Можно было догадаться, что название следует понимать буквально: "последние истории" — это истории об умирании и смерти. Смерть по Токарчук вовсе не страшна, и приходит вовсе не мгновенно. Нет никакой "земли в хрипящем горле" — а просто постепенно начинаешь обходиться все меньшим количеством вещей, интересоваться все меньшим количеством вещей, все больше принимать как должное, все больше прирастать к месту. Собственно, в естественном порядке вещей так и бывает, когда смерть является лишь логическим продолжением доведенной до точки старости.

Книга представляет собой три истории женщин из одной семьи: мамы — бабушки — внучки. Несмотря на разницу в возрасте, в каждой из них, включая внучку (которая уже вполе взрослая женщина с сыном-школьником) чувствуется какой-то налет старости и умирания, начала конца, дряхления, перехода в неживое. Причем даже не скажешь, в ком больше — во всех одинаково, что доказывает, что кровь не водица. Истории разные по сюжету, но совершенно одинаковые по духу. Героини не двигаются, и это основное объединяющее в сюжете, пожалуй. Каждая статично остается в тех обстоятельствах, в которых оказалась в начале своей истории, хотя здравый смысл говорит читателю, что вообще-то из некоторых следовало бы активно выбираться.

Бабушка тихо живет со своим только что умершим мужем. Зима, гора, никуда не пройдешь, связи нет, а труп ее вовсе не пугает, он и при жизни, похоже, не был живчиком. Мать так же "приживается" у людей, пожилой пары, у которых оказалась соверешенно случайно и не должна быть. Дочь сидит на экзотическом острове в теплом море, как будто это глухая занесенная снегом восточно-европейская деревня — так же от ее истории немного тоскливо и неуютно.

Возможно, это как раз признак жизни — попытки активно изменить ситуацию, в которой оказался. И активное перемещение в пространстве, а не только по времени, где тебя несет потоком, а ты и не замечаешь, как мимо движутся берега.

Повествование очень лиричное, приглушенное, но безусловно мастерское. И вот я пока читала, думала, ну да, это все очень славно написано, это все есть и у Кундеры, и в гораздо большей степени — у Павича, вся эта бытийность, помноженная на красивый язык и Восточную Европу. Но не на Нобелевскую премию (почему ее тогда нет у Павича и Набокова, например)? С другой стороны, все премии в той или иной степени — политизированный шлак, а Токарчук правда милая и хороший писатель вне зависимости от.