Думаю, глядя на имена, дополнительные комментарии не требуются.
Откуда появилась идея для "Snuff"?
Не знаю, но мне кажется, когда я начал рассматривать персону сэра Сэмюэля Ваймса, каким он есть сейчас, и найдя его внутренний монолог интересным, я решил использовать старый, хорошо известный прием: отправить полицейского в отпуск, мы все знаем как это обернется. И я понял, что если убрать Ваймса из города, из его зоны комфорта, то это будет очень интересно писать.
"Стража" поражает меня. Вы описываете «крутой» полицейский детектив, при этом продолжая писать умные, смешные книги о фантастическом мире
Вообще-то, мистер Гейман, мир в котором оказывается Сэм Ваймс, не особо фантастический. Ну да, там есть гоблины, но общее окружение типично для графств Средней Англии. Все это о общности человечества. Закинь Сэма Ваймса в опасную ситуацию, и он не остановим, как любой другой полицейский, мысля точно также, подвергая сомнению свои мотивы и поступки.
Вы помните чем вдохновлялись, при создании Сэма Ваймса? Как реальная полиция реагирует на него и на Стражу?
У меня три полицейских шлема выставлены в моем кабинете, подарки от полицейских, фанатов Сэма Ваймса. Помню, когда я был в туре, частенько копы заходили в книжный магазин; они всегда заходили через черный ход, никогда через парадный, после того как все разойдутся. И то, что они мне говорили, настолько предсказуемо, что я сам мог бы сказать это за них. Они говорили: "О да, [едкий смех] у нас без сомнения есть Шнобби Шноббс, и свой сержант Колон, "хотя тут, я должен отметить, что полицейский сказавший мне это, сам был полноправным сержантом Колоном. Я знаю многих копов, и часто имел с ними дело, в мою бытность журналистом — их легко писать, они как поезда на рельсах.
Вы, правда, сказали в предыдущем интервью, что хотели бы быть Сэмом Ваймсом? Почему?
Я не помню чтоб такого говорил, но вы знаете как оно бывает, все меняется со временем. Автор всегда может покопаться в себе, и найти такие особенности характера, которыми он сможет наделить своих персонажей. Если на меня надавить, я признаю, что с тех пор, как я встал и заявил о моем Альцгеймере, я стал публичной фигурой; я дважды посещал Даунинг-стрит, писал сердитые письма в "Таймс", вступал в дебаты в Палате Общин, и в целом превратился в чудного старикашку до такой степени, что порой я сижу и удивленно думаю: "Вообще-то твоя работа, сидеть и писать очередную книгу. Менять мир это для других людей...", но потом я вскидываюсь: "Нет, это не так!" Вот так, помня о том, что в наши дни люди зовут пацана из Палаты "Сэр", я создаю мышление Ваймса.
Когда Вы пишете от лица Ваймса, есть ли разница в Вашем взгляде на мир, с моментами, когда Вы пишете от лица Ринсвинда или Матушки Ветровоск?
О, конечно, Вы наверняка знаете как это происходит. Как только персонаж сидит здесь, в вашей голове, все что нужно сделать, это додумать, завершить образ и просто записывать, что они делают, говорят и думают. Все просто. Порой это очень странно: сидишь, осознанно все обдумываешь, но мысли генерирует модуль Сэма Ваймса. Есть даже полностью функционирующий модуль Тиффани Эйкинг. Довольно странно, если призадуматься.
Вы написали достаточно книг, чтобы у Вас появились загадочные фавориты — такие персонажи, любовь к которым, другие люди не понимают. Можете их назвать? Возможно, вспомнить некоторые из Ваших книг, которые другие люди могли упустить из внимания?
Хороший вопрос, но на него будет нелегко ответить. Мне очень понравилось писать "Monstrous Regiment", который оказался очень близок к мэйнстриму. C минимальными потерями, действие могло бы происходить во время войны за Пиренейский полуостров. Я знаю Вас, Вы знаете меня, мы оба знаем, что порой занимаемся исследованиями, одновременно, бывает открывая что-то новое неумышленно. Просто берем книжку по приглянувшейся теме, и читаем. Удивительно, как все маленькие детальки, которые мы находим в этих книжках, внезапно переплетаются и протягивают вам сюжет. Кстати, я провел немало интересной работы для "Monstrous Regiment" в лесбийских книжных магазинах.
Есть ли в Плоскомирье персонажи, к которым Вы собираетесь со временем вернуться?
Где-то в глубине моего сознания, есть сюжет, где главный герой — Злобный Страшный Гарри, не очень подходящий-то на роль Саурона... но говоря это, я понял, что тут еще придется шлифовать идею.
В статье о писательстве в "Нью-Йорк Таймс" Карл Хайасен (которого я начал читать благодаря Вашему совету, во время тура по "Добрым предзнаменованиям"), сказал: "Каждый писатель ищет вдохновение в разных местах, нет ничего постыдного в использовании горячих новостей. Это необходимо, когда используешь сатиру на современные устрои. Острый юмор покоится на актуальных отсылках. К сожалению для писателей, современная жизнь становится слишком смешной и неправдоподобной." Помогает ли Плоскомирье, Вам этого избежать? Или же это инструмент позволяющий использовать актуальные заголовки неожиданно?
Мне кажется это снова о общности человечества. Я надеюсь, что все персонажи в Плоскомирье узнаваемы и понятны, поэтому иногда я могу поставить их перед современной проблемой, как Наверн Чудакулли осознающий концепт гомосексуализма. По правде говоря, я никогда специально не ищу подобные вещи, они находят меня сами. Я был очень рад, когда "Making Money" вышла перед банковским кризисом, и все начали говорить, что я предсказал его. Это было не очень сложно.
Какие самые большие перемены произошли за последние тридцать лет, в восприятии публикой жанров в которых Вы работаете — НФ, фэнтези, юмор? Или же ничего не изменилось?
Спорный вопрос. Мое ощущение, что в эти дни фэнтези и научная фантастика являются мэйнстримом. Вы Нил, тоже должны это видеть. Когда я начинал туры, люди которых я встречал были типичными фанатами. Этими днями мои плоскомирные книги, и большинство других работ, на рынке для так называемой "читающей публики". Конечно, когда мы были в этом году в Австралии, Роб и я купались в любви фэндома. Зашли в магазин купить пару RM Williams ботинок — продавщица фанат. Зашли в David Jones в Сиднее, купить пару Calvin Kleins — первая женщина, которую мы встретили — фанат, стала нашим персональным гидом на утро. Люди в аэропорту за кассами — фанаты, позже во время одного полета, когда я принимал ланч, очень хорошая бутылка вина была поставлена передо мною и бортпроводник сказал: "Жена капитана — Ваш самый большой фанат". Тем не менее, все еще есть мнение, что это все идиотизм; дурацкое убеждение о читателях моих книг — что они все еще этот четырнадцатилетний мальчик Кевин. Но Вы знаете, мальчик вырос и все еще читает, как и его дети.
Не подворачивались ли недавно какие-нибудь очаровательные книги с викторианскими отсылками?
Мне кажется, что они у меня уже все есть, странно что Вы спросили, потому что в перерывах между окончанием "The Long Earth" я работаю над ранней викторианской книгой, надо же использовать весь тот хлам, что Вы и я понаходили в магазинах на Тоттнэм Корт Роуд в Лондоне. Я все еще ищу что-нибудь новенькое. Я рассказывал как в Hay-on-Wye, подобрал коллекцию очень больших книг озаглавленных "Лондон тогда и сейчас", и понял, что "сейчас" — это 1880 год? Там даже была милая гравюра Первоцветного Холма, когда на нем еще были первоцветы. Это действительно потрясающие вещи. Мелкие детали, которые люди могут не замечать, но для меня они как муха для форели.
Как изменился Плоский Мир, за годы прошедшие с его создания?
Если ответить просто: юмор на месте, но шутки больше не притянуты, они вырастают из личностей персонажей и ситуаций. Этими днями, юмор прибывает по собственному желанию.
Как написание плоскомирных романов изменило Ваше мироощущение?
Мне кажется, более верно будет сказать, что старение изменяет ваше восприятие мира. В "Snuff" есть такие вещи, которые я не смог бы написать в двадцать пять лет. Хоть, я и писал книги перед Плоским Миром, по настоящему я познал работу писателя здесь, с Плоским Миром. Мне кажется книги, пусть не серьезные, но взаимодействуют с серьезными темами, не существуют просто ради шуток. Мое восприятие мира изменилось: порой мне кажется, что мир состоит из восприимчивых людей знающих этот сюжет и гребаных идиотов, кто не знает. Конечно, все фанаты Плоского Мира носят сюжет в сердце!
Как написание плоскомирных романов изменило ощущение мира, насчет Вас?
Неужто изменило? Мой агент сказал мне однажды, что меня процитировал колумнист в какой-то американской газете, и он отметил с ликованием, что они просто дали мое имя, без напоминания людям кто это, очевидно надеясь, что их читатели уже должны знать меня. У меня немало почетных докторских степеней, я профессор английского в Колледже Троицы, Дублин и член Королевского Колледжа в Лондоне, кроме многих других вещей, включая рыцарство. Но, когда дело доходит до редакторов, я всегда буду автором этой дурацкой фэнтези, правда, должен заметить, игнорируют меня все реже.
Вы почтенны?
Вопрос с подковыркой? Если так, то я отвечу да. Я стараюсь подчиняться законам, платить налоги (которых очень много), жертвовать на благотворительность, и писать письма в "Таймс", которые они печатают. Странное слово "почетный" — почот, то чего хочет каждый малолетний гангстер и может ожидать на кончике ножа. Я, без сомнения вовлечен во многие события, и по окончании этого интервью, буду доставать моего местного члена парламента. Это весело. Плоский Мир и Альцгеймер дали мне платформу.
Нашел на просторах интернета, интересное интервью с Клайвом Баркером, автором с чьим творчеством давно хочу познакомиться. Здесь представляю вашему вниманию перевод, выполненный вашим покорным слугой.
"Абарат", многие хвалили за то, что он интересен как для взрослых, так и для детей. Вы так и задумывали, или же это просто случайность?
Это случилось само по себе. Мне кажется, нельзя продумать, что-то вроде этого. Очевидно, что если я пишу для широкой аудитории, то я не буду писать о сексе. Я не буду писать о чрезмерно кровавом насилии. Но мое главное желание, было создать историю, в которой будут интересные персонажи. Мне кажется, интересные персонажи и прекрасная история — как в первых Звездных Войнах — нравятся всем. Неважно, для кого книга написаны. Важно, кто пожелает ее прочитать. Вышло так, что и взрослые, и дети, хотят читать эту книгу. Для меня, это было очень приятным сюрпризом.
"Абарат", "Гарри Поттер", "Голодные игры" (среди прочих), являются частью тенденции в литературе, которая обьединяет поколения. Как Вам кажется, почему это происходит?
Я думаю, люди возвращаются к книгам. Вот так просто. Они возвращаются к книгам, потому что, другие формы развлечения, многими рекламирумые, как замена книгам — игры, сомнительная прелесть ТВ, или чудеса кино — не могут дать той близости и чувства причастности, что дают вам книги. "Absolute Midnight", вышла несколько дней назад, и я уже получаю сообщения от людей, которые ее прочитали, и все они говорят о том, как прекрасно, снова окунуться в этот мир (Это ведь третья книга в серии, как Вы помните). Это как возвращаться домой.
Что побудило вас двинуться в царство янгэдалта с "Вечным похитителем", а позже с "Абаратом"?
Я люблю читать детские книги. Я обожаю Рея Брэдбери, "Канун всех святых", я люблю классику — "Питера Пэна" и "Остров Сокровищ". Эти книги, всегда радуют меня. Они меня приворожили, заколдовали. Они делают меня счастливым, напоминая, что во мне, еще жив ребенок.
Что было вашим вдохновением, при работе над "Абаратом?"
Время. Храбрость. Зло.
"Абарат" направлен на младшую аудиторию. Исходя из этого, было ли для Вас важно, донести некое сообщение, мораль до читателей?
Книга не направлена. Она написана. Да, вы можете убрать некие элементы, из-за того, что они не подходят детям, но вы не можете направить книгу. Недавно на Твиттере, я спрашивал мнение людей, о отсутствии секса и насилия в "Абарате". Все сказали: "Я не скучаю за ними. Они не важны для истории." Я хочу, чтобы "Абарат" заколдовал людей. Не возбудил, или отвратил.
Название "Absolute Midnight", намекает на то, что у Кэнди впереди темные времена. "Абарат", уже довольно темен, не боитесь ли Вы, что романы станут слишком темными?
Нет. Потому что, я контролирую материал. Никто, не жаловался на излишнюю темность "Absolute Midnight", и она будет эталоном по дарковости, для оставшихся книг цикла. Хуже не будет. Это третья книга из пяти. Это самая темная часть истории. Здесь чаща самая плотная. И шипы самые опасные.
Сюжет последних двух книг "Абарата" уже спланирован, или же Вы позволяете истории подчиняться вдохновению?
Все расписано до последнего предложения. Я не говорю, что все останется неизменным, я всегда с любовью и надеждой планирую, а затем переписываю. Я надеюсь, сохранить сильные моменты, и выбросить слабые.
Ваши иллюстрации работают в паре с текстом, рассказывая историю Абарата. Как человек, который всегда говорит "литература — это театр ума", можете ли Вы обьяснить, функцию ваших картин в рассказе истории.
Да. Рисунки вдохновляют историю. Я нарисовал около 150 рисунков, прежде чем я даже написал первую страницу. История родилась на холстах. Я начал с серии картин для выставки. Они должны были быть эротическими. Но я, явно был в неподходящем настроении, потому что первым, что я нарисовал, был Каспар Вольфинкель в желтом костюме, и он не подходил ни к одной эротической сцене, которую я мог придумать. Картины выросли оттуда. Из того настроения. Из тех чувств. И я понял, что все они — это часть одной огромной истории. Это было очень интересно — я всегда хотел создать свою Нарнию. Я всегда хотел написать такую серию книг.
Комиксы Marvel по "Восставшему из ада" раздвинули границы, кажется что графическим новеллам понадобилось почти тридцать лет, чтобы сделать то, что Вы делали в 80-х годах. Теперь, когда Вы возвращаетесь в царство комиксов с новой серией о "Восставшем из ада", как вы планируете изменить жанр в этот раз?
Я не скажу. Но мы это сделаем, будьте уверены.
Как кто-то, кто адаптировал собственное произведение для большого экрана, что Вам кажется главной ловушкой, на пути превращения известной истории в фильм?
Разочарование. Разочарование аудитории, которая читала рассказ, и имеет свое собственное видение в уме. Ваше видение никогда не сможет стать их. По определению. Это самая большая ловушка, и к сожалению, с ней ничего нельзя сделать.
Размах некоторых Ваших книг, как "Сотканный мир" или "Имаджика", не позволит снять по ним фильм. рассматривали ли Вы, возможность сьемки ТВ-серий на каналах наодобии HBO, где рамки 12-20 часового сезона позволят полноценно рассказать историю?
Да, рассматривал. Мы все еще работаем над этим, подобные вещи сразу не делаются.
Что с обещанным римейком "Восставшего из ада"? И как вы относитесь к римейкам, в целом?
Есть хорошие римейки, есть плохие. Я не знаю, правда. Я стараюсь держаться от них подальше, как зритель. О том, что планируют Вайнштейны, я ничего не знаю.
Вы следили за сиквелами "Восставшего из ада"? Хоть один из них сделал что-то интересное для мифологии, на Ваш взгляд?
Я их не смотрел. Ничего личного против людей участвовавших в проекте. Просто в какой-то точке, вы утрачиваете понимание, что это за проекты; как они относятся к вам, как к артисту. Какой же последний я смотрел... возможно номер пять? Я был вовлечен в третий. Четвертый был космический, и это было ужасно. Люди отказывались связывать свои имена с этой картиной. Слишком много рук, делает слишком много дел. Такое впечатление, что фильмы сделаны комитетами.
Ваши любимые фильмы ужасов последних лет?
"Сербский фильм"
"Бухта"
"Вход в пустоту"
"Что ни день, то неприятности"
"Черный лебедь"
Фанаты были очень обрадованы новостью о обнаружении потерянного видеоматериала со сьемок "Ночного народа", хоть Morgan Creek и не выразили интереса в выпуске специального DVD-релиза. C развитием Blu-ray и HD рынка, есть ли надежда, что материал скоро увидит свет, даже не вставленный обратно в фильм?
Я переадресую этот вопрос моему коллеге, мистеру Марку Миллеру. Именно он нашел материал, и постарался убедить Morgan Creek принять более активное участие в процессе. Марк сможет более четко обьяснить, проблемы с которыми мы столкнулись:
Это сложно. Из того что знаю я, после того как фанаты выказали энтузиазм в проекте, Morgan Creek решили пойти в хранилище и найти потерянные кусочки фильма, но им это не удалось. Потеряны ли они навсегда, или же просто прячутся еще не ясно, но я скажу вам, та запись что мы нашли, нереально крута.
"Ночной народ" должен был быть неудержимым экшн/фэнтези/хоррор эпиком. Это становится очевидным, когда смотришь эту пленку. По поводу HD/Специального издания, я не знаю. Вполне возможно. Ancor Bay выпустила подобные издания "Плетеного человека" и "Армии тьмы", и фанаты полюбили их. И я знаю, что есть масса людей которая жаждет, чтобы подобное случилось с "Ночным народом". То что, этот вопрос поднимается — явное тому свидетельство. Все что я могу сказать: продолжайте спрашивать. Скрипящие колеса часто смазывают.
В Вашем опыте, как разработчика компьютерных игр, что было самым тяжелым вызовом для Вас?
То, что нет единого взгляда, когда работаешь с целыми комнатами людей.
"Undying" был приключением от первого лица, "Jericho" — стрелялкой. Какие жанры Вы хотели бы исследовать дальше?
Настолько, насколько мне позволено рассказать интересную историю, жанры меня не связывают. Глядя на мои работы, можно сказать, что все они отличаются друг от друга. Я не застреваю с одной вещью. Или с десятью.
У Вас был очень горячий публичный спор с Роджером Эбертом. На Ваш взгляд, почему мэйнстрим так упорно не хочет признавать игры искусством?
Так всегда: когда приходит новое искусство с ним не соглашаются. Немало времени проходит, прежде чем его начнут признавать. Многие люди не признают его, даже сейчас. У Роджера свои взгляды. У меня — мои. Он писал сценарий к одному из фильмов о Долине Кукол, ясно же, что он знает все о искусстве.
Как человек работавший во многих сферах искусства, какая из них лучше всего передает Ваши идеи?
Две. Живопись и Литература. Я люблю их обе.
1980-е стали свидетелями подьема движения сплаттерпанка. Фильмы ужасов 90-х дали нам постмодернистский, деструкционистский подход к жанру. 2000-е были всплеском ностальгии, с римейками и продолжениями многих франшиз. Глядя вперед, какой следующий большой тренд, Вы видите в литературе и кино?
В хорроре мы найдем новые темы, чтобы пугать людей. Хоррор весь о темах. Я думаю наша искусственная, циничная, нечувствительная культура, производит ужасы о которых никто и подумать не мог, лет пятьдесят назад, в сравнении с которыми атомная бомба выглядит миролюбиво. Пятьдесят лет назад был Карибский Кризис, это битва которая не случилась. Можно спорить не случилась ли она бы в любом случае, или же множество умных людей предотвратило ее. Мне кажется первое, ведь люди тогда были благоразумнее. Они понимали цену жизни. Я думаю, мы видим рост поколения, которому просто плевать.
И когда эти люди обретут власть, будет множество проблем, ведь они не во что не верят.
Для многих из нас антологии, помимо прочего, выполняют ознакомительные функции — открывают новые имена. Уже совсем скоро на русском языке увидит свет замечательная антология Лу Андерса и Джонатана Страхана "Мечи и темная магия", которая мне очень понравилась и я вам её всецело рекомендую.
В этом сборнике также нашёлся автор, о котором я ничего ранее не слышал, но решил продолжить знакомство с его творчеством — это Джеймс Эндж, автор крошечного, но атмосферного рассказаThe Singing Spear, входящего в оказавшийся уже достаточно большим (2 романа и больше двух десятков рассказов) цикл про приключения очень своеобразного мага — Морлока Амброзия.
Прежде чем погружаться в новый для меня цикл, захотелось узнать автора чуть лучше, для чего, как мне кажется, неплохо подходит его небольшое интервью, данное Андерсу два года назад — в то время, когда с циклом только предстояло знакомиться широкой англочитающей публике. Предлагаю свободный перевод этого интервью вашему вниманию, может быть автор заинтересует и вас.
Тем из нас, кто ведёт блог на Tor.com, также довелось быть профессионально связанными с книгоизданием. Мы часто приходим в восторг от книг и авторов, которые нас вдохновляют, и в этом месяце выходит книга, которая пробудила мой интерес чуть не больше всего, над чем я работал в качестве ответственного редактора Pyr books. Это «Кровь Амброза» (Blood of Ambrose) Джеймса Энджа – эпический роман «меча-и-магии»*, представляющий нам Морлока Амброзия, странствующего мечника, мастера магического созидания, изгнанника и запойного пьяницу. Морлок, как персонаж, уже являлся нам в серии рассказов, действие в которых происходит, как до, так и после романа. Морлок – великолепен, но не полагайтесь на меня, послушайте Грега Киза, автора бестселлеров таких как цикл «Королевство Костей и Терний»: «Джеймс Эндж пишет с большим умом и остроумием. Извилистые дорожки его историй приводят нас в неожиданные места, в которые так хочется попасть. Он не повторяется; он пишет восхитительную фэнтези для думающих читателей». А поскольку у нас тут наблюдаются думающие читатели, то я решил задать Джеймсу несколько вопросов о Морлоке и его мире, чтобы представить их вам:
Вы давно связаны с Морлоком Амброзием, у которого уже есть история (и сообщество фанатов!), изложенная в малой форме и предваряющая «Кровь Амброза». Можете рассказать, как родился этот персонаж и его мир? Кто такой Морлок Амброзий и как ему удалось добраться от рассказов к романам?
Моролок, в полном соответствии со своим отвратительным характером, родился из раздражения. Я как раз перечитывал «Машину времени» Уэллса и был раздражён, поскольку считал (и сейчас считаю), что Уэллс подтасовывал колоду против морлоков. Каким-то образом это смешалось с застарелым недовольством Толкином: ДжРР слишком старательно делал эльфов хорошими парнями, зачастую за счёт гномов. И – поскольку я тогда же читал много литературы по Артуриане – я понял, что слово «Морлок» выглядит, как множество имён в легенде об Артуре: Моргана, Моргауза, Моргольт, Мордред. Так родился персонаж по имени Морлок Амброзий, который обещал стать для Мерлина тем, кем стал Мордред для Артура.
Ранние рассказы про Морлока были сильно артурианские, но я со временем практически очистил историю от этого влияния. Мне нужен был бэкграунд, в котором я мог бы устроить Морлоку любые нужные мне неприятности, так я начал выковывать Лаэнт и Кайкапку, два континента в мире Морлока (Его мир вышел плоским, и там есть оборотная сторона. За этим должна быть какая-то история).
Что же до романов… будь я проницательнее, возможно я бы начал писать трилогии про Морлока лет двадцать назад. Тогда, с момента спада бума «меча-и-магии» в 70-х, просто не существовало такого уж большого рынка для приключенческого фэнтези в малой форме. Тем временем фэнтезийные романы развивались от больших до огромных. Моими первыми попытками писательства в жанре фэнтези были многоходовые романы, которые были столь ужасны в своей ужасности, что даже мне не хватало пороху на их прочтение. Поэтому я решил нарастить мышцы в рассказах, прежде чем браться за следующий роман. Я и не брался, пока Джон О‘Нил не купил несколько историй о Морлоке для Black Gate – тогда я почувствовал, что Морлок готов к повествованию на полновесную книгу.
Хорошо, вы заинтриговали меня тем, что мир Лаэнта – плоский. Можете рассказать о нём подробнее, а также описать его взаимоотношения с нашим миром? Кроме того, что гномы в нём получили лучшую сдачу, а в нашем – эльфы.
Я прошёл через период разочарования в Морлоке, когда он начал превращаться в байронического Марти Сью, а его мир стал заурядным Фэнтезилендом. Поэтому я взял кувалду и начал колотить по ним, пока они не стали как минимум другими, если не сказать больше. Я не увидел никаких оснований, почему в мире Морлока должна быть всего одна луна, и дал ему три, с чего получила начало принципиально иная космология.
Сохранение некоторых артурианских элементов сделало необходимым поддержание связи с нашим миром. Поэтому я решил, что все существующие миры – в отличие от миров, которые могли бы быть, но не случились – имеют плоскость примыкания, называемую "теми-кто-в-курсе" Морем Миров, потому что по нему можно плавать. В понятиях этой плоскости или моря «восток» и «запад» не произвольные направления, но абсолютные, поэтому солнце в мире Морлока встаёт на западе и заходит на востоке. Это также значит, что всяческие потусторонние вещи из Моря Миров иногда, как зловредные коряги, прибивает к побережью мира Морлока.
Про эльфов… я люблю работы Толкина, но я считаю, что эльфы «Хоббита» и «Властелина колец» это слабейшие составляющие его мироздания. Он совершенно очевидно мухлюет. Все прекрасны, они поют и любят учиться? Все дети выше среднего? Эльфы Первой Эпохи более правдоподобны, потому что они больше склонны к ошибкам. Но я не мог добавить эльфов в мир Морлока и не придать им больше реализма: показать уродливого эльфа, ленивого эльфа с дурным характером, эльфа, которому медведь на ухо наступил. В этом смысле у меня получилось меньше S&S, но больше от Bored of the Rings.
В любом случае, не заморачиваясь на эльфах я получил достаточно пространства для создания других фэнтезийных рас, например, насекомоподобных Крой.
Эта альтернативная космология – другой аспект в ваших историях о Морлоке, который действительно меня заинтересовал, и он созвучен с тем, что меня всегда беспокоило в фэнтези, как в жанре. Всякий раз, когда я читаю фэнтези-роман, в котором сверхъестественные силы играют значительную роль, я неизбежно ловлю себя на том, что пытаюсь представить какие там звёзды, и является ли вселенная, в которой происходит история, такой же безграничной, как наша. Кто-то однажды сказал, что фэнтези происходит в мире, в котором законы природы замещаются нравственными законами, при этом большая часть «новой, жёсткой, этически неоднозначной фэнтези» (которую я люблю, и которую мы издаём) не исключение. Но при чтении такого фэнтези, которое представляется более «реалистичным» подходом к сказочным сюжетам , я неизбежно задумываюсь о глубоком космосе и просторах времени. Являются ли сверхъестественные существа, боги, демоны, магические силы специфичными для своей планеты или же они широко представлены во вселенной? Я имею ввиду, что не имеем ли мы в таком случае магический мир, помещённый в научную вселенную, и если так, то не вступают ли они в противоречие друг с другом? Если этот мир магический, то почему космология не магическая? Ну и в развитие – магические законы природы. Меня немного подбросило, когда я понял, что природные явления вроде огня, грозовых облаков и так далее – живые существа в мире Морлока. Сейчас мне это очень нравится, и эти средневековые алхимические представления, похоже, работают. Это мне немного напомнило Celestial Matters Ричарда Гарфинкля. Давайте поговорим об этом и о магической системе, которую используют «те-кто-в-курсе».
Моё любимое решение на научно-магическую тему – это мир «Джека-из-Тени» Желязны, две половины которого находятся в «приливном захвате». Магия управляет тёмной стороной, наука – управляет светлой, и они являются взаимоисключающими представлениями о реальности, которые каким-то образом одновременно верны (или не верны) – обе являются приближениями к абсолютной реальности, которая существует, но не может быть познана непосредственно. Я нашёл эту идею замечательной, чтобы покрутить её в голове. Поэтому, когда Морлок в предстоящем продолжении This Crooked Way проводит эквивалент открытой операции на сердце, детали человеческой анатомии, равно как средоточие человеческой жизни умышленно фантастичны – ничего общего с нашими представлениями об этом. Но это работает, поскольку происходит в ином мире, функционирующем на других принципах. В этом смысле книга Гарфинкля – просто необузданность какая-то: всё построено на строгих научных принципах, кроме того, что этой наукой является птолемеева астрономия. В своё время мне очень хотелось попробовать что-то такое; теперь же, если я вернусь к этой идее, то столкнусь с очень высоко поднятой им планкой.
Для мира Морлока я ввёл несколько магических дисциплин, имеющих различные, но частично пересекающиеся подходы, наподобие отраслей естествознания в нашем мире. Так провидец (тот, кто имеет дело с невещественным гало человеческого сознания) и созидатель (например, Морлок) решат одну и ту же задачу своими весьма различающимися способами, а по большей части им и не будут доставаться схожие дела (биологи не связаны с созданием рабочих станций термоядерного синтеза, во всяком случае, профессионально; физики не связаны с генетикой растений, однако химики вполне могут принять участие в решении биологических или физических проблем, в зависимости от проекта).
Опасность такого подхода заключается в том, что магия может потерять свой ореол чудесности, и стать просто альтернативной технологией. Это тип магии из «Магия, Inc.» и он хорош в юмористических целях, но создаёт проблемы при более продолжительных повествованиях. В идеале всё должно работать другим образом: чудеса воображаемых вселенных освежают представления о чудесах нашего мира, ставших слишком привычными, чтобы обращать на них внимание.
Я думаю секрет в эмоциональной или интуитивной силе магических идей. Огонь – не живой, но кажется таковым: он двигается, издаёт звуки, самостоятельно совершает какие-то действия. Так группа горячих и прожорливых всполохов, которых Морлок носит с собой – это то, что вы вряд ли встретите в нашем мире, но это зависит от и крепнет в воображении читателя, основываясь на его жизненном опыте.
Интеллектуально мы можем быть рационалистами, но эмоционально – мы анимисты. Многим людям действительно трудно прожить день без противостояния толпам подобных духов: в автомобилях, компьютерах, в погоде, в бутерброде, который продолжает падать маслом вниз. Побег в магический мир может создавать ощущение комфорта, потому что там эти интуитивные ощущения получают законную силу. И не менее приятным становится возвращение оттуда в реальный мир, потому что эти ощущения уже не работают: небо не сердится на вас, на самом деле утренний дождь идёт вовсе не поэтому.
Продолжаем. Кто по-вашему мог бы сыграть Морлока на экране? Мне прежде всего пришёл на ум Джон Ноубл, но сейчас мне видится Хью Лори с чем-то близким к его оригинальному акценту.
Джон Ноубл был бы хорош в аспекте безумного чудотворца. Лори тоже бы подошёл – потому что он всегда хорош – но я предпочёл бы, чтобы он говорил тем резким голосом из «Доктора Хауса». В то же время я не уверен, что они оба будут убедительны в мечевой компоненте «меча-и-магии».
Если бы какой-нибудь визажист достаточно изуродовал Лиама Нисона, из него бы вышел хороший Морлок. Он был хорош в роли искалеченного чудесника в его отмщении в «Человеке тьмы», и его роль была почти единственной хорошей вещью в первом приквеле «Звёздных войн». Его последняя роль в «Заложнице» показала, что ему по-прежнему удаётся резкое сочетание безумия и сдержанности, которое у меня ассоциируется с Морлоком (кажется бессердечным рассуждать о нём в свете его недавней потери, но в любом случае возможность создания фильма про Морлока – это теоретический вопрос на очень дальнюю перспективу).
Вы расписали жизнь Морлока на столетия вперёд и назад от времени событий, изображённых в романах (Blood of Ambrose, а также готовящиеся This Crooked Way** и The Wolf Age). А знаете ли вы, как Морлоку предстоит умереть?
Я об этом немного размышлял, но сейчас предпочитаю оставить этот вопрос висящим в воздухе. Если я его убью, даже только в своём воображении, это будет означать, что вся его карьера становится приквелом, есть в этом что-то сдерживающее.
И кто знает? Со старением публики может сформироваться огромный рынок, заинтересованный в историях про Чрезвычайно старого Морлока. Правда, сам бы я не хотел писать, исходя из этих вводных.
* Ни в коем случае не хочу спорить с Андерсом, но тут у него, похоже, оксюморон.
** В разных источниках фигурирует то как роман в рассказах, то как сборник — видимо, что-то среднее.
Вадим Панов в последнее время частый гость новостных сводок. Весной у Вадима вышел роман "Последний адмирал Заграты", в конце августа на прилавках магазинах появилась книга "Красные камни белого", а уже на 3 октября запланирован выход романа "Праймашина". Пользуясь случаем, мы еще раз связались с Вадимом (прошлое интервью читайте здесь) и задали другую пачку вопросов по обоим свежим проектам.
Вадим, совсем недавно дочитал "Красные камни белого", и теперь меня, как и большинство прочитавших, я думаю, мучает один и тот же вопрос. Когда ждать третью книгу?
Не уверен, что скоро. Планов много, времени мало, а работать быстрее, чем могу, я не могу.*Пожимает плечами* Интересных идей много, и та, которая поглотила с головой, начинает превращаться в книгу. Сейчас я, если можно так выразиться, "живу" в Тайном Городе. Но возвращение в Герметикон состоится обязательно, тем более, что идея для следующего романа уже есть.
И первая, и вторая книги заканчиваются примерно одинаково — сценами, оставляющими читателя в неведении о судьбе некоторых персонажей. За что же вы так с читателями?
А может, не с читателями, а с персонажем?*Улыбается*
Если же серьезно, то Помпилио человек храбрый и, в случае необходимости, не боится рисковать. Вот и попадает он в сложные ситуации, с непредсказуемым финалом.
"Последний адмирал Заграты" очень часто называют стимпанком, а вот "Красные камни белого" сравнивают с лучшими образцами классической приключенческой фантастики 50-60 хх годов. А на ваш взгляд, какие жанры и произведения оказали свое влияние как на Герметикон в частности, так и на все ваше творчество?
Если говорить обо мне, то я давний поклонник англо-американской фантастики "золотого века": Азимов, Шекли, Саймак, Рассел – список можно продолжать. Это прекрасные авторы, которые описывают людей такими, какие они есть. Фантастические допущения для них лишь антураж, который позволяет поставить людей в сложные, невероятные ситуации, и посмотреть, как они вывернутся. И я стараюсь следовать этим же курсом.
Что же касается Герметикона, то определенная приключенческая направленность обусловлена самим миром: эпоха стимпанка – эпоха великих открытий и свершений, эпоха, когда люди бросали вызов природе и судьбе, и шли в неизведанные края, эпоха, когда на картах появлялись имена первопроходцев.
Следующий вопрос немного вытекает из предыдущего. В Герметиконе вы творчески экспериментируете с жанрами, в "Адмирале" встречаются элементы космической оперы и стимпанка, в "Камнях" — классической приключенческой фантастики, а чего же ждать от следующих книг цикла?
Трудно сказать. Герметикон не столько стимпанк, сколько эпоха стимпанка: мироустройство, взаимоотношения, идеи, противоречия – все пришло из тех времен (в нашем исчислении конец XIX – начало XX вв.). Соответственно, мир, эпоха и подсказывают сюжеты. Слом старого, приключения на затерянных землях – это классика, и полностью отражает дух того времени.
А нет ли желания написать что-нибудь чисто в духе англо-американской фантастики "золотого века"?
Пока не планирую, но "никогда не говори никогда".
В "Последнем адмирале" прослеживаются параллели с революциями 1917 года и последовавшей за ними Гражданской войной, при этом авторская позиция выражена достаточно четко — все революционеры изображены довольно отталкивающими и мерзкими типами. Является ли такой ход следствием вашего отношения к этому этапу недавней истории нашей страны?
Такое отношение стало следствием изучения недавней истории нашей страны.
По сравнению с первым томом в "Красных камнях" гораздо меньше иллюстративного материала и совсем нет цветных иллюстраций Сергея Атрошенко. С чем это связано?
Цветные иллюстрации в "Камнях" есть – две однополосные и один разворот на две полосы. Есть черно-белые вставки. А их количество объясняется найденным компромиссом: мы (издательство ЭКСМО и я) хотим, чтобы романы Герметикона были хорошо оформлены, но не можем себе позволить, чтобы на оформление уходило 7-8 месяцев, как это было с "Адмиралом". Так что то количество иллюстраций, которое есть в "Камнях" и станет базовым для других книг Герметикона.
"Красные камни белого" появились в продаже совсем недавно, а уже на следующий месяц анонсирован ваш следующий роман — первая книга нового межавторского цикла "Prime World" "Праймашина". Не могу не поинтересоваться, как родилась идея этого романа и каким ветром вас занесло в этот цикл?
Я давно хотел попробовать себя в "чистом", если можно так выразиться, фэнтези, однако не было подходящего замысла, идеи. Магия, чОрные властелины, в очередной раз перелицованные эльфы и гномы – все это много раз проработано другими авторами, и выходить на поле, изрядно перетоптанное продолжателями Толкиена не было никакого желания. А вот замысел мира Прайма мне приглянулся, там есть весьма интересный ход, позволяющий затронуть серьезные этические и психологические проблемы, есть оригинальное мироустройство, и только поэтому я согласился на это предложение.
Каковы ваши дальнейшие творческие планы? Стоит ли ожидать продолжения одного из полюбившихся читателям циклов или же чего-то совершенно нового?
В настоящий момент я работаю над романом о Тайном Городе, появилась интересная идея, история, которую мне захотелось рассказать, и я надеюсь, что через некоторое время книга увидит свет. Не в следующем месяце, конечно, но ждать, я надеюсь, осталось недолго. Что будет дальше загадывать трудно…
Спасибо за интервью! Дальнейших творческих успехов!
В последнее время, к нашей радости, Скотт Линч подаёт множество признаков жизни, он пишет умности и забавности в своём блоге, даёт интервью. Что в свете скорого выхода "Республики воров" не может не радовать. Беглый перевод одного из интервью я предлагаю вашему вниманию:
Несколько лет назад Скотт Линч стремительно стал одним из пяти самых популярных авторов. Книгой, которая принесла ему такую известность, стал захватывающий дебют – «Обманы Локки Ламоры», обозначенный как первый в серии «Джентльмены-ублюдки». Затем Линч бросил вызов известному принципу «спад на втором», написав продолжение, доказавшее, что «Обманы» не были случайностью – историю захватывающих пиратских приключений «Красное море под красным небом». В настоящее время Линч работает над третьей книгой о Джентльменах-ублюдках, которая будет называться «Республика воров». Мы безмерно благодарны, что Линч выделил время, чтобы поговорить с нами сегодня, и рассказал нам несколько интересных вещей о своей работе.
Привет Скотт, спасибо, что нашёл время для разговора с нами. Мы оба поклонники твоего сериала про Джентльменов-ублюдков, но для тех, кто не знаком с ним, не мог бы ты кратенько прорекламировать «Обманы Локки Ламоры»?
Ох, боже… Время для Высококонцептуального Умственного Хоккея…
Это как смесь оргазма и Рождества! Это смесь выигрыша в лотерее с Суперкубком на вершине Эвереста!
На самом деле, я бы сказал, что это частично роман «меча-и-магии», частично плутовской роман, частично драма о мести. Это круто замешенная история с низким содержанием магии о персонаже, приносящем искусство аферы в мир, в котором этот вид преступлений относительно нов и не известен широко.
Локки один из самых запоминающихся персонажей в новейшей истории, и в нём слышится эхо Эдмона Дантеса, Скарамуша, Д‘Артаньяна, Перси Блейкни и Тома Джонса, но при этом он остаётся уникальным и оригинальным. Не мог бы ты рассказать, откуда этот персонаж произошёл? Ты его сконструировал или он образовался сам по себе?
Изначально он был придуман как, хотите — верьте, хотите — нет, персонаж для ролевой игры по «Звёздным войнам», с использованием класса «Адепт силы», который «Визарды» ввели в к20 версию игры. Бэкграундом выступала крошечная, находящаяся на отшибе, и немного идиллическая планета, которая сберегала себя от царящего в галактике бардака при помощи небольшого корпуса чувствительных к силе специальных посланников. Они были дипломатами, шпионами, диверсантами. Они жонглировали политическими кризисами, подкупали чиновников и подстраивали обстоятельства, чтобы отвести угрозу от своего родного мира.
Локки был одним из этих парней, посланный вместе с группой типовых отморозков из вольных торговцев на какое-то задание. К сожалению, игра оказалась прискорбно короткой, но концепция персонажа мне понравилась, и я продолжил с ней играться. В конце концов, я стал абсолютно уверен, что персонаж в книге не должен обладать никакими сверхъестественными способностями, и после того как я вырезал их, он стал похож на того Локки, которого мы знаем со страниц книги.
В Локки много от архетипа трикстера, и многие препятствия, которые ему приходится преодолевать, происходят непосредственно из-за него или его решений. В чём была сложность в написании такого антигероя с изъяном? Локки, несомненно, вызывает симпатию, но как тебе удалось сделать это правдоподобным?
Я хотел, чтобы Локки получился человеком… ни у кого из людей не проявляется только одно какое-то качество. У нас у всех есть мгновения слабости и моменты силы. Локки умный, смелый, верный и забавный… он также сомневающийся, себялюбивый, жалеющий себя и недальновидный. Когда он героичен – он внушает всем вокруг себя страх, но когда он мрачен или погружён в себя, ему хочется дать в лоб.
Локки должен внушать симпатию не из-за своих недостатков, а из-за тех моментов, когда он даёт им сдачи и поднимается над ними. Он не ангел во плоти или Персонаж Несущий Авторское Послание (Господи, избавь нас от такого) , кроме разве что «никто не совершен, да и не должен быть таким».
Жеан и Локки – великолепная парочка, и мы надеемся, что это партнерство и дальше будет продолжаться в книгах. Кто-то может сравнить их с Фафхрдом и Серым Мышеловом, как в смысле движущих их сил, так и в смысле их крепкой, легендарной привязанности друг к другу. Как их взаимоотношения влияют на писательский процесс? Жеан с самого начала планировался, как столь важная часть жизни Локки, или это случилось позже по мере написания книги?
Определенно, эти отношения приобрели большую глубину по мере моей работы над ними в книге. Изначально они были взаимодополняющими напарниками, но я не придавал значения их психологической необходимости друг в друге, пока она не вышла на первый план на несколько сотен страниц. Эта взаимная нужда имеет и положительные и отрицательные моменты. Как говорит Сабета в третьем томе: Локки позволил себе оставить её у себя за спиной во многом благодаря тому, что был уверен – Жеан всегда прикроет его тыл. И в её обвинениях есть доля справедливости.
Локки полагается на Жеана, чтобы привнести в свою жизнь стабильность, намного больше, чем из необходимости в физической защите. Жеан, в свою очередь в какой-то степени живёт жизнью Локки. Тот даёт Жеану свободу от его простого и честного воспитания. У Жеана завышенная самооценка, основывающаяся на реалистичном представлении о собственных способностях. Локки же частенько больше демонстрирует характер, нежели мозги. Локки – эго, Жеан – супер-эго.
Нам обоим нравятся тщательность, с которой ты создал свой мир. Когда ты работаешь над разными местностями, какие детали ты считаешь необходимым прописать? Что делает для тебя сеттинг живым?
Я думаю, это ощущение того, что в этом месте живут люди… что они там готовят и убираются, мочатся в переулках и украшают свои дома, чтут традиции и проводят праздники, и что они не происходят из «101 Типового набора для фэнтези». Я считаю место живым, если у меня не появляется ощущение, что оно растворяется в тумане, стоит главному герою сойти со страницы.
Кроме того, важно не сделать всё слишком правильным – некоторые улицы должны быть кривыми, некоторые имена – непонятными, некоторые традиции – непостижимыми. Нарочито безумный Теринский календарь в моих книгах – часть выполнения этой задачи. Задумайтесь обо всех странностях и нелепостях, которые наше общество сохраняет годами, десятилетиями, веками. Люди не строят идеально стройных и логичных сообществ, и я думаю, что попытки всё пригладить и упорядочить явно выдают выдуманность культуры.
В Каморре можно увидеть как фэнтези сеттинг а-ля Горменгаст, так и НФ сеттинг в духе Дарковера. Даже в фантастических элементах можно увидеть либо слабую магию, либо высокий уровень псионических способностей. Мы, например, твёрдо убеждены, что мир Локки и Жеана – это мир «чужих», потерянная колония, заселённая людьми после исчезновения аборигенной расы. Эта двусмысленность забавна и интересна, ты так и намеревался сделать эту тайну частью сеттинга, или тебя самого удивило, что люди имеют с тобой разные представления о твоём мире?
Вопрос о сущности Древних во многом предназначен для своего рода соучастия аудитории – что бы вы не предпочли вычитать в них, это всё равно окажется круче, чем любые мои пояснения по этому вопросу. Я и сам очень люблю намёки и двусмысленности, и бываю очень разочарован, когда (скажем в кино или в сериале) монстры перестают прятаться в тени, и выходят на свет. С миром Локки я старался окутать всё тайной, всё время, и постоянно оттягивал это странное чувство утраты, возникающее, когда нечто туманное обретает плоть.
Известно, что ты поклонник Final Fantasy VI, настолько, что ты назвал Локки в честь одного вора… хмм, охотника за сокровищами. Есть ли другие игры серии Final Fantasy или просто другие игры, восхищающие или вдохновляющие тебя?
На «Супер Нинтендо» я играл в американские II-ую и III-ью части (которые, конечно же, IV-ая и V-ая на самом деле). Потом я играл в переведённую версию V-ой на эмуляторе. Я играл в VII-ую и продул (равно как и во все упомянутые ранее). Я поиграл немножко в первую Тактику и достаточно далеко продвинулся в VIII-ой FF, пока она случайно не стёрлась, а я не нашёл в себе сил продолжать. В VIII-ой части серия потеряла меня… чрезвычайно капризные персонажи, куча кажущихся бесконечными и раздутыми пустых заданий. Серия неудачных покушений на Эдею, в которой каждый из главных персонажей внезапно становится некомпетентным или же невыносимым эмо, только чтобы проиграть – в этот момент я понял, что больше не управляю героическими приключениями. Я почувствовал, что ушло всё моё удовольствие, вместе с тем, как взаимодействие персонажей на несколько порядков потеряло приоритет в игровом дизайне. Увы.
Кроме фэнтези/детектива в Джентльменах-ублюдках и НФ/палпа в Queen of the Iron Sands, какие ещё жанры ты хотел бы использовать в своих будущих работах? Есть ли у тебя какие-нибудь планы, о которых ты хотел бы рассказать?
Определённо это фэнтези/детектив. Джо Аберкромби в своём очень любезном предисловии к специальному изданию «Обманов» в Gollancz сказал, что книга кажется смешением «низкой» и неприукрашенной фэнтези «меча-и-магии» с современным сводом эпической фэнтези, и это достаточно точно указывает на сферу моих интересов. «Меч-и-магия» созрели для возрождения, и нет границ для любого из жанров фэнтези. Мне представляется, что в наши дни читатели хотят видеть нас носящимися по всей песочнице, а не суетящимися в каком-либо из её крошечных углов. Сейчас наступила счастливая эра алхимии жанра.
Сейчас пришла мода на романы «приземлённого» фэнтези. В то время как серия про Джентльменов-ублюдков, хоть и может быть с оговорками отнесена к нему, поскольку вещи в обоих романах очень быстро становятся серьёзными и смертельно опасными, всё же твои работы, кажется, лишены мрачного цинизма и утомлённости, которые поразили большую часть фэнтези последних десяти лет.
Боже, если вы хотите мрачного цинизма и утомлённости, то этого добра полно в газетах. Думаю, я просто не верю в написание романа как в упражнение в ангст-порно и вываливании на читателей выражения страданий, которых у них и в реальной жизни выше крыши. Надеюсь те, кто читал мои работы, поняли, что я считаю жизнь стоящей того, чтобы жить, а борьбу стоящей того, чтобы сражаться, но я не верю в неискреннее отношение Полианны к жизни. Мир уродлив, суров, жёсток и несправедлив. Но в любом случае любовь стоит того, чтобы выносить всё это. Люди в любом случае могут быть героями.
Считаешь ли ты, что Джентльмены-ублюдки это «приземлённое» фэнтези? Находишь ли ты сложным написать сеттинг, в котором сверхъестественное присутствует в явном виде, но не настолько общедоступно, чтобы служить героям костылями?
«Низкое» фэнтези вполне подходит, равно как и некоторые другие ярлыки. Существование богов никогда напрямую не показывается в тексте, но вместе с тем мотивы высших судьбы и рока постоянно витают в воздухе. Но то, что вы можете назвать небесными механизмами развития сюжета, не управляют Локки и Ко, они не избранные, нет походов за великим Сокровищем, никакие пророчества не предопределяют события.
И нет, боже, не думаю, что это было трудно… это было удивительно освобождающим. Я был волен намекать на любые виды обычных или внушающих ужас существ, а поскольку численность населения в мире Локки полностью проигнорирована мной, я не должен объяснять, классифицировать или встраивать их в экосистему. Сверхъестественные опасности его мира вновь приобретают часть их мифического размаха. В тексте достаточно явно говорится, что в диких местах обитают чудовища, странные и враждебные силы охотятся в некоторых местностях, и существуют другие неприятные тайны, с которыми можно столкнуться. После того, как вы выбрались за пределы стен и освещения цивилизации, все правила теряют силу. Мир Локки не такое уж страшно спокойное место, в этом смысле он на уровень выше нашего.
Можешь рассказать, что ждёт Жеана и Локки дальше?
«Республика воров», за которой последует «Шип Эмберлина» (The Thorn of Emberlain), в которых будут продолжаться их приключения: от «обычных» преступлений до мира политики, шпионажа и войны.
Как геймеры, хотим спросить: как ты можешь оценить Джентельменов-ублюдков и сопутствующих персонажей в игровых характеристиках, и в какой системе? Есть ли шанс увидеть их когда-нибудь в виде лицензионной игры?
Ох. Хм. Хорошо, некогда я экспериментировал с созданием их листов по GURPS, FUDGE или к20, думаю это общая привычка для всех геймеров. Наверное, мне было любопытно, насколько моё видение персонажей укладывается в стандартные шаблоны этих систем (например, тянет ли Локки на 100-очкового GURPS персонажа или он должен быть навороченным 300-очковым монстром?).
Годы прошли и у меня нет того энтузиазма по поводу создания «официального» листа для моих парней, просто потому, что это может входить в противоречие с чьим-нибудь частным мнением на события в книге. Скажем, я сделал Локки Жуликом второго уровня с Харизмой 16, кто-то может возразить: «тогда он не вытянет всё то, что он делал в книге!». Или положим, я даю ему 18 уровень и Харизму 29… и вот он вызывающий зевоту любимчик ГМа, которого невозможно победить. В любом случае это расходится с точкой зрения читателя.
Я имею в виду, действительно ли нам нужно знать, что у Люка Скайуокера есть навык «Ремонт Старфайтера» на… да как угодно? 8к+1? 13к+1? (Господи благослови систему к6 от West End Games…) . Как вы предполагаете использовать эту информацию? Какую материальную пользу это нам даёт? Мы что всерьез собираемся убить его и забрать его навыки? Не знаю, может быть я выступаю в роли старика, гоняющего детей со своего газона, когда доходит вот до подобных вещей.