Это просто идеальный пример того, как не надо снимать кино.
— наверняка был замысел, который обосновывали соединением Тарантино и Сартра: берем фильм "Бешеные псы", сращиваем с пьесой "Взаперти", получаем медленное осознание несколькими преступниками того, что они все мертвы и вокруг преисподняя. При этом тарантиновская кровь и саспенс теряются, а философия не приходит — четверо отсиживаются на ферме после ограбления. За несколько дней они должны прогрызть друг другу мозги и выйти на кульминацию;
— почти наверняка идее экранизации сценария возражали: "Такой фильм уже был, только про войну". Действительно, есть фильм "На страже смерти", где несколько британских солдат попали в какое-то промежуточное состояние, заблудились в окопах Первой мировой, одному удалось вернуться. Только там стрельба, взрывы, спецэффекты, настоящий ужастик. А что тут?
— но как-то продавили, протащили, добыли деньжат, и вот несколько серьезных актеров снимаются в камерных сценах. Большей частью они ничего не делают. Бухгалтер наркоманит (для маскировки включает музыку), блатной и резкий стрелок пытается бухать (мало), негр-водила спит, и только пожилой, низенький толстячок, с опытом многолетней отсидки, думает скорее о прошлом, чем о будущем. Наверное, они пытаются изображать экзистенцию?
— декорации упадка и безысходности? Туман, тучи, ферма с тремя свиньями, а в доме продавленные кресла и драные обои? Я таких декораций на окраинах большого города с десяток найду, да и кто угодно найдет.
— прямолинейная метафора: заказчик ограбления в золоченом кабинете это как бы дьявол, но не лично, а кто-то и демонов;
— единственная идея, которая показалась мне относительно оригинальной, это
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
образ девушки, которая приходит к ним на ферму, "от босса", смотрит, что надо привести, потому как запасы еды подходят к концу. А когда у бандитов через день посрывало крыши и они перебили друг друга — сюрприз, они бессмертны — девушка приходит второй раз. Бывалый, который уже понял, что они в аду, просит объяснить, как они тут оказались. Девушка уходит, но появляется воспоминание: именно её они сбили во время бегства и все погибли в аварии. То есть эта девушка не ангел, это просто душа, которой показали, как мучаются убийцы её тела.
Если не брать в расчет попил бюджета и какие-то чисто субъективные факторы, то почему настолько слабый фильм?
— Эдди Марсан, который играет бывалого, показан в совершенно неподходящем для себя амплуа. Это серьезный актер, но габитус его куда больше подходит для комедийных толстячков или отрицательных персонажей, которые в кадре не прибегают к физическому насилию :(
— безысходность и чернуха в одном флаконе, без всякой надежды. Единственный момент как бы подхода к надежде — когда бывалый говорит негру-водителю, совсем еще молодому парню, что после этого дела тому надо распрощаться с их боссом, потому что дальше будет хуже. В результате раскрыты образы отрицательных персонажей, но ни в одном из них нет внутреннего конфликта;
— при этом совершенно прямолинейная и простая, как столб, мораль: преступники попали в ад. Она достойна школы, но тут вроде бы совсем не школьный фильм.
Очень рекомендую интервью-лекцию, историк рассказывает, как жило Средиземноморье в 16-17 веках, когда началась большая океанская торговля и Венеция с Генуей, по моделям из школьных учебников, должны были мгновенно впасть в нищету.
Сопротивлялись, искали подходы, креативили. Блестящее Возрождение это не спасло, Италию не объединило, но позволило Венеции продержаться в статусе серьезной военной силы аж до 1715-го года.
И он не пересказывает классический труд Броделя, а дополняет.
В подобных лекциях можно почувствовать отличие миров, которые создаются Нилом Стивенсоном или Андреем Лазарчуком, от стереотипных поделок, которые насыпным весом гонят "автортудейщики".
А что если взять попаданческий текст, который выскочил в топы Автортудея, и бестрепетно разъять его на составляющие?
Опытный геммолог отправился в тело подмастерья в 1807-й, в Санкт-Петербург.
Что начал творить протагонист в Северной Пальмире и чем автор смог привлечь читателей?
— в первую голову автор опирается на образы ювелирных изделий и на передачу ощущений мастера от взаимодействия с ними. Восприятия-эмоции-решение-разочарование-новое решение. Мастер видит камень вовне и внутренним зрением, осязает его, практически ведет с ним диалог. Показан творческий поиск и по мере сил передаются красота материала и тонкость решений по его обработке. Может быть и не высоты стиля, но эта компонента свою роль играет, потому что вызывает в памяти образы камней и даже ощущение сопричастности к работе персонажа;
— в тесте видна логика развития сюжета: попадание, плохая жизнь подмастерьем, умение представить свои работы (сопутствующие проблемы), взлет до личного ювелира князя Оболенского, взлет до изготовления подарка для вдовствующей императрицы (очень много творческих и технических проблем), взлет до выполнения государственных заказов (проблемы смены покровителя и общения с представителями высшего света) и тут начинаются серьёзные проблемы, его пришли убивать (кончается первый том);
— гипербола. Больше гиперболы. Или даже Эпически Больше Гиперболы. Думаете, персонаж опытный геммолог? Не просто опытный, он лучший в современной России. Если он затачивает иголку, то только так: "Циркуль. Тяжелый, идеaльно сбaлaнсировaнный, с иглaми, которые я вчерa полчaсa зaтaчивaл нa оселке". Если он решает какую-то задачу, то почти сразу входит в круглосуточный решим работы. А если работа не поможет, то включается мега-супер везение, и вот в корзине с отбракованными кристаллами он видит крупный александрит (при том, что до открытия камня в реальной истории еще целые десятилетия). Если он желает приобрести магазин на Невском — то пусть это будет будущий Елисеевский, который ювелир (то есть его покровитель) перехватит у купца. Если персонажу приходят в головы мысли, то они просто гениальны — о чем персонаж сам себе и сообщает;
— эмоциональные качели — везде и постоянно. То персонаж хитер как змей (и так о себе думает), то готов биться головой о стену (неправильное письмо Кулибину написал, ой дурак!). То почти готова уникальная печать из александрита, то в последний момент персонаж фактически ломает её, но находит выход из положения. То ему заказывают гильош-станок, чтобы сложными узорами орнаментов защищать купюры от подделок, то он понимает, что надо ведь с кем-то сотрудничать, один он не потянет. То он чувствует себя практически свободным человеком, то вдруг понимает, что его юридическая грамотность около куля, и даже свой статус он осознает плоховато. То его колбасит от гормональных порывов молодого тела, которое влюбилось в известную авантюристку, и чтобы эти порывы загасить, надо пойти в бордель, то времени на бордель нет, проблемки... Создается упорное впечатление, что львиная доля особенностей 1807-го, с которыми сталкивается бывший геммолог, была раскопана автором исключительно для этих взлётов и падений;
— упрощение. Вся сложность должна существовать в голове протагониста, а полотно событий подается крупными, разборчивыми мазками. На всю первую книгу цикла едва ли десяток персонажей с именами. Прямолинейные мотивации. Минимум незнакомых слов. Штампы в описании политических структур и социальных связей. Оформление сложных действий простыми пожеланиями. А если описывается некая правовая процедура ("долговая яма"), то термин должен быть использован минимум дважды. Это не эпоха, это её кичевая и предельно схематизированная картинка, которая явно подогнана под восприятие современных читателей. Естественно, никакой арки персонажа тут нет. Это не роман, но повесть с прямолинейным поведением Героя и Мастера (может во второй книге что-то изменится?). Ключевое слово "броско".
Итого: это выглядит как сценарий для аниме про попаданца-ювелира или для псевдоисторического, гламурного фильма на тематику Российской империи, вроде "Дуэлянта" (2016). Условное "Восхождение героя огранки".
Тут надо заменить, что автор не из тех, кто тормозит с выкладкой своих текстов, у него шесть циклов романов, из которых два еще не завершены. Достаточно типичный представитель автортудейщиков, которые берут количеством.
Я заглянул в цикл "Инженер Петра Великого" и ничего хорошего об этом цикле, увы, сказать не могу. "Ювелиръ" на его фоне просто икона стиля и чудо многомерности в понимании человеческих душ. Буду рад, если автор продолжит свой творческий рост.
Будь эта книга опубликована на следующий год после "Сезона гроз" негативных отзывов написали бы куда больше.
Но читатели сокучились по миру и опытный автор устроил экскурсию.
Нанеся снайперский удар в ностальгию.
В тексте присутствуют все составляющие хорошего авантюрного романа. Молодой герой и его циничный наставник. Многослойные интриги. Злодейства и предательства, самопожертвование и подвиг, победа чувства долга и временами даже добра. Описаны первые пару лет лет самостоятельной деятельности ведьмака и первая запутанная история, в которой он участвует.
Но!
Имхо, автор практически не показал морального выбора (только в финале молодой ведьмак как бы, для галочки, отказывается от завершения мести).
Действительно, а какой настоящий выбор стоит перед каждым начинающим ведьмаком, который только покинул стены Каэр Морхена и вышел на большак?
Быть презираемым истребителем чудовищ или стать садистом-Котом?
Нет.
Вокруг, черт подери, большой мир, в котором сотни разных дел и люди далеко не каждый день стремятся убить другу друга.
Зачем вообще заниматься истреблением чудовищ, если в конце карьеры все равно ждет яма с чьими-то жвалами или клыками? У серьезного бойца и немножко волшебника, которым становится каждый ведьмак, в жизни очень много возможностей. Есть запросы? Их можно удовлетворить.
Богатство, семья (или её заменитель), власть, может быть война...
Трисс Меригольд ведь внушила одному из ведьмаков — Койону — идеи патриотизма, и он пал на поле битвы.
Геральта обременяет и одновременно ведет чувство справедливости. В основном цикле — в рассказах и романах — дается образ романтика, который научился носить стальную маску в дюйм толщиной, и немного стоика, который понимает, что невозможно исправить человеческую натуру, но периодически пытается.
Для Геральта первичным искушением могла стать попытка наладить жизнь людей, как он её понимает. Не в глобальном масштабе, но на уровне небольшого удела.
"Начальник Чукотки".
Представьте условного "маркграфа-герцога", которому доносят об очередных попытках ведьмака кого-то спасти. Тот смотрит на возмутителя спокойствия.
— Вижу, ты порядочный болван человек. Есть у меня волость удаленная, Глубокоипатьевская. Там городок Мухопердынск, четыре деревни и непонятное количество хуторов. В сумме полторы тысячи душ обоего полу. Тамошнего начальника я повесил — вот, в окно видно. А ты хочешь следующим быть? Не на виселицу, а туда, начальником?
Опытный Геральт, конечно, свинтил бы оттуда под благовидным предлогом (или среди ночи, без всякого предлога). Но юный и начинающий мог бы клюнуть. Тем более, что чудовищ в тех краях с избытком.
Сел бы Геральт на воеводство. Разбойников бы повывел. Монстров повыбил. С вдовой какой-нибудь жил (та самая имитация). Мальчишки и юные девы видели бы в нем героя без страха и упрека. А через год народ на площади собрался и коллективно бы ему сказал: хороший ты человек, ведьмак, но иди откуда пришел. Да он бы и сам понимал, что не выходит каменная чаша. Потому что с эльфами как-то хреново получилось, трупов многовато. Низушка-кладовщика простил с обещанием не воровать, но пришлось через полгода вешать. Сожительница мозг ложкой выедает (купи батист на нижнее белье!), потому что ревнует и ясно, что скоро сама себе любовника заведет. А от маркграфа-герцога на неделе вообще карательный отряд приедет, потому что справедливость это одно, а налоги отдай и не греши.
Тогда бы стал понятен образ поведения заматеревшего Геральта с различными чиновниками: смесь презрения и подчинения. Он знает, что чиновник дурак и сволочь, но у самого получится что-то похожее. А со временем, уже не молодой ведьмак научится различать и ценить людей, у которых во власти хоть что-то полезное получается (Вильгефорц не подойдет).
Объяснимо почти полное одиночество Геральта — лучше раз в три года с магичкой по душам поговорить, или в соседнем борделе заночевать, чем становиться "другом семьи" какого-то лавочника. Лишь такие же необычные люди, как он сам, могут стать его семьей.
Но истории про то, как юный герой окончательно стал "щитом царства человека", готовым защищать нильфграадских детей от любых монстров, в книге нет. Геральту просто дает совет сельский кузнец — каждый должен заниматься своим делом. И Геральт искренне этому совету следует.
Эх...
Вместе с тем, я прекрасно понимаю острожность и нарочитый консерватизм автора. Юный ведьмак и непривычная модель повествования могли бы читателям совершенно не зайти. Очень тяжело вернуться в неоднозначную простоту рассказов первого тома, когда в следующих томах создан циничный и политизированный мир.
Потому три подставы, два заказа, шаг вперед и два назад. Автор повел своего героя по тропе мушкетерства.
Вывод: Кто любит книги про ведьмака — смело читайте, тут все добротно написано. Но если только решили познакомиться с этим героем — начинайте с "Последнего желания".
облако тэгов
