Получаем стопятисотый викторианский Лондон с фантастическими дополнениями.

Там живет несчастный мальчик. Нет, не под лестницей. В лачуге. Отец медленно умирает, мать зарабатывает проституцией. Повсюду грязь, местами живая. Преступность (детские-подростковые банды в том числе). Уютные и красивый мир состоятельных людей, но всегда за забором.

И вот в мальчике пробуждается дар...

В кино есть один из клишированных приемов: демонстрируется фигура, вполне атлетических пропорций, а потом камера отдвигается, и видна что этот атлет стоит на ладонях еще большей фигуры. Или рыбка гордо плывёт в аквариуме, стоящем на столике посреди пустыни. Или довольный капитан, вместо со своей яхтой вдруг оказывается соринкой во флаконе с духами. Словом, у мальчика есть поиски, замыслы, поступки — вполне серьезные, он меняет мир — но все не выходит за грань интриги другого человека. Господина, который для города кто-то вроде полубога.

Мальчик Натан обладает почти божественной силой. Он — живая искра божья. Отец перед смертью то и дело повторял ему, что силой этой пользоваться нельзя. Задача Господина эту силу получить, поглотить мальчишку, который здесь и сейчас сильнее, одареннее Господина. Как этого достичь?

Надо чтобы мальчишка себя растратил. Вот в буквальном смысле изошел на чудеса — ведь с каждым таким чудом он становится чуть прозрачнее, чуть меньше держится за этот мир. Но если он начнет буйствовать, то может иссушить море или расколоть землю. Нужна аккуратность.

Потому Господин превращает историю взросления Натана — первую влюбленность, первое же предательство, первую ненависть, первую войну и даже бунт — в лабиринт чудес, каждое из которых вполне себе настоящее, но сумма приводит к проигрышу и смерти. Еще можно сказать, что местный Зевс проводит партию по удержанию власти и побеждает в ней.

Диккенс в свое время отлично показал, что вся городская грязь не может ожесточить сердце действительно доброго ребенка. Но двадцатый век подсказывает, что будет это лишь до тех пор, пока этим ребенком не займутся персонально, пока не проведут его от разочарования к разочарованию. Пока не обманут его сто раз подряд. Превратив обучение в насмешку, и ненужный набор загадок. Военную победу — в напрасное злодейство, от которого сам ребенок и отшатнется. Показав, что лишь за деньги симпатичная девушка подмигивала ему. Да, до самого конца Натан не стал капризным или истеричным громовержцем, которому все равно, кого превращать в пепел. Даже наполовину затопив город, нищету и мерзость которого он так ненавидел, Натан постарался чтобы спаслось больше людей и сознательно вывез своих знакомых. И даже вернул Беллоузу, управляющему особняка, его потерянного брата.

Но мальчик этот — образ напрасной жертвенности.

Тут очень хорошо вспоминается, в чем разница между Дамблдором и Волдемортом. Оба они — отчаянные манипуляторы, оба играли на людях, как на скрипках. Но Дамблдор не превращал людей исключительно в орудия, он давал им все возможности для жизни после совершения тех подвигов, на которые так искусно их мотивировал. Господин же сподвигнул Натана на поступки иногда эмоциональные, иногда вполне придуманные, иногда необходимые, иногда самоочевидные, но смысл был один и тот же. Запас "маны" должен упасть ниже критического уровня.

При этом Натан совсем не дурак.

Кошмар его ситуации в том, что выйдя на новый уровень могущества, из уличного мальчишки став полубогом, он вообще не понимает, что делать со своей силой. Буквально все говорят ему — не искри! — но в том-то и фокус, что все лгут, и в финале Господин говорит это вполне открыто: ну разве может мальчишка не искрить? Настоящее воспитание начинается с образа цели, ради которой и можно если не расстаться с жизнью, то хотя бы прикладывать усилия. А вот настоящая цель жизни и есть самый большой секрет, который лишь начал открываться Натану.

И тут образ Натана из очередного штампованного "избранного" становится актуальнейшей метафорой: на время, на силы, на жизнь современного человека претендуют десятки и сотни получателей. Коучи обещают ему познание всех умений, финансисты — невиданное богатство, а любой магазин — бесконечные ощущения от покупки каждого из своих товаров.

Ты ешь чтобы жить, или живешь, чтобы есть? — это старый философский вопрос. Каждый может оглянуться и спросить себя: на что я растратил последний час, или последний год и прошедшее десятилетие?

Натан еще не приобрел ощущение своей смертности, ему казалось, что жизнь только начинается, но он был как ребенок с кредитной карточкой посреди рождественской распродажи: наступила полночь и кредит был закрыт.

Если вынести эту метафору и главную удачу романа за скобки, то получится довольно среднее произведение. Автор изо всех сил вытягивает листаж: вот толковый словарь в начале, вот глоссарий в конце, вот вставная глава про собаку. Манерность и сказочность в тексте действительно требуется, но иногда автор откровенно перебирает. Система волшебства продумана, но все рассуждения о холстовиках и белых оленях — имеют очень отдаленное отношение к Натану. Автор и несколькими статьями в глоссарии пытается решить противоречие: если у вас есть труп мертвого бога, то почему еще не настал конец света, а если таких богов много, то дело не ограничится волшебными оленями и заморской госпожой? Еще автор много делает для создания атмосферности, но частенько хочется зажать нос :( Очень правильно, что темп событий в книге нарастает, но первая половина уж очень затянута.

Не оставляет ощущение, что автор прошел по всем пунктам, которые нужны, чтобы превратить моралитическую историю в книгу, но не но всех этих пунктах имел успех.

Итого: "Город мертвого бога" стоило переводить и печатать. Безнадежный близнец Гарри Поттера нужен хотя бы для симметрии. Но чтение этой книги может принести вам чувство разочарования...

Страница книги на сайте — здесь https://fantlab.ru/work1335767

— Демерзель. Отлично показано, что её личная трагедия и связь с императором оказывается несколько более глубокой, чем можно было подумать не первый взгляд :). И очень хорошо замотивирован её жест-отказ в финале девятой серии и, кстати, история с коварными заговорщиками из первого сезона, теми самыми, что исказили генетический код династии, заиграла новыми красками;

— такой специфический момент, как "транспортная связность галактики". От Трантора до Терминуса пара дней пути. Бель Риоз не месяцами ведет войну с Основанием, а все решается за неделю. Галактика одновременно и чрезвычайно велика (миллионы планет) и компактна. Если у вас есть возможность добраться до транспортной сети империи или же создать свои звездолеты, то перед вами почти бесконечный рынок / источник ресурсов. А если вы выпадаете из обоймы и не имеете своей научной школы, то неизбежно сваливаетесь в варварство;

— еще более специфический момент с медленной политико-технологической деградацией империи. Книги запрещены. Множество технологий может существовать в единичных экземплярах. То есть стоило Основанию просто плюнуть на часть законодательных ограничений, как выяснилось, что технологические ограничения — преодолимы буквально небольшим коллективом ученных и инженеров. Да, требовалась библиотека, настоящее созвездие талантов, но в Империи таких центров можно было бы создать несколько. Только вот кому это надо? Даже заговорщикам нужен совсем другой набор технологий. А локальные центры силы невозможны из-за связности Галактики: если о "независимом университете" узнают, то тут же подгонят авианосцы флот;

— местами (хотя не везде) очень хорош дизайн;

— образ Хобера Мэллоу. С одной стороны — ординарный пример мошенника, с другой — этот мошенник понимает, что же такое он сотворил и к каким последствиям это привело.

— линия императора. Это самая большая удача что первого сезона, что второго. У Азимова череда все более слабеющих тиранов (срисованная с Древнего Рима или с Византии), а тут череда клонов, которые увидели в Селдоне реальную угрозу и действительно осознали, что надо меняться. Только вот меняются не так как надо! Пусть не за одну сотню лет, но власть окончательно развратила Клеона.

Так же хорошо показано, что романтический Рассвет и осторожный Закат балансировали импульсивную натуру Дня. И второй сезон посвящен тому, как распадается эта триада, День оказывается без всяких сдерживающих центров.

И да, все три актера тянут :)

Что можно отнести к неудачам сезона?

— показательная и ненужная "политкорректность" на экране. Боевые эээ... гомосексуалисты и бодипозитивная жрица. При том, что Бель Риозу и его "жене" в качестве развязки придумали вполне себе драму, ведь реально можно было обойтись без однополой любви. Но женщина Бель Риоза потребовала бы экранного времени, её вряд ли бы он посадил в истребитель. И тут возникает вторая проблема;

— малолюдье на экране. Казалось бы, два десятка периферийных действующих лиц, и всех точно не запомнить. Но — этого категорически недостает. Ни дворец, ни флагман флота не кажутся достаточно организованными, слишком много функций приходиться сливать в нескольких действующих лицах. И при этом относительно неплохо (в смысле количества людей, принимающих решения), показан Терминус, тайная планета телепатов и еще малая свита будущей императрицы. Там людей хватает. В принципе можно было поработать с массовкой, выстроить хореографию сцен, показать, что дворец очень и очень населен, а флагман — забит людьми. Иначе не бывает. Но тут или кончился бюджет или решили, что и так сойдет...

— нищебродство Терминуса!!! Основание же располагало отличными технологиями и начало уже производить корабли. Запущена торговля. Прошло больше ста лет. Это значит как должна выглядеть столица Основания? Как уютный университетский городок. Тот идеал архитектуры, который привезли с собой изгнанники. А на экране — лагерь сквоттеров или слет чукотских бардов. Бомбжатник какой-то. Тьфу.

— линия со сверхспособностями, вообще тема с телепатами. Я понимаю, зачем это было сделано: еще одна альтернатива развития, зеленые технологии, раскрытие потенциала человека и т.п. Но в дело пошел перенос душ, пророчества, вещие сны и прочая фэнтези-атрибутика

Деньги нужны для получения визы в США.

Но через пару дней он уже дерется с конкурирующей читальней.

Парень втянулся.

Весь остальной сюжет построен не столько на личных противоречиях персонажей (хотя они есть), сколько на противоречия сакрального и профанного.

По первой своей природе книги — чудо. Это воплощение советского невозможного проекта, это послание от поколения, победившего смерть, своим потомкам. И каждый раз, когда человек заканчивает читать книгу, происходит единение его души с одним из качеств того времени. Тут очень важно, что книги ведь малоталантливые, скучные, во многом вторичные: чудо всегда больше того носителя, на который опирается. Книги работают ключами, потому что они настолько стереотипные для своего времени, что воплощают его дух;

Однако природа общества вокруг совершенно изменилась, поколение другое, люди дерутся за власть и деньги. Потому постепенно исчезает запрет на использование огнестрельного оружия в разборках читален, есть попытки монополизировать чтение книг, создать единую структуру, которая просто будет использовать интересный эффект в чисто корыстных целях.

Поэтому герой проходит несколько этапов развития и несколько уровней интриги: то он паникующий посторонний, то яростный неофит, то стремиться наказать предателей, то победить в конфликте.

                                                                                                 *             

Если убрать советские мотивы, то основой сериала выступает отчасти религиозный боевик (тут выбор прототипов очень широк), отчасти городское фентази, вроде "Потерянной комнаты" (сериал, 2006). Образ некоего подполья, которые существует чуть в стороне от обычных граждан, разделилось на фракции и воюет, уже само не очень понимая за что — это образ богатый, позволяет много чего показать, но его уже раскрывались в десятках произведений.

Критика Диденко (мол, персонажи второго плана не имеют никаких маркеров развития) с моей точки зрения явно преувеличена и, скорее, следствие его разочарования — после лобовой, яркой завязки первой серии, с легко читаемой моралью, вдруг выясняется, что история будет не только о тщете долларов, но и о проблемах... Персонажи второго плана вполне трансформируются: постепенно лепится образ антагониста: от серого, нейтрального судьи до мелкого тирана, пожранного изнутри жаждой власти. В несколько приемов раскрывается природа Селивановой — от временного, переходного руководителя до фанатически ожидающей своего мессию верующей, а потом этот фанатизм исчезает, как по мановению волшебной палочки, потому что книга памяти позволяет вспомнить её единственную настоящую любовь. И актеры играют на таком уровне, что мне, как зрителю, понятны характеры персонажей. Если недостаточно самой игры актеров, то флэшбеки из историй читален позволяют увидеть, как менялись люди после чтения книг.

Сюжет развивается: есть постоянно вскрытие новых уровней интриги, что дает резкие повороты и переплетение сюжетных линий.

Да, конечно, часть этих поворотов в сериале вполне предсказуема и машинка этого зрелища построена по традиционным схемам: как молодого Вяземцева уговаривают-втягивают в дело, выход на первую схватку, выход на финальное противостояние — где-то тут надо цитировать "Тысячеликого героя" и еще парочку книг по сценарному делу. Киношные драматические штампы выдерживают от и до: поэтому, например, к финальной схватке любимая девушка протагониста должна погибнуть (он ведь уйдет в туннель навсегда), но в кадре есть девушка, которая остается предпоследней из читальни широнинцев, и именно её, единственную, он успевает спасти после своего преображения (потому что очень красиво, когда побеждающий протагонист в последний момент может остановить антагониста). Именно для этого Вяземцеву и обеспечиваю любовный треугольник, чтобы в наличии было две девушки :) Последовательно размениваются второплановые фигуры позитивных и негативных персонажей. И даже запрет на употребление огнестрельного оружия выглядит как подражание Голливуду (хотя прописан в первоисточнике), потому что с пистолетами и автоматами никакая книга Ярости не помогала бы: читальни уничтожили бы друг друга за несколько месяцев первой большой войны, а для драматизма нужны схватки, да еще с приличной массовкой.

Еще от современного кино взята операторская работа. Множество ракурсов съемки, приемов постановки света, закрепления камеры на оружии, соотношение динамических и статичных кадров, общих и крупных планов...

                                                                                                    *

Но если учитывать мотивы советской сакральности, то в сериале есть над чем подумать. На экране один из вариантов осмысления ушедшей эпохи. Совсем другой мир, в котором у людей была иная мотивация. Сейчас она непонятна, и осознать её в полном объеме не получается — книга Смысла отнимает память. Люди заглядывают в прошлое, вынимают из него кусочки, как слепые из индийской сказки, описывающие слона.

Умильного любования прошлым тоже нет. Сериал не "агитка бедного Демьяна". Советское общество разложилось, и все, буквально все персонажи несут на себе следы неудачи большого советского проекта.

Тогда что же там сакрального?

Как можно отделить советскую эстетику от идеологии, так можно отделить порыв людей той эпохи от удачного или неудачного идеологического замысла. Порыв людей лишен личного выражения, и когда читатели "причащаются" книгами, они обращаются к чему-то предельно среднему и безликому. В сериале не молятся на Сталина или там Чкалова, не вешают на стены карты СССР, не носят партбилеты в карманах. И даже обращение "товарищи" — это просто отзвук правил хорошего тона прошлой эпохи, в большинстве читален слово уже вышло из обихода.

Сериал пытается работать с формированием традиции. Порыв и усилие военного поколения очищается от идеологии и предстает моральным ориентиром, получившим еще и мистическую поддержку. Настоящие память, ярость, замысел, терпение, власть — то, что доступно любому. И получить их можно через обращение к памяти и переживаниям поколения, совершившего величайший подвиг.

Если смотреть "Библиотекаря" как совершенно отдельное произведение, то виден "День святого Йоргена" наоборот. Где советская власть смеялась над христианством, сейчас используется наработки околореглигиозного кино, чтобы сакрализировать советскую эпоху.

                                                                                                    *

А хорош ли сериал в качестве экранизации?

Как бы не ругали сценаристов и режиссера, они неплохо поработали. Исходный текст написан под сильным, очевиднейшим влиянием книг Проханова. Роман "Библиотекарь" предельно не кинематографичен. Длинная экспозиция, в которой рассказывается история возникновения читален. Несколько сумбурная середина, которая заполнена описанием различных мер конспирации и завершается большим сражением, победой старух. И длинный финал, в котором герой не добровольно становится чтецом советского псалтыря, но попадает в плен к старухам, и те заточают его в подвал, чтобы там он читал книги постоянно.

Стал искрой, неугасимой лампадой, которая своим светом творит щит Родины.

Текст Елизарова лишен голливудской сериальной структуры, но есть в нем некое дополнительное измерение: читатели магических книг получают не только светлые стороны прошлого. Темнота никуда не исчезает, поэтому в читальне сумасшедших старух вполне себе интриги, под стать Политбюро. Потому жестокость. Плюс удушающая секретность, которая превращается в сектанство: из всех причастных громовских текстов ни один не прочел книгу радости по радио.

"Магический реализм" с упором на последнее слово.

Поэтому авторы сценария намерено делали сериал более легким, без лишней чернухи. Смогли найти баланс между чтением отрывков текста (они должна давать ощущение тайны) и диалогами персонажей. Убрали слишком узнаваемую поэзию. И как следует поработали с декорациями.

                                                                                              *

Итог: советский "магический реализм" — это очень большое искушение для киноделов. Эстетика другой эпохи, люди с другими характерами и некая тайна. Авторы книг уже многие сюжеты превратили в истертые пятаки. Обращаются больше к сталинской эпохе, прямо к войне, про "хорошее тридцатилетие" вспоминают куда меньше. Обычно получается откровенный мусор и отбраковка.

Тут смогли создать сериал, в котором оригинальная идея выражена через максимально шаблонную структуру сюжета.

Стоит посмотреть.

Юмор — это "Сергий против нечисти". Смешно, жизнерадостно, пародийно и постмодерново. Городская современная фэнтези, которая не претендует на правду, а лишь на интересную историю.

А тут слишком душно и мерзко. Там где у Кинга есть страх на фоне "маленького американского городка", но с примесью уюта и спокойствия, тут именно мерзость, отвратительная безнадежность, гримдарковость. Герой, Рух Бучила, тяжелейшими усилиями спасает ребеночка, но мать убьет младенца и герой это не осудит. Автор постоянно выходит на мелодраматические коллизии, которые разрешаются самоубийствами, просьбами о самоубийствах, безнадежными порывами. В то же "Ванькиной любви" Рух Бучила фактически отпускает вампиршу в село, заранее зная, что она быстро начнет убивать людей. И да, она убила сестру своего жениха. После чего жених убил нареченную, а Рух Бучила пришел к отцу жениха — совестить, укорять. Мол, именно ты подстроил обращение невесты. И тот да, усовестился. Хотя именно Рух Бучила отпустил обращенную вампиршу к людям. Из-за подобных фокусов рассыпается образ Руха Бучилы: как бы не пугал автор бОльшим злом, его меньшее зло тоже выглядит мало совместимым с жизнью людей. А значит, вели бы с ним люди себя принципиально иначе. Лучшим рассказом в сборнике выглядят "Все оттенки падали" — просто потому, что там есть спасение хотя бы одного человека, прямо связанного с очередной коллизией.

                                                                                *

Еще автор использует альтернативную историю, с появлением магии в мире.

Как бы сказать помягче, сделано это спустя рукава. Возьмем эталонный образец: "Адашев. Северские земли" Вадима Нестерова. Разработан мир, прописано общество, дана трансформация персонажей, связанная с этим миром.

А что видим тут?

Заявлена мега-катастрофа в 1302-м году — силы ада и неба стали реальностью, началась анархия. Длилось это пока "в 1413-м году на Венском конвенте уцелевшие христианские государства не объединились и не дали отпор нечисти, дикарям, варварам и демонопоклонникам, сталью и огнем установив новый порядок."

Действие происходит уже в 1670-х.

Чего можно было бы ждать?

— образы из XIX-го века появляться никак не должны? Фиг вам. Городские охотники на экзотическую нечисть, городские же ученые-естествоиспытатели, "гусарские офицеры", дамы высшего света...

— нечисть и благодать, кроме того, что встроены в социум, должны встроиться в технологии. Колдовство в ремесле, в крестьянском деле, в армии, в государстве. Любое изделие неизбежно с примесью магии, ведь колдунов буквально как травы, а в каждом доме домовой живет. Фиг вам. Повторяются модели поведения, характерные для нашей реальности: магия/святость/скверна в ремесле — постоянно не здесь, они ускользают или рассыпаются, или фактически являются проявлениями массовой истерии, которые приводят приводят к очень быстрому распаду общества. То есть имеется и новгородский конклав ведьм, и деревенская колдунья. Но "гусары", которые проводят зачистку местности от зла, экипированы только обычным оружием и собаками. Их оружие ни разу не зачарованное, не благословленное, нет соколка-беспилотника, нет амулета или частицы мощей и т.п. "С голой пяткой на пулемет", вот как это называется.

— и просто фортели с датами: новгородчина XVII-го века, календарь григорианский, при этом государственные терки между Новгородом и Московией, а уже основан Архангельск.

— а есть ли исламские, буддийские, языческие государства? Про языческий Урал говорят прямо. Но и только. Исламская нечисть, которая должна переть из степи? Нет, не слыхал.

Отчего это происходит?

Для автора первично заимствование образа. Зомби? Возьмем. Вампир? Возьмем. Толпа некромантов-дикарей в шкурах? Отлично. Рафинированная городская ведьма? Пойдет в текст. Ведь у Сапковского получалось?

Тут и вылазит разница между продуманным миром и собранным на живую нитку.

Этот винегрет не становится помоями, потому что автор нормально встраивает истории, но запашок вполне отчетливый...

Итого: автор пошел в непривычный для него субжанр фантастики без надлежащей подготовки. Ужастик есть, мелодрама присутствует. Но для темного фэнтези слишком много соплей, а для альтернативной истории — откровенных противоречий.