Чак Паланик возвращается!

Именно так я планировал начать свой отзыв. И, получается, начал. Чтож, пусть. Ведь первые 2/3 книги я проглотил взахлеб. Фирменный искрометный юмор — он снова был едким и смешным. Новая прослойка социума, выбранная для прицельного бичевания, того заслуживает, и получает свое остроумно и добродушно. Цинизм выведен на новый уровень — просто аплодирую стоя. Вновь появились глубокие, цепляющие мысли, пусть не столь крупнокалиберные, как в Бойцовском клубе, Удушье, Колыбельной или Невидимках (о! те романы меняли мировоззрение читателя!). Если бы Паланик закончил через эти 200 страниц, роман получил бы заслуженные 8 или даже 9 балло!

Но вместо слова «Конец» Паланик написал еще 100 страниц невнятного недоумения. Из гротеска роман скатился в кромешный сюрр. Ирония исчезла, сменившись драматизмом и озлобленностью. Вместе с юмором исчезли интересные мысли. Потенциально богатые для развития сюжетные линии были подло скомканы и завершены двумя предложениями. То что пришло им на смену — так же не развито и потенциально нежизнеспособно, — перемешивается в бессмысленный компот. Не могу пройти мимо одной из них, безобразно нераскрытой, хоть и предполагающейся стержневой. Чтоб не спойлерить отзовусь так: прежде чем браться за эту «изюминку», Чаку стоило познакомиться с творчеством Виктора Олеговича, и понять — кто тут на самом деле с яйцами. Герои стали картонными. Складывапется впечатление, что автору наскучили и они и сама книга. Конец — вообще никакой!

В общем, перечитывать стану первые 200 страниц — ибо это лучшее, что написал Паланик за последние годы. Больше не удивляюсь, что следующий его проект — комиксы по мотивам Бойцовского Клуба!

PS: кстати, о комиксах. В 90-х появился отечественный комикс «Капитан Донки ищет правду. Книга 1: Ад». Горячо рекомендую — идея та же, но реализация на 2 головы выше паланиковской!

Одно из моих самых любимых произведений,наверное даже — в топ-5. Восхищен атмосферой рассказа, этой тонкой, исчезающей красотой, пронизаной тенью неотвратимости, и в них, как в декорациях, мечутся со своими мелкими страстишками герои, слепые, и наши, и те. Тем более потрясает фигура Композитора — единственного, который НАД, который видит, но он тоже далек и недоступен, он потому и видит, что он вне нашей системы координат. Потрясает образ красивых эстетствующих декадантов — пусть они и порочны. Это чувство сродни сексуальной красоты вампиров — ничего хорошего в них нет, а ведь привлекают...

Много раз пытался нарисовать душу этого рассказа... Не художник. Жаль.

Классная мужская проза. Злая, честная, глубокая. Масштабная (не путать с эпической). Многие суждения автора о стране я не разделяю, но хорошо уже, что кто-то задумывается об окружающей гнуси, а кто-то, прочитав, задумается тоже. Живописные жесты? Мелодраматизм? Да, есть. Может, и сопли есть. Но все это какое-то честно-пацанское, близкое, ненадуманное. Кризис, который переживает ГГ близок, мне кажется, любому. Каждый проживает его в одиночестве. А стиль хорош, хоть и несколько тяжеловат для чтения. Может, мне было чуть проще, потому что в таком же «потке мысли» написан мой любимый Тропик Рака. Книга для неравнодушных.

Везет мне последнюю неделю на хорошие книги! Сначала — атмосферность нового романа-картины Галеева, теперь — великолепная социальность Хлорофилии. Да, то, что обличает Рубанов, — «известно», «не ново», «избито»... Но при этом процветает. И пока оно процветает — нужно говорить не умолкая! Писать, писать и писать! А еще было бы недурно — для внедрения в целевые мозги — компьютерную игру забацать :lam:. Повторение — мать учения. (Между прочим, флора сегодня себя очень агрессивно пропагандирует по всем тв-каналам!)

Да, современные растения эта книга к жизни не вернёт — они безнадёжны, но может предотвратить чё-то падение во флору. Ведь всегда чуть-чуть завидуешь «золотой молодежи», нет-нет да цепанет сверкающий гламур рекламного ролика, вдруг появится соблазн... И ты сам не заметил, как стал «потребителем»:sla::popcorn::silly: — :facepalm: Поэтому прекрасно пока есть писатели , чьё «презрение к цивилизации материальных благ велико и непоколебимо». Тем более, когда книга написана столь великолепно! Легко, изящно, крепко. Читал — словно в своей душе... Что касается других так называемых «огрехов», то это не более чем гротеск, обязанный быть в сатирическом тексте (ведь роман начинается именно как сатира, и лишь со второй части вдруг перетекает во что-то (чуть не написал — серьёзное, но ведь сатира на самом деле — очень серьёзно!) незабавное) и фантастические допущения.

Вобщем, книга обязательна к прочтению всем гражданам РФ :dont:! Не зря о ней положительно отзывался «Эксперт» :pray: Мои жена и дочь будут читать в принудительном порядке :biggrin: с последующим написанием сочинения :haha:!

Долгая прогулка в моем топ-10 от С.Кинга. Считаю ее одним из сильнейших романов.

Прочитал запоем. Стал много ходить прислушиваясь к своим ощущениям. Постоянно думал о книге. Видел ее во сне. На третий день — отпустило, и я понял, что почти сошел с ума.

Дал прочитать другу. Через сорок минут чтения у него заболели ноги.

Не знаю, как уважаемые лаборанты, но я НИ РАЗУ не читал книги, вызывающей психосоматические реакции.

Очень хочу похвалить эту историю! Она здорово отличается от предыдущих, весьма круто-развлекательных, текстов Панова. Не, тут развлечения и крутизны – по самую крышу, и вовсю куролесят харизматичные герои прошлых книг, – но они оказываются БЛЕДНЫМ КОНРАСТОМ основной истории. И это – обалденно.

Перед нами – классический хоррор. Загадошная Готика-а-а… (эта фраза не столько ирония, сколько признание мастерства и чувства выбранного автором стиля)

Мне крайне импонировали логичные, психологически обоснованные поступки и действия (почти у всех героев, окромя мутных мотиваций парочки ГлавГерычей, поведение которых, впрочем, не выбивается за рамки прошлых книжек; так что их туповатость и жадная до денег пассионарность — оксюморон – не вызывает мгновенного отторжения – привычны-с). В целом, поступки таковы, как поступил бы я. И при этом Панов всё равно постоянно удивлял! Это однозначный плюсище.

Второй плюсище – толстые отсылы к неотлицензированной в РФ компьютерной игре, коей я являюсь законченным фанатом.

Ну и порадовало появление ФИЛОСОФИИ. Суть её: «Тьма не поглощает. Тьма берёт своё» Подпишусь. Это на поверхности современной жизни, и не надо ни Навей, ни Дуричей. Панов молодец, он – сформулировал (я раньше такой формулировки не встречал. Самое близкое – у Книга в «Кладбище домашних животных»: «Бойся открывать дверь тому, что стучится в неё посреди ночи» и «За что заплатил, тем и владей; а то, чем ты владеешь рано или поздно вернётся к твоему порогу»).

Безумно понравилась главная анти-героиня. Просто очаровала и покорила. Я стал бы очередным её мужем. И я уже знаю, как бы я кончил, так что – хорошо, что не стал… А может, оно того стоит, а?..

И, конечно!, художник – обалденный многогранный образ. Вдумайтесь: влюблённый, он, наконец-то достиг вершины своего творчества. Он смог написать КРАСОТУ. А с полотна смотрит ЗЛО. Его полотна – щит Персея, через который только и можно увидеть Медузу Горгону.

Ох, как мне хочется ещё почитать Панова-такого))

-

К слову, серия эта (от киносериала) – самая отличная от текста. Многое огорчило. Что-то импонировало, но меньше… Линия с Сошей – в книге лучше; и линия с ИНИЦИАЦИЕЙ ЮВЕЛИРА в клубе – стопудово лучше. Однозначная трусость со стороны фильмоделателей. Но героини (особенно, ах, Анна)… Блин, где они таких баб набрали?!

Я на биостанции не работал, и мне, в отличие от авторов положительных отзывов, понравилась как раз сюрреалистическая составляющая. Этот жанр мне знаком по 90-тым: то ли модно тогда было так писать, то ли стало модно издавать написанное в этом ключе ранее...

У Иванова оно, сюрреалистическое, обрамлено вкуснейшими, практически языческими, описаниями природы (чего стоит хотя бы «изъеденный лунный плуг, вспахивающий небесную целину и засевающий ее сверкающими звёздами» — это я просто из последнего выхватил), и, в конце концов, чудесно распускается лепестками ореола любви, — тем, что неизбежно сопутствует ей, и одновременно тем, без чего она, любовь, невозможна. Возраст писателя именно тот, когда любовь понимаешь лучше чем раньше, и намного правильней, чем позже; именно поэтому автор так атмосферно описал именно любовь, и, антитезой, бескислородно изобразил глумливую атмосферу безлюбия. Тем прекраснее последняя глава, где ГГ, потеряв сомнения, понимает/отрицает тех, кому безлюбие кажется естественной средой. «Чтобы любили — люби сам» — и он разбивает флакон элексира (а в нем миллион лет приворотного зелья!) о форштевень корабля, что несет в тот момент и его самого, и всех его друзей, оросив таким образом, и себя и их; и бросается, объятый любовью, не только к своей Хвостику, но и в целый мир.

Мне хотелось подчеркивать фразы. Повесть однозначно буду перечитывать — нелепую, юношескую, претенциозную, и бесконечно искреннюю. Как глоток родниковой воды из собственного прошлого.

(warning! Спойлер-отзыв!)

PPPS: и всётаки мне кажеца нужно есчо один поттекст расшифравать. Патаму што, кажеца будто эта повесть написона в пятом класе и просто на бумагу перинисены децкие фонтазии афтора. Но што это, как не защитные миханизмы децкой психике, расцвечивающей радужными кразками быдловатые будни? Предание бональным весчам иных смыслов? Милицианер с катёнком, сбижавший борав, пьианая драка стенка-на-стенку, бесканечные бухарики, нимативированная взпышка злости или внизапная забота от взрослого… Што это, если не аправдание собственной шаласти (пурген в катлетах) и приступных намериний знакомых с децтва соседий: (и вовсе они не денижный поезд пот-аткос пустили, а это влесшие в них багародные инопланетяни от царской ахранки спасались, а поезда ваабще не было… ) Но с какого-то момента начинаешь тонуть в болоте возраста.

И либо тонешь, превращаясь в такого же циничного, скучного и до омерзения простого взрослого, либо тебя в какой-тио момент спасает последний инопланетянин твоей фантазии, и ты зависаешь, меж ними и ними, сидишь, тоскливый, потому что

«Звездолет черной полосой прошел над горизонтом и исчез навсегда. Навсегда. Вот и все. (…) Только что убегали, спасались, переживали… А теперь – бац, и все. Пусто. (…) Всех червонцев все равно не поймаю. Да и не купить на них билет на космический корабль»

После второго прочтения, я сильно поднял бал.

Нет, к сожалению, современный Паланик категорически не дотягивает до уровня себя-прошлого. Нет ни той великолепной революционной идеологии нон-конформизма (более того, нет-нет да проскочат именно конформистские чаяния), нет и пронзительной глубины ранних романов. Искаженное зеркало, отражающее действительность, превратилось в гротескное искусственное сочинение.

Но мастерство речи никуда не делось: в предложении из трех-пяти слов (в рамках контекста) по-прежнему звучит столько смыслов, сколько иной писатель, пожелай выразить ту же мысль, не вложит и в страничный абзац. Перед нами простенькая, но очень качественная постмодернистская проза. Я вдруг понял, что мешанина, которую я таковой воспринимал в первое чтение, есть монолитный текст. К сожалению, миллион использованных имен ни о чем мне не говорит, и не раскрыл своего потенциала. Но названия песен, звучавших по радио – генеральная тема сцены; читаемые сценарии, а после — события мюзикла, это то, как ГГ воспринимает происходящее; отрывки фильмов – ее эмоциональное ощущение событий; повторяющаяся сцена второго акта – динамика отношений глазами ГГ.

Надеюсь, это мое озарение кому-нибудь поможет в осязании данной книги.

И вот, что я подумал ещё: может стоит его, Паланика, отпустить? (Читай: хватит мне сравнивать его новые книги с ранними-великими.) Может стоить сбросить ему планку (он уже сказал миру, все что мог сказать, и сказанное им хоть немного, но изменило этот мир), и начать сравнивать... например, с этим романом?.. Как минимум, при чтении будет меньше фрустрации и больше удовольствия.

PS: Любовь Пигмалиона, словно кислотой, спрыснута завистливой ненавистью. Да, бывают такие родители, но раньше Паланик мог так извернуть, что их становилось жалко, а зло все-таки наказывалось, пусть через переживаемый катарсис. Здесь же… мне очень нравится большинство главных героев Паланика; малая часть – раздражает; но эта, единственный случай, — ненавижу.

Книга о Маугли, только их двое, и выросли они не в джунглях, а «с той стороны сосновой рощи», но там, «по ту сторону сосновой рощи», тоже полно кобр, шакалов, тигров и медведей, которые иногда даже бывают добры, — пусть они и созданы лишь больным псевдо-релегиозным сознанием, но не менее жестоки, чем настоящие хищники. Ведь мы действительно формируем Вселенную (ту самую, кусок которой детям пришлось взять в ладошки в первом предложении романа) находящихся рядом людей. Близких. Тем более, если, кроме как от нас, маленькому, абсолютно доверяющему нам существу знаний об огромном внешнем мире почерпнуть и неоткуда.

Вся книга пропитана этим – ощущением полной зависимости ребенка от мира родителя, и в этом плотно переплетается с прочитанной непосредственно перед «Страной приливов» Калина Митча. Переплетается и вторая центральная идея книг – насколько гибка детская психика, насколько легко она приспосабливается к любому кошмару, превращая его в среду обитания, дабы защитить рассудок.

Спираль ужаса раскручивается, сначала неторопливо, потом – все быстрее и быстрее. Стивен Кинг нервно курит в углу. Читатель начинает догадываться о каких-то аспектах, мысленно нахваливая себя за сообразительность, но полстраницы спустя выясняется, что а)писатель и не собирается скрывать этого «открытия», и б)все совсем не так, как читатель понял. Рапзоблачение сменяется новым разоблачением, а то – своей противоположностью.

Прекрасный психологический триллер-лабиринт. При этом великолепно написанный стилизацией под ребёнка, что занимался самообразованием по романтическим книжкам, которые выбирал в случайном порядке, руководствуясь лишь собственным любопытством. Отсюда и пошлые привязчивые эпитеты, всегда одни и те же: если «останки», то «бренные», если «разрыв», то «непрерывности», если «особа», то «приятная во всех отношениях», а «жизнь» как правило – «бренное бытие». И словосочетания эти, всегда употреблявшиеся только в связке, к месту и не к месту, вдруг вызывают к жизни дополнительные смыслы, дополнительную жалость, дополнительный укол в душе.

Прекрасная современная литература. Но, да – слабонервным не читать.

Неплохой детектив. Детективная составляющая на высоте – «дворецкий» выясняется под окончание и он достаточно неожиданный. Есть, конечно, и «озарения», и рояли в виде случайной, но актуальной информации, но значительная часть расследования – именно кропотливая работа, с подозреваемыми, постепенным накоплением данных и т.п. Межличностные отношения так же реалистичны, отрихтованы самой жизнью, что лично для меня самое важное в книгах. Герои, поначалу шаблонные, постепенно обретают глубину и оказываются отнюдь не картонными. Начавшись, как классический Чандлер, постепенно книга превращается в триллер, не столько психологический, сколько социально-психологический. Ненавязчиво раскручивается философская спираль о месте насилия в современном мире. (Особенно порадовал список судебных разбирательств, последовавших за раскрытием тайны – он, как лакмусовая бумажка, диагностирует морально нездоровое общество.)

Такое ощущение, словно книга взрослеет вместе с нумерацией страниц.

Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне.

Нарисуй мне портреты, погибших на этом пути.

Покажи мне того, кто выжил один из полка.

Но кто-то должен стать дверью, а кто-то замком,

А кто-то – ключом от замка.

Земля. Небо. Между землей и небом – война.

И где бы ты ни был, чтоб ты ни делал,

Между землей и небом – война.

(Виктор Цой ЖИВ!)

Эти строки НЕ используются в тексте. Но каждый прочитавший поймет — это эпиграф ко всей книге.

Та же война всё чтение бушевала внутри меня – прекрасно это или ужасно? Сыро ведь, не Литература никак. Язык ровный, глаз скользит и за корявости не цепляется, респект. Но это обычный язык, до Литературного ему еще шаг-два. Диалоги иногда радовали, да. Иногда прям ВКУСНО.

Глубже – хуже. Гнёздные, как аллопеция, ненужные уточнения (по опыту – когда пишешь, кажется, что добавляют достоверности, но это неправда: они добавляют самодовольства и наивности); психологические вольности, из которых вытекает герой-мямля с претензией на независимость и силу (последнее в местах, угодных автору, разкумеется (фуууууу!)); свойственное молодым авторам морализаторство. И, конечно же, Мартин Сью – (беее).

Но идем глубже в слои сюжета: тонко поданая документалистика в сердцевине каждой главы: рок-н-ролл-шаманство-Чудь-история Перми. Браво! Мешанина из этих фактов и, казалось бы, сюжетообразующих линий – вдруг оказывается стройной цепочкой тех самых сюжетообразующих линий; узором композиции, небезупречным, но не вызывающей отторжения – браво!

(реалистичность – сквозь пальцы, но, блин, стройно, красиво; не придираясь – не подкопаешь; респект!)

Девять из десяти, попытавшись свести эти линии в одно, потерпели бы крах.

Знаете, почему я посмотрел на все вышесказанное сквозь пальцы? Простил то, за что любой другой роман огрёб бы не больше 6? За те самые исторические справки, за эрудицию, за смелые, пусть эфемерные, построения. За то, что я узнал в авторе раннего себя.

И, конечно, за рок-н-ролл. Роман пропитан не столько музыкой, сколько Судьбой. Я, как адепт рока, не мог не утонуть в любимых ритмах, любимых именах. У меня голова кружится от мысли о бездне проделанной работы, что породила главу о судьбах рок-звезд, только истинно верующий был способен провести эту работу! У меня трепет душевный от звучания в моей голове блюзов, которых я никогда не слышал!!! От звучания гитары, которая «имеет форму женщины и голос ангела», но шесть аккордов для нее написаны Дьяволом.

Интересно, что было бы, воспевай автор шансон?)) Но любители шансона не пишут таких книг!

«Вы готовы к боли? Готовы к страданию? Тогда вы готовы к встречи с Ледяным Человеком!» (к/ф «Бегущий человек») С глыбой льда, в которую вморожены ярость и отчаяние. С романом Сергея Кузнецова «Шкурка бабочки». Не читайте эту книгу, если вы любите сказки, если вы живете в чудесном мире и вас окружают милые и добрые люди. Не читайте, если вам не нравится Паланик, если вам не нравится Уэлш. Не берите ее в руки, если в литературе вы предпочитаете недосказанность, намеки, вуали и покровы, если самой эротичной сценой считаете закрывающуюся дверь в спальню.

Эта книга откровенна до болезненности. В обоих смыслах — откровенна. Человеческое тело и человеческая душа анатомируются в бестеневом свете хирургических ламп, не оставляя простора фантазии, только – воображению (а оно, в свою очередь, проделает странную штуку с вашим желудком).

Пройдите мимо этой книги, если вы трушный любитель сплаттер-панка, если исключительно жаждете смачной расчленёнки, потому что это книга НЕ о расчленёнке. Жестокости хватает, и от безжалостности описаний накатывает оторопь, но назвать «Шкурку» БДСМ-триллером, все равно, что сказать, будто роман Пелевина «Священная книга оборотня» — про проститутку с хвостом (как высказалась одна моя недалекая знакомая).

Как и любая другая Литература, «Шкурка» многогранна и качественна. Да, впервую очередь она о страдании во всем его многообразии: о психологических проблемах и их истоках, о поломанных судьбах, об истеричном мегаполисе, о людях-крысах, что бегут по офисным коридорам, подстегиваемые электрическими разрядами бешеного ритма современной жизни, о фиксации на сексуальных преверзиях, как способе побега из этого лабиринта, способе отстоять свою самость, доказать самому себе, что еще не потерял индивидуальность; о бесчеловечной власти, повернутой на деньгах, абсолютно утратившей и образ, и подобие.

И над всем этим – тень маньяка. Обычного рассудительного практичного человека, в мир которого гармонично вписана жестокость. «Сумасшедший – нет. Психотичный – да. Он знает разницу между добром и злом. Просто ему все равно» (к/ф «Прирожденные убийцы»).

А остальным – не все равно? Людям-крысам, что сжигают свою жизнь в истеричной гонке-поиске мифического кусочка сыра? Депрессирующим, отчаянно цепляющимся за кусочки своей распадающейся детской личности, настолько стремящимся сохранить себя в стирающем различия круговороте большого города, что рушат ради этого любые межличностные отношения – им не все равно? Властям, цинично разрушающим собственный город не все равно? А жителям этого города, которые все видят и молчат?

Просто кровь заметна, и оттого пугает больше, чем статистика разводов, неврастеничные от поведения родителей дети и антидепрессанты горстями. И вырваться из этого круга – бросить все к чертям и скрыться в лесах, или изменить сознание и перестать быть человеком, т.е. влиться в высший круг тех самых, потерявших образ-подобие, или изменить сознание и перестать быть крысой, т.е. вновь стать человеком – все это ничуть не проще, чем сбежать от маньяка.

Книга о суборбитальном одиночестве. О людях, что рвут отношения с близкими, но не перестают искать душевного тепла. И им кажется, что иногда находят. Кто-то успевает протрезветь, кто-то не успевает, а кому-то просто надо прозреть, что, кстати, совсем непросто (и в связи с этим особенное спасибо автору за потрясающую пронзительную последнюю главу).

Итак, смертельный танец журналистки – мазохистки с нездоровым детством, маньяка – садиста с нездоровым настоящим, фотографа – бабника с нездоровым самовосприятием. Да и что может быть здорового в городе, больном людьми?

Обалденный рассказ. Аж шерсть на спине дыбом встала. Рассказ-антитеза Бредбери (завтра конец света). Разные тексты, чувство жути одинаково. Психология выверена до миллиметра. Мир нарисован размашистыми мазками, но как детально! Я только что был там, с ними, и на заплеванном вокзале, и на сюрреальных улицах, и в плавящейся от жары чужой квартире...

Сначала Олега ненавидишь. Потом вдруг начинаешь его понимать. В конце осознаешь, что он — лучше. И вот это-то и страшно, что такие оказываются лучше. Не потому что хороши и чисты, а потому что мы — хуже. Привыкли рисовать себя перед другими. Прячемся за умность, за костюмы-тройки, а внутри — гнильцо...

P.S (два дня спустя): А ведь эта сволочь стреляя женщину с младенцем, конечно, избавляла, но ровно потому, что они ему мешали. А тех, кто не мешал — нихера не избавлял.

Непоследовательность — нихера не признак идейного парня!

Но он хотябы ОСОЗНАЛ, что натворил. А интеллигентик — нет. «Никтож не видел». Блин. Олег сам наказал себя. Или — последовал тому течению событий на которые был настроен. Интеллигентик же, тварь, как всегда — приспосабливался к окружающей среде (и достиг в ней немалых высот, следуя теории Дарвина — сволочь всегда выживает и доминирует — и «вступительному слову»).

После этого рассказа хочется совершать человеческие поступки. Чтобы — возразить.

Себе?..

Это первый мною прочитанный роман — Одичавший Корабль. Кажется — лучший. После (в смысле — прочитан) вроде — К.Саймак — как они одичали, и их пришлось выгонять с борта угрозой взрыва. Потом — Л.Нивен? — мир-корабль, опаньки! они, типа, прибились обратно, к матушке-Земле, и их изучают как (в смысле «в качестве») первобытное общество. Не знаю, кто был первым. Но — указанные мною два автора великолепны, однако сводят сюжет к задуманной уникальной мысле-точке.

А Хайнлайн приключенчески, но старательно разбирает именно общество, именно — во что превратимся, безжалостно, но в реалиях гуманизированного десятилетия выводит финал.

Всем подросткам к чтению — обязателен!

Чудесны «исторические» главы. Прекрасен саспенс. Но он никуда не приводит! Идея демиурга, идея мира, живущего лишь в чьем-то мозгу возникает изниоткуда, внезапно и... ни к чему. Это сродни — «а затем все проснулись!» Я читал интервью. Глуховский говорит, что писал повесть много лет и через множество жизненных событий и перемен. Это многое объясняет. Сквозь страницы я вижу, как «мужает» автор, как новые проблемы и философские вопросы вытесняют из его разума устаревшую картину мира. К сожалению, для героев книги это не развитие, это — катастрофа. Для автора эти перемены занимают года, для них — мир рушится, воссоздается и меняет вектора развития в течение нескольких дней. Прав был Кинг, когда писал («Как писать книги»), что ЛЮБОЙ роман должен быть закончен в полгода. Я, тогда не понял Кинга. Прочитав «Сумерки» — понял.

И все же финал, когда ГГ поднимается на крышу дома, как древний индеец ждать рассвета, ибо только его ожидание и может в тот момент — конца света — вернуть солнце... Он со мной навсегда.:pray:

Чудесная японская литература. Закольцованность времени, закольцованность событий: исчезновение картин в руках отца, исчезновение картин в руках второго отца, череда однотипных «предательств», смена ролей в однотипных сценах ученик-учитель — казалось бы время другое, люди другие, разговоры другие — но нет, всё то же, разные лишь маски. Примерь образ ученика, примерь образ сенсея, примерь образ сына, примерь образ отца, примерь образ «предателя», предателя и Предателя...

И все это в обрамлении чарующей меланхолии, архаичных ритуалов и словесных танцев, пронизительной ностальгии и сожалений. Тщательно скрываемая за рваной бравадой старческая беспомощность, отчаянный безмолвный вопль о сочувствии. Прощание с эпохой на фоне возрождения жизни из разрушенного бомбами прошлого. Параллельно взрослеющие ребёнок Исигуро и ребёнок (новая) Япония.

«Зыбкий мир»- это не просто молодость в «увеселительных кварталах», нет — это то понимание/вера/чувства, которые есть ночью, но тают поутру (как тонко сформулировал сам автор). Это вера в патриотические идеалы, оказавшиеся преступлением после войны, это чувство вины, доводящее некоторых до сеппуку, по факту оказавшееся зряшным, это представления о себе самом в чужих глазах, которые, оказывается, и не видят тебя... Зыбкий мир — он не в прошлом героя, он всегда с ним. Как и с любым из нас.

А самая главная иллюзия «зыбкого мира»...

...главная иллюзия — это иллюзия самого себя.

P.S. Старый сэнсей — он, ведь, не глуп. Может талантливому ученику стоило послушаться его в извечном споре о предназначении искусства — бег за актуальностью или охота за красотой — в той ночной беседке? Может «настоящая работа» — это действительно отразить в холсте волшебство отблесков ночного фонаря на шёлковых складках кимоно гейши?..

Главное достоинство книги – ее атмосферность. Роскошные осязаемые картины: что плавящийся в зенитном солнце Мемфис – альтернативный, конца «века пара», но пропитанный древнеегипетским наследием, — что ночные задворки параллельной «немытой России» (последнее, конечно, слегка покоробило). Великолепна находка с дирижаблями – романтично и величественно. Язык тоже хорош – витьеватый, конечно, но в рамках жанра/времени, текстом плывешь, зацепиться не за что. С сюжетом же обстоит несколько хуже. Начнем с того, что подчинение текста музыкальному альбому делает его несколько ломаным, «мечущимся», ряд сюжетных ходов и сцен написаны исключительно в угоду одноименной песне. Фантазии авторам, конечно, не занимать, и масса поворотов неожиданны, и масштабность присутствует, но в целом мы имеем обычный «дамский роман» в обрамлении стимпанка. Главная героиня, разумеется, «вся прекрасная такая, растудыть твою туды», и все её вожделеют, и она даже не прочь одарить кого-нибудь благосклонностью, но имеет Великую Любовь. В начале книги она предстаёт милой барышней с коробочкой нюхательной соли от обмороков, и вдруг, мановением руки, становится Мэри Сью. Сюжет комканый, характеры начинают развитие и не заканчивают его, зарождающиеся и даже сформированные сюжетные линии обрываются в пустоту, когда сюжет выходит на новый уровень, для которого эти линии оказываются слишком мелкими; на мой взгляд, было бы профессиональней преобразовать их и вплести-таки в новые реалии.

И все-таки книжка увлекательна и нетривиальна. Хотя, одноименный альбом несравненно лучше.

Я не люблю ни семейных хроник, ни вековых эпопей, и не читаю их. Именно поэтому я долго не прикасался к opus magnum горячо любимого мною Кузнецова. Дополнительно очень пугали подстрочья названий частей: шестидесятые-восьмидесятые, сороковые-пятидесятые, десятые-тридцатые – именно так, по убывающей (слава богу, всё действие происходит в современности, но пестрит бесконечными флэшбэками, а указанные рамки лишь акцентируют определяющую линию данной части). Наконец я взялся за томик и утонул, как всегда. Утонул в идеальном русском языке, мастерском владении словом, в чудесном психологизме душ, мечущихся по закоулкам кризиса среднего возраста. Каждый – в одиночку, но все – в одном и том же месте. В омуте, где ил, раки, сгнившие колоды, холодные усатые сомы и мертвые люди: все те, кто упоминается в книге – родственники, любовники, друзья, мимолетные встречные – мертвые, они хватают за ноги живых, цепляются, не отпускают, и тут уж либо к ним – в глубину смертной депрессии, либо набраться сил, выгрести, и плыть по жизни, неся это прошлое на себе. Прошлое своей семьи. Свое наследство.

Каждая глава – картина, целостная, прекрасная, но вместе они складываются в эпическую мозаику, рисующую последнее столетие России: слой за слоем, словно срезы мультиспирального томографа, препарирующего эти тяжелые, но полные буйной жизни десятилетия. И на этих срезах выявляется невидимое нам из сегодняшнего дня: что прошлое лишь кажется черно-белым, что менялись лишь говор и девайсы, но суть все та же: всё тот же мутный поток, та же душевная боль, те же сложные характеры. Одного предаешь, второму завидуешь, перед третьим пресмыкаешься, четвертую любишь, а за пятого отдаешь жизнь. И кто ты после этого, подлец или герой? Срезы копятся, встречаются, накладываются друг на друга, и вот перед нами целостный человек, человек с горькой складкой у сурово поджатых губ, человек с печальными глазами – СССР.

Вкусное решение с переплетающимися личностями рассказчиков, что периодически заставляет усомниться в реальности событий. Однако, кто кого сочиняет, становится неважным на первой же сотне страниц, потому что по большому счету, это лишь изящное украшение текста. И все-таки совет: когда разум начнёт закипать, вспомните, что реальность формируется лишь в сознании субъекта (в конечном итоге – в голове читателя, а совсем уж копая – всех сочиняет Кузнецов ;)), а значит – как написано, так оно и было. Смыслы книги сталкиваются, мысли, высказанные в будущем, дублируются в прошлом, сюжеты повторяются, почти впадая в грех аналогии, метафоры связывают быль и небыль – только въедливый читатель сможет соотнести все эти планы, изящно сплетенные невидимыми нитями магического реализма, и тогда перед ним откроются вторые и третьи смыслы, далекие горизонты, от торжественных грозовых зарниц которых на миг перехватит дыхание.

Вода в романе – это смерть, что поглотит всех, но вода – это и жизнь, что несет каждого по стремнинам и водоворотам, бьет наотмашь топляком, катит по порогам, и каждый захлёбывается, но плывёт, зная, что иногда течение успокаивается и выносит в прозрачнейший залив, где вода – парное молоко, или в бирюзовую лагуну, сквозь мерцающие глубины которой меж сказочных коралловых зарослей мелькают стаи пёстрых рыбок, и мнится — лишь руку протяни. И герои плывут, плывут, а лагун не видно, и лишь вспоминая прошлое, нет-нет да мелькнет – вот же она была, заводь, я же когда-то резвился в ней…

Казалось бы, намного легче выплыть вдвоем. И все это понимают, но как-то не выходит – вдвоем. Вот и взбивает воду в пену каждый сам по себе.

Долго придется взбивать ее, прежде чем откроется понимание, как можно перестать бояться смерти. И начать жить.

Я по-прежнему не люблю ни семейных хроник, ни эпопей, и не читаю их. Ибо назвать так «Хоровод Воды», все равно, что назвать «Войну и мир» любовным романом.

Конечно, она не заслуживает десятки. Не абсолютный шедевр. И перегруз персонажами, и перебор с «паланиковскими» повторами фраз, и вторая сюжетная линия – напрочь искусственная, невнятная и нарочито приторочена к основной белыми нитками (за ради «скрытого смысла», о котором Юлик Горский говорит что-то вроде: «для того он и скрытый, чтоб остаться непонятым»), да и второй финал… неубедителен (по крайней мере, для меня). Но книга настолько пронзительна ощущениями юности… именно «ощущениями», потому что лично мои 90-е были совсем другими. Роднит, разве что, головокружительное ощущение свободы, всепоглощающей, безграничной, чуть-чуть страшной. Отсюда моя очень субъективная десятка.

Мне кажется, что эта книга будет интересна узкой прослойке читателей – сегодняшним 40-50-летним, плюс-минус, — вот только читать бы они ее стали лет десять назад. Кстати, книга-то вовсе не о 90-х. О эпохе напоминают лишь разбросанные кое-где знаковые названия-мнения-фразочки да мегабайтность жестких дисков. Но название трилогии – «Девяностые: сказка» — неотвратимо делает хорошую книгу очень недолговечной.

Очень хочу в этом ошибиться.

О чем же книга? Снова о рефлексии, ностальгии, погоне за ускользающими отблесками детской мечты. Поиске ни то истины, ни то смысла — в лабиринтах города, в водоворотах финансовых потоков, в эшероховском пространстве психоделиков, в трансовых ритмах эйсид-хауса. Детективная составляющая нужна не больше, чем в «Что делать?» Чернышевского. Но даже с ее помощью, этой условной детективной нити, раскрывается интереснейшая философия об Истине и истинах, разница между которыми – всего лишь в «фильтре» по ту сторону глаз их нашедшего; и если встать на верную точку зрения – так ли уж важна та истина, которую искали? Нет ли другой, существующей чуть в стороне, на периферии зрения; той, что несравнимо важнее?..

Книгу проглотил с упоением. Правда, первая четверть вызывала смешанные чувства легкого интереса и скуки: милый быт априоре двуличных людишек (из серии «Богатые тоже плачут», т.е. «Марь Иванна, мне б ваши проблемы») и добротно вшитые в ткань романа новеллы, не имевшие к основному сюжету касательства. Но так только казалось. Вдруг я понял, что, позевывая, забрел в центр паутины, сотканной вокруг меня хитроумным автором. Что события, люди, дома и газетные заголовки, настоящее и прошлое связаны меж собой невидимыми нитями, и под внешним благополучным улыбающимся привычно-двуличным миром не просто оскалы, а страх и высоковольтное напряжение. Я оказался в сердце Тайны. И я утонул в ней, пропал в тексте. Разгадка мерцала рядом — протяни руку и возьми. Я обладал всей полнотой информацией, равно как и главный герой, и даже чуть раньше него схватывал скрытые взаимосвязи, завеса приоткрывалась, но всегда — не до конца. Появлялись новые блоки информации, новые детали, намёки, лица, которые переворачивали все с ног на голову, и приходилось скособочивать картину, чтоб гармонично встроить новый пазл, либо класть этот фрагмент на чистое поле, ожидая момента, когда его удастся встроить — только бы не забыть о нём... При этом автор постоянно дразнил ощущением, что Том сообразил чуть больше меня, и периодически так оно и получалось.

Немного удивлен, за что книгу назвали триллером? На мой взгляд, это классический английский детектив с учетом относительно современных реалий.

Не собирался писать отзыв: казалось, рассказ кристально понятен, о чем тут писать? Но прочитав нижеследующее, решил, что должен высказать свое виденье.

Он ждал дочерей. Они не пришли. Дальнейшее — его монолог с самим собой, просьба о прощении к мертвым родителям за то, что он когда-то был таким же эгоистичным. Просьба о порции любви, чем пренебрёг когда-то. Тоска по скучным теплым семейным вечерам с непритязательными бытовыми разговорами. Самооправдание, почему его не любят — «зануда». Катарсис, и прощение дочерей через него — звонок, будто он сам отменил встречу, чтоб избавить дочерей от чувства вины, которое однажды неизбежно обрушится на них.

Не помню, где услышал:

«Никто и никогда не будет любить вас так, как любят родители. Даже ваши собственные дети.»

«Фирменный» медленный кинговский стиль хорош для нагнетения саспенса, мистики и атмосферы иррационального. Но не для маньячной темы (Исключение — Мизери, но там и атмосфера другая: полной зависимости, не экшена). Нудно. И невпервой.

Во-первых, практический совет для скачивающих: Fb2 формат сильно сокращен и порезан, не знаю почему, но это показал опыт неоднократных скачек. rdf моя книга почему-то не смогла открыть, наверное — слишком большой файл. Я разбил его на 3 приблизительно равные части, в таком виде и читаю.

Книга хорошая. Действительно, взгляд с ТОЙ стороны барикад. Меня давно интересовал вопос — привычный образ зверя-фашиста, но ведь это обычный «призывник» — бюргер, там, или землепашец... Как они могут соответствовать? Вот и почитал — как. На пальцах разложена человеческая психология.

Книга читается как документальная. Даже удивительно, что автор довольно молод, и к тому же француз.

Цитата с самых первых страниц, на тот момент я еще колебался, читать или нет:

«Средние показатели для рассматриваемых мной групп в сумме дадут следующие цифры: 572 043 смерти в месяц, 131 410 смертей в неделю, 18 772 смерти в день, 782 смерти в час и 13,04 смерти в минуту — каждую минуту каждого часа каждого дня каждой недели каждого месяца каждого года на протяжении рассматриваемого периода, длившегося — напоминаю — три года, десять месяцев, шестнадцать дней, двадцать часов и одну минуту. И пусть те, кого смешила та самая дополнительная минута, которую я и в самом деле учел из педантизма, примут во внимание, что речь идет о 13,04 погибших (и это усредненный показатель), пусть представят себе, если смогут, как тринадцать близких им людей погибают разом за одну минуту. Кроме того, можно вычислить временной интервал между каждой смертью. Тогда получится, что один немец погибал каждые 40,8 секунды, один еврей — каждые 24 секунды, один большевик (в том числе еврей, являющийся гражданином Советского Союза) — каждые 6,12 секунды. Если суммировать эти показатели, окажется, что в течение всего обозначенного выше периода каждые 4,6 секунды погибал один человек. Теперь, опираясь на эти цифры, вы легко можете пустить в ход воображение. Вооружитесь для наглядности часами и отсчитывайте одну, две, три смерти и т. д. каждые 4,6 секунды (или каждые 6,12 секунды, или каждые 24 секунды, или каждые 40,8 секунды, если у вас есть определенные предпочтения). Постарайтесь представить себе, как они падают рядами у ваших ног — первый, второй, третий убитый. Кстати, отличное упражнение для медитации»

Емкие, грамотные описания мест, деталей быта, эффект присутствия потрясающий, но периодически автор становится зануден — многостраничные исследования истоков языка малых народностей кавказа, путешествия по «лермонтовским местам», и т.п. Конечно, неловко, что француз (а в его интерпретации — эсэсовец) занет мою страну и мою историю, а так же класисческую литературу, лучше меня, но читать это все невозможно. А затем следует фраза, типа: «Объемы расстрелов уменьшились. Сегодня расстреляли только пятнадцать евреев». Дико извиняюсь, но книга позиционируется как об «окончательном решении еврейского вопроса», а не как путеводитель по Минеральным Водам. Редкие детализации акций вызывают жуть и оторопь.

8 за нудность (плюс солидарен с Алексом). Повторно книгу прочту вряд ли, но один раз прочитать ее нужно.

Присоединяюсь к большинству. Книга неплоха, читается легко, язык сразу выделяет профессионала из толпы графоманов (сотворивших львиную долю текстов для серии СТАЛКЕР). Но это не S.T.A.L.K.E.R. Навалены в кучу знаковые названия, да и только. ТОЙ САМОЙ атмосферы нет вообще. Даже люди — другие. Больше чем уверен, что автор не таскал на себе вес на грамм меньше неподъемного, покачиваясь от вида желтой иконки, не схлестывался с кровососом, когда внезапно клинит калаш, не горел от радиации под стенами четвертого энергоблока, не лежал в траве, скрываясь от шпарящих сверху вертолетов (а пилоты ведь в компе сидят, они, гады, ВСЕ видят!). Книжка, наверное, хороша, но читать ее я, сталкер, не смог.

Абсолютно невзрачный роман. Разочарование лета 2011. Невнятные и никак не обоснованные метания ГГ и присных, куча оборванных сюжетных линий... Стиль турбо-реализм превратился в какое-то однослойное соплежуйство. Раньше Лазарчук выкидывал текст кусками, придавая динамику, но из обрывков дальнейшего читатель мог сам выстроить недостающие фрагменты, понять, что там случилось и получить удовольствие от собственной прозорливости. Здесь же ГГ то «забыл», то ему, видите ли, вспоминать неприятно, то вообще не помнит, как дерется... А момент, когда должна завершиться стартовая интрига со Снегирем (я, кстати, так и не понял, чем же он был так велик, судя по первой главе), так вот, в этот момент ГГ понял, что «это стало неинтересно«! Уважаемый и горячо мною любимый ранее Лазарчук забывается, что пишет он для нас, а не для себя! Прочитав эту строку мне тоже стало неинтересно. Неинтересна эта книга и этот писатель. Добил, позевывая. Получается, что вся книга написана ради высасонной из пальца сцены с втыканием лопатки в землю. Бред этот оценен VAI. Я лишь хочу добавить: судя по тому, как это впервые описано около середины книги — тогда именно идея и народилась. Ради чего начинал писаться роман? Ради погонного метра? Или было пари с Громовым (общие черты с изданным приблизительно в то же время «Ребус-фактором»)? Вобщем, торжетсвенно обязуюсь больше не покупать книг Лазарчука до прочтения интернет-пиратки! :mad:

Книжку купил году в 2005-2006 — какой-то НЕПОНЯВШИЙ сдал на барахолку. Тогда о Метро никто и не слыхивал. Прочитал запоем. В восторге. Решительно отказываюсь понимать тех, кто ругает стиль — не Толстой, конечно, но кто нынче осилит Толстого? А вы, извиняюсь, читали, что сейчас вообще производят? Глуховский на их фоне — супер! А в реале — нормальный обычный писатель. Все темы раскрыты, психология — норма, мистика тоннелей — просто ВЕЛИКОЛЕПНО, прекрасный роман — поиск. Особенно понравилпось, что каждое необычное происшествие получает 2 объяснения: мистическое и научное. Но ни одно не подтверждено автором-Богом. Выбирай, читатель, сам. Это — здорово! (я так и не встретил книжки из серии, кторая бы это повторила; игра, кстати, тоже).

Интересный факт — 2 моих друга непрочитали тогда «Метро». Че-то плевались. Но когда книга через пару лет вдруг ВСПЫХНУЛА, — ох, читают запоем всю серию, и меня еще поучают :wink:

Эта книга — одна из лучших, что я читал. После дилогии Гипериона нырнул в Симмонса с головой... И вынырнул в недоумении. Такое ощущение, будто писатель был рожден с одной единственной целью — принести в мир этот роман. Впрочем, это ОЧЕНЬ много.

Интересно, оказывается, глядеть на рассказ романтичными глазами престарелых поэтов, оставляя женщинам в автомобиле даже не роль чеховского «человека-с-молоточком», а просто — алкоголичек, привлекших их внимание и ставших музами для пары красивых фраз, родившихся в старческих мозгах. Можно, наверное, не ужасаться оторванным детским ручкам (хоть это и странно). Но как можно не ужаснуться тому отчаянию, в котором пребывают героини, их безнадежности, той бездне, лучший выход из которой — смерть? Смерть детей ради детей. Жутчайший рассказ.

А пожилые прожигатели жизни, ни дня ни за кого не отвечавшие, ни дня не снимавшие розовых очков... Мило, конечно, но им я нисколько не сопереживаю.

Сегодня я добил-таки «Каменный мост». Потрясающе утомительная книга. С первого взгляда воды нет, но – все по одному да потому же, по одному да потому же! Бесконечные замысловатые рассуждения об эфемерности истины, о сути смерти и разнице ее с забвением, о цеплянии за мерзостную жизнь, главная ценность которой представлена отвратительными автору однотипными женщинами. Мутный коктейль из постмодернизма, сюрреализма и документалистики. Зато атмосфера тридцатых-сороковых передана потрясающе достоверно. Мне кажется, что ни в одной из прочитанных мною исторических книг я не встречал подобной достоверности. Снимаю шляпу перед проделанной автором архивной работой. В целом текст из серии – пока читаю, интересно, закрыл, и возвращаться не тянет. Рекомендовать кому-либо я, пожалуй, не стану, но и бал занижать не буду.

Рискую нарваться на минусы, но это не было любовью.

Не более чем страсть.

Ни он, ни она не готовы пожертвовать ради другого своими чаяниями. Не пытаются рассмотреть иной вариант собственного будущего, чем тот, который себе наметили. Решение о расставании принимается мгновенно, без раздумий. Согластитесь, если двое планируют общее будущее, разговоры начинаются много заранее, исподволь, с уважением к чаяниям другого. Тут же ультиматум без времени на раздумье. И он принимает этот ультиматум как должное.

Не даром они воспринимали друг друга комиками (ассоциация — легко, незамысловато, души не касаясь, не более. чем развлечение).

Я отдаю себе отчет, что авторский замысел был иным. Но по-другому воспринимать рассказ не могу. Т.о. , на мой взгляд тема не раскрыта. Отсюда — оценка.

Прочитал запоем и с удовольствием! Импонирует стиль — жестко, безжалостно, честно. Слова и мысли, которые в нашем политкорректном обществе почему-то непринято обсуждать вслух. Кровяку со страниц лить почему-то можно, но вот идейно ее обосновать (ДОСТОЙНО! обосновать) почему-то нельзя. Какой-то внутренний барьер не позволяет. Почему-т стыдно (ой! а что обо мне подумают?!) Тем и ценна книга, в которой автор смело говорит о пограничном. В частности поэтому, несмотря на ряд сюжетных огрехов (о которых уже все сказано), я считаю книгу выдающейся.

Лично мне не хватало экшена. Как-то все очень легко получалось у главных героев, а намечающиеся интриги раскрывались пару страниц спустя, но это ненамного омрачило для меня удовольствие от чтения. Ибо происходящее — лишь фон. Да, обычно иначе: есть Идея, которая образует среду, в которой развивается действо. Здесь же действо — лишь обрамление Идеи. Спасибо автору за честность в аргументации: по полочкам разложены и за и против. И пусть автор финалом обозначает свою точку зрения

но читатель получает полноценную картину для формирования собственной точки зрения на проблему.

Таким образом, перед нами не просто развлекательный текст, как его, к моему удивлению, рассматривают многие. НЕт, это — Литература.

Красивый атмосферный рассказ. Да, тема не нова, начиная с «Убика», но Кинг таинственности и не нагнетает. Рассказ о страхах и отрицании, об иллюзорности и неотвратимости. Хороший рассказ.

Оценку высокую поставил только потому, что повесть вызвала во мне очень бурные эмоции. Поставленную перед собой задачу Урсула выполнила на все сто, «тема раскрыта» и понятна, но эмоции мои крайне отрицательные. Подробно расписал на форуме, после чего выдержал жесткий бой. ИМХО: повесть воспевает врагов рода человеческого, и человека-предателя. Колонию, утопленную в крови, прощать Нелюдям нельзя. Кровь близких на руках прощать нельзя. И не важно, кто «первый начал». Мы — человечество. У нас общая кровь. «Права она или нет — это моя страна».

Надеюсь, научившись убивать, обезьяны перебьют друг друга сами.

Дабы уменьшить спойлерность отзыва, буду писать экивоками.

Люблю эту дискуссию — возможно ли понять чужой разум; как относится к разуму без сознания и самосознания? Впрочем, острота этой составляющей рассказа на фоне «Ложной слепоты» бледнеет. Улыбнули параллели с её же «Волчьей звездой», но покоробил (в отличии от «Волчьей звезды») один тезис — сложилось впечатление, что назвав «подделкой», автор от НИХ отмахнулась, как бы отказав в разумности, как бы сведя к манекенам. А это неправильно. Ну и «решение проблемы», одобренное, как я понял, остальными отзывавшимися, лично мне кажется абсолютно ненатуральным — уже при сегодняшнем уровне политкорректности, информационной прозрачности и контроля «общественным мнением» подобные решения проблем невозможны, а уж в будущем... (см.Пелевин «Зенитные кодексы Аль-Эфесби — Freedom Liberator» — скорее будет нечто подобное). Ладно, спишем на фант. допущение (хотя больше похоже на наивность). Пожалуй, самый финал — удар по врагу слабостью — единственная неожиданная и оргинальная для меня идея.

Потрясающе искренние размышления. Что-то , конечно, прошло мимо, но столько он рассказал родного, столько поведал мне обо мне, местами даже нелицеприятно, но честно, что я читал, как завороженный. Я, никогда ранее не читавший эссе, считавший этот жанр непонятным вообще и ненужным никому... Я случайно заимел этот сборник, и был поздний вечер, и начинать новую книгу было уже поздно, а тут рассказики по пять-десять страниц... Ну я и взял «на сон грядущий». Ага, до трёх ночи. Самое главное — сборник о счастье. Человек, по распространенному мнению пишущий чернуху, патологически верит в счастье здесь и сейчас. В счастье, как основопологающую структуру нашего бытия. И доказывает, что это так и есть. И ведь доказал!

Не рассказ — фантазия. Как в детстве, фантазируешь как в одного кучу хулиганов положишь. И тут — где катарсис? Где финальный удар? Где завершение, от которого мурашки по коже?..

Перепевы даже не «Темной половины», а кучи его предисловия «как я был Бахманом».

Очень странный рассказ — атмосферный, плавный, саспенса в дозу. И заканчивается... ничем. Как-то не хватает какого-то штриха, пары фраз, абзаца, чтоб рассказ стал завершенным. Какого именно — не знаю, но на то он и Король, чтоб найти. А без этого рассказ кажется просто наброском.

Книга неплоха.

Для Паланика (старого доброго Паланика) эта фраза — ругань.

Куда-то исчезли социальные смыслы, куда-то делся нонконформизм. Если убрать вкусный фирменный паланиковский стиль, на выходе мы получим вполне себе качественный триллер. (написанный обычным стилем, он может даже стать лучше — в рамках жанра).

Сюжет — качественный. Абсурд — натянутый. В целом текст несколько исскуственный и вымученный. Очень жаль.

Тем, кто берется за эту книгу, посоветую онестись к ней не как к Фирменной Паланиковской Нетленке, а рассматривать ее именно как триллер-детектив с элементами сюрра. Тогда разочарований не будет :)

Замечательное героическое подростковое чтение! Именно на таких книгах должны воспитываться пацаны. Сюжет, конечно, белыми нитками шит за ради эпотажа, но вставляет нормально. Я аж прослезился к концу. Сентиментальный стал... Старею, наверное. :smile:

Очень вкусная атмосферная книга. Прекрасный русский язык, чудный сюрр, просто погружаешься и плывешь в волнах текста... На этом фоне теряются и становятся мелкими многочисленные сюжетные нестыковки. Не помню под каким соусом подсунул жене — абсолютно НЕ ее тема. Я в культурном шоке: прочла запоем, попросила КМ. :smile: ИМХО — шедевр.

Странно, основное достоинствно Галеева — атмосферность — никем не упоминается! А ведь с атмосферностью сюрреалистических тридцатых — все более чем в порядке! Да, книга не столь атмосферна, как КМ и ЧС, но этот изящный постмодернизм, налет декаданса и упадка, фирменное смешение времен и личностей — ради одного этого читаешь эту книгу, ДЫШИШЬ ею. И поровну на некоторые нестыковки (к примеру, откуда нефть для бесконечных пробок... Ну и т.п.) Девятка только в сравнении с первыми двумя книгами — безусловными шедеврами.

Знаете, понравилось. Язык и изложение примитивны, но эта примитивность словесности вообще характерна для современных японцев. Впрочем, возможно, это погрешность переводов, но переводов подавляющего большинства японских текстов (я столь политкоректен лишь потому, что не прочел достаточно много японской литературы, но абсолютно всё, что я читал, характеризуется именно таким примитивизмом). Именно психологизм ставил автор во главу угла. Именно поэтому, сама СИСТЕМА подана штрихами, которые даже особо не состыкуются друг с другом. Автору не внешний мир интересен. Он пытался изучить детскую психику, и ему это удалось на все 100. Лучше фильма — однозначно. Не соглашусь с мнением, что книга ужасна, поскольку детям приходится убивать детей. Каждое убийство психологисчески обосновано, и эта психологичность (в противовес примитивизму слога) вполне достоверна. Это — то, что подкупило в книге. Кровяки ровно столько, чтоб сделать текст коммерчески привлекательным. Особенно понравился образ Кадзуо Кириямы — та самая сумасшедшая японская НЕНУЖДАЕМОСТЬ в мотивации, что завораживает в аниме и японских фильмах ужасов. В его безумии видится непостижимая высшая логика, настолько высшая и непостижимая, что воспринимается священной. Хотя, конечно, — ублюдок. В целом — рекомендую,несмотря на некоторое занудство.

На мой взгляд, Кладбище — лучшая книга Кинга. Объясню: неторопливость динамики (в сравнении с РАННИМ Кингом, не той нуднятиной, что выходит из под его... процессора после завязки с наркотиками) компенсируется некой филосовской подкладкой. «Кровищи и чернухи» ИМХО меньше, чем в других его книгах. Эта книга заставляет РАЗМЫШЛЯТЬ. Это повесть о взаимоотношениях со Смертью. О восприятьии Смерти разными поколениями. О взгляде Смерти в лицо. О слабости человека перед лмицом Потустороннего. В этой книге Кинг не просто рассказывает историю, но пытается по-учить. Не Достоевский, конечно, но второй такой книги у Кинга я не встречал.

Я остался в недоумении. Заворожила аннотация — в ад нельзя принести апокалипсис. И — где?.. Где ад-то?

Тонкий, чарующий, милый текст. Милый – вот то слово, которое просится.

Здесь и девичья душа, такая родная и понятная в своей нелогичности.

Здесь и патриархальность, зажатая в кандалы бедности и условностей, но прорывающаяся своей фантазией – читай суевериями – так далеко за ткань разорванной ею же реальности…

И минорность, и камерность, и местечковая локальность Галиной — в такой вот деревенской прозе как нигде к месту.

Фэнтези без фэнтези – малости не хватает, чтобы отказаться от раздражающей реалистичности сказочных персонажей. А ведь как здорово было бы, если бы они, эти бумажные окаменелости, эти пошлые эльфы-тролли, этот копипаст… если бы они ушли в рябь на поверхности воды, в муть пузыря, заменяющего оконное стекло, в искажения дешового крестьянского зеркальца… Если бы они остались суевериями, невоплощёнными, но абсолютно железобетонными (хотел написать «в глазах», но как раз не в глазах – а во что ни на есть мечтах!) в мировоззрении наивной полуязыческой общины.

Как раз тот случай, когда фантастика облегчает задачу автора – задачу, с которой он не справится, попытайся осуществить её в реализме. Тут фантастика как стиль – способ убежать от трудностей.

Две заметочки: 1) Пусть вместо «эльфёнка» будет «лешачок», а вместо «тролля» — ну… не знаю, «великан»? «водяной»? «зарница»? – текст от такой замены лишь заиграет, не правда ли? 2) Что касается ключевого тезиса – бабы – бляди – то это всем давно известно, с тем и живём. Биология, эволюционная механика. Куда уж от неё?..

Роман про конец эпохи, и про ростки чего-то нового , так и оставшегося за кадром понимания и героев и читателя. Порно — не более чем аллегория, уазывающая на чувственность как цель обывателя и на непритязательность его, обывателя, вкусов. Роман о смене культур, но не парадигм. Роман об их прогресирующей деградации. Роман о том , что поиткорректности не существует — она не более чем реверанс и лицемерие, рядом с которым прекрасно свществуют нормальные человеческие чувства, желания, шаблоны, предрассудки и искренность. Политкорректность как коммерческая возможность.

Роман читается трудно и тяжело, ну и ладно — кому тяжело читать, тому незачем это читать. Интересно следующее: Лазарчук был одним из основателей стиля « турбореализм», когда линия голого действия зияет пустотами , и лишь из последующего действия читатель может догадаться, что тогда произошло. Здесь какой-то гипертурбореализм — действия нет вообще. Есть лишь лихорадочные мысли в шоковом сознании человека, только что нечто пережившего. И по этому мутному, специально усложненному потоку сознания мы должны догадаться, что же именно поизошло и следствием чего оно стало! Сложно, интересно, утомляет, уничтожает динамику. Но это — Литература.

Возможно, ключ к рассказу в предисловии. Я не нашел. И был в недоумении от пересказанной легенды. Зачем она Фаулзу? Понятно, что заинтересовал его любовный треугольник, к которым писатель питает нездоровую страсть)). Но все достаточно банально, и разрешается этот треугольник богом из машины

Впрочем, все равно — банальность в красивой упаковке.

Жаль, что рассказ не остался рассказом. На мой взгляд он — лучшее, что есть в «Маске». Настоящая инфернальная жуть, аж мурашки по коже. Читается взахлёб. Самобытно, мастерски, атмосферно. Изящно прочерчено «становление» героя, вернее — его падение в пропасть. Зря автор решил превратить эту жемчужину в роман. Дальнейший текст только испортил впечатление.

Прочел [b]«Тьма — и больше ничего» [/b] (жаль, что все-таки перевели не как «Тьма кромешная») — очень понравилось! Значительно сильнее, чем «После заката». Четыре повести — две мощнейшие и две так-себе. Мощнейшие, это, конечно, «1922» (американское «Преступление и наказание», сдобренное историческими реалиями САСШ столетней давности; повесть написана настолько крепко, что практически «кинематографична», настолько психологически достоверно, что чувствуешь то же, что и ГГ

Посредственны «На выгодных условиях» посыл понятен, полностью согласен с LAS, но о

В целом, книге поставил восьмерку и всем горячо рекомендую.