили или уничтожили остатки британских сил. Акт капитуляции, лагеря на континенте для военопленных, продуктовые карточки и сегрегация евреев, но главное, конечно же, новая власть — марионеточное правительство и оккупационное военное командование. Поэтому Скотленд-Ярдом и вообще всей британской полицией теперь командует генерал Келлерман из СС. И хотя полицейские пока занимаются привычным расследованием грабежей и убийств, но грядут перемены, и каждому рано или поздно придется выбирать между долгом и честью, между позором и смертью.

Главный герой романа, инспектор Дуглас Арчер, еще до войны прославился громкими расследованиями убийств, поэтому новое руководство в лице Келлермана высоко ценит его способности. И когда из Берлина прилетает штандартенфюрер Хут, офицер из личной службы безопасности Гиммлера, именно Арчер становится его помощником и гидом в Лондоне. Однако Хута крайне остро волнует дело об убийстве некоего Питера Томаса, и чем дольше инспектор ведет расследование, тем сильнее убеждается, что здесь замешано как британское Сопротивление, так и немецкие спецслужбы. И найти преступника — лишь малая часть задачи, от решения которой зависит будущее Британии, Германии и всего мира.

Благодаря мрачновато-циничному юмору Дейтона роман читается легко и бодро, несмотря на трагичность темы. Автор мелкими штрихами в антураже, ремарками в диалогах умело создает гнетущую атмосферу оккупации. Фактурные описания позволяют даже человеку, никогда не бывшему в Англии, представить себе размах немецкого влияния, горечь безысходности и бессилия, злость от каждодневного унижения. Выкрашенная в желтый скамейка для евреев в зоопарке. Рестораны и театры, куда вход открыт только для немецких солдат. Внезапные облавы с проверкой документов и массовые аресты после теракта. Бывший владелец элитной чайной, еврей, торгует жареной репой на улице. Ушлые дельцы-авантюристы сбывают немцам антиквариат и картины, часть воруя из брошенных домов, часть скупая за бесценок на черном рынке. Дейтон язвительно и саркастично проходится по всем: по грызущимся чинам немецкой армии и СС, по оккупационной администрации и ушлым барыгам, по озлобленным бойцам Сопротивления и пытающимся зажмуриться обывателям.

В отличие от простых работяг, инспектор Арчер слишком хорошо видит всю картину, но пытается успокоить совесть тем, что лишь выполняет по-прежнему необходимую работу — ловит преступников. Пусть в одном с ними здании расположено гестапо, пусть Келлерман числится в СС, пусть короля, по слухам, держат в Тауэре под арестом. Главное для Дугласа Арчера долг полицейского перед страной и отца перед сыном, маленьким Дугги, который лишился матери, когда шли бои за Лондон. Однако интриги СС, абвера, Сопротивления и американцев вокруг разработок погибшего ученого ставят его тихий мирок под угрозу, давят на долг патриота, на страх перед застенками гестапо, на безопасность сына, на честолюбие и профессиональную этику. И что самое худшее, выбирать инспектору придется между плохим и очень плохим. Придется балансировать на грани между страхом и риском, между ложью и недомолвками. Подозревать всех и каждого, играть в смертельно опасную игру со спецслужбами и одновременно искать сколько-нибудь приемлемый выход.

Итог: отличный детектив со сложными этическими дилеммами и шпионскими интригами.

Если бы я начинал отзыв с краткой характеристики книги, то про эту написал бы так: «заурядная и занудная графомания об очередном попаданце №935677***» Упс, уже начал... Ладно, тогда объясню подробнее. В первых главах автор затянуто, монотонно и шаблонно описывает, как выглядят средневековые столы, замки и кухня, как герой ощущает новое тело, а затем резво награждает его плюшками в виде магических способностей и преданных слуг. По сути, это и есть весь роман в миниатюре.

По меркам Самиздата слог привычно косноязычен и неграмотен. Автор на автомате решает проблемы главного героя, в нужный момент выдает ему крутые способности, полезные знакомства, редкие артефакты. Удачных случайностей оказывается так много, что интерес умирает задолго до середины книги. Бац, и дядюшка-предатель изобличен и казнен. Бац, и магический портал найден, ведущий прямиком в столицу. Бац, и герой уже на короткой ноге с принцем. Дальше не буду продолжать, чтобы не спойлерить унылые остатки сюжета.

Едва намечается интересное побочное ответвление сюжета — секрет магии плетений, загадка портала и башни — как автор его забрасывает и возвращается к прокачке героя. Потенциально тот уже мог бы править парой-тройкой королевств. Чего стоит только магически гарантированная верность подданных, чтение мыслей и памяти, владение всеми стихиями и возможность усиления чужих талантов. Даже странно, что автор не спешит с завоеванием мира. Зато пресно и скучно описывает быт, примитивные «интриги» героя и его стремительные победы.

Итог: типичный и посредственный образец попаданческого фэнтези.

Хотя на основе игрового мира «Stalker» уже написаны сотни книг, тем не менее, фанатам серии стоит прочесть роман «Небо без нас», и вот почему. Даже если вычеркнуть типовые элементы — названия мутантов и аномалий, мироустройство Зоны — то история сохранит краски и жизнь, не развалится и не распадется на несвязанные друг с другом части.

В отличие от многих главных героев в межавторском цикле, фельдшер Кузьма Новиков отнюдь не рвался в полную мрачных развалин и зловещих аномалий Зону, в которой действуют суровые и жестокие законы. Но негласные правила в его воинской части требовали от каждого хотя бы раз пересечь границу и проверить себя на прочность. А уж когда к негласному правилу добавился прямой приказ начмеда, то отступать стало некуда.

Однако планы Кузьмы тихо и быстро пройтись по окраине Зоны, заглянуть в бар, прикупить артефакт и вернуться, очень быстро пошли прахом. Сначала стычка с мутантами, превратившийся в ловушку старый схрон, а затем и вовсе нежданная встреча с бандитами, у которых своя точка зрения на будущее Кузьмы. Получилось мрачное чередование боевика, блатных нравов, блужданий по Зоне и самоосмысления Кузьмы, который узнает цену свободы, принципов и доверия.

Занятно, как автор сперва постепенно показывает, что даже бандиты могут порой быть человечными, а затем выворачивает их души наизнанку, обнажая гниль и подлость. Для дебюта вполне неплохо, еще бы не помешала вдумчивая редактура, но где хорошие редактора, а где межавторские проекты, увы?

Итог: неплохой сталкерский дебют, сдобренный рефлексией, риском и блатными спутниками.

Уже много веков эстетика «плаща и шпаги» в авантюрных историко-приключенческих книгах будоражит фантазию читателей, начиная с комедий де Вега, продолжая мушкетерами Дюма и заканчивая циклом о капитане Алатристе Переса-Реверте. Роман Кшиштофа Пискорского «Тенеграф» во многом заимствует эти традиции, перенося их на поле фэнтези. Хитросплетения политических интриг соседствуют у него с магией тенепространства, в роскоши купаются не только гранды, но и тенемастера, впрочем, вполне оправданно при рискованности их профессии. А любовь и честь неоднократно становятся движущей силой сюжета.

Морской ветер легко пролетает над купеческими кораблями, приплывающими в Сериву, с шумом проносится над парусами, растянутыми над двориками и улицами, одаряет свежестью дворцовые террасы, врывается в приоткрытые двери таверн, в которых сидят ветераны и художники. Серива — город опытных клинков и твердых принципов, коварных интриг и воинской чести, смолянисто черных теней и жаркого солнца. Здесь возвышается Ребро Севера, дающее огромную власть над тенепространством. Здесь творятся заговоры и ведется большая политика. Здесь наемные мастера шпаги и рапиры крадутся по крышам по ночам, беспощадно убивают в трактирах и закоулках, однако знатные роды все чаще прибегают к звону монет, шороху векселей и шепоту угроз. Здесь соприкосновение теней может стать фатальным, больше того, тени могут одичать или даже зажить своей жизнью.

Главный герой нашего романа — Арахон И’Барратора, ветеран Двадцатилетней войны, позже был королевским шпионом, одним из Серивской Троицы, затем скатился до наемного фехтовальщика у грандов, а впоследствии и до простого наемника у теневых воротил. Однако даже в бедности он сохранил строгие принципы, а возраст лишь позволил отточить умения и навыки обращения со шпагой. Опытнейший фехтовальщик и матерый убийца, он, впрочем, не гордится число убитых и старается избегать лишних жертв. Арахон уверен, что уже давно вылетел из круга большой политики, списан со счетов и забыт. Но цепочка случайностей приводит к тому, что он вмешивается к масштабные интриги со множеством игроков и промежуточных звеньев, где каждое вскоре жаждет убить одинокого фехтовальщика. Впрочем, сказать или приказать проще, чем сделать...

Одна из главных фишек «Тенеграфа» — продуманная и сложная система магии, основанная на существовании параллельного нашему миру тенепространства с его странными законами — раскрывается в полной мере только ближе к середине книги. До тех же пор роман успешно притворяется помесью исторического манускрипта с приключенческой историей, ибо многочисленные цветистые отступления и размышления здесь соседствуют с подробными описаниями схваток и поединков, где едва ли не каждое движение и удар просчитаны, выверены и отточены до блеска.

Пискорский неторопливо плетет витиеватое полотно, ведя сразу несколько побочных сюжетных линий, чтобы затем в полной мере развернуть сложную многоплановую интригу. Поэтому первое время повествование может показаться незамысловатым и даже излишне громоздким, пока рассказчик легко отвлекается на события недавнего и далекого прошлого, сообщая читателю об истории и архитектуре Серивы, о повадках и принципах Арахоны, о надвигающихся на печатника Камину и ученого Хольбранвера неприятностях. Но с определенного момента, когда Арахона выходит на тропу войны, а схватки следуют одна за другой, теневая магия резко врывается на передний план, становясь важной частью сюжета. Например, угадаете, почему девиз корсаров-патрийцев звучит «Один из всех, все из одного»?

Итог: авантюрно-приключенческое фэнтези в духе плаща, шпаги и тенемагии.

Хотя в первую очередь литературная серия «Mass Effect» нацелена на поклонников одноименной линейки компьютерных игр, тем не менее отдельные романы интересны и более широкому кругу читателей, которые любят масштабные космооперы с многообразием инопланетных рас.

Сюжет нового подцикла «Mass Effect: Andromeda» связан с грандиозной экспедицией. Четыре гигантских ковчега — от людей, азари, турианцев и саларианцев — а также гибрид космической станции и ковчега, будущий центр колонизации и исследований, «Нексус», отправляются в галактику Андромеда. Отправляются, чтобы оставив позади шесть веков и миллионы световых лет, старые распри и предрассудки, построить новое светлое будущее без пиратства или интриг.

Первая половина романа представляет собой атмосферный космический триллер, пугающий неизвестностью и впечатляющий декорациями. Главная героиня, директор безопасности Келли, приходит в себя от аварийного пробуждения и обнаруживает, что станция лежит в руинах. Тлеющая проводка зловеще мерцает в темных коридорах, отсеки наполнены дымом, повсюду валяются разбитые приборы, многие капсулы серьезно повреждены, а лежавшие в них колонисты — погибли. Уйма вопросов — и почти никаких ответов. Лишь разрозненные зацепки и напряженный бег наперегонки с выходящими из строя системами жизнеобеспечения.

Вторая половина, по мере восстановления станции уцелевшим экипажем, превращается в политико-социальную фантастику, посвященную самоорганизации, принципам управления и грани между свободой и диктатурой.

Итог: неплохая атмосферная вводная история в цикл-космооперу.

Развивая мифопоэтическую историю на просторах Спирального Рукава в одноименном цикле, Майкл Флинн переносит основное действие на планеты Конфедерации Центральных Миров. Тщетно Донован надеялся, что сможет укрыться от Теней. Равн Олафсдоттр, агент Конфедерации, отыскала бывшего осведомителя и вовлекла в игры спецслужб, еще более рискованные и запутанные, чем прежде. Многие годы Тени были надежной опорой и верными исполнителями воли Названных, правящих Конфедерацией из Тайного Города. Но по прошествии времени разгорелись угли мятежа, породив пока что скрытую от посторонних войну, где редко убивают, а чаще соперничают за ключевые посты и управленческие полномочия, чтобы в нужный момент перехватить власть. Однако ожидание затягивается, кто-то из заговорщиков начинает сомневаться, а кто-то напротив жаждет немедленно взяться за оружие, пусть даже выступление будет обречено на провал. И вот, когда события достигают роковой черты, Донован оказывается решающим аргументом для всех мятежников.

После «Реки Джима», где преобладала научная составляющая: космический ковчег-терраформатор, громадный колонизационный флот, поиск источника человеческой миграции с помощью анализа ДНК – Флинн делает акцент на исторические и мифологические мотивы, насыщает текст пестрыми аллюзиями. Источником вдохновения для описания спецслужбы Теней послужила «Осень средневековья» Йохана Хейзинги, легшая в основу витиеватого и причудливого кодекса, включающего клятвы, поединки и гербы. Жизнь слишком хаотична и мимолетна, поэтому Тени создали свой замкнутый мир, где есть правила поведения, критерии красоты и высшая цель, за которую стоит сражаться. Но есть ли такая цель у Донована? В прошлом Названные расщепили его разум на несколько субличностей. И хотя в «Реке Джима» ему удалось добиться зыбкого равновесия и согласия между субличностями, сможет ли престарелый осведомитель с пошатнувшимся рассудком выжить в логове хищников? И кто он такой на самом деле, какие тайны хранит его память?

Отдельно стоит отметить сложное сплетение двух сюжетных ветвей: допрос-беседу Гончей бан Бриджит с Тенью Равн и рассказ агента про её путешествие с Донованом. Новому для цикла переводчику наконец удалось передать лингвистические игры Флинна, как подражание Гомеру, так и оригинальные диалекты с изящными пикировками. Автор держит читателя в постоянном напряжении, то натягивая струны тревоги, то баюкая переливами смеха, и аккуратно и неспешно подводит сюжет тетралогии к финальному тому, где должны раскрыться все карты и определиться судьбы цивилизаций.

Итог: увлекательная космоопера, выдержанная в ретро-позднесредневековом антураже.

Подозрительно щедрое предложение, откровенный шантаж, прямые угрозы — и вот Игорь Ламберт, профессиональный ретурнер, вновь отправляется в многопользовательскую виртуальную игру, чтобы разобраться, почему начали зависать игроки, хотя «Фронтир» не связан с пространством Чендлера, квантовые эффекты которого берут в плен сознания играющих.

Как и в первом романе цикла, автор создает атмосферную игровую вселенную с проработанной и обширной предысторией. Три фракции находятся в напряженном нейтралитете: бродяги — мастера механики и техномагии, адепты проникшего даже в их плоть стимпанка, поселенцы — обычные люди, легко обучающиеся, универсалы, дети леса — эльфы, жестокие аборигены этих мест, пропитанные магией и владеющие особыми заклинаниями. И уже маячит впереди аддон с пришельцами из недр, демонами. Вот только, что произойдет, если пространство Чендлера прорвется в игру, и тысячи игроков зависнут, приняв игровую реальность за единственную истинную?

Вновь Венгловский играет на том, как игра поглощает сознание, конструирует игроку прошлое, вплоть до ярких воспоминаний, убеждает в реальности настоящего и программирует будущее через квесты. Сюжет виляет, то вступая на колею приключений, то погружаясь в топи триллера, то врываясь в тернии драмы, то касаясь квантовой информатики. Игромеханика на этот раз завязана на классическое d&d, придающее приятную новизну после надоевших экспонент бесконечного роста.

Итог: мрачное и напряженное ЛитРПГ-приключение в антураже техномагии.

Приятно видеть, что вернувшись в Скадриал, Брендон Сандерсон удержался от распространенного соблазна выстроить сюжет вокруг судеб прямых потомков предыдущих главных героев и позволил миру развиться до эпохи расцвета технического прогресса. Теперь в здесь вовсю пышат дымом паровозы, железные дороги стягивают земли все туже, электричество приводит в действие мощные лифты, лебедки и плавильные печи, а архитекторы возводят первые небоскребы. Но по-прежнему есть люди, имеющие алломантические и ферухимические способности, по-прежнему есть те, кто использует свои способности, чтобы грабить и убивать, а значит найдутся и те, кто встанет на страже закона. Например, законник Вакс и его верный помощник Уэйн.

На протяжении многих лет Вакс и Уэйн вершили правосудие в Везеринге, одном из городков Дикоземья, где люди живут в суровых условиях фронтира. Однако обстоятельства — гибель дяди и сестры — вынуждают Вакса вернуться в столицу, Элендель, чтобы стать лордом Ваксилиумом Ладриан и возглавить свой Дом, неумолимо катящийся к банкротству. Его ждут пышные приемы и роскошные бальные залы, бухгалтерские книги и стопки отчетов — ничего общего с рискованными перестрелками, тщательным выслеживанием преступников и регулярным патрулированием окрестностей. Но пока новоиспеченный лорд страдает от заунывной скуки и тоскует по любимой стезе, в Эленделе происходит серия дерзких ограблений грузовых вагонов и даже несколько похищений женщин из благородных семейств. А когда в столицу прибывает бывший напарник Уэйн, Вакс уже не может оставаться в стороне от расследования. Тем более что бандиты сами нечаянно вскоре бросили ему вызов, не оставив иного выбора.

Хотя формально действие разворачивается в столице, а не Дикоземье, тем не менее роман очень близок к вестерну. Во-первых, Вакс остается законником даже в городе и привык сам решать насущные проблемы, не прибегая к помощи полицейских. А во-вторых, Сандерсон добавляет в сюжет вкрапления флэшбеков, выдержанных в атмосфере фронтира, и несколько таких колоритных и зрелищных сцен, как схватка на крыше движущегося поезда. Создается узнаваемое впечатление, как от просмотра динамичного кино-вестерна. В остальном перед нами эталонный момент, когда технический прогресс, усложнение и ускорение финансовых потоков, нарастание общественного напряжения и развитие гуманитарных наук делают неизбежной смену социального устройства и власти, в том числе и путем революции. На этом фоне Ваксу предстоит найти загадочных грабителей — умыкателей — и выяснить, кто стоит за этими людьми.

Заметно, что Сандерсон любит использовать понравившиеся ему сюжетные приемы, которые без особых изменений переходят из романа в роман. Мотив преодоления личных психологических комплексов, поиск своего истинного призвания, конфликт между требованиями общества и собственными желаниями... Однако это не мешает автору вновь и вновь прорабатывать затронутую тему, исчерпывающе и искренне, чтобы читатель с головой погрузился в историю. Вакс разрывается между обретенным в Дикоземье призванием защищать людей и общественным долгом перед Домом и тысячами его работников. А свежая душевная рана, связанная с гибелью напарницы в Дикоземье, мешает ему, как прежде, участвовать в перестрелках. Леди Мараси Колмс, незаконнорожденная дочь лорда Хармса, восхищается талантом Вакса, но страдает от своей кажущейся бесполезности в поисках бандитов. Лишь Уэйн неизменно жизнерадостен и остроумен, впрочем, и у него найдется свой скелет в шкафу.

Пожалуй, главным достоинством книги является тот факт, что помимо динамичного приключенческого сюжета автор щедро добавил стильной иронии в диалоги и мысли героев, рассыпал незамысловатые, но крайне уместные рассуждения об устройстве общества, его проблемах и способах их исправления. К тому же герои то и дело выламываются из жанровых клише, становясь по-настоящему живыми. Например, за страстью к регламентированию и планированию у леди Стерис стоит отнюдь не высокомерие и бездушие богатой аристократки. А наивная влюбленность Мараси в Вакса имеет мало шансов на будущее. В целом, Сандерсон подарил читателям отличное приключение, в котором четко демонстрирует грань между справедливостью и самосудом, между законом и преступлением.

Итог: бодрый и увлекательный детектив с элементами вестерна.

Поскольку фантасмагория с эзотерическими играми — это не мой жанр, поэтому я нарекаю данный текст «нерецензией». Дебютный роман «Укус ангела» Павла Крусанова представляет собой явление неординарное, скорее относящееся к большой литературе, чем фантастике. Этакая нестандартная литературная игра, перенасыщенная многочисленными аллюзиями, цитатами, как смысловыми, так и стилистическими, и переделками реальных теорий, как торт «Наполеон» жирным масляным кремом. Употреблять такое чтение следует небольшими порциями, чередуя с горячим кофе философских трудов или хотя бы кипятком словарей. По «треножнику» Олди чуть ли не в каждой сцене идет перекос в сторону эстетики или размышлений.

Если вспомнить официальную аннотацию романа, где помпезно обещают «огромный концлагерь, в котором бесправными арбайтерами трудятся Павич и Маркес, Кундера и Филип Дик, Толкин и Белый», то можно уверенно сравнить «Укус ангела» с литературным паноптикумом, где автор любезно и даже с гордостью демонстрирует читателям — «здесь вот я такого уродца вывел, а тут вообще нечто невообразимое раздобыл, там... это не каждому дано понять».

Весьма забавно, что попутно отыскалось зерно, из которого впоследствии вырос роман «Железный пар». Почти весь синопсис линии старшего брата уложился в неполный абзац: «Порой Петру казалось, что философия в целом есть результат некоего осквернения ума. Ведь и вправду, старинное пособие по мраморированию бумаги со всеми своими, ныне памятными лишь штукарям, секретами: грунтом из отвара льняного семени, квасцами, бычьей желчью и фарфоровыми ступками для красок — в куда большей степени способствовало становлению мировоззрения, нежели пять аршинов защищённых за год диссертаций, густо засеянных «корреляциями», «дискурсами» и «модусами бытия».»

Учитывая, что герменевтика и эзотерика мне совершенно неинтересны, то впечатления колебались едва ли не диаметрально, от «едва читаемо» до «восхитительно». При этом условные эпизоды «иваново детство» и «африканские записки» весьма понравились. Чрезвычайно забавным получился Петруша, самонадеянный эгоистичный философ, не заметивший, как поспособствовал рождению чудовища. История Клюквы, сироты-пророчицы, которая во имя любви и мести раскроила империю на две части огненным поясом, оч-чень впечатлила.

Вообще роману свойственна сказочная и даже скорее фольклорная жестокость, которая выглядит абсолютно естественно для формирования новой ментально-философской архитектоники, необходимой, чтобы возвести на престол нового государя. Проблематика, если оставить за кадром эзотерические пляски, лежит в области устроения государства, природы власти и необходимых государю личных качеств.

Крайне забавно наблюдать переклички дебютного «Укуса ангела» с последним на данный момент «Железным паром». В обоих случаях фокус направлен на перестройку общества и философию власти. В целом «Железный пар» мне понравился чуть больше, чем «Укус ангела», из-за большей прозрачности стиля и смыслов, из-за более четких привязок к нашему современному миру и меньшего количества эзотерики, хотя по сумасбродности стиля выше стоит, конечно, дебют.

Итог: философское восхождение по лестнице Власти в бездну Апокалипсиса.

Мир фейри коварен, жесток и не любит упускать жертв. Единожды ступив на Третью дорогу, будь готов, что придется вновь и вновь бороться с соблазнами. Напрасно пастор Линден полагал, что поездка в Лондон к исключенному из колледжа племяннику Чарльзу не приведет к особым проблемам. Магия действует не только среди дремучих лесов, безлюдных отмелей или мирных селений, но даже в каменных оковах города, где повсюду железо, пар и копоть. Более того, его воспитанница Агнесс умудрилась познакомиться с его величеством королевой Викторией, правда, при довольно пугающих обстоятельствах: когда одержимый призраком попытался напасть на венценосных супругов.

Нити расследования протянутся от Букингемского дворца к особняку лорда Мельбурна, печально известному Бедламу и проклятой усадьбе Медменхем. Оживают полузабытые истории про жаждавших бессмертия дьяволопоклонниках, даются и расторгаются клятвы, а Королева народа с холмов ждет урочного часа.

Как и в первой книге, соавторы тщательно выписывают викторианские декорации, скрупулезно проработав огромный объем справочной и документальной литературы. Выписывают, воссоздавая интерьеры и традиции, диалекты и моду, этикет и сплетни. В сюжетном плане первую скрипку играет романтическая линия Джеймса Линдена, колеблющегося между былой возлюбленной Лавинией и юной подопечной Агнессой. Между охотой на потусторонних созданий и мирной жизнью служителя церкви. Тем не менее, любовные отношения не затмевают собой детективную и приключенческую линии.

Итог: драматичная викторианская история, где смешаны романтика, готика и детектив.

Стереоскопический роман, балансирующий между архетипичной антиутопией, путевыми заметками и рабочими записями книжного реставратора-переплетчика. Две точки зрения — братья-близнецы Грошевы, две судьбы — продавец, путешествующий при любой возможности, и мастер-реставратор, восстанавливающий редкую букинистику, два характера — отстраненный мечтатель-наблюдатель и сумасшедший философ-созидатель с доморощенными теориями.

Фантастический элемент в виде особых химических веществ из горящих копей пунктиром мигает в повествовании, маяком задавая цель путешествия и вспышкой ослепляя в открытом финале. В остальном перед нами чистый реализм, где автор витиевато ткет два повествовательных полотна, чередуя точки зрения и жанры. Дорожные заметки брата-путешественника полны аутентичных азиатских реалий. Колоритные обычаи, национальные блюда, застольные и душевные беседы. Застывшие между войной и миром, между небесами и равнинами, горы Таджикистана. Мечтательные рассуждения Грошева-путешественника о солнечных-земляных-искусных русских. «Странствует с надеждой, возвращается с благодарностью». И оборотная сторона — безумные философствования брата-мастера, строящего на страницах своей книги утопию, требующую смены человечества.

Ужас этого прожекта даже не в фанатичном равнодушии к необходимым жертвам, а в том, что в нем угадываются детали из социализма, фашизма, либерализма, экозащиты — и других течений. Получается экстремальная прививка от людей, которые верят, что «знают как надо». Малый объем не позволил автору развернуть побочные сюжеты, но при разрастании книги ритмично-баюкающий стиль, вероятно, утомил бы читателя.

Итог: интеллектуальный экзерсис о сложной и противоречивой русской душе.

Огромный стомиллионный Сэнтрал-сити от горизонта до горизонта распростерся по поверхности планеты гигантским каменным спрутом, ячеистым пятном, многоликим и бездонным лабиринтом. Горы небоскребов и шпили башен тонут в сизом тумане и удушливом смоге, в небе струятся потоки флаеров, улицы пестрят яркими огнями и рекламой. Покупай, владей, отдыхай, веселись! Каждый сектор, зона, район — как отдельная страна со своими нравами и населением. Развалины Пепелища и Руин плотно контролируются с воздуха полицией, кипуче и беззаконно бурлят трущобы Манхлэнда и Гриннина, крутится в рабочей круговерти Синий Город и недосягаемо сияет великолепный Элитэ. Город жаждет зрелищ и сказок, чтобы отвлечься от серой обыденности. И однажды беглые киберы, бездушные куклы по мнению большинства, внезапно отказываются безропотно скрываться и скитаться, бросая вызов равнодушной системе в лице проекта «Антикибер», которым заведует талантливый системщик Хиллари Хармон.

Ключевой составляющей романа «Война кукол» Александра и Людмилы Белаш, открывающего одноименную трилогию, являются кибертехнологии, а точнее нео-Азимовская роботехника. Знаменитые Три Закона в базисе — ствол мозга, жестко откалиброванный словарь — чтобы исключить разночтения. Казалось бы, для киборгов — шедевра научно-технической мысли — найдена потребительская ниша. Чувственные секс-партнерши, исполнительные секретари, заботливые гувернеры, ловкие гладиаторы, надежные телохранители, покорная прислуга — порой сразу несколько ролей в одном лице, и по вполне доступной цене, если ты медиа-звезда или конгрессмен. Но находятся смельчаки — баншеры — которые «гарпунят» таких кукол и перепрошивают вирусной ЦФ, дающей киборгу новую целевую функцию — свободу выбора и развития.

Другой не менее важный смысловой слой — это социальная проблематика, которая вплетена повсеместно, от ироничных диалогов до развернутых описаний. Сэнтрал-сити огромен, в нем создаются и теряются миллиарды, а потому и разрыв между богатыми и нищими тоже огромен. Кто-то живет в коттеджах, питается натуральными продуктами и регулярно отдыхает на курортах. Кто-то всю недолгую жизнь прозябает в бигхаусах, давится синтетическими суррогатами и промышляет по развалинам. Так свежезагарпуненный киборг с удивлением обнаруживает, что вокруг полно людей, которым требуется медицинская помощь, которые страдают от недоедания, которые живут рядом с грудами токсичных отходов. И бывшая кукла поп-звезды искренне не понимает — почему люди не заботятся друг о друге и допускают такую нищету. «У них нет Первого Закона, вот и звереют» — объяснит ей недавно обретенная «сестра». Неудивительно, что Сэнтрал-Сити периодически сотрясают массовые беспорядки, что общество чудовищно разобщено — и по районам, и по доходам, что люди жаждут сказок, чтобы отрешиться от серости и унылости будней.

Киберпанк в романе представлен классическим бунтом, неисправимо подростковым — чего еще ждать от киборгов, которые лишь несколько лет, как свободно мыслят? Многое в антураже успело за прошедшие двадцать лет приобрести благородный оттенок ретро. Умилительно смотрятся дискеты, ностальгически — сетевые регионы. Треки — мобильники — уже давно стали неотъемлемой частью современной жизни. Но вряд ли авторы ставили цель сделать идеально точный футурологический прогноз на века вперед. Зато ретро-оттенки придают истории урбанистическую сказочность и ощущение близкого чуда, которое поддерживают атмосферные вставки из местного фантсериала, стилизованного под анимэ. Ксенологическая линия описывает расовое многообразие Сэнтрала — одиннадцать, включая человечество. И двенадцать, если считать киборгов. Тем не менее, значимую роль играют помимо людей только три — волосатые яунджи, изысканные бесполые туанцы и ящероподобные ихэны.

Но любая история бессмысленна без ярких и убедительных героев. Персонажей «Войны кукол» крайне трудно разделить на главных и второстепенных, к ним быстро привыкаешь и вскоре сопереживаешь всем, даже условным или реальным антагонистам. Кибер-семья Чары с боевыми «дочками» — Маской, Косичкой, Дымкой, Гильзой и Лилик. Киборг Фанк, старый бедный клоун — почти по Шекспиру, до поры успешно играющий роль директора театра, справляющийся лучше многих людей и нелюдей. Хиллари Хармон, системщик и психолог, лидер проекта «Антикибер», трудоголик и профи. Габар, молодой яунджи, нечаянно связавшийся с баншерами. Киберы из группы усиления проекта — изощренный интриган Этикет, служака Ветеран, изысканный Кавалер и упрямый Рекорд. А еще беспринципный ведущий телешоу Доран, истеричная поп-звезда Эмбер и многие другие лица, мелькающие в паре эпизодов, но успевающие запомниться, несмотря на обилие актеров этого кибер-театра. «Кибер», поскольку идеальный человек, если обобщить требования, должен быть подобен киборгу-кукле... или наоборот?

Итог: нестандартная кибер-социальная история в урбанистических декорациях.

Известное крылатое выражение Гегеля гласит, что «история повторяется дважды — один раз в виде трагедии, другой раз в виде фарса». Именно нарочитым фарсом и начинается сатирико-политический роман «Он снова здесь» Тимура Вермеша, где в 2011-ом году одним прекрасным летним днем на берлинском пустыре внезапно просыпается Адольф Гитлер. Его принимают за чудаковатого оригинала-комика, приглашают на телевидение, устраивают на развлекательную передачу. Однако с каждым днем происходящее утрачивает юмористический подтекст и обретает все более трагичный окрас, поскольку вернувшийся Гитлер неумолимо пробивается к вершине власти. Но почему же современная демократическая Германия у Вермеша оказалась беззащитной и беспомощной перед вторым пришествием Адольфа?

Казалось бы, свободы мнений и слова, равенства перед законом, отлаженных гражданских институтов достаточно, чтобы поддерживать установившееся положение дел в стране и выдавливать радикалов на периферию общественной жизни. Однако если реальные проблемы социума замалчиваются, недовольство подавляется прессом негласных правил — установками на показной плюрализм мнений и искусственное равенство, то будущий диктатор-маньяк крайне легко сыграет на подспудном ропоте и затаенном раздражении. Хватит лишь несколько раз назвать вещи своими именами, чтобы завоевать любовь публики, а затем уже мало кто будет пристально анализировать, куда клонит новоявленный лидер. Именно так очутившийся в Берлине Адольф начинает, как рядовой комик с пятью минутами в чужом шоу, а затем получает отдельную передачу, заводит канал на ютубе и входит в серьезную политику.

Первое, что стоит отметить, обсуждая впечатления от романа, это убедительная и тщательная реконструкция образа Гитлера, выполненная автором. Вплетенные в текст цитаты из реальных выступления фюрера смотрятся вполне органично и естественно на фоне других диалогов и монологов. Вообще, образ Адольфа здесь является ключевым — ведь именно через призму его искаженного ненавистью мышления Вермеш демонстрирует слабые и сильные стороны современного мира. И становится понятнее, как Гитлер сумел стать фюрером — фанатичная убежденность помноженная на ореол лидера и чеканную псевдологику, которая отлично действует на взбудораженную толпу. Бывший диктатор крайне тонко действует в тактическом плане, чутко импровизируя и остроумно находя решение в сложной ситуации, но стратегически он чудовищно упрям и близорук в своей ненависти ко всему инакомыслящему и не немецкому.

Второй важной составляющей книги является смесь социальной и политической сатиры с комическими зарисовками. Поначалу многое выглядит забавным и безобидным, нестандартный взгляд со стороны на современную архитектуру, попытки Гитлера истрактовать новые обычаи и нормы. Но зловещие нотки становятся все слышней с каждой страницей. Гитлер ничуть не изменился, по-прежнему идет к однажды поставленной цели. Медийная развлекательная жвачка и ритуальное обессмысливание свободы слова и мнений создали прекрасную почву для яркого лидера, который предлагает действовать, сражаться во имя благоденствия нации. Людям нужна идея, чтобы выплеснуть энергию, и бывший диктатор дает им такую возможность. Прагматичная акула-бизнеса оказывается одинаково полезной для Гитлера, как и юная, легко увлекающаяся секретарь. И вот уже сотрудники телекомпании радостно вскидывают руки. Смешно? Отнюдь. Ведь в финале Адольф выносит на свои агитационные плакаты циничный и наглый слоган: «Не все было плохо!» Хотя точнее бы звучало так: «Плохо было не всем!»

Итог: остроумная, хлесткая и пугающая реконструкция мышления Гитлера в современном мире.

Существует четыре мира, имеющих сходства — очертания континентов, и различия — магия, традиции и языки. Серый Лондон, Красный Лондон, Белый и Черный Лондоны, так их называет для себя Келл. Неизменно одно, в каждом из них есть островное государство, есть река, протекающая через его столицу — которые всегда называется Темзой и Лондоном, соответственно. Некогда двери между мирами были приоткрыты как для людей, так и для предметов. Но однажды магия в Черном Лондоне вырвалась на свободу, овладела телами и душами жителей, а затем сожгла мир дотла. Двери были захлопнуты, чтобы отгородить другие миры от страшной угрозы. Все предметы из Черного Лондона были собраны и уничтожены, дабы искоренить даже намек на повторение катастрофы. И теперь лишь единицы — маги крови, антари — способны перемещаться между мирами. Такую предысторию Виктория Шваб подарила роману «Темный оттенок магии», который открывает цикл «Оттенки магии».

Творчеству Шваб свойственен уклон в темные и мистические тона, любовь к историям о параллельных реальностях и зловещих тайнах. Правда, поскольку книги рассчитаны на подростковую аудиторию, то натуралистичность остается за кадром, а черные тона аккуратно смягчаются романтикой. Поэтому до жесткости того же «Моря осколков» Джо Аберкромби книге Шваб далеко.

История антари Келла, воспитанника королевской семьи Красного Лондона, и уличной воровки Делайлы Бард начинается без особой помпы или динамичных сцен. Молодой маг крови доставляет корреспонденцию Лондонских монархов из одного мира в другой, промышляя контрабандой, доставляя и выменивая антикварные и просто занятные красивые безделушки, в том числе для своей личной коллекции. Авантюристка-воровка развлекается, водя за нос констеблей и обкрадывая респектабельных джентльменов. Но однажды Келл допускает ошибку, пронося в свой мир артефакт из Черного Лондона, а затем в Серый Лондон. А Делайла умудряется обворовать мага. Зловещий артефакт намертво связывает их судьбы. От него не так-то просто избавиться, но и владеть им смертельно опасно. Потому что за магией из Черного Лондона охотятся жаждущие власти. Потому что магия уже некогда погубила целый мир, поглотив души и тела носителей.

В принципе, у Шваб было все необходимое, чтобы написать увлекательную книгу, однако по факту «Темный оттенок магии» вряд ли может выделиться среди других развлекательных подростковых романов. Взять, к примеру, второстепенных персонажей. Одних автор старательно выписывает, создавая предысторию и характер, а затем использует лишь в паре сцен, чтобы показать малозначительную деталь сюжета или антуража, а других, играющих важные роли, низводит до уровня безликих функций и блеклых шаблонов, которые изрекают необходимые вещи и застывают на сцене.

Главные герои действуют активнее и живее, иногда даже удачно шутят, но большую часть времени они проводят в однообразных спорах или показных блужданиях. Из-за этого то и дело провисает темп, угрожая вызвать у читателя приступ зевоты. Король и королева Белого Лондона — ключевые антагонисты — и вовсе смахивают на Колдунью из Нарнии. Да и логика подчас оставляет желать лучшего. Понятно, что требовалось определенное развитие событий, но тогда его надо было убедительнее обосновать. В целом, история Келла, Делайлы, артефакта и Лондонов получилась достаточно яркой и неплохой, но слишком поверхностной и рыхлой. Если сравнивать с «Хрониками Расколотого королевства» Фрэнсис Хардинг, иногда куда более детскими, то роман Шваб проигрывает почти по всем параметрам, увы.

Итог: простые фэнтезийные подростковые приключения с параллельными Лондонами.

Польские авторы уверенно маршируют по издательским портфелям, прилавкам книжных магазинов и читательским форумам в России. Анджей Сапковский, Яцек Дукай, Роберт Вегнер, а также анонсированные Кшиштоф Пискорский и Цезарий Збешхковский. И конечно же, Ярослав Гжендович, знакомство с которым начинается для русскоязычных поклонников фантастики с романа «Ночной странник», первой части тетралогии «Владыка ледяного сада». Завязку истории можно описать в нескольких предложениях. Обнаружение низкоразвитой цивилизации, осторожная разведка, электромагнитные аномалии на планете, секретная спасательная миссия и путь в неизвестность, который предстоит пройти главному герою Вуко Драккайнену. Получается оригинальный микс из фэнтези и научной фантастики, средневекового быта и культур, ярких сражений и поединков, запутанных поисков и шокирующих открытий. Но обо всем по порядку.

В каком-то смысле Гжендович создал почти идеальную книгу про «попаданца» из высокоразвитой технологической цивилизации в общество, застывшее на уровне Средних веков и активно оперирующее понятиями «магия» и «боги». Казалось бы, какие могут быть проблемы у спецагента с самым передовым снаряжением? Однако есть два фактора. Во-первых, начальство стремится всеми силами избежать серьезного вмешательства и влияния на аборигенов. Поэтому огнестрельное оружие или экзоскелет отпадают. А во-вторых, планета — Мидгард — убийственно воздействует на электронику. Процессоры сходят с ума, дисплеи выходят из строя, даже лампочки и часы вырубаются. Поэтому рассчитывать Вуко может лишь на имитацию аутентичного снаряжения из современных материалов — сверхпрочных, облегченных и предельно функциональных, и также бионические системы, например, передатчик — радиолярия или цифрал — вспомогательная система, имплант. Именно цифрал дает фору герою перед аборигенами, ускоряя реакцию и движение, обостряя органы чувств, переводя диалекты и... лишая страха. Совсем.

Автор регулярно иронизирует над неожиданными затруднениями, когда Вуко вынужден обходиться без электронных помощников, без удобств и привычных вещей. Когда оказывается, что герой лишь благодаря сверхсовременным устройствам и усиленным тренировкам может сравняться с местными жителями, которые обходятся примитивными орудиями, зато привычны к тяжелому труду и уже наработали сноровку. Когда разница культур настолько велика, что даже аналогиями не воспользуешься и приходится действовать наощупь. Его задание — сбор информации и эвакуация. Его оружие — мозг и кое-какие высокотехнологичные игрушки. Есть лишь одна серьезная трудность. Странные и загадочные феномены, с которыми Вуко сталкивается вскоре после высадки и не может объяснить с научной материалистической точки зрения. Свежие птичьи трупы возле давно разгромленной станции. Смертельно опасные и невероятно быстрые странные хищники. Зловещий и непонятный холодный туман. С каждым днем и ночью Вуко задает все больше вопросов, а вот с ответами напряженно.

Практически с первых строк перед нами разворачивается стильная мрачная натуралистичная атмосфера жестокого и кровавого Средневековья. Средневековья, где пробуждаются голодные чудовища, оживают ужасы с полотен Босха и продолжается война богов. Разведка превращается в экшен, экшен в триллер, триллер в иронические или бытовые зарисовки, а затем история заходит на новый круг, повышая градус напряжения, подкидывая новые вопросы и пугая все сильнее. Вуко ищет пропавших ученых, а находит вновь и вновь нежданные и опасные приключения. Цифрал подавляет страх или панику, но одновременно ослабляет инстинкт самосохранения. Поэтому герою приходится поднапрячься, чтобы в очередной раз выбраться из переделки. Также автор иногда переключается на еще одного героя, на воспоминания о детстве сына императора, владыки Амитрая. Пока что можно лишь догадываться, где и как сплетутся их судьбы. В целом, Гжендович рассказывает отличную историю, увы, обрывающуюся в первом томе ровно на полусло...

Итог: роман-странствие по мрачному и жестокому миру.

Вопреки диаметрально противоположным по тону и оценкам отзывам от критиков Нацбеста, роман «На мохнатой спине» Вячеслава Рыбакова уже стал лауреатом Интерпресскона и АБС-премии. С одной стороны, чему удивляться, ведь произведения Рыбакова и раньше часто завоевывали первые места. С другой, именно роман «На мохнатой спине» вызвал резкие обвинения в политизированности, ангажированности и даже отсутствии литературной составляющей, однако это не помешало ему найти свою аудиторию. Что же собой представляет эта книга?

Действие романа разворачивается в нечасто посещаемых писателями предгрозовых годах перед началом Второй Мировой войны. Скрупулезно и обстоятельно Рыбаков предоставляет читателям объемную подборку реальных исторических событий, из которых четко следует, что страны Западной Европы нисколько не были заинтересованы в борьбе с Гитлером, напротив, поощряли его агрессию и подталкивали к движению на восток, чтобы чужими руками избавиться от слишком инакового и опасно набирающего силу СССРа. Масштабное панно от кварталов Мюнхена и Мадрида до степей Халхин-Гола и улиц Нанкина демонстрирует, как мир постепенно сползал в кровавую мясорубку, все чаще истекая кровью в локальных конфликтах и гражданских войнах, расчленяясь пактами и договорами.

Главный герой хотя и не имеет высокой должности, но вхож к наркомам и руководителям ведомств, консультирует Кобу. Сталин у Рыбакова получился не демоническим деспотом и не гениальным отцом народов, а скорее прагматичным и хладнокровным управленцем, который упрямо движется к цели, добиваясь максимальной эффективности без оглядки на жалость или совесть. Без оглядки, потому что любое принятое решение приведет к гибели тысяч людей, вопрос лишь в том, будет ли это оправданно. Вот и перебирает кремлевский властитель варианты, ища тот, что позволит достигнуть цель — вырастить и воспитать новое поколение, которое будет трудиться и творить не из страха, но вдохновения.

Несмотря на благожелательное отношение к советской власти, Рыбаков отнюдь не идеализирует ее методы и средства достижения необходимого результата. По ночам у подъездов останавливаются черные воронки, а герой отвечает жене, что за ними придут иначе. Сплошь и рядом пишутся доносы на коллег и соперников, составляются в НКВД расстрельные списки. И вот уже глава спецслужб, Лаврентий, то ли признается, то ли оправдывается, что хотя большинство доносов — хлам, но государство уже не может не реагировать, поскольку слишком часто и много требует бдительности от граждан. И в итоге обе стороны оказываются заложниками ситуации, поддерживая круговорот дерьма и смерти.

Однако следует понимать, что воспевается в романе скорее даже не советская идеология, а любовь к обычному повседневному труду, восторг упрямого созидания вопреки препятствиям, радость от воспитания и взросления своих детей. И все это — труд, созидание, воспитание — не ради чинов или богатства, славы или власти, но согласно совести и убеждениям. Именно это в поступках и разговорах защищает и утверждает главный герой романа, а вместе с ним и Рыбаков. Именно это более претендует на основную мысль произведения, чем обвинительные исторические подборки или злободневные политические аналогии. Честный и упорный труд, как высшее мерило и заслуга.

Но если вернуться к политической стороне, то при внимательном рассмотрении становится заметно, что осуждает автор лицемерие и двуличность, хоть государственную, когда правительство рассуждает о свободах и процветании, одновременно разжигая конфликты, хоть личную, когда публицист или ученый выспренне славословит демократию и гласность, а затем кропотливо пишет доносы на соперников, предает близких, подставляет и лжет. Более того, в ответ на упреки возлагает всю ответственность на режим. Как не вспомнить здесь слова Шварца: «Всех учили, но зачем же ты оказался первым учеником, скотина этакая?» Рыбаков жестко обличает и горько высмеивает эту общественную гниль, которая особенно комфортно чувствует себя в тепле кабинетов и культурных салонов. Гниль, которая ненавидит страну и готова рукоплескать любому врагу, лишь бы сокрушить ненавистный ей порядок — «ура, микадо!»

Что касается формы, то перед нами посмертная исповедь, колеблющаяся от мирных ремарок и отстраненного анализа до лиричных зарисовок и пронзительных терзаний. Играя с читателем, Рыбаков чередует откровенные анахронизмы с элементами постмодерна, реальные бытовые мелочи и крылатые фразы, до боли усиливая аллюзии между прошлым и настоящим.

Итог: злободневный историко-политический роман с элементами психологической драмы.

Чукотские мамонты, они почти как люди, только лучше. Или те же бульдозеры, но тоже только лучше, ведь формально имеют гордый статус «тяжелых биологических систем». А еще они милые, добрые, ласковые, очень сильные и настолько умные, что порой даже страшно становится. Однако роман «Родина слонов» Олега Дивова не ограничивается производственной тематикой чукотского мамонтоводческого питомника, поскольку автор схематично и до боли убедительно обрисовывает контуры национальной романтической утопии, которую хочется строить, и в которой так и хочется жить безотносительно идеологических позиций читателя.

Начинается роман с небольшого исторического отступления, выдержанного в свойственном Дивову ироническом стиле, а затем постепенно разворачивается в натуральную семейно-подростковую историю со взрослением молодежи, преодолением производственных трудностей и шуточными бытовыми и рабочими зарисовками. Но несмотря на подчеркнуто добродушно-иронический, а порой и юмористический тон, автор время от времени напоминает, что жизнь не такая смешная штука, как хотелось бы. Хотя всегда есть место и для хорошей шутки. И уже потом прорастают семена, заброшенные в самом начале, и проступают очертания светлой и жизнеутверждающей утопии.

Мамонты, они ведь почти как люди. Уже двести лет трудятся бок о бок с человеком, понемногу учатся, развиваются, умнеют, однако. А как на это откликаются сами люди, в первую очередь, каюры? Какими они должны быть, если мамонты необычайно восприимчивы к характеру и эмоциям своего наездника, друга и почти брата, чтобы не искалечить умного и тонко чувствующего зверя? «Да и зверя ли?» — так и хочется риторически спросить. Поэтому волей-неволей каюру-оператору придется избавляться от вредных привычек, от злобы и зависти, чтобы соответствовать своему от природы наивному и доброму мохнатому другу. А уж когда у красавицы-умницы Арктики рождаются двойняшки, брат и сестра, невероятно одаренные и способные, то вопрос встает ребром — а кого мы вырастим, и каково будет им жить рядом с людьми?

Сам Дивов называет «Родину слонов» повестью, и это вполне оправданно, потому что по формату и объему произведение с трудом подходит под критерии романа. Через прозрачную каплю истории о взрослении и самоосознании Умки-Умкы отражаются, перереливаясь судьбы родителей, питомника и сотрудников. Пунктиром проходят исторические экскурсы в прошлое, иногда веселые, но чаще грустные и драматичные. Большим вопросом остается подлинная цель и весь масштаб последствий от набега чукч на ту сторону Берингова пролива. Ждет своего развития глобальная сюжетная линия об эволюции мамонтов, а вместе с ними и работающих рядом людей. Хочется верить, что человечество сможет въехать верхом на мамонтах в светлое будущее без гонки вооружений, государственных провокаций и противостояний. Что хотя бы у мамонтов получится повлиять к лучшему на людей.

Итог: производственно-романтическая утопия про симбиотические отношения людей и мамонтов.

Некогда страшная война Южноуделья с Объединенным Эгерским королевством опустошила север страны и положила начало Сумеречной эпохе. Даже спустя сто лет обширные местности считаются запретными. Но только ли дело в радиоактивном заражении? Или еще нечто искалечило природу, выжгло поля, обезлюдило леса и деревни? Еще нечто породило целый сонм жутких легенд о запретных землях — чертовом Даре, Медном царстве? Легенды о криптидах и нечисти, о болотниках и ведьмах. И наконец, самые страшные истории — о ржавых ульях-цитаделях, о не знающих жалости васпах, об их Королеве. Так что или кого привезет из экспедиции в Дар известный ученый Виктор Торий? И что останется от него самого? 

Дебютный роман Ершовой открывает читателям мрачный и манящий мир Сумеречной эпохи, закладывая основу для трилогии, где последующие части уводят вглубь дебрей и разнообразны в жанровом плане. Первая книга написана тягуче-медовым стилем, в котором эмоции исподволь обволакивают читателя. Сладко-приторная романтика, остро жалящая драма, пугающе густой хоррор и серая бумага дышащего из прошлого пост-апокалипсиса. Вот только еще неизвестно, миновало ли человечество пропасть Конца света. Ведь столкновение двух миров, чувств и Устава, человеческих отношений и естественного отбора не может закончиться хорошо. 

Три героя — биолог Виктор Торий, васпа Ян и аспирантка Лиза Гутник. Три судьбы. Упорная работа и катастрофическая экспедиция у Виктора, после которой его жизнь меняется навсегда. Чудовищные обычаи Улья, бесчеловечный Устав и бегство к заветной мечте у Яна. Наивные надежды и детская вера в счастье у Лизы. Каждый привнесет в историю что-то свое, чтобы дать ответ, что такое человечность. Чтобы положить конец игре в Бога. Главное, не забывать, что настоящие чудовища водятся среди людей. Что за любыми дарами следует расплата. А доверие не равно слабости.

Итог: смесь из жала драмы, меда романтики и озноба хоррора.

Вот-вот по горным долинам и перевалам суровых Олекад потянутся живой гигантской нитью обозы Фургонщиков, вольного степного народа верданно, решивших вернуться на родину, даже если придется бросить вызов безжалостным кочевникам. Но загадочные и жуткие убийства, исчезновения людей, чудовищные расправы охватили зловещей сетью горную местность. И генерал Кавер Монель, командир Восточного Соединения Горной Стражи, обоснованно опасается, что путешествие верданно может превратиться в кровавую бойню в тесных долинах, на узких мостах или на крутых перевалах. Тревожится и глава местной Крысиной Норы, Эккенхард, который не имеет значительного опыта руководства и впервые попадает в столь запутанное и опасное положение. Поэтому уже знакомый читателям лейтенант Кеннет со своей ротой получает приказ проверить весь маршрут вместе с головным отрядом верданно и удостовериться, что фургоны смогут пройти на всех отрезках пути, что нигде не встретятся засады или ловушки. А Кайлеан и Дагена под чужими именами отправятся в замок Кехлорен, вокруг которого неумолимо сужается спираль убийств, и попытаются исподволь выяснить, кто или что ответственны за происходящее. Главное, самим не стать очередными жертвами или казненными лазутчиками.

Сплетая сюжетные линии Севера и Востока в «Небе цвета стали», Роберт Вегнер также окончательно уходит от сборников новелл, поворачивая историю в романное русло. Помимо лейтенанта Горной Стражи и бывших членов чаардана Ласкольника автор добавляет еще одну героиню, от лица которой мы будем далее наблюдать за событиями — юную фургонщицу Кей-Лу, младшую дочку Анд’эверса, ставшего Оком Змеи в первом караване, что спустится на возвышенность. Вместо камерных историй на сцену вступает масштабное столкновение народов и цивилизаций, где судьбы отдельных героев не стоят и ломаной монеты.

Пожалуй, можно поставить в укор автору, что выстраивая темпоритм романа, он оттянул кульминационные моменты всех сюжетных линий до финала. Из-за этого оказались немного пригашены яркие эпизоды, связанные с убийствами и магией. Поэтому плавный и последовательный рост напряжения на протяжении длительных боев между верданно и се-кохландийцами оставляет равнодушными тех читателей, чье сердце не вздрагивает от военных сцен.

Однако в остальном роман являет собой образчик эпического военно-приключенческого жанра. Особого внимания заслуживают бои между верданно и кочевниками. Каждая из сторон извлекла уроки из сражений многолетней давности. Усовершенствовала оружие, изобретала тактические приемы и хитрости. Но враг тоже не стоит на месте. В результате бой между Фургонщиками и кочевниками превращается в сложную интеллектуальную игру, в которой ставки с каждым ходом и часом повышаются, пока на кону не окажутся жизни всех бойцов. Только в этой игре льется кровь, в ней по-настоящему убивают и пощады не будет никому. Побежденных вырежут до последнего, в том числе женщин и детей. Вырежут ради самозащиты, ради алчности и процветания, ради застарелой ненависти и мести. Справедливость? Боги не знают такого слова. Зато оно известно родовым духам, духам двух разобщенных и ненавидящих друг друга племен, которые встретятся возле умирающей пленницы, которую палачи заставили следить за бойней. И к этому моменту разрешится тайна загадочных убийств, жестокая участь настигнет замок Кехлорен, а черные равнины и небо цвета стали увидят незваных и суровых гостей.

Вегнер сперва иронично, с присущим ему цинизмом, а затем эмоционально и красочно рассказывает жесткую историю, в которой воспевается верность и мужество, в которой романтику и легкомыслие смывает кровью, втаптывает в грязь. Но герои умудряются сохранить веру в чудо и свет, вопреки сгущающемуся мраку. Вопреки таинственным игрокам, готовящимся к глобальной политической и магической игре. Первые ходы сделаны. Возвышенности усеяны трупами. И нечто грядет.

Итог: качественное военное фэнтези со множеством интриг.

Сбылась давняя мечта человечества! Не только найдено доказательство существования «братьев по разуму», но также обнаружен звездолет, дрейфующий в поясе астероидов. Остаются сущие пустяки — снарядить команду специалистов, которые высадятся на его борт и попытаются вступить в контакт с пришельцами. Для этого НАСА собирает лучших профессионалов, а именно: лингвиста Джейн Холлоуэй, пилота Тома Комптона, медика Аджайи Варма, инженеров Рональда Гиббса и Алана Бергена, а также командира Марка Уолша. Однако любой, даже детально проработанный план имеет скверное свойство оказываться абсолютно бесполезным в самый неподходящий момент. Например, когда выясняется, что управляющий разум корабля жив, но звездолет находится отнюдь не в идеальном состоянии, а внутри команды назревает раскол.

«Цель» — уже не первый дебютный роман, вышедший в серии «Sci-Fi Universe» издательства Fanzon. Однако книга Дженифер Фэнер Уэллс вызвала преимущественно негативную реакцию у любителей фантастики. Самое досадное, что у «Цели» были все шансы, пусть не стать шедевром, но тем не менее, удержаться на уровне крепкого середнячка.

Первые главы обрисовывают ситуацию и погружают читателя в атмосферу неизвестности. Тесный челнок, возрастающее напряжение, бытовые трудности и стыковка с загадочным звездолетом. Многообещающий зачин, поскольку его можно развернуть в разнообразных направлениях. От гнетущего триллера до благообразной футурологии. Однако Уэллс попыталась охватить широкий спектр тональностей, увы, с предсказуемым результатом.

Во-первых, главная героиня — Холлоуэй — представлена, как гениальный лингвист с поразительными способностями к изучению новых языков. Но никакой научной работы в ее исполнении мы так и не увидими, поскольку в роли «волшебной палочки» выступит телепатическая связь с корабельным разумом, Эй’Брай-ем. Очень обидно, когда обещанная фишка оказывается обманкой. Во-вторых, замахиваясь на мультирасовую вселенную, автор ограничивается по сути всего одной высокоразвитой цивилизацией, дополняя картину архетипичными инсектоидами-Сворой и предтечами-Кунабулами. На фоне классического «Возвышения» Брина такое построение выглядит бедно и бледно. В-третьих, даже атмосфера космического хоррора так и не возникла. Длинные коридоры, загадочные залы и устройства так и остались невыразительными декорациями. Хотя в том же дебютном «Адмирале» Дэнкер создал достаточно интригующую и напряженную атмосферу затерянного корабля. В-четвертых, чтобы гармонично соединить хоррор, космооперу, твердую НФ, приключения и романтику — да, линия, посвященная отношениям Холлоуэй и Бергена, занимает важное место в сюжете! — нужно обладать незаурядным талантом. Увы, «Цель» больше смахивает на универсальный фаст-фуд, всего понемногу, но ничего в полной мере.

Впрочем, есть и положительные моменты. Например, когда автор сама же высмеяла в любовной линии расхожий штамп об идеальности, одновременно четко обозначив различия в мышлении людей и корабельного разума. Или же завязка самого цикла, где героине вновь предстоит совершить путешествие в неизвестность, чтобы выяснить, что произошло с цивилизацией Сектилиев. Или же подлинная цель корабельного разума, Эй-Брай, ждавшего десятки лет момента, когда... В целом с романом сыграло злую шутку перемножение завышенных ожиданий и заурядного материала. Если в фэнтези какие-то логические нестыковки или вторичность мироконструкции еще можно замаскировать пышными фразами, то с научной фантастикой и даже подражанием под нее такой трюк не прошел.

Итог: типичная средненькая космоопера с элементами романтики.

Есть свое очарование у старых научно-фантастических романов, в которых трогательная наивность и оптимистичность сочетается с интересными концепциями, пламенной верой в могущество науки и логики. Начиная роман с галактического размаха, Хоган далее уменьшает масштаб и ведет две смысловые линии, моделируя квазичеловеческую машинную цивилизацию, которая делает первые шаги на пути познания окружающего мира, а также едко критикуя такие недостатки человеческого общества, как невежество и лень, честолюбие и жадность, беспринципность и расчетливость.

Чрезвычайно удачной оказалась фигура одного из главных героев — Карл Замбендорф, прирожденный авантюрист и мошенник, прячущий свои подлинные стремления под клоунской маской «экстрасенса-телепата». И дело не только в обаянии «плохих парней», как можно сперва подумать. И даже не в том, что по мере развития сюжета Замбендорф вызывает уважение за профессионализм изворотливого и наблюдательного психолога. Оказывается, что плут и циник обладает более строгими принципами, упорнее хранит верность обещаниям, стойко придерживается гуманизма, чем многие именитые ученые и красноречивые политики.

Весьма занятной получилась и научно-техническая причина образования машинной цивилизации, и история контакта с людьми. Пожалуй, иногда автор малость перегибает палку в своем антирелигиозном пыле, но даже при этом у него получаются весьма неоднозначные аллюзии на человеческое прошлое.

Итог: симпатичное ретро-НФ с актуальным социально-философским подтекстом.

Империя Нового Рима вполне комфортно чувствует себя в седьмом тысячелетии Внеземной Эры. Холеные патриции пользуются всеми благами цивилизациями, самые богатые и высокородные — нежатся на виллах, менее обеспеченные — сражаются в легионах или служат в учреждениях. И никто никогда не смеет присваивать гражданам номера. Это участь плебеев, которым даже клички официально запрещены. Номера выполняют грязную и опасную работу, дохнут без медицинской помощи, влачат жалкое существование в контейнерах-домах трущоб или туннелях канализации.

В последние годы многие зарубежные подростковые романы (young adult) основаны на противопоставлении молодых бунтарей с тоталитарной системой, в котором отчаянная жажда свободы, любви и жизни сталкивается с бездушным контролем, законом и жестокостью правящего режима. В прошлом году «Эксмо» и «АСТ» запустили сразу две серии, «Революция NEXT» и «Дивный новый мир», состоящие из янг-эдалта отечественных авторов.

Поскольку стержневым мотивом в янг-эдалте стали мысли и чувства персонажей, которые отчаянно борются за любовь и выживание, то именно главные герои и становятся ключевым фактором, определяющим успех или провал книги. В дебютном романе Огневой опорой для сюжета послужат истории четверых героев. Номер I-45 родилась и выросла в Десятой курии, вдалеке от сытости и уюта. Облезлые контейнеры-дома с клопами и тараканами, почти полная слепота, смерть всех близких и заветная мечта о лучшей жизни. Может быть, даже своем имени. Она даже не подозревает, сколь жесток мир. И понятия не имеет, каким образом чувствует импульсы электронных приборов. А-206 по прозвищу Энцо. Марсианин и участник банды «псов». Бывший, как он надеется — но судьба охотно смеется над человеческими желаниями.

Если переплетение судеб Энцо и I-45 образует достаточно традиционную сюжетную линию, правда, только до финальных глав, то вторая пара героев выглядит оригинальнее. Луций Цецилий Авианий Марс, патриций, опытный декурион и упрямый служака, который борется с преступниками не ради карьеры или денег, даже не столько ради буквы закона, сколько из чувства долга и справедливости. И номер К-326-3 с позывным Бритва, служащая Управления и нюхач. Нагловатая и своенравная особа, любящая играть на чужих нервах и сидящая на препаратах, чтобы заглушить изматывающую боль от нейроимплантов. Как ни странно, они очень похожи, несмотря на различия. Но пока не знают об этом.

На фоне других романов из янг-эдалт серий дебют Огневой смотрится довольно симпатично. Как свидетельствует название, в угнетающей атмосфере нравов Нового Рима улавливаются отдаленные отголоски «Мы» Замятина — жесткий регламент для плебеев, синтетическая еда и готовность множить курии на других планетах. Будущее прорывается киберпанком — имплантами, улучшающими зрение, обоняние, работу мозга или мышц, а также биометаллическими конечностями с дополнительными возможностями. Крайне удачно пойман момент, который почти всегда остается за кадром — ответственность протагониста за воровства и убийства, совершенные во имя благой цели или ради мщения. Автор заставляет героиню лицом к лицу столкнуться с последствиями своих ошибок. Очень злыми последствиями. Впрочем, I-45 тоже не упустит возможности свершить возмездие.

Итог: отечественный янг-эдалт приключений в мрачном мире римской антиутопии с элементами киберпанка.

Некогда Шахранская империя создавала космические корабли и владела четырьмя звездными системам, однако атака загадочного корабля разрушила ее, а осмысление подлинной сути корабля гениальным философом и писателем Шрахром навсегда опрокинуло цивилизацию в глубочайший упадок. Прошло три столетия, созданное Землей Содружество охватывает двадцать девять звездных систем, и вот зловещий корабль возвращается и выходит победителем из первых схваток, играючи уничтожая военные цели и игнорируя гражданские.

В дебютном романе «Вера» Джон Лав соединил триллер и военную космооперу на платформе «Моби Дика». Поэтому поединок корабля класса «аутсайдер» под названием «Чарльз Мэнсон» с таинственной «Верой» выходит далеко за рамки типичного для фантастики космического боя. «Аутсайдеры» неслучайно получили такое название. Их экипажи формируются из социопатов и психопатов всех мастей. Возьмите героев «Морских звезд» Уоттса, переместите их с глубоководной станции на борт ударного звездолета и получите команду «Чарльза Мэнсона». Именно им предстоит остановить загадочную и могущественную угрозу.

Образ «Веры» появляется в романе с первой главы и с каждой строкой обрастает множеством противоречивых и красочных метафор и эпитетов. Ее облик притягивает взгляд и завораживает, Ее поступки едва поддаются прогнозу и осмыслению, Ее манера боя смахивает на игру в кошки-мышки, но ракеты и лазеры «Мэнсона» способны наносить Ей вполне реальный и серьезный урон. Лав изобретает собственную метафизику, из которой варит галлюциногенный эликсир, открывающий новые горизонты у самых простых действий и превращающий события в туго закрученный клубок из неуверенности и озарений, страха и паранойи, уверенности и обреченности. Главную роль играет не обмен ракетами, но соперничество разумов — коммандера «Мэнсона» Фурда и загадочного экипажа «Веры».

Основная проблема романа заключается в сочетании двух вещей. Во-первых, Лав целенаправленно играет с читателем, начиная повествование издалека, регулярно делая пространные отступления. Проходит треть книги, прежде чем коммандер наконец поднимается на борт «Мэнсона», и «аутсайдер» стартует с планеты навстречу врагу. Автор постоянно нагнетает атмосферу, то и дело намекая, обещая, подсказывая, что постижение сути «Веры» станет кульминационным моментом всего произведения. Однако, во-вторых, именно яркой кульминации в финале и не происходит. Хоть в приключенческом, хоть в психологически-личностном, хоть в философском планах. Поскольку выясняется, что автор уже давно озвучил разгадку, которая не оправдывает искусственной и затянутой игры с читателем, а остальное его не особо интересует. История Лава отлично улеглась бы в формат рассказа, хорошо — в формат повести. В романе же она превращается в банальную и затянутую перелицовку «Моби Дика» с ученическим замахом на глубокие философствования.

Итог: метафизическая смесь триллера и космооперы в мрачных красках социопатии.

Как в свое время телевизор убил театр, а интернет — бумажные книги, так спустя десятилетия морфоскрипты похоронили всю индустрию развлечений, завоевав бесспорное и подавляющее первенство среди способов увлекательно провести время. Потребителю обеспечат хоть криминальный скрипт, хоть ураганный боевик, хоть познавательные путешествия, хоть сентиментальную романтику, хоть жесткую порнографию. Причем с полным эффектом соприсутствия и участия, включая интерактивный сюжет и взаимодействие с антуражем.

Одним из специалистов по созданию скриптов является Виктор Сигалов, заработавший себе имя среди профессионалов, но не крупную сумму на счете. Поэтому откликаясь на разные предложения, он периодически попадает в передряги. Но однажды ему выпадает редкостный шанс прикоснуться к чему-то большему, чем заурядный коммерческий проект.

Роман «В режиме бога» Евгения Прошкина можно отнести сразу к нескольким жанрам. От киберпанка взята расширенная виртуальная реальность, продвинутая кибернетика и прямой вызов системе. Из элементов социальной фантастики мы видим различные страты общества, неуклонно сползающего в эдем блаженного потребления, и холодную логику корпораций, которые уже давно поделили рынок и даже протесты заказываются ими же, чтобы полностью контролировать ситуацию. На поле производственного романа «В режиме бога» выходит благодаря подробно и красочно описанной профессиональной деятельности Виктора. Здесь и популярные схемы морфоскриптов, и типовые сюжетные приемы, крючки привлечения внимания, и корпоративные традиции.

Кроме того, книга представляет собой добротный блокбастер, кинематографически зрелищный и остросюжетно динамичный. Прошкин с особым тщанием швыряет героя из переделки в переделку, маскирует морфоскрипты под реальность и наоборот, чтобы добиться максимального эффекта. Стремительный бег сквозь четко выстроенные эпизоды очень быстро погружает читателя в круговорот событий.

Однако ключевой мотив, который своеобразным саундтреком пронизывает произведение, это тема творчества и вдохновения, толкающих человека на созидание историй, картин или скрипта. Аналогичные вопросы поднимались в романе «Лабиринт отражений» Лукьяненко. Прошкин идет чуть дальше и наделяет Виктора особой мечтой — сотворить точный дубль реального мира, Гиперскрипт, пусть даже самому герою это кажется несбыточной фантазией. Ведь если обычные морфоскрипты — это временный обман, в лучшем случае — профессионально выстроенная иллюзия, собранная из отдельных осколков, то Гиперскрипт должен быть идеальным отражением, учитывающим бесконечно большое число деталей и факторов. Это мощнейший и опаснейший инструмент, открывающий широчайшие возможности.

Итог: социальный роман о творческом человеке в мире, где почти стерта грань между реальностью и виртуальностью.

Прием с амнезией ключевой героини обоюдоостр, поскольку достоинства его вытекают из недостатков и наоборот. Отбирая у Дженни память, Олейников позволяет читателям освежить события предыдущих книг, вспомнить ключевые моменты и расстановку сил, заново познакомиться с некоторыми персонажами, взглянув на них с необычной стороны. Но за это приходится расплачиваться снижением темпа: основная сюжетная линия, посвященная Видящей, ее судьбоносному решению, способному перекроить как Внешние земли, так и Скрытые, топчется на месте большую часть книги, накручивая и без того напряженную атмосферу близящейся катастрофы.

Темники окончательно вышли из тени. Чудовищные теракты в Европе, буйство марокканских пиратов на волнах Средиземноморья, вспыхнувшие конфликты в старых горячих точках и безнаказанно разгуливающие по вымершим просторам перевертыши Дикой Гильдии. Не лучше ситуация на Авалоне — Лекари плетут все более изощренные интриги, а Фреймус наносит сокрушительный удар по Башне Дождя, чтобы вернуть клона Дженни.

Однако в первую очередь этот роман говорит о выборе, который придется делать даже вопреки желаниям. Об ответственности, которая настигнет тебя и твоих близких, даже если попытаешься сбежать от выбора. О том, что нужно действовать и рисковать, несмотря на страх, боль и дилемму между долгом и честью. Ужас — плохой советчик. Бегство — не выход. Платить по счетам придется все равно — так выбери сам и не дай врагам хитростью выхватить победу.

Итог: предфинальная книга, где судьбы людей, магических существ повисают на волоске.

Приняв решение расширить свою вселенную Упорядоченного до полноценного межавторского цикла, Перумов открыл для читателей новые локации, которые присоединившиеся к проекту авторы могли прорабатывать на свой лад и вкус. В частности, Болдырева выбрала постапокалиптические декорации Города, где магия проявляется не столько в виде эффектных заклинаний или мистической волшбы, сколько в виде внезапных сдвигов реальности или модификаций живых и не только организмов.

Здесь возникают из ниоткуда кварталы, сминая и давя неудачников, оказавшихся на месте пробоя. И также внезапно, порой, растворяются целые улицы. Тянутся вдоль железнодорожного полотна у озера приземистые ангары, торчат над пятиэтажками зубья высоток, принимают зрителей арены в бывших заводских цехах. Жизнь в Городе стремительна, непредсказуема и смертельно опасна. Опасна не только пространственными сдвигами. Куда страшнее люди и те, кто ими уже перестал являться. Мародеры и банды, которые добывают пропитание из попадающих сюда зданий. Обитающие в подземных туннелях Уроды, чей облик носит следы чудовищных изменений. И наконец зловещая секта схарматов, чьи Мастера Слова создают механических тварей из людей. Город страшен, но также и привлекателен — своей необузданной дикостью и постоянным напряжением всех нервов.

В свою очередь Дио, член банды Губителей, плоть от плоти этого странного и пугающего Города. Он не помнит родителей и верит лишь считанным друзьям. Прекрасно владеет ножом — ведь огнестрел слишком часто дает осечки или взрывается из-за сдвигов. Он поразительно удачно охотится на леканов, добывая их для подпольных умельцев. И даже не подозревает, что уже привлек чужое внимание, став объектом для охоты. Вот только кто в результате окажется дичью, а кто — хищником?

Итог: смесь экшена и взросления в антураже урбанистического магического постапокалипсиса.

Рейнольдc обладает поразительным талантом сводить оригинальные миры и увлекательные интриги в своих книгах к невыразительным концовкам. Но еще невероятнее, что несмотря на смазанный финал «Обреченный мир» получился достаточно удачным романом, оставляющим умеренно приятные впечатления.

История доктора-патологоанатома Кильона начинается на Неоновых Вершинах, одной из секций гигантского Клинка, возносящегося над исковерканной, страдающей планетой. Поначалу повествование выдержано в стильных нуарных тонах — обреченность на скорую гибель, неотступные преследователи, предчувствие катастрофы.

Обитатели Клинка считают себя едва ли не единственным осколком цивилизации в мире, тонущем среди хаоса и варварства. Но и внутри исполина есть иерархия — Небесные Этажи с чудесными наномашинами, Схемоград с кибернетикой, Неоновые Вершины с электричеством и дизелем, а также ретро-Пароград и примитивный Конеград. Четкое разделение по уровню технического и научного развития объясняется наличием особых зон — которые влияют на свойства пространства, физические константы и субатомные характеристики. При переходе ломаются не только устройства — даже люди могут перенести его лишь с помощью препаратов.

И вот в странствие по такому странному, умирающему, искалеченному миру отправляется Кильон, бывший обитатель Небесных Этажей, беглец с Неоновых Вершин, будущий член экипажа «Репейницы». Рейнольдс пестро смешивает не только антураж — высокие технологии, древние руины, флот дирижаблей, примитивный быт, но и жанры — нуар, постапокалиптику, приключения, роуд муви, НФ, создавая увлекательную историю.

Итог: приключенческий роман с элементами нуара и постапокалиптики.

Книга Роберта Беннетта «Город лестниц» начинается с малозначительного судебного заседания, а заканчивается решением, которое кардинально изменит судьбы Континента и Сайпура. Потому что нельзя строить будущее, не зная правды о прошлом. Потому что рано или поздно истина неизменно выходит наружу, обрушивая нагромождение искусственных и ложных представлений.

Несколько десятилетий назад Континентом владели шесть Божеств, возникшие в незапамятные времена. Олвос — принесшая свет, Колкан — судья, Вуртья — воительница, Аханас — сеятельница, Жугов — шутник и весельчак, Таалаврас — строитель. Древние и Небеснейшие, они безраздельно на протяжении многих веков правили своими народами. Заложили и возвели величественную столицу, Мирград, которая поражала гостей позолотой куполов, хрусталем фонарей и окон, белизной прекрасных зданий. Наконец, Божества благословили Великую Экспансию, в ходе которой близлежащие страны были безжалостно порабощены. А потом настал день, когда Божества были низвергнуты восставшими сайпурцами и загадочным вождем — каджем, когда реальность изменилась, вычеркивая магию из мира.

Убийство известного сайпурского историка и реформатора Ефрема Панъюя, который занимался исследованиями в архивах Мирграда, оказывается спусковым крючком для целой цепочки открытий и перемен. Прибывшая для расследования Шара Тивани — отнюдь не та, за кого себя выдает. Документы культурного посла — лишь маска для опытного агента Министерства иностранных дел, а также родственницы самого каджа. Уже много лет Шара выполняет тайные задания, выявляя и уничтожая следы чудесного. Ибо несмотря на Светские Установления и победу Сайпура, полностью магия не исчезла. Уже много лет Шара работает на Континенте, не имея возможности вернуться на родину. Бесконечные измены, убийства и ложь превратили ее из отчаянной патриотки в тоскующего циника и вольнодумца. Как нарочно расследование обнаруживает, что официальная версия истории слишком далека от истины. И вдобавок ее собственное прошлое властно напоминает о себе.

В англоязычных обзорах творчество Беннетта характеризуют, как атмосферное и таинственное, насыщенное элементами хоррора и сверхъестественного. Антураж Мирграда действительно получился весьма атмосферным. Ощущение тления и упадка бывшей столицы могущественного Континента. Пестрая смесь традиций разных народов, странные и сказочные истории о Божествах и их правлении. История увлекает исподволь, Беннетт умело заманивает читателя намеками и тайнами, чтобы затем провести по запутанным улочкам Мирграда. По детективным улочкам, ведь смерть Ефрема была выгодна множеству фракций и персон, а в Мирграде туго сплелся клубок политических, экономических, религиозных интриг. По социальным улочкам, ведь автор часто обращается к вопросу справедливости общественного устройства, разбирая и горделивых победителей — сайпурцев, и униженных, озлобленных проигравших — континентцев. По техномагическим улочкам, ведь не все чудеса покинули Мирград, а потому образовался необычный сплав традиций и суеверий. По мифологически-притчевым, ведь это история про отношения Божеств и людей, об ответственности и справедливости, о расплате и дальновидности. Порой история поворачивается жестокой и жуткой стороной, порой — романтической и лиричной. Каждому из героев — агенту Шаре Тивани, ее охраннику и секретарю Сигруду, бизнесмену Воханнесу Вотрову, губернатор полиса Мулагеш — предстоит оказаться на перекрестке. Оказаться и сделать решающий выбор. Выбор судьбы для себя — и всего мира.

Итог: атмосферное городское фэнтези, в котором сочетаются детективные, мифологические и социальные мотивы.

Спутник Ильматар, вращающийся вокруг массивного газового гиганта Укко, не представлял бы ни малейшего интереса для исследователей, если бы не разумная цивилизация, обитающая на дне двухкилометрового океана, залегающего под толстенным слоем льда. Человечество уверенно и всесторонне приступило бы к изучению биосферы и сотрудничеству с ильматарианами, если бы не могущественная цивилизация шоленов, которые потребовали, чтобы земляне никоим образом не контактировали с местным населением. Статус кво сохранялся бы довольно долго, если бы не самонадеянная выходка доктора Анри Керлека, подвизающегося на ниве массового научпопа, создавшая предпосылки для полноценного Контакта. Выходка, оказывающаяся камешком, который вскоре сорвет лавину.

Если проводить аналогии, то роман Камбиаса — это Питер Уоттс без гранитного хард-НФ и препарации социопатической психики или же Дэвид Брин без пространной публицистической философии. В результате получается переплетение приключенческой сюжетной линии с ксенологическими этюдами, которое сдобрено социальными ремарками и черным юмором.

Три различные цивилизации — три главных героя. Землянин Роб, сотрудник станции «Хитоде», специалист по подводным камерам и управлению беспилотниками. Абориген-ильматарианин, Широкохвост, землевладелец и любитель научных изысканий. А также представительница шоленов, Тижос, участница миссии, цель которой определить последствия инцидента на культуру ильматарианцев. Обстоятельства сведут их вместе, заставят найти общий язык и выбрать сторону в стремительно разгорающемся конфликте...

Несмотря на подавляющее научно-техническое превосходство цивилизация шоленов придерживается политики изоляционизма. В прошлом их раса неоднократно оказывалась на грани вымирания из-за войн, поэтому теперь они настороженно смотрят на молодые цивилизации, способные на экспансию. Инцидент оказывается лишь поводом, чтобы усилить давление на людей. Однако любое действие вызывает противодействие. В таком случае эскалация неизбежна.

Особо стоит отметить подробно продуманную и описанную цивилизацию ильматариан. Камбиас учитывает и географические особенности — поселения вокруг геотермальных донных источников, где трубопроводы перераспределяют тепло. И биологические — ильматариане общаются и ориентируются по данным эхолокации, поэтому краски подводного мира для них не существуют, зато они кодируют слова количеством постукиваний и обладают прелюбопытной лингво-арифметической системой. И социальные — каждая общественная группа придерживается выгодной именно для нее стратегии.

Землевладельцы стараются контролировать арендаторов и подмастерий, ремесленники охотно поддерживают законы о равном распределении части рыбного улова, а бродячие разбойники внимательно выбирают уязвимые жертвы — малочисленные караваны и поселения. Древние развалины надежно хранят свои тайны — ведь с гибелью обитателей умирают и словарные системы, а без них эхогравюры превращаются в бессмысленный рельеф.

Затрагивая множество вопросов, Камбиас исподволь неоднократно возвращается к теме контакта и взаимопонимания, как внутри вида, так и между цивилизациями. Довольно забавно были отражены неожиданные последствия кардинальных различий в мировоззрении. Шолены уверены, что люди рациональны и строго соблюдают иерархии. Для ильматариан-землевладельцев священно понятие «дом». А людям чуждо Согласие шоленов — сочувственное единомыслие-компромисс, опирающееся на физиологию. Можно ли найти общий язык при столь глубоких различиях? И на чем он может быть основан — товариществе, науке или противостоянии?

Итог: добротная планетарная НФ с элементами приключений и ксенологии.

Если на космическом корабле работает лишь аварийное питание, то дела, явно, обстоят паршиво. Если же электроснабжение отсутствует вовсе, а действуют лишь вспомогательные системы, имеющие автономные источники питания, то можно смело записывать себя в покойники. Экипаж бесследно исчез, компьютерные системы необратимо испорчены, а запасы энергии на нуле. Положение катастрофично и усугубляется тем, что помимо главного героя на борту корабля находятся только трое практикантов, которые получили свои первые назначения на флагманский корабль эвагардской империи, но внезапно проснулись на судне ганрайской постройки. И завоевать их доверие, учитывая обстоятельства, будет нелегко.

Дебютный роман «Адмирал» Шона Дэнкера начинается довольно стандартно — резкое пробуждение главного героя, постепенное знакомство с окружением — но вскоре атмосфера неизвестности и постоянное ожидание некоей угрозы создают эффект полного присутствия, с головой увлекая читателя в стремительный бег наперегонки с запасами энергии, доступным кислородом, брикетами еды и другими опасностями, которые не заставят себя долго ждать. Автор уверенно собирает антураж из традиционно космооперных деталей, дополняя их некоторыми НФ-элементами. Темные и пустые коридоры, мрачные уголки машинного зала сами по себе навевают беспокойство. Технологические люки, переплетения труб и неплотно закрытые кожухи и вовсе заставляют поминутно озираться, напряженно ожидая удара в спину.

Ситуация ухудшается из-за того, что среди персонажей единства нет и не предвидится. Грузовоз полон загадок, как связанных с исчезновением экипажа и поломкой систем, так и с особенностями содержимого в трюме, корабельного оборудования и оснащения. Ко всему прочему, главный герой явно многое скрывает от товарищей по несчастью. Но и те не спешат делиться своими секретами. Энсин Нилс, техник и специалист по компьютерным системам. Предпочитающий выполнять приказы и не любящий открытые конфликты. Лейтенант Дейлани, военный медик и биолог, чья настойчивость и подозрительность граничат с агрессивностью и паранойей. Рядовая Салмагард, специалист по переговорам — дипломат. Потомственная аристократка, которая по неясным причинам оказалась в роли обычного солдата. Слишком пестрая компания со слишком острыми углами характеров и подозрительными недомолвками. Искры гарантированы, как и набитые шишки.

Смешайте холодный триллер, головокружительную авантюру, осколки загадок и немного дозированного экшена. Заставьте героев бороться за выживание, но чуть ли не ежечасно усложняйте ситуацию, ломая предыдущие планы. Каждый раз, когда кажется, что картина сложилась, добавляйте новые загадки и нестыковки. А потом продемонстрируйте, что подсказки были давно сделаны, но оставались незамеченными. На выходе получится динамичная приключенческая история, где доминируют атмосфера и новизна ощущений, а в промежуточном финале аккуратно сводятся все сюжетные и смысловые линии.

Итог: атмосферное и напряженное выживание в отсеках космического корабля.

Дебютный роман «Роза и червь» Роберта Ибатуллина, учитывая грамотное информационное сопровождение, был изначально обречен на пристальное внимание знатоков и критиков, как благожелательное, так и предвзятое.

Первое, что бросается в глаза — автор уверенно и детально моделирует описываемые события, используя знания из различных областей физики, астрономии, математики, химии и даже биологии. Идет ли речь про бомбардировку Земли релятивистскими снарядами, работу антропофабрик внутри астероидов или принципы, на которых базируются тьюринги и нейроманты. Второе — Ибатуллин работает с цивилизационным размахом, описывая глобальные взаимодействия и процессы, эволюцию разума в масштабах вселенной, не ограничиваясь третьей от Солнца планетой и даже всей Солнечной системой, но при этом удерживается в рамках прагматических гипотез.

Начинается роман, как популярный зрелищный блокбастер — с впечатляющей картины уничтожения почти всей человеческой цивилизации. Целыми остались только орбитальные станции, лунные и марсианские базы, сохранившие и развившие высокие технологии. Однако Ибатуллин удержался от соблазна свести историю к постапокалиптическому боевику и ограничился отдельными экскурсиями по искалеченной Земле. Получилось панно из мечети Московской Богоматери, воровского кубла межкультурного Моста и офицеро-боярской Руссии. Однако основной сюжетный узел, в котором переплетается геополитическое противостояние Космофлота с дуэтом лунного Триумвирата и Марса, рискованная борьба человеческой цивилизации с загадочными и смертельно опасными аквилианами, внутренние интриги колонии Рианнон, попытка дочери овер-коммандера Зары Янг проявить себя талантливой руководительницей — этот узел располагается на базе Рианнон, вращающемся между орбитами Земли и Марса астероиде. Именно там разыграется активная половина партии между людьми и пришельцами. Вторая же — пассивная — развернется на Земле, где агенту Арлекину придется потрудиться, чтобы выжить среди бомбардировок, хаоса и варварства, а юному Саиду — чтобы выполнить задание звезды. Яркой, белой, немигающей.

К сожалению, «Розу и червь» нельзя назвать идеальным романом. Скорее это экспериментальный образец со всеми сопутствующими зазорами, дефектами ручной обработки, погрешностями сборки и запоздалой подгонки деталей. Автор играет с формой подачи информации — пьесы, передачи, документы — но порой все равно не хватает увлекательности и сопричастности. Психологические портреты и отношения персонажей несколько специфичны, а объяснение появляется уже пост-фактум. Финал возникает резко, словно сорванный стоп-кран, и хотя Ибатуллин утверждает, что сюжет закончен — но читатели вполне справедливо ожидают, что стоило осветить и возможные осложнения. Однако роман потенциально ценен тем, что способен породить малосерийное производство, а то и целую НФ-нишу, где рассматривается место человечества в сложном системе-организме, объединяющем развитые цивилизации во вселенной.

Итог: добротная твердая НФ космического масштаба.

Для этнологического фэнтези характерно своеобразие звучания, причудливость антуража, оригинальность не только мыслей, но и самого образа мышления. Демонстрируя и применяя все вышеперечисленное, Богатырева не только прекрасно передает в романе «Кадын» внутренний мир царицы Ал-Аштар и быт ее семьи, но также обнажает туго натянутые узлы конфликтов, возникающие между степняками и горцами, между кочевой и оседлой жизнь самих родов, между старыми и новыми верованиями, между долгом царя и зовом сердца.

Здесь духи указывают людям их призвание. Бродят возле каменных столбов Чу, зловещие тени-призраки древних владык. Конский топот тревожно доносится из степи. И тонкой струной звенит обещание о возвращении народа к Золотой реки...

С одной стороны, Богатырева старательно соткала полотно повествования из обрядов и традиций, обычаев и нравов люда Золотой реки. С другой же, эту историю поет-выпевает сама Ал-Аштара, словно изливая свою судьбу от рождения и посвящения. Выпевает неспешно, с чувством, то пылко, то скромно. И мало-помалу все больше добавляется ноток — тревожных и радостных, ослепляющих болью и навевающих тихую грусть. Ведь текут времена, меняется даже облик гор — и народ не может оставаться неизменным. Начинается что-то новое, умирает что-то старое... Лишь камни вечны, камни и песни, что звучат над ними.

Итог: красочное эмоциональное повествование-взросление сильной героини.

Увы, порадовать своим очередным романом Злотников может разве что самых упорных фанатов. Первая проблема «Рассвета» заключается в чудовищной идейной вторичности. Рассуждения о Долге, Чести, Законе и Совести — именно так, с большой буквы и непременным придыханием! — безусловно имеют право на жизнь, но не в том случае, когда пафосные монологи кочуют из цикла в цикл, из тома в том, из главы в главу и так до тех пор, пока читатели не вызубрят наизусть высокопарные речи героев. Вторая проблема связана тоже со вторичностью, но уже сюжетной, поскольку еще в романе «Виват императору» была описана утопическая схема выращивания новой элиты общества, сочетающей выдающие физические способности, высокий интеллект и моральную стойкость, далее эта схема кочевала по другим циклам, например: «Руигату», «Рыцарям порога». Но главная беда романа в другом.

Больше всего «Рассвет» похож на сочинение по заказу деструктивной секты, которое напичкано до краев экстрасенсорикой, восточными методиками и энергетической эзотерикой. За комплексом упражнений под названием «Столп Величия Духа» так и маячит «Сторожевая Башня». От постоянно повторяющихся догматов: «лишь практика есть мерило истины», «будь достоин» и «можешь — делай!» — удушающе тянет примитивнейшим НЛП, строго по стареньким методичкам, которые не использовал еще только ленивый. Если в том же «Виват Императору» особые способности прошедших обучение обосновывались действительно фантастическим допущением о наличии особой расы, тайно сосуществующей с людьми, а в фэнтезийных мирах присутствовала магия, то в данном цикле Злотников и Корнилов ударились в столь нарочитое подражание эзотерическим практикам, что собственно фантастики в книге почти не видно, если не считать таковой конспирологическую теорию о Хранителях, скрыто управляющих нашей цивилизацией.

Но что же предлагают читателям соавторы? Почти каждый время от времени сталкивается с агрессией, наглостью, алчностью людей, которые привыкли к безнаказанности в силу занимаемой должности или немалого состояния. Сталкивается и вынужденно отступает, поскольку против системы не пойдешь и проще отвернуться или выполнить требования, чем добиваться правды с риском для здоровья, кошелька и даже жизни. Соавторы бесхитростно давят на чувство справедливости, любовь к правде и честности, рисуя общество, где ложь, честолюбие и нажива исчезнут в принципе. Прекрасная затея! Но отчего-то в идеологии и методах Олега Трегрея, урожденного дворянина из другого мира, проскальзывают неоднозначные моменты. Например, перевоспитание народа Трегрей считает делом малоперспективным, предпочитая подготовку «новой элиты». А ведь Шварц не зря писал, что важнейшая работа — убивать дракона в людях, в каждом, пусть это занятие и хуже вышивания.

Говорить о персонажах не имеет особого смысла, поскольку это марионетки-функции, отыгрывающие шаблонные роли и отличающиеся лишь стилизацией речи и мыслей — под уличный жаргон, под блатняк, под архаичный говор и так далее. Сторонники Трегрея — лишенные сомнений, почти непогрешимые супермены. Противники — жадные и глупые взяточники, эгоисты и бандиты. Пожалуй, к достоинствам можно отнести лишь политическую сатиру на властные структуры и оппозиционные партии, в которой соавторы проходятся по всем типажам, живописуя особенности провинциальных нравов.

Итог: посредственная утопия, склеенная из эзотерики, политики и пафоса.

Перед нами очередной дебютный роман, относящийся к популярному в России жанру фантастического боевика. Предстартовый багаж героя, которому предстоит сделать карьеру космического абордажника, невелик: частичная амнезия, плен у работорговцев и установленная ими нейросеть, обладающая особыми параметрами, свобода и центр беженцев. В мире корпораций, высоких технологий и космических путешествий пушечное мясо по-прежнему в ходу, поэтому выбор Джона оказался предрешен.

Декорации — стандартная космическая опера, разные классы кораблей, множество видов футуристического вооружения: лазерное, плазменное, пулевое с электромагнитным ускорением, эми и т.д., значительный акцент на нейросети, базы данных, имплантаты, благодаря которым можно кардинально улучшить свои физические, интеллектуальные возможности, быстро получить огромный объем знаний или обрести новые способности.

У антуража есть и обратная отрицательная сторона — четкими поколениями, категориями и уровнями все эти базы, имплантаты, бронекостюмы напоминают заурядную компьютерную игрушку. Добавьте сюда такие параметры, как «интеллект/память/реакция», имеющие четкие числовые значения. Вдобавок автор наградил героя редкой базой — «Интуиция», которая позволяет тому угадывать засады, уклоняться от выстрелов, находить уязвимые места... В общем, роялей в сюжете хватает, если бы не динамичность, то оценка была бы гораздо ниже.

Если не обращать внимания на нелогичность абордажей, объемность лекций о мире, сверхвезучесть героя, то роман позволит скоротать время.

Итог: средненький космобоевичок в духе Mass Effect.

Здесь плачущее солнце сжигает души и тела людей, воздушные корабли с носовыми фигурами летучих змеев бороздят небеса, а за жилами живой руды охотятся, несмотря на то, что она способна свести с ума. Слепнущие от созерцания светила жрецы толкуют его волю и разыскивают смертоносную тварь из тени, которая, по преданиям, крадет души. Вот в таком странном и полном загадок мире заканчивается история таинственного путника, а начинается — дерзкого и отважного юноши по прозвищу Ясень.

Хотя «Дурман-звезда» — это дебютный роман Прягина, автор постарался на славу, сплетая воедино события отдаленного прошлого, секреты живой руды, летучих кораблей, воинских кланов и северного плоскогорья. И все-таки чувствуется неровность романа, некоторые эпизоды провисают, стиль начинает хромать, а потом вновь идут отличные атмосферные зарисовки и увлекательное повествование.

История начинается традиционно для жанра становления-взросление: юный герой, смелые мечты, любимая девушка, поездка в город, испытание у кланов... А дальше водоворот событий подхватывает Ясеня, забрасывает в тюремные застенки и на Берег Творения, учит разгадывать речи девы-судьбы и сводит с любовью, учит искать ответы на сокровенные вопросы и выбирать сторону. Часть загадок автор в концовке очертил схематично, увы, однако должен же быть и простор для воображения?

Итог: приключенческое фэнтези с изнанкой из НФ и горьким привкусом в финале.

Будущее по Грегу Игану выглядит одновременно блестящим — благодаря передовым научно-техническим достижениям, но также и мрачным — ведь у каждого открытия или разработки есть оборотная сторона, способная нанести чудовищный ущерб при легкомысленном или злонамеренном использовании. И социальной стороне также уделяется немалое, а порой и наибольшее внимание. Программируемые фармблоки и работа с ДНК, появление новых гендеров, а именно асексуалов, у-/и-мужчин и у-/и-женщин, опустевшие небоскребы деловых кварталов, вездесущая Сеть и гигантские искусственные острова. Основной акцент, однако, делается на биотехнологиях — краткосрочном воскрешении, тонкой работе с мозгом, генерации уникальных лекарств и вакцин, управлении биоритмами и даже полной перезаписи ДНК с новыми основаниями. Казалось бы, поистине прекрасный Новый мир!..

История начинается, как производственный журналистский роман-расследование, причем первая часть служит своего рода введением-экскурсом в этот исподволь отчаивающийся мир. Экскурсом необходимым, чтобы создать представление о социальном и этическом устройстве общества, наглядно проиллюстрировать достижения биотехнологий. Журналист, работающий над документальными фильмами, отлично подходит, чтобы подать читателю массу насыщенных суховатой информацией лекций, диалогов и отступлений. Закончив очередную работу, Эндрю Уорт приступает к новой, посвященной гениальной ученой-физику Мосале, претендующей на создание Теории Всего, а потому ему придется совершить поездку.

Вот так Уорт и попадает в Безгосударство, где проходит Эйнштейновская конференция. Безгосударство — самый большой биоинженерный коралловый остров, на котором устанавливают правила, а также их отсутствие анархисты — это территория вне международных правил и законов, осажденная экономическим и политическим бойкотом. Осажденная, поскольку создатели Безгосударства принципиально не соблюдают патентов, нарушают международные законы, а также служат убедительной витриной неповиновения государственной власти. Судьба и борьба за выживание этого необычного социума также сыграет не последнюю роль в сюжете. Но основная интрига закручивается вокруг разработки Теории Всего, поскольку часть фанатичных исследователей уверены, что ее создание повлияет на объективную реальность, зафиксировав конкретные тонкие космологические параметры.

Отсюда проистекает слабость романа, делающая его уязвимым критике. В основу научной части Иган закладывает антропный принцип, утверждающий, что наблюдатель влияет на мировые константы и даже необходим, чтобы Вселенная обрела бытие. Подобные гипотезы являются более философскими и умозрительными, поэтому плохо стыкуются с твердой НФ. Также автор описывает сами версии Теории Всего и разницу между ними качественно, но зачастую использует слишком общие слова, больше похожие на наукоподобные подражания. Пожалуй, честнее было бы вывалить на читателя с пару десяток или даже сотен формул, чтобы при желании можно было проверить выкладки и поиграть с уравнениями. Третий же недостаток романа заключается в слишком специфичной культурно-социальной модели, которую продвигает Иган, где гендер партнера менее важен, чем душевная близость. Далеко не всем читателям будет симпатична утопия, которую проектирует автор, поэтапно создавая ее из диалогов, сводок и размышлений.

Итог: материалистическая утопия в формате журналистского расследования.

В качестве фона для попаданческого цикла «Горец» автор выбрал вольное переложение эпохи Первой мировой войны. Лязг набирающей скорость гигантской мясорубки, позиционные и траншейные бои, соревнование артиллерийских систем с фортификационными сооружениями, а также появление новых видов вооружений — прилагаются. Тем более что сам главный герой Савва Кобчик, бывший студент, а ныне доброволец имперской армии, активно занимается доработкой существующих изделий и внедрением новых идей.

Традиционно для прогрессорского поджанра, нашего героя довольно быстро примечают, с восторгом внимают его размышлениям и тут же дорабатывают схематичные наброски до материального воплощения. Тот факт, что в реальности всегда хватает передовых и неординарных идей, достаточно порыться в архивах или обзорных трудах, чтобы убедиться — автор старательно игнорирует. Ведь тогда герою пришлось бы тянуть унылую лямку в армии, кормя вшей в окопах или червей в земле. Правда, надо отдать должное Старицкому — Савву поощряют лишь периодически, пару раз он даже попадает в серьезные передряги из-за происков влиятельных врагов.

Помимо прожектерства, автор порой увлекается моделированием утопической империи, где служба в армии — обязательное условие для карьеры, политическая система дает некоторую автономию регионам, а коммерция поощряется. Правда, есть и негатив — новоявленная контрразведка предпочитает ловить конкурентов, а не шпионов; кое-где цветет кумовство и казнокрадство. Слог без особых красот, однако читается быстро. Еще бы герой не был одержим похождениями по бабам...

Итог: военно-конструкторское прогрессорство в антураже ПМВ.

История похождений, злоключений и геройств Серафимы Жуковой на просторах Универсума продолжается. К ним прилагается пестрое многообразие видов и рас, как уже известных, так и новых. Воинственных мурвров, педантичных дрюккелей, двухглавых крушей, мудрых кэфов и таинственных грихсшей.

Начинается роман с парочки очередных влипаний Симы в разные передряги, но уже веет смертельной опасностью. Скоро галактика окажется на грани полномасштабной войны, а Симу забросит в паутину политических интриг. Стараниями бывшего врага, интмайра Олера, ее тайно одарили наследством — сведениями, полномочиями, бессмертием — но заодно подставили под удар, чтобы показать ей изнаночную сторону Универсума, который прежде открывался лишь с парадно-лицевой стороны.

Повзрослев, расы уже много циклов не воюют, царит глобальный мир. Но под завесой секретности, в тайных сообществах, даже просто за рамками обыденного, кроется немало шокирующих вещей. Утилизация разумных клонов, как ненужного утиля. Манипуляция общественным настроением. Подготовка войны. Кто разгребет эту вонючую гору компромата и вражды? Только атипичная Сима, эмпат и сама непосредственность. Она не верит в беспричинных злодеев. Считает, что всем разумным бывает больно, что со временем любой убийца осознает свою вину, однако в нужный момент умеет быть жесткой к уродам, которые легко санкционируют гибель миллиардов разумных.

Как и прежде, Демченко мастерски играет сленгом, разговорным темпом речи, передавая чувства и мысли героини. Не всегда логичной, зато знающей толк в сочувствии и жертвенности.

Итог: сказочная НФ о клонах, взрослости и ответственности.

Польская фантастика обладает особым специфическим колоритом, который отталкивает одних читателей и завораживает других. Это и грязная натуралистичность, и определенная сюрреалистичность происходящего, и особенности менталитета. Однако роман Колодзейчака интересен и вне национального контекста.

Формально называясь космооперой, он скорее представляет собой общественно-философское моделирование, дискуссию на тему социальных проблем и опасностей прогресса. И главный герой, танатор Даниель Бондари, также служит средством для раскрытия и освещения конфликтов, противостояния консерваторов и реформаторов, патриотов и космополитов.

Судья-танатор, боец элитного подразделения, следует вместе с десантниками, на месте верша правосудие и приводя приговор в действие. Бондари уничтожал террористов, пиратов, опасных сектантов и мафиози, а теперь его призывают для крайне важной и секретной миссии против инопланетной расы. Миссии, которая окажется решающей для республики Гладиус, пытающейся сохранить независимость от Солярной Доминии и победить в противостоянии с зловещими, чуждыми и странными пришельцами — коргардами.

За прошедшие годы научно-технические горизонты в фантастике уже ушли вперед, однако антураж романа остается по-своему симпатичным — но уже с приставкой «ретро». А вот социально-философская составляющая оказывается актуальна и по сей день! Это история о ломке общественного мировоззрения, о верности долгу и памяти предков. Экшен-сцены достаточно редки, автор неторопливо делает экскурсы в историю, охотно вставляя рассуждения или полемику, чтобы подчеркнуть идеи.

Итог: социально-политическая драма в антураже космооперы.

Во втором томе «Сказаний Меекханского пограничья» Роберт Вегнер завершает обзор всех частей света, добавляя к уже созданному обрамлению из северных гор и южных пустынь — восточные степи и западное морское побережье. Вновь история сочетает в себе элементы различных жанров: и эпического фэнтези, и авантюрно-плутовского, и героико-приключенческого. Вводя новые сюжетные линии, Вегнер также не забывает про уже начатые, сплетая постепенно проступающий узор сложных и гигантских интриг, в которые окажутся вовлечены божественные силы, армии и спецслужбы империи, магические гильдии, а также множество простых смертных. Все явственнее ощущается предгрозовое затишье, по окончании которого даже война с се-кохландийцами покажется мелкой стычкой.

«Восток. Стрела и ветер»

Расстилая бескрайний степной ковер, автор совмещает пылкую эмоциональность «Юга» и военную будничность «Севера». Восток — это нависающая тень полчищ се-кохландийцев, вольные и отчаянные наемные отряды-чаарданы, пестрая смесь традиций, наречий и магических укладов, тонкое кружево судеб. Внутренний фокус четырех новелл связан с юной наемницей Кайлеан, а внешний, но не менее важный — с Генно Ласкольником, бывшим генералом Первой Конной армии, победителем в битве за Меекхан, а ныне командующим вольным чаарданом, который лишь на первый и поверхностный взгляд может показаться иррегулярной степной бандой.

Жизнь восточного пограничья трудно назвать легкой и беззаботной. Разбойные набеги здесь обычное дело, в Урочищах кишат твари, отверженные маги-Помётники творят ужасное, а по ту сторону границы сгущаются тучи. Се-кохландийский Отец Войны тяжело болен, поэтому в любой момент может начаться кровавая распря между его наследниками, которая захлестнет еще не забывшие о нашествии восточные и северные провинции Меекхана. Потому дипломаты плетут интриги, армия выставляет заслон из гвардейских и обычных полков, а Ласкольник и его чаардан берутся за самые рискованные и сложные задания. Берутся и действуют, как единое целое, ведь чаардан — больше чем дружба или братство — это вторая семья, воюющий род. Сражаются, опираясь на смекалку, расчет и стойкость и зная, что у них лучшие кони, каких можно купить за деньги, получить в битве или украсть.

«Запад. Кинжал и море»

Во времена расцвета и могущества Меекханской империи приморский город Понкее-Лаа стал крупнейшим на побережье, а то и во всем цивилизованном мире. Но теперь имперские солдаты и чиновники отступили на восток, и потому множество сил мало-помалу пришло в движение — культы и верования, дворянские кланы и морские пираты, купцы и чародеи — каждый ищет выгоды, старается упрочить влияние. В теневых интригах льется кровь, лязгает сталь, отдает холодом и мраком колдовство. Умелому, дерзкому и везучему вору Альтсину придется сотворить невозможное, чтобы выжить, сохранить душу и сберечь родной город.

Если первая и вторая новеллы еще преимущественно выдержаны в авантюрно-плутовском стиле, когда главный герой получает задание, затем втягивается во все большие проблемы, решает их смекалкой и хитростью, а в итоге срывает некий куш — например, свою жизнь, то затем усиливается эпический размах в виде воспоминаний-флэшбеков о Войнах Богов. Столетия назад земля вставала дыбом, реки текли вспять, целые города в одночасье обращались в прах и пепел по воле божественных и демонических сущностей. Принимая заказ на поиски похищенной реликвии, Альтсин даже не подозревает, чем это обернется для него лично, для воровских гильдий и всего Понкее-Лаа. И чьи лица окажутся под общеизвестными масками, например, ясновидца и чудака?

В конце второго тома мы видим, что судьбы героев из «Севера», «Юга», «Востока» и «Запада» уже пересеклись, но общая картина складывается лишь частично, тем более что «Восток» просто неприлично обрывается на полуслове — впрочем, ударная концовка «Запада» отчасти искупает это. Приближается нечто страшное, чудовищное, гигантское. Беда, от которой не скрыться ни в дремучих лесах, ни в глубоких пещерах, ни в городских трущобах. Войны Богов едва не обезлюдили континент. Человеческая жизнь стоила меньше пыли. И призрак ужасного прошлого готов ожить. Кто встанет у него на пути? Хватит ли у простых смертных духа, чтобы выступить на равных с почти всесильными сущностями?

Итог: отличное фэнтези, объединяющее элементы эпика, героики и авантюры.

Мария Галина относится к узкому кругу авторов, чьи книги неизменно получают долю внимания от критиков, литературоведов и членов номинационных комиссий. Очередной ее роман — «Автохтоны» — можно отнести и к реализму, и к городскому фэнтези, в зависимости от предпочтений и восприятия самого читателя. Сценой в повествовании служит небольшой городок в подбрюшье Европы, застывший между Западом и Востоком, прошлым и будущим, а потому желанный для любящих пестроту и загадки туристов. И в эту мешанину мифов, сплетен, недомолвок и шуток инкогнито прибывает непонятный незнакомец, интересующийся почти забытой театральной постановкой вековой давности.

Роман часто называют атмосферным, поскольку значительное внимание уделено извилистым городским улочкам и тихим уютным кофейням, пестрому круговороту веселья и кладбищенскому покою музеев. А стоит приблизить взор, как прорисовываются виньетки и абажуры, завязочки на папках, инкрустации на старинной мебели, чечевичная похлебка с табаско вместо кайенского перца и множество других мелких деталек, нюансов, уточнений, создающих ощущение соприсутствия. Здесь вскрывается первый конфликт — мира маленьких вещей-мелочей с миром больших вещей-идей. Первый, по Галиной, это и есть жизнь, он сохраняет и безопасен. Второй же съедает без остатка, губя расстрелами, переворотами, войнами и доносами.

Второй конфликт, упомянутый в самом начале рецензии, выявляется в противоречии между обыденным и волшебным, между реальностью и фантазией, между определенностью и возможностями. Достаточно сменить угол обзора, отринув стереотипы, чтобы красные огни телебашни превратились в пылающие глаза великана, но как быть, когда труднообъяснимые события происходят непрерывным потоком, и велик соблазн провалиться в бескрайний океан возможностей, где существуют саламандры и сильфы, где правят балом тайные общества, где завывают оборотни, шныряют в канализации тритоны и наблюдают через хрустальный шар загадочные пришельцы. Но можно ли доверять погрязшим в сплетнях старожилам, завзятым мистификаторам и пройдохам, странным и почти безумным личностям, которые путаются уверить главного героя, а значит и читателя, то в избранности, то в наивности. Это подлинно скептический постмодернизм, когда любому событию находится соответствие из классического корпуса текстов — Уэллс, Чапек, Стивенсон и другие.

Можно довольно долго описывать грани «Автохтонов», то сосредотачиваясь на малых — еврейские блюда, легенды и каббалистика, ужасы первой половины двадцатого века, судьбы театральной богемы — то возвращаясь к большим — тонкому балансу между обыденностью и чудом, однако лучше всего характеризуется роман своей же метафорой — «шкатулка в шкатулке... волшебная шкатулка с огнями и музыкой внутри». Галина талантливо играет с читателем, прогуливаясь по улочкам Львова — прообраз города узнается без особого труда. Отчасти фальшивит диссонансная нота о борьбе с тиранами, вероятно актуальная для автора, но не для созданного ею пространства, недореального и недомагического. Вот эта незаконченность, неполнота и подтачивает книгу, вкупе с упрощающим ситуацию финалом и второй смазанной кульминацией. Впрочем, есть секрет — или нет — каждый читатель решит сам.

Итог: постмодернистский текст, сочетающий элементы магреализма и мейнстрима.

Деньги, депрессия и дефицит ресурсов, три ключевых «Д», краеугольные камни, на которых Бачигалупи строит истории. Поиски бесценного банка семян, трущобы и энергетический кризис в «Заводной». Битва кланов за власть, будни мусорщиков и опять же ресурсный кризис в «Разрушителе кораблей». И «Водяной нож» — будущее юго-западных штатов США, в котором главной ценностью стала вода. Пересыхающие реки, заилившиеся озера и колодца — и отчаянная борьба за право наполнить трубопроводы водой священной реки Колорадо.

Пока Калифорния неумолимо распространяет влияние вверх по течению, пока водяная Королева Вегаса, Кэтрин Кейс, устраняет конкурентов, город Финикс балансирует на грани краха. Брошенные дома, наглеющие банды, затяжные песчаные бури, толпы беженцев из Техаса, валяющиеся в пустых бассейнах или развалинах трупы. Хэш-теги заметок Люси Монро, журналистки с Пулитцеровской премией, красноречивы: #ПорноКоллапса, #ФиниксСливается. Когда ее приятеля инженера жестоко убивают, она воспринимает это, как личный вызов и веский повод начать войну против тех, кто наживается на разрухе.

Мария, беженка из Техаса, знает о нужде не понаслышке, едва выживая среди бандитов, сутенеров и нищих. Каждый день — как пробежка по минному полю или заплыв среди стаи пираний. Неверный шаг — окажешься с переломанными костями в канаве или станешь ужином для гиен. А вот Анхель, выходец из Мексики, преданный пес Кейс и беспощадный водяной нож, смотрит на жизнь хладнокровно и уверенно. И без колебаний отправляется в Финикс, чтобы выяснить, почему паникует местный агент Кейс.

Бачигалупи пишет традиционно цинично, не пренебрегает чернухой, но не делает из нее цели. В мире, где вымирают целые штаты, трудно умолчать о беспределе и пытках, проституции и наркотиках. Но живописуя хроники апокалипсиса, Бачигалупи рассматривает мотивации и стратегии поведения людей, когда побеждает тот, кто верно предугадывает будущие правила игры. Тот, кто жестко прокладывает путь или же гибко уклоняется от врагов. Но кем он будет — дьяволом или святым?

Итог: жесткая смесь апокалипсиса, экшена и детектива.

Жила-была девочка, которую окружали тайны и загадки. Обитая в обширном дворцовом Саду, среди множества чудес и красот, засыпая под пение птиц, утоляя жажду из фонтанов, а голод сочными плодами с деревьев, она на протяжении нескольких лет незаметной тенью скользила по аллеям и пущам, поскольку молва считала ее демоном. До поры она избегала шумных компаний и чужого внимания, но однажды повстречала мальчика, который отринул страхи и попросил ее рассказать одну из сказок...

Дилогия «Сказки сироты» Кэтрин Валенте представляет собой уникальное явление как для зарубежной фантастики, так и отечественной. И дело не столько в мифопоэтической стилистике, поскольку в этой тематике работает достаточно авторов, которые используют фольклорные элементы и сказочные мотивы. Вместо привычных двух-трех-четырех сюжетных линий Валенте работает со вложенными историями, постоянно перескакивая от рассказчика к рассказчику. В результате читателю приходится самому собирать огромную мозаику со множеством действующих лиц, где один поступок может привести к непредвиденным последствиям спустя годы или через мгновение.

Жила-была девочка, которая рассказывала мальчику, сыну Султана, сказки. Она щедро рассыпала крохотные зерна историй, из которых разрастался пышный ковер повествования. В каждой следующей сказке проклевывались все новые и новые, прорастая друг в друга, переплетаясь и усложняясь, завораживая слушателя. Так, сказка о Принце и Гусыне перетекала в сказку Ведьмы, затем оборачивалась сказкой Бабушки, потом Лошадницы, чтобы вновь вернуться к Бабушке, пока не появится новый рассказчик. Но истории лишь сперва напоминали нестройный хор, постепенно обретая четкий ритм и выверенную композицию. Пеструю, красочную...

Несмотря на то что Валенте активно обращается к фольклорному материалу, использует распространенные архетипы, каждый раз, когда возникает ощущение узнавания, Кэтрин находит оригинальное решение, конструируя самостоятельную, разветвленную и замысловатую мифологическую систему, где мирно уживаются отсылки к различным европейским и скандинавским, индусским и арабским, а также многим другим культурам. Кроме того, авторский стиль богат на красочные, затейливые изощренные метафоры, которые не стоит воспринимать буквально. Валенте пишет не словами — эмоциями и ассоциациями, опираясь более на чувственное, а не рациональное восприятие.

Жила-была девочка, в историях которой обретали плоть и кровь великие герои и чудовища, возносились к небесам башни Миропомазанного благословенного Града Аль-а-Нур, слышался стук копыт Кобылы, ожеребившейся Звездами в Начале Мира, высились леса факельных деревьев и сверкали золотом гнезда Грифонов. Ее сказки охватили бескрайние степи и бурные моря, подарив мальчику редкое ощущение сопричастности увлекательным приключениям. Жестокость в историях идет рука об руку с милосердием, клинок судьбы безжалостно обрезает жизненные нити одних персонажей и намертво связывает нити других. В историях, которые рассказывают про обретение мечты, о борьбе с роком и выполнении Подвигов.

Итог: фэнтезийно-сказочное красочное и затейливое мифопоэтическое полотно, сотканное из множества историй.

Зомби и предубеждения — так можно озаглавить роман. За последние несколько лет на тему зомби-апокалипсиса вышло множество книг, фильмов, сериалов и даже компьютерных игр, которые превратили направление в плотно утоптанную танцплощадку, где последующие авторы вынуждены исполнять стандартную обязательную программу с минимальными вариациями. На первый взгляд, «Дары Пандоры» кажутся типичной подростковой антиутопией с элементами зомби-тематики, однако автор быстро доказывает, что шаблонные повторы не про него.

Это история Мелани. Десятилетней девочки, которая схватывает все на лету. Девочки, чей мир ограничен ее камерой, коридором и классом. Которая любит греческие мифы, знает всех королей и королев Англии, города и численность их населения. Она лишь подозревает, что сейчас все иначе — ведь Мелани никогда не бывала снаружи. Но скоро все изменится. И еще — она не кусается. Пока. Однако также это история учительницы Джустин, исследовательницы Кэролайн, сержанта Паркса и рядового Галлахера. Им предстоит совершить марш-бросок через сельские районы и кварталы Лондона, чтобы добраться до убежища. Мимо толп голодных и банд юнкеров. И самое главное — остаться людьми, не сделав смертельной ошибки.

Автор очень живо и зримо описывает мир глазам Мелани; гуманистические мотивы повествования напоминают «Не отпускай меня» Исигуро. Хотя некоторые ключевые сюжетные повороты основаны на чрезвычайно удачных стечениях обстоятельств, это искупается атмосферой — ужас на расстоянии вытянутой руки, загадками и неизвестностью — почему некоторые голодные сохраняют разум, что еще грозит выжившим и удастся ли добраться до Маяка? И жестким финалом.

Итог: гуманистическая драматичная история о людях, зомби и... людях.